Тесленко Андрей Иванович : другие произведения.

Лучший друг Абрек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Лучший друг Абрек
   Глава 1
   Уже целую неделю, стоял лютый сорокаградусный мороз.
   Сибирь есть Сибирь, мороз здесь дело привычное, но в этот раз он всех достал капитально и окончательно, кроме ребятишек школ, которые были безумно рады, что занятия в школах отменили, наконец-то для всех классов. Дети, родившиеся и счастливо живущие в таких суровых условиях для жизни, даже не догадывались, что бы с ними было, если бы что-нибудь случилось и пропало отопление. А так всё прекрасно: сидят в квартирах, в школу не ходят, тепло, хорошо и мухи не кусают. А их героические родители с утра пораньше бегом на работу, чтоб всё было хорошо...
   Городские огромные тополя покрылись толстым слоем инея, с трудом сдерживая на перемёрзших ветках заледеневший снег. Город как будто бы вымер. Изредка по опустевшим улицам проезжали белые, заснеженные, набитые под завязку людьми, как хамсой в бочках, автобусы, увозя людей на работу.
   Возле театра Пушкина, из репродуктора громко звучала музыка: играл саксофонист, согревая прохожим, обледеневшие сердца и души. Потом послышалась известная песня: "А нам все ровно, а нам все ровно, пусть боимся мы волка и сову. Дела есть у нас, в самый жуткий час, мы волшебную косим тринь-траву". Стало веселей, но ненадолго. Улицы и дворы затянуло густым, белым, как парное молоко, туманом, напускающим, зудящую, ноющую тоску. Окна раскрасились красивым сказочным узором, напоминая и радуя горожан, что скоро праздник - Новый год. Налетевший злой и пронизывающий, с никогда не замерзающего Енисея ветер, усиливал мороз, пробивая многочисленные одежды, уже мало помогающие сибирякам.
   У остановки, на рынке, отплясывала чечётку бабулька, в надежде продать с утра поджаренные, парящие, как затухающий костёр, посветлевшие семечки. Рядом прыгал с ноги на ногу старичок, в надежде продать петарды и фейерверки. На его глазах выступали слезинки, с носа капали сопелки, превращаясь в разноцветные льдинки. Вьюга весело насвистывала свою нудную мелодию, как начинающий скрипач, действуя на нервы. Она поднимала, закручивая снег, как маленький торнадо. Мороз крепчал: "хорошо, что за окном" - думали радостные дети. За теликом и компьютером, день пролетел очень быстро. Смеркалось. Тускло загорелись фонари и реклама. Зимний, короткий день, наконец-то прошёл.
   "Когда наконец, кончатся эти морозы? Обещали глобальное потепление, а у нас всё наоборот, глобальное похолодание", - думали люди.
   Послышался долгожданный скрежет замка, дверь звонко заскрипела, впустив в комнату холодный воздух с подъезда. Зашла, как снежная баба, женщина средних лет, с раскрасневшимся лицом и побелевшим носом и щеками. Сынок подскочил с дивана, подбежал к мамочке и громко поцеловал её в отмороженную щёчку.
   - Мам, ну, наконец-то. Кушать хочу, аж бормочу, - сказал мальчишка, крутясь возле уставшей женщины. - Да ты нос отморозила и походу щёки тоже. Дай-ка, разотру маслицем, а то кожа полопается, как с летнего загара.
   - Ух, ус-та-ла, не могу. Ног с мороза не чую. Ты хоть чайник то поставь, дубинушка. Сидишь голодный, с места не можешь сдвинуться. Еда-то под окном. На целую неделю наварила пятилитровую бадью... Неужели трудно разогреть в маленькой кастрюльке? Да и мусора полное ведро, класть уже некуда. Достал ты уже меня по уши со своими теликами да видиками. Уроки хоть сделал, бестолочь? Весь день дома просидел, хоть пол помыл бы, что ли. Да-ааа, тяжела жизнь подростка!.. Коммунизм, да и только. Учиться и то не хотят, лоботрясы. Сказка о доброй царевне или о Золушке: одна женщина пашет как лошадь, а все остальные на всё готовенькое. И что обидно, никакой тебе благодарности, как, само собой разумеется. Только есть и спать! А где пятёрки, где, я тебя спрашиваю? На бороде? - "выпускала пар" глава семьи.
   - Мамочка, ты что, обалдела с мороза, что ли? Кто ж мусор выносит, на ночь глядя. Плохая примета с чертями-то шутить, - отнекивался мальчишка. - На улицу в такую погоду даже пса не гонят, а ты родненького сыночка на мороз. Дома и то одетыми ходим, в валенках и свитере и спать так наверно придется, а то хана нам.
   - Да теплоэлектростанция не справляется, - ответила женщина, достав из-под окна, превратившийся в кусок льда борщ. - Беги, беги сыночек, разомни косточки свои тунеядные, а то мои-то промёрзли капитально. Как бы ни заболеть. Я как ледышка. Да и устала очень, весь день на морозе да на холоде. Попробуй на стройке зимой: тихий ужас, да и только, - жаловалась мамочка, прислонив замёрзшие, уставшие руки к чуть тёплому радиатору. - Надо бы обогреватель прикупить с получки, если её не задержат...
   Мальчишка быстро натянул на себя пошарпаный, требующий перетяжки тулупчик, напялил потрёпанную чёрную кроличью шапку, схватил мусорное ведро, примял мусор, чтоб не рассыпался, и выскочил во двор. Мороз встретил Андрюшку тысячами иголок, которые безжалостно впились во все не защищённые одежонкой места. Мальчишка шумно плюнул на заснеженную землю. Капля льда со шлейфом пара, как орудийный снаряд, упала и покатилась по льду, покрывшему асфальт. Быстро, как на лыжах, шоркая по гололёду сильными ногами, парень, вжавшись в тулуп, покатился к помойке. По пути пнул дерево, с которого лавиной посыпался густой снег, обсыпав его и соседскую девчонку с ног до головы.
   - Привет, сосед! Всё дуркуешь снеговик? - крикнула и звонко засмеялась Маринка. - Превратил меня в снегурочку, хулиган.
   - Нет уж, нет уж! Деда Мороза нашла, - шутил Андрей.
   - Да ну тебя, - пробормотала девчонка, сделав вид, что обиделась, быстро заскочив в подъезд с пустым ведром.
   "Вот и вторая плохая примета. Баба пустым ведром, это не к добру", - подумал уже сильно подмёрзший мальчик, подойдя к помойке.
   Все баки были переполнены. Рядом с ними выросла огромная куча мусора. Мусорные машины, не выдержав мороза, уже целую неделю не приезжали. Вывалив мусор, Андрей пару раз ударил им по железному баку, пнул, пустую консервную банку и вдруг услышал жалобный, похожий на детский плачь, тоненький писк. Кровь хлынула в грудь и голову, сердце бешено забилось, застучали поджилки в висках, стало жарко. Парень начал быстро, с остервенением, голыми руками разгребать мусорную кучу. Изрядно вспотев, он наткнулся под пластом огрызков на картонную коробку из-под мандарин. Она стояла между баками защищённая с одной стороны забором с другой старым разломанным шифоньером. Именно из неё доносился слабый, жалобный звук. Андрей осторожно, испуганно открыл коробку. О, ужас! На дне коробки лежало шесть маленьких, чёрненьких комочка. Щенята задубели, шерсть покрылась тоненькими сосульками. С широко открытых, застекленевших глазок, свисали, маленькими, хрустальными льдинками, прозрачные слезинки, продолжая блестеть от шатающихся на ветру фонарей. Щенки не шевелились, все замёрзли. "Ну, кто, кто так душераздирающе пищит?" От увиденного у мальчишки перехватило дыхание, слёзы выступили на ресницы, тут же превратившись в сплошную корку льда. Осторожно взяв на руки единственного оставшегося в живых щеночка, Андрюша засунул его за пазуху поближе к пламенному сердцу и доброй, чистой душе. Щенок, почувствовав тепло, уже тише, изредка повизгивал охрипшим голоском.
   - Ты что парень, по помойкам шаришься? - спросил сосед, выгнанный женой из дома за пьянство на улицу.
   Дядя Саша не растерялся и поселился в своей стайке в подвальном помещении, прямо под своей бывшей квартирой.
   - Ты что не знаешь, что я директор и владелец этой помойки и подвала? А ну марш домой, а то уши вырву с корнем. Сам знаешь, я бывший мастер спирта Советского Союза по литроболу.
   - Дядя Саша, здесь щеночки мёртвые!
   - Ну и что с того? Это Юрка их выкинул. У них Джина, чистокровная немецкая овчарка, задружила с двортерьером Бобиком и ощенилась. Так он избавился от приплода таким способом, - со знанием дела рассуждал уже серьёзно захмелевший сосед. - Вот иду с поминок.
   За пазухой у мальчика снова послышался жалобный, охрипший писк, оставшегося в живых счастливчика. Андрей понёсся домой, оставив пустое ведро. Пошёл снег, редкими большими хлопьями, засыпая, несчастные мёртвые создания, скрывая недавно совершившийся грех. Следом, взяв ведро, медленно, ели перебирая закостеневшие и уже не гнущееся ноги, захрустел по снегу "директор" местной дворовой помойки.
   - Мама, мамочка посмотри, что я за чудо нашёл! - закричал, заскочив в комнату мальчишка, протянув матери крошечное милое создание.
   - Андрей, ты, что, как угорелый? Совсем с ума сошёл? Псину с улицы припёр. Нам ещё собаки с помойки для полного счастья не хватает, - ругалось мать. - Тащишь всякую заразу в дом. Выкинь немедленно. Сами перебиваемся... Чем кормить то будем?
   - Мама, это же щенок. Он погибнет на таком морозище. А я всю жизнь мечтал о такой прекрасной собаке.
   Женщина подошла ближе, включила свет. На неё смотрели два чёрненьких глазика, наполненных слезами. Малютка чуть слышно повизгивал, как бы понимая, что решается его судьба. Просил, да нет, просто умолял добрую женщину, от решения которой зависело, оставить его жить на этом прекрасном белом свете или нет. Ей почему-то стало стыдно перед собакой. Женщина посмотрела на чуть не плачущего сына, и смирилось с неизбежностью. Стало жалко сына и щеночка.
   - Ладно, что тут поделаешь, не буду брать грех на душу. Пусть живёт. Только запомни, мне своих проблем по уши хватает. Так что если хочешь держать собаку в доме, все заботы о ней берёшь на себя. Чистота чтобы была как в больнице, и вари ей сам. Мне и так забот полон рот. И учился, чтоб по-человечески, а не из-под палки. Понял меня, сынок? А то по весне, куда хочешь туда и девай свою псину.
   - Мамочка, честное слово, всё будет, как ты скажешь. С этой секунды я начинаю жить по-новому, - воскликнул, засуетившись, мальчишка, постелив щенку тряпочку возле батареи. Набрал в пипетку молока из кошачьей миски и начал, раскрыв рот младенцу, капать ему на красный язычок тёплое, вкусное молочко. - Так-так, давай маленький, кушай, кушай дорогой. Лучшее, что есть у ребёнка - это щенок!
   Подошла кошка Муська, шерсть встала дыбом, она злобно мяукнула и зафырчала. Кошка это карликовая пантера, которая любит мышей, ненавидит собак и уважает людей. Мальчик погладил кошку, потом собаку.
   - Успокойся, Муся, теперь вместе будете жить, и обязательно дружить, - сказал кошке Андрюша и пододвинул к ней щенка.
   Муся, успокоилась, обнюхала с лап до головы нового жильца, и, по-видимому, вспомнив свих котят, стала тщательно, старательно вылизывать малыша.
   Зашёл без стука сосед. Принёс брошенное помойное ведро.
   - Андрюха, ты что, оборзел со своей собакой. Я что, должен за тобой твоё ведро таскать. Мальчика нашёл! Да ещё банку пнул зверёныш. Мне прямо в глаз попал. Теперь синяк будет. Что люди подумают?
   - Да успокойся ты, Санёк, лучше глянь какая прелесть, - сказала хозяйка, показав щенка. - Кобелек!
   - Смотри, узрела уже самое интересное. Самим-то жить негде, а тут ещё этот волчонок, - съязвил мужик. - А я вообще люблю свиней. "Собаки на нас смотрят снизу вверх, оскалив зубы. Кошки на нас смотрят сверху вниз, требуя пищи. Свиньи на нас смотрят как на равных".
   - Да вы что, очумели, что ли? - возмутился мальчишка. - Вы что не видите, настоящий немец! Все признаки породы на лицо.
   - Я сегодня с утра с Юркой голову лечил, - разговорился, отогревшись, сосед. - У него классная овчарка, принесла шестерых щенят. Один к одному все хорошенькие, спинки чёрные, глазки блестят, лапки и животик не то жёлтые, не то коричневые. Так он с горя запил. Говорит: решили её с самым лучшим кабелём, что есть у нас в городе, повязать, поженить значить, если не по науке рассуждать. Привели одного чемпиона, кобилина в годах уже собачьих. Оставили одних. Так она его, расчихвостила в пух и прах. Прибежали хозяева, а она сверху, грызёт его, как кусок мяса, а он пищит, как щенок... Еле-еле её от него оторвали. А этот крутой чемпион как ломанулся бежать, куда глаза глядят, ели к вечеру выловили, - продолжал дядя Саня. - Привели на следующий день молодого кобелька: пошустрей, тоже из чемпионов. Вся грудь в медалях. Привязали её к столбу. Так Джина как тот джин, вывернулась и тяпнула его и его хозяина несколько раз. Да ещё потрепала, крутанула со всей собачьей силы. Так этот герой вместе с хозяином чуть сознание не потерял. Вызвали две неотложки, увезли обоих.
   - Ты что уши развесил, корми зверя, коли в дом принёс, - прикрикнула на сына мать. - Молочка нагрей да яичко туда размешай, чтоб жирнее, было. Да от балкона отодвинь подстилку, а то продует, не дай Бог. Как в ящике живой остался? Наверно, в середине был. Вся энергия, всё тепло и силы, весь ум своих братьев и сестёр перешли в его крошечное тельце.
   Щенок был настолько маленьким, что не мог ни ползать, ни кушать самостоятельно. Он то и дело взвизгивал, дёргаясь всем тельцем, вызывая к себе безумную жалость. Щенок с жадностью глотал молочко, сделанное по маминому рецепту, громко чмокая, покашливая и чихая. Наевшись, с раздувшимся животиком, свернулся калачиком и уснул, то и дело нервно вздрагивая,
   - Так вот, - продолжил свой рассказ дядя Саша. - Джина не подпустила никого. Порвала в клочья, как газету, всех кого к ней приводили. Досталась и кинологам. Решили отложить это мероприятие до следующего раза. Собаку эту Юрке привезли из самой Германии, за большие деньги. Дочка мировых чемпионов по экстерьеру, по-внешнему виду значит, если проще. Специально для разведения в Сибири, для наживы прикупил, так сказать. А умная, какая, обалдеть. Пошел, как-то раз Юрка её выгуливать, отпустил с поводка. Через некоторое время приносит ему сапог. Он ей: ищи! Приносит второй - с нуля. Он ей опять: ищи! Приносит табуретку. Он ей ещё раз: ищи! приносит сумку, а в ней провизия... Сел он на тубареточку, переобулся, выпил, едой, естественно, с собакой поделился. Вот токая у него золотая хозяйственная животина.
   - Саша, да ты присядь, - сказала хозяйка и принесла детский стульчик. - Я рюмочку тебе налью с мороза, и огурчик дам.
   - Ну, премного благодарствую! - продолжил разглагольствовать, мгновенно захмелевший на старые дрожжи мужик. - В клубе служебного собаководства Юрке сказали: береги эту тварь германскую, как зеницу ока. Даст потомство, не только деньги вернёшь, но и заработаешь, будь здоров, не кашляй. Собаководы-любители давно от неё щенков ждут. Целая очередь по записи и то по огромному блату. Валя плесни мне, ещё пять капель, да я домой пойду по-стариковски.
   - Да посиди ты ещё, а то скучно, - сказала она и протянула ещё одну рюмку, хозяюшка. - Да и какой там у тебя дом в подвале-то? Смотрю на тебя, Ивана вспоминаю.
   - Да, хороший мужик был, работящий. Покуролесили мы с ним, будь здоров, - вспомнил друга сосед. - А в подвале у меня я ремонт сделал. Теперь тепло, светло, хорошо. Мог бы и лучше сделать, да боюсь, вышвырнут меня на улицу, как тех кутят. Вот я говорю, покусала сучка всех... Сука она и в Африке сука. Они успокоились, стали ждать следующего раза. Да прокараулили, прозевали нужный момент. Пошла как-то его жена мусор выносить, прихватила Джину прогуляться. Отпустила её нужду собачью справить. Мать у Юрки немного прихрамывает, не может за этой "кобылой" бегать. Не девочка, поди уж. Возвращается к подъезду, думает, посижу на лавочке, посудачу с соседками, пока эта "лошадь" носится. И вдруг чуть не упала в обморок. Стоит эта красавица Джина, королевских кровей, и целуется, каким-то беспородным страшным, тёмно-серым чудовищем. Баба Катя остолбенела, не может шага сделать. А этот наглец хвостом крутит как пропеллером и крутится возле неё, как волчок. Ну, бабка из последних сил орёт: нельзя, нельзя, фу, фу, Джина! Ну что толку, она как загипнотизированная. Бабулька из последних сил доковыляла до собак. Тут им и досталось пустым ведром, да уже поздно. Кто машет кулаками после драки, должен ими же бить себя по голове. Джина побежала за угол дома, за своим избранником. Тут человеческому сердцу не прикажешь, а что о собачьем говорить. Через неделю нарисовалась. Скулит, в дверь скребётся, лаять вздумала. Ну, Юрка открывает дверь. Как увидел её, так и присел в коридоре, держась за сердце. А она на диван заскочила, язык вытащила и дышит счастливая.
   - Дядь Сань, а ты откуда такие подробности знаешь?
   - Да я и говорю, мы сегодня с Юркой общались весь день. Он с горя на работу не пошёл. Валидолом подлечился слегка и на другое лекарство перешёл. Запил, стало быть. С кем не бывает. Вот он мне и плакался в жилетку, что Джину теперь забракуют на лет пять, если узнают всю правду. Джина ощенилась недавно, вот он и решился на зверство. Подержал недельку и выкинул на помойку. Говорит: утопить не смог. Кинул в ведро кутят, и накрыл крышкой. Прошло минут пять, открываем, а они плавают, пищат, бедные, жизни просят у палачей. Ну, я не выдержал, давай их от туда доставать. Всех спас, а он меня обругал, конь педальный. Он их мокрых и выкинул на помойку. Ты ж видел: все в сосульках?
   Щенок проснулся, опять жалобно заскулил. Нос потрескался, стал сухим и горячим. Малютку трясло. Шерсть взлохматилась, глазки потускнели, стали медленно загасать.
   - Умирает, что ли? - жалобно спросил мальчишка.
   - Да брось ты слюни распускать. Есть наверно хочет. Не чего с ним не будет. Тут одна "сука" живого ребёнка в том году в мусорный бак выкинула. Ничего - выжил. А ты псину пожалел, слюнтяй.
   - Слышь сосед, ты откуда так в животных разбираешься, как ветеринар?
   - Так я три года в кавалерии служил, на границе с Китаем. Да ещё пёс у меня был, по кличке Верный. "Кто любит собак, тот ценит верность". Ладно, корми своего пса, а я пошёл до дому до хаты. Не переживай, выкарабкается твой разбойник, так и назови его, Абрек.
   "Те, кто содержит животных, должны признать, что скорей они служат животным, чем животные им".
   - Вот ты сослужил извергу, помог ему зверство совершить. Мог бы, и остановить убийцу. Да хотя бы в тепло их бедненьких отнёс бы, - вдруг вспылила хозяйка. - Сам, ирод такой, грех на душу взял, ужас. Всё больше к нам не заходи, знать тебя не желаю. Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю животных. Это ты их вынес, нелюдь.
   -Да уж, цифры не лгут, - сказал, обидевшись, сосед. - "Посчитай сколько людей тебя облаяло и сколько собак?"
   Глава 2
   Всю ночь мальчишка не сомкнул глаз, выхаживая своего щенка. Наутро, не выдержав, крепко уснул, хорошим, детским сном. Мать разбудила его через пару часов, в семь утра.
   - Вставай, беги за молоком, твой замес весь скис, всё свернулось: радиаторы нагрелись к утру, да и мороз спал. Всего лишь тридцать градусов. Собирайся в школу, дружок. Да и щенок, что-то не шевелится. Беги быстрей да отпаивай его, а то не выживет, бедненький. Быстро добежав до молочного магазина, Андрей купил бидончик молока и рванул обратно. Но недаром говорят: поспешишь - людей насмешишь. На выходе, на скользком крыльце, мальчик со всего маху грохнулся, разлив всё молоко до капельки. Было не до смеха: больно и обидно. Сев на корточки Андрюша, горько заплакал.
   - Ты что мальчик, больно ударился? - спросила сердечная молодая женщина.
   - Да нет, молоко разлил! - ответил мальчишка. - Мать ушла на работу, денег больше нет. А у меня без молока щенок умирает.
   -Да на ты, Господи, купи ещё, только не плачь, ради Бога! - сказала и протянула добрая женщина деньги.
   Прибежав домой, вскипятил молоко. Остудив до тёпленького, дал капельку маленькому. Щенок уже не пищал, глаз не открывал, только тяжело, ели слышно прерывисто дышал. Схватив малыша, укутав шалью, Андрей "сломя голову" помчался в ветеринарную лечебницу. С горем пополам добравшись до ветеринарного кабинета, отстояв длинную очередь, он робко зашёл к врачу.
