Глава 1. Вкус предательства

В воздухе витала странная смесь запахов удушливой гари и озоновой свежести.

Меня бил озноб, файтон основательно подгорел, и сквозь прорехи задувал ледяной ветер. Я прижала руки к груди, стараясь унять дрожь. Инквизиторская "капля", насытившись битвой, дышала едва ощутимым теплом.

Краем глаза я видела, как с южной и северной стороны крепости одна за другой обрушиваются башни, вспыхивая, словно бенгальские огни.

"Поражение... мы проиграли..." - мысль была смутной и будто чужой. Сейчас все мое естество подчинялось одному-единственному желанию: не опустить глаза, не потерять из вида человеческий силуэт, похожий на живую статуэтку из слоновой кости...

Громовой раскат прозвучал как пушечный выстрел. Молния располосовала небо сияющей трехпалой лапой, и на мгновение я ослепла. А когда открыла глаза - он был уже в нескольких десятках шагов.

Джалу...

Нет, я не ошиблась. Человек, навсегда изменивший мою жизнь, дракон, чья отрубленная, сочащаяся кровью голова не раз являлась в кошмарах, - был сейчас передо мной.

Он шел медленно, чуть прихрамывая на правую ногу из-за глубокой раны на бедре. Слипшиеся от дождя и крови волосы свисали влажными сосульками, почти полностью закрывая лицо, так что я видела лишь кончик острого подбородка и бледную впалую щеку.

Какая-то невидимая сила бросила тело вперед. Повинуясь ей, я сделала первый неуверенный шаг... И вдруг сорвалась с места, путаясь в файтоне, побежала на встречу, широко распахивая объятия... Рот кривился в рыданиях, слезы неудержимой горячей волной заливали щеки.

Он жив! Это не сон... он правда жив!

Джалу тихо охнул и пошатнулся, когда я обвила его руками.

- Джалу, Джалу... - повторяла я, как заклинание.

Вспомнив, что дракон ранен, усилием воли заставила себя отстраниться. Вместо этого жадно вцепилась в худую кисть. Сердце выстукивало рваный ритм - было радостно и в то же время страшно: вдруг он исчезнет? Вдруг превратится в клубы тумана и рассеется в порывах ветра?

Его кожа была холодной и влажной. Таким на ощупь мог быть сгустившийся туман, но жилка, бьющаяся под пальцами, подсказывала: живой, настоящий...

Запрокинув голову, я заглянула в знакомое лицо. Полумесяцы глаз смотрели тускло, без узнавания.

Острая игла обиды пронзила сердце. Неужели не помнит? А я, наивная, все это время...

- Лис?

Сердце пропустило удар. Голос Джалу не изменился - такой же низкий, чуть вибрирующий. Кажется, в него можно окунуться, как в теплое озеро.

- Кто же еще? Глупый дракон...

Я прижала его ладонь к щеке.

Джалу смотрел так, будто видел впервые в жизни, даже рот приоткрыл от удивления.

- Лис, лисенок... что ты... Бог-Дракон, что ты здесь делаешь?!

Вырвав руку, он грубовато схватил меня за плечи и несколько раз встряхнул с такой силой, что клацнули зубы.

- Кто бы говорил, я думала, ты умер! - срывающимся голосом выкрикнула я.

- Умер? - Джалу отпустил меня. Нахмурил светлые брови. - Да, пожалуй, в каком-то смысле... Но речь сейчас не обо мне! Раг О Нар должен был отправить тебя домой! Почему ты еще здесь?

- Он не успел. Инквизиция объявила облаву, - сказала я, чуть заикаясь, - а потом тебя... твою голову... Дурак, как ты мог умереть?!

Почувствовав прилив злости, я ударила дракона кулаком в грудь. Затем еще и еще, пока он не перехватил мои руки и не прижал к себе так, что захрустели кости.

- Тихо, тихо, лисенок, все в порядке... Все хорошо.

Почти с отчаянием я обняла Джалу в ответ, запоздало цепенея от мысли, что в пылу сражения могла лишить его жизни, даже не узнав, кто стал моим невольным врагом.

От дракона пахло солнцем, травой и ванильной выпечкой. Я почти забыла этот запах...

Не знаю, как долго мы так простояли - время будто остановилось. Я не слышала ничего, кроме равномерного гула наших сердец и глубокого, чуть хриплого дыхания. И было совсем не важно, что происходит за границей этих звуков: драконы, люди, война - все это поблекло, вытерлось из сознания, как буквы со станиц старой книги...

Когда я окончательно успокоилась, Джалу отстранился, заглянул в глаза.

Лишь теперь я заметила, что он стал выглядеть старше - на переносице залегла хмурая складка, у глаз появилась едва заметная сеточка морщин, а уголки неулыбчивого рта опустились еще ниже. Но даже сейчас, обнаженный, залитый кровью и измазанный грязью, этот человек казался мне самым прекрасным существом во Вселенной...

Осознав свои мысли, я вспыхнула до кончиков ушей и отступила на шаг. Джалу подался следом, янтарные глаза недобро прищурились.

- Лис, что с тобой произошло? - коснувшись моих волос, он пропустил сквозь пальцы длинные седые пряди.

Во рту пересохло. Я совсем забыла об иллюзии, наложенной Таал Гра - она до сих пор не развеялась, лишь волосы изменили цвет.

Глаза Джалу расширились. Он все смотрел, не отрываясь, поглаживая пряди подушечками пальцев, и не произносил ни слова.

Похоже, моя тайна была раскрыта. И я не знала, что чувствовать по этому поводу - отчаяние или радость.
- Вот оно что... - я смотрела, как двигаются обветренные губы, боясь поймать взгляд. - Какой хитрый лисенок...

Наконец решилась посмотреть дракону в глаза. Тот хмурился, но постепенно складка на переносице разглаживалась, а уголки рта, дрогнув, насмешливо поползли вверх.

Будто огромный валун свалился с плеч, с облегчением я захлюпала носом. Слава Богу-Дракону, Джалу не сердится на меня!

Еще несколько секунд его улыбка, как приклеенная, кривила рот. Лицо застыло, глаза превратились в тусклый янтарь, а затем вдруг потемнели, будто черная волна плеснула на радужку.

Я попятилась. Джалу смотрел на мое горло... Нет, его взгляд был устремлен ниже - туда, где алчным кровавым светом сияла "капля".

- Ты - инквизитор.

Это был не вопрос. Слова, как комок грязи, брошенные в лицо. И голос - страшный, похожий на скрежет металла... нечеловеческий.

Я сжала амулет руками, но предательское сияние пробивалось сквозь пальцы.

Не смотри, Джалу, не смотри на меня так... пожалуйста...

- У меня не было выбора!

Он опустил голову, ощерился, как огромный хищный зверь. Мазнул глазами по моему лицу и снова уставился на скрытую ладонями "каплю".

Мне показалось, что на грудь положили холодную могильную плиту.

- Прости меня... - слова утонули в раскате грома.

Джалу стал отступать. Медленно, шаг за шагом пятясь к краю стены.

Я не преследовала его, лишь неотрывно смотрела на искаженное ненавистью лицо, закусив щеку, чтобы не разрыдаться.

Дойдя до края, Джалу развернулся спиной и, раскинув руки, рухнул в пропасть.

Я зашаталась, едва не сметенная сильной волной воздуха... Томительный миг - и огромный изумрудный дракон, тяжело хлопая крыльями, скрылся за свинцовыми тучами.

Сердце, кажется, перестало биться. Как и перестало что-либо чувствовать, за что я была ему благодарна.
Мало-помалу чувство реальности возвращалось. Я видела, как драконы - несметное крылатое воинство, обложившее крепость со всех сторон, победно добивающее островки сопротивления - разворачиваются и улетают прочь. Будто кто-то отзывал их обратно... домой.

О, как бы мне хотелось очутиться сейчас дома, в родном Питере, в своей кровати... Открыть глаза и обнаружить, что все случившееся - сон. Очень страшный, долгий, но наконец-то прервавшийся сон...
За спиной послышался шорох. Я машинально обернулась.

Дей стоял неестественно прямо, будто его спиной привязали к жерди. Лицо ничего не выражало, лишь в самой глубине глаз залегло неясное выражение - я так и не смогла его разобрать. "Капля" на груди в режиме полной боевой готовности сияла так невыносимо, что я зажмурилась.

- Лис Крам, - голос Дея походил на треск горящей древесины, - вы обвиняетесь в сговоре с драконами, что приравнивается к государственной измене. Вашу участь решит трибунал. Как член Инквизиции, вы имеете право на сопротивление... *

На моих запястьях засияли силовые ленты наручников.

- Но я бы не советовал.

*Согласно Кодекса, при задержании, инквизитор имеет право сопротивляться, что почти наверняка означает его гибель.

***

Молния бьет совсем рядом. В воздухе - запах раскаленного металла. Инстинктивно уворачиваюсь, ныряя в грязный войлок туч, хотя, видит Бог-Дракон, сейчас мне отчаянно хочется подставить грудь под лезвие небесного гнева. Струи дождя, как ртуть, разъедают глаза. Раненное правое крыло слушается с трудом из-за чего лечу неровно и все никак не могу поймать воздушный поток... Впервые за много лет небесная твердь кажется враждебной и опасной.

И все же физическая боль несравнима с тем тартаром, что творится в душе. Открываю пасть - широко, до боли в челюстях. Рев заглушает громовые раскаты.

Отец, ты учил меня, что у людей нет сердца, что в груди у них - черный комок предательства и лжи. Почему я не слушал тебя? Почему отказывался верить?

Белая вспышка молнии впивается в глаза. Боль, я слепну... теряю равновесие и падаю во влажную темноту...

День, раскаленный, как днище котла. Воздух пропитан кровью и звоном крылатого гнуса.

Ми Джа лежит на рыхлом песке, не в силах обернуться драконом. Израненными руками обнимает живот.

Люди в черных одеждах толпятся вокруг, как стая голодных волков. Один из них хватает Ми Джа за волосы - она сопротивляется, выпускает когти и бьет ладонью, срывая капюшон...

У инквизитора рыжие волосы и пухлощекое, совсем еще детское лицо. Он щурит злые зеленые глаза, сжимает ладонью амулет, мерцающий хищным алым цветом, и что-то отрывисто произносит, от чего Ми Джа начинает задыхаться и кашлять кровью...

Нет... прекрати... не надо, Лис... НЕТ!!!

Черная каменная глыба выныривает словно из ниоткуда. В последний момент распрямляю крылья, едва не ломая их о толщею воздуха. Кончик правого крыла чиркает по скале, сдираясь до кости.

Страха нет. Лишь холодная, как гранит, мысль: "Не сейчас. Еще не время, дракон".

Мысленная связь обрушивается на сознание ледяным водопадом.

- Арра Джа Лу! - голос собеседника дрожит от ярости. - Зачем ты отозвал нас? Ведь мы почти победили! Мы могли развеять по ветру прах этих жалких насекомых!

Давлю тяжелый вздох. Сводный брат Дан Рам горяч и несдержан, как молодой вулкан. И так же безрассуден.

- Мои приказы не обсуждаются.

- Твои приказы глупы! Так мы никогда не выиграем войну! - я вижу цвет его гнева. Он как раскаленная медь.

- Ты, кажется, забыл, с кем говоришь? - опускаю голос до самых низких рычащих нот. - Или хочешь, чтобы я вырвал твой грязный язык, желторотая ящерица?

Дан Рам напуган. Я слышу это по неровному биению его сердца.

- Прости за дерзость, брат. Горечь позорного бегства отравляет разум...

