Иван умер.

Обыкновенно такие события трагически случаются в конце или хотя бы в середине среднего рассказа, за исключением большинства детективов. Так что если кому-нибудь вздумается прочитать этот рассказ задом наперед, он обязательно откроет для себя какой-нибудь новый поразительный смысл.

Первым, что Иван увидел после смерти, была большая квадратная комната. В комнате стоял стол, два стула, на стене с одной стороны располагалось большое зеркало, со стену размером. Нет, сначала был длинный темный коридор без дверей, ярко освещенный в конце, который и привел Ивана в эту комнату.

За столом в комнате сидел следователь в белых одеждах. Он не был особенно похож на следователя, да если честно, Иван и не знал, как именно должен выглядеть следователь. Просто когда Иван вошел в кабинет, мужчина (человек? существо?) в белых одеждах сказал ему "Здравствуйте. Я следователь по вашему делу" и жестом указал на свободный стул. Иван осторожно присел.

Какое-то время следователь молча изучал Ивана, глядя ему в глаза внимательно, хотя и несколько рассеянно. Затем он спросил :

- Вы ведь понимаете, где находитесь, Иван Валентинович?

- Понимаю, - быстро ответил Иван, и устыдился своей поспешности. "Я ведь ничего не сделал. Или сделал? Дело какое-то завели..."

Следователь встал со стула и принялся расхаживать по комнате от стены к стене. Иван внимательно осмотрел его одежду на предмет атрибутов религии, но так ничего и не обнаружил. Очень респектабельный и совершенно белый костюм; бежевая или, возможно, кремовая - Иван всегда путал эти цвета - в полоску рубашка без галстука. Ничего примечательного.

- Я изучил ваше дело, Иван Валентинович, - спокойно, и даже как-то безразлично произнес следователь. Иван настороженно внимал, - и пришел к определенным выводам. Но сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Следователь остановился и снова уселся на стул перед Иваном, строго глядя на него через стол.

- Да? - мужественно вопросил Иван.

- Во что вы верили?

Иван ожидал чего угодно, но только не такого. Наличие таинственного "дела", казалось, предполагало, что давно уже собраны все сведения о нем и о его предположительной духовной жизни. Вопрос поставил его в тупик.

- Ну как во что?... в Бога верю. В рай и ад, и всякое такое. Да я как-то знаете... не думал об этом.

- Не думали. Отлично. Да.

Следователь достал из ящика стола кожаную папку с ленточками и положил её перед собой.

- В вашем деле, - следователь постучал пальцем по папке, - сказано о вас следующее: человек вы в общем неплохой. Не замечен, не привлекался. В сомнительные дела не ввязывался, ни во что особенно не верил, но и зла никому не делал. Называете себя христианином: бабушка в детстве водила в церковь ставить свечки. Перечислены даже все добрые дела, которые облегчают вашу совесть. Особенно просят принять во внимание безвозмездную помощь многодетной семье.

- К-кто просит? - неуверенно спросил Иван.

- Неважно. В общем, вердикт ясен. Вы свободны, можете идти.

Следователь широким жестом указал рукой на неприметную серую дверь в стене комнаты, рассеянно глядя куда-то в ящик стола. Иван встал со стула, сделал шаг в направлении двери, затем в замешательстве повернулся к следователю.

- Простите, а когда Божий Суд?

- А уже все. Я и есть Божий Суд, - следователь порылся в папках и нагнулся, заглядывая глубже в ящик.

- Как? Вы - Бог? - пораженно и несколько театрально выговорил Иван.

- Почему Вы так решили? Я не говорил что я Бог. Я сказал, что я Божий Суд. Да где же?...

Следователь исчез под столом, шурша бумагами. Затем он достал ещё одну пыльную папку, положил её перед собой на стол и принялся изучать.

- Странный какой-то суд...

Следователь нахмурился.

- Извините, я просто волнуюсь, - спохватился Иван, - но неужели я совсем не увижу Бога?

- Увидите, обязательно увидите. Там он, ваш рай, за дверью. Идите же!

Иван помедлил, решительно шагнул к двери и вышел из комнаты.

Первое время Иван не мог открыть глаза из-за яркого, пронизывающего все вокруг неземного света. "Ну да, я же не на Земле", подумал Иван, "потому и свет неземной... все так, как и положено". Неземной свет исходил, казалось, сразу со всех сторон, но, несмотря на это, не раздражал, а вызывал необъяснимое ощущение покоя и радости.

Когда глаза привыкли к свету, Иван различил прямо перед собой Золотые Врата. Это была массивная и в то же время ажурная конструкция из отполированного металла, который скорее всего был золотом. Да, это было бы вполне логично. Справа и слева от Врат Иван не увидел ограды и решил, что Врата здесь играют скорее символическую роль.

