Аннотация: Из книжонки "Трилогия Ненависти", 1999 год
Илья Тихоновский
Т Р И Л О Г И Я Н Е Н А В И С Т И
9 - 29 декабря 1999
Часть 1: Рай"Интересно, можно ли задавить себя машиной, отшкрябать от асфальта и съесть, смачно похрустывая хрящами и мелкими косточками, выражая всем своим видом полную удовлетворенность и неземное блаженство...?"
ДОМ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
Да нет, Вы опять всё перепутали. Не Джек, а Алексей Петрович Дубков. Не построил, а достроил. И не дом, а сарай, ну в смысле, удобрения держать, инструмент, инвентарь там всякий.
Среди людей Алексей Петрович не пользовался особым доверием, окружающие всегда относились к его персоне с некоторой долей недоверия, иронии, цинизма... сарказма, если угодно. Он слыл человеком сомнительным: настроение его было переменчиво, душа изменчива, тело - неустойчиво. Дома он выглядел как мебель, а на работе приобретал вид корзины для бумаг. Он был, скорее, содержимым своего кабинета, нежели работником.
Вы, достопочтенный читатель, уже наверное грешным делом подумали, что Алексей Петрович был человеком, обиженным природой, и по сему глубоко несчастным. Не вводите себя в заблуждение. Многие из нас и не мечтают о такой жизни, о том существовании, которое, как вы подумали, небрежно влачил наш герой... Да и не герой он вовсе. Опять вы всё перепутали...
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. дубль I.
Заходите. Садитесь. Нет, не на диван, он новый. Его только что привезли. Вы можете его испачкать. Как? А что если испачкаете. Нет, будем последовательны. Что если... Нет, я не хочу спорить. Ни на что. Какой еще интерес? Что? Ну как хотите, я Вас сюда не звал... Странный он какой-то... Следующий!
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. дубль II.
...Что? Нагадить под дверь? Боже... как же Вы примитивны. Мне даже не хочется тратить на Вас свое многоценное время. Ну да ладно. Мне же платят за это... Деньги, конечно, небольшие... В конце концов концы с концами как-то удается... Ну что Вы смотрите!? Да, у меня двое детей. Довольны? Нет, я не психиатр!... Это ваши проблемы. Ну и катитесь! ...Нет, что-то не клеится... Начну с начала.
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. дубль III.
...Ага! Не знаете? Конечно, научу. Это моя работа. Для этого я здесь и сижу... Разбойное нападение пробовали? Нет? И не надо, это прошлый век. Этим сейчас никого не удивишь. Поджог! Зло? Помягче? Ну... ну тогда налоговая инспекция. Тоже плохо? Добрее? А любовные письма для жены? Каково?! Вынимает она, значит, почту из ящика, а там: "Милый, я без тебя не могу. Здесь так холодно. Завтра я приезжаю и жду тебя". И какая-нибудь соблазнительная фотография. А? Тоже не годится? Чего же Вы хотите? Может Вы поздравьте его с Рождеством, подарите плюшевого зайца и дело с концом? Что? Слушайте, хватит пудрить мне мозги. Я Вас унижаю? Враги? У Вас вообще враги-то есть? Отлично! Можно телефончик. Как зачем? Мы создадим ассоциацию. Вы знаете, у них железное терпение... И золотое сердце. А теперь - вон отсюда. (Вообще-то надо бы помягче, а то я ничего сегодня еще не заработал)... Следующий!
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. дубль IV.
