Аннотация: На конкурс позитивного постмодернизма "Тро-ло-ло".
Возвращение Муму
Москва скрылась из виду. По берегам реки потянулись заливные луга, огороды, рощи, деревеньки. Запахло навозом. Вдыхая родные запахи, Герасим без устали греб и греб. Перед ним на перекладине сидела Муму и доверчивым взглядом смотрела на него. Наконец он бросил весла, неловко и торопливо окутал веревкой припасенный булыжник, приделал петлю и надел ее на шею Муму... Потом взял на руки собаку, помахивающую хвостиком, быстро чмокнул в лоб, поднял над рекой и, зажмурившись, разжал руки. По щеке его скатилась крупная слеза. Он не услышал ни короткого взвизга Муму, ни всплеска воды - мир, как всегда, был для него безмолвным и беззвучным. Маленькие волны по-прежнему бились о борт лодки, а к берегу спешили широкие круги...
Булыжник на конце удавки, стягивающей шею Муму, увлекал ее на дно в мутную желтоватую пучину. Все мысли в голове собаки спутались - она не понимала, в чем провинилась, и почему хозяин с ней так поступил. Пытаясь освободиться, она все больше и больше хлебала воду. И, когда Муму уже представлялось, что это конец, булыжник коснулся дна, подняв тучу ила, и перестал тянуть ее вниз. Она сделала последнюю отчаянную попытку освободиться и - о чудо! - булыжник выскользнул из опутывающей его веревки. Работая всеми четырьмя лапами, Муму вынырнула на поверхность воды и глотнула воздух. Прокашлялась, и продолжала вдыхать его вновь и вновь. Потом огляделась. Но что такое? Герасима на лодке нигде не было видно и вообще это было совсем незнакомое место, наполненное чужими запахами. Кое-как она добралась до берега и изможденная рухнула на глинистый пляж. Все силы покинули ее.
Сознание вернулось к Муму через несколько часов - она почувствовала, что ее кто-то обнюхивает. С трудом разомкнула веки и увидела большую тень, склонившеюся над ней. По длинным ушам она догадалась, что это Осел.
- Гляди-ка, живая, - удивленно протянул он. - Надо же.
- А я что говорил, - усмехнулся Кот, вместе с Ослом разглядывавший Муму. - Собаки они такие - собаки они живучие.
- Кукареку! - радостно воскликнул Петух с бугорка поблизости и захлопал крыльями.
- Хм. Разве тебе не известно? Ты в окрестностях славного города Бремена, лежишь на берегу реки Везер, - ответил Осел.
- Как это на берегу Везера? Я же была на Москве-реке.
- Ну, значит, отнесло течением, - дернув ушами, заметил Осел. - Здесь у нас сильное течение.
- Странно.
- Ничего странного. Ты просто малость не того, не в себе. У тебя петля на шее - наверное, хозяева хотели тебя утопить.
- Да чтоб Герасим - нипочем не поверю. Не мог он со мной так поступить, - возразила Муму. - Он добрый.
- Очень даже мог. Все они одним миром мазаны. Вон моя хозяйка тоже собиралась меня утопить. Буль-буль. Плохо, дескать, стал мышей ловить - зубы притупились, - вздохнул Кот. - Но я вовремя улизнул.
- Эх. Из меня и вовсе хотели супчик сварить для гостей, - вставил Петух. - Куриный.
- А я стал не пригоден к работе в поле, и меня, как последнюю скотину, выгнали со двора. Общая у нас беда - мы стали не нужны своим хозяевам, - печально заключил Осел.
- Как же теперь мне жить? Ох, бедная я, несчастная сирота, - запричитала Муму. - Погибну под забором в нищете и голоде.
- Не горюй, как-нибудь проживем, - погладил ее копытом Осел. - Мы вот решили стать музыкантами, идем в Бремен на Евровидение. Если желаешь, присоединяйся. Нам как раз не хватает вокалистки. Ну, такой как ты, чтоб с широкой русской душой. С нами не пропадешь.
- А нас пустят на это самое Евровидение? - засомневалась Муму.
- Пустят. Туда всех пускают - Жуков, Обезьян, Скорпионов, Перцев. Сейчас объявился даже какой-то Воробей.
- Джек?
-Нет, не пират, а певец. А чем мы хуже?
- Конечно, воробьев мы ничем не хуже, - подтвердила Муму.
- Об чем я и толкую.
- Ладно, я согласна участвовать в вашем мероприятии.
- Тогда в путь! - бодро сказал Осел.
