Часть 1. Приличные люди

Брошенная девочка

Все началось со спонтанного решения Ирэны, прозванной среди знакомых Брехуньей, сделать доброе дело. Результатом стала худая и чумазая девочка с испуганными глазами, которая сидела в пропахшем перегаром и потом трактире в окружении компании маргиналов и бродяг.

Это уже перебор, - сказал как всегда спокойным голосом Нейтан, который был единственным интеллектуалом в этом сброде. Его утонченное и аккуратное лицо не выдавало никаких эмоций.

За его словами стояло мнение, что Ирэна слишком далеко зашла в своем желании выделиться и побахвалиться, и никто бы не смог выразить его более лаконично.

Ирэна же, молодая девушка с торчащими в разные стороны кудряшками рыжих волос, и бровью не повела, самодовольно улыбаясь. Она небрежно поставила ногу на стул, на котором сидела, и ее острое колено показалось из-за стола.

- Я просто не смогла пройти мимо несчастного ребенка, - заявила она, пожав плечами.

- Ты опаснее для ребенка, чем что бы то ни было, - хохотнул лысый здоровяк с длинной неопрятной бородой, поглощая непонятную мясную бурду, которую ему подали под видом блюда недели. Это был Малыш если кто-то и знал его настоящее имя, то давным-давно забыл, а кличка прицепилась к нему намертво.

- Эй! возмутилась Ирэна и отвесила ему звонкий подзатыльник, - Давай-ка без оскорблений.

Малыш, чавкая, снова посмеялся. Девочка смотрела на него в ужасе.

- Что ты собираешься с ней делать? серьезно спросил Нейтан.

- Как это что? Заботиться о ней. Растить ее, - Ирэна немного замялась прежде, чем выдать следующую фразу : - Ну, как дочь.

Малыш чуть не подавился от смеха, но Нейтан строго взглянул на него и снова посмотрел на Брехунью. Медленно вздохнул и спокойным тоном спросил:

- У тебя есть деньги?

- Сейчас нет, но

- У тебя есть дом? перебил ее Нейтан.

- На сегодняшнюю ночь

- У тебя есть еда на завтрашний день? снова перебил он.

Ирэна громко цыкнула и нахмурилась, сложа руки на груди, обиженно отвела взгляд.

- Каково ребенку будет расти в таких условиях? бесстрастно спросил Нейтан. Его меланхоличный тон сейчас жутко бесил девушку. Она злобно посмотрела на него и процедила:

- Лучше, чем одной на улице! она взглядом показала на девочку Я увела ее от какого-то скользкого мудака, который заманивал ее в подворотню. Заодно заехала ему по лицу. Ты сам прекрасно понимаешь, чем закончилась бы эта история, если бы не я.

К удивлению Малыша, Нейтан ничего не сказал, задумчиво глядя на девочку. Он признавал, что Нейтан умнее его, и обычно прислушивался к его мнению, но он не ожидал, что тот так быстро передумает и встанет на сторону взбалмошной Ирэны. Малыш тяжело вздохнул, отодвинув от себя миску, и пробурчал:

- Да вы издеваетесь.

Ирэна молчала вместе с Нейтаном и девочкой. Вскоре официантка принесла три тарелки печеной картошки с куриными окороками и поставила им на стол. Одну из них девушка придвинула к ребенку.

- Ешь, - заботливо сказала Ирэна. Девочка немного поколебалась, но быстро сдалась и начала есть, выдавая свой затяжной голод.

Теперь друзья втроем задумчиво глядели на нее.

Девочка выглядела откровенно плохо. Не достающие до плеч каштановые волосы висели спутанными сосульками и явно стали обиталищем для колонии вшей. Простенький кафтан и порванные на коленке штаны были заляпаны грязью, как, впрочем, и щеки с руками. Разводы на чумазом маленьком лице выдавали недавно пролитые слезы. Курносый нос, обкусанные до мяса губы, темные круги у глаз.

Ирэна была уязвлена тем, что ее считают настолько легкомысленной, чтобы для забавы приволочь к этому сброду ребенка. Конечно, ей приятно будет раз за разом рассказывать эту историю, преумножая в ней свою геройскую роль, но сделала это она по другим причинам. Ей правда стало жалко девочку. В ее детстве не нашлось никого, кто спас бы ее от темной подворотни и скользких мудаков. Кроме того, Ирэна хотела иметь детей, но с ее образом жизни она не могла себе позволить быть беременной, а потом еще ухаживать за беспомощным младенцем. Другое дело уже подрощенный ребенок, самые сложные годы которого уже вытерпел кто-то за нее.

Будто прочитав ее мысли, Нейтан спросил у девочки:

- Сколько тебе лет?

- Десять, - ответила она тихим голосом.

Все втроем удивились она выглядела не больше, чем лет на семь, настолько она была маленькой и худой.

Снова появилась официантка, расставив перед взрослыми по кружке дешевого пива. Собиралась уходить, но Ирэна остановила ее:

- А принесите что-нибудь Что там дети пьют?

Официантка безразлично смотрела на нее большими круглыми глазами. Уставшая и раздраженная, она меньше всего хотела решать что-то за посетителей.

- Морс, - сказал Нейтан, и официантка отчалила выполнять заказ. Он снова посмотрел на девочку и спросил: - Как тебя зовут?

- Ирис. Как цветок, - ответил ребенок, уже немного взбодрившись и порозовев от еды.

Нейтан улыбнулся, что делал нечасто. Он заметил, что у девочки синие глаза.

- Красивое имя. А я Нейтан. Это Малыш. С Ирэной ты, должно быть, успела познакомиться.

Девочка кивнула, с трудом отвлекаясь от печеной картошки.

- Как ты оказалась на улице?

Ирис вдруг погрустнела и перестала есть. Долго молчала, опустив глаза и ковыряясь в тарелке вилкой. Потом тихо сказала:

- Мама и папа говорили, что во мне сидит демон.

Друзья одновременно переглянулись, затем взгляды остановились на Нейтане, который, как предполагалось, знал вообще все и обо всем.

- Ээмм Демонов не существует, - протянул он.

Ирис, все еще глядя в тарелку, пожала худыми плечами:

- Я не знаю. Я говорю и слышу странные вещи. Мама и папа боялись.

Нейтан раздумывал, глядя на нее скептически. В его голове появлялась стройная теория.

Конечно. Демон. В них верят только перешедшие грань разумности религиозные люди, а церковь поддерживает эту веру. Этим они могут объяснять любое выходящее за рамки поведение и оправдывать самые подлые поступки например, такие, как бросить своего ребенка на улице. Избавиться от лишнего рта в семье. Удобно верить в демонов.

Нейтан тяжело вздохнул.

- Нет в тебе никакого демона.

Ирис снова пожала плечами. Перед ней поставили кружку с красноватым морсом, изрядно разбавленным водой и одной плавающей сморщенной ягодой брусники.

Из дальнейшего расспрашивания выяснилось, что Ирис даже не из этого города родители постарались, чтобы она не нашла путь домой. Ее бросили в лесу, наверно, понадеявшись, что волки или лясуны помогут от нее окончательно избавиться. Ее деревня в двух днях пути от Берринстока, а значит она долго блуждала, прежде чем попасть на его улицы. Ей не оставили ни еды, ни денег, на ее ногах не было обуви.

- Какая грустная перед нами открывается история, - Нейтан покачал головой.

Остальные были с ним согласны, и даже Малыш уже считал, что приютить девочку будет благородным поступком.

В трактир зашли еще трое хмурая высокая девушка Рита с коротким ежиком черных волос и двое мужчин смазливый голубоглазый Эйс и рано поседевший, но выглядящий от этого статно и благородно Копер. Они подошли к столу, за которым сидела компания.

Эйс, самодовольно улыбаясь, кинул на столешницу три кошеля с монетами:

- Богатый улов сегоднячко!

- Наконец-то. А то у нас не решен вопрос с оплатой, - Малыш указал на еду на столе.

Эйс театрально вздохнул, заламывая руки:

- Ах, вам от меня нужны только деньги!

Его прервал Копер, который, если бы у этой компании был лидер, точно бы получил это звание:

- А это что такое? он кивнул на худую девочку, испуганно глядящую на подошедших.

- А это Ирэна у нас завела ребенка! сказал Малыш и рассмеялся.

Копер вопросительно посмотрел на Брехунью. Та задрала нос, подбоченилась и с растянутой на губах улыбкой сказала:

- Да. Беременность и роды прошли так стремительно, что девочка появилась на свет уже десятилетней.

Малышу крайне понравилась шутка, он смеялся над ней еще минут пять, периодически останавливаясь, чтобы отдышаться. Копер же даже не улыбнулся. Пришлось и ему все объяснить, но на этот раз этим занимался Нейтан, слово которого было более весомым, чем слово Ирэны.

Во время рассказа и после него Копер долго и оценивающе смотрел на Ирис, которая вся сжалась от его взгляда, став визуально еще меньше. Несколько раз покачал головой, громко вздохнул и произнес:

- Ладно. Пусть будет, - он посмотрел на Ирэну, - Но это твоя зверюшка, и ты за нее отвечаешь.

- Ура! воскликнула Брехунья и радостно обняла девочку, будто она ребенок, которому родители разрешили завести собаку.

Так Ирис попала в компанию бродяг, которые не оставались ни на одном постоялом дворе дольше недели и каждый день имели новые кошельки. Она далеко не сразу поняла, чем они промышляют и откуда берут деньги на пропитание и ночлег. Они же кое-что узнали о ней в ту же ночь.

Спать им приходилось в общих комнатах, поэтому все они прекрасно слышали, как она разговаривает во сне. Четко и достаточно громко, будто и не спит вовсе. Смысл сказанного им был непонятен, хоть слова и складывались в, казалось бы, полные предложения. Ирэна, проснувшаяся от ее голоса, сидела над ней обеспокоенно, рядом присел Нейтан.

- Не буди, - шепнул он.

Ирэна тревожно глянула на него.

- Это демон, да?

Нейтан покачал головой.

- Чушь.

Ирэна недоверчиво покосилась на девочку. Пока что слова Нейтана звучали неубедительно.

Все с интересом слушали, что говорит Ирис. Они молчали, боясь пропустить что-то необычное. Первым сдался Малыш, смачно захрапев. За раскатами его храпа ее речь было почти не слышно.

К спящей девочке подошел Копер.

- Идите спать, - сказал он Ирэне и Нейтану, - Я за ней присмотрю.

Они разошлись, но продолжали прислушиваться. Девочка говорила о каких-то ключах, которые надо спрятать, о лошадях, о порте, о лесе. Все вместе превращалось в бессмыслицу, и друзья-маргиналы сделали вывод, что она просто рассказывает, что ей снится. Эта версия казалась очень правдоподобной.

На утро Ирэна уже вовсю играла в заботливую мать. Она нашла дешевые бани, позвала Риту за компанию и пошла мыть свою новоиспеченную дочь. Терла ее жесткими мочалками до красноты, трижды мыла голову и долго расчесывала волосы. Ирис заметно похорошела, хотя худоба ее все равно портила. Мамаша укутала ее в полотенце, натянула на себя свои вещи и сказала:

- Теперь негоже тебе одеваться в эти грязные обноски. Да и обувка тебе нужна.

Рита, молчавшая все это время, напомнила ей:

- Нам еле хватает на извозчика, да и пообедать бы не помешало.

Ирэна махнула рукой, мол, это не проблема. С помощью ладони измерила ступню девочки, прихватила с собой ее одежду и, наказав Рите присматривать за ребенком, быстро ушла.

Рита долго молчала, молчала и Ирис. Она побаивалась строгую девушку, которая, казалось, не умела улыбаться и всегда смотрела оценивающе. Та, все-таки, прервала молчание, сказав без определенной интонации:

- Ты разговаривала во сне.

Ирис поежилась, глубже закапываясь в полотенце. Покусала губы и ответила коротко:

- Да.

- Это часто случается?

Ирис кивнула:

- Постоянно. Мама с папой считали, что это демон говорит. А я даже особо не помню, что было во сне. А днем я слышу голос в голове, он тоже что-то непонятное говорит.

Рита посмотрела в сторону и фыркнула:

- Демонов не существует, твои родители либо дураки, либо подлецы. Либо и то, и другое.

- Так что же это тогда? Я никогда не слышала, чтобы другие разговаривали во сне. И голоса такого ни у кого нет.

Рита пожала плечами.

- Не знаю. Нейтан наверняка что-нибудь надумает. Подождем его версии.

Пока Ирэна где-то пропадала, Рита спрашивала Ирис о ее прошлой жизни. Та рассказала, что родители часто молились и водили ее в церковь, где она научилась читать и писать - при них были бесплатные школы для бедняков и библиотеки религиозной литературы. В церкви всегда было душно, поэтому Ирис там не нравилось. Там же родители нашли для нее няньку, которая с полного их согласия колотила девочку, выбивая из нее демона. Это не срабатывало. Потом у родителей появился еще один ребенок, и они совсем поставили крест на Ирис. Буквально через год они и бросили ее в лесу на верную погибель.

Девочка сама не знала, верить ей в демона или нет. Было очевидно, что она не понимает, что с ней происходит, но ничего злобного в себе не чувствовала. Влиянием демона объяснялись любые ее проказы или чрезмерная активность, любопытство, неуклюжесть и другие вещи, свойственные всем детям.

- Да уж, паршивая у тебя жизнь, - заключила Рита, - Но ты не переживай, у нас у всех она паршивая.

Через полчаса вернулась Ирэна. Она радостно несла в руках связку новых вещей и ботинки. Положила все рядом с Ирис и весело похлопала себя по кошелю, висящему на поясе:

- Еще осталось!

Рита скептически хмыкнула. Благородная карманница Ирэна, которая никогда не забирает кошели целиком, а только отсыпает от них не больше половины. Это замедляет ее работу и несет больше риска, но, как она говорит, она не хочет никого оставлять без денег.

- Ну-ка, примерь, - сказала Ирэна.

Ирис неуверенно начала одеваться. Надо отдать должное мамаше она идеально подобрала размер штанишек с поясом и льняной рубахи. Ботинки были великоваты, но не спадали, этого было достаточно.

Ирэна счастливо крутила и вертела девочку, любуясь и приговаривая, что она сделала из нее человека. Когда они вернулись к остальным, те засыпали Ирис комплиментами и нахвалили Ирэну на несколько месяцев вперед.

В тот же день вся компания уехала из города на телеге, запряженной гнедой лошадью. Извозчиком был простой крестьянин, которому по делам нужно было в соседнее поселение, поэтому ехать пришлось рядом с тюками сена и соломы и стойким запахом скота.

Чаще всего им было все равно, куда ехать. Все города одинаково подходили на них, хотя в маленьких люди были беднее, поэтому оставаться долго там не имело смысла. Конечной цели их путешествия еще не было, но рано или поздно они рассчитывали оказаться в столице Веронии Таларе, огромном городе с безграничными возможностями. Там они надеялись найти что-то покрупнее кошельков случайных прохожих и домов бедняков.

Ни разу за время их путешествия они не пожалели о том, что Ирэна взяла девчонку под опеку. Та не причиняла никаких хлопот, была послушной и скромной. А довольно скоро ее мамаша научила ее красть, что сделало ее полноценным членом семьи.

Впрочем, мамашами себя чувствовали все они быстро прикипели к Ирис и заботились о ней, каждый по-своему. Малыш закармливал ее, отчего та росла и округлялась на глазах, Эйс учил жонглировать и исполнять цирковые трюки (он все детство провел в бродячем цирке), Рита постоянно приносила ей безделушки с вылазок, Копер с видом мудрого старца рассказывал правила жизни. Ирэна без конца обнимала и целовала девочку, а Нейтан следил, чтобы та много читала.

Компания сошлась во мнении, что Ирэна даже немного поумнела с появлением Ирис. Как будто внезапно нахлынувший материнский инстинкт выбил из нее дурь. Тем удивительнее было то, что она была всего на восемь лет ее старше и сама недавно была ребенком.

Чем занимался Нейтан в этой шайке, Ирис до конца не понимала. Он никогда не воровал, не выбирал дома, которые стоит обнести, не выслеживал жертв, не искал место для ночлега. Он только давал дельные советы и объяснял то, что им непонятно. Всем было интересно с ним разговаривать, хотя зачастую он слишком мудрил. И он единственный из них хорошо умел читать.

Однажды на одном из привалов в очередной дешевой гостинице Нейтан подошел к Ирис со свечкой и очередной книгой. Детских книг для нее у него не было, хотя он и пытался их раздобыть. Он подсел и сказал:

- Я хочу, чтобы ты прочитала это, - он открыл определенную страницу и указал на определенный абзац.

Ирис села, положила книгу на колени и начала читать.

Вне всякого сомнения, мы имели дело с болезнью не телесной, но умственной, связанной с душой или мозгом человека это еще предстоит выяснить путем исследования. Пациенты имели одни и те же жалобы, от которых было не избавиться ни путем кровопусканий, ни примочками, ни другими оздоровительными процедурами.

- Кровопускания? спросила Ирис, она не понимала это слово.

- Врачи выливают из людей кровь, наивно надеясь, что это от чего-то лечит, - объяснил Нейтан. Читай дальше.

Повторяющиеся жалобы беспокоили больше окружающих, чем их самих, так как не несли особых неудобств. Они включали в себя разговоры во сне, голоса в голове во время бодрствования, ложные видения и рассеянность. Симптомы получилось убрать с помощью одурманивающих трав, однако это привело к временному отупению пациентов.

- Что это значит? растерянно спросила Ирис, дочитав.

Нейтан по-доброму улыбнулся скорее, тому, что разгадал тайну, чем тому, что собирался сказать:

- Это значит, что нет никакого демона и быть не может. Ты просто душевно больна.

Ирис не знала, как реагировать на такое известие. С одной стороны это, конечно, лучше, чем демон, но душевные болезни считаются неизлечимыми и часто даже за самые, казалось бы, безобидные люди попадают в закрытые лечебницы, откуда уже никогда не возвращаются. В своей деревне она видела одну сумасшедшую женщину, та сыпала проклятиями, истошно кричала по ночам и иногда выходила на улицу в неглиже. Однажды ее забрали стражники, и никто ее больше не видел.

- Меня отправят в лечебницу? испуганно спросила Ирис.

- Нет, конечно. Мы тебя никому не отдадим. Да и никому сейчас до этого нет дела, если ты не бросаешься на людей. Можешь даже зарабатывать попрошайничеством, если вдруг тебе надоест воровать.

Так Ирис узнала, что она сумасшедшая.

Дорога до Талара заняла почти целый год из-за постоянных отклонений от маршрута, длительных остановок в городах и периодической необходимости идти пешком. Впрочем, они совсем не спешили, имея только приблизительные цели путешествия. В столице шайка решила, что пора на время осесть. Они успели подкопить денег, договорились о паре комнат в дешевой таверне на долгий срок и стали обживаться.

Ирис уже научилась профессионально воровать и придерживалась принципов своей приемной матери никогда не брала кошель целиком. Тем не менее, работала она быстро и ловко и зачастую приносила больше золотых, чем все остальные вместе взятые. В такие моменты Ирэна просто раздувалась от гордости, искренне считая, что ее, как мать, должны хвалить в первую очередь. Все, однако, хвалили Ирис.

Она до смерти любила свою новую семью, каждый член которой стал для нее родным. От всех она понахваталась своего, поэтому ее воспитание можно было назвать коллективным трудом. Темпераментом она также походила на всех них сразу от никогда не замолкающей Ирэны до молчаливой угрюмой Риты.

За год девочка прибавила в весе и стала выглядеть как здоровый ребенок, хотя все равно не дотягивала по виду до своих одиннадцати. Ирэна отчаянно пыталась держать ее в чистоте, но Ирис не была особо опрятной, часто подхватывала вшей и ненавидела расчесываться. Поэтому было принято общее решение подстричь ее коротко.

Копер научил ее драться на кулаках, что довольно быстро ей пригодилось. Однажды ее таки поймали за руку, лезущую в чужой карман, поэтому ей пришлось нанести отвлекающий удар в челюсть и сбежать. Она очень переживала, что сделала человеку больно, а еще что потерпела неудачу. На это все из компании рассказали ей о случаях, когда облажались они нелепо, по неосторожности и глупости. В итоге все дружно смеялись, особенно над историями Ирэны, половину из которых она придумывала на ходу.

В Таларе было легко затеряться и не появляться в одном месте дважды, что им было на руку. Кроме того, город был богат каждый склад хранил в себе дорогие товары, в каждом доме были припрятаны украшения, каждый кошель нес в себе золотые. Только не на окраинах, где у них было жилье, и где легко можно было получить заточкой в бок в темном переулке. Впрочем, их это ничуть не пугало, но Ирис в вечернее время никто не отпускал в одиночестве.

В один из таких вечеров, когда все ушли грабить очередной склад, за мамку остался красавчик Эйс. Он жонглировал с Ирис на заднем дворе дешевой гостиницы, где они жили. Он ловко подкидывал и ловил ножи, она деревянные колышки. Пока что она была не готова жонглировать острыми предметами.

- Слушай, - не останавливаясь, сказал Эйс. Клинки сверкали перед его лицом, делая несколько оборотов в воздухе прежде, чем снова попасть в его руки: - Это все уныло. Ты уже неплохо жонглируешь и научишься еще лучше. Но может пора попробовать кое-что поинтереснее?

Ирис отвлеклась на его слова и уронила свои колышки. Поднимая их, спросила:

- Чему?

Эйс обворожительно заулыбался, затем четким, отработанным движением поймал ножи обеими руками и в то же мгновение запустил один из них в стоящее в десяти метрах от них дерево. Клинок со свистом и блеском нарисовал несколько кругов в воздухе и вошел в древесину параллельно земле.

- Атаковать и защищаться, - сказал он.

Ирис растерянно посмотрела на деревяшки у себя в руках. Эйс ответил на ее невысказанный вопрос.

- Конечно, не этим. Кинжалами, - он протянул ей второй нож: - Иди сюда.

Ирис неуверенно взяла нож, сложив колышки на землю. Подошла к нему.

- Смотри. Сначала найди центр тяжести. Положи нож на указательный палец и определи в каком месте у него находится баланс.

Девочка послушно следовала указаниям.

- Теперь возьмись за это место двумя пальцами. Опусти лезвие к ладони по ее центру. Посмотри на это дерево пока что будешь кидать с шести шагов.

Они занимались, пока совсем не стемнело. Ирис была талантливой ученицей, хотя сама так не считала, постоянно сравнивая себя с Эйсом.

- Детка, я занимаюсь этим всю свою жизнь, - сказал он, когда она в очередной раз расстроилась из-за неудачного броска. Он хвалил ее и подбадривал, но девочка все равно была очень строга к себе.

К концу занятий у Ирис отваливались руки от усталости. Эйс забрал свои ножи, с любовью протер их и спрятал под пояс так, что никто бы не понял, что он вооружен.

- Пойдем ужинать, - сказал он, положив девчонке руку на плечо.

За столом Ирис сказала:

- Я только не могу понять Ты сказал, что я буду учиться атаковать и защищаться. Но метать ножи это ведь только атака, так не защититься.

Лицо Эйса стало непривычно серьезным.

- Иногда атака это единственная защита.

Ирис задумалась над его словами, ища в них какой-то скрытый смысл. Он же сказал после короткой паузы:

- Я научу тебя драться на кинжалах. Будем надеяться, что тебе это никогда не пригодится, но, как закоренелый преступник, ты просто обязана это уметь.

Ирис не знала, приходилось ли Эйсу самому драться с тех пор, как она присоединилась к ним, ни одной поножовщины она не видела, но неизвестно какая жизнь у них была до этого.

Занятия они проводили по вечерам, когда Эйс оставался с ней один. Они были не так часто, как хотелось бы Ирис новая активность пришлась ей по душе, и она быстро и с удовольствием училась. Эйс много ее хвалил, хотя до его умений ей было бесконечно далеко. Она же была уверена, что этот навык ей и правда никогда не пригодится, и что это будет ее увлекательным хобби. Ей хотелось в это верить.

Лучший взломщик в Таларе

Талар нравился Ирис. Она никому не говорила об этом, но иногда вместо того, чтобы обчищать чужие карманы, она долго гуляла в одиночестве по улицам города. У нее появились любимые места заросшие затененные парки, узкие кривые улочки, лестницы с цветочными горшками на каждой ступеньке, маленькие мостики через каналы. Ирис меняла маршруты, чтобы посмотреть еще больше и еще больше полюбить Талар.

Больше всего Ирис нравилось, что в городе никому не было до нее дела. В ее родной деревне все знали друг друга, о ней много шептались и откровенно задирали. Источником слухов о ней была нянька и сами родители, которые пытались выяснить, как изгнать из ребенка демона, не заботясь о том, что о ней будут думать другие. Здесь же никто не замечал неприметную девочку.

От ее неприметности шайка жадно потирала руки. Ирис была идеальной карманницей ее не то, что не запомнят, даже не увидит никто. Лохматая рыжая голова Ирэны, примечательная смазливость Эйса и высокий рост Риты тут не шли на пользу, а остальные не обладали такой ловкостью пальцев. Все раздумывали о том, как еще можно использовать ее незаметность, не подвергая ее излишней опасности. Все-таки гиперопека плохо сочетается с желанием сделать из своего ребенка преступника.

Ирис, как и все дети ее возраста, чувствовала себя достаточно взрослой для более серьезных дел. Она ворчала из-за постоянного надзора, поэтому и была рада, что ее отпускают одну обчищать карманы. В одиночку она могла побыть самостоятельной, а тайные долгие прогулки давали ей приятное ощущение, что она нарушает родительские правила.

Она часто захаживала в шумный, пропахший рыбой порт, где наблюдала за швартующимися кораблями и работающими сильными и потными моряками. Талар был центром торговли всего королевства, которая и обеспечила его благосостояние, поэтому порт был оживленным местом.

Девочка сидела на перевернутом деревянном ящике и ковыряла носком ботиночка песок, выводя на нем свое имя. Голова была заполнена голосом, отвлекающим ее от собственных мыслей.

Этот голос она периодически слышала, сколько себя помнит. Сначала она думала, что это и есть ее мысли несмотря на то, что они шли параллельно ему. Но голос говорил не то, о чем она думала. Он комментировал происходящее вокруг, иногда говорил о ней в третьем лице нянька ее поколотит, родители будут злиться на нее, она останется без ужина. Все эти вещи были и так очевидны, поэтому она начала думать, что так говорит интуиция, когда узнала смысл этого слова. Затем она рассказала об этом монологе в голове матери, спросив, слышит ли она подобное. Мать ужаснулась и еще больше уверилась, что с дочкой что-то не так. Священник в церкви убежденно сказал, что это демон нашептывает Ирис на ухо и скоро он будет приказывать ей делать ужасные вещи.

Ужасных вещей она от голоса так и не дождалась, а родители и не собирались дожидаться. С годами она научилась игнорировать большинство монологов в голове, но иногда они захлестывали все сознание, не давая сосредоточиться на чем-либо еще. Такие моменты она пережидала. Как и в этот раз.

Корабль идет к Вуденволлу, Пират ничего не получил, Жемчуг лежит слишком глубоко, Сегодня будет рыбный суп с морковью - после того, как она узнала, что у нее душевная болезнь, эти звучащие в голове фразы казались ей еще более скучными и непонятными. Неужели ее мозг не мог порождать что-то более интересное? Безумные фантазии, рассказы, шутки. Вместо всего этого просто какая-то унылая бытовуха.

Голос испортил ей настроение, и она решила вернуться в гостиницу, обчистив по дороге пару кошельков.

На удивление, когда она прибыла на место, все были в сборе и что-то увлеченно обсуждали. Ирис высыпала свою небогатую добычу в общак - кожаный мешок, который никогда не бывал полным, и села к остальным.

Ирэна рассказывала о встреченном ею и Копером домушнике. Такие люди всегда замечают друг друга, поэтому их не удивило, что он сразу догадался, чем они промышляют, и подошел к ним. Сначала они с недоверием отнеслись к нему, но домушник был дружелюбным и откровенным рассказал, что устал работать в одиночку и хотел бы к кому-то присоединиться. Они пошли выпить в кабак, где долго обсуждали тяготы общего дела, необходимость работать без выходных и желание награбить за раз столько, сколько хватило бы на всю жизнь.

- Знаю один такой вариант, - заговорщицки шепнул домушник. Звали его Микель: - Не на всю жизнь, конечно, но на полгода точно хватит. Я давно обдумываю его, но в одиночку сделать это невозможно.

Он рассказал о некоем богаче, коллекционере драгоценных камней, который живет в Таларе. Все они хранятся в его доме. Крупные камни красть опасно часто они единственные в своем роде, легко опознаются скупщиками, а их законные владельцы известны. А вот мелочевку можно сгрести, ничего не опасаясь.

Дом, естественно, охраняется, поэтому необходим надежный план и слаженная команда. Коей он предложил стать им.

Шайка обсуждала, стоит ли ему доверять.

- Он вызывает доверие, - сказал Копер. Из его уст это звучало гораздо убедительнее, чем со слов Ирэны.

Нейтану идея категорически не нравилась, но он в ее реализации и не участвовал бы. Малыш с удовольствием потирал огромные ручищи, предвкушая заслуженный отпуск после получения добычи. Рита и Эйс сомневались, а Ирэна с Копером были уверены, что дело стоящее. Поэтому, исключив мнение Нейтана как не участвующего, компания большинством голосов согласилась на авантюру.

На следующий день Микель пришел познакомиться с остальными. С собой он предусмотрительно принес несколько бутылок вина, что окончательно подкупило Эйса. План обсудить не получилось выпивка быстро исчезала в их руках, поэтому Эйс решительно пошел за добавкой.

Микель был весел и бодр, много улыбался и шутил. У него были русые волосы, завязанные сзади в хвост, бородка и зеленые глаза с хитрым прищуром. Выглядел он ровесником Копера и Малыша, то есть немного постарше, чем остальные.

- А кто это? спросил он, кивнув головой в сторону Ирис, - Чья-то дочь?

Малыш любовно потрепал девочку за плечи:

- Наша общая. Сопля, - иначе как Соплей он ее никогда не называл.

- Я Ирис, - буркнула девочка.

- Никогда не видел детей в подобных компаниях, - сказал Микель.

- Ну, нужно же передавать премудрости молодому поколению, - хохотнул Малыш, снова потрепав Ирис.

Под выпивку они рассказали о подробностях ее появления в отряде. Микель посочувствовал ей, назвав ее родителей словом, которого она пока что не знала. Потом все начали обсуждать свое незавидное детство кажется, только Нейтан неплохо жил до того, как сбежал в поисках приключений. Все росли в бедности и полной нестабильности из-за семей с сомнительными моральными качествами. Затем пошли байки о жизни. Копер рассказал, как участвовал в войне четыре года назад, о том, что чувствуешь, когда убиваешь человека.

- Ужас. Страх. И в голове пульсирует от того, что ты мог быть на его месте, - он опустил голову, - Не думаю, что смог бы убить, если бы моей жизни ничего не угрожало.

Рита рассказала, что пыталась устроиться официанткой, но обхамила первого же клиента, за что ее сразу выгнали. Эйс рассказывал о бродячем цирке у него никогда не было настоящего дома, он путешествовал с труппой по всему королевству и за его пределы. Денег постоянно не хватало, поэтому артисты то и дело использовали свои таланты в преступлениях.

- В целом, это мало чем отличается от того, что происходит здесь. Сплошные клоуны вокруг, - сказал он, и все посмеялись.

Они рассказали, как познакомились друг с другом. Нейтан и Рита выросли в одном городе и раньше были парой. Ирэна с Эйсом встретились в цирке еще в детстве, где они оба подчищали карманы посетителей. Малыш работал вышибалой в казино, откуда он их и вышвырнул как малолеток.

- Такие наглые были, - покачал головой он, - Сразу мне понравились. Спросили не хочу ли я быть их крышей. Уж уржался я тогда!

Затем Малыш участвовал в кулачных боях в кабаке, где его противником был Копер. Когда они, побитые и довольные, пропивали гонорар за ничью, у столика рядом хамоватая и угрюмая официантка Рита лишилась работы.

- Как причудливо, - усмехнулся Микель.

- Получается, это Эйс и Ирэна нас всех испортили, - сказал Копер, - А ведь могли бы жить законопослушную жизнь.

- Скучную, унылую, тошную законопослушную жизнь, - добавила Ирэна и отпила прямо из бутылки. Все улыбнулись, внутри себя согласившись с ней. Тогда их жизнь казалась им образцом свободы и веселья.

На разработку плана ушло несколько месяцев, и причиной тому были не только периодические пьянки, которые так любила компания молодых разгильдяев. Никому не хотелось оказаться в темнице, поэтому нужно было учесть каждую деталь.

Дом богача-коллекционера находился в центре города и охранялся внутри и снаружи. Путем длительных наблюдений было выяснено, что на посту и там, и там стоят по два наемника, смена которых длится двенадцать часов. Затем их сменяют другие работают два через два. В дневное время в доме постоянно находится молодая кухарка и несколько служанок, которые живут рядом в строении для прислуги. Сам богач часто отсутствует днем и не проявляет особой активности по ночам в окнах достаточно рано гаснет свет. Вокруг дома стоит высокая решетка забора.

Микель заверил, что он лучший взломщик в Таларе, и показал впечатляющую коллекцию отмычек.

- Замки имеют разные конструкции, поэтому каждому лучше всего подходит своя отмычка, - сказал он, - В среднем на замок у меня уходит тридцать секунд.

Это впечатлило шайку. Хоть среди них тоже были взломщики, особым талантом в этом деле они не отличались и использовали одинаковые самодельные отмычки, которые частенько ломались, что порой перечеркивало возможность пробраться в дом. Да и копались в замках они иногда непозволительно долго.

Для выяснения местоположения коллекции пришлось задействовать Ирис. Она пролезла на территорию в сумерках, выпустила там найденного в подворотне котенка и принялась обследовать окна. Ей было до оцепенения страшно, но в то же время она радовалась, что участвует в серьезном деле. Если бы ее заметили стражники, она бы рассказала им, что ее котик сбежал за забор, и теперь она ищет его, не могли бы вы, дядечки, ей помочь? Ни один человек не заподозрит ничего дурного в прилично одетой девочке, которая выглядит на семь лет. К счастью, использовать легенду не пришлось Ирис никто не заметил, и она, лазая по стенам дома, нашла заветные окна на втором этаже с северной стороны. Сквозь стекла было видно, как сияют внутри драгоценные камни, выставленные в витринах. На самих окнах стояли решетки, как и везде в доме. На обратном пути Ирис наткнулась на котенка в кустах, прихватила его и шмыгнула через забор между прутьями.

- Сопля хочет завести свою соплю, - прокомментировал Малыш, когда Ирис отчитывалась перед ними, держа в руках кота.

Котенка объявили талисманом и решили так и назвать, взывая к нему, чтобы он даровал им удачу. Однако было подозрение, что их вышвырнут из комнат, если узнают, что они держат там животное, поэтому поселить его пришлось на заднем дворе, где редко появлялся кто-то, кроме них.

В самой нестабильной части плана участвовал Эйс. Нужно было деактивировать стражу, что было решено сделать с помощью одурманивающих трав. Для этого их настой необходимо было вмешать в их ужин. Тут-то и вступал Эйс.

Красавчик-циркач множество раз использовал свое очарование, чтобы получать желаемое от женщин. Кроме секса, он часто желал теплую постель, вкусный завтрак, горячую ванну, немного скромных подарков. Иногда, когда его компания обитала в самых дешевых клоповниках, он проводил ночи с обеспеченными дамами, ублажая их и получая ублажение от них. Роль коварного соблазнителя досталась ему и сейчас. Целью была молодая кухарка.

Никто не сомневался в сексапильности и привлекательности Эйса, но он мог быть просто не во вкусе кухарки. Она могла быть слишком скромна или хранить кому-то верность. Эту часть плана тоже было решено начать осуществлять заранее, чтобы было время продумать другие пути.

Впрочем, шайка зря сомневалась в соблазнителе. Он начал обхаживать кухарку за месяц до ограбления, а мог бы и позже на пару недель. Сначала он дождался вечера, когда она направлялась в находящийся рядом дом для прислуги после рабочего дня. Подошел к забору и окликнул ее. Уже через пять минут кухарка во всю кокетливо улыбалась, болтая с ним. Он стал приходить каждый вечер, и меньше, чем через неделю она уже одарила его поцелуем сквозь прутья забора.

О одурманивающих травах кое-что слышал Копер, который был ранен на войне. Его поили мерзкой мутной дрянью, от которой он ничего не понимал и не чувствовал и почти моментально засыпал. Вот только что именно содержалось в этой дряни, он не знал.

- Мак и еще пара травок, - лениво сказал Нейтан, хоть и был против всей этой затеи: - Только надо узнать, как именно это готовить. Почитаю какую-нибудь медицинскую книжку.

Неделя ушла на то, чтобы он нашел ответ в литературе. Варить зелье он отказался, лишь объяснив им, что нужно делать. Под его руководством это сделала Рита она лучше всех готовила, что почему-то посчитали достаточным доводом в ее пользу. Ингредиенты легко нашлись в аптечной лавке. Рита размолола их, смешала и долго варила в маленьком ковшике.

Одурманивающее зелье нужно было опробовать, и в качестве подопытного был выбран Малыш. Его здоровенное тело должно было выдержать чрезмерную дозу, а по его реакции можно было предположить, стоит ли ее уменьшить или увеличить. Малышу не очень нравилась эта идея, но выбора у него не имелось, поэтому он смешал белесую жижу с рыбным супом и все съел.

Через пятнадцать минут он покрылся испариной, проблевался и уснул.

- Надо уменьшить дозу, - покачала головой Рита: - раза в два.

На следующий день эксперимент повторился с измененной дозировкой. На этот раз Малыш долго держался, глядя вокруг посоловевшими глазами с дебильной улыбкой на устах. Минут через двадцать он захрапел, уснув прямо на полу.

Утром он проснулся, и его стали расспрашивать об ощущениях. Он, хоть и выглядел слегка помятым, был очень доволен экспериментом.

- Ребята, это отвал башки, - говорил он, - Я не помню, как уснул, но до этого мне было так хорошо! И во сне все было так приятно. Можно мне еще сегодня вечером попробовать?

Шайка переглянулась, и было принято решение попробовать зелье всем.

- Так будет легко рассчитать дозировку для человека обычного размера, - оправдывался Копер.

Кроме Нейтана и Ирис, все продолжили эксперимент. К ним присоединился Микель, и в результате на полу в комнате сидело шесть ничего не понимающих, но абсолютно счастливых тел, которые вырубились через пятнадцать минут, не сходя со своих мест.

- Идиоты, - устало прокомментировал Нейтан, покачав головой.

Ирис задумчиво посмотрела на кучу сопящих людей на полу.

- А если у них не получится? произнесла она.

Нейтан помолчал, вздохнул и сказал:

- Пойдем проведаем Талисман.

Они вышли на задний двор, на улице уже было темно. Котенок спал в сооруженном для него домике на подстилке из наваленного сена. Рядом стояли миски с водой и остатками ужина.

- Ты хоть знаешь, это мальчик или девочка? спросил Нейтан, кивнув на домик.

- Не знаю, - пожала плечами Ирис, - У меня никогда не было кошек.

Нейтан подошел к домику, аккуратно взял в руки котенка и поднял его на уровень глаз. Посмотрел ему между задних лап и объявил:

- Кот. Впрочем, это ничего не меняет, - он положил Талисмана в ладони Ирис: - У нас тут нет предрассудков.

Та бережно гладила сонного котенка, любуясь им. У него была серая шерстка, которая обещала, что он будет пушистым, когда вырастет. Он довольно урчал в руках девочки, щурясь и перебирая передними лапами.

- У них может не получиться, - сказал Нейтан, - Это очень рискованное дело. Гораздо рискованней, чем все, что они делали раньше.

Он помолчал, погладил котенка, потрепал его за ухом. Посмотрел Ирис в глаза и сказал:

- Мне бы не хотелось, чтобы ты снова оказалась без семьи. Поэтому я с ними не пойду. Кто-то должен о тебе заботиться.

Слезы почему-то подкатили к глазам Ирис, но она сдержалась и не заплакала.

- Но Может быть, их еще можно отговорить? спросила она.

Нейтан усмехнулся.

- Они безнадежны.

Настал тот самый день. Эйс надел свою лучшую рубашку, почистил обувь, надушился парфюмом и направился к дому богача-коллекционера. Его задача была самой приятной и наименее рискованной, поэтому он практически не беспокоился. За ним на расстоянии в двадцать метров следовала толпа воришек.

Он подошел к забору с восточной стороны дома, где располагалось жилище прислуги. Кухарка, явно отлынивая от своих обязанностей, уже бродила там. Они встречались у забора в одно и тоже время каждый день.

Она еще не отдавалась ему, но он, грубо говоря, и не просил. Однако это оставляло вероятность того, что она может быть принципиально целомудренной, что ставило план под угрозу. Эйс, тем не менее, не думал об этом. Целомудренные обычно не дают потискать свои пышные груди через прутья забора.

С тех пор, как он впервые с ней заговорил, она начала прихорашиваться, красить губки и ресницы. Впрочем, она нравилась Эйсу и без макияжа девчонка была хороша собой, пышнотела и вкусно пахла.

- Привет, Лорочка, - сказал он, обворожительно улыбаясь.

- Как всегда опаздываешь, Эйс, - она подошла к забору и приняла кокетливую позу.

- Ты сегодня необычайно красива, - он взял ее руку и поцеловал ее маленькие пухлые пальчики долгим нежным поцелуем.

Дальше следовала пустая воркующая болтовня, в которой Эйс был профессионалом. Он мог заниматься этим часами, но потребовалось не больше тридцати минут. Солнце стремилось к закату.

- Мне пора уходить, милый, - сказала она, оглядевшись, - Надо готовить ужин.

Эйс прильнул к забору, улыбнулся уголками губ и медленно произнес:

- Может, покажешь, как ты готовишь?

Он бесстыдно смотрел ей в глаза, она зарделась и опустила взгляд. Но улыбку скрыть не смогла.

Попалась.

Она начала лепетать что-то про то, что на кухню нельзя посторонним, и что она получит нагоняй, если его заметят, но Эйс уже знал, чем это закончится.

- Ладно. Пойдем. Только тихо.

Он ухмыльнулся и одним ловким скачком перелез через забор.

Дверь на кухню и подсобные помещения была отдельной и располагалась недалеко от людской. Она не охранялась, но каждый раз закрывалась на ключ. Замок выглядел внушительно, и, когда кухарка отворяла его, Эйс мельком подумал, что их новый товарищ-домушник может и не справиться с ним.

Кухня была слабо освещена несколькими свечами в канделябрах. Маняще пахло едой, было жарко от горящей печи, на которой стояла большая кастрюля. Эйс заглянул в нее, там варились куски свинины и картофеля:

- Ммм, супчик.

- Я смогу тебе налить мисочку, когда он будет готов, - сказала кухарка Лора, подходя к массивному деревянному столу, на котором лежали овощи.

- Не стоит, - сказал Эйс, шагнув к ней, - У меня голод другого рода.

Он обнял ее сзади за талию, она вздрогнула. Он гладил ее живот и уткнулся носом в ее светлые волосы.

- Ну только дай мне порезать, - сбивчиво пролепетала она, неловко взяв нож в руку. Ноги ее подкашивались от его прикосновений.

Эйс поцеловал ее в шею.

- Я разве мешаю?

- Мне правда надо, - она охнула, - готовить.

- Я помогу тебе, - он взял ее руку с ножом в свою, другой рукой притянул морковку и стал резать ее кружочками.

- Четвертинками, - шепнула она.

Эйс выругался про себя. Нарезать нужно было хренову тучу овощей, что отдаляло от него и момент приготовления супа, и сладенькое тело кухарки. Он осмотрел стол, нашел на нем второй нож и сказал:

- Давай в четыре руки, - он дал нож Лоре, - Я просто мечта-а-аю поскорее закончить с этим.

Вдвоем они быстро справились, а он смог без лишних подозрений, пока Лора была занята зеленью, вместе с очередной порцией нарезанных овощей добавить в суп главный ингредиент мутную жидкость из припрятанной в кармане склянки. Она быстро разошлась и растворилась в кипящей воде.

Эйс решил, что все обойдутся без зелени, подошел к кухарке и убрал нож из ее руки. Обнял ее и прижал к себе. Она возражала, но уже из последних сил, а когда его ладони начали гладить ее тело и лезть под платье, и вовсе замолчала.

- Сколько можно трахаться? проворчал Малыш. Он сидел с остальными в темной подворотне, из которой был хороший обзор на кухонную дверь и людской домик. Они устали ждать и начинали нервничать.

- Может, что-то пошло не так? сказала Ирэна. Она уже сгрызла себе все ногти. Если дело сильно затянется, у них есть риск попасть на вторую смену стражи, и все полетит к чертям.

Рита, Копер и Микель молчали. Никто не спускал глаз с двери кухни.

Наконец оттуда вышел Эйс его сияющую улыбку было видно издалека. Он перемахнул через забор и побежал в переулок. Все выжидательно смотрели на него.

- Ужин через пятнадцать минут, - коротко сказал он, достигнув их: - Пора занимать позиции.

- Почему ты так долго, черт тебя дери?! не сдержался Малыш, - Ты торчал там битый час!

Эйс, не мудрствуя лукаво, пожал плечами:

- Я резал овощи.

Копер и Рита оставались на шухере. Он приютился в растительности напротив парадного входа, там, где было хорошо видно стражников на посту. Она уселась в переулке на грязный поребрик. Ирэна, Микель и Малыш готовились выдвигаться. У всех были сомнения в том, что такого здоровяка, как Малыш, стоит пускать в дом, но он мог помочь с чем-то тяжелым или вырубить человека одним ударом, если все пойдет не так, как надо. К тому же, он не умел свистеть, а свист был условным сигналом. Эйс остался на подхвате, хотя считал, что его долг более, чем выполнен, и он заслуживает отдыха.

Вскоре один из стражников ушел в дом, второй лениво прохаживался из стороны в сторону. Поев, первый вернулся и сменил его.

Копер напряженно наблюдал за вернувшимся наемником. Тот сначала стоял смирно, практически не шевелясь.

Какая скучная работа - подумал Копер, - Весь день стоять, пердеть в доспех.

Наконец, минут через пятнадцать стражник сдался и присел на ступеньки. Он потер лоб, затем потер глаза. Зевнул так, что Копер услышал. Начал клевать носом.

Когда вернулся второй стражник, первый уже, подперев боком стену, спал. Пришедший раздраженно растолкал его, тот проснулся и даже встал, но ненадолго. Не прошло и десяти минут, как оба стражника уже дрыхли сидя, облокотившись друг на друга.

Копер выждал несколько минут и дважды свистнул протяжно, а затем коротко. Почти сразу он услышал такой же свист Эйса, который находился между ним и Ритой. Сигнал подан, сейчас ребята начнут дело. Теперь оставалось только нервничать в ожидании.

Трое двинулись к дому. Прислуга уже ушла в свое жилище, где через пару минут погас свет всем нестерпимо захотелось спать. Ирэна, Микель и Малыш подошли к забору и по очереди, постоянно оглядываясь, перелезли через него. Добрались до двери, где Микель продемонстрировал свое мастерство моментально подобрал отмычку, подходящую под замок, и одним ловким движением вскрыл его. Все заняло секунд десять. Шайка проскользнула внутрь.

В доме было тихо и темно, все еще пахло едой. Ирэна ненароком подумала о том, что коллекционер заслуживает быть ограбленным, потому что живет здесь в одну харю в то время, как город полон голодающих и нищих. С кухни они перебрались в столовую, оттуда в главный холл. В темноте было плохо видно его убранство, но проглядывались силуэты мраморных статуй по углам, канделябров и картин на стенах.

Почему нигде не горит свет? - подумалось Ирэне, Экономят свечи?

В этих мыслях она споткнулась о ступеньку и еле сдержалась, чтобы не выругаться. Малыш подхватил ее, не давая упасть.

Они поднялись на второй этаж. Хоть они и пытались идти бесшумно, половицы скрипели под ногами Малыша этого никто не предусмотрел. Каждый шаг заставлял сердце вздрагивать. Впрочем, больше в доме не было ни звука, что их успокаивало. На втором этаже они быстро сориентировались и пошли по коридору, который должен был вести к хранилищу. Дверь было легко найти у нее были видны силуэты крепко спящих стражников. Тройка по очереди переступила через них, приближаясь к двери. У каждого сердце колотилось что есть мочи, и все забыли дышать. Микель присмотрелся к замку, открыл свой сверток с отмычками, быстро выбрал одну из них. Руки его дрожали, поэтому взлом длился дольше, чем в первый раз. Тем не менее, меньше, чем через минуту они уже были внутри хранилища.

Со всех сторон в витринах под стеклом сверкали драгоценные камни, освещаемые тусклым фонарным светом из окна.

Нейтан и Ирис не могли усидеть на месте, пока остальные были на деле. Они сидели в одной комнате в напряженном молчании и пытались отвлечься. Нейтан читал книгу, но не мог воспринимать информацию из нее, поэтому перечитывал каждый абзац несколько раз. Ирис тоже пыталась заниматься чтением, но ее захватил голос, безостановочно говорящий в голове. Всплывающие фразы были тревожными, она старалась их не слушать, но буквы в книге плыли и разбегались, оставляя ее наедине со своим сознанием. Она закусила губу и сжала кулаки, и это ничем не помогло.

- Мне страшно, - тихо сказала она.

Нейтан внимательно посмотрел на нее и спросил:
- Опять голоса?

Она коротко кивнула.

- Иди сюда, - Ирис подползла к Нейтану, он обнял ее за плечи и стал читать вслух. Это немного отвлекло ее от потока слов в голове.

Через час они услышали, как кто-то шумно поднимается по лестнице и приближается к их двери. В комнату вихрем ворвалась Ирэна, за ней зашли Эйс, Малыш, Копер и Рита.

- Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо! безостановочно повторяла Брехунья.

- Что произошло? спросил встревоженно Нейтан.

- Все пошло по пизде, - Ирэна подошла к общаку и высыпала в него горсть сверкающих камней разных цветов, - Дерьмо, дерьмо!

- Успокойся, - скомандовал Копер, но это возымело мало эффекта. Ирэна носилась по комнате, как испуганная курица, хваталась за голову и ругалась, - А ну сядь!

- Вы все здесь, и даже с камнями. Что не так? спросил Нейтан.

Эйс сел напротив них с Ирис и начал рассказывать лицо его было напряженным и бледным.

Потребовалось время, чтобы найти мелкие камни в хранилище. Они не были выставлены на всеобщее обозрение, а были спрятаны в шкатулки, которые лежали в ящиках под витринами. И ящики, и шкатулки были закрыты Микель из-за волнения копался с замками чрезмерно долго. Он успел вскрыть три коробочки, из двух высыпал содержимое в свой кошель, а третья, с изумрудами, сапфирами и рубинами, досталась Ирэне.

В коридоре послышались шаги, все в одно мгновение замерли. Посмотрели на окна с частоколом решетки. Это не вариант. Выход только один.

Шаги приближались к хранилищу, за дверью они услышали чей-то громовой голос:

- Какого черта тут происходит?!

Они отчаянно искали место в хранилище, где можно было спрятаться, но каждый угол был на виду. Даже если засесть за витрины, хватило бы полшага вглубь комнаты, чтобы их всех заметить. Под дверью появилась полоска света, послышалось пыхтение стражников.

Дальнейшее происходило очень быстро, хотя участникам казалось, что время замедлилось. Малыш, вдруг будто превратившись в берсерка, молниеносно схватил Ирэну и перекинул через плечо, рванул к двери и с силой вышиб ее ногой. Понесся вперед, расталкивая всех на своем пути. Беспомощно болтаясь на нем, Ирэна успела увидеть, как он сбил с ног одного из стражников и какого-то немолодого мужчину в богатой ночной рубахе из шелка. Тот держал в руках свечу, которую не выронил при падении.

События развивались стремительно. Малыш несся вперед к лестнице, мужчина не растерялся, быстро поднялся, бросил взгляд в хранилище. Увидев там замешкавшегося Микеля, он схватил торчащий из стены у его головы рычаг и дернул его.

Дверной проем, как пасть, закрыла решетка, рухнувшая сверху.

Малыш выбежал из кухни на улицу, успел услышать одиночный свист, повторившийся через секунду из другого места сигнал о том, что пора уходить. Без особой осторожности перекинул Ирэну через забор и перебрался сам. В доме была слышна погоня несколько пар ног бежали за ними, звучали приказы и ругательства. Схватив за шкирку Ирену, Малыш понесся в темный переулок.

- Этот хрыч, видимо, не ел, или у него была другая еда, - предположил Эйс после рассказа, - Предугадать это было невозможно.

- Вы оставили там Микеля, подытожил Нейтан.

- Если хочется, иди, помоги ему, - прогромыхал Малыш. Он рухнул на кровать так, что она заскрипела под его весом.

- Черта с два я вернусь в ту часть города! воскликнула Ирэна.

- Я и не прошу за ним возвращаться, - сказал Нейтан и покачал головой, - Дело дрянь.

Ирис непонимающе смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого. Почему они переживают? Их же не поймали.

Все замолчали, даже Ирэна перестала ругаться. У всех были опущены глаза, напряжение в комнате нарастало.

Малыш шумно выдохнул и сказал:

- Жрать хочу. Пойдемте в кабак.

Остаток ночи прошел в тишине, которую не прекратила даже выпивка. Компания долго не могла уснуть, в голову все еще бил адреналин. Особенно взбудоражены были Малыш с Ирэной, которые ворочались до самого утра. Стоило им закрыть глаза, как они видели решетку, с грохотом запирающую хранилище и оставшегося в нем Микеля.

Через несколько дней Нейтан прогуливался в одиночестве, зайдя по пути в книжный магазин. Не найдя там ничего интересного из недорогого, он направился ближе к центру Талара.

Извилистые улочки города с тесно стоящими домами стали для него совсем родными. Он ненавидел переезды и скитания и мечтал где-нибудь обосноваться на всю жизнь. Талар подходил ему и вполне нравился - уютная архитектура, сочетающаяся с прелестями столицы, была ему приятна. Однако Нейтан предчувствовал, что скоро придется отсюда бежать.

Его опасения подтвердились.

Он зашел в арку между домами и краем глаза увидел что-то, привлекшее его внимание.

Розыскная листовка. Вернее, сразу пять. Копер, Малыш, Эйс, Ирэна и Рита. Все они висели рядом на стене в арке и явно существовали не в единственном экземпляре.

Убедившись, что вокруг никого нет, Нейтан сорвал их все и сложил в сумку.

- Что это за рожи? спросил Малыш, стоя перед столом с разложенными на нем листовками. На них красовались лица лысого круглолицего бородача, коротко стриженной черноволосой девушки с мрачным взглядом, поседевшего мужчины примерно тридцати лет, миловидного парня и девицы с растрепанными рыжими кудряшками.

- Это вы, друзья мои, - сказал Нейтан, облокотившись на столешницу, - Микель вас сдал.

Остальные подошли к столу. Кроме нарисованных не очень талантливым художником портретов, на листовках были указаны имена и подробно описаны отличительные черты каждого из участников ограбления. Также там указывалось совершенное ими преступление и предупреждение о том, что они могут попытаться продать украденные драгоценности.

- Сходство сомнительное, - сказал Копер, глядя на изображенные лица.

Нейтан успел забыть, что никто из них не умеет читать. Он немного подучил Риту в свое время, но сходу она не понимала букв, пока не сосредоточится и не напряжет мозги.

- Там ваше описание, - сказал он, - Очень подробное и точное. И о камнях написано. И сумма вознаграждения, хотя довольно скромная.

Все помрачнели. Они и так в последние дни практически не выходили из дома из-за пережитого, а это листовка говорила о том, что и здесь, в таверне, их могут опознать.

- Вот мерзавец, - покачала головой Рита, - Больше никаких дел с малознакомыми.

Нейтан промолчал. Он не считал Микеля виноватым. Наверняка сведения о подельниках из него вытащили пытками, да и обида за то, что его бросили, могла сыграть свою роль. Но Нейтан не стал это высказывать, все и так были напряжены.

- Надо уезжать, - поразмыслив, сказал Копер, - Сегодня же.

Все были с ним согласны.

Камни они продать не могли, денег оставалось мало, а пойти щипать кошельки сейчас было слишком рискованно. Воровать отправили Ирис, остальные собирали пожитки в тюки, с большим сожалением оставляя вещи не первой необходимости. Когда она вернулась, они сразу же выдвинулись прочь из города.

- Нам бы коней, - поморщившись, сказал Эйс, согнутый под весом поклажи.

- Ага, чтобы прослыть еще и конокрадами, - мрачно буркнул Копер, - Мы не сможем их купить здесь.

Их ждал долгий пеший путь.

Под открытым небом

Ночевки в лесу имели свою прелесть, хотя лагери, которые они разбивали, были далеки от совершенства. Только Эйс и Копер имели опыт жизни в природных условиях, да и то, все снаряжение тогда им было предоставлено одному цирком, другому армией. Сейчас же палатки и полевую кухню приходилось сооружать из подручных средств.

Зато открылись другие таланты в компании. Рита, как оказалось, отлично стреляла из лука и начала учить всех охотиться, а Копер и Малыш из чего угодно могли сделать удочки. Хотя бы они были сыты.

- Мне нужен настоящий лук, а не это посмешище из говна и палок, - жаловалась Рита, строгая из веток кривенькие стрелы.

В охоте также был полезен Эйс со своим впечатляющим умением метать ножи. Однажды он даже умудрился убить оленя, хотя в основном его жертвами были зайцы и птицы. Олень, впрочем, не был съеден до конца никто не умел его консервировать, поэтому половина туши быстро покрылась опарышами и стухла.

Леса были опасны в них водились волки и лясуны мерзкие злобные покрытые мхом карлики, которые нападали на все живое. От лагеря уходили минимум по двое и обязательно с оружием. Впрочем, все разы удавалось просто сбежать от опасности, а одного лясуна они убили. Ночью в лагере всегда кто-то оставался на посту, прислушиваясь к каждому шороху из леса.

Они старались избегать населенных пунктов, потому что все еще находились в столичном регионе. Не хотелось проверять, разыскивают ли их вне Талара. Когда же в городе было что-то необходимо, туда отправлялись Нейтан и Ирис, как единственные, у кого не была подпорчена репутация. Так они раздобыли топор, запас вяленой еды, кое-какие лекарства и теплую одежду.

Осень разыгралась в полную силу, приближалась зима, а с ней и серьезные проблемы, связанные с холодом. Уже сейчас по ночам на листьях и траве иногда появлялся блестящий иней, а с утра шел пар изо рта.

- Мы просто помрем в лесу, - сидя у костра поздним вечером и ежась, сказал Малыш.

- Нам нужны одеяла, - чуть позже сказал Копер.

- И лук, - добавила Рита.

- И спальные мешки.

- И нормальное огниво.

- И выпивка.

- А у меня дыра в сапоге.

- Без мыла я воняю, как крыса, - жалобы послышались со всех сторон.

Нейтан поднял ладони:

- Извините, конечно, но все это мы с Ирис вдвоем не утащим.

Все мрачно замолчали, Ирис сидела с подросшим котенком на коленях и гладила его в тишине. По вечерам настроение у всех падало из-за холода и недоедания, поэтому каждый привал превращался в недовольное бухтение и периодические ссоры. Масла в огонь подливала необходимость спать всем вместе в обнимку, чтобы не замерзнуть, что не нравилось никому и порождало множество жалоб друг на друга.

Копер тяжело вздохнул и заключил:

- Нам нужна лошадь. Или хотя бы осел.

Все молча задумались.

- Если бы мы могли продать эти чертовы камни, у нас бы не было никаких проблем, - сказала Ирэна печально.

Никто не ответил. Все понимали, что в пригородах нет никого, кто мог бы себе позволить драгоценности, а поэтому надо добираться до следующего крупного города, что означало еще недели пути.

- Давайте мы попробуем выменять пару камней на осла или лошадь, - сказал Нейтан, - Вдруг какой-нибудь крестьянин всегда мечтал иметь рубин на своей ферме.

Никто не понял, шутит он или нет, но было принято решение попробовать обмен в ближайшем населенном пункте.

Через день они дошли до небольшого городка Нижняя Гряда. Лагерь разбили на кромке леса рядом с глубоким озером. Шайка разделилась по половому признаку и по очереди помылась. Оценив внешний вид чистых и одетых Нейтана и Ирис, как приличный, их отправили к людям.

Интересно, как нас воспринимают жители? - думала Ирис, Как брата с сестрой? Как отца с дочкой?

Нейтан был слишком молод, чтобы походить на ее отца, разница в возрасте была около десяти лет. У них было мало общего внешне, поэтому за брата и сестру их можно было принять только с натяжкой. Нейтан обладал точеным лицом с высокими скулами, красивым носом с небольшой горбинкой и бледной кожей. Ирис же выглядела губастой простушкой с веснушками на курносом носу.

Она озвучила свой вопрос. Нейтан немного подумал, улыбнулся и положил руку на ее голову:

- Ты для меня младшая сестренка.

Ирис скрыла свое разочарование. Конечно, сестренка, ведь он не воспринимает ее всерьез. У девочки начинался пубертат и просыпались неведанные доселе чувства. Она начала немного стесняться Нейтана, но одновременно и пытаться проводить с ним больше времени, слушать каждое его слово, но напускать безразличие на лицо, когда он говорит. Разница в их возрасте ее ужасно бесила когда она станет достаточно взрослой для него, он уже будет тридцатилетним стариком.

Нейтан не догадывался о ее чувствах. Хоть он и воспринимал ее всерьез, но как умную, глубоко мыслящую девочку, которая сейчас находится в поиске моральных ориентиров и вырабатывает взгляд на жизнь. Взгляд на жизнь, по его мнению, у нее был мрачноватым Ирис редко улыбалась даже в радостные моменты.

Они шли до предместий городка полтора часа, порядком устав в пути.

- Надеюсь, возвращаться будем на коне, - сказал Нейтан, когда они проходили мимо первых показавшихся крестьянских лачуг. Взглядом они искали конюшни.

Крестьяне занимались своими делами, не обращая на них особого внимания. Солнце было еще высоко, а работы непочатый край, нужно было собирать урожай яблок, тыкв, свеклы и моркови. Нейтан подошел к покосившемуся заборчику одного из домов и крикнул трудящемуся в поле мужику:

- Эй, добрый человек! Можно вас отвлечь на минуту?

Крестьянин оценивающе посмотрел на парочку и неторопливо подошел.

- Чего надо?

- Знаешь у кого можно купить вьючное животное?

- Кого?

- Ну, лошадь, осла, мула

Крестьянин задумался, недоверчиво глядя на них.

- У нас с сестрой далекий путь, - пояснил Нейтан.

Мужик хмыкнул:

- У Дуброва есть тройка ишаков, только он вам ничего не продаст. Жадный он.

- Надеюсь, договоримся, - улыбнулся Нейтан, - Где его найти?

Мужик указал куда-то за спину Нейтана:

- Вооон там, хибара с серой крышей.

- Спасибо, добрый человек, - сказал Нейтан, найдя взглядом указанный дом.

Они дошли до хибары, у которой и правда стоял хлев. Рядом с ним паслась корова и свинья с четырьмя чумазыми поросятами. Неподалеку расположился курятник, вокруг которого, квохча, бегали курицы и цесарки.

Как только они подошли к забору, на них с лаем выбежал здоровый пес. Нейтан выругался и прикрыл Ирис, отчего у нее екнуло сердце, а на щеках появился румянец. Собака громко лаяла и рычала, но перепрыгивать через забор, чтобы их сожрать, по всей видимости, не собиралась.

Вскоре появился хозяин тучный мужик с длинной седой бородой.

- Вы кто такие? спросил он, пытаясь перекричать пса.

- Вы Дубров? У нас к вам дело есть, - Нейтан покосился на собаку, - Не могли бы вы убрать пса, чтобы мы могли поговорить?

Дубров помедлил, пристально их рассматривая. Его подкупал их приличный вид, но в то же время он и вызывал подозрения. Нечасто в предместьях задерживались городские.

Подумав, мужик схватил собаку за шкирку и увел, посадив на цепь.

- Ну? произнес он, вернувшись.

- У вас же есть ишаки? спросил Нейтан, - Сколько хотите за одного?

Дубров хмуро молчал, но в голове его уже появились мысли о прибыли. Усмехнулся:

- У вас столько нет.

- Сколько?

- Они мне в поле нужны.

Нейтан полез в карман и достал три маленьких сверкающих камня разных цветов. Он понятия не имел, сколько они стоят, да и сколько может стоить ишак тоже. Он протянул ладонь с камнями мужику.

- Столько хватит?

Мужик, насупив брови, посмотрел на драгоценности, перевел взгляд на Нейтана.

- Больше.

- Больше нет, - соврал Нейтан.

Мужик хмыкнул.

- Украл?

Нейтан изобразил изумление.

- Нет, что вы! Мать отдала приданое сестры. Времена нынче тяжелые.

Мужик молчал, что уже порядком раздражало Нейтана.

- Это рубин, сапфир и изумруд, - сказал он, - Продадите ювелиру на всю жизнь денег хватит.

- А сами чего не продадите?

- У ювелира ишака нет, - ответил Нейтан серьезно.

Мужик снова помолчал, все также оценивающе поглядывая то на камни, то на Нейтана.

- Вы этими блестяшками по всей деревне, небось, трясли, - он покачал головой, - Меня ограбят.

- Мы на дураков похожи? обиженно сказал Нейтан, - Вы их первый видите.

Он терял терпение, но никоим образом это не демонстрировал, только незаметно стискивая зубы.

Дуброву требовалось время, чтобы поразмыслить. Он взял один камень и осмотрел, попробовал на зубок, снова осмотрел. Он также не имел представления о том, как их проверять, и сколько они могут стоить.

- Ладно, - наконец сказал он, - Вроде настоящие. Выбирайте ишака.

Нейтан в ишаках понимал столько же, сколько в драгоценных камнях, поэтому выбрал того, который, по его мнению, выглядел наиболее симпатично и вонял чуть меньше остальных.

- Имя у него есть? спросил он.

Дубров посмотрел на него, как на идиота, и не ответил.

- Ладно, - тихо сказал Нейтан, - Будет Рубином. Пошли отсюда, - добавил он Ирис.

Когда они отошли на приличное расстояние от дома внезапно разбогатевшего Дуброва, Ирис сказала:

- Ты хорошо врешь.

Нейтан не понял, комплимент это или упрек, и промолчал.

В городе Ирис пришлось немного поворовать, потому что золотых на все хотелки шайки было недостаточно. Кошельки жителей были гораздо худее, чем у таларцев, но в итоге им хватило на многое рулон парусины, огниво, короткий лук, одеяла, сапоги для Риты, овощи и соль. На сдачу Нейтан купил Ирис леденец. Все добро они водрузили на ишака и отчалили через главные ворота в стене. Когда они вышли из города, Нейтан сказал:

- Дела скверные. Тут тоже висят розыскные листовки на наших.

Ирис молчала, держа леденец во рту. Для нее это значило только то, что она продолжит проводить время наедине с Нейтаном, когда они будут совершать вылазки в город.

В предместьях он внезапно остановился, дал поводья ишака Ирис и сказал:

- Подожди здесь, - он быстро ушел. Ирис следила за ним взглядом он подходил то к одному дому, то к другому, о чем-то говоря с хозяевами.

Вернулся Нейтан с большой бутылкой прозрачного самогона.

В лагере все были счастливы. Впервые за долгое время вечер прошел весело и дружно.

Они двигались на восток, с трудом представляя конкретную цель. Нужен был достаточно крупный город подальше от столичного региона. Была надежда, что до туда розыскные листовки не дошли, и они могли находиться там в относительной безопасности.

Тем временем, им все больше нравилось жить в лесном лагере. Вылазки в город требовались все реже, так как они научились выживать на природе. Поджаренные на костре дичь и рыба были сытными и вкусными, вечера у огня были романтичны и навевали желание петь и танцевать. Кроме того, никому не приходилось воровать и подвергать себя опасности.

- Может, останемся жить в лесу? сказала однажды Ирэна: - Друиды вон постоянно в лесу живут. И егеря всякие.

Всех пугала только приближающаяся зима. Пока что холод не доставлял неудобств все были снабжены теплой одеждой и обувью, костер, палатки и одеяла грели по ночам. Но что будет, когда выпадет снег, никто не мог предсказать.

Они передвигались медленно, не более пятнадцати километров в день. Им казалось, что они вот-вот наткнутся на подходящий город, поэтому спешить некуда. В свободное от пути время они продолжали знакомиться с лесными премудростями, охотились, учились управляться с оружием, рыбачили, рассказывали друг другу истории, пели песни. Никто не обращал внимание на то, что они уже давно не видели никаких дорожных указателей и населенных пунктов.

Когда же однажды утром это заметили, созвали общее собрание.

- Кто-нибудь имеет представление, где мы находимся? серьезно сказал Копер.

Все молчали. Высказался Нейтан:

- Мне казалось, что еще вчера мы должны были дойти до Канингтона. Или хотя бы до его пригорода.

Копер почесал лоб:

- Когда мы в последний раз видели поселение? Неделю назад? Больше?

Дни смешались из-за однообразности, поэтому никто точно не знал.

- Что есть рядом с Канингтоном? спросил Копер.

- Да черт его знает, - пожал плечами Нейтан, который, как оказалось к удивлению остальных, знает не все на свете: - Я не силен в географии.

Копер помолчал, походил из стороны в сторону, сложив руки за спиной.

- Получается, мы заблудились, - наконец сказал он.

Нейтан усмехнулся:

- Сложно это так назвать. Мы же не знаем, куда направляемся.

- И то правда, - согласился Копер, - Кто что думает об этом?

Все попереглядывались. Никто не выглядел встревоженным, такое положение дел не казалось опасным.

- Рано или поздно мы дойдем до куда-нибудь, - сказала Ирэна.

- Но нам нужно узнать, где мы находимся, - возразил Копер.

Ирэна откинулась назад, склонила голову на бок:

- Ну так давайте спросим каких-нибудь путников.

Путники им попадались нечасто, в лучшем случае они встречали людей раз в день.

- Ну что ж, - сказал Копер после минутного раздумья, - Давайте их поджидать на дороге. Дальше не двигаемся, пока не выясним, куда направляться.

Дорога не дотягивала шириной до большака, и активности на ней никакой не было. Решили, что за ней будут следить по двое, первыми на пост вышли Ирэна и Эйс. Они чуть не сошли с ума со скуки и два часа играли в Загадай слово.

С обеих сторон дороги простирались нетронутые человеческой цивилизацией луга, покрытые пожухлыми растениями и кустарником. Лагерь не было видно он был разбит в цветном от осенних листьев лесу в километре отсюда. Была идея разложиться прямо здесь, но от нее отказались, так как это могло привлечь разбойников, если они тут обитали. Дорога была заросшей травой раньше ее, должно быть, часто использовали, но сейчас путники на ней появлялись редко. Возможно, что-то изменилось в местных поселениях или где-то проложили большак, который ее затмил.

На смену Эйсу и Ирэне вышли Малыш и Рита. Не успели они заскучать, как вдалеке появился наездник на гнедой кобыле с телегой, ползущей за ними. Они дождались, пока он приблизится, заодно осматривая его.

Это был мужчина в возрасте, седой и суровый на вид. Телега была заполнена овощами и фруктами всех мастей, но в основном яблоками и тыквами. Путник был вооружен на спине у него был закреплен лук. Ему преградили дорогу, и он остановил лошадь, недоверчиво глядя на незнакомцев.

- День добрый, - сказала Рита, поглядывая на его лук. Тот был куда серьезней, чем у нее, - Мы тут заблудились немного, не подскажете нам, далеко ли до Канингтона?

Хмурый мужик ответил:

- Дней десять пути. И не по этой дороге.

Рита чертыхнулась про себя и сказала:

- Скверно. В какой он хотя бы стороне?

Путник указал рукой на север:

- Где-то там.

- А что впереди? Куда вы направляетесь?

- Столица, вестимо.

Ребята хмыкнули. Рита показала в сторону, с которой появился путник:

- А там что?

- Деревни. Коровья Яма, Березняк, Дубки.

Рита почесала подбородок. И она, и Малыш впервые слышали эти названия. Она посмотрела на овощи в телеге:

- Продавать везете?

- Угу.

- А нам продадите немного? сказала Рита к удивлению Малыша. Он не помнил, чтобы им нужны были овощи. И чтобы на них были деньги.

Мужик подумал немного, глядя на них, и слез с лошади. Подошел к телеге и спросил:

- Чего хотите?

- Пару тыкв и мешок яблок. А что в тюках?

- Картошка.

- Покажете?

Мужик повернулся к телеге и потянулся к тюкам с картофелем. В это время Рита рассматривала его лук на спине.

Лук был отличным. Явно дальнобойный, с тетивой из переплетенных нитей сыромятной кожи, сбалансированные широкие плечи. Навязчивая мысль роилась в голове у девушки. Она пыталась набраться решимости и перейти к действию, необходимость которого возникла спонтанно и неожиданно.

Рита замешкалась всего на несколько секунд. В одно движение вынула из- за пояса кинжал, схватила мужика за плечи и приставила клинок к его горлу. У Малыша от изумления открылся рот и распахнулись глаза во всю ширь, но он молчал.

- Извините, но сейчас мы будем вас грабить.

Путник тяжело вздохнул и поднял руки. Пробурчал:

- Чертовы сопляки. Из-за тыквы поганой готовы человеку угрожать?

- Нет, - сказала Рита, - Из-за лука.

Она немного отодвинулась в сторону, продолжая держать нож у горла мужика. Взглядом скомандовала Малышу забрать лук с его спины. Малыш помедлил, но послушно снял лук с портупеи.

- Стрелы тоже, - сказала Рита, и Малыш взял колчан.

- Безоружного оставляете, - сказал мужик, - Сердца у вас нет.

- У вас кинжал в сапоге, - Рита кивнула на его ногу так, будто он мог это видеть.

Путник промолчал.

- Теперь мы уйдем, а вы поедете продавать овощи, - сказала она - Прикрой меня, Малыш.

Малыш не сразу понял, что это значит вооружиться луком и направить стрелу на мужика. Когда он это сделал, Рита отошла на шаг, отпустив путника, подумала немного и взяла в руку одну из тыкв.

- Удачной вам дороги, - сказала Рита. Парочка бандитов ушла, оставив проклинающего их мужика стоять у лошади с телегой в полном расстройстве.

В лагере неоднозначно приняли новость о том, что Рита ограбила путника. Малыш долго возмущался, что она его не предупредила о задуманном, она же оправдывалась тем, что задуманное осенило ее слишком внезапно.

- Я просто не могла его упустить. Это отличный лук, - говорила она: - Не знаю, откуда такой взялся у мужика. Может, торговля овощами выгоднее, чем грабежи.

- Мы теперь разбойники с дороги? с непонятным энтузиазмом сказала Ирэна.

Нейтан, как обычно, был недоволен. Копер отчитал Риту, но не был до конца уверен, что она поступила неправильно. Эйс любил разнообразие и уже представлял, как сам грабит одиноких путников. Ирис, поразмыслив, спросила:

- А чем это отличается от карманных краж и ограблений со взломом?

Все задумались. Малыш сказал:

- Сопля хороший вопрос задала. Может, признаем, что мы не такие уж славные ребята? Ну, будет теперь в Таларе висеть еще пара розыскных бумажек, разница-то какая?

- Вполне вероятно, что эти розыскные бумажки дойдут до Канингтона, о котором вы спросили мужика, - сказал Нейтан с серьезным лицом.

Рита фыркнула:

- Из-за лука? Да его стража обсмеет, если он пожалуется.

- Ты ему угрожала оружием, - отрезал Нейтан, - Вооруженный грабеж серьезное преступление, что бы ты ни украл.

Он неплохо разбирался в серьезности преступлений. Пока его друзья с упоением нарушали законы, он мысленно считал, сколько лет в темнице им грозит за все содеянное.

- Ой, не нуди, - махнула рукой Рита, - мы все тут уж пожизненное заслуживаем. Или плаху. Ты тоже попадешь под раздачу, кстати.

Все были с этим согласны, и обсуждение закончилось. Также все были согласны с тем, что лук и правда был отличный.

Проблема, тем временем, все еще не была решена они не знали, где находятся, и куда им идти. Возвращаться не имело смысла, поэтому путь оставался только один в сторону названных путником деревень. Чем им там заниматься, они пока не понимали.

Первой деревни они достигли через полтора дня, когда время уже приближалось к полуночи. Поселение выглядело удручающе кроме того, что в нем было не более пятидесяти лачуг, все они выглядели дряхлыми и ветхими. В деревне явно не было ничего, кроме сельской жизни.

Они нашли заброшенный дом и впервые за много недель ночевали в помещении. Внутри сновали крысы и мыши, которые тут же разбежались, когда Ирис выпустила из рук Талисмана. Покрытая паутиной мебель отсырела и издавала запах плесени. В доме было несколько кроватей без белья, кухонная мебель и печка. Была также дверь, ведущая в хлев, но в нем обвалился потолок.

Собравшаяся компания развела огонь в печи, поужинала зайчатиной с тыквой, укуталась в одеяла и уснула.

Деревня называлась Березняк, и шайка бандитов еще не знала, что проведет в ней всю зиму.

За окном медленно оседал на землю первый снег.

Жизнь в крохотной деревне была скучной и однообразной. У местных ничего не происходило они собирали остатки урожая, заготавливали дрова на зиму, охотились, рыбачили в ближайшей речушке. Пришельцев они приняли с удивительным безразличием, только дед, назвавшийся старостой, попросил не барагозить. Барагозить никто и не собирался жители явно были нищие, вряд ли во всей деревне нашелся бы хоть один золотой.

Нейтан расспросил старосту об окрестностях и ближайших крупных городах. Тот порылся в своем доме в ящиках и достал потрепанную карту.

- Только она старая, - сказал он, - Может че изменилось уже.

Местные никогда не выезжали за пределы деревни. Это и не имело смысла, они жили натуральным хозяйством и никого не знали в соседних селениях. Самому молодому жителю было лет тридцать, с момента его рождения никто больше не заводил детей. Березняк был деревней дряхлых стариков и быстро вымирал.

Карта действительно была неактуальной. Канингтон на ней был обозначен городом Айсгарта соседнего с Веронией королевства, которое лишилась его в ходе войны лет двадцать назад. Тем не менее, она давала представление о том, где они находятся, и выводы были неутешительные. От Канингтона их отделял огромный дремучий лес, а другой ближайший крупный город, Туманный Рубеж, находился в месяце пути. Риск замерзнуть насмерть в дороге был слишком велик, поэтому они решили переждать зиму здесь.

Никто не обрадовался этой новости, но делать было нечего. Земля начала промерзать по ночам, для ишака Рубина уже было сложно найти пищу в пути, а снег мог замедлить передвижение в разы.

Они начали помогать крестьянам в работе в обмен на сено, молоко с хлебом и разные бытовые вещи. После этого староста проникся к ним доверием и сказал, что есть заброшенный дом побольше, который они могут занять на зиму. Это их порадовало, так как в их халупе пространства было критически мало.

В новом жилище на всех хватило спальных мест, хоть некоторым и пришлось спать подвое. Состояние дома было лучше, чем у предыдущего, и в нем сохранилось больше мебели и кухонной утвари. Как будто хозяева ушли, ничего не забрав.

- Наверняка тут кто-то сдох, - прокомментировала это Ирэна.

- Какая разница? Главное, что труп вынесли, - ответил Копер.

У дома также уцелел хлев, куда был поселен ишак.

После переезда быт шайки наладился и стал совсем устойчивым. Скучать приходилось редко, так как постоянно требовалось заботиться о пропитании и тепле. В свободное же время каждый развлекался, как мог Эйс жонглировал и учил Ирис обращаться с кинжалами, Ирэна донимала всех болтовней, Рита много гуляла по лесам с луком, Малыш и Копер состязались то в армрестлинге, то в кулачных боях.

Хуже всего приходилось Нейтану. Он остался без книг, которые пришлось бросить еще в Таларе, и теперь мучился от скуки, когда не приходилось работать. Ирис бы с радостью проводила с ним время, но Эйс уже посчитал ее своей личной игрушкой и ежедневно ее занимал.

В один из дней Нейтан не выдержал и пошел в соседнюю деревню искать книги. Путь до Дубков занял у него весь день. Вернулся он с экземплярами Целебных трав Восточного региона и Советов по разведению скота. Крестьянин, который их отдал, признался, что не умеет читать.

Весна

Дни сменяли друг друга, пролетали недели, незаметно проходили месяцы, и наконец зажурчали первые ручейки талого снега. Весна в Веронии наступала рано, и обычно ее первые признаки означали, что зима больше не вернется. Во многих селениях люди разводили костры, плясали и сжигали чучела, но в Березняке не было принято веселиться. Крестьяне безразлично встретили начало весны, просто сменив один вид деятельности на другой.

Шайка бандитов подождала еще неделю и выдвинулась в путь.

- О Всевышний! взывая к небесам, воскликнула Ирэна, - Наконец-то!

Малыш и Копер взваливали поклажу на порядком разжиревшего за зиму ишака, остальные собирали личные вещи в рюкзаки. Выдвинулись они рано утром, не попрощавшись с местными, которые проигнорировали их уход.

- Знаете, что самое тупое? сказал Копер, - У нас в сумке камней хватит на табун лошадей, а мы идем пешком.

Все уныло подумали о пути, длинною в месяц, который их ждет.

Через несколько дней Ирис заболела. Она еле плелась, душераздирающе кашляла, а кожа ее покрывалась испариной. Сначала ее посадили на ишака, но он не выдерживал веса поклажи с ней, поэтому пришлось остановиться и разбить лагерь.

- Я теперь знаток целебных трав, - заявил Нейтан, роясь в сумке с лекарствами, - И разведения скота, но это нам пока не нужно.

Он взял несколько бутылочек и мешочков и пошел в палатку к Ирис. Та лежала, укутанная в одеяла, глядя полуоткрытыми глазами, на животе у нее спал преданный кот Талисман. Нейтан опустился перед ней на колени и потрогал лоб ладонью.

- Да у тебя жар, - он начал ковыряться в принесенных лекарствах, обернул тряпкой горстку терпко пахнущей травы и размочил теплой водой. Положил на лоб Ирис.

- Я вас задерживаю, - произнесла она слабым голосом и закашлялась.

- Не говори глупостей, - сказал Нейтан, - Мы никуда не спешим. Вот, - он протянул к ее губам склянку с пахнущей солодкой коричневой жидкостью: - Это надо выпить.

Она приоткрыла рот, он ее напоил. Нейтан стал осматривать остальные лекарства, придумывая, что еще можно сделать, но не нашел больше ничего полезного.

- Посиди со мной, пожалуйста, - попросила она.

- Конечно, - он улыбнулся, - Я бы тебе почитал, но вряд ли подробности о разведении скота способствуют выздоровлению.

- Просто расскажи мне что-нибудь.

Нейтан задумался. Третий год Ирис обитает в их компании, и вся его жизнь проходит у нее на виду. Она знает все.

- Кем ты был раньше? угадав его мысли, спросила она.

Нейтан протяжно хмыкнул. Он не очень любил вспоминать о своей прошлой жизни, но отказать ей не мог.

- Я вырос в богатой семье, - начал он: - С детства подавал надежды. У меня были гувернантки и прислуга. В семнадцать лет я отправился в университет, но не проучился там и года. Встретил Риту, осознал, что не все живут так, как я. Меня это, - он замолчал, подбирая слово: - ошеломило. Я начал видеть несправедливость этого мира, хотел с ней бороться, - он опустил глаза и, печально усмехнувшись, сказал: - Не придумал ничего умнее, чем вступить в банду преступников.

Что я с ними делаю? продолжал он: - Черт его знает. Возможно, они держат меня, как твоего кота. Я никогда не воровал. Иногда помогал им разрабатывать их амбициозные планы по ограблению склада или лавки, но сам не участвовал в их осуществлении.

Мои родители все еще живы, иногда я пишу им письма и даже получаю ответы, когда мы где-то задерживаемся. Естественно, они считают меня позором семьи. Но у меня уже другая семья.

Он замолчал.

- Снег тает на лугах, - пробормотала Ирис.

- Мм? переспросил Нейтан и посмотрел на нее. Она уже спала.

- Дни будут солнечные, - говорила она во сне, - Медведи вылезают из берлог.

Чертовы медведи, а ведь и правда - подумал Нейтан: В лесу опасно, мы рано выдвинулись.

Он сменил ей примочку на лоб и вышел из палатки.

Потребовалось три дня, чтобы Ирис пришла в себя. Она все еще кашляла и была слаба, но жара больше не было. Все предлагали остаться в лагере до полного выздоровления, но она настояла на том, чтобы идти дальше. Палатки свернули, собрали вещи, водрузили все на ишака Рубина и отправились в путь.

Весна будоражила своими запахами, напоминала о том, что они все живы и молоды. Хотелось чего-то романтичного и плотского. Копер, Эйс и Малыш обсуждали, как давно у них не было секса. Ирэна, закатив глаза, прикрыла Ирис уши и сказала:

- Тут же ребенок, паршивые вы животные!

Это их не остановило, они перешли на разговор о женщинах, которые у них бывали, не упуская интимных подробностей. Ирэна потащила Ирис вперед, подальше от них, буркнув в их сторону:

- Кретины.

Однако сама она тоже с тоской подумала о том, что секса не было давненько, и в ближайшее время он не предвидится.

Еще на заре их дружбы они пробовали спать друг с другом, но это порождало драму, а потом и вовсе наскучило и стало казаться чем-то странным и неправильным, вроде инцеста. Больше они это не практиковали, да и думать о том, что это когда-то происходило, было дико. Рита и Нейтан раньше были парой, но расстались друзьями, чего не понимала Ирэна, которая расходилась с мужчинами с рукоприкладством и смертельными оскорблениями. После расставания Риту мало интересовала половая сфера, и были подозрения, что ей нравятся девушки, а Нейтан черт его знает, что у него в голове. Он достаточно времени проводил без них, чтобы успевать охмурять кого-то на стороне, но им никогда ни о чем подобном не рассказывал.

Ирэна подвела Ирис к Нейтану и Рите, которые шли впереди вместе с котом у нее на руках и ишаком с поклажей.

- Завели там о своем, озабоченные, - фыркнула она. Рита и Нейтан усмехнулись. Нейтан посмотрел на Ирис и сказал:

- А ты ее все опекаешь. Тебе же уже почти двенадцать, Ирис? Пора узнать о птичках и пчелках.

- Не вздумай! завопила Ирэна, дав Нейтану подзатыльник.

Он засмеялся.

Они проходили мимо очередной мелкой деревеньки, названия которой не знали. В лесу недалеко от нее было решено сделать привал, так как солнце уже опускалось. Ставшими такими привычными действиями они разложили палатки, соорудили из камней костровище, Малыш срубил первое попавшееся деревце, насобирал бересты. Еды в запасе не было, поэтому Копер и Эйс отправились на охоту. Нейтан собирал в бадью снег и растапливал его на костре. Кот пошел охотиться на мышей и птиц себе на ужин.

- Мне кажется, я буду скучать по этой жизни в лесах, - сказала Рита, греясь у костра.

- Лично я скучаю по горячей ванне, - сказала Ирэна, - И кабакам.

- Тебе уже не кажется это романтичным? спросил Нейтан, хотя он тоже скучал по кабакам и ванне. А еще по книгам.

- Слишком много романтики, - ответила Ирэна, ковыряясь палкой в костре, отчего вверх взмывали искры.

- А мне нормально, - сказал Малыш, - Только борода мешает, - он провел по бороде рукой. За время их путешествия та уже доросла до его груди.

- Так отрежь ее ножом, - сказал Нейтан, - Я вот бреюсь лезвием.

- Неее, - протянул Малыш, - Она показывает, какой я скиталец.

Ирис молчала, качаясь взад-вперед. Ей было тревожно. Голос снова был в голове, заглушая мысли. Этого никто не замечал, все болтали и занимались разбором вещей, поддержанием костра, кипячением воды.

Прошло полчаса. Внезапный крик, доносящийся из глубины леса, прорезал вечерний воздух и прервал их болтовню. Все вскочили на ноги.

- Кажется, это Эйс, - испуганно сказала Ирэна.

- Спрячься в палатке, - скомандовал Малыш Ирис, и взрослые, схватив оружие, побежали в сторону, откуда донесся крик.

Девочка поколебалась, но залезла в палатку. В голове все еще барабанил голос, ей было страшно. И за себя, и за них всех.

- Наверняка блядские лясуны, - на бегу сказал Малыш.

- Эйс! крикнул Нейтан, - Где вы?

- Я тут! голос Эйса раздался совсем близко. Через секунду он показался из-за деревьев, и все ахнули. На его куртке в районе плеча большим бесформенным пятном темнела кровь.

- Что произошло? спросил Нейтан, - Где Копер?

- Медведь, - задыхаясь, произнес Эйс. В руке у него был кинжал.

Не раздумывая ни секунды, все побежали в сторону, с которой появился Эйс.

Сначала они услышали его рычание и вой, а потом увидели и его самого.

Медведь.

Огромный, потрепанный после зимней спячки, он передвигался на четырех лапах, издавая ворчливый рык и кряхтение.

Все остановились. Рита возвела лук, руки ее дрожали.

Медведь тоже остановился, пока не видя их. Одной из лап он потянулся к спине, пытаясь достать торчащую из нее рукоять кинжала. Это был кинжал Эйса. Когти и пасть его были в крови.

Рита выпустила стрелу, она вонзилась в его плечо. Медведь взвыл от боли и ярости. Одним махом он обломал стрелу и понесся на людей. Все пустились в разные стороны, из-за чего он на секунду растерялся. Выбрав жертвой Ирэну, он побежал на нее.

Рита выпустила вторую стрелу, но та лишь задела медведя, оцарапав его наконечником и срезав полоску шкуры. Тем не менее, он остановился, повернулся к Рите и, яростно зарычав, двинулся в ее сторону.

Этой заминки хватило, чтобы Малыш, в два шага добравшись до него, с бешеным ором с разбега ударил его топором в бок. Медведь пронзительно завыл. Упершись в него ногой, Малыш вытащил из него топор и снова ударил, на этот раз по шее. Животное рухнуло на землю, из его ран фонтаном била почти черная кровь, шерсть намокала и слипалась на глазах. Снег вокруг быстро окрашивался в красный цвет.

Громко дыша, Малыш достал из тела медведя топор и кинжал Эйса, обернулся и всех осмотрел. Взгляд у него был дикий.

- Надо найти Копера, - скомандовал Нейтан и побежал по кровавым следам медведя. Все устремились за ним.

Копер лежал неподалеку лицом вниз. Снег под ним был красным. Малыш перевернул его, тот простонал. Вся его грудь и шея были разодраны в клочья.

- Твою мать, - выругался Малыш.

- Копер, ответь, ты меня слышишь? Нейтан закинул его руку себе на плечо, то же сделал Малыш. Они подняли его он безвольно повис на них, не стоя на ногах.

- Я, - прохрипел Копер.

- Все хорошо, братан, ты живой, - сказал Малыш, но почему-то на его глаза наворачивались слезы.

Они понесли его к лагерю.

У палаток стояла Ирис, лицо ее было испугано. Она зажала рот рукой, когда увидела Копера. Его положили на землю у костра, попытались снять куртку, ткани смешались с кусками кожи и мяса. Ему оголили грудь на ней было несколько глубоких рваных ран, переходящих на шею. Все было в темной крови, которая продолжала течь с ужасающей скоростью.

Нейтан прибежал с мешком с лекарствами, высыпал все на землю и стал судорожно в них копаться. Подошел Эйс на его плече тоже был след от когтей медведя. Он плакал, то ли от боли, то ли от страха, то ли от вида Копера.

- Держись, братан, - повторял Малыш.

Ирэна ревела, прижимая к себе Ирис, Рита с белым от ужаса лицом не отводила взгляд от Копера. Нейтан снял с себя куртку, смочил ее водой и, прижимая ее к груди раненого друга, пытался остановить кровь.

- Малыш, займись шеей, - скомандовал он, и здоровяк повторил за ним.

Копер молчал, глядя на них пустыми глазами и хватая ртом воздух. На волосах и лице у него были комки красного снега. Он быстро бледнел.

Нейтан что-то пытался найти в лекарствах, но не понимал, что именно он ищет. Наконец он наткнулся на мешочек с перемолотым тысячелистником. Он должен останавливать кровотечения, но как его использовать? Принимать внутрь или делать примочки? Он схватил с костра бадью, в которой кипела вода от растаявшего снега, высыпал в него траву, окунул рукав куртки и прижал его к груди Копера. Ран было слишком много, он не знал какую нужно закрыть. Куртка уже была насквозь в крови.

Малыш положил руку на плечо Нейтану, тот вздрогнул. Перевел взгляд на лицо Копера.

Слишком поздно.

Копер не дышал, его серые глаза застыли, глядя в небо.

Нейтан ошарашено смотрел на его лицо. Руки его так и остались на его груди.

- Сссука, - выдохнул Нейтан и обреченно закрыл глаза.

Рита и Ирэна пошли в деревню неподалеку за лопатой. Куртки Малыша, Нейтана и Эйса были полностью пропитаны кровью что с ними делать, пока никто не думал. Ирис перевязывала плечо Эйса, вся бледная и молчаливая. Парень был в порядке, рана была небольшой, но из его глаз беззвучно текли слезы. Нейтан и Малыш с мрачным видом сидели у костра, пытаясь снегом стереть с себя кровь.

Когда Эйс был перевязан, Ирис взяла одеяла, подошла к костру и отдала их Нейтану с Малышом.

- Вы замерзнете, - тихо сказала она.

Они на автомате послушно укутались.

Пока Рита и Ирэна не вернулись, она пошла к телу Копера, которое оттащили на десять метров от лагеря. Присела рядом с ним и стала снегом стирать с него кровь. Раны были огромны и ужасны на вид, и она старалась в них не всматриваться. Омыла все оголенные участки тела Копера, погладила его по седой голове, закрыла его глаза.

Через час вернулись Ирэна с Ритой. Рита в руках несла лопату.

- Пришлось ее украсть, - хрипло сказала она: - Все спали.

Ирэна дрожала и все еще плакала. Нейтан обнял ее и прижал к себе. Малыш забрал у Риты лопату и направился к Коперу.

Могила без надгробного камня в Середине Нигде, которую они никогда не смогут навестить. Не сопровожденный в последний путь священником человек, который предпочел бы другие похороны. Копер заслуживал большего, но большего они не могли ему дать.

Малыш копал холодную землю, полностью поглотившись этим процессом. Казалось, он никогда не прекратит, если его не остановят. Когда он достиг достаточной глубины, его окликнул Нейтан. Он вылез из ямы. Все стояли вокруг.

За руки и за ноги тело Копера перенесли в могилу, Малыш приступил к закапыванию. Ирэна плакала в голос, Рита, Ирис и Эйс молча стояли со слезами на щеках, Нейтан с погасшим взглядом смотрел в одну точку на земле. Нужно было сказать прощальные слова, но никто не мог их произнести.

Малыш сбросил на могилу последние комья земли.

Нейтан сделал шаг вперед и тихо сказал:

- Ты был отличным лидером. Прости, что не оказали тебе должных почестей. Прощай, дружище.

Ирис дрожала, до крови прокусив нижнюю губу. Она так никогда и никому не призналась, что голос в ее голове говорил про медведя.

На следующее утро они в мрачном молчании отправились дальше. Куртки Нейтана и Малыша все еще были в крови.

Запах войны

Через четыре недели на пути бандитов стали все чаще появляться развилки, деревни, дорожные указатели и люди. Местность становилась холмистой, вдалеке виднелся горный хребет. К тому времени почти везде растаял снег, было солнечно, а на деревьях зеленели первые листики. Потребовался еще один день, и они достигли города.

Туманный Рубеж находился на границе с Айсгартом. Раз в десятилетие Верония и Айсгарт воевали, каждый раз используя разные поводы. Перемирия были горячими, с кучей уступок друг другу, поэтому их называли королевствами-любовниками. Нелепая судьба была у Туманного Рубежа - после каждой войны он доставался то одному, то другому королевству, и никто уже не помнил, чьим этот город был изначально.

Сейчас в Туманном Рубеже было полно айсгартцев. Война не отменила многочисленные семейные связи с иностранцами, которые часто возникают в приграничных городах. Кроме того, во время перемирия сюда зазывали туристов из Айсгарта, встречая их с огромным радушием и гостеприимством.

Шайка безмерно радовалась тому, что наконец оказалась в городе. Поспрашивав местных, они нашли постоялый двор, выскребли последние наличные на комнаты и заселились. Долго и с удовольствием мылись по очереди, пообедали сытно, запивая еду пенным пивом. По привычке отправили Нейтана и Ирис на улицы нужно было выяснить, где продать камни, а также проверить, не висят ли тут розыскные листовки.

Город сильно отличался от Талара. Он был гораздо меньше, хотя все равно оставался крупным. Здесь была другая архитектура в отличие от таларцев, предпочитающих мансардные крыши и теплые песочные тона, местные жители строили белые дома с острыми гребнями красных и зеленых крыш. Выглядело это свежо и симпатично, благо город был ухоженным, с аккуратными сквериками, садиками, лесенками и балюстрадами. Улицы были устроены сложно, Туманный Рубеж имел несколько уровней на разной высоте. Центр тут назывался Верхним городом и был таким во всех смыслах.

Листовки они нашли только на незнакомых им преступников, с облегчением подумав, что, видимо, кража камней не настолько серьезное преступление, чтобы искать их по всему королевству. Значит, они могут выдохнуть и жить своей жизнью.

На главной торговой площади в Верхнем городе они обнаружили ювелирную лавку.

Продавец-ювелир был харизматичным дедулей с испещренным морщинами лицом и хитрым взглядом. Когда они зашли, он с причудливым увеличительным стеклом на одном глазу чинил чье-то колечко.

- Вечер добрый, - поприветствовал он их, не отводя взгляд от украшения.

- Здравствуйте, - Нейтан подошел к прилавку: - Скажите, вы покупаете драгоценные камни?

-Угу, - протянул увлеченный работой дед.

- Сколько дадите за эти? Нейтан положил на стекло прилавка три камня красный, зеленый и синий.

Ювелир положил кольцо и с интересом взял один из камней, затем второй и третий. Рассмотрел каждый со своим увеличительным стеклом, проверил на свету, поводил по каждому непонятным тонким прибором с острым наконечником и заключил:

- Это фальшивка. Хоть и очень качественная.

- Серьезно? Нейтан не смог скрыть свое удивление и разочарование.

- Ага, - дедок все еще крутил камни в руках, - Но, повторюсь, оч-чень качественная. Надеюсь, вас не обманули?