- Довольно! - я больше не сдерживаюсь, вкладываю в рев всю свою ярость. - На рассвете я соберу совет, где сможет выступить каждый недовольный... Если посмеет. А теперь прочь из моей головы!

Ветер усиливается. Прислушиваюсь к внутренним ощущениям и выравниваю направление, устремляясь на север. Я даже немного благодарен Дан Раму - гнев вытеснил боль, пусть это всего лишь временная отсрочка пытки.

Дан Рам спешит убраться, и последнее, что я слышу - его смиренный, затихающий голос:

- Слушаюсь, Первородный.

***

Как давно я здесь? Неделю, месяц, год? Я потерялась во времени, как подопытная мышь в пластмассовом лабиринте. Если бы вечность можно было измерить, то она бы с лихвой уместилась в этой тесной камере, пять на пять метров. Здесь было сыро, из отхожего места в углу отвратительно несло, все "богатое" убранство заключалось в ворохе прелой соломы, кишащей насекомыми. А еще здесь непрестанно царила темень, за редким исключением, когда узкая заслонка в нижней части окованной железом двери приоткрывалась, впуская тусклый факельный свет и миску с едой. Преимущественно это была прогорклая каша и сухари; изредка меня баловали сыром или парой тонких ломтиков мяса.

Я съедала все, что приносили, хотя в первое время желудок отчаянно выворачивало. Ноги до самой промежности были покрыты укусами клопов. Волосы сильно отрасли и сальными прядями закрывали лицо, голова все время чесалась и наверняка служила прекрасным рассадником для вшей. Не знаю, как я выглядела теперь - думаю, ужасно: бледная, исхудавшая, с полуослепшими от вечной темноты глазами.

В первое время я ходила по камере как тигр в клетке. Меня изматывал страх и полная неизвестность в отношении будущего. Зная жестокие методы Инквизиции, я не ждала ничего хорошего и точно знала: пытки меня сломят. Я не воин, ни какой-нибудь японский самурай - всего лишь испуганная девчонка. Не раз и не два меня посещали мысли о самоубийстве, и, кто знает, найди я хоть какой-нибудь острый предмет - возможно, моя история бесславно завершилась бы прямо здесь, на холодном каменном полу.

Но время шло - никто не спешил приходить с железными клещами и огнем. Я стала меньше двигаться и все больше времени проводила, сидя на соломе со скрещенными в позе лотоса ногами, уставившись в непроглядную тьму.

Меня терзало чувство вины за раненных и убитых драконов. Да, это случилось в пылу битвы, и я защищала не только свою жизнь... но, так или иначе, отныне на мне горело клеймо убийцы. Порой казалось, что ладони покрывает липкая кровавая пленка, в отчаянном исступлении я терла их об одежду - тщетно...

Я думала о доме. О родителях и оставленных на Земле друзьях. Впервые за все эти годы я думала о них так много. Странно... несмотря на все случившиеся со мной несчастья, я совсем не жалела о том, что попала в этот мир. Между глупым, эгоистичным ребенком, принесенным одним небезызвестным драконом в свой замок, и человеком, находящимся сейчас здесь, лежала целая пропасть. Я изменилась. Может быть, не стала умнее или добрее, не совершила великих поступков, которыми могла бы гордиться, но теперь во мне не было пустоты. За несколько последних лет я пережила столько, сколько не смогла бы за всю свою сытую и заранее спланированную жизнь на Земле; встретила людей, ради которых, не дрогнув, пожертвовала бы жизнью... Теперь я чувствовала себя завершенной, будто картина, в уголке которой забывчивый творец, спохватившись, поставил подпись. И от этого становилось немного легче.

Единственное, о чем я жалела - это о горьком недопонимании, возникшем между мной и Джалу. Я бы многое отдала ради возможности оправдать себя в его глазах... Но, увы, сейчас моим единственным достоянием была собственная жизнь. В свете обстоятельств - сомнительная ценность...

Скрипнула дверь. Вырванная из паутины мыслей, я вскинула голову. Впервые за долгое время скрипела не дверца, пропускавшая миску с едой, а именно дверь. Во рту загорчило, я сцепила ладони в замок. Кто-то пришел ко мне? Или правильнее будет сказать - за мной?

Свет от факела показался ослепительным взрывом звезды. Я вскрикнула и зажмурилась. Когда глаза чуть привыкли, разглядела два высоких силуэта - они зашли в камеру, и дверь за ними захлопнулась. Сразу стало очень тесно и душно, будто вошедшие, как два огромных насоса, выкачали из комнаты весь воздух.
В одном я не сразу признала Деймуса. Он выглядел как призрак, по случайности обретший плоть. Второй - грузный мужчина в длинной черной мантии с остроконечным капюшоном, натянутым до самого подбородка, с узкими прорезями для рта и глаз. В бликах факела, зажатого в руке незнакомца, белки его глаз отсвечивали красным.

К горлу подкатил комок. Инквизиторский палач. Господи, почему я не догадалась перегрызть вены?

- Ну и вонища! Еретики смердят, как гниющие трупы, - голос у мужчины в мантии был низким и тягучим. - Не мешкайте, трибул. Быстрее начнем - быстрее закончим.

Я прижала колени к груди и исподлобья глянула на Дея.

Его лицо, похожее на восковую маску, ничего не выражало. Он сделал шаг вперед и теперь нависал надо мной, будто огромная скала.

- Лис Крам, вы обвиняетесь в тяжком преступлении - сговоре с драконами и предательстве своей страны, - он говорил лающим, отрывистым голосом. - Но трибунал милостив и дает вам шанс облегчить свою участь.
Я обнаружила пятнышко копоти на лбу Дея и стала сверлить его взглядом.

- Что вас связывает с крылатыми? Как давно вы передаете им информацию? Что вам известно об их планах?

Я молчала. Дей, Дей... как же я ошиблась в тебе? Как же не разглядела этого беспощадного, фанатичного огня в глубине твоих глаз? Ты всегда хотел быть первым, лучшим... И ты был лучшим - не потому что умен или талантлив, ведь таких много. Теперь я отчетливо вижу то, на что прежде малодушно закрывала глаза. Ты никогда не оглядывался назад, шел по чужим головам, как по песку, и если было надо - рубил их с плеча... И сейчас твоя рука не дрогнет.

- Я повторяю вопрос, - скрипуче сказал Деймус, - что вам известно...

- Вы слишком долго возитесь с этой девкой, трибул! Время не терпит.

Палач шагнул ко мне, и я сжалась под его взглядом. Этот человек был опасен. Все инстинкты вопили о том, что нужно бежать! Было бы куда...

Лицо Дея исказилось яростью, он наклонился, так что наши лбы почти соприкоснулись, и заорал прямо в лицо:

- Отвечай, дура! Отвечай! Не заставляй меня...

Я отшатнулась, ударившись затылком о стену. С трудом разлепила запекшиеся от сухости губы:

- Ты не спросил меня, признаю ли я себя виновной. Так вот, я отвечаю: "Нет". И даже если бы я что-то знала, ни за что не рассказала бы такой мрази, как ты, Деймус Гракх!

Я смотрела Дею в глаза и видела, как ранят его мои слова. И все никак не могла понять: радует меня эта маленькая месть или огорчает.

- Довольно церемоний! - мужчина в капюшоне сверкнул белками глаз. - Приступайте, трибул! Или это сделаю я!

Я задышала чаще. О чем он говорит? Приступать... к чему?

- Ты сама вынудила меня, Лис.

Дей выпрямился. Свет факела бросал на его лицо неровные тени, темнота залегла в глазницах.

- Что, будешь загонять иголки под ногти? - голос предательски дрожал.

Деймус не ответил. Я наблюдала, как из складок плаща бледные костистые пальцы извлекают что-то тонкое, опасно сверкающее сталью... Обруч. Простой металлический обруч.

Сердце бухнуло пару раз и замерло в страшном предчувствии.

Господь земной и ты, Бог Дракон! Если вы и есть... то не здесь.

***

Дей провел кистью перед моим лицом - так делают гипнотизеры, вводя подопытного в состояние транса. Я хотела отдернуться, но поняла вдруг, что не могу пошевелиться. Словно превратилась в живую ледяную статую.

Он осторожно надел на меня обруч - тот лег как влитой, плотно обхватив голову. Отступил на шаг. Я не могла двинуться с места, но заметила, как трясутся руки. Ладони повлажнели от страха.

Тонкие губы Деймуса шевельнулись...

И меня накрыло оглушающей, слепящей лавиной боли. Будто маленькая фосфорная бомба взорвалась в голове, как картонку, сминая череп и разрывая ткани мозга.

Наверное, я кричала. Не помню.

Когда очнулась, в голове стоял шум, перед глазами плавало красное марево, а во рту хлюпала кровь - я прикусила язык.

Вскоре марево рассеялось, уступив место расплывчатому белому пятну. Это было лицо Деймуса.

Он говорил что-то. Что-то важное, я знала. Нахмурила лоб, силясь понять.

- Что тебе известно о планах крылатых? Куда они ударят в следующий раз? Мне нужны день и место. Говори!

Я разлепила губы, облизала их языком.

- Воды...

- День и место, Лис. Скажи, и я дам тебе хоть целое ведро!

Меня мутило. В висках и затылке пульсировала боль.

- Не знаю... я не знаю...

Жесткая ладонь ударила меня по лицу. Голова дернулась и завалилась на плечо. Не было сил поднять ее, а рот слишком пересох, чтобы плюнуть мучителю в глаза.

- Как давно ты сотрудничаешь с драконами? Кто-нибудь еще? Нисса? Шенрияр?

- Нет! - выкрикнула я, впервые почувствовав настоящее отчаяние. - Они не...

Кашель стал рвать глотку, казалось, что я сейчас выплюну на пол легкие.

- Кто?! Кто еще? - Дей тряс меня за плечи, его голос напоминал звериный рык.

Я продолжала задыхаться.

- Так мы ничего не добьемся! Уступи место старшему, трибул.

Мужчина в облачении палача оттолкнул Деймуса и склонился надо мной. Его глаза впились, как пиявки. И в них была смерть.

- Нет! - Дей ударил мужчину по руке, та уже тянулась к обручу. - Мой илифер! Мое право!

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, напоминая огромных бойцовских псов перед атакой. Палач не выдержал первым. Опустив голову, шагнул обратно в темный угол камеры. Оттуда я могла видеть лишь страшные круглые белки глаз.

- Раздери тебя Ваал Гал, сопляк, - проворчал он. - Тогда не строй из себя Туанскую деву. Надавить чуть посильнее - и она расколется.

Деймус чертыхнулся, грубо взял меня за подбородок.

- Не надо... - просипела я.

Он шевельнул губами - и мир взорвался.

Уже через несколько секунд я готова была рассказать все... Если бы только знала хоть что-нибудь! Боль сводила с ума, я плакала и цеплялась за подол чьей-то мантии; злые руки отшвыривали меня к стене, а голос - скрежещущий, с нотками металла - все повторял и повторял одни и те же вопросы... Может быть, если я расскажу им, кто я на самом деле, они поверят? Слова о том, что дракон украл меня из другого мира и перенес сюда, уже были готовы сорваться с языка... как вдруг я поняла, что не могу издать ни звука. Изо всех сил ворочала распухшим, искусанным языком - но тщетно. Словно сам Господь насмехался надо мной, отобрав дар речи и превратив в жалкое, бессловесное животное.

Не знаю, как долго это продолжалось. В конце концов, я оставила попытки заговорить, просто забилась в угол и, подобрав ноги к груди, тихо скулила.