Они выбрались на зеркально гладкое шоссе и направились в славный город Бремен. Впереди шел, звонко цокая копытами, Осел. На его крупе стоял Петух, зорко смотревший по сторонам и готовый предупредить в случае опасности - здесь иногда шалили разбойники, известные своей кровожадностью. Рядом с ослом бежала Муму - за день она очень устала, но ей не хотелось отставать от новых друзей. Замыкал шествие важно вышагивающий Кот. Небо усыпали крупные мерцающие звезды, до которых, казалось, можно было дотянуться лапой, а дорогу им освещала полная луна. Истошно кричали какие-то чужеземные ночные птицы, дувший резкими порывами ветер поднимал клубы пыли, которая слепила глаза.
В пути друзья провели всю ночь и на рассвете вступили в Бремен. Город встретил их, несмотря на ранний час, несмолкающей громкой какофонией, обилием машин и прохожих. Бременские музыканты были ошеломлены и смяты. Шли по улицам, растеряно озирая яркие вывески магазинов, огромные рекламные щиты, старинные и ультрасовременные здания... Впрочем, гораздо больше, чем городские достопримечательности, друзей занимал вопрос: допустят ли их к участию на конкурсе Евровидение? Но все разрешилось как нельзя лучше. Вскоре выяснилось, что у Осла - на редкость пробивного копытного - среди организаторов конкурса много хороших приятелей, которых тоже когда-то выгнали их хозяева и они, испытывая острую нужду, подались в шоу-бизнес. Поэтому друзьям без лишних проволочек позволили выступать на конкурсе. Нет, призовое место они не заняли - не попали даже в десятку, но зато получили известность и признание. И после завершения Евровидения отправились в мировое концертное турне. Везде их выступления пользовались неизменным успехом и собирали полные зрительные залы.
Муму быстро привыкла к ослепительному свету софитов, бурным аплодисментам и толпам назойливых поклонников, преследовавших ее по пятам. К проживанию в дорогих гостиничных апартаментах. Одним словом, привыкла к обычной звездной жизни. Только у нее часто щемило ее собачье сердце - она тосковала по Герасиму. Поэтому, когда друзья вернулись с гастролей в Бремен, она попросила своего личного шофера, чтоб тот отвез ее на берег Везера в то место, где она вылезла из воды.
Отпустив шофера, Муму долго сидела на глинистом пляже и смотрела на водную гладь, поддернутую мелкой рябью. Душа ее рвалась к Герасиму. Незаметно опустились сумерки, смолкло стрекотание насекомых в траве, и запахли ночные цветы. Было тихо и тепло.
Неожиданно Муму поднялась, приблизилось к самой кромке воды и, помедлив, вошла в темные воды Везера. Она доплыла почти по середины реки и, преодолевая страх, нырнула. На поверхность Муму поднялась только тогда, когда почувствовала, что кислорода в легких совсем не осталось. Отфыркалась, огляделась - и поняла, что она не в Везере, а в Москве-реке. Водная ширь реки огласилась ее радостным тявканьем...
Синий, седой сумрак ночи не пугал Муму, она бежала по берегу реки в Москву, домой, к Герасиму. Дорогу она хорошо запомнила, когда хозяин на лодке вез ее топить. Она бежала, распрямив хвост, с глазами жадно и прямо устремленными вперед. Бежала, повизгивая от нетерпения. Муму торопилась, чувствуя, что Герасим зовет ее к себе - зовет после долгого странствования на чужой стороне, среди чужих людей и животных. Десятками звенели перепела, перекликались коростели, шушукались деревья. Ласковый ветер родины ударял ее в морду, играл в ее шерсти.
Когда восходящее солнце начало одаривать своими лучами землю, Муму была уже в Москве у знакомого серого дома с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом. Но к свому ужасу обнаружила, что Герасим в этом доме больше не живет - запахи его были слабыми и застаревшими. В отчаянии Муму бросилась рыскать в поисках хозяина по округе. И ей повезло - вскоре она нашла его на соседней улице. Он подметал двор перед трехэтажным барским домом с красивой колоннадой - подметал так, что все окрестные мужики дивились на его размахи.
Повизгивая и виляя хвостом, Муму бросилась к Герасиму. От неожиданности тот выронил метлу, присел на корточки и плача от счастья прижал к себе подбежавшую собаку, готовую облизать все его лицо. А минуту спустя вдруг запел голосом Эдуарда Хиля:
Ууууууу уу уу-ууууу, уу уу ууууу, ууууу, уу ууу
Мумумумуууу! У му муууу, му му муууу, му муу.
"Как же Герасим у меня замечательно поет. Заслушаешься. Настоящий российский соловей, - восторженно подумала Муму. - В следующем году надо будет обязательно отвести его на Евровидение. Там он непременно займет призовое место!"
И то были совсем не пустые собачьи фантазии - среди организаторов будущего конкурса у Муму было много верных и надежных друзей: Осел, Кот, Петух...
![[]](/img/t/terehow_b_w/vozvraschenie_mumu/mumu.jpg)