Ему повезло родиться не только голосистым но и легкокрылым. Каждое утро он призывал солнце новой песней, а затем взмывал ввысь, чтобы принять на свои радужные перья его первые лучи. Никто со двора не мог летать так высоко, не с кем было делить радость. Днем он от скуки топтал кур, понимая, что ни одна из этих квочек никогда и не подумает подняться выше насеста.
Так шли дни. Он уже изнемогал от тоски. Сердцу было так холодно в одиночестве. Каждое утро он взлетал все выше в надежде согреться. Пока однажды не увидел ее. Там над лесом, над самыми высокими деревьями, белой стрелой она парила легко и свободно. Он заложил крутой вираж и над темной землей в полыхающем заревом небе переплелись радуга и облако.
Она позвала его в лес. На вершине самого высокого дерева было ее гнездо, в котором вскоре уже лежали чудесные белые яички. Она больше не могла покидать гнездо ради встречи солнца, и он обещал изо всех сил стараться делать это за двоих. Как сладкозвучны стали его песни! И как высоко он взлетал!
Пришло время. Вылупились птенцы. Ему было страшно за них: вдруг выпадут. Нет, надо перенести гнездо на землю. И оставлять птенцов без просмотры нельзя. Она согласилась. И дни семейства потекли в сумраке лесной чащи. Вместо мошек теперь на ужин были червяки. Дети бегали и резвились под присмотром матери. Она была почти счастлива. Только крылья стали терять по кустам свои маховые перья. Однажды она поняла, что скоро не сможет взлететь.
Горько пела она в тот вечер мужу. И он не выдержал:
- У меня и так от твоих червяков живот крутит. Еще эти стоны! Сама говоришь, что не можешь летать. Где тебе нести двойное приветствие солнцу? Иди за детьми смотри. На, вот тебе вкусная мошка. Пойду еще поймаю.
Он улетел. Она плакала. Прошло еще немало дней. Она поняла, что подняться с земли уже не может. Но это не может быть конец. Ей так не хватало утренних полетов к солнцу вместе с ним. Тогда вместе они были счастливы как никто другой. И она решилась.
Рано утром, едва супруг улетел, она разбудила детей и вместе с ними начала взбираться на дерево к своему старому гнезду. Подъем был труден, но они справились.
- А теперь дождитесь меня. Чтобы научить вас летать, я должна сама вспомнить, как это делается.
Она выпрямилась, расправила крылья и скользнула вниз, ловя встречные потоки воздуха.
Вернувшийся супруг очень удивился, приметив свое семейство резвящимся в облаках. Он сморгнул. Фух, показалось. Снизу доносится отчаянный писк детворы. Он нырнул меж ветвей, но дом был пуст. Писк теперь доносится сверху. Он выругался.
- Что на этот раз взбрело в голову этой неблагодарной твари?
Он снова взлетел и нашел малышню в старом гнезде. Они испуганно жались в его центре.
- Где ваша мать?
- Она не вернулась. Обещала научить летать, но не вернулась.
Нехорошее предчувствие заставило его поежится.
- В какую сторону она взлетела?
- Туда.
Старший показал на ветку и вниз. За густой листвой было мало что видно. С гулко бьющимся сердцем он стал медленно снижаться между ветвей, пока не достиг земли. Грязно-белая перьевая подушка валялась в стороне. Красное давно впиталось в землю.