Боль ушла неожиданно и быстро.

Из носа и ушей у меня текла кровь. Я не пыталась вытереться, было страшно пошевелиться.

- Рагхар побери! Да что с тобой такое...

Деймус выглядел изможденным, лицо блестело от пота.

- Как я и думал, ты слишком мягкосердечен для такой работы. Просто отдай ее мне.

Содрогнувшись, я бросила затравленный взгляд на Дея. Он смотрел на палача, чуть прищурив глаза и сжав рот в узкую полоску. Я уже видела это выражение на его лице. От сердца отлегло. Если я и умру, то не сегодня.

- Нет. Мы придем завтра.

- Трибунал не может ждать вечно!

- Трибуналу нужна правда, а не вымученная ложь.

Издав странный гортанный звук, палач направился к двери. Заступив ему дорогу, Деймус с невозмутимым видом забрал факел.

Мы остались одни.

Он освободил руки от факела, оставив тот попросту висеть в воздухе, подошел.

Я вздрогнула и задышала, как загнанный зверь, когда его рука больно схватила меня за ногу.

- Не дергайся.

Сухая горячая ладонь скользнула вверх по лодыжке. Тело словно превратилось в кусок льда. Что, черт возьми, происходит? Неужели он...

- Ты вся искусана. Клещи и клопы могут занести заразу.

Зуд в ногах постепенно пропадал. Я не верила своим глазам: кожа полностью излечилась от укусов, разгладилась; даже грязь исчезла. Дей повторил эту процедуру с моими руками, шеей и головой. Почему-то я не ощущала неловкости. Целебные прикосновения убрали ссадины и застарелые шрамы.

Я даже почувствовала нечто вроде благодарности, но быстро одернула себя: он просто делает свою работу, наверняка, в "товарном" виде я нужна лишь до тех пор, пока являюсь носителем ценной (по мнению Трибунала) информации.

- Нисса и Тойя передавали тебе привет. Они волнуются.

Я закашлялась от неожиданности - так дико после всего случившегося прозвучала эта повседневная фраза.

- Да неужели?

- Угу. Твой зверек, кстати, в добром здравии. Тойя сказал, что позаботится о нем, - Дей взял мою руку, подушечками пальцев прошелся по тыльной стороне ладони, убирая глубокий воспаленный порез.

- А Шен?

- Будет жить.

Деймус встал. От меня не укрылось то, как он вытер ладони о полы плаща.

- Завтра мы снова придем, - сказал он без эмоций. - Советую еще раз подумать над ответом.

- Как Прометей... - пробормотала я, глядя в потолок. - Днем орел будет клевать мою печень, а за ночь она будет отрастать. По кругу. Снова и снова.

- Что? - Дей перехватил факел, поднял повыше, всматриваясь мне в лицо. Наверное, хотел убедиться, что я не сошла с ума.

- Я правда ничего не знаю. А то, что знаю, не будет вам полезным.

Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

Уже у самой двери обернулся. Бросил, не глядя:

- Я все видел. Ты его отпустила.

От языка пламени отделилась искорка, спланировала вниз и с шипением угасла у самого пола.

- И не из жалости.

Он вышел. Дверь со скрипом закрылась, погрузив все вокруг в непроглядную тьму.

Глава 2. Казнь и другие неприятности

Когда скрипнула дверь, я не заплакала, как бывало раньше - от страха, слабости и ожидания боли. Лишь сильнее подобрала ноги к груди, отчаянно жалея, что не могу обхватить их руками. После того, как я случайно создала магический огонек, предвестник возвращающихся сил, меня заковали в самые настоящие кандалы. Они были тяжелыми и насквозь пропитались темным и очень древним колдовством, которому я не в силах была противиться. Кандалы, подобно изголодавшемуся вампиру вгрызались в запястья, вытягивая не только магию, но и остатки жизненных сил, разум и, кажется, саму душу.

На этот раз Дей был один. Его парадная инквизиторская форма сияла начищенными пуговицами, но сам он выглядел страшно, с запавшими щеками и заостренным, как у мертвеца, носом.

Некоторое время он в молчании мерил шагами комнату. Я не отрывала от него глаз, чувствуя себя зверем, угодившим в медвежий капкан. Зверем, к которому неспешной походкой идет охотник, держа в руках свежевальный нож.

- Сегодня день Трибунала, - нарушил тишину Дей.

Я не вздрогнула. Наверное, просто устала бояться. Этот день все равно бы наступил - рано или поздно.

- Тебя будут судить. И признают виновной. Знаешь, какая участь ждет врагов Империи?

Перед глазами всплыло почти позабытое видение: в нем была площадь, переполненная народом, - целый человеческий океан! А еще высокий деревянный помост... и мешок с черными пятнами... И голова. Вот только не драконья, а человеческая. Моя.

- Молчишь?

Дей подошел совсем близко, присел на корточки. Я попыталась сфокусировать взгляд на его лице, но видела лишь расплывчатое белое пятно.

Протянул руку - и все инстинкты невольно взвыли. Зажмурившись, я вжалась в стену, жалея, что не могу слиться с камнем.

- Не бойся. Больше никаких пыток, обещаю.

Деймус повел ладонью. Мои бессильные, неспособные двигаться руки поднялись в воздух, и, гремя цепями, потянулись к нему. Он сжал их двумя ладонями, опустил голову. Лоб был горячим, как жаровня.

- Не молчи. Пожалуйста, не молчи! - Дей говорил быстро, захлебываясь словами. - Я ведь не прошу раскрывать все их тайны... Но хотя бы что-то. Несколько слов! Этого будет достаточно!

Он поднял голову и теперь смотрел на меня воспаленными сухими глазами.

Я покачала головой. Неужели он так и не понял? Если бы дело было лишь в моем упрямстве... О, я бы справилась с ним! В минуты невыносимой боли я готова предать какие угодно идеалы. Если бы могла. Кто-то запечатал мои уста заклинанием. Кто-то столь могущественный, что даже Деймус, после всех истязаний, не сумел нащупать эту печать. А еще - точно знающий, какие именно слова не должны сорваться с моих губ...

- Тогда солги! Скажи, что они тебя заставили!

Я снова покачала головой. Печать не позволит даже выдумать "правду".

Дей застонал сквозь зубы, по щекам заходили желваки.

- Вижу, ты действительно готова умереть за него... Я никому не сказал. И не скажу. Страшно представить, что они сотворят с тобой, если узнают, что Хасса-ба жив.

Впервые за долгие дни я почувствовала легкое удивление. Значит, все это время он знал...

- Хуже, чем сделал ты?

Деймус дернулся, как от удара.

- Я скорее убью тебя своими руками, чем позволю превратить в гуля!

На этот раз я не сдержала дрожи. Неужели меня могли превратить во что-то, наподобие той жуткой твари в подземелье драконьего замка? Дей прав. Уж лучше смерть.

Я освободила руку, хотя это стоило неимоверных усилий, погладила его по впалой щеке. Перехватил, прижался к ладони обветренными губами.

- Делай, что должен, - к горлу подкатил комок. Сглотнув, я с трудом продолжила: - Прощаю тебя за все.

Дей долго смотрел на меня. Ничего не говорил, просто смотрел, не моргая. Затем встал, неспешно отряхнул грязь с колен. Подошел к двери, отворив ее, бросил кому-то коротко и сухо:

- Обвиняемая готова. Забирайте.

***

Трибунал прошел быстро и сухо, как удар лезвием по обескровленному горлу.

Меня привели в зал суда, похожий на сверкающий перевернутый кубок, поставили на колени и вынесли приговор: "Илифер Лис Крам, за предательство своей страны и тяжкие преступления перед Инквизицией, Империей и Богом, вы приговариваетесь к смертной казни через Когти покаяния...". После чего, с щедрой руки сенатора Амвэла, подарили целых два дня жизни, чтобы я могла провести их в размышлениях и молитвах.

По возвращении в камеру меня ждало немного еды и питья, а еще - тощий, длинный как фонарный столб священник из храма Создателя.

"Прелюбодейство есть страшный грех. - сказал он. - Нет ничего противоестественней и мерзее, чем делить ложе с крылатыми исчадьями Ваал Гала! Раскайся, дитя мое! Создатель милосерден... Очисти душу искренней молитвой, и ты получишь шанс на спасение!".

Я расхохоталась святоше в лицо.

Прелюбодейство? С Джалу?! Бог-Дракон, эти бы слова старому зануде да в уши! Может, и умирать было бы не так обидно...

По крайней мере, теперь понятно, что обо мне рассказывает церковь. Я-то все ломала голову, чем провинилась перед их богом...

Думаю, святой отец мог ночь напролет вести душеспасительные беседы, не заряди я в него миской с остатками прогорклой каши. Глядя, как жидкое серое месиво стекает по лакированной, лысой что коленка макушке, я хохотала, как безумная... А, может, и вправду понемногу начинала сходить с ума.

Святой отец, окрестив блудницей, все же пообещал замолвить словечко перед Создателем. Добрая душа.

Приходил Дей. С минуту постоял, глядя куда-то поверх моей головы, и ушел, так и не проронив ни слова.

- Что такое "Когти покаяния"? - крикнула я ему вслед, но Деймус не обернулся.

***

День моей казни выдался по-летнему знойным, ясным и безветренным. В слепяще-синем небе не было ни облачка.

Сенат решил, что неплохо бы совместить казнь государственного преступника с Празднеством Святой Двоицы, поэтому весь город был увешан бело-алыми ленточками и цветочными гирляндами.

Повсюду сновали торговки с корзинами, из-под накрахмаленных полотенец выглядывали пряники с пышной глазурью, фигурные леденцы, жгуты лакричных палочек и сахарной соломки.

Сквозь распахнутые окна лилась праздничная музыка.

Цок-цок-цок. Мосластая каурая лошадка резво тянула повозку, прядая мохнатыми ушами и изредка пофыркивая.

Клетка скрипела и покачивалась. Я стояла, бездумно привалившись лбом к шершавым деревянным прутьям. Кандалы на руках тихо позвякивали.

За повозкой цепочкой тянулся конный конвой. По бокам важно вышагивали инквизиторы в глубоко надвинутых на глаза широкополых шляпах. Начищенные пуговицы их файтонов отбрасывали солнечные зайчики.

За нами уже образовалась целая толпа зевак. Кто-то надел шутовской колпак и дудел в бумажную дудку, выстреливающую из руки, будто жабий язык, с нелепой драконьей мордой на конце.

Самых маленьких взрослые поднимали на плечи - не дай бог задавят в толпе, да и преступницу - Вот она, вот! Будто зверь в клетке, сейчас зарычит! - сподручней дразнить, выпучивая глаза и раздувая щеки.

С каждым новым поворотом и переулком, толпа позади росла, ширилась, превращаясь в неудержимую лавину гогочущих ртов, кривляющихся рож, лижущих леденцы розовых языков, тыкающих пальцев, сияющих алчным предвкушением глаз...

Я старалась не смотреть на них. Я глядела на дома из красного кирпича, на витые бронзовые балконы, на башенки и флюгеры... И думала о том, как люблю этот город, каждый его уголок, каждый фонтан, мозаичный узор на мостовой, каждую печную трубу... как была здесь счастлива...

- Предательница! - я вздрогнула, будто от удара. А затем уже по-настоящему, от боли, потому что камешек, брошенный конопатым мальчишкой, оказался острым и распорол кожу на лодыжке.

Подняв глаза к небу, я облизнула растрескавшиеся губы и стала думать о том, как ветер дует над крышами домов, как даже легкое его прикосновение раскручивает флюгер - так быстро, что начинает казаться, будто золоченая птица вот-вот оторвется от удерживающей ее иглы и взлетит...

