Temptator. Андрей Кураев на исповеди и духовной беседе у старца Наума

Андрей Кураев на исповеди и духовной беседе у старца Наума

Свободное распространение приветствуется

Автор: Лорин Патрик МакКевин (Temptator) ; Версия: 1.0 от 01.04(Apr).2018

temptator@protonmail.com

samlib.ru/t/temptator ; temptator.dreamwidth.org

Это ни что иное, как главы 15-я, 16-я и 17-я романа "Curadeus. Удивительная история Сэра Андрея Кураева -- открытого гея и всемирного короля оперы, бывшего диакона и миссионера", которые можно рассматривать как отдельное произведение. В этом романе враги Кураева с помощью магии делают из него гея; после этого Кураев влюбляется в студента консерватории Александра и начинает жить с ним, но вскоре его убивают. После смерти своего возлюбленного в порыве покаяния, возжаждав духовных наставлений, Андрей Вячеславович отправляется к великому старцу архимандриту Науму в Троице-Сергиеву Лавру для исповеди и духовной беседы.

Текст дан согласно первому цифровому изданию романа (Curadeus, первое цифровое издание, версия: 1.0 от 30.08(Aug).2017).

Все лица и события вымышлены, все совпадения случайны

1. Исповедь

После смерти Александра мир снова померк для Кураева. Мелодии перестали приходить к нему. Он лежал днями на кровати в зашторенной от солнечного света комнате, в которой царила тьма, и ни о чём не думал. А когда через две недели ему стало немного лучше, Кураев оказался охвачен сильнейшим покаянным чувством, непонятно как возникшим. Под его воздействием он составил огромный список своих грехов и поехал каяться в Троице-Сергиеву Лавру, к архимандриту Науму, великому старцу и прозорливцу.

Кураев выехал задолго до восхода Солнца. Когда он приехал в Лавру, то обнаружил, что возле келии старца уже толпились люди. Их было больше сотни -- может быть, даже человек сто пятьдесят или более. Многие из них ждали приёма несколько недель. Старца ещё не было -- он обычно начинал приём часом или двумя позже.

Увидев скопление народа, Кураев подумал: "Сегодня мне вряд ли посчастливиться попасть к старцу на исповедь и беседу..." и решил в таком случае исповедаться перед причастием у простого лаврского священника за литургией. Но Андрею Вячеславовичу повезло -- он не только попал к старцу, но даже пробыл у него очень долго на зависть прочим: из-за того, что старец долго "возился" с Кураевым ожидавшие приёма в очереди даже стали возмущаться. Вобщем, всё сложилось хорошо -- так, как Кураев не мог и надеяться.

Отцу Науму не спалось. Он заснул лишь на краткое время, рано проснулся и понял, что больше ему не заснуть. Тогда, зная, что народ уже собрался и ждёт, он решил выйти к жаждущим его пораньше. Сотворив молитвы, архимандрит Наум, к радости ожидающих, пришёл в келию, в которой вёл прием, на час или даже на два раньше, чем обычно. Когда он шёл сквозь толпу собравшихся, то сразу же заметил Кураева. Отец Наум узнал его издалека. Старец остановился возле Кураева и сказал ему: "Вас сейчас пригласят!". Это было неслыханной удачей. И действительно -- спустя пару минут к Андрею Вячеславовичу подошла одна из женщин, прислуживавших старцу, и попросила его пройти к старцу.

Когда Кураев вошёл в келию, то увидел отца Наума, сидящего в кресле, стоявшим возле аналоя. Рядом с аналоем стоял другой стул -- для посетителей.

-- Присаживайтесь! -- сказал старец и указал на стул.

Кураев присел.

-- Исповедоваться будешь, чадо? -- спросил старец.

-- Да. -- ответил Кураев.

Тогда старец начал читать молитвы перед исповедью. Кураев же, не очень-то вникая в читаемое, оглядел келию. На стенах висели иконы; под ними теплились лампады. Рядом со старцем стояло несколько забитых до отказа книжных полок. Андрей Вячеславович поднапряг зрение и прочитал названия части этих книг и понял, что книги эти в основном были душеназидательные -- то есть самые что ни на есть подходящие к тому, что происходило в келии: Библия на русском и на церковнославянском, так и недоизданные до революции "Великие четьи минеи" Макария, всем привычные "Жития святых" Димитрия Ростовского, "Луг духовный" Иоанна Мосха, "Лавсаик" Еленопольского епископа Палладия, "Лествица" Иоанна Лествичника, "Посмертные вещания Нила Мироточивого", различные патерики и прочее подобное. Кроме этого, Кураев заметил на полках ещё и такие книги, как: "Номоканон при Большом требнике с комментариями", "Тайная исповедь в православной восточной церкви", "А се грехи злые, смертные...", "Кормчую" с комментариями, кодекс Юстиниана, а также три каких-то странных и таинственных книги с надписями на корешках: "М-Ж", "М-М" и "Ж-Ж". Эти три книги были переплетены кое-как, по-любительски -- то есть явно было видно, что никто их не относил даже в переплётную мастерскую; надписи же на корешках были выполнены от руки -- фломастером или маркером. Кураев очень заинтересовался этими тремя книгами, но как раз в этот момент старец Наум закончил читать молитвы перед исповедью и отложил требник с молитвам в сторону. Затем он возвел очи горе?, протянул пару четок и назидательно произнёс те слова, которые обычно говорил исповедающимся у него людям:

-- Рцы мне, брате, и не сокрый от меня ничтоже: до каких блудных естественных и противоестественных грехов дошел ты и как растлил ты естество своё блудной скверной! Рцы мне, как и с кем ты пал -- с женою ли своею законную или с блудницей? Или с замужней женою или со многими женами? Или же пал ты с мужами? Или с отроками? Или со скотом? Или с птицею? Или с рыбами? Не убойся и не устыдись, но поведай мне обо всех твоих блудных студодеяниях и сквернодействах, ничего не скрывая! Не убойся и не устыдись, как бы страшен и постыден ни был грех -- ибо ты пришёл во врачебницу, дабы обрести здравие духовное, и стал пред врачём, который должен узнать какова болезнь твоя, дабы сотворити лекарство. Помысли же: како возможет врач сотворити лекарство, не узнав прежде от тебя о болезни твоей? И помни: если солжешь мне и пред Богом или же не откроешь мне и пред Богом все грехи твои, то сугубую вину за это приимешь -- сиречь, будешь виновен вдвойне! Итак, чадо, рцы мне грехи беззакония и грехи свои безо всякой утайки!

Кураев выслушал эти слова, а затем махнул рукой и несколько раздражённо сказал:

-- Ах, отец Наум! Оставьте! Давайте без таких формальностей! Вы же прекрасно знаете кто я и что со мной -- в смысле: чем я грешен. Так давайте сразу к делу! Вы же и так знаете, что я -- гей!

Тогда отец Наум, словно не заметив эти слова, произнес:

-- Чадо! Ты сглатывал или сплёвывал?

-- Чего?!

-- Истецания семенной скверны, яже истекали из мужеского переднего естества, сиречь срамного уда!

Кураев замялся.

-- Чадо! -- молвил отец Наум. -- Ты же, как вижу, хоть и пришёл исповедаться, но о своих грехах вроде как стесняешься говорить ясно и понятно; вот я и решил помочь тебе, задав этот вопрос. Ведь ты же сам сказал только что, что ты -- гей. А геи не столько сношаются в заднее естество, сиречь в срачный ход, сколько в верхнее переднее естество, сиречь в рот, -- когда сосутся и лижутся. И при этом истецания семенной скверны они могут проглатывать, а могут и сплёвывать. Вот я и спросил тебя: сглатывал ты или же сплёвывал скверные истецания из мужеского члена, когда сосал или лизал его у друга своего, с которым ты творил сей богомерзкий содомский грех смешения в рот? Ты ведь творил этот грех -- да?

Кураев замялся и покраснел. Наконец, он сказал:

-- Да, творил. Но насчёт таких подробностей я как-то особо не задумывался. Какая тут, в сущности, разница?! Ну а вообще -- когда сглатывал, а когда -- сплёвывал.

Старец Наум улыбнулся, протянул ещё несколько чёток, и произнес:

-- Чадо Андрее! Ты за годы философствования и проповеди, как вижу, не слишком-то увлекался изучением канонов и правил, которые законоположили святые отцы и святые соборы нашей Церкви для врачевания грешников! Не очень-то ты, как я вижу, увлекался и изучением исповедных чинов... Ну да для тебя это простительно -- ведь ты был диаконом, а не священником; тебе это, вобщем-то, было в совершенстве знать и необязательно. Поэтому-то ты и спрашиваешь сейчас у меня: "Какая тут, в сущности, разница?!". Так вот -- про эту разницу: исповедные чины, в которых указаны епитимии за грехи, ясно говорят, что на жену, "скверну семенную вкусившую", накладывается епитимия в один год; и при этом также указано, что грешник, который "с присными, то есть с родными своими, беззаконие сотворяет в рот", получает епитимию в пять лет. Такую же епитимию, как ясно, получает и тот, с кем он "беззаконие сотворяет в рот". Но здесь епитимии для родственников, а не для чужих друг другу; а епитимии для блудных грехов тех, кто состоит в родстве друг с другом, всегда выше. Посему уполовиним эту епитимию в пять лет. К тому же, согласно другим правилам, за этот грех содомского "беззакония в рот" может быть наложена епитимия от года до трёх лет. В результате получим, Андрее: за то, что ты позволил да "беззаконие сотворят над тобою в рот" -- два с половиной года епитимии тебе; и за то, что ты сглатывал скверну семенную, тебе в рот излитую, -- год ровно тебе епитимии; итого -- всего три с половиной года епитимии. И да не причастишься ты во все эти три с половиной года и да творишь на всякий день по сто поклонов земных: по пятьдесят утром и по пятьдесят вечером, а все положенные уставом церковным посты да проводишь с сухоядением. Се -- первая твоя епитимия!

Андрей Кураев умолк и понурил голову. Отец же Наум приободрился и задал новый вопрос:

-- Рцы ми, чадо, и не утаи от меня ничегоже -- егда творили над тобою "содомское беззаконие в рот" -- то, как именно ты дозволял творить его? Держал ли ты язык за зуба... ой... зубы за языком или нет? И как глубоко было сотворяемо над тобою беззаконие сие? О чём ты думал при этом и что чувствовал? О чём мечтал?

Кураев снова изумился подробности задаваемых отцом Наумом на исповеди вопросов. Когда отец Наум спросил Кураева: "О чём ты думал при этом?", то ему припомнился один эпизод из какой-то книги иностранного автора -- там католический священник спросил исповедовавшегося юношу-онаниста о том, о чём он думал, занимаясь онанизмом, и получил такой ответ: "О том, чем занимался, о том и думал". Немного помявшись и собравшись с мыслями, Кураев подробно ответил старцу на все его вопросы и старец продолжил исповедь.

-- Чадо Андрее! -- вопросил отец Наум. -- Рцы ми: токмо лишь ты позволял то, чтобы над тобою было "беззаконие содомское сотворяемо в рот" другом твоим, ближним твоим? Не простирался ли ты на большее -- не творил ли ты сам содомское "беззаконие в рот" над другом своим, над ближним своим?

Андрей Кураев ещё ниже понурил голову и тихо рёк:

-- Да...

-- О окаянный! -- воскликнул отец Наум. -- Горе тебе! Ты не только осквернил уста и гортань свою и язык свой и чрево своё величайшим осквернением, но великим содомским осквернением осквернил и детородный уд свой! Горе тебе!

Отец Наум успокоился и продолжил:

-- Конечно, за содомские грехи одна епитимия -- взлазит ли грешник на ближнего своего или же тот взлазит на него. Такая же епитимия и тогда, когда сначала первый взлазит на второго, а затем -- второй на первого или же когда всё происходит наоборот. Посему не могу более увеличить тебе епитимию. Но всё равно: горе тебе! Итак, каешься ли ты во всех грехах, о которых мы говорили только что и молишь ли усердно и слёзно Господа об их прощении?

-- Ей, отче! -- сказал Кураев. -- Каюсь от всего сердца во всех сих грехах и беззакониях и слёзно молю Господа о прощении своих грехов!

После этого старец Наум перешёл к дальнейшему испытанию совести Кураева.

-- Чадо, -- сказал отец Наум, -- чадо! Рцы ми: растлил ли ты и сокрушил ли сосуд свой или нет? И как и с кем?

-- Чего?! -- переспросил Андрей Вячеславович.

-- Того! -- ответил отец Наум. -- Разве не знаешь, о чём рекут правила 186-е и 187-е Номоканона при Большом Требнике, в которых приводятся глаголы Иоанна Постника о том, кто достоин священства, а кто -- нет? Правило 186-е гласит: "Если кто-то в отрочестве воспринял от иного лица истецание в бёдра и позже, повзрослев, захотел принять священство, то таковой после несения соответствующей епитимии за этот грех может принять сан -- ибо этот грех не был окончательным падением, поскольку педагогон не вошёл в афедрон; но если педагогон вошёл в афедрон, то такой мужчина да не дерзнёт принять священство -- не из-за того, что якобы не имеет некоего снисхождения ради того, что согрешил, будучи ещё в несовершенных летах, но из-за того, что сокрушился сосуд его и от этого он стал негоден принять священство". Правило же 187-е глаголет: "Также следует судить и в том случае, если желающий принять священство творил истецание в другое лицо: если его педагогон вошёл в афедрон другого лица, то, хотя сотворивший это и был в несовершенных летах и ради этого имеет некое снисхождение, ему все равно запрещается принимать священство". Так вот, чадо Андрее! То и значит: "Растил ли ты и сокрушил ли ты сосуд свой или нет?" -- "Дозволил ли ты, чтобы друг твой, ближний твой, ввёл педагогон свой в афедрон твой и так совершил туда истецание своей семенной скверны?" -- сиречь, ввёл уд свой срамной в твой срачный ход или, иначе говоря, в твоё заднее естество. Теперь, надеюсь, ясно?!

Тут Кураев покраснел и молвил:

-- Ей, отче! Растлен и сокрушен сосуд мой от ближнего моего, от друга моего!

Тогда отец Наум снова кротко вопросил Кураева:

-- Скажи мне, чадо, о чём ты думал при этом и что чувствовал? Испытывал ли ты нападение скверной сладострастной срачноходной похоти содомской -- этого огня геенского, опаляющего душу и тело ещё при жизни?

И Кураев, немного подумав, ответил на эти вопросы. После этого старец Наум, опытный и искусный духовник, продолжил:

-- Чадо! А не сокрушал ли ты сосуда ближнего своего, друга своего? Не вводил ли ты педагогона свого в афедрон его?