   - Проходите, что у вас? - спросил строгим голосом доктор. - Деньги, то есть на лечение? У нас не коммунизм. Клиника платная.
   - Вот всё что от молока осталось, - прошептал мальчишка, протянув мелочь. - Хватит?
   - Ты что, смеёшься над нами, пацан? - удивился ветеринар, сняв запотевшие очки. - Я что, похож на тимуровца?
   - Нет, уже сутки, как он голодный, - сказал, шмыгнув носом Андрюша.
   Глаза налились слезами, комок подступил к горлу. Лицо побледнело как лист бумаги. Он просто не мог понять в такой момент шуток доктора.
   - Щенок у меня умирает, если он помрёт и мне не жить! Понятно вам?
   - Ладно, не реви, поможем, как сможем, - подобрел врач, взяв больного щенка. - Где ж ты его откопал такого маленького? Так-так, плохи наши дела, но не совсем чтобы очень...
   Поставив какой-то нужный укольчик, сыпанув порошок в пересохший рот больного щеночка, доктор объяснил, расписав на рецепте, что надо делать. Как надо ухаживать и спасать больное животное.
   - Короче так, герой, всё в твоих руках, понял. Каждый час делаешь, что я сказал. И помни: тепло, тёплое питьё, лекарства... Короче: уход и уход. Я думаю, выкарабкается твой разбойник. Если из шестерых один жив остался, значит, здоровья предостаточно.
   Придя домой, Андрей, уложил собачку на место. Дождался, когда животное успокоится и уснёт, побежал в школу отпрашиваться от уроков. В классе учительница со злостью отругала бедного пацана и отправила к директору, которого все ученики ужасно боялись за строгий характер. Пересилив страх, Андрей уверенно зашёл в кабинет, готовый на всё, даже бросить школу ради собаки.
   Бывший фронтовик внимательно выслушал мальчика, встал из-за стола и подошёл к Андрею, обнял мальчишку, потрепав жилистой рукой по голове, сказал.
   - Беги дорогой мой, спасай своего щенка. Можешь не ходить на занятия, пока твой щеночек не поправится. Не переживай, я со всеми учителями проведу воспитательную работу, а особенно с твоей классной руководительницей. Беги, беги милый, а то не дай Бог не успеешь спасти своего лучшего друга.
   Глава 3
   Возле подъезда тасовался уже хорошо поддатый дядя Саня, весело и безмятежно напевая переделанную им песенку из известного мультика:
   - Кто ходит утром по гостям, тот поступает мудро: то рюмку здесь, то рюмку там, на то оно и утро! О-о-о, Андрюха, оторванное ухо, плесни другу твоего родненького батьки соточку да самогоночки. Я, брат, точно знаю, что у твоей мамаши своя потребиловка есть. Охмели, не дай погибнуть рабу Божьему Александру. Ты же такой сердобольный, всех спасаешь. И я на помойке могу ласты завернуть, шутя играючи.
   - Да отстань ты, дядя Саня! Мне не до тебя. Собаке всё хуже и хуже.
   Зашли вместе с соседом в квартиру. Щенок лежал, не подавая никаких признаков жизни. Не пытался даже шелохнуться. Как бездушная плюшевая игрушка: хоть боком, хоть на спину укладывай, хоть на голову ставь. Старый собачник уверенно взял щенка на руки. Потом резко дыхнул перегарищем в маленькую пасть, растёр всё тельце, погладил по часовой стрелке по животику. Щенок медленно приоткрыл глазки и жалобно заскулил.
   - А ты говоришь, сдыхает. Собаки живучие. Ему бы сейчас каплю водки с молоком и песни бы завыл. И ночью будет спать как убитый. Наливай, а то уйду!
   И действительно, выполнив все рекомендации доктора и соседа, щёнок пошёл на поправку. Немного погодя начал ползать, привлекая внимание кошки. Спал крепко, всю ночь. Вскоре выздоровел и полностью освоился в новой обстановке. Через три недели уже носился по комнате, чем приводил в бешенство хозяйку и кошку квартиры. Андрей быстро убирал за собакой: взял полностью наведение порядка на себя. Так что ругать их с собакой было практически невозможно. Но без скандалов с матерью всё ровно не обошлось:
   - Зима кончится, чтоб щенка в доме не было! Куда хочешь, туда его и девай. И пол мой лучше, в углах не забывай, и под мебелью, а то я его вышвырну на старое место. И попробуй хоть одну тройку получи, я уж о двойках молчу. Ты меня понял? И так дышать не чем, развернуться негде, а тут ещё собака...
   Мальчик старался из всех сил. Вставал раньше матери, в шесть утра, выгуливал собаку. Варил ей суп или кашу, убирал всю комнату полностью от многочисленных сюрпризов, которые оставлял щенок. До пяти-шести месяцев редко какая собака попросится по нужде на улицу. Да и малышу ещё было холодно долго гулять на морозе. Купив книжку по выращиванию и воспитанию собак, строго выполнял все, что там было написано. Стал, можно сказать, специалистом по собаководству. Шляться уже без дела было некогда. Мальчишка был занят под завязку своим любимым делом, которое приносила ему уйму счастья и радости. К весне Абрек уже сам будил своего хозяина ни свет, ни заря, напоминая ему, что терпеть уже нет никаких собачьих сил. Однажды, придя со школы позже обычного, молодой хозяин влез чистыми носками в огромную собачью лужу.
   - Ах, Абрек, Абрек, тебе уже полгода, а ты по-прежнему гадишь, как маленький.
   Абрек взял половую тряпку в белоснежные зубы, положил её сверху своей неожиданности, сам лёг сверху и жалобно заскулил, как бы прося прощения.
   - Да брось ты, - растрогался мальчик. - Я всё вытру. Побежали, поносимся по двору. Быстро выскочили из подъезда и понеслись за дом, как два приятеля, обгоняя друг друга.
   В это время, как назло, нарисовалось группа местных хулиганов, которые наводили тихий ужас на всех ребятишек и даже взрослых. Их все очень боялись, Андрюша был не исключением. Малолетние бандиты отбирали деньги, зверски и беспощадно били детей, пытающихся оказывать хоть малейшее сопротивление.
   - О, шашлык, да ещё с ошейником. Это твоя доходяга, сопля зелёная. Была твоя, станет наша. Пошёл вон сопляк!
   Схватив испугавшегося щенка, стали дёргать его за уши и бока. Щенок, обезумев от такой наглости и страданий, пищал, поджав хвост между ног. Андрей не выдержал, заплакал от обиды и беспомощности. Потом, озверев, схватил огромную дубину и кинулся с диким криком на толпу обнаглевших подонков. От неожиданности, что им кто-то может дать отпор, хулиганы отпустили щенка, разбежались в разные стороны, вопя во весь двор от страха и боли:
   - Ой, ой помогите! Ты что, сволочь, страх потерял, больно же! Озверину, что ли, объелся со своей шавкой? Ну, мы ещё встретимся... Всё, тебе конец, подсвинок.
   Щенок подбежал к хозяину, спрятался между ног. Оставив Андрея в покое, толпа маленьких хулиганов, угрожая и трясясь от страха, быстро исчезла за углом.
   - Хорошо Абрек, хорошо, чужие, чужие! - шептал мальчик, после своего первого боевого крещения. - Это враги наши, запомни их.
   Что интересно: после этого случая, Андрея и его собаку никто не трогал. По близлежащим дворам и школе пошла слава, что Андрюха умудрился разогнать пацанов с аптеки. Все с уважением смотрели в его сторону, перешёптываясь между собой:
   - Это тот самый?.. Такой маленький? Молодец!
   Андрей понял, что Абрека надо серьёзно учить. А то толку не будет никакого в жизни, как с обленившегося двоечника, твёрдо решил парень.
   Пес рос очень шустрым. Внешне как две капли воды походил на свою мать Джину. Но характер какой-то неугомонный, своенравный, не желающий никому подчиняться. Абрек крутился волчком, прыгал как заяц... Дикарь, да и только. Хотя полукровки и очень умные собаки, у Абрека было одно на уме: носиться да чужих кошек с воробьями гонять.
   С начала месяца пошли заниматься в группу по общему курсу дрессировки. Однажды Абрек, поднимаясь по учебной лестнице, на верхней площадке нарвался на огромного взрослого кабеля, который с остервенением подмял под себя щенка и начал зверки грызть недоросля. Щенок, зажатый огромными лапами и придавленный тяжёлой тушей противника, не мог оказать никакого сопротивления. Андрей, потеряв рассудок, заскочил вверх по лестницы и с силой руками вцепился в горло громадине. "Великан" нехотя отпустил щенка и напал на мальчика. Подоспевшие инструктора и хозяин огромного дога, еле растащили, рычавших, как дикие звери, мальчика и собаку.
   У Андрея была порвана вся одежда. Руки, а особенно пальцы, были искусаны. Но боли он не чувствовал. Как назло в клубе собаководства не оказалось даже аптечки. Израненные бойцы, Андрей с Абреком, пошли в травмпункт.
   - Какой ужас! - зашумела очередь. - Так вас шить надо. Чего здесь только не насмотришься. Вон мужику палец пилой оторвало, уже час ждёт, а палец в кульке целлофановом тухнет. Так что на общих основаниях, здесь все как с фронта. Пес у вас бешенный?
   Подошла очередь до покусанного.
   - Да это не мой пёс покусал меня, - объяснял раненный мальчишка. - Это моего щенка здоровая собака погрызла, а я защищал. Она его перестала рвать, перешла на меня
   - Где это видано, чтобы собак от собак защищали? - удивилась медсестра. - Пёс тебя должен защищать, а не ты его. Давай, давай, проходи, садись, ложись, я тебе сейчас все раны одним махом обработаю, йодом с перекисью. А насчёт уколов в живот от бешенства, пусть врач решает: сорок штук не шуточки. Надо собаку обследовать.
   - Да, Абрек быстрей бы ты вырос! - грустно сказал мальчик, погладив свою собаку после перевязки. - От людей те6я спасал, от собак спасал, когда же ты меня защитишь от всего зла, которое окружает нас в этом мире.
   Глава 4
   Абрек из смешного, слабого щенка быстро вырос в большую, умную, красивую, можно сказать, яркую собаку. К десяти месяцам он уже достиг стандартного роста. Все его черты были словно специально нарисованы художником, для показа всей красоты немецкой овчарки. Шерсть блестела на солнце, переливаясь как море на восходе солнца. Спина, голова, уши и морда были окрашены в насыщенный, чёрный цвет. Огромные лапы, мускулистая грудь и поджарый живот плавно переходили в тёмно-коричневый цвет, образуя общую прекрасную картину красивейшей собаки. Чепрачный окрас ни с чем не перепутаешь. Когда маленький хозяин гордо шёл со своим верным псом по улицам города, все обязательно оборачивались, бросая свой восхищённый взгляд на Абрека, как на красивую женщину, мисс мира или фотомодель. Пёс действительно был как с картинки.
   "Собака, вероятно, первое животное, приручённое, а потом изменённое человеком. Не об одном животном не существует столько рассказов доказывающих его понятливость, память, рассудительность, дар воображения и даже чисто нравственные качества, каковы верность, нежность, благодарность, бдительность, любовь к своему маленькому господину, терпеливое отношение к детям и яростная ненависть к его врагам. Когда человек был слаб, а окружающий мир враждебен ему, собака со своим острым чутьём, ловкостью и силой сохранила тысячи и тысячи жизней, спасла от голода целые племена и проявила бесконечную жертвенность, охраняя людей от хищников. Да, собака не забава. Любовь к животным - это любовь совсем особенная, у неё свои горести, радости и заботы. И не дай Бог, собака попадёт в чужие, нелюбящие руки. Ведь щенок - это не игрушка, не забава на лето. Он живое существо с развитым чувством привязанности, любви, совести и беспредельной преданности. Да, не каждый дом должен иметь хорошую собаку, но каждая собака должна иметь хороший дом. Ум собаки - это воля и любовь человека. Собака - друг человека, нужно только её правильно воспитать. Тогда она станет вашей первой помощницей и другом, истинным, бескорыстным другом, который не изменит никогда!" - читал мальчик матери лекцию, после очередного скандала из-за Абрека.
   - Совершенно правильно, сыночек, все, что ты мне сейчас так складно наплёл, относится не только к собаке, но и к тебе в первую очередь. Я так тебя и воспитываю, как пишут, - доказывала свою правоту мать. - Но места мало. Псиной пахнет за километр. Всё провоняло, от меня уже люди шарахаются, а я ещё не старая...
   "Но, чтобы она дала вам многое, - продолжил упрашивать, умолять маму Андрюша, - нужно, чтобы вы, мамочка, вложили в нас много чувства, заботы, любви, ласки, терпения и труда. Собака друг, так и мы будем ей другом"...
   - Умный шибко стал, как я посмотрю, - успокоилась мама, поцеловав в щёчку сына. - Ладно, не умничай. Хватит читать. Иди спать. Завтра рано вставать. Ты уж прости, меня сынок, устаю я сильно на работе, злая прихожу, тявкаю как собака. Да пусть живёт твой пёс, я не против. Лишь бы тебе хорошо было.
   Андрей каждый день дрессировал Абрека. Водил его в группу, где опытные инструктора помогали обучать любителей-собаководов, своих невоспитанных животных. Туго, но верно, пёс начал чётко подчиняться своему маленькому хозяину. Он окончательно признал власть мальчика над собой и считал его своим вожаком. Преданно смотрел в глаза хозяину, готовый на всё...
   Во дворе, между высотками, Абрек вместе со всеми детьми играл в мяч, таскал палки - бесился с ними, как все дети. Если кто-то забывался и делал ему больно, он, молча сваливал обидчика с ног, не больно прижимал, не причиняя вреда, давая понять, что он не прав. Стало практически невозможно проходить по двору пьяницам и хулиганам. Особенно Абрек возненавидел старых обидчиков, которые издевались над ним, когда он был беззащитным слабым щенком. Однажды, когда Андрей был на тренировке по борьбе дзюдо, Абрек смотрел в окно, повизгивая от нетерпения, наблюдая за игрой ребятишек. Возле дома, что ближе к остановке, он увидел свою уважаемую хозяйку, возвращающеюся с работы с полными сумками. Абрек радостно залаял, встав передними лапами на подоконник, и закрутил хвостом. Собака тоже смеётся, только смеётся и радуется хвостом. Но то, что он увидел дальше, привело его в неимоверную ярость и бешенство. Группа преступников подскочила к беззащитной женщине, окружила её плотным кольцом, и стали вырывать у неё сумки с едой. Слабая, хрупкая женщина пыталась сопротивляться. Озверевшие подонки сбили её с ног на мокрый грязный асфальт и начали жестоко избивать ногами.
   - На помощь, помогите, убивают, Андрей, Абрек! - всё тише и тише кричала женщина.
   Остановка в мгновения ока опустела. Даже здоровые мужики разбежались, оставив беззащитного человека на растерзание отморозкам. Абрек просто обезумел, шерсть встала дыбом, лай перешёл в звериный рык, глаза налились кровью. Медленно попятившись к середине комнаты, пёс с дикой скоростью разбежался и всем своим весом, как снаряд разбил стекло и вылетел со второго этажа на клумбу. Вскочил на ноги, пошатываясь, быстро пришёл в себя и ринулся спасать хозяйку. В одно мгновение подскочил к бандитам, уложил их на землю, резанув каждого по мягким местам своими длиннющими зубами. Один из бандитов достал нож, но клыки Абрека насквозь пронзили ладонь и пальцы преступника. Раздался дикие вопли. Избитая женщина схватила собаку за ошейник и оттащила в сторону от извивающегося от боли парня.
   - Фу, Фу Абрек, нельзя! - простонала женщина, еле сдерживая спасителя.
   Грабители медленно, по-пластунски, на карачках вылезли из густой грязевой лужи. Медленно, испуганно глядя на зверя, встали.
   - Ну, сука, держи свою тварь. Мы его точно пристрелим, и твоего выродка, так и знай! - хрипел толстый бандит, придерживая порванные джинсы.
   Один из нападавших схватил с земли сумку потяжелей и побежал вдоль по улице. Абрек, одурев окончательно, рванул за убегающими бандюганами и протащив бедную женщину по мокрому асфальту несколько метров. Обессиленная Валентина Васильевна разжала затёкшие пальцы. Собака в считанные секунды настигла беглецов и опять уложила их на землю. Дав волю своим собачьим инстинктам, пёс оставил в покое лежащих преступников, боящихся не то что пошевелиться, даже вздохнуть полной грудью. Абрек взял сумку в зубы, и высоко задрав морду, гордой походкой победителя пошёл к своей хозяйке.
   Придя домой, пёс внимательно выслушал ругань спасённой им женщины, получив при этом довольно большой кусок докторской колбаски.
   - Ну, ты зверь, Абрек! Спас продукты, деньги и меня заодно - это конечно хорошо. Спасибо тебе огромное. Но зачем ты меня проволок по всей улице, как Дюймовочку. Вот видишь, новые колготки вдрызг изорвались. А на коленках живого места нет, все в ранах. Ну ладно, не скули, не скули, мо-ло-дец! На ещё кусочек.
   Глава 5
   Свой двор, а в особенности свою квартиру, Абрек охранял отменно, без всякой дрессировки. На улице всех жителей окрестных домов он хорошо знал и помнил каждого не только по внешним признакам, но и по запаху. Даже местным алкашам давал возможность спокойно проходить по детской площадке. Но если пёс выходил гулять, все распития спиртных напитков и даже пива сразу прекращались:
   - Мужики, руки в ноги, ломимся, ломимся быстрей, Абрек по нужде вышел, - шептались дворовые завсегдатаи.
   Пса любили и уважали все жители нашего двора, в особенности дети, принося косточки и булочки, которые Абрек очень обожал.
   Но вдруг произошло событие, которое поставило судьбу нашего героя по-новому. Хотя судьбы людей и собак несхожи, но некоторое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой. Нашу судьбу определяет наш выбор, а не наша удача.
   Мама Андрея, вышла замуж. В дом пришёл чужой мужчина. Ей конечно счастье и радость. Одичала бабёнка без мужской ласки, а мальчишке и его четвероногому другу - горе. Новый папа пришёл в дом полным хозяином. Создавалось такое чувство, что он здесь родился и вырос. Бесцеремонно расхаживал по квартире в чёрных, застиранных, рваных семейных трусах по колено, и, выпив очередную рюмку водки, начинал нудно рассуждать о смысле жизни:
   - Ну что сынки, а точнее щенки, как оно? - спрашивал дядя Коля, делая вид, что ему интересно. - Как у вас оно?.. - Забыв, а точнее, пропив нужные слова. - Я на границе служил, жизнь знаю. Как с этими зверьми обращаться, тоже разумею.
   Хватал Абрека и начинал мучить, как котёнка. Пёс рычал и повизгивал от боли и обиды, но терпел, зубы вход не пускал. Мать была на стороне сожителя, а Абрек её боготворил. Захмелев окончательно, дядя пытался шутить:
   - Ну что, сука, родила двоих щенят и назвала на одну одинаковую букву: Андрей и Абрек. А я их, тебя, государство, себя должен кормить. Зачем мне эта семейная жизнь нужна? Собаки должны жить на улице. Я бывший интеллигентный человек, своего угла не имею. Бездомный с детства. А эта скотина живёт в благоустроенной квартире. Вот я когда на границе служил, мы с этими тварями не церемонились.
   Потом отчим хватал Андрея и начинал дёргать как Абрека.
   - Служил, служил, да я на тебя положил! - огрызнулся Андрей, вырвавшись из косматых ручищ чудовища. - В киркомотыжном флоте ты служил. Я твой военный билет посмотрел. Врун несчастный.
   Абрек, оскалив клыки, вставал между мальчиком и пьяным мужиком.
   - Мать, а мать, твою мать, твои щенки то рычат на меня, как на дичь, - жаловался, вжимаясь в диван испуганный отчим. - Ты их успокой, а то еды не дам. Или вообще будешь со своими животными спать и есть с одной миски. Развела здесь псарню... Передачу "В мире животных" устроили, понимаешь ты...
   - Абрек, фу-фу! Андрей нельзя взрослым грубить, не хорошо всё это, - встревала, ослепшая от прилетевшего счастья мать. - Будь вежлив, я тебя таким ни разу не видела.
   - Мама, ты мне скажи, только честно. Зачем ты этого беспородного кабеля в наш дом приволокла? - разревелся мальчик, поддавшись истерике. - Для чего нам эта дворняжка алиментная нужна. Пить, когда никакой жажды нет, и во всякое время заниматься любовью - только этим мы и отличаемся от других животных. Ты точно на него присела, как наркоша на иглу. Ты что, не понимаешь, что он тобой пользуется, как дурой. Пропивает, всё, что зарабатывает, питается на халяву. Дармоед и ловелас, стопудовый. Зачем нам эта тонна триста навоза?
   - Заткнись, ты дерьмо моё! - защитила мать отчима и наотмашь первый раз в жизни ударила своего любимого сыночка по лицу. - Не твоего ума дело. Прижми свой язык и знай своё место. Совсем обнаглел, зверёныш. Мужчина для женщины не важнее бутерброда с сыром. Но если у нас до вечера не было ни крошки во рту, бутерброд с колбасой просто необходим. Устала я от одиночества, устала одна на вас тянуться. Пошли вон со своей псиной. Рычит ещё волчара. Сколько волка не корми, все ровно в лес смотрит.
