Аннотация: Кой что о не совсем гуманном и явно непрофильном использовании святой воды.
Доверительное управление
Мэтр Луи дю Гро явственно ощутил, что пообедать ему не удастся. Мальчишка, всем своим видом излучая невинность, настойчиво дергал его за рукав.
- Господин адвокат, его преподобие говорили, что для вас срочное дело. Быстрее пойдемте.
"Ну да, конечно. Брата Мишеля оставили сегодня на дежурстве и практически без выпивки, вот он и злобствует, не дает приятелям спокойно провести вечер. Мальчишку подослал. Этот шкет за несколько монет обегает весь Брест, но найдет свою жертву."
Стряпчий тяжело вздохнул, грустно посмотрел на трактирщика и поднялся.
- Иду, иду, вот наказание-то.
У дверей своей конторы мэтр Луи столкнулся с Жаном де Вилем, которого тоже сопровождал уличный сорванец. Убедившись, что их подопечные действительно входят в дом, мальчишки захихикали и припустили куда-то за угол.
- Интересно, что на сей раз?
- Наш доминиканский брат решил собрать компанию на ужин.
- Это нас-то? Вряд ли. Сам послушай, он кого-то убеждает.
Действительно, в доме гудел голос монаха.
- Пошли?
- Пошли.
В кабинете во главе стола величественно восседал в своих черно-белых одеждах брат Мишель. Около окна расположились три неясные в вечернем полумраке фигуры.
- А, друзья мои, позвольте вам представить нашего нового клиента, Марка Поппия.
С этими словами монах указал на стол. На столе, напротив него, лежал человеческий глаз.
Монах явно наслаждался произведенным впечатлением. А равно и тем, что испортил приятелям вечер. Сьер Жан походил вокруг стола, с интересом рассматривая странного клиента. Глаз клиента, в свою очередь, внимательно следил за рыцарем. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Марк Поппий - не только глаз. Это еще и веко, половина брови и небольшая часть носа. Все - полупрозрачное.
***
- Ну конечно, ваше святейшество, ты не мог найти других клиентов, кроме призраков!
- Во-первых, святейшество - это папа, меня можешь называть "святой отец". А во-вторых, это не я их искал, они сами пришли.
Пока рыцарь и монах привычно беззлобно лаялись, адвокат повнимательнее рассмотрел потенциальных клиентов. Помимо Поппия, лежащего на столе, у окна мялись еще три призрака. Все трое были вооружены и упакованы в броню по римскому образцу. Но их бравый вид несколько портило одно обстоятельство. Они сами, их броня и вооружение были покрыты не то червоточин, не то изъязвлений. Ощущение было такое, как будто кто-то полоумный, вооруженный сверлом, долго и упорно трудился над ними. Также было очевидно, что призраки стесняются своего внешнего вида. Тем временем, обмен любезностями закончился.
- Ну что же, гхм, господа, что мы можем для вас сделать?
От группы у окна отделился один из призраков, лучше других сохранившийся, и подошел к столу.
- Поскольку наш доблестный центурион Марк Поппий пока не может говорить с живыми, я буду доносить до вас его мысли.
- А почему это он не может сам говорить с нами? - сварливо поинтересовался доминиканец.
- У него пока нет рта.
- Ага, а ты наплетешь от его имени не разбери что, потом...
- Господа, господа. Мы сейчас все уладим, - примирительно произнес адвокат, - Достопочтенный Марк, вы меня слышите? Если слышите, то моргните один раз.
Глаз моргнул.
- Очень хорошо. Общаться с вами мы будем так - моргнули один раз - "Да", два раза - "Нет". Хорошо?
Глаз моргнул.
- Вы уполномочиваете почтенного... Как вас?
- Гней Помпоний.
- Почтенного Гнея Помпония быть вашим переводчиком?
Глаз моргнул.
- Замечательно. Если он будет говорить что-то не то, то моргните два раза. Хорошо?
Глаз снова моргнул.
- Замечательно. Все удовлетворены?
Все присутствующие пробубнили что-то в том смысле, что да, удовлетворены, в том числе опять моргнул глаз.
- Итак, мы вас слушаем.