Кураев задумался, немного замялся и сказал:

-- Не знаю, отче, -- может быть, его сосуд уже был сокрушён ещё до меня... А что касается этого самого... то да, вводил.

Наум взял паузу, а затем сказал:

-- Каешься ли ты в этих грехах и молишь ли Господа Бога о прощении?

-- Да, отче! -- сказал Кураев. -- Каюсь и молю!

После этого старец Наум продолжил испытывать совесть Кураева.

-- Чадо Андрее! -- сказал отец Наум. -- А скажи: как часто ты занимался с другом своим всем этим? Как часто вы вводили свои педагогоны в рот и в срачный ход друг другу?

Кураев покраснел, ненадолго задумался и ответил:

-- Ну, по нескольку раз в неделю -- это точно. А иногда... иногда случалось так, что и по нескольку раз в день...

-- И как долго это продолжалось? -- спросил старец Наум.

-- Около года. -- ответил Кураев и понурил голову.

Тогда отец Наум сказал:

-- О чадо Андрее! Зри же, как глубоко Дьявол проник в составы, во все члены тела твоего, во всё твоё нутро и как крепко он засел там! Как растлил он тебя изнутри! Не знаешь ли, чадо, что при крещении священник просит изгнать из крестящегося нечистого духа и что крещаемый получает просимое? И ты получил это тоже! Но что же ты соделал после крещения? Каковы дела твои? Они таковы, что дух нечистый вновь угнездился в тебе и обрел в тебе своё жилище! Не знаешь ли что сказано в Евангелии про таких, как ты Самим Господом?! Вот что: "Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, -- и бывает для человека того последнее хуже первого" (Лук.11:24-26). Сотвори же достойный плод покаяния! И помни: "Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь" (Матф.3:10). Итак, каешься ли ты, чадо Андрее, во всех сих грехах и молишь ли Господа о прощении? Это очень тяжкие грехи! За них ранее светская христианская власть, власть государей православных, главу отсекала мужеложцу или уд срамной! А святой царь Юстиниан однажды собрал мужеложцев и в наказание одних оскопил, а других... а другим он позабивал в срачные ходы колья и так водил их нагими по граду Константинополю всем на показ, чтобы все люди устрашились во след им творить столь смрадные и ужасные грехи! Так, с кольями в срачных ходах, они все и поперемёрли, восприняв позорную смерть! Итак, каешься ли ты?

-- Да! -- ответил Кураев. -- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Так вот, чадо Андрее! -- сказал старец Наум. -- За мужеложество, сиречь за противоестественное содомское блужение в срачный ход с мужчиной, полагается тяжкая епитимия: отлучение на пятнадцать лет от причастия. И ещё дополнительно накладываю на тебя сие: да постишься ты с сухоядением во все посты, которые уставом своим установила наша церковь и да творишь по двести поклонов земных каждый день в эти пятнадцать лет -- по сто поклонов утром и по сто -- вечером! И сие есть вторая епитимия твоя.

После этого старец Наум продолжил испытывать совесть Кураева.

-- Скажи, чадо: когда ты творил мерзкий содомский грех мужеложества с ближним своим, с другом своим, то взлазил ли ты на него по подобию того, как женщина взлазит на мужчину?

Кураев изумился и спросил:

-- А зачем такие подробности-то? Какое это имеет значение?

На это старец Наум ответил:

-- Чадо! Разве я здесь исповедаюсь, а не ты? Разве не я был духовником Лавры? Разве не я исповедовал множество семинаристов и академиков и не я давал им рекомендации на рукоположение? Разве не меня сюда поставил наместник лавры, а его -- сам Патриарх? Умолкни, чадо! Умолкни и ответствуй на мои вопросы.

Кураев немного задумался и сказал:

-- Да, старче! Грешил я так...

Тогда Наум вопросил его:

-- А скажи, чадо: когда ты творил мерзкий содомский грех мужеложества, то вспускал ли ты на себя ближнего своего, друга своего по подобию того, как мужчина вспускает на себя взлазящую на него женщину?

-- Да, старче. -- ответил Кураев.

-- А скажи, чадо Андрее, -- молвил отец Наум, -- когда ты взлазил на мужчину по образу взлазящей вверх на мужа жены, то после излития тебе в срачный ход семенной скверны -- вытекала ли эта скверна, эта мокрота, наружу и орошала ли того мужа и тебя самого?

-- Зачем это-то?! -- вновь изумился Кураев.

-- Отвечай! -- продолжал настаивать великий старец и всероссийских духовник.

-- Да! -- ответил Кураев.

-- А скажи, чадо Андрее, -- продолжал отец Наум, -- когда ты вспускал на себя мужчину и он взлазил на тебя, то после излития ему в срачный ход семенной скверны -- вытекала ли эта скверна из него наружу и увлажняла ли и тебя, и его?

-- Да! -- по-прежнему недоумевая о том, зачем это надо великому старцу, сказал Кураев.

-- Так вот, чадо Андрее! -- молвил Наум. -- При мужеложестве муж, взлазящий на мужа страстным люблением по образу того, как женщина взлезает вверх на мужчину, очевидно, исполняет роль женщины и заднее естество его, сиречь срачный ход его, исполняет роль переднего нижнего женского естества, сиречь женской срамоты. А что говорят святые правила, устанавливающие епитимии для подобных грехов? Они гласят: за таковые дела епитимия полагается в зависимости от того, было ли истечение семенной скверны наружу из женского нижнего переднего естества. Так, согласно одним правилам, если истечения не было, то полагается трехлетняя епитимия, а если было -- пятилетняя. Сие правило глаголет: "Муж жену на себя пускал -- три года отлучения и двести земных поклонов каждый день плюс сухоядение в определённое время; а если при этом из жены изошло семя -- пять лет отлучения от причастия и триста земных поклонов каждый день плюс сухоядение в определённое время". А по другим правилам наибольший срок отлучения может составлять и шесть лет, и семь. Посему, чадо Андрее, за это скверное содомское взлезание на мужа с истечением семенной скверны из афедрона да будет тебе отлучение в шесть лет; а если бы не было сего истечения, то я, убогий архимандрит Наум, наложил бы на тебя отлучение в четыре года. И, вдобавок к этому, да творишь ты по сто земных поклонов каждый день: по пятьдесят утром и по пятьдесят вечером и да держишься сухоядения во все дни постов, которые установила наша святая церковь. И се -- третья твоя епитимия!

-- Постойте! -- попытался возразить Андрей Вячеславович. -- Постойте! Разве это справедливо? Ведь это всё уже включено в прежний грех, в мужеложество! Тут что-то не так!

Отец Наум ласково и снисходительно улыбнулся, молча протянул несколько чёток и сказал:

-- Чадо Андрее! Я мню, что обычному блуднику, если он пребыл с женщиной "лицом к лицу", полагается епитимия в семь лет; но если при этом женщина взлезала на него, то ему, как мне кажется, полагается и епитимия за блуд в семь лет, и епитимия за то, что на него взлезала женщина! И в результате имеем не семь лет отлучения, а больше. Тут получается как бы блуд с отягчающим обстоятельством -- не так ли?

-- Но ведь сказано: за одно преступление да не отмстишь дважды! -- вновь пытался возражать Кураев.

На эти слова архимандрит Наум сказал:

-- Чадо! Тут и есть одно наказание за одно преступление! Но это преступление может быть с отягчающими обстоятельствами, а может быть и без. А в твоём случае эти обстоятельства, мню, есть. Чего тут может быть непонятно? Впрочем, если ты считаешь мои епитимии слишком тяжелыми и думаешь, что они против правил и исповедных чинов церковных, то можешь пожаловаться наместнику лавры или Патриарху, который есть вместе с тем и настоятель сей Лавры. И если они укажут мне на ошибку, то я с радостью облегчу епитимии!

Наступило молчание. Наконец, Кураев нарушил его и спросил:

-- Так это что же получается -- "в идеале", согласно учению православной церкви, не только гетеросексуалисты, но и гомосексуалисты должны... должны... э... делать "это" "лицом к лицу", в "миссионерской" позе? Я как-то над этим не задумывался...

Отец Наум немного рассмеялся и сказал:

-- Чадо Андрее! Ты сам понимаешь, что, строго говоря, гомосексуалисты, согласно учению православной церкви, вообще не должны делать "это"! А говоря "нестрого" -- да, ты прав! Так меньше всего греха! Это же ведь ясно как дважды два!

И отец Наум продолжил испытывать совесть Андрея Вячеславовича.

-- Чадо Андрее! -- молвил старец. -- Скажи мне: мужеложествовал ли ты по-скотски -- сиречь не лицом к лицу, а так, как совокупляется скот? Взлазил ли ты на друга своего подобно скоту люблением мужестрастным и вспускал ли друга своего взлезать на себя подобно скоту мужестрастным люблением?

Кураев снова покраснел и сказал:

-- Да, старче! И я сам взлазил, и на себя вспускал взлазить!

Отец Наум протянул несколько чёток и молвил:

-- За сей содомский скотский грех -- сиречь за то, что ты не просто мужеложествовал, но мужеложествовал по-скотски -- вот тебе епитимия: сорок дней отлучения; и да творишь каждый день по сто поклонов, и да пребываешь в сухоядении во все эти дни. Се -- четвертая епитимия твоя!

Далее исповедь пошла значительно быстрее.

-- Чадо Андрее! Тыкал ли ты лоном, сиречь областью педагогона твоего, в область срачного хода друга своего -- но так, однако, что при этом педагогон не входил в афедрон? Например, ради забавы? И поступал ли он сим образом с тобою?

-- Да, старче! И я, грешный, тыкал, и мне, грешному, тыкали!

-- Двадцать дней да пребудешь за это в сухоядении и без причастия и да творишь по шестьдесят земных поклонов в день! Се -- пятая твоя епитимия! Кайся!

-- Каюсь, отче, и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Целовал ли ты срамной уд друга своего и давал ли ему целовать свой срамной уд -- так, однако, что при этом не было вхождения педагогона во уста?

-- Да, отче! И я целовал, и мне целовали!

-- Двадцать дней да пребудешь за это в сухоядении и без причастия и да творишь по двести земных поклонов на всяк день! Се -- шестая твоя епитимия! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Прикладывал ли ты нос, браду или глаза к мужскому сраму своего друга -- сиречь, к детородному срамному уду? И друг твой -- делал ли он то же для тебя?

-- Да, старче! И нос, и браду, и очи свои! И он делал так же...

-- За нос, за браду и за уши да пребудешь по восемь дней в сухоядении и без причастия -- а всего двадцать четыре дня; и да творишь в каждый из этих двадцати четырёх дней по шестьдесят земных поклонов! Се -- седьмая твоя епитимия! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Рукоблудствовал ли ты с другом своим взаимно -- так, что он воздвизал твой срамной уд, а ты -- его?

-- Да, отче!

-- А как часто вы делали это и как долго?

-- Несколько раз в неделю, отче, а, бывало, что и по нескольку раз в день. И продолжалось это около года.

-- За сие взаимное рукоблудие, также взаимной или сугубой малакией именуемое, да пребудешь восемьдесят дней в сухоядении и без причастия; и да творишь по пятьдесят земных поклонов каждый день! Се -- восьмая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении! Но, отче, рукоблудие -- это ведь не малакия! Малакия -- это пассивный гомосексуализм! А рукоблудие малакией называют по ошибке.

-- Внемли, чадо! Ей, зовется мужеложество мужа, в свой срачный ход срамной уд восприемлющего, малакией; но и рукоблудие зовётся малакией же. И что имеется в виду -- сие надо смотреть по той епитимии, которая за оную малакию даётся. Если даётся отлучение с сухоядением на сорок, шестьдесят и восемьдесят дней или даже на сто двадцать дней -- то речь идёт о рукоблудии, малакией именуемом. А если дается отлучение с соблюдением поста по уставу на три года и более -- вплоть до пятнадцати, например, -- то речь идёт об оном мужеложестве, также малакией именуемом. Зде, однако, есть трудность: ибо некоторые правила, в строгих покаянных чинах содержимые, предусматривают и за рукоблудие епитимию в два и в три года отлучения -- но с соблюдением поста по уставу, а не с сухоядением. И сии два или три года, о коих глаголят сии строгие чины, могут быть по правилу Иоанна Постника сокращены в несколько раз при усердном покаянии, во все дни коего соблюдается сухоядение и творятся многие земные поклоны. Явно же есть, яко когда речь идёт о епитимии за мужеложество в три года, то разумеется усердное покаяние с постоянным сухоядением и со многими поклонами! Если же это не так -- сиречь, если речь идёт о епитимии за мужеложество в три года без многих поклонов и с постом по уставу, -- то не следует внимать таким чинам. А что под малакией разумеется в чинах исповедных также и рукоблудие -- в том числе и сугубое или взаимное -- сие видно из одного чина, где явно сказано, что малакию может творить и один человек и что есть два вида этой малакии: та, которую человек творит руками, и та, которую человек творит бёдрами; и обе сии малакии злы и лукавы суть. А почему рукоблудие прозвалось малакией -- сие есть дело тёмное, запутанное и непонятное. Понял ли, чадо Андрее, что есть малакия?

-- Ей, отче!

-- Чадо Андрее! Вдевал ли ты язык твой в лоно, сиречь в срачный ход, сиречь в заднее естество, друга своего, ближнего своего и творил ли он такожде тебе? Осязал ли ты языком твоим кишку срачного хода друга своего и осязал ли он языком своим кишку срачного хода твоего?

-- Нет, отче! Ни я не вдевал, ни он!

-- Возблагодари же Господа, избавившего тебя от сего гнусного блудного греха чрезъестественного! А не то бы я дал тебе суровую епитимию -- как за содомское беззаконие в рот, кое деют друг другу мужчины, и как за вдевание мужем языка своего в переднее женское естество!

-- Слава тебе, Господи!

-- Чадо Андрее! Показывал ли ты другу своему свой детородный уд и показывал ли его он тебе? Например, ради шутки или забавы?

-- Да, отче! И я ему показывал, и он мне.

-- За грех сей да пребудешь шесть дней в сухоядении и без причастия; и да творишь по двадцать пять земных поклонов каждый день. Се -- девятая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Не хватал ли ты друга своего за срамной уд и не хватал ли за срамной уд тебя он?

-- Да, отче! И я, грешный, хватал его, и он меня!

-- За грех сей да пребудешь три дня в сухоядении и без причастия; и да творишь по сто земных поклонов каждый день. Се -- десятая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Тыкал ли ты, испытывая похоть, руку свою или ногу свою в друга своего так, что чрез одежды его, сиречь чрез портно его, ты как бы пытался воздвигнуть срамной уд его и сотворить ему истецание семенной скверны или же как бы пытался ввести десницу или шуйцу свою в афедрон его, сиречь в срачный ход его, -- но так, однако, что при этом не было излияния семенной скверны ни у тебя, ни у него? И творил ли такожде тебе друг твой? Например, ради шутки или забавы?