Повозка выехала на главную площадь.

Вдалеке, в мареве дрожащего воздуха, маячил эшафот.

- Шлюха!

Гнилой помидор с чавканьем врезается в прутья, обдавая лицо веером зловонных брызг. Закрываю глаза. Господи... Бог-дракон... дайте мне сил не заплакать. Не доставить им такого удовольствия.

- Слю-у-хаа! - восторженно кричит какой-то малыш, болтая ногами на плечах отца. Мужчина протягивает сыну темный комок, и тот послушно замахивается, бросает. Не долетев несколько шагов, комок падает на шляпу дородной дамы.

Лошадь, тянущая повозку, будто нарочно начинает идти медленней. Буквально тащится, едва переставляя копыта. Краем глаза вижу, как бедное животное подбирает с земли гнилые отбросы...

Тухлое яйцо ударяет по лбу. Отвратительная, гадкая жижа струится по щекам, затекает в глаза, невыносимо вонючий запах шибает в нос.

Шлеп! Следом за яйцом летит что-то мягкое, отдающее гнилью.

В толпе я вижу знакомые лица. Некоторые из них морщатся, как от зубной боли. Пара хмурых студентов покидает площадь, локтями распихивая зевак.

Мне чудится, что вдалеке, у кромки человеческого океана, вспыхивают светлые кудри Тойи, и я молюсь, чтобы это было не так  - на сегодня достаточно свидетелей моего унижения...

Эта белокурая девушка, чем-то похожая на Ниссу... Я ведь знаю ее! Держит кондитерскую на углу Липовой улицы. Мы всегда здороваемся при встрече...

Почему она улыбается?

Почему поднимает руку?..

Падаю на дно клетки, сжимаясь под градом ударов.

Болезненный тычок в ребра.

- Встать! - орет конник, и снова бьет тупой стороной копья. - А ну поднялась, тварь!

И я поднимаюсь. Камень царапает плечо. Еще один метко попадает в лоб. Вскрикиваю. Кровь заливает глаз.

- За что... - шепчу я, губы не слушаются. - Что я вам сделала?

Соленые слезы обжигают веки, кусают лицо.

Сквозь них я почти ничего не вижу. В какой-то момент думаю, что меня не довезут до эшафота - попросту забьют камнями...

Но вот повозка останавливается.

С натужным скрипом отворяется дверь клетки.

Плаха - вертикальная каменная плита с железными скобами для лодыжек и запястий - похожа на приспособление для пыток.

Ужас скручивает внутренности в ледяной ком.

Постойте... Разве смерть не должна быть быстрой?

- Нет!!! - инстинктивно пытаюсь освободиться из рук палачей.

В затылке вспыхивает острая боль -  приложили чем-то тяжелым - достаточно, чтобы обмякнуть, но слишком слабо, чтобы впасть в милосердное забытье.

С меня снимают цепи, распинают.

Я успеваю заметить, что с высокого балкона за представлением наблюдает сенатор Амвэл с горсткой приближенных, рядом с ним кутается в золотую мантию мужчина с желчным лицом - император Тальрух.

Площадь гогочет и улюлюкает.

Шлеп! Очередной зловонный снаряд ударяет в живот.

Я больше не вижу лиц - они слились в одну невообразимо уродливую харю с огромным, жадно раззявленным ртом.

- Ну и где твой дракон, ведьма? - издевательски спрашивает она. - Давай, позови его!

Высокая тень сбоку от меня - инквизитор - поднимает руку. "Это не Дей, - шепчу я себе, - не Дей!".

Постепенно толпа смолкает. Инквизитор обращается к ней, что-то важно втолковывает тысячеглазому чудищу. И оно отвечает - восторженными воплями, криками, свистом...

Я вдруг понимаю, что сейчас будет. Отчетливо, каждой каменеющей от ужаса клеточкой.

Долгая...очень долгая казнь.

На потеху и в назидание...

Когда левую руку от запястья до локтя вспарывает невидимый коготь - я почти не удивлена. Мне просто больно, кричу изо всех сил - насколько хватает легких.

- Джалу! Джалу-уу!!! - собственный вопль дерет глотку, а сердце - дикая, нелепая надежда, что ОН придет... Придет за мной, спрячет в коконе крыльев, как случалось всегда в минуты смертельной опасности...

Но ничего не происходит. И новая боль пронзает плоть.

Снова... и снова.

Разве такое бывает? Попасть в иной, сказочный мир - и умереть так глупо, так бесславно...

Широко распахнув глаза, устремляю взгляд в небо - там, в слепящей синеве парит одинокая птица. Слежу за ней неотрывно. Внезапно крылатый силуэт начинает двоиться... затем их становится трое, четверо... и вот уже с десяток огромных птиц парит в небе...

Нет...

Это не птицы!

Страшной силы взрыв сотрясает площадь. За крышами домов, там, где раньше сияли золотые маковки храма Создателя, клубами поднимается черный дым.

- Драконы! - разрывает тишину истошный вопль. - Бегите! Спасайтесь!!!

Миг - и толпа, тот самый хищник, еще недавно праздновавший победу над загнанной в угол жертвой, - превращается в беспомощного щенка. Визжащего от ужаса, готового напрудить под себя...

Давка, крики. Кого-то сбили на землю и сейчас затаптывали насмерть...

Сухо щелкнули скобы. Я в изумлении уставилась на запястья. Свободна?

- Беги! - шепнул полузнакомый голос. - Беги, Лис, скорее!

Я не стала оглядываться. Бросилась к лестнице.

Успела сделать несколько неверных шагов, когда солнце вдруг закрыла огромная тень. Незнакомый дракон придвинул уродливую голову. Клацнули желтые иглы зубов. Широкие ноздри рептилии затрепетали. Взглянув в продолговатые, кроваво-красные глаза с нитью зрачка, я с криком отпрянула прочь... Дракон ударил хвостом в полуметре от меня. Затрещали доски помоста. Следующий удар пришелся по ногам, я упала, крепко приложившись затылком о каменную плиту. Когтистая лапа обвила за пояс - в последнем исступленном порыве я впилась зубами в кожу между чешуйками.

Откуда-то сверху донеслось раздосадованное шипение...

И мир поглотила тьма.

***

Шелест волн, накатывающих одна на другую, тонкие крики чаек... Запах водорослей, рыбы и морской воды... привкус соли во рту.

Вместе с сознанием в тело вернулась боль. Застонав, я открыла глаза. Надо мной нависало  сизо-фиолетовое небо, с кроваво-красным Амрутом и слепяще-белым Годаром, кренящимися к горизонту. Бледно улыбались первые звезды. 

Я села, прижимая к груди раненную руку, будто младенца. За спиной обнаружилась прохладная каменная твердь - облегченно привалилась к ней спиной.

Куда же меня занесло?

Взору открывалось широкое каменное плато, окруженное по бокам острыми выступами скал, мерцающих слюдяными жилками. Далеко впереди плато обрывалось. Снова послышался плеск - где-то совсем близко резвилось море.

Два темных силуэта на расстоянии десятка шагов, поначалу принятые мной за груду камней, шевельнулись.

Раздался неприятный клекочещий звук - такой могла издавать хищная птицы перед тем, как ударить остро заточенным клювом...

В сгущающихся сумерках я различила две гигантские головы, ощеренные шипами - они раскачивались на длинных шеях, будто змеи. 

Две пары красных горящих глаз впились в меня, как пиявки.

Вскрикнув, я сильнее вжалась в скалу, будто могла раствориться в ней, стать такой же твердой и бесстрашной. Я уже видела эти глаза. Одно из чудищ - то самое, что утащило меня с эшафота.

Но зачем я им?

Головы синхронно распахнули челюсти, издав странную свистяще-клекочущую трель. В розовых пастях шевелились черные комки языков.

Меня затошнило. Не глупи, Лис, зачем еще дракону похищать человека? Похоже, благородный кавалер приготовил даме сердца отменный ужин...

- Аррах-ш-шши!- сказала голова. И шея-змея сделала кульбит, обвившись вокруг другой шеи. 

- Ш-шии... - согласилась вторая голова.

О чем они говорят? В том, что драконы ведут задушевную беседу не было ни малейших сомнений.

Эх, как бы мне сейчас пригодилась инквизиторская "капля"...

Нет! Даже будь амулет со мной, я поклялась больше никогда не касаться проклятого оружия!

Прикусив губу, я наблюдала за танцем голов.

От крылатых так просто не убежишь. Попытаюсь дернуться - схватят и разделают в два счета, как кролика. Конечно, можно попробовать сопротивляться, но ведь силы едва проклюнулись - хватит разве что на отвлекающий маневр, вроде слабого миража или магического огонька... Впрочем, вряд ли это обманет опытных хищников.

Неужели совсем ничего нельзя сделать? 

Я попыталась восстановить в памяти формулу всеязычия.

Если узнаю, о чем они говорят... Не уверена, что это повысит шансы на спасение... но не могу же я сидеть сложа руки, смиренно ожидая гибели! 

Формула не давалась, выскальзывала из пальцев, как юркий вьюн. Ну же, Лис, соберись! Ведь учила ее за неделю до того, как в Академию нагрянула Инквизиция...

На лбу выступили капельки пота. Я убрала несколько лишних переменных. Кажется, неплохо.

Не тратя ни секунды, потянулась к двум оживленным, пульсирующим сознаниям...

Ох! Теперь я понимаю, как чувствовал себя Атлант, взваливая Землю на плечи... Словно тысячетонная гранитная плита упала на грудь, а раскаленные клешни - сдавили виски.

- Почему бы не с-съесть ее, братец? - спросила одна из голов.  

- Первородный убьет нас, если узнает... - качнулась вторая.

- Скажем, что не ус-спели... - меж острых желтоватых зубов скользнул раздвоенный язык. - Что ее убили свои же!

- Не знаю, сестра, - с сомнением ответил дракон, завернув шею петлей. - Она такая тощая...

- Зато с-сочная... - возразила драконица, вязкая слюна сползла с уголка мясистых губ. - Я так голодна, братец!

Силы оставили меня, формула лопнула, расползаясь по швам, как старый башмак...

Я устало опустила подбородок на колени, продолжая слушать яростное шипение и клекот - драконица напирала, сверкала глазами, приводя всевозможные доводы, самый убедительный из которых звучал, как громогласное урчание в животе...

Ее брат все ниже опускал голову, все ленивей огрызался и, наконец, утомленно улегся на землю, прикрыв глаза пленочкой век.

Драконица посмотрела на меня и облизнулась.

Я поднялась, опираясь здоровой рукой о стену, и в последней отчаянной попытке, совсем забыв, что рептилия не поймет ни единого слова, выпалила:

- Постойте, дамочка! - "дамочка", удивленно раздув ноздри, слегка повернула голову, щурясь на меня одним глазом. - Понимаю, что вы питаете ко мне глубоко гастрономический интерес, и в связи с этим несколько расстроены габаритами, - слова вылетали из моего рта со скоростью пулеметной очереди. -  Поэтому давайте найдем разумную альтернативу! Если вы наловите рыбы, я могу ее пожарить! Я неплохо готовлю, правда! Еще ни один дракон не жаловался! Кстати, вы знаете Джалу? Не знаете? Ну, неважно. Я могу даже ободрать и запечь на углях чайку...опять-таки, если вы ее поймаете. Конечно, я могла бы и сама, но во мне сейчас столько веса, что добыча, чего доброго, унесет в когтях... Эй, я серьезно! Посмотрите, одни только кости и кожа. Возьму и застряну поперек горда, так и знайте, дамочка! Кстати, у меня вши. Ага! Во-от такие, с кулак! И еще куча всяких паразитов. Я ими набита, как мешок с подарками. Вы знаете, кто такой Санта Клаус? А еще от меня воняет. Очень сильно. Меня ведь закидали помоями... Нехорошие люди...