***
История призраков, как и все остальные истории призраков, была грустной. Их центурия попала в засаду во время восстания Верцингеторикса. Большая часть погибла, остальные сдались. Галльский вождь нашел и для мертвых, и для пленных оригинальное применение. Понимая, что восстание может закончиться крахом, он решил спрятать часть своего золота. И для того, чтобы оно не досталось Цезарю, и для того, чтобы в случае поражения можно было все начать сначала. Он распорядился перевезти сокровища в местность, впоследствии названной Бретанью. Пленные легионеры закопали золото, а потом... Потом их всех перерезали и сожгли. С теми, кто погиб раньше. Гней утверждал, а Марк подтвердил, что галлы выстроили несколько плетеных из ивы человеческих фигур, наполнили их трупами, а потом подожгли. В результате какого-то ритуала покойникам пришлось стеречь это золото. С тех пор и мыкались.
- Верцингеторикса, говорят, удавили в Риме. А кроме него к золоту мы никого не подпустим. Приходил какой-то там, утверждал, что продолжатель его святого дела, так мы этого мятежника... - Помпоний выразительно извлек гладиус из ножен и бросил его назад. Лязганье меча было весьма реальным, хотя само оружие тоже все было в дырках.
- А недавно начались неприятности. Во время дождя в нас образуются эти проклятущие дыры. Центурион Марк попытался как-то спрятаться под елкой, так на него целый поток обрушился. Сами видите, что от него осталось.
- И вы хотите, чтобы мы вас вылечили?
- Нет, конечно, что вы такое говорите. Это все само пройдет. Со временем. Даже Поппий восстановится. Нам другое надо. Чтобы мы могли нормально выполнять свою работу.
- А расплачиваться чем будете?
Судя по тому, как озадаченно переглянулись три легионера и глаз центуриона, мысль об оплате не приходила к ним в головы. Или в остатки голов. Адвокат задумчиво почесал подбородок.
- Сколько я понимаю, выплатить нам гонорар ТЕМ золотом вы не можете?
Руки призраков непроизвольно легли на рукоятки мечей. Глаз Марка дважды моргнул.
- Я так и думал. А можете вы дословно воспроизвести то, для чего вас предназначил Верцингеторикс?
Глаз моргнул. Гней на несколько секунд замер, а потом начал вещать:
- Вы будете сохранять эти сокровища для меня и не отдадите их никому, кроме меня, либо тому, на кого я укажу.
- А чего же вы нашинковали того типа, который пришел за золотом?
От окна отделилась еще одна фигура.
- Он не представил никаких доказательств. И был одним из тех, кто нас резал, - призрак злорадно захихикал.
- Ну что же, господа, - рыцарь оперся обеими руками на стол и поднялся, - мы попробуем выяснить, в чем дело, а также подумаем над тем, как вы будете с нами расплачиваться. Не сложно вам будет зайти к нам через неделю?
Глаз моргнул два раза.
***
- Никогда еще нашим клиентом не был призрак, - сказал адвокат, тихо потянувшись к стакану брата Мишеля, который, казалось, дремал. Однако монах, не открывая глаз, убрал свое вино из зоны досягаемости служителя Фемиды.
- А они, пока что, не клиенты, - рыцарь потянулся и принялся разминать поясницу, - а что же молчит наш знаток всякой чертовщины?
- Знаток всякой чертовщины, - открыл глаза доминиканец, - думает, кому это удалось сделать дождевую воду святой. Насколько мне известно, обязательным элементом водосвятия является погружение святого распятия в воду.
- Ты думаешь, это святая вода?
- Конечно.
- А почему же этот, как его, Гней не упомянул о том, что вода причиняет боль?
- Он профессиональный солдат и привык получать раны. И просто не счел нужным об этом упоминать.
- Замечательно. А что можно получить от призраков, да еще состоящих на службе?
- Господа, - адвокат встал из-за стола, - если вы за неделю выясните, откуда в облаках берется святая вода, то я за неделю найду средство получить причитающееся нам вознаграждение. Но я уеду, так что...
С этими словами господин дю Гро вышел из комнаты.
***
Вот уже четыре дня рыцарь и монах болтались в окрестностях того места, на которое указали призраки. Доминиканец все время бубнил, что постели в здешних краях скверные, еда мерзкая, а уж про то пойло, которое подают под видом вина, и говорить нечего. Сьер Жан подозревал, что брат Мишель расстроен отсутствием своего приятеля-адвоката. Самого же господина де Виля больше удручало отсутствие результата. Дело уже клонилось к вечеру, когда монах внезапно заткнулся и резко остановился.
- Что случилось?
- Сын мой, знаешь, кто такие мы с тобой?
- Ну говори, говори!