-- Ей! Все сие делал я, грешный, другу моему и он такожде делал сие мне! Горе мне, окаянному!

-- За грехи сии да пребудешь двадцать дней в сухоядении и без причастия; и да творишь по пятьдесят земных поклонов в день! Се -- одиннадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Не втыкал ли ты в срачный ход друга своего, ближнего своего руку свою или ногу свою или персты рук и ног своих? И не делал ли тот тебе также? Сие есть окаянный и треклятый взаимный, сиречь сугубый, ручной блуд содомский!

-- Нет, отче!

-- Восхвали же Господа, избавившего тебя от этого смрадного блудного греха! А не то бы за это тебя ждала епитимия: сорок дней сухоядения и отлучения от причастия и шестьдесят земных поклонов каждый день!

-- Слава тебе, Господи!

-- Чадо Андрее! Во взаимном рукоблудии или в иных скверных содомских грехах своих, творимых тобою с другом твоим, не держал ли ты друга твоего за сосцы его или иное что -- сиречь, за срамной уд его или за задняя его? И не творил ли он тебе такожде?

-- Ей, отче! Творя сии грехи, держал я друга своего за сосцы его и за задняя его и за срамной уд его; такожде и он меня.

-- За грехи сии -- за сосцы, за срамной уд и за задняя -- да пребудешь по три дня в сухоядении и в отлучении от причастия -- всего девять дней; и да творишь по шестьдесят земных поклонов на каждый день. Се -- двенадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! В колотьбе, сиречь в играх любовных, когда ты творил с другом своим мерзкие блудные грехи содомские, -- кусал ли ты за сосцы его и кусал ли он тебя за сосцы?

-- Да! И я кусал его, и он -- меня!

-- За грех сей -- за кусание и угрызение сосцов -- да пребудешь семь дней в сухоядении и в отлучении от причастия; и творишь по шестьдесят земных поклонов на каждый день. Се -- тринадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! В колотьбе содомской, сиречь в любовных играх твоих содомских с другом твоим, доходило ли дело до излияния семенной скверны у тебя или у него?

-- Ей, отче! Доходило до сего дело у меня! И у него тоже!

-- За грех сей да пребудешь тридцать дней в сухоядении и в отлучении от причастия; и да творишь по пятьдесят земных поклонов каждый день. Се -- четырнадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Целовал ли ты друга своего так, что вдевал ему язык твой в рот его? И целовал ли он тебя такожде?

-- Да! И я целовал его так и он -- меня.

-- За грех сей, за поцелуй "с языком", сиречь за поцелуй "французский", да пребудешь двенадцать дней в сухоядении и в отлучении от причастия; и да творишь по шестьдесят земных поклонов на всяк день. Се -- пятнадцатая твоя епитимия! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Бздел ли ты по собственному изволению, а не непроизвольно, дабы бзденьем сим привлечь и склонить кого-нибудь к блуду естественному или же противоестественному? Бздел ли ты на спящего человека, приблизившись к нему?

-- Чего?

-- Повторяю: чадо Андрее! Бздел ли ты -- то есть: пукал ли ты, испускал ли ты газы по собственному изволению, дабы бзденьем этим привлечь и склонить кого-нибудь к блуду естественному или же противоестественному? Бздел ли ты на спящего человека, приблизившись к нему? Например, ради забавы или чтобы досадить ему втайне от него?

-- Нет, отче! Не делал я ни одного, ни другого! Да и как это -- привлечь и склонить бздением к блуду?!

-- Восхвали Господа, избавившего тебя от этих смрадных грехов! А не то бы за это тебя ждала епитимия в сорок дней сухоядения и отлучения от причастия и, вдобавок к тому, ты должен бы был делать по пятьдесят земных поклонов каждый день!

-- Слава тебе, Господи!

-- Чадо Андрее! Не втыкал ли ты в срачный ход свой руку свою или персты рук своих? Сие есть окаянный и треклятый ручной блуд содомский!

-- Да, отче! Втыкал персты рук своих!

-- Хм... -- нахмурился отец Наум и продолжил вопрошение: -- Скажи мне, чадо, о чём ты думал при этом и что чувствовал? О чём мечтал? Испытывал ли ты нападение скверной сладострастной срачноходной похоти содомской? Распалял ли ты этот огнь геенский оным втыканием?

-- Да. -- ответил Кураев, а затем подробно ответил на вопросы отца Наума.

-- Да примешь за это епитимию как за рукоблудие обычное: сорок дней да держишься сухоядения и да не причастишься, творя по пятьдесят земных поклонов на всякий день. Се есть шестнадцатая епитимия твоя! Кайся! -- сказал отец Наум.

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Не лежал ли ты или не стоял ли некогда в воде, моясь в реке или в пруду или в бане, или не лежал ли ты некогда на земле ниц, держа в одной руке под собою губу, сиречь губку, и творя в нее срамным удом твоим истецание -- истецание как бы в некое женское естество, -- а в другой руке держа при этом надутую кишку какого-нибудь животного и проблужая себя этой надутой кишкой, как неким рукодельным срамным удом, в свой срачный ход? Я, чадо Андрее, разумею здесь тот грех, о котором в одном исповедном чине сказано: "Некогда, лежа в воде и стоя, и на земле ниц лежа, истекание рукою спустил и в губу, сиречь в гриб, истекание сотворил, надувая кишку не помню какого животного, и тем в свой проход блудил".

-- Чего?! Какой гриб? Какую губу? Какую кишку? Кого надувать?! Куда?! -- непонимающе переспросил Кураев, не возмогший понять сути вопроса и охватить его умом.

-- Чадо Андрее! Губа или, иначе, губка -- се есть не иное что, как морская губка вида Spongia officinalis, известная как "греческая" или "туалетная" губка. По имени её видно, яко издревле использовали её люди как мочалку при мытье и подтирании афедрона! И, се, издревле при мытье блудники делали из неё подобие переднего женского нижнего естества, сиречь женского срама, дабы творить в это подобие истецание семенной скверны. А рукодельное подобие мужских тайных удов, ныне в срамных лавках продаваемых, древние блудники делали из кишок животных: свиней, коров, лошадей и прочих. Для сего они брали часть кишки и надували её. И похотью одержимые мужеложники проблужали себя такой кишкой в срачный ход. Разве это не ясно? Ведь это же очевидно! Эх, ты! А ещё профессор -- пусть и бывший! И в вопросе речь идет о таком случае, когда некто творит истецание своим хреном в губку и при этом такожде одновременно тыкает себе в жопу надутой кишкой! Тоже мне -- высшая математика! Чадо Андрее! Так ты понял вопрос?

-- Ей, отче! Теперь понял! -- молвил Кураев. -- Не творил я сего!

-- Очень хорошо! -- сказал отец Наум. -- Но, может быть, ты, не вводя ничего в свою жопу, все-таки творил истецание в губку?

-- Нет, старче!

-- Ну, может быть, тогда ты творил истецание не в губку, а в мочалку какую-нибудь, или в подушку или в матрас?

-- Нет, старче!

-- Очень хорошо! Но, может быть, не творя ни во что истецание, ты все-таки засовывал себе в жопу что-то иное, нежели надутая кишка? Вспомни! Сие есть мерзкое подобие треклятого скверного ручного блуда содомского! Припомни, чадо Андрее! Как говорится, "грехи разрешу и на смех не подыму"! Не бойся посрамить себя! Не бойся ложного стыда! Ведь самопосрамление -- это лекарство! Не скрой от меня ничего!

-- Ну, колбасу я себе засовывал... Палку копчёной колбасы. Это все знают и все про это давно говорили и говорят.

-- Палку, чадо Андрее?! Только ли палку? А как же "дилдо, велонасосы, скалки и много чего ещё"?! Не о них ли ты говорил на ступенях храма Михаила Архангела в Тропарёво?!

-- Ну, отец Наум... Это я пошутил... Наврал. Для красного словца. На самом деле была только палка копчёной колбасы. Больше ничего не было. Честно.

-- Ладно. -- притихнув, сказал отец Наум. -- Но смотри -- не пытайся от меня ничего скрыть! Сокрытые грехи становятся греховными вдвойне! Ты предстоишь сейчас пред Самим Господом! А я -- только свидетель! Ты об этом знаешь! Не моги, брате, утаить от меня ни единого греха, усрамившись! А за грех твой, за треклятый смрадный грех твой, который подобен ручному блужению содомскому, за втыкание в срачный ход свой палки копчёной колбасы, сорок дней да пребудешь ты в сухоядении без причастия; и да творишь на каждый день по пятьдесят поклонов земных. Се семнадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Дождил ли ты златым дождём на друга своего и дождил ли он златым дождём на тебя?

-- Чего?! -- непонимающе переспросил Кураев.

-- Чадо Андрее! Разве не знаешь, что среди мужеложцев принята такая забава, игра, -- они творят водный исход друг на друга, сиречь друг друга обссыкают?! Это-то обссыкание и называют они, треклятые, "златым дождём"! И в сём уподобляются они свиньям, в собственном калу и в собственной блевотине лежащим! Чадо Андрее! Рцы мне: дождил ли ты златым дождём на друга своего и дождил ли он златым дождём на тебя?

-- Нет, отче!

-- Восхвали Господа, избавившего тебя от этого смрадного греха! А не то бы за него тебя ждала епитимия! Правда, здесь есть трудность -- ибо правило говорит: "Если кто помочится на человека, то до следующего вечера да будет отлучен и да сухо яст и да сотворит сто поклонов земных"; но разве это достаточная епитимия для тех, кто дождит "златым дождём"? Не надо ли приложить здесь иное правило -- для тех, кто, творя купно водный исход, сиречь сса вместе, делают сие так, что пересекаются струями?! И пусть меня накажет наместник Лавры и даже сам Патриарх, но за "дождь златой" я наложил бы именно такую епитимию! Итак, возблагодари Господа!

-- Слава тебе, Господи!

-- Чадо Андрее! Творил ли ты с другом своим купно водный исход, сиречь: ссал ли ты вместе с ним, так, что при этом твоя струя пересекалась с его струёю, а его струя -- со струёю твоею? Например, ради забавы или шутки?

Кураев хотел сразу же сказать "нет", но немного задумался и вспомнил, что подобное однажды было. Правда, это было ещё в далёком детстве -- тогда, когда Андрей Вячеславович, будучи отроком, отдыхал в пионерском лагере. И произошло это не ради забавы или шутки, а как-то случайно. Кураев подумал ещё немного и сказал:

-- Да, отче!

-- За этот грех, за то, что мочился ты купно с другом своим, пресекаясь струёю своею со струёю его, да будешь отлучен и да пребудешь в сухоядении двенадцать дней и да творишь по шестьдесят поклонов земных на каждый день! Се -- восемнадцатая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Доходил ли ты до такого нечестия, что без стыда дерзал творить водный исход, сиречь мочиться, на восток или на запад?

Кураев задумался и сказал:

-- Отец Наум! У меня унитаз в туалете так стоит, что я всегда творю водный исход на восток. А если я буду делать это по-женски, то тогда получиться, что я творю водный исход на запад! Как же мне быть?!

-- А подумал ли ты, чадо, о ночном горшке? В него можно сотворить водный исход -- скажем в квартире или в ванной, -- обратившись на север или на юг! Не посещала ли тебя, чадо, столь простая мысль? И кстати: на какую сторону света обращён рукомойник в ванне твоей, чадо?

-- На север, отче!

-- Вот и хорошо, чадо! Можно творить водный исход в ванной, в рукомойник! Впрочем, творить водный исход на запад или на восток, живя в современных домах с удобствами, некоторым образом, как я, убогий, мню, извинительно. Но мужи совершенные стремятся точно исполнить заповедь Господа своего, будучи верными и благоразумными рабами Его. Для таких-то мужей и положено ныне препинание. Чуешь ли, чадо Андрее, кто так строит современные дома, что человек, в них живущий, вынужден мочиться на восток или на запад?! Чуешь, кто? И для чего? Зде "глубины сатанинские"... Чуешь, кто вводит сыворотку в хлеб, чтобы лишить верных возможности исполнить заповедь о посте?! Немногие зрят это и подобное сему -- но лишь те, кому дано...

Тут Андрей Вячеславович кое-что вспомнил и прервал старца:

-- Отец Наум! У меня в ванной в раковине сливная решётка в форме восьмиконечной звезды. Можно ли в такую раковину мочиться? Не грех ли?

-- Богородичная звезда! Проклятые жиды! Ишь, чего удумали! Схария и его последователи треклятые, еретики новгородские, оскверняли святые иконы, а ныне враги Христа хотят, чтобы православные оскверняли крест и богородичную звезду! Нет, грех творить водный исход в такую раковину! И вообще сливать туда нечистоты! Лучше творить водный исход в горшок, оборотясь на север или и на юг, а затем выливать содержимое горшка в унитаз! Творить водный исход на восток или на запад -- великий грех! За него -- отлучение и сухоядение на десять дней и по сто поклонов земных на каждый день полагается. Хотя и имеешь ты некое извинение в том что, живёшь в современном доме с удобствами и в том, что соблюдать в точности все правила ныне есть удел мужей совершенных. Понял, чадо Андрее?

-- Понял, старче Науме!

Андрей Кураев внутренне уже ожидал вопроса про следующий грех, но вдруг вспомнил, что он действительно мочился, оборотясь на восток, -- и, притом, не в квартире, а на природе. По крайней мере, один раз -- точно. Дело было ещё во время его учёбы в школе, в десятом классе. В конце весны друзья уговорили его отправиться в субботу вечером на ночную рыбалку на одну из подмосковных речек. Кураев отчетливо вспомнил, что в ту ночь он выпил много пива, а когда проснулся, то сразу же пошёл творить водный исход. Андрей Вячеславович припоминал, что тем утром он творил водный исход и смотрел на восходящее солнце... Но ведь солнце восходит на востоке! Вспомнив и осознав это, Кураев пришёл в небольшое замешательство. Это замешательство мгновенно заметил отец Наум; он строго спросил Кураева:

-- Чадо! Не замыслил ли ты утаить нечто от меня, от своего отца духовного? Не усрамись и не убойся! Открой мне всё!

-- Отче! -- сказал Кураев. -- Отче! Я вспомнил: да, действительно, я мочился некогда, оборотясь на восток! И это было не в квартире, а на природе!