Поток иссяк так же неожиданно, как и начался. Обмякнув, я бессильно привалилась к камню.

Фыркнув, драконица подползла поближе. Когти на сгибах ее крыльев цокали по земле, как каблуки. Второй дракон заинтересованно приподнял голову.

- Смотри-ка, животное разговаривает! - услышала я сочащийся ехидством голос. 

Последний фрагмент формулы вспыхнул и погас.

Драконица издала булькающий звук, уродливая голова, как шипастный мяч, раскачивалась туда-сюда на гибкой шее. Ее брат заклекотал, скаля зубы.

Я поняла, что они смеются.

Внезапно обе головы оказались над самой моей макушкой. Слюна из пасти драконицы скользнула за шиворот, будто отвратительный слизень.

Две пары рубиновых глаз обшаривали мое тело - видимо, присматривая кусок повкуснее.

Если бы удалось вызвать хотя бы одну, самую крохотную шаровую молнию...

Яростный порыв ветра буквально распластал меня по скале. Головы рептилий исчезли, небо и звезды - тоже.

Раздался резкий хлопок, будто шебутные мальчишки взорвали самодельную петарду...

Дыхание перехватило.

Таких огромных драконов мне еще не доводилось встречать.

Черный, как уголь, с отблесками синевы на чешуе, ящер медленно опустился на плато. Клацнули когти. Два золотых блюдца безразлично скользнули по мне, переползли к парочке похитителей. Те стояли, тесно прижавшись друг к другу, сплетя шеи. Алое пламя померкло, в глубине глаз плескалось что-то темное, неясное... страх?  С невольным злорадством я подумала, что кровожадные аспиды выглядят так, будто провинились перед строгим воспитателем, и теперь их ждут, как минимум, розги и гречка в углу.

Новый гость, впрочем, вел он себя, как хозяин - переступил с лапы на лапу, неторопливо расправил и снова сложил крылья. Каждое размером было с корабельный парус. Негромко рыкнул.

Драконы-змеи опустили головы к земле, так и не расцепив шеи - самка что-то прошипела, как мне показалось, заискивающе.

Черный ящер, мотнув лобастой башкой, недовольно заворчал. И, распахнув вдруг бездонную пасть, исторг столь яростный, клокочущий гневом рык, что горы вокруг содрогнулись.

Драконы-змеи, тонко заверещав, рванулись в небо и растворились в чернильной тьме...

Я и не заметила, как вечер сменила глубокая ночь.

Мы остались одни. Я и мой... хм... спаситель. Или, что более вероятно, очередной "гурман".

Бог-Дракон, ну к чему столько прелюдий?

- Достало уже быть переходящим трофеем! - я не сразу сообразила, что говорю вслух. - Хочешь слопать? Валяй! Надеюсь, у тебя будет несварение!

Глаза мигнули. Приподняв верхнюю губу, являя взору внушительного вида белоснежные клыки, чудовище негромко фыркнуло. На дне янтарных блюдец сверкнуло презрение.

Я вдруг разозлилась. Эта рептилия что, со мной в кошки-мышки играет? Я, между прочим, инквизитор, хоть и в отставке! И не позволю какой-то наглой ящерице смеяться надо мной... Пусть или ест - или валит ко всем василискам!

Собрав остатки сил, я на скорую руку склеила формулу. Протянула ментальный "хоботок"...

Хотя бы узнаю напоследок, что замыслил крылатый аспид...

Глаза дракона полыхнули лавой.

- Смееш-шь копаться в моих мозгах, человечишка?! - услышала я, прежде чем гигантская лапа обрушилась сверху, как колонна...

Глава 3. На спине дракона

- Лис! Очнись, Лис!

Где-то в затылке угнездился целый осиный рой. Назойливо жужжал, звенел бесчисленными крылышками, закладывал уши...

- Ну все, Лис, хватит притворяться. Давай, открывай глаза.

Наверное, я брежу. Потому что этот голос - низкий, взволнованный, с хрипотцой - не может принадлежать Джалу. И запах...сладкий запах сухой травы и ванильной выпечки...

Я резко распахнула глаза. По узкому бледному лицу, склоненному надо мной, блуждали полуночные тени.

- Я умерла? - шепнула ему. - Я в Драконьих лугах?*

Светлые пряди щекотали мне щеки.

- Нет, - в тихом смешке послышалось облегчение. - Нет, лисенок, ты все еще на бренной земле Мабдата.

- Джалу! - неловко ткнулась дракону в грудь. Тот обнял в ответ бережно, словно хрупкую статуэтку.

Всхлипнув, потерлась носом о выступающую ключицу. Где-то в животе стремительно разрастался горячий шар, будто я проглотила солнце...

- Все хорошо, лисенок, - сухие, шершавые губы прижались к виску. - Теперь все хорошо...ты в безопасности. Больше никто не посмеет тебя обидеть...

Что-то грозно заворчало в глубине драконьей груди, он сжал меня сильнее - я вскрикнула, почувствовав острый укол боли.

- Ох, прости! - Джалу быстро отстранился.

Я посмотрела на руку, где сквозь аккуратно наложенные бинты проступила кровь.

- Нужно сменить повязку, - сказал дракон и попытался встать, но я мертвой хваткой вцепилась в его рукав.

Мысль, что Джалу снова исчезнет, оставит меня хоть на секунду, приводила в ужас.

- Не уходи!

- Да я ведь только...

- Нет!

- Ну хорошо, - Джалу со вздохом уселся рядом, скрестив ноги. Устремил вопрошающий взгляд.

Было слышно, как капает где-то вода. Над головой угрюмо нависали каменные своды, залитые бледным лунным светом. Снаружи пещеры гулко ухал и по-разбойничьи присвистывал ветер. Вход в нее, широкий и низкий, так густо усеивали сталактиты, что казалось, будто мы находимся в желудке древнего хтонического чудовища.

Поежившись, я обхватила плечи руками.

- Где мы?

- Скалы Сибору, - коротко ответил Джалу.

Решив, что название мне ни о чем не говорит, я хотела было уточнить, как далеко мы находимся от Тальзара, но вместо этого спросила:

- А куда делся черный дракон? Такой громадный, настоящий крылатый танк! Ты убил его?

- Нет, - буркнул Джалу, недовольно поморщившись, - хотя однажды, возможно, придется. Это мой сводный брат, Дан Рам. Он сильно напугал тебя?

- Да не особо, - сказала я, приосанившись. - По крайне мере, не пытался съесть.

Джалу вскинул брови в молчаливом вопросе.

- Была еще парочка шепелявых аспидов, - пояснила я, - со вполне конкретными намерениями.

- Вот как, - неопределенно отозвался дракон.

Сказал, помолчав:

- Те двое - из Илуа, клана морских драконов. Хорошие разведчики и превосходные следопыты, но диковаты. Я все еще пытаюсь отучить их... - Джалу с усталым видом потер переносицу, - не есть наших врагов.

Меня передернуло.

- Значит, раньше?.. - я не договорила, к горлу подкатил тошнотворный комок.

Припомнились все жуткие истории, вполголоса рассказанные друг другу студентами, о кровожадных крылатых и, в особенности, о самом жестоком из них - Хасса-ба, людоеде, огненном палаче...

- Нет! - резко ответил Джалу. - Больше нет. Мы воины, а не звери!

Неловко дернув плечом, я зашипела от накатившей жгучей боли - казалось, руку отпиливают без наркоза по самый локоть.

Джалу коротко выругался и, не обращая внимания на мои протесты, ушел вглубь пещеры. Вернулся через минуту с ворохом тряпок, смоченных какой-то зеленоватой дрянью. Послышался терпкий полынный запах.

Ворча себе под нос, принялся разматывать бинты. Надо признать, выглядели раны зловеще - с рваными краями, распухшие, сочащиеся сукровицей и гноем. От этого зрелища стало еще больнее, даже слезы подкатили к уголкам глаз. Я в очередной раз пожалела, что пренебрегала занятиями по целительству. Как бы пригодилось сейчас простейшая формула заживления!

Недовольно поцокав языком, Джалу выжал несколько капель целебного отвара на рану, стал туго перематывать, начав с предплечья.

Я исподтишка наблюдала за его лицом. Когда дракон щурил желтые глаза, к вискам разбегались лучики морщин. Потянувшись свободной рукой, бездумно коснулась волос, припорошенных серебристой пыльцой. А ведь раньше в них совсем не было седины...

Разорвав зубами ткань, Джалу завязал концы крепким узлом.

- Готово, - сказал он.

Перехватив мои пальцы, все еще теребящие жесткие пряди, легонько сжал.

- Замерзла?

Я помотала головой.

От дракона шел жар, как от печки, и ночная свежесть, прохладными ладонями забиравшаяся под рубашку, вызывала лишь редкие приятные мурашки. 

Осознав вдруг, что вместо убогой тюремная робы, на мне вполне приличная одежда, сухая и чистая, а кожа - без единого потека грязи, я мучительно покраснела. Выходит, пока я была без сознания...

- Однажды храбрый лисенок спас и вылечил раненого дракона, - будто прочитав мысли, тихо сказал Джалу, - теперь очередь за драконом.

Щемящее чувство тоски разлилось в груди. Тогда, рядом с Джалу, ворчливым гремлином по имени Зазу и арахонским мышем, в замке, полном удивительных тайн и секретов, я была по-настоящему счастлива. Каким же далеким все это казалось сейчас...

Я с силой сжала его ладонь. Сказала твердо - так твердо, насколько могла:

- Хочу, чтобы ты знал - я не предавала тебя.

Прижала руку к губам Джалу, тот пытался что-то возразить.

- Нет, дослушай! Инквизиция объявила, что Хасса-ба мертв, и, видит Бог-Дракон, их доводы были убедительны. Я осталась совсем одна в незнакомом мире! Не знаю, что бы со мной случилось, если бы не магистр Крам... Он дал мне кров и защиту, помог поступить в Тальзарскую Академию. Затем началась война, насильственная мобилизация... Нас поставили перед выбором - стать инквизиторами или умереть. И я... Господи, Джалу, я ведь едва не убила тебя в той проклятой крепости!

На этом выдержка мне изменила. Стыдясь невольных слез, я закрыла лицо. Замерла, почувствовав затылком тяжесть ладони - теплую, убаюкивающую.

- Все в прошлом, Лис. Что бы ни произошло, твоей вины в этом нет. Единственный, кто должен здесь просить прощения, это я. Ваал Галл! Я должен был предвидеть, что рано или поздно хищник проснется и выйдет на охоту... Проклятые людишки!

Глаза уже высохли, хотя слезы все еще холодили щеки. Я посмотрела на Джалу - лицо его двигалось, как растревоженная ветром водная гладь, ноздри гневно раздувались.

Мне хотелось сказать ему, что он ошибается, что не все люди зло... Но тут дракон резко встал, возбужденно прошелся по пещере.

Немедленно стало зябко, тело сплошь покрылось гусиной кожей. 

- Да, - сказал он хрипло. - Я много думал над этим. Так будет лучше.

Я нахмурилась. О чем он?

- В получасе лету отсюда есть замок. Череп его хозяина висит на воротах, - Джалу пнул какой-то камешек, тот улетел во тьму, гулко зацокал, - но портал работает, я проверял. Так что уже сегодня ты будешь дома.