Здравствуйте. Да да, я Вас отлично помню. Вы из союза писателей. Композиторов? Ну это не принципиально. Садитесь. Что у нас сегодня. Что нибудь поизощреннее? С философским подтекстом? М-да, дайте подумать. Кто он? Архитектор? Памятники делает? Да? Ну не важно - скульптор, архитектор, - один хрен по-моему... Много гадостей сделал вам? Еще и еврей?!.. Поставьте ему памятник! Точно, памятник! Скульпторы знакомые есть? Это не важно. Не ему, себе! Как зачем? Ну представьте, просыпается он утром, выглядывает в окно, а там, в центре маленького уютного дворика, занесенного первым снежком - ВЫ! Вы на коне. Вы в позе роденовского мыслителя. Вы в кресле с трубкой во рту, читаете Лескова "Несколько замечаний по еврейскому вопросу"! Что угодно! Выбирайте - Ваше воображение, немного средств, и мой знакомый скульптор воплотит все ваши фантазии в жизнь. А лучше поставьте этот памятник ему под дверь. Проснется с утра, а дверь не открывается. Глянет в глазок, а там -Вы. Хотите в граните? Гипсе? Мрамор? Мрамор дороже. Не в деньгах дело? Ну и отлично, люблю принципиальных людей. Очень хорошо. Завтра к десяти утра - ко мне. До свиданья. Что? Деньги? Нет, нет, я с творческих людей за советы не беру. Пусть это будет моим рождественским подарком союзу писателей. Что? Композиторов? Ну это не принципиально.
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. дубль V.
Оо! Николай Петрович! Ну хоть один нормальный человек зашел, а то всё такие... ходят. Ну как Вы? Получилось? Нет? Веревка слабая? Ну да ничего, я Вам новую модель дам, усовершенствованную. И еще капканы. Вы знаете, сейчас во всех цивилизованных странах применяют дистанционное управление. Вот пульт. Запоминайте: белая кнопочка - открыть, красная - защелкнуть. Зубья теперь еще острее, а после защелкивания играет музыка - двадцать мелодий: марши, вальсы Шуберта, польки там разные, ну Вы понимаете. Вы наличными? Счет выписать? Ну эт пожалуйста, одну минуточку.... Вот, идите в бухгалтерию, соседняя комната. Удачи вам. До свидания. И Вас также.
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОТОМСТИТЬ. реприза.
Заходите. Садитесь. Что? Вы инвалид? У вас всё болит? Пенсию не плотють? Голодаете? А чем я могу вам помочь? Вы знаете кто виноват? Вы хотите отомстить? Кому? Е М У ?! Ууу, дедуля, ты замахнулся... Если б я чем-то мог тебе помочь... Ну ничего, ничего, не плачь... Иди, присядь на диван, успокойся. Я понимаю...
Наташа! Принеси два чая и пирожные какие-нибудь...
предисловие
- Ну, я как коренной австриец ничего не могу сказать. А как человек лучше промолчу.
- А как животное?
- А как "как животное"?
- Животное - вот так (показывает).
- Ну, это в корне меняет дело.
РАЙСКИЕ ЯБЛОКИ
- Остановись! Подожди! - кричал я вслед его удаляющемуся телу.
Ну вот, два часа впустую. И голову теперь как-то странно... ломит, что-ли?
Хорроший рай... Кажется, пора ехать домой.
Я сажусь в троллейбус, проскальзываю мимо заслонившей своими телесами вход кондукторши, и нагло занимаю последнее свободное место прямо перед носом у какой-то серой бабушки. Совершенно игнорируя громоподобное "проезд оплачиваем", смотрю в стекло, играющее бликами уличных фонарей, витрин и вывесок ночных магазинов. "Проезд оплачиваем", - повторяется громко и над самым ухом, от чего вздрагиваю, больное колено непроизвольно ударяется о сидение впереди. И что это за мода - заменить все мягкие сидения деревянными какими-то скамейками... Да, конечно, их порвать куда сложнее... "Почем проезд", - оборачиваюсь я к кондукторше - неуклюжему медведеподобному существу, издали напоминающему гору Аюдаг. (Еще большее сходство с вышеуказанным млекопитающим придавала ему шкура какого-то животного, наброшенная поверх телогрейки).