-- За этот грех твой, за то, что бесстыдно дерзнул ты помочиться, оборотясь на восток, да пребудешь в сухоядении и под отлучением десять дней и да творишь по сто поклонов земных на всяк день! Се -- девятнадцатая епитимия твоя, чадо! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

И старец Наум продолжил испытание совести Кураева.

-- Чадо Андрее! Не смотрел ли ты с похотью и с вожделением на мужскую воздвигнутую или невоздвигнутую срамоту друга твоего, на лоно его? И показывал ли ты ему воздвигнутую или невоздвигнутую срамоту свою, дабы он зрел лоно твоё в похоти и в вожделении своём?

-- Да, отче! И аз, грешный, зрел и ему показывал! Но, отче Науме, -- ведь ты, как я помню, уже спрашивал меня о подобных вещах!

-- О чадо Андрее! Действительно, я спрашивал о подобном. Но тогда речь шла о показе мужской срамоты на краткое время и без того, чтобы сильно возбудить себя или сильно возбудить другого. Речь шла о показе вроде бы как в шутку или вроде как бы играя -- скорее, так, как показывают шиш или рожки. Здесь же речь идет о смотрении на лоно и о показе его в похоти и в вожделении, о смотрении и показе долгом и пристальном, подробном, очень близком, происходящем в сладострастном и похотном предвкушении беззаконного соития или треклятого рукоблудия. В особенности же речь идёт сейчас о таких случаях, когда смотрящий и показывающий наги и находятся в постели, готовясь к бесстыдному и богомерзкому содомскому совокуплению, дабы возбудить себя. В этом и вся разница. И за этот грех да пребудешь ты в сухоядении и под отлучением пятнадцать дней и да творишь на всяк день по сто поклонов! Се -- двадцатая епитимия твоя, чадо! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Не предавался ли ты скверному содомскому смешению в рот и в срачный ход в пятницу или в субботу или в воскресенье? Знай, чадо, что правила святых апостолов строго возбраняют сиё даже для законного соединения мужей и жён и глаголют: "Если муж будет с женою в пятницу или в субботу или в воскресенье, то, если зачнется ребёнок, он будет либо разбойник, либо вор, либо блудник; да получат за это родители епитимию на два года". Что же говорить о беззаконном смешении содомском? Ответствуй, чадо!

-- Да, отче! Творил я сие и не раз, и не два, но множество раз!

-- За этот грех да пребудешь под отлучением два года, постясь так, как предписывает церковь, -- по уставу; не буду налагать на тебя дополнительного сухоядения и дополнительных поклонов. Се -- двадцать первая епитимия твоя! Кайся!

-- Каюсь и молю Господа о прощении!

-- Чадо Андрее! Не творил ли ты скверного содомского смешения с другом твоим, когда у тебя или у него был приступ почечуя, сиречь геморроя, -- такой, что при смешении на педагогоне оставалась кровь или из афедрона истекала кровь?

-- Нет, отче! Но к чему это?!

-- Знай, Андрее, что правила святых апостолов возбраняют даже законное смешение между мужем и женою во время кровоточения жены, сиречь во время месячных, глаголя сице: "Ребёнок, зачатый во время месячных да будет прокажённым; родителям за это епитимия два года". Слышишь, чадо, что сказано здесь? Не "может родиться прокажённым", не "должен родиться прокажённым", но: "да будет прокажённым" -- то есть слова сии говорят не о некоем законе природы, замеченном людьми, но проклинают того, кто имеет родиться от подобного беззаконного соития! Что же говорить о беззаконном смешении содомском, происходящем при кровоточении от почечуя?! Восхвали же Господа, избавившего тебя от этого смрадного греха!

-- Слава тебе, Господи!

-- Чадо Андрее! Се, ты исповедался во многих грехах, за которые церковь налагает епитимии с явно говоренным сроком. Но есть и иные грехи -- такие, для которых церковь епитимии чётко не оговаривает, оставляя всё на усмотрение духовника. Далее я буду вопрошать тебя именно о таких грехах; ты же отвечай мне безо всякой утайки, не усрамяся ничего!

Старец Наум сделал паузу, протянул несколько чёток, возвел очи горе? и продолжил испытание совести Кураева.

-- Чадо! После истецания из срамного уда твоего семенной скверны осязал ли ты вред тела своего и срамной уд свой так, что сия скверная мокрота оказывалась на руке твоей и затем подносил ли ты руку свою, которая была в семенной скверне твоей, к ноздрям своим и обонял ли нечистоту скверности своей?

-- Нет, отче! Но что такое "вред", о котором ты сказал?!

-- Вред есть подпупие -- сиречь лобок и ниже; ниже -- это там, где срам мужской или женский, а также место около этого срама. Названо же место сие "вредом" оттого, что на нём растут власы, с помощью которых некие люди творят колдовство -- сиречь наносят вред ближнему своему: они состругают ножом власы сии и, с нечистотами и с водою смешав их, делают из них приворотное любовное зелье, которое подают ближнему своему на потеху бесам. Хорошо, чадо, что ты не творил греха сего. Но скажи: ведь когда творил ты содомское беззаконие в рот, когда ты сглатывал или сплёвывал скверные истецания из срамного уда друга своего, ближнего своего -- ведь ты всё равно обонял нечистоту скверности -- не своей скверности, но скверности ближнего своего, друга своего?

-- Ей, отче, грешен!

-- И за этот грех будет тебе епитимия, окаянный! Вопрошу же тебя далее: остригал ли ты власы на вреде своём, на подпупии своём? Палил ли власы сии свечою?

-- Нет, отче!

-- Помазывал ли ты уд срамной свой дёгтем или иным чем? Делал ли тако ближнему своему, другу своему? Делал ли он тебе тако?

Тут Кураев немного замялся и сказал:

-- Ну, того... помазывал. Себе и ему. И он мне. Смазкой анальной или чем-то вроде неё... Грешен, отче!

-- И за этот грех тоже будет тебе, окаянный, епитимия! А теперь скажи мне, чадо: творил ли ты истецание срамным удом своим, вложив его в провертение древа?

-- В дупло? В дырку в доске или в полене что ли?

-- В попе -- дырка! А в доске -- отверстие, сиречь провертение! Творил или нет?!

-- Нет, отче!

-- Хорошо, чадо! А теперь скажи: деял ли ты с другом своим один другому скоктание? Скоктал ли ты ему и скоктал ли тебе он, чадо?

-- Чего?

-- Я, чадо, о скоктании говорю, сиречь о запретном треклятом щекотании сладострасном! В особенности же -- в области подпупия, сосцов, седалища и иных подобных сему мест. Скажем, во время колотьбы, сиречь игр любовных! Скоктали ли вы?

-- Ей, отче! И аз, грешный, скоктах, и меня скоктали!

-- О окаянный! Вопрошу же тебя далее: явно, что ты с другом своим взлазили один на другого по-скотски и вспускали один другого на себя по образу того, как муж вспускает на себя жену; и ты, чадо, покаялся в этом. Но скажи мне, отцу твоему духовному поистине: когда вы творили беззаконное содомское мужеложественное смешение -- то было ли так, что тот, кого проблужали, задирал при этом ноги? Задирал ли ноги ты, чадо, когда тебя проблужал друг твой, ближний твой, и задирал ли ноги он, когда ты проблужал его?

-- Ей, отче! И аз, грешный, задирал, и он задирал!

-- Се есть грех, чадо. Даже когда муж творит сие с законною женою своею. И хотя многие супруги почитают это за малый грех и говорят весьма небогоугодную пословицу, что, мол, "Грех, когда ноги вверх, а ноги опустил -- Господь простил", но это -- большой грех. Ибо правила святых апостолов, хотя явно и не оговаривают, какова за этот грех епитимия, но ясно дают понять, что негреховно лишь соитие между мужем и женой "лицом к лицу"; а когда "ноги вверх" -- это, чадо, не "лицом к лицу". И за этот грех, окаянный, ты получишь епитимию! А теперь скажи мне чадо ещё вот что: когда ты и твой друг творили "содомское беззаконие в рот", то делали ли вы сие таким образом, который современные люди называют "позицией шестьдесят девять" -- сиречь так, что педагогон каждого был во рту другого?

-- Ей, отче!

-- О окаянный! Сколь осквернил ты себя! И паки вопрошу тебя: скажи мне, чадо, безо всякой утайки: каким образом ещё вы творили своё беззаконное мужеложественное содомское смешение? Вот тебе книга и покажи мне по ней, как именно, указав на нужные картинки!

Тут старец достал с книжной полки книгу, на корешке которой было написано от руки "М-М", развернул её и подал Кураеву. Кураев пригляделся к открытой книге и обнаружил, что она была чем-то вроде "Камасутры" -- только картинки в ней были очень и очень схематичными: на них присутствовали человечки, подобные тем, которых обычно рисуют на дорожных знаках или дверях туалетов. Андрей Вячеславович пролистал книжку, отметил интересовавшие отца Наума позы и показал их старцу, проговаривая стоявшие под этими позами обозначения:

-- 1-A, 4-A, 6-Б и 7-Е!

-- О окаянный! -- произнес великий старец. -- Уже будет тебе за это епитимия! Непременно будет!

Старец ненадолго задумался, протянул несколько чёток, и сказал:

-- За все эти грехи, которые ты мне сейчас исповедал, да не причастишься и да пребудешь в сухоядении сто дней; и да творишь на всякий день по сто земных поклонов: по пятьдесят утром и по пятьдесят вечером. Се -- двадцать вторая твоя епитимия! Кайся!

-- Каюсь, отче, пред Богом, во всех сих грехах, которые исповедал ныне пред тобою Господу Богу, и молю Его о прощении! -- возопил Кураев.

-- Чадо Андрее! -- сказал старец. -- А теперь я подсчитаю сколько у тебя всего лет отлучения и сколько лет и дней сухоядения, чтобы определить полную епитимию.

И старец Наум начал писать на бумаге все епитимии, которые он только что наложил на Кураева и складывать их, чтобы "подвести итог". Великий всероссийский духовник выглядел словно доктор, прописывающий рецепт пациенту. Внезапно у Кураева, вспоминавшего прошедшую исповедь, возник вопрос и он спросил старца, не побоявшись отвлечь его от писанины:

-- Стоп. Так это что же -- если в афедрон, то рукополагать нельзя, а если в рот -- можно?

Отец Наум отвлекся от дела, которым был занят, и сказал:

-- Именно так. Так гласит каноническое право православной церкви. Если кандидат прежде творил содомское беззаконие в рот, то может быть рукоположен, если в жопу -- то нет!

После этого отец Наум вообще забросил писанину, развернулся к Кураеву и начал пространное рассуждение:

-- Но вот если после рукоположения, то что в рот, что в жопу -- всё равно надо извергать. И не только за "в рот и в жопу", когда мужчина с мужчиной, но и когда "в рот и в жопу" мужчина с женщиной -- даже если эта женщина есть законная жена священника. Эх, ваше мудролюбие! Чему вы только в ваших университетах и академиях учились, что канонического права толком не знаете? Священник извергается даже за занятие онанизмом! Его, конечно, могут простить в первый раз -- но только если он "не ведал, что творил". А во второй раз его надо извергать непременно. Да только кто сейчас из священников "не ведает, что творит", когда дрочит? После семинарии-то?! Даже за совокупление с законной женой хоть в женское естество, но по-скотски, сиречь сзади, он тоже извергается. Ну, может быть, в первый раз его можно и помиловать -- если "не ведал, что творил". Только кто сейчас "не ведает"?! И за лизание женского срама, как и за совокупление в рот, он тоже извергается. Разве только за "осквернение уст" он не извергается, а лишь только не производится в высшую степень: то есть после "осквернения уст" диакон не может стать священником, а священник -- епископом! А осквернение уст -- это всего лишь страстный поцелуй. Трудно порой сказать, какой поцелуй страстный, а какой -- нет; но если при поцелуе один вдевал свой язык в уста другого, то, определенно, это уже -- "осквернение уст". И если священник вспускал на себя жену, то его тоже надо извергать -- это подобно тому, как если бы он с ней по-скотски или даже, скорее, подобно тому, как если бы он её "в рот и в жопу"! -- заключил старец и вновь вернулся к своему занятию.

Старец расписывал на бумаге епитимии, наложенные на Кураева, а тот сидел и молча рассматривал келию старца. Наконец, отец Наум закончил писать и подал Кураеву листок. Тот взял его и начал внимательно рассматривать:

Епитимии:

1. 3.5 года отлучения; сухо ясти в посты; 100 поклонов земных на день;

2. 15 лет отлучения; сухо ясти в посты; 200 поклонов земных на день;

3. 6 лет отлучения; сухо ясти в посты; 100 поклонов земных на день;

4. 40 дней отлучения; сухо ясти; 100 поклонов земных на день;

5. 20 дней отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

6. 20 дней отлучения; сухо ясти; 200 поклонов земных на день;

7. 24 дня отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

8. 80 дней отлучения; сухо ясти; 50 поклонов земных на день;

9. 6 дней отлучения; сухо ясти; 25 поклонов земных на день;

10. 3 дня отлучения; сухо ясти; 100 поклонов земных на день;

11. 20 дней отлучения; сухо ясти; 50 поклонов земных на день;

12. 9 дней отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

13. 7 дней отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

14. 30 дней отлучения; сухо ясти; 50 поклонов земных на день;

15. 12 дней отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

16. 40 дней отлучения; сухо ясти; 50 поклонов земных на день;

17. 40 дней отлучения; сухо ясти; 50 поклонов земных на день;

18. 12 дней отлучения; сухо ясти; 60 поклонов земных на день;

19. 10 дней отлучения; сухо ясти; 100 поклонов земных на день;

20. 15 дней отлучения; сухо ясти; 100 поклонов земных на день;

21. 2 года отлучения; ясти по уставу; без поклонов;

22. 100 дней отлучения; сухо ясти; 100 поклонов земных на день;

Всего:

24.5 года отлучения с сухоядением в посты и с поклонами;

2 года отлучения с постом по уставу и без поклонов;

466 дня отлучения с сухоядением и с поклонами;

По правилу Иоанна Постника первые два срока суммой в 26.5 лет

сокращаются в несколько раз при сухоядении и многих поклонах;

26.5 лет отлучения можно сократить до:

8 лет отлучения с сухоядением и 700 поклонами земными на день;

Пока Кураев рассматривал листок, отец Наум комментировал написанное:

-- Итак, чадо Андрее, у тебя: двадцать четыре с половиной года отлучения от причастия с сухоядением в уставные посты и с поклонами; два года отлучения с постом по уставу и без поклонов; и четыреста шестьдесят шесть дней или один год и сто один день отлучения исключительно с сухоядением и с поклонами. По правилу Иоанна Постника первые два отлучения общим сроком в двадцать шесть с половиной лет при усердном покаянии, проводимом исключительно с сухоядением и со многими поклонами, можно сократить в несколько раз. Властью, данной мне, я мог бы сократить эти двадцать шесть лет до восьми лет отлучения исключительно с сухоядением и с семьюстами земными поклонами на каждый день; но ведь ты немощен, чадо Андрее! Посему не могу пойти на такое сокращение для тебя, даже если ты будешь этого просить -- ибо это есть чистое безрассудство. Нет, даже не проси меня об этом! Тебе бы вынести те дни сухоядения и те поклоны, которые уже установлены тебе для твоего обычного покаяния, а не усиленного! Нет, даже не проси меня об этом!