- Мы олухи царя небесного!! Посмотри внимательно назад. Что ты видишь?
- Лес, крест на холме, поля, вороны какие-то...
- А спереди что?
- Лес, поля, сломанная телега, тоже вороны...
Монах развернулся лицом к воображаемой аудитории и начал речь.
- Господа мои, перед вами яркий образец проявления недостатков дворянского воспитания. Эта заблудшая овца не замечает вещей, очевидных для того, кто с малолетства занимался работой на земле, и только потом посвятил себя служению Господу нашему.
Сьер Жан поклонился.
- И чего же не замечает это заблудшее дитя замков? Оно не замечает того, что пшеница, которая растет позади нас, только называется пшеницей. Часть ее полегла, а многие колосья пустые. Та же, что растет впереди достойна называться пшеницей с большой буквы "П".
До рыцаря начало доходить. Пока доминиканец раскланивался перед невидимой аудиторией, господин де Виль сорвал и сравнил два колоса. Монах был прав.
- То есть получается...
- Да, сын мой, да. Дождик из святой воды разгоняет нечисть и повышает урожайность.
- Но кто и зачем...
- Повышается урожайность - повышается десятина. Где-то там, - палец брата Мишеля развернулся в направлении тучных полей, - нам надо будет искать достойного сына нашей матери-церкви. Но завтра. Уже поздно.
Хотя кабачок, в котором остановились приятели, ничем не отличался от тех, которые они посетили за эти дни, доминиканец с удовольствием съел все, что ему подали, потребовал вторую, а потом и третью порцию вина и крепко уснул.
***
Следующее утро выдалось пасмурным. Небо было затянуто дымкой, а вдоль горизонта неторопливо собирались тучи. Брат Мишель выглядел, как охотничья собака, почуявшая дичь. Сглотнув разом, как удав, завтрак, он теребил и подгонял сьера Жана, пока тот не плюнул и не оставил на столе половину еды. Взгромоздившись на коня, святой отец припустил по дороге, пересекавшей границу между полями с разным качеством хлеба. В первой же встречной деревне он направился к церкви, но когда узнал, что кюре бывает здесь только раз в неделю, потерял интерес к этому месту и продолжил скачку. Приятели проскакали таким образом еще несколько деревенек, пока наконец не увидели небольшой городок. Монах остановился и начал приглядываться.
- Да!!! Это здесь. Смотри, смотри внимательно.
Де Виль посмотрел в указанном направлении, но сначала не заметил ничего необычного. Но затем он увидел, сто от церковной колокольни вверх, к небу, натянута не то веревка, не то толстая нить с воздушным змеем на конце.
- Поехали, чего стоишь?
Рыцарь, втихомолку ухмыляясь, последовал за святым отцом. Монах скакал во весь опор, но неподалеку от городка перешел на рысь, а на площадь перед храмом и вовсе въехал шагом. Спешившийся доминиканец являл собой олицетворение умиротворения и спокойствия. Спрятав руки в рукава, брат Мишель направился в церковь, а сьер Жан сначала осмотрелся. Внимание его было привлечено небольшой пристройкой к церкви. Небольшая полуоткрытая будка под двускатной черепичной крышей. Только-только для того, чтобы там разместился человек и деревянная лебедка. Человека, правда, в будке не было, но лебедка была. От лебедки, проходя в кольцо толстого железного прута, не то вбитого, не то вкопанного в землю, проходил туго натянутый тросик, плетенный из тоненьких стальных проволочек. На конце тросика, высоко в небе, скорее угадывался воздушный змей. Рыцарь хотел, было, подергать за трос, но раздумал и вошел вслед за доминиканцем в церковь.
В церкви все было тихо, там вполголоса молились кюре и монах. Де Виль тихо перекрестился и сел на одну из задних скамеек. Через некоторое время святые отцы закончили молитву и поднялись с колен. Кюре оказался невысоким лысоватым живчиком с хитрыми глазами.
- Сын мой, нас приглашают на обед.
"Естественно, этот-то уж про обед никогда не забудет."
- С удовольствием приму приглашение.
Кюре засеменил к выходу, а выйдя из церкви направился, как рыцарь и ожидал, к пристройке.
- Обождите несколько минут, - с этими словами приходской священник принялся резво крутить лебедку. Через несколько минут трос был смотан, а змей - пойман. Змей оказался довольно любопытным. Его основу составлял крест, к которому было прикреплено серебряное распятие. Кюре пробормотал: "И не введи нас во искушение..." отсоединил распятие и спрятал его куда-то в недра рясы.