- Ну, как сказать, - хмыкнул Нейтан, - Мать в наследство оставила. Всю жизнь утверждала, что это стоит целое состояние.

Ирис в очередной раз удивилась его способности врать.

- Не целое, конечно, и не состояние, но кое-что стоит. Я могу у вас их купить.

- Фальшивку? переспросил Нейтан.

- Да. Все хотят украшения с драгоценными камнями, но мало кто может себе их позволить, - спокойно объяснял ювелир, - Вот и приходится обходиться имитацией.

- Разумно. Так и сколько это будет стоить?

- Готов дать пять тысяч золотых за все три.

Нейтан стиснул зубы, из-за чего у него выпятились желваки на щеках.

- Идет, - с трудом произнес он.

Дедок заулыбался, взял шкатулку и аккуратно положил камни на бархатное дно.

- Сейчас принесу, - он ушел куда-то вглубь лавки.

- Это же огромные деньги! шепнула Ирис.

Нейтан молчал, думая о том, сколько стоят настоящие камни. И сколько стоит ишак.

Ювелир вернулся с пятью увесистыми кожаными мешочками.

- Итак, вес десятки десять грамм. В мешке сто монет, значит, один мешок должен весить килограмм, плюс вес мешка, - протараторил он, достал весы и начал взвешивать деньги, - Вот, смотрите.

- Агааа, - протянул Нейтан, ничего не понимая из обозначений на весах.

- Можете, конечно, пересчитать.

- Нет, что вы. Все верно, - Нейтан сгреб мешки руками, - Спасибо.

- Хорошего дня.

Они вышли из лавки.

- Ирис, - сказал Нейтан, - Скажи мне, как воришка, что нам сделать, чтобы нас сейчас не обокрали?

Ирис почесала подбородок.

- Ну, я не стала бы воровать у человека, который прижимает кошели к груди, как ты. Это работа для вооруженных грабителей.

- И то верно, - согласился он и начал распихивать мешки по карманам, насколько это было возможно. Два кошеля достались Ирис. Домой они шли, постоянно озираясь и вздрагивая от каждого прохожего.

- Пять сраных тысяч! воскликнул Малыш, - Да мы можем полгода сидеть на жопе, если продадим хотя бы половину.

- Все-таки жаль, что это подделка, - печально сказала Ирэна, и все согласились, мысленно представляя гору денег, которую им сулили недобытые драгоценности.

- Давайте пересчитаем, сколько у нас осталось, - сказал Нейтан.

Рита нашла мешок с общаком, в котором пока что лежали только оставшиеся камни. Их было не так много, как хотелось бы два рубина, четыре сапфира и пять изумрудов.

- Мы обеспечены, как минимум, на год, - сказал Нейтан.

- Ну что ж, поздравляю нас, - воскликнула Ирэна радостно и стала всех обнимать, - А пойдемте в настоящий ресторан!

Отпраздновали полученную выгоду и свободу от розыска они в одном из лучших заведений Туманного Рубежа, объевшись там до боли в животе и напившись до беспамятства.

Туманный Рубеж и вправду оказался туманным. Ночью с гор спускалось облако влаги, делая воздух непрозрачным и сырым. К утру все в городе было покрыто росой, но днем под солнцем все быстро просыхало. Только стиранное белье долго сохло и в некоторых тенистых закоулках пахло сыростью.

Несмотря на свою величину и густонаселенность, Рубеж был тихим и спокойным. Шайка ни разу не замечала тут карманников, нищих или опустившихся алкоголиков. Создавалось впечатление, будто они в городе единственные маргиналы. Впрочем, фальшивые камни и из них сделали почти приличных людей. Никто из них не признавался, что периодически обчищал карманы горожан со скуки и из спортивного интереса.

Воришки не имели никакого желания выезжать из Туманного Рубежа. Жизнь шла размеренно и без форс-мажоров. Они отъедали себе щеки, переодевались в одежду побогаче и вальяжно прогуливались в парках и на набережных. Эйс нашел себе несколько любовниц, Ирэна тоже завела бурные отношения с каким-то айсгартцем, который то уезжал, то возвращался, Нейтан зарылся в книги, Малыш участвовал в соревнованиях по армрестлингу, Рита ко всеобщему удивлению училась шить и вязать.

Ирис быстро росла. У нее в полную силу начался переходный возраст, она вытянулась и похорошела. Характер ее стал сложнее из-за бушующих гормонов, она начала огрызаться на приемную семью и считать, что ее никто не понимает. Она много времени проводила в одиночестве, отчаянно пытаясь не помереть со скуки.

Сначала ей понравилось в Туманном Рубеже. Она наслаждалась отдыхом после долгого и тяжелого путешествия, вкусной едой и новой одеждой. Но через полгода ей все это надоело, и она не знала, чем себя занять. Соорудила в комнате чучело из холщового мешка, набитого сеном, и стала неистово бороться с ним парными кинжалами. Эйс хвалил ее навыки, но, как и все, не понимал зачем ей это теперь, когда они так хорошо и спокойно живут. К тому же, она попросила у Риты ее заветный лук и начала тренироваться в стрельбе в городском парке.

- Сопля, ты что, собираешься основать банду разбойников? шутил над ней Малыш. Ирис не отвечала ему, выпуская агрессию на мишенях.

Ее и правда никто не понимал. Даже Нейтан, к ее разочарованию. Он уделял ей мало внимания, а однажды она встретила его на улице с какой-то воркующей незнакомкой, что разбило ей сердце. В тот день она искромсала свое тренировочное чучело кинжалами, поэтому пришлось собирать новое.

Аппетиты друзей были завышены, так что через восемь месяцев пришлось продать еще парочку поддельных камней.

- Надо меньше жрать, - прокомментировала это Ирэна, в доказательство продемонстрировав растущее пузо.

Меньше жрать никто не стал.

Они бы и дальше жили размеренную жизнь привилегированных приличных людей, но через год после их прибытия в Туманный Рубеж все начало меняться.

В воздухе запахло войной. Айсгартдец Ирэны посоветовал ей покинуть город и исчез навсегда, как и туристы, обычно часто встречаемые на улицах. Глашатаи все чаще сообщали о стычках на границах королевств, в Рубеже появились квартирующие военные, атмосфера стала напряженной.

Как городу на самой восточной границе, Туманному Рубежу первому доставалось от войны. Его быстро захватывали, так как он не был окружен стенами, и по той же причине почти всегда оставляли нетронутым. Беженцы из него разбредались по всему королевству, а после окончания войны возвращались домой.

- Надо тикать отсюда, - наконец признала Ирэна.

Все были согласны, хоть им и было это не по нраву. Им следовало поторопиться, если они хотели обогнать толпы беженцев. Ребята устроили прощальный ужин в роскошном ресторане, купили карту и все необходимое в дороге, обменяли оставшиеся камни на коней и отправились в путь. Ко всеобщему сожалению, ишака Рубина пришлось оставить. Они отдали его большой крестьянской семье, жившей на окраинах города, за что те чуть было не начали целовать их в ноги. Для кота Ирис соорудила нагрудную сумку по типу тех, в которых женщины носят маленьких детей тому сначала эта задумка не понравилась, но он быстро привык.

Кроме Нейтана и Эйса никто не имел опыта верховой езды, поэтому всем пришлось учиться на ходу, отбивая задницы до синяков. Это порождало потоки жалоб и ругательств, но пешком идти никто не планировал.

На дороге уже появились наиболее предусмотрительные беженцы из самых разных социальных слоев. Кто-то был на повозках, кто-то шел пешком, кто-то передвигался многопоколенной семьей, кто-то в одиночестве. Все шли в разные стороны.

- А куда мы направляемся? спросил Малыш.

Нейтан заведовал картой. Он, изучая ее и прикидывая расстояния, сказал:

- Можно отправиться на юго-запад, но я там никогда не был. Можно понадеяться, что в сторону Канингтона Айсгарт не пойдет, и поехать туда, на северо-запад. С западного пути мы пришли, он будет проходить через столичный регион, - он пожал плечами: - В общем-то, все зависит от того, куда пойдут войска, а мы это точно не знаем.

- Если настроены серьезно, то пойдут на Талар, - сказала Рита, - Да и может мы там до сих пор в розыске.

- На юго-западе болота, - сказал Эйс, - Мы там бывали с цирком. Унылое зрелище.

- Ну, тогда идем на Канингтон, а потом посмотрим по ситуации, - заключил Нейтан.

Все сразу оценили преимущества передвижения на лошадях, хоть новички и побаивались ездить быстрее, чем рысью. Местность была непростой, передвигались вдоль горной гряды, пересекли несколько мелких речушек вброд. Они обгоняли путников, а вскоре начали натыкаться на передвигающихся солдат со знаменами Веронии красный цветок розы на золотом щите на белом фоне. Говорят, какой-то король прошлого посвятил этот герб своей любовнице, которая обожала розы, но никто, кроме специалистов точно не знал истинного происхождения этого изображения.

У одной из групп солдат шайка остановилась, и Малыш спросил, не обращаясь ни к кому конкретному:

- Что, братаны, где сейчас будет безопаснее всего?

- В другом государстве, - усмехнулся офицер во главе.

- А кто на кого нападает на этот раз? спросил Нейтан.

- Они на нас, вестимо, - ответил офицер, хотя непонятно было, почему это должно быть очевидным королевства регулярно воевали, и никто уже не мог запомнить, кто на кого нападал.

- Скверно, - прокомментировал Нейтан.

- А то, - согласился офицер, - Говорят, у них там новые какие-то приблуды военные. Вот и посмотрим.

Компания направилась дальше. То тут, то там попадалась военная техника баллисты, требушеты на колесах, катапульты. Вне Туманного Рубежа война будто была еще ближе, хотя она всегда начиналась именно с этого города из-за особенностей ландшафта.

Верония была хорошо защищена от атак самой природой вдоль восточной границы проходила полоса гор, было мало населенных пунктов и много непроходимых лесов. На юге королевство было покрыто болотами, и до городов там захватчикам не было никакого дела. Север был обрамлен морем, а на юго-западе соседями были исключительно мирные государства. Если бы не сложные отношения с Айсгартом, королевство бы не знало войны.

До Канингтона компания преступников добралась через три привала. Город встретил их тревожной атмосферой и обилием солдат на улицах. В трактире при постоялом дворе, где они остановились, все только и говорили о будущей войне.

Сидя за большим столом в ожидании еды и выпивки, они прислушивались к разговорам местных. Из них выходило, что на этот раз Айсгарт нападет с нескольких сторон, а значит и Канингтон может быть под угрозой. Никто не знал, куда уходить был слушок, что на столицу могут напасть по морю. А все дело в неких изобретениях и неизвестных союзниках, которые появились у королевства.

- Дерьмово, - прокомментировал Малыш и выпил из принесенной наконец кружки пива.

- Союзники с флотом? задумчиво произнес Нейтан, - У Айсгарта нет выхода к морю. Ильфиндор?

- Кто еще-то? спросила Рита, - Но что им-то тут понадобилось?

- Ой, вы это так обсуждаете, будто это имеет значение для нас, - махнула рукой Ирэна, - Главное, что нам, видимо, и отсюда придется уезжать в ближайшее же время. Но куда?

- Это все может оказаться просто слухами, - сказал Эйс.

- Не хочется проверять на своей шкуре, - хмыкнула Ирэна.

Все замолчали, пытались снова прислушаться к разговорам посетителей, но не узнали ничего нового.

- И что мы решаем? спросил Малыш, глядя на Нейтана, которого негласно и не спрашивая его мнения назначили новым лидером.

Тот не успел ничего ответить, как раздался ноющий голос Эйса:

- Как же не хочется опять куда-то бежать!

- Слушайте, мы обленились, - внезапно сказала Ирэна, - Засиделись в Рубеже, отъели себе животы и расслабились. Давайте уже определимся либо мы сброд и отребье, либо приличные люди. Если второе не забывайте о долге обществу. Например, о воинской повинности. Если первое придется забыть о комфорте.

Все уныло замолчали, скривив губы, хотя воинская повинность касалась только троих. Даже если на Канингтон не нападут, мужчинам точно грозит скорый призыв.

- А где вы прятались от прошлой войны? спросила Ирис.

- В несовершеннолетии, - усмехнулся Эйс.

- Я на окраинах жил, - сказал Малыш, - До туда война не добралась.

Нейтан шумно выдохнул и заключил:

- Давайте подождем еще три дня, послушаем новости. Как только запахнет жареным выезжаем в сторону болот.

Жареным запахло раньше в море были обнаружены военные корабли, медленно двигающиеся со стороны Ильфиндора. Это древнее и загадочное королевство никогда не принимало участия в конфликтах Веронии и Айсгарта, и его вступление не предвещало ничего хорошего. От моря до Канингтона было десять дней пути.

Компания сброда и отребья снова собрала свои пожитки и отправилась в дорогу. Канингтон они так и не исследовали.

- Поедем в Топь Лоренса, - сказал Нейтан, разложив карту на шее своей гнедой лошади, - Оттуда, в случае чего, уедем в Темноводье.

Им пришлось идти обратной дорогой вплоть до самого Туманного Рубежа, у которого была ближайшая развилка, ведущая к болотам. Тракт уже был забит беженцами, солдатами и перемещающейся военной техникой.

- Зря вы туда идете, - крикнул им один из беженцев, который, как и все остальные, двигался в противоположную им сторону, - Там вот-вот война начнется.

- Она везде начнется, - буркнула ему в ответ Ирэна.

Солдаты же перемещались в обе стороны дороги.

Через два с половиной дня они снова оказались у Туманного Рубежа. За это время началась война. Объединенные силы противника ударили с двух сторон с моря на Вуденволл и по суше на Туманный Рубеж. Рубеж пока сопротивлялся, поэтому они не наткнулись на вражеское войско и смогли проехать по дороге мимо города.

В сторону болот также двигались толпы беженцев. Лица их были уставшие и мрачные. Многие из них уже не в первый раз убегали от войны, относились к этому с раздражением, а не страхом. С беженцами приходилось ставить общие лагери, потому что свободного места не оставалось. На привалах все болтали и делились друг с другом едой, дети играли все вместе, мужики ходили на охоту, бабы готовили. В воздухе висела атмосфера взаимовыручки людей, у которых была общая беда.

Когда они дошли до болот, стало сложнее выбирать место для лагеря. Земля была топкой, многие участки были под зеленой, пахнущей гнилью водой. Пейзаж обиловал камышами, рогозом и вереском. Периодически кто-то пропадал в топях, отправившись на охоту. В одну из ночей разбивать лагерь пришлось прямо на дороге.

Город Топь Лоренса был достаточно крупным для болот. Большая его часть стояла на сваях из почерневшего дерева. Дома соединялись отсыревшими, но прочными мостками, выполняющими функцию улиц. Местные жители торговали с остальным королевством торфом и добывали железную руду низкого качества. Также в некоторых участках топей водилась рыба, которая была основой рациона горожан вместе с гусятиной. Названа топь была в честь какого-то безумца, решившего, что это подходящее место для поселения.

В городе не хватало места для всех беженцев многие из них отправлялись дальше после недолгого отдыха и закупки провизии. Вокруг Топи были мелкие деревушки, некоторые из которых даже не удостоились названия. Беженцы занимали в них заброшенные дома несколькими семьями или просто стояли лагерем.

Путешествующим бандитам досталась одна комната с двумя кроватями в постоялом дворе. Их сдвинули друг к другу, на полученном ложе поместились четверо. Малыш и Нейтан спали на полу. Они провели так неделю, вслушиваясь в разговоры, которые велись в кабаке.

В основном люди обсуждали войну, узнавая новости от новоприбывших. Туманный Рубеж ожидаемо был сдан, войска Айсгарта направились на север, в сторону Канингтона.

- Канингтону конец, - говорил один из беженцев за кружкой выдохшегося пива, обреченно махнув рукой: - Его возьмут в кольцо.

Настроения были тревожные и мрачные. На их фоне местные жители предупреждали приезжих об опасности на болотах кроме высокого риска утонуть в трясине, за городом водились кикиморы.

- Не думал, что они существуют, - сказал на это Нейтан. Местный мужик, кажется, староста поселения ответил:

- Тут вам не равнины. В болотах много чего существует. Говорят, здесь видали беглых магов.

- Магов? переспросил Нейтан.

Мужик кивнул:

- Сам я их не видел, но друг кузена рассказывал.

Нейтан скептически отнесся к сказанному и промолчал. Магов не существует. Даже предположения об их существовании церковью считалось греховной ересью, так как этим обычные смертные своим чудотворством приравнивались к Всевышнему. Да никто и не воспринимал разговоры о магии всерьез, не было никаких достоверных свидетельств того, что она может существовать.

- Расскажите о кикиморах, - попросил Нейтан.

- Да че о них рассказывать? махнул рукой мужик: - Злобные бабки все во мху, тине и грибах. Любят человечину, не любят непрошенных гостей. Люди пропадают иногда.

- Их кто-то видел? спросил Нейтан, уверенный, что ответ будет нет или третий сын сводного кузена.

- Да, - неожиданно сказал мужик, - Месяц назад одна ребенка из города украла. Все это видели.

- И не остановили ее?

- Пытались, - пожал плечами, - Но это ловкая и быстрая тварь. Прыгнула в трясину вместе с ребенком и скрылась.

Компания воришек переглянулась, не зная, как относиться к его словам. Скепсиса в них поубавилось.

Неделю спустя они выдвинулись в сторону Темноводья. Этот город стоял на стыке равнины и болот и был гораздо крупнее Топи Лоренса. Там они надеялись найти больше удобства, чтобы смочь отсидеться на время войны. Никто не знал, как долго она продлится, но все надеялись, что не больше полугода.

Темноводье находилось далеко от Топей, почти на самой границе с Вольным Королевством. Вольным оно называлось по традиции, за этим словом давно ничего не стояло, да и само название Вольное Королевство звучало, как оксюморон. В Темноводье же и правда были темные воды. Здесь болота переходили в глубокие озера.

За полторы недели компания добралась до города. Здесь война задержала их почти на три года.

Я вас никогда не брошу

Воровать всегда опасно, а воровать в одном и том же месте еще опаснее. За это время шайка могла успеть обчистить карманы каждого жителя города, но все быстро смекнули, что это большой риск. Поэтому им пришлось озаботиться о своем пропитании другими методами.

Рите пригодилось умение шить она устроилась ткачихой и бесконечно шила одежду для солдат. То ли солдаты часто переодевались, то ли их было слишком много, но наручи, бригантины, подшлемники и портки нужны были всегда. Нейтану повезло устроился гувернером учил читать, писать и считать парочку близнецов из состоятельной семьи. Он всегда был прилично одет и выглядел очень ответственно, за это его и взяли, не распознав в нем отброса общества. Малыш стал стражником, что всех поразило каких же все-таки проходимцев берут в городскую стражу. Ирэна работала в корчме официанткой и всегда приносила гору чаевых за свое дружелюбие и болтливость. Эйс решил, что слишком хорош для работы, и тянул деньги и подарки из богатых любовниц. А Ирис начала ходить в церковь, при которой была школа там обучали бедняков любых возрастов. Иронично, что школы не были популярны у верующих людей, которые предпочитали им ежедневные проповеди священников о Всевышнем, добре и зле. Ирис же проповеди ненавидела, зато любила образование.

Жизнь была спокойной и дичайше скучной, но ничего сделать они с этим не могли. Все с тоской думали о том, что это может затянуться на долгие годы, а потом они будут слишком стары для авантюризма и так и проживут до конца своих дней цивилами. В отличие от Туманного Рубежа, здесь у них не получалось вести богатую жизнь, что изрядно все портило.

Война проходила для Веронии гораздо тяжелее, чем обычно. Королевство потеряло Туманный Рубеж, Канингтон и Вуденволл, на Талар регулярно совершались нападения с моря и с востока по земле, но город был хорошо защищен и не сдавался. Торговые маршруты были частично заблокированы, Верония постепенно беднела, нависала угроза голода, который уже добрался до мелких поселков., не ведущих натурального хозяйства.

Через почти три года после начала войны дипломаты добились перемирия. Канингтон и Вуденволл достались Ильфиндору, Туманный Рубеж и несколько мешков золота Айсгарту. Войска начали возвращаться домой.

Компания тут же собралась на совет, созвал его Нейтан.

- Поднимите руки те, - сказал он: - кто ненавидит свою нынешнюю жизнь.

Все, кроме Эйса, подняли руки. Ирэна фыркнула:

- Ты не считаешься, - она обращалась к нему: - Ты как таракан, тебе в любых условиях нормально.

- Потому что я умею жить, - улыбнулся Эйс, - Но я понимаю вас. Мне тоже скучноватенько.

- Я готова себе голову оторвать от скуки, - пробормотала Рита.

- Я вас понял, - сказал Нейтан, - Я предлагаю двигаться дальше. Например, обратно в Талар. Там уже точно до нас дела нет.

Все были решительно согласны.

- Заканчивайте свои дела здесь, и выдвигаемся, - заключил Нейтан.

Через два дня пятеро взрослых, один подросток, шесть коней и один пушистый серый кот двинулись прочь из Темноводья.

На привале им пришлось снова вспоминать премудрости разбития лагеря, но они были счастливы это делать. Они разложили палатки, сложили камни под костровище. Рита с Эйсом добыли на охоте фазана в дополнение к взятой с собой еде. Разведя костер и усевшись вокруг него, они вспоминали свои прошлые приключения. Ирэна со смехом рассказывала, как Малыш схватил ее в доме богача-коллекционера.

- Я как тряпичная кукла болталась, а этот бычара просто несся вперед. Швырнул меня через забор, я думала, что задницу сломаю.

- Можем повторить, - хохотнул Малыш, - Только на этот раз бери настоящие камни.

- Интересно, вышел ли уже Микель? задумчиво сказал Эйс, - Жалко мужика.

- Он нас сдал! воскликнула Ирэна.

- А мы его бросили, - возразил Эйс.

- У нас не было выбора, - Ирэна пожала плечами.

Затем все вспомнили Копера и загрустили. Стали рассказывать истории с ним.

- Он меня научил драться. Давать мужикам по кадыку и яйцам, - сказала Ирэна: - Много раз пригодилось.

- Он хорошо дрался, - подтвердил Малыш, - Он мне в кулачных боях никогда не проигрывал. Мне! он показал на себя, мол, смотрите, какой я здоровый.

- Жаль, что пришлось похоронить его в таком месте, - сказала Ирис. Все согласились, печально опустив глаза.

Но Ирэна вдруг посмотрела на девочку и воскликнула:

- Ирис, дитя мое! Ирис аж вздрогнула, - У тебя же через два дня день рождения!

- И правда, - улыбнулся Нейтан.

- Да подумаешь, - пыталась отмахнуться Ирис.

- Еще как подумаешь! возбужденно говорила Ирэна, - Тебе исполняется шестнадцать! А это значит, что я разрешаю тебе выпивать с нами!

Ирис улыбнулась и коротко переглянулась с Эйсом. Ирэна раньше правда не разрешала это делать, но она несколько раз пробовала алкоголь тайком и на пару с Эйсом.

- Мы будем отмечать, - заявила Ирэна, - Скупим все бухло, что будет в следующей деревне и устроим гулянку.

Все согласились. На следующий же день они нашли небольшое поселение на распутье, где стояла таверна. Накупили абсурдно много алкоголя и двинулись дальше.

В день рождения Ирис ее обхаживали со всех сторон. Принесли завтрак в палатку, не разрешали делать ничего сложнее, чем гладить кота, помыли ей волосы подогретой водой. Ирэна принялась ее расчесывать, и в этот раз у нее это неплохо получалось. Даже удивительно, учитывая, что сама она редко прикасалась к своим волосам расческой.

- Ты стала совсем взрослой, - приговаривала она, запуская в темно-русые волосы Ирис гребень, - Небось в Таларе найдешь себе какого-нибудь хмыря и бросишь семью, - непонятно было, шутила она или нет.

- Я вас никогда не брошу, - возразила Ирис со всей искренностью.

- Может быть, тебя ждет хорошая жизнь. А мы уже конченые, у нас дороги назад нет.

- Значит, и я конченая, - сказала Ирис: - Я с вами шесть лет провела.

Ирэна подумала и сказала:

- Ну да, это многовато

За день они продвинулись совсем немного не терпелось разбить лагерь и начать празднование. По цветущему лугу дошли до леса в километре от дороги и, уйдя немного вглубь, обосновались рядом с двумя поваленными деревьями. Сделали импровизированный стол, постелив на землю отрезок парусины, разложили на нем свои припасы в основном бутылки. Рита пошла на охоту и принесла трех зайцев и двух тетеревов так быстро, будто они были спрятаны ею за деревом. Их разделали в четыре руки и отправили на костер.

- Считай их моим подарком, - сказала Рита, стирая с рук кровь добычи.

Ирэна отошла, а когда вернулась, торжественно вручила Ирис, сидящей на бревне, венок из полевых цветов, водрузив его ей на голову. Девочка улыбалась, отчего выглядела очень миловидно. Она вообще преобразилась с годами, и черты, бывшие непривлекательными и простоватыми на детском лице, стали симпатичными на взрослеющем.

Малыш преподнес ей резную дудочку, выструганную из липы, на которой все сразу начали пытаться играть, но никто не умел.

Эйс подарил ей один из своих кинжалов, отчего все присвистнули. Он их холил и лелеял долгие годы.

- Куплю новый в Таларе, - махнул он рукой.

Только Нейтан куда-то пропал. Ирис была этим расстроена, думая, что он решил побыть в одиночестве в такой момент, но не подала виду. Остальная компания откупорила одну из бутылок и начала застолье.

- Это ром, Сопля, - объявил Малыш, протягивая Ирис бутылку после себя, - Не увлекайся им, а то превратишься в пирата.

Ирис отпила немного жгучий напиток. Глядя на нее, Ирэна объявила:

- Слушайте все, если она напьется до рвоты, это будет на нашей совести. Поэтому поможем ей соблюсти меру. Только приятное опьянение, не более.

Никто не перечил. Ром пошел дальше по кругу. Когда он вернулся к Малышу, Эйс, хитро улыбаясь, сказал:

- А у нас с Ирис есть секретик.

Ирэна за секунду побледнела, потом сразу же покраснела. Эйс понял, что пришло ей в голову, и быстро сказал, подняв ладони:

- Нет-нет, это не то, что ты подумала. Мы с твоей дочуркой просто выпивали пару раз.

- Чтооо-о? у Ирэны округлились глаза.

- Однажды она наклюкалась так, что мне пришлось нести ее до дома

- Эйс, ты безответственный придурок! воскликнула Ирэна, - Она же была ребенком!

- Была, - согласился Эйс, - Но не с тобой ли мы пили украденный джин в моем цирке, когда нам было по двенадцать?

Ирэна помолчала. Не найдя, что сказать, фыркнула и сложила крестом руки на груди. Правда их пришлось тут же разложить, потому что бутылка с ромом дошла до нее.

Все стали рассказывать о том, когда впервые попробовали алкоголь. Выходило так, что Ирис сделала это позднее всех, и Ирэна успокоилась.

Вернулся Нейтан. В руках он нес букет цветов оттенка индиго. Он присел рядом с Ирис и протянул их ей.

- С днем рождения.

- Это ирисы! ахнула она и, покраснев, заулыбалась. Нейтан ее обнял и поцеловал в висок.

Совсем скоро была открыта вторая бутылка, на этот раз домашняя клюквенная настойка - сладкая, жгучая и тягучая.

Вечер проходил весело все пели, пытались играть на дудочке, травили шутки и смеялись. Ирис была счастлива, но кое-что не давало ей покоя.

Нейтан. Сидящий рядом Нейтан, с таким красивым утонченным лицом, умный и серьезный Нейтан, в которого она была тайно влюблена вот уже пять лет. Достаточно ли она взрослая теперь, чтобы он воспринимал ее всерьез?

Она загрустила от этих мыслей, но изо всех сил старалась этого не показывать.

Ирэна пустилась в пляс под пение Малыша и Эйса, которые знали массу скабрезных песенок наизусть. Рита ела зайчатину, отбивая ритм ногой. Все были уже пьяны и продолжали выпивать. Вечер близился к ночи.

Ирис, немного поколебавшись, присоединилась в танце к Ирэне, чтобы отвлечься. Та схватила ее за талию и принялась кружить, громко хохоча. Они подпевали Эйсу и Малышу, из-за чего их дыхание сбивалось, что еще больше их веселило и раззадоривало. Вскоре к ним присоединились и Малыш с Эйсом. Они галантно пригласили их на танец, первый Ирэну, второй Ирис. Петь они не перестали, иначе не было бы музыки для танца. От плясок все раскраснелись, а щеки уже болели от улыбок и смеха.

- Хочешь потанцевать? спросил Нейтан Риту.

Та покачала головой.

- Слава Всевышнему, - облегченно сказал он, и Рита засмеялась.

- Ты все еще зануда, - сказала она.

- Ты тоже, - он улыбнулся.

Через пять минут Малыш уже возил вопящую Ирэну на спине, Эйс продолжал петь что-то романтическое в одиночестве, сидя на земле, а Ирис села на свое место на бревне.

- Я пойду спать, детка, - сказала ей Рита, обняла и добавила: - С днем рождения.

Она ушла. Ирис и Нейтан остались сидеть вдвоем. Ирис занервничала от его молчания. Кусала губы и перебирала пальцами, рассеянно поправила цветочный венок на голове. Выпитый алкоголь бередил голову и душу, отчего казалось, что просто необходимо что-то сделать здесь и сейчас. Она глубоко вдохнула воздух и тихо произнесла на выдохе:

- Ты мне нравишься.

Нейтан молчал, Ирис боялась посмотреть ему в глаза, уставившись в землю между носками ботинок. Лицо ее быстро краснело. Нейтан молчал. Не двигался. Было непонятно, вообще слышал ли он ее. Ирис занервничала еще больше. Нейтан молчал.

- Пожалуйста, не говори им, - пролепетала она, - Они все превратят в дурацкую шутку.

Идиотка - крутилось у нее в голове: - На что я рассчитывала? Я для него ребенок. Только поставила его в неудобное положение.

Она подождала еще секунду и решила уйти, бежать, спрятаться в палатке и больше никогда из нее не выходить. Попыталась встать. Нейтан взял ее за кисть и мягко потянул обратно.

- Подожди, пожалуйста, - наконец сказал он, - Я подбираю слова.

Ирис закусила губу, готовая расплакаться. Сейчас он будет перед ней извиняться, говорить, как она ему дорога, но как сестренка, как кто-то, кто навсегда останется ребенком в его глазах.

Ирис почти не дышала, пока он молчал. Затем он тихо произнес:

- Признаться, я надеялся дождаться твоего совершеннолетия.

Ирис наконец посмотрела на него. Что это значит?

- Ты так юна, - продолжил он: - Я не хотел чувствовать себя совратителем.

Ирис молча смотрела на него, не понимая. Потом спросила:

- Что ты имеешь в виду?

Нейтан немного помедлил, опустил глаза. Ирис только тогда обратила внимание, что он все еще держит ее за руку. Он нежно погладил ее пальцы.

- Ты мне тоже нравишься, - тихо сказал он и добавил после секундной заминки: - И я не знаю, правильно это или нет.

Сердце у Ирис сжалось, пустив волной кровь по всему телу. Щеки стали пунцовыми, дыхание сбилось. Она еле собралась с силами, чтобы спросить:

- Почему это может быть неправильно?

На лице Нейтана появилась легкая печальная улыбка. Он сказал:

- Ты знаешь почему.

Ирис знала, но не хотела, чтобы это называлось так. Неправильно. Это как будто обесценивало ее чувства, делало ее неподходящим объектом для симпатии. Будто ее нельзя любить только из-за того, что она не достигла какого-то там возраста.

- Если ты считаешь, что это неправильно, то, - начала она, но не успела закончить. Нейтан осторожно положил руку ей на подбородок и повернул лицо к себе. Наклонился к ней и поцеловал в губы.

Ирис чуть не лишилась чувств.

Это событие никто не заметил, так как все были поглощены пьяными развлечениями. Нейтан отодвинулся, посмотрел вперед, убедившись, что их никто не видел, и сказал:

- Им и правда не стоит ничего говорить.

Ирэна, Малыш и Эйс все еще спали в полдень, поэтому их пришлось будить. Делала это Ирис, бодрая и пребывающая в удивительно хорошем настроении. Нейтан и Рита собирали поклажу, кот Талисман терпеливо ждал, сидя на поваленном дереве.

В жутком похмелье с помятыми лицами Малыш, Ирэна и Эйс выползли из палаток. Сели к остаткам завтрака у костровища.

- Я сейчас сдохну, - сказал Эйс, вид у него был соответствующий.

- Мне кажется, я уже сдох, - буркнул Малыш и засунул себе в рот заячью ножку.

Нейтан бросил им большую флягу с водой, ее поймала Ирэна и стала жадно пить. Вешая на свою лошадь седельные сумки и тюки, он философски сказал:

- Церковь говорит, что за свои дурные дела мы отвечаем сами, а на добрые дела нас Всевышний направляет. Видимо, вчера он был занят.

- Ой, Нейтан, иногда так хочется тебе по лицу заехать, сил нет, - огрызнулась Ирэна. Тот усмехнулся.

Когда похмельные немного пришли в себя, отряд отправился дальше. Они ехали медленно, потому что некоторые жаловались на головную боль и тошноту, которые усугубляла тряска на лошади, а иногда им и вовсе приходилось останавливаться, чтобы некоторые могли поблевать в кустах.

Ирис была абсолютно счастлива. Она ехала с венком на голове, вплела синие цветы в гриву своей вороной лошади, на груди была сумка с котом, в кармане дудочка, а за поясом у нее был спрятан кинжал. Они с Нейтаном часто многозначительно переглядывались и иногда отставали от остальных, чтобы поболтать наедине. Это не должно было никого удивлять трое из шайки не в состоянии были говорить что-либо, кроме ругательств, а Рита была не из болтливых.

Были в пути они недолго из-за своего состояния, не дошли даже до сумерек. На вечернем привале трое похмельных вырубились сразу, как только разложили палатки, Рита с Ирис пошли охотиться. Вернулись они с парочкой подбитых птиц и горстью грибов в то время, когда Нейтан разводил костер.

Позже Ирис и Рита готовили на костре ужин, Нейтан разглядывал карту.

- Через два дня мы будем проходить Берринсток, - сказал он, - Город, в котором мы тебя нашли, - он обращался к Ирис.

- Ностальгично, - сказала Рита, - Можно посетить тот кабак.

- Думаю, наши друзья пока не готовы посещать кабаки, - хмыкнул Нейтан.

- Да они уже завтра будут готовы продолжать пить, - Рита усмехнулась, переворачивая палку с насаженной на нее птицей. Она подумала и сказала: - Значит, мы будем идти мимо Альмиры. Не хочешь заехать? спросила она Нейтана.

Ирис показалось, что тот помрачнел.

- Не уверен, - коротко ответил он.

- А что в Альмире? полюбопытствовала Ирис.

- Это наш родной город, - ответила Рита.

- Я не был там почти десять лет, - сказал Нейтан, - В Темноводье я получил пару писем от матери. Кажется, с ними все в порядке. Нет смысла заезжать.

- А я считаю, что есть, - убежденно сказала Рита.

Нейтан помолчал. Сложил карту и, убрав ее в сумку, сказал:

- Я подумаю об этом.

Поужинав, они разошлись по палаткам.

Следующий день прошел более продуктивно. Все выздоровели и были весьма бодры, проехали большую часть пути до Берринстока и вечером разбили лагерь на полянке в лесу недалеко от его кромки. Погода стояла чудесная, лето радовало теплом, даже когда садилось солнце, на небе было ни облачка, в воздухе - приятный легкий ветерок. Они сложили камни для костровища, установили палатки, привязали лошадей так, чтобы те могли беспрепятственно есть траву под своими ногами. Недалеко слышалось журчание ручья, и Нейтан пошел набирать воду.

- Сопля, пойдем поохотимся, - сказал Малыш, нарубив дров, - Покажешь мне, как научилась стрелять из лука.

Ирис одолжила лук у Риты и пошла в лес вслед за Малышом.

Они уходили все глубже в чащу в поисках жертвы. Шли медленно и тихо, стараясь никого не спугнуть, но не слышали признаков того, что здесь кто-то есть. Когда стало очевидно, что вокруг животных нет, и нужно идти еще дальше, Малыш спросил:

- Между вами с Нейтаном что-то есть, да?

Ирис в секунду побледнела.

- Ч-что? переспросила она.

Малыш заулыбался:

- Вижу по твоему лицу, что да.

Бледность сменилась нахлынувшим румянцем.

- Как ты узнал?

Продолжая улыбаться, Малыш загадочно произнес:

- Птичка одна села мне на плечо и напела на ухо

- Я серьезно, - остановила его Ирис.

Малыш хохотнул, потом махнул рукой и признался:

- Да я просто видел, как вы целуетесь.

Ирис еще больше покраснела. Помолчав, сказала:

- Никому не говори.

- Не волнуйся, - заверил Малыш, - Я могила, - он похлопал Ирис по плечу огромной ладонью, - Рад за вас. Вы подходите друг другу. Оба такие заумные.

- Пожалуйста, давай продолжим охоту, - взмолилась она. Он согласился, ухмыляясь во весь рот.

Вскоре она заметила движение между деревьев. Приложила палец к губам, скомандовав Малышу молчать. Присмотрелась и увидела одинокого серого зайца. Тот остановился, чистя передними лапами мордочку, стоя на задних.

Ирис медленно достала стрелу из колчана. Взвела лук и направила его на добычу. Встала ровно, как ее учила Рита. Подняла лук ближе к лицу оперением к уху, прицелилась и отпустила тетиву.

Заяц успел издать только короткий писк, стрела пронзила его маленькое тело.

- Хорошая работа, - похвалил ее Малыш, - Но нужно еще.

Следующий жертвой был самец-тетерев. Они подошли к маленькой опушке, издалека услышав журчащее пение птиц. Засели за деревьями, Ирис осмотрелась тетеревов было несколько, но она знала, что успеет убить не больше одного. Она осторожно прицелилась и выстрелила.

Стрела пригвоздила птицу к земле, попав в крыло, его сородичи моментально разлетелись. Ирис выбежала на опушку и поймала дичь. Свернула ему шею, чтобы не мучился.

- Дааа, ты зря время не теряла, - Малыш улыбнулся, - Я вот, наверное, никогда не научусь стрелять.

Ирис улыбнулась, довольная добычей, и они пошли обратно.

Проходя через чащу к поляне с лагерем, они обсуждали, как надоедает есть одно и то же в походах.

- Вот бы кабана убить, - мечтательно сказал Малыш, - Ммм, жареный кабаний бочок

- Рита пыталась как-то, но промазала, - сказала Ирис.

Они резко остановились внезапно послышался крик со стороны лагеря. Переглянулись и побежали вперед. Издалека увидели, что на поляне горят огни, гораздо больше, чем от одного костра. При приближении услышали испуганное ржание лошадей, лязг оружия и звуки борьбы.

Малыш с непривычно серьезным лицом остановил Ирис рукой.

- Беги вглубь леса, Сопля.

Ирис удивленно посмотрела на него и попыталась ринуться вперед, но он схватил ее за плечо.

- Я сказал беги! зарычал он, - И не возвращайся, пока все не стихнет.

Ирис растеряно стояла и смотрела, как он достает из-за пояса топор и направляется к лагерю. Повторился крик, Малыш обернулся и суровым взглядом посмотрел Ирис в глаза. Та послушалась, развернулась и побежала в лес.

Долгое время она не могла убедить себя в том, что поступила правильно.

Она скрылась в чаще, сев на мшистые выступающие из земли корни корявого дуба. Дрожа от страха, Ирис пыталась вслушаться в звуки со стороны лагеря, но на таком расстоянии они были нечеткие и неразличимые. В ее голове появился голос, и прислушиваться стало невозможно.

- Их убивают. Их убивают. Их убивают, - повторял голос.

Ирис сжала виски кулаками и застонала.

- Нет, нет, нет нетнетнетнет!

Голос не отступал. Он заглушал все окружающее, бил колоколом в голове, не давал ни единой мысли возникнуть и сформироваться.

- Нет, с ними все хорошо, с ними все хорошо, с ними все хорошо, - она зажмурилась и повторяла это, пытаясь заглушить голос. Ужас охватил ее, и никакие мантры не действовали. Она заплакала, плач перешел в истерику.

- Их убивают. Их убивают. Их убивают.

В истерике она перестала понимать происходящее, не могла отличить свои слова от голоса в голове, тряслась всем телом и рыдала, продолжая сжимать виски. Голос гремел, оглушал, лишал воли и рассудка.

В безнадежной борьбе с собственным разумом Ирис впала в забытье.

Очнулась она на рассвете. Ирис не помнила, уснула ли она или всю ночь была в истерическом припадке. Одежда ее была насквозь мокрая от пота, она продрогла и стучала зубами. С трудом поднявшись, она увидела у себя на поясе привязанную добычу и испугалась ее. Потом появились смутные воспоминания об охоте и о Малыше, который с серьезным лицом достает топор.

Ирис вспомнила. Попыталась бежать, но упала, споткнувшись. Побрела быстрым шагом. Ничего не было слышно, кроме шороха листьев и веток под ее шагами и пения утренних птиц. Тихое раннее утро.

Она не сразу нашла дорогу до лагеря. Решив уже, что заблудилась, она наконец увидела в просвет между деревьев поляну. Подошла с дурным предчувствием, во рту пересохло, руки дрожали. Выйдя на поляну, она обомлела от ужаса.

В костровище тлели угли. Палатки превратились в бесформенные черные кучи, пахнущие гарью. Лошадей не было. По всей поляне лежали трупы.

Сначала Ирис просто стояла и смотрела на это, не в силах поверить в то, что видит. Затем она стала подбегать к телам, одному за другим. Пыталась увидеть хоть какие-то признаки жизни, но видела только многочисленные раны от оружия и море крови. Ее друзья безжизненно застыли, порезанные, искромсанные.

Она нашла Нейтана и упала перед ним на колени. Дрожащими руками провела по его лицу, надеясь нащупать жизнь, дыхание, движение. Ничего этого не было. На шее у него зияла глубокая рана от меча.

Ирис прикусила кулак и зарыдала. Она качалась взад-вперед, не в состоянии открыть глаза из-за горечи, разливающейся в груди. Всхлипывала, срывая дыхание, и стонала.

Их убивали.

Ирэна, Эйс, Рита, Малыш, Нейтан Все они лежали тут.

Она не сразу заметила еще два тела чужаков в нагрудниках. У одного из них стрела торчала из глаза, у второго доспех не выдержал удара топора. На нагрудниках был нарисован герб черная пика на фоне зеленого ромба. Айсгартские солдаты.

- Дезертиры, - послышался мужской голос за спиной девушки.

Ирис вздрогнула, вскочила на ноги и достала кинжал из-за пояса.

- Тише-тише, девочка, - перед ней стоял усатый мужчина в доспехе с поднятыми руками, - Свои, - он указал пальцем на герб на своей груди красная роза на щите.

Ирис безумными глазами смотрела на него.

- Дезертиры, - повторил мужчина, кивая на тела двоих чужаков, - Разбежались по лесам и творят беспредел.

Ирис посмотрела на трупы, на которые он указывал. Трупы тех, кто не хоронит своих товарищей.

Мужчина печально посмотрел на остальные тела, кивнул в сторону Нейтана:

- Твои друзья?

Ирис не смогла ответить. Она снова зарыдала.

На поляне появилось еще трое веронских солдат.

- Давай поможем тебе их похоронить, - сказал усатый.

Пока солдаты рыли могилы, таскали и укладывали тела, Ирис не могла перестать плакать. Усатый мужчина пытался ее обнять, но в доспехе это получилось плохо. Словно во сне, она провожала каждого из своих друзей, единственных родных ей людей, свою семью. Она целовала их лица на прощанье и гладила по голове. Ее слезы падали им на похолодевшую кожу.

- Мы отвезем тебя в Берринсток, - сказал солдат после похорон и повел ее прочь с залитой кровью поляны. Не помня себя от горя, она побрела за ним. Вдруг остановилась.

Между деревьев сидел пушистый серый кот.

Часть 2. Беглецы

Прилипала

Симпатичный высокий юноша с зелеными глазами и взлохмаченными волосами цвета темного меда вышел на рыночную площадь Альмиры. Крупный приморский город вел активную жизнь, а поэтому торговцы работали до глубокой ночи, чтобы не упустить покупателей. Вечером площадь освещалась тусклыми фонарями, создающими приятную, немного романтическую атмосферу.

Юноше было не до романтики. Он скользил меж людей, разглядывающих товары на прилавках, оценивая опытным взглядом.

Кандидатов было много, а он не любил выбирать. Решил, что это должен быть турист, потому что они всегда ходят здесь, раззявив рот. Привлекательная архитектура на площади в светлых бело-голубых тонах была его сообщницей.

Наконец, он заметил в толпе тучного мужчину с такой же тучной женой, которые стояли у сувенирной лавки. Выбирали брошь или кулон с чайкой, ведь она символ Альмиры и главный туристический товар.

С нескольких шагов он определил, где у мужчины висит кошель, подошел к лавке и взял первую попавшуюся безделушку. Не удовлетворившись ее видом, он развернулся, лишь слегка задев туриста рукой из-за узкого прохода и его тучности, и турист оказался без кошеля.

Юноша отошел на несколько шагов, присел, увидев развязавшийся шнурок на своем ботинке, завязал его, заодно закинув кошель в ботинок. Идти стало неудобно, но останавливаться было рано. Чем больше он соберет, тем меньше клопов будет в месте, где он проведет сегодняшнюю ночь.

Он юркнул подальше от сувенирной лавки и оказался в ряду с приправами и пряностями. Хорошее место бедняки себе не могут позволить такие товары. Альмира вела торговлю со всеми известными государствами, в том числе и с южными, где произрастали редкие растения. Из них делали экзотические, щекочущие нос специи, которые торговцы продавали на рыночной площади, чтобы симпатичный юноша мог стащить кошель у одного из покупателей.

Он задел высокого жилистого мужчину в возрасте, который убирал в сумку купленные травы, и на ходу извинился перед ним. Мужчина уже все купил, а значит, вряд ли снова полезет за деньгами, поэтому может еще долго не замечать пропажу. Юноша решил остаться в этом ряду, закинув еще один украденный кошель во внутренний карман жилетки. Денег ему, скорее всего хватало, но жадность и спортивный интерес заставляли действовать дальше.

Минутой позже он обнаружил кое-что интересное. Конкурента. Вернее, конкурентку.

Худая девушка с обкусанными пухлыми губами, веснушками на курносом носу и синими глазами, прятавшимися под непослушной челкой темных волос. Она знакомым ему взглядом выбирала жертву. Юноша с любопытством наблюдал за ее действиями.

Вот она подходит к лавке с травами и корешками, вот левой рукой берет мешочек с прилавка, подносит к носу и нюхает, а вот ее правая рука оказывается внутри кошеля стоящего рядом мужчины. Она достает оттуда горсть монет.

Какая работа! Юноша был удивлен. Никогда не встречал карманников, которые забирали только часть денег.

Девушка отошла от прилавка и начала скрываться в толпе.

Он доделал работу за нее, оставив покупателя трав без кошелька, и последовал за ней.

Она шла прочь с рыночной площади. Несколько раз свернула на темных улицах и оказалась около таверны. Юноша решил, что вполне может себе позволить там комнату на ночь и зашел за девушкой внутрь.

В таверне были официанты, но девушка предпочла сразу подойти к барной стойке. Ей налили пиво и взяли с нее пару серебряных монет. О ночлеге она не договаривалась возможно, сделала это ранее.

Девушка уселась за столик в дальнем углу спиной к стене.

В таверне было шумно и жарко. Пахло мясной похлебкой, потом и хмелем. Бард пел на сцене, перебирая струны на лютне, в закоулке мужики соревновались в армрестлинге, кто-то играл в карты, было много выпивающих и едящих посетителей. Только девушка сидела в одиночестве.

Юноша купил себе пива и направился к ней. Подошел, бросил на столешницу не украденный ею, наполовину опустошенный кошель.

- Ты кое-что забыла, - сказал он и сел напротив.

Та перевела угрюмый взгляд с кошеля на него. Устало вздохнула.

- Можешь оставить себе, - сказала она. На ее лице не было удивления.

- Нет, спасибо, у меня свое есть, - юноша лучезарно улыбнулся и отпил пива, - Меня зовут Нил.

- И что тебе нужно, Нил? спросила она.

- Хочу познакомиться с коллегой, - ответил он, - Интересно ты работаешь, первый раз такое наблюдаю.

Девушка немного подумала, отвечать ли ему или послать его на хер, и решила ответить:

- Не хочу ни у кого забирать все деньги.

- Это же требует больше усилий, - удивился Нил.

Девушка пожала плечами:

- Это могут быть их последние деньги.

- У тех, кто покупает специи? - Нил фыркнул: - Да брось ты. Это могут быть ТВОИ последние деньги, а у них всегда найдется что-то в запасе.

Девушка промолчала, снова пожав плечами.

- Может представишься?

- Ирис, - ответила она.

- Красивое имя, - Нил улыбнулся: - Как цветок.

Она не стала это комментировать.

- Надо признать, ты впечатлила меня своим мастерством, - сказал Нил: - Давно этим промышляешь?

- Достаточно, - Ирис хмуро отпила пива из пахнущей грязной тряпкой кружки: - Ты чего хочешь-то? Поболтать решил?

Нил дружелюбно улыбался:

- Именно, - он подумал и неожиданно стал серьезным: - Знаешь, иногда бывает одиноко. Блуждаешь тут по улицам, как тень, не можешь себе позволить ни друзей, ни семьи. Нормальные люди с тобой водиться не хотят, а твои собратья смотрят на тебя, как ты, исподлобья, и огрызаются.

Ирис стало стыдно. Тем более она корила себя из-за того, что сама находится в такой же ситуации. Она поставила кружку на стол и пробурчала, опустив глаза:

- Извини.

- Ничего, я понимаю, - беззлобно ответил Нил: - Тяжело доверять людям нашему собрату, - он сделал несколько смачных глотков пива и спросил: - Ты живешь в Альмире?

- Нет, - ответила Ирис и осеклась: - То есть какое-то время живу. Долго объяснять.

- Ну, так мы, вроде, никуда и не спешим.

Ирис уткнулась взглядом в рисунок древесины на столешнице, поводила по нему пальцем.

- Я живу тут год. Но собираюсь уехать. Если ничего не получится.

- Что должно получиться?

Ирис посмотрела Нилу в глаза, не решаясь ему открываться. Он производил впечатление доброго и понимающего человека, несмотря на промысел, которым занимался, и напускную беззаботность. Тем не менее, она не хотела говорить:

- Неважно, - она махнула рукой: - Глупости все это. Лучше сам расскажи, давно ли ты в Альмире.

- Я тут родился, но скитался по всему королевству. Уверен, ты знаешь, что это такое. Периодически возвращаюсь сюда, чтобы общипывать туристов и пожить в относительном покое.

- А семья? спросила Ирис: - Они здесь?

- Мать померла уже давно, отца я не знал, - Нил пожал плечами: - Где-то тут стоит мой дом, но, кажется, его у меня отобрали какие-то дальние родственники.

- Печальная история.

- Как и у всех нас, - улыбнулся Нил.

Они оба молчали какое-то время. Допили пиво, и Нил сказал:

- Давай угощу тебя в честь знакомства. Тебе какое, самое дешевое и поганое?

Ирис наконец улыбнулась уголками губ:

- Верно.

Они просидели в таверне до глубокой ночи, постоянно покупая добавку. Травили байки об общей профессии, рассказывая самые курьезные случаи. Неуклюже флиртовали друг с другом и смеялись над ерундой. Спустили на выпивку практически все награбленные деньги и под конец были уже абсолютно пьяными.

- Кажется, - еле вороча языком, сказал Нил, заглядывая по очереди во все украденные кошельки: - у меня не хватит денег на комнату.

Ирис, порядком развеселившись и раскрасневшись, сказала:

- Так переночуй в моей. Самой дешевой и поганой.

- Как я люблю, - хихикнул Нил, и они, шатаясь, пошли по лестнице наверх, к номерам.

Оказавшись в снятой Ирис комнате, Нил осмотрелся.

На удивление качественный лук лежал на столе, на полу валялся полуразобранный кожаный рюкзак, на кровати были сложены книги и сидел кот?

Нил изумленно посмотрел на животное, Ирис проследила за его взглядом.

- Это Талисман, познакомься.

- Привет, Талисман, я Нил, - он протянул коту руку, ожидая, вероятно, что тот ее пожмет. Ирис глупо захихикала, обняла его и поцеловала в губы.

Они занялись неловким пьяным сексом, скинув кота и книги на пол. После уснули мертвецким сном, обнявшись, потому что иначе не могли влезть на кровать вдвоем.

На утро Ирис проснулась и с досадой посмотрела на сопящего Нила. Кот лежал на столе, подобрав под себя передние лапки и глядя на нее, как ей показалось, с укором.

- Да знаю я, знаю, - сказала она ему, хмурясь и потирая лоб рукой. От ее слов проснулся Нил. Он огляделся, еле открывая глаза и шумно всасывая носом воздух, почесал затылок и посмотрел на Ирис.

- Доброе утро, - хрипло сказал он.

Ирис не ответила, встала с кровати и начала одеваться. Нил протянул руку и провел ею по ее голой спине. Она вздрогнула.

- Слушай, - сказала она хмуро: - Мы хорошо провели время и переспали, но на этом все, - она накинула на себя рубашку и, не глядя на Нила, застегивала пуговицы: - Тебе пора уходить.

- Почему? опершись на локти, Нил приподнялся на кровати.

- Потому что, - начала Ирис: - Ну ты сам понимаешь. Не маленький.

Нил сел.

- Я точно не маленький, но не понимаю.

Ирис села на стул, стоящий у стола, и облокотилась на него.

- Мы повеселились, и

- И теперь ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, - закончил за нее Нил.

Ирис молчала. Обычно мужчины в таких случаях не упирались, поэтому она не знала, что сказать.

- Тебе необязательно каждый раз бежать от людей, - сказал Нил. Он встал, натянул на себя исподнее.

- Мы были очень пьяны.

- Да, возможно, мы переборщили с алкоголем, - согласился он: - Но мы прекрасно проводили время и до того, как напились.

Ирис не нашлась, чем возразить.

- Послушай, я не навязываюсь тебе в любовники, - Нил стал одеваться: - Но, видится мне, такая история с тобой происходит не в первый раз, и ты не предполагаешь, что у нее может быть другой конец.

- Какой же ты прилипала, - выдохнула Ирис.

- Какая же ты трусиха, - парировал Нил: - А кот твой ханжа. Да, ты ханжа? он погладил Талисмана, тот подставил щечку под его руку.

- Я не трусиха, - буркнула Ирис.

- Ты боишься лишиться своего одиночества, - Нил посмотрелся в висящее на стене зеркало, поправил волосы: - Как будто оно может тебя уберечь.

Ирис молчала, потому что он был совершенно прав, хоть она и не хотела себе в этом признаваться.

- Давай так, - подытожил он: - Если я смертельно тебе надоем за сегодня так и скажи, и я уйду навсегда. Может быть, встретимся еще на рыночной площади, я сделаю вид, что не заметил тебя, если тебе так хочется. А сейчас мы пойдем завтракать.

Она подумала, опустив глаза, а потом послушно кивнула.

В таверне они взяли по яичнице с жареным беконом и кувшин молока. Уселись за стол и принялись есть.

- Ты разговаривала во сне, - вдруг сказал Нил.

Ирис удивилась. Прошлые ее любовники на одну ночь никогда не говорили об этом.

- Да, - просто сказала она.

- Это было необычно. Никогда такого не слышал. Часто это у тебя?

- Постоянно.

- Что это значит?

Подумав, Ирис решила сказать правду:

- Я сумасшедшая, - она макала кусочек бекона в яркий жидкий желток: - Слышу голоса, впадаю в беспамятство, говорю во сне.

Нил поднял одну бровь:

- Ты серьезно?

Она кивнула и добавила:

- Кажется, это неопасно для окружающих. Хотя может мешать им спать, - она сделала большой глоток молока и спросила: - Не сдашь меня в лечебницу?

Нил улыбнулся:

- За то, что ты мешала мне спать? Не думаю.

Позавтракав, Ирис сказала, что у нее есть дела. Нил ответил, что у него дел нет, поэтому он будет плестись за ней хвостом. Она не стала упорствовать.

Она пошла в самую богатую часть города, где дома были ослепительно белыми, а на берегу был пляж, а не портовые постройки. Глядя в какую-то бумажку, она искала определенный дом. Дошла до двухэтажного особняка, окруженного цветущим садом. На участке работал садовник в соломенной шляпе, а у входной двери стоял дворецкий.

Нил с сомнением посмотрел на дом и спросил:

- Ты что, собираешься его обнести?

- Нет, - ответила Ирис, покачав головой: - У меня тут дело. Подожди здесь.

Она вошла в ворота, ее тут же встретил дворецкий. Нил не слышал, о чем они говорили, но он повел ее внутрь.

Прошло не более десяти минут, когда Ирис вышла наружу. Лицо у нее было недовольным и печальным. Она направилась к забору под вежливым, но пристальным взглядом дворецкого. Она явно спешила, желая поскорее оттуда уйти. Закрыв за собой ворота, она сказала Нилу:

- Пошли отсюда.

Тот послушался и поплелся за ней.

- Куда мы идем? спросил он.

Ирис помолчала и призналась:

- Не знаю.

- А что это было? Что за особняк?

Она немного замялась, подумал и спросила:

- Ты умеешь читать?

- Обижаешь. Конечно.

Она отдала ему листовку, по которой искала дорогу к особняку. Это было объявление:

Ищем гувернантку для работы в особняке по адресу Цветочная, 14. В обязанности входит приготовление пищи и обучение детей письму, чтению и счету.

Нил не смог сдержать усмешку:

- Ты хотела стать гувернанткой?

Ирис огрызнулась:

- Не смешно.

- Да, извини, - Нил примиряюще опустил взгляд.

Она молчала с грустным лицом. Сначала она не хотела говорить, но в итоге бросила:

- Я хочу начать новую жизнь, - не получив комментариев от Нила, она продолжила: - Сил уже нет воровать, искать ночлег, воровать, пытаться не попасться, воровать, воровать, воровать! Мне хочется кому-то помогать, не рисковать каждый день своей шкурой, делать что-то хорошее.

Нил слушал ее серьезно и не прерывал, но она закончила. Он спросил:

- И часто ты так ходишь по домам?

- Регулярно.

- И из-за чего тебя отшивают?

Ирис подумала о том, как она в своих обносках стоит в этом особняке грязными ботинками на дорогущем ковре, который никогда бы не смогла себе позволить, а на нее, как на кусок дерьма, смотрят распорядитель и дворецкий, выслушивают ее лепетание с полными презрения лицами и вежливо говорят, что она не подходит на эту должность. И эта ситуация повторяется из раза в раз.

- Из-за того, что я сброд и отребье.

Нил сочувственно смотрел на нее, не зная, чем ее утешить.

- Может быть, - осторожно предположил он: - тебе стоит попробовать другую работу?

- Я ни черта больше не умею, - с горечью сказала Ирис: - Только считать и писать. И жить в долбаном лесу.

- Это уже много, - возразил Нил: - Эти богатенькие ублюдки ни за что бы не выжили в лесу.

- Мне за это не платят, - Ирис покачала головой: - Ладно, не думай об этом. Это моя проблема.

Нил шел задумчиво. Конечно, ему самому не раз приходила в голову мысль, что нужно найти нормальную работу. Но он прекрасно понимал, что шанс вырваться из своего социального слоя один на миллион. Это его печалило, но он с этим смирился и старался получать удовольствие от того, что у него есть.

- Чертова жизнь, - произнес он, - Мне бы хотелось тебя утешить, но нечем.

Ирис грустно усмехнулась:

- И не пытайся. Забей.

Они проводили много времени вместе. Нил так и не надоел Ирис, хоть и был тем еще прилипалой. Он сопровождал ее в каждой попытке устроиться на работу и каждый раз утешал после отказа, в основном поливая грязью проклятых богатеев. Они стали воровать вместе так было удобнее: один отвлекает жертву, другой лезет за его кошелем. Заметили, что чаще всего обворовывают мужчин. Они больше всего раздражают - оба согласились с этим. Сняли комнату с более широкой кроватью и, хоть и спали вместе, больше не занимались друг с другом сексом, став близкими друзьями.

Нил положительно влиял на Ирис, поднимая ей настроение, но и он не мог одолеть ее мрачный взгляд на жизнь и излечить израненное сердце. Она часто срывалась на него, из-за чего потом корила себя и долго извинялась, а после впадала в смурное и молчаливое настроение.

Она не рассказывала ему про то, что ей довелось пережить год с лишним назад. Ирис казалось, что она вообще никогда не сможет произнести это вслух, что ее душа мгновенно распадется на тысячу осколков, если она это озвучит. Что ей придется пережить все это заново. Из-за этого ему оставалось только догадываться, почему она так мрачна и угрюма.

Когда заканчивалось лето, они решили, что им больше нечего делать в Альмире. Они собрали свои скромные пожитки, взяли кота Талисмана (или Талика, как его уменьшительно-ласкательно называл Нил) и сели к извозчику, который ехал в Талар.

- Кажется, я не был там больше трех лет, - сказал Нил: - В последний раз еще до войны.

Они сидели друг напротив друга в покачивающейся повозке, запряженной двумя конями. Кроме них в ней сидело еще шесть человек, было довольно тесно.

- Я лет пять, - Ирис не помнила точно. Все это было будто в прошлой жизни.

- Талар изменился, - сказала вдруг их попутчица дама лет сорока в накрахмаленном белом чепчике, прикрывающем голову от палящего солнца: - Война оставила свой след.

Ирис промолчала, а дружелюбный Нил спросил:

- И какой же след?

Дама подумала и сказала:

- Грустный. Город стал грустным.

Нил и Ирис переглянулись. Они надеялись, что это не значит, что люди стали беднее.

- Город несет траур по погибшим на войне, - многозначительно сказала дама: - Талару сильно досталось.

Нил из вежливости поддерживал с ней беседу, Ирис почти сразу перестала их слушать. Задремала со спящим котом на коленях.

Проснулась она резко из-за того, что повозка подпрыгнула и остановилась. Нил выглядел обеспокоенно, как и все остальные пассажиры. Все вопросительно глядели на извозчика.

- Дрянная телега, - сказал тот и спрыгнул на землю. Осмотрел колеса повозки, - На корягу наехали. Колесо перекосилось. Вылезайте, будем чинить.

Все по одному слезали с повозки, Нил и Ирис были последними в очереди. Нил уже собирался вставать, как Ирис вдруг взяла его за руку и сказала:

- Что-то не так.

Он посмотрел ей в глаза. Ее взгляд был направлен в лес, вдоль кромки которого проходила их дорога. Он взглянул в ту сторону, но не увидел ничего особенного. Деревья разных мастей, кусты, много зелени и солнце, лучами пробивающееся сквозь листья.

- Что такое? спросил он наконец.

Ирис молчала с приоткрытым ртом, не сводя взгляда с леса. Через несколько секунд она увидела в нем шевеление и человеческие фигуры. Они выходили в их сторону.

- Это засада! закричала она.

Все начали оглядываться по сторонам, охать и квохтать. Только извозчик среагировал быстро, потянувшись за чем-то на своем сиденье.

Из леса выбежали четверо вооруженных людей в тряпичных масках на головах. За пару прыжков они добрались до повозки и схватили выбравшихся наружу людей. Среди них была и дама, с которой ранее беседовал Нил.

Ирис продолжала сидеть на повозке. Осторожно спустила кота на ее днище.

- А ну отдавайте все добро! закричал один из разбойников, угрожая пленникам длинным кинжалом. Второй начал обыскивать людей в поиске ценностей.

Пассажиры испуганно верещали. Кто-то начал рыться в карманах и сумках и послушно протягивать деньги, снимать с пальцев кольца и кулоны с шей.

Извозчик стоял у коней, не двигаясь, внимательно глядя на грабителей. Ирис и Нил тоже не шевелились. Время стало тягучим и шло очень медленно. Ирис почти беззвучно спросила у друга:

- У тебя есть оружие?

Тот взглядом указал на ботинок, из которого торчала рукоять кинжала. Но Ирис не знала, умеет ли он драться или носит его для запугивания и самообороны. О таком редко спрашивают в повседневных разговорах. Пару раз она видела, как он ковыряет острием клинка под ногтями

- Эй, что расселись? заорал один из грабителей, не занятый никем из пассажиров.

Ирис не могла ни на что решиться. Сидела, упершись руками о скамью, и смотрела на Нила.

- А ты что стоишь, как вкопанный? разбойник обращался к извозчику: - Перерезанное горло захотел?

Тот помедлил несколько секунд и пробормотал:

- Да, да, сейчас, - он потянулся к сидению, запустил руку под серую шерстяную подстилку: - Обираете нищего старика

- Заткнись и давай все, что есть!

Ирис внимательно наблюдала за ним. Увидела блеск стали, когда подстилка приподнялась. Потянулась вниз, делая вид, что к сумке, лежащей на днище повозки.

Сердце бешено колотилось в груди. Она боялась предпринимать что-либо, пересекать точку невозврата. Цена ошибки и поспешных действий была слишком велика.

Наконец она решилась. Схватила рукоять кинжала, торчащую из обуви Нила, молниеносным движением выпрямилась и запустила нож в одного из бандитов, державшего даму за плечо мертвой хваткой. Того отбросило назад от силы удара, дама вздрогнула от неожиданности. Она попала ему в грудь по центру, как обычно у нее получалось на тренировочных мишенях.

Остальные разбойники замешкались, глядя на упавшего товарища, из груди которого билась, пульсируя, темная кровь. Кто-то из пассажиров закричал.

Секундная заминка дала время на принятие решения извозчику. Он вынул с сидения короткий меч и с разворота полоснул им стоящего рядом разбойника. Угодил ему в правую руку ниже локтя, из-за чего тот выронил оружие. На его предплечье образовалась красная полоса, он завопил от боли.

Ирис в одно движение достала свой кинжал из-за пояса. Уперлась ногой в бортик повозки и спрыгнула вниз, на растерявшегося бандита, который все еще держал за шкирку заложника. Резким сильным взмахом перерезала ему горло. В это время извозчик добил своего соперника, глубоко рассеча ему грудь от шеи до живота.

Четвертый разбойник оттолкнул от себя заложника и испуганно пустился в бег в сторону леса, пытаясь спасти себе жизнь. Ирис яростно кинула в него кинжал, тот вонзился ему в спину между лопаток. Разбойник повалился на землю.

Ирис тяжело дышала, жадно хватая воздух. Осмотрела поле боя, убедившись, что все пассажиры в порядке. Прикрыла глаза, с трудом сглотнула слюну сухим горлом. По очереди вынула из разбойников кинжалы, упираясь в их тела ногой.

- Прекрасно сражаетесь, девушка! нарушил молчание извозчик и вдруг захохотал. Пассажиры ошалевшими взглядами смотрели на него. Он посмотрел на них и весело сказал: - Ну, что встали? Помогайте чинить телегу!

Нил слез с повозки и подошел к Ирис, которая все еще стояла на месте, тяжело дыша. Вынул у нее из руки свой кинжал. Сказал:

- Я вообще-то тоже умею драться, - и подошел к переднему колесу повозки, чтобы помочь извозчику.

Колесо налаживали в молчании, только извозчик непрестанно болтал, без конца описывая произошедшее сражение. Сказал, что он солдат, и малышня не на того напала, и что он бы справился и без Ирис, но все равно ее благодарит. Ирис растерянно сказала: Не за что.

Остаток пути прошел без эксцессов. Пассажиры пришли в себя и тоже обсуждали битву, сетуя на то, как небезопасно стало на трактах после войны. Дама-собеседница Нила дала Ирис платок, чтобы та стерла с себя кровь. Та поблагодарила ее, протерла кинжалы, стала вытирать руки.

Нил наклонился в ее сторону и тихо произнес:

- У меня есть вопросы.

Ирис посмотрела ему в глаза, ничего не ответив, но он воспринял это как знак согласия.

- Где ты научилась так драться? - спросил он.

Ирис помолчала. Протянула окровавленный платок обратно даме, но та отказалась его забирать. Рассеянно сжав его в кулак, сказала:

- Я первый раз дралась. Просто тренировалась много.

Нил поднял брови:

- Впечатляет. Значит, ты никогда не

- Я никогда не убивала людей раньше, - закончила за него Ирис.

- Хмм. Значит, ты прирожденная убийца.

Ирис не оценила по достоинству этот комплимент, исподлобья посмотрев на Нила. Он не обратил на это внимания и продолжил:

- Как ты узнала о засаде?

Ирис не знала, что ответить. Помедлив, она сказала:

- Я их увидела в лесу.

- Это неправда, - убежденно сказал Нил: - Я смотрел туда, там никого не было.

Ирис снова молчала. Потом изменила свою версию:

- Догадалась. После войны на дорогах неспокойно, и - Нил прервал ее.

- И это неправда.

Ирис замолчала. Она сама не знала, как это объяснить. Опустив голову, она смотрела на кота, который мирно спал на ее сумке.

- Я не знаю, - призналась она: - Я слышала голос в голове, и он В общем, сработала интуиция.

- Ты это буквально предсказала! возразил Нил.

- Это совпадение, - Ирис покачала головой: - Я знала, что на дорогах развелось много разбойников, подумала о них, вот интуиция и попала в точку.

Нил смотрел на нее, очевидно не доверяя ее словам. Хмыкнул. Его вопросы закончились.

На этот раз спросила Ирис:

- А ты где научился драться?

Нил невесело усмехнулся:

- У меня была сложная жизнь на улице.

- Ты кого-то убивал когда-нибудь?

Нил покачал головой из стороны в сторону:

- Нет. Только ранил. Первый раз чуть не обосрался от страха. Поэтому и удивился, что ты действовала так уверенно.

- Я сама удивилась, - призналась Ирис.

- Может, тебе стоит не гувернанткой устроиться, а головорезом?

Ирис фыркнула:

- Мне не понравилось убивать.

Дар

Городские стены вокруг Талара были повреждены требушетами, после осады на них появились щербины. Рядом с ними стояли строительные леса, велись работы по восстановлению, люди поднимали наверх камни. Предместья изрядно поредели крестьян гнали в солдаты, очень многие не вернулись домой. Некоторые хаты были сожжены, многие были в том же состоянии, что и стены. Везде были заметны следы прошедшей войны.

Город и правда изменился. На улицах стало меньше радости и шума, люди помрачнели, больше не ходили беспечно туда-сюда, а шли ускоренным шагом, будто все время спеша. Несколько домов было разрушено случайно долетевшими снарядами, их никто не ремонтировал. Городское кладбище расширилось, в нем появилось множество прошлогодних могил.

Ирис и Нил сняли на неопределенный срок самые дешевые комнаты в постоялом дворе с сомнительной репутацией. В этот раз хотя бы разрешили держать кота без дополнительной платы. Он как раз отпугивал снующих в перекрытиях крыс и обнаглевших мышей. Денег у ребят было критически мало.

Пообедав и отдохнув после дороги, Ирис и Нил отправились осматривать город, оценочно поглядеть на горожан. Заодно Ирис хотела изучить доски с объявлениями в надежде найти там предложения о работе.

Гувернантки нигде не требовались, не было и других вакансий, что хоть немного подходили для Ирис.

- Ну что ж, мы пытались. Придется воровать, - прокомментировал это Нил, пожав плечами.

Дождавшись вечера, они пошли зарабатывать на одну из рыночных площадей Талара.

Горожане действительно победнели, что было заметно по их полупустым кошелькам. Ирис заметила, что ей стыдно забирать у них деньги.

- Может в центре больше богатеев? предположил Нил, и это, очевидно, оказалось правдой. Богатые редко беднеют во время войны.

На центральной рыночной площади мало что изменилось за время их странствий по другим городам. Люди толпились у прилавков со всевозможными товарами, посредственно играли уличные музыканты, у домов сидели пахнущие мочой и алкоголем попрошайки. Впрочем, попрошаек раньше тут не водилось, что было доказательством, что бедность в городе распространялась все дальше от окраин.

Несмотря на внешнее впечатление, порядки на площади были уже другими. В этом Нил и Ирис убедились довольно быстро.

Они успели обчистить всего двоих бродящих меж прилавков состоятельных граждан, как у третьего кто-то схватил Ирис за руку. Она испугалась, что это стражник, и уже представляла, как ударит его в челюсть, чтобы сбежать, но, повернув голову, увидела мужчину в очках, неброско одетого, с незапоминающимся простым лицом.

- Пошли поговорим, - сказал он и потащил ее подальше от толпы.

- Эй, куда ты ее ведешь? Нил последовал за ними.

Тот не ответил. Отойдя на приличное от прилавков расстояние, туда, где почти не было людей, мужчина сказал:

- Вы тут, видимо, новенькие, - голос у него был немного писклявый, но от этого он не звучал менее серьезно: - Не знаете порядков.

Ирис и Нил, сначала подумавшие, что это случайный свидетель их краж, который собирался сдать их страже, сразу поняли, что ошибались.

- Каких порядков? спросил Нил.

- Это территория Винсента Сорвиголовы, - сказал мужчина в очках так, будто они должны знать кто это, - Вам нельзя тут воровать.

- Кто это? Нил, как и Ирис, впервые слышал это имя.

- Он тут всем заправляет, - заявил очкарик: - Только его люди могут тут работать.

Нил и Ирис переглянулись.

- А что будет, если мы продолжим это делать? спросил Нил, хотя понимал, что ничего хорошего.

- Заточка в шею, что ж еще? просто ответил мужчина, - Но на первый раз вам прощается. Только сначала заплатите дань с награбленного. Половину.

Нил и Ирис понимали, что убежать у них не получится. Если в городе появился серьезный авторитет, то он найдет их где угодно. Они никогда не сталкивались с бандами, и желания делать это не было. В расстроенных чувствах они отдали половину своей добычи, и очкарик их отпустил.

- Какое дерьмо, - сказал Нил, когда тот ушел и скрылся среди людей: - Раньше тут такого не было.

- Где нам теперь работать? Ирис волновалась, потому что у них каждая монета была на счету. Они вряд ли могли себе позволить еще пару ночей на постоялом дворе.

- Дома умеешь взламывать?

- Никогда не пробовала.

- Я тоже, - грустно сказал Нил: - Давай попробуем другую площадь.

Площадь подальше от центра оказалась территорией Калеба Ножевого, третья Милены Кровавой. Их быстро обнаруживали и каждый раз говорили одно и тоже, а потом требовали дань. В итоге весь их улов становился смехотворно маленьким.

Город заполонили банды.

- Не дают честному человеку заработать, - сетовал Нил.

- Зря мы уехали из Альмиры, - Ирис сейчас особенно остро чувствовала, насколько она не приспособлена к обычной жизни. Это ее огорчало.

Нил задумчиво произнес:

- Может, нам податься в сельское хозяйство? Умеешь доить коров?

Ирис посмотрела на него, не понимая, шутит ли он или говорит серьезно. Так и не выяснив, ответила:

- Нет.

- Я тоже. Может, тогда станешь прачкой?

- Не хочу подхватить заразу от чужого белья.

- Как насчет того, чтобы стать разбойниками с тракта?

- Еще идиотские предложения есть?

- Масса, - с долей гордости ответил Нил.

Они долго ходили по улицам, не зная, чем себя занять, ничего не приходило на ум. В итоге сдались и пошли на постоялый двор, не уверенные, что найдут денег на завтрашнюю ночь.

Следующим утром, сидя в таверне, они обсуждали, что делать. Монет хватало только на то, чтобы внести предоплату за комнату, на еду их не оставалось.

- Надо было спросить у этих бандитов, как вступить в их банду - положив голову на кулак на столе, протянул Нил.

- Они явно не только воровством занимаются, - Ирис покачала головой: - Мне это не нравится.

- Мне тоже, - согласился Нил: - Но идеи у меня иссякли.

Ирис закрыла лицо руками, размышляя. Без энтузиазма сказала:

- Мне кажется, нам нужно возвращаться в Альмиру.

- Нам не хватит на извозчика.

Ирис обреченно опустила голову на столешницу. Стараясь ее утешить, Нил бережно погладил ее по волосам. Она сначала вздрогнула от его прикосновения, но быстро поняла, что это вообще-то приятно. Она подняла на него глаза и сказала:

- Пойдем обирать бедняков.

Нил хотел напомнить ей про моральные принципы, но понял, что это не лучший момент. Улыбнулся и сказал:

- Пойдем.

Им негде было оставить кота. Хозяин постоялого двора не согласился подержать его до их возвращения без внесения предоплаты, а воровать с котом в руках было сомнительной затеей. К тому же, сейчас было светло, это стократно повышало риск быть пойманными.

Ирис повесила рюкзак на плечи, прицепила к нему лук, а спереди соорудила сумку-слинг и засунула туда Талисмана. Все вместе выглядело диковато.

- Как будто он твой ребенок, - усмехнулся Нил. Вдруг у него округлились глаза: - У меня есть еще одно идиотское предложение.

- Я вся внимание, - саркастически сказала Ирис.

- Сделай вид, что это и правда твой ребенок. Все будут пялиться на тебя из-за кота-ребенка и лука на спине, как на безумную, а я в это время обчищу их кошельки.

Ирис не смогла сдержать улыбки, которая быстро перешла в искренний смех. Нил даже не обиделся, он был рад видеть, что она смеется.

- Какой же ты кретин.

Несмотря на ее слова, они поступили именно так, как он предложил. Они направились на ту же не занятую бандами площадь далеко от центра города, где были вчера.

Кот, которого Ирис убаюкивала, как ребенка, произвел фурор. Все и правда смотрели на нее, как на безумную. Она тихо пела ему колыбельную и гладила по голове.

- Пусть ночь окутает теплом,

Нашепчет ласковое слово.

Не бойся под ее крылом

Уснуть, чтобы проснуться снова.

Кот был всем доволен.

Нил считал, что она переигрывает, но смешался с толпой пялившихся на нее зевак и ловко срезал у пяти человек кошельки. Засунув их в потрепанную сумку, которую носил через плечо, и скрылся из вида.

Через несколько минут с площади ушла и Ирис.

- Это было восхитительно, - сказал Нил, когда они встретились в условленном переулке на безопасном расстоянии от места преступления. Зайдя в темный угол, они пересчитали деньги, сложили их все в один кошель, а остальные выкинули. Теперь они могли позволить себе и извозчика, и завтрак.

Закупившись булками и налив во фляги пива, они направились к стоянке, на которой останавливались извозчики между поездками. Там они с удивлением обнаружили бывшего солдата, который вез их в Талар два дня назад, когда они попали в засаду. Он их сразу узнал:

- Ооо, это же мои спасители! издалека крикнул он. Они подошли к нему.

- День добрый. Не в Альмиру ли направляетесь? спросил Нил.

- В нее, куда же еще, - сказал извозчик: - У меня один маршрут. Я вот что надумал за это время, - он заговорщицки понизил голос: - Вы меня здорово выручили своим умением драться, да и оружие у вас при себе есть. Не хотите ли подзаработать?

Нил и Ирис удивленно переглянулись.

- Каким образом? спросил Нил.

- На дорогах нынче опасно. Это не первая засада, в которую я попал, и, боюсь, не последняя. Не желаете ли вы стать охраной для моего извоза? Четверть заработка с поездки ваша. Плюс вам предоставят комнату для ночлега в обоих городах. Ну и покормить по пути я могу.

Нил и Ирис снова посмотрели друг на друга. Ирис пожала плечами.

- Нам надо это обсудить, - сказал Нил.

- Конечно, обсудите, - добродушно сказал солдат: - Можно было бы начать прямо сегодня, у меня отправление через полтора часа. Да вы не подумайте, вам не придется постоянно драться. Скорее всего, достаточно будет просто сидеть на телеге и поблескивать оружием, чтобы разбойники к нам не совались.

Ирис с Нилом отошли и начали расчет.

- Это три, максимум четыре золотых за поездку, - сказал Нил.

- За то, чтобы рисковать своей шкурой, - добавила Ирис немаловажное замечание.

- Я думаю, никто не будет нападать на заведомо вооруженную повозку.

- И тем не менее.

- Ты боишься? Ты раскидала тех разбойников за минуту. Тем более, что твой голос будет предсказывать

- Ничего он не предсказывает, - буркнула Ирис.

- Можешь как угодно считать, но озвучивай, пожалуйста, что он тебе говорит.

- Всю эту чушь? усмехнулась Ирис: - Про то, что селедкой пахнет, что кто-то жопу почесал, что собака мимо бежит?

- Ты понимаешь, что я имею в виду.

- Я сумасшедшая, - отрезала она: - Нельзя полагаться на голоса в голове у сумасшедшей, когда дело касается твоей жизни.

- Мы будем полагаться не только на это, - возразил Нил: - У нас есть оружие, ты прекрасно дерешься, я ну более или менее тоже. Да и мужика меч есть. И это настоящая работа! Больше не придется воровать и искать клоповник для ночлега. И никаких больше унизительных походов по домам богатеев.

Ирис сомневалась, но Нил ее убедил. Она вздохнула и сказала:

- Ладно. Хотя оплата маловата.

- Это больше, чем ничего.

Они вернулись к извозчику и согласились на его условия. Тот довольно пожал им руки:

- Отлично! Тогда через полтора часа отправляемся, - он посмотрел на кота, сидящего у Ирис в сумке-слинге из отреза ткани: - Этого обормота можете с собой брать. Будет приносить нам удачу. Да и мои кони любят кошек.

На этом они и порешили. Парочка уселась на клумбу с хризантемами рядом со стоянкой и принялась завтракать купленными булками с пивом. Чавкая и роняя хлебные крошки изо рта, Нил сказал с усмешкой:

- Надеюсь, нас не убьют.

Ирис посмотрела на него мрачно, но промолчала.

Первая их поездка в качестве охраны проходила безопасно видимо, и правда было достаточно держать оружие на виду, чтобы отпугнуть сидящих в засаде разбойников. Ирис всю дорогу держала лук в руках, периодически осматривая с заряженной стрелой деревья в лесах и густые кустарники на лугах. Нил игрался с ножом, выковыривая уродливые рисунки на бортике повозки. С ними разговаривал извозчик, представившийся Эдгальтом, рассказывая им об особенностях и подводных камнях разъездной жизни:

- С семьей мало времени провожу. Они в Альмире, а выходной всегда выпадает на Талар. Только и успеваю, что переночевать в своем доме.

Нил сказал на это, что они семьей не обременены, поэтому у них такой проблемы не будет.

- Вы друг другу семья, - Эдгальт улыбнулся, что было понятно даже со спины. Он явно принял их за жениха с невестой.

- Мы не семья, - слишком быстро, по мнению Нила, сказала Ирис.

- Ну, это вопрос решаемый, - извозчик все еще улыбался.

Ирис закатила глаза и отвернулась в сторону леса. Сидела молча, размышляя о своем под мерное покачивание повозки. Внезапно ее лицо нахмурилось.

- Что такое? спросил сразу заметивший это Нил.

- Н-ничего, - тихо сказала Ирис.

Нил наклонился к ней и тихо спросил:

- Это опять голос? Мы в опасности?

Она молчала, еще больше нахмурившись от его слов.

- Озвучь, пожалуйста, - попросил Нил: - Что ты слышишь?

- Что ты невозможный прилипала и болван, - буркнула Ирис, лицо ее все еще было напряженным.

- Я серьезно, - обиженно сказал Нил.

Ирис ничего не озвучила, но он был прав это снова был голос. Он говорил не так, как обычно отстраненно и бессмысленно. Он будто обращался к ней, хоть и в третьем лице.

Она должна вернуться в Талар - повторял он. Раньше долженствования никогда не проскакивало в этом монологе.

Нил еле дождался привала, чтобы поговорить с ней без свидетелей. Они остановились перекусить на дороге, окруженной полями пшеницы и ржи. Близился вечер, а значит половина пути они уже миновали.

- Ну? обратился к ней Нил, держа в руках кусок мясного пирога, который им отдал извозчик. Начинка вываливалась на землю: - Что это было?

Ирис не нравилось, как серьезно он относится к бреду, который возникает в ее голове, но сейчас ее больше беспокоил сам бред.

- Я боюсь сойти с ума окончательно, - призналась она.

Нил молча и терпеливо ждал, когда она продолжит говорить, внимательно глядя ей в глаза, которые она постоянно отводила в сторону.

Она вздохнула и сказала:

- Знаешь, мои родители считали, что во мне поселился демон, и он нашептывает мне эти слова. Они были убеждены, что рано или поздно он начнет мне приказывать, и в итоге я повинуюсь и начну делать ужасные вещи. Для них это было достаточной причиной, чтобы бросить меня.

Нил слушал ее, не собираясь перебивать.

- Потом я узнала, что я сумасшедшая, и все встало на свои места, - продолжала она: - Я смогла не воспринимать этот бред всерьез. Но сейчас, - она задумалась, подбирая слова: - Сейчас это правда было похоже на приказ.

Нил нахмурил брови.

- Тебе же не приказали всех убить, правда? спросил он.

Ирис покачала головой:

- Нет, это все еще какая-то бессмысленная ерунда. Что я должна вернуться в Талар.

Нил почесал подбородок:

- Это предостережение?

Ирис посмотрела на него:

- Нет, Нил, это бессмысленная ерунда. Но она начала мне указывать, - она опустила голову: - Я боюсь, что начну ей следовать, что потеряю контроль над собой. Что потеряю себя, и вместо моей воли останется только бред сумасшедшего.

Нил внимательно смотрел на нее. Сказал на полном серьезе:

- Я не сдам тебя в лечебницу, даже если тебе прикажут меня убить.

Ирис усмехнулась:

- Очень благородно с твоей стороны. И глупо.

Сам Нил подумал о том, что нужно будет следить за ней, когда они вернутся в Талар, но не озвучил этого.

Дальнейший путь до Альмиры прошел без особых событий. Они прибыли рано утром, и Эдгальт сказал, что обратно они выезжают через сутки. Поселили их в гостинице прямо около стоянки это было неприметное маленькое здание с конюшней и без вывески, специально построенное гильдией для извозчиков и ухода за их лошадьми. Кот Талисман отправился к коням, где его радушно встретил конюх, пообещав, что этот день он проведет в сытости и тепле.

Они полдня бездельничали и без конца ели, а к вечеру измотались и пошли спать. Ранним утром они забрали кота и отправились обратно в Талар.

- Голос ничего не говорит? спросил Нил, как только они тронулись.

- О Всевышний! взмолилась Ирис: - Нил, если ты не перестанешь об этом спрашивать, клянусь, я тебе наваляю.

Нил примирительно поднял руки и добавил:

- Но ты это скажи, если что

Ирис посмотрела на него злобно, и он отстал.

На середине пути извозчик остановил коней. Повернулся к ним и сказал:

- На дороге снова коряга. Будьте внимательны. А я ее уберу.

Ирис и Нил встали на повозке и приняли самый угрожающий вид, на который были способны, глядя в обе стороны с обнаженным оружием. То ли это подействовало, то ли никакой засады не было, но извозчик спокойно убрал помеху с пути и сел обратно.

- Видите? обратился он к ним, подстегнув коней: - Работает!

Нил посмотрел на Ирис и уже хотел было задать свой коронный вопрос, но она бросила на него такой суровый взгляд, что тот сразу передумал и промолчал.

К утру они снова были в Таларе. Извозчик сказал, что будет ждать их через двое суток и дал оплату за две поездки.

Они решили отпраздновать свой первый легальный заработок и выпить.

- Пьянствовать с утра отличное начало дня.

- Но сначала, - Ирис замялась: - Нил

Он чуть было не подпрыгнул, надеясь, что сейчас она скажет что-то из своих предсказаний.

- Что?

- Я хочу второй кинжал

Нил был разочарован. Всего лишь вопрос о трате их общих денег. Максимально неинтересно.

- Ну, пойдем купим. Ты заслужила.

Они пошли в район, где работали кузнецы и оружейники. Ремесленники творили там же, где и продавали, поэтому вокруг пахло раскаленным железом и гарью, разносился металлический стук молота о наковальню, летели искры и то и дело обдавало жаром. Ирис выбирала оружие тщательно и долго, подходя от одной лавки к другой.

- А зачем тебе второй? спросил Нил: - Запасной?

- Нет, - ответила Ирис, крутя в руках оружие и сравнивая его со своим она знала, что они должны весить примерно одинаково и быть одинаковой длины, чтобы лежать в руках сбалансировано: - Я всю жизнь училась драться двумя ножами одновременно. Мне так удобнее.

- Ого, - удивился Нил, - Ты, должно быть, очень ловкая.

- В каком-то смысле, - неопределенно ответила Ирис: - Сколько стоит этот? она обратилась к оружейнику, стоящему за прилавком, держа в руках его прекрасный искривленный кинжал с обоюдоострым клинком. Он был во многом похож на оружие Эйса, только немного крупнее и с большим изгибом.

- Десять золотых.

Ирис поджала губы. Цена кусается. Нил заметил это и сказал:

- Бери. Но в следующий раз я себе что-нибудь куплю.

Ирис счастливо заулыбалась, что порадовало Нила. Ее мрачная мина его расстраивала, ему казалось, что он просто обязан улучшить ей настроение.

После покупки Ирис, довольная до треска в щеках, крутила мельницей свои кинжалы. Подумала немного, сомневаясь, и сказала:

- Смотри, что покажу.

Она встала ровно, глубоко вздохнула, чтобы собраться, и начала жонглировать ножами.

Нил был потрясен. Сначала он потерял дар речи, но потом воскликнул:

- Какого черта мы так долго искали тебе работу, если ты умеешь ТАКОЕ? Ты могла бы зарабатывать, просто жонглируя на площади.

Она ловко подбрасывала и ловила кинжалы, наслаждаясь процессом. Клинки описывали круги в воздухе, сверкая остро заточенными лезвиями. Ирис не занималась этим уже больше года не могла решиться попробовать что-то из той, прошлой жизни. Но, попробовав, была даже почти счастлива.

Подхватив оба кинжала, она поклонилась, Нил зааплодировал. Он был и вправду впечатлен, а еще рад, что Ирис была довольна.

На остатки денег они пошли в кабак и страшно напились самого дешевого пива, которое там наливали.

Ночью, за пару часов до рассвета, Нил спал некрепко, потому что рот его высох от жажды. Он продрал глаза и долго собирался с силами, чтобы встать и взять флягу. Это казалось чрезмерно сложной задачей, но жажда была так сильна, что альтернативой казалась только смерть от нее.

Им досталась комната с двумя кроватями, поэтому сегодня они могли спать, не мешая друг другу. Нил был доволен тем, что они оказались достаточно благоразумными, чтобы не начать флиртовать друг с другом по пьяни, и он не проснулся рядом с Ирис. Доволен и удивлен.

Их отношения должны быть чисто дружескими, чтобы драма любовников их не разрушила. Несмотря на испытываемую симпатию к Ирис, он больше ценил ее как друга, которого у него не было очень давно. Впрочем, если бы она испытывала к нему какие-то чувства, он бы быстро забыл об этом своем принципе.

Нил, приложив огромные усилия, поднялся с кровати и подковылял к столу, на котором лежала фляга. Открыл ее и пригубил, жадно глотая воду. Закончив, он услышал, что Ирис снова говорит во сне. Решил прислушаться.

- Она должна выйти на улицу. Она должна выйти на улицу, - повторяла Ирис. Нил был озадачен. Это не было похоже на ее обычные речи. Те были менее понятными, и фразы никогда не повторялись. Сейчас же это звучало, как навязчивое указание.

Он сомневался, стоит ли ее будить. Вернее, он был уверен, что стоит, но боялся получить за это нагоняй из-за того, что опять привязался к ее речам и голосам. Немного помедлив, он решился:

- Ирис. Ирис! Проснись, - он бережно потряс ее за плечо. Это не сработало, поэтому он потряс сильнее. Она удивленно открыла сонные глаза.

- Ч-что? пробормотала она: - Нам уже пора? потерла глаз кулачком: - Какой сейчас день?

- Ты , - он подбирал слова: - Говоришь странные вещи.

Ирис приподнялась и сонно посмотрела на него:

- Что ты имеешь в виду?

Он не успел ответить до того, как она сама услышала голос в голове. До этого он никогда не беспокоил ее сразу после пробуждения.

Она должна выйти на улицу - говорил голос.

- Ты говорила во сне, - пояснил Нил: - Не так, как раньше. Ты повторяла Она должна выйти на улицу.

Ирис села на кровати, смотрела в его глаза. Он неправильно понял ее взгляд, решив, что она злится. Начал оправдываться:

- Это правда не похоже на то, что было обычно. Раньше ты говорила всякую ерунду, которую

- Я слышу голос, - прервала его Ирис: - Он говорит эту фразу.

Нил молча смотрел в ее синие глаза. Размышлял, не заедет ли она ему по лицу, если он предложит последовать указаниям голоса.

- Может, надо попробовать? к его облегчению сказала Ирис.

- Думаю, да, - сказал он так, будто не был в этом уверен на сто процентов.

Она опустила ноги на пол и, пошатываясь, встала.

- Мне кажется, что я все еще пьяна, - держась за голову, она стала искать свою одежду. Начала одеваться, Нил по привычке отвернулся.

- Я удивлен, что ты решила это сделать, - признался он.

Ирис фыркнула:

- Просто убедимся, что ничего не произойдет, чтобы ты от меня отстал.

Одевшись, они вышли из гостиницы на стоянку для повозок. Голос замолчал.

Зевая и ежась, Ирис осмотрелась. Она уже хотела сказать, что они только зря проснулись, как в темноте показался мужской силуэт. Он сидел на скамейке рядом с постоялым двором, а, увидев их, встал. Подошел.

Это был мужчина средних лет солидной наружности. Он был одет в дорого выглядящий черный плащ, на его лице были очки и небольшая бородка с полосами седины.

- Ирис? спросил он.

Нил смотрел на него изумленно. Эмоцию на лице Ирис он распознать не смог.

- Кто вы? спросила она, не ответив.

- Меня зовут Артибальд, - приятным бархатным голосом сказал мужчина. Что-то в его виде выдавало в нем военного: - Я искал встречи с вами. Нам необходимо поговорить, - он бросил взгляд на Нила: - Наедине.

- У меня нет секретов от него, - твердо сказала Ирис, хотя секретов у нее было полно.

- Я настаиваю, - сказал Артибальд.

- Я все равно ему все расскажу, - Ирис была непреклонна, что льстило Нилу: - Я никуда не пойду одна с незнакомцем.

Мужчина немного поразмышлял, бросив на Нила мерзкий оценивающий взгляд. Затем сказал:

- Ладно, пусть будет так. Пойдемте в корчму. Я угощаю.

Они пошли в ближайшее круглосуточное заведение и заняли столик, отдаленный ото всех остальных.

Узнав, что его тоже угощают, Нил заказал самые дорогие блюда. Ирис ограничилась яичницей и клюквенным морсом. Мужчина себе ничего не взял.

- Прошу заметить, что то, что я вам скажу, строго конфиденциально, и рассказывать кому-либо об этом запрещено, - сказал Артибальд: - Впрочем, - он задумался: - Вряд ли вы захотите об этом рассказывать.

Ирис внимательно слушала, не сводя с него глаз.

Он помедлил, сложив руки в замок на столе. Посмотрел на них, а потом на нее:

- Вы же вышли на улицу из-за голоса, да?

У Нила чуть челюсть не отвалилась, а Ирис смогла сдержать свое изумление.

- Да, - сказала она после недолгой заминки.

Артибальд кивнул и продолжил:

- Видите ли, природа этого голоса имеет большое значение. Вы слышали его всю жизнь, но не догадывались о ней, ошибочно принимая за, - он сделал паузу: - что-то другое.

- И какова его природа? перебила его Ирис.

Он откинулся на спинку стула. Лицо его было серьезным и уверенным:

- Это дар, Ирис, - наконец сказал он: - Дар предсказания.

Нил чуть было не воскликнул Я же говорил!, но сдержался.

- Немногие люди владеют им, поэтому каждый из них ценится нами.

- Кем вами? перебила Ирис.

- Церковью, - ответил Артибальд: - Можете называть нас церковью. Людьми, которые хотят сделать мир лучше.

Ирис фыркнула про себя. У нее были свои претензии к церкви, которая объявила, что в ней сидит демон, лишив ее детства. Кроме того, от своей приемной семьи она унаследовала убеждение, что церковь интересует только власть, а не все эти бредни про добро и Всевышнего. Если бы она знала о ее устройстве больше, то и недовольство бы ее возросло.

Официантка принесла первые блюда на стол. На время, пока она была рядом, мужчина замолчал. Потом продолжил:

- Под нашим покровительством сейчас живут восемь таких же человек, как вы. Все они имеют этот дар, который мы бережно используем на благо человечества. Вы бы удивились, как много ужасных вещей удалось избежать, благодаря предсказаниям.

В голову Ирис моментально пришли воспоминания о тех ужасных вещах, которые она избежать не смогла. О том, как голос твердил о медведе в лесу, в который направился Копер. О том, как всю ее семью убили, пока она старалась заглушить этот голос.

Она стиснула зубы, на щеках появились желваки.

- Видите ли, этот дар можно использовать и во вред человечеству, что мы допустить не можем, - продолжал Артибальд: - Поэтому ненавязчивый и заботливый контроль просто необходим. Кроме того, мы предоставляем возможность нашим протеже развивать свои способности, а также получать образование, гонорар, дом и нашу защиту.

- То есть, вы хотите держать меня взаперти? спросила Ирис прямо.

Артибальд мирно улыбнулся. К столу принесли остальные блюда. Ирис не притронулась к яичнице, а Нил жадно поглощал все из нескольких тарелок одновременно.

- Не совсем, - сказал он, когда официантка удалилась: - Наши подопечные практически свободны в передвижениях. Находиться в нашей обители они должны только в рабочее время. Как и намеренно использовать свой дар.

- Зачем мне это, если я могу жить сама по себе? спросила Ирис.

- Понимаете, - протянул мужчина: - Это не вопрос выбора. Вернее, выбор невелик. Либо мы, либо лечебница.

Внутри у Ирис все похолодело. Конечно. Логичные методы контроля. Все, что не вписывается в религиозные каноны, должно быть изолировано.

- Как вы меня нашли? сказала она.

Мужчина улыбнулся. Дружелюбие в этой улыбке было приправлено хитростью.

- У нас же целая команда предсказателей. Мы следим за вашей жизнью с самого вашего рождения.

Это совсем не понравилось Ирис. Она почувствовала себя подопытной и уязвимой.

- Почему же не связались со мной раньше?

- Потому что ждали, когда вы повзрослеете, - пожал плечами Артибальд: - Мы же не будем заставлять работать детей. Сейчас вы способны и учиться новому, и приносить пользу благодаря своему дару. Вы достаточно взрослый и ответственный человек.