Услышав это, Кураев сильно понурил голову и восскорбел. Ещё бы -- он сможет причаститься лишь спустя двадцать семь лет и даже более того! А сейчас ему было уже за пятьдесят... То есть, скорее всего, отлучение, которое хотел наложить на него отец Наум, в сущности было пожизненным; и причаститься Кураев мог надеяться только лишь в том случае, если окажется при смерти. От таких размышлений Андрей Вячеславович пришёл в совершенное расстройство духа.

-- Ну что, чадо Андрее, -- сказал отец Наум, -- всё ли ты мне исповедал? Если всё, то можешь начать задавать мне свои вопросы; мы можем начать духовную беседу. А после, перед уходом, я наложу на тебя епитимию и разрешу тебя от грехов. Может быть, во время беседы ты вспомнишь ещё какие-то грехи и исповедаешь мне их...

-- Отец Наум! -- молвил Кураев. -- Дело в том, что я написал целую тетрадку своих грехов. О некоторых грехах из этой тетрадки я уже сказал, а о некоторых -- нет. Я хочу, чтобы вы прочитали и приняли написанное как мою устную исповедь!

Тут Андрей Вячеславович достал из-за пазухи ученическую тетрадку в клеточку, в двенадцать листов, почти всю исписанную грехами, и подал её старцу Науму. Но тот не принял тетрадь.

-- Чадо Андрее! -- сказал старец Наум. -- Стар я стал и слаб на глаза. Да и почерк твой разбирать мне, может быть, будет трудно. Да и неплохо бы было, если бы ты исповедался в грехах устно. Ведь все срамные блудные грехи свои, мню, ты мне уже исповедал; и поэтому прочих своих грехов ты не будешь так сильно стесняться. Ранее, помню, преданные духовные чада мои приносили мне свои исповеди и в две, и в три таких тетрадки -- и я читал их. А теперь стар я стал -- силы уже не те. Так что читай, чадо, а я буду слушать!

И отец Наум поудобнее уселся в кресле, прикрыл глаза и стал слушать.

Кураев готовил свою исповедь по книжке "В помощь исповедающимся", которую он давным-давно купил в Почаевской Лавре во время одной из своих миссионерских поездок на Украину. Книжка была издана типографией этой Лавры и содержала огромный перечень самых различных грехов, разбитых по сотницам; блудные грехи занимали в ней восьмую, девятую и десятую сотницы и Кураев выписал из этих трех сотниц чуть ли не половину пунктов -- если не больше. Конечно, он добавил в свою тетрадку и грехи из других сотниц, а также те пришедшие ему на память грехи, которые не входили ни в одну из сотниц этой книги. Андрей Вячеславович набрал в грудь побольше воздуха, раскрыл тетрадку на первой странице и начал читать, временами посматривая на отца Наума, сидевшего в кресле. Наконец, Андрей Вячеславович дошёл до блудных грехов, многие из которых он уже исповедал, и тут архимандрит Наум слегка оживился. Андрей Вячеславович прочитал блудные грехи из восьмой сотницы и перешёл к сотнице девятой:

-- 901. Долго сидел в туалете.

-- 902. Услаждался каканием.

-- 903. Специально затягивал какание ради услаждения.

-- 904. Слишком долго мыл гениталии и область афедрона

-- 905. Услаждался ощущениями при мытье гениталий и области афедрона.

-- 906. Специально затягивал мытье гениталий и области афедрона ради услаждения.

-- 907. Услаждался при постановке клизмы.

-- 908. Ставил сам клизму или просил других, чтобы они сделали это ради услаждения.

-- 909. Лечился клизмами сверх необходимого.

-- 910. Специально подбирал диету, чтобы образовались запоры, а затем услаждался, испражняясь твердым калом.

-- 911. Предавался мечтам, в которых услаждался тем, как испражняюсь твердым калом или как какаю вообще или как мне ставят клизму.

-- 912. Подтираясь после испражнения, сверх необходимого раздражал область афедрона.

-- 913. Услаждался мочеиспусканием.

-- 914. Слишком долго и слишком усиленно придерживал член пли мочеиспускании.

-- 915. С услаждением и необоснованно часто использовал свечи для лечения геморроя.

Тут всероссийский старец и духовник прервал Кураева и задал ему вопрос:

-- Скажи, чадо Андрее, -- лечил ли ты простатит треклятым массажем, для свершения коего блудливым грешникам вводят в срачный ход различные предметы или даже перст руки?

-- Но у меня нет простатита! -- сказал Кураев.

-- Возблагодари же Господа! -- молвил отец Наум. -- Таковое лечение простатита есть треклятый ручной блуд содомский или то, что ему подобно! Только сам Дьявол мог надоумить безбожных врачей на такое "лечение". Это -- прямой путь к мужеложеству, к Содому! Сие есть треклятый ручной блуд содомский! Причем взаимный, сугубый -- когда проблужение перстом в срачный ход творит врач! Лучше погибнуть в страшных муках, чем так лечить простатит! Святые мученицы предпочитали в древности смерть бесчестию блуда! Вот так! Зришь ли, чадо Андрее, кто и зачем всё это вводит в лекарскую науку на соблазн всем православным христианам и всем человекам?! Зришь ли? Паки реку: не все видят это, но лишь те, кому дано...

Старец на пару мгновений умолк, а затем снова спросил Кураева:

-- Вот, мню, в детстве тебе ставили клизмы. И при этом наверняка смазывали клизму вазелином. Ты должен помнить это. Скажи, чадо Андрее, -- тебе было приятно? Тебе хотелось, чтобы это сделали снова? Ты помнишь раздражение и восстание срачноходной похоти, которое при этом испытывал?

-- Да, да, да... -- ответил Кураев и зарыдал. -- Всё это так... Горе мне, окаянному!

-- Вот так, чадо, из детей и делают мужеложцев! Сылшишь? Слышишь, чего советуют врачи?! Лучше, чтобы ребёнок погиб от запора, чем ставить ему треклятые клизмы! А ещё выдумывают всякие промывания кишечника... Лучше погибнуть! Тогда Господь примет тебя как мученика! Понял?

-- Понял, отче! -- ответил Кураев.

Старец умолк и Андрей Кураев продолжил зачитывать свои грехи. Он миновал грехи из десятой сотницы и, наконец, дошёл до самого конца. Кураев закрыл тетрадь и засунул её обратно себе за пазуху. Отец Наум заметил это, встрепенулся и задал Кураеву вопрос:

-- Чадо Андрее! Вот, ты каялся, что творил водный исток с услаждением. Но это, если можно так сказать, есть нечто внутреннее при творении водного истока. А есть и внешнее. И должно быть чисто как внутреннее, так и внешнее. Скажи: мочился ли ты мимо очка или мимо унитаза?

-- Что?! -- переспросил Кураев.

-- Но ведь ты часто путешествовал, чадо, -- стал давать пояснение к вопросу отец Наум, -- часто совершал разные миссионерские туры по нашей стране и по всему миру! Поэтому, мню, ты часто пользовался общественными туалетами. Вот я тебя, чадо, и спрашиваю: часто ли ты мочился мимо очка или мимо унитаза? Ведь это грех! Ибо этим самым ты неуважительно относился к труду уборщиц и уборщиков туалетов, а также разводил антисанитарию, от которой могли пострадать люди! Да и сам подумай -- приятно ли было людям, которые шли за тобою справить свою нужду, садиться на обоссанный стульчак унитаза или становиться на обоссанный пол и мочить об него края своих брюк?

-- Да, отец Наум. Мочился. Порой. В университетах и на вокзалах. А особенно -- в поездах... Там вечно качает, там вечно толчки... Струя от этого постоянно сбивается с цели...

-- Вот видишь, чадо Андрее! Вот видишь! Во всём ты грешен! "Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне" (Пс.37:5) -- как сказал царь Давид! "Это грех мелкий..." -- думаешь ты. Но даже малое крыло мухи имеет вес на весах Господа! И когда чаша весов перевесится на нужную сторону от наших добрых дел, от нашего покаяния в грехах, -- тогда Господь смилуется над нами и над нашей страной, тогда Господь помилует Россию...

Старец Наум ненадолго умолк; он протянул несколько чёток, а затем задал Кураеву вопрос:

-- Чадо Андрее! Исповедуясь мне по своей тетрадке, ты только что сказал, что грешил тем, что бздел в храме. Скажи мне: ты бздел прилюдно или наедине? Вольно или невольно? И главное: неужтоль простёрся ты на то, чтобы бздеть даже во святом алтаре?!

-- Отче! Конечно же, я это делал невольно, ненамеренно или тогда, когда уже не было сил терпеть и всё само неумолимо так и рвалось наружу! Что мне было делать? Разумеется, я старался это делать неприлюдно, отойдя куда-нибудь в сторонку. Но, увы, это не всегда было возможно. Иногда приключалось по великой нужде пукнуть даже в алтаре, среди своих собратьев, священников и дьяконов... Особо коварны были длительные ектении на вечернем богослужении после переедания... Или вот ещё опасность -- когда из-за отсутствия чтецов порой приходиться выходить на клирос и читать кафизмы. Грешен, отче! Но дозволь спросить: вот, ты вопрошал меня -- бздел ли я по собственному изволению, чтобы бздением привлечь и склонить ближнего к блуду и бздел ли я на ближнего своего. Но как такое возможно, отче? Как возможно бздением привлечь или склонить к блуду?

-- О любопытное чадо! Воистину неутомим ты в своём любопытстве! Есть такие гнусные грешники, до конца растленные в похотствовании и в любострастии своём, которые для возбуждения того, с кем они хотят совокупиться, например, садятся на него и даже не лицо его и тако бздят! И сего достаточно для тебя! Понял, чадо?

-- Ей, отче!

Отец Наум на пару секунд умолк, а затем как бы невзначай спросил Кураева:

-- Да... а смывать ты не забывал?

-- Смывать? После того, как по-большому?

-- И после того, как по-большому, и после того, как по-маленькому!

-- Забывал порой, отче! Грешен.

-- А руки после мыл?

-- Тоже порой забывал. Грешен!

Великий всероссийский духовник перевёл дыхание. Исповедь была закончена. Отец Наум протянул несколько чёток и сказал:

-- Ну что, чадо? Се, ныне ты исповедался в смертных и тяжких грехах своих. Но ведь не только за этим ты пришёл сюда? Ты пришёл сюда, ища духовной беседы, духовного разрешения своих вопросов и духовного наставления! О чём же с тобою мне говорить? Спрашивай меня, чадо!

Кураев немного замялся, а затем спросил:

-- Старче! Почему я голубой?!

-- Голубой? Гей? Мужеложник? Педераст? -- переспросил его отец Наум.

-- Почему я стал геем? Ведь ещё недавно я был нормален! Почти всю жизнь я был нормальным! За что?! Отчего это со мной?

Отец Наум улыбнулся и произнёс:

-- Неисповедимы пути Господни! Кто может уразуметь благой Промысел Его и познать ум Его? Это всегда надо помнить прежде всего! И поэтому за все, что бы ни случилось с тобою, чадо, надо благодарить Господа Бога. "Слава Богу за всё!" -- как говорил многострадальный Иоанн Златоуст! Поэтому, чадо Андрее, рассуждая о подобных вопросах, всегда помни об этом! И всегда помни о том, что мы, как люди грешные, всегда достойны воспринять по делам своим самые различные ужасные бедствия. Даже праведный Иов -- и тот страдал; и, притом, страдал ни за что! А нам ли, со множеством грехов наших, избегнуть мучений и страданий в жизни сей?! А теперь -- теперь что же... имея в себе ум Христов, давай поищем ответ на твой вопрос...

Старец задумался на краткое время, протянул несколько чёток и продолжил речь, отвечая вопросом на вопрос:

-- Сам-то ты, раб Божий, как думаешь почему?

-- Отче Науме! Я знаю, что церковь учит по вопросу о природе гомосексуальности. По учению церкви она либо от того, что человек развратился -- сам или с помощью демонов, -- либо от одержимости, которая, скорее всего и чаще всего, вызвана усиленной греховностью. И, конечно, и от того, и от другого вместе. В принципе, по учению церкви, гомосексуальная страсть -- это что-то вроде блудной страсти обычного человека или стремления обычного человека красть -- например, стремления красть в детстве. Достаточно воспитания и самоконтроля, достаточно поста, молитвы, посещения служб церковных, исповеди и причастия, достаточно почаще слушать "Радио "Радонеж""...

-- Не переходи границу, раб Божий! -- молвил отец Наум, немного посуровев. -- Не моги дерзить!

-- Я и не дерзю! -- ответил Кураев, развивая мысль далее. -- Так вот, достаточно делать все это -- и от страсти не останется и следа... Она будет побеждена -- если, конечно, вообще возникнет.

-- Верно ты об этом, рассудил, чадо! Так и учит святая мать-церковь! Постись, молись, подавай обильную милостыню церкви и служителям её, а также нищим, утесняй всячески плоть иными, чем молитва и пост способами, чаще посещай божественные службы, чаще причащайся, почаще слушай ради... ой... -- ну, вобщем, ты понял, что надо делать -- и эта треклятая мужеложественная страсть отступит и пройдет! Или же, если по благому промыслу Божьему этого не произойдёт, -- мужественно стой в брани сей супротив плоти и супротив блудных демонов до самой смерти! Под руководством нашей матери-церкви, под руководством опытного и мудрого духовника!

-- Но только, отче... Но только после того, что со мной произошло, я стал думать, отче, что гомосексуальная наклонность у меня появилась в результате травм мозга... Ведь до них ничего же не было! А после этого я стал думать, что раз может быть такая причина гомосексуальности как, например, травмы мозга, -- то почему не может быть врожденной, природной гомосексуальной наклонности, передающейся по наследству? Или образующейся случайно -- например, в ходе генетических мутаций... Я долго раздумывал над подобными вопросами и, в конце концов, отче, решил, что есть ещё и третья причина гомосексуальности -- врождённая, природная гомосексуальная повреждённость, которая может передаваться по наследству! Или, например, как у меня -- травмы и нарушения работы головного мозга, вызванные физическими повреждениями.