   Выскочив на улицу, друзья прогуляли допоздна, пока дома не потух свет. Они всеми клеточками своего молодого организма, стремящегося к добру и любви, ненавидели зло. Абрек мстил по-своему, то сжуёт новый ботинок отчима, то прыснет мочой в обувь мужика, оставив свою метку, чтобы помнил кто в доме хозяин. Каждый шаг своего нового врага пёс сопровождал диким взглядом и рычанием, держа его в постоянном напряжении. Мальчишка просто с ним не разговаривал, делая вид, что его нет. Дядьку это бесило, он постоянно попрекал едой и ругался. А мать металась между двух огней и была счастлива, или делала вид, что счастлива, что наконец-то в доме появился мужик. Как бы оно не было, дядя Коля в дом один без матери или пасынка заходить не смел. Абрек, за своего, отчима так и не признал. Охрану квартиры нёс чётко.
   Однажды крепко напившись с друзьями, дядя Коля, потеряв всякий страх, пришёл на "автопилоте" домой первым, чего раньше никогда не было. До этого злополучного дня он или заходил за женой на работу, или в местной рюмочной ждал возвращения мальчика со школы. Пропив бдительность, думая, что все его боятся и уважают, отчим смело открыл входную дверь своим ключом. Резко распахнув дверь, смело, пошатываясь, мужик ввалился в тесный коридор. На пороге, на своём месте лежал Абрек и предупредительно рычал, задрав чёрные губы, оголив свои белые, длинные, как ножи, клыки.
   - А рычишь, скотина, пошёл вон! - крикнул дядя Коля, и пнул со всей силы собаку по морде.
   Абрек молниеносно оторвал кусок штанов у напавшего храбреца. Мужчина пришёл в ярость и зарычал громче пса. Встретились два зверя, сработали древние инстинкты, разум ушёл на второй план. Абрек, молча впился зубами в мягкое тело, и начал бешено терзать, крутить и пережёвывать, как волк добычу, с неудержимым желанием порвать, вырвать у ловеласа его главное достоинство, за которое его так любят обезумевшие женщины.
   На голову собаки, как гири, обрушились пудовые кулаки противника, пальцы рвали пасть, выдавливали глаза, душили зверя. С пасти обоих шла пена, и раздавалось звериное, дикое, первобытное рычание, переходящее в страшный, ужасный, леденящий сердце и душу рык.
   Абрек вывернулся из сильных рук отчима, отскочил в сторону и с новой, нарастающей мощью и ненавистью, кинулся на врага. Мужик последний раз замахнулся на пса. Абрек вцепился в запястье, раздался душераздирающий хруст костей и дикий нечеловеческий, молящий о спасении, крик сдавшегося врага. Окончательно отрезвевший мужик, обезумевший от невыносимой боли, чудом вырвался из острых клыков собаки, выскочил в подъезд, захлопнув за собой дверь.
   Абрек сразу успокоился, попил водички, лёг на подстилку, с чувством хорошо и честно выполненного долга.
   Соседи вызвали "скорую помощь". Дядю Колю увезла в больницу. Следом прикатила милиция. Разыскали хозяев собаки.
   - Это ваша собака, чуть не загрызла мужчину? - спросил молодой лейтенант.
   - Абрек не мог просто так ни за что покусать человека. Он добрый. Он его боялся как огня, - пытался оправдать собаку Андрей.
   - Да, да он хороший, не может этого быть, - трепетала испуганная женщина.
   - Да уж хороший, мужику руку чуть не оторвал. Открытый перелом, рваные раны, крови потерял много. Тяжкие телесные повреждения, еле спасли бедненького, - возмущением рассказывал милиционер. - Надо отстреливать, точно бешенный. Не дай Бог ещё кого-нибудь покусает.
   Мальчик лёг на Абрека, крепко обнял его мёртвой хваткой.
   - Тогда и меня отстреливайте вместе с ним! - заплакал Андрей.
   Приехали кинологи, хотели забрать его.
   Мальчишка поднял крик на весь двор. Сбежались люди, выражая свой протест действиям милиции.
   - Слушай, офицер, за что собаку убивать, он же дом защищал. Делал, что ему и положено делать. Да таких собак раз-два и обчёлся. Да издевался этот алкаш над собакой и мальчиком. Поделом ему и досталось. Этот зверь с человеческим лицом уже всех достал, пил да постоянно приставал к мужикам подраться, - шумела толпа соседей.
   - И действительно, лейтенант! - сказал милиционер постарше возрастом. - Заявления нет. Пёс успокоился: с пацаном обнимается. Поехали, если начальство прикажет, вернёмся. Кого арестовывать-то?..
   - Не прикажет, а накажет! Ладно, по коням. Наряд милиции сел в машину и скрылся за поворотом.
   Изжёванный, израненный мужик, заявления писать не стал. Мальчика не посадят, ещё нет четырнадцати лет. А женщину как сажать? Куда потом идти жить. Возвращаться обратно было до ужаса страшно. От одной мысли об Абреке он начинал заикаться. И когда бедная женщина с глубоким чувством вины пришла к сожителю в больницу с полной сумкой еды, он, выхлебав пол литра молока из горла и закусывая колбасой, положенной на сало, заявил свой ультиматум:
   - К-к-короче т-т-так, или й-й-я, или пси-на! Не в-в-выкенешь его пока ле-чусь, у-уйду к-к - к дру-гой женщине и з-з-заявление накатаю в м-ментвку, сто-пудов. А с-скотину эту в-все ровно от-равлю или п-пристрелю. И н-незабудь з-завтрао придти с-с п-пузырём в-водки и б-блоком с-сигарет п-подороже. П-понятно т-тебе!
   Глава 6
   Испуганная женщина, попавшая, как ей казалось, в безвыходное положение, обезумевшая от нахлынувших на её семью событий, твёрдо решила избавиться от собаки. Прочитала объявление в местной газете, что в клубе служебного собаководства производится закуп собак служебных пород. Сходила предварительно в клуб, выяснила, что приехали военные закупать собак для армии. Пусть послужит, решила она. Так всем нам лучше и легче будет.
   На следующий день, утром ничего не подозревающий Андрей, выгулял Абрека, поставил ему миску тёплого супа и побежал в школу.
   Мама Валя отпросилась на пару часов с работы и ближе к обеду пришла домой за собакой. Абрек радостно встретил хозяйку, извиваясь как юла вокруг любимой женщины. Облизал ей руки и ноги, безуспешно пытался лизнуть в лицо, подпрыгивая как мячик. Не знал верный пёс, да и сама хозяйка летала в сомнениях, что происходит предательство или это спасение и избавление от всех бед. Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера. Предстояло выбрать: кабель Абрек или Коля кабель. У мужика все свойства собаки за исключением верности. Зачем устраивать домашний "Бухенвальд"? Верный друг, или мерзкий, расчётливый приспособленец, постоянно рвущейся на сторону? Собака или человек? Ум на раскоряку. Что делать? В конце концов, смяв в кучу все сомнения, женщина выбрала мужчину. Инстинкты, а не разум взяли вверх, как и свойственно женщинам. Делая, как ей казалось благо, женщина совершила зло, не понимая этого. Запудренное сознание и долгое одиночество взяли верх над здравым смыслом. Как воровка, тихо, пока сын в школе, она вывела Абрека на улицу и повела продавать. А предают только свои!
   Пёс, гордо подняв голову, выставив вперёд широкую грудь, шёл рядом с хозяйкой, готовый в любой момент, отдать за неё жизнь. Пришли в клуб, заняли очередь. Хозяйка отпустила Абрека побегать со своими собратьями по несчастью. Их тоже сегодня предавали и продавали. Только собака отбежала в сторону, во двор клуба зашёл подранный, мордастый мужик, с похожим, как две капли воды на него, ротвейлером. В наглую оттеснив очередь в сторону, попытался первым пройти к покупателям.
   - Тётки и дядьки, девочки и мальчики, заткнитесь по-хорошему! Мне надо срочно похмелиться, а то я погибну вместе со своим голодным другом! - заявил хулиган.
   - Мужчина, мужчина я на работу опаздываю, и то стою как все люди! - залепетала Валентина Васильевна.
   - Ты как все, а я не все! - зарычал вместе со своим кабелём обнаглевший мужлан. - Каждое отребье собачье, хочет фиалкой пахнуть. Я вас всех с вашими шавками мехом наружу выверну.
   - Зачем мать, можно и козу поймать! - не уступала мама Валя. - Злость не самое лучшее качество.
   - Слышь, Шмуль, да она развела тебя, как инвайт в стакане, - сказал ещё один верзила, по-видимому, собутыльник наглеца.
   - Я может, что-то не понимаю, но я не глупее паровоза! - не унималась женщина. - Очередь есть очередь, она и в Америке очередь. А будете хулиганить, позову милицию. Украли пса и припёрлись продавать. Учтите, лучше калымить в Гондурасе, чем гандурасить на Калыме. Хулиганы со злой собакой опасней вдвойне.
   - Ну, баба, ты достала со своим острым язычком, - зарычали хулиганы, скрипя зубами, с пеной на губах, брызгая слюной, как с фонтана, медленно наступали на слабую женщину, зажимая её в угол. Очередь некоторое время стояла как парализованная, потом испарилась как эфир.
   - Фас, фас Лорд! Порви её на части! - хрипел хулиган. - Он у меня по защитно-караульной службе имеет диплом первой степени.
   - Абрек, на помощь! Ко мне! Помогите, помогите! - закричала, обливаясь слезами, сильно напуганная женщина.
   Абрек как гром средь бела дня, молниеносно подскочил к нападающим. Первому досталось кабелю. Острые зубы Абрека как бритвой срезали, под самый корень, уха ротвейлера. Лорд дико, жалобно пища, убежал в подворотню, за сараи. Штаны бандитов, в одну секунду превратились в клочья. Один из наподдающих, что поздоровей, как маленькая птичка залетел на трёхметровый забор, испуганно крича, и ругаясь, на чём свет стоит. Другой упал лицом в грязь и пытался отбиться от Абрека.
   - Фу, фу Абрек! - закричала хозяйка, оттянув за ошейник, быстро успокоившегося пса. - Всё, хватит, иди, гуляй.
   Абрек, как ни в чём не бывало, задрал ногу, пометил голову поверженного врага, на всякий случай, чтобы в дальнейшем не перепутать.
   Вышел офицер с пожилым директором клуба, медленно спустились с деревянного крыльца на землю.
   - Что за шум, а драки нет?
   - Да вот, здесь хулиганы пришли, хамят, угрожают, чуть не убили меня, козлы! - пролепетала заплаканная женщина.
   - Зачем козёл? Назови муфлон! Это баран, только горный, - пошутил майор. - Проходите, женщина, проходите, только щеночка вашего к забору привяжите, от греха подальше.
   - А хулиганы?
   - Да они теперь, как вша на цепи, да блоха на аркане, не посмеют дёргаться. Всё, конец, сказала красная шапочка, доедая серого волка! - шутили подошедшие солдаты. - Да они теперь, ни петь, ни танцевать ещё долго не смогут...
   Зашли в одноэтажное, деревянное здание клуба. Хозяйка Абрека села напротив покупателя, офицера. Нервно застучала пальцами по старому столу, обтянутому зашарканным дерматином.
   - Ну, женщина, показывайте, рассказывайте. Какие документы, награды имеются? Кто родители, сколько ему месяцев или лет? Что умеет делать, какие виды дрессировки прошёл? - подробно расспрашивал майор. - Это всё важно, для определения стоимости вашей собаки. У нас строгие тарифы, армия есть армия.
   - Родословной нет, но собака хорошая, добрая такая, послушная, сын с ней каждый день бегает куда-то заниматься, - расхваливала женщина пса, как продавщица товар на базаре.
   Подошёл седой в годах мужчина: директор клуба:
   - Вы зачем продаёте такого отличного пса. Не уверенны - не придавайте!
   - Да нечего он не умеет делать, только жрать, да рвать алкашей да бандюганов, - стала оправдываться хозяйка. - Проблемы с ним, чуть, что не по-человечески, сразу начинает собачьи порядки наводить. Мужа мне новенького порвал недавно. В больнице сейчас мается.
   - Так-так всё понятно. Петрович, пошли, посмотрим его в натуральном виде, в деле, так сказать, хотя дел он уже здесь успел наделать выше клубной крыши. Экстерьер, зубки, характер, слух и зрение, всё надо проверить для службы, - рассуждал майор, обращаясь к директору. - А вы, женщина, оставайтесь на месте, он должен пройти испытание один. А то собаки нынче пошли - ласковее кошек. Городские - одно слово. Где ж им злости взять, только если от человека?
   - Да, что тут смотреть, породу сразу видно! - ответил Петрович. - Я такого классного пса за всю жизнь не встречал. А с собаками-то, я занимаюсь с детства.
   Мужчины вышли во двор. Медленно, не торопясь, подошли к Абреку. Казалось, пёс не обращал на них никакого внимания. Нетерпеливая хозяйка, украдкой подсматривала за поведением своей собаки через маленькое застеклённое окошечко веранды. Абрек тревожным, озабоченным взглядом искал свою куда-то пропавшую хозяйку, ловя назойливых, злых мух.
   Офицер уверенно погладил кобелька за ушами. Собака сдержанно вильнула хвостом и отошла в сторону, на длину поводка. Майор, осмелев, подошёл ближе, начал ощупывать кабеля. Пёс еле слышно взвизгнул от щекотки, выскользнул из-под рук военного.
   - Всё нормально, криптокха нет: два на месте, как у носорога. Но трусоват пёсик, это точно, - комментировал осмотр покупатель. - Видать только при хозяйке герой. Сейчас милок зубы посмотрим. Злоба дело наживное. А экстерьер, внешний вид, что говорить, элитный.
   - Да, я бы его себе взял, - простонал озабоченно директор клуба, - да у меня уже три пса дома есть. Бабка точно меня с дому скоро выгонит.
   Вконец осмелевший майор зажал морду Абрека левой рукой, а правой быстро раздвинул чёрные губы собаки, начал рассматривать пасть пса.
   - Так, прикус правильный, ножницеобразный, клыки, моляры и примоляры все на месте, налёта и кариеса нет. Зубы соответствуют взрослой собаки, да нет клычища длинее обычного. Тигр саблевидный!
   Проверяющий не успел договорить, как Абрек вывернулся из рук, очередного обидчика и в своей манере, молча, оторвал офицеру пагон на правой стороне кителя, перейдя на рукав, вырвал его вместе с нашивками. Фуражка майора слетела с головы, ударив козырьком пса. Кабель в мгновение перекусил козырек как сахарную косточку, взлохматив фуражку до невозможности. Побледневший мужчина, как спортсмен по прыжкам в сторону, отскочил от Абрека на метра два, не в силах больше вымолвить ни слова.
   - Вот это собака. Я таких псов точно ни разу не встречал! - опять удивился Петрович, блеснув глазами. - Всё при нём: и звериный ум и сила, внешность высшей гильдии. Элитный пёс, что говорить. Хоть от бабки уходи, в самом деле. Жалко такого на границу то пускать: на один раз, на одно задержание. Такого кабеля на племя надо, чтоб потомство дал классное.
   - Всё, идёмте оформлять, - прошептал, напуганный, видавший виды майор.
   -Женщина, вам не жалко собаку? Если бы вы знали, какая это собака! Бриллиант на куче навоза. По крайней мере, в нашем городе таких кабелей нет, поверьте моему огромному опыту. Всё-таки сорок лет в собаководстве не шуточки, - распинался перед глупой бабой Петрович. - Подумайте хорошо, а то сейчас документы оформим и всё, служить, ему по полной программе. А сын то знает, что вы задумали?
   - Да у него родословной даже нет. Да и дурной он. Вот офицеру форму порвал, - не сдавалась хозяйка.
   - Да что такое родословная, бумажка человеком писанная. А что за ней? Вот где вопрос, - сказал, пустив голову, директор. - Пёс с такими качествами редкость в наше время. Этих бумажек я вам хоть сколько сделаю.
   Женщине вдруг стало жалко продавать Абрека:
   - А где служить будет на границе, где война идёт?
   - Нет что вы, что вы, будет аэродромы охранять, - соврал, придя в себя, офицер. - Доживёт до старости, потомство даст, да ещё пенсию заслужит, как у нас положено. Даю максимальную цену.
   После оглашения суммы предательской сделки, все сомнения мамы Вали закончились. Подписали всё, что положено в этих случаях подписывать. Женщина получила предательские деньги и душевно опустошенная вышла на улицу.
   Солдат инструктор попросил надеть на пса железный ошейник и алюминиевый намордник. В последний раз, мельком бросив взгляд на собаку и смахнув слезу, женщина побежала на работу.
   А для Абрека с этой секунды началась служба.
   - Рядом Абрек, рядом! - командовал солдат-инструктор. Жёстко дёрнул к себе собаку, и пошёл по кругу дресплощадки.
   Абрек жалобно заскулил, вжавшись поближе к земле, пытаясь повернуть голову в сторону старой хозяйки: глаза собаки засверкали на солнце, от нахлынувших слёз.
   - Рядом! Всё детство кончилось. Фу, стоять смирно! - ещё сильнее дёрнул инструктор бедного пса. - Всё поигрались, и хватит! Служба есть служба!..
   Глава 7
   Вечером мать наврала сыну, что когда приходила на обед, вывела Абрека на улицу погулять, а он побежал за дворняжками и не вернулся. Бегать за ним было некогда, опаздывала на работу. Лгут прежде всего тем, кого любят. И женщина со спокойной совестью занялась домашними делами.
   А мальчик до поздней ночи бегал по всем близлежащим дворам и подворотням. Обшарил все улицы, подвалы, гаражи и помойки в надежде найти потерянного друга.
   - Абрек, Абрек, Абрееек! - кричал до хрипоты Андрюша, но всё бестолку.
   Как не нормальный спрашивал всех подряд: не видели ли они красивой овчарки с брезентовым ошейником.
   Потом всю ночь писал на листочках объявления о пропаже, предлагая вознаграждение нашедшему собаку.
   Утром, чуть рассвело, побежал клеить бумажки, от которых уже не было никакого толку. На газеты и телевиденье денег естественно не было.
   Мать исподлобья, украдкой смотрела на красные, уставшие, заплаканные глаза сына, пряча свой беспокойный взгляд от чистых глаз мальчика.
   Андрей ушёл в себя, стал замкнутым и грубым. Что мать объясняла, как проблемы и недоразумения переходного возраста.
   Сожитель, покусанный Абреком, после выздоровления к Валентине Васильевне так и не вернулся, как женщина не ждала, бегая и выслеживая его. Прошли слухи, что он окончательно спился, забомжевав окончательно, и пропал бесследно в многочисленных джунглях теплотрасс и подвалов миллионного города.
   Время лечит. Мальчик быстро рос. Серьёзно занимался спортом. Учился так себе, лишь бы мать в школу не дёргали, с которой отношения стали невыносимыми. В наше время всем приходится нелегко. Подростки живут в мире, который терроризируют бандиты, а взрослые живут в мире, который терроризируют подростки. Боль по пропавшему другу утихла, но память осталось. Абрек приходил к мальчику ночью во снах, и они вместе бегали, прыгали, с кем-то воевали, потом пёс прыгал к хозяину на грудь, лизал своим горячим языком лицо мальчишки и растворялся, так же быстро, как появлялся. Жизнь и сновидения - страницы одной и той же книги. Постоянно вспоминая Абрека, Андрей каждый день мечтал о новой собаке. Мама в глубине души винила себя за то, что она продала пса, обманув сына. Жив ли он там: мучили её угрызения совести. То там, то здесь вспыхивали военные конфликты. А сыну тоже скоро идти служить. Как быть, как уберечь ребёнка? Андрей постоянно просил маму купить нового пса. Обещая измениться в лучшую сторону, хорошо учиться, не грубить и слушаться. Появились новые приятели, мальчишка совсем испортился: надо было что-то делать. И женщина приняла мудрое решение, вспомнив, каким хорошим мальчиком был Андрюша, когда был занят выращиванием и воспитанием собаки.
   - Андрей, ты знаешь, мне надо с тобой серьёзно поговорить, - начала разговор мать, подойдя во время завтрака. - Денег постоянно не хватает, я одна тянусь, после работы калымю постоянно, чтобы у нас всё было хорошо, чтоб не хуже чем у людей. А пенсия от отца: кот наплакал
   - Ну, завелась, что надо то, не томи, - буркнул сыночек. - Хочешь, школу брошу? Пойду работать или воровать буду.
   - Что ты, что ты, выбрось эти дурные мысли из головы, - испугалось женщина. - Я в лепёшку расшибусь, лишь бы ты выучился. Дело вот в чём, у тебя скоро день рождения, выбирай себе подарок сам, или куртку или собаку, но денег не хватает.
   Андрей чуть не подавился яичницей. Проглотил, не пережёвывая большой кусок хлеба, подскочил с места и поцеловал маму в щёчку.
   - Мама, мамочка, о чём здесь думать, что здесь решать, конечно, собаку. Я не обедал в школе, откладывая рубли. Собирал бутылки и сдавал их целых два года. Так что я добавлю, должно хватить на овчарку. А куртка подождёт, я старую обдиргайку с огромным удовольствием дотаскаю до армии, рукава только распусти чуток и сгодится. Третий сорт не брак.
   Собрав необходимую сумму, в заранее оговоренный день, счастливый парень пошёл к заводчику покупать себе долгожданную собаку. Андрей выбрал из помёта, самого активного, смелого, крупного кобелька, и принёс его на старое место Абрека, к себе домой.
   Чёрная как сажа с белым галстуком кошка Муська вначале враждебно отнеслась к щенку, потом, по-видимому вспомнила добрые, дружеские отношения с Абреком, сдружилась со щенком, тщательно, в течение получаса, обнюхивала его.
   Освоившись, Дикий, так назвали нового щенка, бегал за кошкой, как за матерью, тычась маленьким влажным носиком в Муськин живот, в безнадёжной надежде найти там сосок с материнским молочком.