Ирис молчала, не зная, что сказать., масса мыслей роилась в ее голове. Артибальд какое-то время наблюдал за ней, тоже молча. Потом сказал:

- Мы дадим вам время, чтобы все осознать. Можете заниматься своими повседневными делами. Когда будете готовы, обратитесь в церковь рядом с королевским дворцом. Скажите, что вам нужно поговорить с Артибальдом.

- Вы же заранее знаете, обращусь я или нет, - сказала Ирис.

Артибальд улыбнулся и промолчал.

Нил был очень воодушевлен, он подскакивал на каждом шагу, вертелся вокруг Ирис и без умолку говорил:

- Это же просто государственная служба. Ты будешь обеспечена на всю жизнь. Никогда не придется рисковать своей задницей! Ну и, конечно, ты попробуешь куда-нибудь приспособить меня, я же тебе друг, да? И ты будешь работать во благо, как и хотела. Делать что-то хорошее. Сплошные плюсы.

- Есть один серьезный минус, - возразила Ирис: - У меня нет возможности отказаться.

- А зачем тебе отказываться? удивился Нил, - По-моему, это счастливый билет. И кстати, насчет твоих предсказаний. Позволь мне это сказать, ну пожалуйста пожалуйста пожалуйста, - взмолился он.

Ирис тяжело вздохнула, догадываясь о том, что он намерен сказать:

- Валяй.

- Я же говорил, что это предсказания! с абсолютно довольным видом сказал он.

- Ты был прав, - нехотя подтвердила Ирис: - Даже не знаю, как к этому относиться.

- К тому, что я был прав?

- Нет, идиота ты кусок. К тому, что я могу предсказывать что-то.

- По-моему, это прекрасно. Лучше не бывает. А скажи как долго я проживу? спросил он: - Будет ли у меня жена и дети? Облысею ли я?

Ирис засмеялась:

- Это так не работает.

Они зашли в гостиницу и снова улеглись спать. Это долго не удавалось сделать, потому что Нил продолжал возбужденно болтать, а Ирис была поглощена своими мыслями и попытками осознать происходящее.

Через день они снова пришли на стоянку извозчиков ранним утром. Эдгальт уже был там, любовно наглаживая своих лошадей. Также уже собрались несколько пассажиров.

Нил и Ирис постелили на днище повозки подстилку коту, посадили его туда и сами уселись на скамейки. Эдгальт еще минут двадцать подождал пассажиров и подстегнул коней. Они отправились в путь.

Они решили пока не говорить, что намерены уйти с работы. Ирис нравилось это дело, поэтому она не спешила в церковь. Нил же еще не знал, удастся ли ему куда-то устроиться благодаря непотизму. Охранять извоз и сражаться с разбойниками без Ирис ему не хотелось, но выбора, возможно, и не было.

Через несколько часов после того, как они отъехали от предместий Талара, Ирис заметно напряглась. Она встретилась взглядом с Нилом и многозначительно кивнула головой. Нил сразу понял, что это значит, встал и осмотрелся, держа кинжал на виду. Не видя ничего особенного вокруг, он, однако, сказал:

- Тут нужно быть осторожнее.

Ирис тоже встала, лук у нее был наготове. Извозчик непонимающе обернулся на них, но решил довериться и держать ухо востро, увидев их серьезные лица и напряженные позы с оружием в руках. Через минуту остановил лошадей.

- Коряга, - сказал он немного удивленным голосом.

Преграда нужна, чтобы они остановились, они втроем это прекрасно понимали. Но и не остановиться они не могли был риск повредить колеса повозки.

Ирис тихо обратилась к пассажирам:

- Пригнитесь. И будьте осторожны.

Те начали обеспокоенно перешептываться, кто-то спустился на днище телеги.

Пока Эдгальт слезал со своего места на землю, Ирис внимательно осматривала леса вокруг, пытаясь обнаружить движение. Нил занимался тем же самым. Движение появилось, когда извозчик наклонился к коряге.

Ирис действовала молниеносно. Вот она видит сидящего на толстой ветке дерева лучника с натянутой тетивой, и в то же мгновение она, уже развернувшись, хватает Нила за плечи и тащит вниз. Стрела со свистом пролетает там, где только что была его голова.

Показываются остальные бандиты с противоположной стороны от дороги. Так повозка попадает в капкан между лучником и рукопашными бойцами.

Ирис не медлит, Нил старается не отставать. Она заряжает лук и стреляет в лучника, который снова натягивает тетиву. Стрела вонзается ему в живот, он падает с дерева на спину. Она поворачивается к Нилу, который уже спрыгнул с телеги для рукопашного боя.

Разбойники имели численное преимущество перед вооруженными их было пятеро, если не считать выбывшего лучника. Вооружены они были кинжалами и дубинками, масок, в отличие от прошлых, не носили. На вид всем было не больше двадцати лет. Они даже не пытались ограбить извоз с помощью простых угроз, сразу перейдя к действию.

Вот как могла повернуться моя судьба - промелькнуло в голове у Ирис, когда она посмотрела в эти молодые лица.

Она выпрыгнула из повозки и понеслась к разбойникам.

Эдгальт схватил корягу и с боевым криком швырнул ее в сторону двух молокососов, замахивающихся на Нила. Один из них оступился, не удержав равновесия, второй просто отпихнул кривую толстую ветку от себя. Но заминка была, пусть хоть и всего на мгновение. Именно в это мгновение Нил полоснул его по боку. Заструилась кровь. Извозчик вынул меч, который теперь открыто носил в ножнах на поясе, и кинулся на оступившегося преступника.

Тем временем Ирис сражалась двумя кинжалами. У нее хорошо это получалось на тренировочном чучеле и при обучении с Эйсом, но в реальном бою она это пробовала впервые.

- С двумя ножами ты как вихрь, - говорил ей Эйс, - Сопернику очень сложно предугадать твое следующее движение.

Она не знала, приходилось ли Эйсу кого-то убивать, но он и правда выглядел как вихрь со своим оружием.

Ирис была менее ловкой и чуть менее обоерукой, чем он, но тоже отлично справлялась. Левой рукой она парировала удар клинка с одной стороны, правой - вспорола грудь бандита с другой стороны. Проскользнула под занесенной над ней дубиной и вонзила нож в спину тому, кто эту дубину держал.

Нил добил своего соперника, хотя, если бы кто-то в этот момент смотрел в его глаза, то увидел бы в них только ужас. Ужас оттого, что он лишает кого-то жизни. Эдгальт тем временем с легкостью прикончил мечом свою жертву.

Кроме двоих, все были обезврежены. Ирис кинула в одного из них кинжал расстояние между ними было слишком мало для того, чтобы его отбросило, но ранило его сильно, попав в плечо. Он уронил оружие. Эдгальт добил его широким взмахом меча.

Послышался звук глухого удара и вскрик Нила. Ирис повернулась к нему и увидела, что тот упал, а из головы у него хлещет кровь. Над ним возвышается громила и замахивается дубиной. Он стоял спиной к Ирис, она прыгнула, как кошка, и со всей дури вонзила кинжал между лопаток. Тот захрипел, опустился на колени и повалился на Нила.

Ирис подскочила к Нилу, тот лежал и стонал, держась за голову. Подошел Эдгальт, подал Ирис ее кинжал, затем они вдвоем оттолкнули бандита, подняли парня и поволокли к повозке. Кто-то из разбойников был еще жив и выл от боли, они бросили его там умирать.

Пассажиры помогли поднять Нила на повозку, уложили его на скамью. Собрались вокруг него, но Ирис попыталась всех отогнать, и они расселись кто куда. Кто-то взял кота с пола на руки, чтобы было больше места для людей.

Ирис присела перед Нилом, посмотрела ему в глаза. Тот не мог сфокусировать взгляд, лицо было залито кровью.

- Нил, ты меня слышишь? она осмотрела рану на брови, лбу и над левым виском кожа была сильно рассечена.

- Ирис, - прохрипел он.

- Все будет хорошо, Нил, только немного поболит.

К ней вдруг подошла старушка, которая была среди пассажиров.

- Девочка, дай я ему помогу, - нежным голосом сказала она: - Я травница и лекарь.

Ирис уступила ей место. Та подковыляла к нему, с трудом присела на колени. Затем она с уверенностью, которая свойственна людям с огромным опытом, стала давать указания. Дать ей воды, дать ей чистую ткань, дать любую тару, сорвать несколько листов лопуха и подорожника. Она бережно и мягко стерла с Нила кровь, наложила примочку из трав и перевязала его голову. Тару она поставила на пол напротив его лица.

- Его будет тошнить, - пояснила она, - Но в остальном все хорошо, он справится. Только голова поболит.

Все заняли места, кому-то пришлось сидеть на полу, из-за того, что Нил лежал на скамейке. Ирис тоже села на пол рядом с его головой так, чтобы он мог ее видеть.

Лошади тронулись.

Пассажиры называли Ирис, Нила и извозчика героями и благодарили их. Эдгальт опять говорил про то, что он бывший солдат, и молокососы не на того напали. Потом с грустью заметил, что обычно разбойники сначала угрожают, поэтому раньше, без охраны, он избегал боя, но всем приходилось отдавать ценности, а эти сразу напали.

- Дикая мелюзга, - он покачал головой, - Небось, потеряли все во время войны.

Ирис гладила Нила по рукам и подставляла миску, когда его тошнило. Через час он уже мог говорить, хотя голос у него был слабым. Жаловался на то, что все плывет перед глазами и кружится голова, сокрушался, что занимает столько места, и людям приходится сидеть на полу, спросил, где Талик.

- Здесь он, все хорошо, - ответила Ирис и улыбнулась.

Он сказал, что видит две улыбки, потому что у него двоится в глазах. Потом Нил уснул.

Остаток пути был спокойным, как и обратная дорога в Талар. Им крупно повезло, ведь Нил не смог бы сражаться у него все еще были сильные головокружения и слабость. Эдгальт предложил ему остаться в Альмире до выздоровления, но тот отказался.

Ирис решила, что по приезду в Талар сразу пойдет в церковь.

Когда они вернулись в столицу, Ирис и Нил пошли завтракать в корчму. Голова у юноши все еще была перевязана, он был бледен и слаб, поэтому Ирис решила, что ему нужно съесть что-нибудь вкусненькое.

- Хочу утку, - сказал он, - И пирожное. И вина.

- Нет, тетя лекарь сказала, что тебе нельзя пить алкоголь еще как минимум неделю, - возразила Ирис.

- О, горе мне!

- Я тоже не буду пить, чтобы тебе не было обидно.

Они заказали еду, после чего Ирис сказала:

- После завтрака я пойду в церковь к этому Артибальду. Я больше не буду ездить с извозом. И тебе не советую.

- Как же мне, простому смертному, зарабатывать?

- Я сделаю все возможное, чтобы пристроить тебя куда-нибудь.

- А если не получится?

- А если нет, то, - она замялась, - То дай себе хотя бы выздороветь. Я отдам тебе свой лук, он мне точно будет без нужды. Умеешь стрелять?

- Сейчас я ничего не умею, - сказал Нил: - А так да.

- И обещай, что будешь учиться сражаться, - потребовала Ирис с полной серьезностью.

- Хорошо, мамочка, - ответил он.

Государственная служба

Нил остался в гостинице, а Ирис пошла к королевскому дворцу. Там она редко бывала раньше слишком много стражи и мало людей, карманнику в таких условиях делать нечего.

Дворец был окружен огромной брусчатой площадью с фонтанами и садами. Напротив входа лицом к городу стоял величественный памятник королю Густасу Второму вот уже тридцать лет бессменному правителю Веронии. Сам дворец был еще более величественным трехэтажное здание с облицовкой из золотисто-песочного мрамора с высокими мансардами было украшено массивными гранитными колоннами, статуями и лепниной с сюжетами религиозных писаний, высокими шпилями на тонких башенках. Декоративных элементов было столько, что взгляд терялся.

Церковь была с противоположной стороны площади. Она выглядела солидно, но далеко не так роскошно, как дворец. Ирис была уверена, что вход в нее был разрешен только богачам, поэтому никогда не бывала внутри. Она сильно удивилась, когда увидела, что ее интерьер мало чем отличается от любой другой церкви - обычные тяжелые скамьи, на которых в утренние часы всегда можно было найти прихожан, проповедующий священник в красных одеяниях с одной из Святых Книг, традиционный алтарь со свечами и иконой Всевышнего, изображенного в виде объятого золотым сиянием человека. Все, хоть и не выглядело бедно, было не сильно богаче, чем в любой другой церкви.

Религия была важной частью жизни городского жителя, поэтому церкви никогда не пустовали. С помощью священников горожане изучали заповеди, которые оставил человечеству Всевышний - будь добрым и не будь злым, а иначе тебя после смерти ждут черти и страдания. Таких заповедей накопилось множество томов с разными интерпретациями. Кто их писал, никому доподлинно не было известно. Это устраивало зажиточных горожан, стремящихся к вечным удовольствиям после смерти, и мало интересовало бедноту, которая пыталась выжить здесь и сейчас. Поэтому в городах в церквях преобладал определенный контингент, а в деревнях они зачастую неделями стояли пустыми, испытывая наплыв прихожан только во время религиозных праздников.

Ирис отличалась от обычных посетителей церкви в центре города, поэтому, как только она зашла, к ней подошел священнослужитель. Она сказала ему, что ей нужен Артибальд, священник понимающе кивнул и удалился. Через несколько минут за ней пришел ее новый знакомый.

- Доброе утро, - он был все также статен и богато одет. Хоть сколько-нибудь удивленным он не выглядел: - Рад, что вы наконец пришли.

Он был раза в три ее старше, поэтому ей было неловко, что он называет ее на вы.

- Пройдемте, - он, слегка прикоснувшись к ее спине, повел ее куда-то вглубь церкви. Они зашли в малозаметную дверь, которую Артибальд открыл и закрыл ключом, и поднялись на второй этаж. Там он сказал:

- Я познакомлю вас с нашей верховной предсказательницей. Вы ей хорошо знакомы. Она и ее ассистент вам все объяснят.

Они шли по бесконечным коридорам, и Ирис быстро перестала ориентироваться в пространстве. Наконец, они дошли до высокой дубовой двери, Артибальд открыл ее и пригласил Ирис войти внутрь. Сам он остался снаружи.

За дверью Ирис обнаружила большую жилую комнату в ней была двуспальная кровать, книжные полки, комод, письменный стол и несколько стульев, а также кресло, на которой сидела иссохшая старушка. Рядом с ней стоял молодой человек в церковном одеянии красных тонов.

- Здравствуй, Ирис, - сказала старушка и улыбнулась: - Присядь.

Ирис чувствовала себя максимально не в своей тарелке. Обстановка комнаты напоминала ей роскошные дома, в которых она бывала, когда пыталась устроиться на работу. В таких местах она слишком отчетливо понимала, кто она такая. Она немного помялась и села на первый попавшийся стул.

Старушка продолжала улыбаться, внимательно глядя на Ирис поблекшими глазами.

- Это всегда волнительно впервые встречать того, за кем наблюдал всю его жизнь, - сказала она: - Меня зовут Клементина, я здесь верховная предсказательница. Можешь обращаться ко мне по имени.

Ирис кивнула, не зная, что сказать.

- Это брат Тихон, - она взглядом и взмахом маленькой сморщенной ладони указала на юношу: - Он будет тебе помогать в бытовых вопросах.

Как ты знаешь, тебя сюда позвали потому, что у тебя есть дар предвидения или, если точнее, предсказания. Мы поможем тебе его развить, чтобы ты могла полноценно и во благо его использовать. Я развила свой дар настолько, что могу не только предсказывать, но и чувствовать тех, кто тоже способен к этому, а также взывать к людям. Именно так я нашла тебя, когда ты родилась, и позвала тебя сейчас. Возможно, когда-нибудь и ты этому научишься. А пока, - она опять улыбнулась: - Пока что ты будешь предотвращать катастрофы и помогать людям.

Она посмотрела на брата Тихона, взглядом указав ему, чтобы он говорил, и замолчала.

Юноша откашлялся и начал:

- Сейчас здесь работают восемь предсказателей, ты будешь девятой. У тебя будет обычный рабочий день, а работа твоя будет состоять в предсказаниях. Из-за особенностей дара, а именно, из-за ночного вещания, мы вынуждены попросить тебя ночевать в наших специальных комнатах. Они комфортны и всем оборудованы и будут полностью в твоем распоряжении. Но ночью с тобой будет оставаться писарь, который будет внимательно слушать, что ты говоришь.

- Но, - Ирис перебила его: - Артибальд сказал, что я буду находиться тут только в рабочее время.

Тихон кивнул:

- Так и есть. Ночь это тоже рабочее время. Порой даже больше, чем остальное, потому что во сне предсказания более чистые, они не смешаны с собственными мыслями. Но не переживай, днем мы будем занимать тебя всего несколько часов, а остальное время ты сможешь тратить на свое усмотрение либо вне церкви, либо внутри нее. Здесь мы предоставляем возможность обучения различным дисциплинам.

Твоя работа будет щедро оплачиваться, - продолжил он: - Тратить деньги ты сможешь также на свое усмотрение. И еще одно важное условие никто не должен знать, чем ты здесь занимаешься. Секрет дара не должен быть раскрыт.

Старушка Клементина улыбнулась:

- Ее друг уже знает.

Тихон удивленно посмотрел на нее:

- Но

- Это не страшно. Он никому не расскажет, - убежденно сказала старушка.

- Кстати про друга, - прочистив горло, сказала Ирис: - Я бы хотела, чтобы, ну

- Чтобы он был рядом? Клементина перебила ее блеяние: - Мы можем помочь в этом. Найдем ему какую-нибудь несложную работу. Ему будет выдаваться жалование. Небольшое, но ему не придется больше воровать.

Ирис покраснела, впервые осознав, насколько хорошо ей и всем им известно о ее жизни. Старушка по-доброму смотрела ей в глаза и улыбалась.

На этом аудиенция была закончена, Клементина мягко попрощалась с Ирис, а брат Тихон выпроводил ее из покоев.

Артибальд показал Ирис ее будущую комнату небольшую, но хорошо обставленную, с мебелью из красного дерева и тяжелыми темными тканями повсюду. Она никогда не жила в подобных, даже когда ее приемная семья вела безбедную жизнь в Туманном Рубеже. Сказали, чтобы с сегодняшнего дня она ночевала тут, и отпустили закончить свои дела.

Она отправилась в гостиницу для извозчиков, глубоко задумавшись по дороге. Почему-то ее охватила злость на всю эту компанию, на то, что они могут следить за ней и все о ней знают. Чем больше она думала об этом, тем больше злилась. Даже на милую и добрую старушку Клементину.

Дойдя до гостиницы, она была уже практически в ярости.

Нил спал в их комнате в обнимку с котом. Она не хотела его будить, но он сам проснулся от ее прихода. Посмотрел на нее и с сомнением сказал:

- Кажется, ты злишься.

Она уселась на свою кровать. Молчала.

- Как прошло? спросил Нил.

Ирис, глядя в сторону и сжав кулаки, начала говорить:

- Они знают обо мне все. О каждом моем бздехе. И будут знать еще больше, потому что ночевать я буду там.

- Там? удивился Нил: - А как же

- Они будут записывать то, что я говорю во сне, - пояснила она.

Нил видел, что она не в порядке, и спросил:

- Почему ты злишься?

- Потому что, - она пыталась сформулировать мысль: - Потому что они с моего рождения знали про этот чертов дар и обо мне. И ничего не сделали для того, чтобы я смогла его использовать или хотя бы знать, что это такое. Ничего не сделали для того, чтобы изменить мою жизнь. Я лишилась семьи, лишилась друзей, а они просто наблюдали за этим.

Нил не перебивал ее, давая высказаться.

- Я прожила жизнь, полную дерьма, пока они наблюдали, не вмешиваясь. Знали, что сначала я думала, что во мне живет демон, а потом что я сумасшедшая. И только сейчас, когда вся моя жизнь уже просрана, старушка, которая за мной следила, решила меня позвать.

- Почему просрана? попытался вставить Нил: - Ты же

- Я всю жизнь окружена отбросами общества. Мне приходилось любить и считать семьей людей, которые находились на самом дне, потому что ничего лучше я не знала. Я умею общаться только с отребьем и всю жизнь прожила как отребье.

Она не заметила, как изменился в лице Нил, как насупились его брови и сузились губы.

- Если бы они вмешались раньше, все могло бы пойти иначе, но они просто наблюдали. Как я ворую, как я пытаюсь выжить, как я теряю все, как окружаю себя преступниками.

Ирис замолчала,выговорившись. Нил же, глядя в пол, медленно сказал:

- Вот кто я для тебя, да? Отброс общества, отребье, преступник.

- Ой, не начинай, - махнула она на него рукой.

- Ты со мной общаешься только потому, что приходится, ведь никого получше из-за твоего статуса тебе не заинтересовать.

- Прекрати, Нил, - Ирис совершила ошибку, произнеся это раздраженно.

- Нет, Ирис, - сказал Нил: - Я многое терпел от тебя. Постоянное плохое настроение, грубости, обесценивание. Я думал, что мы друзья, а друзьям многое можно простить.

- Нил

- Дай мне закончить, - твердо и непривычно серьезно сказал он: - Друзья не считают друг друга отбросами общества.

- Я не это имела в виду, - попыталась сказать Ирис.

- Ты именно это и имела в виду, - строго сказал Нил: - Тебе отвратительна жизнь, которую приходится жить рядом с таким отребьем, как я.

Ирис молчала. Он был прав она сказала именно это, именно это она и имела в виду. Он тоже молчал. Потом негромко сказал:

- Уходи. Ты больше не работаешь на Эдгальта и не живешь здесь.

Ирис растеряно посмотрела на него, пытаясь встретиться с ним взглядом, но его глаза были опущены.

- Нил, я

- Пожалуйста, уходи.

Обомлев, она сидела на кровати, не зная, что делать. Нил больше ничего не говорил.

Она собрала свою одежду и книги в рюкзак, привязала к груди кота тканевым отрезом. Оставила свой лук и стрелы Нилу и ушла.

Рабочие будни начались тем же вечером после поездки ей рано захотелось спать. Она сказала об этом брату Тихону, тот отправил в ее комнату писаря. Ирис даже не успела его увидеть, так как уснула раньше, чем он пришел.

Она проснулась утром и застала писаря в своей комнате. Это была девушка, на вид чуть старше нее. Она без движений сидела на стуле напротив кровати со стопкой бумаги, тушью и пером.

Ирис попыталась с ней познакомиться, но та сказала, что это необязательно, потому что все равно они будут находиться вместе только тогда, когда она спит, к тому же, писари постоянно сменяют друг друга. Ирис подумала, что это вполне логично, и отстала от нее. Девушка ушла.

В целом, ночь прошла прекрасно у нее была самая удобная постель за всю ее жизнь. После она обнаружила, что у нее есть личная ванна и спросила у Тихона, можно ли ее набрать. Он сказал Непременно, и через пять минут к ней пришла служанка с двумя большими ведрами горячей воды. Через минуту она донесла и холодную. Ирис долго мылась, наслаждаясь каждой секундой. После ее мытья вода в ванне была с коричневым оттенком, а на дне собрался осадок из песка и грязи.

Пока Ирис расчесывалась, к ней снова зашла служанка. Она спросила, не нужна ли ей чистая одежда. Та ответила, что у нее есть своя, правда, давно уже не чистая. Служанка улыбнулась и через несколько минут принесла ей белую льняную рубашку и коричневые брюки. Ирис переоделась, чувствуя себя, как минимум, принцессой.

Ей хотелось сразу пойти просить прощения у Нила, надеясь, что он остыл, но ее остановил Тихон. Он сказал, что ей пора заниматься делами, у нее первый рабочий день.

Ирис отвели в пустую комнату, где скамья была единственной мебелью.

- Сейчас придет наставница, - объявил Тихон и ушел.

Вскоре зашла полноватая невысокая женщина в церковном одеянии, представилась именно как наставница и принялась объяснять.

Чтобы от дара Ирис была польза, его надо развивать. Уметь его слушать и понимать, а также, что не менее важно, уметь вызывать его в нужные моменты. Это достигается специальными практиками и медитацией.

- Задача медитации заглушить поток мыслей в голове, чтобы голос звучал громче, - пояснила наставница.

Затем она объяснила Ирис, что им нужны не абы какие предсказания, а касающиеся определенных вещей. Например, о действиях лидеров соседних государств, чтобы предотвращать войны.

- Почему тогда вы не предотвратили эту войну? спросила Ирис.

- Мы пытались, - с грустью ответила наставница: - Мы смогли только минимизировать потери.

Ирис отнеслась к этому скептически.

Дальше наставница учила ее управлять голосом чтобы вызвать предсказания, нужно мысленно поглотиться необходимой темой, обдумывая каждую деталь о ней, одновременно пытаясь подавить эти мысли. Как если бы ты пытался отогнать от себя навязчивые думы, но не мог перестать о них думать. Только без тревоги, со спокойствием и холодностью. Голос должен появиться, и его необходимо выставить на первый план. Ирис попыталась думать о лысеющем Ниле. Пока что ничего не получалось.

- Подумай вот о чем почему Ильфиндор стал союзником Айсгарта? сказала наставница: - Мы знаем ответ и знали его давно, но тебе будет полезно такое упражнение.

Ирис вспомнила все, что знала об этих королевствах, тщательно обмусоливая в своей голове каждую подробность. Представила их союз, то, как они напали на Веронию в голове были образы солдат со знаменами, требушетов, военных кораблей. Затем она начала подавлять эти мысли, отгонять их от себя, не давая голове ничего взамен. И через минут десять упорной схватки в голове появился голос.

- Им нужна была доминация в море, - сказала она: - Им нужен был Вуденволл.

Наставница улыбнулась:

- Верно. Хорошее начало. Теперь подумай вот о чем хорош ли законный наследник короля Густаса и подойдет ли он на звание короля.

- Но я же ничего о нем не знаю, - удивилась Ирис.

- Тебе и необязательно знать, - сказала наставница: - Правильно подбери мысли.

Ирис не понимала, с какой стороны подойти к этому вопросу. В итоге представила короля таким, каким он был изображен на памятнике, и думала о престолонаследии, о законных наследниках, о принцах. Несмотря на то, что она и вправду ничего об этом не знала и не понимала, голос достаточно быстро появился. Он сказал, что наследник короля болван.

- Он эээ. Ирис замялась: - Он не очень подходит.

- Почему? спросила наставница.

- Он ну болван.

Наставница похвалила ее и сказала, что она отлично справляется.

Она задала ей еще несколько вопросов, все из них касались политики. Потом спросила, будет ли сегодня дождь. Ирис быстро выяснила, что нет.

- Отлично, - сказала наставница: - А теперь научимся медитировать. Это в разы повысит эффективность предсказаний и их детальность.

Медитация состояла в том, чтобы беззвучно сидеть с прикрытыми глазами, заглушая любую мысль, проникающую в голову. Вместо них нужно сосредоточиться на ощущениях тела, на дыхании, дышать редко и глубоко. У Ирис получалось плохо, она постоянно ловила себя на том, что что-то обдумывает вместо того, чтобы отгонять мысли.

Она занималась медитацией больше получаса, но ничего так и не получилось.

- Это нормально, - сказала наставница: - Еще научишься. Главное - занимайся каждый день.

Еще через полчаса ее наконец отпустили. Она вышла из церкви и пошла к гостинице вымаливать прощение у Нила.

Путь занимал целый час, пришла она туда уже в середине дня. Нила в гостинице не было. Эдгальта не было на стоянке. Отправление только утром, раньше они тут не появятся. Ирис решила прийти завтра, чтобы заодно отговорить друга продолжать сопровождать извоз.

На следующее утро на стоянке она застала только извозчика. Тот поздоровался с ней и подозвал к себе:

- Нил сказал, что вы больше не сможете работать на меня, - начал он: - Это, конечно, огорчает, но я бы и сам отказался, если бы со мной случилось то, что с Нилом. Я вас понимаю, - он громко вздохнул: - Придется поискать кого-то еще.

- А где сам Нил? спросила Ирис.

- Не видел его со вчерашнего дня, - сказал Эдгальт.

Ирис задумалась. Несмотря на желание поскорее найти Нила, ей пришлось вернуться в церковь, так как нужно было работать.

В работе и поисках Нила прошел почти целый месяц. Она познакомилась с остальными предсказателями все они были гораздо старше ее. Завязать с ними дружбу не получилось бы, уж слишком они были приличные. После работы они обычно проводили время в церкви, читали, занимались музыкой, шитьем. Ирис же совсем не нравилось быть там, она предпочитала улицу.

Она пыталась найти Нила с помощью голоса, но в голову лезли мысли только о дурацких королях, их фаворитах, любовницах и приближенных. Ей было очень непривычно и одиноко без друга, она боялась, что он куда-то уехал, и что она потеряла его навсегда.

Работа у нее была откровенно скучной. В основном она состояла в сидении в комнате с остальными предсказателями и попытках услышать, что голос говорит на определенные темы. Возможно, то, что она рассказывала и имело какой-то большой смысл, но сама она его не понимала. За ней все тщательно записывали, а иногда зачитывали историю Веронии, сведения о королевском дворе, о знати, чтобы она больше в этом разбиралась и была погружена в эту тему.

В конце концов она научилась медитировать. Этот навык многократно увеличил ее способность предсказывать, что она и сама чувствовала голос стал появляться чаще и говорил более понятными фразами. Она воспользовалась этим, чтобы наконец найти Нила.

Голос сказал, что вечером он будет в корчме на окраинах.

Окраины Талара все больше напоминали трущобы. Здесь было опасно и грязно, из подворотен несло мочой и рвотой, повсюду были торгаши, предлагающие одурманивающие травы и украденные украшения. То тут, то там валялись пьянчуги и полубезумные наркоманы.

Ирис зашла в нужную корчму, взглядом поискала Нила. Нашла - тот сидел к ней спиной за маленьким столиком и ел какую-то бурду. Ирис подсела к нему, он посмотрел на нее волком.

- Как ты меня нашла? буркнул Нил.

- Я же предсказательница, забыл? ответила она. Он промолчал.

- Прости меня, Нил, - начала Ирис, опустив глаза: - Мне очень стыдно за то, что я тогда наговорила. Это все неправда и чушь, я просто тогда злилась на весь мир.

Нил все еще ничего не говорил, ковыряясь в своей еде. Ирис заметила, что он больше не носит повязку, а на лбу и брови назревает шрам. Это его совсем не портило, даже придавало мужественности его мальчишескому лицу.

- Я благодарна своей дерьмовой жизни за то, что она подкидывает мне хороших друзей, - продолжила она: - Ты хороший друг, и я не хочу тебя терять.

Нил отпил пива из кружки, рыгнул и выдержал драматическую паузу. Затем негромко сказал:

- Извинения приняты.

- Ну что, друзья? спросила она.

Он коротко кивнул.

- Но я все равно на тебя зол.

- Может, ты не будешь злиться, если я скажу, что нашла тебе место при церкви?

Нил заинтересовано посмотрел на нее:

- Что за место?

- Пока не знаю. Тебе дадут какую-то работу и будут платить жалование.

Он кивнул и продолжил свою трапезу.

- Как ты провел этот месяц? спросила она.

- Как обычно. Обирая бедняков.

- Ты можешь больше не делать этого, - сказала Ирис: - Разве ты не рад?

Нил отпил еще пива, долго молчал:

- Рад.

Ирис улыбнулась. Ее друг вернулся к ней.

- Как там Талик? спросил он.

- Растолстел на церковных харчах. Ходит по внутреннему двору, как господин.

Нил усмехнулся:

- Это хорошо. Он заслужил такую жизнь.

Ирис заказала себе отбивную и пива.

- А ты как поживаешь? спросил Нил.

- Скучно, - призналась Ирис: - Это скучная работа. Я занята какими-то придворными хмырями и интригами. Я в этом ничего не понимаю, но приходится разбираться. Зато я стала лучше понимать голос и пользоваться им.

- Ну так и что? спросил Нил: - Я облысею?

Ирис широко улыбнулась:

- Нет, - ответила она, хотя точно этого не знала: - Никогда.

Во благо

День за днем незаметно прошло девять месяцев, как Ирис работала на церковь. Она уже знала все про придворную жизнь и окружение короля, веронскую знать и планы соседних государств. Это было максимально неинтересно, но думать о чем-то другом было сложно из-за того, что она была окружена изобилием информации из этой сферы.

Нил в основном бездельничал и часто ее навещал. Жить в церковных комнатах ему запретили, потому что был высок риск того, что он соблазнит кого-нибудь из невинных священнослужительниц. Я бы и не подумал - обиженно прокомментировал он это, хотя еще как подумал бы. Ему приходилось снимать комнату, но он хотя бы мог себе позволить делать это не на самых окраинах, как обычно. В церкви он иногда исполнял поручения уровня подай-принеси, за что ему исправно платили жалование. Непотизм сработал, что его бесконечно радовало.

Еще он тренировался драться, иногда при помощи Ирис. Два кинжала он держать не мог, зато все лучше справлялся с одним, удлиненным и обоюдоострым. Особенно быстро он быстро учился стрельбе из лука и становился все более грозным соперником.

За почти год сытой и размеренной жизни Ирис набрала десяток килограмм. Теперь ее фигура меньше походила на тело чахоточного больного и даже стала женственным, появились округлости, обрести которые она уже и не надеялась.

Но скука изводила ее, и она относилась к своей спокойной и предсказуемой работе, как к тяжелой повинности, еле выдерживая каждый рабочий день. Однажды она позвала Нила в корчму, где они заказали бутылку вина. Попивая темно-красный, густой и ароматный напиток, Ирис сказала:

- Мне кажется, я занимаюсь херней.

Нил немного удивленно посмотрел на нее.

- В каком смысле? для него это казалось работой мечты.

- Они так внимательно записывают все, что я говорю про этих проклятых королей и богатеев, а я вообще не вижу в этом смысла. Вернее - она попыталась подобрать слова: - Того смысла, которого бы мне хотелось.

Все это работа на благо короля Густаса, - продолжала она: - Как бы ему подольше остаться у власти, какого преемника выбрать, на какую еду у него аллергия. Мне говорили, что я буду помогать людям, а в итоге я помогаю какому-то богатому старперу, засидевшемуся на троне.

Нил понимающе кивнул.

- Я совсем не слышу, чтобы голос говорил о чем-то другом, - говорила Ирис: - Целый день я окружена этой королевской чепухой. А остальные предсказатели, кажется, этим вполне довольны.

Она немного помолчала, промочила горло вином, поковырялась ногтем в столешнице:

- Я бы не хотела посвятить этому жизнь. Ведь я и правда могу помогать людям. Предупреждать их об опасности, советовать им что-то. А мне даже нельзя никому говорить про дар.

Нил хмыкнул:

- Да, звучит не очень.

- И мы с Талисманом потолстели

- Тебе идет, - сказал Нил на полном серьезе: - Ему тоже.

- Я боюсь, что в этом теле уже не смогу так ловко сражаться.

- Разве тебе нужно сражаться?

- Я, - Ирис на секунду осеклась, почему-то посмотрела по сторонам и шепнула: - Я хочу сбежать.

- Они же тебя найдут, - Нил удивился, но не слишком сильно.

- Да, я знаю. И не понимаю, что с этим делать, - она отпила из бокала: - Этот Артибальт постоянно спрашивает, все ли меня устраивает, а мне кажется, что мои мысли читает старушка Клементина, и все уже знают, что я думаю на самом деле.

- Если я могу чем-то помочь, обращайся, - сказал Нил: - Но как ты представляешь свою жизнь после побега от церкви, которая знает о тебе все и угрожала сдать в лечебницу в случае неповиновения?

- Никак не представляю, - грустно сказала Ирис. Допила бокал до дна и, стукнув им по столу, сказала: - Хотя, знаешь что? Пусть попробуют меня поймать. Я ведь умею предсказывать. И всю жизнь провела в дороге.

Нил улыбнулся. Хоть ему и нравилась сытая жизнь, он тоже скучал. Он не признавался в этом Ирис, но иногда он ходил обчищать карманы у рассеянных горожан, чтобы не терять навык и немного пощекотать себе нервы.

- И каков план? спросил он.

План был элементарен. Просто уйти и не вернуться. Ночью этого не сделаешь с ней всегда был писарь, фиксирующий ее предсказания во сне. Днем уход с рюкзаком вызовет подозрения. Значит, надо сделать это ранним утром. Мыслями за ней могла следить только верховная предсказательница, и была вероятность, что она еще не проснется и не успеет всех предупредить.

Но для этого нужны были кони.

Почти за год Ирис скопила достаточно денег, чтобы они смогли купить себе лошадей и немного поклажи, но Нил совсем не умел ездить верхом. Ирис поручила ему тренироваться неделю, чтобы они могли сразу пуститься галопом.

Ирис долго пыталась предсказать самой себе, куда ей лучше всего бежать. Она медитировала и применяла выученные техники. Сначала в голову лезли одни короли да знатные люди, но в итоге она получила от голоса ответ, до которого могла бы додуматься и сама.

Болота.

Наконец пришло время претворять план в жизнь. Нил с конями и поклажей ждал Ирис через квартал от дворца и церкви. Накануне он забрал у нее кота, чтобы она вызывала меньше подозрений. Теперь дело было за Ирис.

Она проснулась ранним утром и выпроводила писаря из комнаты. Умылась, оделась, собрала скромные пожитки в рюкзак. Бесшумно выскользнула из комнаты и оказалась в общем коридоре. Остальные предсказатели еще спали в своих покоях, вокруг была тишина.

Ирис знала, что лестница на первый этаж упирается в запертую на замок дверь, поэтому собиралась вылезть через окно в коридоре. Оно было единственным на этом уровне, а на пути на первый этаж церкви можно было на кого-нибудь наткнуться. Придется слезать со второго этажа.

Она, осторожно ступая на половицы, кралась по коридору к окну. То было у поворота в крыло с покоями верховной предсказательницы и Артибальда. Дошла, тихо и медленно открыла окно, посмотрела вниз это была противоположная входу сторона церкви. Безлюдная улица, не успевшая проснуться в такую рань. Под окном была только брусчатка падать будет больно.

- Ирис? от услышанного за спиной голоса она подпрыгнула. Обернулась, увидела брата Тихона.

- Д-да? она попыталась принять спокойный вид, но получалось плохо.

- Верховная предсказательница хочет тебя видеть.

Ирис чертыхнулась про себя. Ее поймали с поличным, прямо на месте преступления. Обреченно пошла следом за Тихоном в комнату Клементины.

Та встретила ее на своем кресле, укутанная в серую шерстяную одежду Ирис подозревала, что она никогда с него не встает, потому что она видела ее только сидящей на нем. Девушка зашла в комнату, пристыженно опустив глаза.

- Здравствуй, Ирис, - старушка улыбнулась своей мягкой и доброй улыбкой: - Тихон, будь так любезен, оставь нас наедине, - вдруг сказала она.

Брат Тихон послушно вышел из комнаты. Ирис наивно надеялась, что повод ее приглашения сюда может быть другим, и что старушка не заметила рюкзака за ее спиной.

- Ты собираешься сбежать, - улыбаясь, сказала Клементина.

Ирис снова чертыхнулась про себя. Это даже не было произнесено как вопрос.

Продолжая улыбаться, Клементина подозвала Ирис поближе, указала ей на стул. Ирис подошла и уселась, опустив глаза.

Клементина немного помолчала нервы у Ирис в это время были натянуты, как струна. Затем старушка вздохнула и посмотрела в окно. Печальным голосом заговорила:

- Я понимаю тебя, - долгая пауза: - Меня привели сюда в том же возрасте, что и тебя. Со временем я стала верховной предсказательницей. И я всю свою жизнь жалела об этом.

- Почему? Ирис не смогла сдержать свое удивление.

- Потому что мне хотелось свободы. Как и ты, я вела жизнь, полную приключений, до того, как попасть сюда. Я хотела помогать людям и сделать что-то весомое. Вместо этого я была наемницей и воровкой, но и это было лучше того, чем я занималась тут.

Она внимательно посмотрела Ирис в глаза. Помолчала, погладила подлокотник кресла сухонькой ладонью.

- Церковь никому не помогает, кроме королей, - продолжила Клементина: - Это нормально не хотеть в этом участвовать. Я сразу почувствовала в тебе, что в этом ты похожа на меня.

Она снова замолчала. Улыбнулась, глядя на растерянную Ирис. Мечтательным взглядом посмотрела в окно и сказала:

- Я дам тебе фору. О твоем побеге узнают через три часа. Постарайся быть как можно дальше.

У Ирис округлились глаза от удивления. Старушка усмехнулась.

- Мне придется помогать им искать тебя, но знаешь что? сказала она: - Предсказания никогда не врут. Но те, кто их озвучивает могут и привирать.

Она порылась в кармане своей кофты из серой шерсти и достала ключ:

- Вот. она протянула его Ирис: - Теперь можешь бежать.

Ирис сразу поняла, что это ключ, открывающий дверь первого этажа. Собралась с мыслями, наконец справившись с растерянностью, и горячо поблагодарила старушку.

- Пожалуйста, Ирис, используй свой дар только во благо, - напутствовала ее Клементина, и Ирис сбежала.

Пять могил

Путь в болота проходил через Берринсток, и чем ближе Ирис к нему была, тем чаще ее мысли обращались к воспоминаниям двухгодичной давности. Она с ужасом думала о том, что после Берринстока ей предстоит проехать мимо того места, где убита и похоронена ее приемная семья. Эти мысли не давали ей покоя, а Нил все время думал, что ее хмурое лицо значит, что она что-то там предсказывает.

- Успокойся, - сказала ему Ирис: - Если будет что-то важное, я тебе обязательно расскажу.

Чтобы понять, безопасно ли им останавливаться на ночь в Берринсток, Ирис пришлось обратиться к изученным техникам концентрации. У нее это получалось все лучше и лучше, а с тех пор, как она избавилась от особенностей жизни короля Густаса Третьего в инфополе, она могла настроить себя на предсказывания чего угодно вплоть до того, стоит ли брать какое-то блюдо в трактире. Но она помнила слова Клементины, и не использовала свой дар на пустяки, хотя сам он был не прочь это делать. Она все еще говорила во сне, и это все еще была какая-то ерунда. Нил все время ее внимательно слушал по ночам, в надежде получить настоящее откровение.

Берринсток был безопасен для остановки, и они провели ночь на местном постоялом дворе. Собираясь дальше в путь, Нил спросил у Ирис:

- А ты не можешь предсказать, поймают они тебя или нет?

- В ближайший день нет, - ответила она: - А дальше я предсказывать не могу, - она взвалила дорожную сумку на коня и оседлала его с котом, висящим на груди.

Могилы ее друзей были все ближе и ближе, и она впадала все в более мрачное настроение.

- Знаешь, в этом году ты стала немного повеселее, - сказал Нил: - А сейчас опять угрюмая.

Ирис промолчала, раздумывая. Боль немного притупилась, но не ушла до конца. Она не знала, что будет для нее хуже навестить могилы или проехать мимо так, будто там ничего нет.

К вечеру они были там. Ирис легко узнала то место, откуда шайка воришек вошла в лес два года назад. У лошадей было еще достаточно сил, чтобы продолжить путь, но Ирис решилась остановиться.

- Мне нужно кое-что посетить, - тихо сказала она Нилу, поворачивая коня в сторону леса. Нил послушно и без лишних вопросов последовал за ней, хоть и был удивлен.

Она пересекла кромку леса, немного проехала вперед и оказалась на небольшой поляне. Сердце у нее моментально сжалось, слезы быстро увлажнили глаза, она закусила нижнюю губу, чтобы не заплакать.

Малыш, Ирэна, Эйс, Рита, Нейтан. Она увидела пять могил, пять утонувших в бурной растительности холмиков с пятью импровизированными надгробными камнями.

Нил посмотрел на могилы удивленно, но ничего не сказал, ожидая действий подруги. Ирис спешилась, привязала коня к дереву, подошла к холмикам. Нил повторил за ней. Она долго молчала, но по щекам ее потекли слезы. Нил услышал, как она хлюпает носом и осторожно спросил:

- Кто это?

А ведь я ему ничего не рассказывала, - подумала Ирис: Мы так долго дружим, а я все еще не рассказывала. Пришло время.

Немного помедлив, она заговорила:

- Когда мне было десять лет, родители выкинули меня из дома, потому что считали, что во мне сидит демон. Меня подобрала шайка воришек. Они стали мне семьей. Мы путешествовали по всему королевству, скитались по лесам и городам. С ними я провела шесть лет.

Она замолчала ненадолго, опустив глаза и глядя себе под ноги, потом продолжила, медленно и тихо:

-Когда началась война, мы осели в Темноводье. Дождавшись ее окончания, мы выдвинулись в Талар. Здесь мы сделали остановку, и, - она пыталась говорить дальше, но ком в горле не позволял. Громко вздохнув, заплакала в голос. Нил тут же прижал ее к себе и уткнул носом в плечо.

- Ну-ну-ну-ну, - приговаривал он, укачивая ее и гладя по спине.

- Это были айсгартские дезертиры, - всхлипывая, сказала Ирис, - Они устроили бойню, никого не пощадили. Из-за каких-то коней и кучи барахла они убили всю мою семью.

Нил продолжал ее обнимать, испытывая острое чувство сострадания.

- Но это не самое главное, - продолжила она: - Я убежала. Я не помогла им. Голос говорил, что их убивают, но я пыталась его заглушить. Я ничего не сделала, чтобы спасти их.

- Ты бы и не смогла ничего сделать, - тихо сказал Нил: - Те, кто может убить пятерых, убили бы и шестого.

Ирис плакала в его плечо долго и горько, а он утешал ее объятиями. Она давно не позволяла себе проливать слезы, и сейчас чувствовала, как камень, тяготивший ее сердце два года, становится меньше и легче.

Нил погладил ее по волосам и спросил:

- Хочешь, напишем их имена на надгробиях?

Ирис отстранилась от него и кивнула, вытирая лицо от слез.

С помощью огнива они подожгли ветку и углем подписали надгробные камни. Ирис прекрасно помнила, кто и где похоронен, а, вырисовывая их имена, рассказывала Нилу о каждом из них. Так он узнал про ее семью и про каждого из ее членов.

Громила

Дороги все еще были опасны, хоть и в меньшей степени, чем год назад. Теперь, когда Ирис могла предсказывать, они избегали угроз, сходя с тракта в лес. Нил полностью доверял ее голосу, хотя сама она все еще сомневалась в нем, боясь, что он может подвести тогда, когда на кону будет их жизнь.

С двумя привалами они дошли до Темноводья, откуда намеревались добраться до болот. Несмотря на то, что город был куда комфортнее, чем любое поселение в топях, Ирис не хотела тут оставаться, и без голоса в голове считая, что в крупном населенном пункте их будет легче найти. К тому же, Темноводье лишь частично стояло на болотах, а жители его вообще считали себя обитателями равнин.

Город совсем не изменился с тех пор, как Ирис тут жила. Все те же унылые здания из отсыревшего дерева, занятые своим однообразным бытом жители, никаких следов прошедшей войны и атмосфера смертной скуки в воздухе. Ирис с Нилом закупились провизией и поспешно отправились дальше.

- Я никогда не был на болотах, - сказал Нил, когда они отдалились от Темноводья уже на половину дня.

- Вряд ли ты что-то от этого потерял, - усмехнулась Ирис, - Поселения там маленькие, пахнет сыростью и гнилью, много комаров.

- А чем мы там будем заниматься?

Ирис не ответила, потому что не знала. Воровать там не у кого и нечего, приличной работы нет, пропитание вне города добывать опасно.

- Посмотрим по ситуации, - сказала она наконец.

Путь был долгим, но сначала проходил легко. Разбойники, судя по всему, предпочитали равнины, потому что никакой опасности Ирис больше не чувствовала. Когда они углубились в болотную местность, стало сложнее искать место для ночлега, дорога вихляла между затопленными участками и то и дело прерывалась. Зато тут водились жирненькие гуси, на которых было одно удовольствие охотиться, если смотреть под ноги.

Через десять дней они достигли городка Топь Лоренса. Первым же делом отправились в трактир при постоялом дворе, чтобы войти в курс происходящего здесь и поесть что-то кроме дичи.

В основном в трактире сидели местные, только пара человек выглядела так, будто они в городе проездом. Ирис и Нил поболтали с ними, чтобы понять, как их сюда занесло. Оказалось, что это торговцы, приехавшие закупать торф и продавать овощи. Также ничего интересного они не услышали и от местных разговоры ограничивались обсуждением повседневных дел. У трактирщика они спросили, где найти старосту, тот указал им его дом.

Поужинав ухой из местной рыбы, Нил и Ирис отправились к старосте. Ирис узнала этого мужика с вытянутым лицом с двумя глубокими бороздами, идущими от крыльев носа до уголков губ это был тот человек, который рассказывал про кикимор, когда она в прошлый раз здесь была вместе со своей семьей. Сейчас он представился Ольфином.

- Есть ли какая-то работа в городе? спросил его Нил: - Мы хотим пожить здесь, и нам нужно зарабатывать на пропитание.

Ольфин хмыкнул:

- Беглые что ли?

- Ээ, нет.

- Да кто, кроме беглых, сюда соваться будет, - засмеялся староста: - Вы не бойтесь. Нам нет дела до того, что у вас там на равнинах происходит, тут свои законы. Местных не обижай, топь уважай тогда в живых останешься.

- Так что насчет работы? повторил Нил.

- На торфе и железе всегда руки нужны, но у вас ручонки-то слишком нежные для такого. А так у нас и денег-то не водится почти.

- Как же вы тут живете?

- Охотой, рыбалкой, - Ольфин хитро улыбнулся и добавил: - И беглые за приют платят.

- Хорошо, допустим, мы беглые, - решил подойти с другой стороны Нил: - Но денег у нас мало. Как нам тут выжить?

Ольфин перекрестил руки на груди и оценивающе посмотрел на парочку.

- Вы, я смотрю, при оружии, - он кивнул на лук за спиной у Нила. Можете охотиться, значит. А жить я вам найду где. Пустые хаты есть. Но будете часть добычи мне отдавать.

Нил посмотрел на Ирис, та кивнула.

- По рукам.

- Только не думайте, что тут все так просто. На болотах опасно.

- Кикиморы? спросила Ирис.

- И кикиморы, и якули, и медведи, и змеи, и лясуны иногда попадаются. Магов тут видали. Но топи и сами по себе убить могут. Так что будьте осторожны.

Ольфин отвел их к их новому дому ветхой на вид лачуге почти на самой окраине Топи Лоренса. Внутри оказалось все не так плохо, хотя очень сыро, но была печка, небольшая кухня и два спальных места.

- С вас три гуся в неделю, - сказал староста: - Или что-нибудь похожее.

Им нужен был второй лук для охоты, и они спросили у Ольфина, кто им с этим может помочь. Тот ответил:

- По вечерам в трактире найдете Убрина его легко узнать, он размером с двух быков, и рожа у него страшная. Он делает луки, - после этого староста ушел.

Когда они остались вдвоем, выпустили наружу кота Талисмана и привели лошадей поближе к дому, Нил спросил у Ирис:

- А что за кикиморы, якули и лясуны? Разве это все существует?

- Лясунов я сама видела в лесах, - ответила она: - Понятия не имею кто такие якули. А про кикимор он и в прошлый раз рассказывал. Не знаю, насколько ему можно верить. Мне кажется, тут правда приправлена байками.

- А маги?

- Ну, это уже совсем брехня.

Они затопили печку, чтобы дом просох, разложили свои вещи и легли спать, уставшие с дороги.

Жители топей вставали рано и начинали работать. Шли на охоту, вытаскивать железняк и торф со дна трясин, рыбачить, ковать, шить, готовить, торговать, рубить. Осматривая город, Нил и Ирис заметили одну необычную особенность местных.

- Они все вооружены, - задумчиво сказал Нил.

На поясах у людей висели ножи, топоры, дубины. Это послужило молчаливым доказательством того, что болота и правда таят в себе опасности, с которыми можно справиться только оружием.

- Ну что ж, - сказала Ирис без особой решительности: - Давай изведаем топи.

Они пошли из города в сторону, в которой мостки упирались в еле заметную тропинку, протоптанную ногами охотников.

Болота были по-своему красивы. Яркие цвета всех оттенков зеленого были оттенены густыми, будто осязаемыми облаками тумана, который скапливался в низинах. Стоящие в воде деревья были покрыты мхом и цветным лишайником до самых верхушек. Сквозь их кроны пробивались золотые лучи солнца, в которых роились насекомые. Ото всюду были слышны звуки бульканье, кваканье, журчание, хлюпанье, жужжание и писк.

Ирис и Нил ступали осторожно, имея еще мало опыта в распознавании безопасных участков земли. Казалось, один неверный шаг, и их тут же засосет в трясину. Они вздрагивали от каждой взлетевшей птицы, от каждой прыгнувшей лягушки.

- Тебе не кажется, что мы трусим? спросил Нил.

- Есть такое, - призналась Ирис. Внутри болот у нее было меньше скепсиса насчет россказней старосты о местных чудищах. Она держала лук с натянутой тетивой, уже забыв, что пришла охотиться на гуся, а не защищаться от неведомой опасности.

Им пришлось зайти дальше вглубь, чтобы встретить первую дичь. Это был крупный бекас с тонким длинным клювом, неподвижно стоявший в лужице. Ирис никогда не сталкивалась с этой птицей, а потому не знала, насколько та осторожна. Она не стала подходить ближе, с места скомандовав Нилу молчать, и прицелилась. Птичке это было безразлично, она их то ли не видела, то ли не хотела видеть.

Ирис выстрелила, бекас, издав жалобный писк, был убит.

- И как его достать? произнесла она. Птица была окружена водой, ее лапки беспомощно всплыли, крылья немного расправились и легли на водную поверхность.

Нил осторожно подошел ближе. От бекаса его отделяло два шага. Он сел на колени и потянулся к птице кинжалом. Длины не хватало. Ирис взяла его за руку, чтобы он не рухнул в воду, тогда он смог задеть птицу клинком и подтолкнуть к себе.

Достав бекаса, Нил привязал его на пояс. Посмотрел на свои колени они были насквозь мокрыми и покрыты ряской. Он выругался.

Следом они наткнулись на двух крякающих гусей. Хоть те и были осторожнее бекаса, их крупные тела делали их легкой добычей. Ирис подстрелила одного, второй попытался взлететь, но запутался в торчащих из воды корявых ветках. Ирис успела попасть и в него.

Теперь была ее очередь тянуться за добычей. Она попыталась подойти максимально близко, ступила на надежно выглядящую кочку и провалилась в болото по колено. Нил схватил ее за шкирку, чтобы она не ушла глубже. Поняв, что чувствует дно, она сказала:

- Держи меня, - протянула руку Нилу. Шагнула еще, опустившись под воду до середины бедра, достала кинжал и подтолкнула им гусей к себе.

Выбравшись на устойчивую поверхность, она осмотрела себя ноги все были в ряске и грязи.

- Пожалуй, на сегодня хватит, - сказала Ирис, и они с облегчением вернулись в город.

Одного из гусей они отдали старосте. Придя домой, постирали и повесили над печкой штаны, Ирис также поставила сушиться ботинки.

Все высохло только к вечеру, и они отправились в трактир на поиски мастера по лукам.

Его и правда было легко узнать. Огромный и очень суровый на вид мужчина сидел один за столиком и пил пиво, закусывая птичьими ножками. Русые волосы его были завязаны в конский хвост, на лице росла достаточно аккуратная борода.

- Убрин? спросил Нил, когда они подошли к мужчине. Тот поднял на них недобрый взгляд.

- Кто спрашивает? голос у него был гораздо тише, чем представлялось, но глубокий и низкий.

- Нам сказали, что вы можете помочь с луком, - сказал Нил.

- Что-то я вас не помню. Не местные, да? сказал мужчина, окинув их взглядом с головы до ног.

Беглый, - промелькнуло у Ирис в голове.

- Да, но хотим стать местными, - Нил почему-то глупо хихикнул.

Мужчина подумал, глядя на них и почесывая подбородок, и сказал:

- Присядьте.

Парочка послушно присела к его столику.

- Сколько готовы отдать за лук? спросил Убрин.

Нил немного помялся и ответил:

- Честно говоря, денег у нас нет Мы надеялись на какой-то обмен.

Выражение лица Убрина ничуть не поменялось. Он одним глотком выпил полкружки пива, взял еще одну ножку, оторвал с нее зубами чуть ли не все мясо и, чавкая, сказал:

- Вы драться умеете?

Нил почему-то сразу подумал, что драться придется с ним, и чуть было не ответил нет.

- Умеем, - собравшись, сказал он.

Убрин долго жевал и молчал. Проглотив, он заговорил:

- Я нашел гнездо якулей. Я из их кожи тетиву делаю. Ценный товар. Но одному с ними не справиться. Поможете их убить сделаю вам лук.

Ирис и Нил переглянулись, после чего Ирис спросила:

- А кто такие якули?

Убрин осушил кружку и жестом заказал у официантки еще. Сказал:

- То ли ящеры, то ли змеи, то ли черви. Зубастые твари. То ли летают, то ли высоко прыгают. С одним легко справиться, но у гнезда их штук двадцать.

- Чем они опасны? спросил Нил.

- Кусаются больно. Еще и ядовитые малясь, - он поглотил еще одну ножку: - Ну как, согласны?

Снова переглянувшись, они кивнули.

- Договорились, - сказал Убрин: - Завтра утром собираемся. Они в это время вялые. Встречаемся на рассвете у южного выхода из города.

Нил и Ирис пришли на назначенное место точно на рассвете, Убрина еще не было. Они зевали и потирали глаза, ежась от утренней прохлады и влажности.

- Он же явно не отсюда, - после смачного зевка сказал Нил: - Интересно, кто он.

Ирис наблюдала как небо приобретает розово-желтый цвет, так сильно контрастирующий с оттенками болот. Она пожала плечами. Ей было неведомо, кто такой этот Убрин, но она уже успела нафантазировать, что он бежавший убийца, прирезавший всю деревню.

Наконец он появился. За спиной его была секира настолько огромная, что Ирис сомневалась, что могла бы вообще ее поднять. С ней он выглядел еще суровее, а она гармонично дополняла его образ.

- Пойдем, - не поздоровавшись, сказал Убрин.

Они последовали за ним. Оба глядели на его широченную спину и то, как натягивается его рубаха от каждого его движения. Казалось, что еще чуть-чуть, и она разойдется по швам.

Они старались ступать по его шагам он снял секиру и ее древком проверял землю на ходу. Свернули с тропинки они практически сразу, отправившись вглубь топей. Нил с Ирис быстро перестали ориентироваться в пространстве и вряд ли могли бы сказать, в какую сторону возвращаться.

Убрин все шел, молча. Нил наклонился к Ирис и шепнул ей на ухо:

- Твой голос там не говорит, что нас сейчас расчленят?

Ирис покачала головой. Она-то надеялась, что только ей страшно. Но голос и правда ни о чем не предупреждал.

Издалека послышался писк, который парочка не могла никак идентифицировать.

- Почти дошли, - сказал Убрин, - Будьте настороже. Они любят окружать.

Ирис сухим горлом сглотнула слюну.

Вскоре показался первый якуль. Это было нечто, похожее на огромную змею с человеческий рост и толщиной в руку. На голове, по бокам туловища и хвоста у него было четыре пары перепончатых плавников-крыльев, с помощью которых он и передвигался. Он ползал на нижней части своего длинного тела, а верхняя возвышалась, венчаясь зубастой головой с змеиными глазами.

Якуль выполз из-за дерева в десяти метрах от них и сразу их заметил. Издал леденящий душу писк, его тело спружинило и подлетело, стремясь в их сторону.

Ирис и Нил не успели даже открыть рты от изумления, как Убрин замахнулся секирой и разрубил летящего якуля на две части. Тот упал, извиваясь и пища, с обеих частей рассеченного тела лилась рубиновая жидкость.

Затем показались его сородичи, и Нил с Ирис наконец-то вышли из ступора, достав оружие. Лук был бесполезен, потому что они двигались слишком быстро, постоянно пружиня и то ли взлетая, то ли прыгая.

Размахивая секирой, Убрин убивал одного якуля за другим, Ирис и Нил прикрывали его по бокам, потому что они и правда стремились их окружить. Ирис не подпускала их близко, двигаясь как вихрь с двумя кинжалами наголо. С первого удара ее оружие не могло убить тварь, что замедляло ее. Нил же действовал более точно, атакуя уколами туда, где, как он предполагал, у них должна находиться шея.

Ирис вскрикнула, но не остановилась. Краем глаза Нил заметил, что на ее руке повис якуль, укусив ее за предплечье. Он схватил его за хвост и разрезал на две части. Передняя его часть тут же выпустила Ирис из пасти и упала на землю.

Казалось, они никогда не кончатся. Под ногами уже собиралась куча из окровавленных трупов, об которые они то и дело спотыкались. Разрубленные пополам, разрезанные вдоль и поперек, головы отдельно от тел - месиво из мертвых летающих змеев.

Когда поток нападающих иссяк, Убрин бросился вперед, туда, откуда они появлялись. Ирис и Нил побежали за ним.

Они обнаружили там наполовину погруженное в воду гнездо из веток, напоминающее хатку бобра. Вокруг него плавали еще пять или шесть якулей. Убрин остановился, не зная, как к ним подступиться там было глубоко.

Ирис достала лук и, прицелившись, выстрелила в одного из них. Тот дернулся и застыл, вода вокруг окрасилась в красный. После этого остальные якули устремились в атаку, и перебить их на суше не составило труда.

Когда твари кончились, все встали, пытаясь отдышаться. Они с головы до ног были залиты кровью.

- Покажи рану, - сказал Нил, подойдя к Ирис. Та растерянно подняла левую руку.

Рукав рубашки был изодран, через него было видно кровоточащую рану в форме челюстей твари. Кровь Ирис была темнее и гуще, чем у якулей, они постепенно смешивались на ее руке. Рана была не глубокая, но рваная.

Подошел Убрин, взял ее руку, разорвал рукав до локтя. Достал из поясной сумки маленькую склянку, открыл ее зубами и вылил содержимое на рану Ирис. Та вскрикнула от боли и отдернула руку.

- Что это? спросила она.

- Дистиллят, - без эмоций сказал Убрин, - Для обеззараживания, - вдруг он оторвал лоскут с полы своей рубашки и, снова взяв руку Ирис, перевязал рану.

- Спасибо, - растерянно пробормотала она.

- Не за что, - сказал громила, - Сегодня будешь блевать. Они ядовитые малясь.

Затем он начал собирать тела убитых якулей в одну кучу. Унести все сразу ему явно было не под силу.

- Поможете разделать заодно к луку дам колчан стрел, - сказал Убрин.

Ребята согласились и следующий час провели, сдирая шкуры с тел якулей. Они сидели кругом и сосредоточенно трудились, когда Убрин вдруг спросил:

- Как вас сюда занесло-то?

Ирис и Нил уже успели придумать версию, чтобы отвечать на подобный вопрос и не вызывать подозрений.

- Ее хотели выдать замуж за другого, и мы сбежали, - коротко ответил он.

Убрин хмыкнул.

- Вот оно как. Любовь, значит.

Ребята долго молчали, сомневаясь, но любопытство Нила взяло верх, и он спросил:

- А вы как тут оказались?

Убрин отбросил тушу очередного разделанного якуля:

- Убил одного мерзавца, - как ни в чем не бывало, ответил он.

Нил и Ирис хотели переглянуться, но не стали.

- То есть вы беглый? спросил Нил.

- Ага, - спокойно сказал Убрин и замолчал.

Он разделал еще несколько туш, собрал все шкурки в кучу и спросил:

- Знаете, кто такой Лоренс?

Ирис и Нил покачали головами.

- Беглый, - сказал громила: - И город заселили беглые, которых он спасал. Все тут, кто не здесь родился беглые, а остальные потомки беглых. Такой вот городок.

Он достал из сумки веревку и перевязал охапку шкурок, затем сделал это и с остальными кучками. Все туши были разделаны.

- Так что вы меня не бойтесь, - сказал он, поднимая свою добычу: - Я такой же, как и все тут. Любовнички, последнее слово он сказал с усмешкой. Он явно им не поверил.

Вышли из топей в город они молча. Остаток дня Ирис провела в кровати, ее неистово рвало, как и обещал Убрин, а Нил бегал вокруг нее, как курица-наседка.

Через несколько дней они встретились с громилой в трактире и выпили с ним пива. Оказалось, он отличный мужик, несмотря на устрашающий вид.

Дух болот

Чтобы выжить на болотах, приходилось охотиться почти каждый день. Иногда они заменяли это рыбалкой, но с рыбой им не везло. Постепенно они привыкли к образу жизни жителей Топей, познали прелести натурального обмена и могли позволить себе овощи, хлеб и масло, когда город навещали торговцы.

Рука у Ирис заживала, хотя было очевидно, что большой шрам останется навсегда. Она ухаживала за ней с помощью трав, названия которых знала от Нейтана. Жизнь была размеренной, но спокойной ее назвать было сложно из-за обилия неприятных неожиданностей в болотах.

Они еще много раз натыкались на якулей вдали от города, но одиноких, которых без труда побеждали. Приносили их шкурки Убрину что добру пропадать? Тот вскоре сделал отличный лук, который достался Нилу. Этим луком он убил своего первого лясуна.

Лясуны были опаснее якулей, но их здесь было гораздо меньше. За два месяца они встретили всего одного. Это был карликовый старик, весь покрытый разноцветным лишайником, который сидел у искривленного дерева и сосредоточенно копался в земле. Увидев его, Нил сначала принял его за человека, но Ирис быстро сказала, что это не так. Карлик едва успел их заметить, когда Нил выпустил в него стрелу, попавшую в странной формы голову. Убедившись, что тот не шевелится, он подошел к нему поближе, чтобы рассмотреть как следует. Лицо лясуна отличалось от обычного стариковского чрезмерно большим носом, красными глазами и острыми зубами во рту без губ, все оно было покрыто слоем лишайника и буграми. Нил подумал, что ничего страшнее он уже не встретит, но ошибался.

Однажды на охоте они наткнулись на кикимору.

Начиналось все как обычно поблуждав по болотам, они пристрелили двух гусей и собрали полведерка морошки, которую за это время очень полюбила Ирис. Решили возвращаться, удовлетворенные добытым, переступали с кочки на кочку они обзавелись длинными палками, чтобы проверять их надежность. Вдалеке уже виднелась тропинка, ведущая в город, как Ирис неожиданно закричала. Нил, шедший впереди, обернулся и увидел, что кто-то держит девушку за щиколотку большой длиннопалой рукой. Обладатель руки скрывался в воде.

Нил подскочил к Ирис, но растерялся, не зная, чем помочь. Она дергала ногой, пытаясь смахнуть с себя мерзкую руку, но та вцепилась изо всех сил. Затем она начала тянуть ее в воду.

Нил схватил Ирис, ногой пиная узловатую кисть, торчащую из болота. Появилась вторая рука, попыталась схватить и его, но не поймала. Он извернулся, вытащил кинжал и полоснул наотмашь. На руках появился разрез, из которого потекла густая темно-красная кровь. Некто выпустил Ирис, вода забурлила пузырями.

- Бежим! завопила девушка с безумными от страха глазами.

Они понеслись к тропинке, уже не соблюдая осторожность, перепрыгивая с кочки на кочку, не проверяя их надежность. К счастью, в трясину они не угодили. Когда парочка добежала до тропинки, Нил осмелился обернуться. На месте, где была поймана Ирис, стояла огромная обнаженная старуха, покрытая ряской. Длинные седые волосы ее переплетались с тиной, на теле было множество наростов, напоминающих грибы. Груди висели до пупа, а лицо было искажено до безобразия. Левая ее рука истекала кровью. Она не двигалась, оскалившись, глядя на них. Этот оскал еще несколько дней преследовал Нила по ночам.

Добравшись до Топи Лоренса, ребята забежали в свой дом и заперлись изнутри. Оба дрожали от ужаса.

На следующий вечер они обратились к старосте, чтобы тот объяснил им, что это вообще за существо такое кикимора. Про лясунов всем давно было известно, их не причисляли к роду человеческому, потому что от человека у них был только отдаленно напоминающий облик. Но кикимора всегда считалась мифической, байкой для запугивания детей, образом опасности болот.

- Да кто ж ее знает? только и сказал Ольфин: - Страшная тварь она, вот кто. Мы даже не знаем, сколько их тут. Может, одна, может десяток, может сотня.

Ирис и Нил пошли в трактир, надеясь застать там Убрина. Тот, как обычно, сидел за столиком и поглощал птичьи ножки, запивая их пивом.

- Ты когда-нибудь встречал кикимор? спросил Нил, когда они подсели.

Отхлебнув пива из кружки, Убрин мощно рыгнул и сказал:

- Издалека видел. Убежал.

- Мы наткнулись на нее вчера. Чуть не сдохли от страха, - сказал Нил: - Что это вообще за тварь-то такая?

Убрин пожал могучими плечами:

- Дух болот. Хранительница топей. Богиня трясин. Что-то в этом роде, наверное.

- Разве это может существовать? спросила Ирис, а сама подумала о том, что и она не должна существовать со своими предсказаниями.

- Существует же, - просто ответил Убрин, - К нашему сожалению.

С этим сложно было поспорить, потому что они видели ее воочию. Однако поверить в это было еще сложнее. Голова пыталась придумать рациональное объяснение.

У церкви все из ряда вон называлось ересью, что настолько засело во всех, что и представить, что может быть иначе, было невозможно. Церковь не должна ошибаться или лгать, это всем известно с детства. Есть только то, что подтвердила она Всевышний и его ангелы, Дьявол и его черти и демоны. Остальное - ересь.

- Может, она черт? предположила Ирис, но это версия не казалась правдоподобной.

После этой встречи с кикиморой, Нил спросил:

- Почему твой голос тебя не предупредил?

Ирис не знала. Может, потому что было известно, что она точно выживет? Он предупреждал не обо всех опасностях.

Голос вообще в последнее время не говорил ничего интересного, только сплошную бытовуху. Ирис медитировала, но это не принесло результата. Видимо, ничего интересного и не должно было произойти.

После этого случая они ходили в болота с меньшей охотой, постоянно озираясь и вздрагивая.

Вскоре наступила осень, и все начали задумываться о зиме. Ольфин сказал, что на болотах зима совсем не такая, как на равнинах, что они согревают и никогда не замерзают, снега выпадает мало, и он быстро тает. Однако высокая влажность несет за собой стужу, поэтому нужно серьезно утепляться.

Никаких зимних вещей у Ирис и Нила не было, поэтому им пришлось ехать в ближайший город за одеждой.

Ближайшим городом был Туманный Рубеж. Де-юре он принадлежал Айсгарту, однако жители там остались прежними, внезапно став иностранцами. Из-за этого въезд со стороны Веронии был фактически свободным, чтобы родственники могли навещать друг друга. Отношения между королевствами перешли в стадию худого мира, поэтому запреты в перемещениях никому не были выгодны.

Ольфин пожалел их и дал пару золотых колец на продажу, сказав, чтобы они расплатились гусями. Боясь представить, сколько гусей они должны старосте, Ирис и Нил, хоть и взяли кольца, запаслись дичью и рыбой на продажу, одолжили телегу, отдали кота Талисмана под присмотр Убрину и собрались в Туманный Рубеж. Обратно они приехали через две недели, когда уже начало холодать, а деревья на болотах потеряли все листья.

Ольфин сказал, что, если они переживут здесь зиму, значит, топи их приняли.

Человек ко всему привыкает, вот и Ирис с Нилом привыкли к Топи Лоренса и даже начали считать ее своим домом. Почти полгода прошло с тех пор, как они поселились в городе. Ирис и Нил уже знали тут каждого местного и приходящих торговцев, полностью наладили быт и выработали осторожность в топях. Они стали забывать, что вообще-то скрываются здесь от преследования.

С наступлением зимы охота усложнилась тем, что дичи стало меньше многие птицы улетели зимовать на юг. Тем не менее, на пропитание и оплату долга старосте им хватало, поэтому им не о чем было волноваться. Периодически выпадал снег, придавая городку уютный вид, но, стоило Ирис и Нилу собрать снеговика, как все таяло от наступившего потепления.

Высокая влажность и правда приносила стужу, щеки на улице замерзали, холод пробирался под одежду. Пришлось обменять у одной старушки несколько подстреленных птиц на шерстяные шарфы, носки и жилетки.

Укутанные, ведущие спокойную жизнь в такой привычной обстановке, Ирис и Нил не задавались вопросом, как надолго они тут останутся? Может ли это продолжаться вечно?

Нил все также внимательно относился к голосу Ирис и ее ночным речам, хотя они давно не говорили ничего значимого. Сейчас от них можно было узнать только погоду на завтра, место с хорошим клевом или предсказать приезд торговца. Ночью Нил просыпался от ее разговоров во сне и спросонья к ним прислушивался, мотая на ус эти простые житейские вещи.

Однажды в самый разгар зимы все резко изменилось. Нил проснулся, как всегда, услышав голос Ирис, лениво напряг слух и понял, что она повторяет одну и ту же фразу:

Они будут искать ее на болотах.

Он сначала не сообразил, что это может значить, и даже думал заснуть, но внезапно вскочил, догадавшись, и подбежал к кровати Ирис.

- Проснись! затряс он ее за плечи. Та растерянно открыла сонные глаза.

Он предположил, что сейчас она сама услышит голос в голове, и был прав. Взгляд ее сфокусировался и стал серьезным, лицо нахмурилось.

- Надо бежать, - сказала Ирис.

Нил начал собирать их вещи, а она уселась на пол и принялась медитировать, чтобы узнать больше подробностей. Она не знала точно, был ли это ее собственный голос, или к ней обратилась старушка Клементина.

После получаса фокусирования на своем дыхании и ощущениях в теле, Ирис заглушила свои мысли. Она давно этим не занималась всерьез, поэтому времени на это потребовалось больше, чем обычно. В итоге голос стал четче и объемнее. Судя по тому что он ей говорил, можно было сделать вывод, что ее преследователи выезжают из Темноводья.

- Они будут здесь не раньше, чем через десять дней, - наконец сказала Ирис.

Нил сел на кровать.

- Значит, мы можем хотя бы дождаться утра, - сказал он.

- Да.

Нил кивнул. Вещи уже были собраны. Уснуть в ту ночь у них больше не получилось.

На утро, разбитые и нервные, они разделились - Ирис пошла к старосте, а Нил к Убрину, чтобы попрощаться.

Ольфин принял новость об их отъезде с огорчением.

- Прости, что не выплатили до конца долг, - сказала Ирис: - Когда-нибудь мы обязательно навестим вас и все вернем сторицей.

- Да черт с ним, - махнул рукой староста: - Просто так навестите. Привык я к вам, как к своим нерожденным детям.

- Ольфин, у нас есть просьба, - сказала Ирис, немного замявшись: - Сюда приедут люди, они будут нас искать, и

- Беглые, значит, - староста усмехнулся: - Понял, не дурак. У нас весь город не дураки. Тут вам не равнины.

Нил постучался в дом Убрина. Тот долго не открывал, возможно, потому что спал. Потом появился в дверном проеме Нил обратил внимание, что он выше, чем дверь. Вид у него и правда был сонный.

- Убрин, мы уезжаем, - сказал Нил, - Сегодня же.

Суровое лицо Убрина не изменило выражения, однако голос его звучал удивленно:

- Так сразу?

Нил кивнул:

- Наши преследователи скоро прибудут сюда. Они нас нашли.

Громила помолчал, потом хмыкнул и сказал с усмешкой:

- Родители?

Нил уже и забыл, что они рассказали ему эту легенду, но объяснить все честно было невозможно, слишком долго, и раскрывало секрет Ирис. Он не подумал об этом раньше, но ему не пришлось придумывать ответ.

- И как же они вас нашли? спросил Убрин: - Сдал кто-то?

- Нет. Это так просто и не объяснишь, - Нил пожалел, что не придумал ничего заранее, потому что в голову ничего толкового не приходило.

- Понятно, - Убрин снова усмехнулся: - Любовнички, - он подумал немного, повернулся в сторону своей хаты, окинул ее взглядом и сказал: - Я хочу отправиться с вами.

Нил не стал скрывать удивления:

- Но почему?

- Потому что вам пригодится секира, - ответил Убрин: - А мне приключения.

Ирис была удивлена не меньше Нила, когда увидела, как он приближается к их дому вместе с громилой. На ее немой вопрос Нил ответил:

- Он едет с нами.

За спиной у Убрина висел огромный рюкзак, в руках он держал секиру и лук.

- Только вам придется ехать вдвоем на одной лошади, - сказал он и добавил: - пока не раздобудем третью.

Ирис была рада такому повороту событий, потому что Убрин кого угодно мог распугать своим видом, и рядом с ним она чувствовала себя в большей безопасности. Правда она побаивалась, что даже в одиночку своим весом он переломит коню позвоночник.

Убрин привязал свои вещи к лошади, закинул секиру и лук за спину и спросил:

- Ну что? Готовы?

Ирис взяла из дома до последнего греющегося в помещении кота, повязала слинг на груди, затушила в печке огонь, осмотрела дом напоследок.

Они сели на лошадей и отправились.

На юге и западе, где-то далеко за топями, простиралась протяженная граница Веронии с Вольным Королевством. О городах или селах на пути к ней не было ничего известно, хоть Ирис, наученная горьким опытом, и имела с собой карту. Они надеялись, что им будут попадаться населенные пункты, и что не придется ночевать зимой на болоте. Их целью было Вольное Королевство, потому что они надеялись, что там их точно не найдут. Проблемой было то, что никто из них никогда там не был и не знал ничего о нем, кроме того, что у них с Веронией стабильные мирные отношения.

- Там есть города, в городах есть люди, у людей есть кошельки, - размышлял Нил. Он ничуть не стеснялся говорить подобное при Убрине, который, между прочим, был беглым убийцей. К тому же, тот давно догадался, что они нечисты на руку.

Передвигаться по болотам приходилось медленно дорога была узкая и извилистая, по бокам могла скрываться коварная трясина. Разбивать лагерь все-таки пришлось, но это оказалось не так страшно у них была всего одна палатка, а втроем и в тесноте спать было тепло. Сложнее всего было разводить костры из-за сырой промерзшей древесины, но тут пригодился опыт Убрина он собирал торф и поджигал его. Костер сильно дымил, но хорошо сушил дрова.

Иногда они не устраивали привалов по двенадцать-тринадцать часов, потому что не могли найти достаточно широкий для этого островок суши. Дорога была тяжелой и изматывающей.

Через полторы недели после их отъезда в Топи Лоренса появились чужаки. Их было семеро, а во главе был солидно выглядящий мужчина средних лет в очках и с проседью в аккуратной бороде. Все они были на конях в городке со времен войны не видели столько всадников одновременно. Почти все носили доспехи. Они стали спрашивать местных о девушке по имени Ирис и парне по имени Нил. Описывали их внешность и говорили, что они должны были быть здесь около двух недель назад. Ответы местных сильно расходились кто-то говорил, что таких здесь не появлялось, кто-то что ничего не помнит, кто-то что они поехали в Туманный Рубеж, кто-то что они направились в Темноводье, кто-то что они утонули в трясинах еще месяц назад.

- Врет, - на каждое утверждение говорила странная женщина, одна из всадниц. Перед этим она сосредотачивалась, будто задумываясь о чем-то серьезном. Они опросили человек тридцать, включая старосту, который ответил, что последние чужаки тут появлялись, когда началась война. Никто из опрошенных, по мнению женщины не сказал правды.

Всадникам пришлось осматривать дома, но никого, соответствующего описаниям, они не нашли.

Сняв на ночь комнаты на постоялом дворе, они стали сопоставлять показания. Только одно направление не назвали местные юг.

Нил, Убрин и Ирис были в пути уже две недели, и за это время не наткнулись ни на одно поселение. Они были измотаны дорогой и мечтали о теплой кровати и горячей ванне.

- Не жалеешь, что отправился с нами? спросил Нил, обращаясь к громиле.

- Нет, - коротко ответил тот. По его виду и голосу было понятно, что он сталкивался и с более суровыми условиями.

Ирис с Нилом тоже не жалели. Убрин был полезнее в пути, чем они сами. Возможно, без него они бы уже погибли от холода или голода.

- Скажите мне, - вдруг спросил он: - что будет, если вас поймают?

Ирис задумалась. Она точно не знала, но понимала, что что-то очень скверное. Ответила:

- Меня отправят в лечебницу либо будут судить за государственную измену.

- Только тебя?

- Возможно, и меня, как подельника, - предположил Нил.

- Серьезные дела, - хмыкнул Убрин: - Меня-то просто казнят.

Однажды поняв, что они не хотят говорить, из-за чего их ищут, он больше об этом не спрашивал. Но подозревал, что дело только в Ирис. И вообще, она вызывала вопросы. Хотя бы потому, что странно разговаривала во сне.

В один из дней случилось то, чего он не мог себе объяснить.

Ирис попросила Нила остановить коня и сказала, что дальше двигаться опасно. Тот сию секунду послушался и спросил, что им делать.

- Не знаю, - сказала Ирис: - Привязать коней и готовиться.

Все спешились, нашли устойчивый ствол облысевшего деревца, торчащего из воды, и накинули на него поводья. Ирис аккуратно сняла с себя кота и посадила его, укутанного, на спину одной из лошадей. Тот флегматично улегся, будто и не заметив разницы.

Нил и Ирис выглядели напряженным и осматривались по сторонам.

- В чем дело? спросил Убрин.

- Тут кто-то есть, - сказала Ирис, - Обнажите оружие.

Они послушались. Убрин не стал задавать лишних вопросов, решив, что сделает это после, снял со спины секиру.

Сначала ничего не происходило, и он было решил, что у девчонки разыгрались нервишки. Но вскоре они услышали мерзкое хихиканье среди болот, затем что-то бултыхнулось в воду на отдалении они успели увидеть только расходящиеся круги на глади. Сосредоточились и приняли боевые позы.

Через минуту в двух шагах от них из воды показалась седая голова с налепленной на волосы тиной. Еще секунда и она со скрипучим криком выпрыгнула из воды и бросилась на них, размахивая огромными ручищами. Кикимора. Гигантская бабища с обнаженным уродливым телом, покрытым наростами-грибами.

Убрин замахнулся секирой, но она была слишком быстра и с легкостью увернулась. Скользнула к Ирис и с силой ее оттолкнула, та беспомощно упала на спину. Нил замахнулся кинжалом, чтобы нанести чудовищу рассекающий удар по животу, но она перехватила его руку и сжала ее так, что он выронил оружие.

Ирис вскочила на ноги и прыгнула на кикимору с двумя кинжалами, выставленными как когти хищника. Та мертвой хваткой обвила Нила тощими руками с несоразмерно большими кистями, развернулась и подставила его тело под удар. Ирис еле успела убрать оружие, чтобы не пронзить парня, потеряла равновесие и с трудом приземлилась на ноги.

Урбин медлил секира била слишком широко, и был высокий риск задеть ребят. Кикимора держала Нила одной рукой за шею, другой за живот и тащила назад, пятясь. На его плечо с ее головы стекала вода и зеленоватая жижа. Ее безобразное лицо было рядом с его ухом, зубастая пасть широко скалилась. Ноги Нила болтались в воздухе она подняла его над землей.

Ирис и Убрин повторяли ее шаги, чтобы не отставать и оставаться на расстоянии взмаха секиры, но предпринять ничего не могли. Кикимора издавала злобное хихиканье и корчила рожи. Допятясь до края суши, она резко оттолкнулась ногами и прыгнула назад. Она спиной нырнула в воду вместе с Нилом.

Ирис не медлила ни секунды, бросилась за ними и скрылась в болоте с головой.

Было глубоко Ирис не чувствовала ногами твердого дна, только какую-то вязкую затягивающую жижу. Стараясь не касаться ее, она поплыла за кикиморой. Та тащила Нила, держа его за шкирку и гребя одной рукой. Из его рта выходили объемные пузыри воздуха и стремились на поверхность. Вода была на удивление прозрачная, только коричневая жижа поднималась со дна от их барахтанья.

Ирис плыла быстрее старухи, но у нее не получалось ее настигнуть. Она гребла изо всех сил, иногда выныривая, чтобы глотнуть воздуха. Кикиморе же воздух был не нужен. Вскоре пузыри перестали выходить изо рта Нила.

Внезапно что-то сверкнуло прямо перед лицом старухи, рассекши воду, описав дугу и исчезнув над поверхностью. Она остановилась всего на секунду, но этой секунды было достаточно для Ирис. Та добралась до нее, схватила за волосы и вонзила клинок в руку, которой она держала Нила. Кикимора его упустила. Ирис обняла друга и начала всплывать. Вода окрашивалась кровью. Старуха рванула за ними, пытаясь схватить Ирис за ноги, та отпихивала ее руки и продолжала плыть.

Снова что-то блеснуло, появившись с поверхности воды. Это была секира. На этот раз она угодила кикиморе по спине, оставив глубокую рубленую рану и срезав несколько похожих на грибы отростков. Та взвизгнула, вода заглушила ее крик. Следующий удар секирой пришелся на ее голову, расколов ей череп, клок отрезанных волос завис над ней. Старуха дернулась и застыла. Вода подняла ее на поверхность спиной вверх. Вскоре снизу ее было сложно разглядеть из-за крови.

Тем временем Ирис тащила безвольное тело Нила на берег. У Ирис не хватало сил, чтобы поднять его, она цеплялась за черные корни на берегу и тянула, но ничего не выходило, она задыхалась и стонала. С места, где была убита кикимора, подбежал Убрин и в одно движение выволок Нила наружу. Тот был без сознания, к лицу прилипли гнилые травинки.

Пока Ирис сама вылезала из воды, Убрин положил парня на спину и стал ритмично нажимать ему на грудь. Когда Ирис подползла к ним, он скомандовал:

- Дыши ему в рот!

Ирис растеряно подчинилась, открыла рот Нила, вдохнула воздух и выдохнула в него. Повторила. Убрин давил тому на грудь раз, два, раз, два, раз, два. Ирис дышала. Нил лежал, не приходя в себя. Его кожа была бледной и холодной.

- Нет, Нил, пожалуйста, умоляю, живи, - простонала Ирис, из ее глаз потекли слезы. Она продолжила дышать ему в рот. Урбин продолжал ритмичные движения.

Глубокий вдох, выдох в рот. Глубокий вдох, выдох в рот.

Внезапно губы Ирис почувствовали поток теплой воды. Она отстранилась и увидела, что вода вырывается изо рта Нила. Он закашлялся.

Не успела она ничего сообразить, как Убрин с силой перевернул Нила на бок. Тот выплевывал потоки воды из себя, прерываясь на резкие хриплые вздохи. Убрин стучал ему по спине, приговаривая Давай, парень.

Наконец Нил откашлялся и самостоятельно развернулся. Его зеленые глаза были широко распахнуты, он был мертвенно бледен и растерянно озирался вокруг. Он ничего не понимал, а Ирис обняла его, заплакав в голос.

Убрин сидел на коленях рядом с ними, за его спиной на земле валялась секира. Он шумно и устало вздохнул, поднялся и скомандовал:

- Я развожу костер, вы разбиваете палатку. Мы не двинемся отсюда, пока не высохнет ваша одежда. И пока вы мне все не объясните.

Ирис и Нил были одеты в сменную, не зимнюю одежду и укутаны вещами Убрина, которые он достал из бездонного рюкзака. Они сидели в палатке вплотную друг к другу и дрожали. Широченный Убрин обнимал их огромными руками, чтобы согреть. Прямо перед входом в палатку дымил костер, над ним на сооруженных из веток перекладинах сушились вещи ребят.

Ирис рассказывала громиле все о своем голосе, стуча зубами. Как ее бросили родители, как она думала, что сумасшедшая, как церковь нашла ее в Таларе, как она сбежала оттуда. Как ее предсказания сбывались. Убрин слушал внимательно и не прерывая ее. Нил молчал.

- Да уж, ввязался я, - сказал громила, когда она закончила. Затем он потер им плечи и руки до жара. Отступил, стал хватать и натирать их ступни, возле которых покоился Талисман: - Скоро согреетесь, любовнички.

- Мне категорически запретили рассказывать об этом всем, - сказала Ирис: - Поэтому теперь тебя будут считать соучастником. Я не знаю, что они готовы сделать, чтобы сдержать это все в тайне.

Убрин только хмыкнул.

- Ты даже ничего не скажешь? удивилась она.

- А что тут говорить? ответил он: - Дважды меня не казнят.

Когда вещи высохли, они отправились дальше. В тот же день Ирис сказала, что за ними выехали из Топи Лоренса.

Беглые

- А мысли читать ты умеешь? спрашивал Убрин, когда у него разыгралось любопытство.

Ирис, на этот раз сидя рулевой на коне, мрачно усмехнулась:

- Нет. И не думаю, что кто-то умеет, - подумав, она добавила: - Верховная предсказательница может чувствовать остальных, но я не уверена, что это в прямом смысле чтение мыслей.

Нил сидел позади нее, держась за ее талию, и глазел по сторонам.

Убрин скептически хмыкнул:

- То есть, ты не можешь предсказать далекое будущее, не можешь читать мысли и не можешь сказать нам, когда уже наконец будет хоть одно чертово селение, - он покачал головой: - Не очень впечатляюще.

- Ну, уж извините, что я такая бесполезная, - в шутку, беззлобно огрызнулась Ирис.

- Интересно, мы уже в Вольном Королевстве или еще в Веронии? задумчиво произнес Нил: - Должна ли быть какая-то граница?

Все промолчали никто не знал ответ.

Прошло три недели с тех пор, как они покинули Топь Лоренса. Они все еще шли по дороге, но та как будто никуда не вела. Непонятно было, когда ей вообще кто-то пользовался они не встретили ни одного путника, ни одного торговца.

Постепенно менялся ландшафт, болота плавно и медленно превращались в равнины, покрытые снегом. Место для лагеря стало проще найти, но они старались не делать лишних остановок, чтобы не сокращать расстояние между ними и преследователями. Хоть у них и была фора в две недели, делать ее меньше совсем не хотелось.

Все были неприятно удивлены тем, что церковники вообще направились за ними в сторону Вольного Королевства. Казалось, что дело не настолько серьезно, чтобы искать беглецов в соседнем государстве, но, видимо, они чего-то не понимали. Они не представляли, куда им нужно двигаться, чтобы оторваться от преследования и получится ли это вообще, поэтому просто двигались по единственной дороге вперед.

Тем временем, преследователи познали тяжесть пути по болотам. Несмотря на то, что их отряд был прекрасно снабжен, его численность часто мешала. Им приходилось разделяться, чтобы разбивать лагеря, потому что незатопленного места не хватало на всех. В результате всадники рассредоточились, растянулись по дороге в неустойчивую шеренгу.

Артибальд был в гневе из-за того, что беглянке удалось улизнуть. Ему не раз приходилось был в роли ловца для подобных ей, но остальные скрывались в городах, не приспособленные ни к походам, ни к жизни вне закона. Они испуганно сидели по своим домам, где найти их не составляло труда. Девчонка же в прошлом вела настолько маргинальный образ жизни, что вместо дома у нее были навыки выживания в любой ситуации.

Движущийся во главе колонны всадников, Артибальд раздраженно реагировал каждый раз, когда кто-то говорил, что пора разбивать лагерь. Будь его воля, он не остановился бы ни разу. Предсказательница, которую отправили с ним, казалась ему полностью бесполезной она как будто не могла услышать от голоса прямую информацию, и им приходилось исхитряться, чтобы получить от нее что-то дельное. К тому же, она совсем не подходила для долгих странствий, много жаловалась и была для них обузой.

Артибальд ощущал в себе намеки на беспомощность, а он не терпел этого чувства. Из-за него он еще сильнее устремлялся вперед и еще больше злился.

Тройка беглых наткнулась на дорожный знак. Это была прогнившая деревянная табличка, надписи на которой невозможно было разобрать из-за нещадного влияния сил природы. Она указывала только в две стороны на север и на юг. Значит, где-то впереди их ждал населенный пункт, название которого затерлось на табличке до нечитаемого состояния. Чувствуя воодушевление, они двигались быстрее. Наконец, спустя полдня после того, как они увидели дорожный знак, вдали показались черные очертания домов. Уже предвкушая теплые мягкие кровати на эту ночь, они пустились аккуратным медленным галопом, на который только были способны нагруженные лошади.

С приближением к деревушке они заметили странности. На улицах не было ни одной человеческой фигуры, в домах не горел свет, а над крышами тянулась только одна тонкая полоса дыма из трубы. Они поняли, что поселение заброшено, подойдя еще ближе.

Покосившиеся лачуги из отсыревшего дерева были беспорядочно разбросаны по деревушке. Часть ее была на равнине, а другая стояла на мостках и заканчивалась в болоте. В деревне было не больше пятидесяти домов, на улицах стояли полуразвалившиеся прилавки торговцев, на земле лежала гнилая доска объявлений. Все было присыпано снегом.

- Какой облом, - сказал Нил, когда они вошли в деревню: - Никаких тебе теплых кроватей.

Ирис промолчала. Она посмотрела по сторонам и остановила взгляд на одном из покосившихся домов, из трубы которого выходил серый дым.

- Там кто-то есть, - сказала она, указав в ту сторону. В ту же секунду голос в ее голове произнес:

Его нужно спасти.

Она не озвучила это и направила лошадь к подозрительному дому.

- Хочу тебе напомнить, - сказал Нил, сидя на крупе коня и держась за ее талию: - что в таких местах прячутся только беглые преступники.

Убрин кивнул, согласившись с ним.

- Мы тоже беглые преступники, - резонно ответила Ирис, не останавливаясь.

Приблизившись, она заметила вороного коня, привязанного к дереву недалеко от лачуги. Подъехав к дому, она спешилась. Окна были заколочены, дверь, видимо, тоже, но кто-то сорвал доски. Подойдя к ней, Ирис замешкалась, думая, не стоит ли постучаться. На снегу у порога были человеческие следы и несколько капель свежей крови.

В доме послышалось движение. Из-за двери донесся мужской крик:

- Уходите!

Ирис не чувствовала никакой опасности. Громко сказала:

- Мы вас не тронем.

В доме помолчали, затем выкрикнули:

- Я никуда с вами не пойду, - голос был нервным и срывающимся: -Я лучше умру.

Ирис переглянулась с Нилом и Убрином. Те молча смотрели на нее, до конца не понимая, зачем она вообще подошла сюда. Хоть они и были не против увидеть других людей после долгой дороги, начало беседы не предвещало ничего хорошего.

- Я буду защищаться, слышите?! крикнули из дома.

- Мы на вас не нападаем, - сказала Ирис.

Невидимый собеседник молчал, видимо, что-то обдумывая. Затем спросил:

- Кто вы такие?

- Просто путники, - ответила Ирис.

- Здесь? Это шутка такая?

- Можно мы зайдем?

Полминуты в доме была тишина, затем снова послышалось движение. Мужчина сказал:

- Только без резких движений, я вооружен, - голос его звучал не угрожающе, а, скорее, отчаянно.

Ирис осторожно открыла дверь, не обнажая оружие. Нил положил руку на кинжал, Убрин потянулся за секирой. Ирис медленно зашла в дом и увидела бедняцкую полусгнившую мебель и сидящего в углу около печки молодого мужчину. Рассмотреть его не получалось из-за тусклого света и всполохов огня, отражающихся на его лице.

Он держал руку перед собой. Оружия в ней не было, но у Ирис появились странные ощущения, когда она на нее посмотрела. Подобного чувства она никогда не испытывала и не смогла его охарактеризовать. Что-то вибрирующее, немного притягательное и очень таинственное.

Второй рукой мужчина держался за живот. Она была в крови.

- Вы ранены? спросила Ирис.

Мужчина сначала по-волчьи смотрел ей в глаза, но затем опустил взгляд, и выражение его лица стало изумленным. Он увидел Талисмана в слинге.

- Кот? вырвалось у него. Ирис посмотрела на своего питомца тот как обычно был молчалив и всем доволен.

- Да, - кивнула она: - Его зовут Талисман.

Поняв, что в доме нет никакой опасности, Нил и Убрин зашли внутрь за Ирис, держа пустые руки на виду. Мужчина нахмурился, окинув взглядом всех троих и сказал:

- Кто вы, черт вас дери, такие?

Ирис не знала, что на это ответить. Она смотрела на его вытянутую руку, пытаясь понять чувство, которое она в ней вызывает. Она не заметила, но Нил и Убрин смотрели туда же. Обратив на это внимание, мужчина опустил руку, и чувство тут же рассеялось.

- Мы тут скрываемся, - решила честно ответить Ирис: - Видимо, как и вы.

- От кого? спросил мужчина.

Ирис вздохнула:

- Это очень долгая история. А вы?

- Моя, возможно, еще дольше, - ответил он и поморщился от боли.

- Вы ранены? повторила она.

Мужчина посмотрел на левую руку, рукав на которой все больше пропитывался кровью.

- Проклятые лясуны, - сказал он.

- У нас есть немного лекарств и ткань для перевязки.

Мужчина подумал немного и сказал:

- Не откажусь.

Убрин вышел к коням и через минуту вернулся с мешком с лекарствами, протянул его Ирис. Та осторожно подошла к мужчине в углу и присела рядом с ним.

- Покажите.

Он убрал руку. Под разорванным кафтаном была неглубокая, но широкая кровоточащая рана.

- Давайте я перевяжу.

Мужчина помедлил, а затем неуверенно расстегнул кафтан, потом приподнял рубашку. Сменил позу, чтобы Ирис могла дотянуться до раны. Она обработала ее дистиллятом, отчего мужчина зашипел.

Ирис посмотрела в его лицо, теперь она хорошо его видела. Парень лет двадцати пяти с впалыми от голода щеками, двухнедельной щетиной и очень светлыми глазами, в которые лезли свисающие черные волосы.

- Меня зовут Ирис, - представилась она: - Это Нил и здоровяк Убрин.

- Айвен, - буркнул он, морщась от каждого прикосновения девушки. Та накладывала примочки из кровоостанавливающих трав.

- Ты здесь давно? спросила она, перейдя на ты.

- Несколько недель, - ответил Айвен.

- Надолго?

- Пока меня не засосет трясина, - он усмехнулся: или не убьет очередной лясун, медведь или якуль.

- Мрачноватый план, - сказала Ирис, перевязывая его. На животе и боках у него она заметила старые шрамы.

Подумав, Айвен сказал:

- Мне некуда идти. Я думал добраться до Веронии, но у меня не хватит сил.

- Ты из Вольного Королевства? догадалась Ирис.

Тот посмотрел в ее глаза с подозрением.

- Вы веронцы, да? Никто здесь не называет это Вольным Королевством.

- А как это называется?

- Вольные Королевства во множественном числе. У каждого свое название.

- Мы ничего не знаем про это, - пожала плечами Ирис, - Так мы на территории Вольных Королевств?