- Тридцать, - брезгливо кинуло существо в шкуре. И вполголоса добавила, словно себе под нос: "Кажется...". Лицо ее на секунду стало задумчивым (точнее было бы сказать - эмоционально нейтральным), но вскоре снова приобрело свое привычное выражение. Пока я начал лихорадочно рыться в карманах в поисках мелочи, кондукторша отошла в сторону, дабы принять оплату проезда, вносимую черным мужчиной в шляпе. "Забыла", - подумал я, - и от сердца отлегло. Снова поворачиваюсь к окну. В отбликах света впервые вижу свое лицо. Боже! Оно приобрело какой-то синеватый оттенок, щеки впали, а грязные слипшиеся сосульки волос прикрывают мешки с возвышающимися над ними глазами. ("Следующая остановка, кажется, улица Мира", - прохрипело откуда-то сверху).
- Ну ты! - раздался сзади уже знакомый рев горы Аюдаг. Оборачиваюсь. Ослепленный тусклым светом гнилых зубов, получаю с размаху по челюсти: слева, затем справа; больно. Пытаюсь оправдываться, открываю рот, - медвежья лапа выбивает мне пару зубов. Глотаю кровь, падаю, пытаюсь встать. Животному помогают другие пассажиры. Кричу, лицо перекошено от ужаса. Десятки рук тянутся ко мне отовсюду: спереди, сзади, снизу, сверху, сбоку и еще откуда-то. Серая бабушка с сочувствующим видом неистово дергает за волосы, кряхтит, и мерзко скрипит лукавым голоском: "Эх ты, внучок",.. больно щипается, вонючими когтями раздирает губы в кровь, подбирается к глазам. "Что же ты, внучок-то, а?"... Град ударов и пинков. Я ничего уже не вижу и не чувствую. "РРАЗОШЛИСЬ!" - орет из кабины водитель, троллейбус виляет, потом и вовсе останавливается. "Р-разошлись, гады!", - водитель выбегает с монтировкой в руках и разгоняет орущий муравейник. Пот капает с его красного небритого лица, чесночное дыхание распространяется в душном салоне. "Разошлись", - уже спокойно повторяет он, и, переведя дыхание, спокойно добивает меня монтировкой, забрызгивая кровью асфальт, близлежащие скамейки, кусты, и опасливо озирающихся отдыхающих, прогуливающихся с детьми, колясками и собачками... Мне кажется, что я подыхаю.
Хочу я бабочек любить, жевать жука;А я сижу в огромном кабинете,
Один. А за окном - холодная пурга.
ТЫ
Ты проснешься поутру
Кушать красную икру -
Я дубовую кору
Неспеша в ковше сварю.
Шевельнешься - я замру,
Спросишь время - я совру,
Хочешь? Подарю зарю.
Не тревожься, ты в раю.
ПРОСТИ
Прости, прости меня, не прав,
Не смог я простотой души своей постичь твой нрав -
Загадочный, изысканный,
По-детски искренне дебильный.
Тебя уж не люблю я боле,
И нету в сердце для тебя свободных дыр -
Люблю другого - был врагом он мне,
Теперь наступит мир.
ПРОДАВЩИЦА И СТРОИТЕЛЬ
Где-то там на улице
Магазин валяется
У меня откуда-то
Есть дверной проём.
Если испугаюсь я,
Не сумею выскользнуть,
То друг друга точно мы
Скоро не найдем...
У меня кончается
Масло и терпение,
У тебя случается
Сдача и подсчёт;
Я стою на улице
Создавая очередь
Я боюсь дотронуться -
Вдруг переучёт?!
Отлично настроение,
Цикличны выделения,
Ты доедай печение
И заедай варением.
Подумай о соитии
Без бракосочетания,
А я займусь строительством
Какого-нибудь здания.
ОПЯТЬ ПРО ЛЮБОВЬ
Ты говорила - жизнь тебя не греет?
И ты устала от мирских забот?
А хочешь, я согрею тебе чаю?
Намажу маслом жирный бутерброд?
Нет, лучше я помою винограду,
И буду косточки в тебя плевать,
И вызову пожарную бригаду,
Чтоб пенистой струей тебя обдать.