-- Ох, мутации... -- с нескрываемым неудовольствием проговорил сквозь зубы отец Наум. -- Тоже мне -- мутатор... Путаник ты маловерный, а не мутатор! Понял -- кто ты, чадо Андрее?! Заблудившийся и ошибающийся путаник! Нет никакой такой "природной" или "врождённой" гомосексуальности! Бес, бес, демон прячется за всем этим -- за всякими этими "врождённостями", "природностями" и "мутациями"! Бес! Только он очень хорошо запрятался -- так, что никто -- ни ты, ни прочие маловерные люди -- его не видят!

-- Я так не думаю, отец Наум!

-- А ты и не должен думать так! Ты должен верить! Верить так, как учит церковь! Всем сердцем твоим, всем умом твоим и всею душою твоею!

Здесь наступила неловкая минута молчания. Наконец, старец прервал её:

-- Раб Божий Андрей, -- молвил старец, -- на твои вопрошения я вот что ещё тебе скажу. В древности по Руси ходил премудрый рассказ о том, как некая жена, часто интересовавшаяся тем, почему первые люди согрешили, нарушила лёгкую для исполнения заповедь мужа своего. Оная жена долго размышляла на тему: почему наши прародители, жившие в Раю, нарушить повеление, данное им Господом, -- повеление не вкушать от Древа познания добра и зла. Размышляла она над этим и не могла понять одного: разве тяжело был жене не нарушать столь лёгкую заповедь? Жена сия часто говорила мужу своему: "Позор Адаму, позор Еве, прародителям нашим! Если бы я была на месте Евы, то ни за что бы не пала!". И тогда её премудрый муж, дабы научить и вразумить её, сказал ей, что он якобы уезжает по своим делам на неделю или на две и при этом дал жене заповедь: она не должна была валяться в большой луже грязи, которая была посреди двора их дома. А после муж сказал: "Если исполнишь заповедь мою, то щедро награжу тебя, когда вернусь домой!". Жена, думая, что исполнение сей заповеди есть дело легкое -- с чего бы, спрашивается, ей добровольно лезть в лужу грязи? -- согласилась на условие мужа. Муж же, хоть и покинул свой дом, но не поехал по своим делам, а стал следить за своей женой. И что же? Сперва жена не обращала внимания на лужу, но потом в ней возникло желание изваляться в ней, в её грязи! И это желание постепенно крепло и крепло; это желание искушало жену. И, как ни боролась она с ним, вскоре произошло падение. Жена вышла из дома, улеглась в эту лужу и стала, словно свинья, валяться посреди неё в грязи. Тут-то и вышел к ней её муж, следивший за ней, и сказал ей: "Потеряла ты, о, жена, награду свою -- ибо преступила ту заповедь легчайшую, которую я дал тебе! И от сего -- от того, что было с тобой -- уразумей, как пали Ева и Адам и не хвались пред ними!". Понял ли ты, раб божий Андрей, о чём эта притча?

Отец Наум перевёл дыхание и продолжил:

-- Не помнишь ли, что глаголал Павел-апостол? "Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею. Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра. Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди. Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху" (Рим.7:9-14). Вот об этом и притча сия, раб Божий! Грех и греховные страсти обретают великую силу из-за того, что даётся заповедь не грешить таким-то именно образом и затем с великим упорством они, грех и страсти греховные, и демоны, которые их распаляют, пытаются соблазнить человека и подтолкнуть его к тому, чтобы именно этим-то образом он и согрешил! И мы грешим от этого не потому, что будто бы заповедь сама по себе зла, а потому, что мы склонны ко греху и, подобно рабам, находимся в его власти. Стоит только благому Господу дать благое повеление не творить такой-то грех -- например, не красть, -- как тотчас же грех, греховные страсти и нечистые демоны, зная, что мы у них словно рабы, нападают на нас и приказывают нам согрешить именно таким образом -- то есть, что-нибудь украсть! Делают же они это отчасти и для того, чтобы надругаться над божественной заповедью, которая свята; а отчасти они это делают и для того, чтобы сильнее губить человека -- ведь меньший грех на том, кто согрешил, не имея данной ему Богом заповеди не грешить, по сравнению с тем, кто согрешил, имя пред собой заповедь и зная, что её дал Сам Бог!

-- Так это что же?! -- сказал, немного подумав, Кураев. -- Это же получается: если отменить заповедь, запрещающую заниматься гомосексуализмом, то никто им заниматься и не будет -- так что ли?! В смысле: само природное стремление к лицу своего пола исчезнет? Но тогда кто виновен в том, что это врожденное стремление есть и что этим гомосексуализмом занимаются -- Тот, Кто дал эту заповедь?!

-- О окаянный раб Божий Андрее! -- воскликнул отец Наум. -- Сколь развращён и омрачён плотской ум твой страстями и бесовским мудрствованием! Ты этого не видишь, а я вижу это -- и вижу ясно, как дважды два! Мудрствование бесовское твоё ведёт тебя в погибель; и не приемлешь ты здравого слова! Что с тобою делать, "о, род неверный и развращённый" (Матф.17:17)! Нечестивый грешник! О подобных тебе пророчествовал Енох, седьмой от Адама: "Се, идёт Господь со тьмами святых Ангелов Своих -- сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники" (Иуд.1:14-15). Так-то ты спасительное слово наставления и поучения превращаешь и обращаешь к собственной погибели! Горе тебе! Как ты не поймёшь меня, как ты всё не приклонишь ухо своё к моим словам о том, что стремление это окаянное и треклятое мужеложественное к лицам своего пола -- не природное -- то есть не врождённое, -- но приобретаемое добровольно человеком тогда, когда он развращается -- или сам или от демонов -- или тогда, когда он становится одержим этими демонами! Ты же сам говорил об этом и сам признаёшь эти причины гомосексуальности! Зачем, скажи мне, о маловерный, искать ещё какие-то другие причины, если эти причины всё объясняют?! Демоны, демоны и добровольно приобретённые мужеложником страсти на самом деле стоят за тем, что он, маловерный, несчастный и жалкий, нечестиво называет "естественным" и "врождённым" и даже "вариантом нормы"! К святому Антонию Великому, егоже память семнадцатого января, как повествует житие его, составленное Афанасием Великим, явился низложенный им, Антонием, демон блуда и сказал ему: "Я -- друг блуда, обязан уловлять юных в блуд, производить в них блудные разжжения и называюсь духом блуда. Многих, желавших жить целомудренно, обольстил я; великое число воздержанных довел до падения своими разжжениями. За меня и Пророк укоряет падших, говоря: "духом блужения прельстишася" (Ос. 4:12), потому что я был виновником их преткновения. Многократно смущал я и тебя, но всякий раз был низложен тобою". Слышишь, чадо Андрее? Есть дух блуда естественного, а есть дух блуда противоестественного! Этот-то дух противоестественного блуда и напал на тебя! А по слову Спасителя, "Сей же род изгоняется только молитвою и постом" (Матф.17:21) -- сиречь, демоны и страсти! Молитвою и постом и всяким иным подвижничеством и послушанием матери-церкви! А вовсе не генетическими манипуляциями над половыми клетками и зародышами -- как про это думают масоны-отступники и жиды-христоубийцы, занимаясь чёрти чем в своих тайных подземных лабораториях, про которые страшно и подумать! Что там творится! Ужас! Ужас! Ужас!!!

Старец воздел руки вверх, а затем обхватил ими свою голову.

-- Бес хочет обмануть тебя! -- молвил, выждав некоторое время, старец Наум. -- Нет никакой врождённой гомосексуальности. Бес насел на тебя по грехам твоим и соблазняет тебя к мужеложеству, а ты, окаянный, по развращённости своей, следуешь советам и нашептываниям беса и распаляемой в тебе блудным бесом блудной страсти! И вот грехи твои, за которые бес получил над тобой власть: ты, раб Божий Андрей, был модернистом и сторонником отмены многих святых канонов нашей церкви; ты покрывал и оправдывал экуменистов, врагов Божьих! Ты заступался за "Pussy Riot"! И эти твои дела говорят о том, что ты взрастил в себе великую гордыню -- ты возгордился так, что восстал даже на священные каноны и правила, установленные святыми мужами на святых соборах и принятые повсеместно церковью от времён древних. А эти правила святая церковь заповедала хранить навек неизменно! И все архиереи Божии, князья церкви, при посвящении в сан епископа приносили и приносят клятву в том, что будут хранить всё это неизменно! Ты же, чадо Андрее, по гордости своей, всё это вменил ни во что и восстал на церковь и на Бога! А ещё, раб Божий Андрее, ты не по-православному учил народ о колдовстве -- о всяких там порчах, сглазах и прочем подобном. Ты учил, что будто бы всего этого нет или что, по крайней мере, православному христианину, который истинно верит в Бога и соблюдает Его заповеди и при этом сам не обращается к духам тьмы и к их слугам, ничего подобного не грозит! И тем самым ты подавал великий соблазн -- ибо жития святых ясно нам говорят, что колдовство, волшебство, волхвование есть и что оно действует -- и, притом, не так, как это предполагаешь ты. По попущению Божьему, оно действует даже на таких христиан, о которых ты говоришь, что им невозможно подпасть под колдовские чары! То есть колдовство действует даже на истинных православных христиан, не обращающихся к духам тьмы и к их слугам! А ещё ты, вопреки учению и преданию церкви, вопреки видениям святых, учил о том, что и мытарств никаких нет, на которых злые духи истязают души усопших грешников за совершенные ими при жизни грехи! За это-то Бог и убрал с тебя Свою божественную защиту и предал тебя на поругание блудным демонам и распаляемым ими страстям!

-- Помнишь историю с Иовом Многострадальным? Дьявол и волоса на голове его не смел тронуть, пока Господь Сам не перестал защищать его и пока Сам же Господь не дозволил, сиречь не попустил, Сатане искушать его и вредить ему!

-- Святой апостол Иаков Зеведеев, егоже память тридцатого апреля, некогда боролся с волхвом Гермогеном; и когда пришли к апостолу Иакову бесы, то он приказал им привести к нему сего волхва связанным; при том бесы сказали апостолу: "В твоём доме мы не смеем и мухи тронуть".

-- Так-то, чадо! Уразумей из сего, как Господь хранит верных своих! Сотвори же достойный плод покаяния! Ибо грехи твои возопиют пред Богом о возмездии и земля, которая осквернилась от мерзких противоестественных грехов твоих, также вопиет к Богу о возмездии и просит Господа об очищении своём чрез пролитие твоей оскверненной противоестественным нечестием крови! И разве не знаешь ты, что есть иное наказание, жутчайшее смерти, которое может сотворить тебе Господь? Ведь Он, по слову апостола Павла, может тебя "предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа" (1Кор.5:5)! Покайся, покайся -- ибо "и секира уже при корне дерев лежит" (Лук.3:9), и огнь всепоедающий и неугасимый ожидает солому (Лук.3:17)! И не ищи себе оправданий! И помни -- бес скрывается под маской всяких травм мозга и травм психики!

2. Колдовство

-- Но отец Наум! -- сказал Кураев. -- Я, конечно, правда считаю, что колдовство не действует или что, по крайней мере, верным Богу православным, истинным православным, не обращающимся к бесам, колдунам и ведьмам, его бояться нечего. И я правда считаю, что загробного суда в виде прохождения воздушных мытарств -- по крайней мере, в таком виде, в каком про них обычно говорят в церкви -- нет! И, честно говоря, я не знаю, что могло бы изменить моё мнение -- я ведь ознакомился со множеством материалов и даже не знаю -- какой материал ещё можно найти, чтобы поменять то своё мнение. Вряд ли такой материал даже существует...

-- Модернист! Окаянный модернист! -- возмутился духом старец. -- Как высокоумно, дерзко и гордо ты говоришь здесь предо мною, отвергая то, чему из века в век учила православная церковь и множество святых! Но вспомни, чадо, в какие грехи ты впал! Вспомни и оставь свои высокоумие, гордость и надмение! Как он, высокий ум твой, помог тебе избежать всех тех падений, которые ты только что исповедал?! Ты же ведь как свинья во калу лежишь в грязи грехов и беззаконий своих! И беззаконий студных, блудных, срамных! Разве этого не видит высокоумный и гордый ум твой?! Горе тебе! Ибо если он не видит сего, то окончательно пал ты; и как восстанешь ты от падения своего, не видя и не разумея его?! Не знаешь ли, что порой Господь попускает подвижнику впадать в злосмрадные студные блудные грехи за его высокоумие и гордость, чтобы исцелить его от них? Ибо высокоумие и гордость суть грехи злейшие и горчайшие блуда; они ведут к восстанию на Самого Бога! Ей, порой попускает Господь подобные падения подвижнику, чтобы, попав в кал и смрад грехов блудных, он смог узреть это и задуматься: "Почему я пал и где я оказался?". И чтобы узрев своё ничтожество, смог он отказаться от погибельного высокоумия сатанинского своего и от гордости сатанинской своей! Задумайся, чадо: не по этой ли причине милосердный и благой Господь попустил тебе пасть в злосмрадное блато противоестественного блудного греха?! Задумайся: не для того ли благой Господь соделал это? Содела, чтобы предотвратить твоё грядущее восстание на Творца своего из-за сатанинской гордости и сатанинского высокоумия?! Одумайся, чадо!

Старец сделал небольшую передышку и продолжил:

-- И смотри -- как бы за твоё неверие в действенность колдовства тебе самому не пришлось собственными глазами узреть, что оно действует -- причем самым печальным образом -- на собственном горьком опыте! А ещё -- не знаешь ли ты, что есть такая пословица про грехи: "Чему посмеяхомся, тому поработахом"?! То есть: над каким чужим грехом человек посмеется, в такой, по попущению Божьему, сам и впадет -- чтобы не уничижал он ближнего и не гордился собственной праведностью. Так не всегда бывает, конечно, но иногда бывает -- потому-то и сложилась эта пословица. Так и тут, в твоём случае, раб божий Андрей: во что не веришь, с тем, по попущению Божьему, может быть, и столкнёшься на своём горьком опыте -- чтобы не подавал более ты соблазнов другим своим неверием и чтобы не превозносился ты лжемудрствованиями гордого и высокоумного ума своего. Ведь церковь явно учит и проповедует, что колдовство есть и что оно действует! И, притом, действует даже на истинных христиан -- разумеется, по Божьему попущению и по неизреченному Промыслу Господа, который не в силах понять ум человеческий. И, следовательно, мудрствования твои ложны.

