Ночь стояла темная и беспросветная. Ветер гонял мусор и две покачивающиеся в неясном свете фонаря фигуры по пустому кладбищу. Склепы были все на одно лицо.
- Это засада, - шептала одна фигура темноте, которая плелась за ней, проклиная все на свете.
- Ищите, Авва, ищите, - отвечала уныло темнота.
- Это она, - прошептала вдруг первая так, как если бы одинокий путник в океане увидел вдалеке землю обетованную.
Земля обетованная, точка отсчета, апекс профессора Преображенского и его ассистентки Аввы была перед ними.
Но каменную плиту склепа старейшей семьи фамильяров тускло освещал чей-то хищный жёлтый зрачок.
- Профессор, за нами следят! - заскулила Авва.
- Копайте, Авва, копайте, - флегматично заметил профессор, - это всего лишь луна.
- Но...
- Она с нами, Авва...
- А-а, ну так это же меняет дело, профессор.
Большие и добрые руки Аввы заработали с удвоенной силой.
Могила младшего фамильяра была вскрыта утром. Солнце бледно отсвечивало на камнях крылатого памятника. Распахнув объятия, каменный безмолвный фамильяр пучился на свои останки.
- Какой прекрасный материал, Авва, - шептал Преображенский.
- Что вы сказали, профессор? - Аввин широкий зад внимательно торчал из склепа.
Авва обрабатывала место. Она привыкла ничего после себя не оставлять. Ведь она была дипломированная хирургическая сестра.
- Ух, всё! - появилось её довольное лицо и подозрительно покосилось на солнце, - этот тоже с нами?
- С нами, Авва, с нами, - устало бормотал Преображенский, заворачивая материал в тряпицу, - пойдемте домой. И баиньки. А завтра...
Авва трусила за профессором, согнувшись под старым позеленевшим канделябром, с двумя погнутыми вилками, оставшимися от интеллигентного розлива бомжей, обитавших в склепе прошлой зимой, и куском когда-то алого бархату, вытянутого из могилки маленького, тщедушного отпрыска известной в свое время семьи. "Атлас состирнуть, стерилизовать, вилочки чудные - в приданое дочуре...", - мысли Аввы сонно плелись за ней, отставая и путаясь...
***
Пирсинг я сделать хотел давно. А объявление "Клиника профессора Преображенского. Делаем всё." поставило в этом моём желании жирную точку. Решено.
Над моей нерешительностью и так потешается весь отдел, где у каждого уже есть собачка или там кошечка, например. У кого на плече, у кого в пупке, подмышкой у Профитроля живет таракан... А что, простенько и со вкусом.
Получив прайс-лист, недолго думая, а теперь я знаю, что этого делать таким образом нельзя, я ткнул пальцем в строку со словом пирсинг и утвердительно кивнул головой.
- Вы уверены? Это прекрасный выбор, неизбито и к тому же масса новых впечатлений, я вам по-хорошему завидую, - профессор многозначительно посмотрел на меня поверх очков.
- Да, конечно. Неизбито... это хорошо. Как раз то, что нужно, - мне было лениво отвечать на все его расспросы, доктора всегда слишком много спрашивают, однако, всё сводится к банальному "с кем спите".
К тому же я представил, как вытянется физиономия Профитроля с его тараканом.
Профессор встал и кивнул:
- Пройдемте, это будет не больно и быстро. Маленький укольчик. Где будем делать? Я бы предложил в плечо. Сейчас это модно.
- Э-э, согласен, - вякнула жертва моды в моём лице и отключилась...
Оттянув верхнее веко, профессор заглядывал в мой глаз.
- Ну-с, голубчик? Пора, пора, чего это вы тут, никак спать собрались? У нас обед.
Ассистентка деловито гремела кастрюлей, разливала черпальником суп, я же валялся на диванчике в прихожей перед дверью в столовую.
- До свидания, приходите ещё.
Говорил профессор, а сам клеил объявление: "Профессор в отпуске до рождества."
Выполз я на улицу в премерзком состоянии. Моё позеленевшее лицо в витрине соседнего супермаркета не доставило мне никакого удовольствия. "Если будет и дальше так продолжаться, разнесу эту клинику вместе с профессором ко все чертям, - но вспомнив объявление, поморщился, - вот влип... "
Через месяц пирсинг проклюнулся. Всё было бы ничего, только жрать я стал всякую пакость навроде лягушек и трюфелей. Ничего так, конечно, но неожиданно, я бы сказал.