Наверное, ударь он меня - наотмашь, до крови на зубах, было бы не так мучительно.

Внезапно стало совершенно нечем дышать.

- Хочешь отправить меня обратно на Землю? - выдавила я через силу.

- На Землю? - Джалу вскинул брови. - Ах, да, ну конечно, имя твоего мира... Думаю, ты очень соскучилась по семье.

"Ты - моя семья! - хотелось закричать мне. - Ты, глупый, бесчувственный, старый чурбан!"

- Отказываюсь! - вместо этого выпалила я. - И думать забудь!

Джалу, кажется, опешил. Нервным движением взлохматил волосы.

- Это дело решенное. Не нужно все усложнять.

- Решенное? - вскинулась я. - Кем же, позволь узнать? Кто дал тебе право распоряжаться чужой жизнью?

- Бог-Дракон, Лис! Неужели ты не понимаешь, насколько опасно здесь оставаться? Над Мабдатом сгущаются тучи, и кровавый ливень не обойдет никого!

- Ты забыл, кто перед тобой? Я маг! Я, черт возьми, инквизитор и могу постоять за себя!

Джалу вдруг оказался совсем рядом, рыча прямо в лицо:

- Смотри, что сделала с тобой эта хваленая магия! - грубо дернул меня за волосы. - Смотри!

Спохватившись, отпрянул - смущенный, но все еще злой.

Как два бойцовских пса, мы буравили друг друга разъяренными взглядами.

Дракон сдался первым. Опустившись на пол, с усталым видом потер веки.

- Чего ты от меня хочешь, Лис?

К счастью, ответить я не успела. "К счастью" - потому что и сама толком не понимала, чего же именно я хочу...

В пещере внезапно стало очень темно. В нос ударил острый животный запах.

Инстинктивно щелкнув пальцами, я выпустила маленького светлячка. И заорала от неожиданности, увидев прямо перед собой два гигантских золотых глаза.

Черный дракон, а это был именно он, фыркнув, попятился назад. Теперь его тело, наполовину высунутое наружу, занимало лишь большую часть пространства.

- Рр-хар-рх! - сказал он, скользнув по мне равнодушным взглядом и уставившись на Джалу.

Тот нахмурился. Переспросил что-то, издавая такие же невнятно-рычащие звуки.

Дан Рам, если я правильно запомнила его имя, ответил коротко и ворчливо. После чего, пятясь, выполз из пещеры. Несколько раз громко хлопнули крылья, и все затихло.

Джалу прошелся по пещере. Выглядел он очень встревоженным.

- Что-то случилось? - спросила я полушепотом.

- Инквизиторы, - отозвался дракон. - Разведчики говорят, скоро будут здесь.

- Мы примем бой?

- Нет, слишком много раненых. Нужно улетать.

- На Ользар?

Дракон не ответил. Несколько раз шумно вздохнул.

- Я не вернусь, Джалу. Теперь это мой мир. Кем я буду, если оставлю его в беде?

- Ользар полон опасностей, Лис, - сказал он тоскливо. - Да и не место человеку среди драконов...

- Тогда бери своих крылатых и улетай! А я пока затаюсь в каком-нибудь городке. Найду работу, буду колдовать потихоньку... в общем, не пропаду. Можешь не волноваться, - я криво усмехнулась, - лисенок давно повзрослел. 

Наверное, со стороны моя бравада смотрелась жалко. Но мне было все равно. Все, что я чувствовала - лишь сосущую пустоту внутри и безграничную усталость.

- Тебя поймают уже завтра.

Я дернула плечом. Да, он прав. Ну и пусть. К черту! Пускай меня схватят, снова посадят в темницу, пытают, казнят... Какая мне разница? Ведь я не нужна ему... никому не нужна!

- Бог-Дракон, ну что мне с тобой делать? - Джалу неслышно подошел, опустился рядом, обнял.

Сквозь всхлипы я пробубнила что-то невнятное.

- Ладно, сдаюсь. Полетишь со мной. Учти, путь неблизкий. И родня у меня - то еще гадючье гнездо. Так что не говори потом, что тебя не предупреждали!

Все еще не веря своему счастью, я подняла на дракона заплаканные глаза. Шмыгнула носом.

- Не врешь?

- Зуб даю, - хмыкнул Джалу. - Хотя один у тебя уже есть.

- А как мы полетим? - вопрос вдруг показался ужасно важным. - Можешь взять меня на спину? От когтей жутко ребра болят, а еще тошнит, потому что болтает туда-сюда, как огурец в банке... Верхом было бы круто! Мечта моего детства! Лис - повелительница дра...

Сжав так крепко, что хрустнули косточки, Джалу несколько раз хорошенько тряхнул меня. В груди его что-то тепло заворчало. На мгновение даже почудилось, что дракон смеется.

***

*Драконьи луга - место вечного благоденствия и радости, куда после смерти попадают души крылатых.

Сборы были недолгими. Не успело небо окраситься робким предрассветным румянцем, как над морем прокатился рев - зычный, раскатистый - и драконы, один за другим, стали срываться со скал. Некоторое время летели низко, цепляя лапами буруны волн, затем в пару мощных хлопков поднимались вверх, устремлялись к горизонту.

Джалу припал к земле, позволяя забраться себе на спину. Повернув голову, насмешливо следил, как я карабкаюсь, цепляясь за роговые отростки, пыхтя, сопя и отдуваясь, точно паровоз. Уже наверху, с облегчением угнездившись между шипами гребня, я заметила на правом крыле лишенную чешуи проплешину - желтовато-розовую, уродливую, похожую на распластанного спрута... Молчаливый укор моему безрассудству. Что, если бы ледяное копье ударило немного левее?

Еще с минуту я терзалась угрызениями совести, пока дракон потягивался всем телом, расправлял крылья и разгонялся, цокая когтями по каменному плато... Но вскоре это стало далеким и неважным, потому что Джалу, а вместе с ним и мое сердце - рухнули в пропасть. Перед глазами промелькнула черная колеблющаяся вода, ледяные брызги окатили грудь и лицо - во рту стало солоно и горько... А затем жемчужно-серое небо заполнило все вокруг, я заорала изо всех сил, стремясь выплеснуть переполняющий грудь восторг, потому что иначе бы он, наверное, просто разорвал меня. Горло немедленно запершило, я закашлялась, брызнули слезы - хлесткий ветер жадно слизнул их с щек. Это было в сто, нет, в тысячу раз лучше, чем я себе представляла! Теперь не страшно было и умереть...

- Ю-хуу! - пятки ударили по чешуйчатым бокам. - Вперед, мой Горыныч! Впере-е-ед!

Встречный поток воздуха сглатывал звуки, но Джалу, будто услышав, стремительно ухнул вниз. Уши заложило ватой, в спину больно уперся шершавый гребень, и я стукнула дракона еще раз, требуя "быть повежливее с раненными бойцами"...

После того, как прошел первый восторг, до обидного быстро накатила усталость. Единственная рука, которой я могла крепко держаться, затекла и теперь неприятно, болезненно ныла. Во рту пересохло, глаза словно набили песком.

Пытаясь отвлечься, я думала о событиях последних дней. О магистре Краме, своих друзьях, Хуубе... Где они? Все ли с ними в порядке? Увы, сейчас я могла лишь молить Бога-Дракона, чтобы Великий Инквизитор посчитал их недостойными своего внимания. О Дее я старалась не вспоминать - все еще не понимала мыслей и мотивов этого странного человека и смирилась с тем, что вряд ли когда-нибудь пойму. Тщетно поломав голову над личностью таинственного "благожелателя", проклявшего меня молчанием, пришла к единственному выводу - какую бы цель ни преследовал этот человек, я должна быть ему благодарна. Кто знает, чем бы все обернулось, разведай сенатор Амвэл о существовании иных миров. Вряд ли земляне спали бы спокойнее, зная о страшной силе инквизиторских "капель", как и жители Мабдата - на что способна одна-единственная ядерная боеголовка...

Время тянулось медленно, как жвачка. Солнечные братья Амрут и Годар преодолели уже добрую треть небосвода, а пейзаж вокруг все не менялся - далекий, сине-зеленый плиссированный шелк моря, бесконечный горизонт, легкие перышки облачков вверху и вокруг.

Драконы, которых я насчитала чуть меньше сотни, летели слаженными, ровными клиньями. Когда кто-то сбивался - а это бывало довольно часто, даже издали я видела, что у многих повреждены крылья, вырваны гребни, у некоторых недоставало пальцев, а то и всей лапы, - от клина отделялась пара драконов и какое-то время кружила вокруг раненого товарища, помогая вернуться в строй.

Спина, плечи и руки одеревенели от напряжения и холода. Особенно нестерпимо становилось тогда, когда крылатые, ловя воздушные потоки, поднимались так высоко, что, казалось, пушистый комок Амрута можно погладить рукой... Тогда воздух изо рта вырывался облачками пара, лицо и живот покрывали укусы ледяного ветра, а затылок и спину безжалостно жалили солнечные лучи.

Ко всем прочим бедам, во мне проснулся зверский голод, прилепил желудок к хребту, разбудив в нем столь громогласное бурчание, что будь мы в горах, на нас сошла бы лавина.

Несколько раз я порывалась наладить с Джалу мысленную связь и выяснить, когда же будет привал. Это оказалось непросто, долгое время дракон игнорировал мои вопли, затем мрачно ответил, что привал будет тогда, когда "будет, к чему привалиться".

Светила перекатили за полдень.

Когда я уже окончательно смирилась с мыслью, что у берегов Ользара драконы будут лакомиться мерзлой лисятиной, впереди, в рваной туманной дымке замаячили скалы.

Воспряв духом, я из последних сил закричала: "Земля!!!" - воображая себя юнгой на мачте терпящего бедствие судна.

Дымка рассеялась, и взору представился небольшой скалистый остров, покрытый редкой зеленью.

Драконы принялись снижаться - сначала большими, осторожными кругами, потом быстрее, спеша занять удобные выступы и травянистые пятачки.

Через пять минут я лежала на плоском горячем камне в позе бабочки и думала о том, что остаться вот так навсегда - не самая плохая идея.

Джалу устроился рядом, опустив голову на лапы. Блестящие, словно начищенные бока мерно поднимались и опадали.

- Долго нам еще лететь? - спросила я как бы невзначай.

- Кроме этого, еще три дня.

- У-у-у... - с тоской протянула я, переваливаясь на живот, чтобы согреть все еще зябнущую спину.

- А я предупреждал, - сказал дракон, шумно зевая.

Мне оставалось лишь вздыхать. Есть хотелось так, что предложи кто-нибудь живую лягушку, я бы, возможно, не отказалась. Но просить Джалу о помощи было ниже моего достоинства. В конце концов, если уж решила жить среди драконов, то нужно привыкать к спартанскому режиму - спать на камнях, мыться раз в месяц и жевать сырое мясо по понедельникам. Не жизнь, а сказка! Н-да.

Послышался негромкий плеск, шорох осыпающихся камней. Приподнявшись на локте, я поставила ладонь козырьком, щурясь на свет. Джалу был рядом, под боком, большой и спокойный, поэтому я почти не испугалась, когда из-за обрыва по очереди вынырнули две шипастые головы со знакомыми треугольными мордами и красными вытянутыми глазами. Морские драконы Илуа, если верить Джалу, в повадках немного диковатые, но в душе - сама доброта и очарование.

К счастью, рептилии не стали забираться к нам, лишь вытянули длинные шеи и, распахнув рты, отрыгнули две огромные кучи рыбы. Рыба была еще живой, била хвостами и шевелила жабрами.