   Кошка от щипков щенячьего ротика, приходила в дикий ужас, легонько била маленького пёсика лапой, подпрыгивая над малышом выше метра, забиралась на шифоньер и сверху гордо, как чёрная пантера, наблюдала за растерявшимся в новой обстановке маленьким щеночком. Кошка полна тайны, как львица, собака проста и наивна как человек.
   Отношение с мамой быстро наладились, мальчик держал данное слово, стал хорошо учиться и отошёл от плохой компании друзей. Ему уже было не до них, с их постоянными, тупыми разговорами: кто, где, когда и сколько, выпил, укололся, подрался... Нашлись и новые друзья: беленькая девочка с доберманом, с которой они каждый день гуляли в парке, где тусовались все собачники района. Какое счастье, что в семье всё наконец-то наладилась, тишь да благодать: одно слово - мир.
   Глава 8
   Одним счастье улыбается, другим скалит зубы. В это самое время Абрек, после прохождения необходимого обучения в военном кинологическом центре, тянул службу на границе, в одной из горячих точек. В начале службы его натаскали искать наркотики, но за свирепый нрав, перевели прямиком на одну из высокогорных пограничных застав. Дрессировке он поддавался отлично, но был непредсказуем в своих действиях, далеко не свойственных обычным служебным собакам. Если ему что-то не нравилось, если нарушались его, Абрека, понятия о чести и совести, о нормах поведения и отношении к нему, мог порвать в клочья, как собак, так и людей, не взирая ни на что. Из-за своего характера у него часто менялись хозяева. И, в конце концов, он просто возненавидел людей, медленно, но верно подходя к критической черте, превращаясь в матёрого, настоящего, неуправляемого зверя. Да и как ему было любить людей, если к нему относились просто по-зверски: зло рождает зло. Никто к нему так хорошо с любовью не относился, как его самый первый настоящий друг и хозяин - мальчик Андрюша. Кто не видит зла - глуп, кто не видит добра - несчастен.
   Начальник питомника капитан Борзов, важно проходил перед строем молодых, неопытных кинологов, недавно прибывших из учебки:
   - Ну что, сынки, уже отвыкли от бабушкиных пирожков? Слушай мою команду, мой первый и очень важный для вас приказ. Завтра утром вы должны встать в строй с новыми для вас собаками, которых я вам сейчас назначу. Иванов - первый вольер, Петренко - второй вольер, Курбонисмаилов - третий вольер, Живоглотов - четвёртый вольер...
   Прочитав до конца, капитан закрыл красную папку с приказом и скомандовал:
   - Смирно, вольно, по вольерам, к своим собакам шагом марш!
   Вольер это подобие тюрьмы, где-то два метра на два, в лучшем случае - два на четыре, обтянутая стальной сеткой-рабицей. В углу стояла деревянная будка метр на восемьсот миллиметров, с маленьким лазом, в который Абрек еле забирался. Да и в будке сильно не растянешься при таких больших габаритах. Летом жарко, зимой холодно, одно хорошо: от дождя спасает. Не побегать, не порезвится, как прежде на воле. Служба - вольер, вольер - служба, вот и вся собачья жизнь. А дикая натура отца, неизвестной породы, возможно с волчьими корнями, неудержимо звала и тянула на свободу, на волю.
   К вольеру, где существовал Абрек, подошёл молоденький солдат-инструктор. Парень был деревенский, и к собакам относился по-своему, так как у них было принято на селе: по-скотски... Он просто поражался, когда его учили, что собаки, как люди любят доброту и ласку, и что им положена горячая пища да ещё с мясом.
   - Ну что скотобаза, лежишь, кайфуешь? Жрать, наверно, хочешь? - сказал он, подойдя вольеру.
   Инструктор осторожно приоткрыл дверцу и протянул собаке тарелку наваристого супа.
   Абрек даже ухом не повёл в сторону грубияна, только задрал губы и показал свои огромные клыки, заставив содрогнуться всем телом от страха и покрыться липким потом и мурашками покрасневшего хама.
   От чужих людей брать пищу пёс был отучен, так что контакта не получилось. Да и парень ему сразу не понравился.
   Ночью, позабыв про принципы, он всё-таки съел остывший суп: голод не тётка. В борьбе между душой и головой, в конце концов, побеждает желудок.
   На следующий день инструктор служебного собаководства Живоглотов, встал в строй без собаки.
   - Вы что, младший сержант Живоглотов, обнаглели? - сказал огромный старшина. - Почему без собаки? Все с собаками, а вы что, особенный. Приказ не выполнили, на губу захотелось, сейчас объявлю парочку нарядов вне очереди! Бегом за псом, пока горя не вышло. Солдатик побежал как ошпаренный к вольеру.
   - Ну что, Абрек, хоть рви меня, хоть живьём ешь, а сейчас я возьму тебя на поводок, и мы пойдём гулять, милый, - зашептал ласковым голоском Живоглотов, вспомнив всё хорошее, чему его учили в учебке. - А то мне вилы эмалированные двуручные. Бог создал отбой и тишину, а чёрт - тебя и старшину.
   Абрек, услышав любимую команду гулять, весело забегал по вольеру, прыгая передними лапами на калитку. Гулять он любил. Солдат надел ошейник, пристегнул карабин с поводком и вывел зверя на волю. Кобель, как пушинку потянул нового хозяина по своим делам, часто делая, где ему вздумается свои отметины, строго, по каким-то неизвестным людям законам.
   В собачьей иерархии в питомнике Абрек сразу добился наивысшего ранга и взошёл на высший собачий пьедестал. Он никогда не задирался и не нападал на собак первым. К трём годам он превратился в огромного и красивого пса, с превосходными умственными и физическими данными. Полукровки очень умные собаки... Абрек при желании мог делать всё, у него были и спортивные, и охотничьи, и служебные качества развиты на каком-то наивысшем подсознании. Если бы Абрек попал в другие условия, и его хозяин был охотником, с ним можно было бы охотиться на кабана и медведя, барсука и рысь, волка и лисицу. Он не пропускал ни одной крысы, мыши или суслика на природе. В одно касание перегрызал их пополам и молниеносно сжирал вместе шерстью и костями. Абрек - сын наилучшей немецкой овчарки, потомок чемпионов мира в своей породе и беспородного пса неизвестных никому на свете кровей, при таком вроде бы ужасном сочетании генов, "мутирован" в прекрасное, умное животное, легко поддающееся дрессировке, но плохо ладившего с плохими людьми. Проявились некоторые, не свойственные обыкновенным собакам признаки, по-видимому, его далёких предков мало относящимся к представителям этой породы собак. По внешним признакам он стопроцентно соответствовал данным элитного кабеля немецкой овчарки, какой была его мать Джина. Рост в холке около семидесяти сантиметров, с длинным мускулистым туловищем. Мышцы походили на натянутые канаты или верёвки. При занятии собачьим спортом, он мог бы добиться наивысших результатов. Забор до трёх метров не был для него проблемой. Ну а служебные качества: как охрана, защита хозяина и преследование нарушителя по следу с последующим задержанием - приводили пса в неудержимый, дикий порыв инстинктов, приводя всех наблюдающих его людей в восторг.
   Благодаря своему беспородному папаше, он был гораздо ближе к природе, чем его собратья. Умел обеспечивать себе комфортные условия хоть где и при любых ситуациях и обстоятельствах. У него был огромный запас жизненных сил. Обладая крепким здоровьем и более развитым иммунитетом, он практически не болел, за исключением единственного случая, когда при первом задержании нарушителя границы его ранили ножом. У него очень быстро остановилось кровотечение, и свернулась кровь. При таком серьёзном ранении, он очень быстро восстановился и встал в строй.
   - Таких способностей выздоравливать, я ещё не наблюдал, - удивлялся ветеринар Иван Иваныч. - На следующий же день содрал повязку и зализал рану, вырвав торчащие нитки. Похромал чуток и в наряд по двадцать, тридцать километров: по горам и лесам, по болотам и буреломам.
   Абрек был ярковыраженной индивидуальностью. С детства чётко различал добро и зло. Уверенно, по нормам справедливости воспринимал окружающий мир, был самодостаточным, смелым, можно сказать геройским псом. Абрек обучался с удовольствием, хотя мог и огрызнуться, поупрямиться своему хозяину, если ему что-то мешало действовать. Все команды он выполнял чётко, даже противную ему команду, "фу!". Он больше всего любил активные, подвижные виды деятельности. Умственные способности Абрека отличались отличной памятью волчьей природной мудростью, сообразительностью, осознанностью действий, способностью правильно оценивать ситуацию и абсолютной преданностью своему первому любимому хозяину. Остальных людей и собак он воспринимал, как членов большой стаи, в которой он вожак. Такое чувство, что он научился понимать человеческую речь. Приходил в ярость, ощетиниваясь как ёжик, молча оскаливал огромные зубы и клыки, пуская их в ход немедленно, если кто-то ругался, тявкал или был с запахом спиртного или не дай Бог наркотиков. Он не испытывал страха и терпеть не мог когда что-то было не по-человечески, а по-звериному. И всегда отвечал зверю, как зверь. При крепкой нервной системе и устойчивой психике, он вёл себя стабильно одинаково, мгновенно реагируя на плохое - зубами, на хорошее - верностью и преданностью. Если кто-то проявлял по отношению к нему агрессию, будь то собака или человек, он мгновенно принимал вызов и молча, по-волчьи расправлялся с противником. Абрек по-настоящему мужественен, надёжен и уверен в себе. С предыдущим инструктором, после многочисленных трений, они добились полного взаимопонимания, после того как солдат по-настоящему оценил его, зауважал как товарища и полюбил как друга. Пёс не любил фамильярности, он был просто предан своему хозяину. Но случилось очередное несчастье, солдата после ранения комиссовали. А тут пришёл Живоглотов, и сразу же обозвал его скотиной, сделав непоправимую ошибку.
   - Ну что, Живоглотов, молодец! Абрек отличный пёс, лучший в округе. Но с особой психикой, будь осторожен, не груби, не блатуй, он этого терпеть не будет, - поучал молодого, неопытного солдата начальник питомника. - Нет плохих собак, есть плохие хозяева. Он прежнего инструктора, спас от неминуемой смерти. Смел и отважен до безрассудства. Если наладишь с ним контакт и дружеские отношения, считай, что тебе повезло. С таким зверем ничего не страшно. Ну, всё занимайтесь по расписанию.
   Живоглотов все слова сказанные офицером пропустил мимо ушей, не придав им никакого серьёзного значения. Молодо-зелено, старо-пусто. Если нет ума, свой не вставишь и к старости не поумнеешь. Младший сержант задёргал Абрека капитально. Постоянно шипел на него, как змея, пиная собаку ногой и стегая поводком исподтишка, делая вид, что это не он. Сумасшедшая команда "фу!", повторялась каждую минуту. Абрек запутался. Под таким руководством - вообще ничего нельзя. Идёшь - фу, стоишь - фу, сидишь - фу, по - нужде - фу, гулять - тоже фу, к собакам непременно - фу, даже ко мне и то - фу. Как жить, если каждую секунду фу?
   После очередного удара поводком из-за спины и дикого крика фу, пёс не выдержал. Он молча впился мёртвой хваткой в плечо инструктора и повалил Живоглотова на раскалённую солнцем землю, пережёвывая погон, медленно подбирался зубами к горлу. Бедный солдат орал и рычал на всю заставу, крик отзывался эхом далеко в горах, приводя в страшный ужас всё живое. Человек и животное вцепились вдруг друга не на жизнь, а на смерть, катались как два борца по выгоревшей траве, сверкая налившимися кровью ненавидящими глазами. Живоглотов пытался душить Абрека, потом бил со всей силы сапогом, сам вцепился зубами в шерсть зверя, но ничего не помогала. Солдат терял силы и уже, как загнанный кабан, слабо дёргался, уже плача и пища как младенец. Ещё бы минута и - конец. Слава Богу, подскочили офицеры и старшина, разжали штык-ножом челюсть, оттащили пса в сторону, взяв на удавку, утащили, пиная сапогами, в вольер. Живоглотова перевязали и отправили в гарнизонный госпиталь зашивать порванные раны. Лицо младшего сержанта, побледнело и стало как бинты, белым, белым. Он весь трясся от пережитого шока, нижняя губа тряслась, веки непрерывно дёргались:
   - Ненавижу эту тварь, не-на-ви-жу! - рычал как зверь, поверженный более сильным зверем, человек.
   - Я же тебе говорил, - с сожаление тихо ругался капитан Борзов, - Абрек собака серьёзная, с ним как с человеком надо, по-хорошему. Пока гладишь - мил да хорош, не поладишь, костей не соберешь.
   - Да, не повезло тебе милейший, - бормотал доктор. - Рана серьёзная. Видать, ты достал пса от и до. Я таких ран раньше не встречал, до самой кости прогрыз, супостат. Хорошо хоть кость цела, а то и до ампутации не долго было бы.
   - Да этот Абрек, сам, первым напал. Даже не тявкнул для предупреждения, - жаловался потерпевший. - В чём я виноват не пойму?
   - Да я Абрека знаю. Это лучший пёс на границе. От него всё потомство хорошее. У меня его сын дома живёт. Собака просто сказка, красив и умён, как папаша, - рассуждал врач. - Да и герой он, своего хозяина спас недавно. Истекал кровью, а не выпустил бандита. В задержании нарушителей границы, ему нет равных. Он всё понимает, ты с руганью воздержись в его присутствии. У него на матерщину чётко рефлекс "на задержание" выработан. Да не везёт собаке с людьми, сколько хозяев поменял, ему бы толкового парня инструктором, цены ба Абреку не было.
   Глава 9
   После выздоровления младший сержант вернулся в часть, уверенный, что к Абреку его больше не допустят. Постучал в дверь командира заставы.
   - Разрешите войти? Младший сержант Живоглотов прибыл для дальнейшего прохождения службы.
   - А-а-а, проходи, проходи укротитель! - пошутил майор Суворов. - Как плечо, как рана, зажило как на Абреке?
   - Всё нормально, товарищ майор, готов для дальнейшего прохождения службы, - ответил солдат, вытянувшись стойке смирно.
   - Вот и хорошо. Мы тут посоветовались со спецами собачниками и решили тебя опять вернуть к Абреку. Военное воспитание внедряет отвагу при помощи страха. Абрек в принципе не виноват, это вы своими грубыми, безграмотными действиями довели дело до конфликта, - рассуждал командир. - Так что вы уже спелись, а после драки, как обычно у нормальных людей бывает, дружба навеки. Так что вперёд и с песней к Абреку в тёплые объятья. Не спеши учить его жизни. Учёного учить - только портить. Лучше помоги материально, а в вашем случае, прикорми, приласкай. Я бы на твоём месте даже спал с ним возле будки, лишь бы подружиться.
   Живоглотов побледнел как свежевыбеленный потолок. С трудом, подбирая слова, начал заикаться.
   - Я не х-хочу, не б-буду, я б-боюсь, он просто с-с-сожрёт меня, со всеми потрохами как суслика! Переведите м-меня в д-другую ч-часть.
   - Что, значит, не хочу, не буду? Да ты знаешь, что солдат - последнее звено эволюции животного мира. В армии таких слов нет: не хочу, не буду. Не хочешь - заставим, не можешь - научим. Любое дело можно делать лишь тремя способами: правильно, неправильно и по-армейски! - закричал Суворов, подскочив с места. - Возьми литературу по собаководству, почитай. Тяжело в ученье - легко в бою, ещё мой дальний родственник когда-то говорил. Прогнал дурака в учебке, теперь собаку, меня и себя мучаешь. Поласковей к псине надо, с любовью, почти как к женщине, только тогда можно рассчитывать на взаимность. Уж поверь моему опыту.
   - Бог создал любовь и дружбу, а чёрт солдатскую службу, - пробурчал младший сержант. - Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинным сумасшедшим.
   - Так, как я посмотрю, у тебя точно фуражка деформировала голову! Три наряда вне очереди, а потом к Абреку. Крууу-гом, шагоо-ом марш! - вышел из себя майор. - Нельзя стать хорошим солдатом, без некоторой доли глупости.
   Живоглотов пошёл в питомник, нехотя подошёл к вольеру. Абрек лежал в тени и дремал. Увидя инструктора, пёс зло улыбнулся, оскалив зубы. На солнце блеснули холодной сталью, белоснежные резцы и клыки.
   - У-у-у, зверюга, всё скалишься! - заговорил с Абреком Живоглотов. - Зачем ты мне нужен, такой замечательный, самый лучший, недоделанный пес? Но приказ есть приказ, служба есть служба. Старшина - как мать родная, ротный как - отец родной, к чёрту мне родню такую, буду лучше сиротой. Собака друг человека, сказал солдат, обнимая старшину.
   - Не понял, не понял, что там про старшину? - послышался голос, а затем вырос как скала посреди пустыни огромный старший прапорщик Волкодав. - Что там про меня, повтори красноречивый балабол.
   - Да я так просто, про себя, сам с собою, с кабелём налаживаю отношения, - тихо ответил младший сержант. - Веду беседу: про любовь и дружбу, да про солдатскую службу.
   - Ты, салага, вначале со мной наладь отношения, понял! - гаркнул как гром старшина. - Не слышу, товарищ солдат, не понял, понял! Ещё один наряд от меня лично, вольеры с сортирами чистить. А сейчас понял?..
   - Так точно, товарищ старшина! - козырнул, зло сверкнув узкими щелочками бесцветных глаз, Живоглотов.
   - Таким-то способом тебя Абрек быстрей зауважает. И ещё одно: взгляд немедленно поменять на нормальный человеческий. А то уже достали меня в доску все эти животные! - возвышался, своим басом и ростом, старшина над солдатом. - Не ты первый, не ты последний! Понял?..
   - Так точно, всё понял, - ответил Живоглотов, выдавив из себя добрый взгляд. - Разрешите выполнять?
   - Кругом, шагом марш! - скомандовал и улыбнулся самодовольный старшина, наслаждаясь своей властью над людьми.
   Младший сержант Живоглотов был вынужден встать на путь исправления, смог взять себя в руки, затаил всю злость и ненависть на людей и особенно на Абрека. Он начал говорить с собакой тихо, ласково, прикормил Абрека вкусненьким, но собака чувствовала, что всё это не от души, как взятка за службу, а настоящую дружбу не купишь. Инструктор разрешил собаке делать всё, что она захочет, но до поры до времени. Дерьмо кипело как на сковородке, в подленькой, гнилой душе Живоглотова. Появилось навязчивое желание и идея, отомстить псу. Да наверно все-таки ошибался Иван Петрович Павлов, когда говорил, что собака вывела человека в люди. Живоглотов смог сдержать свои животные инстинкты, и человеком он так и не стал. Жгучее желание убить Абрека постоянно жгло его поганенькую душонку. Желание отомстить преследовала его даже ночью во сне. Ему снились жуткие сны как он бил, истязал, убивал, стрелял и стрелял в четвероногого врага, ненавидя его всё больше. Он твёрдо и окончательно решил для себя, как только они пойдут на первое настоящее задержание, он сзади пристрелит эту тварь, Абрека.
   А Абреку снилось, как он давным-давно, в своей первой жизни, в бронзовом веке, был огромным вожаком волчьей стаи. Гордо стоял на скале, высматривая добычу. Потом преследовал огромного дикого быка, впивался ему в горло и валил на зелёную траву, на растерзание многочисленной стаи своих собратьев. Потом ему снилась вторая его жизнь на земле, в седьмом веке в Германии его принёс в дом маленький мальчик. Он нашёл его в логове, единственного уцелевшего после нападения медведя-шатуна. Он приучил его и полюбил. Как он охотился со своим хозяином, защищая его семью и жилище от хищников и злых людей. Как в третьей жизни, в 1882 году, он впервые участвовал в выставке немецких овчарок, в городе Ганновере, со своим хозяином, сформировавшим такую прекрасную, универсальную породу, господином фон Штефаницем. Который много сделал для совершенствования темперамента и экстерьера породы. Все были поражены благородством форм и крепостью пса. Все кубки и награды достались тогда ему. И, наконец, в четвёртой жизни, как его ещё едва открывшего глазки, пытались утопить. И потом совершенно мокрого, выкинули в страшный мороз на помойку. И снова его спас любимый мальчик, принеся к себе в дом, выходил его, уже на половину живого. Потом служба, добрые и злые инструкторы, задержание бандитов, ранение и, наконец, о ужас, младший сержант Живоглотов. Душа заклокотала внутри собаки, пёс грозно зарычал во сне.
   В три часа ночи, мирно спящую заставу, разбудила сирена тревоги.
   - Застава в ружьё! Подъём, сорок пять секунд! - орал дежурный офицер.
   Абрек выскочил из будки, шерсть встала дыбом, глаза горели, пробивая ночной туман. Он хорошо знал этот сигнал и всегда был готов ринуться в бой. Схватив автомат, пристегнув к ошейнику собаки длинный десятиметровый поводок, инструктор Живоглотов с Абреком заскочили последними на ходу в машину и понеслись по горной дороге к месту, где сработала сигнализация.
   Абрек быстро взял след, уткнулся мочкой носа в землю, покрытой утренней росой, чихнул от сырости и, поскуливая от нетерпения, понёсся быстрее ветра за нарушителем государственной границы. Загривок ощетинился, глаза налились кровью, уши прижались к шее, собака летела - как пуля, выпущенная человеком. Наряд пограничников быстро, безнадёжно отстал от Абрека, пропав из поля зрения. Только Живоглотов, которого тащил за собой как пушинку пёс, бежал сзади, то и дело, спотыкаясь и падая, отпустив поводок на всю длину.