-- Не знаешь ли, о чадо Андрее, что есть спасительный страх не только пред Господом, но и пред Сатаной, бесами, а также колдунами и ведьмами?! "Какой же может быть спасительный страх перед Сатаной?!" -- спросишь ты. А вот какой: когда человек, может быть, и не боится Бога и даже не верит в Него, но, веруя в Сатану и злых духов, боится хотя бы их и, боясь попасть в ад, не грешит. "Какой же может быть спасительный страх перед ведьмой?!" -- снова спросишь ты, чадо. А вот какой: может быть, человек давно уже не молится и не ходит в церковь, да и в Бога не очень-то верует, но, испугавшись чар ведьмы, он и в церковь начинает ходить, и исповедоваться, и причащаться, и молиться, и книги святые читать, пытаясь обрести в церкви и в её святом учении и в святых обрядах её защиту от сил зла. А что делаешь ты, о Андрее?! Ты разрушаешь своим неверием и лжемудрствованиями плотского ума своего сей спасительный страх! Но, -- скажешь ты, -- я говорил, не то, что колдовства нет, а то, что или его нет, или же что на истинных христиан оно не действует. На это скажу тебе, чадо: говоря так, ты всё равно подавал повод многим считать, что колдовства и таких его разновидностей, как порча и сглаз нет. Притом, говоря, что на истинных христиан колдовство не действует, ты всё равно приуменьшал силу колдовства и волшебства и так ослаблял спасительный страх перед ним! Скольких людей ты этим уже погубил и скольких ещё погубишь -- ты не задумывался об этом?! И не задумывался ли ты о том, что за всё это тебе может быть ниспослано ужасное наказание от Господа Бога ещё при этой жизни?! Убойся же! Убойся и покайся! Ведь ты же, о чадо Андрее, не только колдовство отрицаешь, но и страшные не только для грешников, но и для величайших праведников воздушные мытарства! Покайся, пока не поздно! Сегодня утром мы есть, а сегодня вечером -- всё! -- нас уже нет! "Pulvis sumus homo quasi herba dies eius sicut flos agri sic florebit quia spiritus pertransiit eum et non subsistet et non cognoscet eum ultra locus eius" (Ps.102:104-106) -- молвил, забывшись, отец Наум. А затем, опомнившись и осознав, что всемирно-известному православному старцу и всероссийскому духовному наставнику вряд ли следует говорить по-латыни даже с докторами наук и профессорами от филологии, -- хоть публично, хоть наедине -- он сказал "Тьфу ты!" и повторил это же самое по-церковнославянски: "Персть есмы. Человек, яко трава дние его, яко цвет селный, тако отцветет: яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего" (Пс.102:104-106).

Здесь старец сделал короткую передышку и продолжил:

-- Чадо Андрее! Попытаюсь убедить тебя в том, что колдовство есть и что оно действует на примерах из житий святых. Но сначала приведу из них примеры не собственно колдовства, но действий силы Божьей, с помощью которой святые совершали различные чудеса. Хоть этого-то ты не будешь отрицать? Нет?! Вот их хорошо!

-- Целителя Панетелимона, егоже память двадцать седьмого июля, за совершённые им чудесные исцеления обвинили в волшебстве; но он действовал не силой демонской, а силой божественной и поэтому в ответ на такое обвинение ответил: "Моё волшебство -- Христос"! Ей, много всяких чудес сотворили святые, которые могли бы быть приписаны демонам и их действиям; но все сии святые действовали силой Бога, силой Христа и Святого Духа; и их "волшебством" поистине был Сам Христос, Сам Дух Святой и святые ангелы!

-- Василий Великий, егоже память первого января, в ожидании великих гонений на христиан по возвращении царя Юлиана Отступника с войны с Персами, молился пред иконами Богородицы и святого Меркурия, чтобы этот богопротивный царь погиб. В это время в ставке Юлиана появился неизвестный воин и своим копьём поразил Юлиана; и ровно в это же время изображение святого Меркурия на иконе, пред которой молился святой Василий, исчезло; а затем оно вновь появилось на иконе -- но при этом с копья святого Меркурия капала кровь. Вот какой молитвенник был Василий Великий! Его молитвой был поражен нечестивый царь!

-- Но не только лишь молитвой одного Василия был повержен Юлиан Отступник!

-- Преподобного Иулаина, егоже память восемнадцатого октября, верные просили молиться о низложении нечестивого царя Юлиана, врага христиан. И когда шла война с Персами, на которою отправился сей царь, этот преподобный десять дней молился об освобождении христиан от злого мучителя. Наконец, его молитва -- как и молитва святого Василия Великого -- была услышана Господом: Иулиан услышал сверхъестественный, чудесный глас: "Нечистое и мерзкое животное погибло". И зело возрадовался святой Иулиан от гласа сего.

-- Нечестивый еретик Арий обманул царя Константина в том, что будто бы он, Арий, мыслит по-православному, чему, кстати, сами православные во главе с патриархом не верили. Но царь Константин ради мира церковного решил принудить святого Александр, православного патриарха Константинопольского, егоже память тридцатого августа, к тому, чтобы он вступил в общение с треклятым еретиком Арием. Накануне того дня, когда Ария должны были ввести в православную церковь и принять в общение, патриарх Александр молился Богу, чтобы Он взял душу злосмрадного еретика прежде, чем тот войдёт в православную церковь. И Господь услышал раба Своего! Все знают, как погиб Арий: по пути в храм он почувствовал необходимость зайти в отхожее место, чтобы справить большую нужду; и когда он справлял её, у него разверзлось чрево и внутренности его вывалились наружу. И от этого его нечестивая душа покинула осквернённое грехами тело -- покинула, чтобы вечно мучиться в аду. Так молитвой православного патриарха был умерщвлён гнусный еретик, погибший позорной смертью в назидание всем!

-- Святой Геннадий, патриарх Константинопольский, егоже память тридцать первого августа, имел в своём подчинении клирика Харисма, который вёл ужасный и недостойный образ жизни: он предавался лености и нерадению, а также, как говорили, занимался разбоем, блудом и волшебством. Святой Геннадий долго терпел злодеяния Харисма и кротко увещевал его прекратить творить беззакония; но это не помогало. Тогда Геннадий стал применять к Харисму наказания. Наконец, видя, что всё это не даёт плода, святой Геннадий послал своего слугу в храм мученика Елевферия -- в тот храм, при котором Харисм и был клириком, -- чтобы этот слуга от имени Геннадия попросил мученика Елевферия либо исправить, либо отсечь от церкви преданного грехам Харисма. И на следующее утро после этой молитвенной просьбы Харисм был найден мёртвым.

-- Святитель Порфирий, епископ Газский, егоже память двадцать шестого февраля, как повествуется в его житии, умертвил своей молитвой еретичку-манихейку.

-- Священномученик Корнилий Сотник, егоже память тринадцатого сентября, молитвой своею разрушил идольское капище; оно рухнуло и своими обломками завалило жену правителя вместе с его сыном.

-- Преподобный Флорентий, егоже память двадцать третьего августа, имел ручного медведя. Четыре монаха-завистника, чтобы досадить преподобному, убили этого медведя. Тогда Флорентий проклял их за это и все они умерли.

-- Пророк Божий Елисей, егоже память четырнадцатого июня, как повествует об этом Библия, проклял насмехавшихся над ним из-за его плеши детей именем Господа -- детей иудеев же, а не язычников -- и "вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка" (4Цар.2:24).

-- Преподобная мученица Евдокия, еяже память первого марта, пребывала в монастыре; к ней проник её прежний мирской поклонник Филострат -- естественно, вопреки её воле. Когда Филострат приблизился к Евдокии, она дунула в его лицо и он умер. Впоследствии Евдокия воскресила Филострата, получившего должный урок.

-- Святой Спиридон Тримифунтский, святитель и чудотворец, егоже память двенадцатого декабря, приказал жене-прелюбодейке, забеременевшей не от мужа и не хотевшей сознаваться от кого именно она беременна: "Плод не выйдет из чрева твоего, пока ты не скажешь истины". И та, не желая сознаться, умерла в родовых муках, так и не разродившись.

-- Старица Пелагия Рязанская, девица, ещё нигде не канонизирована даже как местночтимая святая. Но как я, убогий старец Наум, мню, -- и не только я, но и великое множество православного народа на Руси -- она есть истинная святая и истинная подвижница Божья, достигшая блаженства; она уже прославлена как святая у Бога на Небе и церковное прославление её на земле лишь дожидается своего часа. Так вот, чадо. Она говорила, что советский глава Хрущёв был страшным магом, задумавшим уничтожить всё духовенство и ещё при жизни своих современников показать последнего священника по телевизору -- ибо, по слову старицы, все колдуны ужасно ненавидят православных священников. А ещё, по её же слову, маг Хрущёв жаждал уничтожить треть населения страны; и для сего он приказал засевать поля вместо пшеницы плевелами из Америки. И совсем бы погибли духовенство и народ, если бы старица Пелагия не взяла на себя подвиг: сто дней она пламенно молилась, чтобы Господь убрал с престола самозванца Хрущёва. В каждый из этих ста дней старица вкушала лишь по одной просфоре и пила лишь по одному стакану воды. И Господь услышал верную рабу Свою: Хрущёв неожиданно для всех был отстранен от должности своими же соратниками. Он не был убит: милосердный Господь оставил его на покаяние -- несмотря на все его злодейства и нечестия. Так по молитвам блаженной Пелагии духовенство было спасено от истребления, а народ получил ослабу. Вот что значит молитва одного праведника пред Богом! Эта старица была велика пред Богом почти как святой Василий Великий! Понял ли ты это, чадо?

-- А что сказать о святом праведном Иоанне Кронштадтском, этом величайшем девственнике, милостораздаятеле и чудотворце? Разве не знаешь, чадо, как он молился о погибели страшного соблазнителя и богохульника Льва Толстого? В выписках из последнего дневника отца Иоанна за 1907 - 1908 годы, изданных отдельной книгой с названием "Живой колос с духовной нивы", в которой, правда, записи не разделены по дням, он со всей убеждённостью в истинность своих слов глаголет: ""Умрёте во грехах ваших, если не будете веровать в Меня" (Ин.8:24) -- говорит Господь фарисеям. Горе Льву Толстому, не верующему в Господа и умирающему во грехе неверия и богохульства! Смерть грешника люта. И смерть его -- Толстого -- будет страхом для всего мира. (Конечно, это скроют родные.)". Позже, в том же 1908 году, в том же своем последнем, предсмертном дневнике, в той его части, которая охватывает период с двадцать четвёртого мая по одиннадцатое декабря, отец Иоанн делает другие записи -- записи, не вошедшие в названную книгу, -- в которых он собственно и просит у Бога смерти Толстому. Так, двадцать четвёртого августа отец Иоанн пишет, как бы намекая и жалуясь Богу, что Толстому уже пришла пора погибнуть: "Доколе, Господи, терпишь злейшего безбожника, смутившего весь мир, Льва Толстого? Доколе не призываешь его на Суд Твой? [Не Ты ли Сам сказал:] "И се, гряду скоро, и мзда Моя со Мною, воздати коемуждо по делом его" (Откр.22:12)? Господи, земля устала терпеть его богохульство". Затем шестого сентября он пишет: "Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы, которую он похулил ужасно и хулит. Возьми его с земли -- этот труп зловонный, гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь". Далее седьмого октября отец Иоанн пишет: "Господи, убери М. Антония, Яничева и прочих неверных людей! Пошли твёрдых в вере и благочестии. Буди! Л. Толстого возьми". Кроме того, есть ещё собрание выдержек из того же последнего, предсмертного дневника отца Иоанна, известное как "Последний дневник", в котором дневниковые записи также не разделяются по дням. В этом "Последнем дневнике" отец Иоанн, выражая свою уверенность в грядущем наказании Толстому, пишет: "Горе Льву Толстому, не верующему в Господа и умирающему во грехе неверия и богохульства. "Смерть грешников люта" (Пс.33:22)...". И так святой Иоанн Кронштадтский писал и мыслил не в неразумной молодости и не в расцвете и буйстве сил, а уже стоя на самом краю могилы, перед самой своей смертью, будучи умудрён многим жизненным опытом и стяжав многочисленные добродетели и дары Святого Духа!

-- Знаешь ли, чадо, что у иудеев есть обряд "пульса де-нура" -- "удар огнём"? Бог есть свет и Он же есть огонь. Бог есть свет, просвещающий человека и согревающий его и милующий его; и Он же есть огонь, пожирающий грешника и правосудно карающий его. Когда Бог является грешному человеку "не слишком сильно", то человек видит приятный для него свет божественной святости и милосердия. Когда же "слишком сильно" -- то грешный человек чувствует, что он испепеляется огнём божественной святости и правосудия. И никто, испытав этот огонь, не может остаться в живых. Ибо кто не грешен? И когда кто-то из иудеев сильно грешит против Господа и против Израиля, то другие иудеи собираются и проводят этот обряд "пульса де-нура", в котором просят, чтобы Господь явился грешнику как всепожирающий огонь и истребил этого грешника. Но, чадо Андрее! Как ты видишь, у нас, у православных, есть своя "пульса де-нура"! Разве то, что делал Василий Великий и преподобный Иулиан -- это не "пульса де-нура"?! Разве то, что делал патриарх Александр, желая погубить Ария, или святитель Порфирий, епископ Газский, желая умертвить еретичку-манихейку, -- это не "пульса де-нура"?! И разве оное славное деяние блаженной девицы Пелагеи -- это не "пульса де-нура"?! Но приведем ещё подобные примеры из житий...

-- Святой Иаков, епископ Низибийский, егоже память тринадцатого января, однажды увидел девиц с непокрытыми головами и оголёнными ногами. Ему очень не понравилось такое нецеломудрие и он проклял этих девиц. И они тотчас же состарились и поседели, увяли как осенние листья на морозе.

-- Святой юродивый Симеон, егоже память двадцать первого июля, спасая блудниц от вечной погибели, давал им золото с тем условием, чтобы те не грешили более блудом; и если какая-либо из этих блудниц нарушала клятву, то Симеон обличал её и посылал на нее либо болезнь, либо беса, чтобы тот мучил её; и та блудница болела или мучилась от беса до тех пор, пока не давала Симеону истинных доказательств своего покаяния и оставления пути творения блудных грехов. Однажды этот же Симеон шёл мимо веселящихся девиц, которые стали издеваться над ним и зазывать его в своё собрание. Тогда он, желая наказать их за бесчинство и сделать целомудреннее, помолился Богу и скривил им всем глаза: каждая из них стала косой. Впоследствии одних из них он исцелил, поцеловав в глаза, а других -- нет -- ибо они отказались от того, чтобы Симеон целовал их в глаза. О тех, кои не были исцелены, Симеон сказал: "Если бы Бог не искривил им глаз, то они превзошли бы блудодеянием всех сирийских женщин; а теперь они не будут такими".