Джалу добродушно рыкнул, и морские драконы, радостно воркуя, скрылись из глаз.

- Это все нам? - недоверчиво уточнила я.

- Тебе, - Джалу развернул крыло, подставляя чешуйки солнцу и ласковому бризу. - Я не ем в дороге.

- Думаешь, не справлюсь? - спросила запальчиво, мелкими шажками подбираясь к добыче.

Та, на мой непритязательный вкус, была чересчур живой.

- И в мыслях не было, - отозвался дракон. - Уверен, обглодаешь все до последней косточки.

- Ну не сырой же ее... - я толкнула ногой трепыхающегося окуня.

- Отойди-ка.

Дракон дымно покашлял, отхаркнул облачко сажи. Наконец подобравшись, словно перед прыжком, выпустил длинную струю пламени.

Крайние рыбешки мгновенно вспыхнули, почернели и сморщились.

С горестным вскриком я всплеснула руками.

- Хм, - сказал Джалу, критическим взглядом окидывая обугленную кучу.

Спустя мгновение такая же участь постигла и соседнюю горку рыбы. Но теперь мне удалось разжиться чудом уцелевшим жирным угрем, на вкус вполне сносным.

Привалившись спиной к нагретой солнцем драконьей лапе, я жевала травинку, поглаживала сытый живот и глазела на облака.

- Джалу...

- Мм-м?

- Я тут подумала...

- О-о! - в ленивом взгляде дракона мелькнула легкая ирония.

- Так вот, - кашлянув, продолжила я. - У крылатых ведь есть какой-нибудь лидер? Ну там, президент или диктатор-тиран...

Джалу шевельнул массивными надбровными дугами.

- В смысле, правитель, - поспешила исправиться я. - Вожак!

- Да, - подумав, отозвался дракон. - Его называют Первородным.

- Что, если я ему не понравлюсь? Он ведь не прикажет запечь меня в яблоках?

Джалу широко зевнул, продемонстрировав набор прекрасных здоровых клыков.

- Нет, не думаю. Драконы предпочитают сырое мясо.

Я шмыгнула носом.

- Все будет хорошо, - проговорил Джалу, затягивая глаза пленкой нижних век и, судя по всему, намереваясь бессовестным образом захрапеть.

Если подумать, о Первородном я слышала не впервые. Именно его гнева опасались красноглазые похитители из клана Илуа...

Прищурившись, я наблюдала, как маленькая нахальная пичуга, сев дракону на морду, выклевывает что-то между чешуйками.

Да и нападение крылатых на столицу в день моей казни - не слишком ли удачная случайность?

- Джалу! - веко неохотно приподнялось.

Птица с невозмутимым видом заглянула дракону в ноздрю.

- Может ли так быть... - медленно спросила я, - что Первородный - это ты?

Сдутая шумным выдохом, пичужка улетела, покрыв нас яростной птичьей бранью.

- Догадливый лисенок.

- Ну ничего себе! - едва не подавившись травинкой, я вскочила на ноги. - И когда ты собирался сказать?

- Это настолько важно?

- Раздери меня горгулья, да что может быть важнее?! Я лечу верхом на вожаке всех драконов! Может, нужно какую-нибудь клятву верности принести?

- Не преувеличивай, - поморщился Джалу. - Мне подвластен лишь Ользар, у крылатых Аббаурта свой Первородный.

- Но как так вышло? Как ты вообще спасся от облавы? Инквизиция отправили целую рондалу! Твоя отсеченная голова ... - горло схватил спазм, - три дня висела на шпиле Тальзарского Магистрата...

- Как по-людски, - проворчал Джалу, - делить шкуру неубитого дракона. Вам просто скормили качественную иллюзию.

- Значит, тебя спасли ользарцы?

- Да.

- А как ты стал Первородным?

Джалу помолчал.

- По праву крови. Три года назад мой отец, Гром Нир, отправился в Драконьи Луга. Старший брат погиб задолго до этого. Я - единственный прямой наследник правящего клана.

Сев на траву, я в задумчивости почесала коленку. Внезапное озарение заставило удивленно вскрикнуть.

- Гром Нир Отщепенец? Тот, который по легенде научил людей магии?

Джалу отвернулся. Сказал глухо:

- Это не легенда. Гром Нир был... великим драконом. Но одна его ошибка стоила жизни тысячам крылатых...

Затаив дыхание, я слушала речь Джалу - медленную, тягучую, будто сосновая смола - и такую же горькую.

- Я плохо помню отца. Зачатый вне брака, с безродной гаррадуарткой, я был пятном на родословной клана и должен был умереть, едва появившись на свет. Мать уговорила отца отдать меня Ур-Лу, проклятому народу. В их вечно темных, сырых пещерах я чахнул до совершеннолетия, потом сбежал и поселился в заброшенном замке на острове Гладар. Последний раз я видел отца в день, когда моя жизнь была на волосок от смерти. Меня угораздило подхватить огненную лихорадку - человеку она не страшна, зато для дракона верная смерть. И я бы умер... если бы не Гром Нир. Он перелетел океан за два дня и еще неделю рыскал по всему Гаррадуарту в поисках лекаря - достаточно талантливого, чтобы вылечить дракона и достаточно отчаянного, чтобы согласиться на это. И таки нашел его - тогда еще никому не известного Клауса Амвэла...

Непроизвольно охнув, я зажала рот двумя руками, боясь, что Джалу прервется.

- Этот человек, - дракон скрипнул зубами, - несомненно талантливый и столь же безумный, вылечил меня. Но взамен потребовал...

Дракон умолк. Лоб собрался глубокими складками, ноздри яростно затрепетали, словно он увидел перед собой лицо давнего врага.

- Что же? - спросила я шепотом, будто кто-то мог нас подслушивать.

- Каплю крови, Лис. Всего лишь каплю крови.

- Ох! - только и сказала я.

- Отец дал слово и должен был сдержать его. Так священная тайна нашего народа оказалась во власти алчного, развращенного человеческого умишки. Знаешь, Лис... Порой мне кажется, что Бог-Дракон покинул нас. Иначе как он мог допустить, чтобы Первородный опустился до предательства своих же собратьев?

- Но ведь он спас тебя... - сказала я. И немедленно пожалела об этом, когда глаза, похожие на два факела, уставились на меня, грозя прожечь дыру.

- Я бы предпочел умереть! - рявкнул Джалу. - Рагхар! Я ведь даже не был в сознании!

Опустив взгляд, я потеребила краешек рубахи.

- А что случилось потом?

- Амвэл был далеко не глуп и понимал, что один человек, даже самый могущественный - песчинка в море. Поэтому предложил свою магию тогдашнему правителю Ардосской империи. Их союз породил новую великую империю - Тальзар. А через десять лет грянул гром...

- Война, - прошептала я.

- Война, - эхом отозвался Джалу, - которую драконы проиграли. Погибли тысячи воинов, лучшие из нас. Те, кто остался в живых, вернулись ни с чем, пленников же вроде меня по приказу Амвэла заточили в замках. Посадили на цепь, как собак.

- Зачем?

- Ты знаешь, зачем.

Джалу оскалился так жутко, что я почувствовала, как кровь отливает от щек.

Он был прав. Я знала правду - как знал любой инквизитор - хотя и не могла никому рассказать. И сейчас, с почти мазохистским желанием, хотела услышать ее из уст дракона.

- У всего есть свой срок, - медленно произнес Джалу. - И наша кровь не исключение. Чем чаще используются амулеты, тем быстрее теряют силу. Думаю, не нужно объяснять, зачем Инквизиции понадобилась бойня три года назад.

В словах дракона было столько затаенной муки, что я невольно потянулась вперед, погладила шероховатое крыло, желая хоть как-то облегчить его боль.

- Сейчас мы освободили лишь малую часть... Но, клянусь Богом-Драконом, еще не проснутся вулканы Канга*, когда все до единого пленники вернутся домой!

Джалу резко поднялся, столкнув меня в траву. Расправил одно, потом другое крыло.

Из-за южного выступа в небо взвился дракон - я узнала Дан Рама.

Послушные его низкому реву, крылатые быстро покидали остров.

Привал был окончен.

***

*Обычно "сезон ледяных вулканов" в северных горах Канга наступает с последним днем лета.

Глава 4. Ользар

Путешествие, показавшееся мне вечностью, закончилось на рассвете пятого дня.

- Смотри! - сказал Джалу, впервые за долгое время нарушая молчание.

Вопль восторга вырвался из моей груди, когда клубящиеся вокруг облака рассеялись, точно по мановению руки...

Земля впереди походила на огромный пломбирный торт. Острые пики гор, облитые белой глазурью, устремлялись в бирюзовый небосвод. Тянулись от горизонта до горизонта прибрежные скалы, так густо запорошенные инеем, что глазам было больно смотреть. Повсюду у берегов вздымались мятные леденцы айсбергов. Море, лижущее подножья утесов, было густым и темным, как растопленная патока.

- Ну как тебе? - донесся до меня голос Джалу.

- Восторг! - крикнула я, захлебываясь морозным воздухом. - Признавайся, мы летим в страну фей? Этот остров из сахара?!

- Это не остров, а материк, глупая, - фыркнул дракон. - Ты вообще можешь думать о чем-то, кроме еды?

- Могу. Когда не вынуждена сутками жевать одну горелую рыбу... А это правда-правда Ользар? Тот самый, что зовется родиной всех драконов?

В ответ Джалу лишь рассмеялся - искренне, звонко, как мальчишка. Я едва не выпала из своего импровизированного седла от удивления. Похоже, сейчас он был по-настоящему счастлив.

Драконы ускорились. Крылья с нестройным свистом рассекали воздух. Каким-то непостижимым образом я ощущала их нетерпение. Впереди их ждал кров, горячая пища, тепло и помощь... Я подумала - в этих простых желания, чем они отличаются от людей?

Странный звук, возникший где-то на периферии сознания, заставил прислушаться. Тонкий, нежный. Словно звон столкнувшихся хрустальных бокалов, подхваченный смычком скрипки. Он креп и нарастал, с каждой секундой обрастая новыми витками... Не сразу я поняла, что слышу песню.

- Так мы приветствуем родные края, - тихо сказал Джалу, - и оплакиваем тех, кто не смог вернуться.

...И пусть я не знала мелодию и даже не понимала слов... Пусть была чужачкой среди этих прекрасных существ - я все равно пела вместе с ними. О потерянных навсегда друзьях, об убитых в крепости драконах... А когда закончила, глаза мои были сухими, а сердце - легким, будто пушинка.

Скалистое побережье быстро осталось позади. Мы обогнули поросшую синими соснами гору, чья вершина терялась в ватных тучах. Как объяснил Джалу, это был Ио, самый высокий на материке спящий вулкан. Пролетели над снежной долиной, сплошь усыпанной озерцами столь правильной формы, что, казалось, их вычертили циркулем.

Однажды, среди скал, я рассмотрела несколько округлых хижин из серого камня.

- Там жилища! - закричала я, в исступлении колотя Джалу заиндевевшими пятками. - Честное слово, настоящие дома! Здесь, что, живут люди?!

- Вот еще, - отозвался дракон. - Это хижины дамалу.

- Дамалу?

- Да. Малочисленный народец, испокон веков населяющий Ользар. Безобидный и весьма полезный в хозяйстве.

Засмотревшись на диковинную трехвостую тварь, отдаленно напоминающую птеродактеля, я вытянула шею так сильно, что едва не сверзилась с Джалу.