   Младший сержант остановил Абрека, зацепившись за пенёк ногой. Снял с плеча автомат, медленно снял с предохранителя, передёрнул затвор и приставил приклад к плечу, начал быстро, трясясь от страха, целиться в Абрека. Поймав цель в смертельный круг прицела, медленно навёл мушку в голову Абрека. Пёс обернулся и всё понял. Чёрное дуло автомата и бегающие, мутные глазки солдата смотрели в блестящие, как два факела, глаза собаки. Пёс прижался к траве. Раздался одиночный выстрел. Пуля пролетела в миллиметре от собачьей головы.
   Абрек вложил всю ярость и силу, дёрнулся из стороны в сторону, потом резко вперёд. Натянутый тетивой поводок дёрнул проводника за намотанную на узел руку.
   Пограничник выронил автомат и рухнул в канаву, заросшую крапивой.
   Абрек в доли секунды подлетел к своему врагу и вцепился в тянущеюся к оружию руку. Раздался жуткий треск одежды и дикий крик Живоглотова.
   Проводник целой рукой выхватил штык-нож и замахнулся на собаку.
   Абрек, оставив руку, мгновенно перешёл на другую, несущую смерть. Раздался хруст, как будто хруст ветки или сучка под ногами.
   Солдат выронил нож, дико крича начал избивать пса ногами. Кирзовые сапоги больно, били по голове и туловищу собаки. Абрек сорвал с наподдающего всё: на Живоглотове даже лохмотьев не осталось.
   Увидев приближающийся наряд пограничников, Абрек освободился от ошейника и понёсся дальше по следу.
   Догнав двоих нарушителей, он проделал с ними тоже самое, что и со своим проводником, раздев их догола. Лёг на одного из них сверху, и довольный хорошо проделанной работой, высунул алый язык и тяжело дыша, ждал прибытия остальных пограничников.
   Прибежали все мокрые от пота запыхавшиеся пограничники. Не сказав герою ничего хорошего, связали бандитов, взяли собаку на жёсткий поводок с шипами из стали, доставили нарушителей на заставу.
   Так и прошли по-военному городку, три абсолютно голых искусанных преступника, слегка обмотанных окровавленными бинтами, пытающихся хоть как-то прикрыть свой срам.
   Следом шёл наряд пограничников, с автоматами наперевес, а сзади плёлся, низко опустив голову, Абрек. Он болезненно чувствовал, что в чём-то виноват, но в чём - не понимал: вроде бы всё было сделано правильно.
   - Товарищ майор! - докладывал старший наряда на плацу возле штаба. - Задание выполнено, нарушители государственной границы задержаны. Потерь нет, ранены трое, два диверсанта и младший сержант Жовоглотов. Ранения не огнестрельные, рваные раны от собачьих зубов.
   - Благодарю за службу! - отдал честь наряду, щёгольски козырнув, начальник заставы. Еле сдерживая улыбку. - Вы мне объясните: почему все голые, вроде не очень жарко. Вы всех женщин перепугали в городке. Устроили, понимаешь ты, стриптиз-шоу, да и только. Развели, понимаешь, безобразие средь бела дня, перед детьми стыдно. И так грехов предостаточно, устал в семейных баталиях разбираться.
   - Абрек опять порвал инструктора, - улыбнулся лейтенант. - Живоглотов даже стрелял в него и пытался резать. Потом, Абрек вырвался и самостоятельно, как обычно, произвёл задержание.
   - Тут не до смеха, товарищ офицер. Или Живоглотов дубина, чуть операцию не сорвал, или Абрек после ранения сбесился, вообще крыша поехала, раньше до такого цирка не доходило! - возмущался командир. - Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона. Так не пойдёт, провести служебное расследование, разобраться и доложить. Ну, всем отдыхать, а кому надо - опять лечиться.
   - Есть товарищ командир! Разрешите выполнять? Наряд вольно, кругом, шагом марш!
   Глава 10
   После всех разборов происшедшего, решили Живоглотова к собакам больше на пушечный выстрел не подпускать и вообще оставить в госпитале санитаром, чему младший сержант был очень рад.
   А Абрека решили наказать: сбить злобу. Вот такая несправедливость, у нас сплошь и рядом. Подлеца, которого надо было отдать под трибунал и посадить в дисбат на пару лет, делают хороший подарок: облегчают службу, переведя в непыльное место, по солдатским меркам. А героя собаку будут учить жизни не по-людски, не по-звериному, а гораздо хуже.
   Абреку надели железный намордник и ошейник. Зажали шею досками в заборе, чтоб не видел палачей, хорошо привязали, от греха подальше, и начали монотонно, не спеша избивать кожаной нагайкой со свинчаткой на конце.
   - Когда Бог раздавал разум, армия была на манёврах! - сказал ветеринар и плюнул на землю, видя с каким наслаждением, старшина Волкодав с солдатами истязает бедное животное. - Палачи, да и только... Пойду за йодом.
   Абрека били до тех пор, пока он изнеможенный, потерявший все силы, физические и моральные, лёг на землю и жалобно заскулил. Старшина пнул его для порядка своими сапожищами пятидесятого размера сшитыми специально по заказу.
   - А-а-а, сдался, чёрт трухлявый! - засмеялся он.
   Абрек закрыл глаза и потерял сознание, ему уже было все равно. Изувеченное тело собаки перетащили в вольер, бросили одного. Шерсть вся пропиталась кровью, заливая потускневшие глаза нашего героя.
   - Хорошо, что не видел, кто его "лечил", - разговорились солдаты после экзекуции. - А то ведь мстить будет, как пить дать. А запахи, нашу вонь он точно на всю жизнь запомнит. Хоть бы издох, что ли! Теперь живи и бойся каждого шороха.
   "Трусость - мать жестокости".
   - Не дрейфь пехота! - гордо задрал морду старшина. - Кто боится, тот гибнет. Способ проверенный не один раз... Все после этого становились шёлковыми. Будет ходить ниже травы, ниже воды.
   - Трусы должны иметь власть, иначе им боязно, - ворчал ветеринар, обрабатывая рассечённые раны собаке. - Вот скажи, старшина, ты хотя бы Пушкина читал, ты его хоть знаешь?
   - А как же, слышал что-то, - сделал умное лицо Волкодав.
   - Ну а Ленина, знаешь? - посмотрел врач в глаза старшине.
   - А это что за хрен?
   - Ну, всё, с тобой всё ясно, - поставил диагноз ветеринар.
   Абрек целую неделю не притрагивался к пище. Но крепкое здоровье от природы взяли своё. Он встал, подошёл к железной чашке и поел, не оставив и крошки. На вторую неделю раны окончательно затянулись, шерсть засияла как прежде на солнышке, нос стал сырым и прохладным. Несмотря на выздоровление телесное, Абрек очень изменился. Пропал весёлый, озорной взгляд, хвост перестал выделывать кренделя и стал похож на волчий.
   Абрека закрепили за старшиной, как инициатора жёсткого метода воспитания, да и свободных инструкторов уже не было, а до нового пополнения ещё полгода. Старшина приносил еду, пытаясь наладить отношения.
   - Ну что, орёл в собачьей шкуре, отлетался, успокоился, крылья-то поотбивали, сразу хвост прижал. Высоко летишь, низко падать будешь. Получил, герой, за свои подвиги. Вот так и бывает, вроде молодец, а для меня подлец...
   Униженный пёс возненавидел людей, окружающих его, особенно старшего прапорщика Волкодава. Затаив в глубине собачьей души злость и обиду, он впал в полную депрессию. Ему каждую ночь снился один и тот же сон. Как он гуляет, бегает и прыгает со своим первым хозяином, маленьким мальчиком, который спас ему жизнь.
   Через месяц старшина впервые вывел штрафника на прогулку, грубо надев железный намордник и строгий ошейник.
   Пес, устав от тюремного режима, с удовольствием гулял, не проявив никакой враждебности к своему палачу. Старшина успокоился, осмелел и доложил начальству, что пёс в полном порядке и готов к дальнейшему прохождению службы. Так появился у Абрека очередной хозяин, самый жестокий, злой, глупый, но очень сильный человек, а точнее - самец, враг, которого Абрек боялся и ненавидел со страшной силой, готовый в любой момент впиться в огромную мощную плоть.
   Старшина Волкодав Гаврил Гаврилович работал на гражданке кузнецом. Его внешний вид дополнял его фамилию. При росте баскетболиста, два метра тридцать пять сантиметров и в плечищах около метра, эта гора сплошных мышц и сухожилий весила сто шестьдесят пять килограмм. Несмотря на огромный вес, старшина легко бегал марш-броски при полной выкладке, пиная ногами и таща за собой выбившихся из сил новобранцев. Длинные, жилистые руки, обладали невероятной силой. Он легко подтягивался до пятидесяти раз. Отжимался от пола на пальцах или кулаках, не считая: просто установив время, десять, двадцать или тридцать минут. Гири вообще в его руках казались спичечными коробочками. Брал по шестьдесят четыре кило в каждую руку, и с улыбкой крутил их как в цирке, под конец перекрестившись. Легко забивал гвоздь на двести пятьдесят в толстую доску кулаком, потом двумя пальцами, похожими на сардельки, не напрягаясь, со скрипом, легко выдёргивал его обратно. Гнуть подкову и кочергу вообще было его любимой забавой. В рукопашном бою, ему естественно не было равных. Волкодавов легко разбрасывал взвод солдат в разные стороны, как щепки. Если бы старшина занимался профессионально спортом, то добился бы выдающихся результатов в силовых видах, будь то бокс, борьба или тяжёлая атлетика. Наградив так щедро силой, природа, как всегда забыла про голову. Мыслил старшина примитивно, не задумываясь о мелочах и последствиях. Списывая всё на свой любимый афоризм: служба есть служба. Его огромная, приплющенная возле лба голова с широкими скулами походила на череп неандертальца. Такое чувство, что он пришёл к нам из далёкого, доисторического прошлого, или точнее как-то, по случайности остался жить: сохранился, выжил, сохранив все качества своих древних предков. Но точно сказать, что он типичный хомо сапиенс я не могу. Скорее всего, его можно отнести и к более ранним видам, хомо хабилис или даже к хомо эфектус . Этим получеловеком двигали только звериные инстинкты, страх перед начальством, ненависть к подчинённым и слабым, еда, вода, самосохранение. За глаза его называли "Идти" - снежный человек. Служебных собак он вообще считал шавками, не заслуживающими никакого уважения и внимания. Соответственно относился к Абреку, как к блохе или комарику пытавшемуся укусить его. Видя, что пёс после снятия злобы стал вести себя сдержанно, старшина обнаглел окончательно и вел себя гораздо хуже всех инструкторов, вместе взятых, которые были у Абрека. Приняв смирение за трусость и слабость, он вообще задёргал бедную собаку, постоянно крича и пиная кирзовыми сапогами невинного пса. Взяв за шиворот, как слепого котёнка, закидывал в угол вольера бедного Абрека, дико гогоча при этом: "Что сявка-козявка, понял, кто я и кто ты? Что зубы выставил? Смотри, выбью или пассатижами вырву, только попробуй, укуси".
   После издевательств инструктора, Абреку часто снился один и тот же сон: как в бывшей далёкой жизни, он, вожак волчьей стаи, не раз вступал в бой с человеческой стаей и выходил победителем. Рвал, терзал, убивал своих ненавистных врагов, которые нападали на них, что-то перепутав, приняв за дичь.
   Глава 11
   В стране наступили трудные времена. Обстановка на границе накалилась до придела. Количество нарушений государственной границы увеличилось в несколько раз. Враги нашей родины, приняв проблемы России за слабость, обнаглели как никогда. Границу переходили уже не по два три человека, а целые отряды, вооруженных до зубов бандитов разных национальностей. Один участок нарушался несколько раз в день и несколькими группами, с целью рассеять силы пограничников, и протащить контрабанду наркотиков, оружия или фальшивых долларов. Героиновый трафик работал как конвейер на военном заводе, как часы без выходных, сна и перерыва на обед. Единственное, что ломало этот смертоносный механизм - это силовые органы нашей страны и, прежде всего - граница, с молодыми мальчишками, недавно учащихся в школах, играющих в прятки и войну пластмассовыми автоматами и пестиками, живущими в мирных городах и посёлках, совсем не догадывающихся о том, где они и как будут служить... Столкновения пограничников уже не походили на задержания как раньше, они переходили в кровопролитные бои. Солдат и в особенности собак не хватало, приходилось несколько раз в день выезжать тревожной группе на задание. Служебная собака на границе рассчитана на одно задержание. Но в связи с напряжённой обстановкой, собак начали беречь. Конкретно на прямое столкновение уже не пускали. Да и что говорить: обыкновенная овчарка, даже хорошо обученная, бессильна против ножа или пули, хотя хорошая собака приравнивается к взводу спецназа.
   Сработала сигнализация: очередная тревожная группа в ружьё!
   Пришло время поработать для Абрека и старшины. Приехав на контрольно следовую полосу, Абрек быстро обнаружил и взял след. Забыв про всё на свете, ощетинившись, пёс понёсся по следу.
   Командир группы старший прапорщик Волкодав распустил длинный поводок на всю длину, все равно не успевал на своих длинных, крепких, как столбы ногах, за собакой.
   Пограничники сильно отстали от старшего прапорщика с Абреком. Старшина начал по привычке орать и ругать на чём свет стоит пса:
   - Куда прёшь, сволочь, тише, тише! Я что, скотина, один их буду задерживать, что ли? Ну что уставился на меня, зверюга? - тяжело дышал Волкодав, присев на поваленное молнией дерево, закурил. - Вот вернёмся на заставу, всыплю опять тебе розог свинцовых, падаль не добитая.
   Абрек молча отвернулся от уставшего громилы и вдруг, сжавшись как пружина в автомате, молнией метнулся на доставшего его "кентавра". От неожиданности Волкодав потерял дар речи, проглотив горящую сигарету.
   Абрек впился всеми сорока двумя зубами в толстую твёрдую как сталь, шею палача. Пёс вложил в свою мёртвую хватку всю ненависть, обиду, злость, которая накопилась, как взрывчатка на складе вооружения, и взорвалась в самый ответственный момент с утроенной силой.
   Волкодав в начале со всей силы прижал собаку к себе, сдавив, как кузнечным прессом, тело пса. Потом, поняв, что Абрека как человека просто так не поломать, он схватил пса за загривок и хвост, пытаясь оторвать от себя ненавистное животное.
   Абрек бульдожьей хваткой, всё сильнее и сильнее сжимал, как раскалённые клещи в кузнице, горло кузнеца. Мужик тыкал пальцами в глаза чудовища, рвал огромную, чёрную пасть и губы, с неимоверной силой пытаясь разжать закаменевшие челюсти собаки. Бил, как боксёрскую грушу, пудовыми кулаками в лоб, переносицу и мочку носа овчарки, но не чего не помогало. Овчарка уже не чувствовала боли. Скрутив уши собаки, пытался их вырвать в разные стороны из "гранитной" головы, но бесполезно. Зубы зверя сжались ещё сильней. Слабеющий враг, ухватившись за голень и плюсну собаки, растянул своими длиннющими, ещё мощными ручищами, как шкуру на солнце Абрека. Дико хрипя и пуская пену из-за окровавленного рта, Волкодав закрутился на зелёной поляне. Последние силы покидали его.
   Абрек же, как одержимый всё сильнее и сильнее сдавливал свою пасть, бешено вертя освободившимся хвостом.
   Палач упал на колени. Налившиеся кровью и ненавистью глаза мужика медленно тускнели, залитые солёной влагой слёз и пота. Прося пощады у одерживающей верх собаки, старшина из последних сил начал кататься по мокрой траве, но Абрек был неутомим. Пожарище в глазах потухло, красный цвет сменился на дымчатый, веки тяжело упали, старшина Волкодав потерял сознание, перестал шевелиться: наверно погиб.
   Абрек, не почувствовав сопротивления, разжал свои клыки. Освободился от ослабевшего парфорса, замучившего его железными шипами. Обнюхал поверженного врага, по традиции оставил свою метку, продолжил работать по следу, высоко задрав морду.
   Собака в состоянии различить более двух с половиной тысяч различных запахов, на что не способен не один совершенный прибор, созданный человеком. Верхним чутьём он отчётливо почувствовал знакомые, принесённые попутным ветром запахи приближающихся пограничников.
   Опустив голову, овчарка принюхалась к почве. Отыскав следы нарушителей границы, пёс как вихрь понёсся на смертельную схватку. Неожиданно он потерял след, перебитый рассыпанным табаком и какими-то химическими препаратами.
   Абрек как волк мог взять след в течение трёх дней, но бандиты знали, как с этим бороться. Дальним чутьём он отчётливо уловил слабый запах чужих людей, животных, взрывчатки и наркотиков.
   Над лесом и горами раздался страшный, раздирающий душу и сердце вой.
   Овчарка, как гончая, как далекие предки волки, проявила всё своё мастерство, собранное за многие века, с новой силой понеслось навстречу врагам. Хорошо развитая поротость, способность собаки на большой скорости преследовать зверя, хорошо разбираться в следах, позволили Абреку приблизиться к уходящей по белотропу в горы банде.
   Пёс остановился возле белой от снега тропы. Лёг, спрятавшись за камни, начал наблюдать за бандитами. Пятеро нарушителей, верхом на ослах, гружеными мешками, медленно поднимались вверх в горы, на перевал. Один из них держал на чок-корде, поводке около трёх метров, поджарую серо-чепрачную сучку. Учуяв кабеля, она принялось визжать и тявкать, поджав хвост между ног, рвалась от заросших как кабаны щетиной, хозяев.
   - Что чучело лохматое, погоню чуешь? Махмуд, блин, что там у нас на горизонте?
   - Тишь, гладь Божья благодать! - ответил верзила, лет двадцати.
   - Слушай дотмэн, ты точно валет! Ты, что не понимаешь, что не будет наша сучка просто так трястись, как мышь перед удавом. Или волка или собаку почуяла. Погранцы бы не успели догнать, если только на вертушке, но пока тихо и темно, - заговорил один из бандитов.
   - Не бойся, Макар, фонарь потушишь! Пальцем тычешь. Мы тоже не просто так деланные. Ваша задача, сшибить эту замутку. Надо их кабеля со следа сбить. Пускай сучку: пусть уведёт его куда подальше. А мы уйдём, пока краснопёрые расчухаются, - громко рассуждал командир бандитов, уверенный, что пограничники ещё далеко. - Ну что ждёшь? Пускай псину!
   - Зря ты гонишь, Жоржик, грусть-тоска, печаль-кручина, - ответил хозяин собаки. - Жалко тебя, а что делать?
   - По дому, что ли, затосковал?
   - По какому дому? У меня всю жизнь два дома было, детский казённый и взрослый тоже казённый. Бродяга я, безникому. Даже фамилия Безродный. Боюсь, а вдруг сука по следу идёт? - не спешил отпускать свою собаку бандит.
   - Ну, ты совсем с головой не дружишь. Сука суку подавно порвёт, а кабеля уведёт. Отстёгивай карабин, ну! - закричал главарь. - Ты что хочешь, чтоб я тебе показал тридцать шесть ступеней Шао-Линя? Смотри, тут либо пан, либо пропал. Сам пойдёшь на абордаж, отступления не будет. Надо сделать всё до конца. Ты или вор, или чушка у Машки под боком.
   Собаку спустили с поводка, она не задумываясь, понеслась к спрятавшемуся Абреку.
   - Вот и распрекрасненько, всё будет славненько и миленько. Она найдёт его, он про всё на свете забудет, - засмеялись кантробандисты. - Давайте "лисичку" раскурим. У тебя пшеничные?
   Мужики закурили. Тропа пошла круче, кто сидел верхом, слезли, пошли пешком, всё выше и выше, к облакам, таща за собой набитый героином караван.
   - Всё, братва, привяжите метлу! - командовал старший. - Надо спешить. Дойдём до тумана и растворимся, как спирт в воде.
   Сучка подбежала к кабелю, крутанулась пару раз, как белка в колесе. Потом осторожно обнюхала затаившегося в кустах за камнями Абрека. Замерла в ожидании чуда.
   Но Абреку было не до неё. Победили более сильные рефлексы, сильнее развитые в нём. Вначале добыча, охота, нарушители, а лишь потом остальные раздражители.
   Кабель больно потрепал суку за холку. Та взвыла от боли, потеряв всякое желание заигрывать, понеслась вниз к лесу. Добежав до опушки, все-таки остановилась, и быстро вертя хвостом, подпрыгивая на передних лапах, стала лаять, изредка повизгивая, зазывая пса за собой.
   Абрек медленно повернул голову в сторону леса и оскалил зубы. Вражина всё поняла и скрылась, как тень в кустарнике колючей ижины. Абрек на полусогнутых ногах, прячась за камни, кусты и деревья, медленно как волк за добычей, крался за бандой.
   - Вот тебе и Божий промысел! - наехал Махмуд на главаря. - Слышишь, как наша собака в лесу воет, чую что-то неладное.
   - Побегала, попрыгала, зашла в лесок заплакала! - пошутил здоровенный одноглазый араб. - Верность собаки ровна количеству корма и длине поводка. Да, конечно, собака - образец верности. Но почему она должна служить нам примером? Ведь она верна человеку, а не другим животным.
   - Не трогал бы ты Господа, а то точно в колодце бес накроет! - распсиховался старший. - Усёк ты?
   - Не лапай меня, своими грязными словами, - огрызнулся длинноносый худой бандит. - Тут дело мутное. Ты ж арабским языком слышал, что местный Чингисхан на Будду молится. Пусти меня, сбегаю вниз за сучкой.
   - Да знаем мы этого Будду! - радостно вклинился в разборки одноглазый.
   - Что спорить с вами, с Аллахом убитыми, - тяжело вздохнул Махмуд. - Собаку жалко, не было ни кого у меня ближе и родней.
   - Короче, дело к ночи. Всё - ша. Тише мыши - кот на крыше. Не хватало нам ещё из-за какой-то животины перерезать друг другу глотки, - осадил всех командир. - Хватит балаболить, лучше назад чаще оглядывайтесь.