- Ага. Если точнее, это Галтин, - он усмехнулся: - Вернее, его худшая часть.

- Нам нужно какое-нибудь поселение, - вмешался в разговор Нил: - Есть тут что-то поблизости?

- В нескольких днях отсюда, - сказал Айвен: - Смотря как быстро вы движетесь.

Ирис закончила перевязку и повернулась к Нилу и Убрину. Долго смотрела на них, надеясь, что они все поймут по ее взгляду, но этого не произошло. Она прямо и решительно сказала:

- Мы не можем оставить его тут.

- Что это значит? Айвен насторожился.

- Что ты умрешь, если мы бросим тебя здесь, - ответила Ирис, повернувшись к нему.

Он ничего не сказал, все еще выглядя настороженно.

- Но есть проблема, - продолжила она, - Ты бежишь в Веронию, а мы из нее. И за нами идут преследователи примерно в двух неделях отсюда.

- Верония просто была ближе всего, - сказал Айвен, немного расслабившись: - Мне нужно было бежать куда угодно. Только я не учел эти проклятые болота.

Ирис снова переглянулась с Убрином и Нилом. Те синхронно пожали плечами, мол, поступай как знаешь.

- Значит, ты можешь пойти с нами? спросила она Айвена.

- А куда вы направляетесь?

- Мы не знаем, - призналась Ирис: - Куда угодно подальше отсюда.

Айвен слабо улыбнулся:

- Значит, нам по пути.

Они остались на ночлег в доме, где прятался Айвен. Он был прогрет и гораздо больше, чем их палатка, где им приходилось ютиться втроем. Убрин ловил рыбу в незамерзшем заболоченном пруду, Ирис ее чистила, а Нил пытался найти пропитание для лошадей. Айвен был частично обездвижен из-за своей раны и не мог ничем помогать.

За деревушкой Нил нашел злаковое поле, под тонким слоем снега покрытое сухим овсом и сорняками, и привел туда коней. Посмотрев и убедившись, что они могут спокойно раскопать еду копытом, он оставил их пастись и отправился к Ирис. Та сидела на рюкзаке у дома и красными от холода руками разделывала небольших рыбин. Внутренности она кидала Талисману, который, не отводя глаз, следил за процессом.

Нил подсел к ней и сказал:

- И как мы повезем раненого?

Ирис помолчала, понимая, к чему он клонит. Не поднимая глаз от рыбы, она спросила:

- Ты бы предпочел его бросить?

- Честно говоря, нет, - Нил смотрел на могучую спину Убрина, рыбачащего неподалеку, - Но это добавляет нам проблем.

- Голос сказал спасти его, - призналась Ирис: - Я не знаю зачем. Но я должна использовать дар во благо.

Нил задумался, протяжно вздохнул.

- Пожалуйста, пусть в следующий раз мы спасем симпатичную девушку, - сказал он, собрал начищенную рыбу и зашел в дом.

Когда они уселись ужинать, Айвен рисовал Нилу пальцем на столе карту Вольных Королевств.

- К востоку от Галтина находится Элия мне туда нельзя, - он наметил пальцем кривые очертания государства и тут же их перечеркнул: - К западу Флоания. Там, скорее всего, будет безопасно находиться какое-то время. Лучше всего отправиться еще дальше в Касадон. Там всегда творится неразбериха, в которой легко затеряться.

- То есть, нам нужно пройти через три королевства, - скептически заметил Нил.

- Верония больше их всех вместе взятых, - сказал Айвен.

- Ну, тогда путь намечен, - сказал Нил: - Но есть небольшие сложности. Сейчас все еще зима, ты ранен, а нас преследуют с двух сторон.

- И у нас нет денег, - добавила Ирис.

- У меня есть деньги, - вдруг сказал Убрин, и все удивленно посмотрели на него. Он пожал плечами: - Я делал луки. Они дорого стоят.

- Отлично, минус одна сложность, - заключил Нил.

- Как долго тебя будут преследовать? спросила Ирис, глядя на Айвена.

- Понятия не имею. А вас?

- Тоже.

Все замолчали, поняв, что дальнейшее обсуждение этого подразумевало раскрытие секретов и подробностей, которые никто не хотел озвучивать. Тишину прервал Убрин:

- Давайте уже есть. Рыба стынет.

Пришлось провести еще две ночи в заброшенной деревне, потому что Айвен не мог сидеть на лошади из-за раны. Когда она начала хоть немного затягиваться, он заявил, что готов, хотя Ирис, периодически менявшая ему повязку, глядя на ее вид, была с этим не согласна.

Нил постоянно нервничал и шепотом спрашивал Ирис, не говорит ли что-нибудь ее голос, как будто внезапно две недели отрыва могли превратиться в два дня. Она же была относительно спокойна и не хотела спешить, пока Айвен не придет в себя.

Она решила сразу предупредить его, что разговаривает во сне, чтобы у него не возникало лишних вопросов. Он только кивнул и промолчал. Оказалось, что разговоры во сне это ерунда, потому что Айвен во сне кричал. Его явно мучали кошмары, после которых он с криком просыпался в холодном поту.

- Да уж, компания собралась, - прокомментировал это Убрин, качая головой.

Так как Айвен все еще неуверенно сидел в седле, к нему подсадили Ирис, рассудив, что она меньше всех. Она была рулевой, а он был сзади, неловко держась за ее талию. Руки ему постоянно обогревал кот Талисман, покоившийся в сумке-слинге на груди Ирис.

- Почему вы возите с собой кота? как-то спросил он.

- Некому за ним присмотреть, - ответила Ирис серьезно. Она путешествовала с Талисманом уже почти восемь и не могла представить свою жизнь без него. Хотя удачу он явно не приносил.

Через три дня они прибыли в небольшой городок, названия которого Айвен не знал. На карте Ирис были только населенные пункты Веронии, поэтому нужно было раздобыть местную. Но первым делом отъесться в корчме, помыться, поспать в мягкой кровати и порадоваться, что болота закончились.

- Раньше тут много народу проезжало, - рассказывал корчмарь компании, - Перевалочный пункт до Веронии был. А потом болота расширились, и на этом пути стало нечего делать.

Все в компании кивнули, хотя были не совсем согласны делать на пути по болотам всегда было что, например, пытаться выжить.

- Все хиреет, - заключил корчмарь, подавая им по порции вареного картофеля с мясной подливой. Они стали есть так, будто это самое вкусное блюдо на свете, постоянно охая и причмокивая. С счастьем в глазах выпили пива, попросили добавки. Позже корчмарь поселил их в большую теплую комнату с деревянной бадьей для мытья, и они чуть не прослезились.

На утро компания закупилась провизией, дополнительным отрезом парусины и лекарствами и приобрела не очень подробную карту Вольных Королевств, на которой этот городок даже не был отмечен.

- Давай зашьем тебе брюхо, - сказал Убрин и повел Айвена к лекарю. Когда они вернулись, на животе у Айвена уже был шов, спрятанный под повязку с заживляющими примочками, но рана продолжала ныть.

После этого похода Убрин подошел к Ирис и тихо сказал:

- У него все тело в шрамах, будто его стая волков жрала.

Ирис не нашлась, что на это ответить, просто приняв это к сведению.

Они отправились дальше в путь, к Флоании.

Айвен, в отличие от Ирис, не знал, где могут быть его преследователи, а потому они держались мелких поселений и неосновных дорог, двигаясь на запад. Расстояния между ними были большими столица Королевства Галтин была глубоко на юге. Приходилось чередовать ночевки в корчмах и на постоялых дворах с лагерями под открытым небом. Но наступала весна, стремительно теплело и таял снег, поэтому привалы стали приятнее.

Айвен показал себя как вполне надежный человек, если опустить тот факт, что он не хотел ничего рассказывать о себе. Он помогал со всем, чем мог, но было заметно, что он не привык к лагерной жизни, и ему многому предстояло научиться. К их удивлению, из оружия у него был только кинжал, с которым он, по его словам, плохо умел обращаться. Как он охотился, живя в заброшенной деревне, для всех было загадкой.

На одном из привалов он рассказывал о политических особенностях Вольных Королевств:

- Вольные они потому, что Верония их не успела захватить сотни лет назад. Тогда она пожрала многих своих соседей, а конгломерат королевств дал ей отпор, - он аккуратно держал жареную на костре утиную грудку, отщипывая от нее по кусочку: - Все уже забыли об этом, и сейчас это не имеет никакого значения.

- Что за неразбериха творится там, куда мы направляемся? спросила Ирис.

- В Касадоне? уточнил Айвен: - У них вечная междоусобица среди баронов. Королевством Касадон называется чисто условно, там уже лет двадцать нет короля.

- Кто же тогда правит? удивился Нил.

- Предполагалось, что люди, - Айвен пожал плечами, разделавшись со своей уткой: - Оказалось, что бароны. Правая рука не знает, что делает левая. Идеальное место, чтобы затеряться.

- А сам ты откуда? спросил Нил. Иногда они предпринимали осторожные попытки узнать о нем хоть что-то.

- Не оттуда, - коротко ответил Айвен.

Нилу не нравилась его скрытность. В этом они были полными противоположностями, поэтому он этого не понимал и объяснял для себя тем, что Айвен умалчивает о темной и кровавой истории, которую он учинил. Однако он беспрекословно доверял голосу Ирис, и ему не приходило в голову, что она могла в чем-то ошибаться или соврать. Убрин же не имел никаких претензий к Айвену, потому что и сам лишний раз не распространялся о себе. А его темная и кровавая история никого не смущала.

Ирис не могла понять, почему голос велел спасти парня. Быть может, она просто должна творить добрые дела? В любом случае, она ответственно относилась к своей роли спасительницы и пеклась о его ранении сверх меры, несколько раз в день меняя перевязки и без конца спрашивая, не болит ли рана при езде.

Однажды, когда они остановились на постоялом дворе в одном из мелких городишек, которые они посещали, она застала его в комнате за тем, что он пытался самостоятельно снять швы. Использовал он для этого свой кинжал и, судя по каплям крови, появившейся на бледной коже, успел несколько раз порезаться.

- Эй, что ты творишь? возмутилась она.

- Лекарь сказал убрать нитки через десять дней, - пояснил Айвен.

- Ты сейчас всего себя изрежешь, - она подбежала к нему и отобрала нож. Скомандовала: - Ложись.

Он послушно лег на кровать. Она схватила сумку с лекарствами, достала оттуда дистиллят и тряпицу и подошла к нему. Обработала клинок и рану.

- От этой штуки больнее, чем от раны, - поморщился Айвен, когда жидкость попала на царапины.

- Потерпишь, - сказал Ирис. Стала с предельной осторожностью подцеплять торчащие кусочки серой нитки кончиком кинжала и вытягивать их.

Айвен молча смотрел на макушку ее склоненной головы. Тихо сказал:

- Ты добрая.

Ирис подняла голову и встретилась с ним глазами, тут же снова опустила взгляд:

- Просто не хочу, чтобы ты сдох, - буркнула она.

Он улыбнулся и возразил:

- Странствуешь с котом, спасаешь незнакомцев, печешься о них. Ты добрая.

- Помолчи, - Ирис неожиданно для себя смутилась: - У тебя живот двигается, когда ты говоришь.

Айвен продолжал улыбаться.

Закончив, Ирис еще раз протерла шов дистиллятом, порадовавшись тому, что парень снова скривился от боли.

Отряд во главе с Артибальдом достиг опустевшего поселения, расположенного на стыке болот с равнинами. Это были первые признаки цивилизации, которые они видели за долгое время, поэтому они позволили себе остановиться там на привал.

Отряд был порядком измучен. Несмотря на то, что большинство из них были солдатами, путь по топям зимой был настолько тяжелым, что боевой дух сильно упал. Еще сильнее его подорвала потеря одного из всадников того засосала трясина во время охоты. Вытянуть его из воды в доспехе было невозможно. А потом они увидели кое-что, что окончательно выбило их из колеи.

Недалеко от найденных следов черного костровища они обнаружили разлагающийся труп чудовищного существа, плавающий спиной вверх на поверхности воды. Оно было похоже на старуху, но все в нем было искажено и неправильно. Из тучного широкого туловища торчали чрезмерно длинные и худые руки и ноги с несоразмерно большими кистями и ступнями. Само существо было огромным, на его коже торчали грибовидные наросты, а на спине зияла расползшаяся бескровная рана.

Никто не мог объяснить, что это за чудовище. Артибальд поджал губы и приказал двигаться дальше.

В заброшенной деревне они обыскали все дома, чтобы найти признаки того, что беглецы были здесь. Обнаружили в одной из лачуг остатки еды на столе. Также там заметили засохшие капли крови на полу, из чего сделали предположение, что кто-то из беглецов был ранен.

Артибальд позволил отряду отоспаться в прогретом доме и скомандовал выдвигаться дальше.

Несуществующая магия

Галтин мало чем отличался от Веронии. У людей был еле заметный говор, они произносили непонятные для странствующих веронцев пословицы, а погода была немного теплее. Маленькие города же и вовсе были неотличимы от веронских все та же обязательная таверна при постоялом дворе, местные и приезжие торговцы на рынке с теми же товарами, все такие же объявления на доске.

И весна тут наступала также, как и в Веронии. Появлялись ручейки талого снега, пения птиц становилось больше, в лесах цвели подснежники. И крестьяне, и работяги, и беглецы радовались окончанию зимы.

В своем путешествии на запад беглецы устроили очередной привал. Приметили валун у скалистой гряды между трактом и лесом, разложили за ним палатки, чтобы скрыться от лишних глаз, соорудили костровище. Отвели коней пастись, лакомясь молодой зеленью, пробивающейся сквозь остатки снега, а сами тянули жребий, чтобы решить, кто идет на охоту. На этот раз была очередь Ирис и Айвена.

Айвену дали лук, хоть он и признался, что почти не умеет стрелять, и в очередной раз удивились его беспомощности.

- Я городской житель, - оправдывался он.

Его слова были справедливы: уметь стрелять из лука это, скорее, вынужденная мера, чем повсеместно необходимый навык.

Как только они отошли в сторону леса и гряды, Нил и Убрин начали сплетничать, разводя костер.

Они чуяли, что что-то зарождалось между Ирис и Айвеном, понимали это раньше них самих. Чаще оставляли их наедине и заговорщицки отказывались добывать четвертую лошадь, обосновывая это недостатком средств.

- Не ревнуешь? спросил Убрин у Нила, складывая толстые ветки в костер.

- Нет, мы просто друзья, - ответил тот, хотя в глубине души он все-таки ревновал. Однако он сам сделал выбор в пользу дружбы.

Убрин внимательно на него посмотрел.

- Девчонку бы тебе, Нил.

- А сам-то че?

- Я уже стар для этого, - коротко ответил Убрин.

Нил взглянул на него, впервые задумавшись о том, что не знает его возраста. На вид ему можно было дать и тридцать, и пятьдесят. Потом печально вздохнул и сказал:

- По-моему, в нынешних условиях единственный способ для меня получить девчонку дождаться, пока мы прихватим ее в наш отряд.

Убрин невесело усмехнулся.

Ирис и Айвен шли по камням скалистой гряды, высматривая добычу, но вокруг были только мелкие птички и грызуны.

- Придется идти в лес, - сказала Ирис, Айвен согласно кивнул.

У него уже почти не болела рана, поэтому он мог спокойно передвигаться на большие расстояния. И на коне смог бы усидеть в одиночку, если бы у них был еще один конь

Лес находился метрах в пятистах от них, но вверх по гряде.

- Чем ты займешься, когда тебя перестанут преследовать? спросил вдруг Айвен.

Ирис задумалась над ответом. Она боялась, что вся ее жизнь может пройти в бегах, поэтому редко представляла, что это может закончиться.

- Ну, у меня не так много вариантов либо наемничество, либо воровство.

- До старости?

- А что мне остается делать?

Айвен хмыкнул:

- Устроиться на работу.

- Я пыталась, - усмехнулась Ирис, - Гувернанткой. Обучать детей читать и писать. На меня в каждом доме смотрели, как на кусок дерьма.

- Тогда ты можешь найти богатого мужа, - с улыбкой сказал Айвен.

Ирис фыркнула:

- Да кому такая замарашка нужна.

Он удивленно посмотрел на нее и спросил:

- Ты это серьезно?

Ирис не хотела отвечать. Отвернулась в сторону леса и шагала по шуршащим камням молча. Айвен тоже замолчал, тогда она спросила:

- А ты? Чем ты будешь заниматься, когда перестанешь бежать?

Айвен помрачнел. Негромко сказал потухшим голосом:

- Боюсь, я никогда не перестану.

Что же он такое натворил? - подумала Ирис, но не спросила, потому что знала, что он не будет отвечать.

Гряда не была крутой, поэтому ее верхушка была ненамного выше, чем равнина внизу. Из-за этого солнце тут избавилось почти от всего снега, кроме того, что собрался между камней. Вид был живописным, в какую сторону ни погляди вдалеке видны горы с белыми вершинами, речка, пересекающая дорогу, очертания города, который, скорее всего, станет их следующей остановкой. И над всем этим розовело небо, окрашиваемое закатным солнцем.

Ночью будет дождь - объявил голос в голове у Ирис, будто желая отвлечь ее от созерцаемой красоты.

Они приблизились к лесу на скалистой гряде. Деревья в нем были редкими и перемежались с колючими кустарниками. У одного из них Ирис и заметила первого зайца-русака, который лакомился ягодами с ветки.

Она подала знак Айвену и достала стрелу. Сосредоточенно прицелилась и расставила ноги, но наступила на камень, который под ее сапогом сорвался и с шорохом покатился вниз. Это услышал заяц, навострил уши и тут же сбежал. Ирис пустила ему вслед стрелу, но зря она воткнулась в место на земле, на котором он только что был.

Ирис недовольно цыкнула, и они двинулись дальше.

Пришлось зайти вглубь, чтобы увидеть еще одного зайца а может, это был тот же, что и в прошлый раз. Теперь Ирис тщательно посмотрела под ноги перед тем, как принять позицию для выстрела, и это сработало стрела угодила зверьку прямо в голову. Они подошли к добыче, Ирис привязала ее к поясу. Учитывая, сколько поглощает Убрин, этого им будет мало, к тому же, лучше иметь что-то на завтрак, поэтому нужно продолжать охоту.

- Кажется, я видел куропатку, - тихо сказал Айвен, когда они зашли еще глубже.

- Где? Ирис проследила взглядом за направлением его руки, но ничего там не увидела. Осторожно шагала дальше.

Стоило пройти еще метров десять, как она заметила птицу, на которую он указывал. Это и правда была куропатка, насколько она могла разглядеть с такого расстояния. Ирис подкралась на два шага вперед.

Она в опасности - вдруг прозвучало в голове, и Ирис остановилась. Осмотрелась, не видя ничего подозрительного.

- Ты чего? шепнул Айвен, увидев, как внезапно она насторожилась.

Она в опасности - повторил голос. Ирис колебалась как сказать об этом Айвену? Плюнула на все, решив, что предупредить важнее, чем держать секреты, да и может он ничего и не заподозрит.

- Тут опасно, - сказала она, озираясь.

Айвен тоже посмотрел вокруг и ничего не обнаружил.

- Почему? спросил он.

Ирис не могла объяснить. Она продолжала озираться.

- Почему? Айвен повторил вопрос.

- Я не знаю, я Просто поверь мне.

Айвен смотрел на нее с недоумением. Ирис, тем временем, не видела ничего, что могло бы представлять угрозу, что нервировало ее еще больше.

Внезапно она застыла. Перевела взгляд на Айвена.

Это он. Это он опасность. Здесь больше никого нет, кроме него и куропатки.

Он непонимающе смотрел на нее.

- Что? спросил он.

Ирис не знала, что предпринять. Она могла ошибаться, стоило ли угрожать ему? Она медлила, нервы ее натягивались, в руках был лук с заряженной стрелой. Ирис смотрела на недоумевающего парня, пытаясь догадаться, о чем он думает.

Могла ли у него быть мотивация, чтобы причинить ей вред?

Он вдруг перевел взгляд куда-то над головой Ирис. Его светлые, то ли серые, то ли голубые глаза округлились.

- Ирис! закричал он.

Она успела только обернуться. Хищник, долго выжидающий в засаде, прыгнул. Это была пума, и она приземлилась на Ирис, свалив ее с ног. Девушка больно ударилась спиной о камни. Лежа на лопатках, она не могла пошевелиться под весом кошки. Тело пронзила боль пума запустила ей в плечи свои острые когти. Она потянулась пастью к шее Ирис, чтобы перегрызть ее.

Айвен подскочил к ней и со всей силы пнул ее ногой. Пума зарычала, ее столкнуло с Ирис, но когти только сильнее впились в ее плоть. Кошка зашипела, глядя на Айвен, прижала уши к голове.

И тут возник огонь.

Айвен с ледяным лицом выбросил руку вперед. В его полусогнутых пальцах что-то сверкнуло, затем очень быстро разгорелось, появились языки пламени. Он направлял руку на пуму, и огонь становился все сильнее. Вот уже пламя размером с костер пылало на его ладони, извивалось между пальцами.

Ирис заворожено смотрела. У нее появилось то же необъяснимое ощущение, что и тогда, в заброшенной деревне, когда Айвен защищался вытянутой рукой. Она чувствовала исходящий от огня жар, видела, как его свет отражается на замершем лице Айвена, слышала всполохи.

Пума отступала, шипя и пятясь, уши ее были прижаты к голове. Быстро обернулась и, издав напоследок угрожающий рык, сбежала.

Айвен еще с полминуты стоял с огнем в руке, который постепенно становился меньше. Он смотрел кошке вслед, чтобы убедиться, что та убегает достаточно далеко. Затем он просто сложил ладони в кулак, и пламя с гулкий звуком исчезло, будто его никогда и не было.

Ирис лежала молча. Огромными от шока глазами она пялилась на Айвена. Тот не смотрел на нее, раздумывая. Затем тяжело и протяжно вздохнул и сказал:

- Что ж, я думаю, нам обоим придется кое-что объяснить, - он помог ей встать: - Но сначала займемся твоими ранами.

- Я пока не хотел бы раскрываться перед ребятами, поэтому прошу тебя не рассказывать им ничего, пока я не начну им достаточно доверять, - сказал он по пути к лагерю. Ирис согласно кивнула.

Когда они дошли до палаток, Нил сразу увидел, что Ирис в крови и подбежал со словами:

- Что случилось? Ты ранена?

Пытаясь его успокоить, Ирис сказала:

- Да, но это ерунда. Просто пума немного поцарапала, - она сняла с пояса тушку зайца: - Лучше займись ужином.

- Ты в крови, - сомневаясь в ее словах, сказал он.

Убрин подошел и взглянул на раны.

- Тебя надо перевязать, - буркнул он.

- Да, не волнуйтесь, Айвен сделает это, - рассеянно сказала Ирис, махнув рукой: - Приготовьте еды.

Нил и Убрин переглянулись. Айвен молча кивнул.

Убрин порылся в рюкзаке и достал сумку с медикаментами, протянул ее Ирис. Та взяла ее и сказала:

- Мы скоро вернемся.

Нил и Убрин снова переглянулись, на этот раз почти заговорщицки.

- Ага, - сказал Убрин: - Осторожнее там.

Ирис и Айвен отошли от лагеря и сели на камни. Ирис вывалила из сумки лекарства и поискала нужные, отдала их Айвену.

- Сначала протираешь этим, - давала она инструкции, указывая на то или иное средство: - потом прикладываешь это. Потом перевязываешь этим, - она сняла куртку и спустила рубаху с плеч.

Ранения выглядели эффектно, но не опасно. Айвен принялся их обрабатывать со словами:

- Сперва ты. Что это было? Откуда ты знала про пуму?

Ирис стиснула зубы, когда дистиллят попал на кровавые следы от кошачьих лап. Затем заговорила:

- Я не знала, что это пума. Я знала только про опасность. Я умею предсказывать. Будущее, прошлое, настоящее. Это то, что я говорю во сне и иногда слышу в голове. Из-за этого дара меня преследуют, потому что я сбежала из места, где это используется в пользу короля Веронии, - она прервалась и воскликнула: - Но, черт возьми, это такая херня по сравнению с твоим огнем в руке! Как ты это сделал?!

Айвен немного помолчал, накладывая примочки на ее голые худые плечи. Взяв ткань для перевязки, сказал:

- Я маг. С рождения, но это проявляется гораздо позже.

- Но магии же не существует!

Айвен усмехнулся:

- Да, именно так говорит церковь. Потому что она ловит магов и держит их в изоляции, - лицо его искривилось от болезненных воспоминаний: - Истязает их, калечит, ставит эксперименты. А когда нужно, заставляет применять силу так, как им требуется. Мало кто доживает до момента, когда его используют.

Он убрал лекарства в сумку, когда Ирис была перевязана.

- Тебе бы тоже зашить это дело, - сказал он о ранах.

- Ерунда, зашью в следующем городе, - она махнула рукой: - Пожалуйста, продолжай.

Айвен положил руки на колени:

- Они пытаются искоренить в нас магию, потому что никто не должен обладать такой силой. Только церковь может быть могущественной.

- Ты сбежал оттуда?

- Да, - он говорил, опустив глаза: - Счастливое стечение обстоятельств и пара сожженных стражников. Я уверен, что они будут преследовать меня везде.

Мне повезло, если можно так выразиться, - продолжал он: - Я попал в эту крепость в двадцать лет, когда способности уже давно проявились во мне, и я научился их использовать. Большинство же попадающих туда подростки, которые только узнали, что с ними что-то не так, и тут же угодили в заточение. Они собирают слухи о магии везде и все тщательно проверяют. Заодно наказывают еретиков, которые в эту магию поверили. Забирают несчастных детей, которые еще сами не понимают ничего о своей силе.

Когда ты не умеешь ей управлять, она проявляется как что-то естественное. Как закрыть глаза от яркого цвета. Разогреть или остудить воду одним прикосновением, разжечь огонь или, наоборот, защититься от него. Отшвырнуть кого-то, кто представляет угрозу. Рано или поздно это замечают, начинают шептаться. Иногда облегчают работу церкви, рассказывая об этом священнику.

- Как тебе удавалось этого избежать? спросила Ирис.

Айвен посмотрел вдаль. Кажется, он собирался рассказать еще один свой секрет:

- Я из семьи аристократов. Родители первые заметили мою силу и сразу поняли, что ее необходимо скрывать. Их связи и деньги помогали избегать слухов. До поры до времени, - он опустил взгляд: - Я не знаю, что сейчас с моими родителями. Возможно, от них избавились, как от свидетелей или покрывателей.

- Сколько ты там провел?

Айвен немного помолчал и ответил:

- Пять лет.

Ирис задумчиво смотрела себе в ноги. Поковыряла ботинком землю и спросила:

- А что ты умеешь?

Айвен улыбнулся:

- Ну, будущее предсказывать я не умею. А так Я бы назвал это управлением стихиями, - держа руку на колене, он развернул ее ладонью вверх, - Могу, например, создать воду, - после этих слов в его ладони из ниоткуда появилась чистая лужица.

Ирис не сдержалась и потрогала ее.

- Мокрая, - сказала она.

Айвен снова улыбнулся, на этот раз глядя на нее. Она встретилась с ним взглядом и смутилась. Надела наконец куртку и сказала:

- Пойдем, они, наверное, волнуются.

Он просто смахнул воду на землю.

По пути к лагерю она сказала:

- Мои преследователи тоже церковники.

- Тогда хорошо, что мы идем в Касадон, - сказал Айвен: - Там столько сект, что церковь не имеет никакой власти. И хорошо, что у нас общие враги, - добавил он, улыбнувшись.

Эквинокс

Следующая деревушка встретила их активной подготовкой к празднику весны и эквинокса. Люди украшали дома красными, желтыми и зелеными лентами, расставляли столы на улицах, готовили место под огромное соломенное чучело. Везде пахло едой, все угощали друг друга блинами и маслом, поили медовухой. Искренняя крестьянская радость окончания зимы витала в воздухе и повышала настроение скитальцам.

- Когда праздник, добрая женщина? спросил Нил у бабульки, которая заплетала ленты в причудливую гирлянду, сидя у своей избушки.

- То через три дня, сынок, - ответила она: - Но всю неделю празднуем. Оставайтесь с нами обогреем, напоим, накормим.

Нил улыбнулся и поблагодарил ее, а сердце его разрывалось оттого, что они не могут тут задержаться до сжигания чучела.

Был разгар дня, и оставаться на ночлег было еще рано. Запах угощений и праздника манил их, но сокращать разрыв между ними и преследователями было опасно те уж точно не остановятся нигде, чтобы повеселиться. Поэтому они просто пополнили свои запасы, зашили Ирис раны у лекаря и двинулись дальше.

Они остановились у доски объявлений в центре деревни, только Убрин ничего не заметил. Нил, Ирис и Айвен же смотрели на нее мрачно. Убрин проследил за их взглядом и увидел розыскную листовку среди похабных рисунков и списков распоряжений короля. На ней был плохо нарисован черноволосый мужчина со светлыми глазами и что-то написано Убрин не умел читать.

- Что такое? спросил он.

Айвен потянулся к листовке, сорвал ее и смял.

- Пошли отсюда, - сказал он негромко.

На листовке была подробно описана его внешность, и, в отличие от портрета, по описанию его вполне можно было узнать. Также значилось, что он совершил тяжкое преступление против церкви и может быть опасен, и назначена впечатляющая награда за него живого или мертвого.

Хорошо, что подавляющее большинство деревенских жителей не умели читать.

Они направлялись к последнему поселению на границе Галтина и Флоании. Путь до него как раз занял три дня, поэтому дошли они к кульминации праздника весны. Прибыли они вечером, остановились на постоялом дворе. Вокруг головы Айвена был намотан шарф, чтобы никто из проницательных жителей не мог его узнать по волосам, весьма условно нарисованных на портрете розыскной листовки.

Было принято решение, что они достаточно настрадались и заслужили отдых на празднике.

- Как у вас заведено праздновать? спросил Нил у трактирщика, расплачиваясь за комнаты. Остальные стояли рядом, молча слушая. Нил был среди них единственным, у кого был подвешен язык.

Трактирщик был весел и бодр. Сказал:

- Пляшем, пьем, едим, целуем девок. Присоединяйтесь, молодежь! Ночью будем жечь чучело тут недалеко.

Нил кивнул они видели огромное чучело на поляне ближе к лесу.

- Дайте тогда нам медовухи, да побольше!

Они купили целый бочонок, отчего у всех них загорелись глаза. Пошли на главную площадь, где Айвен тайком сорвал с доски объявлений еще одну листовку. Здесь стояли столы, приставленные друг к другу так, что образовывали длинную вереницу, за которой сидели и веселились люди. Они сели на свободные места, поставив перед собой бочку и кружки.

- Угощайтесь, друзья! к ним тут же подбежала веселая девушка с большой тарелкой, наполненной маслянистыми блинами. Они с удовольствием взяли по одному и поблагодарили ее. Та убежала, виляя бедрами и пустив напоследок хитрый взгляд на Нила. Тот только глупо улыбнулся в ответ. Убрин многозначительно посмотрел на него и ухмыльнулся.

Откупорив бочонок, они разлили медовуху и начали выпивать. К ним то и дело подходили люди, угощая их блинами, мясом, вареньем, или наоборот, прося налить им выпить. Их дружелюбие пьянило сильнее медовухи, и скитальцы быстро разрумянились и стали улыбаться во всю ширь.

Вокруг ходил паренек и играл задорную музыку на флейте, люди поворачивались и кидали ему монеты в карман. Увидев его, Нил наклонился к Ирис над столом и сказал:

- Может поразишь их всех своим мастерством?

Ирис смущенно опустила глаза, улыбаясь:

- Даже не знаю

Нил вскочил и схватил ее за руку:

- Пошли! Заработаешь деньжат.

Он поставил Ирис во главе стола и шепнул:

- Доставай кинжалы, сейчас тебя объявлю.

Та вытащила свои ножи и покрутила их в руках, заметно волнуясь.

- Дамы и господа! разнесся громкий голос Нила: - Только сегодня заморская гостья развлечет вас своим искусством жонглирования! Благодарности и пожертвования можете передавать через меня, дабы не отвлекать ее от сего ответственного дела.

Он посмотрел на Ирис и кивнул ей. Та вздохнула, чтобы перебороть волнение, и подкинула кинжалы. Сначала поймала их одновременно, а затем начала жонглировать. Ее умению не мешал ни шум, ни легкое опьянение, ни то, что она волновалась перед толпой. Ножи сверкали клинками над ее руками, будто и вовсе не касаясь их.

Люди захлопали в ладоши, одобрительно крича. Буквально через минуту посыпались монеты путь и серебряные, но щедро и с душой. Нил собирал их в свой кошель, поднося его к каждому желающему. Некоторые передавали деньги через стол, кто-то просто катил их по столешницам в сторону Ирис.

Она счастливо улыбалась, делая то, что ей нравится. Ее выступление длилось несколько минут, но доставило массу радости и ей, и окружающим. Наконец она схватила оба ножа, резко воткнула один из них в стол перед собой и низко поклонилась. Народ рукоплескал и взвизгивал.

Нил и Ирис уселись на свои места, Убрин и Айвен смотрели на них пораженно.

- Вот это представление! сказал Убрин и засмеялся кажется, они все впервые слышали его смех.

- Какими еще талантами ты обладаешь? спросил изумленный Айвен.

- Могу обчистить твои карманы, - хихикнула Ирис.

Вечер переходил в ночь, и люди начали подтягиваться к чучелу. Разводили костры напротив бревен, сложенных вокруг него, и усаживались перед ними. Отовсюду пахло медовухой и дымом, мясом, которое кто-то жарил на огне.

Беглецы прикончили бочонок и, взяв еще один, направились к общему сбору.

Люди кружили у костров, смеялись и заигрывали друг с другом. Запели женщины, заиграли музыканты на барабане, гуслях и лютне. В небо вздымались искры от огня. Пришло время сжигать чучело.

Молодая девушка в белом сарафане, в котором она бы замерзла, если бы не пламя костров, несла факел. Она зажгла его и подошла к чучелу. Солома моментально вспыхнула, девушка засунула факел поглубже в сооружение и отошла. Люди верещали и восклицали от радости. Многие продолжали танцевать, кто-то стал водить хоровод вокруг пылающего чучела, играла музыка, лилась медовуха.

- А где Убрин? спросил Нил, обратившись к сидящим рядом Ирис и Айвену. Те удивленно оглянулись по сторонам. Нашли взглядом здоровяка, который с широченной улыбкой кружил в танце дородную высокую женщину с румяным круглым лицом. Беглецы по-доброму усмехнулись.

Затем настала очередь Нила. К нему подошла девушка, которая ранее угощала их блинами, взяла за руку и потащила танцевать. Нил встал и пустился с ней в пляс. Она смеялась и смотрела ему в глаза, прижимаясь к нему ближе, чем требовалось в танце. От нее вкусно пахло блинами и сахаром, ее толстая русая коса кружила вслед за ней.

Айвен и Ирис сидели и смотрели себе в ноги. Иногда они поднимали глаза, чтобы наблюдать за друзьями, но тем не было до них дела. Наконец Айвен сказал:

- Пойдем танцевать, - он встал и подал Ирис руку. Та улыбнулась и приняла приглашение.

Они закружились в танце. Ирис пыталась перебороть стеснение, которое с недавних пор вызывал в ней Айвен, но вместо этого только еще больше краснела. Он обнимал ее за талию и смотрел в глаза, на лице его была улыбка. От горящего чучела и костров было жарко, на их коже проступала испарина. Они скользили между огней, а музыка звучала как будто сразу отовсюду. Пару раз в танце они врезались в других людей и хохотали от этого вместе с ними. Они кружили, пока не раскраснелись и не вспотели, улыбаясь до боли в щеках и лавируя между остальными парочками. Затем Айвен повел в танце чуть медленнее, его глаза стали серьезнее, он крепче обнял Ирис. Глядя в ее глаза, он стал наклоняться к ее лицу. Она почувствовала, как у нее подкашиваются колени.

- Я те рыло размажу, говнюк! донесся злобный ор, который прервал их.

Они посмотрели в сторону кричащего это был пьяный в дребадан мужик, который навалился на второго, такого же пьяного, и стал неуклюже бить его по лицу. Женщины вокруг верещали.

- Какой же праздник без мордобоя? вздохнул Айвен.

Люди вокруг стали пытаться растаскивать дерущихся, началась суматоха, кто-то решил подраться за компанию. Некоторые пляшущие натыкались в танце на потасовку и падали в кучу. Продолжала играть музыка, женщины пели, горели костры.

- Пожалуй, надо уходить отсюда, - сказала Ирис: - Завтра рано вставать, и

- Да, - согласился Айвен.

Они попытались найти на поляне Убрина и Нила, но не смогли. Решили, что те могут быть уже в номерах либо сами придут позже. Пошли в сторону трактира.

- Это было весело, - сказал Айвен, когда они проходили мимо столов, за которыми начинался праздник.

- Ага.

- А где ты научилась жонглировать? спросил он.

- У меня был друг, который вырос в цирке, - ответила Ирис: - Он меня многому научил.

- Полезно, - сказал Айвен и, тут же исправившись, объяснил: - То есть, это же тренирует ловкость. Наверное, ты хорошо сражаешься.

- Более или менее, если все еще остаюсь в живых, - невпопад хихикнула Ирис.

- Надеюсь, нам не придется это проверять, - Айвен улыбнулся.

- Ага.

Они дошли до трактира, поднялись к комнатам, и пришла пора расходиться по ним.

- Ну, славно повеселились, - сказала Ирис.

- Да, почаще бы так.

- Ага.

Они мялись, стоя друг перед другом, переступая с ноги на ногу. В коридоре было тихо, свечи едва освещали его.

- Надеюсь, наши друзья не заблудятся, - Ирис чувствовала себя идиоткой из-за того, как смущение сковало ее тело и разум.

- Ну что ж.

- Спокойной ночи, - одновременно сказали они и неловко посмеялись. Разошлись по комнатам.

Ирис разделась и легла на кровать, Талисман тут же забрался ей под бок. Она долго думала о дурацком прощании с Айвеном и корила себя за то, что не проявила инициативу и смущалась, как маленькая девочка. С этими мыслями она уснула.

Разбудил ее явившийся под утро Нил. Он старался зайти тихо, но у него не получилось. Видок у него был довольный и потрепанный, в волосах запутались клочки сена.

- Ну что, нагулялся со своей крестьянкой? усмехнулась Ирис сонным голосом.

- Извини, не хотел тебя будить, - сказал он, но на лице его появилась глуповатая улыбочка.

Ирис улыбнулась, радуясь за него.

- А вы как? спросил он, стягивая с себя сапоги, - Хорошо провели время?

- Не так хорошо, как ты, - пробурчала Ирис и перевернулась на другой бок.

Нил стянул с себя штаны и рубашку и улегся к себе. Вздохнул:

- Ох, когда же вы наконец раздуплитесь, уже сил нет на это смотреть.

Ирис не стала спрашивать, что он имеет в виду, проворчав что-то невнятное в ответ. Вскоре оба уснули.

Нил спал крепко, то и дело начиная храпеть. Он вымотался за день и выпил медовухи больше, чем следовало бы. Поэтому, когда Ирис говорила во сне, он не проснулся.

Утром их разбудил торопливый и сильный стук в дверь. Стучащий не стал дожидаться, пока они ответят, и сразу ворвался в комнату. Это был Убрин.

- Вставайте, - скомандовал он: - Айвена уводят.

Они тут же подскочили, впопыхах натянули на себя вещи и выбежали из комнаты.

В коридоре стоял трактирщик, в руках он держал пожелтевший лист бумаги.

- Он в точности, как описано, уважаемые, - приговаривал он.

Через секунду двое стражников вывели из комнаты Айвена. Руки его были связаны спереди, его тащили под локти. Он кинул умоляющий взгляд на Ирис, когда его вели мимо них с Нилом и Убрином.

- Еще в объявлении сказано о вознаграждении, уважаемые, - трактирщик следовал по пятам стражников, потрясывая желтой бумагой розыскной листовкой.

- Мы разберемся, - не допускающим возражений тоном сказал один из стражей: - Сначала надо выяснить, он ли это.

- Ну видно же, что он! поднял трактирщик лист к его лицу.

- Не мешайте работать.

Стоило им скрыться на лестнице, как Убрин и Нил бросились собирать вещи.

- Встретимся у западных ворот, - сказала Ирис и натянула на себя куртку.

- Что ты задумала? спросил Нил.

- Пока не знаю, - ответила она и побежала вниз по лестнице.

Трактирщику было велено оставаться у себя. Он поник и встал к прилавку, все еще держа в руках розыскную листовку. Ирис бросила на него презрительный взгляд и выбежала из трактира.

Она следовала за стражей, не зная, что предпринять. Решила держаться тени, пряталась по углам. Его вели в сторону церкви.

Чертов голос ничего не подсказывал. Его нужно спасти - говорил он раньше. Но как? Как спасти того, кого на глазах всей деревни волочат стражники?

Ирис поняла, что прятаться нет смысла стража не оборачивалась, а зеваки на улицах ее все равно видели. Через минуту ее догнали всадники Нил и Убрин собрали все вещи и оседлали коней.

- Что будем делать? спросил Нил.

- Я могу его схватить за шкирку на ходу и вырвать у них из рук, - предложил Убрин.

Ирис покачала головой. План слишком ненадежный.

Они увидели, как Айвен стал упираться, как только показалась церковь. Стражники грубо встряхнули его, тот перестал. Ирис приблизилась, предчувствуя что-то нехорошее.

Айвен остановился, к недовольству стражи. Опустил голову, резко рухнул на колени от неожиданности стражники не смогли его удержать. Ирис ощутила тоже, что и когда в его руке зарождались огонь и вода, но гораздо сильнее.

- Нет, нет, нет, нет, нет, - под нос проговорила она.

Айвен вознес связанные руки над головой, направил ладони на стражу и резко выпрямил их. Послышался свист и грохот, похожий на гром. Воздух исказился между его руками и стражниками пошел волнами и завибрировал. Эти волны ударили по страже. За мгновение их просто снесло, раскидав по разным сторонам. Они приземлились, как брошенные тряпичные куклы, в пятнадцати метрах от него.

Сначала стояла могильная тишина, потом по деревне разнесся крик ужаса. Орали женщины и мужчины, которые видели произошедшее. Нил и Убрин ошарашено смотрели на сидящего на земле Айвена, не зная, как реагировать.

- Еб твою мать, - медленно произнес Убрин.

Ирис схватила третьего коня, которого они вели, за поводья, запрыгнула на него и понеслась к Айвену. Остановилась у него, достала из-за пояса кинжал, протянула ему клинком вперед. Тот поднял глаза, встал на ноги, увидев ее, и одним движением разрезал веревки на руках. При помощи Ирис забрался к ней на коня, сев позади, и они пустились вперед.

Очнувшись от шока, Нил и Убрин последовали за ними галопом. Никто не пытался их остановить. Шокированные жители все еще не пришли в себя, глядя им вслед, а стражники так и лежали, пораженные волной магического воздуха.

Они выехали галопом из западных ворот и направились в сторону лесов. Изначальный план был ехать дальше по тракту, во Флоанию, но ничего изначального больше не осталось. Нужно было все обдумать, переварить и обсудить.

Лошадь Ирис и Айвена не могла нормально разогнаться из-за двух наездников, и Нил с Убрином теперь жалели, что по дурацкой причине не купили четвертого коня. Они быстро догнали их и попытались что-то выяснить на ходу, но Ирис молчала с каменным лицом, а Айвен вообще зажмурил глаза, схватившись за ее талию.

Они заехали в лес и устремились вглубь, распугивая на ходу животных и птиц. Немного повиляли в поисках укромного места и чтобы на всякий случай запутать следы. Неожиданно для себя выехали к скалам, с которых спускалась горная речка, превращаясь в водопад. Остановились у него, спешились, уставшие потные лошади пошли на водопой.

Убрин и Нил не спускали глаз с Айвена. Тот весь сжался, не в состоянии определить их реакцию. Они тоже не могли это сделать, потому что все затмил шок.

- Все пошло по пизде, - объявила Ирис: - Надеюсь, голос не подведет и, в случае чего, предупредит об опасности. А пока я пойду добуду нам завтрак, а вы тут побеседуйте, - она забрала свой лук у Убрина и скрылась меж деревьев.

- Так кхм, - осторожно начал Нил: - Что за херня там случилась?

Айвен затравленно посмотрел на него, потом на Убрина и принялся все объяснять. Те слушали молча, ни разу его не перебив и не задав уточняющих вопросов. Когда его рассказ подошел к концу, Нил сказал:

- Ну что ж. Видимо, теперь тебя будут искать еще настойчивее.

- Не сомневаюсь, - сухим голосом ответил Айвен.

- Возможно, нас тоже, - добавил Нил.

Айвен помолчал, опустив глаза, потом произнес:

- Извините, я не хотел вас в это впутывать, - он сел на камень: - Я вообще ничего не хотел, кроме как сбежать. Я лучше умру, чем окажусь там снова.

- Шрамы, - вдруг сказал Убрин: - у тебя оттуда?

Айвен кивнул. Все замолчали.

- Ладно, - сказал Нил и снял Талисмана с груди: - Надо развести костер.

- Можно? робко спросил Айвен, когда они собрали костровище и немного дров.

Нил и Убрин переглянулись и отошли на шаг. Айвен присел к костровищу, слегка вытянул к нему руку и поджег дрова магией.

- Черт побери, это просто невероятно, - покачал головой Нил: - Я бы не поверил, если бы сам не видел.

Айвен слегка улыбнулся, как будто ему сказали комплимент.

- А что еще ты можешь? Убрин присел напротив него, глядя ему в глаза.

Айвен повел плечами и сказал:

- Могу потушить его четырьмя разными способами. Создавать воду, камни, землю

- А деньги? перебил его Нил.

Айвен усмехнулся.

- Нет, этого не могу, прости.

Нил огорчился.

Вскоре вернулась Ирис с подстреленной уткой, бросила ее на землю около костра.

- Мне надо помедитировать, - сказала она, сняла с себя лук и уселась на камень к водопаду.

- Вижу, вы-то секреты друг друга уже знали, - кивнул на нее Убрин, - Почему нам не рассказал?

Айвен посерьезнел, опустил взгляд и сказал:

- Я бы предпочел, чтобы об этом никто не знал. Слишком опасно.

- Ага, и ты бы просто смотрел, как мы мучаемся, разводя костры, - сказал Нил.

- Я и смотрел..., - Айвен замялся, через пару секунд продолжил: - Поймите меня правильно, я благодарен вам, что вы меня спасли, но я ничего толком о вас не знаю, я не мог вам до конца доверять.

Убрин и Нил понимающе кивнули, задумавшись. Затем Нил сказал:

- Ну что ж, я могу рассказать о себе. Я вор, на этом факты обо мне заканчиваются.

- А я убийца, - Убрин странно и неуместно улыбнулся.

- То есть, вы все в бегах? спросил Айвен.

Нил покачал головой.

- Нет, здесь только Ирис преследуют. Мы непонятно зачем вообще с ней таскаемся.

- Потому что одна бы я не справилась, - подошла Ирис. Сделала паузу и сказала: - За нами скоро выедут, но не найдут сразу. Когда найдут неизвестно. Надо решить, что делать, - она присела к костру и начала разделывать тушку утки, посетовав на то, что ею никто не занялся. К ней тут же пришел попрошайничать кот.

Все задумались, затем Айвен сказал:

- Мы можем придерживаться нашего плана добраться до Касадона. Но теперь нам нужно держаться подальше от поселений.

- Возможно, не всем, - возразила Ирис: - Это надо проверить.

- Зачем?

- Нам нужен четвертый конь, - сказала она.

- У нас же нет на него денег, - удивился Айвен.

Нил и Убрин многозначительно переглянулись. Нил уклончиво сказал:

- Ну, Ирис насобирала немного своим жонглированием

- На целого коня?! изумился Айвен.

- Неважно, - отрезал Убрин: - Потратим все деньги, что у нас есть. Если придется украдем коня. Одни розыском больше, одним меньше это уже не имеет значения.

Не все с этим были согласны, но никто не возразил.

Нил протяжно зевнул, за ним повторил Убрин.

- Вы не спали всю ночь, - сказала Ирис.

- Ага, - грустно согласился Нил.

- У нас есть время, поспите немного после завтрака.

Они согласились, начали разбивать палатку. Не смогли даже дождаться, пока зажарится утка, вырубившись и в унисон захрапев.

Ирис и Айвен беседовали, оставшись вдвоем.

- Я хотел бы, чтобы моя магия помогала людям, - говорил он: - Спасать людей от засухи и голода, обогревать путников огнем, отгонять хищников - он говорил печальным голосом, зная, что его мечта неосуществима: - Маги могут быть так полезны человечеству, а их держат взаперти и истязают. Используют, чтобы запугивать и пытать врагов церкви, обманывать людей, показывая фальшивые чудеса, на которые якобы способна церковь.

Ирис молчала. Она говорила и думала точно также о своем даре, но стеснялась перед ним в этом признаться. Предсказателей в церкви не истязали и не мучили, однако они все равно были узниками, способности которых использовали против их воли.

- Я бы хотел, чтобы магов обучали, - продолжал Айвен: - Чтобы они не применяли свою силу во вред, чтобы контролировали друг друга.

Ирис улыбнулась. Ей нравились эти его мечты, и она бы хотела того же.

- Знаешь, - сказала она: - В той церкви была верховная предсказательница. Она помогла мне сбежать. Она сказала, чтобы я применяла свой дар во благо. А он будто и сам стремится только к благу.

Айвен смотрел на нее, слабо улыбнулся.

- Ты хороший человек, Айвен, - сказала она.

- Я, возможно, убил тех стражников, хотя они просто делали свою работу.

- Ты защищался.

- Это ничего не меняет, - Айвен покачал головой.

- Вот именно, - сказала Ирис: - Это не меняет того, что ты хороший человек.

Они оба замолчали, Ирис сняла с огня готовую утку.

- Ты однажды назвал меня доброй, - продолжила она: - А ведь я воровала. Я воровала столько раз, что не могла бы сосчитать. Обирала бедняков, оправдывая себя тем, что не забираю у них все деньги. Я так полжизни провела, - она положила утку на лист лопуха на камне: - Добрая ли я после этого?

Айвен улыбнулся, глядя на нее, и тихо сказал:

- Это ничего не меняет.

Она оторвала себе утиную ножку.

- Ирис.., - произнес Айвен.

- Что?

Он сомневался и долго молчал, смотрел в ее глаза. Затем опустил взгляд и сказал:

- Ничего.

Преследователи и преследуемые

Судя по тому, что говорили местные в деревнях, беглянка обзавелась еще двумя спутниками. Среди них какой-то громила и неизвестный молодой парень. Вчетвером они передвигались на трех конях неочевидными дорогами, ведущими на запад вглубь Вольных Королевств. Еще у них был кот, что изумило Артибальда. Получается, они таскали с собой кота с самого Талара.

В одной из деревень крестьяне рассказывали совсем уж странные вещи. Будто подходящие под описание скитальцы были здесь на эквинокс, девица жонглировала ножами, а на утро на глазах у местных произошла какая-то чертовщина. Парень из отряда был арестован, но сбежал, оттолкнув стражников на пятнадцать метров воздухом из рук.

- Как будто в его ладонях был ветер, - сказал один из очевидцев.

Оба стражника переломали себе кости, одного сильно контузило, и он все еще не пришел в себя. Затем беглецы скрылись в неизвестном направлении, но за ними была направлена еще стража, вскоре прибывшая из столицы.

Маг? - подумал, неприятно удивившись, Артибальд. Ему еще предстояло отчитаться об этом в церковь, а им решить, как избавиться от стольких свидетелей. Он написал письмо в элийское, флоанское и гатлинское представительства и отправил гонцов из гильдии.

Разрыв в две недели ничуть не сократился за это время, судя по рассказам деревенских. Его солдаты были измотаны, предсказательница в отряде мечтала вернуться в Талар. Ее он отпустить не мог, однако принял решение отправить обратно несколько своих людей. Он оставил при себе одного солдата и предсказательницу так они могли передвигаться быстрее, а справиться с кучкой беглецов можно и втроем. Мага он собирался убить на месте, чтобы не рисковать.

Он отправился дальше на запад, часто переходя на галоп, чтобы нагнать девчонку. Если беглецы достигнут Касадона, все будет потеряно, потому что церковь там не приветствуется и не имеет никакой власти. Он не мог их упустить.

Они приобрели четвертого коня. Для этого в маленький городок во Флоании отправили Нила, как наименее запоминающегося и как единственного, кто, вероятно, пока не в розыске. Он шел пешком несколько километров, а вернулся с резвым конем серой масти.

- Плохие новости, - сказал он в лагере, слезая с лошади: - Теперь на досках мы все. Хорошо, что меня не заметили. Хорошая новость коня я украл, так что конюх вряд ли меня вспомнит.

- Ну что ж, поздравляю с первым розыском, - сказал ему Убрин.

- И как тебе конокрадство? спросила Ирис.

- Восхитительно, - сказал Нил: - Зря я не занимался этим раньше, - никто не понял, серьезно ли он.

Они передвигались вдоль тракта по лесам и лугам, не заходя ни в города, ни в деревни. Погода благоволила им, поэтому жить в лагерях было комфортно.

Они уже были на территории Флоании. Без посещения поселений было трудно понять, отличается ли она хоть чем-то от Галтина, но Айвен утверждал, что это самое богатое из Вольных Королевств.

- Жаль, что мы не можем посетить столицу, - сетовал он: - Никогда не был в Таларе, но утверждают, что она не хуже него.

Все промолчали, думая о том, как они хотели бы странствовать как обычные путешественники без угрозы, нависшей над их головами.

Передвижение по лесам сильно замедляло их, но хотя бы Ирис пока не чувствовала никакой опасности. Зато прекрасно предсказывала погоду.

После того, как Айвен раскрылся, все стало проще им не нужно было добывать воду для себя и коней, костер разжигался в одну секунду, впрочем, однажды он попробовал магией запечь куропатку, и это получилось. Тем не менее, костры нужны были для тепла, потому что по ночам все еще было прохладно.

- До Касадона добираться три недели по тракту, но, учитывая, что мы не на нем, может понадобиться и месяц, - сказал маг, и все приуныли. Никого не прельщала мысль так долго обитать под открытым небом.

- Чем мы займемся в Касадоне? спросил Нил.

- Лично я напьюсь, - сказал Айвен: - Но, думаю, ты имеешь в виду что-то глобальное.

- Я не знаю, - призналась Ирис: - Я не хочу больше воровать.

Нил тоже был не в восторге от этой перспективы, но промолчал, потому что ничего другого он толком не умел. Вся его сознательная жизнь была связана с воровством.

Передвигаясь по лесам, скитальцы плохо понимали, где именно они находятся. Они могли быть на границе с Веронией или даже на ее территории, так как изрядно продвинулись на север, описывая дугу вдоль дороги. Карты были бесполезны, так как им недоставало ориентиров.

Они не осознавали, насколько быстро сокращается разрыв между ними и преследователями.

Сначала их нагнала стража, отправленная из Галтина. Восемь конников шли по их запутанных следам в лесу, натыкаясь на остатки костровищ и отпечатки лошадиных копыт на грязи. Они устраивали короткие привалы и имели навыки следопытов, что позволяло им двигаться быстро и точно.

В один из дней Ирис сказала, что их нагоняют, но не знала точно откуда и кто именно. В лагере повисло напряжение, непонятно было, что предпринять и как быстро. Ирис считала, что их определенно догонят, куда бы они не двигались, поэтому нужно готовиться либо к побегу, либо к бою.

- Мы никогда не сражались с обученными солдатами, - сказал Нил.

- Я сражался, - пожал плечами Убрин.

- Я, можно сказать, тоже, - сказал Айвен.

- Ладно, решим по ситуации, - сказала Ирис, - Предлагаю дождаться их здесь.

Никому этого не хотелось, но выбор был невелик. Не разбивая лагерь, они спешились и расселись на камнях и бревнах. Ирис пошла медитировать в сторонку. Убрин точил свою огромную секиру, Нил отрабатывал удары клинком, а Айвен слонялся без дела. Погладил кота, погладил лошадей, присел к Убрину.

- Знаешь, - сказал громила, не глядя на него: - возможно, сегодня наш последний день.

Айвен удивленно посмотрел на него:

- Это ты к чему?

- К тому, что хватит сиськи мять, - продолжая точить секиру, сказал Убрин: - Подойди к ней.

Айвен продолжал на него смотреть с еще большим удивлением. Он не подозревал, что все так очевидно. Затем перевел взгляд на Ирис. Та сидела на траве, скрестив ноги и закрыв глаза.

- Я .. не уверен, - сказал он, опустив взгляд.

- Во всем-то вы, мальцы, не уверены, - усмехнулся Убрин: - Давай. Другого шанса может и не быть.

Айвен помедлил немного, собрал волю в кулак и, встав, направился к Ирис.

Та услышала его шаги и открыла глаза. Спросила:

- Ты что-то хотел?

Он, чувствуя себя полным дураком, глядел на нее, то и дело отводя взгляд. Она, все еще сидя, озадаченно смотрела на него снизу вверх.

- Мы можем пройтись? наконец решился он: - Я бы хотел поговорить с тобой.

Лицо Ирис стало еще более озадаченным, она поднялась и сказала:

- Конечно.

Они немного углубились в лес, отдаляясь от Убрина и Нила.

Айвен не мог открыть рот, чтобы заговорить. Ирис чувствовала, как в ней нарастает смущение и мысленно ругала себя за это. От волнения они заходили все глубже, оба не замечая этого.

- Ирис, я.., неловко начал он: - Мы уже долго путешествуем вместе, и я подумал, что

Ирис молчала, не глядя на него.

- В общем, у нас много общего, и ты

Ирис остановилась, с трудом подняла взгляд, чтобы посмотреть на него. Он тоже перестал идти, но взглянуть на нее не посмел.

- Возможно, сегодня последний день, когда мы

Ирис все поняла или надеялась, что поняла. Она, пропуская вздохи, смотрела в его глаза. Тот, приложив массу усилий, поднял их на нее.

- Можно тебя поцеловать? спросил он.

- Можно, - ответила она слишком быстро для человека, у которого никогда не спрашивали это вслух.

Айвен коротко улыбнулся, немного покраснев, наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Ирис почувствовала приятную щекотку где-то в животе и слабость в ногах. Айвен обнял ее талию и прижал к себе. Поцелуй был чуть дольше, чем требовали приличия.

Наконец Ирис нежно отстранилась и тихо сказала:

- Нам нужно идти к остальным. Скоро за нами придут.

Айвен кивнул. Ирис еще раз поцеловала его напоследок, и они вернулись к своим друзьям.

Тяжело было соблюсти боевой настрой в отряде, когда Убрин и Нил, идиотски хихикая, переглядывались между собой, а Ирис и Айвен краснели от смущения, пытаясь при этом скрыть довольные улыбки.

Услышали всадников они раньше, чем увидели. Отошли от лошадей, чтобы не пугать их, и приготовились.

Всадники остановились, все еще невидимые. Наступила напряженная тишина. Беглецы рассчитывали, что преследователи покажутся перед ними, но вдруг послышался свист стрелы, которая летела в их сторону. Айвен среагировал моментально, отшвырнув ее в полете потоком воздуха, иначе бы она вонзилась в грудь Убрину. Та, сбившись с курса, воткнулась в дерево.

Невидимые лучники представляли серьезную угрозу, поэтому они побежали в сторону, с которой летела стрела. Скоро увидели всадников меж деревьев их было восемь. Двое из них натягивали тетиву на луках. Одного из них обезвредила Ирис, запустив в него свой кинжал, который угодил ему в плечо. Всадник вскрикнул и слетел с седла, она подбежала к нему и выдернула из него нож.

Вторым лучником занялся Айвен, с громовым звуком пустив в него мощный поток воздуха, заодно снеся еще двух стражников на землю.

Ирис быстро двигалась между лошадьми, к ней присоединился Нил. Для их кинжалов всадники были недосягаемы, пока были наверху они махали длинными мечами, оставаясь в седле. Мечи, сверкая, разили мимо.

Убрин понесся с секирой вперед, издавая яростный крик. Он замахнулся на одного из стражей, но попал в лошадь. Та истошно заржала, подпрыгнула и повалилась на бок вместе с наездником, Убрин прикончил его на земле одним ударом, раскроив надвое его грудь.

Айвен поднял обе руки, и в его ладонях загорелся огонь. Водя им перед мордами лошадей, он пугал их, те вставали на дыбы и сбрасывали всадников. Ирис и Нил подбегали к ним и перерезали им глотки, пока те не вставали. Так от восьми преследователей осталось четверо. Они поднялись на ноги и ринулись в бой.

Кинжалы плохо справлялись с доспехами, скользя по ним или оставляя только царапины на теле стражников. Те хорошо сражались гораздо лучше, чем разбойники с тракта, поэтому Ирис с Нилом приходилось нелегко. Их спасала только скорость, с которой они уворачивались от ударов. Убрин размахивал секирой, но та двигалась непозволительно медленно из-за своего размера. Айвен не знал, как подступиться к битве, не навредив спутникам. Он схватил сзади одного из стражников и опалил ему лицо, тот душераздирающе заорал и упал на землю, корчась и прижимая руки к голове.

Мы устроили бойню - промелькнуло в голове у Ирис, когда она краем глаза посмотрела на место битвы, убитых и искалеченных стражников. Она была напугана этим видом. В этот момент Убрин снес секирой голову двигающемуся к ней бойцу. Та отлетела к ее ногам, выражение лица на ней не изменилось.

Остались два стражника, которые, стоя спиной друг к другу и дрожа от ужаса, выставили вперед мечи. Убрин собирался замахнуться на них, но Ирис остановила его:

- Стой! закричала она. Тот посмотрел на нее, лицо его было искажено от адреналина и ярости: - Довольно. Мы отпустим их.

Все, включая стражников, посмотрели на нее. Человек с обожженным лицом продолжал кричать, ползая по земле.

- Собирайте раненых и проваливайте! скомандовала Ирис: - Скажите, что убили нас.

Преследователи, все еще глядя на нее, сомневались, что ей можно верить. Они перебирали в руке свои мечи, будто это могло их защитить.

Друзья Ирис молчали, все тяжело и громко дышали, все были залиты кровью, сердце каждого бешено колотилось в груди.

- Проваливайте, быстро! снова крикнула она.

Два стражника, помедлив немного, побросали мечи и пустились в бег.

- Заберите раненых! гневно крикнула им в след Ирис, но они не остановились.

- Вот скоты, - произнес запыхавшийся Нил.

Кони сбежали, один из них так и лежал, прирезанный секирой, на своем мертвом наезднике. Беглецы осмотрели поле боя. Убрин достал из сапога нож и добил раненых. Затем снял наплечники с трупов и поклажу с павшей лошади:

- Что добру пропадать? мрачно сказал он.

Они галопом пустились с места битвы. Кровь пропитала их одежду, они все еще тяжело дышали, руки их тряслись. Ирис оторвалась вперед и заплакала, не в силах сдержаться. Она думала о своей приемной семье и о том, как бы их шокировало то, что сейчас произошло.

Остановились они, только когда лошади начали хрипеть. Наткнулись на реку и спешились.

Все долго молчали, мрачно опустив глаза. Каждый подходил к бегущей реке и смывал с себя кровь. Только Убрин был спокоен. Когда они уселись, он, посмотрев на их понурые лица, сказал:

- Может, нам нужен обед?

Ирис посмотрела ему в глаза молча. Нил, глядя в землю, сказал:

- Меня тошнит при одной мысли о еде.

Айвен растирал себе пальцы, не поднимая взгляд. Все надолго замолчали, атмосфера была тяжелой и удручающей.

- Спасать свою шкуру, - сказала наконец Ирис: - это во благо?

Никто не ответил, и она продолжила:

- Они же ни в чем не были виноваты. Они, скорее всего, даже не знали, зачем нас ищут.

- И что мы должны были сделать? спросил Убрин.

- Не знаю, - Ирис помотала головой: - Избежать боя. Не знаю! Это было неправильно.

Все снова замолчали. Убрин порылся в поклаже, которую снял с коня стражника, нашел там вяленое мясо и принялся его жевать. Начал говорить, чавкая:

- У меня родня в Айсгарте. Я, можно сказать, оттуда родом, но всю жизнь прожил в Веронии, - он проглотил разжеванный кусок мяса: - Я участвовал в двух войнах за последние десять лет. Убивал там таких же людей, как мы, только из Айсгарта. Они даже говорят на том же языке.

Он немного помолчал, вертя в руке мясной огрызок. Продолжил:

- Никто из нас не понимал, зачем мы убиваем друг друга. Это же не мы что-то не поделили, а короли. Это же не этим стражникам нужны Айвен и Ирис, а церкви. Церковь сама умирать не собирается. Мы тоже не планируем. А потому нам придется убивать тех, кого послала церковь. И это будет на совести церкви, а не нашей.

Нил невесело улыбнулся:

- А как сделать так, чтобы совесть это поняла?

Марш-бросок до реки окончательно запутал их они не могли понять, где находятся. Ирис, кажется, нашла эту реку на карте, но в какой ее точке они были, было неизвестно та шла извилистой линией.

- Если это та река, то мост есть на юго-востоке, а если другая, то на юго-востоке город, который нам нужно избегать, - сказала она.

- То есть, нам либо нужно, либо не нужно идти в ту сторону, - сказал Нил.

- Нам в любом случае надо пересечь реку. И сделать это можно только там, - ответила Ирис.

И они двинулись вдоль реки по ее течению.

Они уже отвыкли передвигаться на открытой местности, и она изрядно их нервировала. Лесной массив все больше отдалялся от них, впереди виднелись только луга, холмы и редкие скалистые гряды, торчащие из земли, как гребни ящеров. На ночлег приходилось останавливаться прямо у реки, отчего они чувствовали себя незащищенными. Мрачное настроение не уходило из лагеря, даже несмотря на житейские мудрости Убрина, который единственный относился к произошедшему безразлично. Они больше не обсуждали это, но каждый об этом много думал.

На одной из стоянок Ирис отошла с котом в руках и присела на берегу, глядя в реку. Она гладила Талисмана, а он благодарно урчал на ее коленях.

Она размышляла о том, что будет, если весть об убийстве стражников дойдет до Касадона. Это серьезное преступление, и, кто знает, может их будут искать повсеместно. Тогда вся их жизнь пройдет в бегах, нигде не будет безопасно, и все закончится, только когда их поймают.

Ирис тяжело вздохнула, кот недовольно поменял позу на ее коленях. К ней подошел Айвен:

- Эй. Можно к тебе? спросил он.

Она кивнула, он присел рядом, погладил Талисмана.

- О чем думаешь? спросил Айвен.

- О том, что устала быть в бегах, - ответила Ирис.

- Я тоже. Но меня радует, что вы со мной.

- Да, это большой плюс.

- Ирис, - сказал он, глядя на нее: - Ты мне нравишься.

Она немного покраснела и смущенно улыбнулась. Ответила дурацкой шуткой:

- Так это был не дружеский поцелуй?

Он усмехнулся:

- Нет.

Она взяла его за руку и положила голову ему на плечо:

- Ты мне тоже нравишься.

Той ночью Айвен не кричал во сне.

Представители церкви Вольных Королевств встретили отряд в городке Гореловка во Флоании. Их командирша, седая женщина со строгим, холодным лицом и безупречной прической, отвела Артибальда в сторону.

- Похоже, наши с вами цели движутся вместе, - сказала она. Голос у нее был ледяным: - Маг сбежал от нас больше трех месяцев назад, а впервые мы напали на его след только благодаря вам. Я думаю, это делает нас союзниками.

- В церкви все союзники, сестра, - кратко улыбнувшись, сказал Артибальд.

- Конечно, - ответила она, не меняя выражения лица: - Поэтому я считаю, что нам необходимо объединиться.

- Я решил двигаться маленьким отрядом для большей маневренности.

- Поверьте, наш человек не станет вам обузой. Тем более, без него справиться с магом вам будет затруднительно.

- Вы хотите дать мне одного человека? удивился Артибальд.

- Необычного человека, - на лице женщины появилась улыбка, от которой волосы на голове шевелились: - Это маг.

Артибальд вопросительно посмотрел ей в глаза.

- Да, это лояльный маг, который будет вам очень полезен в поимке другого мага.

- Как вам удалось сделать мага лояльным?

Женщина посмотрела вдаль:

- Люди меняются, когда им предоставляют привилегии.

Они немного помолчали.

- Не переживайте за эту задержку, - сказала она наконец: - В Касадон, где они, очевидно, хотят скрыться, можно попасть только одним путем через единственный мост. Скорее всего, именно там вы и встретитесь.

- Да, наша предсказательница тоже говорит про мост, - сказал Артибальд, внутренне коря предсказательницу за то, что она оказалась не полезнее местного церковника.

Женщина кивнула.

- Тогда давайте я познакомлю вас с вашим новым спутником.

Они вернулись к своим отрядам. Женщина сказала, глядя на светловолосого молодого мужчину на коне:

- Генри, познакомься с господином Артибальдом. Теперь он будет твоим командиром.

Маг Генри поклонился и присоединился к отряду. Артибальд оценивающе посмотрел на него - впервые ему довелось видеть живого мага. Внешне он не отличался от любого другого сопляка.

Женщина еще раз подошла к Артибальду и сказала ему тихо:

- Постарайтесь, чтобы Генри и наш беглец остались в живых. Маги, все-таки, не расходный материал.

По их очень приблизительным прогнозам до моста (или города) оставалось не больше суток, и они уже знали, что их там настигнут. Об этом Ирис говорила во сне, потом слышала это в голове наяву. Впрочем, рано или поздно им все равно нужно было пересечь реку, что делало встречу неизбежной. Поэтому они шли вперед, надеясь победить преследующих в бою.

Ирис не могла сказать точно, по ее ли это душу или по Айвена предсказания на этот счет были на удивление путанными. Но и разницы, скорее всего, никакой не было. В любом случае, это были враги.

В середине дня они увидели вдалеке над рекой большой каменный мост. За ним на западе виднелись очертания крупного города, солнце освещало его темные крыши и блестело в окнах. Приблизившись еще, они заметили на мосту фигуры четырех всадников, которые стояли неподвижно.

- Всего четверо? удивился Нил: - Да мы же их раскидаем за минуту.

Ирис не была в этом так уверена, ее охватила тревожность.

Идя вдоль реки, они наконец достигли моста и зашли на него. Всадники все еще не двигались и смотрели в их сторону. Отряд беглецов обреченно направлялся к ним.

Вскоре Ирис разглядела среди всадников знакомое лицо, чему была неприятно удивлена. Это был Артибальд. Он смотрел на нее, улыбаясь.

На середине моста восемь наездников встретились.

- Рад вас видеть, Ирис, - сказал Артибальд своим бархатистым голосом.

- Не могу сказать того же, - ответила она презрительно.

- Ну что же вы так? Разве я вам чем-то навредил? Разве с вами плохо обращались?

Ирис не ответила, рассмотрела остальных всадников. Один, определенно, солдат. Второй блондин, оружия при нем было не видно, но, возможно, у него были припрятаны кинжалы. А третья была женщина, которая не выглядела так, будто умеет драться. Непонятно было, что она здесь делает.

- Я никуда с вами не пойду, Артибальд, - сказала она уверенно.

- Боюсь, никто не будет вас об этом спрашивать, - он приторно улыбнулся.

- Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, - продолжила Ирис: - Поэтому предлагаю: мы с тобой сразимся вдвоем.

Никому в ее отряде эта идея не понравилась. Артибальд же расхохотался и сказал:

- Какая прелесть. Ну что ж, - он слез с лошади: - Попробуем. Дуэль так дуэль.

Ирис спрыгнула с коня и достала кинжалы. Они встали друг напротив друга, остальные всадники невольно образовали вокруг них круг. Артибальд вынул из ножен меч, отставил его назад, чтобы было больше места для размаха. Ирис осторожно ступала боком, выбирая момент для атаки и описывая дугу вокруг него. Артибальд стоял на месте, преследуя ее взглядом.

Наконец она согнула ноги и, оттолкнувшись, прыгнула в его сторону, выставив кинжалы, как клыки хищника. Артибальд легко ее блокировал, ударив мечом по клинкам. Ирис потеряла равновесие и чуть не упала носом на каменную кладку моста. Собралась, взялась за ножи поудобнее. Пригнулась и сделала резкий горизонтальный выпад, целясь Артибальду в живот. Тот увернулся, парировал и скользнул клинком меча по ее ножу вниз, порезав ей палец. Ирис не обратила на это внимание и атаковала второй рукой, теперь целясь в печень. Продолжая движение меча, Артибальд поставил блок.

Ирис запыхалась и была в ярости. Старый хер имел гораздо больше опыта сражений, чем она, и, несмотря на свой возраст, был силен и ловок.

Пытаясь отдышаться, она продолжила ходить вокруг него, держа ножи наготове. Сделала обманный выпад левой рукой, а правой запустила кинжал в Артибальда.

Расстояние было слишком мало кинжал ударил не сильно, сделав всего один оборот и лишь на сантиметр войдя в руку церковнику. Артибальд вскрикнул и зашипел, нож упал на мост. Ирис осталась с одним кинжалом. Она пыталась отойди дальше, пятясь, чтобы очередной бросок позволил ножу разогнаться и нанести смертельный удар в грудь, но Артибальд не давал ей, наступая. Он замахнулся, пустив меч параллельно земле. Ирис практически не умела блокировать, она могла только уклоняться. Рефлекторно пригнулась и выставила руку с кинжалом вперед. Кинжал отлетел, выбитый мечом Артибальда.

Ирис лишилась оружия. Артибальд приставил кончик клинка к ее шее и сказал:

- Кажется, я победил. Сдавайтесь.

Ирис подняла руки. Она больше ничего не могла сделать. Артибальд надвигался на нее, омерзительно ухмыляясь.

Айвен не выдержал. Он не мог позволить, чтобы с ней что-то случилось. Он спрыгнул с коня и пошел в их сторону вознося руку. Артибальд повернулся на него и, улыбнувшись сказал:

- А вот и маг.

В этот момент блондин из его отряда сделал резкое движение руками. Всего одно и раздался грохот, воздух исказился, а Айвена, Нила и Убрина отбросило назад вместе с конями.

Воспользовавшись тем, что Артибальд отвернулся, Ирис вскочила на парапет. Не оборачиваясь, она оттолкнулась и прыгнула с моста в реку.

Артибальд грязно выругался, подбежал к парапету и заглянул за него. Увидел, как Ирис нырнула в воду и скрылась в ней.

Маг Генри приблизился на коне к лежащему Айвену, протянул руку и сжал ее в кулак. Айвен почувствовал, как что-то сковало его запястья перед ним.

Нил и Убрин пытались встать, рядом с ними барахтались на спине кони, дергая ногами в воздухе и громко ржа. Генри сковал и их двоих.

- Они нам не нужны, - сказал Артибальд, - Убей их.

Генри согласно кивнул и направил на них мощный поток воздуха. Они подлетели и приземлились в десяти метрах от своего места. Безжизненно осели на кладке моста. Кони, не пережившие второй атаки, завалились в неестественных позах, их ржание прекратилось.

- Моя работа выполнена, - сказал Генри, - Маг у нас.

- А девчонка нет! заорал Артибальд.

- Она, скорее всего, погибла, - Генри заглянул за парапет: - Тут высоко.

Артибальд увидел, как Ирис вынырнула из воды на расстоянии от моста и снова нырнула. Она уплывала на север. Лицо его скривилось, он повернулся к магу:

- Проваливай. Забирай свою добычу. Я сам ее найду.

Генри кивнул. Взял за поводья чудом выжившую перепуганную лошадь беглецов, подвел ее к Айвену. Попросил помощи солдата Артибальда, тот спешился и помог закинуть Айвена в седло. Генри достал веревку, связал его ладони вплотную друг с другом, ноги привязал к стременам. Залез на свою лошадь и увел Айвена прочь, двигаясь на восток.

Артибальд приказал бежать за Ирис. Солдата он отправил на западный берег, а с предсказательницей поехал на восточный.

Галопом на конях они быстро поравнялись с ней. Она продолжала плыть, заметив их, перестала нырять. Поняла, что попала в ловушку.

- Все могло закончиться иначе, - крикнул ей Артибальд: - Твои друзья могли выжить. Они сами выбрали эту участь.

Ирис молчала, продолжая грести и думая о том, как резко он перешел на ты.

- Сдавайся, тебе некуда бежать, - продолжал он: - У тебя нет оружия, и силы твои скоро кончатся. Ты просто утонешь.

- Да пошел ты, старый хер! крикнула она в ответ.

- Ты проиграла, соплячка, - сказал он тихо, стиснув зубы.

Ирис плыла из последних сил. Легкие жгло, руки деревенели, ноги слушались плохо. Она легла на спину, пытаясь хоть на минуту расслабить тело и восстановить дыхание. Река понесла ее по течению обратно к мосту. Она выругалась. По вискам из глаз потекли слезы беспомощности, смешиваясь с речной водой.

Артибальд в гневе наблюдал за ней на берегу. По руке у него текла кровь, но он не обращал на нее внимания. Он снял доспех, сапоги и плащ, отшвырнул их в сторону и нырнул в воду в одном подлатнике и портках. Солдат на другом берегу повторил за ним.

Ирис не замечала этого, пока плыла на спине по течению. Ее тело лишилось сил. Она закрыла глаза.

Увидела она их слишком поздно. Сначала метнулась от Артибальда на запад, но вскоре заметила там плывущего солдата. Повернула на север, но уже не могла осилить заплыв против течения. Отчаявшись, она расслабилась, и река понесла ее на юг.

Они перехватили ее до моста, Артибальд скомандовал солдату забрать лошадь и мчать к ним и потащил ее к берегу за шкирку. Ирис беспомощно болталась за его рукой, изредка предпринимая тщетные попытки сопротивления. В итоге он выволок ее на берег, к ним подъехала предсказательница, ведя его коня за поводья и держа его одежду. Артибальд сам измучился, тяжело и с хрипом дышал, Ирис же и вовсе не могла встать с земли.

Они дождались солдата, посадили Ирис на круп лошади за командиром, связав ее руки вокруг его талии и снова двинулись к мосту. С нее стекала вода, Артибальд тоже был весь мокрый. Когда они поднялись на мост, Ирис увидела, как ее друзья и три коня лежат без признаков жизни на каменной кладке.

На привале ей запихивали в рот еду, но она отказывалась жевать, выталкивая все языком. Солдат, который этому было поручено, беспомощно посмотрел на Артибальда. Тот повернулся к Ирис и сказал:

- Решила морить себя голодом?

Она презрительно посмотрела на него.

- Какая разница? Вы все равно меня убьете.

- А ты хочешь умереть раньше времени?

- Чтобы вам пришлось волочить мой труп, - Ирис усмехнулась.

- С чего ты взяла, что мы не бросим его на съедение волкам?

- Уж слишком вы старались меня получить, - буркнула она.

Артибальд не ответил, аккуратно поедая ножку куропатки. Солдат ушел от нее и занялся своим ужином.

Она сменила позу, чтобы ноги не затекли. Руки ее были сзади привязаны к бревну.

- Почему мы поехали на северо-запад? спросила она.

Артибальд, не глядя на нее, ответил:

- Потому что так быстрее, глупая девочка. Мы едем через Темноводье.

- Дрянной город, - она сплюнула.

Убрин пришел в себя первым. Его разбудил испуганный старик, который подошел к нему, чтобы проверить, жив ли он. Старик перебирался через мост, ведя за собой ослика. Убрин открыл глаза, случайный прохожий отстранился и сказал:

- Жив, стало быть.

В ушах у Убрина звенело, а в глазах двоилось, голова раскалывалась. Он попытался встать, и его стошнило желчью. Лежа, приподнявшись на локте, он осмотрелся вокруг.

Его секира лежала рядом, валялись, все скрюченные, мертвые кони на толстых боках, а где-то за ними, у парапета Убрин не мог точно определить расстояние, в глазах плыло лежал на спине Нил. Струйка крови пересекла его лоб. Между ним и Нилом стоял старик, больше никого на мосту не было.

- Что тут случилось? спросил он изумленным голосом: - Разбойники напали?

Плохо понимая, кто это и что происходит, Убрин сказал:

- Извините за бардак.

Старик на это ничего не ответил. Сказал:

- Может, помощь позвать? Я-то вряд ли могу чем-то подсобить.

- Нет, - ответил Убрин: - Я сейчас уйду. Идите своей дорогой. Спасибо.

Старик сомневался, что странный здоровяк сможет куда-то уйти, но спорить не стал. В его голову только сейчас пришла мысль, что, может быть, это и есть разбойники. Он быстро повел своего осла прочь с моста в сторону города.

Убрин пополз к Нилу, все еще не в состоянии встать. Медленно пересек мост, обогнув дохлых лошадей, схватился за его штанину, потрепал его ногу. Тот открыл глаза и растерянным взглядом без фокуса посмотрел на Убрина, но тут же закрыл их.

Жив.

На груди у него был повязан отрез ткани. Кот внутри не двигался. Ирис расстроится.

Ирис? Где она?

У Убрина плохо получалось соображать, он попытался вспомнить, что именно произошло, но от напряжения его снова стошнило. Он ощупал себя возможно, несколько ребер сломано, на затылке кровь. Он сел и стал ждать, пока придет в себя.

Ирис не положили в палатку, оставив привязанной к бревну и кинув на нее одеяло. Она попыталась медитировать, но не могла ни на чем сосредоточиться из-за злости и усталости. Осмотрелась, надеясь найти возможность сбежать, но ничего не было похоже на спасение. На посту оставили солдата, Артибальд и женщина из отряда легли спать в разные палатки. Ирис попыталась подвигать телом, чтобы размяться, солдат тут же бдительно обернулся проверить. Она скорчила ему рожу, тот отвернулся, покачав головой. Глядя в его спину, она приняла более или менее удобное положение, попыталась отвлечься от холода, подкравшегося сквозь мокрую одежду, и уснула.

Проспала она недолго не больше двух часов. Ее разбудила женщина. Она приставила ей палец к губам и сказала:

- Тихо, он уснул на посту.

Ирис изумленно смотрела на нее, за ней слышался храп солдата. Костер почти потух, потрескивали медленно чернеющие угли.

Только сейчас она ее узнала. Она видела ее в церкви в Таларе. Одна из восьми предсказательниц.

Женщина держала в руках нож, она подошла к Ирис сзади и начала неуклюже перерезать веревку, связывающую ее с бревном.

- Я думала, вы злодейка, но, - шептала предсказательница: - Артибальд просто сумасшедший. Он и бровью не повел, когда один из его солдат погиб. А тут еще маги, магия! Я ни о чем этом не знала, меня не предупреждали. Я не хочу, чтобы вас казнили, - она была взволнована и говорила невпопад.

Она наконец справилась с веревками, руки Ирис были свободны.

- Церковь так много от нас скрывает! продолжила она: - Я им больше не верю.

Ирис разминала затекшие руки, на них остались глубокие красные следы от веревки.

- Возьмите одного из наших коней, - шепнула предсказательница: - Это нас замедлит.

- Вы не поедете со мной? удивилась Ирис.

Женщина покачала головой:

- Я не выдержу такую жизнь. Возьмите нож для ну, самообороны. Удачи вам! с этими словами она ускользнула в свою палатку, стараясь не издавать ни звука.

Ирис осторожно встала, осмотрелась. Кони мирно спали, стоя у деревьев. Она подошла к ним, медленно и тихо. Задумалась. Нет, она не может сбежать просто так.

Она развернулась и направилась к палатке Артибальда. Нож блестел в ее руке. Солдат продолжать сладко храпеть, сидя у костра.

Пробравшись в палатку командира, она приблизилась к его голове. Зажала ему рот рукой, отчего он сразу же проснулся. Она села на него сверху, обездвижив и прижав к земле, наклонилась к нему и, глядя в его глаза, тихо сказала:

- Я просто устала бежать.

Она резким движением перерезала ему горло. Артибальд забулькал, кровь фонтаном брызнула из раны, залив лицо и одежду Ирис. Тело его задергалось, но быстро расплылось и застыло.

После этого Ирис сбежала из лагеря.

Убрин не давал себе засыпать, понимая, что может больше и не проснуться. Он бил себя по щекам и щипал за руки. Несколько раз ему казалось, что кто-то переходит через мост, но он не был уверен, что это взаправду. Потребовалось больше часа, чтобы он пришел в себя и смог, покачиваясь и стеная, встать. Уже наступила ночь.

Он подошел к Нилу и сел перед ним на колени. Все тело болело, поэтому это далось ему с большим трудом. Убрин развязал слинг на груди Нила, в нем покоился уже окоченевший кот Талисман. Нежно и бережно Убрин положил его рядом. Потом проверил сердцебиение и дыхание Нила он все еще жив. Похлопал ему по щеке, тот снова открыл посоловевшие глаза, посмотрел на него, не в силах сфокусироваться.

- Просыпайся, парень, - сказал Убрин.

- Я давно уже проснулся, - сказал Нил и снова отрубился.

Убрин осмотрелся в поисках своего павшего коня. Он лежал совсем рядом, поэтому он просто протянул руку, чтобы снять с него поклажу. Порылся в ней, достал сумку с лекарствами, взял оттуда одну из чудом не разбившихся склянок, открыл ее зубами и поморщился, когда запах жидкости внутри ударил ему в нос. Провел склянкой под ноздрями Нила, тот тут же распахнул зеленые глаза во всю ширь, схватился за нос, из которого потекла кровь.

- Проснулся? спросил Убрин. Он закивал. Осмотрелся вокруг, и его взгляд упал на лежащего рядом кота Талисмана.

- О, нет, - произнес он тихим хриплым голосом, положил руку на безжизненное пушистое тельце и погладил его: - Талик

Убрин встал, лицо его скривилось от боли.

- Давай его похороним, - сказал он. Нил кивнул, но встать не смог. Пока он пытался это сделать, Убрин собирал их пожитки на мосту. Нашел кинжалы Ирис, разбросанные в двадцати метрах от них. Задумчиво посмотрел на реку, будто рассчитывая увидеть ее там.

Нил держался за парапет. Ноги его нещадно тряслись, вид у него был плачевный. Впрочем, Убрин выглядел не лучше. Они тяжело вздыхали и кряхтели, у них не было сил даже сквернословить.

Хромая и постанывая, делая частые остановки, они дошли до берега, где похоронили кота Талисмана, который был верным спутником Ирис почти восемь лет.

Ирис гнала черную лошадь как можно дальше от лагеря церковников. Она не была уверена, что они пустятся за ней вслед, но проверять не стала. Она стремилась на юго-восток, к реке и мосту, где видела безжизненно лежащими своих друзей, где пропал Айвен.

Отряд Артибальда отдалил ее от места на половину дня. Они двигались рысью и шагом, а значит, она еще может обогнать время.

Все тело болело от удара о воду и неудобных поз, в которых ей долго приходилось находиться связанной, но она не обращала на это внимания. Она сбавляла скорость, только когда лошадь начинала хрипеть, не выдерживая гонки.

Через несколько часов она увидела реку, а затем и каменный мост, на котором все происходило. Подхлестнула коня, тот послушно перешел на карьер. Ирис прижалась к нему грудью, приподняв зад, ветер свистел в ее ушах, ночной холод пробирал до костей из-за мокрой одежды. Совсем скоро они были у моста.

На нем она обнаружила мертвых лошадей и больше ничего. Она осмотрела каждый угол, но не нашла никаких следов своих друзей. Чуть не плача от отчаяния, она спешилась и уселась на каменную кладку. Попыталась сосредоточиться на медитации, но у нее ничего не выходило, мысли поглотили ее, голос предательски молчал, не сказав ей даже живы ли они. Она не понимала, куда ей теперь направляться.

Айвен что-то говорил об Элии, что ему нельзя там появляться. Может, крепость, в которой держат магов, находится там?

В худшем и наиболее вероятном варианте развития событий ей придется пересечь Флоанию и Галтин, чтобы догнать того, кто забрал Айвена того светловолосого, который применил магию. Его не было в отряде Артибальда, а значит, он отделился. Айвена не было на мосту, когда ее по нему везли, из чего она сделала вывод, что его забрал именно маг. Ей предстоял долгий путь за ним, у нее не было ни оружия, ни припасов.

Она посмотрела на ночной город, расположенный недалеко от моста. Он был достаточно крупным она без труда смогла бы там воровать. Она понимала, что не сумела бы раздобыть нужные на оружие и припасы деньги за ночь, поэтому ей необходим был ночлег. Подумав, она приняла решение направиться в этот город.

Убрин и Нил отправились в город, потому что у них не было выбора. Им был необходим лекарь, чтобы оценить повреждения и подлечиться. К тому же, они не знали в какой стороне им искать Айвена и Ирис, вместе ли они, или их увезли по отдельности. Нужно было наметить какой-то план действий.

Они дошли до города к глубокой ночи. Город назывался Западный Плёс и был довольно крупным в нем наверняка были лекари, работающие круглосуточно. Они стали спрашивать о таком пьянчуг из кабаков, не прекращающих веселье даже по ночам. Только четвертый дал им внятный ответ и направил к госпиталю.

Там они сказали, что упали с моста, что лекарь никак не прокомментировал, но посмотрел скептически. Он обнаружил на их телах обширные гематомы, шишки с ссадинами на голове. Затем настоял на том, что они должны остаться там, дал им болеутоляющие и снотворные отвары, и они быстро уснули на больничных койках.

Поломанные и полутруп

Ирис смогла наворовать денег на ночлег, но не думала, что ей придется остаться на несколько дней. Это ее нервировало, она чувствовала, что теряет время, но ей нужно было накопить на новое оружие, иначе она могла погибнуть в пути. Она не помнила, в какой момент был утерян ее лук, который был так необходим для охоты и выживания. Кинжалы она потеряла на мосту и не смогла их найти вероятно, кто-то их забрал. Все, что у нее было ржавеющий кухонный нож с разболтанной ручкой, который отдала ей предсказательница.

Она рисковала, оставаясь в городе пару раз она натыкалась на свои портреты на розыскных листовках. Но голос ничего не говорил ей об опасности. Тем не менее, она вела себя максимально осторожно, не показываясь на глаза стражникам и выходя в людные места только по вечерам.

Все свободное время она медитировала, пытаясь нащупать следы своих друзей, но у нее ничего не выходило голос говорил только то, что она и сама видела, пока не прыгнула в реку. Отчаяние в ней нарастало, неведение было невыносимым. Для эффективной медитации ей нужно было быть спокойной, но в таком состоянии она не могла успокоиться.

Город, в котором она находилась, назывался Западный Плёс и был второй по величине во Флоании после столицы. Он был красив и спокоен, плотно застроен белокаменными домами с темными крышами. А еще он стоял у границы с Касадоном белой вороной среди Вольных Королевств. Ирис с грустью думала о том, что они почти достигли его. Теперь же ей нужно было двигаться в обратную сторону, если ее догадки были верны.

Она провела в городе четыре дня, купив за это время себе пару кинжалов сомнительного качества, паршивый лук, седельную сумку, припасы, лекарства, и оставила немного денег на всякий случай. Попытавшись в последний раз помедитировать в номере дешевой гостиницы и ничего этим не добившись, она покинула Западный Плёс.

Нил и Убрин провели в городе три дня. За это время им стало лучше, но все равно остались головные боли, а в глазах периодически все плыло. Они решили идти в Элию, потому что она была единственной зацепкой Айвен говорил, что ему нельзя там появляться, значит, возможно, оттуда он и сбежал. Впрочем, они даже не были уверены, что он жив, как и жива ли Ирис, но альтернативы у них не было. Мелькнула мысль, что их друзья могли добраться до Касадона, но она была слишком наивной и оптимистичной, учитывая то, как протекали события на мосту.

Передвигаться пришлось пешком кони им были не по карману, и, хоть Нил и говорил, что с легкостью их украдет, Убрин считал, что это могло привлечь лишнее внимание, а розыскные листовки на них все еще висели на досках объявлений.

Путь был долгим, они предпочитали держаться на отдалении от тракта, чтобы не встречать путников и торговцев. Это еще больше осложняло передвижение и замедляло их. К тому же, они были нагружены поклажей, снятой с погибших коней и все еще не до конца восстановили силы.

Оба они думали, что их путь может увенчаться успехом только по счастливой случайности, но больше им рассчитывать было не на что.

Ирис выехала из города вечером, вскоре пересекла мост, отдалилась от тракта и остановилась на ночлег на заросшем лугу с высокой травой. Она впервые разбивала лагерь в одиночестве, что навевало на нее печальные мысли и горькие воспоминания. Она даже позволила себе поплакать, разводя костер, на котором потом зажарила пойманного зайца. В палатке она долго не могла уснуть, потому что не привыкла находиться в ней одна. Прислушивалась к каждому шороху снаружи, напряженно затаив дыхание, пока усталость ее не победила. Во сне она говорила Они рядом, но некому было ее услышать.

На утро Ирис сразу выдвинулась вперед, не завтракая. Иногда переходила на галоп, не понимая, куда спешит. Погода была дождливой и ветренной, гремел гром, а ее одежда быстро промокла насквозь не помогла даже накинутая как плащ парусина от палатки. Ей с трудом удавалось себя убедить, что мертвая она никого не найдет и не спасет, и что нужно поберечь себя, останавливаясь, когда необходимо. Она мерзла в пути и решила сделать привал в маленьком городке, который ей попался. Сняла комнату в захудалом постоялом дворе и развесила в ней вещи сушиться. Двумя часами ранее в том же постоялом дворе также поступили и Нил с Убрином.

На следующий день они вышли позже, чем Ирис, потому что долго спали из-за своего недомогания. Она стремительно от них отдалялась, потому что снова спешила неизвестно куда. Она слышала голос, он говорил, что они рядом, поэтому она пыталась их догнать. К сожалению, голос не играл с ней в Горячо-холодно и в один момент он просто замолчал. Но теперь она хотя бы знала, что они живы, правда не была уверена, кто именно имелся в виду.

Генри прибыл со своим пленником в городок Гореловка, где ранее настоятельница отдала его в распоряжение к Артибальду. Здесь он должен был передать ей беглого мага, но собирался просить, чтобы ему позволили лично доставить его в крепость.

Он не хотел с ним расставаться. Ему нравилось смотреть, как он страдает.

Генри не в первый раз ловил беглого мага по распоряжению церкви. Он был самым лояльным из всех, кто сотрудничал с ней, поэтому ему доверяли столь деликатные дела. Беглецов он считал опасными животными, которые вырвались из клетки на улицы, что в лишний раз доказал его пленник, применив силу против арестовавших его стражников. Узнать об остальных его преступлениях и назначить наказания еще предстояло, но Генри надеялся, что его не казнят и оставят в крепости там умеют обращаться с такими, как он.

Генри его почти не кормил, редко давал спускаться с коня, часто надевал на голову мешок, чтобы тот не видел, куда они движутся что, впрочем, не имело никакой необходимости и было его личной прихотью. Маг был изможден, шатался и что-то бормотал себе под нос. Генри пытался придумать, чем еще его можно задеть, как сломить его и заставить жалеть о побеге.

Когда настоятельница назначила встречу, Генри развязал пленнику ноги и стащил его с лошади. Тот упал на землю на бок, пришлось поднимать его за шкирку. Он встал на непослушные ослабшие ноги, Генри подтолкнул его в спину:

- Иди, - скомандовал он.

Маг побрел вперед, еле шагая и пошатываясь.

Настоятельница Катарина встретила их у церкви, в которой на время остановилась. Седые волосы лежали, как всегда, идеально, на женщине был строгий костюм в красных тонах. Ее холодное лицо ничуть не изменилось, когда она увидела пленника.

- Вижу, маг пострадал при задержании, - сказала она.

- Сопротивлялся, - ответил Генри.

- Ну что ж, - она сложила в замок руки с тонкими пальцами: - Айвен, да? обратилась к магу.

Тот затравленно смотрел на нее и молчал. На лице его были кровоподтеки.

- Айвен, надеюсь, впредь ты дважды подумаешь прежде, чем сопротивляться, - ледяным тоном сказала Катарина: - К таким опасным преступникам, как ты, допустимо применение крайних мер.

- Убейте меня, - сухим и шершавым голосом сказал маг.

На лице Катарины появилась слабая улыбка, слегка приподнятые уголки губ, отчего она стала выглядеть еще строже.

- Не раньше суда, - ответила она: - Впрочем, это не мне решать. Возможно, тебя просто опять изолируют в крепости.

Айвен закрыл глаза и сглотнул слюну, больше он ничего не говорил.

- Я хотел просить об одной услуге, настоятельница, - сказал Генри.

- Слушаю тебя.

- Позвольте мне самому доставить его в крепость.

Катарина помолчала, оценивающе глядя то на Айвена, то на Генри.

- Ну что ж, - наконец сказала она: - Не вижу причин, чтобы запретить это.

Ирис не выдержала неизвестности и остановилась посреди луга. Она слышала голос, но никого не нашла. Видимо, она сделала что-то не так, но что?

Она спешилась и уселась на траву, закрыла глаза. Глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на ощущениях в теле. Вокруг все было в звуках природы издавали тихий треск насекомые, щебетали птицы, покачивалась осока на ветру. Где-то вдалеке лаяла собака. Ирис старалась не слышать этого, мысленно передвигаясь по своему телу от кончиков пальцев ног до макушки, трогать каждое ощущение, прислушиваться к дыханию, сделать его мерным и спокойным. В голове в последнее время роились только тревожные мысли, она заглушала их, перемещала на дальний план.

Есть только она и ощущения в теле.

Ей следует остановиться и ждать - наконец услышала она голос в голове. Ее охватило волнение, она пыталась сосредоточиться на нем, вытянуть из него больше информации, но он говорил только это.

- Ладно, - сказала она вслух. Я остановилась.

Она не знала, как долго ей придется ждать обычно голос не предсказывал ничего, что было позже, чем через сутки. Но даже сутки казались ей вечностью. Она то вставала, то садилась, то залезала на лошадь, то подходила к дороге, то возвращалась на луг. Попробовала снова медитировать.

Ей следует ждать - сказал голос.

Она хотела бы ускорить время, но то шло медленно и тягуче, будто еще неторопливее, чем обычно.

Прошло несколько часов, она уже изнемогала. Голос говорил одно и тоже, она сгрызла себе все губы и ногти. Она ходила взад-вперед, вытаптывая тропинку посреди луга.

Наконец она увидела два человеческих силуэта вдалеке, двигающихся с запада по полю в отдалении от дороги. Один размером с двух быков, второй стройный и высокий. Они были нагружены вещами и шли медленно.

Ирис вскочила на лошадь и помчалась к ним. Те сначала остановились, увидев всадника, оценивая, не враждебный ли он. Но, разглядев тощую маленькую наездницу, не могли поверить своим глазам.