Существо тихо копошилось на плече, вело свою какую-то там жизнь, не доставляя мне никаких хлопот. Собственно, мне так и рассказывали, что пирсинги хороши тем, что их ни гулять, ни кормить не надо. Сидит такая бородавка и всё.
Сейчас я подумываю, а надо ли оно мне было? Но у Профитроля - таракан, у Веруньки - кошечка мурлычет на плече, а я что - придурок, что у меня никого нет?
Через пару месяцев новый жилец освоился, стал крылышки расправлять, драконья морда выглядывала рядом со мной в зеркале, и я всерьез задумался: "А кого, собственно, подсадил мне профессор Как его там?"
Когда же однажды голос проскрипел недовольно:
- Мне этого пойла дай-ка...
Я поперхнулся. Но стакан с пивом протянул. Вылакав его до дна, пирсинг отрубился, и я испугался: "Помер".
Но младенчик затянул вдруг визгливо:
" Im Flecken Sans - ob seit langem, vor kurzem -
In den Lumpen beklagenswert ging er..."
Из чего я сделал вывод, что моя бородавка немецкого происхождения.
Он ещё долго буянил, вертелся и просил налить пойла. "Да ты, брат, алкоголик знатный походу... ", - тоскливо раздумывал я, глядя в зеркало.
Хитрая драконья морда пьяно икала и подрёмывала у меня на плече...
Лето было жаркое. В офисах к концу недели народ уже вскипал. И в пятницу все собрались к Профитролю на дачу повисеть. Там же я собирался произвести фурор. К этому времени я уже был извещен своим пирсингом, что он из старинной немецкой семьи фамильяров. На мой очумелый взгляд он с достоинством пояснил:
- Фамильяры - надежные спутники и помощники.
Мне показалось, что он о чем-то умолчал, но на мой нервный вскрик:
- Говори всё, как есть, гад!
Он честно выпучил глаза:
- Как на духу! Я те отвечччаю!
К этому моменту он уже излазил весь инет, пока я корпел над заданием шефа. Я всё никак не мог понять, как пирсингу это удается, но видя перед собой мелькающие страницы, понял - дело ясное, что дело тёмное. Или это все пирсинги такие?..
На даче у Профитроля, разоблачившись у бассейна, я со своим фамильяром произвел неизгладимое впечатление на всех дам.
- Ой, какая гадость! - завопила Майка, прыгая и хлопая в ладоши.
- Ты такой, придурок, Костик! - взвизгнула Леся из второго отдела. - Просто прелесть какая-то!
- Костян, - выпучился на фамильяра Профитроль, - ну ты жжёшь!
Пирсинг нежился в лучах славы. Дракончик куражился перед публикой, а девчонки чесали ему шершавую спинку, колючий гребень на голове.
- Да он у тебя крутой парень... с ирокезом! - ржал Борода, тряся жиденькой косицей на подбородке.
Пирсинг мой ухватился цепкими лапами за косицу. Мы кое-как спасли Бороду от депиляции в обмен на стакан пива. И на некоторое время забыли про фамильяра, который, воинственно расправив гребень, на некоторое время ушёл в астрал...
Уже в сумерках, Лерочка, подружка Майки, сидевшая у меня на коленках, сладко бормотала мне на ухо:
- А фамильяры, Костик, между прочим, могут своего хозяина сделать богатым...
Однако я её уже слышал не отчетливо. Похоже, вслед за пьяным пирсингом я плавно перемещался в астрал или день был жаркий, но руки и мысли путались, а Лерочке это, похоже, нравилось и она хихикала...
А ещё через три месяца меня выгнали с работы. Сказали, что в конторе дресс-код. А с такими когтями и с двумя кожистыми опахалами за спиной - никак низзя.
Гребень на голове я ещё худо-бедно плавательной шапочкой маскировал, а вот с ногами - беда. Четыре пальца, из которых один торчал назад, входили только в сланцы сорок последнего размера. А на дворе октябрь уж.
Пирсинг же мой женился на Лерочке. Но я подозреваю, что ни тот, ни другой себе отчетливо не представляют, что это такое. Так и живём - сущий бедлам.
Одно радует, скоро профессор Преображенский из отпуска возвращается. Я на его крыше гнездо свил. Базуку приобрёл на чёрном рынке. В прописке, в графе национальность указал - жертва ГМО.
Пирсинг же ругается - у него насморк, он существо теплолюбивое, избалованное, младшенький в семье и прочее. А кому сейчас легко, говорю ему, брат? Но за пирсинга переживаю...