   - Кто у нас пятый? А пятый у нас Махмуд. А шестой кто? Шесть плохое число, число зверя. А мы кто? - шутя, бандиты проверили друг друга, все ли на месте.
   Махмуд задумчиво смотрел в армейский бинокль вниз, на недавно зелёные огромные лесные просторы, ставшие чёрными после захода солнца.
   - Не видно ничего, но спинным мозгом чувствую, что что-то не так. Точно, бацкоманда уже на подходе. Скачет сюда, как скипидаром мазанные. Кто не спрячется, я не виноват. Чуть что братва, рассыпаемся горохом.
   - Да брось ты прежде времени трепыхаться, как петух на паперти, - Одёрнул его главарь. - Чинарик лучше выкинь, за десять вёрст видно. Чуть что отобьёмся. У нас боезапаса на полк хватит, а у них всего лишь наряд да пёс вшивый. Шире шаг!
   - Слушай, милейший, я не посмотрю, что ты главный, - прошипел сквозь зубы Махмуд. - За базаром следи, а то жало вырву вместе с требухой. Забудь эту птицу, понял. Смотри пёрышком пощекочу или свинца влеплю.
   - Да орёл ты, орёл Махмуд! - зло засмеялся главарь. - Только на понял меня не бери, понял?! Высоко летишь, низко падать будешь.
   Почти совсем стемнело. Поднялись ещё выше в горы. Зашли в белое, густое как деревенское молоко, сырое облако.
   - Всё, привал, - прозвучал приказ командира. - Встать полукругом к скале. Животных и груз в кучу. Выставить охранение. Ночью они не сунутся, до утра можно отдыхать спокойно. Видать наша сука сбила их со следа, а то бы уже догнали.
   Публика в банде бала разных национальностей. Настоящий интернационал. У преступности нет национальности. Все прошли обучение в различных диверсионных школах. До этого все отсидели и не раз в зонах, за тяжкие преступления, о чём говорить не принято, или просто стыдно и неприятно. Но язык был общий: русская, блатная, босяцкая речь, помогала им понимать друг друга от и до.
   - Да, высоковато взлетели, - прошептал одноглазый. - Как бы ни разбиться, я ж совсем не птица, как Махмуд. У меня какое-то состояние не стояния. Такое чувство, что в душу кошки нагадили и скребут, скребут своими кошачьими когтищами.
   - Да брось ты гундеть, циклоп, - оборвал его нудную речь самый молодой из бандитов, - без тебя тошно. Сейчас бы молочка и булочку, да картошки с курочкой.
   - Чую я: попали мы как в систему золотник, - продолжал жаловаться одноглазый. - Туда дуй, обратно ни как.
   - Всё тихо, чифиру втащим по мензурке, и спать, спать, спать! Циклоп в охранение. Да не усни там. В час ночи сменю тебя. Всасываешь? - тихо говорил старший. - Давай, вперёд: грудь каболкой и мелкой позёмкой.
   Мужики вздули небольшой костерок. Кайтарнули, взболтали по-тихому густого кипяточку, заварили чифиру. Раскоцали сухие тормозки, чокнулись алюминиевыми кружками, наполненными обжигающим рот и душу чайковским.
   - Ну, поехали, по дороге поговорим! - сострил лохматый бабай. - Я на зоне утром, пока с семейниками замес чифира не сделаю, работать не мог. Как развалина. А как кружечку горячего, индийского чая с кровью своей перемешаю, бегаю как конь весь день. Здоров, становлюсь, как стадо коров.
   - Вот и будет у тебя новое погоняло, корова дойная, - шутили бандиты. - Будем тебя дёргать за соски, пока сметана не польётся.
   - Нет уж, нет уж, ни коровой, не быком, ни козлом я, никогда не был и не буду, - заартачился мужик. - Хорош казачить! Где моя пайка, кто сожрал?
   Циклоп взял автомат наизготовку, и начал медленно нарезать круги вокруг лагеря отдыхающих контрабандистов. Он громко позёвывал, чихая в кулак, то и дело кашлял. Вершины гор и камней заметно оснежило, похолодало, подул пронзительный норд ост. Одноглазый чуть спустился вниз по тропе, по нужде. В это время сидевший в засаде и следивший за каждым его шагом пёс, сверкнув как две молнии глазами, вцепился в часового, резко мотнул из стороны в сторону. Парализующая, ужасная боль сковала, как в кандалы, все движения бандита. Его как будто пронзила молния, или ударило током. Циклоп упал на колени, подставляя для справедливой кары, свою голову. Абрек полоснул бандита клыками по единственному глазу и растворился в темноте. Ослепший боевик упал на камни, скорчившись от боли, дико, по-звериному, закричал не человеческим голосом.
   - Он что там с рельсов съехал? - занервничали диверсанты и быстро побежали в сторону криков. - Бешенный бабай! Картина Репина.... Кто тебя так? Убьём гада!
   - Волк, огромный шайтан! - хрипел, крича ещё громче, ослепший Циклоп, не в силах больше сказать ни слова. - Аааа-аааа-ааа!
   Главарь выхватил из голенища огромный охотничий нож и с хрустом вонзил товарищу по банде в сердце по самую рукоятку. Резко крутанув тесак, выдернул его, обтёр об одежду убитого и сунул на прежнее место.
   - Всё жмурик, заткнулся, наконец, - усмехнулся он. - Закидайте его ветками и камнями, - приказал он побледневшим, как освещающая их луна, браткам. - Если меня ранят, сделаете тоже самое... Всё ясно? Раненых таскать не будем, а то и дело погорит и мы.
   - Не дай Бог плен, я в зону больше не пойду. Не пацан там батрачить на хозяина за пайку хлеба и баланду, - прошептал Махмуд. - И так пятнашка за плечами.
   - Да кто тебя посадит? За твои дела, мажь лоб зеленкой. Высшая мера как пить дать, - разговаривали бандиты, закидывая Циклопа. - Сейчас не расстреливают, сейчас любят поиздеваться: садят пожизненно. Патронов, что ли, жалко для "хороших" людей. Зато у нас уркаганов казнь не отменена. Видишь, как он лихо привёл приговор в исполнение. Без суда и следствия, раз и в дамки. На расправу скор.
   - Ну, всё хорош, гнать пургу. Сечь надо было лучше. Я не вижу разницы между овцой и рыбёшкой. Уши развесил как лох, вот и попал на зуб сатане, дятел лохматый. Ещё орал на всю вселенную. Как бы ни запалил нас. Надо трогать, сразу, как солнце очнётся. Ну, всё забыли, чёрт с ним. Я уже давно понял, что он беспонтовый пассажир. Всё, отдыхать, я сам на стрёме поторчу, - уже мягче сказал главарь. - Спать, братишки, спать, завтра не свет не заря вставать. Всё осталась чуток, последний рывок и у цели. Груз скинем, и отдыхать по полной программе.
   Бандиты, опустив головы, молча пошли на стоянку, подальше от страшного места.
   Опытный диверсант передёрнул затвор автомата, положив мозолистый палец на курок, осторожно пошёл поближе к тропе, готовый в любой момент к бою. Продержав себя в сильном напряжении около часа, присел на камень, закурил косячок, слегка расслабился. Вдруг лёгкий ветерок, колыхнул макушки деревьев. Бандит вскочил и прицелился в сторону шорохов. Зрение и слух напряглись до придела.
   В эту секунду сзади Абрек молниеносно налетел на главаря, вцепился в шею. Уже ничего не понимающий, но ещё живой командир, стрелял и стрелял в разные стороны из автомата. Упав на коленки, потом на спину, прижимая одной рукой шею, другой крепко держа оружие. Уже мёртвый, он продолжал палить и палить, поливая свинцовым дождём пустоту, выстрелив все до последнего патрона. Подбежавшие товарищи уже ничем не могли помочь своему командиру.
   - Ну что, волчара, получил своё? Зачем Циклопа добил? - плевались испуганные мужики. - Бог шельму метит. Вечно харкотина, лез из себя, хотел между двух блатных проскочить, вот и нарвался на дьявола. Слушай, а где Махмуд?
   Рядом послышался тихий стон. Взявшись за развороченный случайной пулей живот, валялся бандит.
   - Всё кирдык пришёл, зацепила меня эта сволочь. Один не захотел уйти, меня за собой в ад потащил.
   - Да непонятка получается! Ещё не рассвело и погони не видать, а уже месиво. Что с чуркой делать будем? - стояли возле раненного растерявшееся бандиты.
   Махмуд выхватил кривой кинжал и с криком: "Аллах Акбар!" - перерезал себе горло, упал и умер.
   - Слушай, всё, я больше не могу. У меня с головы в штаны всё масло вытекло. Я на дольник хочу, - начал блевать один из бандитов. - Я вообще птица залётная. Всё зверёк, бросаем это чёртово хозяйство, и дуем отсюда пока кранты не перекрыли окончательно.
   -Ты, Жора, пургу не гони. Что: пятая точка жим-жим? Я как посмотрю, ты продуманный, гниль болотная! - зарычал кавказец. - А ну вперёд, готовь ишак-ослов, двигаем немедленно с этого гиблого места.
   - Ты на гнилую педаль не дави, - огрызнулся бугай. - Разжужжался, чушак косячный. Проткну, всю жизнь обижаться будешь.
   - Ну, ты это зря, боров! Что загасить меня вздумал? Никогда не пугай и сам бояться не будешь.
   Кавказец выхватил нож и быстро ударил острым, как бритва лезвием здоровяка.
   - Глухой форшмак. Большой позор. Теперь ты пробитый по полной программе. А то вздумал в такое время придъявы строить. Под правильного канаешь? Молись теперь своему Богу, но не поможет: потому что черти заждались. Зачем наезжать на порядочного человека?
   Бандит взвыл от боли и выронил автомат, схватившись за рану, пытаясь остановить хлынувшую кровь.
   - Ну что штифты вылупил, жить хочется? - прорычал зверь.
   - Ну, всё, я тебя урою! - взревел верзила. - Колёс обожрался, что ли, или с косяка заторчал? Вообще рамсы попутал, своих резать.
   - А ты что, падаль, соскочить хотел, в самое пекло? Хотел сделать такой косяк? Я тебя, хлебный вор, жизни научу, как с людьми разговаривать надо. Меня парафинить посмел! - орал озверевший от крови бандит. - Молись баклан. Вот я тебя и оформачил, джуки-пуки обиженник хренов. Помнишь, как ты надо мной в зоне изгалялся? Всё, базар килма, заткнулся, наконец-то! - закричал наркоман прижавшим уши ослам. - Вот это да! Сколько наркоты, мне на всю жизнь хватит. Всё устал, пора расслабиться.
   Подошёл к мешкам, вспорол один из них. Снял гады, шкеры и телку. Зарядил видевший виды грязный одноразовый шприц. Вколол себе с жадности в вену огромную дозу героина и уснул, так и не проснувшись.
   На рассвете, когда взошло солнце и увидело это страшное зрелище, то закрылось чёрными, грозовыми тучами и горько заплакало вместе с ними, поливая землю обильным дождём, смывая кровь, грязь, стыд и боль, оставленные ночным кошмаром.
   Абрек разогнал ишаков в разные стороны, встал посреди побоища на большой камень, и высоко, как волк, задрав морду, надрывно, жалобно и громко, завыл. Рядом лежала вражеская сучка, преданно и боязливо, смотря на своего нового хозяина и господина.
   Снизу потянуло тёплым ветерком с приближающимся запахом, спешивших пограничников.
   Абрек ещё раз осмотрел территорию, и не торопясь, побежал на ту сторону перевала, подальше от злых, так сильно и дико ненавидящих друг друга людей, без нужды убивающих себе подобных, сделавших и его, домашнего пса, похожим на них, на зверей.
   Глава 12
   В это самое время в далёком сибирском городе мирно жил первый и любимый хозяин Абрека. Ни чего даже не подозревая и не зная о судьбе спасённого им в тот далёкий зимний вечер щенка. Иногда, правда, снились страшные сны про Абрека: бои, драки, кровь, смерть, но пёс оставался жить. Время лечит. Сколько бы мы не старались, жизнь бежит быстрее нас, а если мы ещё медлим, она проносится, словно и не было нашей, и, хотя кончается в последний день, уходит от нас ежедневно. Мальчик учился в техникуме, занимался спортом и воспитывал уже подросшего щенка по кличке Дикий, мечтая о службе на границе.
   Дикий по своему характеру далеко не соответствовал своей кличке. Был чересчур добродушен. Трудно воспитывать в городе злобную собаку: много друзей и знакомых, которые с детства очень любили приласкать щенка или дать чего-нибудь вкусненького. Для Дикого все люди были друзьями, членами большой стаи, в которой Дикий не претендовал на место вожака. Вожак для него был один - это его хозяин. Новый пёс хорошо поддавался дрессировке, и уже в восемь месяцев сдали экзамен на первую степень общего курса дрессировки.
   Андрей считал своего пса самым умным на свете. Взаимопонимание было полнейшее: любые изменения настроения, здоровья, поведения - друзья понимали друг друга без слов, по мимолётному взгляду всё было ясно. Без промедления приступили к дрессировке по защитно-караульной службе. Дикий чётко выполнял все команды, с удовольствием шёл на задержание человека в дрескостюме, хватал за плечо, валил на землю, и тут же добившись победы, начинал играть с задержанным, весело махая своим саблевидным хвостом. Настоящей, необходимой злобы у Дикого так и не появилось. Все друзья, все товарищи, а любые команды хозяина - призыв поиграть. Прекрасная собака для цирка, но для службы - это вопрос. "Вся надежда на то, что Дикий перебесится и, повзрослев, станет более серьёзным, - думал хозяин. - В армии характер наверно изменится, при обучении розыскной службе". А пока пёс играл как заведённый в футбол с пацанами, катал ребятишек на санках, любил прятки, мог найти и принести даже мелкие монеты. Даже обнаглевших ребятишек никогда не кусал, лишь облизывал, подскочив к лицу.
   Немецкая овчарка заслуживает того, чтобы у неё было своё дело в жизни. Если уж служба, так служба, а если службы нет, то хотя бы дрессировка и участие в соревнованиях и выставках, которые она очень любит. Дикий вырос в принципе не плохим кобельком с отличными внешними данными. Постоянные пробежки за велосипедом и тренировки с длительными прогулками сделали своё дело. Из крошечного, беззащитного, угловатого щенка, выросла очень пропорциональная, мускулистая собака.
   - Не массивная и не тяжёлая, но без малейшего признака лёгкости или слабости сложения. Корпус довольно растянутый, с крепким костяком, одетым мощной мускулатурой с красивой, блестящей и тёплой шерстью, - описывали эксперты экстерьер на выставке собак.
   С первого, даже мимолётного взгляда ясно, что Дикий вынослив, подвижен и способен на молниеносный бросок. Ход у собаки был эластичным, плавным, как бы стелющимся. Движения свободные, без малейшей скованности, как у фрегата при ровном ветре. Окрас сам по себе на характере и рабочих качествах никак не отражается и потому имеет второстепенное значение для службы, но не для людей, которые вначале любят за красоту, а лишь потом, разобравшись, что к чему - за характер и рабочие качества. "Принимают по одёжке, провожают по уму".
   - Уборный или кроющий, чепрачный окрас, переливался на солнце, подчёркивая всю красоту овчарки. Красивая, гармоничная размерам тела, длинная, сухая, чистой пластики голова. Голова, несколько расширенная в затылочной части, но не глубокого строения, суживающаяся к кончику носа, с плавным переходом ото лба к морде, - продолжал говорить судья.
   "Скулы не слишком развиты, в отличие от Абрека", - думал Андрей.
   - Вся голова сверху напоминала по форме клин. Морда сильная, хорошей глубины. Губы сухие, плотно прижатые. Мочка носа чёрная, холодная и влажная. Хвост в покое свободно свисает, слегка саблевидно изогнут, чуть длиннее скакательного сустава. Во время движения и в возбуждении хвост приподнимается, но не пересекает линию спины. Лапы круглые, пальцы сильные с небольшой сводимостью, плотно сомкнутые. Подушечки крепкие, ногти короткие и прочные.
   "Но у Абрека лапы явно больше, шерсть ярче, мышцы более развиты, - думал Андрей, слушая описание главного специалиста соревнований, которые он быстро диктовал другому эксперту, ведущему запись описания внешнего вида Дикого. - А глаза, почему они не берут во внимания глаза? Блестящие, горящие, сверкающие в любую погоду. То карие, как у человека, то чёрные как у зверя, то добрые - как у бабушки, то злые как у бандита. Два огонька, постоянно смотрящие на хозяина, готовые на всё, молча говорящие обо всём".
   - Ну что, сосед, как жизнь молодая? - завёл разговор дядя Саша, сидевший возле подъезда на лавочке с бабками, смотря на счастливого мальчишку и его пса. - Как дела, не родила, умираю с опохмела...
   - У тебя, дядь Сань, одна болезнь, уже кабеля от суки отличить не можешь. А мы вот идём с выставки собак. Золото взяли с Диким, по экстерьеру, - похвастался Андрей, погладив собаку. - Но Абрек все ровно был лучше.
   - А мне кажется один чёрт, только в разных руках, - посмотрел мужик на овчарку. - Да мне вас не понять. Юное поколение не только знает сегодня обо всём больше, чем я знал в их годы, но даже больше, чем я знаю в свои годы. Малолетки, малолетки, не срослись на попках клетки. В армию-то когда, салага?
   - Скоро, по весне наверно загребут. Защищу диплом и вперёд, в пограничные войска! - весело ответил парень. - В военкомате уже приписное получил. Записали вместе с Диким в пограничники. Кинологи с собаками нужны позарез.
   - Ты чему радуешься, как щенок? - удивился дядька. - Там не сладко, мёдом не мазано. Упал, отжался, отбой, подъём сорок пять секунд. Дедовщина, матерщина, дурмашина, марш-броски всяческие, стреляют и не только по мишеням.
   - Да ладно, сказки рассказывать, наслышаны уже по уши. Мы с Диким ко всему привыкшие, прорвёмся, - серьёзно сказал повзрослевший парень - Я уже не мальчик. Пугаешь меня какими-то зуботычинами. Я что зря спортом занимался? У меня этих боёв было с самого детства столько в спортзале, что этим зачуханным дедам и не снилось.
   Притихшая на скамейке мама, смахнув с морщинистой щеки набежавшую слезинку, тихонечко про себя думала, куда он рвётся, её сыночек Андрюша? В самое пекло, на границу. Здесь, отдавая Абрека военным, как было жалко и страшно за него. Переживала, чтобы собака где-нибудь поспокойней служила. Пса и того до боли в сердце было тяжело отправлять на службу. А тут единственный сын, рвётся в армию, хочет служить, и не где-нибудь, а в самом опасном месте. А вдруг, что случится, не дай Бог?
   Глаза заблестели как два хрусталика. Женщина достала беленький платочек, вытерла слёзы и быстро убрала его обратно в кармашек, спрятав глаза от сына.
   - Мам, ну что с тобой? Почему ты последнее время так часто плачешь? Что случилось а? - обнял женщину сынок. - Всё нормально. Мы с Диким в шоколаде.
   - Да вот, сына, переживаю, что ты скоро уйдёшь служить. А денег нет как у некоторых, чтоб тебя отмазать от этой напасти. И никак мне не остановить эту реку, вот слёзы и текут по течению. Сердце сжимается в комок, душу жжёт, как представлю, что тебя скоро не будет рядом. Как я без тебя одна жить-то буду? А вдруг что случиться? - запричитала мать.
   - Мамуля, ну что со мной может, случится? С кем угодно, только не со мной. Я здоровый, сильный, от и до подготовлен к службе, как физически, так и морально. Дикий всегда будет рядом. Да и стыдно мне, такому лбу, косить от армии. Да не хочу я, надев кресты, бежать в кусты! - разошёлся Андрей. - И вообще парню не обойти армию, как женщине роддом.
   - Совершенно в точечку попал, - поддержал парня сосед. - Армия, это как брачная ночь, как не вертись - все ровно конец один. Валя, опохмели, будь ласка, я же знаю, у тебя всегда есть тити-мити.
   - Да брось, Сашка, ерунду городить, можно что угодно сделать, можно закосить под шизофреника, - залепетали старушки. - Вон наш сосед-то этажом выше, из института выперли, а его сразу мамочка по блату в дурдом пристроила, на обследование. И из студента, будущего профессора, в одно мановение превратился в шизофреника. Ходит теперь, лыбится, как не нормальный. Девчонок умненьких любит. Сзади станок шире маминого отъел, как у МАЗа колесо. А ты, Андрюха, будешь за него эту лямку тянуть. Вон посмотри, сколько кругом наркоманов, алкашей, паразитов... Шарятся, как тараканы вокруг, не учатся, не работают. Как зомби. Украл, кольнулся, сел... Пару раз ширнулся - всё, не годен, отсрочка для дубочка. А нормальные парни должны этих не нормальных клещей-кровососов защищать, в армии своей жизнью рисковать, что бы им было спокойней колоться. У них же, у наркоманов, нет будущего - конец один. Ни детей, ни работы, ни семьи, только кайф и тот за чужой счёт. Все, что родители нажили, в шприц вгонят и в вену. Бабам уже рожать не от кого. Зачем плодить дибилов, алкоголиков и наркоманов? Точно, придут скоро китайцы или американцы и без боя заставят всех без исключения бесплатно работать на папу Карло, за лапшу или гамбургер без начинки.
   - Служба уносит лучшие годы, счастье, любовь и друзей! - дыхнул мужик постоянным перегаром в морду собаки, завилявшей хвостом. - Мне уже в люлю пора, да почитать перед сном, а я ни в одном глазу.