Она домчалась до них в считанные минуты, остановила лошадь и спрыгнула с нее. Кинулась с объятиями на Нила, тот вскрикнул от боли, но обнял ее в ответ. Затем была очередь Убрина.

- Осторожно, девочка, - сказал тот, на его суровом лице была улыбка: - Мы все поломанные.

- Как я рада, что вы живы! воскликнула Ирис. По щекам у нее текли слезы.

- Мы тоже, - сдавленно ответил Нил. У него был ком в горле он сам еле сдерживался, чтобы не заплакать.

- Я взывала к голосу, но он ничем не помогал, я даже не знала

- Все-все, девочка, - остановил ее Убрин: - Теперь ты с нами, и это главное.

Они разбили лагерь, хотя был еще день. Все постоянно были вымотанными, поэтому это имело смысл. К тому же, им нужно было все обсудить и наметить дальнейшие действия.

- Я до сих пор не знаю, жив ли Айвен, но я собиралась найти крепость, где держат магов, - рассказывала Ирис.

- И в одиночку ее штурмовать? хмыкнул Убрин.

- Мы собирались сделать тоже самое, - Нил улыбнулся.

- Я в вас не сомневалась, - на лице Ирис тоже появилась улыбка, но тут же исчезла. Она посмотрела на них и спросила: - А где Талисман?

Нил и Убрин переглянулись. Затем Нил взял ее руку и сказал:

- Ирис, он погиб на мосту.

Ирис побледнела.

- Мы похоронили его на берегу, - продолжил Нил.

Ирис сделала слабый кивок.

- Понимаю, - голос ее звучал печально: - Бедный кот. Он столько натерпелся из-за того, что я таскала его с собой.

- Ты была для него лучшей хозяйкой, - сказал Нил, гладя ее руку: - А он самый храбрым котом, которого я знал.

Ирис шмыгнула носом, снова кивнула.

- Да, - согласилась она.

Они попытались разработать план действий. Первоочередно нужно было добыть лошадей для Нила и Убрина воровством, мольбой, угрозами как угодно. Затем направиться в Элию, каким-то образом найти там крепость с магами, и

Что дальше, они не понимали. Брать ее штурмом втроем? Пробраться внутрь и выкрасть Айвена? Стоять напротив нее и умолять их отдать его?

- Посмотрим по ситуации, - наконец сказала Ирис, когда их размышления зашли в тупик.

Вопросов в плане было больше, чем ответов, но альтернативы они не придумали. Они надеялись, что голос Ирис может что-то подсказать, когда она наконец сможет его призвать.

Лошади были для них слишком дорогими, у них не хватало даже на одну. Решили дождаться ночи, прокрасться к ближайшему поселению и выкрасть двух коней. Новоиспеченный конокрад Нил успокаивал их, убеждая, что это плевое дело.

- Проще простого, - говорил Нил: - Садишься на лошадь и убегаешь на ней.

- Во Флоанию мы, видимо, больше ни ногой, - мрачно сказала Ирис.

На дело они пошли вдвоем, оставив Убрина с вещами на расстоянии от поселения. Конюшня располагалась в городке Гореловка и была крытой.

- Ну, это немного сложнее, - признал Нил.

Снаружи ее никто не охранял, но на двери висел огромный замок. Нил поджал губы.

- Почему за столько лет воровства мы так и не научились вскрывать замки? шепнул он.

- Тсс!

Ирис пару раз видела, как это делает ее приемная семья, но никогда не пробовала сама. Нил, считающий, что у него самые ловкие пальцы в Веронии, решил попробовать. Прошелся по темным улицам городка и через десять минут вернулся с тонкой, длинной и кривой железякой, похожей на скобу. Просунул ее в замочную скважину и начал в ней ковыряться наобум.

- Сомневаюсь, что ты понимаешь, что делаешь, - шепотом сказала Ирис. Тот посмотрел на нее с укором. Вытащив язык, он полностью посвятил себя процессу. В замке что-то скрипело и лязгало, Нил был уверен, что тот вот-вот откроется.

Ничего не выходило.

- Дай мне, - Ирис выхватила у него железяку.

- У меня почти получилось, - буркнул Нил.

- Встать на стреме, - велела она и принялась за взлом.

Ирис прислушивалась к звукам внутри замка, оттуда доносились тихие щелчки. Железяка что-то двигала в механизме, но это что-то сразу отпрыгивало обратно, стоило ей повернуть ее. Чего-то не хватало. Ирис догадалась, что нужна еще одна палочка, чтобы послужила опорой. Открутила от железяки кусок и тоже засунула его внутрь. Одна из палочек за что-то зацепилась, другая что-то передвинула, раздался щелчок. Замок не открылся. Ирис повторила манипуляции, не упуская ту деталь, которую зацепила первая палочка. Снова раздался щелчок. Дужка выпала из корпуса замка.

- Нил, - шикнула она. Тот тут же подбежал. Она аккуратно сняла замок с петель и гордо заулыбалась. Нил руками изобразил аплодисменты.

С максимальной осторожностью, не допуская и скрипа, они отворили двери конюшни. Несколько лошадей проснулись и зафыркали, увидев их в проеме. На цыпочках Нил и Ирис зашли внутрь, в темноте выбрали наиболее спокойных к их появлению коней. Открыли стойла и оседлали их.

Через минуту они уже мчали прочь из городка.

- Ну? на бегу говорил Нил, широко улыбаясь: - Я же говорил, что это просто.

Ирис, которая чуть не поседела от нервов, была с ним не согласна.

- Ирис, мы воры, убийцы, взломщики и конокрады, - сказал он задумчиво: - Нам грозит виселица.

- Нил, ты идиот, - фыркнула Ирис. Это его рассмешило.

Они двигались, описывая широкую дугу, чтобы на всякий случай запутать следы. Добрались до лагеря, где их ждал Убрин. По его виду это было незаметно, но он за них волновался. Когда же они вернулись, он только коротко улыбнулся и одобрительно кивнул.

Через несколько дней, втроем и на конях, они в спешке добрались до границы Галтина и пообещали себе больше никогда не появляться в городах Флоании.

Генри приходилось передвигаться на лошади шагом, потому что связанный пленник не был способен ни на что другое. С одной стороны, это бесило его, но с другой у него было больше времени, чтобы поиздеваться над ним.

В какой-то момент он расслышал, что Айвен бормочет себе под нос.

- Ирис, найди меня, - он без конца очень тихо повторял эту фразу.

В пути, между делом Генри сказал, догадавшись, кто такая Ирис:

- Она погибла. Ты не видел? он изобразил удивление и посмотрел пленнику в глаза: - Прыгнула с моста и разбилась о воду. Тело всплыло спиной вверх, вылавливать не стали. Церковник даже расстроился.

Айвен посмотрел на него потемневшим взглядом, но не прекратил свое бормотание. Генри не был удовлетворен его реакцией.

Они останавливались на постоялых дворах, где Генри снимал одноместные комнаты. Спальное место было для него, Айвен же спал на полу. По ночам пленник кричал во сне, что раздражало Генри, но поделать с этим он ничего не мог. На утро он ел перед ним в трактире, а потом скармливал ему скудные остатки. Обедом и ужином он его не одаривал. Пленник худел на глазах, щеки его впали, под светлыми глазами появились черные круги. Генри был доволен его видом, хотя жалел, что кровоподтеки на его лице заживали.

Люди в городах и деревнях пялились на них, но не смели что-то говорить или спрашивать. Стражники иногда останавливали их, и тогда Генри протягивал им церковную грамоту они терялись и отходили с дороги. Генри хотел, чтобы все видели этот путь унижения мага и жалел, что ему нельзя раскрывать его природу. Хотелось, чтобы все знали, что беглые маги не лучше животных, и относиться к ним следует соответствующе. Но простой люд не должен знать о существовании магии.

- Ты из Элии, да? как-то спросил он пленника. Тот ничего не ответил: - Какая ирония, что тебя держали и будут держать в заключении так близко от дома. А знаешь, что случилось с твоей семьей? Генри это было неведомо, но ничто не мешало ему солгать: - Их казнили за то, что они вырастили такого выродка, как ты.

Айвен ничего не отвечал. Никогда. Он безэмоционально смотрел вперед или опускал глаза на свои руки и безостановочно повторял высохшими губами свою молитву.

На одном из ночлегов Нил растолкал спящую Ирис. Та непонимающе посмотрела на него, потом ее глаза округлились. Она опять говорила во сне, и голос продолжился наяву.

Его нужно спасти - говорил он.

- Он где-то в Галтине, - сказала Ирис. Нил кивнул. Ирис уселась, скрестила ноги и закрыла глаза, надеясь, что медитация ее на что-то направит. Ничего нового она не услышала. Она вышла из палатки и осмотрелась.

Они остановились на кромке леса рядом с небольшой скалистой грядой, с которой открывался вид на две деревни вдалеке, которые ночью спали в непроглядной темноте. Айвен мог быть совсем рядом, а мог в нескольких днях пути. Она этого не знала, как и того, в какой стороне его искать. Голос ничего не подсказывал. Надолго задумавшись, Ирис расстроенно покачала головой и зашла обратно в палатку.

- Завтра решим, что делать, - сказала она Нилу и попыталась уснуть. Тот был удивлен, что она не бросилась искать Айвена посреди ночи, и ее не пришлось отговаривать от этого.

На утро Ирис сказала, когда все уселись завтракать остатками ужина:

- Мы идем к главному тракту. Здесь мы ничего не найдем. Его не будут вести окольными путями.

Нил с сомнением смотрел на нее.

- На нас висит черт знает сколько преступлений, - сказал он: - Это опасно, - было необычно, что он выступает голосом разума.

- Да, поэтому мы будем обходить города, - кивнула она: - У нас осталась карта. Выберем самый прямой маршрут от Флоании до Элии и направимся к нему.

Поразмыслив, все согласились. Изучили карту, собрали вещи и палатки и оседлали лошадей.

Чтобы дойти до нужного тракта, потребовалось два дня. На дороге то и дело кто-то появлялся торговцы, путешественники, а иногда и стражники. Завидев последних издалека, компания беглецов разделялась, чтобы создать впечатление, будто они не вместе. Они не были уверены, что подействовало именно это, но на них пока не обращали внимания.

Тем не менее, дорога их нервировала. Идти вдоль нее на близком расстоянии было слишком подозрительно, на далеком бессмысленно, поэтому они передвигались, постоянно ожидая, что придется бежать.

- Конокрады, убийцы, воры, - многозначительно произносил Нил, представляя, что им светит в случае поимки.

- Заткнись, Нил, - огрызалась Ирис.

Города они обходили дугой, не желая проверять, что еще появилось на их розыскных листовках. Пользуясь моментом, устраивали привалы под городскими стенами там, где они были. Каждый раз в лагере Ирис долго медитировала, пытаясь собрать больше информации, но она все равно была скудна. Однако она хотя бы узнала, что они двигаются в правильную сторону. Это взбодрило отряд, хоть и не прибавило им желания продолжать передвижение по дороге.

В один из дней начался дождь, что позволило им спрятаться под парусиной. Натянув ее на головы, как капюшоны, они почти почувствовали себя в безопасности. Тем более, что стражники, патрулирующие тракт, угрюмо смотрели вниз, потому что у них защиты от дождя не было. Так они прошли большое расстояние и даже рискнули пересечь маленькую деревушку, названия которой они не узнали. Заглядывать на доску объявлений они там не стали.

Выехав из деревни, они продолжили путь по тракту. Была середина дня обычно самое активное время на дороге. Дождь, хоть и сократил количество путников, не устранил их до конца. Лошади чавкали копытами по грязи, то и дело наступая в лужи.

Двигаясь впереди колонны, Ирис вдруг остановилась.

- Он где-то здесь, - сказала она.

Нил и Убрин моментально сосредоточились, посмотрели по сторонам. Они не знали, сколько людей его могли сопровождать. Хоть и были подозрения, что среди них есть маг с моста, он мог быть не один.

- Смотрите, - сказал Нил, обладающий среди них лучшим зрением. Он взглядом указывал куда-то вперед.

Там двигалась странная пара конников. Один из них ехал нормально, но держал поводья второй лошади, а второй наездник шатался, сидя в седле. Первый прятался от дождя в капюшоне, второй мок без защиты.

Ирис напрягла зрение. Узнала второй силуэт.

- Идем, - сказала она: - Окружим их.

Они обогнали бродячего торговца с телегой и рысью устремились к парочке. Поравнялись с ними, Убрин вышел вперед и перегородил им дорогу.

Первым наездником был светловолосый маг с моста, а вторым измученный и худой Айвен. Он поднял глаза, и в них отразилось изумление. Изумление было и на лице мага с моста, однако приятным его было не назвать. Он обернулся, увидел Нила и Ирис и остановил коня.

- Что вы от меня хотите? процедил он.

- Отдай нам пленника, - сказала Ирис, поглаживая кинжал на поясе. Убрин успел найти и вернул ей родные кинжалы, чему она до сих пор радовалась.

- С какой стати? он усмехнулся. Айвен посмотрел на Ирис, и на его изможденном лице появилась слабая улыбка.

- Выбор у тебя невелик, - сказал Убрин, сделав настолько устрашающее лицо, что Нилу и Ирис самим стало не по себе. Для этого ему хватало двинуть всего парочкой лицевых мышц.

Маг одной рукой опустил поводья и поднял ее.

- Ну-ну-ну, - сказал Убрин, - Ты же не будешь делать это на людях?

Мимо, с любопытством глядя на столпотворение, прошел торговец с телегой. Впереди маячил еще кто-то, передвигающийся по тракту пешком.

Лицо мага с моста исказилось от злости:

- Я могу уничтожить вас одним движением, - прошипел он.

- Уже пытался, - усмехнулся Убрин так, будто его до сих пор не мучали головные боли, а ребра не болели.

Ирис подошла к Айвену, взяла его руки и перерезала на них веревки. Тот с трудом пошевелил ими, щурясь от боли, они затекли и были покрыты глубокими красными полосами.

- Вы не понимаете, что делаете, - сказал маг Генри: - Этот человек опасен!

- Мы тоже, дружок, - сказал Убрин и улыбнулся прескверной улыбкой.

Генри осмотрелся, оценивая обстановку. Она не внушала ничего хорошего. Эти преступники средь бела дня грабят его, крадут его пленника, а он ничего не может сделать, хоть и обладает огромной силой. Почему они вообще живы? И почему здесь девчонка Артибальда?

Он злобно выругался и отшвырнул поводья лошади Айвена.

- Это еще не конец, - процедил он: - Вас будут искать повсюду. Вас уничтожат, а тебя. он указал на Айвена: - уничтожу лично я, - он пришпорил коня, обогнул Убрина и умчался по дороге вперед, не оборачиваясь.

- Какой драматичный парень, - покачал головой Нил.

- Как ты? спросила Ирис у Айвена, обеспокоенно заглядывая ему в глаза.

Он улыбнулся:

- Я верил, что ты найдешь меня.

- Так, голубки, нам пора, - сказал Убрин, - Потом поворкуете. Ехать сам сможешь? спросил он у Айвена. Тот неуверенно кивнул, взял в трясущиеся руки поводья.

- Давай, потихоньку. Надо сворачивать.

И они направились строго на север, перпендикулярно дороге.

Остановились только в глубокой чаще леса, разбили лагерь, повесили на ветки навес от дождя. Айвену срезали веревки с ног, помогли спешиться. Он был ужасно слаб, еле стоял. Его усадили к костру, укутали, чтобы он согрелся, и Нил сказал Ирис:

- Дай мне лук. Мы с Убрином поохотимся, а ты пока помоги ему.

Их оставили вдвоем. Ирис взяла Айвена за руку, нежно гладила по глубоким следам от веревок.

- Тебе нужно высушить одежду, - сказала она. Он рассеянно взялся за свой поношенный кафтан, и Ирис увидела, как тот сохнет на глазах вода испаряется, а пар рассеивается.

- Только не напрягайся, - попросила она. Айвен кивнул, провел руками по груди и плечам, чтобы они высохли, а до спины не смог дотянуться.

- Что он с тобой сделал? спросила Ирис.

Айвен помолчал, глядя на свои руки, Ирис снова взялась за них. Потом он сказал:

- Я хочу сжечь его дотла, - взгляд его был серьезным и холодным.

- Понимаю, - сказала она: - Я помогу тебе в этом.

- Ирис, я был лояльным магом, - вдруг признался он: - Я занимался тем же, чем и он искал других магов. Я ненавидел это и ненавижу себя за это. Я продал свою совесть ради привилегий. Ради того, чтоб меня не били и не держали в сырой камере.

Ирис молча смотрела на него.

- Но я сбежал. Я не уверен, что смог бы сбежать без этих привилегий. Если бы они не были убеждены, что я стал лояльным.

- Тебя пытали? помолчав, спросила Ирис. Она долго выбирала слова.

Он кивнул:

- Там всех пытают. Так они и добиваются лояльности.

Они оба замолчали. Ирис продолжала гладить его руку.

- Ты, - тихо произнес он: - Ты не ненавидишь меня за это?

Она покачала головой. Подумав, сказала:

- Я и без пыток помогала церкви, живя в комфортных условиях. Мы все неидеальны.

Айвен взял ее руку в свою, поцеловал ее в лоб.

- Я ни на секунду не сомневался, что ты выжила.

Ирис улыбнулась:

- Видимо, ты тоже предсказатель.

Когда Нил и Убрин вернулись с охоты, в руках их были тушки двух куропаток.

- Этому парню нужно отъесться, иначе он прям сейчас умрет, - сказал Нил, указав на Айвена.

Разделав птицу, они хотели положить ее на огонь, но Айвен вызвался приготовить ее магией. Они пытались отговорить его, но он сказал, что это несложно, возложил руки над тушками и через минуту они уже были готовы.

Ему дали большую часть еды, но он не смог столько осилить, хоть и искренне хотел.

Айвен рассказывал про таких, как Генри послушных церкви магов, которые выполняют для нее особые задания. Обычно они связаны с поимкой других магов как беглых, так и тех, в ком сила только проявилась. Также эти лоялисты есть и в крепости они охраняют камеры и иногда помогают в пытках. Одна из целей крепости и заточения магов сделать всех магов лояльными.

- Мы должны освободить магов, - сказала Ирис после долгой задумчивости.

Все посмотрели на нее.

- Я вижу, тебя не отпускает мысль о штурме крепости, - сказал Нил, чавкая.

- Это не может так дальше продолжаться, - сказала она решительно.

- Ну и что, сейчас мы втроем, поломанные, и этот полутруп поедем в Элию и разгромим их? спросил Убрин.

Ирис покачала головой:

- Нет. Сначала нам нужно восстановиться. Осесть и набраться сил.

- И тогда мы сможем вчетвером уж точно сумеем всех победить? с сомнением сказал Нил.

- Мы хотя бы попытаемся. Мы разработаем план, чтобы повысить шансы на успех. Если не получится, то, - Ирис замолчала, пытаясь подобрать слова: - Даже если меня перестанут искать, я не хочу жить, как прежде. Воровать так, будто завтрашнего дня не существует, чтобы рано или поздно попасться и оказаться в темнице. Или вообще на плахе. Я хочу, чтобы мое существование имело какой-то смысл. Любой вариант жизни для меня опасен. Пусть хотя бы эта опасность будет иметь толк.

Убрин и Нил задумались, Айвен внимательно смотрел на них. Он не знал, насколько возможно его спокойное существование, как беглого мага. Он не видел другого исхода своего побега, кроме крепости как заключенный или как освободитель.

Несмотря на то, что Нил и Убрин долго сомневались, они не могли найти доводов против. Ирис была права, и это касалось и их тоже. Мирная жизнь и тихая старость и раньше были затруднительны, а сейчас вообще практически невозможны. А это давало им возможность занять место в истории. Хоть бы и место безумцев и наивных глупцов.

Они переглянулись, и Нил сказал:

- Ну, допустим, смысл в твоих словах есть. Но нам все еще нужно найти место для восстановления сил.

- Генри, этот маг, был прав, - сказал Айвен: - нас будут искать везде.

- До Касадона мы уже не доберемся, - добавил Нил.

- Нам нужно место, где нет ни одной церкви, ни одной доски объявлений и ни одного стражника, - Айвен покачал головой.

Убрин задумался, почесал подбородок, вздохнул и сказал:

- Знаю я одно такое место.

Топи их приняли

Они проделали долгий и опасный путь на север, в обширную болотную местность. Никто в здравом уме не ходил этим маршрутом, они же были здесь уже второй раз. Это подготовило их ко всем угрозам, которые можно было встретить в дороге, но она выдалась на удивление спокойной только парочка якулей и один лясун встретился им по пути. Отряд с легкостью с ними расправился с помощью магии Айвена. Основное неудобство приносили зыбкая земля да обилие комаров, которые просто обожали местный микроклимат.

Добравшись до места, отряд в первую очередь пошел к старосте деревни.

- Ну и видок у вас, - сказал Ольфин, оглядывая их. Он был рад их возвращению, хоть и не сказал об этом. Его взгляд остановился на новеньком Айвене, который выглядел растерянно и все еще осунувшимся, - Беглый, что ли? он кивнул на парня.

- Да, - улыбаясь, ответила Ирис: - Беглый, - она, как и Нил, была счастлива снова увидеть старика Ольфина.

- Ну что ж, нам до этого дела нет, - сказал староста: - Добро пожаловать в Топь Лоренса. Местных не обижай, топь уважай тогда в живых останешься, - видимо, он очень любил эту присказку.

Он посмотрел на Убрина:

- А тебе не стыдно? спросил он: - Так внезапно умотал с ними, торговцы были очень разочарованы тем, что твоих луков больше нет.

- Исправлюсь, - ответил Убрин: - В следующий раз предупрежу.

- Следующий раз, значит, - задумчиво протянул Ольфин. Вздохнул: - Вам, небось, жилье нужно опять.

Ирис и Нил кивнули.

- Ну, дом Убрина остался, - сказал он: - Ваш тоже пустует. Новенького можете к Убрину поселить.

Айвен и Ирис многозначительно переглянулись. В пути они объявили себя женихом и невестой, поэтому будут жить вместе, а честь жить с Убрином достанется Нилу.

- Три гуся в неделю, как и в прошлый раз, - сказал староста: - И четвертого, за новенького.

Топь Лоренса ничуть не изменилась. Здесь было все также уныло и мрачно, повсюду жужжали и пищали насекомые, вокруг что-то булькало, квакало, стрекотало и пускало пузыри в болотной воде. Местные остались теми же ребята пока не встретили ни одного нового лица. Они здоровались с ними, ничуть не удивленные их возвращением. Некоторые даже улыбались, жали им руки, радостные видеть их вновь.

После того, как они разложили вещи в своих хатах, отряд направился в трактир, потому что было принято решение напиться вусмерть.

- Мне кажется, я бы мог провести тут остаток дней, - сказал Нил за второй кружкой пива.

- Возможно, и придется, - усмехнулся Убрин. Его борода отросла и неаккуратно торчала в разные стороны, из-за чего он выглядел еще более суровым.

Нил пожал плечами:

- Ничего не имею против.

Городок на мостках был все таким же паршивым. Но опасности тут уже казались простыми и понятными не позволяй себя убить всякой твари, не утони в болотах и не делай ничего плохого местным. Это казалось куда более естественным, чем бороться со всемогущей церковью или даже красть коней.

- Нам нужно разработать план, - сказала Ирис.

- Успокойся, - сказал Убрин, держа в руках кружку с пивом: - Сейчас нам нужно только напиться.

Через две недели Убрин сделал каждому из них по хорошему луку, и Ирис начала учить премудростям стрельбы Айвена. Получалось у него посредственно, поэтому на охоте приходилось применять магию против добычи. Опаленных гусей и бекасов не показывали старосте, что позволяло держать его силу в тайне. Плюсом было то, что дичь падала замертво практически уже приготовленной.

Тем не менее, Айвен был не лучшим охотником и чувствовал себя бесполезным на болотах. Однако же, его всегда брали с собой, так как он был лучшим средством от кикимор и якулей.

Сначала он не верил в кикимор, объясняя в своей голове, что то, что встречалось остальным, могло быть порождением их страха, а на самом деле являлось чем-то совсем обыденным. Потом он увидел их собственными глазами.

- Это что за чертовщина? ошарашено спросил он однажды во время охоты, указывая куда-то вдаль. Там по кочкам шагала огромная бабища вся в наростах и зелеными от ряски волосами. Затем она прыгнула в воду и скрылась.

- Кикимора, - напряженно сказала Ирис, и ее руки на всякий случай натянули тетиву лука. Голос не предупреждал ее об опасности, поэтому кикимора не должна была напасть сейчас, но нужно было соблюдать осторожность. Они свернули и пошли подальше от этого места.

В следующий раз она была ближе и напала.

Тогда на охоте был Нил с Ирис, а Айвен выполнял роль охранника, не осознавая этого. Он считал, что его берут с собой, чтобы он наблюдал за охотой и учился, хоть они и говорили ему правду. Ирис предупредила, что сейчас произойдет что-то нехорошее, но Айвен решил, что сейчас появится вепрь или медведь. Когда же в двух метрах от них из воды появились кисти, похожие на человеческие, но огромными и жилистые, Ирис закричала:

- Кикимора!

Руки зацепились за траву на бережке, и из воды появилась огромная старуха. Все в ней было неправильно слишком худые и длинные конечности, широкое туловище, грибовидные наросты, искаженное оскалом лицо. Она ползком передвигалась к ним, мерзко хихикая. Айвен онемел.

Ирис и Нил пускали в нее стрелы, но она была слишком близко, и они не успевали разогнаться, чтобы удары были достаточно серьезными. Их наконечники только царапали ее сероватую кожу, оставляя кровавые полоски. Ирис и Нил пятились, она ползла в их сторону, готовясь к прыжку.

Айвен, не видя возможности ни для чего более, пустил в нее из рук волну огня. Пламя опалило ей кожу и подожгло волосы, из-за чего кикимора истошно завизжала. Она вскочила и в один прыжок скрылась в воде. Раздалось шипение от затухающего огня.

Кикимора выпрыгнула обратно из воды за их спинами. На лице и плечах у нее были ожоги, она лишилась половины волос. Лицо искривилось от ярости.

Ирис достала из-за пояса кинжал и метнула в нее. Тот сильно резанул ей по ключице, но не воткнулся, так как расстояние между ними было слишком мало. Она только вскрикнула, зарычала и двинулась дальше.

Айвен прыгнул в ее сторону. Приземлился на живот прямо под ней, схватился за ее лодыжку, и из его рук появилось пламя. Оно быстро прожгло ее ногу и устремилось наверх. Раздался запах горящей плоти. Кикимора орала и визжала, огонь распространялся по ее телу. Она задергалась, а Айвен все еще держал ее за лодыжку, продолжая пускать в нее обжигающее пламя. Вскоре оно покрыло все ее тело, кикимора отшатнулась и повалилась на землю. Корчась и дергаясь, она сгорела живьем.

Маг встал. Ресницы, волосы и брови его были опалены. Он потер лицо и сказал:

- Обжегся об нее

Нил серьезно посмотрел на него и произнес:

- Знаешь, я рад, что ты нам не враг.

Айвен не знал, воспринимать ли это как комплимент.

Создание плана продвигалось медленно, потому что им не хватало составляющих. Благодаря Айвену, они знали устройство крепости и ее слабые, по его мнению, места, но идти на штурм вчетвером все еще казалось самоубийственной затеей. Они поняли, что им нужны союзники.

Ирис и Нил пошли на переговоры со старостой.

- Ольфин, ты говорил, что тут водятся маги, - сказал Нил.

- Беглые, да, - кивнул староста.

- Нам нужно знать, где они.

- А кто их знает? он пожал плечами: - Сгинули небось в болотах.

- То есть, ты не знаешь, где их искать? уточнила Ирис.

Он развел руками и покачал головой.

Они пришли к выводу, что он знает, но ни за что их не сдаст.

На болотах им никогда не встречались люди, кроме местных охотников. Скорее всего, они бы хоть раз наткнулись на магов, если бы они там скрывались. Значит, они могли бежать дальше, в безымянные деревни вокруг Топи Лоренса.

Эти деревни было сложно найти, но больше сложностей бы доставило распознавание в них магов. Пока что отряд сделал вывод, что эта задумка не имеет перспектив.

Тем временем, Ирис и Айвен решили, что пора устроить свадьбу. Вполне вероятно, что такой возможности больше не будет, так как они могут погибнуть при штурме крепости, а так хоть умрут женатыми. Ирис попросила, чтобы свадьба пришлась на день ее рождения, потому что не хотела его праздновать отдельно. Этот праздник ежегодно вызывал у нее грусть и навевал горестные воспоминания о дезертирах, убивших ее семью.

Убрин был убежден, что новобрачным необходимо выглядеть достойно, поэтому заказал у бродячего торговца платье и нарядный кафтан, затем обменяв их на два собственноручно сделанных лука. Это был его свадебный подарок впоследствии он оценивал вид жениха и невесты и остался доволен. Оба выглядели солидно, а Ирис, впервые в сознательной жизни надевшая платье, и вовсе преобразилась. Оказалось, что она может быть настоящей красавицей, а ее аляповатое худое тело может стать изящным, хрупким и утонченным в подходящей одежде.

- Надо будет еще сделать прическу, - сказал громила как опытная сваха.

Ирис чувствовала себя в платье неуклюжей, все время его поправляла, но протестовать не стала.

Новобрачные пригласили на свадьбу всех местных, но предупредили, чтобы те приходили со своей едой и напитками, потому что средств на угощения у них не было. Жителей устраивали такие условия им всем хотелось праздника.

Наступил день церемонии. Для нее был использован местный трактир, потому что на уличных мостках было недостаточно пространства для столов. Все с трудом влезли внутрь, кто-то расселся, кто-то остался стоять на ногах, кто-то расположился прямо на полу. В качестве алтаря использовался прилавок трактирщика. За ним стоял Ольфин, который должен был играть роль священника и надеть на головы жениха и невесты венки. Для них он самостоятельно собрал цветы вокруг городка, очень ответственно подойдя к задаче. Радуясь, что в венках будут желтые болотные ирисы, он также сорвал охапку пушицы и несколько кувшинок. Он в этом не признался, но сооружал их тоже он.

Как было принято, молодые девушки заплетали Ирис косы, оборачивая их вокруг ее головы. Это оголило ее тонкие плечи и подчеркнуло изящную шею. Когда Айвен увидел ее такой, он обомлел. К алтарю ее вел здоровяк Убрин, расчесавший в честь праздника длинные волосы и приведший в порядок свою бороду.

Ольфин понятия не имел, что священнику принято говорить новобрачным, поэтому импровизировал:

- Ну, значится, вы женитесь, а посему, захотели, стало быть, прожить всю свою жизнь вместе. Это похвально, и мы все этому рады. Скажите друг другу что-нибудь подходящее случаю, и я надену на вас венки.

Новобрачные тоже не знали, что им положено говорить, поэтому просто признались друг другу в любви и склонили головы. Ольфин водрузил на них венки из цветов и пожелал долгой совместной жизни, еле сдерживая слезы на глазах. Все вокруг захлопали и закричали, в новобрачных полетели разноцветные ленты. Они поцеловались, что вызвало еще больше ажиотажа. Затем гости принялись есть и пить, а Айвен и Ирис пошли искать подходящее место, чтобы пустить венки по воде. По примете венки должны были приплыть друг к другу, что означало, что брак будет без горестей.

Не прошло и пары минут, как с улицы послышался крик. Убрин и Нил, как и многие гости, выбежали из трактира и устремились на звук.

Там, на мостках у заросшего пруда, стояла Ирис, которую тянула за ногу огромная рука кикиморы, а Айвен держал ее, обхватив сзади. Местные понеслись к ним, Ирис сорвалась с мостков и оказалась по пояс в зеленой воде. Айвен схватился за ее руки и пытался ее вытянуть. Подбежали несколько человек и помогли ему Ирис вылезла из воды вместе с кикиморой. У той из пруда торчали руки, голова и часть тучного туловища, ногу Ирис она не отпускала.

Айвен, не задумавшись ни на секунду, протянул руку к морде болотной старухи. Ладонь его породила пламя, которое вырвалось прямо на лицо кикиморы и моментально сожгло ей всю кожу. Та истошно завопила, выпустила Ирис и скрылась в воде.

Все молчали. Ирис лежала на мостках в платье, по пояс испачканном в ряске и жиже. Мужики, вытащившие ее, тяжело дышали, так же дышал и Айвен. Он обернулся и увидел десятки изумленных глаз местных. Среди них была девушка, которая заплетала Ирис косы. Она странно посмотрела на него и скрылась в толпе.

Ольфин стоял впереди всех. Он подбоченился и многозначительно сказал, глядя на Айвена:

- Еще один, получается.

Свадьба прошла не по плану, но в итоге все остались довольны. Ирис, не переодеваясь, плясала до ночи с Айвеном, все напивались и наедались. Нил флиртовал с местными девушками и не смог выбрать одну из них, из-за чего так и ничего и не добился. Убрин соревновался с мужиками в армрестлинге и в кто кого перепьет. В обоих случаях ему не было равных.

Никто ничего не говорил о пламени, появившемся из рук Айвена.

- Летом кикимор больше, и подходят они ближе, - с видом знатока говорил Ольфин, когда Айвен пришел к нему.

- Я хотел поговорить о другом, - робко начал он.

- О чем?

- Ну ты видел.

- Что-то видел, - протянул староста.

- Я беспокоюсь, что об этом кто-то узнает, - сказал Айвен и добавил: - кроме всей деревни.

- Не беспокойся, сынок, - Ольфин махнул рукой, - Мы тут умеем держать секреты. Это вам не равнины.

- Точно?

Староста утвердительно кивнул.

- Но мы будем не против, если ты подсобишь, - сказал он: - Огонь где-нибудь развести, воды свежей добыть, понимаешь? В болотах такое пригодится. Считай, работу тебе даем.

Айвен облегченно вздохнул.

Через день поздно вечером в дом Ирис и Айвена постучались. Парочка не удивилась этому, потому что местные часто приходили, чтобы что-нибудь одолжить или обменять. Ирис открыла дверь и увидела перед собой молодую полноватую девушку в простом платье. У нее были длинные русые волосы и круглое личико с почти детскими чертами. Она была одной из тех, кто заплетал Ирис косы на свадьбу.

- Извините, что беспокою, - застенчиво сказала она: - но мне нужно с вами поговорить.

Молодожены заинтересованно впустили ее в дом. Та уселась на стул, скромно сложив руки на коленях. Долго не могла решиться и заговорить. Потом тихо спросила, глядя на Айвена:

- Вы же маг, правда?

У Айвена возникли неприятные подозрения, Ирис же поняла вопрос по-другому.

- Что-то нужно сделать? сказала она.

- Нет-нет, - девушка замотала головой: - Просто я тоже. Тоже маг.

Айвен и Ирис удивленно смотрели на нее. Он спросил после некоторой заминки:

- Ты сбежала из крепости?

Она кивнула:

- Да, давно. Здешние люди меня спасли. И никому обо мне не рассказывали.

- Это похоже на них, - хмыкнула Ирис. Только Ольфин постоянно треплется о беглых магах на болотах, но прекрасно понимает, что никто не будет воспринимать всерьез слова старого дурака.

- Как тебя зовут? спросил Айвен.

- Ксанда, - ответила девушка.

- Ты что-то хотела от меня, Ксанда?

Она перебирала платье пальцами.

- Нет, - она покачала головой: - Я просто никогда не видела других магов на свободе.

- Я тоже сбежал, - пояснил Айвен и добавил: - Не единожды.

- Я, в общем, - она улыбнулась маленькими губками: - Я рада за вас. И что вы здесь. Поэтому решила раскрыть свой секрет.

Айвен улыбнулся в ответ.

- Значит, будем знакомы. Это Ирис, а я Айвен. Можешь обращаться к нам, если что-нибудь понадобится.

- Мы не можем этого сделать, - убежденно говорила Ирис: - Она как пятилетний ребенок.

- Она маг, - возразил Айвен: - У нее есть сила, которая обычному человеку даже и не снится.

Все помолчали.

Жаркий спор разгорелся в доме Убрина, когда они собрались все вместе. Они нашли мага ценнейшего возможного союзника, но у некоторых были сомнения на этот счет.

- Вообще, Айвен прав, - сказал Нил: - Если она также сильна, как маги, которых мы встречали, то она нам очень помогла бы.

- Возможно, - кивнула Ирис: - Но она девочка.

- Ты тоже девочка, - возразил Нил.

Ирис фыркнула:

- Я всю жизнь выживала, я привыкла к этому. А она непуганый ягненок.

- Она сбежала из крепости, - напомнил Айвен: - Ей как минимум удалось прикончить парочку стражников по пути.

Ирис скрестила руки на груди и покачала головой.

- Она так не выглядит.

- Не суди по внешности, - сказал страшила Убрин.

- Дай мне хотя бы поговорить с ней, - пытался убедить Ирис Айвен.

- Говори, я не запрещаю, - сказала та: - Только я надеюсь, что она не согласится. Не всем нравится рисковать своей задницей.

- Договорились, - сказал Айвен: - Заодно посмотрю, что она умеет.

- Только не упрашивай ее, - взмолилась Ирис.

Ксанда попалась на глаза Айвену только через несколько дней. Она стирала вещи в большой бадье во дворе одной из хат, из чего он сделал предположение, что она там живет. Он подошел к покосившемуся заборчику и окликнул ее. Девушка оторвалась от стирки, вытерла руки о подол и, улыбаясь, подошла к нему.

- Что-то хотели? спросила она.

- У меня есть к тебе разговор, - сказал Айвен и добавил: - И, пожалуйста, обращайся ко мне на ты.

Она послушно кивнула и вышла из-за заборчика.

- Даже не знаю, как начать, - произнес он.

Ксанда посмотрела на него обеспокоенно.

- Скажи, Ксанда, ты хорошо владеешь магией? спросил он. Она задумалась и сказала:

- Не знаю. Я успела кое-что попробовать до того, как попала в крепость, и тут я уже четыре года иногда ее использую, но Мне сложно судить.

- А как ты сбежала?

Ее лицо помрачнело от неприятных воспоминаний. От улыбки не осталось и следа.

- Я Мне пришлось сжечь одного из стражников, а второй побежал ко мне, и я его оттолкнула, он сильно ударился, - она опустила глаза: - Я не хотела никому причинять вреда. Просто это было так больно. Оно само вырвалось

Айвен понимающе кивнул. Кажется, она сбежала прямо с пыток. Подумал немного.

- Ты точно не хотела причинить им вреда? Они же тебя истязали.

- Ну, - она замялась, стала теребить подол платья.

- Лично я их всех ненавидел, - решил направить ее мысли в правильное русло Айвен: - Мечтал об их смерти. Я и сейчас мечтаю, чтобы они все умерли, желательно от моей руки.

Она слабо кивнула, не поднимая взгляда.

- Это нормально ненавидеть своих истязателей, - сказал Айвен.

- Наверное, - неуверенно согласилась Ксанда.

- Знаешь, о чем еще я мечтаю? продолжил он: - Чтобы все маги были свободны. Чтобы их не пытали и не держали взаперти. Чтобы детьми не забирали из семей. Чтобы они могли использовать свою силу во благо.

Ксанда посмотрела ему в глаза и искренне улыбнулась:

- Это прекрасная мечта.

- А знаешь, что для этого нужно?

- Уничтожить церковь, - внезапно ответила она.

Айвен даже немного испугался тому, как глобально она мыслит.

- Верно. Но для начала неплохо было бы освободить всех магов. Ты бы хотела этого, Ксанда?

- Очень, - ответила она: - Но как это сделать?

Айвен улыбнулся:

- Я хочу познакомить тебя с нашими друзьями.

Айвен собрал всех у них с Ирис дома. Маленькая хата с трудом вместила пятерых, рассесться всем было некуда. Как хлебосольные хозяева, муж и жена приготовили гостям фаршированную утку, поставили на стол бочонок пива, испекли пирог с голубикой. Убрин сразу принялся есть, а Нил пить. Ксанда появилась, когда они уничтожили уже четверть угощений.

- Познакомьтесь, ребята, это Ксанда, - сказал Айвен.

Убрин повернулся с куском утки во рту, Нил держал в руках кружку с пивом.

- Это Нил и Убрин, наши верные товарищи по передрягам, - представил их Айвен. Громила поклонился головой, Нил помахал рукой: - Это те люди, с которыми мы собираемся освободить магов.

Ксанда посмотрела на них удивленно. Вмешалась Ирис:

- Ты не смотри, что они такие идиоты на вид. Убрин отличный воин, а Нил очень ловкий и верткий.

- Но как вы собираетесь сделать это вчетвером? спросила удивленная Ксанда.

- Впятером, - поправил Айвен: - Если ты присоединишься к нам.

- Я? Но

- С двумя магами мы сможем это сделать, - уверенно сказал он: - Крепость плохо защищена от атаки извне, стражники следят только за магами. А каждый маг после освобождения наш потенциальный союзник.

По сути, это тюрьма, - продолжил он: - Никто не рассчитывает на то, что тюрьму будут штурмовать. Они заботятся только о том, чтобы не сбежали пленники.

Ксанда задумалась, немного помолчала и неуверенно сказала:

- Я сбежала через тоннель, который, наверное, раньше использовался, как черный ход в крепость. Он вообще не охранялся снаружи.

- Вот, - улыбнулся Айвен: - Ты уже приносишь пользу.

- Но я не уверена, что смогу ну биться, - замялась она: - Я не умею.

- Ах, вот если бы был какой-то маг, который мог бы тебя подучить, - мечтательно сказал Нил и посмотрел на Айвена.

Все вчетвером улыбнулись.

- Скажи, Ксанда, - Айвен подошел к девушке и посмотрел ей в глаза: - Ты хочешь этого?

Она опустила взгляд, не произнося ни слова. Немного поколебалась и сказала:

- Ты спрашивал, хочу ли я причинить им вред, - говорила она тихо, но голос ее постепенно становился громче и уверенней: - Я не ответила. Но я мечтаю об этом. Я мечтаю их всех уничтожить. Каждого из них, а потом и церковь. Хочу, чтобы они все страдали.

- Отличный настрой! сказал Нил, хитро улыбаясь.

- Церковь, пожалуй, оставим на потом, - усмехнулся Айвен: - Сначала крепость.

- Хорошо, - Ксанда закивала: - Я согласна.

- Прекрасно, - Ирис положила руку на ее пухлое плечо: - А теперь, прошу тебя, угощайся, пока они все не сожрали.

Уже на следующий день Айвен принялся обучать Ксанду. У нее был хороший потенциал, но она боялась кому-либо или чему-либо навредить. Он уходил с ней в болота, выискивая опасности, но пока они натыкались только на жирных гусей и лягушек. Тренироваться приходилось на них, а также на деревьях и кустарниках. Он учил ее атаковать их огнем, водой, воздухом и землей, она испуганно верещала каждый раз, когда у нее получалось. Постепенно верещание превращалось в счастливое, девушка начала улыбаться на тренировках.

Тем временем, остальные тоже не сидели без дела. После битвы с Артибальдом Ирис понимала свои слабые места и с упорством над ними работала. Каждый день заставляла Нила устраивать тренировочные бои и училась ставить блоки и парировать. В качестве оружия они использовали палки, поэтому получали только синяки, а не кровоточащие раны.

Убрин тренировался с секирой и, кажется, собирался срубить так половину деревьев на болоте. Также не повезло парочке кабанов, которых он встретил.

Кроме того, Ирис училась вскрывать замки. Она поняла принцип, когда они крали лошадей, и пыталась теперь развить навык. Попросила трактирщика и старосту передавать людям, что ей нужны замки для тренировки, и получила целую гору. Мастерила самодельные отмычки, пробуя разные на разных конфигурациях замков. А потом к ней пришел подозрительный тип.

Подозрительный тип представился Элдриком и сказал, что может ее кое-чему научить, если она даст что-нибудь в обмен. Для этого Убрину пришлось сделать еще один лук, такой бартер его устроил. Элдрик сказал, что он просто работяга, но орудовал отмычками так, будто занимался взломом всю жизнь, что, скорее всего, и было правдой. Он мог взломать любой замок из тех, что принесли Ирис, и учил ее тому же самому. Через месяц упорных занятий он уже оценил ее навык на четыре из пяти, говоря, что ей не хватает скорости. Кроме того, он научил Ирис делать отмычки и рассказал какие их виды лучше подходят для определенных типов замков.

Также они много времени проводили впятером. Пытались составить схему крепости, измеряли на карте расстояния, обсуждали детали плана. Кроме того, важно было, чтобы Ксанда привыкла к ним и перестала их бояться. Бояться она немного перестала, а вот стесняться нет, что, видимо, было в ее характере. Особенно ее смущал Нил, который обхаживал ее со всех сторон, как распустивший перья павлин, но она не отвечала ему взаимностью. Это его, однако, не останавливало, а только раззадоривало. Ирис закатывала глаза, наблюдая за ним.

Оставалось только приобрести для Ксанды коня и подходящую одежду. Путем долгого обмена с торговцами это получилось свершить, но только благодаря тому, что им сделали большую скидку как постоянным клиентам. Ксанда, к сожалению, не умела ездить верхом, и ее пришлось обучать прямо на болотах. Там то и проверили, как она усвоила уроки Айвена.

Когда она уже могла переходить на рысь, что-то привлекло внимание Нила, который, естественно, вызвался ее сопровождать.

- Кажется, там якули, - сказал он, указывая рукой вперед. Ксанда посмотрела туда и хотела развернуть лошадь, но все равно не успела бы на ней сбежать: - Спешивайся, - сказал Нил.

Якули двигались быстро, особенно, когда уже видели добычу, а людей именно ей они и считали. В несколько прыжков-полетов они оказались рядом. Спешившись, Ксанда испуганно попятилась, но уперлась спиной в грудь Нила. Тот отодвинул ее в сторону и сказал:

- Прикрывай меня, - Ксанда плохо понимала, что это значит, но, глядя на то, как он быстро достал свой кинжал, попыталась сосредоточиться и подняла свои руки.

Один из якулей прыгнул на Нила, но тот увернулся и замахнулся клинком. Ударить он не успел через мгновение Ксанда отшвырнула змея мощным потоком воздуха. Задело и якуля, который двигался позади него. Ксанда ойкнула, Нил одобрительно посмотрел на нее.

Первый якуль странно сложился на земле, но еще шевелился, пытаясь подняться и выпрямиться. Второй только пошатнулся. Нил решил, что для Ксанды пришло время боевого крещения и слегка отступил в сторону. Девушка сначала испугалась, но быстро собралась, сглотнула слюну и двинулась в сторону якулей. Тот, что был ближе спружинил телом и бросился на нее. Ксанда не растерялась и буквально сожгла его в полете. Тот не успел издать ни звука.

Второй еще корчился на земле видимо, что-то в его теле было повреждено от воздушного удара. Ксанда подошла к нему и хладнокровно его подожгла. Тот скрутился, запищал и замер. От него осталась обгоревшая чешуя и плавники.

- Впечатляет, - сказал Нил и улыбнулся. Ксанда ответила слабой улыбкой, не глядя на него.

Они не успели подготовиться до наступления осенних холодов, а, вспоминая путь по болотам зимой, решили отложить поход до весны. Это позволило им посвятить еще больше времени тренировкам.

Как-то Ольфин сказал им, что, если они переживут здесь зиму, значит, топи их приняли. Но зима не казалась им настолько уж суровой с наличием дома, возможностью обмена с местными и заезжающими в городок торговцами. Они бы даже назвали это время сытым и комфортным после всего, что им выдалось пережить. Значит, топи их приняли.

Староста задолго понял, что они собираются уходить. А еще что они задумали что-то очень опасное. Он не пытался их остановить, но обиженно говорил, что они его опять бросают, и что он их не простит, если они не выживут. Они планировали выжить и обязательно навестить его в будущем.

Хоть у них и не было в планах умереть, они прекрасно понимали, что это может случиться. Отряд обсуждал это со смехом, чтобы скрыть свой страх перед смертью. Только Убрин не смеялся, спокойно говоря, что он уже много раз должен был умереть, поэтому полностью к этому готов.

Как только подтаял снег, они выехали из Топи Лоренса.

Штурм

Ксанде приходилось привыкать к жизни под небом. Одним из основных неудобств для нее была редкая возможность помыться, что для такой ухоженной девушки с трудом вмещалось в рамки приемлемого. Однажды она предложила Ирис сопровождать ее хотя бы три раза в неделю, чтобы они могли ополаскиваться с помощью создаваемой Ксандой воды. Ирис удивилась, что кому-то хочется мыться так часто, но согласилась, чтобы ей угодить.

Отношения в группе складывались хорошо. Ксанде казались диковатыми Нил, Убрин и Ирис с их вульгарными шуточками и специфической манерой поведения, но они нравились ей. С Айвеном было легко найти общий язык на почве магии, да и привычки у него были более цивилизованные. Он не использовал в речи грязные слова и всегда ел аккуратно, стараясь не испачкаться. Ксанду немного удивляло то, что он полюбил такую, как Ирис, но их союз ее умилял. Друг к другу они относились с нежностью и заботой и подолгу разговаривали наедине.

Больше всего в группе ее смущал Нил. Он был очень навязчивым и практически не отходил от нее, говоря ей какие-то глупости и шутя плоские шутки. Ксанда не понимала, почему он к ней привязался и что он от нее хотел.

Компания иногда вспоминала какого-то кота и с грустью о нем говорила. Ксанда поняла, что раньше этот кот путешествовал с ними, что ее очень удивило. Они рассказывали о нем, как о члене отряда, вспоминая о том, как он вел себя на том или ином привале. Кота все любили. Что с ним случилось, Ксанда не знала.

Она не чувствовала себя чужой, но было очевидно, что потребуется еще уйма времени для того, чтобы полностью влиться. Ребята через многое прошли вместе и как будто понимали друг друга с полуслова.

Ксанде тяжело дался переход через болота. Она была здесь четыре года назад, когда бежала из крепости магов. Это воспоминание было для нее даже хуже, чем о жизни в заточении, настолько она тогда была напугана. Но отряд успокаивал ее. Она понимала, что с ними она в безопасности. В пути попадались якули, лясуны и дикие звери, но они быстро с ними расправлялись.

Путь в Элию из Веронии лежал через Галтин, однако необходимо было сделать большой крюк, чтобы избежать населенных пунктов. Каждый из них был в розыске, поэтому попадаться людям на глаза было нельзя. Они шли лесами с редкими и небольшими заболоченными участками. Иногда им встречались хищники волки и медведи, но они успешно от них уходили, а одного волка Убрин просто перерубил надвое своей огромной секирой. Путь можно было назвать относительно безопасным.

Потом стали встречаться города, и они поняли, что дошли до Элии.

Элия густонаселена, поэтому селений всех мастей было много. Везде раскидывались чернеющие землей поля, которые крестьяне вспахивали и засаживали пшеницей. Они были слишком заняты работой, чтобы обращать внимание на идущий отряд, лишь некоторые бездельники поглядывали на них с любопытством. В такие моменты все отворачивались, чтобы не показывать своих лиц, хотя подозревали, что их можно опознать не только по лицам.

В какой-то момент они уткнулись в реку глубоководную и широкую Усточку. Сверились с картой и поняли, что ближайший мост находится у городка, впритык к нему. Им пришлось направиться туда. Предварительно они пытались придумать, как замаскироваться, но быстро поняли, что с таким громилой, как Убрин, это сделать не удастся.

На подъеме на мост стояли стражники. Они приказали им спешиться, как и другим прохожим. Всех останавливали и допрашивали, сверяясь с какими-то бумагами. В отряде все занервничали.

- Надо уйти отсюда, - шепнул Нил: - Это плохо кончится.

Ирис колебалась. Она не чувствовала никакой опасности, хотя она казалась очевидной.

Когда настала их очередь, к ним подошел молодой стражник, шлем которого все время заезжал ему на глаза. Тот поправил его и сказал:

- Назовите свои имена, уважаемые.

- Что-то случилось? спросил Нил.

- Разыскиваем четверку опасных преступников, - ответил стражник, глядя в бумаги.

- Но нас же пятеро, - сказал Нил почти моментально.

- И то верно, - согласился стражник и снова поправил шлем: - Но надо соблюсти фонр форнальности.

- Ирэна, - быстро сказал Ирис: - Ирэна, уроженка Ильфиндора.

Все подхватили.

- Ольфин из Айсгарта.

- Эдгальт из Галтина.

- Генри, уроженец Айсгарта.

Ксанда растерялась, ей было сложно придумать имя на ходу. Быстро нашелся Нил:

- А это наша немая подруга из Флоании. Лиана. Лиана из Флоании.

Стражник хмыкнул и уставился на бумаги в руках. Подглядевшая в них Ирис оцепенела: он перебирал выцветшие листовки с их нарисованными лицами. Голос все еще молчал.

Стражник поднимал каждый лист и сверялся с их лицами. Он был хмурым и напряженным. Паршивые портреты на выцветшей бумаге вряд ли можно было назвать точными, но описания под ними были очень подробными.

- Вроде не похожи, - с сомнением сказал он: - Да и нет тут таких

- Значит, мы можем идти? поторопил его Нил.

Тот последний раз хмыкнул и сказал:

- Сейчас, только запишу вас, - он нашел в стопке бумаг лист со списком и, макнув перо в чернила, начал что-то записывать: - Повторите-ка свои имена.

Все повторили. К ним приближался второй стражник. Первый писал до ужаса медленно, допуская много ошибок как в именах, так и в названиях королевств.

- Давайте я запишу, - не выдержала Ирис и взяла у него список. Быстро вывела на нем их придуманные имена.

- Ох, спасибо. А то, знаете, не мой это конек. Я стражник, все-таки.

Его напарник был все ближе.

Ирис отдала список и поспешно сказала:

- Хорошего дня, добрый человек, - затем вскочила на лошадь так быстро, будто кладка моста превратилась в бушующий огонь.

Все последовали ее примеру.

Когда они поравнялись со вторым стражником, то дружно посмотрели в другую сторону, на реку, бегущую под ними. Стоило им пересечь мост, как они припустили галопом, не оборачиваясь.

- Я чуть не обосрался, - на ходу признался Нил.

- Как и все мы, - усмехнулась Ирис.

На привале они много обсуждали произошедшее, сделав неприятный вывод, что, если бы стражник умел получше читать, их бы поймали. Их разыскивают уже целенаправленно, не ограничившись неприметными листовками на досках объявлений. А значит, не зря они избегают людей и населенные пункты.

Судя по свидетельствам Айвена и Ксанды, крепость магов находилась недалеко от границы с Галтином, поэтому сбежавшие оттуда маги предпочитали скрываться в Веронии, вне конгломерата Вольных Королевств. Ближайшим городом был Туманный Рубеж, но от Элии он был отделен горным массивом. Крепость находилась у самого подножья гор. Никаких поселений рядом не было, и судьбою сооружению было уготовано пустовать и разваливаться с годами. Раньше она служила военным целям, которые постепенно потеряли актуальность, поэтому ее начала использовать церковь для заключения магов со всех королевств. Никакие распри между королевствами не могли повлиять на единство церкви и ее интересов.

После случая на мосту отряд задался вопросом о том, как они будут выбираться из Элии. Они подозревали, что, после свершения задуманного, их будут разыскивать гораздо интенсивнее, поэтому второй раз их не проворонят. Внятного ответа на этот вопрос у них не было.

- Можно пройти через горы, к Туманному Рубежу, - предложил Нил.

Никто не согласился. Неизвестно было, есть ли там перевал и где он находится, и не разыскивают ли их еще и в Айсгарте. К тому же, про горы ходили жуткие слухи о неведомых чудищах. Раньше они бы только посмеялись над этими рассказами, но после встреч с кикиморами предпочитали прислушиваться к людской молве.

Они дождались ночи, чтобы реализовать свой план. Крепость появилась перед ними черным пятном на горизонте, ничтожная в размере по сравнению с горами позади. При приближении становилось понятно, что она отнюдь не маленькая. Окруженная каменными стенами, она имела по их периметру четыре башни, пятая башня виднелась на строении внутри. Главные ворота не были видны с их стороны и были направлены на юг.

- Черный ход со стороны гор, - напомнила всем Ксанда. Все кивнули, отряд сменил направление движения, повернув к скалам.

С гор веяло холодом, и дул ветер. Они шли шеренгой вдоль них, понятия не имея, наблюдает ли за ними кто-то с башен или нет. Насколько им это позволяло зрение, они никого на стенах не видели.

- Там не так много охраны, - успокаивал Айвен: - Снаружи вообще несколько человек, основные силы внутри.

Они в опасности - говорил голос в голове у Ирис: Они будут драться. В этом не приходилось сомневаться.

Отряд добрался до черного хода. Он был скрыт за кронами деревьев и представлял из себя арочный тоннель под землей, на выходе из которого висели ржавые, покосившиеся и искривленные ворота. Крепость была совсем близко, длина тоннеля была не более двухсот метров, часть из которых пролегала уже за стеной. Они спешились, привязали коней к деревьям, стоящим поблизости, снова озвучили свой план скорее, чтобы снять напряжение, чем чтобы вспомнить его.

Все перелезли в щель в воротах. Тяжело это далось Убрину из-за его размеров и Ксанде из-за неловкости и полноты. Убрин просто расширил щель руками, а Ксанде галантно помог Нил, не преминув подержаться за ее талию и слегка дотронуться до попки. Та попыталась сделать вид, что не заметила этого.

В тоннеле была абсолютная темнота, Айвен вместо факела использовал свою руку с огнем, зажженным в ладони. Пахло сыростью, стены были покрыты зеленым лишайником, а вдалеке виднелся черный проем спуска. Каждый их шаг по каменному полу отдавался эхом.

- Дальше будут подвальные помещения. Там может быть обслуга, - тихо сказал Айвен.

Они дошагали до лестницы, спустились по ступенькам и уперлись в деревянную дверь. Та была закрыта на замок снаружи.

- Раньше замка не было, - обеспокоенно шепнула Ксанда.

- Посвети мне, - сказала Ирис, достала отмычки и наклонилась к замку. Минуты полторы с ним копалась, страшно недовольная своей медлительностью, но в итоге отперла дверь.

Внутри тоже было темно, слышался писк крыс и шорох их лапок по полу. Помещение было заставлено бочками и ящиками, некоторые были открыты. Это был склад с продуктами и различной кухонной утварью.

- О! Соленые огурчики, - шепнул Нил и, вытащив из бочки огурец, с хрустом откусил кусок. Ирис испепеляюще посмотрела на него, и он забросил его обратно.

- Какой же ты идиот, - прошипела она.

Нил довольно улыбнулся, аппетитно жуя.

Следующая лестница в дальнем углу подвала вела наверх.

- Кухня, - сказала Ксанда: - Ночью там вряд ли кто-то есть.

Она была права. Кухня пустовала, если не считать парочки устроивших себе пир крыс, которые поедали картофель из грязного холщового мешка.

Дальше была столовая, а из нее дверь вела в холл, откуда пробивалась полоска света. Айвен потушил огонь в руке, сжав кулак. Ирис приоткрыла дверь и взглянула наружу. В нескольких шагах от нее стоял стражник к ним спиной. Ирис достала кинжал, все остальные остановились. Она беззвучно шагнула в холл и набросилась на стражника сзади. Зажала ему рот рукой и одним движением перерезала горло. Тот безжизненно упал. Подскочил Убрин и затащил его тело в столовую.

В холле больше никого не было, но где-то рядом были слышны шаги, кто-то напевал себе под нос мелодию. Из-за эха, доносящегося внутри большого помещения, сложно было понять, откуда раздается звук. Несколько лестниц вело наверх, из холла в разные стороны расходились коридоры. Тут же был и главный вход массивная дубовая дверь с тяжелым засовом, который был отодвинут в сторону.

- Сюда, - скомандовал Айвен, указав на вход к одной из лестниц.

Ступеньки шли по спирали. Наверху были слышны шаги. Убрин жестом показал, что пойдет первым предполагал, вероятно, что предстоит кого-то вырубить. И он оказался прав. К ним спускался стражник, вид у него был спокойным, но потом он заметил их, и его глаза округлились от ужаса. Он начал неуклюже поворачиваться, чтобы спасаться бегством, но Убрин, находящийся снизу, схватил его за ноги и резко дернул. Стражник упал, голова его приземлилась на ступеньку, послышался хруст кости. Убрин поднялся, проверил жив ли он, а убедившись, что нет, он зашагал дальше. По ступеням растекалась кровь, капая все ниже и ниже.

Они поднялись к двери. Винтовая лестница вела дальше, тускло освещенная факелами как сказал Айвен, к главному смотрителю, которого он хотел бы потом навестить. За дверью же было два крыла с тюремными камерами их главная цель. Пытаясь приготовиться к чему угодно, они открыли ее.

И уперлись в стоящего напротив нее стражника.

- Черт, - прошипел Айвен.

Стражнику хватило секунды, чтобы понять, что они чужаки. Он заорал во всю глотку:

- Тревога! Посторонние!

Убрин подбежал к нему и свернул ему шею, но было слишком поздно. С обеих сторон коридора послышался топот ног, факелы пускали тени от как минимум десяти человек.

- Делимся, - крикнула Ирис заранее подготовленную команду. Она, Ксанда и Нил побежали влево, а Убрин и Айвен вправо.

По бокам были расположены камеры, в них по пять-шесть человек были заточены маги, которые смотрели на них изумленными глазами. В центре проходил тускло освещенный коридор, в нем были стражники. Они были одеты в кожаную броню с металлическими вставками. Ирис знала, что для ее кинжалов это сложная цель, но натренировалась бить в открытые места. Так, она резким движением рассекла на две части лицо приблизившегося к ней стражника. Тот остался жив, но выронил меч и схватился за вытекающий глаз. Второго обезвредил Нил, проскользнув под вознесенным им оружием и воткнув кинжал в бок в районе печени. Вытащив из его тела нож, он осмотрелся.

Ксанда повторяла себе под нос Ой, мамочка!, испепеляя при этом сразу троих. Они корчились и орали, разносился тошнотворный запах горящей плоти. Когда они упали на землю без чувств, она быстро потушила их водой, будто пожалев, но на самом деле, чтобы пламя никуда не распространилось.

Последний стражник, одетый в обычную одежду, в их крыле был без оружия. Он поднял руки, у всех возникло странное вибрирующее ощущение, которое порождает магия. Один из лояльных магов. Они прижались к стенам, он пустил поток воздуха, который отбросил трупы. Поняв, что не задел чужаков, он расставил ноги и сосредоточился. В этот момент Ирис отскочила от стены и запустила в него кинжал. Тот вошел в его лоб, маг повалился на пол.

Тем временем в правом крыле Айвен коротко переглянулся с Убриным и кивнул. Затем он повернулся к коридору, откуда на них бежали стражники, взмахнул руками и с силой сжал их. В одно мгновение все факелы потухли. Айвен пригнулся, прижавшись к полу, и отполз к стене. Раздался дикий рев Убрина, послышался вой секиры он крутился, размахивая ей и снося все на своем пути. Стражники успевали только вскрикивать. Айвен полз, периодически натыкаясь на упавшие на пол части тел. Он знал, что тут должен быть маг. И не ошибся внезапно в конце коридора вспыхнул огонь. Наобум, в темноте кто-то пустил обжигающую волну пламени. В его свете Айвен видел, что Убрин загорелся, как и все стражники, еще не покалеченные и не убитые им. Айвен посмотрел на мага, который создавал огонь и сбил его с ног потоком воздуха. Пламя в его руках погасло, он с треском ударился о стену.

Айвен подбежал к Убрину и залил его водой. Его одежда сгорела спереди, тело и лицо было обожжены. Убрин дымился, но не двигался, все еще стоял, будто не чувствуя боли.

Маг-охранник застонал, Айвен подбежал к нему и схватился за его шею. Сначала он хотел задушить его, но понял, что провозится слишком долго, и просто пустил из ладоней потоки воздуха. Те сломали ему позвонки.

Никто не должен обладать такой силой - на секунду подумал Айвен, испугавшись собственной мощи.

Он подскочил к Убрину и спросил в порядке ли он. Тот слабо кивнул, хотя было очевидно, что он не в порядке. Однако он продолжал держать окровавленную секиру и, тяжело дыша, стоял на ногах.

- Убрин ранен! закричал Айвен.

Расправившись со стражниками в своем крыле, Ирис, Нил и Ксанда побежали к ним.

- Ой-ой-ой-ой, - Ксанда испуганно закрыла рот руками, увидев Убрина. Лицо было покрыто волдырями там, где осталась кожа, все остальное превратилось в одну сплошную обожженную рану.

- У нас есть мази, - сказала Ирис: - Будешь как новенький.

Убрин кивнул. Вид его был ужасен.

- Я немного умею лечить, - вдруг раздался незнакомый женский голос. Все повернулись на него.

Говорила женщина в камере. Она сидела на коленях, приблизившись к решетке. Руки ее, как и у всех остальных узников, были в странной формы перчатках с металлическими замками на запястьях.

- Вы? переспросила Ирис.

- Да, - она кивнула, - Магией.

Убрин повалился на пол.

- Черт-черт-черт, - зашипела Ирис и бросилась к камере, доставая отмычки, - Поищите какие-нибудь ключи.

- Таких перчаток раньше не было, - удивленно сказала Ксанда.

- Я такие видел, - сказал Айвен: - Они не дают пользоваться магией. Ключи от них у главного смотрителя, а я как раз хотел к нему заглянуть.

- Беги, - скомандовала Ирис: - Я пока попробую их взломать.

- Будут еще стражники, - предупредил он: - Вы справитесь?

Все утвердительно кивнули, Айвен побежал к лестнице.

Ирис ковырялась в замке камеры, Нил и Ксанда искали по телам стражников ключи от них.

- Нашла! крикнула Ксанда в тот же момент, когда Ирис вскрыла замок.

- Отпирайте их всех! велела Ирис и занялась перчатками женщины.

- Вы пришли нас спасти, да? спросила та с надеждой в голосе.

- Да, - ответила Ирис, и по тюремным камерам разнеслись неуверенные, но радостные возгласы: - Только молю вас, - добавила она: - Применяйте свою силу во благо.

Айвен бежал по лестнице наверх. Он слышал, как снизу разносятся шаги стражников, и понимал, что не успеет вернуться. Тем не менее, он не остановился, перешагивая несколько ступенек за раз. Вскоре он оказался на этаже с покоями главного смотрителя. Открыв дверь с лестницы, он увидел коридор и мужскую фигуру в его конце. Он присмотрелся.

- Кто здесь? сказал знакомый, но в этот раз очень испуганный голос: - Что там творится?

Генри.

- Надо же, - усмехнулся Айвен: - Тебя понизили до охранника.

- Айвен? неуверенно спросил Генри.

- И тут ты стоишь и трусишь вместо того, чтобы спуститься на шум, - Айвен медленно приближался к нему. Несмотря на язвительный тон, он был настороже.

- Не подходи! вскрикнул Генри: - Я Я сожгу тебя! он поднял руку и зажег в ней пламя.

Айвен, в отличие от него, не стал предупреждать. Выставил руки вперед и изо всех сил выпустил на него шквал воздуха того отбросило и прижало к стене. Пламя погасло, Генри сполз на пол, изо рта, носа и ушей у него потекла кровь.

- Нет, Генри, - сказал Айвен, подойдя к нему. Присел, взял его за руки: - Это я тебя сожгу.

Генри истошно заорал, когда пламя начало ползти от его рук выше, по предплечьям и плечам, перекидываясь на одежду, на колени, на шею. Он дергал ногами, пытался вырвать ладони, но Айвен держал его мертвой хваткой. И продолжал держать, пока в его руках не осталась обугленная бесформенная плоть.

Он весь обжегся от такой близости к огню, но был чрезвычайно доволен. Остался только один человек, которому он хотел отомстить. Он направился к нему, к этому старику, который так любил сам присутствовать на пытках. Распахнул дверь его покоев, тот вздрогнул. Главный смотритель в пижаме стоял посреди комнаты, которая служила ему кабинетом и спальней. Вид у него был взволнованный.

- Айвен?! воскликнул он, увидев его: - Что ты натворил внизу?

- Освободил всех магов, - ответил Айвен спокойно. Он знал, что старик безоружен и ничего не сможет ему сделать.

- Ох, что ты натворил! повторил смотритель, хватаясь за голову.

- Мне нужен ключ, - сказал Айвен: - От перчаток.

- Я лучше умру, чем отдам его тебе, глупый ты сопляк! лицо старика исказилось от злобы: - Ты уничтожил все, над чем мы работали! Я не дам тебе выпустить этот хаос за порог замка!

- Хаос, который вы истязали, - сказал Айвен: - Который пытали и которым пользовались.

- Мы поддерживали порядок в мире, - старик покачал головой: - Тебе это не понять, ты отродье хаоса.

Айвен подошел к столу, взял первую попавшуюся книжку художественная литература, которая скрашивает досуг главного истязателя.

- Ну что ж, тогда , - он полистал ее дешевенький бульварный романчик: - Да пребудет хаос, - книга воспламенилась в его руках, он бросил ее на стол.

- Что ты делаешь, болван?? заорал смотритель: - Ты тут все к чертям сожжешь!

- Именно это я и собираюсь сделать, - он подошел к книжным полкам десятки томов об исследованиях магов и проводившихся над ними экспериментов, книги учета, где записаны все известные церкви маги, инструкции для наиболее эффективных пыток. Он провел по корешкам книг рукой, поджигая их.

Старик попытался убежать, но Айвен схватил его за ворот пижамы.

- Где ключ? произнес он, стиснув зубы.

Старик испуганно заверещал, размахивая руками. Айвен дернул его.

- Скажи где ключ, и я отпущу тебя.

Пламя вокруг распространялось, Айвен ощущал его жар на своей коже, но не обращал на это внимания.

- Ты же сам сгоришь!

- Где ключ??

- В прикроватном столике! В верхнем ящике! завопил старик и снова попытался бежать, но Айвен поволок его к кровати. Открыл ящик, достал оттуда ключ и отшвырнул от себя смотрителя. Тот быстро вскочил и убежал из комнаты.

Айвен вышел и направился вниз. От него разило гарью.

Внизу Ксанда стояла на лестнице и пускала поток пламени вниз. Тот сворачивался в спираль и бежал по ступенькам. На его пути лежало несколько обгоревших стражников. Айвен кинул ключ Ирис и присоединился к магичке. Вдвоем они заставляли стражников отступать, поджигая тех, кто осмелился подниматься по винтовой лестнице.

В тюремном коридоре женщина-маг лечила Убрина. Она вознесла руки над его лицом, от них исходило серебристо-голубое сияние, которое проникало в нос и рот громилы и ползло дальше, к легким. Нил открывал камеры, Ирис начала освобождать магов от перчаток. Поняв, что подбегать к каждому из них слишком долго, она скомандовала им встать в очередь и подходить к ней. Процесс ускорился.

Вылечив дыхательную систему Убрина, женщина принялась за его лицо. Тот уже был в сознании, непонимающими глазами смотрел на нее. Она концентрировалась на его ожогах, вознося руки, и они медленно затягивались, кожа двигалась на свое место и восстанавливалась.

- Немного следов останется, - предупредила она: - Вот если бы у меня было больше времени

Убрин закрыл глаза, ослепленный серебряно-голубым сиянием. Его боль отступала.

Крепость сдалась. Немногие выжившие стражники разбегались в панике, бросая оружие на ходу. Все вокруг было в дыму и пепле, было тяжело дышать. Освобождённые маги, из тех, кто умел применять свою силу, помогали отряду очищать проходы от заблудившейся стражи. Наверху полыхал пожар, главный смотритель исчез.

Когда все было закончено, отряд вернулся к коням, сказав магам, что теперь те сами по себе. Многих это испугало настолько они привыкли жить в заточении. Многие ждали подвоха от внезапных спасителей, некоторые узнали Ксанду и Айвена. Каждому Ирис говорила, что они должны использовать силу во благо. Ей хотелось верить, что они ее послушают.

Будущее

Несмотря на то, что отряд отправил магов идти своей дорогой, с десяток все-таки увязались за ними, в том числе и женщина-целительница. Напросились они потому, что не имели представления о выживании в природе, а путь их был неблизким. Отряд согласился сопроводить их до Галтина или Топи Лоренса, а дальше им предстояло отправиться восвояси. Все собирались вернуться домой, некоторые не были там десятилетия и даже не знали, осталось ли там хоть что-то из того, что они помнили. Большинству последовавших за ними магов было не более шестнадцати лет.

Постепенно отряд понял, что маги принесут им пользу никакие стражники и пропускные пункты им больше не страшны, с таким количеством магов их никто не задержит. Магию они решили больше не скрывать, если это позволяют обстоятельства. Все, что говорила церковь, должно быть подвергнуто сомнению.

Передвигаться приходилось шагом, чтобы пешие могли не отставать. На привалах все обсуждали дом - у кого-то была семья, которая могла их все еще ждать, у кого-то на месте семейного гнезда, скорее всего, была разруха. Кого-то домашние и сдали церкви, как еретиков и опасных элементов. Ирис, Нил, Убрин, Ксанда и Айвен при слове дом представляли себе Топь Лоренса, отчего им становилось и грустно, и смешно.

Маги не умели охотиться, поэтому отряду приходилось добывать пропитание на всех. Но они были очень благодарны за это и делали все остальное разделывали добычу, разводили костры, готовили. Еды получалось очень мало, но никто, кроме Убрина, не жаловался.

Спали спасенные под открытым небом, потому что палатки были только у отряда. Когда кто-то из них простужался, целительница лечила их в тот же день.

- Я в своей деревне была лекарем, - рассказывала она: - Все знали, что я лечу магией, и всех это устраивало. Но слухи распространились, и меня поймала церковь.

- И таких людей они держали взаперти? говорил пораженный Айвен.

Иногда он учил магов применять силу. Только для выживания, никаких атакующих приемов. Впрочем, можно было предположить, что они сами о них догадаются. Это терзало Айвена.

- Я боюсь, не выпустили ли мы на свободу штук сто потенциальных могущественных злодеев, - сказал он Ирис.

- Я тоже этого побаиваюсь, - призналась она: - Надеюсь, кто-нибудь додумается организовать какую-то гильдию, чтобы они контролировали сами себя.

- Я бы даже этим занялся, если бы не был в розыске, - усмехнулся Айвен.

Ирис мрачно подумала о том, что они просто хотели перестать бежать, а получилось наоборот чем дальше, тем больше поводов за ними гоняться.

- Интересно, какой урон это нанесло церкви? задалась она вопросом.

- Это еще будет наносить урон каждый раз, когда люди будут видеть магию своими глазами.

- А что, если они опять отловят магов?

Айвен фыркнул:

- Удачи им в этом. Я уничтожил все их книги учета.

На мост через реку Усточку в Элии они попали все вместе. Стражники немного стушевались, увидев такую толпу, но один из них собрался и, пытаясь выглядеть грозно, сказал:

- Не положено передвигаться такими группами. У нас особый контроль и учет. Кто вы и откуда?

Айвен вызвался ответить за всех:

- Просто маги, которые идут своей дорогой, - сказал он: - И которые не хотят создавать проблем.

- Маги?? переспросил стражник: - Нам поручено задерживать всех, кто объявляет себя магами. За ересь.

Айвен приподнял руку. В ладони его загорелся огонь:

- А это ересь? в его глазах отражались всполохи пламени.

Стражник аж отпрыгнул.

- О Всевышний! Что это такое???

- Магия. Такая есть у всех этих людей, - Айвен обвел рукой толпу магов за его спиной: - И они не хотели бы ее здесь использовать. Поэтому просто пропустите нас, и мы пойдем своей дорогой.

Стражник побледнел и потерял дар речи. Вместо того, чтобы что-нибудь сказать, он просто торопливо закивал и попятился.

Отряд пересек мост, дальше их путь проходил без эксцессов. Они шли лесами и полями и вскоре оказались в Галтине. Там от них отделились многие маги, собравшиеся идти по Вольным Королевствам, надеясь найти старый или новый дом. Многие устремились в Касадон, будучи наслышаны в походе, что там слабо влияние церкви. Некоторые остались, намереваясь попасть в Веронию.

- Путь через болота опасен, - предупредила их Ирис: - Будьте настороже. Мы не сможем защищать всех.

Маги восприняли ее слова со всей серьезностью, не сходили с дороги и внимательно смотрели по сторонам. В пути им повстречалась только стая кабанов, нескольких они пустили на ужин.

Дойдя до Топи Лоренса, маги разбрелись кто куда, сердечно благодаря отряд за сопровождение. Материальной благодарности у них, к сожалению, не было. Парочка магов решила остаться в городке, потому что им больше некуда было идти.

Нил, Ирис, Ксанда, Убрин и Айвен не объясняли старосте, что это за толпа людей в потрепанных робах, а он и не спрашивал, поняв их появление так, как ему нравилось:

- Беглые, - убежденно сказал он.

Отряд он встретил с радостью, сказав, что верил, что они выживут, но сомневался, что вернутся.

- Другого дома у нас нет, - сказал на это Нил, пожав плечами.

Староста рассказал им будоражащие все королевство новости король Густас изволил наконец умереть от старости. Старший его сын не был назначен преемником, а управлял сейчас регент, который был ответственен за растущую дочку почившего короля. Отряд выслушал эту новость с интересом, но не понимал, может ли это как-то отразиться на них.

- Когда я работала на церковь, я слышала об этой дочке, - вспомнила Ирис: - Ее давно метили на наследницу, она хорошая кандидатура. Замуж выдавать ее собираются за принца из Айсгарта, чтобы больше не воевать, - Ирис стало противно от самой себя из-за того, что она теперь была осведомлена в политике.

Гораздо больше интересовали их новости о том, что случилось в Элии. Ольфин не знал подробностей, потому что рассказы заезжих торговцев были скудны и наполовину приправлены выдумками, но, кажется, там большой переполох из-за магов. То ли они появились, то ли исчезли, но слухи о том, что маги вообще существуют разнеслись по многим королевствам, в том числе и Веронии.

- Страсть как интересно узнать, что же там произошло, - говорил староста, вероятно, надеясь, что компания что-нибудь об этом слышала, пока была в той стороне, но они ничего ему не рассказали.

Они попросили его дать им знать, если об этой истории станет известно что-то еще.

После посещения старосты они начали свою обычную жизнь в Топи - охотились, рыбачили, обменивались с торговцами и местными. Оставшимся тут магам они первые дни помогали ассимилироваться, но быстро передумали это делать, чтобы те учились жить самостоятельно. Те справлялись с трудом, но выбора у них не было, как и у всех в Топи Лоренса.

Ожоги Убрина постепенно заживали. Красные пятна на груди и на лице вдоль носа, по брови и на лбу выглядели как боевая раскраска и даже шли ему в каком-то смысле. По крайней мере громила выглядел ещё более сурово, так, будто только что победил медведя голыми руками. Обрабатывать заживляющими мазями ожоги он отказывался.

Нил продолжал виться вокруг Ксанды. Ирис была удивлена постоянству его симпатии, но у нее возникли подозрения, что он мог просто зацепиться за нее из-за ее недоступности и ничего серьезнее к ней не чувствует. Испытывая желание ее защитить, она решила поговорить с ним.

- Что ты задумал с Ксандой? спросила она, когда он навестил семейную пару в их доме.

- Задумал? изобразил удивление Нил.

- Вьешься за ней, как бездомный пес, смотреть противно, - строго сказала она: - Соблазнить ее решил?

- Это неподходящее слово, - он помотал головой.

- А какое подходящее?

- Может, мне тоже пора жениться, - сказал он: - И почему я не могу выбрать для этого милейшую девушку Ксанду?

- Потому что она боится тебя до усрачки? усмехнулась Ирис.

- Согласен, не все идет так гладко, как хотелось бы, - Нил кивнул: - Но ты можешь мне в этом помочь.

- О нет.

- Ты бы могла поговорить с ней, ну, по-женски.

- Не проси меня об этом.

- Я прошу тебя об этом, - Нил посмотрел на нее самым невинным взглядом, на который способны его хитрые зеленые глаза. Ирис вздохнула и согласилась.

Тем же вечером она пошла к избушке Ксанды и напросилась к ней в гости. Решила не ходить вокруг да около:

- Нил хороший парень, да? начала она с самого порога.

Ксанда немного растерялась.

- Да, - неуверенно протянула она.

- И симпатичный, и умный, и веселый, - перечисляла Ирис, пожалуй, впервые признавая в нем столько положительных качеств. Сказать ответственный у нее язык не повернулся.

- Ну, кажется, вполне, - Ксанда растерянно улыбнулась.

- И еще, поговаривают, что у него самые ловкие пальцы в Веронии, - загадочно заметила Ирис.

- Н-наверное

Ирис замолчала, не зная, как подойти к этому вопросу.

- Ты, - осторожно начала Ксанда: - Ты же не хочешь уйти от Айвена?

- Что?! К Нилу?! О нет, Всевышний упаси. Я совсем другое имела в виду.

- Что?

Ирис вздохнула и решила сказать все как есть:

- Ты нравишься ему. Он измучился весь, пытаясь обратить на себя твое внимание своими обычными методами. Вот я и хотела спросить, не нравится ли он тебе.

Ксанда густо покраснела. Для наивной девушки услышанное стало полнейшей неожиданностью.

- Я н-не знала.

Ирис удивилась это было очевидно всем, кроме самой Ксанды.

- Ну, ты, в общем, обдумай этот вопрос, - поняв, что не может больше ничего сказать, она решила сбежать: - Пока!

Через неделю Ксанда поцеловала Нила в щеку. Тот весь день после этого ходил важный, как индюк. Ирис он не поблагодарил, решив, что всего добился сам.

Они не разговаривали о произошедшем в Элии, хотя обсудить им было что. Все, кроме, пожалуй, Убрина, с содроганием вспоминали эти клубы дыма, смрад горелых тел, лужи крови и стенания умирающих. Цена, которую пришлось заплатить за свободу магов, оказалась слишком серьезной, чтобы остаться незамеченной. Айвен снова стал просыпаться от кошмаров, которые не хотел рассказывать даже Ирис, она и Нил периодически впадали в мрачную молчаливую задумчивость, а Ксанда тайно плакала в свою подушку. От произошедшего хотелось отмыться, и даже благодарности магов тут не помогали.

- Я чувствую, что во мне как будто проснулось что-то темное, - сказал как-то Айвен Ирис, а потом признался, что сжег Генри дотла из одной лишь мести.

Ирис поджала губы и ответила:

- Я бы поступила также, - про себя она подумала, что это неправда своего личного врага Артибальда она убила максимально гуманным из доступных ей способом и вовсе не из мести.

- Возможно, церковь права, и маги это отродья хаоса? задумчиво сказал Айвен. Ирис внимательно смотрела на него, но ничего не ответила. Ей тяжело было мыслить объективно и понять то, что происходит в его голове в этот момент.

Это был единственный раз, когда они подняли эту тему. Все остальное время они делали вид, будто ничего особенного не произошло.

Их спокойная жизнь в Топи Лоренса продолжалась недолго. Однажды Ирис услышала голос в голове, который говорил в забытой ею манере указания:

Она должна прийти ко мне.

Она сразу поняла, кто к ней обращается. Старушка Клементина, которая сидит в роскошной церкви в Таларе. Но что ей может быть нужно?

Ирис сначала старалась не обращать внимания на голос, потому что задумка ехать в Талар была просто безумием, но указание повторялось раз за разом, в том числе и во сне, поэтому в один из дней Айвен спросил:

- Кто-то зовет тебя?

- Да, - призналась Ирис: - Это верховная предсказательница. Понятия не имею, что ей могло от меня понадобиться.

- Может, стоит узнать? - предположил он.

- Как? Отправиться туда, где, вероятно, везде расклеены листовки с нашими лицами?

- Мы этого точно не знаем.

- Не хотелось бы проверять.

Айвен подумал и спросил:

- Это может быть ловушка?

- Это и есть ловушка, - сказала Ирис: - Старушка Клементина хоть и помогла мне бежать, служит королевству и церкви и точно знает, что мы устроили в крепости.

- Тогда бы ты, наверное, предсказала опасность? предположил Айвен.

Ирис задумалась. Пожала плечами:

- Наверное, я бы предсказала ее уже в Таларе.

После этого разговора ничего не изменилось в призывах, однако Ирис стала пытаться медитацией найти их разгадку. Она сосредоточилась на том, безопасна ли для нее верховная предсказательница, и голос давал однозначный ответ: да, безопасна. Нет, это не ловушка. Да, верховная предсказательница зовет ее к себе.

Однажды Ирис объявила, что собирается в Талар. Она предполагала, что ее друзья не захотят ее сопроводить, и оказалась права. Они отговаривали ее, затем нехотя добавляя, что они пойдут с ней хоть в огонь. Но она не видела смысла принуждать их. Айвен настоял, что отправится с ней, даже если она против. Вдвоем они собрались в дорогу.

- Знайте: если вас там арестуют я вам этого не прощу, - заявил Нил.

Ирис пообещала отправить в Топь гонца, когда что-то выяснится.

В Талар они двигались через Темноводье и Берринсток. По пути Ирис показала Айвену могилы своей приемной семьи и рассказала о своем детстве с ними. Тот слушал с неподдельным интересом и расспрашивал о подробностях. Проведший большую часть своей жизни среди аристократии, он слабо представлял себе существование в принципиально другом социальном слое.

- Я выживала, обчищая карманы таких людей, как ты, - усмехнулась на это Ирис.

В городах она пару раз показала ему, как ворует он был поражен ловкостью ее рук, но очень переживал за нее. Он пообещал, что сделает все, чтобы ей больше не пришлось воровать.

Главным открытием для них стало то, что их никто не ищет в Веронии. Не было никаких розыскных листовок, стражники не останавливали их. Ирис задумалась, что при таких обстоятельствах им можно вернуться в Талар или Альмиру, но большие города теперь привлекали ее гораздо меньше, чем предсказуемая и уединенная Топь Лоренса, где она может выживать спокойной и честной деятельностью без риска быть арестованной.

Их путь занял больше месяца. Призывы от верховной предсказательницы не прекращались все это время, и Ирис подумала, что сошла бы с ума, если бы решила к ним не прислушиваться.

Попав в Талар, они отправились к церкви у королевского дворца в тот же день. У входа их встретил брат Тихон, что ничуть не удивило Ирис.

- Госпожа Клементина ждет, - объявил он и провел их на второй этаж, к ее покоям.

Айвен остался ждать за дверью, а Ирис зашла к верховной предсказательнице. Та, как обычно, сидела в своем кресле с доброй улыбкой на лице.

- Я рада тебя видеть, Ирис, - ласково сказала она.

- Вы звали меня? не стала медлить Ирис.

- Верно, - Клементина слабо кивнула, протянув это: - Я хотела с тобой поговорить.

Ирис присела на стул напротив нее. Верховная предсказательница помолчала, с теплотой глядя на нее.

- Ты повзрослела, - наконец сказала она: - А я все также безобразно стара, - Ирис не знала, что на это ответить. Мельком подумала, что не приехала бы сюда, чтобы поболтать с ней о возрасте: - Не раздражайся на одинокую старуху, - как будто прочитав ее мысли, сказала Клементина: - Я вижу одни и те же лица каждый день, от этого устаешь.

Видишь ли, - продолжала она: - я всех обманула ради тебя. Я сказала, то ты и твои друзья далеко от Веронии, и тут вас нет смысла искать. Но мне пришлось рассказать об Артибальде и том, что случилось в Элии они и без меня смогли бы об этом узнать. Здесь тебе и всем твоим друзьям грозит казнь, Ирис.

- Зачем же тогда вы меня сюда позвали? не выдержав, перебила ее Ирис.

- Не волнуйся, сейчас вы в безопасности, - успокоила Клементина: - Но это ненадолго. Болота тоже вас не спасут. Там вас и начнут искать в первую очередь. Поэтому напиши своим друзьям, и бегите дальше.

- Куда? в душе Ирис росло беспокойство.

- В Ильфиндор. В Айсгарт. Или еще дальше. На этой стороне континента для вас нет безопасного места.

Ирис, неприятно удивленная услышанным, пыталась что-то придумать, но мысли привели ее в другую сторону.

- Почему вы просто не предупредили меня об этом? Зачем позвали сюда?

- Потому что мне хотелось с тобой поговорить, старушка улыбнулась: - Обсудить устройство мира, справедливость и добродетель, - сделала паузу:

- Я говорила тебе про благо, - сказала она, ее лицо опечалилось, а взгляд устремился в окно: - Но я сама не знаю, что есть благо. Что есть большее добро стражник, который давал остатки своих обедов магам, чтобы те не голодали, или ты, убившая этого стражника, чтобы этих магов освободить? Что есть большее зло отбирать у людей право на свободу только за то, что они обладают невиданной силой, или выпускать эту силу на волю, не зная точно, сколько вреда она может причинить?

- Вы осуждаете меня за то, что мы сделали в крепости? спросила Ирис.

Верховная предсказательница посмотрела на нее и улыбнулась:

- Нет, я бы поступила также. Но разве я образец добра?

Ирис промолчала. Она не знала ответ.

- Церковь тоже считает, что поступает во благо. Что хаос это зло, а они поддерживают порядок, - говорила Клементина: - А я с ними не согласна. Но кто я, чтобы судить? От любого нашего поступка будут пострадавшие и спасенные.

- Может это и есть баланс? предположила Ирис.

- Может, - Клементина снова перевела взгляд на окно, - Возможно, мы никогда этого не поймем.

Она надолго замолчала, Ирис тоже ничего не говорила.

- Я больше не буду докладывать о предсказателях, - сказала наконец Клементина: - Я умолчала уже о двоих родившихся. Я не знаю, будут ли они использовать свой дар во вред. Я даже не знаю, распознают ли они этот дар, или решат, что они сумасшедшие или одержимые. Но они не будут использоваться церковью. Это благо?

Ирис пожала плечами:

- Некоторым нравится такая жизнь, как здесь.

- Да, но не потому ли, что они не знают альтернатив?

Она печально вздохнула.

- Скоро я умру, - вдруг сказала старушка: - И мне не суждено узнать, оказалась ли я права. Но ты еще сможешь узнать это. Ты сможешь лицезреть последствия своих поступков, плохие и хорошие. Возможно, ты даже встретишь тех недавно рожденных предсказателей, чтобы направить их дар в нужное тебе русло. И я не знаю, что это будет за русло.

Ирис тоже не знала. Ей казалось, что со своими способностями в предсказаниях хотя бы Клементина не должна так сомневаться в будущем. Но, похоже, это отяготило ее еще большими сомнениями. Ещё, хоть она и не хотела себе в этом признаваться, старушка была для нее моральным ориентиром. Она бы с готовностью обращалась к ней за советом и наставлением, и ее выбили из колеи ее признания.

- Подойди к тому шкафу, - старушка указала влево, - В верхнем ящике ты найдешь деньги: - Этого должно хватить на места на корабле для вас обоих и на жизнь на первое время.

Ирис удивилась и хотела отказаться. Клементина рассеяла ее сомнения:

- Мне не нужны эти деньги, бери, я настаиваю.

Немного поколебавшись, Ирис все-таки подошла к шкафу и открыла ящик. Там был кожаный кошелек с цветочным тиснением. Она не стала заглядывать внутрь.

Верховная предсказательница снова замолчала, погладила свою шерстяную серую шаль.

- Ваш ребенок унаследует силу от вас обоих, - она посмотрела Ирис в глаза: - Это станет либо благословением нашему миру, либо его проклятьем. И вряд ли кто-то сможет на это повлиять.

Нахмурившись, Ирис смотрела на нее. Ребенок? Вот уж чего они точно не планировали.

- А теперь иди. Не забудь предупредить друзей, - отпустила ее Клементина, ничего не поясняя.

Ирис вышла от нее встревоженная, Айвен сразу к ней подошел.

- Нам нужно уезжать, - коротко сказала она.

Гонец от гильдии обещал, что письмо будет доставлено за две недели путем передачи другим гонцам в городах по пути.

- От этого зависят жизни, - сказали ему, и он еще раз успокоил, что все будет исполнено в срок.

Он не соврал через четырнадцать дней пятый гонец в цепочке, которая несла письмо днем и ночью, оказался в Топи Лоренса. Раньше он никогда не бывал в этом мрачном месте, потому ему пришлось поспрашивать, чтобы найти в нем старосту. Он отдал ему письмо со словами, что его нужно передать некоему Нилу как можно скорее. Староста серьезно кивнул и отпустил гонца.

Затем он прочитал письмо, не сумев сдержать своего любопытства. Нил пожурил его за сломанную сургучную печать, развернул письмо и, прочитав, изменился в лице.

- Кажется, мы снова уезжаем, - сказал он старосте. Тот не стал задавать лишних вопросов.

Долго уговаривать Ксанду и Убрина не пришлось. В тот же день они покинули Топь, направившись в Туманный Рубеж.

Выйдя из церкви у королевского дворца, Ирис и Айвен сразу отправились к гонцам, чтобы отправить своим друзьям послание. Они жалели, что те не поехали с ними и боялись, что письмо придет слишком поздно, но, раз верховная предсказательница ничего об этом не сказала, значит, у них ещё есть время. Несколько раз повторив гонцу, чтобы поспешил, и дав за это приличную сумму сверху, они пошли в порт и в тот же день сели на корабль. Коней пришлось продать в Таларе за сущие гроши, так как никто из капитанов не согласился везти их в трюме.

- Мой корабль не приспособлен для этого, не обессудьте, - говорили они.

Ирис было жалко лишаться лошадей, но жизнь была дороже, поэтому они не стали медлить и покинули Талар. Оба впервые были на судне и в море и оба страшно страдали от морской болезни первые дни. Однако затем привыкли к качке и смогли насладиться видами волн и закатов в их отражении.

Они волновались про Ильфиндор было мало что известно в Веронии, несмотря на общую границу. Какие там люди? Как там выживать? Какие там обычаи и законы? Доподлинно они знали только то, что Ильфиндор очень древнее государство со сложной историей, но не более того. Ильфиндор обычно был нейтрален к Веронии, но что-то могло измениться после войны и отразиться на отношении местных к веронцам. Это тоже беспокоило странников.

Но сейчас Айвен обнимал Ирис стоя на палубе. Соленый ветер обдувал их и щекотал нюх. Никакой дар не мог предсказать их будущее.

Часть 3. Преследующие

Новая новая жизнь

Лето выдалось жарким, хотя находящийся на севере Ильфиндор нечасто радовал даже теплой погодой. Воздух вибрировал, солнце освещало витающую пыль, летел пух тополя, люди были потными и вялыми.

Ирис и Нил сидели на камнях друг рядом с другом и не решались разводить костер в такую жару. Они вышли поохотиться вместе - скорее, со скуки, чем от нужды в пропитании. Спокойная жизнь утомляла и заставляла искать хоть какие-то приключения. Воровать не хотелось, поэтому они предпочли ненужную им охоту в ближайшем к городу лесу. На земле лежала их добыча - пара кроликов и фазан, которые их ничуть не интересовали. Друзья пытались спрятаться в тени, но даже в ней покрывались потом от изнуряющего жара в воздухе.

• Как там у вас? - спросила Ирис, лениво расщепляя травинку на тонкие полоски.

Нил вздохнул, глядя в сторону и перебирая в руках кинжал.

• Не так хорошо, как хотелось бы.

Ирис удивлённо посмотрела на него. Он продолжил.

• У нас разные представления об отношениях, - уклончиво сказал Нил.

Ирис хмыкнула. Скорее всего, это значит, что Ксанда ему просто всё ещё не отдалась, что для Нила уж точно не укладывается в представления об отношениях.

• И что ты думаешь? - спросила она.

Нил мрачно посмотрел на землю, стал ковыряться в ней клинком ножа и ничего не ответил. Пожал плечами, мол, ничего не думаю. Было понятно, что с такой ситуацией он раньше не сталкивался.

• У вас как дела? Почему без Айвена? - сменил он тему.

Лицо Ирис невольно скривилось, она посмотрела в сторону, продолжая рвать травинку уже на нитеподобные волокна. Она долго не хотела отвечать, но, наконец, сказала:

• Он с ведьмой проводит время.
• Ведьмой? - переспросил Нил.

Ирис кивнула:

• Познакомился с ведьмой, поразился ее магией и вот, набирается у нее опыта.

Нил подумал, глядя на нее, и сказал:

• Как-то ты слишком уныло звучишь для такой истории.

Ирис тяжело вздохнула. Ей снова понадобилось время, чтобы ответить:

• Он ВСЕГДА с ней, - пояснила она.
• Оу.

Ирис уставилась в землю. Нил не отставал:

• Надеюсь, это хотя бы старая карга.

Лицо Ирис и скривилось ещё больше, и по его выражению Нил все понял.

• Паршиво дело, - резюмировал он.

Нил задумался. Он считал, что Айвен и Ирис сильно поспешили с женитьбой, но боялся им об этом говорить. Они совсем не успели узнать друг друга, поддавшись охватившим их чувствам. Впрочем, ему казалось, что Ирис понимает, что он так считает, поэтому и нужды говорить это не было.

Она снова вздохнула, подумала немного и сказала:

• Слушай, не хочешь со мной съездить по одному делу в соседний город?
• Что за дело? - спросил Нил.
• Я узнала, что там ребенок умеет предсказывать. Я хочу объяснить все ему и родителям.

Нил смотрел на нее.

• Голос? - он одновременно спрашивал и о ребенке, и о том, как она о нем узнала.

Ирис кивнула:

• Да. Кажется, теперь я умею, как верховная предсказательница, выявлять тех, кто его слышит.

Ей не казалось, и она знала об этом. Она уже ездила с Айвеном к подобному ребенку на другой конец Ильфиндора - там его родители встретили ее с облегчением и огромной благодарностью. Они подозревали что-то подобное, но боялись с кем-нибудь об этом говорить. Ирис вдохновила эта поездка, и она решила, что это будет ее хобби.

• Развиваешься, - хмыкнул Нил. Встал: - Конечно, давай съездим. Могу взять отгул.

Нил по-настоящему работал второй раз в жизни и снова в конвое, который охранял транспорт извозчиков в пути. Ильфиндор был спокойным королевством без преступности на большаках, поэтому работа его была довольно скучной, зато оплачиваемой и стабильной. У него даже был сменщик, поэтому он мог иногда брать выходные.

Ирис тоже работала. Она стала служанкой, убирала дом одной состоятельной семьи. Делала она это из рук вон плохо - в этом она пошла в свою приемную мать, но семья была слишком занята ссорами между собой и дележкой наследственных денег, чтобы это замечать.

Они жили в городе Иланис, втором по величине после столицы Ильфиндора - Келентиса. Келентис был слишком дорогим для них, но там они все встретились. Это произошло только благодаря дару предсказания Ирис, иначе в таком большом городе им было бы друг друга не найти. Ирис и Айвен прибыли в приморскую столицу первыми, на корабле, путь же Убрина, Нила и Ксанды занял почти месяц и проходил через королевство Айсгарт. За это время муж и жена успели просадить все имеющиеся деньги, и Ирис пришлось снова подворовывать, потому что случайных заработков им не хватало. Когда все собрались и отметили встречу, было принято решение уезжать из Келентиса, несмотря на то, что город им нравился своей древней монументальностью. В старые времена ильфиндорцы явно любили масштабные сооружения и гигантские скульптуры, поэтому столица выглядела величественно и впечатляла своей грандиозностью.