Вчера я мусор выносил из дома,
И слово из трех букв увидел на стене.
И я хочу чтоб ты, увидев это слово,
Уже не вспоминала обо мне.
КРИК
Ну как же жить? Ну где же дружба?
Жене лишь жалованье нужно.
Ждать продвижения по службе?
Уж всё животное не чуждо.
Ну подождите? Как же можно!
Подорожали жмых и дрожжи,
И ждет меня, брюзжа и морщась
Жуя аджику жадно теща.
НЕДВИЖИМОСТЬ
Я знаю, существует жизнь в траве,
И существует птица в чаще,
В отверстии замочном существует ключ дрожащий,
В квартире существует стул,
И кот, на нём сидящий,
В постели существую я -
Уставший, но неспящий.
Так длилось долго - сдохла птица в чаще,
Давно уж сломан стул, и кот на нем сидящий,
Всё на бумаге, всё карандашом скрипящим.
Всё словно сон - забытый, ни о чем не говорящий.
МАЛЬЧИКИ - МУФЛОНЫ
Сквозь вокзала серый шум
Грязные вагоны.
Пять копеек уроню -
Мальчики - муфлоны.
С головы сними пакет,
Извращенец, клееед.
ЛЕНИН (вкратце).
Он начитан, прищурен,
И людьми любим.
После смерти оплакиваем, бальзамируем,
И в мавзолее храним.
ПАУК
Мы поймали паука
(Он шевелится пока).
_______________________________________________________________ Часть 3. Дерево НЕЗНАКОМЫЕ ЛЮДИ
(одним предложением)У меня в подъезде стоят незнакомые люди - люди, которых я вижу впервые, люди, которых я не знаю, люди, чьи имена мне неизвестны, люди, вероятно пришедшие сюда с какой-то целью, которая остается для меня загадкой, ибо не дано мне знать о том, какие мысли посещают их головы, куда смотрят их глаза, куда идут их ноги, за чем тянутся их руки и к чему стремятся их души; может быть эти люди пришли издалека, преодолели нелегкий путь, пройдя через горные вершины и бурные потоки, ущелья и выщерблины, снега и пески, оставив свои следы там, где еще не ступала нога человека, и, наконец, уже почти добравшись до своей заветной цели, и уже готовясь перевернуть последнюю страницу, остановились передохнуть и набраться новых сил; а может всё совсем не так - может люди эти пришли вовсе не издалека, и путь их не был отягощен разного рода опасностями и леденящими душу ужасами; но как бы то ни было, негоже мне сидеть здесь сложа руки, нет - я должен защищать свое жилище, свой очаг, ведь мой дом - это моя крепость, мое убежище, моя колыбель и цитадель, и мой священный долг - защищать свой дом, не позволить никому безнаказанно вторгнуться сюда и нарушить мой покой и умиротворение, не дать бесчестным иродам надругаться над теми ценностями, коих столь немного осталось в жизни, нет, - я буду защищаться, всеми силами, не жалея себя, проливая кровь до последней капли, - я буду бороться, да, бороться, ведь лучшая защита есть нападение, и только внезапное и стремительное нападение поможет мне выйти победителем из этой неравной схватки, где каждая минута, каждая секунда на вес золота, где более сильный побеждает более слабого, где нет пощады для проигравшего, а все почести, хвала, честь и лавры вечной славы достаются победителю, и поэтому медлить мне нельзя, враг не дремлет, враг всегда настороже, только и ожидая подходящего момента, чтобы встромить нож мне в спину; нет, я не буду медлить - это война, и они сами вызвались и выбрали себе эту участь - и они получат по заслугам, никто не уйдет от возмездия; вот только сейчас достану из-за печки топор, вот и он, сейчас, сейчас, каждый получит свое, неслышно открываю дверь, и я готов - нет больше страха - только вперед, пока дух бодр, пока горяча в жилах кровь, пока горит звезда победы - вперед!