   - Да таких друзей, за нос да в музей. Все негодяи, к сожалению, общительны! - вспылила Валентина Васильевна. - Они только на халяву выпить друзья, а в трудную минуту их шаром покати, нет никого.
   - Это что, камушек в мой огород? Если вы хотите обидеть, мало-мальски образованного человека, не называйте его негодяем. Скажите лучше, что он дурно воспитан, - обиделся Александр. - Я в трудную минуту к вашим услугам, только свисни, только команду к ноге дай, и я сразу лечу на полуспущенных, высунув язык, к вашим ножкам, готовый на всё. Только наливай.
   - А Мариночку-то свою на кого оставишь? - посмотрела мать в чистые глаза сыну. - У неё тоже все свойства собаки, за исключением верности. Уйдёт сразу, как пить дать, к другому. Вольную птицу видно по полёту.
   - Да мамочка, солдата ждёт лишь одна женщина: мать, - вздохнул парень. - Как трудно жить солдату без девчонки, ещё трудней, когда она не ждет. Предают только свои.
   - Девушка это как трамвай: один уйдёт, другой придёт.
   Подошёл друг:
   - Если девушка ушла к другому, неизвестно кому повезло. Что, Андрюха, на тренировку сегодня идёшь или устал на выставке. Как дела?
   - Вот Геше её и передадим на поруки, на два года, - язвил дядя Саня. - Не переживай Андрюха, в хорошие руки отдаёшь. Вернёшься, отдаст в целости сохранности. Не жмись, налей соточку. Умираю.
   - Да зачем она мне нужна? - завёлся с полуоборота Геша. - Я что вам, кукуруза в рисовой шляпе?! У меня Тонечка есть, мне хватит. Любить надо свою девушку, чтобы чужие не любили.
   - Ну ладно, ребятки, поболтали, и хватит. С вами хорошо, а без вас ещё лучше. Надо идти ужин готовить, - сказала мама Валя. - Любовь уходит и приходит, а кушать хочется всегда. Если любит тебя-то дождётся, а не дождётся, так, слава Богу. Узнаем, на что она способна, пока не жена. Одно дело, когда изменит девушка, но совсем другая история, когда наставит рога жена, - это уже горе так горе. Пошли Санька, взгрею тебя соточкой, но не более. Ты у меня уже цистерну выхлебал, а толку, никакого нет.
   - Как так нет? Я как тяпну, могу за ночь толстущую книжку прочитать, - повеселел Санька. - Моя бывшая супруга, меня постоянно в туалете закрывала на ночь, когда я пьяный на рогах домой приходил. Кинет мне роман на полтысячи страниц, чтоб скучно не было с унитазом разговаривать, чтоб не мешал корче, всю ночь перемочь. А я потом утром ей весь роман за похмельем рассказываю и всех героев поимённо как родню знаю. Вот такая у меня память. Не пил бы - был бы непоследним человеком, как пить дать.
   Глава 13
   Через полгода Андрей защитил диплом. Дикий сдал экзамен на защитно-караульную службу. Пришла, как гром средь бела дня, повестка в армию. Парня умного и здорового, да ещё с подготовленным псом с удовольствием взяли в пограничные войска. За новобранцами по сложившейся традиции приехали майор и старший прапорщик именно с той заставы, где до недавнего времени служил Абрек. Невероятных размеров старшина с крутой фамилией Волкодав лично отбирал молодых солдат на свою заставу. Майор занимался собаками... А всё свободное время находился у тёщи.
   На широкой груди старшины, красовался маленький орден Красной звезды, как октябрятская звёздочка из детства мамы Вали, что заставило сильно волноваться: просто так боевые ордена не дают. Военный с гордостью рассказывал, за что получил награду, показывая ранение в области шеи. Красный, толстый шрам, от уха до плеча, отчётливо выделялся на сильной шее старшины, пугая провожающих мамочек. Рядом со старшим прапорщиком крутилась, как Моська возле слона, миленькая женщина, бегая вокруг старшины и сдувая с него пылинки. Сзади стоял парнишка, как две капли воды похожий на женщину-дюймовочку, сосредоточенно ковырял пальцем в носу, потом рассматривал содержимое носа на указательном пальце, шмыгал и пускал пузыри, по-видимому, плача. Перетаптываясь с ноги на ногу, в новенькой, отглаженной, сшитой на заказ форме и свёркающих, начищенных сапогах, старшина медленно, со значимостью и гордостью рассказывал про службу и свои подвиги:
   - Орден я получил за выполнение важного государственного задания. Задержал я один группу диверсантов в количестве пяти человек, но они, правда, успели меня по - случайности ранить. Вот такие пироги. Кормят у нас очень хорошо, собакам даже дают мясо. Повар азиат.
   - Ну а по следу кто шёл? У вас была собака? - спрашивали новобранцы, обступив героя. - Живых взяли или как?
   - Пес, конечно, был, по бандитской кличке Абрек. Помог слегка, - почесал, потом потрогал шрам старшина. - Но запомните раз и навсегда: собака на границе не главное, главное - люди. Собака приводит нас по следу к нарушителям, но, а там - дело пограничников. Предупредительный выстрел в воздух, потом по ногам, вяжем, крутим и конвоируем... Короче, как обычно, строго по инструкции.
   - Абрек!? - удивился Андрей, посмотрев на испуганную мать. - Не может быть, мам, как же так? Как он туда попал? Он же потерялся. Мама, как же так, а?
   - Наверно тёзка, - опустила глаза женщина. - Их там, на заставах, куча с одинаковыми кличками. Что Андрей, что Абрек имена распространенные, так что удивляться нечему. Бедный сынок, никак не можешь его забыть?
   - Держись солдат подальше от начальства, поближе к кухне, - советовал дядя Саня. - Если что не понятно, ложись спать. И пиши письма, я люблю почитать на сон грядущий. Всегда посоветую: как жить, в армейских условиях.
   - Становись, стройся, равнение на право! - раздалась громовая команда старшины. - Шагом марш! Раз, раз, раз, два, три! Раз, раз, раз, два, три!
   Грянул оркестр "Прощание Славянки". Заплакали матери. Замахали ручонками девушки с друзьями, неуверенно двигаясь следом за колонной новобранцев.
   - На месте стой, раз, два! По вагонам, бегом марш!
   Мальчишки шустро заскочили в вагоны, открыли окна, и с грустью смотрели на стоящих на перроне близких им людей.
   - Пойду к окну, - шмыгнула носом Маринка.
   - Иди, конечно поплачь, и он поверит с горя, что дождёшься его, добровольца, - шутил по чёрному дружок Серёга, уже незаметно обнимающий подругу своего лучшего друга детства.
   Поезд тронулся, и медленно набирая ход, понёсся далеко, далеко от мамы, от ещё пока любимой девушки, друзей и родного города, в котором родился и вырос. Вперёд: далеко, далеко на службу. Что там ждёт впереди, в горах, в лесах, на заставе? Тревожная, пугающая неизвестность. "Храбрый не тот, кто ничего не боится, а кто боится и делает".
   Глава 14
   Через четверо суток прибыли к месту службы. Длинные, беленые казармы, столовая, гараж, баня, конюшня, питомник для собак окружали истоптанный кирзовыми сапогами, плац. По периметру военного городка вырыты окопы и блиндажи. На углах заставы торчат вышки с прожекторами и пулемётами. Вдалеке, над облаками, возвышаются, плотно прижавшись друг другу, огромные горы, с оснеженными вершинами, похожими на белые папахи басмачей. Внизу, на равнине, стояла сорокоградусная жара, только лёгкий, прохладный ветерок с гор, слегка облегчал жизнь жителей долины, давая возможность дышать полной грудью.
   Вновь прибывшее пополнение мальчишек построили на плацу, провели проверку личного состава новобранцев. Потом загнали в баню, остригли наголо, отмыли с дороги гражданскую грязь и одели в новенькую форму. Вывели снова на середину плаца. Построили совершенно непохожих на прежних мальчишек, сразу повзрослевших ребят.
   - Вот теперь другое дело, видно, что вы солдаты, - сказал довольный своей работой старшина Волкодав. - Не то, что всякая там уличная шалупень да шушера. Как форма меняет людей. Всё козявочники без вины виноватые, забыли про домашние пирожки и шанишки. В столовую шагом марш.
   - Духи, всё кранты вам! - кричали старослужащие. - Вешайтесь, вешайтесь, вилы вам! - язвили они, чем-то очень довольные, подводя два пальца к горлу.
   Началась служба на границе нашей родины. После прохождения месячного карантина всех распределили по подразделениям: кого в учебку, кого сразу на заставу.
   Андрей, естественно, сразу попал в питомник, где его заждался Дикий. Старшина по воле проведения оказался непосредственным командиром нашего парня.
   Старший прапорщик ходил перед строем новобранцев и учил их жизни:
   - Забудь, солдат, на все два года, что человек в тебе живёт. Она к тебе, твоя свобода, во время дембеля придёт! - самодовольно, на распев поучал старшина Волкодав заученные за десять лет службы афоризмы, поговорки, даже стихи, короче армейские аксиомы, правила не требующие доказательств:
   - Любое дело можно делать тремя способами, правильно, неправильно и по-армейски. Значит так, я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак. Всё ясно? Я здесь для вас, сопляки, царь и Бог. И вам предстоит прожить под моим чутким руководством два года, а это - 24 месяца, 104 недели, 730 дней, 17520 часов, 1051200 минут, 63072000 секунд и 105 бань. Кто не был, тот будет, кто был - не забудет, 730 дней в сапогах. Кто не хочет служить - заставим, кто не умеет - научим. Я глубоко уверен, что военное воспитание внедряет отвагу при помощи страха. Я тут намедни прочитал вторую книжку после армейского устава, называется служебное собаководство. Так я наконец-то понял, что солдат - последнее звено эволюции животного мира. Всё, ребятишки, игры в солдат закончились, и я не позволю, чтобы солдаты играли в детей. Короче - дело к ночи, отбой сорок пять секунд! - скомандовал он и зажег спичку, подняв её над головой. - Время пошло!
   Всю ночь солдатикам снились домашние сны: мама, девушка, пацаны, и вдруг в шесть утра, как кувалда по башке команда - "подъём!" Подскочив, как угорелые побежали по плацу круг за кругом, километров пять. Сделали зарядку, позавтракали и занятия, занятия, занятия, ни конца ни края.
   К кинологам были особые требования. Проводник служебной собаки не только должен знать всё, что касается собак, но и разбираться во всех тонкостях пограничной службы. Бегать как пёс, стрелять, как снайпер, видеть как орел. Андрей с Диким уже многое умели, так что после карантина сразу приступили к дрессировке по розыскной службе.
   - Внимание, товарищи бойцы, пишем дальше, - диктовал лекцию молоденький лейтенант, пришедший недавно с военного училища. - Основные назначения розыскных собак и вас в частности: розыск людей, точнее нарушителей государственной границы, их невидимых запаховых следов, задержание и конвоирование задержанных. Кроме того собаки используются для обыска местности и помещений, с целью обнаружения спрятавшихся людей, их вещей и следов. В отличие от прочих собак, розыскные псы должны прорабатывать не только свежие, горячие следы, но и средней и дальней давности, до двенадцати часов, на протяжении до тридцати километров и более. Поэтому дрессировка собак к розыскной службе требует большего времени, мастерства и настойчивости от дрессировщика, чем к другим видам службы. Записали? Слушайте, Великанов, вы, почему не конспектируете, всё знаете?
   - А зачем мне ваша писанина сдалась, как собаке пятая нога!? - вальяжно заявил маленький солдатик, растянувшись на стуле. - Меня старшина каптером берёт. Так что мне по горам бегать, с вашими болонками не придётся.
   - А ну смирно! - не сдержался офицер. - Рядовой Великанов, мало того, что вы имеете позорный недопустимый рост для пограничных войск: ниже швабры, метр пять в сапогах, метр десять в фуражке и метр двадцать в прыжке, вы ещё надеетесь отсидеться в каптёрке. Вы не надейтесь, что наши доблестные псы будут возить вас верхом, как лошади. Всем без исключения придётся служить, как положено по уставу, и участвовать во всех операциях по задержанию нарушителей. Продолжим занятия, а вы - стоя пишите, вам даже наклоняться не понадобится. Уснёте ещё чего доброго. Лучшей собакой для розыскной службы в наших условиях, является немецкая овчарка. Большие требования предъявляются дрессировщикам и их помощникам. Они должны быть наблюдательными, выдержанными, терпеливыми. Так всем понятно, что солдат Великанов этими качествами не обладает, за что он может серьёзно поплатиться. Далее: от вас требуется знание теории и практики дрессировки, необходимых, чтобы проводник собаки разбирался в следопытстве. К спецнавыкам розыскных собак относятся: злоба, навыки задержания, охраны, конвоирование и защита хозяина, выборка вещи и человека, обыск местности, навык длительной настороженности на месте и в движении.
   - Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? - перебил офицера рядовой Великанов. - Всё одно и потому. Лучше расскажите, когда нам этих овчарок выдадут и калаши.
   - Вы, рядовой с большой фамилией, останетесь после занятий, я вам расскажу все тонкости, хитрости и тайны солдатской службы. А сейчас из истории нашего погранотряда.
   Лейтенант вкратце рассказал: с чего всё здесь началось и с воодушевлением начал излагать про подвиги сослуживцев, остановившись более подробно на истории про сказочного пса по кличке Абрек. Андрей никак не мог поверить, что это рассказ про его первую собаку. Случайное совпадение да и только.
   - Из-за таких раздолбаев, как вы, рядовой Великанов, произошла одна страшная история с служебно-разыскной собакой по кличке Абрек, служившей на нашей заставе. Из-за грубости, некомпетентности и злости человека, был выпущен "чёрт из табакерки": Абрек порвал своего проводника и сбежал в горы. Про него ходят легенды, что он собрал стаю собак и нападает на все группы нарушителей границы, - сделал паузу офицер. - И что характерно, пограничников не трогает. Идя по следу нарушителей, тревожная группа встречает убитых собаками бандитов. Благодаря этому на нашем участке снизилось количество нарушителей. Есть устный приказ начальства: уничтожить этого людоеда, неизвестно, что у него на уме. Вы видели шрам на шее старшины? Это следы от клыков Абрека. Как товарищ Волкодав выжил, это одному Богу известно. Или невероятное здоровье, или пёс пожалел, не стал добивать до конца... Или чудо... Месяц в реанимации провалялся, ели откачали.
   - Да какое к чёрту чудо, у старшины железная шея, вот и все дела, - перебил лейтенанта Великанов. - А про Абрека это всё бабушкины сказки - про белого бычка. Ясень перец, всех грызут волки.
   - Да не скажите - Абрек умнее и сильней обыкновенного волка или собаки и даже человека, - продолжил лектор. - Он никогда не идёт на прямое столкновение, а выслеживает жертву и моментально рвёт в клочья, отрывая куски мяса, и перерезая горло как ножом. Обыкновенному животному это не дано. И самое интересное, как только нарушат границу, в любое время дня и ночи он выходит на опушку леса со своей собачьей стаей, и воют всем гаремом, пока не услышат, что застава поднята по тревоги в ружьё. За всё время пока пёс живёт в горах, он ни разу не ошибался. Пограничники бы только утром обнаружили следы нарушителей. За это время они бы ушли далеко вглубь страны... Так что Абрек заменяет нам все новейшие приборы слежения и выявления нарушений границы. Да всего не учтёшь, а он учитывает всё. Занятия закончены, а вы, Великанов, останьтесь, пойдём к старшине вас каптёром оформлять.
   Глава 15
   - Здравия желаю, товарищ старшина, - обратился лейтенант к старшему прапорщику.
   Великанов, опустив голову, зашёл на цыпочках, как за каменную стену, за Волкодава. Вжавшись в пол, он казался ещё меньше на фоне старшины и мог спокойно проскочить между ног защитника.
   - Вы что, это чудо для хохмы привезли. Он же собаку не удержит, автомат не подымет. Да ещё дурака включает... Конспекты не пишет, лекции срывает, вашим авторитетом прикрывается. Вот в вашем присутствии объявляю ему три наряда вне очереди. Все понятно? - спросил офицер, развернулся на сто восемьдесят градусов, щёлкнул каблуками яловых сапог, и пошёл отдыхать.
   - Слышь, Вовчик?! - зашептал, побледнев старшина. - Ты почему меня подводишь, подставляешь как солдата первого месяца службы?
   Взяв солдата за шиворот, поднял его к своей бульдожьей голове взбешённый прапорщик.
   - Я не посмотрю, что мне твоя мама нравится. Это по её милости я взял тебя к себе. Это она всё упрашивала меня пристроить сыночка. Ты запомни прыщ на ягодице великана: мне что человек, что собака, разницы нет. Будешь дуру гнать, порву как журнал "Советский спорт". И после этих выкрутасов, каптёрки тебе не видать как своих остреньких ушек. Понял солдат? - спросил старшина, поставив напуганного ребёнка на тумбочку.
   - Так точно, виноват, исправлюсь в шесть секунд! - тараторил солдатик, быстро моргая глазками, наполнявшимися слезами. - Я мамочке буду жаловаться, сегодня же напишу.
   - Три наряда у тебя уже есть, ещё один от меня лично, по блату. Тряпку в зубы и вперёд немедленно на взлётку. Чтоб блестела полы как у кота, нет пардон, как у кабеля, сам знаешь что... А в ночь в столовую картошку чистить. Кругом шагом марш.
   Великанов забыл, что стоит на тумбочке, уверенно пошёл вперёд и грохнулся на пол, правда удачно. Тихо ворча себе под нос, постанывая, поковылял за водой. Хорошо, что старшина уже этого не слышал, скрывшись за дверью каптёрки.
   Через некоторое время, кое-как сдав экзамены на кинолога, Великанову выдали автомат, который был со штык ножом, чуть ниже Вовчика и приписали к нему самого молоденького, кобелька, недавно привёзённого с Сибири. Буквально на следующий день, выгуливая перед вечерней проверкой своего щенка, он не смог устоять на ногах от резкого рывка собаки. Собака, увидев своих приятелей, около часа таскала по плацу бедного паренька. Когда собаку выловили и отмотали поводок с перетянутой руки, Вова еле дышал. Пострадавшего тут же определили в лазарет, где он с горя, на украденном боевом листке, чуть ниже строгой, угрожающей надписи "Из части не выносить", написал домой, мамочке, следующее письмо.
   "Здравствуй дорогая, любимая мамочка!!!
   Огромный солдатский привет с Российской армии. Служба идёт своим чередом, просто замечательно, все меня любят и уважают. Особенно твой бугай, старшина Волкодав. Неужели тебе было так сложно полюбить какого-нибудь другого старшину, лучше всего из стройбата. Теперь мне приходится как горному козлу, носиться по горам с огромным автоматом, который одного со мной веса и роста. Неужели Калашников, сам такого же небольшого роста, не мог, что-нибудь полегче придумать. А собаку мне всучили по блату, что лошадь в деревне у бабушки. Гуляет со мной каждый день, таская за собой как пушинку, куда ему вздумается. Нет, мама в жизни счастья: не было жизни и это не жизнь. Хочу написать тебе следующее. Ты впустую потратила восемнадцать лет, чтобы приучить меня вставать рано и вовремя утром, делать зарядку, чистить зубы, завтракать и в нужное время ложиться спать. Здесь твой старшина обучил меня всему этому в первый же день. По твоей нижайшей просьбе он очень хорошо за мной смотрит, не отпуская от себя ни на шаг даже в санитарно-технический узел, боясь, что я провалюсь в дырку и утону смертью храбрых. Военную присягу принял очень весело. Даже генерал, увидев меня с автоматом и в новой форме, которую просто невозможно было ушить, смеялся как ребёнок. А потом спрашивает, так ласково, потрепав по голове. "Как служба сынок? Как кормят?" Но я ему и выдал по полной программе, все, что наболело за время службы, на одном дыхании: "Кормят как свиней, на убой, одной кашей. Собак и тех лучше, им хоть мяса достаётся. У нас всё мясо дембеля и начальство отбирают. Вот уже третьи сутки у всех животы болят, чихнуть боимся. До места назначения не успеваем добежать. И с водой проблема: баня только раз в неделю. Обгадили всю округу, как стадо прошло: туалета нет..." Начальник заставы, чуть в землю не провалился, по ходу сам в штаны наложил, от такой неожиданности. Позеленел весь, что фуражка, потом красный стал как рак. А когда генерал уехал в округ, приказал: "Вы, рядовой Великанов, позорите армию, маленький засранец, мелкий серун, будете до конца службы сортиры чистить и лысым ходить. А так как их нет, то и строить, будите в свободное от службы время. И себе лично не забудьте, маленький, индивидуальный клазетик построить, в первую очередь...". Вот так мама и служу, отдавая долг родине, которого не занимал. А вчера на вечерней проверке, старшина скомандовал: "смирно", достал из своего кармана носовой платок, подошёл ко мне, и стал с силой вытирать мой нос, приговаривая: "А это, рядовой Великанов, я делаю по просьбе вашей мамочки...". Вот видишь, что ты натворила, зачем его попросила взять к себе служить? Глашке передай, что она зря снюхалась с Гришкой. Я уже подрос на сантиметр, стал крутым мужиком. Как только приеду, их всех там перекусаю. А этому фраеру гражданскому так и передай, что если ему девушка подарила ключ от своего сердца, пусть не спешит радоваться, я приеду и сменю замок. Сердце девчонки - это салон, в котором часто меняются посетители. Скорее лев откажется от мяса, чем женщина от такого мужика, каким стал здесь я. Бог создал три зла Глашку, Гришку и козла, - чуть подумав, дописал - и старшину твоего, углом стукнутого, который каждый день нам читает единственное стихотворение, которое он знает: "Забудь солдат, на все два года, что человек в тебе живёт. Она к тебе, твоя свобода, во время дембеля придёт..." Ну, пока всё, на этом писать заканчиваю, некогда. Вызывает генерал, для обсуждения проекта по строительству нового, секретного, стратегического объекта. Будьте здоровы! Жду ответа, как старшина лета, когда ему дадут отпуск. Говорит, двинет к тебе, жениться. Ты ему, будущему папочке, уши накрути там, как мне в детстве. До свидания, с любовью и с надеждами на твою помощь, твой сын, рядовой ФСБ Вовчик".