Иланис принял их лучше, они быстро нашли работу и освоились, начав новую новую жизнь. Ни Нилу, ни Ирис не приходилось больше воровать, розыск на другой стороне континента их не беспокоил, поэтому можно было расслабиться и выдохнуть. И приобрести более обыкновенные проблемы, вроде конфликтов и недопонимания между собой.

Убрин не участвовал в семейных драмах и вообще редко с ними виделся. Жил на окраине ближе к лесу, делал потихоньку свои луки, начал вырезать из дерева домашнюю утварь, чтобы расширить клиентуру, и лишь иногда встречался с остальными, чтобы выпить пива. Для него местная жизнь мало чем отличалась от той, что он вел на веронских болотах, разве что в лесах не было кикимор и якулей.

Нил и Ирис же старались видеться часто. Они были отдушиной друг для друга и могли отдыхать в компании друг друга даже молча. Они редко делились своими проблемами и просто ходили вместе на охоту, по кабакам и на прогулки по ночному городу.

Теперь же они вместе собрались в Аркемис, небольшой соседний город, чтобы выполнить задуманное Ирис. Подстроив выходные друг под друга, они отправились в путь.

В дороге она много медитировала, чтобы как можно точнее понять, где ей искать нужную ей семью. Блуждать по городу в поисках в ее планы не входило - нужно успеть вернуться в Иланис к рабочему дню. Голос благоволил ей, детально описывая довольно точное расположение.

Дом, который она искала, находился на окраине, где, очевидно, жили не самые богатые жители города. Он был одноэтажным, без особых изысков, но с приятным маленьким садиком на участке и декоративным плющом на фасаде. Даже снаружи было понятно, что дом любят и ухаживают за ним.

Прибыв на место и сверившись с описанием от голоса, Ирис постучалась в дверь, Нил стоял за ее спиной, скучающе переминаясь с ноги на ногу. Им открыли минуты через две - их встретила чуть полноватая рыжая женщина с открытым лицом и румянцем на щеках. Ей было не больше тридцати. Она с недоумением смотрела на них.

• Здравствуйте, - начала Ирис и представилась.

Женщина автоматически тоже поздоровалась, но имени своего не назвала.

Ирис замешкалась и внутренне отругала себя за то, что не подготовила речь. В прошлый раз ей тоже пришлось импровизировать, и ей было крайне тяжело подбирать слова для такого деликатного разговора.

• Я бы хотела поговорить с вами о вашем сыне, - сказала она и тут же подумала, что это, возможно, и не мать ребенка.

Отреагировала хозяйка неожиданно. Глаза женщины округлились, в них моментально отразился ужас, что поначалу удивило Ирис. От румянца на щеках не осталось и следа. Она молчала в ответ.

• Эмм, у вас же есть сын? осторожно спросила Ирис.

Женщина начала качать головой, все с тем же ужасом глядя на нее.

Чего она так испугалась? - подумала Ирис.

• Тут проживает мальчик десяти лет, - сказала она: - Мне надо поговорить с ним и его родителями, - Ирис знала и имя мальчика, но почему-то решила, что это бы напугало женщину еще больше.
• Нет, пожалуйста, - хозяйка дома, все также стоя в дверях, качала головой и, побледнев, смотрела на Ирис с мольбой в глазах: - Не надо, прошу вас.
• Что? - растерянно спросила Ирис.

Женщина изменилась в лице. Сосредоточилась, попыталась унять дрожь в руках и сказала:

• Нет у меня сына.

Ирис недоумевала. Подумала, что могла перепутать дом, но тут же отвергла эту мысль, так как предсказания ее были очень точными на этот счет. И она знала, что мальчик живет здесь. Она собралась, вздохнула и сказала:

• Мне нужно поговорить Николом. Я знаю, что он живет в этом доме.

Женщина ахнула, не сумев справиться с чувствами. Она закрыла рот дрожащей рукой и еле сдерживала слезы. Ирис молча смотрела на нее, не зная, как продолжить этот разговор.

Женщина снова закачала головой и сказала:

• Умоляю, не забирайте его, - слезы потекли по ее щекам: - У меня, кроме него, ничего нет.

Ирис совсем стушевалась и растерялась:

• Ч-что? - непонимающе произнесла она.

Женщина горько заплакала и не могла больше говорить.

• Никого я не буду забирать, - наконец, сказала Ирис: - Я пришла поговорить.

Она посмотрела в дом и увидела большие детские глаза Никола. Мальчик прятался за стулом, глядя на происходящее в дверном проеме. До Ирис наконец дошло, почему женщина так отреагировала на нее.

• Я не из церкви, - сказала она.

Плач женщины стал тише, она недоуменно посмотрела на нее:

• А откуда?
• Ниоткуда, - Ирис внутренне усмехнулась над тем, насколько это точно про нее: - Я пришла поговорить, потому что мы с вашим сыном похожи.

Женщина перестала плакать, брови ее хмурились, она долго и с подозрением смотрела на Ирис. Потом перевела взгляд на Нила, видимо, пытаясь оценить, представляет ли он опасность. Тот глупо улыбнулся, и она успокоилась.

• То есть, вы, - начала она, но не знала, как продолжить.
• Пожалуйста, можно мы поговорим в доме? - попросила Ирис: - Не хотелось бы лишних ушей.

Женщина подумала немного и кивнула, отошла от порога, пропуская их.

В доме было чисто и уютно, пахло хлебом и чем-то мясным. Хозяйка усадила их за стол, затворила дверь. Мальчик убежал в одну из комнат, но следил за ними оттуда.

От запаха еды Нил понял, что жутко голоден, и надеялся, что Ирис сможет умаслить хозяйку настолько, что та их покормит. Женщина же пока об этом и не думала, села к ним за стол.

• В общем, - начала Ирис: - Ваш мальчик слышит голос и разговаривает во сне, это так?

Женщина, сомневаясь, слабо кивнула.

• Я знаю это, - продолжила Ирис: - потому что у меня это тоже есть. Это дар предсказания.

Женщина удивилась, брови ее поднялись.

• Д-дар?

Ирис кивнула:

• Он проявляется с самого детства. Не знаю точно, как это работает у вас, - она осеклась и исправилась: - в Ильфиндоре, но в моей родной стране таких людей забирает церковь.

Женщина смотрела на нее серьезным взглядом. Грустно опустила глаза.

• Да.
• То есть, вы знаете? - спросила Ирис осторожно.

Хозяйка кивнула, расправила складки на своем подоле.

• Они забрали его отца.
• Он тоже предсказывал? - удивилась Ирис.

Пожав плечами, женщина сказала:

• Я не знаю. Он говорил во сне. Потом пришли они и забрали его. А через полгода я родила.

Ирис посмотрела на Никола. Он не выглядел испуганным, отвечал ей взглядом, полным любопытства. На вид ему было лет десять.

• Сын не знает своего отца, - продолжила женщина: - Но он тоже говорит во сне.
• Значит, он унаследовал это, - скорее, для себя, чем для нее, сказала Ирис. Она подозревала, что такое возможно, но не была в этом уверена, потому что не встречалась с таким. Хотя что-то подобное ей говорила верховная предсказательница, но она предпочитала не помнить ее слова.
• Видимо, - сказала хозяйка. Она немного помолчала и затем тихо произнесла: - Я думала, что вы хотите забрать и Никола.

Ирис закачала головой:

• Нет-нет. Меня саму когда-то забрала церковь, но я в общем, я сбежала оттуда. И решила, что буду предупреждать таких людей, как я, чтобы они знали, что с ними происходит.
• Вы говорите, это дар? - переспросила женщина.
• Да, ваш сын и, видимо, ваш муж умеют предсказывать. Все, что говорит им голос - во сне или наяву - это предсказания. О будущем, о настоящем. Этим можно научиться пользоваться.
• Это это придется скрывать.

Ирис замолчала. Обреченно кивнула. Да, это придется скрывать. Она не знала точно, насколько строгие порядки церкви в Ильфиндоре, но, судя по тому, что они также забирают людей, ничего хорошего от них ждать не приходится.

• Но это может и сыграть вам во благо, - попыталась она подбодрить ее: - Предупреждать об опасностях, подсказывать, как лучше поступить. Если научиться пользоваться даром, он может быть очень полезным.

Ирис внутренне усмехнулась. Да, настолько полезным, что она теперь в розыске как минимум в пяти королевствах, а вся ее жизнь прошла в воровстве, дорогах и болотах. Но, возможно, у пацана все сложится лучше.

Женщина закачала головой и посмотрела на Никола.

• Я не хочу потерять и его. Мы будем это скрывать.

Ирис вздохнула. Если бы все было так просто.

• Понимаете, - начала она: - Церковь уже знает о вас. Она отслеживает таких, как Никол, с самого их рождения. Так они нашли вашего мужа. Не из-за слухов или того, что вы это не скрывали.

Женщина испуганно посмотрела на нее:

• И что же нам делать?

Ирис снова посмотрела на Никола. Сказала:

• Доверьтесь его голосу. Он будет оберегать вашего сына.

Хозяйка молчала. Тоже посмотрела на мальчика, обдумывая что-то. Перевела взгляд на Ирис:

• Я слышала про магов. Говорят, что они существуют. Что где-то в Вольном Королевстве их нашли, и, мол, теперь их можно встретить везде.

Ирис хмыкнула про себя, удивившись, как много есть версий события, в котором она принимала участие.

• Это - тоже магия? - спросила женщина: - Она же существует?

Девушка пожала плечами:

• Не знаю. Может, что-то вроде того. Но магия она другая. Ее чувствуют окружающие.
• Откуда вы знаете?
• Слышала, - быстро ответила Ирис: - Так говорят.
• Может, брешут, - махнула рукой хозяйка: - Может, вот такая она и есть, магия.

Ирис снова пожала плечами, не став ее переубеждать. Затем сказала:

• Нам пора идти, - встала из-за стола, успев заметить щенячий взгляд голодного Нила: - Я вас предупредила, и, надеюсь, вы отнесетесь к этому серьезно. До восемнадцати лет его вряд ли будут трогать, но потом за ним, скорее всего, придут. Только он сможет избежать этого.

Женщина тоже встала, чтобы проводить их. За ней обреченно встал Нил.

• Спасибо вам, - хозяйка впервые улыбнулась, закрывая за ними дверь. Улыбка у нее была чудесной.

Друзья вышли из ухоженного домика.

• Я все надеялся, что она даст нам пожрать, - признался Нил, когда они отошли.
• Ты можешь позволить себе кабак, - фыркнула Ирис.
• Нет ничего лучше домашней еды, - возразил он.
• Она одна растит сына. Ей, должно быть, тяжело.

Нил хмыкнул, ничего не сказав. Сменил тему:

• Правда думаешь, что голос будет его оберегать?

Ирис пожала плечами:

• Голос - да. Кто-то другой - вряд ли, - она вспомнила, как верховная предсказательница внушала ей указания, чтобы заманить к себе: - Я же именно из-за голоса попала в церковь.
• Но это была просто скучная работа, а не опасность для жизни, - возразил Нил.

Ирис подумала и согласилась с ним. Все ее проблемы начались только тогда, когда она решила с этой работы уйти. Этой семье не повезло, потому что отца забрали в столицу, где, по всей видимости, базируется главная церковь. И потому что понимали, что он все расскажет жене.

Они пошли в таверну, которую присмотрели, въезжая в Аркемис. Средней паршивости место - как раз для их уровня. Вывеска покосилась и облезла, поэтому название ее было сложно прочитать, но, кажется, там было что-то про птицу. Снаружи толпились пьянчуги, что-то горячо обсуждающие между собой и ловящие зыбкую прохладу вечера. Ирис по привычке попыталась прислушаться, но ничего интересного не услышала - пустые разговоры об уважении, дружбе и мужской чести.

С момента прибытия в Ильфиндор они старались выяснить, что народ толкует о магах, насколько тут властвует церковь, что они знают о событиях в Элии. Несколько раз им удавалось услышать подобные обсуждения, но контингент они выбирали не тот - пьяные посетители таверн приплетали к разговорам слишком много лишнего, даже не считая полной брехни, которую придумывали на ходу. Но в целом они поняли, что здесь слыхали про магов и шептались о том, что магия существует, правда, заодно уличая в ее использовании своих соседей и знакомых. Так, ей приписывали чью-то красоту, хороший урожай или долголетие.

Таверна встретила Нила и Ирис духотой, запахами хмеля, пота и жареной дичи. Обстановка была типичной и ничем не отличалась от того, что они видели уже сотни раз. Они подошли к стойке, заказали еду и выпивку и договорились о ночлеге. Затем они уселись за стол в уголке.

• Удивляет, что во всех королевствах и городах одинаковые таверны и кабаки, - заметила Ирис.

Это было правдой. Они посетили множество городов в нескольких государствах, и все они различались архитектурой и запахами, цветом и воздухом. Но питейные заведения всегда были одинаковыми.

• Ну, что-то же нас должно объединять, - философски ответил Нил.

Они дождались, пока официантка принесет им по тарелке наваристой похлебки по-аркемисски и по кружке темного пива, которым, как говорили, славился этот город. Оно оказалось изрядно хмельным, и ровно до половины кружки Нил с Ирис были убеждены, что добавка им не нужна, иначе сложно будет завтра проснуться в дорогу. Потом они, естественно, передумали, решив, что и не такое переживали, и заказали еще по пиву. Оно было почти черным, горьковатым и густым, с запахом чего-то жженого. Им понравилось.

• Как тебе Ильфиндор? - спросил Нил.

Ирис задумалась, отпивая из своей кружки.

• Знаешь, ничего такой, - признала она: - Я думала, будет хуже.
• Ты обо всем так думаешь, - фыркнул Нил. Ирис закатила глаза.
• А тебе как? - спросила она.
• Прекрасно, - ответил Нил. Ирис не поняла, серьезен ли он.
• А почему ты вообще спросил?

Нил пожал плечами, сделал большой глоток пива, стер пенные усы.

• Предчувствия у меня плохие, - сказал он: - Все кажется, что придется куда-то бежать.

Ирис хмыкнула:

• У меня таких предчувствий нет, так что можешь успокоиться.
• Ирис.
• Что?
• Если тебе придется бежать, возьми меня с собой, - серьезно сказал Нил.

Ирис улыбнулась:

• Естественно.

За вторым пивом внезапно в их руках оказалось третье, а они все нахваливали его вкус и густоту. Из-за духоты им приходилось часто выходить наружу, чтобы вдохнуть вечерний воздух. Он тоже был горячим, но немного посвежее, чем в таверне. Люди вокруг занимались тем же самым, все покрытые потом и загаром жаркого лета.

• Волшебное пиво, - улыбаясь, говорил Нил.
• Давай уже завязывать, - нудела Ирис: - Мы не проснемся завтра.
• Ну, еще одну кружечку, мамочка.

Ирис тяжко вздохнула, хотя сама тоже хотела продолжить пьянку. Они давно не напивались вместе, а уж тем более вдвоем, и она скучала по этому. С Нилом было легко и весело. И он не говорил без конца ни о каких ведьмах.

Она уже было хотела заявить, что они пьют по последней кружке и идут спать, но их тет-а-тет нарушили. На улице какой-то пьяный мужик, сально глядя на Ирис, начал отвешивать ей похабные комплименты.

• Не хочешь поразвлечься, красотка? - говорил он. Грязная рубаха насквозь покрылась потом на его полном торсе.

Ирис нахмурилась, взяла Нила за рукав и отвела на пару шагов подальше. Пьянчугу это не успокоило. В таверне, кроме официантки и пары проституток, Ирис была единственной девушкой, и он не хотел ее упускать.

• Ну куда же ты, милая? - он широко заулыбался, приблизившись: - Вот же я, твое счастье на эту ночь, - он развел руки, приглашая девушку в свои крепкие объятия: - Иди ко мне, приласкаю.
• Оставь ее в покое, - вдруг сказал Нил.

Ирис оторопела. Еще никому не приходилось заступаться за нее, и она не знала, как на это реагировать.

• Тебя, неудачника, никто не спрашивает, - сменив тон на злобный, сказал пьянчуга: - Девушка сама может решить, с кем ей потрахаться.

Нил стиснул зубы и шагнул ему навстречу, они оказались лицом к лицу. Парень, хоть и был выше мужика, сильно уступал ему в комплекции.

• Нарваться на проблемы решил, сопляк? - прорычал пьянчуга, глядя на него снизу вверх.

Ирис хотела было вмешаться и остановить его, но мужик схватил Нила за грудки и встряхнул. Кулак у него был здоровенный.

Ирис среагировала слишком быстро - быстрее, чем успела сообразить и оценить возможные последствия. Она рванула мужика за руку и, когда он повернулся к ней лицом, врезала ему со всей силы кулаком в челюсть. Тот пошатнулся, выпустил Нила. В его глазах застыло изумление. Ирис пролила все свое пиво, отбросила кружку.

• Ты, - захрипел он. Изо рта у него потекла кровь от поврежденных зубов и разбитой о них щеки: - Ты чиивоо творииишь? - он, пошатываясь, двинулся на нее.

Хоть Ирис и была раза в три меньше него, она с детства была научена драться на кулаках, поэтому не струхнула и ударила его еще раз - теперь в левую бровь. Ее обоерукость сделала и этот удар сильным.

Мужик чуть не отлетел, еле удержался на ногах, схватился за разбитую бровь. Из трещинки на коже стала обильно литься кровь.

• Ах ты сука мелкая, - он не унимался, поэтому Ирис пришлось применить запрещенный прием - она врезала ему ногой по яйцам.

Мужик выпучил покрасневшие глаза, схватился за промежность, сложился пополам и повалился на землю.

Ирис взяла ошалевшего от происходящего Нила за руку и зашипела, нагнувшись к пьянчуге:

• А теперь отъебись от нас, - после этих слов она потащила друга внутрь.

В таверне они рухнули на стулья за своим столом. Руки у обоих дрожали, у Ирис покраснели костяшки пальцев, на них остались ссадины.

• Нужно выпить, - сказала она. Нил кивнул и послушно сходил за пивом. Ирис рассматривала свои руки, они немного побаливали.

Вернувшись, Нил поставил перед ней кружку и сел напротив.

• Не ожидала, что ты будешь меня защищать, - сказала Ирис, отпив темного пива.

Нил усмехнулся.

• Это кто еще кого защищал.
• Ты понимаешь, о чем я. Спасибо тебе, в общем.

Он заулыбался, как ей показалось, застеснявшись, хотя она и не верила, что он умеет стесняться.

• Да брось ты, - отмахнулся он: - Ты поступила бы точно также, если бы до меня домогался огромный пьяный мужик.
• Хотелось бы мне на это посмотреть, - хмыкнула Ирис.
• Время еще есть. Может, я кому еще и приглянусь, - он смачно отхлебнул пива и сказал: - Неплохо ты на кулаках дерешься. Я так не умею.

Лицо Ирис немного погрустнело:

• Меня научили в моей семье.
• Они тебя научили массе полезных навыков, - сделал вывод Нил:- А на руках борешься?
• Нет, но тебе зад надеру, - улыбнулась Ирис.

Нил с серьезным видом отставил кружку и поставил руку локтем на стол.

• Давай, - он махнул головой: - Следующее пиво за счёт проигравшего.
• Не стыдно будет проиграть девчонке? - с улыбкой спросила Ирис и тоже поставила руку на стол для армрестлинга.
• Выиграть тоже будет стыдно, - сказал Нил и взялся за ее ладонь: - Раз, два, три.

Ирис проиграла, несмотря на все свои усилия. Она потребовала реванша, но проиграла снова, а затем и ещё раз. Ее это порядком взбесило, но она постаралась спокойно и с достоинством принять поражение.

• Ты неожиданно силен, - признала она.

Нил с довольным лицом продемонстрировал бицепс - несмотря на худощавое телосложение, мускулатура у него была впечатляющая. Ирис даже засмотрелась на перекатывающиеся под кожей мышцы сильных рук.

• Тем не менее, ты победил девчонку, - сказала она, чтобы он не слишком зазнавался.
• Девчонку, которая должна мне пиво, - заметил Нил.

Все их лимиты на выпивку были превышены, поэтому они послали всё к чертям, решив, что терять уже нечего, и продолжали пить до глубокой ночи. Уже будучи сильно пьяными, пообещали разбудить друг друга утром и ушли из таверны в номера.

В целях экономии комната у них была одна на двоих, как в старые времена. В ней была большая двуспальная кровать, на удивление приличная на вид, будто в ней и не было клопов.

• Чур ты у стенки, - сказала Ирис, хихикая.

Нил посмотрел ей в глаза, и она почувствовала что-то неладное, хоть и не могла понять что именно. Что-то, что не должно, ни в коем случае не должно случиться, но вот-вот случится. В следующую секунду он наклонился к ее лицу и поцеловал ее в губы.

Она отстранилась, моментально протрезвев. Посмотрела на него удивлённо, но всего на мгновение, после чего она прильнула к нему и поцеловала его в ответ.

У обоих где-то глубоко мелькала тревожная мысль, что происходит что-то катастрофическое, но они предпочитали ее игнорировать. Нил прижал Ирис к себе, гладя ее по вспотевшей спине, залезая руками под рубашку и лаская влажную кожу. Ирис повторяла за ним. Он опустился с поцелуями ниже, к ее шее, она горячо дышала ему в ухо, запустив пальцы в волосы. В спешке, будто боясь прислушаться к здравому смыслу и передумать, они начали друг друга раздевать, закончив уже на кровати.

Утром Ирис чудом проснулись вовремя от пения петухов, хотя она предпочла бы не просыпаться вовсе. Она с мрачным осознанием смотрела на спящего рядом Нила и то, как вздымается от дыхания его практически безволосая грудь, боясь его будить. Стоило ей привстать, как он проснулся сам. Ирис избегала его взгляда, глядя на свои руки. Нил молчал.

Ирис прикрыла глаза и вздохнула. Чувствовала она себя отвратительно, и дело было не только в похмелье.

• Нил, - сказала она наконец: - Нам нужно сделать вид что ничего не было.

Нил кивнул, но она этого не видела.

• Никто не должен об этом узнать, - добавила она.

Нил снова кивнул. Он умел хранить секреты.

Ведьма

Прибыв в Ильфиндор на корабле, Ирис и Айвен оказались в Келентисе, древнем и величественном столичном городе. Они тщетно пытались обустроиться в нем, но им это было не по карману. Провели они там не больше месяца, привыкая к новому королевству.

Ильфиндорцы в прежние времена говорили на своем языке, пока не перешли на всеобщий для удобства торговли и международных отношений. Тем не менее, люди всех возрастов помнили родную речь, в быту используя ее для ругани и особенно интимных разговоров. Иногда на ильфиндорском даже писали книги и дублировали на объявлениях написанное на всеобщем.

Приезжих в Ильфиндоре было много, в том числе и веронцев. Многие из них переехали сюда после войны, возможно, впервые задумавшись об этом королевстве тогда, когда оно победило их родное. Ильфиндорцы в целом были гостеприимны, хотя иногда особенно раздражающих приезжих обсуждали на своем совершенно непонятном языке.

Спокойное отношение к чужакам порадовало Айвена с Ирис, потому что их легко было вычислить по акценту - по сравнению с ильфиндорцами, их речь звучала быстрее, многие гласные сокращались.

Также их интересовало, что тут говорят о магах. Ходили сплетни о произошедшем в Элии, какие-то правдоподобные, какие-то - совершенный вымысел, но в общем людей будоражило то, что магия, оказывается, существует. Непонятно было, однако, как бы они отнеслись к магу, если бы встретили его. Сдали бы церкви? На этот счёт нужно было быть осторожными.

Они отоваривались на самом дешёвом рынке Келентиса вдалеке от центра города. Тут местные фермеры продавали свои овощи и крупы, муку и масло. Никаких привозных товаров на этом рынке не было, поэтому и закупалась тут только беднота, к которой они себя и причисляли.

Ирис дала Айвену подробные указания о том, как избежать карманных краж. Он о таких вещах только догадывался, поэтому теперь, ходя меж рядов, соблюдал осторожность и следовал советам Ирис. Он закупался продуктами, пока его жена где-то подрабатывала, чтобы к ее возвращению в доме был ужин.

Айвен стоял у овощной лавки, выбирая наименее вялую морковь, когда его за руку взяла эта женщина. Светлые, пепельно русые волосы ее были спутаны, одета она была в какие-то многослойные лохмотья, несмотря на стоявшую жару. Лицо девушки было бледным и вся она напоминала седого мотылька.

• Ты маг, - сказала она Айвену. Это не было вопросом.

Тот оторопел, обернулся, чтобы убедиться, что на ее слова никто не обратил внимания. Все вокруг были заняты своими делами. Он посмотрел на нее и сказал:

• Вы меня с кем-то спутали, - он попытался убрать руку, но она крепко ее держала цепкими худыми пальцами с обгрызанными ногтями.
• Я чую это, - она не отводила взгляда с его глаз. Ему стало не по себе, и он все еще боялся привлечь внимание окружающих.
• Что вы от меня хотите? - спросил он.
• Пойдем, - сказала она.

Поддавшись непонятному импульсу, Айвен последовал за ней.

Так он познакомился с ведьмой. Звали ее Элла. Она была отшельницей и жила в лесу, а на рынок пришла выменять продукты на свои кроличьи и бобровые шкурки. Элла выглядела молодо, но возраст ее был неизвестен, иногда она звучала как древняя старуха, а иногда - как наивная девочка. Она распознала в Айвене мага и подошла к нему, потому что давно хотела познакомиться с кем-то, кто творит другую магию, не ту, что доступна ей. А доступно ей было многое.

Магия Эллы была иной, построенной на отварах, пепле растений, специальных символах и крови животных. Она умела призывать и выгонять дождь, влиять на урожай, помогать забеременеть или убить плод, искать людей и, как утверждала, общаться с мертвыми. Это был не полный перечень ее навыков, но большим, по ее словам, ей не приходилось пользоваться в повседневной жизни. К ней обращались жители деревень в предместьях Келентиса. Никто не называл то, что она делает магией, но все звали ее ведьмой. Ее побаивались, поэтому не сдавали церкви, опасаясь, что она отомстит. Про нее ходили разные слухи, многие из которых были правдой. Жители деревень предпочли бы, чтобы ее не было, несмотря на то, что она им помогала.

Ведьмы считались страшилкой для детей. О них писали в сказках, и никто не думал о том, что они могут существовать на самом деле. Магов же не существует, значит, и ведьм тоже. Ими можно пугать непослушных детей, но не более. Только в некоторых деревнях жители могли шептаться о них и передавать друг другу знания о том, где их можно найти, и даже там это чаще всего были наговоры на чем-то отличающихся от остальных людей, предпочитающих одиночество.

Айвен не верил в ведьм до того, как встретил Эллу. В его аристократической среде даже детей ими пугать было дурным тоном. Тем сильнее его поразило ее существование. Поверил он ей сразу, но она все равно предоставила доказательства - вызвала дождь с помощью своего запутанного, непонятного ему обряда.

Элла не была уверена, насколько хорошо она распознает магов, так как не встречала их раньше, но Айвена она заметила с первого взгляда. Сказала, что применяла специальные отвары, чтобы навострить нюх, как она выразилась.

Айвен навестил ее избушку в лесу и был от нее под впечатлением. Именно так и можно представить себе дом ведьмы - с потолка свисают сушеные растения и чьи-то косточки, раскидано несколько ступок и пестиков, в углу стоит печь с большой толстостенной кастрюлей на огне. Всюду на стенах виднелись непонятные ему символы, дурманяще пахло, а из освещения была только одна свеча на столе.

Элла познакомила его с гримуарами - рукописными книгами, от которых веяло древностью. Сказала, что часть из них ей досталась от матери, а часть она искала по всему свету, хоть и не выглядела она так, будто часто выходит из своего отшельничества.

Она хотела научиться управлять стихиями от Айвена. Сказала, что, если он это умеет, то определенно должны быть какие-то заклинания и отвары, чтобы и она смогла. Он же был восхищён ее магией - магией, которой она научилась, а не такой, которая была в ней от рождения. Он помнил слова, что сила его - это порождение хаоса, но ее сила была порождением природы, чего-то извне человека, чем он смог овладеть. Это казалось ему куда более интересным, чем то, что он умел.

Он стал регулярно ее навещать. Она давала ему почитать гримуары, но была против того, чтобы он их уносил из ее дома. Его это устраивало, он часто спрашивал Эллу о непонятной ему лексике, просил помочь разобраться в корявом почерке в книгах или перевести с ильфиндорского.

Иногда Айвен заставал у нее посетителей - жителей ближайших деревень. Все они принимали его за одного из них и старались завязать беседу. Сначала жаловались на то, с чем пришли - падеж скота, болезнь ребенка, бесплодие, зуд то тут, то там, а потом приговаривали, что, если б не острая нужда, никогда бы не обратились к ведьме.

• Не по церкви это, - приговаривали они.

Переезд в Иланис мало что изменил - Айвен всё ещё навещал ее, так как расстояние между городами было небольшим. Много времени тратилось на дорогу, из-за чего он проводил вне дома почти все выходные дни. Устроился на работу он гувернером, что злило Ирис, так как она так и не смогла это сделать. Занятость у него была неполная, а деньги приличные, поэтому у него оставалось много времени на то, чтобы навещать Эллу.

Это тоже злило Ирис. Она ему в этом не признавалась, лишь иногда намекая, что хотела бы побыть с ним. Ей раньше не доводилось бывать в серьезных отношениях, и она не знала как справляться с ревностью, что можно считать нормальным, а что - странноватым, но сама она сейчас ревновала и считала странноватыми визиты Айвена к Элле.

Однажды он их познакомил, пригласив ведьму в гости, но Элла не выразила никакого интереса к Ирис. Айвен сдержал ее тайну и не разболтал про дар предсказания, хотя это, возможно, и показалось бы ей любопытным. Но Ирис и сама не хотела открываться. Элла ей решительно не нравилась - из-за ревности, ее молодости, восторженных разговорах Айвена о ее магии. Она поймала себя на том, что пытается вызвать голос, чтобы узнать, не изменяет ли ей муж, но быстро пристыдила себя и прекратила.

Поездка с Нилом отняла у нее всякое моральное право на ревность, из-за чего Ирис стало ещё хуже. Ко всему прочему, Нила она начала избегать, поэтому и обсудить ей это было не с кем. Она представила как говорит о ревности с Убрином и мрачно усмехнулась. Ксанде она, возможно, никогда не сможет больше смотреть в глаза, а других знакомых у нее и нет.

Айвен не догадывался о ее ревности. Он бы и не смог ее заметить, потому что все мысли его были поглощены ведьмой.

В своем маленьком домике на опушке леса Элла варила зелья и отвары, нашептывая над ними мистические слова. Она пыталась повторить за Айвеном, а он раз за разом показывал ей, как в его ладони появляется вода, пламя, горсти земли, или от них исходит воздух. У Эллы ничего не получалось. В гримуарах не было ответов на ее вопросы - она знала их наизусть. Она растирала птичьи кости в ступке, сыпала порошок на большое металлическое блюдо, рисовала в нем пальцами символы. Злилась и приступала к новой ворожбе.

Элла мало говорила с Айвеном, а он много у нее спрашивал.

• Почему кости?
• У них запах смерти. Смерть сильнее всего.
• Почему полынь?
• Она горькая.
• Почему этот символ?
• Он значит очаг.

Ее ответы, откровенно говоря, мало что значили для Айвена, он их не понимал. Но очень хотел понять.

Из-за своих визитов к ведьме он пропустил поездку жены к ребенку-предсказателю. Впрочем, она его почему-то и не позвала, что его не сильно расстроило и удивило. В очередной вечер он вернулся очередной раз от Эллы и обнаружил дома Ирис. Вид у нее был потрёпанный и мрачный, она смотрела в стол, не притронувшись к еде, лежащей перед ней.

• Привет, - поздоровался Айвен: - Что-то случилось?

Ирис заметила про себя, что он даже не обнял ее, хотя не видел ее два дня, но никак это не прокомментировала.

• Да так, - сказала она: - Мать того мальчика испугалась меня, решив, что я хочу забрать ее сына.

Айвен сел напротив нее.

• Не получилось с ней поговорить? - спросил он.

Ирис отвела от него взгляд, не в силах посмотреть ему в глаза. Казалось, он сразу все увидит по ее лицу.

• Получилось, но, - она пыталась сформулировать мысль, но продолжающееся похмелье мешало ей: - Это не спасет ее от того, что его могут забрать. Они забрали ее мужа, понимаешь? Ребенок унаследовал дар от отца.

Айвен задумался. Спросил:

• А у твоих родителей этого не было?

Ирис поковыряла столешницу пальцем.

• Я мало о них знаю, - сказала она: - Но во сне никто из них не говорил.
• У них же был ещё ребенок?

Ирис повела плечами:

• Да. Не знаю что с ним. Может тоже выбросили в лес. Но я не об этом. А о том, что женщина может лишиться сына.

Айвен хмыкнул:

• Ну, это произойдет ещё нескоро. Не стоит так из-за этого переживать. На тебе лица нет.

Ирис хмуро подумала о том, что лицо оно свое оставила в соседнем городе.

• Ты свою задачу выполнила, теперь все в их руках, - сказал Айвен: - Пойду спать. Завтра рано вставать.

Ирис не стала уточнять, куда именно он завтра собрался - на работу или снова к Элле. Это уже не имело значения.

Она ещё долго сидела одна, уткнувшись взглядом в стол. Несколько раз беззвучно плакала, стиснув зубы и кулаки. Дождавшись, когда Айвен уснет, она легла в кровать. Ирис боялась, что скажет во сне что-то лишнее.

Ирис пребывала в чувстве стыда и вины, а через несколько дней голос огорошил ее известием. Она беременна - сказал он. Она похолодела от ужаса и на время потеряла способность говорить и думать. Затем в ее голову пришла неожиданная мысль.

Кто имеется в виду?

Медитировать, чтобы выяснить подробности, получалось плохо. Ей не удавалось сосредоточиться из-за охватившего ее напряжения. Голос не говорил ничего нового - она беременна. В третьем лице, как обычно.

Она не знала, что для неё хуже - обнаружить что беременна она, или что беременна Элла. Ирис не хотела детей, к тому же, плод мог оказаться результатом супружеской измены. Ей пришлось вспомнить слова верховной предсказательницы о том, что их с Айвеном ребенок унаследует силу обоих. Означает ли это, что забеременела именно Ирис, или старушка Клементина имела в виду не столь скорое будущее?

Ирис решила отложить медитацию на потом, потому что она не помогала, а только вгоняла в ещё большее напряжение. Она продолжила жить, делая вид, что ничего не случилось, и занималась своей малооплачиваемой работой, пытаясь вспомнить, когда у нее в последний раз шла менструальная кровь.

Время ничуть не облегчало ее думы. Ей не с кем было поговорить об этом, что ее еще больше мучило, поэтому она ходила хмурая и обеспокоенная. Даже Айвен заметил, что она более мрачная и поглощённая своими мыслями, чем обычно. Он переживал, но добиться от нее чего-либо не сумел, из чего сделал вывод, что можно жить как и прежде - между работой и ведьмой.

Навязчивые мысли превращали голос в истязателя, его слова громыхали в голове, повторяясь вновь и вновь. Ирис впадала в бессознательное состояние, когда ей было не на что отвлечься, оставаясь наедине с собой. Она пыталась заглушить голос, сжимала голову, плакала и кусала губы, но ее напряжение только разгоняло поток в голове еще сильнее.

Ирис не выдержала и решила поговорить с Нилом, которого не видела с тех пор, как они вернулись в Иланис. Заходить к нему домой ей не хотелось - она боялась наткнуться на Ксанду. Посчитав в голове дни, она пришла к выводу, что у него должен быть выходной, и отправила к нему гонца.

Она назначила встречу там, откуда они обычно отправлялись на охоту - возвышение в леске около города, где стояло могучее дерево. Дошла до туда и принялась ждать, спрятавшись от палящего солнца в тени высокого дуба.

Нил пришел меньше, чем через час. На его лице не было привычной улыбки и дурацкого беззаботного выражения. Ее письмо его обеспокоило. Если пишут Надо поговорить наедине, это редко означает что-то хорошее.

Он сел на землю рядом с ней, даже не поздоровавшись. Смотрел на нее серьезно и терпеливо молчал.

Ирис тоже молчала, не поднимая на него глаз и не зная, как начать. Наконец, глядя на свои ноги, сказала:

• Голос сказал, что кто-то забеременел.

У Нила брови подскочили на лоб.

• Ты? - после минутной паузы спросил он.

Ирис покачала головой:

• Я не знаю. Возможно. Или та ведьма, которая полюбилась Айвену.

Нил задумался, тоже глядя на ее ноги. Сказал:

• Зачем бы голос говорил о ведьме?

Ирис стиснула зубы. Он был прав. Но может ее навязчивые мысли об Элле так подействовали, что предсказания начали говорить о ней, как это было с королем Густасом, когда она служила в церкви?

• Если это ты, то, - начал Нил.
• Это ужасно, - Ирис зажала виски пальцами.
• Это может быть от меня, - закончил Нил, и Ирис прошиб пот. Это было то, что она больше всего боялась услышать.

Она закрыла лицо руками и прижала колени к груди. Сложившись вдвое, она выглядела маленькой и беззащитной, совсем как ребенок.

• Послушай, - тихо сказал Нил: - Если это от меня, то
• Я даже думать об этом не хочу.
• Я имею право
• Пожалуйста, Нил, - взмолилась она: - Не надо об этом.

Нил замолчал. Опустил голову, глядя в землю.

• Голос ничего не говорит? - спросил он.
• Твердит одно и тоже, - сказала Ирис: - Никаких подробностей.

Они оба молчали несколько минут, затем Ирис невесело усмехнулась:

• Признаться, для меня было бы облегчением узнать, что это Айвен обрюхатил эту ведьму.

Нил хмыкнул:

• Не хочешь быть виноватой?

Ирис затравленно посмотрела на него. Ему сразу стало стыдно за свои слова.

• Извини, - сказал он, опустив глаза: - Еще нет никаких доказательств.
• Это не делает меня менее виноватой, - тихим сдавленным голосом сказала она.

Они долго сидели в тишине под кроной дуба. Вокруг пели птицы и стрекотали насекомые, лучи солнца играли меж ветвей деревьев. Тяжкие мысли друзей казались неуместными в этой умиротворенной обстановке.

Нил помолчал и сделал лучшее, что мог в этой ситуации - обнял ее за плечи и сказал, что все будет хорошо.

• Считай это моим предсказанием.

Он обнимал ее долго, пока не почувствовал, что она немного расслабилась и обмякла. После этого Нил ее отпустил, с влажными глазами она поблагодарила его, и они разошлись по домам.

Через два дня Ирис узнала от голоса, что это будет девочка. У кого она будет, всё ещё было неизвестно.

Айвен вернулся из поездки к Элле и сказал Ирис, что им надо поговорить. Та, всю неделю думающая только о чьей-то беременности, успела внутренне облегчённо вздохнуть, а затем разозлиться за долю секунды, решив, что сейчас он признается в измене. Айвен сел напротив нее на стул и начал:

• Пожалуйста, только не злись.

Это разозлило Ирис ещё больше, но виду она не подала. Она смолчала, готовая слушать.

• Дело в том, что я рассказал Элле о твоём даре.

Ирис сначала даже не поняла услышанное, настолько она ожидала другого. По сравнению с ожидаемым, сказанное ей не казалось достойным злости. Она подавила вздох облегчения.

• И что она?
• Ты не злишься? - Айвен немного удивился.
• Ну, вряд ли она сдаст меня в лечебницу, - Ирис пожала плечами. Скорее я ее сдам - добавила она про себя.

Айвен облегчённо улыбнулся, и Ирис в очередной раз заметила какой же он у нее красивый с этими светлыми глазами и аристократической аккуратностью лица.

• Она очень заинтересовалась, - сказал он: - Хочет понять, как ты это делаешь, сродни ли это магии.
• Ну? И что? - с преувеличенным безразличием спросила Ирис.
• Нуу и я подумал может ты захочешь поехать со мной к ней.

Ирис мысленно фыркнула. Поехать - это слабо сказано. Два часа на повозке, а потом ещё несколько километров пешком по лесу.

• Даже не знаю, - сказала она: - Если будет время
• Спасибо! - Айвен был искренне рад, что бесило Ирис. Ей пришлось напомнить себе, что у нее нет права злиться на него.

Время нашлось через пару дней, когда у них совпали выходные. Ирис, которая никак не могла справиться с недовольным выражением лица, сидела в повозке напротив Айвена. Он держал ее за руку, хотя обоим от этого было ещё жарче. Ирис принимала это с благодарностью, и ей хотелось плакать от угрызений совести.

• Как дела у Нила с Ксандой? - спросил вдруг он. У Ирис ёкнуло сердце.
• Нуу, - протянула она, не зная, что ответить: - Кажется он хочет от нее того, что она не может ему дать, - решила посплетничать.
• И чего же?
• Ну, ты знаешь, что интересует Нила, - сказала она и осеклась. Теперь эта тема стала для нее неудобной.

Айвен усмехнулся:

• Догадываюсь. Явно не секс только после свадьбы, - он серьезно посмотрел на нее: - Не начал бы он гулять на стороне.

Ирис поперхнулась слюной. В голове ее были одни ругательства. Айвен ничего особенного не заметил.

• Нил порядочный, - еле выдавила из себя Ирис.
• И каким же порядкам он следует? - улыбаясь, сказал Айвен.

Ирис попыталась придумать, как сменить тему:

• Возможно, он и будет ей изменять. Не знаю. Вряд ли он расскажет это мне. Да и это неважно. Меня больше интересует, как там поживает Убрин.
• Сто лет его не видел.
• Я тоже. Надо его навестить.

Айвен закивал:

• Надо вообще собраться всем вместе. Давно не виделись.

Ирис с трудом угукнула, не испытывая никакого энтузиазма от этой идеи.

Ведьма вряд ли знала о гостеприимстве, не встретив Айвена с Ирис с обедом. У Ирис уже урчало в животе, а его, кажется, не интересовали такие мелочи, как еда. Он с порога сказал, что это вторая попытка знакомства, и сейчас Ирис покажет то, что умеет. Та почему-то почувствовала себя клоуном в цирке.

Элла странно и пристально смотрела на нее, и Ирис стало не по себе. В прошлый раз, когда она не вызвала никакого интереса, ей было куда спокойнее. Ведьма молчала. Обстановка в ее доме еще больше усиливала жутковатое впечатление от нее.

Стул у хозяйки был всего один, все расселись на полу, который был неожиданно прохладным для такой погоды. Ирис начала рассказ:

• Как Айвен, наверное, тебе рассказал, я слышу голос и разговариваю во сне. Так проявляются мои предсказания, - она подумала, что начала слишком официально и попробовала сменить тон: - Иногда я могу вызывать их сама. Они говорят о настоящем и ближайшем будущем.
• Это передалось от родителей? - прервала ее Элла.
• Кажется, нет, либо я чего-то о них не знаю. Но у некоторых передается.
• Значит, есть ещё такие? - спросила ведьма.

Ирис кивнула. Элла смотрела на нее пристальным взглядом. Выражение ее лица было невозможно считать.

• Покажи, как ты их вызываешь.
• Тут нечего показывать. Я просто медитирую и сосредотачиваюсь на определенных мыслях.
• Покажи, - повторила Элла.

Ирис бросила взгляд на Айвена, тот молча смотрел на нее в ожидании. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Пыталась думать о чем-то простом, например, будет ли облачно вечером. Повторяла привычный ей обряд - отталкивание от себя мыслей с одновременным удержанием их, как чего-то навязчивого, от чего не можешь избавиться.

Голос сказал: Небо будет ясным.

• Я подумала о погоде вечером, и голос сказал, что на небе не будет облаков.

Кажется, Айвен ожидал чего-то более впечатляющего, но Элла была удовлетворена. Она кивнула и сказала:

• Интересно. Но это не магия, как у Айвена. Я ее не чую.
• Я не знаю, что это. Это называют даром, я слабо понимаю его природу, - ответила Ирис.

Элла снова кивнула. Все это время она не сводила с нее взгляда. Ее глаза были светлыми, как и у Айвена, но выглядели совершенно иначе - будто блеклыми, выцветшими.

• Ты можешь этому научить? - спросила она.
• Вряд ли. Это проявляется с рождения.

Элла недовольно хмыкнула.

• Никто ничему не может научить.

Ирис еле сдержалась, чтобы не начать оправдываться.

• Айвен, - вдруг сказала ведьма: - Выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Ирис посмотрела на мужа, ища помощи, а Айвен даже не стал задавать вопросов, просто встал и послушно вышел. Ирис была изумлена тем, какое влияние на него имеет ведьма.

Ей было неуютно наедине с Эллой, и она удивлялась, как Айвен может проводить с ней столько времени. Она слишком пристально смотрела на всех, не умела улыбаться и много молчала, не заботясь о комфорте других. Вот и сейчас повисла неловкая пауза, из-за которой Ирис сидела, как на иголках.

Элла встала с места, подошла к Ирис, села на корточки перед ней. Ей стало ещё неуютнее. От ведьмы пахло терпкими травами и грибами. Она протянула руку и положила Ирис на живот, отчего та вздрогнула.

• Я чую в тебе плод, - вдруг сказала она.

У Ирис чуть челюсть не упала. Она растерянно зашевелила губами, не в силах ничего произнести. По спине у нее пробежали мурашки.

• Ты не знала, - сказала ведьма не как вопрос, а как утверждение.
• Н-нет, - пролепетала Ирис. Блеклые глаза ведьмы были слишком близко.
• Теперь знай, - Элла отошла обратно и села на свое место: - Я умею делать отвары, чтобы плод было легче нести. Или чтобы избавиться от него. Я могу передать их через Айвена.
• Я не буду избавляться от него.

Ведьма только кивнула.

Ирис подумала о том, что та, видимо, больше не собирается приглашать ее в гости. Интерес к ее предсказаниям пропал, как только выяснилось, что им невозможно научить.

Как будто прочитав ее мысли, Элла сказала:

• А ты передавай мне предсказания. Мне нужно понять магию. Скажи мне, как это сделать. На верном ли я пути.

Ирис согласно кивнула, хотя не была уверена, что способна на такое.

Айвен согласился не оставаться за гримуарами ведьмы и поехать домой после ее недолгих попыток снова овладеть магией с помощью обрядов. За это Ирис была ему благодарна и даже старалась быть предельно ласковой на обратном пути. Новость о беременности заволокла ее голову, и ей с большим трудом удавалось соображать, зато язык работал быстро, поэтому она болтала с мужем о какой-то чепухе.

Ей было крайне тяжело признаться ему в том, что сказала ей Элла и в том, о чем догадывалась она сама. Лишь дома она собрала всю волю в кулак, усадила Айвена за стол и, опустив глаза, сказала:

• Я беременна.

Глаза у Айвена округлились, рот приоткрылся от изумления, но очень быстро его лицо озарилось счастьем. Широко улыбаясь, он схватил ее на руки и поднял над землей, закружил, как ребенка. Затем посадил ее к себе на колени и стал целовать ей лицо.

Ирис опешила от такой реакции. Он был гораздо сильнее рад этой новости, чем она сама.

Небо в тот вечер было ясным, без единого облака.

Следующие дни Айвен опекал Ирис, как курица-наседка. В его представлении заботой были постоянная кормёжка и запрет на любые действия, связанные с физической активностью. Также он, к удивлению Ирис, не ездил к Элле в свои выходные, уделяя все внимание жене.

На третий день Ирис не выдержала и попросила его умерить пыл, так как не считала себя недееспособной и беспомощной. Айвен неохотно согласился, но все равно порывался все делать за нее - подавать кружки, накладывать еду, мыть посуду и собирать постель.

Затем они созвали всех на встречу, чтобы рассказать об известии. Ирис не хотелось этого делать, но она не подала виду и согласилась.

Все, даже Убрин, собрались в уютной корчме с упором на еду, а не на выпивку. Айвен хотел, чтобы там вообще не было алкоголя, ожидая, видимо, что его жена ошалеет и начнет сумасшедшую пьянку. Кормили там вкусно, хоть это и было дороговато, но они посчитали, что повод достойный.

Все сидели за столом и делились последними новостями - ничего примечательного. Убрин скучно сказал, что всё ещё делает луки, и что среди местных большой популярностью пользуются деревянные миски. Нил с Ксандой рассказали о какой-то мебели, купленной в их дом его хозяином.

Настала очередь Ирис и Айвена. Айвен, не прекращая, улыбался. Ирис нервничала, боясь взглянуть на Нила. Она думала о том, не слишком ли подозрительно то, что она на него не смотрит, и пыталась вспомнить, как часто она пускала на него взгляд до того, как ЭТО произошло. Сколько раз на него надо посмотреть, чтобы это выглядело естественно?

• У нас новости, - наконец сказал Айвен и уступил Ирис.

Та немного зажалась, не зная, как именно преподносится подобное. Затем просто сказала, поборов неловкость:

• Я беременна.

Ксанда громко ахнула, Убрин присвистнул. Выражение лица Нила странно сменилось, но в секунду стало радостным и, как обычно, хитроватым.

• Ого! - как будто бы искренне сказал он. Получилось правдоподобно, не придраться: - Поздравляю, ребята!

Он встал из-за стола и полез с ними обниматься. Слишком надолго, по мнению Ирис, задержался на ней. Впрочем, наверное, так и обнимают друзей после таких новостей.

• А вы назовёте сына в честь меня? - спросил он уже с обычной своей улыбкой и сел обратно.
• Это девочка, - отрезала Ирис.

Айвен удивлённо посмотрел на нее. Никто не спросил, как она это выяснила, всем и так было понятно, что с помощью голоса.

• Почему ты не сказала? - Айвен всё ещё выглядел счастливым, и это не прозвучало как упрек.

Ирис пожала плечами:

• Сама накануне узнала. Да и имеет ли это значение?

Все согласились, что это не так уж и важно, а Айвен заявил, что он будет обращаться с дочерью, как с принцессой.

• А Ирис научит ее воровать, - с улыбкой сказал Нил.
• Ни за что, - сказала та: - Ее жизнь будет спокойнее моей.

Нил скептически хмыкнул, считая, что всем было бы полезно уметь воровать.

• Но драться кинжалами ты ее хотя бы научишь? - спросил Убрин.

Ирис серьезно задумалась. Вдруг это и правда может пригодиться? Мир непредсказуем, и умение сражаться может понадобиться в любой момент.

• Дайте ей хотя бы родиться, - с улыбкой сказал Айвен.

Они сидели в корчме до позднего вечера, в основном обсуждая будущего ребенка Ирис и то, как вообще справляться с детьми. Даже умудренный возрастом Убрин не знал этого, хотя не мог с уверенностью сказать, есть ли у него дети.

• Может и есть парочка, - говорил он: - Мне никто не сообщал.

Вечер был теплым и наполненным приятными разговорами. Только Нил и Ирис почему-то периодически напрягались, но никто этого не замечал.

Оставаясь в одиночестве, Ирис пыталась добиться ответов от голоса - кто отец ребенка, какой срок, что ей вообще делать? Голос ничего полезного не говорил, потому что она неправильно ставила вопросы, а как их ещё сформулировать она не понимала. Постепенно она привыкла к неведению, и жить ей стало спокойнее.

Ничего не произошло

Тихую, размеренную жизнь семейной пары нарушил внезапный визит незнакомцев. Это были трое всадников с красными нашивками на груди, символизирующими любовь Всевышнего к человечеству. Такие в Ильфиндоре носили представители церкви, связанные с военной службой. Они прибыли в Иланис из столицы только для того, чтобы прийти в их дом.

Голос не предупреждал Ирис об опасности, но она все равно занервничала, как и Айвен. Всадники были с оружием, хоть и покоящемся в ножнах. Если бы их приезд не был так внезапен, парочка предпочла бы сбежать заранее.

• Нам нужно поговорить с вами, - сказал, видимо, самый главный из приехавших, обращаясь к Ирис. Лицо его, как и у всех представителей церкви высокого ранга, было надменным и холодным.
• Только в моем присутствии, - отрезал Айвен, сразу восприняв сказанное, как угрозу.

Всадник бросил на него взгляд, как ему показалось, полный презрения.

• Я настаиваю, что это должен быть конфиденциальный разговор.

Айвен хотел возразить, но Ирис остановила его.

• Пожалуйста, подожди в доме, - сказала она: - я поговорю и приду.

Айвена не устраивал такое положение дел, но пока Ирис была на сносях, он во всем ее слушался. С большой неохотой он ушел в дом, оставив их на улице.

Всадник, даже не слезая с лошади, начал:

• Мы знаем, кто вы, - у Ирис все внутри похолодело от его слов. В голове зароились мысли о возможности побега - пуститься прямо сейчас или дослушать его? Не будет ли поздно потом?: - Вы - предсказательница. И вы, видимо, из Веронии, верно?
• Допустим, - сквозь зубы сказала Ирис, пытаясь не поддаваться панике.
• Нам стало известно, что здесь, в Ильфиндоре, вы разыскиваете юных обладателей дара и предупреждаете их.

Услышанное удивило Ирис, но она не могла понять, к чему он клонит, поэтому просто промолчала.

• Да будет вам известно, это запрещено церковью, - продолжил всадник высокомерным тоном: - как и ваше свободное расхаживание вне церкви, но это уже забота и компетенция Веронии. Наше же дело предупредить вас, что, если вы продолжите саботировать нашу деятельность и контактировать с другими предсказателями, нам придется предпринять весьма суровые меры.

Ирис смотрела на него молча, ожидая, скажет ли он что-то ещё, потому что пока не понимала, как ему отвечать.

• Вы поняли предупреждение?
• Да, - коротко ответила она.
• Хорошо, - всадник поклонился: - Тогда всего вам доброго. Надеюсь, у нас впредь не возникнет конфликтов.

После этих слов все трое пришпорили лошадей и уехали. Ирис была озадачена. Ее интересовало, известно ли им, что она в розыске в родном королевстве. Их предупреждение на этом фоне было сущей мелочью.

На улицу вышел Айвен и сразу признался:

• Я подслушивал.
• Хорошо, а то я не смогла бы передать тон, с которым этот хрен со мной разговаривал.
• Весьма надменно, да, - согласился он.
• Я, если честно, чуть не обделалась, решив, что он по более серьезному поводу.
• Я тоже.

Ирис помолчала, раздумывая. Потом сказала:

• Интересно, что, раз я из Веронии, они не могут меня забрать. Наверное, это как-то связано с политикой.
• Не так давно была война, - заметил Айвен: - Конечно, все теперь связано с политикой. И, видимо, церкви не вмешиваются в дела друг друга.
• Это хорошо, - сказала Ирис: - И, в принципе, логично. Тут наверняка тоже есть кучка предсказателей, которые только и делают, что суетятся по делам короля. Странно было бы запрягать к этому приезжую. Вдруг я буду намеренно лгать?

Айвен согласился с ее доводами.

• Жаль, конечно, что я больше не смогу ездить к детям с даром, - Ирис покачала головой.
• Ну, зато у нас ещё один день без виселицы. Стоит порадоваться.

С какого-то момента беременность Ирис стала проходить тяжелее. Ее мутило от запахов, она раздражалась по любому поводу и чуть что плакала. Плакала она втайне от Айвена, поэтому он об этом не подозревал. Он снова начал ездить к Элле и привозил от нее невкусные, резко пахнущие жидкости, которые ведьма готовила для Ирис. От них она чувствовала себя странно, но определенно лучше, чем без них. Ее клонило в сон, и сны были яркими и захватывающими, а, бодрствуя, она могла сидеть часами, уставившись в одну точку. Работать стало сложнее.

По уговору с ведьмой, Ирис медитировала для нее. Ответы голоса были туманными - он говорил, что она может добиться своего, но не говорил как. Ирис, тем не менее, передавала все сведения Элле через Айвена, как они и договорились. От зелий ведьмы медитировать становилось сложнее, что отражалось на полноте и осмысленности предсказаний. Она это также передала Элле, но та ничего не ответила ей.

Они практически не виделись с Нилом и вообще не встречались наедине. Ирис этого не хватало, как и не хватало Нилу, но она боялась. Боялась его возможных вопросов, его слов, его действий. Она не чувствовала себя достаточно устойчивой, чтобы выдержать это.

Душевно ее метало из стороны в сторону, и это было гораздо тяжелее переживать, чем тошноту. В голове была масса мыслей, которые не появлялись там ранее, и которые ей совсем не нравились. Из-за неспособности управлять своим мозгом она ощущала себя слабой и истеричной, что бесило ее, выбивая из равновесия ещё больше.

В общем, беременной ей быть не нравилось. От Ирэны, своей приемной матери, она знала как предотвратить беременность и как ее прервать. Но как с ней жить, мамаша не объясняла, потому что и сама не знала.

Айвен старался найти ещё одну работу, чтобы достойно содержать семью, когда Ирис не сможет работать из-за ребенка. Через несколько недель у него это получилось - он смог устроиться гувернером в ещё одну семью и совмещать оба места. Так у него стало меньше времени и на Ирис, и на поездки к Элле. Оставаясь подолгу в одиночестве, Ирис много плакала, как из-за душевных стенаний, так и из-за мелочей типа недостаточно вкусной еды или оброненной вещи. В ней уже было не узнать ту беглянку с двумя кинжалами, что убивала и людей, и чудовищ. Ирис боялась, что ее характер может смениться навсегда, и она так и останется размазней. И из-за этого она тоже плакала.

Однажды в гости без приглашения пришли Ксанда и Нил. Они принесли гостинцы - ведёрко малины и морковный пирог. Айвена не было дома, поэтому Ирис пришлось встречать их в одиночку.

• Как дела у мамочки? - весело спросил Нил.

Ирис была немного не в себе из-за выпитого отвара Эллы, поэтому на удивление спокойно восприняла их визит. Ведьмины снадобья уже начинали нравиться ей.

• Бывало и лучше, - ответила она и приняла гостинцы: - Рада, что вы зашли. А то я бы в третий раз за день легла спать.
• Приятный у тебя досуг, - ухмыльнулся Нил.
• Это все отвары Эллы, - сказала Ирис и, вытащив из ведёрка горсть малины, запихала ее в рот. Ее манеры на сносях стали ещё более далёкими от идеала.
• Эллы? - переспросила Ксанда: - Кто это?

Ирис махнула рукой:

• Лучшая подружка моего мужа. Она ведьма.

Ксанда посмотрела на нее с недоумением.

• В смысле, и правда ведьма - пояснила Ирис: - Зелья варит, заклятья читает, над костями колдует.
• Я думала, их не существует, - озадаченно произнесла Ксанда.
• Про магов тоже так думали, - ответила Ирис так, будто ее саму когда-то не удивило существование ведьмы.

Ксанда выглядела изумленной, но, видимо, смирилась с тем, что только что узнала, и спросила:

• Что за отвары она тебе даёт?
• Понятия не имею, - призналась Ирис: - Но от них мне лучше.
• И ты не боишься их пить? - Ксанда всё ещё была удивлена.

Ирис ничего не ответила. Она не боялась, но вдруг почувствовала себя дурой из-за того, что готова без вопросов вливать в себя все то, что даёт ей первая попавшаяся ведьма. Задумалась, не бросить ли их, и тут же снова себя отругала за то, что её мнение может измениться из-за одного вопроса Ксанды.

• Хотя вряд ли подруга Айвена хотела бы тебе навредить, - исправилась Ксанда, заметив, что настроение Ирис подпортилось после ее слов.

Если она не задумала его у меня увести - про себя мрачно закончила Ирис.

Они уселись за стол и взялись за пирог, который испекла Ксанда. Девушка прекрасно готовила, и на этот раз ее мастерство также не подкачало. Ирис ела так, что ее хотелось выгнать из-за стола - много и жадно, разламывая пирог на куски руками и запихивая их себе в рот, разбрасывая крошки. В последнее время она постоянно испытывала волчий голод.

• Хороший у тебя аппетит, - усмехнулся Нил. Его происходящее только умиляло и веселило, он тоже не был приверженцем аккуратности.
• Кажется, внутри меня сидит как минимум медведь, судя по тому, сколько я стала есть, - Ирис покачала головой: - Пирог зашибись, Ксанда.

Та ничего не ответила и только улыбнулась. Она в очередной раз была в небольшом шоке от манер Ирис.

• Кстати, про медведей, - сказал Нил: - Давно мы с тобой не охотились.

Ирис посмотрела на него, пытаясь выяснить, есть ли в сказанном скрытый смысл. По его лицу ничего не было понятно.

• Я сейчас только есть могу, - ответила она.

Когда пирог был прикончен, Ирис принялась за малину. В какой-то момент Ксанда вышла, чтобы облегчиться. Нил и Ирис остались наедине. Ирис от неудобства ситуации стала есть ещё быстрее. Нил смотрел на нее, лицо его вдруг стало серьезным:

• Я скучаю по тебе, Ирис.

Та молча посмотрела на него. Вокруг губ у нее все было красным от малинового сока.

• Мы договорились, что сделаем вид, что ничего не произошло, - продолжил Нил: - Но ты меня избегаешь.

Ирис пережевала порцию ягод, сглотнула и опустила глаза.

• Не могла бы ты и правда сделать вид, что ничего не произошло? - сказал он.

Ирис, все ещё молча, слабо кивнула головой. Сказала:

• Извини. Это правда. Я просто не знаю, как себя вести
• Как раньше, - Нил улыбнулся грустной улыбкой: - Называй меня идиотом и хмуро отпускай мрачные комментарии.

Ирис наконец подняла глаза, но посмотрела на малину, а не на него.

• Ты идиот.

Улыбка Нила сменилась на радостную, и напряжение в воздухе развеялось.

Когда вернулась Ксанда, они болтали о том, какие ягоды самые вкусные, споря о том, малина это или морошка. Голос Ксанды был решающим, поэтому они заставили ее определиться. Та выбрала малину.

Жаркое лето сменилось дождливой холодной осенью. Время неумолимо шло, у Ирис стал появляться небольшой животик. Увидев физическое доказательство того, что в ее чреве кто-то живёт и развивается, она наконец полюбила своего ещё нерождённого ребенка. Стала придумывать имя для девочки, мечтательно гладить свое пузо и напевать ему песни. Теперь и речи не могло идти ни о какой охоте, она сама начала себя беречь и опекать. Айвен же, хоть и старался о ней заботиться, снова начал пропадать на выходных в лесу у ведьмы, однако Ирис это уже устраивало, так как оттуда он привозил невкусную ведьминскую жижу, которая избавляла ее ото всех недомоганий. Она даже стала благодарна Элле за это и немного изменила отношение к ней в лучшую сторону.

Нил часто ее навещал, иногда с Ксандой, иногда один. Дружба между ними восстановилась и снова стала приносить обоим удовольствие. Также к ней захаживал Убрин. Громила аж таял, видя, как округляется живот Ирис и все стремился его потрогать. Он приносил деревянные игрушки для будущего ребенка, соорудил кроватку и высокий стульчик. Было непривычно видеть его сентиментальность, однако она умиляла Ирис.

• Смотрю я на тебя, и хочется мне тоже завести семью, - говорил он. Ирис отвечала, что ему следует поспешить, чтобы их дети играли вместе.

Ирис размякла и стала умиротворённой. Кажется, ничто не могло ее обеспокоить. Ничто и не беспокоило - жизнь была плавной и неспешной, по-хорошему скучной.

С ее предсказаниями творилось нечто странное. Она почти не слышала голоса и даже стала меньше говорить во сне. Ирис подумала, что это последствия беременности, и это тоже не было достаточным поводом для тревоги.

Она решила, что назовет дочь Лили, как цветок.

Ильфиндор по-особенному отнёсся к магам, когда они наконец стали раскрываться. Многие из них не умели ничего, кроме магии, поэтому пытались найти заработок своими способностями. Это привело к тому, что умеющие лечить открывали свою частную практику, снимая крохотные помещения на окраинах городов, а остальные делали, что могли - развлекали зрителей на площадях своими фокусами, устраивались в конвой или личной охраной.

Церковь, казалось, не знала, как к этому относиться. Со временем появился государственный орган, отвечающих за контроль над ними. Он обязал всех магов получить лицензию, поэтому те ради нее пускались в долгий бюрократический процесс, чтобы легализоваться.

Люди же всё ещё не до конца верили в их существование, объясняя себе их способности шарлатанством и обманом зрения. Заученные от церкви догмы было сложно подвергать критике, даже если магия была очевидна.

Такое мирное, хоть и с долей подозрительности и напряжения отношение привело к тому, что многие маги устремились в Ильфиндор. В остальных местах людей все ещё наказывали за ересь, если они вздумывали шептаться про магов. Некоторых из них отлавливали, и что с ними происходило далее, никто не знал, но рисковать желания не было.

Решение церкви легализовать магов имело политические мотивы - лучше иметь сильного союзника, чем врага. Сложно представить, что может быть полезнее магов, например, во время войны.

Никто из обывателей не знал этого, но такое решение привело к расколу церкви. Соседние королевства были недовольны лояльностью Ильфиндора и тому, что у него появился мощный козырь в рукаве.

Айвен и Ксанда свои способности не раскрывали, следя за ситуацией. Милость может превратиться в гнев за один день, если политика церкви изменится. Да и не было у них нужды раскрываться, так как максимум, что они могли за это получить - это армия или выступления на площадях. Их не прельщали такие перспективы, поэтому они пользовались магией только для бытовых нужд в домашних условиях.

Никто в Ильфиндоре не подозревал, что такие разительные перемены произошли благодаря безрассудным действиям отчаянной пятерки, проживающей теперь в Иланисе.

Наступила зима, Ирис уже ходила с заметным животом смешной гусиной походкой. Айвену пришла идея, что рожать ей будет безопаснее не с обычной повитухой, а с помощью мага-лекаря. Ирис, кажется, понимала в этом меньше, чем он, удивляясь тому, что он считал, что ей вообще нужна чья-то помощь. Второе его предложение - рожать с Эллой, она отвергла до того, как он успел его до конца произнести. Поэтому Айвен прочесывал город в поисках нужного мага.

Он нашел лекаря с маленьким кабинетом на окраине Иланиса с помощью объявления, вывешенного на улице. Аккуратным почерком в нем перечислялся список предоставляемых услуг, в том числе и сопровождение при родах. Айвен навестил владельца, это была женщина лет тридцати пяти. Увидев его, она почему-то удивилась и обрадовалась.

• Вы меня не помните? - спросила она: - Я одна из тех, кого вы спасли из крепости.

Айвен извинился, так как не узнавал ее лица.

• Ничего, - махнула она рукой: - Зато я вас всю жизнь буду помнить и благодарить.

Он рассказал ей о приближающихся родах жены, та заявила, что просто обязана обслужить их бесплатно и не принимала никаких возражений. Порасспрашивав ее об опыте и способностях, он остался доволен и ушел.

Ирис, с большим трудом, но предсказала собственные роды - они должны были произойти через две недели после эквинокса, в середине весны. Стала снова бояться, что ребенок родится не от Айвена, да настолько, что даже не пыталась больше узнать это от голоса. Представляла иногда, что у дочери будут зеленые глаза и холодела от ужаса. Срок беременности никакой ясности не дал, поэтому ей оставалось только ждать, не думая об этом.

В Ильфиндоре рано наступала зима - снежная и холодная. Друзья не помнили, чтобы такая бывала в Веронии, а здесь она была обычным делом, повторяющимся каждый год. Пришлось закупиться зимней одеждой и неудобными сапогами с подкладкой из валяной шерсти. В этих одеяниях и с быстро растущим животом Ирис чувствовала себя неуклюжим толстяком, готовым завалиться в сугроб из-за любого неверного движения. С каждым днем ей было все тяжелее ходить на работу и убираться там. Айвен предлагал ей осесть дома и беречь себя, но она считала, что сойдет с ума в одиночестве, что, возможно, и было правдой.

Усугублял все туман в голове, который у нее был от зелий Эллы. Она пробовала от них отказаться, но ее охватывала тревожность и дурное настроение, плаксивость и невозможность уснуть. Она почти перестала предсказывать для ведьмы, потому что в таком состоянии это было тяжко, но та все равно передавала ей свои отвары по доброте душевной. Предлагала даже стать ее повитухой, сказав, что делала это много раз, но Айвен сказал, что они уже нашли лекаршу-магичку. Как ему показалось, это вызвало у Эллы ревность, но по ее выражению лица было сложно что-либо понять.

Постепенно Ирис пришла к выводу, что Айвен никогда не изменял ей с ведьмой. Он совсем не идиот, а только идиот решил бы это сделать, будучи женатым на предсказательнице. Это примирило ее с его периодическими поездками в лесную избушку, но засевшие в глубине душевные терзания о своих проступках только разбередило.

Нил и Ксанда разошлись друзьями. Им все равно пришлось жить в одном доме, потому что на отдельное жилье им не хватало, но это не доставило особых хлопот, потому что они все это время и так целомудренно спали в разных кроватях. Теперь же руки Нила были развязаны, и он пустился в приключения на одну ночь с посетительницами таверн. Это положительно повлияло на его моральное состояние, и он постоянно улыбался, шутил и вел себя, как придурок, по мнению Ирис.

Он часто навещал ее, и в один из этих визитов, когда он рассказал, что разошелся с Ксандой, она напомнила ему, что он собирался жениться.

• Возможно, я не так уж серьезно был настроен жениться на ней, - затянул Нил. Щеки его были всё ещё красными от мороза, отчего он выглядел, как мальчишка: - Возможно, я ошибся.
• Или врал, - фыркнула Ирис.
• Или врал, - повторил Нил и пожал плечами, мол, с каждым случается.

Ирис покачала головой. Она боялась, что Ксанда расстроена, что этот болван разбил ей сердце, как она и предполагала с самого начала. Хоть ей и не было комфортно говорить с ней с глазу на глаз, она попросила Нила передать ей, что зовет ее в гости. Все-таки, хоть Ирис и не лучшая ее подруга и не самый душевный человек, больше ей поговорить было не с кем.

Через несколько дней Ксанда пришла. Вид у нее, как обычно, был немного растерянный и испуганный, но Ирис уже привыкла, что это ее обычное выражение лица. Она угостила ее саморучно сделанными сахарными булочками (довольно кривыми, но вкусными) и начала разговор:

• Как жизнь, Ксанда?

Та, с удовольствием кушая булочку, аккуратно держа ее двумя пальчиками, сказала:

• Ой, да какая жизнь у прачки. Ничего интересного, - она улыбнулась: - Лучше расскажи, как себя чувствуешь.

Она глянула на живот Ирис, из-за чего та мысленно вздохнула. Все первым делом спрашивают о ее самочувствии, как будто у нее на теле гигантская опухоль, которая может убить ее в любой момент.

• Все еще чувствую себя беременной, - ответила Ирис: - Все еще не родила.

Ксанда продолжала умиленно улыбаться.

• Слушай, - осторожно начала Ирис: - Нил рассказал, что вы ну
• Разошлись?

Ирис кивнула с облегчением.

• Да, неделю назад, - Ксанда не выглядела расстроенной. На ее круглом лице была легкая улыбка.
• Все нормально?
• Думаю, да. Он, кажется, не огорчился, - Ксанда пожала плечами.
• Он? - Ирис удивилась. Подумала немного, и до нее дошло: - Так это ты была инициатором?

Ксанда спокойно кивнула.

• Но почему?

Она продолжала безмятежно есть булочки. Казалось, что эта тема волнует ее гораздо меньше, чем Ирис. Ни о каком разбитом сердце и речи не шло. Ксанда относилась к этому как умудренная опытом женщина, которой, вообще-то, не была.

• Нил, конечно, хороший человек, - сказала она: - Но мы не подошли друг другу. Мне нужен кто-то более стабильный и предсказуемый. Кто-то повзрослее.

Ирис смотрела на нее, даже завидуя ее спокойствию и рассудительности.

• К тому же, - добавила Ксанда: - он влюблен в другую.

Ирис нахмурилась от удивления. Вот он жучара, ей он ни о какой влюбленности не рассказывал.

• Я рада, что ты не переживаешь, - сказала она наконец.

Ксанда снова улыбнулась. Затем спросила:

• А где Айвен?
• Сегодня опять у ведьмы, - безразлично ответила Ирис, махнув рукой.

Ксанда немного помолчала, не решаясь заговорить. Скромно опустив глаза, сказала:

• Я бы тоже хотела познакомиться с ней. Мне интересна ее магия. И Айвен говорил о ее книгах

У Ирис мелькнула мысль о том, что ведьма заберёт ещё одного ее друга, но она ее сразу же отогнала. Сказала:

• Я передам это Айвену. Думаю, он с удовольствием вас сведёт. Но будь готова к тому, что она не особо дружелюбна.

Ксанда радостно заулыбалась:

• Спасибо большое!

Через полторы недели Айвен вместе с Ксандой отправились в лес к отшельнице. Дорога была тяжёлой из-за холода и шедшего снега, но местные извозчики были привыкшими к подобному, как и местные пассажиры. Кажется, на повозке мёрзли только Айвен и Ксанда, несмотря на свою укутанность.

Айвен ездил к Элле раз в неделю. Из двух выходных дней один он оставался с женой, а второй посвящал ведьме. Он уже прочитал с десяток гримуаров и научился некоторым простеньким заклинаниям - избавлять растения от болезни (одной конкретной), прогревать помещение, истреблять насекомых-вредителей и другой мелочи. Даже это требовало немало усилий, которые для Эллой были ерундой, а для него - сложным трудом. Нужно было предельно внимательно смешивать ингредиенты, говорить малопонятные ему слова, рисовать таинственные символы, и все в строгой последовательности.

Элла же научилась вызывать огонь из ладони, но все пошло не так, как ожидалось. Во-первых, это не выходило так естественно, как у Айвена, и подразумевало посыпание руки золой из смеси растений и начертание на ней огненного знака, как назвала его ведьма. Во-вторых, пламя серьезно обожгло ее, из-за чего ей ещё долго пришлось мазать ладонь заживляющей мазью. Огонь, который вызывали Айвен и Ксанда, не вредил им, пока не переходил на что-то, что находится к ним слишком близко. Пламя в ладони не жгло, а, например, в костре уже было опасным.

Однако, этот опыт научил Эллу поджигать предметы. Она посыпала их пеплом из смеси нескольких ингредиентов, рисовала символ углем, и на них появлялись языки пламени. Это привело ее в восторг, из-за чего она даже засмеялась - жутковато и как-то нескладно.

Айвен рассказывал это все Ксанде по пути к ведьме, умолчав, правда, про ее смех. Та слушала с интересом, жалея, что сама не знает, как обучить ее чему-то. Ксанде хотелось быть полезной.

После пути в повозке их ждала дорога через лес. В движении было не так холодно, но идти приходилось по щиколотку в снегу, поэтому шли они медленно и быстро устали. Ксанда думала о том, что ведьма, вероятно, очень впечатляющая, раз Айвен так часто ходит этим путем.

Они дошли до занесённой снегом осунувшейся избушки, из трубы которой шел серый дым. Айвен постучался в дверь, дождался оттуда приглашения, и они зашли внутрь.

Элла была одета ещё более многослойно, чем обычно, что было ее зимним одеянием. Ее дом был прогрет сильнее, чем ему предполагалось из-за ветхости, и Ксанда с Айвеном сразу подумали, что это благодаря магии. В печи горел огонь, на этот раз без ее кастрюли для зелий. Ксанда была рада наконец оказаться в тепле, отряхивалась от снега на пороге и охала от того, как замёрзли ее руки и щеки. Айвена, казалось, холод не волновал.

• Привет, Элла, - сказал он: - Это моя подруга Ксанда, я рассказывал тебе про нее.

Ведьма не удосужилась поздороваться, посмотрела на Ксанду и кивнула головой.

• Маг, - сказала она.
• Очень приятно познакомиться! - вежливо сказала Ксанда, слегка поклонившись.
• Твои силы чем-то отличаются от сил Айвена? - сразу спросила Элла, проигнорировав нормы приличия.

Ксанда опешила от такого вопроса в лоб, но вспомнила предупреждение Ирис о недружелюбности ведьмы и попыталась собраться с мыслями:

• Н-нет, мы оба управляем стихиями.

Кажется, с этого момента Элла потеряла интерес к Ксанде. Она кивнула и промолчала - ничего нового девушка ей не даст. Возникла неловкая пауза, которую разрешил Айвен.

• Ксанда хочет понаблюдать за тобой немного, узнать о твоей магии побольше, - сказал он: - Если ты позволишь, она бы посмотрела твои книги.

Элла снова кивнула. Ксанда и Айвен сняли свои куртки из дубленых шкур и неудобные сапоги и зашли вглубь избушки. Хозяйка, как обычно, ничего не предложила гостям, сидя за книгой и даже не глядя в их сторону. Все объяснять пришлось Айвену.

• Это гримуары, - говорил он, показывая книги Ксанде: - Я думаю, тебе понравится и подойдёт вот это. Он про воду

Спустя какое-то время Элла встала и сказала Айвену - после его долгого присутствия она завела привычку объяснять ему, что она собирается делать, потому что он всегда об этом с любопытством спрашивал:

• Мне нужна береста для обогрева. Я хочу, чтобы ее мне кто-то принес. Сейчас я попробую призвать лису.
• Лису? - Ксанда изумилась.
• Она принесет мне бересту.

Элла взяла в руки ступку, сорвала несколько веточек, свисающих с потолка и стала их перемалывать.

• Зимой сложно, - сказала она: - Слишком много снега вокруг, а мне нужны травы. Если лиса принесет бересту, то сможет искать и травы под снегом.
• Вы умеете управлять животными?! - поразилась Ксанда.
• Некоторыми, - коротко ответила ведьма, продолжая толочь ингредиенты.

Айвен не сильно удивился - он читал о подобном в одном из гримуаров. Сам он этого никогда не пробовал, но хотел бы, чтобы впечатлить Ирис.

Элла взяла свое металлическое блюдо и растерла по нему маслянистое содержимое ступки. Нарисовала на получившемся слое символ, отдаленно напоминающий лису, и поставила блюдо на огонь. Оно быстро нагрелось докрасна, а смесь трав стала тлеть, чернея.

Не прошло и минуты, как за дверью послышался тихий скрежет. Элла открыла дверь, и все увидели на пороге ярко-рыжую, по зимнему пушистую лисицу. Ксанда изумлённо ахнула.

Ведьма взяла со стола заготовленный кусочек бересты - совсем крохотный и тонкий, как волосинка. Подошла к лисе и дала ей его понюхать. Та издала писклявый звук и осмотрелась по сторонам.

• Ищи, - скомандовала Элла, и животное быстро убежало в лес.

Элла не закрывала дверь, уверенная, что лиса скоро вернётся, и была права. У той ушло не более трёх минут, чтобы найти в лесу берёзу и сорвать с нее кусок коры. Она принесла его в зубах - белый в темных трещинках. Элла без эмоций забрала от нее бересту, даже не похвалив и не поблагодарив зверя, что задело Ксанду. Лиса крутила мордой, с любопытством глядя в дом. Ведьма подошла к печи, прихватками вытащила блюдо и ножом отскребла остатки рисунка. Сдула черные угольки.

Лисица тут же убежала в лес, вид у нее был испуганный.

• Она бы так и стояла, если бы ты не отпустила ее? - спросил Айвен.
• Ждала бы новых команд, - ответила Элла.
• Это удивительно! - не выдержала Ксанда: - А почему пришла именно она, а не какая-нибудь другая лиса?

Элла вынесла блюдо остужаться на улицу, кинула в снег, тот зашипел, а металл стал постепенно темнеть, восстанавливая обычный свой цвет. Занеся его обратно, ведьма ответила:

• Видимо, она была ближе всего.
• А каких еще животных вы можете призывать? - не унималась Ксанда: - Медведя, например, можете?

Элла посмотрела на нее и сказала с еле заметной усмешкой:

• Медведь так просто не убежит, когда я его отпущу.

Ксанда задумалась и согласилась с ее словами, представив, как впадает бешенство медведь, которого потревожила какая-то ведьма. И у нее сразу же возник новый вопрос:

• А люди? С людьми так можно?
• С людьми сложнее, - ответила Элла, ничего не поясняя.

Они провели у нее еще несколько часов. Айвен и Ксанда читали гримуары, но девушка постоянно отвлекалась, наблюдая за ведьмой. Та творила заклинание, которое обогревало ее дом, затем мыла свои инструменты - пестик, ступку и блюдо, прибиралась и не обращала никакого внимания на гостей.

Лили

К родам готовились заранее, и все равно они начались внезапно. Ирис перестала работать, когда ее живот стал уже гигантским, и все время проводила дома, навещаемая всеми неравнодушными. Лекарша-магичка на поздних сроках приходила к ней каждый день, но все началось вечером, когда она уже ушла. Айвену, ошалевшему от происходящего, пришлось нестись за ней, оставив Ирис в одиночестве. Та была в ужасе. Несмотря на отошедшие воды и схватки, она ходила взад-вперед по кухне, бессмысленно хватаясь за все предметы, попадающиеся ей под руки. Периодически ее сжимало от боли, она стискивала зубы, зачем-то сдерживаясь от крика. Она напоминала дикого зверя, запертого в тесной клетке и мечущегося в ней из стороны в сторону.

Она так и ходила, пока не пришла лекарша, которая тут же отправила ее в кровать. Ирис и там не могла успокоиться, елозила и перебирала ногами, заламывала руки и кусала губы. Айвен с огромными от испуга глазами бегал вокруг нее, бормоча что-то себе под нос. Только лекарша была спокойна и пыталась успокоить их.

• Папаша, принесите мне бадью и простыни, - командовала она: - Подайте мои инструменты. Да не тряситесь вы так, это не вам рожать. Мамаша, держите свои ноги, согните колени. Перестаньте дергаться, сосредоточьтесь на этом. Папаша, либо сидите рядом с ней, либо выйдите, вы меня отвлекаете.

Айвен пытался безоговорочно слушаться ее, поэтому сначала сел рядом с Ирис, а потом вышел.

Рожающая боялась не только происходящего, но и впасть в беспамятство, потому что голос в ее голове, казалось, сошел с ума. Он без конца повторял Она рожает, как будто кто-то этого еще не понял. Он заглушал все мысли Ирис, и ей было тяжело соображать и слышать, что ей говорит повитуха. Все это сопровождалось дикой болью, сковывающей ее с каждой схваткой и перерастающей в постоянное ощущение, парализующее все тело.

• Дыши, девочка, дыши, - говорила лекарша, глядя ей в глаза.

Ирис дышала, но голос не отпускал. Его присутствие было мучительным, не давало до конца осознать происходящее. Ирис мутило от него и от боли, она напрягалась каждой мышцей, пытаясь изгнать и то, и другое. Ноги свело судорогой, Ирис закричала.

В комнату ворвались, она с трудом понимала кто. Кажется, это Айвен или Нил? Она присмотрелась. Они были вдвоем, или ей почудилось? Она не могла больше поворачивать голову в ту сторону, все тело согнулось, выталкивая из себя что-то. Ниже живота, казалось, все разрывается на части.

• Давай, давай, давай, - повторяла повитуха, скрывшись за подолом ее юбки.

Простыни под Ирис были мокрыми от пота, она сжимала их так, что костяшки пальцев побелели. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Она посмотрела в ту сторону и увидела обеспокоенные светлые глаза. Айвен, ее верный муж Айвен. Обычная повитуха бы его уже прогнала, но эта слишком сильно чувствовала себя перед ним в долгу, чтобы приказывать подобное.

Она рожает - абсурдно повторял голос, отчего Ирис стало смешно. Ее смех сквозь слезы напугал Айвена еще сильнее.

Тело снова напряглось, сгибаясь пополам, выталкивая, выталкивая, выталкивая. Это повторялось бесконечно долго, время как будто перестало идти, оставив Ирис в вечных муках.

Внезапно стало легче. Айвен смотрел на что-то в руках повитухи с открытым ртом, нижняя его губа дрожала. Прошло еще несколько секунд, и послышался плач младенца.

Для Ирис все было как в тумане. Ребенок плачет, его протягивают ей в руки, попутно перерезая ему пуповину. Лекарша остается у нее под юбкой, оттуда изливается голубоватое сияние. Айвен наклоняется к Ирис, в его глазах слезы.

Ирис держит младенца. Голос затих. Это девочка. У нее синие глаза. Ее будут звать Лили.

Девочка родилась здоровой и пухлощекой и вызвала ажиотаж среди друзей семейной пары. Они буквально проводили с ней все свободное время. Каждый стремился посюсюкаться с ней, потаскать на ручках, поцеловать в лобик, потрогать пальцем носик. Особенно комично это выглядело, когда этим занимался громила Убрин, у которого она целиком помещалась в двух ладонях.

Благодаря магии повитухи, Ирис быстро восстанавливалась после родов - никаких последствий прохождения ее тела через муки практически не осталось. Лекарша все еще навещала семью, проверяя состояние ребенка и матери, подлечивая даже самые мелкие недуги и давая советы по уходу за девочкой. Ирис внимательно слушала и старалась всему следовать, но из-за природной неряшливости делала это неаккуратно и неуклюже. Ей помогал Айвен и все гости, и каждый чувствовал себя мамкой. Ирис невольно вспомнила, как ухаживала за ней ее приемная семья, и как каждый вкладывался в ее воспитание. Это умиляло ее, и она радовалась, что Лили предстоит расти в окружении таких замечательных взрослых.

Убрин, встретив лекаршу в один из визитов, сразу узнал ее - она лечила его ожоги, которые он получил при штурме крепости магов. Благодаря ей он не был изуродован, а, возможно, и остался жив. Только красное пятно, как боевая раскраска, разместилось на его лице, придавая ему еще более мужественный и воинственный вид. Магичку, которую звали Тамара, здоровяк очаровал, и у них быстро завязались тихие и спокойные отношения, о которых даже иногда забывали, настолько они были незаметными для остальных.

Помощь друзей сильно облегчала жизнь Ирис, которая познавала все стороны материнства. К сожалению, они не могли сменять ее по ночам, поэтому ей приходилось привыкать к частым пробуждениям и сну по паре часов. Когда к ней кто-то приходил, она почти моментально засыпала, чаще всего сидя на стуле. Никто не был против, с сочувствием относясь к тяготам родительства.

Шли месяцы, и Лили начала говорить отдельные слоги. Сразу после этого Айвену стало понятно, что она унаследовала дар Ирис. Та никогда не слышала со стороны, как она разговаривает во сне, поэтому не распознала это в своей дочке, Айвен же, несмотря на то, что Лили еще не произносила полных слов, услышав ее лепетание и агуканье, понял, что она вещает. По-своему, еще непонятно ни для кого, но она уже предсказывает.

Тогда Ирис призналась в том, что сказала ей старушка Клементина из церкви в Таларе. Что их общий ребенок унаследует их силы. Она не стала говорить, что это может стать благословением или проклятием для мира, так как сама считала, что верховная предсказательница чрезмерно драматизировала. Она не могла в это поверить раньше и еще сильнее не верила сейчас, глядя на свою малышку.

Айвен знал, что Ирис не любит раскрывать секреты и иногда делает секретами совершенно неожиданные вещи, поэтому он не удивился, что она не рассказала ему об этом раньше. Он не обижался, так как это все равно ни на что бы не повлияло. И он был слишком счастлив, что у них теперь есть ребенок, несмотря на то, что это внесло некоторые изменения в его жизнь.

Он почти перестал навещать Эллу. Та не высказывала на этот счет никаких эмоций, поэтому он посчитал, что ей это безразлично, либо она понимает, что сейчас он не будет оставлять семью. В любом случае, ему было все равно. Он собирался вернуться к изучениям гримуаров позже, когда Лили станет немного самостоятельней, а еще говорил, что хочет попросить у Эллы разрешения переписать некоторые из них. В его мечтах, которые он рассказывал жене, дочка должна была владеть не только их с Ирис силами, но и таинствами ведьмы.

• Ага, а еще я научу ее драться кинжалами, Нил - воровать, Убрин - махать секирой, Тамара - лечить, и она станет легендой, - фыркала на это Ирис. Она не понимала, зачем это все Айвену. Но она многое в нем не до конца понимала.

Несмотря на помощь друзей, родительство не было лёгким. Ирис иногда приходилось ходить на работу с ребенком, когда никто не мог за ним присмотреть. В остальное время няньки сменялись, а иногда и были подвое - кроме Айвена, и Нил, и Ксанда, и Убрин, и Тамара были готовы провести выходной с малышкой.

Вечный недосып Ирис приводил к тому, что в голове постоянно было мутно и тяжело. Это усугублялось отварами Эллы, которая продолжила передавать их, изменив рецепт - теперь они должны были помочь Ирис с молоком. Молока и правда стало много, а в те перерывы, когда Айвен не ездил к ведьме, оно почти пропадало. У худых часто так - говорили на это и Элла, и лекарша. Ирис просила Айвена научиться делать отвары, как у ведьмы, но та не раскрыла свои секреты.

Лили росла, и с ее ростом становилось полегче. Когда она сделала первые шаги, Ирис даже прослезилась от гордости и умиления и подумала, что все страдания не зря - она создала настоящего живого человека, у которого будет своя собственная большая жизнь.

Он забрал ее

В маленькой избушке в лесу горело пламя в печи. Хозяйка дома, потомственная ведьма, трудилась над особым зельем, ингредиенты для которого она собирала несколько месяцев. Его приготовление было сложным и многоступенчатым, и с первого раза оно не получилось, поэтому Элла предприняла вторую попытку. Над своей большой кастрюлей она читала заклинание, которое узнала из своих гримуаров. Оно было на старом ильфиндорском языке, который ведьма знала плохо, и ей потребовалось время, чтобы начать произносить его четко и без запинок. Запинки были непозволительны в таких делах.

Ведьма выводила на большом металлическом блюде знаки вороньей кровью. Их она знала в совершенстве, хоть раньше и не использовала в таком порядке. Нарисовав их все, она посыпала блюдо пеплом от сожженных трав трех разных видов. Затем сдула пепел в кастрюлю - он прилип к металлу там, где была птичья кровь, частично оставшись на блюде. Размешала варево еще раз, снова произнося заклинание. Бросила в кастрюлю черный волос, который добыла с большим трудом. У нее их было всего несколько, поэтому каждая попытка сварить зелье требовала большой сосредоточенности, чтобы не растрачивать редкий ингредиент зазря.

Жидкость в кастрюле зашипела, и ведьма поняла, что все сделала правильно. Она проткнула кожу на пальце ножом и капнула в варево каплю своей крови. Если бы кто-то сейчас присутствовал в ее доме, то он мог бы увидеть, как на ее бледном лице появилась слабая удовлетворенная улыбка.

Это была ночь накануне эквинокса, за две недели до первого дня рождения Лили. Ирис говорила во сне, но некому было ее услышать. Она не проснулась, когда это произошло, и спала до рассвета. Очнулась от непривычного чувства - она выспалась. Открыв глаза, она сразу поняла, что что-то не так. Ее слишком давно не будила дочь.

Ирис подумала, что спала так крепко, что не заметила, как Айвен вставал к Лили, чтобы ее успокоить. Обернувшись к стене, она обнаружила, что его нет рядом. Ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что ещё слишком рано для того, чтобы он был на работе. Она встала, решив, что он, должно быть, у кроватки. Моментально проснулся голос в ее голове.

Он забрал ее.

Ирис похолодела. После того, как голос повторился, побежала к люльке дочери. Она оказалась пуста.

Он забрал ее.

Ирис растерянно посмотрела по сторонам, не зная, что именно она пытается найти. Она не понимала, что могло произойти, и что ей делать.

Он забрал ее.

Куда? Зачем? Ирис стала метаться по дому, бессмысленно осматривая каждый угол, хотя понимала, что ничего там не найдет. Айвена и Лили нигде не было. Она выбежала на улицу в ночной сорочке. Крыши покрывались золотым сиянием рассвета. Было тихо, только вдалеке пели петухи и лаяли собаки. Ирис бежала вокруг дома, сделала несколько кругов, но ничего не обнаружила.

Он забрал ее.

Она остановилась у двери, сердце ее колотилось, руки тряслись, лицо было бледным - на нем не осталось ни следа от сна. Она стояла на пороге. В голове было слишком много мыслей, чтобы осознать хоть одну из них. Она слышала только голос. Он повторял Он забрал ее.

Ирис упала на колени. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что это что-то ужасное. Утренняя прохлада разбудила мурашки на ее коже, но она ее не ощущала. Она пыталась сосредоточиться хоть на одной мысли, но голос кричал, голос заглушал все. Голос был тревожным, пугающим, сковывающим. Ирис схватила себя за плечи и завыла, закачалась взад-вперед.

Он забрал ее.

• Нил! - Ирис колотила в дверь небольшого домика в двух кварталах от своего: - Нил!

Все лицо ее было в слезах, но она не понимала этого и не помнила, чтобы плакала. Она еле нашла в себе силы, чтобы одеться, но все равно сделала это не по погоде - слишком легко для холодной весны. Она уже была в доме богатой семьи, где Айвен работал гувернером, но нашла там только недоумевающих хозяев, разбуженных слишком рано. Оттуда она сразу побежала к своему лучшему другу, ближайшему человеку, который у нее был.

• Нил, прошу тебя! - она продолжала стучаться в дверь его дома.

Вскоре он открыл - сонный и удивленный. За его спиной стояла Ксанда. Не успел он ничего сказать, как Ирис выпалила:

• Айвен забрал Лили.
• Что? - брови Нила сдвинулись к переносице: - Куда?
• Я не знаю, не знаю! - Ирис прижала кулаки к вискам.
• Ты уверена, что
• Что-то не так, - прервала она его и закачала головой: - Я ничего не понимаю
• Может быть, - неуверенно начала Ксанда, и Ирис только сейчас ее заметила: - Может быть, он унес ее к ведьме?

Ирис и Нил одновременно посмотрели на нее.

• Зачем? - спросил Нил.

Ксанда пожала полными плечиками:

• Не знаю, просто это первое, что пришло мне в голову.
• Он бы предупредил меня.
• Да, если бы, - осторожно сказала Ксанда: - Если бы хотел.

У Ирис опустели глаза. Она смотрела сквозь Нила, сквозь Ксанду, не видела ничего. Она не понимала, как ей переварить это предположение, как его оспорить и что с ним делать. Она потрясла головой, чтобы прийти в себя:

• Я еду к Элле, - она отвернулась, чтобы уходить, но Нил поймал ее за руку.
• Стой, - сказал он: - Во-первых, никуда ты без меня не поедешь.
• И меня! - решительно сказала Ксанда.
• Во-вторых, тебе нужно одеться, у тебя уже губы посинели, - продолжил он: - Иди домой, соберись и жди нас. Мы поедем вместе.

Ирис сначала непонимающе глядела на него, но потом кивнула и побежала домой - медленней, чем бегом она передвигаться не могла. Она быстро надела куртку поверх рубахи и более теплые ботинки. Вскоре пришли Нил с Ксандой. Они отправились к стоянке извозчиков. Отправляющийся нужным им маршрутом ещё стоял, ожидая, пока наберётся полная повозка. Ирис молила его поехать сию секунду и даже хотела пойти пешком, когда он отказался. Нил уговорил ее немного подождать, убедив, что идти своим ходом неразумно. Она с огромными усилиями ждала. Наконец повозка тронулась.

И Нил, и Ксанда видели, что Ирис вот-вот потеряет контроль над собой. Они пытались ее успокоить, но сами понимали, что в такой ситуации это сделать невозможно. Нил держал ее за руку, а Ксанда обняла за плечи. Кто-то из пассажиров спросил, не может ли он чем-то помочь, но Нил быстро отшил его, и тот, оскорбившись и пробурчав что-то себе под нос, отвернулся.

Этот путь был самым долгим из тех, что довелось пережить Ирис, при этом она не могла его вспомнить, когда они высадились у леса. Она стремительно пошла в его глубь, Нил и Ксанда с трудом поспевали за ней. Иногда она переходила на бег, но цеплялась ногами за ветки и корни деревьев, падала на ещё влажную листву, мох и островки не растаявшего снега, поднималась и пыталась бежать вновь.

Они вышли к избушке ведьмы. Та черным пятном выделялась на фоне лесной опушки. Все втроём без всяких предсказаний уже понимали, что ничего там не найдут.

Избушка была пуста. Дверь была закрыта на ключ, но Ирис вышибла ее ударом ноги. Внутри никого не было, валялись вещи, будто кто-то собирался впопыхах. Даже драгоценные книги Эллы были разбросаны, вероятно, какие-то из них забрали с собой. С потолка свисали травы и птичьи кости, в углу чернела сажей пустая топка печи.

Ирис повалилась на пол и зарыдала.

• Она спит, - Нил вышел из спальни, где ещё вчера жила семейная пара Айвена и Ирис. На кухне его ждали Ксанда, Убрин и Тамара, которые сидели за столом в мрачном молчании. Он подсел к ним и посмотрел в их обеспокоенные и серьезные лица. Наступила тишина.

Убрин заговорил первым:

• Ну? Что делать будем?

Все молчали. Никто не знал ответ. Наконец Нил сказал:

• Искать их.
• Где? - сказал Убрин.

Нил подумал немного и посмотрел на Ксанду:

• Ты единственная из нас видела эту ведьму. Не было ли чего-то, что могло сказать, куда она могла отправиться?

Ксанда растерянно хлопала ресницами:

• Это было больше года назад.
• Что ты вообще можешь сказать о ней?

Ксанда задумалась:

• Она странная и жила одна в лесу. Я больше ничего о ней не знаю. Я видела ее всего один раз, - она оправдывалась, будто ее в чем-то обвиняли.
• Понятно, - кивнул Нил. Потёр лицо руками.
• А Ирис не может предсказать? - спросила Тамара.

Нил покачал головой:

• Она не сможет в таком состоянии. Ей тяжело сосредоточиться, когда она нервничает. Если бы не твои травы, она бы до сих пор была в истерике.

Тамара понимающе смотрела на него.

• Надо осмотреть дом, - сказал Нил: - Может, Айвен оставил что-то.

Все согласились.

Дом был маленьким и имел только кухоньку и спальню, поэтому осматривать в нем было особо нечего. Лучше всего это получилось бы у Ирис, но она спала неестественным сном, постоянно вздрагивая и стеная. Они же смогли обнаружить только то, что Айвен почти не взял с собой одежды и вещей, оставил игрушки Лили и семейные деньги. Также они нашли с дюжину пустых бутыльков с остатками зеленовато-коричневой жижи на дне.

• Это отвары, которые Элла передавала Ирис, - сказала Ксанда.

Тамара взяла одну из бутылочек, сняла пробку и принюхалась к содержимому.

• Не понимаю, что это, - сказала она: - Тут тмин или анис, но не только, что-то ещё. Зачем она их принимала?