- Не вертись! Упадешь, ловить не буду, - пригрозил тот.

Памятуя о том, что крылатые обычно держат слово, я мертвой хваткой вцепилась в шершавый гребень - очень вовремя - потому что дракон, заломив крутой вираж, схватил пастью большую птицу. Послышался хруст, брызнули перья.

Я вспомнила, что за все время пути он не съел ни крошки. Ласково погладила ближайшую чешуйку. Проголодался, бедолага.

Было еще кое-что, заставляющее сердце трепетать, а легкие работать с удвоенной силой. Воздух в этом краю буквально пронизывала магия. Я вдыхала ее аромат, пила, как горячее пряное вино, каждой клеточкой ощущая прилив сил. Несколько простых заклинаний, и измученное путешествием тело стало стремительно оживать.

Могущество пьянило. Хотелось смеяться, запрокинув голову, хлопать в ладоши и горячо кого-нибудь обнимать.

Увы, объект обнимания был настроен решительно против.

- Лис! - прозвучал в голове строгий голос. - Сейчас же угомонись! Твоя магия слишком громкая, уже в ушах звенит. Не говоря о том, что другие драконы тоже не глухие.

- Громкая? - изумилась я. - Магия?

- И чему вас только учат в этих академиях? - проворчал Джалу. - Именно! Громкая и крикливая, как стая ворон. И, кстати, частенько бывает отвратительной на вид и на вкус. Да будет тебе известно, глупый отрок, что драконы могут слышать, видеть и даже осязать волшебство.

Я изумленно открыла рот. Мир не перестает меня удивлять!

- То есть всякий раз, стоит мне немного поколдовать, все крылатые вокруг ощутят нечто подобное?

- Да. Порой это как ненавязчивый аромат цветка... А порой, как зловонная навозная куча. В любом случае, от использования дара тебе лучше воздержаться. Во всех проявлениях. Если родичи узнают, что я притащил в Твердыню не просто человека, а мага - то вначале разорвут на куски тебя, а затем меня. Мы ведь этого не хотим?

- Н-нет, - слегка заикаясь, отозвалась я.

- И уж тем более им не стоит знать, что ты инквизитор.

- Бывший инквизитор!

- Неважно! - рявкнул Джалу. - Слушай внимательно, Лис! Если хочешь здесь выжить, держи рот на замке, а магию на цепи. Ты все поняла?

Шмыгнув носом, я угукнула. Вздрогнула, пронзенная мыслью.

- Твой брат! И те, из Илуа... они ведь знают...

Джалу ответил не сразу.

- Не волнуйся, я позабочусь об этом.

Дракон затих, и молчал до самого прибытия в Ун Рам.

Было досадно сознавать, что магией теперь придется пользоваться очень осторожно. Я прекрасно понимала всю шаткость своего положения. Здесь, в краю драконов, считающих меня кровным врагом, я была канатоходцем, балансирующим над пропастью. Но полностью отказаться от магии, лишившись даже возможности понимать незнакомый язык, представлялось мне настоящим безумием - все равно, что идти по канату с завязанными глазами.

Поэтому остаток пути я посвятила тому, чтобы сделать формулу всеязычия максимально конспиративной. Если раньше я просто брала собеседника за шиворот и трясла, как уродившуюся яблоню, то теперь действие заклинания можно было спутать с невесомым дуновение ветерка...

Во всяком случае, я на это надеялась.

Драконы летели низко, над самыми горами, едва не задевая лапами сахарные макушки сосен.

Неожиданно впереди, будто из-под земли, выросли две скалы.

Это были настоящие чудища, высеченные из угольно-черной породы. Ни единого деревца не росло на ребристых боках, даже снег, хозяйничающий повсюду, опасливо облетал их стороной. Склонив друг к другу тяжелые морды, они образовывали нечто вроде арки.

- Перед тобой Врата твердыни, - услышала я голос Джалу. - Говорят, эти скалы - первые сыновья Бога-Дракона, Ка-Ину и У-Вель. Они так сильно не ладили друг с другом, что разгневанный праотец обратил их в камень, и с тех пор братья вынуждены неотрывно смотреть друг другу в глаза. Крылатые верят, что если в наши земли придет истинный враг, Ка-Ину и У-Вель оживут, чтобы встать на защиту Ользара...

Когда Врата остались за спиной, перед нами раскинулась прекрасная долина, словно усыпанная бриллиантовой пылью. Со всех сторон ее окружали высокие горы, расступаясь лишь на западе, где накатывали на берег ленивые ониксовые волны.

А на востоке...

Затаив дыхание, я рассматривала исполинский замок - казалось, он растет прямо из скалы - его заснеженные башни, царапающие небо, покрытые сосульками мрачные арки входов, провалы окон-бойниц.

От волнения сжалось сердце, руки одеревенели.

Примут ли меня драконы?

Эта пугающая обитель станет мне домом? Или уже завтра обглоданные человеческие кости украсят кованые ворота?

Тело прошиб ледяной пот. Вдруг вернулись страхи, тщательно запрятанные в самых глубинах сознания. Что если Джалу не сможет защитить меня? Что если, выбирая между долгом перед сородичами и жизнью предательницы...

Додумать я не успела. Опустив голову, Джалу начал снижаться. Из глаз брызнули слезы, колкий ветер царапал лицо.

Далеко внизу, на белую пустошь перед замком стали высыпать человеческие фигурки. Некоторые из них оборачивались драконами и устремлялись нам на встречу. Я успела заметить, что большинство - жемчужно-серого или синего окраса.

Джалу приземлился в сотне шагов от замка, подняв в воздух искрящееся облако. Опустил крыло, позволяя мне сползти на землю. Снег под ногами сухо похрустывал. Огромная тень на глазах стала блекнуть и съеживаться - Джалу превращался.

Драконы стояли вокруг плотным кольцом. С жадным любопытством я разглядывала закутанные в меха изящные фигуры. Почти все они были светловолосыми, как Джалу, некоторые, не смотря на молодые лица, даже седыми. Впрочем, я заприметила и черных, как воронье крыло, и даже несколько огненно-рыжих драконов. Длинные волосы кто-то заплетал в косу, а кто-то возвел на голове настоящий монумент из локонов, цепочек и перьев. И едва ли не каждый щеголял голубыми или синими глазами, такими пронзительными, словно радужку выточили из бирюзы.

Они действительно очень походили на людей.

Одень хоть кого из этих бледных красавчиков в костюм, дай трость и цилиндр - не отличишь от заправского столичного модника. Я поймала себя на мысли, что пытаюсь вспомнить, не встречала ли в Тальзаре кого-нибудь похожего. Среди илиферов даже ходила легенда об отчаянном крылатом, прослужившем в Инквизиции целых два года. Как ему это удалось без магического дара, история умалчивала. Но, поговаривали, инквизиторских тайн крылатый выведал немало, прежде чем его поймали и казнили. Конечно, все это похоже на праздные выдумки - брат илифер на них вообще гаразд. Но зачем тогда ищейкам Секретной службы регулярно обыскивать притоны и забегаловки с "каплями" наперевес? Выходит, у драконов есть разведка? Нужно будет спросить при случае...

Что-то тяжелое и теплое опустилось мне на плечи. С восторгом обнаружив мягкую ткань и прилагающуюся к ней гору меха, я немедля закуталась по самые уши. От воротника пахло чем-то сладким.

Джалу - ему, видимо, и предназначалось роскошное одеяние - остался нагим. Курносый мальчишка, принесший плащ, таращился на меня, как на ожившего Бога-Дракона.

Постепенно крылатые заполняли долину. Уставшим помогали идти, тяжело раненных поднимали на руки и быстро уносили в замок.

Отделившись от толпы, к нам направилась высокая женщина. Зачарованная, я вгляделась в ее лицо. Без сомнения, это была самая прекрасная женщина из всех, что мне доводилось видеть. В тонком, словно прозрачном лице, не было ни кровинки. Иссиня черные волосы густым каскадом падали на покатые плечи, ласкали обнаженные руки, выглядывающие из широких рукавов отороченного соболем платья.

- Первородный, - произнесла женщина, наклоняя голову. Ее голос пробирал до костей, словно сосредоточив в себе весь холод этого неласкового края.

- Королева, - Джалу не шевельнулся. - Мы вернулись с победой.

Она посмотрела ему за спину. У одного из драконов при переноске открылась рана на груди. На месте ступни чернел обрубок. Бедняга стонал так страшно, что в горле у меня встал ком.

- Называешь это победой? - по губам королевы скользнула усмешка. - Скольких воинов ты потерял и превратил в бесполезных калек, чтобы спасти жалкую горстку крылатых?

- Я дал слово, что освобожу всех пленников. И я сдержу его.

Льдистые глаза драконицы метнули молнии.

- Под крылом Гром Нира мы жили в мире и благоденствии... Но пришел ты, мальчишка, и все обернулось прахом!

В два прыжка Джалу оказался рядом с королевой. Приблизил яростное лицо. Глаза женщины выросли до размеров чайных блюдец.

- Отец начал эту войну! - рявкнул Джалу.

Обнаженный, с развивающимися на ветру волосами и горящими желтыми глазами он был похож на демона.

- И ты не знаешь, каково это - быть цепным псом Инквизиции! Ты понятия не имеешь, ЧТО они делают с нашими сестрами и братьями!

Королева, белая, как полотно, отступила на шаг. Джалу подался следом.

- Так что придержи язык, Нэй Рэм! Не тебе указывать мне, что делать.

Горло женщины нервно дрогнуло.

- Посмотрим, что скажет Совет кланов, - выдавила она. - Все правители уже здесь.

- Хорошо, - кивнул Джалу. - Я выслушаю их завтра на рассвете.

Королева Нэй Рэм вскинула голову, ноздри хищного носа раздулись.

- Говоришь, люди наши враги...

Палец с серебристым ногтем ткнул в мою сторону.

- Но привел с собой человека?!

Я почувствовала на себе сотни глаз. Яростных, ненавидящих, алчущих крови...

Не смотря на укрывающий плечи плащ, тело пробил озноб.

Отступив на шаг, Джалу обвел драконов тяжелым взглядом.

Мое сердце билось, как сумасшедшее. Во рту появился металлический привкус.

- Это, - дракон указал на меня, - мой тха-си. Кто хочет предъявить на него права?

Над долиной повисло гробовое молчание. Лишь посвистывал где-то ветер.

Джалу воззрился на королеву. "Довольна?" - вопрошали молчаливо приподнятые светлые брови.

- Ты... ты... - Нэй Рэм задыхалась.

Немолодая драконица подошла к ней, осторожно взяла за локоть. Шепнула что-то просяще.

Королева не слушала.

- Позор нашего клана! - взвизгнула она, вырывая руку. - Ублюдок! Грязная кровь!

Джалу опустил голову, по щекам заходили желваки.

Перед королевой, как из-под земли, вырос нагой темноволосый мужчина с фигурой античного бога.

- Мама, - сказал он сквозь зубы, - прошу тебя... не здесь.

Глаза женщины вспыхнули, как два факела. Размахнувшись, она ударила дракона по щеке. Тот лишь плотнее сжал губы.

- Хватит, я устал, - со вздохом сказал Джалу. - Дан Рам, позаботься о матери.

- Да, Первородный, - отозвался молодой дракон с таким видом, будто Джалу приказал ему как минимум четвертовать королеву.

- Пойдем, Лис, - прозвучало в голове, - тебе нужно отдохнуть.

Крылатые расступились, пропуская нас. Кутаясь в меха, я плелась вслед за Джалу и чувствовала себя воробьем, угодившим в змеиное гнездо...

***