- Господа, прошу в мое скромное жилище.
Войдя в дом брат Мишель так резко остановился, сто идущий следом сьер Жан налетел на его спину. Кюре протиснулся вдоль стенки в комнату.
- Проходите, не стесняйтесь. Он здесь не по делу. Он периодически заглядывает ко мне. У нас с ним получаются великолепные дискуссии на богословские темы.
Наконец у доминиканца прорезался дар речи.
- Но это же С-с-сатана!!
***
- Да, я Сатана. У меня выходной, что же, я не могу пойти в гости к интересному мне человеку? Нет, не в том смысле, что вы подумали. Это заведомый праведник, так что после его смерти мы сможем видеться гораздо реже. Я, понимаете ли, посещаю Рай чрезвычайно редко. В среднем, один раз в полтораста лет. И то только по предварительному вызову сверху. Так что, - дьявол выразительно развел руками, - приходится пользоваться моментом. А отец Батист - весьма интересный собеседник. Несколько раз побеждал меня в богословских спорах. А как-то раз и вовсе выиграл пари.
Брат Мишель был занят. Он по очереди открывал бутылки и кувшины, принюхиваясь к содержимому. Сатана молча указал на один из кувшинов. Доминиканец понюхал, затем попробовал и одобрительно кивнув разлил по бокалам.
- А что за пари?
- Пари было простенькое. Достанется ли мне душа местного кузнеца, или нет. Он, сволочь такая, к мессе не ходил, половину поселка, включая свою семью, держал в страхе, пил без просыху, обжирался, в гнев впадал по любому поводу... Мой клиент, одним словом. И как назло! Он любил свою семью. Это все перевесило. Сидит теперь, зараза, на облачке с пальмовой веткой и хихикает надо мной.
Нечистый опорожнил бокал, и святой отец услужливо наполнил его вновь. Рыцарь дожевал куриную ножку и тоже вступил в разговор.
- А на что было пари?
- Условие было простейшее - сделать так, чтобы в округе никогда не было голода и болезней.
- Ничего себе "простейшее".
- Я бы даже сказал - примитивнейшее. Я всего лишь принес чертеж, а остальное тут община сделала под руководством отца Батиста. Да вы, должно быть, видели. В облака запускается змей, в змей вмонтировано распятие. Внизу производится ритуал водосвятия - и готово. Поля поливаются святой водой. Причем сделано все так, что даже если в змея ударит молния, то никто не пострадает. Видели там стержень с кольцом? Вот через него все уходит в землю. Змея, конечно, хе хе, приходится в этом случае восстанавливать.
Рыцарь открыл было рот, но заметив настороженный взгляд доминиканца, закрыл его. Монах же, как ни в чем не бывало, опорожнил свой бокал и вновь его наполнил.
- А не хотите ли заключить со мной пари - кто кого перепьет.
Сатана захохотал. Хохотал он долго и от души. Хохотал до такой степени, что чуть не свалился под стол.
- И меня еще называют Лукавым. Святой отец, с какой же мне стати заключать заведомо проигрышное пари?
После этого разговор плавно перешел на другие темы, а еще через час монах, сославшись на срочные дела, потащил вяло упирающегося рыцаря из-за стола.
Приятели отъехали от городка на порядочное расстояние, прежде чем брат Мишель позволил де Вилю открыть рот.
- Это он все затеял!
- Кто, отец Батист?
- Святая простота! Отец Батист старается для своей паствы, а Лукавый, его же не зря так назвали, использует его. В темную.
- Что-то я не понял.
Доминиканец прорычал что-то среднее между молитвой и руганью.
- Объясняю популярно. Наш толстенький кюре заливает святой водой всю округу, и в результате через некоторое время клад остается без попечения. Видел, что осталось от центуриона? То-то. Тогда Сатана накладывает лапу на этот клад и после этого начинается резня. Дьяволу ведь деньги ни к чему, ему души подавай. Сюда потянется весь сброд со всей Франции, да к тому еще сколько слабых душ собьются с пути истинного. Ты запомни, Сатана выигрывает при любой сделке.
- Нам надо как-то быстро убрать клад отсюда.
- Его не дадут убрать наши же клиенты.
- Но в результате они же и сгинут, да и клад вслед за ними.
- Совершенно верно. Мы теперь знаем, ЧТО происходит.
