- Петь, ну пожалуйста! Ребята голодают, им хоть на хлеб с селёдкой пару гульденов надо! Возьми натурщиков.
- Гаспар, хватит! Хватит с меня твоих натурщиков. Я понимаю, в цирке сейчас не сезон, никому не интересно смотреть твоих атлетов, но и я не могу их все время выручать! Я вот Христа написал... Ты его видел? Вот, иди сюда!
Рубенс широкими шагами пересёк мастерскую и развернул полотно к Гаспару.
На полотне несколько крупных, мускулистых мужчин и женщин снимали с креста накаченного атлета.
- Это вот что? - спросил Питер. - Это снятие с креста? Он же весит 120 килограмм. Нет, им не тяжело, они все вместе тоже не меньше тонны весят, но пойми, Гаспар, я не могу всё время так изображать. Я и так уменьшаю как могу, но фотошоп ещё не придумали, и у меня уходит куча времени на доработку картины. А в это время твои натурщики жрут всё, что есть в доме! Нет, и ещё раз нет. Я нищего писал с этого... как его. Ну, который гири у тебя глотает. Это нищий? Это, Гаспар, непонятно что. Я про твоих женщин, которые церковный колокол голыми руками разрывают, вообще молчу. Возьми в натурщицы Гертруду - она вылитая Даная! Эта Даная в мастерскую еле вошла, я думал, она двери разломает. Всё, разговор окончен!
- Питер, пожалуйста! - взмолился Гаспар. - у них дети!
- А то я не знаю! А с кого я этих надувных амуров писал по-твоему? Ладно, - он смягчился. - Последний раз помогаю. Веди своих натурщиков. Геракла напишу. Пьяного. Чтоб всё взаправду было.