Под Вратами стоял, небрежно опершись на кованые золотые цветы и стебли, апостол Петр. Бейджик на его груди конечно же отсутствовал, однако лицо апостола украшала широкая седая борода, а на поясе висели внушительные золотые ключи - догадаться было несложно. Убедившись, что Иван его видит, апостол неторопливо выпрямился и, глядя куда-то в сторону, выудил из рукава небольшой блокнот. Поманив Ивана пальцем, апостол Петр принялся листать блокнот, пока не отыскал нужную страницу. Иван подошел поближе. Он думал о том, какие чувства ему полагалось испытывать в этот момент. Благоговение? Радость? Быть может, страх Божий? Иван уже не помнил, где он услышал это выражение - страх Божий, и что оно обозначает, но ему было немного не по себе.

Продолжая глядеть в блокнот, апостол Петр щелкнул пальцами, и в его свободной руке появился непонятный предмет и несколько мятых бумажек.

- Распишитесь вот здесь и здесь, аренда лиры бессрочная, но при утере встанете на очередь, вот номер вашего облака... Крылья получите на месте. Прошу!

Не глядя на Ивана, Петр с усилием отворил тяжелые створки и отошел в сторону, внимательно вглядываясь в божественный свет. 'Опять двадцать пять' - подумал Иван. Он начал было думать, откуда взялась в его голове эта странная фраза - 'опять двадцать пять' - и к чему она относилась. Затем одернул себя и робко обратился к апостолу:

- Ммм... уважаемый... Петр!

Апостол повернул к Ивану свое большое ухо, слегка поросшее седыми волосами.

- Я только хотел спросить. Это и есть рай? Или...

Что 'или', Иван не знал. Место в точности соответствовало его представлениям о рае, но как раз данный факт его и смущал. Иван вдруг понял, что от загробной жизни он втайне ожидал чего-то... большего. Более интересного, что-ли. Апостол несколько грузно развернулся к Ивану и с непонятным сочувствием поглядел на него.

- Это "рай по умолчанию", дитя.

- По умолчанию?

- Или, как я поясняю для наших западных гостей и программистов, бай дефолт. Программисты, правда, редко к нам заходят, уж очень много пьют, да и пристрастия к сатанизму дают о себе знать... Здесь находятся люди, души, которые во время своей земной жизни не творили зла, но ни во что особенно не верили, хотя и причисляли себя формально к христианам.

Мысли у Ивана путались, он мог лишь повторять за апостолом последние слова его фраз.

- К христианам?

- Конечно, к христианам. Я ведь все-таки апостол Петр как-никак. И все же бывают у нас курьезы: раз в несколько лет сюда попадают восточные люди, японцы, которые при жизни сильно увлекались христианской атрибутикой.

- Атрибутикой? Ах да, косплей кажется, ролевые игры... а это ничего, что мы с вами тут беседуем? У вас ведь, наверное, много работы?

Апостол подобрел, черты его лица смягчились, и он стал похож на грузинского дедушку из старых советских мультфильмов.

- Нет, дитя, у меня много времени. Больше, чем ты пока что можешь себе представить. Если совсем честно, у меня здесь вообще нет времени, а это означает вечность. И если бы меня не спрашивали поминутно, который час, я бы и вовсе позабыл, что это такое означает - время... Но не жди от меня ответов на все вопросы, я ведь "апостол по умолчанию".

Апостол пожал плечами и с легкой грустью в глазах усмехнулся.

- И все же, я думаю, тебе пора. Не беспокойся обо мне. Я ведь все-таки апостол Петр как-никак. Проходи во Врата и не думай ни о чём. И лиру возьми, раз уж расписался.

Иван взял странный предмет из руки Петра, с сомнением поглядел на старца. Затем, затаив дыхание, шагнул во Врата.

Пройдя сквозь Врата, Иван оказался в состоянии легкого шока. Как-то вдруг он осознал весь ужас своего положения. Слово 'вечность' стучало в его мозгу подобно машине для забивания свай, которую он когда-то наблюдал на строительстве большого универмага. Довольно быстро он нашел по номеру свое облако, на котором его ожидали аккуратно сложенные белые крылья. Напялив крылья, Иван забрался на облако и попытался устроиться там поудобнее. Облако было очень мягким на ощупь, пахло оно почему-то сеном и самую малость клопами. Или коньяком? Взяв в руки лиру, Иван извлек из струн неожиданно приятный и мелодичный звук. Настроение его мало-помалу улучшалось. 'А здесь ничего, - подумал он. - Могло быть и хуже'.