Ксанда застеснялась говорить это при мужчинах:

• Для молока.

Тамара смотрела на нее серьезно.

• Она ей что-то подмешивала.

Убрин и Нил в унисон выругались.

• Но зачем? - произнес Нил.
• Не знаю, - сказала Тамара: - Чтобы притупить бдительность. Чтобы рассеять внимание. Чтобы чтобы она не смогла предсказывать.
• Вот сука, - Нил покачал головой.

Все снова замолчали. Убрин, сложив руки на груди и переводя взгляд то на Ксанду, то на Нила, сказал:

• Получается, что мы имеем? Айвен бросил жену ради любовницы и заодно украл ребенка?

Лица у всех помрачнели ещё сильнее. Всем было тяжело согласиться с ним, но они не могли придумать других версий.

К ним вышла Ирис. Кожа ее была серой, под глазами синело, веки опухли от слез. Она молчала. Все смотрели на нее.

• Присядь, девочка, - Убрин уступил ей место. Она рассеянно села, подняла взгляд. Вид у нее был душераздирающий.
• Ирис, - начал Нил, откашлявшись: - Можешь ли ты узнать, куда они направились?

Она посмотрела на него пустым взглядом. Тихим голосом произнесла:

• У меня полная каша в голове.
• У тебя остались ещё отвары от Эллы? - спросила Тамара

Ирис слабо кивнула.

• Не пей их больше, - сказала лекарша: - Мы думаем, что она поила тебя чем-то, чтобы заглушить твой голос.

Лицо Ирис нахмурилось. Она закрыла его ладонями, осознав сказанное.

• Какая же я дура.
• Не вини себя, - Тамара, сидящая рядом, положила ей руку на плечо: - Сейчас ещё действуют успокоительные, которые я тебе дала. Когда это пройдет, в голове станет яснее.

Ирис покачала головой:

• Я пила эту дрянь почти два года. Я знала, что она мешает мне предсказывать, но думала, что, - лицо ее исказилось от горечи: - Думала, что делаю, как лучше. Для Лили.
• Неужели все это началось настолько давно? - удивилась Ксанда: - У тебя не было никаких подозрений?

Ирис закрыла глаза. Из них потекли слезы. Ксанда растерянно охнула и сказала:

• Прости, я не хотела
• Ирис, посмотри на меня, - сказал Нил: - Мы найдем ее, слышишь? С Айвеном или без, мы вернём тебе дочку.

Все закивали.

• Но сейчас многое зависит от твоих предсказаний, - продолжил он: - Ты должна сделать так, чтобы они снова появились.

Все удивлялись, насколько Нил может быть серьезным. Только Ирис не удивилась, потому что хорошо его знала.

Ее снова уложили спать, а рядом усадили Ксанду, которая должна была запоминать все, если она заговорит во сне. Остальные искали свидетелей - того, кто мог увидеть, как ночью или под утро Айвен унес из дома ребенка. Они опрашивали соседей и посетителей близлежащего трактира.

• Кажется, видел парня с ребенком, - неуверенно сказал один из праздно отдыхающих забулдыг, пока ещё достаточно трезвый: - Он из того дома выходил и куда-то делся. Это совсем ночью было. Я как раз домой пошел.
• Больше с ними никого не было? - спросил Нил. Он не знал, насколько можно верить его показаниям, но других не нашлось.
• Не видел, добрый человек.

Соседи во время побега спали, больше спрашивать было некого. Все, что они узнали - это предположение, что Айвен сбежал глубокой ночью, а не утром.

• Значит, извозчиков опрашивать бессмысленно, - сделала вывод Тамара.

А ещё это значило, что их уже разделяли почти целые сутки.

Когда Ирис проснулась, все снова собрались у нее. Ксанда сказала, что она говорила во сне про двух отдаляющихся коней.

• Они на лошадях? - Нил почесал подбородок.
• Выйдите, пожалуйста, на кухню, - попросила Ирис: - Я попытаюсь медитировать.

Вид у нее был получше, чем пару часов назад, и уж тем более, чем утром. Она была серьезна и сосредоточена, губы поджаты в тонкую линию, брови нахмурены. В таком состоянии у нее было больше шансов на предсказания.

Оставшись в одиночестве, Ирис села на пол и прикрыла глаза. Она думала о двух конях, на которых были трое людей - Айвен, Лили и Элла. О том, как они уезжают все дальше и дальше. Пыталась представить их местоназначение, направление движения, а затем стала отгонять от себя эти мысли, передвигать их на второй план в голове и прятать там. Ей было трудно - в голове все еще было мутно и вязко. Понадобилось несколько попыток и минут двадцать, прежде чем она наконец услышала голос.

Они отправились на восток.

Этого было недостаточно, но большего Ирис не добилась. Она вышла к своим друзьям на кухню, все выжидательно посмотрели на нее.

• Нужно ехать на восток, - решительно сказала она.

К счастью, она была в достаточно благоразумном состоянии, чтобы понимать, что к поездке надо подготовиться, а не пускаться туда пешком в ночи. Она сама заявила, что им нужны кони, которых они смогут купить только с утра, поэтому у всех было время на сборы.

Было решено, что Тамара останется, потому что она никогда не ездила верхом и навыки выживания у нее не развиты. Они с сожалением отказались от лекарши, но она дала им в дорогу лекарства на любой случай жизни.

На следующий день впервые за два года отряд собрался, взял оружие и отправился в путь.

Обитатели леса

Ильфиндор славился не только величественной архитектурой древних городов, но и красотой природы. Королевство изобиловало горами и лесами, озерами и реками. Ландшафт был неровным, на возвышениях можно было наблюдать раскинувшиеся яркие пейзажи, где поля сменялись рощами и ручьями. В низинах можно было любоваться на белые верхушки гор и сиренево-голубые скалы.
Города в королевстве располагались тесными цепочками, а по сторонам от них царствовала природа. Леса Ильфиндора были многочисленными и густыми, и чем дальше они находились от населенных пунктов, тем менее исследованными были. Поговаривали, что раньше на их месте тоже были города и все они пали за долгую историю королевства. Где-то там, поглощенные лесами, находились их руины, еще сохранившие на себе след величия.

Местные не любили отдаляться от населенных пунктов. В лесах таились опасности, о которых перешептывались деревенские жители и умалчивали городские. Это было неведомо отряду, который никогда не уходил от ильфиндорских городов дальше нескольких километров.

Тем не менее, все они были при оружии. Ирис поймала себя на том, что вес покоящихся на поясе парных кинжалов гораздо приятнее для нее, чем беременный живот. Убрин любовно точил свою секиру на каждом привале, а Нил подкидывал свой нож, пытаясь научиться жонглировать, как Ирис, но вместо этого порезал себе все руки. Только Ксанда была безоружна, но все понимали, что ей достаточно ее магии.

• Порежешь себе сухожилия - не сможешь двигать рукой, - на очередном привале сказал Убрин Нилу, который продолжал свою кровавую игру.

Тому хватило пары секунд, чтобы полностью осознать услышанное и убрать кинжал в ножны.

• Тебе нужно учиться на безопасных предметах, - сказала Ирис, вернувшись с медитации. Голос говорил, что они идут верным путем. А еще, что с Лили все хорошо.
• Это для слабаков, - фыркнул Нил.

Ксанда в ужасе смотрела на его кровоточащие руки.

• Может, помочь тебе их обработать? - предложила она.

Нил пожал плечами, мол, как хочешь. Ксанда достала из сумок обеззараживающее средство и подошла к нему. Тот раскрыл ладони.

• Смотри, какая глубокая, - хвастливо сказал он, демонстрируя девушке особенно серьезную рану.
• Ой, мамочки! - Ксанда начала обрабатывать его руки, покачивая головой.
• Нил, ты конченый, - прокомментировала это Ирис.

Парень лучезарно улыбнулся. Своей придурковатостью он был рад отвлечь ее от тяжелых мыслей и готов был ради этого прослыть последним идиотом и израниться с головы до ног.

Ирис сумела справиться со своими чувствами. Ее отчаяние и боль сменились на ярость и решительность, которые подгоняли ее, делали сосредоточенной и практичной. Мешало этому только то, что, перестав пить отвары Эллы, она испытывала жуткую их нехватку, из-за чего иногда на нее нападала плаксивость и растерянность. Окружающие следили за ее состоянием и старались не оставлять наедине со своими мыслями. Она бы была благодарна, если бы замечала их старания.

Они шли по лесу, потому что именно туда направлял их голос. На востоке от Иланиса не было населенных пунктов, кроме парочки деревень, поэтому они быстро потеряли связь с цивилизацией. Прошли вдоль речки, пересекли поля и оказались в лесу. Иногда под ногами появлялось что-то похожее на тропы, но люди им не встречались.

• Как в старые добрые времена, - сказал на это Нил. Остальные отнеслись к этому со скепсисом, так как слово добрые было явным преувеличением.

В лесах еще встречались нерастаявшие островки снега, и по вечерам было холодно, поэтому ночевали в палатках они по двое. Самый теплый сосед - Убрин - достался Нилу, что можно было бы назвать везением, если бы тот не храпел, как кабан. Из-за этого Нил часто вызывался быть на посту ночью, где дремал, пока его не будила смена. Так случилось и в этот раз, когда его растолкала Ирис.

• Ты так проворонишь опасность, - сказала она, присаживаясь к костру.
• Какую опасность? В Ильфиндоре нет опасностей, - убежденно сказал Нил: - Знаешь, сколько раз мне пришлось сражаться, пока я был тут в конвое? Ни разу!
• Скажи это медведям, которые сейчас голодные вылезли из берлог, - хмыкнула Ирис. Жизнь научила ее, что нельзя недооценивать медведей.

Лишая себя сна, Нил остался с ней, болтая о том, как он работал в конвое. Ему не хотелось бросать ее в одиночестве, несмотря на ее уговоры и доводы о том, что он завтра будет разбитым. Она прервала его на полуслове.

• Нил, все нормально, - сказала Ирис: - Иди спать. Я справлюсь.

Он с сомнением посмотрел на нее, но увидел только уверенность.

• Можно на твоем месте? - спросил он.
• Давай, только свали до того, как Ксанда проснется.

Нил ушел в палатку и быстро уснул. Ирис ковырялась в костре палкой, вздымая в небо искры. Никто не видел, как она тихо плакала, глядя в огонь.

Во многих километрах от них на привал остановились двое взрослых с младенцем. Женщина, серая и блеклая, как моль, кутала годовалую девочку в многочисленные слои своей одежды. Она боялась, что та мерзнет, но боялась зря. Ребенку было комфортно и спокойно, девочка смотрела по сторонам и агукала.

Рядом с ними был мужчина с пустым взглядом. Он смотрел вперед и молчал, на его лице не отражалось ни единой эмоции.

• Айвен, выпей это, - скомандовала женщина и, достав из-за пазухи склянку с мутной жидкостью, протянула ему: - Несколько глотков, остальное оставь.

Он послушно взял бутылочку и, откупорив ее, пригубил. Женщина следила, чтобы он не выпил слишком много - это могло и убить его, а он ей еще нужен. Она забрала склянку, когда он сделал три глотка, и спрятала ее обратно в складки одежды. Затем обнажила грудь. Девочка сразу потянулась к ней.

Женщина никогда не бывала беременной, но умела вызывать лактацию. У нее никогда не было детей, но она знала все об уходе за младенцами. У нее никогда не было мужчины, но сопровождающий ее был послушен каждому ее слову.

Их путь был неблизким, и она догадывалась, что за ними уже гонятся. Им нельзя останавливаться дольше, чем на ночь, иначе их могут настигнуть. Поэтому все приходилось делать на ходу - кормить младенца, менять ему пеленки, укладывать его спать. Девочка быстро привыкла к ее рукам и была тиха и послушна, начиная плакать только от голода и усталости. Мужчина не обращал на нее никакого внимания, несмотря на то, что был ее отцом. Женщина размышляла над тем, что с матерью бы такого не получилось - их связь с ребенком гораздо сильнее, и ее не перебьет какое-то зелье.

Именно поэтому она знала, что за ними гонятся. И будут гнаться, пока не настигнут, или пока не погибнут в пути.

На следующий день они прошли мимо стоянки друидов. Ведьма раньше заглядывала к ним по пути, обменивалась с ними редкими травами и знаниями, но теперь ей не нужны были свидетели. Она избегала не только их, но и опасные области. Она бывала здесь и была в курсе, какие угрозы тут могут поджидать, и надеялась, что преследователи о них не знают.

Ирис медитировала на каждом привале. Кроме того, что это отвлекало ее от раздумий, ей нужно было постоянное подтверждение, что они движутся в верном направлении. Также она пыталась узнать какие-то подробности - куда именно бежали с ее ребенком? Голос говорил Они бегут к матери, но она не понимала, что это значит, ведь мать - это она. Она не пыталась понять причины, по которым ее муж так поступил, потому что ей было слишком больно об этом думать. Ирис не хотела рисковать с таким трудом полученной стабильностью и адекватностью, предаваясь переживаниям.

Их путь длился уже почти неделю, и за это время они не видели ничего, кроме леса и лесных животных. Карта показывала, что ближайшие города, а значит, и дороги очень далеко от них, поэтому совсем им не по пути, так что придется идти по дебрям. Иногда лошадям было сложно пробираться сквозь деревья, и отряд надеялся лишь на то, что те, кого они преследуют, медлили по тем же причинам.

Они не натыкались на признаки того, что идут по их следам - никаких остатков костровищ или конского навоза. Если бы голос не твердил, что они на верном пути, Ирис бы запаниковала, но, в конце концов, отхождение от курса на километр-другой не так страшно.

Нилу пришлось перевязать самую глубокую рану на руке. Он признал, что переборщил с тренировками, но теперь пытался делать это с менее опасными предметами - брал камни и сучки. Ирис приходилось его учить, слишком упорно он это требовал. Она догадывалась, что он задумал это только для того, чтобы отвлекать ее, и в целом была не против.

• Хочешь, зашью тебе рану? - спросил у Нила Убрин с какой-то паскудной улыбочкой. Тот посмотрел на него испуганно и отказался от его услуги: - Зря. Если придется сражаться, тебе это будет мешать.

Нил скептически хмыкнул. Ему не верилось, что в этом идиллическом лесу может встретиться что-то опаснее клещей.

Конечно, он ошибался, и довольно скоро убедился в этом.

Они наткнулись на лясунов. Карлики, похожие на стариков, покрытые лишайником и мхом, часто встречались в лесах, но обычно их видели по-одиночке. Охотникам и лесорубам не было интереса залезать вглубь, где они устраивали свои стоянки и поселения. Большинство людей даже не задумывались над тем, где у лясунов логово, и никто бы не хотел в нем оказаться.

Отряд был расслаблен и не прислушивался к звукам леса, не был осторожен, иначе они поняли бы, что вокруг то тут, то там разносится злобное кряхтение и скрип. Они остановились только тогда, когда остановилась Ирис. Она стала озираться по сторонам, пытаясь понять, о какой опасности только что предупредил ее голос. Все смотрели на нее.

• Что-то не так? - спросил Нил.

Ирис кивнула, продолжая озираться.

• Попробуем обойти это место, - сказала она и повернула лошадь.

Все стали вести себя тише, после чего услышали эти звуки - как будто старческое ворчание и бормотание, скрежет зубов и что-то вроде треска веток.

• Лясуны, - сказал Убрин. Все достали оружие.

Повернули они в самый эпицентр, прямиком в логово. Это стало понятно, когда среди деревьев показались небольшие холмики, напоминающие высокие муравейники, но с входами, как в берлогах. Они никогда не видели подобные прежде, но быстро сообразили, в чем их предназначение, когда из одного из холмиков вылез лясун. Затем из другого и из третьего, и дальше, дальше, пока на них не уставились десятки красных глаз. Убрин тихо выругался.

Карлики двинулись на них, а за их спинами, ободренные своей многочисленностью, приближались остальные, прятавшиеся меж деревьев.

Ирис и Нил спрыгнули с коней, за ними последовал Убрин. Ксанда испугалась и медлила, это чувство передалось и ее лошади. Первый лясун подбежал к отряду и тут же получил удар кинжалом по голове от Нила. Не успел тот вытащить оружие из черепа карлика, как к нему подскочил второй, вытягивая к нему свои лапы с длинными грязными когтями. Его пнула ногой Ирис, одновременно сражая кинжалами двух других. Тот отлетел, приземлившись на спину.

Убрин сделал несколько шагов в гущу лясунов и низко размахнулся секирой. Острие топора описало полукруг и прошлось по телам сразу троих карликов, распоров им животы. Если бы они были людьми, это бы выпустило их кишки наружу, но из лясунов посыпалась только труха, окрашенная в багряный цвет.

Отряд быстро справлялся с наступающими, но их было слишком много, и вскоре несколько карликов повисли на плечах у громилы Убрина, а другие хватали за руки и за ноги Нила и Ирис, оставляя порезы от своих когтей. Стоило убить одного, как за спиной оказывался другой, который вцеплялся в тело, стараясь оторвать кусочек.

• Ксанда, огонь! - заорала Ирис, что вывело девушку из оцепенения.

Она подняла руки и направила их в скопление лясунов. Пустила в них струю пламени, они вспыхнули, как сухая трава.

Огонь испугал лошадь Ксанды, та заржала от страха и обеспокоенно запрыгала. Ксанда не смогла удержаться в седле и упала на землю, приземлившись на бок, вскрикнула. Нил рывком поднял ее, схватив за руку, чтобы лошадь ее не затоптала. Ксанда испуганно посмотрела по сторонам и поняла, что некоторые лясуны отступили.

• Они боятся огня, - заорал Убрин, все еще размахивая секирой и снося карликам головы.

Глядя, как сражаются ее друзья, Ксанда собрала всю свою смелость и выставила руки вперед. На ладонях разгорелся огонь, она зашагала на лясунов в самую гущу сражения.

Карлики, скрежеща зубами и злобно рыча, пятились, завидев пламя. Им не хотелось оставлять свою добычу - они пытались окружить ее, чтобы нанести удар со спины, но Ирис и Нил прикрывали ее, разя кинжалами одного лясуна за другим.

Ксанда сжигала не успевших отступить лясунов, продолжая идти вперед. Достигнув первого холмика-берлоги, она осмотрелась по сторонам. Она увидела множество красных глаз, которые глядели на нее из-за деревьев.

• Их слишком много! - закричала она.
• Надо бежать, мы со всеми не справимся, - сказала Ирис. Все согласно кивнули и начали отступать к коням.

Лошадей окружили лясуны. Они хватали их за узды и стремена, хвосты и гривы. Нил, первым подбежав к ним, атаковал карликов, расталкивая их в стороны локтями и ногами и разрезая кинжалом. К нему присоединился Убрин, который голыми руками отшвыривал их от коней. Ирис прикрывала Ксанду, которая пятилась к остальным, водя перед собой горящими руками. Вокруг них валялись уже десятки карликовых трупов - порезанных и сгоревших.

Ксанда сжала ладони в кулаки и пламя резко пропало. Она притянула руки к груди, сосредоточилась, сделала такое движение, будто отталкивала от себя что-то, и из ее рук вырвался поток воздуха. Лясунов, которые были впереди нее, снесло на дюжину метров. Это дало им с Ирис время, чтобы схватиться за седла коней и запрыгнуть на них.

Все вчетвером пришпорили лошадей и рванули подальше от логова. Им приходилось на ходу размахивать оружием, чтобы отгонять хватающих их лясунов, резать им лапы и корявые пальцы. Ксанда развернулась в седле и пустила руками шквал воздуха в преследующих карликов. Те разлетелись, врезаясь в деревья и друг в друга.

Они мчались галопом, надеясь, что кони выдержат такой темп в лесу. Те грациозно огибали препятствия, и сами желающие убраться оттуда подальше. Отряд оторвался через несколько минут, но, подгоняемые страхом, они продолжали бежать. Наконец Ирис обернулась, не увидела позади лясунов и радостно крикнула:

• Оторвались!

Она повернулась к друзьям и врезалась на всей скорости лицом в ветку дерева.

• Жить будешь, - сказал Убрин, осмотрев голову Ирис: - Шрам только останется.
• О, как у меня, - сказал сидящий рядом Нил и показал на свой лоб, где красовался шрам от удара дубинкой.
• Удивительно, что костей не переломала, - добавил Убрин: - С галопа с лошади слететь - это не шутки.

Ирис морщилась от боли. По ощущениям она сломала все кости до единой. Лицо ее было все в крови - ветка разбила ей бровь и рассекла щеку.

После падения ее отнесли на опушку леса, где сразу же разбили лагерь. Какое-то время Ирис была без сознания, но быстро очнулась, не понимая, где она находится. Потом очнулась и боль.

Они остановились на вынужденный привал, чтобы прийти в себя и осмотреть повреждения. Их было масса - все были порезаны когтями лясунов, а Ирис и Ксанда еще и падали с коней.

• Мы задержимся, - прошипела Ирис недовольно.
• Ну, если так хочется, можешь езжать дальше, - Убрин усмехнулся: - Только попробуй для начала встать.

Ирис упрямо попыталась подняться, но максимум, на что она была способна - опереться на локоть.

• То-то и оно, - заключил Убрин: - А теперь обработаем друг другу раны.

На их телах было несчетное количество порезов и царапин от когтей, поэтому на их обработку ушло несколько часов. Все кряхтели и бурчали от боли, но никаких серьезных повреждений никто не получил. Вызывала беспокойство только Ирис, которая грохнулась с коня на полном ходу. Хоть она ничего не сломала, было очевидно, что сесть на лошадь она не сможет.

• Сегодня никуда не поедем, - объявил Убрин.

Ирис жалела, что они не взяли с собой Тамару, которая могла привести ее в порядок. Промедление для нее было страшнее любых ран и боли, поэтому она заявила, что завтра же утром они отправляются дальше. Все понимали ее спешку, но никто не верил, что она это осилит.

Вопреки всем уговорам, после завтрака она полезла на лошадь. От боли в теле у нее покраснело лицо, она шипела и ругалась, а из глаз брызнули слезы. Нил помог ей подняться со стремян в седло, хоть ее видок и пугал его.

• Я готова, - заявила Ирис: - Только собраться я вам не помогу, а то больше на лошадь я не залезу.

Все с сомнением посмотрели на нее, ожидая, что она вот-вот со стонами сползет на землю, но она держалась, хоть на лице у нее и появлялась испарина от скрываемой боли.

Остальные собрали вещи и присоединились к ней. Убрин шел рядом с ее конем и сдерживал его за поводье, когда она пыталась ускориться.

• Нет, девочка, так не пойдет, - говорил он: - Нам бы хотелось, чтобы все остались в живых. Давай-ка ты лучше будешь предсказывать, что нас ждет впереди.

Ирис дулась на него, но ей и самой было стыдно за то, что она их, как ей казалось, подвела. Голос предупредил об опасности от лясунов тогда, когда ее уже было не избежать, либо она повернула в самую ее гущу, ошибившись.

Она долго размышляла над этим и вспоминала о том, что Верония не смогла предотвратить войну и ее трагический исход, несмотря на старания всех своих предсказателей. Ей казалось, что чего угодно можно избежать, если знать об этом заранее. Но, кажется, нужно еще и понимать, как именно этого избегать.

Эти мысли помогали ей отвлекаться от боли, которая сковывала все ее тело, начиная с лица. Кроме того, ее мучала тошнота, то ли от удара головой, то ли от того, что она перестала пить отвары Эллы, то ли и от того, и от другого одновременно. Злясь на то, что все это ее замедляет, она слегка пришпоривала коня, но Убрин снова брался за ее поводья.

В тот день они прошли мало, потому что Ирис выдохлась и не смогла больше справляться с болью. Она скрывала ее до последнего, но Убрин заметил, что она вся бледная и искусала губы до крови, и заставил ее остановиться.

• Ты не можешь идти, девочка, - сказал он: - Смирись с этим.

Она стиснула зубы, не желая соглашаться с ним. Понадеялась, что станет лучше на утро, но состояние ее мало чем отличалось от того, что было сразу после падения. Убрин начал сомневаться, что она ничего не сломала.

Они двигались еле-еле, постоянно следя за Ирис. Из-за боли она не могла медитировать, а проклятый голос говорил, что ей нужно лечение. Она привыкла его слушаться, но сейчас отказывалась это делать.

По счастливой случайности они вышли на стоянку друидов. Никто никогда не видел их вживую, но все знали, что это - подобие секты, адепты которой обитают вдали от городов на лоне природы, придерживаются политики невмешательства в людские дела, собирают травы и поклоняются деревьям или что-то в этом роде.

Стоянка друидов представляла из себя набор ветхих на вид сооружений, сделанных из веток и парусины. Здесь обитало семь человек, часть из которых отряд сразу же и застал на месте. Голос ничего про них не говорил, поэтому был сделан вывод, что они безопасны. Все они были длинноволосы и седы, а мужчины еще и бородаты. Молодежи на стоянке не было вообще.

• Здравствуйте, добрые люди! - приветливо поздоровался с ними Нил.

К ним вышла женщина, которая выглядела младше, чем должна была быть, если судить по ее седине. Она была одета в травянистых цветов одеяния из конопляного волокна, закрывающие все ее тело, кроме головы, ладоней и босых стоп.

• Здравствуйте, путники, - сказала она. Голос ее был почти старушечьим: - Как вас сюда занесло?
• Мы тут кое-кого ищем, - ответил Нил: - Скажите, не видали ли вы здесь женщину с мужчиной и годовалым ребенком?

Друиды переглянулись.

• Да вы тут первые, кого мы видим за много лун, - ответила женщина.
• Значит, мы сбились с курса, - тихо произнесла Ирис, и друидка обратила на нее внимание.
• Вы ранены?

Ирис промолчала, но Нил ответил за нее:

• Да, наша подруга упала с лошади на всем ходу. Подозреваем, что сломала что-то, но виду не подает. Есть ли у вас лекарь?

К женщине присоединился мужчина, его борода доходила практически до пояса. В ней были заплетены косички в хаотичном порядке.

• Мы все тут немного лекари, - сказал он и улыбнулся: - Слезайте с коня. Поможем чем сможем.

Все спешились, кроме Ирис. Во-первых, ей было слишком больно, чтобы сделать это быстро, во-вторых, она не хотела задерживаться. Убрин, не спрашивая ее, подошел к ней и снял ее с коня, как ребенка.

• Она у нас упрямая немного, - бесхитростно пожал плечами Нил: - Но ей правда нужна помощь.
• Оно и видно, - усмехнулся мужчина: - Ведите ее за мной.

Ирис с трудом ходила, хромая и хватаясь за бок. Ей помогал Убрин, а она жаловалась, что они зря остановились и впустую тратят время. Если бы она не была так слаба, здоровяк отвесил бы ей подзатыльник.

Ее отвели в одну из завешанных листвой и ветками палаток.

• Я ее осмотрю, а вы пока посидите у костра, - сказал мужчина и вывел остальных из палатки.

Все отнеслись к этому с подозрением, что не прошло мимо его внимания.

• Да не бойтесь. Она с оружием, я - без. Если хотите, оставьте с ней вторую девочку.

Ксанда, не сомневаясь, пошла в палатку к Ирис.

Убрин и Нил уселись у костра, решив, что магичка точно защитит Ирис в случае чего. К ним подошла встретившая их женщина и еще один мужчина, сели рядом на поваленные стволы деревьев.

• А вы друиды? - открыто спросил Нил.

Женщина улыбнулась и кивнула.

• И чем вы тут занимаетесь? - продолжил он. Убрин посмотрел на него с упреком, считая, что он чересчур прилипчивый.
• Живем, - женщина пожала плечами, - Наслаждаемся единением с природой, ее совершенством и гармонией.
• Нас вот как раз создания природы покусали, - хмыкнул Нил, и Убрин снова посмотрел на него: - Лясуны.

Женщина продолжала дружелюбно улыбаться и просто ответила:

• Не повезло. Не всегда природа милосердна.

Нил взглянул на дырявые рукава своей куртки, под которыми были видны затягивающиеся раны от когтей лясунов, и не смог не согласиться.

• Я Нил, а это Убрин, - сказал он, чтобы сменить тему: - А вас как зовут?
• Мы отказываемся от своих имен, когда соединяемся с природой, - сказала женщина: - Нас называет лес. Я, например, Куница. А это, - она указала на мужчину, сидящего рядом: - Филин.

Нил понимающе кивнул, Убрин никак не отреагировал.

• А нашу раненую подругу зовут Ирис, как цветок, - сказал Нил. Убрин подумал про себя, что с чужими людьми он ведет себя так, будто ему десять лет. Впрочем, он хотя бы разговаривал: - А вторую - Ксанда.
• Что вас привело сюда? - спросила Куница: - Зачем вы, вооруженные, ищете тех людей?

Нил с Убрином переглянулись, но первый явно не так понял выражение лица громилы и выпалил:

• Они украли ребенка Ирис.

Куница посмотрела на них с нескрываемым удивлением.

• Как это? Почему?
• Это нам еще предстоит узнать, - пожал плечами Нил: - Поэтому нам очень нужно их найти.

Филин и Куница серьезно задумались, лица их помрачнели.

• Жаль, что мы не можем вам помочь, - сказала Куница: - Красть детей - это тяжкое преступление. Природа такое не поощряет.
• Люди тоже, - вдруг сказал Убрин. Это было первое, что он произнес.
• Конечно, - согласилась Куница: - Ведь люди - это часть природы.

Убрин и Нил промолчали. Наконец к ним вышел мужчина, который отвел Ирис в палатку. Девушек с ним не было. Он подошел к костру и сказал:

• Ей требуется отдых. В таком состоянии передвигаться опасно, она может снова упасть с лошади, и тогда это точно закончится менее удачно.

Нил и Убрин кивнули. Они понимали это, и Ирис в глубине души это понимала. Но как заставить ее отдохнуть?

• Я дал ей немного сонных трав, намазал синяки обезболивающими мазями. Рана на лице тоже обработана, если природа будет к ней благосклонна, шрам затянется быстрее.
• Это последнее, что ее беспокоит, - усмехнулся Нил: - Но спасибо. Удивительно, что она согласилась принять сонные травы.
• Она сильно ударилась головой, ей это необходимо, - ответил мужчина: - Ваша подруга ее уговорила. Сейчас она сидит с ней, пока она не заснет. Ей может быть не по себе одной.

Нил кивнул, согласившись. Снова представил их.

• Можете называть меня Лось, - сказал мужчина.

Они провели на стоянке друидов три полных дня, хотя Ирис порывалась уйти сразу, как проснулась поздно вечером. Ей не позволили, взывая к ее здравому смыслу.

Друиды не охотились и не одобряли охоту, поэтому отряду пришлось есть подножный корм. На удивление это оказалось вкусным и вполне питательным, хоть и выглядело неприглядно. Готовили все вместе, собирательством также занимались группами. Из всего отряда Ксанда лучше всех понимала в растительной пище, да и то иногда принимала ложные грибы за нормальные.

Лишних вопросов друиды не задавали, гости (кроме Нила) тоже старались быть деликатными.

В очередной день, когда физически ей стало уже получше, хотя все еще мучили боли и головокружения, Ирис сломалась.

Как обычно, она уединилась, чтобы заняться медитацией, и у нее ничего не получилось. Она подумала о том, что они отстают уже как минимум на пять дней и представила, как далеко можно ускакать на конях за это время. Это привело ее в отчаяние, потому что их отряд не мог разогнаться, чтобы сократить разрыв, а без предсказаний она даже точно не знает, в какую сторону им двигаться.

Ирис вернулась к костру, где Ксанда готовила грибную похлебку на всех, села на свою сумку и уставилась в огонь. Друиды были заняты своими делами, и отряд был один. Все осторожно посмотрели на нее, сразу почуяв, что с ней не все в порядке. Нил подскользнул к ней, сел рядом и спросил:

• Ну? Что сказал голос?

Ирис недобро усмехнулась. Молчала с минуту, потом, не сводя взгляда с огня, сказала:

• Ты просто боишься тишины, да?

Нил опешил.

• Боишься, что если все будут молчать, то я просто сойду с ума? - продолжила она.

Он кашлянул и сказал:

• Я просто спросил
• Ты всегда спрашиваешь, - прервала она его: - Всегда спрашиваешь или говоришь. Пытаешься меня отвлечь. Ведь если меня не отвлечь, то, - ее голос дрогнул, но она договорила: - то я вдруг осознаю, что мой муж украл моего ребенка.

Нил заглянул в ее лицо, которое частично было скрыто слишком длинной непослушной челкой грязных волос. Полные страдания глаза все еще смотрели в огонь, из них текли слезы, губы дрожали. От жалости к ней у него сжалось сердце. Он мягко положил свою руку на ее плечо. Немного помолчал, пытаясь подобрать слова. Ксанда смотрела на них с еле сдерживаемыми слезами, Убрин - мрачно и тихо.

• Я был неправ, - сказал наконец Нил: - Тебе не нужно прятать свою боль.

После этих слов Ирис разрыдалась, закрыв лицо руками. Плечи ее тряслись, из-под ладоней раздавался отчаянный вой. Ксанда подбежала к ней, и они с Нилом обняли ее с двух сторон. Убрин продолжал молча и мрачно смотреть. Она плакала долго и не сдерживаясь, пока почти не охрипла и не обессилила.

Остаток вечера Нил и Ксанда гладили ее плечи и разговаривали с ней, а громила заставлял ее есть, ведь для него это было высшим проявлением заботы. Друиды, наблюдавшие за этим, молчали, понимая ее чувства.

На следующее утро они покинули стоянку, не дождавшись, пока Ирис выздоровеет до конца.

Элла знала эти леса. Она уже бывала здесь не раз и всегда путешествовала в них осторожно. Ей было известно, какие опасности тут могут поджидать, и какие участки нужно обходить, чтобы не наткнуться на них и на ненужных свидетелей. Конечно, ничто не гарантировало отсутствия неожиданностей - внезапно появившийся медведь или заблудший лясун могли быть серьезной помехой для малочисленного отряда. На этот случай, кроме магии Айвена, у нее были отравляющие зелья и сонные порошки, с помощью которых можно было устранить угрозу. Один раз они набрели на стаю волков, но маг отогнал их, перепугав пламенем, поэтому ведьмины способы защиты им пока не пригодились.

Ребенок приболел в пути, к чему Элла была готова, так как младенцам это свойственно. Она растирала девочке грудь согревающими мазями и давала горький травянистый настой от кашля, следя, чтобы ее температура не поднималась. Еще день-два и Лили, как назвала ее мать, поправится.

Ребенок знал, как его зовут, и частенько повторял свое имя - видимо, оно забавно играло в его устах, и его звучание ему нравилось. Также девочка называла Айвена папой, Эллу тетей, а лошадей - ноно. Она узнавала в них свою деревянную игрушку в виде достаточно детализированного коня.

Ведьма приучала девочку называть себя мамой, но та при этом слове только крутила головой, вероятно, пытаясь найти Ирис. Это не нравилось Элле, и она надеялась, что со временем Лили привыкнет к тому, что Ирис больше нет в ее жизни.

Девочка говорила во сне, ведьма была этим довольна. Значит, она и правда унаследовала дар от своей матери, и это все не зря. Хоть сейчас она - совсем беспомощный ребенок, а ее предсказания представляют из себя обычные детские агуканья, в ней таится великая сила. И именно Элла раскроет ее потенциал и вырастит из нее человека, полного могущества.

Советы по расхищению руин

Ирис поправлялась с каждым днем, хотя о полном выздоровлении говорить было еще рано. Ее тело все еще было в синяках и болело, но уже двигалось свободнее, и его меньше сковывали неприятные ощущения. Это позволило отряду перемещаться в полную силу, поэтому они быстро пересекали лес и должны были, если карты не врали, а они правильно понимали, где находятся, оказаться у некоего поселения через неделю.

Они приближались к горам, но, кажется, им не нужно было в них взбираться. Это радовало, так как ни у кого не было представления о том, каково это - выживать в горах. Пару раз они слегка меняли курс по указаниям голоса в голове Ирис, поэтому горную гряду они должны были обойти по касательной.

Становилось теплее, листья в лесу все больше зеленели и гуще распускались. Наступил день рождения Лили. Ирис держалась. Она стала менее напряженной после своего срыва, позволяла себе делиться своими переживаниями с остальными, те ее утешали, кто как умел. Ее охватывало чувство благодарности за это и за то, что они вообще отправились с ней, бросив все - свои дома, свою работу, а Убрин еще и свою женщину. Чувство благодарности и чувство вины. Она бы бросилась в этот путь и одна, но полностью осознавала, что одна бы не справилась. Однако ее друзьям, как и ей, еще предстояло столкнуться с последствиями такого резкого исчезновения, когда они вернутся по домам.

Она верила, что скоро они вернутся по домам. Не могла не верить.

Ксанда не умела охотиться, поэтому ее роль в поиске пропитания была ограничена. Когда ей довелось бежать из крепости магов, она по чистому везению убила одну птицу магией, а остальное время ела коренья, ягоды и грибы. Очень истощала, но выжила. Этот опыт научил ее находить пищу на земле, чем она сейчас и пользовалась, чтобы разнообразить рацион отряда.

Несмотря на свою силу, Ксанда была пугливой, поэтому ей было страшновато уходить от лагеря в одиночестве. Обычно она шла вслед за кем-то, кто отправлялся охотиться, бродила в поисках грибов и ягод и возвращалась с охотником. Сейчас она немного задержалась, потому что нашла грибное место и увлеклась, а Ирис, которая поймала крупного глухаря, уже отправилась в лагерь. Ксанда просто не могла оторваться от целой колонии лисичек, собирая их в самодельную тканевую сумку.

И в этот момент она наткнулась на то, что они так долго ожидали увидеть.

След от костра. Угли на земле, затушенные чьими-то сапогами. Тут были люди.

Ксанда побежала к лагерю, чуть не выронив из сумки свою добычу.

• Ребята! - она бросила сумку к костру и замахала руками в сторону, откуда только что появилась: - Там костровище!

Все разом посмотрели на нее и без лишних вопросов пошли за ней на место находки. Прибыв туда, они начали осмотр.

Убрин запустил руку в золу и угли.

• Еле теплится, - сообщил он: - Ушли утром.

У костровища был найден конский навоз, окруженный мухами, что свидетельствовало о том, что тут были всадники.

Все посмотрели на Ирис, уже зная, что она скажет.

• Мы должны идти дальше.

Все согласились.

Пока Нил, Убрин и Ксанда собирали вещи, Ирис сидела у найденного костровища и медитировала, стараясь понять, в какую сторону ушли те, кто здесь был.

• Они направились к реке на юго-восток, - ответил ей голос.

Она улыбнулась впервые за долгое время. Вернулась к остальным, и они двинулись в указанную сторону.

Предполагая, что всадники шли шагом, что было логично в лесу, они переходили с рыси на галоп, чтобы их нагнать. Сначала им попадались следы конских копыт - глубокие отпечатки во влажной земле, но потом стало слишком темно, чтобы что-либо разглядеть под ногами.

Им пришлось идти всю ночь, и только под утро они достигли реки. В мягком рассветном свете они видели, как оленье семейство спустилось на водопой. Те, испуганные приближением людей, разбежались в разные стороны, не успев напиться как следует.

• Они должны быть где-то здесь, - сказала Ирис, озираясь по сторонам.

Отряд медлил - никто не знал, стоит ли чего-то бояться, стоит ли разделяться для поисков, или безопаснее искать всем вместе.

• Давайте пойдем осторожно, - негромко сказала Ирис и двинулась вверх по реке.

Все последовали за ней.

Они прошли метров триста, когда в голове у Ирис прозвучал голос.

• Они вооружены, - вслух повторила она то, что он сказал.

Все переглянулись. Ирис явно не была готова доставать оружие. Двигалась дальше, медленно и тихо, взглядом ища признаки жизни. Решила спешиться, все последовали ее примеру. Пешком получалось идти еще тише, только сухая листва слегка шуршала под их подошвами.

Они наткнулись на две палатки, поставленные напротив костра. Пламя в нем было слабым - за ним никто не следил. Рядом с лагерем стояли четыре лошади гнедой породы, спя на ногах.

Отряд увидел еще кое-что - руины из покрытого мхом камня. На них были выщерблены рисунки и письмена, но от времени ничего нельзя было разобрать. Архитектура была похожа на древние сооружения в Келентисе, но сложно было точно сказать из-за сильных разрушений. Повсюду валялись огромные камни, как крошки от ломтя хлеба. Постройки раскидывались далеко в глубину леса, было видно только малую их часть.

Они не успели как следует рассмотреть ни лагерь, ни сооружения. Кто-то за их спинами рявкнул:

• Стоять!

Все обернулись. Позади стоял Нил с испуганным лицом, а за ним - массивный мужчина с кинжалом в руках, который он приставил к горлу парня. Рядом с ними по обе стороны были две женщины, лица их были напряжены и суровы. В руках они держали арбалеты, направленные на пришедших.

Ксанда и Ирис, не сговариваясь, подняли руки, тоже сделал и Нил. Убрин стоял неподвижно, оценивая ситуацию. Она была не в их пользу.

• Как вы нас нашли? - сказала одна из женщин - мускулистая и низкорослая, волосы ее были завязаны в тугой хвост.
• Мы вас не искали! - завопил Нил и тут же получил тычок в бок от женщины.
• Ты заткнись, - приказала она: - Говорите вы.
• Мы и правда вас не искали, - заговорила Ирис, поняв, что теперь роль дипломата пала на нее: - Это недоразумение.
• Конечно, еще скажите, что вы сюда по ягоды пришли, - фыркнула мускулистая женщина.

Вторая усмехнулась. Она была высокой и худой, лицо ее было острым со слегка раскосыми глазами, что только украшало ее. Она сказала:

• Вооруженный отряд в Середине Нигде. Вы нас за идиотов считаете?
• Послушайте, мы вам не враги, - сказала Ирис, все еще держа руки поднятыми: - Мы ищем двух людей с ребенком, они проходили где-то рядом.
• Ребенком? - мускулистая нахмурила брови.
• Да брешут они, Бус, - наконец заговорил здоровяк. Голос его был еще глубже, чем у Убрина, хотя размером они были примерно одинаковые.

Та, которую назвали Бус, оценивающе посмотрела на каждого перед собой, все еще держа арбалет возведенным. Ее взгляд остановился на Ксанде. Она обратила внимание, что девушка безоружна и не выглядит бойцом.

• Маг? - спросила она, кивком указав на нее.

Круглое лицо Ксанды стало изумленным.

• Как вы узнали? - вырвалось у нее.

Бус не ответила. Помолчав немного, она заговорила на ильфиндорском. Отряд не понимал ни слова. Ей что-то ответила вторая женщина, потом мужчина. Потом Бус сказала что-то приказным тоном, и они замолчали. Медленно опустили оружие. Нил вздохнул с облегчением и взялся за шею, проверяя, все ли с ней в порядке.

• Зря вы сюда пришли, - сказала Бус.
• Вы, - неуверенно начала Ирис, не решаясь опустить руки: - Вы не видели мужчину с женщиной и ребенком?

Тройка молчала, недобро глядя на нее.

• Пожалуйста, это очень важно, - сказала Ирис.

Компания снова стала переговариваться на ильфиндорском. Из-за непонимания их речи атмосфера стояла напряженная.

• Да, видели, - наконец сказала худая и высокая: - Они в руинах.

Ксанда, Ирис и Убрин обернулись на руины.

• Что они там делают? - удивилась Ирис.
• А ты сходи и посмотри.

Отряд неуверенно переглянулся, не решаясь что-либо предпринять. Только Ирис, не раздумывая, направилась к каменным постройкам. Остальные, поколебавшись немного, направились за ней.

Они успели только рассредоточиться и немного отойти, как вдруг раздался шелест листьев и хруст ветки, а за ним крик Ксанды. Все обернулись и увидели, что ей на шею закинули веревку откуда-то сверху. Петля охватила ее и начала поднимать. С дерева над ней спрыгнул мужчина, он держал второй конец веревки, а ее середина, как на перекладине, осталась на ветке.

• Зря вы сюда пришли, - повторила Бус и снова подняла арбалет. Худая сделала также, а здоровяк достал из ножен меч и понесся на отряд, держа его и кинжал в обеих руках.

Первый болт промахнулся, потому что Ирис ускользнула от него. Второй зацепил плечо Нила, оставив глубокий порез. Если бы парень не отскочил, то болт пронзил бы ему сердце.

Худая женщина перезаряжала арбалет, вторая достала из-за пояса длинный кинжал и побежала на Нила.

Ирис мешкала несколько мгновений от растерянности. Затем ее взгляд устремился на веревку, которая все выше поднимала Ксанду. Петля на ее шее все больше затягивалась, лицо девушки было красным. Она схватилась за веревку, но ничего не могла сделать. Ноги ее беспомощно болтались в воздухе. Парень, который держал второй конец веревки, уже почти достиг земли.

Ирис перестала мешкать. Рука схватилась за рукоять кинжала, выученный за долгие годы взмах - и лезвие, сделав с десяток оборотов в воздухе, рассекло натянутую веревку над головой Ксанды. Та повалилась на землю, хватая ртом воздух и судорожными движениями дергая петлю на шее, чтобы ослабить ее хватку.

Кинжал вонзился в дерево. Парень, тоже упавший на землю, выкрикнул что-то по-ильфиндорски, что определенно было ругательством.

Все на долю секунды остановились, оценивая произошедшее, затем продолжили - худая заряжала арбалет, Бус бежала на Нила, здоровяк почти достиг Убрина, который только и успел, что достать секиру. Ксанда кашляла и вздыхала, но петля наконец поддалась ей.

• Стоп! - вдруг закричал Нил и выбежал в центр. Руки его были подняты, оружия он не доставал. Все действительно непонимающе остановились: - Остановитесь, хватит драться! - продолжал он. Голос его немного дрожал: - Мы просто переубиваем друг друга. Зачем это все?

Бус стояла, перекатывая вес с одной ноги на другую. Она сомневалась, но лицо у нее все еще было свирепым.

• Если это такая хитрость, то, - заговорила она, но Нил ее перебил.
• Никакая это не хитрость. Мы просто хотим остаться в живых, как и вы, - выпалил он: - Мы пришли не за вами. Глупо будет тут поумирать из-за дурацкого недоразумения.

Все оставались на своих местах. Даже парень с веревкой не вставал с земли. Звуки издавала только Ксанда, по прежнему кашляя и громко дыша.

• Вы беглые, это понятно, - продолжал Нил, до сих пор держа руки в воздухе: - Мы тоже беглые, нас тоже разыскивают, правда не здесь. Вы испугались, что с нами маг, и решили убить ее первой. Мы забудем этот инцидент и просто уйдем. Что скажете?

Он умоляюще смотрел, переводя взгляд с одного на другого. Лицо его было полно отчаяния.

• Откуда ты знаешь, что мы беглые, если вы пришли не за нами? - крикнула Бус. Оружие ее опустилось само по себе.
• Да кто еще будет прятаться в Середине Нигде? - Нил попытался усмехнуться, вышло с трудом.

Бус подумала немного, снова оценивающе осмотрела тех, с кем только что собиралась сражаться. Затем сказала на всеобщем:

• Убрать оружие.

Все послушались. Наступила неловкая пауза.

• Что вы тут делаете на самом деле? - спросила худая женщина.
• Говорим же, ищем мужчину с женщиной и ребенком, - сказал Нил, наконец опустив руки: - У Ирис, - он указал на нее: - украли ребенка. Мы пытаемся его найти.

Лицо Бус изменилось, здоровяк, парень и вторая женщина посмотрели на нее.

• Позвольте помочь нашей подруге, - попросил Нил и, дождавшись кивков, быстро подошел к Ксанде. За ним последовали Ирис и Убрин.

Девушка хрипела и не могла говорить, на ее шее был темный отпечаток от петли.

Беглые следили за ними, но уже с интересом, а не враждебностью. Ксанде помогли встать, массировали шею и руками, как веером, пускали воздух ей в лицо.

Внезапно Бус сказала:

• Извините. Нервные мы стали.

Остальные из ее отряда закивали, соглашаясь с ее словами.

• Останьтесь с нами на ночлег, - вдруг предложила она: - В качестве извинений.

Нил посмотрел на Ирис. Та пожала плечами. Они не спали всю ночь, а теперь спешить было некуда, и Ксанде требовалась немедленная помощь и передышка.

• Ну, если вы пообещаете больше не пытаться нас убить, - сказал Нил.

Бус улыбнулась и сказала:

• Обещаем.

Большая компания сидела у костра, знакомясь. Худую женщину звали Фотида, здоровяка - Эдрик, а парня Кассиан. Они правда были беглыми, грехов за ними было много, поэтому на людях они появлялись крайне редко.

• Здесь мы обносим руины, - сказал Кассиан: - Всякое барахло оттуда очень ценится на черном рынке.
• Рекомендуете? - спросил Нил с улыбкой. Непонятно было, всерьез ли он заинтересовался таким способом заработка. Он, сидя, обрабатывал свою рану от болта на плече.
• Только подальше от нас, - ответила Фотида, обнимающая Бус: - Ну, и к некоторым руинам лучше вообще не приближаться, страшно там.

Ксанда сидела, потирая свою шею. Повреждений не было, но ей все еще было больно, и она потеряла голос. Ирис смотрела в костер, предаваясь собственным мыслям и только изредка вступала в беседу. Убрин как всегда молчал с устрашающим лицом. Отдувался только Нил, который как будто был даже рад поболтать с бывшими коллегами.

• Насчет ребенка, - серьезным голосом сказала Бус, посмотрев на Ирис: - Я очень тебе сочувствую. Церковь отобрала у меня ребенка за то, что я ну
• За то, что она любит меня, - сказала Фотида за нее: - Церковь за такое наказывает.

Все помолчали, ожидая, что Ирис что-то скажет. Та грустно смотрела на Бус, представляя себе ее жизнь. Наверняка у нее был паршивый муж или любовник, который оставил ей ребенка. Поддержку и опору она нашла в Фотиде, но был ли момент, когда ей пришлось выбирать между ней и ребенком? Или церковь не спрашивала ее об этом?

• Я тоже тебе сочувствую, - сказала она: - Надеюсь, ты найдешь способ его вернуть.

Бус покачала головой:

• Вряд ли. Скорее, попаду на плаху.

Наступила печальная пауза. Расхитители руин думали о мирной жизни, которая для них была недостижима, а отряд преследователей о том, что мирная жизнь как будто не может длиться долго. После общего молчания Нил спросил:

• Значит, вы тоже не в ладах с церковью?

Все четверо усмехнулись.

• Еще как, - сказала Фотида: - Не знаю, как у вас там, откуда вы приехали, но здесь ее порядки, мягко сказать, суровы. Фактически, все тяжкие преступления проходят через нее.
• А вы чем ей насолили? - спросил Кассиан с любопытством.

Нил посмотрел на своих товарищей, желая похвастаться, но не будучи уверен, что они это одобрят. Те ничего не говорили, боясь, что он лопнет, если ему запретят побахвалиться:

• Мы освободили магов из заточения.

Новые знакомые переглянулись между собой.

• Каких магов? - уточнил Кассиан.
• Всех, - гордо сказал Нил: - Вообще всех, кто был заперт в крепости церковью. Теперь нас разыскивают в Веронии, Вольных Королевствах и, возможно, где-нибудь еще.

Эдрик присвистнул:

• Да мы встретили еще больших преступников, чем мы сами.

Нил аж раздулся от гордости. Ирис, глядя на него, фыркнула, отчего он стал еще довольнее.

• Ладно, - сказала Бус и встала: - Нас ждет работа, а вас - сон. Обещаем не убивать вас во сне, - она подмигнула: - У нас сегодня Кассиан постовой, так что можете отоспаться, как следует.

Так они и поступили. Разложили свои палатки, привязали лошадей на выпас и, зевая, отправились спать.

Во сне их и правда никто не пытался убить.

Отряд проснулся в середине дня и собрался в путь. Бывший на посту Кассиан подозвал своих приятелей, те вернулись со своей охоты в руинах и начали прощаться. Вручили в знак извинений Ксанде потемневший серебряный кубок с налипшими кусками земли, который только что нашли в руинах, сказали, что за него можно выручить неплохие деньги и искренне пожелали всем удачи. Отряд ответил тем же, и они расстались навсегда.

Голоса и стены

Женщина с мужчиной и ребенком прибыли в небольшое поселение Доралис, чтобы закупиться провизией. Ведьма знала, что в этой части Ильфиндора не любят магов, поэтому им с Айвеном нужно было вести себя осторожно. Впрочем, люди еще не научились распознавать тех, кто обладает сверхъестественными силами на вид, поэтому им вряд ли что-то действительно угрожало, но нелюбовь порождала недоверие к иным, тем более, к чужакам.

Айвена пришлось оставить с конями, так как его вид, даже после долгой дороги, слишком отличался от облика Эллы. Его серый камзол и добротные сапоги сохранили намек на презентабельность, а она же могла легко сойти за нищенку, что ей было на руку. Нищенок стараются не замечать, а уж тем более тех, кто держит в руках дитя.

Раньше ведьма оставалась в этом городке на ночь, когда шла этим путем, но сейчас ей бы не хотелось задерживаться. В лесу пришлось сделать большой крюк, чтобы не попасть в одно из его нехороших мест - Элла знала, где оно находится, и никогда туда не ходила. Она надеялась, что преследователи о нем не догадываются, что может их сильно задержать, если вообще не остановит навсегда, однако рисковать было нельзя. Она не знала, какой между ними отрыв, а у них были козыри в виде предсказаний матери ребенка.

Все, что она могла - это только надеяться на опасности в лесу.

Их было немало. Руины привлекали не только расхитителей, но и таинственные силы, для которых древние, вымершие города были плодотворной почвой. Люди старались в это не верить, потому что это отрицала церковь, но Элла не была дурой, чтобы полагаться на слова церкви. Больше она доверяла собственным глазам и чувствам.

Ведьма пришла с ребенком на руках на городской рынок. Девочка плакала - она устала постоянно быть в дороге, ей хотелось больше лежать, больше двигаться самостоятельно. Ей хотелось к маме. Элла слышала, как девочка вещает во сне, она часто произносила Мама. Впрочем, это было одно из немногих слов, которые она могла говорить. Вскоре ей предстоить забыть о прежней матери и обрести новую в лице Эллы.

Чтобы успокоить ребенка, ведьма купила леденец. Девочка закусила его верхушку и вскоре прекратила хныканье. Ведьма также закупилась вяленым мясом, дистиллятом, сушеными фруктами и овощами. Напоследок она взяла отрез ткани, чтобы носить ребенка в слинге перед собой. Это оказалось гораздо удобнее, так как ее руки ужасно уставали.

Пополнив фляги водой из колодца, она вернулась к Айвену, и они покинули Доралис.

• Мы слишком часто калечимся, - сказал Убрин, перебирая запасы лекарств на привале: - Нужно закупиться в городе.

Ирис скривила губы. Ей не хотелось заходить в города, чтобы не задерживаться, но с ним было сложно поспорить. Они изрядно поранились за время пути и израсходовали почти все лекарства и перевязки.

Она осмотрела свой отряд. Нил строгал стрелы, у него была рана на плече от болта и порез на ладони от собственной глупости. Ксанда, положив локти на колени, печально глядела на готовящуюся на костре дичь. Ее шея выглядела чудовищно - гигантский синяк и красная полоса ссадины остались от веревки. Убрин выглядел здоровее всех, на нем были только царапины от когтей лясунов, которые, впрочем, были и у остальных. Сама Ирис все еще кряхтела от боли после падения с лошади и боялась представить, как выглядит ее лицо.

Да, этот путь выдался опаснее, чем они ожидали, и уже довольно сильно их потрепал.

• Ладно. Город так город, - согласилась Ирис нехотя, - Где-то здесь должен быть, день-два пути.
• Наконец-то, - сказал Нил: - Я уже заколебался ходить по лесам. К тому же, там могли видеть Айвена с Лили.

Ирис кивнула, задумавшись, почему он решил не упоминать Эллу.

Они поели, Ксанде и Ирис смазали раны заживляющей мазью, от которой Нил геройски отказался, сказав, что еще один шрам сделает его еще красивее. После этого отряд улегся в свои палатки, оставив на посту Убрина.

Громила напевал себе под нос мелодию - песню, которую иногда слышал от бардов в кабаках. Он продолжил за Нилом изготавливать стрелы - у него в этом было гораздо больше опыта и мастерства. Подумал о том, что арбалеты, конечно, интересная штука, и ему бы пригодилась, и что надо научиться их делать.

На посту он никогда не спал. Не потому что относился к этому ответственно, а просто не мог уснуть сидя, даже когда ему очень хотелось. Бдительность он старался сохранять, но никто не может делать это несколько часов подряд без остановки, поэтому иногда он задумывался и выпадал из реальности.

Очнуться его заставил голос, такой теплый и родной голос, которого он не слышал много лет.

• Убрин

Убрин вздрогнул, осмотрелся по сторонам. Вокруг был только темный лес, их палатки, костер и кони.

• Убрин, я здесь, - будто стараясь убедить, что ему не послышалось, снова прозвучал голос.

Громила мешкался, не зная, что и думать. Может, это у него в голове, и именно так слышит предсказания Ирис?

Он встал. Остальных он будить не стал, понятия не имея, что им говорить. Прислушался.

• Иди вперед, иди ко мне, - сказал голос.

Он точно разносился не в его голове, а будто где-то рядом в лесу. Убрин медленными шагами пошел на него.

Он не мог слышать этого голоса, ведь его обладательница была давно похоронена, однако он слышал его, а вскоре увидел ее. Она стояла в лесу в простом длинном платье, с головы свисала коса густых русых волос. Облик ее был таким, каким он его помнил, отчего по его спине побежали мурашки.

• Этого не может быть, - сказал Убрин, сохраняя хладнокровие на лице: - Тебя нет в живых.

Перед ним стояла его младшая сестра, молодая девушка на выданье, которая всегда была самой доброй и нежной к нему. Ее теплая улыбка утешала его и заставляла забывать о плохом с самого детства, когда он взял на себя роль ее защитника. Непонятно, кто кого сильнее оберегал, но он со своей задачей не справился.

Ее вид сейчас хоть и не отличался от обычного, был искажен, слегка затуманен, так, будто он смотрит на нее спросонья, когда глаза еще не привыкли к цветам и свету. Он решил, что, видимо, действительно сейчас спит.

• Да, меня нет в живых, - сказала она и улыбнулась своей мягкой улыбкой.

У Убрина защемило сердце, будто он надеялся услышать что-то другое, что все это ошибка, и она жива, и он скитался по свету все это время для того, чтобы снова встретить ее.

Будто отвечая на его мысли, она покачала головой:

• Меня убили, Убрин. Изнасиловали и убили.

Убрин сглотнул слюну. Он прекрасно это помнил. Такое не забывается.

• А тот человек, что это сделал, - продолжила она: - Он все еще жив и все еще не наказан.

Лицо громилы стало еще напряженнее, чем обычно, губы его сжались. Он процедил сквозь зубы:

• Я убил его собственными руками.

Сестра Убрина снова покачала головой:

• Нет, он жив и он здесь.

Убрин пытался сосредоточиться. Это сон? Морок? Видение, которое приведет его к этому мерзавцу? Но он же сам придушил его. Сам отомстил за смерть сестры так, как мог. Возможно ли, что он ошибся? Что мерзавец все еще жив?

Он решил, что, что бы это ни было, он должен проверить.

• Где он?
• Я отведу тебя, - его сестра развернулась и пошла вглубь леса. Убрин последовал за ней.

Нил проснулся совершенно случайно, когда ему приснилось, что он проспал дежурство в лагере. По ощущениям он спал слишком долго, и давно должна была настать его очередь сидеть на посту. Он решил проверить, не заснул ли там Убрин, что, конечно, было не в его привычках, но с каждым могло случиться.

Нил вылез из палатки и обнаружил, что Убрина нет у костра. Сначала он решил, что тот отошел облегчиться, и подождал его, но, когда громила не появился через десять минут, начал беспокоиться. Он негромко позвал его, пытаясь не разбудить Ирис и Ксанду, но Убрин не откликнулся. Тогда Нил забеспокоился еще сильнее.

Решая, что делать, он услышал голос.

• Нил, - он звал его из леса недалеко от лагеря. Это был голос Ирис.

Нил попытался всмотреться сквозь деревья, но была глубокая ночь, и ничего нельзя было разглядеть. Кажется, он увидел женский силуэт, хотя не был в этом уверен.

• Нил, иди ко мне, - продолжил голос Ирис: - Ты нужен мне.

Голос был спокойным. Слишком спокойным, чтобы звать его таким образом. Нил присматривался к силуэту, и он правда был похож на Ирис - невысокая худая девушка в похожей на мужскую одежде. Но она никогда с ним так не говорила. Он стоял, не двигаясь.

• Иди же, - говорил голос: - Я здесь, прямо перед тобой.
• Где Убрин? - со своего места просил Нил у говорящей. Та ответила не сразу.
• Он ушел проветрить голову. Сейчас я на посту, - негромко произнесла она: - Мы с тобой вдвоем.

Почему-то мурашки побежали у него по спине, а волосы на голове зашевелились. Что-то неправильное происходило прямо сейчас, но он не понимал что и не мог аргументировать свои подозрения.

• Иди ко мне, глупенький, - с усмешкой сказал голос.

Нил не двигался. Она бы ему никогда так не сказала.

• Подойди сама, - стараясь вести себя непринужденно, он пожал плечами.
• Нет, нам нужно остаться наедине, Нил, - ответил ему голос: - Как тогда, помнишь?

Нил очень хорошо помнил, но ничего не сказал в ответ. Это все было неправдоподобно. С Ирис что-то не так, она пугала его своим поведением. Он решил разбудить Ксанду, чтобы она не оставалась одна и чтобы помогла ему разобраться в происходящем. Он отвернулся и подошел к палатке девушек.

Внутри мирно спали Ксанда и Ирис. Не церемонясь, он растолкал их, те недовольно глядели на него сонными глазами.

• Вставайте - скомандовал он: - Происходит что-то странное. И Убрин пропал.
• Как - пропал? - рассеянно произнесла Ксанда. Ирис же быстрее пришла в себя и прямо в исподнем вышла наружу.
• Я слышал твой голос из леса, - сказал Нил до того, как она начала задавать вопросы: - Он звал меня. Убрина нет уже минут двадцать как минимум, он не отзывается.

Ирис посмотрела на него, затем на лес:

• Что за чертовщина? - сказала она и нахмурилась. Зашла в палатку и стала одеваться. Ксанда последовала ее примеру.

Когда они вышли, Нил кивнул в сторону, откуда он слышал голос Ирис. Втроем они направились туда.

Сначала Убрин пробирался в ночном лесу сначала практически на ощупь, но глаза его быстро привыкли к темноте, и он стал хорошо видеть силуэты деревьев. Образ его сестры, чем бы он ни был, вел его все дальше и дальше от лагеря, попутно вспоминая случаи из их детства.

• А помнишь, как ты выбил два зуба тому противному мальчишке, который испортил мое платье? - с мягкой улыбкой говорила сестра: - Как же тебя тогда отстегали!

Убрин невольно улыбался этим воспоминаниям. Ему не хватало ее. Вместе с сестрой он потерял слишком многое в жизни, что навсегда изменило и его самого.

Они двигались быстро, и он даже немного запыхался, но образ не сбавлял шаг. Кажется, он спешил, будто человек, которого они ищут, мог вот-вот уйти.

Наконец они достигли развалин древнего города. Их целиком поглотил лес, и разобрать отдельные строения было невозможно. Остались только каменные руины, поросшие густым слоем мха и лишайника.

• Здесь, - сказала сестра Убрина: - Здесь он прячется.

Убрин промолчал. Он подозревал, что видение слышит только он, а его голос мог отпугнуть того, кто здесь скрывается. Он пошел вглубь руин, осторожно обходя в темноте камни, развалившиеся арки и остатки стен, не обращая внимания на искусность барельефов на них. Его ноги утопали во мху, поэтому передвигался он практически беззвучно. Вскоре за одним из каменных обломков здания он увидел человеческую фигуру. Кто-то стоял спиной к нему, не шевелясь, будто рассматривая что-то на стене. Убрин достал нож и пожалел, что оставил секиру в лагере - он бы с удовольствием рассек стоявшего надвое. Он узнал его даже со спины.

Тот, кто изнасиловал и убил его сестру.

Приближаясь к нему, он наконец краем глаза заметил барельефы на остатках стен - очень натуралистичные, будто застывшие в окаменении люди смотрели на него. Какие-то были уже отесаны временем - безносые, безбровые, беспалые, какие-то сохранились гораздо лучше. Казалось, что они создавались в разное время, но Убрин не задумывался об этом. Все его внимание было приковано к стоявшему человеку.

Тот обернулся. Даже в темноте было видно страх, отразившийся в его глазах. Убрин не сомневался, что тот его узнал, и что он знает, что сейчас произойдет. Мужчина поднял руки, пытаясь защититься.

Не говоря ни слова, он бросился на мерзавца с ножом.

Висельница - слышала Ксанда голос, который доносился то с одной, то с другой стороны. Это был незнакомый ей голос: Никто тебя не полюбит с такой шеей. Ты будешь пугать людей. Посмотри на себя, страшила.

Ксанда трясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, хоть оно и затрагивало ее за живое. Она не знала, откуда исходит этот голос, не понимала его природу, но он одновременно и пугал ее, и завораживал. Хотелось слушать, что он говорит, внимать каждому слову.

Иди, я вылечу тебя, - говорил он: - Я умею лечить магией. Исцелять, как Тамара.

Ксанда решила, что этот морок у нее в голове, раз он знает про Тамару. Видимо, что-то есть в местном воздухе такое, что влияет на мозг.

Ты упустил свой шанс, глупый - слышал голос Ирис Нил. Он исходил не от нее - она шла рядом с сосредоточенным лицом, сжав губы в тонкую линию. Она никогда не будет твоей. А ты мог получить ее, если бы пошел за мной.

Ему неприятно было это слышать, но он понимал, что поступил правильно, и никакого чуда бы не случилось, пойди он за видением. Тем не менее, чем глубже они уходили от лагеря в лес, тем больше он сомневался, тем навязчивее становился голос.

Ирис решительно шла вперёд. Там она найдет то, что потеряла - свою дочь и мужа. Они там, ждут ее. Они избавились от ведьмы и мечтают вернуться, но им нужна помощь. Это все она узнала от того, что никогда ещё не подводило ее - ее дар, ее голос, который она слышала с самого детства. Ей не хотелось говорить об этом Нилу и Ксанде - они усомнятся, скажут, что это морок. Они не понимают, что голос никогда не лжет.

Мерзавец, который убил его сестру, дернулся, попытался развернуться, чтобы сбежать. Убрин оттолкнулся от земли и прыгнул на него, держа нож в руке. Через секунду он вонзится в его позвоночник, а затем Убрин достанет его и перережет мерзавцу глотку. Так, чтобы ошибка больше не была возможна.

Но нож рассек воздух. Никто не стоял перед Убриным, никто не отскочил, никто не сбежал. Мерзавец просто растворился в воздухе, так, будто его там никогда и не было.

Убрин потерял равновесие и врезался в каменную стену с барельефами людей. Нож сверкнул и выпал из его рук, воткнувшись в землю. Убрин попытался оттолкнуться от стены, но не смог. Она стала вязкой, как торф на болотах, засасывала руки и плечо, которым он об нее ударился.

Он с трудом повернул голову и увидел образ своей сестры. Тот мягко, нежно улыбнулся и развеялся в воздухе.

Больше Убрин не слышал ее голоса.

Они достигли руин поглощенного лесом города. Ни улиц, ни домов не осталось - только поросшие мхом щербатые развалины и растущие меж ними деревья. Осторожно двигаясь среди них, они стали углубляться.

Нил внимательно следил за Ирис, подозревая, что с ней что-то происходит. Она молчала всю дорогу и шла слишком сосредоточенно, будто знала, куда идти, хотя они все могли только догадываться.

• Ты в порядке? - наконец спросил он. Та коротко кивнула, чем вызвала ещё больше подозрений.

Нил остановил ее, Ксанда остановилась за ними.

• Ты слышишь голос? - спросил он. Ирис снова коротко кивнула. Нил помолчал несколько секунд, затем спросил: - Что это за голос?

Ирис отводила взгляд от его внимательных глаз:

• Обычный, - она рассеянно пожала плечами: - Тот, что слышу всегда.
• Что он говорит? - Нил держал ее за плечо, не давая идти вперёд.
• Что что Убрин там, - Ирис указала вперёд: - Где-то там.

Нил смотрел на нее с подозрением. Она плохо умела врать, но хорошо умела скрывать. Он понимал, что не добьется от нее правды.

• Осторожно, Ирис, - сказал он: - Помни, что тут творится какая-то чертовщина. Ничему нельзя верить.

Глядя на их разговор, Ксанда испугалась. У нее промелькнула мысль, что они, может быть, и не они вовсе, и это просто морок. Может, она одна в темном лесу, следует за ложными образами со знакомыми голосами.

Они пошли дальше, но Ксанда двигалась медленно. У нее тряслась губа и от страха наворачивались слезы на глаза.

На нее обернулся Нил и заметил это. Остановился, посмотрел ей в глаза:

• Что случилось?

Она закачала головой, но не смогла сдержать слезы. Вид Нила был обеспокоенным, он попытался приблизиться к ней, но она неосознанно сделала шаг назад.

• Ксанда, ты чего? - спросил он тихим голосом.
• Мне страшно, - сдавленно сказала она, содрогаясь от плача.

Нил бережно взял ее за руку и подтянул к себе.

• Не бойся, - сказал он: - Это же я, Нил, и я с тобой.
• Откуда мне знать, что ты мне не видишься?
• Я держу тебя за руку, ты чувствуешь? - он взял ее ладонь в свои и сжал посильнее.

Она смотрела на него распахнутыми глазами, пытаясь найти в его лице подтверждение того, что это и правда он. Никакого доказательства обратного она тоже не могла обнаружить. Наконец Нил осторожно приблизился и обнял ее, и ее подозрения рассеялись. Она попыталась взять себя в руки и перестать плакать, но получилось только через несколько минут, когда они уже шли дальше.

• Дрянное место, - буркнул Нил. Ирис промолчала, сосредоточенно шагая вперед.

Убрин пытался отталкиваться от будто присасывающей его стены, но увязал в ней все сильнее. Она напоминала густую смолу, которая хваталась за все части тела, что были к ней слишком близко. Убрин изо всех сил держал голову как можно дальше. Из этого положения он не мог толком увидеть, что происходит, тем более, в темноте, но готов был поклясться, что эта липкая смола, в которую вдруг превратилась поверхность стены, ползет по нему все дальше.

Он недолго боролся, пытаясь оторваться. Жизнь в болотах научила его, что, попав в вязкое, лучше не дергаться. Убрин остановился, но все равно чувствовал, как его притягивает к стене, осторожно сопротивлялся, пытаясь не вляпаться еще сильнее. Ощущал он себя как муха, попавшая в мед.

• Вот дерьмо, - выдохнул он. Это ворочание у стены отобрало у него изрядно сил.

Ксанда держала перед собой руку, в которой вместо факела горел магический огонь. Она все еще была напугана, хотя уже хорошо справлялась с этим, но все равно ей было за это стыдно. Нилу тоже было страшно, она не знала этого - он сохранял внешнее спокойствие. Ирис же была отстраненной и напряженной, неизвестно, что было в ее голове.

Они шли медленно и осторожно, озираясь на каждом шагу. Иногда приходилось переступать через поваленные остатки каменных сооружений, иногда - наклоняться под ними.

Нил мучился от голоса Ирис, который слышался ему то из-за одного валуна, то из-за другого. Он не только раздражал тем, что говорил, но и изрядно дезориентировал. Стараясь от него отвлечься, он крикнул:

• Убрин! - почему-то они не решались делать этого раньше. Ирис вздрогнула от резкого звука, Ксанда прислушалась вместе с Нилом, надеясь услышать отклик от громилы.

Ничего, кроме пения соловьев и уханья сов, да тихого шелеста деревьев на ветру. Они двигались дальше, всматриваясь в каждый темный угол и периодически зовя Убрина.

Так они добрались до остатков улочки, на которой стены были украшены барельефами. Они были очень реалистичными, хоть и беспорядочными - это были фигуры людей в разных позах. Выглядели они так, будто их высекали на протяжении многих столетий в разные периоды, так как большинство их сохранилось плохо, потеряв черты лиц или мелкие детали, вроде пальцев или губ, а часть была в лучшем состоянии. Некоторые выглядели так, будто появились не больше года назад.

От света пламени на барельефах появлялись множественные тени, которые бежали по ним при движении Ксанды. Девушка показала на них Нилу с Ирис, те с подозрением посмотрели. Что-то пугающее было в этих скульптурах. Отряд посмотрел ниже и увидел, что по низу барельефа идут изображения животных - оленей, зайцев, кабанов. Все они выполнены в натуральную величину и застыли в странных, не художественных позах.

Наконец они услышали голос Убрина среди руин. Он был гораздо слабее и тише, чем то громыхание, которое обычно издавал здоровяк, и сложно было даже расслышать, что он кричал. Ирис, Нил и Ксанда побежали на звук, зовя Убрина. Вскоре они расслышали его.

• Я здесь! - слышали они его сдавленный крик: - Не касайтесь стен!

Все втроем снова посмотрели на барельефы и отпрянули от них подальше.

Эти фигуры были слишком реалистичны.

Они нашли Убрина среди руин. Он был прижат к стене посреди барельефа всей левой стороной тела. Руки его будто утопали внутри камня, как и одна нога. Второй ногой он с трудом держался на земле. Рядом с ней валялся его нож. Убрин был весь перемазан чем-то вроде глины, которая будто плыла по нему, заползая в складки его одежды и изгибы тела.

Нил с Ирис одновременно грязно выругались, Ксанда громко охнула. Картина не была похожа ни на что, что они видели в своей жизни. Стена будто всасывала Убрина, как трясина.

• Вытащите меня отсюда! - заорал тот.

Они вышли из оцепенения и втроем схватились за него, оставшись в темноте после того, как Ксанда затушила пламя. Тащили изо всех сил, еле сдерживаясь, чтобы не упереться ногами в стену. Превратившийся то ли в смолу, то ли в глину камень хлюпал, отставая от тела Убрина, рвал его одежду и кожу. Громила орал от боли и усердия, упираясь единственной свободной ногой.

Одна из рук Убрина вырвалась из пут, и держать его стало сложнее. Нил схватился за его огромную ладонь, Ирис - за предплечье, Ксанда - за плечо, и на счет три они рывками вытягивали его из ловушки. Он ругался, не щадя их уши, ревел и корчился и сантиметр за сантиметром вылезал из стены.

Когда он оторвался, они вчетвером повалились на землю. На стене остался его отпечаток, а камень - они не могли поверить своим глазам - все еще шевелился и тянулся к ним. На нем повисли окровавленные ошметки одежды Убрина. Наконец он успокоился и осел. На вид он казался застывшим.

Тело Убрина было в каменной крошке, пыли и крови. Сложно было оценить его повреждения, но, судя по его лицу, они были масштабными и очень болезненными. Вчетвером они пытались отдышаться на земле, вздрагивая каждый раз, когда им казалось, что стены к ним слишком близко. Ксанда зажгла огонь в руке.

• Пойдемьте из этого блядского места побыстрее, - сказал Убрин.
• Нет! - вдруг сказала Ирис и вскочила на ноги: - Здесь Лили и Айвен!

Она рванула в сторону, обходя стены на безопасном расстоянии. Она слышала плач своей дочери.

• Стой, Ирис! - Нил встал и устремился за ней, Убрин и Ксанда последовали за ним.

Он хватал ее за руки, но она вырывалась.

• Их здесь нет, - сказал Нил.

Он не слышал ни плача, ни голоса, который говорил в голове Ирис, который твердил, что они рядом, что им нужна помощь.

Ирис продолжала идти. Резко остановилась, увидев их - мужской силуэт с ребенком руках в окружении развалин. Затем понеслась вперед, но Нил схватил ее со спины за оба плеча.

• Отпусти меня! - он с трудом удерживал ее, удивляясь вдруг проснувшейся в ней силе. Подбежали Ксанда с Убрином.
• Это не они, Ирис, их здесь нет, - говорил Нил.
• Разве ты не слышишь ее плач?! - она орала и извивалась в его руках, у Нила еле хватало сил.

Вдруг Убрин просто схватил ее и поднял на свое плечо, Ирис истошно завопила и заколотила руками и ногами. Морщась от боли, громила понес ее подальше от чертова места, скомандовав остальным:

• Пойдем.

Крик Ирис пронзал ночной лес до самого лагеря. Ближе к палаткам она начала рыдать. Всю дорогу Нил и Убрин пытались убедить ее, что то, что она видела и слышала - иллюзия, которая заманивала ее в ловушку, но она отвечала только визгом.

Дойдя до лагеря, отряд начал в спешке собираться. Убрин все еще держал на себе Ирис, которая безвольно повисла на нем, тихо плача. Он не решался ставить ее на землю, хотя сам уже выдохся и изнывал от боли. Она вся испачкалась в его крови и каменной пыли.

Когда вещи уже были собраны, Убрин посадил Ирис на коня, сел на своего и схватился за ее поводья. Так они прошли, пока не оказались достаточно далеко от проклятых руин.

• Клянусь, этот камень как будто был разумен, - наконец заговорил Убрин.
• Что повело тебя туда? - спросил Нил.

Лицо громилы скривилось. Помолчав, он ответил:

• Призрак прошлого.

Поняв, что он не собирается ничего пояснять, Нил сказал:

• Это было чертовски реалистично. Хотя и не очень правдоподобно.
• Точно, - хмыкнул Убрин.
• Я слышала голос в голове, - вдруг сказала опухшая от слез и перемазанная в крови Ирис: - Я слышала ее плач. Я видела их.
• Это были, - начал Нил.
• Я знаю, - перебила Ирис: - Это были не они. Я больше ничего не слышу.

Она помолчала, опустив голову, затем сказала:

• Простите за эту истерику.
• Да ну, брось ты, - махнул рукой Нил. Убрин отдал ей поводья.

После этого они стали двигаться быстрее, желая оказаться как можно дальше от этого места. Уже под утро они наконец разбили лагерь, наткнувшись на реку, все отмыли себя и занялись ранениями Убрина - на его руках и боках были места, где где кожа была оторвана клочьями. Кроме того, вся его одежда была порвана, так что в некоторых позах даже можно было увидеть его внушительное мужское достоинство. Он этого ничуть не стеснялся, однако был согласен, что с этим стоит что-то сделать.

Весь перевязанный и пропахший дистиллятом и заживляющими мазями, он крепко уснул, храпя так, что отпугивал от лагеря лесных животных.

Птицы

Отряд прибыл в город под названием Доралис. Вся четверка была изрядно потрепана дорогой, поэтому даже Ирис согласилась, что им нужен небольшой отдых. Но первым делом надо было одеть Убрина, иначе их бы погнали метлами из любого приличного места.

Доралис был небольшим, и тем страннее и неуместнее в нем смотрелась архитектура, оставшаяся от древних ильфиндорцев. Несколько высоких каменных сооружений с массивными колоннами были в нем, как седло на корове. В остальном город можно было принять за любое поселение средней величины в Веронии или Вольных Королевствах.

Убрин заявил, что они не найдут одежду его размеров, что подтвердилось при посещении портных. Вместо этого он запросил отрез кожи и плотной ткани, нить и иголку, чтобы залатать дыры. Это вышло гораздо дешевле новой одежды, что было кстати, так как у отряда было не очень много золота. Его они потратили на лекарей, у которых залатать дыры предстояло уже всем. Там им обработали и зашили раны, дали рекомендации по уходу и посоветовали отлежаться недельку, на что четверка лишь угрюмо промолчала.

Ксанда купила себе платок, чтобы прятать шею. Убрин и Ирис этого не понимали, но спорить не стали - девушка ужаснулась, когда увидела свое отражение в доме лекаря.

Всем жутко хотелось отночевать в постелях на постоялом дворе, но денег было впритык. Тогда Ксанда решила продать кубок, который ей подарили в качестве компенсации разбойники в лесу. С ней отправился Нил, у которого был наметан глаз на скупщиков краденого, а они помнили, что это барахло ценится именно на черном рынке. Кто знает местные законы, может, разграбление руин вообще наказуемо?

На торговой площади Нил попутно срезал несколько кошельков так, что даже Ксанда этого не заметила. Она и не ожидала от него этого, однако он решил, что деньги лишними не бывают.

В подворотне, прилегающей к площади, они обнаружили скупщика - мрачного типа, который делал вид, что торгует игрушками. Нил шепнул Ксанде, что такие, как он, почему-то всегда уродливы, и подошел к нему. Ксанда осталась позади и должна была следить за тем, чтобы внезапно не появились стражники.

• А вы, случаем, не интересуетесь покупками? - негромко начал Нил.

Скупщик сначала посмотрел на него недоверчиво, но уловил в его образе что-то, что выдало в нем своего, и спросил:

• Что у вас? - он осмотрелся и подошел ближе.

Нил поставил руку на перекладину лавки, его расстегнутая куртка раскрылась, а во внутреннем кармане показался серебряный кубок, который они предварительно хорошо начистили. Глаза скупщика загорелись интересом.

На окраине Доралиса у конюшни Убрин сидел с Ирис на бревне и штопал ее куртку, пострадавшую от нападения лясунов. Ей это было ненужно, но ему было нечем заняться.

• Разговор есть, - вдруг сказал он.

Ирис посмотрела на него.

• Ну?

Он не отводил взгляд от иголки с ниткой, умело зашивая мелкие разрезы, некоторые из которых все еще были обрамлены кровью.

• Эти леса оказались похлеще наших любимых болот, - сказал он: - На каждом шагу мы чудом не помираем. Так больше не может продолжаться.

Ирис смотрела на него внимательно, нахмурилась. Она испугалась, что он не пойдет с ней дальше. Он и не был обязан ее сопровождать, но без него она могла не справиться.

• Нам нужно более четко представлять, куда мы движемся, - сказал Убрин: - Для этого надо, чтобы ты хорошенько над этим подумала, или что ты там делаешь, чтобы предсказывать. Мы не можем постоянно двигаться в лесной глуши - погибнем по одному или все сразу. Нужно не направление, а конкретная точка.

Ирис выдохнула, поняв, что он не собирается уходить. Пока. И она была согласна с тем, что он говорил.

• Я понимаю, - сказала она и кивнула: - Я постараюсь это сделать. Но это это может нас замедлить.
• Ничто не замедлит нас сильнее, чем смерть, - хмыкнул Убрин: - Будь благоразумна, девочка. Ты несешься, сломя голову, не успевая подумать.

Ирис поджала губы и снова кивнула. Он во всем был прав.

Когда Убрин уже закончил с ее курткой, к ним вернулись Нил и Ксанда. У Нила был такой довольный вид, будто он только что сорвал куш, Ксанда же была более сдержана, лишь немного улыбаясь.

• Это барахло и правда ценится на черном рынке, - сказал Нил и кинул Ирис на колени кошель с деньгами, - И вот еще, бонус, - он показал на свой пояс, где висели два кошелька. Чужих кошелька.
• А это откуда? - удивилась Ксанда.

Нил приставил указательный палец к губам:

• Тссс, это секрет.
• Ты неисправим, - покачала головой Ирис.
• Я просто не хочу терять полезный навык.
• Пойдемте уже, - Ирис встала, за ней встал Убрин: - Жрать хочется.

Благодаря стараниям Нила, им хватило и на приличные комнаты на постоялом дворе, и на сытный ужин. Все, кроме Ксанды, даже позволили себе выпить пива. С нескрываемой радостью приняли ванну, Нил сбрил свою скудную растительность на лице, снова превратившись в юнца, Убрин привел в порядок свою бороду, отчего его вид стал чуть менее устрашающим.

Весь вечер Ирис размышляла о том, как ей сделать поиски точнее и эффективнее. Следовать только направлению означало, что их снова, скорее всего, заведет в лес, но так было проще не сбиться с пути. К тому же, она просто не знала, как ей точно определить нахождение движущейся цели.

Потом ее осенило. Все это время она искала не так. Весь путь у нее был маленький маячок, которым она не пользовалась. Он точнее, чем простые предсказания.

Она может почувствовать свою дочь.

Лили унаследовала от нее дар, а это значит, что она может ее найти также, как находила других. Также, как ее нашла верховная предсказательница.

Когда Ксанда, ночующая с ней в одной комнате, ложилась спать, Ирис попросила ее запоминать, что она говорит во сне, если она вдруг это услышит, а сама принялась медитировать. Теперь она представляла себе не свою дочь, а предсказателя, юное дарование, которое должно находится где-то поблизости. Это получалось легче и быстрее, чем обычные предсказания, поэтому вскоре она уже знала, что искать.

Одинокий дом в лесу, рядом выращиваются травы. В доме четверо, один из них - это годовалый ребенок, который обладает даром. Он на руках у папы, он боится кого-то и плачет. В доме терпко пахнет.

Ирис невольно заулыбалась, а из глаз ее потекли слезы. Это ее дочь, и она где-то в неделе пути от нее.

Она попыталась обратиться к ней так, как это делала верховная предсказательница. Раньше она не пробовала этого, поэтому не была уверена, что у нее получается. Она сказала, сосредоточившись на даре, который чувствовала от дочери: Мама скоро придет.

Ребенок, который плакал на руках у Айвена, вдруг посмотрел куда-то сквозь него, изумленно открыв рот. Девочка вмиг забыла, что только что лила слезы, заулыбалась и, сжав кулачки, сказала:

• Мама!

Элла резко посмотрела на нее, затем перевела взгляд на пожилую женщину, которая стояла рядом. Та не сводила мутно-голубых глаз с ребенка. Вид у нее был заинтересованный, но спокойный.

• Она вещает, - сказала Элла, не уверенная, что женщина это поняла.

Та медленно кивнула.

• Это значит, что за вами идут по пятам.
• Что мне делать? - спросила Элла.

Женщина пожала плечами.

• Вас будут преследовать до последнего. Пока смерть не найдет либо вас, либо преследователей.
• Как мне сбить их с пути?
• Предсказания никогда не лгут.
• Ты не можешь их запутать?

Старуха задумалась, морщины на ее лице стали глубже, но вид все еще был спокойным. Она медленно произнесла:

• Предполагаю, что этот дом станет их ориентиром.

Элла посмотрела ей в глаза. Она понимала, что это значит.

• Ты должна бежать с нами, - сказала ведьма.

Женщина усмехнулась, оголив неприятные острые зубы:

• Ты поступила опрометчиво, дочь моя, - сказала она: - Ты не подумала, что ничто не в силах остановить мать. На что ты надеешься?
• На то, что они не знают эти леса, - сказала Элла: - И погибнут в пути.
• И как долго ты будешь этого ждать? - старуха улыбнулась уголками губ. Ее лицо не стало от этого приятнее: - Как долго собираешься бежать?

Элла помрачнела - она не знала ответа на этот вопрос. Она предполагала, что, к тому времени, как она доберется до матери, погоня прекратится. Теперь она ругала себя за наивность.

• Сколько их? - спросила старуха.
• Звери говорят о четверых, - ответила ведьма: - Полагаю, что с ней магичка. Остальных я не знаю.

Ее мать посмотрела на Айвена. Тот стоял с безучастным лицом, уставившись в одну точку. От него ответа ждать не приходилось - сейчас он был не в своем уме, его сознание уснуло глубоко внутри. Впрочем, они обе не знали точно, насколько глубоко - никогда еще они не сталкивались с таким длительным воздействием зачарования. Однажды старуха приворожила человека на дюжину дней, но это закончилось его смертью от токсичности трав. Этот маг держится дольше, но, возможно, он уже никогда не сможет прийти в себя. Впрочем, это никому и не нужно.

Мать Эллы тяжело вздохнула и сказала:

• Я задержу их. Беги.

Ведьма посмотрела ей в глаза:

• Ты нужна мне. Я не смогу вырастить этого ребенка одна.

Старуха кивнула, промолчав.

• Да, это снова лес, но я точно знаю, что они там, - сказала Ирис хмурому Убрину.

Тот хмыкнул, сложив могучие руки на не менее могучей груди. Его не нужно было убеждать - по воодушевленному виду девушки он понимал, что она точно знает, что нужно делать. Но идея возвращаться в лес ему не нравилась.

• Давайте пополним запасы лекарств, - ответил он: - Чую, какие-нибудь неведомые твари снова надерут нам задницы.

Ирис обняла здоровяка, улыбаясь. Она и вправду была воодушевлена и, казалось, не боялась ничего, что могло им встретиться на пути. Остальные, отдохнув в городе, тоже были в хорошем настроении и готовы к подвигам.

Они забрали коней из конюшни постоялого двора и направились строго на восток - там, по предсказаниям Ирис, должен был находиться дом в лесу. Дорога шла сначала через поля, на которых во всю трудились крестьяне, сеющие пшеницу и рожь. Здесь, озаренные утренним солнцем, они радовались, что становилось теплее, и лагерная жизнь станет приятнее по ночам. Вскоре они достигли леса и по узкой тропинке охотников и грибников стали в него углубляться.

Несколько дней спустя одинокая старуха в лесной глуши обошла округу, расставляя ловушки. У нее были капканы, которыми она предостерегала непрошеных гостей, и несколько самодельных силков, чтобы ловить животных для пропитания. Теперь все они были сосредоточены на западе, откуда она ждала появления преследующих. Закончив с ловушками, она собрала ворох вороньих перьев и забрала из найденного гнезда маленькие яйца. Она отнесла всю добычу в свой дом, где уже горел огонь в печи, готовый к ее ритуалам. Она склонилась над кастрюлей, покрытой нагаром, и помешала варящиеся в ней травы. Затем взяла большое мельхиоровое блюдо и уселась за стол. В него старуха разбила первое яйцо, взяла иссиня-черное перо и запустила его стержень в вытекшее содержимое - недоразвитый плод, покрытый липкой полупрозрачной жидкостью. Он шевелился, но недолго. Ей повезло - яйца были уже насиженные, а значит одним из звеньев в ее заговоре будет смерть вороненка, что сделает его сильнее.

Пером, обмокнутым в околоплодную жидкость, она нарисовала символ птицы на блюде, а трупик птенца кинула в кастрюлю. Остальные яйца она перемолола в ступке, в результате чего получилась наполненная кровью жижа. Она попробовала ее на вкус. Затем старуха вмешала в нее дополнительные травы, произнося заклинание, которое узнала ещё в молодости. У нее была прекрасная память, поэтому ей не требовались подсказки из гримуаров. Получившейся смесью она смазала оставшиеся перья и по одному кинула их в кастрюлю, постоянно помешивая варево. То, что осталось на дне ступки, она выгребла пальцами и сделала рисунок на блюде чётче и жирнее - на всякий случай, ритуал этого не требовал, но она знала, где можно немного пофантазировать и отступить от гримуаров. Затем она разместила блюдо поверх кастрюли, и вода там забурлила. Она наблюдала, как символ птицы меняется, быстро нагреваясь в печи - кровь запекается, какие-то фрагменты белеют, какие-то - темнеют.

Тем временем, к ее дому подлетали вороны. Они летели со всего леса, а многие даже обитали за его пределами, но всех их неистово тянуло к ней. Они усаживались на ветхий заборчик, на крышу, трубу, на деревья вокруг. Карканье становилось громче и гуще и постепенно превращалось в гремящую какофонию.

Старуха заулыбалась, слыша снаружи сотни ворон.

Путь проходил на удивление гладко. Ирис раз в день проверяла с помощью дара, в том ли направлении они идут к дому, но в этом не было нужды - достаточно было ориентироваться по солнцу и звёздам. Это, кстати, она умела скверно, а вот Убрин - отлично, чем ещё раз доказывал свою универсальную полезность. Нил с Ирис ещё с момента их первого совместного путешествия по болотам понимали, что он значительно облегчает им жизнь, если вообще не сохраняет ее.

Раны Убрина перестали его беспокоить и он забросил уход за ними, хотя Ксанда то и дело предлагала ему заживляющую мазь, когда обрабатывала свою шею. Ирис уже полностью оправилась после падения, но в некоторых положениях ее левое плечо немного ныло. На лице же ее медленно, но верно образовывался тонкий шрам.

Они недавно отночевали в лагере и продолжили путь, когда Нил заметил на земле капкан. Он предупредил остальных, и все вместе удивились, что он находится так глубоко в лесу.

• Возможно, там живёт охотник, - сказала Ирис, имея в виду дом, который ей описало предсказание.

Нил внимательно посмотрел на нее - у него возникла неприятная мысль, которая никому не пришла в голову до этого.

• А что, если они оттуда уже ушли? - спросил он.

Губы Ирис сжались. Она долго молчала, затем ответила:

• Надеюсь, там будет что-то, что поможет их найти, - и добавила после секундной заминки: - Или кто-то.

Нил понимающе кивнул.

Обойдя капкан, они направились дальше, все глубже в лес. Стояла теплая весенняя погода, лучи солнца пробивались сквозь ветви, пуская причудливые тени на их лица. Вокруг было тихо, и только ворона каркала где-то поблизости.

Убрин напрягся. Что-то не понравилось ему в этом звуке, но он не мог понять что. Затем напряглась и Ирис. Она приостановила коня.

• Опасность, - коротко сказала она.

Все осмотрелись и прислушались, остановившись. Вокруг не было ничего, что могло бы быть опасным.

• Нам свернуть с пути или? - негромко заговорил Нил.

Ирис покачала головой. Она не знала, предсказание говорило только об опасности, а не о том, как ее избежать.

• Просто будьте наготове, - сказала она и слегка ударила лошадь сапогом в бок. Все медленно последовали за ней, обнажая оружие.

Убрин внимательно смотрел по сторонам, поглядывал на небо и все не мог понять, что же его смущает. Затем прислушался и сообразил.

• Вы слышите? - тихо спросил он: - Птицы не поют. Только вороны орут.

Все напрягли уши и сразу поняли, что он прав. Крики ворон становились все отчётливей и громче.

• Может, рядом куча падали? - предположил Нил.

От этих слов всем стало не по себе, они крепче взялись за оружие.

Они двигались неспешно, постоянно озираясь по сторонам. Вороний ор постепенно становился все подозрительней, был слишком шумным и многочисленным. Им казалось, что они приближаются к его источнику, но на самом деле это источник приближался к ним.

Одна из ворон села на ветку прямо перед лицом Нила и звучно каркнула. Тот посмотрел на нее, она сверкнула маленьким круглым глазом. Подлетела еще одна ворона, тоже усевшись на ветку. Затем еще и еще одна. Вскоре их окружили с десяток птиц.

• Странные какие-то вороны, - произнес Нил.

Вдруг, как по команде, птицы взлетели. Они поднялись не более, чем на метр, и спикировали вниз. Они целились в лица.

• Какого, - Нил рефлекторно отмахнулся.

За это время вокруг появилось еще больше ворон. Они кружили, не садясь на ветки, пристально глядя на всадников. Сделав несколько кругов в воздухе, они резко бросились вниз, на людей. Все закрывали лица, поэтому вороны клевали кисти и цеплялись за волосы. Ирис и Ксанда вскрикивали, Убрин отмахивался рукой. Отряд остановился.

Подлетели новые птицы и стали также кружить над головами. После нескольких кругов, будто набрав необходимую скорость, они бросались вниз. Пикируя, они клевались, оставляя мелкие порезы на открытых участках кожи. Их становилось все больше, гул их крика заглушал остальные звуки. Кони испугались и стали пытаться сбросить наездников. Ирис и Нил успели спрыгнуть, Убрин повалился на землю, но быстро вскочил, подбежал к Ксанде и стащил ее с седла, схватив на руки. Вороны нападали на него, а он закрывал собой девушку.

С каждой секундой воронья стая увеличивалась. Из пары птиц она превращалась в десятки, быстро перерастающие в сотню. Они множились у них над головами и бросались на их головы и руки. Кони в ужасе разбежались - им тоже доставалось. Ирис и Нил пустились в разные стороны, часть ворон устремились за ними. Их ор оглушал и давил. Убрин что-то кричал вслед друзьям, но его слов не было слышно.

Ирис неслась вперед, голос в ее голове безостановочно твердил об опасности. Ее клевали до крови, особо удачливые вороны добирались до щек и лба, оставляя маленькие, но глубокие раны. Некоторые зацепились когтями за одежду и били крыльями. Стоило смахнуть одну, как ее место занимала другая, казалось, они были повсюду.

Нил остановился и начал размахивать кинжалом. У него получалось ранить ворон и сбивать их, но их количество не уменьшалось. Потемнело - почти все небо было закрыто птицами.

Убрин обнимал Ксанду, та, сориентировавшись, протянула руки и отталкивала ворон воздушными потоками магии. Так они вдвоем продвигались вперед маленькими шажками.

Ирис падала и вставала вновь, вслепую наотмашь махала кинжалами, и каждый раз клинок задевал птиц. Брызгала кровь, окропляя ее, вороны падали замертво. Она спотыкалась об их тела и снова валилась на землю. Вскочив в очередной раз, она попыталась побежать, но вороны слишком плотно обступили ее, и она не могла передвигаться быстро. Она не видела ничего, кроме их черного оперения и мелькающих оранжевых глаз.

Вдруг раздался вопль, лишь немного заглушившись гул карканья. Его смог расслышать Нил и двинулся в его сторону. Несмотря на охватывающую его панику, он узнал голос Ирис.

Вскоре он увидел ее - вернее, кучу ворон, которые ее облепили. Он попытался побежать, но мог двигаться только шагом, размахивая кинжалом, разящим птиц. Когда он приблизился к Ирис, Нил понял, что произошло - она наступила в капкан. Его челюсти зажали ее ногу, порвав штанину и вонзившись в кожу. Чем больше она дергалась, тем глубже зубы впивались в нее, раздирая все, к чему прикасались.

• Не двигайся! - крикнул он, но она его не слышала, со всех сторон облепленная воронами.

Он добрался до нее и схватился за клешни капкана. Вороны перебирались на него, увидев незакрытые одеждой участки. Все было забрызгано кровью - вороньей и человеческой.

Нил разжимал металлические клешни, жалея, что рядом не оказалось Убрина, который во много раз превосходил его силой. Ему удалось лишь на несколько сантиметров ослабить хватку, но этого хватило, чтобы Ирис вытащила ногу из капкана. Клешни сомкнулись с лязгом, который не был слышен среди вороньего ора.

На Ирис было больше всего ворон, это заметил даже Нил, который и сам был облеплен ими с головы до ног. Он стал отгонять их от нее, размахивая руками и подтягивая ее к себе. Вскоре она оказалась в его объятьях, он пытался закрыть ее собой. Ирис тем временем спрятала ладонями его лицо, чтобы ему не выклевали глаза. Вслепую он вытащил кинжал и стал резать им приближающихся птиц. При каждом взмахе клинок рассекал их, во все стороны летели черно-серые перья. Вороны падали замертво, но он этого не видел.