- Ага, теперь бы еще придумать, КАК это исправить.
***
В назначенный день в конторе адвоката собрались все, кроме самого Луи дю Гро. Стряпчий запаздывал. Центуриона Марка вынули из заплечного мешка одного из легионеров и Гней Помпоний аккуратно пристроил его на стол таким образом, чтобы его начальник мог видеть всех присутствующих. По сравнению с прошлым разом у центуриона восстановилась еще часть носа и кусочек лба, однако при этом во лбу виднелось два свежих отверстия.
- Господа, мы выяснили, что все происходящее - заговор с целью овладеть кладом, и что оставаясь на месте вы обречены. Но мы до сих пор не знаем...
- Знаем, все мы знаем, преотличнейшим образом знаем, - наконец ввалился в комнату адвокат.
- И как вас спасти - знаем, и как клад сохранить - знаем, и как нам свою плату получить - тоже знаем.
Мэтр Луи схватил кувшин с водой и принялся пить. Пил он долго и сосредоточено. Видно было, что пока он не напьется вволю и не отойдет от дороги, продолжения от него ждать бесполезно. Все и ждали. Наконец, адвокат поставил кувшин обратно на стол и развалился на своем любимом кресле.
- Значит, говоришь их специально поливают, чтобы захапать золотишко?
- Да, только поливает один, а на клад точит зубы совсем другой.
- Пусть их. Как там тебя, Гней, там во дворе стоит телега, ты прикинь, сколько таких потребуется, чтобы весь клад вывезти?
Призраки зашипели и потянули из ножен мечи. Но на сей раз мечи покидали свои укрытия без обычного лязга. Легионеры недоуменно переглянулись, а потом уставились на начальство. Глаз лихорадочно моргал. Солдаты вытянулись в струнку.
- Слушаюсь!
Гней бросился во двор, от усердия долго пытался открыть дверь, потом, опомнившись, прошел прямо через нее. Стряпчий самодовольно вещал.
- Вот именно. Вы должны не "охранять", а "сохранять" сокровище. Что, кстати, вовсе не исключает охраны. А я, господа мои, съездил в Париж и поговорил с представителем генуэзских банкиров. Они согласны принять и разместить это золото.
- Как депозит?
- Нет, конечно. Условия такие. Они переводят золото в деньги, потом вкладывают их в разные прибыльные предприятия, при этом сумма гарантируется банком. Кстати, гарантированная сумма возрастает ежегодно на сумму процента за вычетом расходов.
- Расходов?
- Ну да. Треть прибыли заберет себе банк. Еще треть - нам за труды. Остальное - увеличение основной суммы. Господин Поппий, вас ведь размер процентов устраивает?
Глаз моргнул.
- Вот и замечательно. А теперь...
Сквозь дверь просочился Гней Помпоний.
- Три телеги.
- Всего три?
- Нет, еще три.
- То есть всего четыре. Вы вовремя вернулись. Теперь что касается вашей центурии. Вы ведь должны заботиться о безопасности клада? В банке этим деньгам угрожают две вещи - грабители внутри банка и мошенники в тех предприятиях, куда деньги будут вкладываться. Вы будете сопровождать клад до Генуи, а потом останетесь в распоряжении администрации банка. Что делать с грабителями вы прекрасно знаете, а как поступать с мошенниками вам объяснят на месте. Вы удовлетворены?
Марк Поппий в очередной раз моргнул.
***
Рыцарь и монах ужинали в трактире "Два креста", когда туда вприпрыжку вошел адвокат с какими-то бумагами.
- Господа, годовой отчет, письмо от управляющего и от Марка Поппия.
- Он-то как смог написать?
- Записано с его слов. Тут в постскриптуме говорится, что у него уже плечи восстанавливаются. Он пишет, что они давно так не развлекались. К кладу уже лет триста никто не наведывался, а в банк лезут чуть не каждый месяц. К тому же из центурии трое родом из тех мест, из них один даже нашел своих потомков. Управляющий тоже доволен. Он сократил расходы на охрану и предлагает нам перезаключить договор с тем, чтобы увеличить нашу долю на половину суммы экономии.
- Ты лучше дай отчет.
- А ты крепко на стуле сидишь?
- Крепко.
- Тогда смотри.
И как ни крепко сидел рыцарь, при виде суммы в графе "Итого" ему пришлось схватиться за столешницу, чтобы не свалиться на пол.