   Закончив писать, Володя глубоко вздохнул, с довольным видом положил письмо на тумбочку, забыв запечатать, крепко уснул, видя героические сны своих бессмертных подвигов. Проходящий мимо дневальный, поднял упавший на пол боевой листок, и пока все спали, не читая, для порядка прикрепил его на стенд в красном уголке. Приехавший на заставу на следующий день полковник с проверкой, читая солдатам политинформацию, обратив внимание на "боевые листки", чуть не упал со смеху. Срочно вызвал старшину на политзанятия:
   - Читайте вот это! - ткнул кривым пальцем проверяющий. - Читайте, читайте, это про вас.
   Старшина внимательно, по слогам, как можно громче, вслух прочитал письмо пасынка и, обливаясь потом, сел на табуретку, забыв про субординацию. Раздался неудержимый смех солдат.
   - Не понял. Как он посмел такое про армию писать? - ошалел старший прапорщик, задыхаясь. - Ну, Вовчик, погоди!
   Как не пытался старшина избавиться от родственничка, перевести в другую часть, ничего не получилось. Все категорически отказывались от маленького мальчика, боясь его смелого правдивого языка. Пошли анекдоты про Вовочку и старшину...
   После отпуска, довольный, смирившейся с судьбой, старший прапорщик Волкодав, поставил рядового Великанов, каптёром, до конца службы. Выхлопотав при этом ему очередное воинское звание ефрейтор.
   - Икра чёрная, рыба красная, сало белое, водка горькая, женщина сладкая... Всё - сдалась крепость: женился! - уже в сотый раз хвастался сослуживцам, подобревший старшина.
   Володька заважничал, гордо ходил по казарме, то и дело посматривая, на новые погоны с позолоченной лычкой. Да, чтобы узнать человека, ему надо дать власть.
   Глава 16
   Время летит быстро, не превышая скорости двадцать четыре часа в сутки. Закончилось учёба, как для Андрея, так и для его собаки. Наступили тяжёлые времена экзаменов и испытаний по розыскной службе. Комиссии понравилось работа собаки и дрессировщика. Дикий уверенно шёл по следу, выбирая из сотни нужный, быстро находил и задерживал мнимого нарушителя.
   - Всё хорошо, только злобы не хватает, - сделал вывод председатель комиссии. - Всё игры закончились, началась настоящая служба. Гражданские псы все такие: у них врагов нет, одни друзья. Не знает правды жизни, на что способен злой человек. Ну ладно, ещё молодой, наберётся опыта.
   И вот однажды, на рассвете, ещё солнце не выглянуло из-за гор, но осветило снежные вершины, раздался дикий, многоголосый вой. Из леса вышли, как тени, стая чёрных собак и громко, надрывно завыли, на всю долину. Прожектор с вышки осветил стаю, которая тут же скрылась в кустах, продолжая тревожно выть, предупреждая пограничников об опасности. Пограничник с вышки позвонил дежурному офицеру. Тот связался с начальником заставы, который мирно спал дома, под крылышком жены.
   - Извините, товарищ майор, Абрек пришёл со своей сворой. Воют как одержимые, - доложил дежурный.
   - Я же приказал: всегда реагировать на сигналы Абрека, - закричал в трубку начальник, быстро одеваясь.
   - Он пока ещё ни разу не ошибался, - сказал он жене.
   - Застава в ружьё! Боевая тревога! Тревожные группы на выезд! - орал, что есть мочи, старшина.
   Бойцы, вскакивая с железных двуярусных коек, на ходу одеваясь, похватали автоматы и боекомплект, выбежали на плац.
   Андрей, прибежав в питомник, через голову надел ошейник с поводком Дикому, понёсся с собакой к уже ждавшим его в машине товарищам.
   Сегодня был первый выход на боевое задание Андрея и Дикого. В предвкушении боевого крещения по телу парня пробегала мелкая дрожь, зубы слегка постукивали. Дикий в отличие от хозяина, весело вилял хвостом, довольный прогулкой.
   Быстро обнаружив след, на вспаханной контрольно-следовой полосе, Дикий, повизгивая от нетерпения, понёсся в горы по следу. Пограничники едва успевали за ним.
   Вдруг пёс остановился и повернул в сторону. Между камней лежал мёртвый нарушитель с перегрызенным горлом, закиданный ветками. Картина была хуже, чем в фильмах ужасов. У солдат затряслись поджилки. А Дикий, довольный своей работой, подскочил к лицу хозяина и лизнул его в щёку, напоминая, что он заработал похвалу и лакомство. Глаза собаки горели от счастья и восторга, что он так быстро справился с заданием. Подбежали отставшие пограничники. Дикий игриво лаял при виде своих, как бы прося внимания: так хотелось, чтобы все сказали, какой молодец.
   Подбежавший старший группы лейтенант Смирнов, подошёл к растерзанному бандиту и быстро сказал:
   - Абрек уже постарался, молодчина. Я его почерк знаю. Давайте быстрей, дальше, за остальными.
   - След, Дикий, след, ищи! - скомандовал проводник, слегка дёрнув собаку за поводок, призывая к дальнейшей работе.
   Пёс удивлённо посмотрел на хозяина, обыскал местность, притащил маленький автомат, потом вещмешок убитого. Наконец нашёл след, пару раз крутанулся на месте, игриво взвизгнул, и понёсся как на прогулке по утреннему, просыпающемуся лесу.
   Напряжённая тишина давила на уши. Изредка слышалось пиликанье, улюлюканье и свист, очнувшихся птах и кваканьё целого хора лягушек. Утренняя прохладная роса намочила солдат по пояс. Не разбирая дороги, Дикий подбежал к ручью и начал жадно пить прохладную родниковую воду из небольшой лунки.
   Маленький лягушонок неторопливо прыгнул в высокую траву, поближе к родниковому болоту. За ним стремительно метнулась чёрная лента змеи.
   Пес потерял след. Завизжал от досады, и начал тявкать на отвлекших его от работы животных.
   - Дикий, след, след, ищи, ищи! - громко шептал проводник. - Давай милый, давай, ищи, ищи, ты сможешь, ищи, след. А то уйдут гады!
   Пёс с новой силой понёсся сквозь бурелом, канавы, высокую, мокрую, покрытую утренней росой траву, по верному следу.
   Впереди послышался нечеловеческий крик, потом короткая очередь и опять тишина. Стало ясно, что пограничники на правильном пути, и вот, вот настигнут преступников.
   Подбежал офицер.
   - Слышали? Это Абрек их уже обрабатывает. Ну, чертяга, всегда нас хоть чуть-чуть, но опережает. Только трупы после него... Ужас. Бандиты стали брать с собой собак, думали спастись от Абрека, но сделали ещё хуже для себя. Кобелей он душит и тут же стая сжирает добычу, шутя играючи. Сучек забирал в свой гарем. Вот видишь: два уха и хвост. Вот так они охотятся на больных паразитов леса.
   Опять послышался вой и рык.
   Дикий поджав хвост, все-таки пошёл дальше по следу. На большой поляне, между раскиданных Всевышним камней, или, скорее всего маленьких скал, остановились перевести дыхание и сориентироваться.
   Дикий рвался с поводка в сторону валежника.
   Оттуда раздались длинные автоматные очереди по пограничникам.
   Пули прошли немного выше, посшибав макушки кустов.
   Солдаты попадали на сырую землю.
   Завязался бой. Радист передал координаты и попросил подкрепления:
   - Сокол, сокол, я синица, ведём бой, высылайте подкрепление.
   - Так, ребята, слушай мою команду! - прозвучал голос старшего группы. - Двое обходят нарушителей справа, двое слева, мы втроём остаемся по центру. Берём их в кольцо. И если не сдадутся - стреляйте на поражение. Выполнять!
   Подползли ближе, наткнулись ещё на один труп бандита, с перегрызенным горлом.
   - Ну, Абрек даёт! - ухмыльнулся офицер. - Ну, зверь, людоед. Они тоже, звери, любят нашим горло перерезать, а он любит им глотки рвать. Чем они отличаются?
   Дикий лежал, рядом прижав уши, повизгивал от нетерпения, не понимая, что там впереди смертельная опасность. Там враги, там смерть, которая их раньше даже не касалась, облетая стороной.
   Бой усилился до придела.
   Обложив со всех сторон группу бандитов, предложили сдаться.
   Пограничникам ответили на чистом русском языке, без малейшего акцента, оскорбляя нашу мать и ругаясь как бешенные...
   - Ну, я тебе язык сейчас укорочу! - огрызнулся Смирнов.
   Ещё раз связались с заставой. Подкрепление уже на полпути, спешило на помощь.
   Вдруг стрельба прекратилась. Такое чувство, что никакого боя не было. Тишина, лишь слышно, как запищали комарики и запиликали кузнечики.
   Вдруг раздался хриплый голос одного из бандитов:
   - Олё, гараж, мы ваших, всех четверых, только что грохнули. Вот лежат все безголовые.
   Бросил одну из солдатских голов, как футбольный мячик в сторону офицера. Андрей закрыл глаза и заплакал, крепко обняв Дикого, вжался в землю. Душа заревела от горя.
   - Да брось ты, нюни разводить, - грубо успокаивал Смирнов. - Сейчас наши придут, в рот компот! - ругался побледневший лейтенант. - Пускай собаку на задержание. Она их поднимет, а мы их снимем, как воробышков.
   - Вы что, с ума сошли? Они же его сразу убьют, - ответил Андрей, дико посмотрев на офицера. - Не пущу, он мне как брат.
   - Отставить разговорчики. Я вам приказываю! Под трибунал хочешь, сопляк? Шлёпну обоих, тебя и пса. Или они нас, или мы их. За ребят, кто отомстит? - рычал старший поисковой группы.
   - Дикий, фас! - скомандовал проводник, и отстегнул карабин.
   Собака ринулась на бандитов.
   Послышалась возня. Смирнов с радистом вскочили и сразу получили по пуле в голову и сердце, упали замертво.
   Обезумев от страха за себя и собаку, пограничник, не переставая стрелять, вскочил на ноги и дико крича, понёсся на помощь другу:
   - А-а-а-а, убью, гады! - ревел мальчишка.
   Подбежав ближе, в упор расстрелял снайпера... Патроны кончились.
   Тут же, рядом, вцепившись в левую руку, Дикий боролся с бандитом.
   Здоровенный детина, выхватил у упавшего снайпера длинный кривой тесак, похожий на саблю или меч, и с силой взмахнул им в воздухе. Туловище оторвалось от головы Дикого, и мешком рухнуло на камень. Брызнула, пульсирующим фонтаном, алая, яркая кровь собаки.
   Стряхнув отрубленную голову с руки, бандит, дико крича, пошёл на солдата.
   Подняв упавший автомат с земли, Андрей пытался выстрелить, но бесполезно. Мальчик медленно отступал, пятясь назад к скале. Бежать уже не было сил. Он споткнулся о корягу и упал, смотря широко раскрытыми глазами на врага. Все, ещё пару секунд и конец, подумал Андрей. Как же там мама? "Мама, мамочка, помоги мне".
   - Ну, всё, тебе конец щенок! Молись урод вашему Богу. Резать буду, как барана, нет, как свинью! - хрипел бандит страшным голосом, с дьявольским смуглым лицом.
   И вдруг раздался пронзительный рык. Бандиту в руку с секирой впился Абрек. Раздался душераздирающий хруст костей и вопль убийцы. Помотав сломанную руку в разные стороны, огромный пёс отскочил в сторону и преданно посмотрел на лежащего мальчика, узнав своего хозяина.
   - Абрек, Абрек! Неужели ты? Абрек ко мне, - шептал и плакал Андрей.
   Бандит с трудом поднял нож, отрезал болтающуюся на сухожилиях и коже руку и, теряя сознание, пошёл на собаку, загородившую своим мощным телом своего любимого друга.
   Абрек дико и протяжно завыл.
   Андрей крепко обнял своего спасителя и прижался к нему.
   Собака лизнула хозяина в губы, сдержанно вильнула хвостом.
   - А смерть почуял, шайтан! - рычал зверь в человечьей шкуре. - Сейчас отрежу ваши неверные головы.
   На поле брани выскочила стая собак. Они напали на бандита, повалили на землю, и начали рвать его на части. Горы разрывал на части дикий человеческий крик и рёв собак, образуя общий душераздирающий рык зверей.
   Послышался шум приближающихся на помощь пограничников.
   Бандит из последних сил рванул кольцо гранаты.
   Раздался взрыв. Тело бандита разорвало на части, смешалась с собачьей плотью.
   Андрея с Абреком контузило, обожгло глаза. Основной удар пришёлся по собаке. Мальчишку ранило в руку и ногу. Друзья потеряли сознание. Подбежали пограничники:
   - Сокол, сокол, мы на месте, всё кончено, у нас шесть убитых, один раненый, - сообщили начальнику погранотряда.
   - Ну и мясорубка. А собак-то откуда столько? - тихо разговаривали между собой солдаты. - Видимо вся стая Абрека погибла. Бинтуй этого с собакой. Грузи всех... Поехали.
   Глава 17
   Андрея с Абреком так и привезли вместе в госпиталь. С трудом разжали закостеневшие руки парня и оторвали его от собаки. Пса оставили валяться на улице. Пограничника потащили в операционную...
   Через неделю, придя в сознание в кромешной тьме, солдат застонал от боли: "Абрек, где ты Абрек?"
   Врачи изменились в лице:
   - Так это тот самый Абрек, людоед, спас этого героя. А мы-то думали, бредит, бандитов вспоминает.
   - Да жив, жив твой пёс, в вольере раны зализывает. Его тоже зацепило, будь здоров. Считай, всё принял на себя. Если б не он, ты бы точно погиб, - разговаривал с больным врач. - Пристрелить хотели твоего героя, спасибо ветеринару. Схватил его, и, обругав начальство, утащил к себе. Говорит, живого места не было, но здоровье вытащило псину с того света.
   Андрей снова потерял сознание. Придя в себя, он снова и снова просил, чтобы не трогали Абрека:
   - Это же мой первый пёс, я его вырастил. Не убивайте его, ради Бога. Ради всего святого, что есть на свете, оставьте его жить. Не вижу, ничего не вижу, да включите вы свет, в конце, концов.
   Пришедший проведать раненого начальник заставы и старшина, стояли рядом с койкой Андрея и молча по-мужски плакали:
   - Да успокойся сынок, успокойся, никто больше твою собаку не тронет. Даю слово офицера,- гладил по голове солдата майор.
   - Ты лучше о себе подумай, изранен весь, как собака, - взял солдата за руку старшина. - Не переживай, я за ним посмотрю, по старой памяти. Не бойся за него, я его за всё простил, и зауважал даже. Золотой пёс.
   - Ну, даёт солдатик! - шептались в коридоре врачи и санитары. - Настоящий мужик, герой. Он же ослеп, а всё своё: Абрек да Абрек. Вот это да, вот это я понимаю, дружба так дружба, настоящая.
   Как только больной смог мало-мальски ходить на костылях, он попросился, чтобы его отвели в собачий питомник к Абреку.
   Увидя ели идущего хозяина, пёс весело залаял, закрутился по вольеру, стал прыгать на железную сетку, попискивая от ещё болящих ран.
   Обнявшись как братья, они долго не отходили друг от друга. Парень тихо шептал собаке:
   - Абрек, спасибо тебе, что спас меня, спасибо дорогой!
   Собака облизывала лучшего на свете хозяина, пытаясь сорвать повязки.
   Пока лечились в госпитали, Андрей с помощью опытных инструкторов натаскал пса по новой специальности: проводник слепых.
   Начальство решило отдать Абрека настоящему хозяину, с пожизненной, собачьей пенсией одна тысяча триста рублей.
   Потерявшему зрение и здоровье солдату торжественно вручили орден Красной звезды и костыли.
   Весь погранотряд, все офицеры, прошли, отдавая честь, под духовой оркестр по плацу, чеканя, как никогда строевой шаг, мимо, стоящих в центре воинской части, раненого пограничника на стареньких, видавших и не такое костылях, в чёрных очках и с маленьким орденом, за большой подвиг на груди.
   Рядом гордо сидел его верный пёс. Высоко подняв голову, он молча смотрел на проходящих мимо бойцов. Поседевший Абрек, был счастлив, что, наконец-то нашёл своего друга детства, спасшего его той холодной зимой на помойке.
   Глава 18
   После госпиталя Андрея комиссовали, а Абрека отправили на пенсию...
   Приехали домой, отдав долг Родине. Постаревшая за этот год мама обняла сына, потом собаку, и горько, навзрыд заплакала, то и дело причитая:
   - Что же теперь, сынок, делать будем? Как же так? А я то думала: почему так сердце болит, душа разрывается? Сердце материнское не обманешь. Я предчувствовала беду. Писем нет и нет. Уж не знала, что и подумать. А тут на тебе подарочек! Как снег на голову. Вернули сыночка... Попользовались!.. Н-на мать, не жалко. Даже бедный пёс Дикий совсем серый стал...
   - Мамочка, это не Дикий - это Абрек! Он не серый. Он, мама, седой стал после ранения. Он мне жизнь спас... А Дикий погиб: ему голову бандит отрубил. Так что будь довольна, что хоть живой вернулся. Вся наша группа пограничников погибла... Уже полгода назад отправили матерям груз двести, - рассказывал Андрей, присев в коридоре на детский стульчик. - Один я живой остался.
   Женщина встала на колени и крепко прижала к себе собаку. Нежно погладила пса по израненной голове и прошептала:
   - Прости меня Абрек, ради Бога прости меня грешную. Предала я тебя тогда... Сына обманула... Так несправедливо и жестоко поступила с вами. За этот грех наверно, и наказал меня Всевышний.
   Абрек с пониманием посмотрел умными, человеческими глазами на убитую горем женщину и лизнул её в лицо, вернув к жизни. Глаза собаки радостно горели восторгом и дружелюбием. Абрек всё простил бедной, несчастной женщине. Он был просто безмерно счастлив, что он снова дома. Снова среди любящих его людей. Что всё страшное уже позади, а впереди верная служба, своему единственному хозяину...
   Девчонка бросила героя-инвалида. Даже не пришла в гости, узнав, что он ослеп. Тут же выскочила замуж, за одного хахаля белобилетника, утешавшего её всё это короткое время. Пережив и этот удар судьбы, парень продолжал лечиться, но без толку. Профессора не могли вернуть зрение, объясняя, что причина не в ранении а, скорее всего в пережитом стрессе. А они тут бессильны. Ведьмы, колдуны, целители и даже шаманы не помогли...
   Абрек спас ему не только жизнь, но и вернул его к более менее нормальной жизни на гражданке, заменив ему глаза. Он в совершенстве освоил новую специальность: поводырь слепых. Они так хорошо, даже без слов, понимали друг друга, что были как единое целое. Такое чувство, думал парень, что все, что происходит с ним это сон, и он ни как не может проснуться. В доме слепых Андрей нашёл работу и новых товарищей. Старые приятели, зайдя один раз к нему в гости, испарились, как будто их и не было. Благодаря матери и собаке жизнь продолжалась...
   Однажды рано утром, проснувшись, Андрей осторожно сел на край дивана и позвал собаку к себе:
   - Абрек ко мне. Где ты там дорогуша? Неси тапочки.
   Гробовая, пугающая тишина.
   - Абрек, ты, что шутить вздумал? Ко мне, Абрек, ко мне, иди же ко мне, мой хороший.
   Но тщетно, ни звука. Послышался скрежет ключа, заскрипела дверь. Пришла с улицы мама.
   - Мама, мама, ты с Абреком гуляла?
   - Нет, сынок, - ответила женщина, и, обняв сына, заплакала. - Абрека больше нет, он умер.
   - Как так умер? - закричал, подскочив с дивана Андрей. Сделал шаг, споткнулся, чуть не упав, опять сел на место.
   - Встала утром, а он лежит на своей подстилке и не дышит. Умер во сне, как все хорошие люди, не мучился, - тихо сказала мама, смахнув слёзы рукой. - Я к ветеринару. Он сказал, что ни чем помочь не может. Хороните.
   - Господи, за что ты меня опять наказываешь? - взмолился, заплакав парень, давно забывший, что такое слёзы.
   Держась за стены, Андрей на ощупь нашёл ещё тёплое, мёртвое тело Абрека и прижал к себе. Опустившись на колени, заорал во весь двор:
   - Господи, прости мою душу грешную! Верни мне друга, умоляю тебя, Господи! Ради всего святого, что есть на этом белом свете - верни, мне самое дорогое, что у меня осталось.
   Лучи яркого солнца через окно осветили лицо Андрея. Вдруг пелена сошла с глаз. Он прищурился, аккуратно положил Абрека на его место и подошёл к маме:
   - Мама, мамочка, я вижу, вижу, вижу!
   Похоронили Абрека в скверике, возле цветочной клумбы, недалеко от помойки, где он нашёл умирающего щенка десять лет назад... И каждый Божий день, проходя мимо могилы Абрека, Андрей, снимая шапку, низко кланялся и говорил своему маленькому сынишке:
   - Вот здесь, Ванечка, похоронен мой лучший друг - Дикий Абрек!

Красноярск. 2005.05.01.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"