Ирис уткнулась головой в его грудь. Нога ее чудовищно болела и истекала кровью, она с трудом могла шевелить ей. Вороны, почуяв ее рану, стали налетать на нее, клевать прямо в обнаженную плоть. Ирис кричала от боли.

• Их становится меньше! - вдруг воскликнул Нил. Он не мог этого увидеть - только почувствовать, что клинок встречает все меньше сопротивления.

Ирис отпрянула от него, взяла кинжалы и принялась также сечь ими птиц. Они с Нилом мешали друг другу, поэтому он отполз и сел к ней спина к спине.

Вороны все прибывали, но их и правда становилось меньше. В конце концов Нил смог встать на ноги и убивать их точечно. Они уже не успевали добраться до его лица, поэтому бороться стало легче.

Наконец вороны перестали атаковать. Их было еще много вокруг - на ветвях, над их головами, на земле, но они уже не осмеливались набрасываться. Бой закончился, но карканье продолжалось. Нил кинулся на оставшихся птиц, и они испуганно разлетелись.

Тяжело дыша, он осмотрелся. Вокруг были десятки, если не сотни вороньих тел. Некоторые из них еще шевелились, раненые и окровавленные. Он посмотрел на Ирис - та все также сидела у капкана, опустив лицо. Он подскочил к ней, присел рядом. Она вся была в крови и мелких рваных ранках. Волосы были спутаны, в них застряли вороньи перья. Она подняла на него испуганный взгляд.

• Я ненавижу эти леса, - сказала она.
• Давай я помогу тебе, - сказал Нил и дал ей на себя опереться: - Нужно найти остальных.

Ирис с трудом поднялась, шипя от боли. Схватив Нила за плечи, она осмотрелась. С трудом сориентировавшись, они вдвоем поплелись в обратную сторону, туда, откуда бежали.

Вскоре запахло паленым мясом и перьями, а затем и горелым деревом. Они подошли к месту, где на выжженной земле валялись сгоревшие птицы, а одно из деревьев занялось пламенем, и поняли, что Ксанда где-то рядом.

• Ксанда! - позвал Нил.
• Мы здесь, - отозвался Убрин.
• Идите к нам, Ирис ранена.

Из леса вышли Ксанда с Убрином. Громила был весь в крови, девушка пострадала гораздо меньше.

• Что случилось? - она подбежала к Ирис.
• Попала в капкан, - ответила та, сжав зубы от боли.

Убрин подошел и сел к ее ногам, одним движением разорвал ее штанину, Ирис вскрикнула. Он оторвал лоскут ткани и перевязал ее рану. Она заметила, что у него из ноги торчит металлический шип.

• Ты сам ранен, - сказала она.

Он без эмоций посмотрел на свою ногу, впервые заметив ранение. Вытащил шип и отбросил его в сторону.

• Силки, - пояснил он, - С шипами.

Ирис в очередной раз удивилась его выдержке и хладнокровию.

Ирис осталась с Нилом, а Ксанда с Убрином стали искать коней.

• Ты спас меня, - сказала Ирис, опираясь на плечо Нила: - Спасибо.
• Да ну что ты, - отмахнулся он: - Ты бы сделала тоже самое. Давай сядем, тебе, наверное, больно стоять.

Они присели на землю, хотя для этого пришлось разгрести птичьи трупы, которыми было усеяно все вокруг.

• Я бы, скорее всего, сначала позаботилась о себе, - сказала Ирис, наблюдая, как повязка на ее ноге напитывалась кровью.
• Неправда, - сказал Нил: - Вспомни, как ты спасала меня от кикиморы.

Ирис вспомнила, но его слова все равно ее не переубедили.

• Так что это было? - Нил обвел взглядом вокруг, имея в виду ворон.
• Айвен говорил, что Элла умеет подчинять себе животных, - ответила Ирис: - Это значит, что мы уже близко.
• Надеюсь. Иначе это еще одна необъяснимая чертовщина, с которой мы столкнулись.

Убрин и Ксанда искали коней долго - видимо, те, испугавшись, далеко убежали. В это время Нил и Ирис, все в крови, разговорились.

• Что ты будешь делать, когда мы их найдем? - спросил он.

Она пожала плечами, лицо ее скривилось:

• Не знаю. Айвен сильный маг и
• Ты думаешь, он будет сражаться?
• Я не знаю, - сказала Ирис так, будто говорила не о собственном муже.

Она замолчала, поправляя повязку на ноге и шипя от боли. Затем сложила руки на коленях и, глядя в лес, сказала:

• Он непредсказуем. Это меня в нем всегда пугало. Он кажется добрым, но, - она прервалась, подбирая слова: - Но он может быть очень жестоким.
• Как и все мы, - философски ответил Нил.
• Нет, ты не понимаешь. Мы всегда убивали, потому что нам приходилось. Я бы предпочла никого никогда не убивать. А он Он убивал изощренно. Он мстил.

Нил раздумывал над ее словами. Потом решался, и наконец спросил:

• А ты не будешь им мстить?

Ирис опустила глаза:

• Я ненавижу их за то, что они сделали. Но для меня главное - забрать Лили. А они пусть живут так, как им вздумается.
• Ты так спокойно об этом говоришь.
• Я уже выплакала все слезы. Ничего не осталось, кроме желания вернуть свою дочь.

Нил осторожничал, боясь произносить то, что хотел. Негромко спросил:

• А Айвена?

Ирис помотала головой. Серьезно ответила:

• Я никогда его не прощу.

Пришли Убрин с Ксандой, ведя за собой изрядно испуганных коней. Ксанда гладила их по мордам, стараясь успокоить, и осматривала мелкие ранки, которые достались им от ворон. Отряду пришлось подождать, пока лошади перестанут бояться, после чего он отправился дальше.

Старуха

Одноэтажный дом, который предсказала Ирис, действительно был близко. Они достигли его поздним вечером, и она сразу его узнала. Рядом с ним был огородик, у которого цвели многочисленные травы, многие из которых они видели впервые и не знали их названий. Сам дом был неухоженным и старым, на его пологой крыше сидела ворона. Она каркнула, заставив всех четверых вздрогнуть.

В окнах горел свет, и выглядел дом даже уютно, несмотря на ветхий вид. Рядом стоял курятник, в котором сонно квохтали курицы. Также у дома была собачья будка - она пустовала, по виду уже давно.

Все спешились, Убрин помог Ирис слезть с лошади. Она поморщилась, приземлившись. Отряд все еще был перемазан кровью - своей и птичьей, она засохла трескающейся коркой. Выглядело это пугающе, но у них не было времени отмыться.

Ирис пошла к двери и, не стучась, распахнула ее. Ее встретил терпкий запах трав и тепло.

• Заходи, не стесняйся, - вдруг раздался старушечий голос из дома.

Ирис зашла, остальные последовали за ней. Внутри, в окружении свисающих с потолка трав и нарисованных на стенах загадочных символов, их ждала пожилая женщина, укутанная в несколько слоев одежды серых оттенков. Она сидела в кресле, ее спутанные седые волосы спускались с плеч и достигали ее локтей. На морщинистом лице ее блуждала легкая улыбка.

• Ты, должно быть, предсказательница, о которой говорила моя дочь, - сказала старуха. Ее ничуть не удивила кровь на зашедших в ее дом людях.

Ирис промолчала, пытаясь переварить информацию. Это мать Эллы. Самой Эллы здесь нет, как нет и Айвена с Лили.

• Где они? - спросила Ирис.

Старуха улыбнулась сильнее.

• Они ушли. Я не знаю куда, поэтому допытывать меня бесполезно.

Ирис не сдержалась, достала из ножен кинжал и, хромая, подошла к старухе. Приставила клинок к ее шее, но та лишь продолжала улыбаться.

• Убьешь беспомощную старушку? - усмехнулась она.
• Откуда взялись вороны? - сквозь зубы процедила Ирис.
• Это я их послала. Надеялась, что они задержат вас, как следует. Вижу, они постарались. И вы нашли мои ловушки.

Убрин подошел к ним и угрожающе навис над старухой.

• Ты бы не нарывалась, бабушка, если жизнь дорога.

Старуха вдруг перестала улыбаться, но вид у нее был не испуганный, а, скорее, серьезный.

• Есть вещи поважнее жизни старого больного человека, - сказала она.
• И что же это? - спросил Убрин.
• Магия, - невозмутимо ответила она: - Магия, которая течет в крови ребенка, унаследовавшего дар от матери и силу от отца. Ребенка, который будет воспитан ведьмой и станет

Вдруг Ирис замахнулась и дала женщине пощечину. Та расхохоталась в ответ.

• Ты недостойна быть матерью этой девочки, - сказала она, когда перестала смеяться: - Ты не понимаешь магию. Ты даже не понимаешь свой дар.
• Может, я просто сверну ей шею? - спросил Убрин.

Ирис покачала головой. Она хотела добиться от старухи хоть чего-то полезного.

• Зачем она Элле? - спросила она.
• Вам сложно вообразить, что значит передавать свои знания из поколения в поколение, - заговорила старуха: - Вы можете научить ребенка только ходить на горшок и самостоятельно есть. Таинства, которые вам неведомы, исчезли бы навсегда, если бы не такие, как мы. Тебе даже не осознать могущества, которого может достичь твоя дочь.
• Вы слишком зазнаетесь для человека, который живет отшельником в лесу, - фыркнул Нил за спинами Убрина и Ирис.
• Здесь я получила больше знаний, чем ты можешь себе представить, мальчик, - ответила старуха раздраженный голосом: - К тому же, в молодости я много путешествовала. И, кстати, насмотрелись на таких людей, как вы. Шайка разбойников, которых ничего не интересует, кроме пропитания.

Ирис закатила глаза:

• Этот разговор начинает меня утомлять. Будь мы хоть самыми ужасными людьми на свете, это все равно моя дочь. И я ее верну.
• Ты их не догонишь, - усмехнулась старуха: - Они всегда будут на шаг впереди. Пока ты не погибнешь в пути. Леса Ильфиндора не любят чужаков.

Ирис размышляла. Ей страшно хотелось проучить старуху, но в ней было недостаточно ослепляющего гнева, чтобы убивать ее. К тому же, это не имело никакого смысла, не принесло бы ни пользы, ни удовлетворения. Она осмотрелась, и ее взгляд упал на большую стопку книг у стены - ведьмины гримуары, не иначе. То, чем она дорожит больше всего. Она убрала клинок от шеи старухи и подошла к книгам.

• Не смей трогать их своими погаными руками, - злобно прошипела мать Эллы. Ирис улыбнулась и взяла одну из книг.
• Ты дерзишь только потому, что не боишься смерти, - произнесла она: - Но есть вещи поважнее жизни, как ты и сказала.
• Не смей! - старуха хотела встать с кресла, но Убрин водрузил ей на плечо свою огромную руку, припечатав ее к месту.
• Магия, - продолжила Ирис, листая страницы: - Вредные и полезные травы, хм, интересно. Это нам может пригодиться, - она протянула книгу Нилу, который без лишних вопросов засунул ее в сумку.
• Вы все равно не сможете это использовать, глупцы, - старуха выглядела очень недовольной, от насмешливой улыбки не осталось и следа.
• Ты теперь тоже, - Ирис взяла вторую книгу и, даже не посмотрев в нее, бросила ее в пламя топки.

Старая ведьма закричала так, будто ей причинили боль. Ирис посмотрела на нее, подходя за следующей книгой.

• Эти знания передавались из поколения в поколение! - воскликнула старуха.
• Знания о том, как одурманивать беременную? - Ирис кинула вторую книгу в огонь: - Или заставлять ворон нападать на людей? - бросила третью.

Ей показалось, что на глазах у ведьмы выступили слезы.

• Я буду сжигать одну книгу за другой, - хладнокровно сказала Ирис: - Пока ты не скажешь, где моя дочь.

Она поймала себя на том, что ей приятно это делать. Несмотря на то, что она всегда осуждала сожжение неугодных книг церковью, к этим томам она испытывала только отвращение. Они напоминали ей о вечерах, когда ее муж пропадал у ведьмы, чтобы в конце концов сбежать с ней и ребенком. Ассоциировались с коварством и подлостью, с ритуалами, которые должны навредить человеку. К тому же, она испытывала злобу, которая так приятно разливалась по телу с каждой сожженной страницей.

Ведьма молчала. Следующую книгу Ирис стала рвать на куски, выбрасывая отрывки в топку. Так огонь быстрее расходился по бумаге.

Ведьма молчала.

Очередная книга оказалась объята пламенем. Не делая паузы, Ирис подбросила к ней следующую.

Ведьма молчала.

В какой-то момент растопки в печи стало слишком много, и огонь перестал справляться. Тогда на помощь пришла Ксанда, которая, с видимым удовольствием, тоже выплескивая свою злобу, прибавила пламени с помощью магии.

В доме становилось все теплее. Ведьма молчала.

Наконец Ирис добралась до книг на ильфиндорском языке. Она не понимала даже названий, написанного причудливыми закорючками.

• Нет! - закричала ведьма: - Только не эти! Ты не представляешь, насколько они древние!

Ирис медленно шагнула к печи, скрывая боль, которая охватывала ее ногу при каждом движении. Поднесла гримуар к огню, глядя на старуху.

• Остановись, - отчаянно выдохнула та: - Я скажу все, что знаю.

Ири широко улыбнулась, но книгу от огня не убрала. Та немного нагревалась от пламени.

• Они ушли на север, в горы, - заговорила старая ведьма.
• Продолжай, - скомандовала девушка.

Та скривила лицо и стала говорить дальше:

• Они вернутся позже. Она надеется, что вы заблудитесь в горах. Вас там ждет смерть.
• Еще что-то, что я должна знать? - спросила Ирис, не убирая книгу от печи.

Пламя полыхало в топке, от фолиантов оставались черные хрупкие листочки. Ирис услышала голос в голове: Она говорит правду. Как раз вовремя, ведь для того, чтобы проверить ее слова, ей бы пришлось медитировать.

• Нет, - ответила старуха: - Когда она вернется, мы вырастим твою дочь, как величайшую колдунью. Ей не будет равных.
• Я сама ее выращу. Обойдусь без вас.
• Ты сделаешь из нее посредственность, - фыркнула старуха.

Ирис, подумав немного, бросила ильфиндорскую книгу в огонь.

• Это тебе за дерзость, - сказала она.
• Нееет!!! - завопила ведьма и попыталась вскочить с места, но Убрин ей не дал.
• Отпусти ее, - попросила Ирис: - Пусть спасает свои ценности.

Убрин отошел, старуха поднялась и подбежала к огню. Голыми руками залезла туда и достала занявшуюся пламенем книгу. Ее кисти и предплечья были все обожжены, но она стала тушить фолиант.

Ирис, Нил, Ксанда и Убрин вышли из ее избы. Только снаружи Ирис сморщилась от боли и посмотрела на свою ногу - повязка вся напиталась ее кровью.

Они направились на север, разбили лагерь в получасе езды от ведьминого дома. Там Убрин занялся раной Ирис.

• Глубоко, девочка, - покачал он головой: - Тебе бы лекаря нормального.
• Сейчас найдем что-нибудь заживляющее, - Нил достал из сумки книгу про травы и стал ее листать.
• А твоя рана как? - спросила Ирис, кивнув на дырку в штанине Убрина.

Тот кинул на нее безразличный взгляд, но ответил:

• Подозрительно болит.
• Надо осмотреть, - обеспокоенно сказала Ирис.

Когда с ее раной было закончено, она попросила Убрина сесть, чтобы кто-нибудь занялся его ногой. Подошли Ксанда и Нил, Убрин закатал штанину.

Нил присвистнул. На ноге громилы была глубокая дырка, а ее края почернели, от них расходились темные прожилки, как лучи солнца.

Убрин подтянул ногу к себе и понюхал рану:

• Вроде не гниет, - пожал он плечами.
• Но выглядит жутко, - прокомментировал Нил.

Ксанда взяла дистиллят и заживляющую мазь и стала обрабатывать рану Убрина. Тот даже не поморщился, и никто не понял, больно ему или нет.

К ночи громиле стало хуже. На лбу у него появилась испарина, и сам он стал горячим, как нагретый на солнце камень. Его белки покраснели, но он все еще не выказывал никакого недовольства происходящим. Только постоянно хотел пить.

• Ты заболел, - сказала Ксанда, заботясь о нем. Тот попытался отмахнуться, но она настояла на том, чтобы они подобрали ему подходящее лекарство и не ставили на ночь на пост.

Когда наступило утро, Убрин не встал. Он лежал в лихорадке и бормотал что-то бессвязное себе под нос. Глаза его стали еще краснее, все тело было в поту.

• Он как печка, - сказал Нил, который спал с ним в одной палатке.

Девушки обеспокоенно посмотрели на него и заключили, что вид у Убрина крайне болезненный. Ксанда полезла к нему в палатку, чтобы осмотреть рану на ноге и сменить повязку, и ахнула, когда обнажила ее.

Края дырки еще больше почернели, а лучи разошлись еще дальше. Рана была похожа на грозовую тучу, но по-прежнему не пахла гнилью.

• Это не гангрена, - сказала Ксанда, - Хотя внешне похоже.
• Мне кажется, эта ведьма отравила шип в силках, - предположил Нил.

Тогда Ирис решительно, хоть и хромая, пошла к коням.

• Я возвращаюсь к ней.
• Подожди, я с тобой, - сказал Нил. Подумав, он достал из сумки книгу про травы и протянул ее Ксанде: - А ты пока поищи тут, может, найдется что-то похожее по описанию. И присмотри за Убрином.

Ксанда послушно кивнула и взяла книгу в руки.

Нил помог Ирис забраться на лошадь, залез на свою, и они отправились обратно, к одинокому дому в лесу.

Через полчаса они уже добрались до него и спешились. Зашли внутрь - дверь все также была незаперта. В единственной комнате дома было темно - в топке тускнел огонь, единственная свеча еле освещала пространство вокруг стола. Старуха все еще сидела в кресле.

Ирис подошла к ведьме и заявила:

• Ты скажешь, как вылечить моего друга, или я убью тебя и сожгу твой дом и все твои книги к херам собачьим.

Но старуха ничего не ответила и даже не шевельнулась. В руках на коленях она держала обожженный гримуар на ильфиндорском языке.

• Эй, - сказала Ирис, начав подозревать что-то неладное. Посмотрела на руки ведьмы - все в ожогах. Пальцы ее были скрючены, крепко зажимали книгу.

Глаза старухи застыли и смотрели в одну точку, лицо не двигалось, на нем осталось презрительное выражение и поджатые губы.

• Она мертва, - сказал Нил.

Ирис сначала не поверила ему, но, присмотревшись к ведьме, дотронулась до ее шеи. Пульс проверять было бессмысленно - старуха уже остыла и окоченела.

• Вот сука, - прошипела Ирис.
• Пойдем отсюда, - сказал Нил: - Пусть гниет тут в окружении своих книг.

Подумав, он начал срывать сушенные травы с потолка, собирать их в охапку. Затем, выйдя наружу, он стал собирать то, что росло в огородике. В результате в его руках оказался целый букет, благоухающий терпким, дурманящим запахом.

• Придется лечить Убрина самостоятельно, - пояснил он.

Вдвоем они отправились обратно и вскоре достигли лагеря. Там их встретила Ксанда и доложила обстановку - за этот час ничего не изменилось, Убрин все еще в лихорадке, но, кажется, она нашла в книге рецепт яда с похожим действием.

• Значит, должно быть и противоядие, правда? - с надеждой спросила она.

Нил свалил охапку трав на землю и сказал:

• Будем искать. Не зря же эта книга была у нее сверху.

Следующие несколько часов он разглядывал нарисованные в фолианте листья и стебли, соцветия и лепестки, пытаясь найти среди них те травы, которые он сумел прихватить с собой. В это время Ксанда меняла Ирис повязку, охая от того, какая глубокая у нее рана. Та лишь морщилась от боли - сделать она все равно ничего не могла.

Когда Ксанда пошла проведать Убрина, Ирис наблюдала за Нилом. Она вдруг вспомнила, что Нейтан, ее первая любовь, со скуки изучал травы, что потом очень пригодилось им в путешествиях. Неосознанно она стала размышлять об этом.

Они были очень непохожи, Нил с Нейтаном, но одинаково могли становиться серьезными, когда это требовалось, и оба прекрасно умели врать. Нейтан производил впечатление интеллигентного и спокойного человека, а Нил, конечно, выглядел, как ужасный балбес, однако таким он не был. Вернее, был только частично. Именно той частью, которую он предпочитал демонстрировать людям.

И все-таки он был чертовски мил, а еще - очень близок ей. Никто и никогда не был ей ближе. Возможно, и не будет.

Ирис не заметила, как Нил посмотрел на нее.

• Че? - спросил он.

Ирис покачала головой, отвела взгляд и почему-то покраснела. Нил сделал вид, что ничего не заметил, и снова углубился в распознавание трав. С этим у него был прогресс - он нашел рецепт, который мог бы помочь Убрину, и осталось только подобрать нужные ингредиенты.

Ирис внутренне отругала себя за то, что предается странным размышлениям, пока Ксанда и Нил пытаются спасти Убрина. Она попыталась встать, чтобы помочь им, но ее пронзила боль в ноге. Ей стало горестно от своей бесполезности.

• Ему хуже, - вдруг выбежала взволнованная Ксанда из палатки Убрина: - Глаза стали совсем красные и закатываются. Нога выглядит ужасно.
• Черт, пусть дружище потерпит, я почти все, - сказал Нил, - Осталась одно растение.

Через десять минут он завопил:

• Вот оно! - затем, ничего не объясняя, взял охапку трав, походную кастрюльку и сел у костра, - Ксанда, воды!

Девушка подбежала к нему и в спешке наполнила тару водой с помощью магии. Нил кинул в нее травы.

• Надо вскипятить? - спросила Ксанда.

Нил кивнул, и она засунула палец в кастрюльку. Меньше, чем через минуту вода забурлила, а Ксанда поспешно отдернула палец. Нил снова взглянул в книгу:

• Нужно кипятить час, а потом дать остыть, - сказал он с досадой: - Надеюсь, Убрин продержится.
• А ты читал про яд, который использовала ведьма? - спросила Ирис, заглядывая ему через плечо.

Он коротко молча кивнул.

• И как? - уточнила она: - Как он действует?

Нил предпочел ничего не отвечать, и она больше не спрашивала. Его молчание было красноречивее любого ответа.

В течение часа Убрину становилось все хуже. Его кожа начала бледнеть и приобрела желтоватый оттенок, под ним образовалась лужа пота, он совсем не реагировал ни на что и уже перестал бормотать, только издавал редкие стоны. Нил кусал губы до крови и не сводил глаз с кастрюльки, постоянно помешивая варево. По его виду было понятно, что счет идет на минуты. Ксанда ходила из стороны в сторону, периодически охая и закрывая щеки ладонями, Ирис ненавидела свою ногу и сидела неподвижно.

Наконец Нил посмотрел на небо и решил, что час уже прошел. Он снял кастрюльку с огня, и к нему подбежала Ксанда.

• Я остужу, - сказала она и потянулась руками к раскаленному металлу.
• Осторожнее, не обожгись, - сказал Нил.

Ксанда не притронулась к кастрюле, она лишь поднесла руки максимально близко, зажмурилась от обжигающего жара и, сосредоточившись, вызвала из своих рук холодную воду. Металл зашипел от соприкосновения с ней, но остывал очень медленно из-за кипятка внутри. Ксанда пыталась делать воду еще холоднее, но этого было недостаточно. Тогда она сжала зубы, схватилась за кастрюлю руками и, сдерживая крик, направила в ладони весь холод, на который была способна.

Вдруг что-то затрещало, и металл покрылся коркой льда. Кисти Ксанды были в инее, вокруг них завитали крохотные снежинки. Девушка удивленно посмотрела на это.

• Ксанда, ты умеешь создавать лед! - воскликнул изумленно Нил.
• Я не, - Ксанда тяжело и сбивчиво дышала от усердия: - Я не знала

Она убрала руки от кастрюли и посмотрела на них, будто они могли на что-то ответить. Они были красными от холода, на пальцах все еще был иней.

Окованная льдом, жидкость в кастрюльке быстро остужалась. Вскоре Нил пальцем проверил ее температуру, удовлетворился ею, взял перевязочную ткань и сквозь нее процедил в фляжку отвар.

• Надеюсь, я все сделал правильно, - тихо сказал он и спешно пошел в палатку к Убрину.

Там он увидел его рану и охнул - уже почти вся икра была покрыта черными прожилками и разводами, которые расходились от дырки. Он постарался сосредоточиться и включить хладнокровие, сел рядом с громилой и полил его рану жидкостью из фляги. Тканью, сквозь которую он ее цедил, он хорошенько размазал все по ноге Убрина, влил отвар прямо в дырку, затем перевязал ее той же тряпкой. Убрин никак не реагировал.

За спиной Нила показалась Ксанда и предложила помощь. Он отказался и поблагодарил ее. Подвинулся к лицу Убрина, приподнял его голову и вылил часть жидкости ему в рот. Громила рефлекторно глотнул.

Нил вылез из палатки. На него вопросительно посмотрела Ирис. Он повторил:

• Надеюсь, я все сделал правильно.

Они ждали каких-то изменений долгие часы, периодически поя Убрина отваром и смачивая его рану. Ему не становилось хуже, но и видимых улучшений тоже не было. Весь день они провели в лагере, только Нил один раз покинул его, чтобы поохотиться и обеспечить всех хотя бы ужином. Ксанда была то с Убрином, то с Ирис. Та уже отсидела себе задницу и до смерти хотела подвигаться, но из-за раны на ноге могла только, хромая, делать несколько шагов.

Они смотрели на карте, есть ли поблизости город, но Доралис оказался ближайшим, а до него была неделя пути. Они были уже на окраине Ильфиндора, дальше на восток было неизвестное им королевство, а юг был противоположен нужному им направлению. Тем не менее, не только Убрин, но и Ирис нуждались в лечении, поэтому было принято решение остаться в лагере, пока им не станет лучше. В случае Убрина другого выхода и не было - тащить громилу на себе никто не мог, а Ирис бы не позволила задерживаться только из-за нее.

Убрину стало лучше на утро. Сначала его долго тошнило чем-то зеленым, но лихорадка проходила с каждым рвотным позывом. После этого он крепко спал, периодически бормоча что-то во сне, больше не потел и даже приходил в себя, когда его поили. Чернота на его ноге сходила, хотя края дырки все еще были очень темными. К середине дня он очнулся, но все еще не мог встать. Речь его была слабой, он плохо понимал, что происходит, но ему решительно не нравилось, что он тут разлегся. К нему, хромая, пришла Ирис. Села рядом с ним и улыбнулась ему.

• Как ты? - спросила она.
• Как будто сдох неделю назад, - ответил Убрин: - А ты? - он слабо кивнул в сторону ее ноги.
• Хромаю, - Ирис посмотрела на его рану: - Возможно, и ты будешь.
• Мне не привыкать, - коротко сказал он, хотя, скорее всего, за этим стояла какая-то история: - Ну, главное, что живы.
• Да, это важнее всего.

Обитатели гор

Убрин выздоравливал медленно, поэтому им пришлось почти неделю провести в лагере. Ирис с первых дней начала нервничать и бесконечно медитировать, но ее нога тоже не позволяла отправиться в долгий и опасный путь. Как только Убрин смог сидеть, а его глаза приобрели нормальный цвет, она заставила его зашить ей рану. Это был мучительный процесс, во время которого оба непрестанно матерились, а Ксанда чуть не упала в обморок, хотя держалась от них подальше.

Через шесть дней оба смогли почти самостоятельно оседлать коней, поэтому отряд отправился на север, где, по словам старой ведьмы и предсказаниям Ирис, находились Элла, Айвен и Лили.

Уже через день они достигли гор. Перевал виднелся только один, прямо перед ними, поэтому путей отступления быть не должно было. Там не было троп - только узкая горная речка спускалась на равнины, и вдоль нее была единственная местность, пригодная для пересечения на конях.

Все четверо впервые были в горах и долго восхищались открывшимися видами. Холодная вода из реки бодрила по утрам и была восхитительна на вкус, вокруг бегали олени и невиданные ими раньше горные козлы, которые поражали своим умением скакать по отвесным скалам. По вечерам они любовались невероятной красоты закатами, когда солнце окрашивало небо и горы в розовый, фиолетовый и золотой цвета. Картина была идиллическая, она наполняла силами, поэтому пересекали перевал они быстро.

Единственной проблемой был холод, который усиливался по мере того, как они поднимались выше. Им было не привыкать разбивать лагерь даже зимой, но их одежда была рассчитана на середину весны, поэтому днем им было зябко.

• При такой погоде лучше заживают раны, - сказал Убрин, который будто отапливал сам себя и не мерз.

Остальные только бурчали что-то в ответ.

Несмотря на приподнятое настроение, никто из отряда не забывал, что говорят о горах. Здесь обитает то, что не встретишь на равнинах. Хоть раньше это воспринималось как байка, теперь угроза казалась очень реальной, особенно в Ильфиндоре.

Пробыв в пути три дня, они наткнулись на затоптанное и присыпанное камнями костровище. Бегущим не было смысла прятать свои следы, потому что в преследующем их отряде все равно была предсказательница, однако эти угли пытались закопать. Это навело на мысль, что тут мог проходить кто-то еще. Мысль была ошибочной, но они этого не знали.

Элла кутала Лили в шерстяные шали, чтобы она не замерзла. Сама она успела забрать что-то из теплой одежды у своей матери, на Айвена же ничего не нашлось, кроме широкого шарфа, поэтому за ним приходилось следить, как за ребенком, чтобы он не получил переохлаждение. В его состоянии он мог не замечать стужу - Элла доподлинно этого не знала, но он и ранее никак не реагировал на происходящее. Иногда, разжигая костер, он обжигался, но даже не вздрагивал, поэтому ей приходилось заниматься этим самостоятельно, чтобы он не навредил себе.

Состояние Айвена ее настораживало. Она беспокоилась, что он находится под дурманом слишком долго и может слишком рано умереть, хотя он ей все еще нужен. Однако выбора у нее не было, она даже представлять не хотела, что бы было, если бы он неожиданно пришел в себя.

Она бывала в этих горах только в детстве, но многое запомнила о них. Например, то, как вела себя ее мать, чтобы никого не встретить. Тогда они смогли избежать опасности только благодаря тому, что скрывали свое присутствие, и сейчас она делала также. Костры они разводили только днем, а передвигались вечером и ночью, после того, как тщательно заметали следы от лагеря.

В горах вдоль водоемов водятся мавки - недобрые существа, имеющие облик девушек. Им нельзя попадаться на глаза, иначе они не отстанут, пока не утопят путников или не задушат их. Элла знала о них от матери, от нее же она получила рецепт травяной смеси, который должен был запутать нюх мавок. И она была уверена, что их преследователям ничего не было об этом известно.

Она начинала все больше нервничать. Ей приходилось идти самыми опасными путями, чтобы оторваться, но девочка в ее руках все еще вещала про свою маму, а значит, та была жива. Перевал шел в никуда - на вершину гор, где никому не выжить, как минимум, из-за холода, поэтому вернуться они должны тем же путем. Если и сейчас их преследователи не погибнут, то придется пожертвовать Айвеном, чтобы бежать. Что будет после этого она и думать не хотела. Ей нужно вернуться к матери, но та была права - ей придется бесконечно сбегать, чтобы выжить и оставить ребенка при себе.

Нужно было поступить иначе с самого начала. Нужно было избавиться от Ирис еще до побега. Кто же мог подумать, что она настолько живучая?

На четвертом привале в горах все собрались у костра и ужинали пойманным на охоте горным козлом. Он был слишком велик для отряда, поэтому часть мяса Убрин засолил и оставил сушиться на камнях:

• Может не получиться, - сказал он: - Я раньше не делал это в пути.

Никому не хотелось больше ловить козлов, они казались тут хозяевами, а не жертвами, и было в охоте на них что-то вероломное. Тем не менее, ужин был сытным и обильным, все наелись до отвала.

Расположились они у самой реки, к шуму которой уже привыкли настолько, что не замечали его. Рядом находилась группа деревьев, слишком маленькая, чтобы назвать ее лесом, но достаточная, чтобы скрывать от ветра. Ветра в горах было много, и был он холодным. Он шел с верхушек скал, которые были покрыты белыми шапками никогда не тающего снега.

Закат уже закончился, наступала непроглядно темная ночь, и пора было ложиться спать. Нил пошел в лесок, чтобы облегчиться, напевая песенку себе под нос. Делал он это не для развлечения - после случая со стенами в ильфиндорском лесу было решено никого не терять из виду.

Внезапно его пение прекратилось. Не затянув как следует штаны он заметил среди деревьев медленное движение. Ему пришлось долго присматриваться, потому что свет луны был тусклым и недостаточным. Когда же он разобрал впереди себя силуэт, то еле сдержался, чтобы не выругаться вслух.

Это была человеческая фигура, но высотой с дерево. Он разглядел длинную бороду, болтающуюся практически до земли, и косматую большую голову. Фигура очень медленно приближалась к нему.

Нил понесся к лагерю. Там, всех перепугав, он заявил, что нужно немедленно бежать, начал собирать палатки, не дождавшись, пока из них вылезут, и подгонять остальных. Никому не пришлось ничего объяснять.

Ксанда спешно затушила костер водой, и они остались почти в полной темноте. Так они собрали свои вещи, вскочили на коней и понеслись галопом вперед, на север. Отъезжая от лагеря, все оборачивались. И все увидели силуэт в тусклом лунном свете - к реке медленно вышел высоченный бородач и смотрел им вслед.

Они остановились только спустя час. Лошади устали и начали хрипеть, а наездники решили, что отбежали достаточно далеко. Все еще оборачиваясь назад, они спешились и переглянулись.

• Что это за херня? - высказала Ирис общий вопрос.
• Не знаю, но не хотелось с ним знакомиться поближе, - ответил Нил. Глаза его только переставали быть испуганными.
• Я не предсказала опасности, - с досадой в голосе сказала она.
• Кажется, это чугайстирь, - неуверенно произнесла Ксанда.
• Что? - переспросил Нил.
• Чугайстирь, - повторила она: - Я читала о них в сказках.
• И что они? Жрут людей и ковыряются в зубах их костями? - не унимался Нил.
• Нет, в сказках они не враждебные.
• Пожалуйста, давайте не будем ориентироваться на сказки, - сказала Ирис: - Эта хреновина нас с легкостью бы затоптала.
• Я и не предлагаю
• Все, давайте разобьем лагерь, - отрезал Убрин: - Достаем вещей по минимуму, спим в одежде.

Все были с ним согласны.

Ночь прошла беспокойно, к постовому Нилу то и дело по-одному подходили остальные, спрашивая, не видел ли он чего. Тот всем отвечал, что обязательно бы разбудил всех воплем ужаса, если бы увидел что-то подозрительное. Затем на пост вышла Ксанда, размышляя о том, насколько правдивы сказки, и вздрагивая от каждого шороха.

На утро все были невыспавшимися и разбитыми. Посовещавшись, отряд решил остановиться сегодня пораньше, чтобы отоспаться, и отправился в путь.

Прошло два дня. Больше они не встречали великана с бородой, за что были благодарны Всевышнему.

Нога Ирис теперь болела только при ходьбе, поэтому она все еще прихрамывала, но могла отдыхать в покое. Она долго рассматривала свою рану, будто это могло ускорить ее заживление, обрабатывая и перевязывая ее самостоятельно. Благодаря довольно уродливому шву Убрина, она и правда заживала быстрее, и из нее больше то и дело не текла кровь.

Сам же Убрин и вовсе не испытывал никаких неудобств от своего ранения. Дырка в его ноге затягивалась, следов от заражения не осталось. Может он и прихрамывал бы, будь он более чувствительным к боли.

Горы уже не так восхищали отряд, они приелись глазу, несли холод и угрозу, по ночам было страшно, то и дело где-то вблизи выли волки. Одну стаю пришлось разогнать с помощью огня Ксанды, больше они не приближались.

На третий день Ирис отправилась из лагеря к реке, нашла укромное место, чтобы искупаться. Ей нравилась холодная речная вода, поэтому она предпочитала ее магически созданной Ксандой, хоть и идеально чистой, но не такой освежающей. Убрин все твердил, что она может заболеть, на что Ирис отвечала, что закаляться полезно.

Она разделась догола и вступила в бурно текущую реку. Вода сносила, но было неглубоко, поэтому легко было оставаться на ногах. Ирис начала мыться, чувствуя, как ее тело покрывается мурашками. Намылила голову и торс и окунулась, чтобы смыть с себя пену. Вода взбодрила ее и заставила окончательно проснуться после ночи.

Вынырнув, она увидела ее - худую девушку, которая наблюдала за ней с другого берега. Она была в сарафане грязных оттенков, достающим юбкой до земли. Кожа ее была бледная, а волосы длинные и почему-то блестели на солнце зеленоватым цветом.

• Привет, - сказала девушка.

Ирис не чувствовала опасности, но все равно насторожилась, однако ответила ей:

• Здравствуй.

Она, прикрываясь, вышла из воды и начала спешно одеваться.

• Ты красиво купалась, - сказала девушка. Голос ее был мелодичным и ласкал слух.

Ирис нахмурила брови:

• Не привыкла, чтобы за мной наблюдали.
• Я это делала не одна, - девушка улыбнулась, затем шагнула к воде, вошла в реку. Ирис заметила, что она босая и напряглась еще больше. Кто ходить без обуви в такой холод?

Девушка шла по реке, заходя в нее все глубже. Она явно собиралась перейти на другой берег, к Ирис. Та, не зная, как на это реагировать, спросила:

• Видела ли ты здесь других путников? Мужчину и женщину с ребенком.
• Я их не видела, но они здесь, - ответила та: - Скрываются. Прячутся.
• Откуда ты знаешь?
• Пытаются замести следы, - девушка все шла в воде, которая уже была ей по пояс - она достигла самого глубокого места в реке. Сарафан ее намок.
• Ясно, - ответила Ирис: - Слушай, я не очень-то ищу новых знакомств, и
• Как жаль. Ты красивая, - сказала девушка, продолжая идти прямо на нее.
• Ну Спасибо, - пробормотала Ирис.

Девушка снова улыбнулась. Она все шла и шла, медленно шагая в воде.

• Я, пожалуй, пойду, - сказала Ирис: - Меня ждут.

Она быстро собрала оставшиеся вещи и поспешила в лагерь.

На стоянке все уже ждали ее.

• Ты не напевала, - упрекнул ее Нил.
• Мне кажется, нам нужно побыстрее сваливать, - сказала она, проигнорировав это.
• Опасность? - спросил Нил.
• Нет, но Я встретила странную девушку. Что-то с ней не так.

Все были согласны с тем, что само ее присутствие здесь уже было странным, но потом подумали, что рядом, возможно, есть какое-то поселение, о котором они не знали. Тем не менее, уговаривать никого не пришлось, отряд оседлал коней и отправился дальше.

Из-за того, что луна состарилась, темнело еще быстрее, поэтому они рано останавливались на ночлег, чтобы не передвигаться в полной темноте. Разбили лагерь они, как обычно, недалеко от реки, и Ирис отошла, чтобы помедитировать и убедиться, что их цель все еще на севере. Она пошла к воде, уселась на землю и сосредоточилась на своих мыслях, закрыв глаза.

Ее отвлек звук, похожий на кошачье мяуканье или женское хныканье. Решив, что это, должно быть, кричит лисица, она не обратила на него особого внимания и снова погрузилась в медитацию.

Ирис вздрогнула, почувствовав прикосновение к плечу. Она распахнула глаза и увидела перед собой четверых девушек, стоящий в воде - кто по колено, кто по щиколотку, кто по пояс. Все они были одеты в одинаковые сарафаны до земли, различающиеся только оттенками коричневого и серого.

Она обернулась, чтобы увидеть, кто к ней прикоснулся и вздрогнула еще раз. Это была пятая девушка, и Ирис готова была поклясться, что именно ее она видела утром, хотя плохо запомнила ее лицо. Та наклонилась к ней с улыбкой, ее длинные зеленоватые волосы касались спины Ирис.

Стоило ей отойти от мыслей, которые она крутила в голове во время медитации, как голос сказал ей, что она в опасности. Девушки из реки приближались к ней.

Ирис вскочила на ноги и крикнула так, чтобы ее было слышно в лагере:

• Что вы от меня хотите?

Девушки ничего не ответили.

Услышавшие ее крик, Убрин, Нил и Ксанда побежали на него. Достигнув реки, они увидели Ирис в окружении девушек. Лицо у нее было испуганным.

Одна из девушек стояла к ним спиной, на которой было видно что-то красное. Присмотревшись, они обомлели - через порванный сарафан были видны раскуроченные ребра и торчащие наружу кишки, с которых стекала густая кровь. Бурые, лиловые, серые, с кровавыми прожилками, они были ничем не прикрыты, с отвратительной откровенностью блестели на солнце. Девушку это как будто ничуть не беспокоило, она продолжала стоять, глядя на Ирис.

Убрин и Нил понеслись к ней, доставая оружие, Ксанда медлила, пораженная зрелищем. Заметив их, девушки изменились в лицах - они стали злыми, губы скривились в ярости. Те, что были ближе всего к Ирис, схватили ее за руки и потащили к реке. Когда они повернулись, отряд увидел тоже, что и у первой - раскрытые проломленные ребра и внутренности, выпадающие наружу.

Ирис закричала и стала вырываться. Все пятеро уже были у нее, хватали ее предплечья и волосы, тянули к воде. У нее было недостаточно сил, чтобы дать им отпор.

Подбежав, Нил на секунду замешкался, задумавшись о том, как можно убить то, что уже должно быть мертво. Убрин же не медлил ни секунды и с ревом замахнулся секирой. Острие угодило прямо во внутренности ближайшей девушки, та заорала, как кошка, развернулась и набросилась на громилу с когтями. Подоспел Нил, который ловким ударом клинка обезвредил ее, рассеча ей лицо и шею вдоль. Та повалилась, но все еще шевелилась, тянула свои руки к ногам Убрина, хватаясь за них.

Ирис уже была по колено в воде. Ее тянули дальше и глубже, пока она отчаянно пыталась сопротивляться.

Подбежавшая Ксанда не знала, что предпринять, потому что ее огонь был бесполезен, пока враги находились в реке, к тому же он мог навредить Ирис. Она перемещалась из стороны в сторону, пытаясь найти подходящий ракурс.

Убрин освободил ногу от хватки лежащей на земле девушки и со всей силы ударил ее сапогом по голове. Послышался треск проломленного черепа, девушка замерла.

Остальные со схваченной Ирис уже достигли середины реки. За волосы, плечи и руки ее тянули ко дну, и очень быстро ее голова скрылась под водой.

Нил и Убрин бежали к реке. В ее бурном течении было плохо видно, как четверо девушек с проломленными спинами топят Ирис. Оба кинулись в воду и стали цепляться за то, что попадало под руку - женские плечи и волосы, обломки ребер и ткань сарафана. Сражаться в таком положении было невозможно.

В этот момент вскрикнула Ксанда. Она увидела огромного бородатого старика, который бежал к ним с грохотом. Он передвигался быстро за счет широченного шага длинных ног, в высоту как полтора человека.

Старик, в котором Ксанда узнала чугайстиря, вбежал в реку, пуская волны и брызги в разные стороны. Он запустил огромную руку в воду и достал из нее одну из девушек за волосы. Та закричала по-кошачьи, беспомощно размахивая ногами. Великан как следует встряхнул ее, она завопила еще сильнее. Затем он другой рукой схватился за ее ногу и подвесил ее вниз головой. Ее сарафан задрался, девушка была без нижнего белья. Старик схватил ее вторую ногу и резким движением разорвал ее на две части вдоль.

Ксанда стояла с открытым ртом. Река окрасилась кровью, борода, руки и грязный белый балахон старика также покраснели. Он отшвырнул обе ее части в сторону и снова запустил лапищу в воду.

К тому времени Нил успел почти вслепую перерезать горло одной из девушек. Та всплыла лицом вниз и раскуроченной спиной вверх, и течение быстро унесло ее. Ирис смогла вынырнуть и набрала воздуха в легкие.

Великан схватил вторую девушку за волосы и повторил с ней то же, что и с первой - поднял за ноги и разорвал на две половины. Последняя оставшаяся пыталась бежать, отпустив Ирис. Та поднялась на ноги и стала откашливаться, выплевывая речную воду.

Старик схватил последнюю оставшуюся девушку за кишки, торчащие из спины и с силой дернул. Все внутренние органы вытянулись из нее, она согнулась вдвое и повалилась в реку. Течение унесло и ее саму, и ее кишки.

Все остановились, Ирис продолжала кашлять. Убрин осторожно взял ее за плечи и стал выводить из реки. Нил, увидев прямо перед собой бородатого великана, сам выскочил из воды к Ксанде.

Все вчетвером замерли на берегу, глядя на старика. Тот осмотрелся, убедившись, что вокруг больше нет девушек с проломленными спинами, перевел взгляд на отряд.

Сморщенное, с массивными чертами лицо старика не излучало злобы, только какую-то утомленность и грусть. Он вышел из реки, которая едва достигала его щиколотки, на берег, где стоял ошалевший от происходящего отряд. Шел он медленно, будто стараясь их не пугать, однако все они были в ужасе.

Он запустил руку себе под бороду, поискал там что-то и достал холщовый мешочек. В его руках он был крохотным, а на самом деле был размером с дыню. Он аккуратно протянул его отряду. Все медлили, тогда он встряхнул мешок - из того донесся шелест сухих трав. Издал мощное, глубокое мычание.

Колеблясь, руки протянул Убрин. Старик положил мешок ему на ладони. Тот оказался почти невесомым и резко пах какой-то травой.

Старик-великан развернулся и побежал вперед, при каждом шаге издавая грохот.

Четверка путников стояла, как вкопанная и молчала, глядя ему вслед. Никто не решался заговорить, пока он не скрылся из виду в небольшом лесу на другом берегу.

• Этот чугуйстирь, - хрипло заговорил Нил, все еще смотря в сторону леса: - Он делал так в сказках?
• Чугайстирь, - поправила Ксанда тихим голосом: - Нет, он просто танцевал.

Вода и пламя

Никто не понял предназначения трав, которые им отдал великан, но на всякий случай их повесили на коня Убрина и носили с собой. Было подозрение, что это как-то связано с девушками с обезображенными спинами, хотя подтвердить эту догадку они не могли. Тем не менее, они им больше не попадались, как и сам великан.

В один из дней Ирис услышала голос в голове, говорящий о том, что он рядом. Она сразу подумала на Айвена, но для нее было неведомо, почему он, а не они. Это настораживало.

Раз голос в голове сказал это сейчас, значит, от Айвена отряд отделяли сутки, если не меньше. Измученные путем, все замерзшие, израненные и уставшие, преследователи надеялись, что осталось недолго.

День был в разгаре, светило солнце, верхушки скал ослепительно блестели. Перевал все еще вел вверх, вдоль шумной реки между гор и деревьев. Во главе отряда шел Убрин, за ним на пегой кобыле ехала Ксанда, размышляя. Позади всех шла Ирис. Ксанда замедлилась, дождалась, пока Нил поравняется с ней. По-доброму улыбнулась ему, он улыбнулся ей в ответ. Ее щечки так приятно поднимались при улыбке.

• Нил, - негромко заговорила она: - Нас что-то ждет. Другого момента может и не быть.

Тот удивленно посмотрел на нее.

• Что ты имеешь в виду?
• Что тебе надо во всем признаться, - она продолжала улыбаться: - Она ведь может и не подозревать.

Нил покраснел впервые за много лет, но спросил:

• О чем ты?

Ксанда легонько кивнула в сторону Ирис. Нил молча сглотнул слюну. Внимательно глядя на Ксанду, он спросил:

• Откуда ты знаешь?
• Я всегда это понимала, - немного печально ответила девушка: - Думаю, Убрин тоже. А она - вряд ли.

Нил сменил изумление на горечь. С погасшим взглядом он ответил:

• Я ей не нужен.
• Ты никогда не узнаешь точно, если ничего не скажешь, - мудро заметила Ксанда.

Парень задумчиво промолчал. Так они ехали еще несколько минут, ничего друг другу не говоря. Затем Нил сказал:

• Спасибо, Ксанда.

Девушка опять улыбнулась и ничего не ответила.

Нил сбавил ход, чтобы поравняться с Ирис. Сначала шел молча, затем осторожно спросил:

• Не боишься встречи?

Ирис смотрела вперед, лицо ее погрустнело. Она ответила:

• Боюсь, - подумав, она добавила: - Больше всего, что нам встретилось.

Нил помолчал, затем негромко сказал:

• Я тоже боюсь. За тебя.
• Только за меня? - удивилась Ирис.
• Ну, за себя тоже, - усмехнулся он: - Не хотелось бы, чтобы меня снова клевали вороны или Айвен попытался сжечь меня заживо. Но этого может и не быть. А ты тебе придется столкнуться с чем-то.
• С чем? - спросила Ирис.

Нил снова замолчал. Долго подбирал слова, глядя на гриву лошади.

• Тебе придется посмотреть в глаза Айвену.

Ирис помрачнела. Он был прав, и она сама боялась этого. Казалось, в этот момент мир может рухнуть, а сердце ее - разбиться на миллион осколков. Она не знала, что именно может почувствовать, взглянув в глаза своему мужу - ненависть, боль, ярость или отчаянное желание его вернуть. Возможно, все одновременно.

• Да, это меня тоже беспокоит, - призналась она.

Какое-то время они ехали молча. Вдруг Нил спросил:

• Помнишь ту ночь в Аркемисе два года назад?

Ирис удивилась и посмотрела на него. На ее щеках выступил румянец.

• Почему ты спрашиваешь? - ответила она вопросом на вопрос.
• Я хочу сказать, что, - Нил, пытаясь решиться, набрал воздуха в легкие. Договорил: - Для меня это не было ошибкой.

Ирис покраснела еще сильнее и опустила взгляд.

• Если честно, я мечтал, чтобы это был мой ребенок, - продолжил Нил: - Чтобы мы растили его вместе, и чтобы не было никакого Айвена. Это ужасно, но я мечтал, чтобы он ушел от тебя к ведьме, а ты , - он с трудом посмотрел на нее: - Осталась со мной.

Наступило молчание. Нил чувствовал облегчение оттого, что выговорился, и вдруг понял, что ему даже необязательно слышать что-то в ответ. Главное, что то, что терзает его эти годы, больше не заперто внутри, а выпущено наружу, пусть и на суд другим. Он знал, что он навсегда останется рядом, а в каком статусе - это уже имело гораздо меньшее значение. На душе стало легко.

Ирис же почувствовала, как тепло разливается у нее внутри. Она была и смущена, и удивлена, но также испытывала что-то похожее на счастье. Счастье, что такой замечательный Нил здесь, рядом с ней, он любит ее и никогда ее не бросит.

Но она не могла понять, что именно чувствует к нему. Та ночь в Аркемисе что-то изменила, но она долго подавляла это в себе. Настолько долго, что успела к этому привыкнуть. Тем не менее, она понимала, что никогда не испытывала к Айвену чего-то настолько глубокого, настолько счастливого, как к Нилу. Однако это не значит, что она не любила Айвена.

Поняв, что молчит неприлично долго, она с пересохшим горлом произнесла:

• Я кхм мне
• Ты можешь ничего не отвечать, если не хочешь, - перебил ее Нил: - Просто я устал держать это в себе.

Ирис посмотрела на него и невольно улыбнулась, потому что он тоже улыбался. Сказала:

• Хорошо.

И Нил ускорился, подгоняя лошадь вперед, к Убрину.

Элла спряталась в пещере под водопадом и развела огонь, который поддерживала и днем, и ночью. Она разложила у входа травы, путающие мавок, но понимала, что не они для нее главная угроза. Однако бежать дальше она не могла - перевал закончился, уперевшись в водопад. Дальше путь пролегал по отвесной скале, куда она бы не забралась с ребенком.

Несмотря на то, что она боялась своей возможной участи, она была рада наконец остановиться. Путь вымотал ее, она никогда так долго не странствовала. Ребенок тоже был доволен остановкой и ползал вокруг костра, играя с камнями и тенями, которые пускал на своды огонь.

В пещере было сыро и промозгло, но теплее, чем снаружи, благодаря защите от ветра. Элла велела Айвену выводить коней пастись раз в день, а сама старалась обогреть себя и малышку. В пути она набрала бересты и день за днем творила заклятье, которое придавало тепло, однако за ночь пещера снова промерзала, несмотря на костер. Она спала с Лили в обнимку, прижимая ее к себе и кутая в слои своей одежды.

Пришло время что-то делать. Она дала Айвену последнюю порцию приворотного зелья и отправила его на юг. Там его найдут преследователи, а дальше все будет зависеть от его магических сил. Он - ее последняя надежда.

Ксанда была довольна тем, что Нил и Ирис в пути часто смущенно переглядываются. Это поднимало ее настроение, она много болтала и шутила над Убрином. Она просила его сосчитать дверные проемы, в которые он не влез в своей жизни, спрашивала, не принимали ли его когда-нибудь за чугайстиря, не было ли в его роду медведей. Громила отвечал добродушно, ему и самому было весело от таких вопросов. К тому же, он тоже заметил переглядки Ирис и Нила.

• Скучаешь по Тамаре? - вдруг спросила Ксанда уже не шутливым тоном.

Убрин на секунду задумался и ответил:

• Конечно. Мы решили жениться, когда я вернусь.
• Ого! - восторженно произнесла Ксанда: - Чур я буду плести ей косы на свадьбу!
• Думаю, из наших знакомых ты единственная, кто умеет это делать, - усмехнулся он.

Вечерело, медленно опускалось солнце, отряд неспешно шел вперед, зная, что сейчас встретит кого-то. Его, кем бы он ни был.

Они заметили его фигуру издалека. Спускающийся по перевалу вдоль реки человек. Он был без коня, шел не быстро, но решительно вперед, к ним навстречу. Ирис узнала его по походке и темно-серому камзолу, залатанному ею множество раз.

Это был Айвен.

Отряд немного замедлился, будто пытаясь оттянуть время, надышаться перед неизбежной встречей. Также они пытались оценить обстановку и понять, почему он идет к ним и почему он один. Им пришло в голову, что он просто хочет поговорить и надеется этим разговором что-то решить. Они не готовились к бою - ведь это же их Айвен, пусть он и непонятен им, пусть он и предал их, но он родной, они его знают.

У Ирис замерло сердце, как только она его увидела. На нее нахлынули сразу все эмоции, которые она ожидала - и обида, и злость, и желание его вернуть. К глазам подступили слезы, но она сдержалась. Вид у нее был серьезный, голова гордо поднята.

Когда они приблизились друг к другу, Айвена было не узнать - он был смертельно бледен, глаза у него были пустыми, бессмысленно смотрели на отряд, его лицо не выражало никаких эмоций. Он страшно похудел за время отсутствия, скулы сильно выступали, веки были темными.

Он ничего не говорил.

Ирис смотрела на него и отказывалась верить в то, что говорит голос в ее голове. Опасность. Она пыталась найти этому любое объяснение, кроме очевидного - может, на них сейчас нападет стая волков или неведомые чудовища, может, сойдет лавина или начнется землетрясение. Что угодно, лишь бы опасностью не оказался он.

Все спешились и пошли к Айвену на встречу. Все поглядывали на Ирис, ожидая знака вытащить оружие, но она его не подавала. Она все еще надеялась, что это будет просто разговор.

Айвен поднял руку. Отряд почувствовал странное ощущение от нее, как будто легкое потрескивание воздуха, то, что испытываешь, когда творится магия.

• Айвен, стой! - закричала Ирис.

Он запустил в нее волну огня, вырвавшуюся из ладони. Ее спасла Ксанда, сбив пламя на лету с помощью мощного потока воды. Вода всегда была ее стихией.

Айвен перевел взгляд на магичку. Все с таким же безучастным лицом он направил руку на нее, родился огонь. Ксанда потушила его водой, но Айвен был сильнее, он поднял вторую руку и усилил поток пламени. Ксанде пришлось закрыться полностью с помощью водной стены, она присела, чтобы ее не задело.

В это время Нил и Убрин медлили, все еще не решаясь на него нападать, однако надвигались на него с двух сторон. Ирис шла прямо на него, примирительно подняв руки.

• Айвен, давай поговорим, - сказала она. Сердце ее бешено билось, в горле был ком.

Айвен стоял на месте, испуская пламя на Ксанду. То тушилось о ее стену воды, но вода испарялась и шипела, огненные языки достигали рук Ксанды и обжигали ее. Наконец Убрин достал из-за спины секиру.

• Прошу тебя, не надо его убивать! - взмолилась Ирис.

Убрин оторопел. Один удар его секирой мог бы закончить это все, но огромное оружие не знало несмертельных атак, поэтому он не понимал, что предпринять. Он просто шагал, описывая своим ходом полукруг.

Нил тоже мешкался. Он крутил в руке кинжал, но не мог пустить в его ход даже тогда, когда Ксанда была в опасности. Слово Ирис было законом.

• Айвен, остановись, молю тебя, - Ирис не выдержала и заплакала. Она все ближе подходила к мужу, подняв руки, бушующее рядом пламя лизало ее плечо.

Вдруг Айвен остановился. Посмотрел на Ирис, лицо его не изменило выражения. Он глядел на нее безразлично и холодно, как на камни, горы, землю.

• Пожалуйста, поговори со мной, - Ирис подошла к нему вплотную, ей не приходилось больше кричать. Голос ее дрожал от слез: - Я не хочу тебе навредить.

Айвен продолжал на нее смотреть. Он как будто не узнавал ее, либо она абсолютно ничего для него не значила.

У Ирис сердце разрывалось на части. Ей никогда еще не было так больно. Ей хотелось встряхнуть его, закричать ему прямо в лицо, упасть на колени и молить. Но она только осторожно стояла и смотрела в его холодные светлые глаза. Даже когда он убивал, у него не было настолько пугающего взгляда.

Айвен опустил руки, но тут же поднял их снова. Направил их на Ирис и испустил из ладоней ураганный поток воздуха. Тот ударил ей в грудь и отшвырнул. Ирис отбросило назад на десяток метров, она со всей силы ударилась о камни.

Нил больше не мог сдерживаться. Он присел и оттолкнулся ногами от земли, в прыжке возвел кинжал. Айвен повернулся к нему и пустил пламя, но Нил не остановился. Он дико закричал от боли и ярости, его кинжал сверкнул в воздухе, клинок по самую рукоять вошел Айвену в плечо. Нил упал прямо на него, свалив с ног. Он горел. Пламя переходило на Айвена, но ни одна мышца не дрогнула на его лице.

Ксанда понеслась на них, на ходу пуская поток воды. Он быстро потушил обоих, между ними продолжилась борьба. Обожженный Нил пытался вытащить свой кинжал из тела Айвена , тот уперся ему в грудь руками и оттолкнул магическим воздухом. Нож так и остался в нем.

Айвен вскочил на ноги. Камзол его почернел и дымился, на нем появились прожженные дыры. Он направил руки на бегущую Ксанду, но не успел ничего предпринять. В его ладонь вонзился кинжал, который кинула Ирис. Он дернулся, но не отступил. Вторая его рука все еще была невредима, Айвен достал ей кинжал из первой. В этот момент добежала Ксанда и схватила его за обе кисти. Она заревела, как обезумевшее животное, сжала его руки и испустила весь холод, на который была способна. Послышался треск, ладони Айвена покрылись толстой коркой льда, вокруг завитали снежинки.

Он без эмоций смотрел на свои руки. Они больше не могли творить магию. Их все еще держала Ксанда, стоящая перед ним на коленях. Ее кисти и предплечья были покрыты инеем.

Раздался звук тупого удара. Убрин приложился рукоятью секиры с металлическим набалдашником к голове Айвена. Тот опустился на колени и упал лицом вперед прямо на Ксанду.

Ирис попыталась подбежать к ним, но ужасно хромала. Все тело ее сковало болью от удара, ребра были переломаны. Она тяжело и с хрипом дышала и еле стояла на ногах.

Убрин подскочил к одной из лошадей, достал из седельной сумки моток бечевки. Вернулся к Айвену, стащил его с Ксанды и перемотал веревкой его ладони так, чтобы они были направлены друг на друга. Они все еще были заледеневшими, потрескивали, когда на них давила бечевка. Подумав немного, он связал и его ноги, чтобы он не мог сбежать.

Все осмотрели место боя. Нил лежал без сознания в дюжине метров от Ксанды и Айвена, он все еще дымился, одежда его почернела, на лице и руках были видны ожоги.

Ирис повалилась на землю, продолжая тяжело и хрипло дышать, у нее не было сил подняться. Ксанда растерянно сидела рядом с Айвеном, на ее лице не осталось и следа ярости, с которой она заморозила его ладони. Убрин стоял над всеми ними и думал.

• Разбиваем лагерь, - объявил он.

Им пришлось делать это вдвоем с Ксандой и в спешке - нужно было оказать первую помощь пострадавшим. Сначала они занялись Нилом, Ирис отказалась от помощи. У него сгорели ресницы и брови, на лбу краснел волдырями ожог, кожа с шек слезала. Убрин осмотрел его и сказал, что жить он будет, но у него сломаны ребра. Достал из седельных сумок мешок с лекарствами и приложил к носу парня пузырек с резко пахнущей жидкостью. Тот вздрогнул и очнулся, растерянно глядя на мир.

Ксанда все-таки помогла Ирис, доведя ее до остальных. Уложила рядом с палаткой на землю, осмотрела ее, не нашла видимых повреждений, кроме ссадин от камней по всему телу. Затем они занялись Айвеном.

• Что нам с ним делать? - спросил Убрин у Ирис.

Та посмотрела на своего мужа, связанного и все еще лежащего без сознания. У нее защемило сердце.

• Помогите ему, - сказала она.

Убрин вздохнул.

Ксанда развела костер с помощью магии, и они уложили Айвена руками к огню, чтобы согреть их. Лед быстро растаял, на кистях показались следы обморожения. Он был в отключке, и ни у кого не было желания приводить его в себя.

• Сколько же всего может натворить один засранец с магией, - покачал головой Убрин: - Никто не должен обладать такой силой.

Все, включая Ксанду, были согласны.

Зачарование

Отряд отсыпался, пока Убрин сидел на посту рядом с Айвеном, лежащим у костра. Тот пришел в себя и без эмоций смотрел в одну точку перед собой. На лбу у него была кровь, стекшая с места удара топорищем секиры. Огонь все еще обогревал его руки, хотя в этом уже не было никакого смысла. Те покраснели и покрылись волдырями от обморожения.

• Ну, что скажешь? - произнес Убрин угрюмо.

Айвен ничего ему не ответил.

• Наломал ты дров, парень, - продолжил громила: - Если бы не Ирис, клянусь, не было бы тебя в живых. Я и сейчас готов тебя убить за то, что ты натворил.

Айвен молчал, продолжая смотреть в одну точку.

• Идиот, - сказал Убрин и закончил этот монолог.

На утро стоять могли только Ксанда и Убрин. Ирис могла сидеть и бесконечно бухтела о том, что хочет подняться, но сделать этого никак не могла. Нил лежал, глядя в свод палатки, и жаловался, что ему скучно. Айвен продолжал молчать.

Все с головы до ног были покрыты заживляющими мазями и перевязками. Лекарства кончились, остался только дистиллят. Перевязали также и раны Айвена - на плече и на кисти. Он никак на это не отреагировал, смотрел в одну точку и не двигался.

Так прошел весь день. Убрин охотился, а Ксанда по очереди кормила и поила всех с рук. От скуки Нил громко разговаривал сам с собой, чем изводил остальных. Наконец, Ирис смогла встать, хоть и с кряхтением и стонами, и выползла из палатки.

• Тебе надо лежать! - ахнула Ксанда, а Убрин махнул рукой, мол, что с ней поделать.

Она села у костра и спросила:

• Он что-нибудь говорил?

Убрин покачал головой.

• Молчит, сучара, и ни на что не реагирует.

Ирис подползла к мужу, села перед ним. Тот посмотрел на нее, в глазах его не было никаких эмоций. Ни одна мышца не напряглась на лице, ничего не изменилось, когда он увидел ее.

• Что-то тут не так, - Ирис нахмурилась: - Так не ведут себя люди.
• Хочешь сказать, что это его волшебный двойник? - усмехнулся Убрин, хотя сам об этом задумывался.
• Нет, но, - Ирис покачала головой: - Не знаю

Она посидела напротив него еще какое-то время, разглядывая его. На его лбу засохла свернувшаяся кровь, вытекшая из ссадины, которая досталась ему от секиры Убрина. Должно быть, у него страшно болела голова. Она радовалась, что громила все-таки ударил этой стороной оружия и не снес ему голову, однако не чувствовала к лежащему Айвену ничего, кроме недоумения.

Затем она заползла в палатку к Нилу. Тот был счастлив ее приходу, потому что изнывал от безделья и недостатка общения.

• Как ты? - спросила она.
• Как дерьмо, - ответил он: - Болит каждая косточка.
• Тоже самое, - кивнула Ирис: - Досталось нам.
• Клянусь, когда я вернусь домой, буду спать месяц.

Ирис усмехнулась. Это было неправдой, Нил был непоседой, и быстро придет в себя. На нем все заживало, как на собаке.

• Я не облысел? - спросил он.

Ирис засмеялась в голос, но тут же схватилась за болящие ребра и ответила:

• Нет, только частично, - она провела рукой по его обожженным волосам: - Бровей и ресниц нет, а с остальным все более или менее.

Нил довольно улыбнулся. Затем его лицо стало серьезным:

• Что с Айвеном? - спросил он.

Пожав плечами, Ирис сказала:

• Я не знаю. Он молчит.
• Посмотрим, надолго ли его хватит, - фыркнул Нил.

На следующее утро Айвена стало безудержно и безостановочно рвать. У него поднялась температура, лицо покрылось испариной и приобрело зеленоватый оттенок. Всех это привело в замешательство. Нил листал книгу Вредные и полезные травы, тщетно пытаясь найти там что-то, что соответствовало его состоянию. Ксанда непрестанно убирала его рвоту, пока не поняла, что это бесконечное занятие и не опустила руки. То, что из него выходило, имело едкий запах, сам он тоже начал пахнуть. Ирис подолгу сидела напротив него и наблюдала за ним. Его взгляд изменился, стал болезненным, но все еще пустым. И вдруг ее осенило:

• Она травила его, - сказала она.
• Что? - переспросила Ксанда.
• Ведьма. Ведьма травила его.
• Еще скажи, что он не в себе, - фыркнул Убрин.
• Он не в себе, - сказала Ирис: - Я правда так думаю. Вспомни, как долго он молчит, какой у него взгляд. Он будто ничего не понимает.

Убрин задумался и сказал:

• Ладно, дадим ему пару дней.

Через два дня бесконечной рвоты Айвен вдруг заговорил. Он звал Ирис. Та подошла к нему и села рядом.

• Ирис, - слабо произнес он. Глаза у него были больными и слезились, белки пожелтели, что делало светлую радужку пугающей и отталкивающей, а взгляд - дьявольским.
• Я здесь, - сказала она, потрогав его за плечо.

Он ничего не ответил, просто бессознательно произносил ее имя. В Ирис бушевала жалость и сострадание к нему, ей хотелось как-то ему помочь. Она пыталась напомнить себе, что он недавно чуть их не убил, но у нее не получалось. Она не испытывала к нему никакой злости, никакой ненависти.

• Стоило ему сказать твое имя, как ты растаяла, - Убрин явно был этим недоволен.

Ирис встала, глядя на Айвена. Помолчав немного, она сухо ответила:

• Ты прав.
• Напои-ка его лучше еще раз соленой водой, - сказал громила и кинул ей мешочек с солью, который только что использовал для готовки.

Ирис кивнула.

На следующий день Айвену стало еще хуже, он почти не приходил в сознание. Рвота стекала на землю из полуоткрытого рта, все тело покрылось смердящим потом.

• Он так помрет, - прокомментировал это Убрин.

Ирис знала еще кое-что. Голос в ее голове сказал, что Элла собирается уйти. Ее надо было поймать.

Айвен не вернулся. Вероятно, его убили, думала Элла. Это значит, что она обречена.

Она расставляла на ночь силки, но почти никто в них не попадался. Запасы еды истощались, она все больше питалась травами и кореньями. Так она могла существовать очень долго, но у нее пропало молоко из-за недостатка питательных веществ. Ребенка необходимо было кормить, на рацион ведьмы он не соглашался.

Ее последний шанс - пройти мимо преследователей. Она не понимала, почему они до сих пор не настигли ее, по всем подсчетам они уже должны были ее догнать. Может они не могут ее найти в этой пещере? В любом случае, оставаться в ней ей больше нельзя, девочка нужна ей живой и здоровой.

Она решила дождаться вечера, чтобы бежать в ночи. Так есть хоть какая-то возможность пройти мимо них.

Ирис решила, что надо выходить сейчас. Все были против этого, так как она все еще не поправилась и не могла самостоятельно залезть на коня.

• Ну и что? Подкините меня на него, - сказала она.
• Если ты свалишься, костей обратно не соберешь, - сказал на это Убрин.
• Значит, не буду сваливаться. Ты идешь со мной?
• Боюсь, что проломлю этой суке череп, как только увижу.
• Постарайся сдержаться, - попросила Ирис: - Нужно узнать, что с Айвеном.

Убрин был недоволен. Ему казалось, что проще перехватить ведьму, если она пойдет обратным путем. Или догнать позже, если она выдвинется вперед. Ему была дороже жизнь Ирис, чем время.

Однако он согласился, пробурчав что-то себе под нос. Ксанда останется в лагере и будет помогать еще больному Нилу и еле живому Айвену. Вдвоем с Ирис они уж точно справятся с этой ведьмой.

Собрав вещи первой необходимости (включая секиру), Убрин усадил Ирис в седло. Она постанывала от боли и покраснела от напряжения, на что он только покачал головой. Попрощавшись с Ксандой и Нилом, они отбыли.

• Она должна быть рядом, - сказала Ирис в дороге: - Думаю, не больше суток от нее, возможно, меньше.
• Что ты будешь с ней делать? - спросил Убрин.
• Заберу свою дочь, узнаю про Айвена и уйду, - не раздумывая ответила Ирис.
• А если она нападет?
• Как? - Ирис усмехнулась: - Травами меня закидает?
• Напомню тебе про ворон, - сказал Убрин.

Ирис не нашлась, что ответить на это. Еще одну встречу с обезумевшими воронами она не переживет. Впрочем, с чем угодно не переживет - она двигалась вперед из последних сил. Она могла только надеяться, что у ведьмы нет никаких козырей в рукаве.

Они поднимались вверх вдоль реки, постоянно глядя по сторонам. Несколько раз Ирис останавливалась, чтобы помедитировать, но голос все твердил про север, какими бы вопросами она не задавалась. Ей не хватало сосредоточенности, чтобы получить от него что-то более осмысленное.

К вечеру они уперлись в конец перевала. Дальше был только водопад и отвесная скала, с которой он, бурля, спадал. Ирис попросила снять ее с коня, Убрин помог ей. Она смотрела на горы, недоумевая. Ей было сложно представить, чтобы Элла с ребенком на руках залезла наверх. К тому же, куда она дела коней? Если она их бросила, почему они их не встретили?

Шум водопада оглушал, Убрину пришлось перекрикивать его:

• Ну и? Что дальше?

У Ирис не было на это ответа. Даже если ведьма каким-то образом поднялась, сама она этого сделать не сможет, ей просто не хватит сил. В голову пришла дурацкая мысль о том, что Элла воспользовалась помощью горных козлов.

• Я я не знаю, - негромко сказала она. Убрин этого не расслышал, но прочитал по губам и растерянному виду подруги. Он слез с коня, тщательно осмотрелся.

Вокруг не было ни лесов, ни скальных гряд, за которыми можно было бы спрятаться. Привал заканчивался остроконечным прямоугольником, упирающимся в водопад.

• Может, есть какой-то скрытый ход наверх? - крикнула Ирис.
• Мы бы его заметили, - покачал головой Убрин. Он перевел взгляд на водопад. Посмотрел внимательно.
• Эй! - окликнул он Ирис: - Там пещера!

Он указал рукой, Ирис присмотрелась и тоже увидела темный проем, скрывающийся за бурным потоком воды. Узкий, вертикальный, имеющий форму серпа и практически незаметный.

Оставив коней, они пошли к нему. Пробрались сквозь водопад, промокнув с головы до ног. Зашли в проем и увидели эту пещеру.

У входа стояли две лошади, а за ними тлел костер. У костра сидела женская фигура, прижимающая кулек с ребенком к груди. Она сразу заметила их, но не встала.

Ирис решительно, хоть и хромая, пошла к ней, Убрин шел за ее спиной, чтобы не наделать глупостей. Чем ближе они подходили, тем отчетливее становился ее силуэт - Элла, укутанная в слои серо-коричневой шерстяной одежды с маленькой Лили на руках. Ребенок спал.

Ирис не доставала оружие. Ведьма выглядела жалкой и беззащитной, затравленно глядела на них и не двигалась. Ирис шла на нее, и та вдруг схватила с земли камень и запустила в нее. Он угодил в ребра, Ирис еле сдержалась, чтобы не закричать от боли.

• Прекращай, - скомандовал Убрин, представляя, как ей больно.

Ведьма зарыдала, прижимая к груди Лили и зажмурившись. Она думала, что ее сейчас убьют.

Ирис подошла к ней вплотную. Протянула руки и сказала:

• Отдай моего ребенка, - голос ее не дрогнул, звучал сухо и уверенно, хотя сама она готова была расплакаться, наконец увидев свою дочь.

Элла замотала головой, продолжая жмуриться. Она не выпускала Лили из рук. Девочка проснулась, подняла свои синие глаза и увидела Ирис.

• Мама! - воскликнула она и потянула к ней маленькие ручки.

Ирис еле сдержала слезы.

• Если ты не отдашь ее добровольно, я перережу тебе глотку, - сказала она.

Элла продолжала рыдать, сжимая девочку. Та начала упираться и тянулась к маме. Ирис достала кинжал, который много лет назад подарил ей Эйс, ее хороший друг.

Услышав лязг металла, Элла открыла заплаканные светлые глаза, они были полны ужаса. Она нашла в себе силы и, начав еще сильнее рыдать, протянула ребенка Ирис. Та немедленно взяла его на руки, убрав кинжал.

Лили обхватила шею мамы и радостно прижалась к ней всем телом. Ирис уткнулась носом в ее макушку, начала ее целовать, по щекам ее потекли слезы. Она начала шептать ей, что все хорошо, она с мамой, мама больше никогда никому ее не отдаст, гладить по спинке и покачивать. Элла продолжала рыдать в голос.

Тяжело вздохнув, подошел Убрин. Ему не хотелось этого делать, но он спросил:

• Что ты сделала с Айвеном?

Ведьма ничего не отвечала. Она схватилась за свои колени и опустила лицо в слои одежды, стала раскачиваться взад - вперед.

• Отвечай, я не хочу проливать кровь при ребенке, - сказал громила.
• Я его зачаровала, - голос Эллы дрожал и срывался.
• Как его вылечить?

Она замотала головой, не поднимая ее со своих коленей:

• Я не знаю.
• Подумай хорошенько, - Убрин угрожающе потянулся за секирой.
• Я не знаю! - закричала она, подняв на него затравленный взгляд мутных светлых глаз.

Убрин взялся за древко секиры. Вдруг ему на плечо положила руку Ирис и покачала головой. Тот нехотя оставил секиру в покое.

Они вышли из пещеры, оставив горько рыдающую Эллу одну.

Они прибыли в лагерь глубокой ночью. Неспящая Ксанда подбежала к ним, только завидев их издалека. Увидев на руках у Ирис Лили, она радостно завизжала. Ирис улыбалась, прижимая к себе дочь, Убрин тоже был доволен.

• Как тут дела? - спросил он.

Лицо Ксанды посерьезнело, она обернулась к лагерю.

• Мне кажется, Айвен умрет, - сказала она.

Ирис ускорила лошадь настолько, насколько это позволяла дочь, покоящаяся на руках. Достигнув палаток, она поняла, что не сможет спуститься самостоятельно, и дождалась Убрина. Тот осторожно помог ей, стараясь не давить на ребра. Ирис подошла к Айвену и села напротив него. Из палатки вылез Нил и присоединился к ней, не задавая никаких вопросов.

Айвен выглядел еще хуже чем раньше. Он был без сознания, на губах застыла корка рвоты. Ирис прикоснулась к его лбу - он был настолько горячим, что она ахнула.

• Я поила его, как вы сказали, - произнесла Ксанда.
• Я ничего не нашел об этом в книге, - сказал тихо Нил.

Ирис посмотрела на них, в глазах у нее было отчаяние.

Его нужно спасти - вспомнила она слова, которые сказал голос в ее голове при первой их встрече. Сейчас голос молчал.

• Папа! - Лили на ее руках увидела Айвена и потянулась к нему.
• Папе плохо, доченька, - сказала Ирис и поцеловала ее в лоб.

Всю ночь она не отходила от мужа. То и дело к ней выходили из палаток, то Нил, то Ксанда, то Убрин. Они уговаривали ее поспать, обещали следить за Айвеном и разбудить ее, если что-то случится. Она отказывалась. Согласилась лишь на то, чтобы Ксанда забрала Лили к себе палатку, чтобы та поспала, лежа в тепле. Ребенок покорно перешел из рук в руки и крепко уснул рядом с Ксандой.

Ирис развязала Айвена, уложила его на другой бок. На спину его класть было нельзя, чтобы он не захлебнулся рвотой, которая все еще текла из его рта. Она всю ночь мочила тряпку холодной речной водой и прикладывала к его лбу, надеясь, что это может хоть чем-то помочь. Он не становился прохладнее, на лице не появлялся румянец. Айвен не приходил в себя.

Ранним-ранним утром Ирис задремала, согнувшись, сидя рядом с ним. Ее разбудил звук копыт, стучащий по каменистой земле. Она открыла глаза и увидела наездницу - Эллу, которая стояла прямо перед ней. В руках она держала поводья второй лошади, которая плелась за ней. Ирис потянулась за кинжалом.

Элла приподняла руку, прося повременить с оружием. Она спешилась, стала рыться в слоях одежды. Достала небольшой намокший мешочек из серого льна и протянула его Ирис.

• Положи это ему под язык. Это может помочь, - тихим голосом сказала она.

Ирис протянула руку и взяла мешочек, заглянула внутрь. В нем была ярко-зеленая кашица с запахом мяты и чего-то еще, что было ей незнакомо.

• Может? - переспросила она.

Ведьма кивнула:

• Я точно не знаю.

Они обе замолчали, глядя друг на друга. Взгляд у Эллы был неуверенным и очень уставшим. Веки припухли и покраснели от долгого плача.

• Его надо остудить, - продолжила она: - Омой его в реке, пусть замерзнет как следует.

Ирис смотрела на нее, не понимая, почему она ей это говорит. Возможно, в ней проснулась совесть? А может ей уже все было безразлично и не имело для нее никакого значения.

На этом Элла молча забралась на лошадь и медленно ушла, оставив второго коня в лагере. Ирис долго смотрела ей вслед, как завороженная. Затем перевела взгляд на Айвена. Он все еще не приходил в себя, его лицо лежало в его же рвоте. Ирис открыла ему рот, осторожно приподняла язык и положила содержимое льняного мешочка под него. Затем она встала и пошла в палатку к Убрину.

• Убрин, - негромко попыталась его разбудить, - Мне нужна твоя помощь.

Первым проснулся Нил, лежащий рядом.

• Что случилось? - спросил он.
• Разбуди Убрина.

Нил безапелляционно толкнул громилу в бок, тот резко очнулся, будто и не спал вовсе.

• Нужно омыть Айвена, - сказала ему Ирис.
• Он умер? - спросил Убрин. От его вопроса все внутри нее похолодело.
• Нет, - коротко ответила она.

Убрин встал с места, вылез из палатки. Взял Айвена на руки и потащил к реке. Ирис шла за ним, прихватив грязное, потрепанное полотенце.

Они вдвоем раздели его и положили в воду у берега. Река, бурля, обволокла его со всех сторон, обнимала его и гладила.

• Расскажешь, почему мы это делаем? - спросил Убрин. К ним подошел любопытный Нил.
• Приходила Элла, - нехотя ответила Ирис, омывая Айвена намоченным полотенцем: - Она сказала это сделать.
• И ты ей веришь? - спросил громила.

Ирис посмотрела на него, взгляд у нее был отчаявшийся. Было понятно, что это - ее единственная оставшаяся надежда, и она готова рискнуть и поверить хоть самому черту.

• Если ничего не сделать, он все равно не переживет этот день, - сказала она

Убрин согласился с ней. Он стоял рядом и наблюдал, как она проводит полотенцем по телу Айвена, прикладывает его к лицу, стирает корку засохшей рвоты, моет ему лоб. Нил был позади него, молчал.

Айвен холодел, тело его краснело от ледяной воды. Убедившись, что он весь мокрый и остуженный, Ирис встала и отошла.

Убрин помог перенести его обратно, уложил около тлеющего костра, подкинул в огонь дров. Подумав, он сходил в палатку и принес оттуда одеяло, накрыл Айвена.

• Спасибо, - искренне сказала Ирис.
• В общем, ты это, - сказал Убрин: - Буди, если что.

Она кивнула, и он отправился дальше спать. Нил остался с ней, сел рядом. Они оба наблюдали, как Айвен задрожал, это были единственные признаки жизни, которые он подал за последние дни.

• Я никогда не хотел, чтобы он умер, - вдруг сказал Нил.

Ирис посмотрела на него:

• Я знаю, - она погладила его по волосам и положила голову ему на плечо.

Так они и уснули, сидя и прижавшись друг к другу.

Туманный мир

В туманном мире, где ничего не было видно четко, он бродил, пытаясь найти свою жену. Он помнил, что что-то должен ей рассказать, но не помнил что именно. Ему просто необходимо было ее встретить.

Пару раз он видел ее силуэт - сидящий над чьим-то телом. Он присматривался изо всех сил, но не мог понять, кто именно лежит перед ней. Фигура казалась ему до боли знакомой, но он все равно ее не узнавал. Когда он пытался к ним подойти, они рассеивались в густом тумане, будто их никогда и не было там.

Он не мог быстро ходить - ноги будто вязли в земле, как бывает во снах. Однако он не чувствовал тяжести - наоборот, ему было легко, он как будто был невесомым. Будто именно отсутствия веса ему было трудно передвигаться.

Он смотрел на свои руки, но плохо видел их. Края были размыты, и чем дольше он не отводил взгляд, тем больше казалось, что они растворяются в тумане. Он испуганно их одергивал, боясь рассеяться целиком, тряс ими, отчего они пускали нечеткие полосы перед глазами. Он пытался ощупать свое тело, но ничего не чувствовал.

Время длилось бесконечно медленно, он не понимал, сколько он уже тут находится. В этом мире не было ни рассветов, ни закатов, только сумерки, поглощенные туманом. Он бродил, стараясь хоть что-то увидеть, но, кроме редкого появления его сидящей над телом жены, не видел ничего. Каждый раз он пытался добежать до нее, и каждый раз у него не получалось, потому что она исчезала.

И вдруг, - через день, месяц или год - туман начал рассеиваться. Он четче начал видеть свои руки, иногда у него получалось прикоснуться к себе и почувствовать ледяной холод. Тогда он очень пугался и начинал паниковать. Он пытался бежать, но ничего не получалось, чем больше он старался, тем медленнее передвигался вперед.

Наконец он почти четко увидел ее. Она все также сидела над чьей-то фигурой, он видел какое обеспокоенное и уставшее у нее лицо. Он пошел к ней и понял, что на этот раз он правда к ней приближается - ее силуэт не тонул, рассеиваясь в тумане.

Она не увидела его. Он стоял перед ней и пытался кричать, но его горло не воспроизводило никаких звуков. Он перевел взгляд на человека, над которым она сидела, и обомлел.

Это был он. Он был мертв.

Он испугался, ему нестерпимо захотелось убежать, но он боялся, что больше никогда ее не встретит и не сможет подойти. Он долго смотрел на себя, пытаясь смириться со своей смертью. Помотал головой, отказываясь это делать. Сел, прикоснулся к своему плечу

• Ирис, - тихим хриплым голосом произнес Айвен.

Несмотря на то, что его было еле слышно, она вздрогнула, проснувшись от дремоты. Посмотрела на него.

Он все также лежал с закрытыми глазами, но его ресницы и пересохшие губы дрожали. Приоткрытый рот будто пытался что-то сказать. Она потрогала его лоб - наконец он был не горячим, зловонная испарина пропала. Айвен был белым, как полотно, и сухим на ощупь.

От неожиданности Ирис вскочила, тут же почувствовав боль в ребрах. Это заметил Нил, стругающий рядом палку, чтобы нанизать на нее пойманных птиц.

• Что? - спросил он, посмотрев на ее изумленное лицо.

Они встретились взглядом, и она сказала:

• Он снова заговорил.

Нил отложил палку и подошел к ней.

• Что он сказал?
• Снова мое имя, - Ирис помотала головой: - Это не имеет значения. Посмотри на него.

Нил опустил взгляд на Айвена, затем присел к нему. Потрогал его лоб и посмотрел на Ирис.

• Кажется, сукин сын выжил, - он заулыбался, она тоже.

Все сбились со счета, сколько времени они уже находятся в лагере. Теплело - где-то там на равнинах наступало лето, а в горах были ощутимы только его отголоски. Ребра Нила и Ирис болели все меньше, и они уже готовы были отправляться в путь, но Айвен все еще не поправился.

Он начал периодически приходить в себя, тянуть руки к тому, кто в этот раз сидел перед ним - после долгих уговоров о смене поста Ирис позволила себе иногда спать, обнимая любимую дочь. Ее имя, кстати, начал произносить Айвен вместе с именем жены.

Его пробуждения становились все осмысленнее. Он принимал пищу и воду, которую подносили к его рту, кутался в одеяло, когда ему было холодно, иногда будто смотрел на свои руки, когда ему удавалось открыть глаза.

В один из дней, когда рядом с ним, скучая, сидел Нил, выковыривая кинжалом грязь из под ногтей, Айвен вдруг прошептал:

• Нил

Тот вздрогнул, посмотрел на него. Светлые глаза на бледном лице были распахнуты. Им с трудом удавалось сосредоточиться, но смотрели они осмысленно. Совершенно не так, как когда он сражался с отрядом.

• Да, я тут, - Нил подвинулся к нему поближе, чтобы лучше слышать сквозь шум бурлящей в реке воды.
• Где Ирис? - Айвену было очень тяжело говорить, голос его был сиплым.
• Она в палатке, - ответил Нил: - Сейчас я позову ее.

Он вскочил на ноги и побежал к женской палатке. Там сидела Ирис, нянчась с Лили. Она обернулась, услышав его приближение.

• Айвен зовет тебя, - сказал Нил: - Он очнулся.

Ирис молниеносно взяла Лили в руки и вылезла из палатки. Подошла к мужу, лежащему у костра, присела рядом с ним на колени. Вокруг собрались Ксанда, Убрин и Нил, они стояли полукругом над ними.

Взгляд Айвена изменился, когда он увидел Ирис и Лили. В нем появился намек на искреннюю радость, но он был ослаблен своим состоянием. Он потянул руки к девочке, но тут же отдернул их, будто испугавшись чего-то, что пронеслось в его голове.

• Я помню, - сиплым голосом заговорил он: - Я помню, что часто держал ее на руках. Но даже не понимал, кто она.

Ирис молчала. Она не знала, что сказать, хотя, казалось, ждала этого момента целую вечность.

• Я, - Айвен посмотрел на свою руку и увидел на ней перевязку - именно в эту кисть попал кинжал Ирис: - Я пытался вас убить.
• Ты был не в себе, - с комом в горле произнесла Ирис.
• Я сделал так много ужасных вещей, - Айвен зажмурился, будто пытаясь забыть то, что только что вспомнил: - Непростительных вещей.
• Что ты помнишь? - спросила Ирис.

Айвен открыл глаза и немного помолчал, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях.

• Мало, - начал он: - Я ничего не понимал. Иногда я осознавал, что делаю, я был в ужасе, но не мог собой управлять.
• Тобой управляла Элла.

Его лицо нахмурилось, когда он вспомнил о ведьме.

• Она дала мне зелье, - он говорил о том, что было в самом начале: - Сказала, что хочет кое-что испытать. Что это безопасно. Потом потом я украл Лили.

У Ирис все сжалось в груди от болезненных воспоминаний.

• Я такой идиот, - Айвен снова зажмурился: - Как я мог ей поверить? Я следовал за ней везде, постоянно леса, леса, леса Я молчу и только делаю то, что она говорит. Развожу костер, держу Лили, захожу к какой-то старухе, пью эту гадость Пытаюсь вас убить.

Он вдруг закашлялся. Убрин шагнул к нему и протянул флягу с водой. Айвен взял ее и, откупорив, жадно принялся пить. Отдав ее обратно, он сказал:

• Я пойму, если вы меня никогда не простите. Я бы такое не простил.

Все молчали, потому что не знали, что на это ответить. Они не понимали, простили ли они его. Да, он делал это из-за зачарования ведьмой, но его поступки были так омерзительны, им так многое пришлось пережить из-за него, что не у всех хватало сердца, чтобы просто так это забыть.

• Нам всем нужно как следует отдохнуть и подумать, - прервал общее молчание Нил. Все были ему за это благодарны.

Айвен слабо кивнул. Затем потянулся израненной рукой к Лили, погладил ее по голове.

• Папе плохо, - сказала она грустно.

Айвен улыбнулся, затем посерьезнел и сказал:

• Прости меня, доченька.

На следующий день Айвен смог приподняться. Вид у него все еще был нездоровым, но куда лучше, чем раньше. Его поселили в палатку, хотя он протестовал, говоря, что этого не достоин. Во время еды ему помогали вылезти, чтобы он сидел со всеми. Он много молчал, опустив взгляд. Было видно, что в душе у него творится полная сумятица, он не понимал, смеет ли что-то говорить после всего сделанного.

Ирис боялась оставаться с ним наедине. Правда была в том, что травма, которую он нанес, была слишком серьезна, и она не находила в себе силы ни признаться в этом, ни попытаться с этим бороться. Она не держала на него зла, но ее чувства, ее любовь к нему будто закрылись за непроницаемой стеной, через которую ей было не прорваться.

Нил не беспокоил ее, боясь показаться навязчивым и решив, что им с Айвеном нужно провести время вдвоем. Оттого он еще больше удивлялся, что Ирис к этому не стремилась, как будто избегая этого.

Остальные тоже не понимали этого. Ирис так пеклась о нем, так долго выжидала хоть какого-то улучшения его состояния, а теперь уходит, как только остается с ним вдвоем, хотя Ксанда, Убрин и Нил специально давали им время побыть наедине. Они лишь понимали, что и в ее душе все очень неспокойно.

Наконец, решив, что она делает ему больно, она осталась у костра, когда остальные ушли. Она надеялась, что они не подслушивают из любопытства, но не могла быть в этом уверена.

• Думаю, скоро я смогу удержаться на коне, - сказал Айвен, хотя хотелось ему говорить совсем другое.
• Мне кажется, ты все еще слишком болен, сказала Ирис.
• Не отрицаю, - он кивнул: - Но я не могу больше вас задерживать. Нам всем нужно вернуться домой.

Ирис вздохнула и невесело улыбнулась:

• Думаю, у нас больше нет дома. Мы не оплачивали его все это время.
• Это паршиво, - сказал Айвен: - Надеюсь, хотя бы кроватку Лили они позволят забрать.
• Если что, Убрин сделает новую.

Они переглянулись, и Айвен тут же опустил взгляд. Он долго молчал, она тоже молчала. Потрескивал костер, шумела горная речка, ворковали ночные птицы.

• Ты никогда меня не простишь, - сказал наконец он.

Ирис, глядя на землю, покачала головой:

• Я уже тебя простила. Но мне нужно время. Все слишком сложно.

Айвен понимающе кивнул. Затем посмотрел на свою левую руку и сказал:

• Ты очень меткая.

Ирис усмехнулась:

• А ты - очень сильный маг.

Он грустно посмотрел на огонь. Сказал:

• Сильных магов не должно существовать. Мы несем только разрушения и смерть.

Ирис не нашлась, что на это ответить. За это время она успела возненавидеть все проявления магии, ей хотелось, чтобы ее не было вообще, чтобы все жили как обычные люди. Ради этого она была готова пожертвовать даже своим даром. Она больше не верила в использование чудесных сил во благо. Не верила, что человечество на это способно.

• Расскажи, как вы нас догнали, - попросил он.

И она начала свой рассказ. Про логово лясунов, про стоянку друидов, про Бус, Фотиду, Эдрика и Кассиана - разбойников, которых они повстречали, про иллюзии и всасывающие в себя стены руин, про нападение ворон, про отравление Убрина, про холод гор, про чугайстиря и девушек с разверзнутыми спинами. Чем больше слушал Айвен, тем сильнее округлялись его глаза.

• Мы ничего из этого не встретили, - покачал он головой: - Только зашли к старухе, которую Элла называла матерью.
• Мы тоже к ней зашли, - кивнула головой Ирис: - Я жгла ее книги. А потом она умерла, видимо, сердце не выдержало.
• И вы ее не стали убивать после ворон? - удивился Айвен.
• А какой смысл?
• Месть.
• Месть не делает легче, - сказала Ирис.

Айвен задумался. Он считал иначе, но спорить об этом не стал. Спросил:

• А Элла?
• Она ушла, - спокойно ответила Ирис.
• Поверить не могу, - Айвен помотал головой: - Откуда в вас столько благородства?

Ирис пожала плечами. Ей это не казалось благородством, это было чем-то естественным, простыми принципами, которыми она руководствовалась.

• Я найду ее и убью, - решительно сказал Айвен.

Ирис не стала его отговаривать.

Эпилог

Обратный путь длился бесконечно долго, потому что всем не терпелось вернуться в Иланис. В это время Ирис и Айвен много разговаривали - о чувствах, о будущем, об ошибках, а, достигнув дома, расстались. Между ними сохранились добрые отношения, но больше находиться вместе они не могли.

Вернувшись, Убрин сразу же женился на Тамаре. Свадьба была скромной, но душевной - собрались все друзья, Ксанда заплетала Тамаре косы, Ирис собирала цветы для венков, все шумели и напивались. Никто до этого не видел Убрина более довольным, он так много улыбался, что совсем перестал казаться страшилой.

Он вернулся к изготовлению луков и деревянной утвари. Сделал для Лили новую кроватку и игрушки, нянчился с ней при любой возможности, приговаривая, как хочет иметь своих детей. Она хорошо запомнила его имя, но плохо произносила букву р, из-за чего он превратился в Убгина.

Тамара залечила отряду все, что не успело залечиться само, поправила ногу Ирис. Та не перестала немного прихрамывать, и эта хромота осталась с ней еще надолго. Зато шрам на лице, благодаря стараниям Тамары, стал почти незаметен.

Айвен отправился к лесному жилищу Эллы и, не застав ее там, сжег дотла ее дом. Никто не стал его за это осуждать, хотя некоторые бы так не поступили. После этого он вернулся в Иланис и пошел в правительство, заявив там, что хочет основать свою академию магии. Там предполагалось не только обучать магов, но и вести их строгий контроль, чтобы они использовали свои силы исключительно в созидательных целях. Эта идея понравилась городскому правлению, они отправили запрос выше, в Келентис, и дали добро. Тогда Айвен сказал, что ведьмам тоже необходима лицензия на деятельность и контроль, не меньший, чем за магами. Они отнеслись скептически к заявлению о самом существовании ведьм, но Айвен настоял на своем. Он полностью посвятил себя этому делу, в результате став ректором в основанной им академии.

Раненная Ирис, его рука так и не зажила до конца, даже после лечения Тамары. Были повреждены сухожилия, поэтому он еле двигал пальцами и частично не чувствовал их.

Ксанда помогала Айвену в его академии и стала преподавать. Она специализировалась на магии воды, учила немногочисленных студентов порождать лед. Это стало использоваться для длительного хранения продуктов, и Ксанда была довольна, что ее сила пошла на пользу.

Она мечтала встретить свою любовь, и ее мечта осуществилась. Студент из академии, старше ее на десять лет, был очарован ее пухлыми щечками и стал за ней ухаживать. Ксанда ответила ему взаимностью, распознав в нем именно того мужчину, который был ей нужен.

Что же до Нила с Ирис, они стали жить вместе. Сначала это было странно, потому что они так долго были друзьями, что сложно было превратиться в любовников. Однако потом они стали не разлей вода, настолько близкими, что их тяжело было отделить друг от друга. Они жили спокойной семейной жизнью, иногда подворовывая и охотясь, чтобы пощекотать нервы.

Малышка Лили росла, называла Айвена папой, а Нила - Нилом, очень любила обоих и свою мать. Ирис учила ее пользоваться даром предсказания с малых лет, надеясь, что так она станет гораздо сильнее ее. Это было правдой - то упущенное Ирис время, когда она считала себя сумасшедшей, Лили понимала, что умеет вещать, пользовалась этим и быстро училась.

В семье с двумя предсказательницами сложно было что-то утаить. Ирис всегда знала, что Лили напакостничала, а Лили - что мама не злится на нее и за все простит.

Только одно беспокоило ее мать. Когда ей исполнится восемнадцать, за ней придет церковь, а значит, девочке придется бежать, если она не хочет провести скучную бессмысленную жизнь на государственной службе. Такой судьбы она ей не хотела, поэтому, совместно с Нилом, потихоньку учила девочку воровать. Этот полезный навык мог пригодиться ей, как бы она ни жила.

Сама Ирис устроилась гувернанткой, как давно хотела. Она учила чужих детей читать и считать, критически мыслить и отстаивать собственное мнение. Их родители считали, что это необходимо в современном мире, поэтому радовались, когда их чада с ними аргументированно спорили после занятий с гувернанткой.

В Ильфиндоре магов начинали то боготворить, то ненавидеть, но всегда испытывали к ним легкий страх. Это приводило к тому, что, даже в ксенофобные периоды, никто на магов не нападал, за исключением небольших конфликтов в отдаленных от столицы районах, все было спокойно.

Элла узнала о смерти матери, увидев ее, разлагающуюся, в старом лесном доме. От горя она рыдала много дней, затем сожгла ее тело и оставила прах для возможных ритуалов. Она прожила долгую, очень одинокую жизнь, не завела детей и никому не передала свои знания. Закончила она ее в забвении, никому не нужная, кроме местных жителей, которым было необходимо вылечить зуд, прекратить падеж скота или улучшить урожайность на полях.

Жизнь отряда, то преследуемого, то преследующего, наладилась, стала тихой и размеренной. Постепенно они забывали о своих приключениях, преступлениях, спасениях. И еще долгое время никому из компании не приходилось никуда бежать.