-- Святому мученику Потиту, егоже память первого июля, при мучениях забивали гвоздь в голову; при этом по Божьему действию боль в голове началась и у императора.

-- Святого мученика Иулиана, егоже память двадцать восьмого июля, подвергли избиению; и когда мучители били его, то руки у них по Божьему действию разболелись и от этого они не могли держать орудия пыток.

-- Когда язычники восхотели убить святого мученика Луппа, егоже память двадцать третьего августа, то по Божьему действию убийцы, устремившееся на святого Луппа, внезапно начали посекать друг друга и стрелять один в другого.

-- Святая мученица Ариадна, еяже память восемнадцатого сентября, убегала от преследователей. При погоне свершилось чудо: святую Ариадну сокрыла в себе скала; преследователи же её по чудесному Божьему действию начали поражать друг друга.

-- Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, егоже память двадцать шестого сентября, своей молитвой сделал так, что у игемона, подписавшего ему неправедный приговор, отсохла та рука, которой он это сделал, а у Проклиании, оклеветавшей Иоанна и своего сына, отсохли обе руки и перекосились оба глаза. Этот же апостол некогда проповедовал Христа и обличал язычников возле языческого храма; при этом он говорил, что идолопоклонники вместо бога почитают беса. От этого народ исполнился ярости и стал метать в Иоанна камни; но они летели так, что побивали самих их метающих. Затем Иоанн помолился -- и настала такая жара, что от нее попадало и умерло двести человек.

-- В житии преподобного Саввы Сторожевского, егоже память третьего декабря, говорится, что один слепой, утеревшись покрывалом преподобного, прозрел; другой же человек, зрячий, узнав об этом, сказал про покрывало святого: "Этим только глаза засоришь" и ослеп.

-- Святитель Епифаний, архиепископ Кипрский, егоже память двенадцатого мая, как повествуется в житии его, однажды дунул на сребролюбивого архиепископа Иоанна и тот ослеп.

-- В житии преподобного Григория Печерского, егоже память восьмого января, повествуется, как однажды он узнал, что у него спрятались воры; и святой сотворил молитву, по которой эти воры проспали пять дней и пять ночей. В другой раз воры забрались к святому в сад. Взвалив мешки на плечи, они не могли двинутся дальше; и так, с мешками на плечах, они простояли в саду два дня и две ночи.

-- Преподобный Феодор Сикеот, егоже память двадцать второго апреля, молитвой остановил вора, похитившего церковное имущество; и вор стоял как будто связанный до тех пор, пока не был узнан и приведен в то место, где он похитил имущество.

-- В житии преподобного Пафнутия Боровского, егоже память первого мая, повествуется о том, как воры похитили из его обители скот, но не смогли уйти далеко, ибо заблудились у самой обители и, будто слепые, ходили ночью вокруг неё. Утром они захотели бежать без скота, но, удерживаемые Божьей силой, не могли отойти от похищенного скота, пока не были обнаружены и приведены к преподобному.

-- Святой Феодор Едесский, епископ, егоже память девятого июля, будучи в Вавилоне, участвовал в споре между христианами и иудеями. В ходе спора он сказал противоборствующему ему иудею: "Да онемеют уста лживые, которые против праведника говорят злое с гордостью и презреньем" (Пс.30:19) -- и этот иудей онемел.

-- Святой Александр, патриарх Константинопольский, егоже память тридцатого августа, -- тот самый, что молитвой своей умертвил Ария -- однажды спорил о вере с еллинскими философами; в ходе спора он сказал одному из них: "Именем Господа моего Иисуса Христа повелеваю тебе умолкнуть!" -- и тотчас у этого философа отнялся язык.

-- В житии преподобного Луки Ефесского, егоже память седьмого февраля, повествуется, как однажды олени повадились ходить в его сад; одно они поедали, а другое - попирали. Тогда преподобный Лука, увидев одного из этих оленей, сказал ему: "По повелению Господа, не сходи с места, на котором стоишь, но прими достойное наказание!". И олень этот сразу же упал на землю, залёг и более не мог сдвинуться с места.

-- Чадо! Рассуди сам: люди несведущие разве не приняли бы все эти случаи за случаи колдовства? Разве не посчитали бы они этих святых отцов магами? Ей, посчитали бы. Но действовали эти святые отцы не с помощью силы бесовской, но с помощью силы божественной, с помощью силы Христовой, силою Духа Святого! Рассуди же о том, что необходимо, дабы чудо свершилось -- и ты найдёшь, что для этого необходимы: во-первых, изволение святого на чудо, выраженное в просьбе или молитве; во-вторых, Бог или ангелы, которые совершат просимое и желаемое святым; и, в-третьих, изволение или попущение Бога на то, что просит и желает святой. При этом напомню, чадо: если речь идёт о вреде людям и причинении им зла, то мы говорим о попущении Божьем; а в иных случаях мы говорим об изволении Божьем; попущение же, как ясно -- это тоже изволение, а именно изволение на вред и зло. И без изволения Божьего не происходит ничего -- ибо, по слову Господа, "Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены" (Матф.10:29,30). И когда есть все эти три условия, тогда-то и свершается то, о чём молит и чего волит и желает святой -- свершается силой божественной или ангельской, а не силой самого святого. И при сем святой не творит зла в нравственном понимании этого слова -- в отличие от колдуна или ведьмы. Так-то, чадо!

-- Но есть нечто ещё более удивительное! Ведь святой, желающий чего-то и молящий об этом, может, в конечном счёте, осуществить желаемое не силой божественной или ангельской, но дьявольской! Да-да! Ведь Господь или ангелы, если будет на то Божье изволение, могут связать беса и принудить его сделать то, чего желает и о чём просит святой! И, притом, даже то, чего этот бес не хочет -- например, доброе дело! В этом случае святой подвижник, Господь и ангелы Его используют злого беса как своё орудие! В этом случае святой подвижник с помощью Господа и ангелов получает власть над бесом и повелевает им! И не хотел бы бес сделать то, что ему приказывают -- да не может и подчиняется -- ибо кто сильней Господа? Как сказано про Господа Иисуса Христа: "Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней" (Лук.9:1). И жития святых приводят нам примеры сего, чадо! Из них видно, что святые даже насылали демонов на грешных людей, чтобы те причиняли им страдания -- то есть эти святые действовали подобно колдунам -- однако же, с благою целью!

-- Святой Симеон Юродивый, егоже память двадцать первого июля, о котором уже говорилось, спасая блудниц от вечной погибели, давал им золото с тем условием, чтобы те не грешили более блудом; и если какая-то из этих блудниц нарушала клятву, то Симеон обличал её и посылал на нее либо болезнь, либо беса, чтобы тот мучил её. И эта блудница болела или мучилась от беса до тех пор, пока не давала Симеону истинных доказательств своего покаяния, а также того, что она оставила путь творения блудных грехов.

-- Святой Левкий Исповедник, егоже память двадцатого июня, однажды изгонял беса из человека, готовившегося к крещению и уже прошедшего оглашение. Бес вопросил Левкия: "Если я выйду из него, то куда пойду?"; и Левкий приказал ему: "Войди же в тех людей, которые не веруют в Господа нашего Иисуса Христа и не поклоняются Его животворящему кресту". И бес вышел.

-- Тот же святой Симеон Юродивый, егоже память двадцать первого июля, однажды изгнал беса из некоего места и этот бес, приняв образ малого страшного эфиопа, отправился в овощную лавку, которой владели некие супруги-еретики, державшиеся лжеучения Севера. Бес сделал в той лавке много беспорядков: он всех там перепугал и разбил там всю посуду. Когда Симеон возвращался домой, то, проходя мимо этой лавки, встретил испуганную жену владельца лавки. Когда та рассказал Симеону о том, что сотворил бес, Симеон сказал ей: "Это я послал его на вас -- за то, что вы не присоединяетесь к святой церкви".

-- Преподобный Феодор, инок Киево-Печерский, егоже память одиннадцатого августа, однажды отправился молоть зерно; на мельнице он увидел, как жернова сами пришли в движение. Феодор уразумел, что это -- козни диавольские и запретил бесу молоть; но бес не послушал его. Тогда Феодор приказал бесу именем Святой Троицы не оставлять работы, пока не перемелет всё -- чтобы этот бес поработал на монастырскую братию. В другой раз этот преподобный увидел, как бес сбрасывал в реку брёвна, лежавшие на берегу и заставил беса носить эти брёвна наверх, на высокий берег.

-- Так-то, чадо! -- молвил старец Наум Кураеву. -- Ты думаешь что -- рассказ Гоголя про Пузатого Пацюка -- это выдумка?! Э, нет! Мню, преподобный Феодор, если бы захотел, мог именем Господа нашего Иисуса Христа повелеть бесу невидимо обмакивать в сметане вареники и подавать их за трапезой прямо себе в рот! И не только себе, но и всей монастырской братии -- скажем, на Пасху или на Масленую. Вера, вера -- вот, что главное! Она, по слову Спасителя, горы движет!

-- Святой Иоанн, епископ Новгородский, егоже память седьмого сентября, запечатал беса в рукомойнике. Во время молитвы святого один бес влез в рукомойник и начал греметь, чтобы помешать Иоанну молиться; тогда-то Иоанн и запечатал его. После сего нечистый дух стал громко вопить и просить отпустить его. Иоанн же согласился на это лишь при том условии, что тот доставит его в Иерусалим. И он согласился: демон превратился в чёрного коня и доставил Иоанна во Святой Град. Иоанн поклонился там великим святыням, а затем вернулся на чёрте обратно.

-- Так-то, чадо! Святой Иоанн съездил на бесе, обузданном действием Божьей силы, во Святой Град подобно тому, как ведьмы слетаются на бесах на шабаш на Лысую Гору! "Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Фил.4:13) -- как сказал апостол Павел!

-- Преподобный Виталий монах, вразумитель и наставник блудниц, егоже память двадцать второго апреля, некогда незаслуженно получил оскорбительный удар в щёку от одного юноши-блудника; кроме того, этот юноша осудил Виталия. Святой не стал отвечать ему ударом на удар, но сказал нечестивцу: "За меня смиренного получишь и ты удар по щеке такой, что сбежится вся Александрия на твой крик". И действительно: позже, уже после смерти Виталия, этому юноше явился бес и нанес ему сильнейший удар, сказав: "Прими удар, который прислал тебе монах Виталий!".

-- Святой мученик Конон Исаврийский, егоже память пятого марта, однажды связал именем Иисуса Христа множество бесов, пришедших к нему; и они стали молить Конона не посылать их в бездну. Тогда святой запретил им вредить людям и послал их на работы: одни демоны копали землю в огородах и пропалывали их -- вырвали терновник, крапиву и прочие травы; другие демоны пахали поля и сеяли на них; третьи -- охраняли плоды; четвёртые -- пасли стада и охраняли их от диких зверей; пятые -- кололи дрова, носили воду и исполняли домашнюю работу. Бесы, как рабы и пленники, служили блаженному Конону, ибо были связаны силой Божьей. Когда к святому Конону пришли разбойники, связали его и пытками начали выведывать у него, где он прячет золото, по повелению Божьему явились служащие Конону бесы, схватили разбойников и немилосердно били их; а потом они развели огонь в печи и стали опалять их тела. Святого же бесы освободили от уз. Демоны даже оберегали честь имени Конона: когда кто-то из неверующих хулил его, то на него невидимо нападали бесы и избивали его. Однажды волк украл у матери ребёнка. Святой Конон отдал приказание бесам и те принесли к нему этого волка вместе с ребёнком, который оказался невредим. А когда вор проник в сад Конона, чтобы украсть плодов, бесы, словно невидимые сторожи, схватили его, избили и вместе с ослом и мешком украденных им плодов привели к святому.

-- Так-то, чадо Андрее! Думаешь что -- думаешь, все эти рассказы про то, как демоны охраняют гробницы и сокровища -- шутка? Нет, это не шутка! Жрецы и колдуны с помощью различных жертвоприношений и прочих обрядов действительно ставили бесов охранять гробницы и сокровища! И эти бесы действительно охраняли всё это от грабителей -- отпугивая их различными ужасами или даже нанося увечья и убивая!

-- Вернёмся же к деяниям святых. Конечно, чадо Андрее, люди несведущие, рассматривая помянутые мной случаи, скажут, неразобравшись: "Всё это волшебство, колдовство, магия!". Мы же, как люди, просвещённые светом Христовым, скажем вслед за целителем Пантелеимоном: "Моё волшебство -- Христос!".

-- Кстати, чадо Андрее! Разве не видишь, что дела святого Симеона Юродивого и святого Левкия Исповедника, насылавшего бесов на грешников для их наказания и вразумления болезнями, горестями и утратами действовали согласно со словами и делами апостола Павла, который решил некоего отъявленного грешника "предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа" (1Кор.5:5), что и было сделано? При сём Павел также и двух других тяжких грешников, Именея и Александра, "предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать" (1Тим.1:20) -- так что подобное предание Сатане, которое творил сей апостол, не было единичным случаем! Что же следует разуметь здесь под "преданием Сатане"? Господь защищает человека и не дает нечистым духам вредить ему; когда же убрана сия защита, то нечистый дух может приступать к человеку и вредить ему: причинять ему всякие болезни и горести -- как телесные, так и душевные. И когда церковь во главе с епископом или епископами, действуя властью, данной им от Бога -- по слову Господа: "Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе" (Матф.18:18) -- выносит свой приговор: "Да будет предан сей человека Сатане!", то она на самом деле постановляет: "Да будет снята с человека сего защита Божия, и да будет чрез попущение Божье из-за этого открыт к нему доступ Сатане, чтобы тот мог вредить ему и мучить его, как он хочет и насколько ему попущено". И этим деянием благая мать-церковь не только снимает с человека защиту и наводит на него попущение Божье и, соответственно, бедствия от бесов -- если, конечно, с этим согласится суд Божий, -- но ещё и взывает к правосудию Божьему, испрашивая кары для грешника чрез бесов.

-- А что если бес не захочет? -- спросил Кураев.

-- В смысле? -- ответил вопросом на вопрос архимандрит Наум.

-- Ну, например, -- начал рассуждать Кураев, -- есть какой-то ересиарх; церковь предала его Сатане; а тот не хочет его мучить и убивать -- потому, что ему, наоборот, надо, чтобы он был в полном здравии дабы распространять свою ересь. И потом: смерть ересиарха от тяжкой болезни его последователи могут воспринять как кару Божью, как божественное указание на неправильность его учения и из-за этого отойти от ереси и вернуться в истинную церковь!

-- Хм... -- промычал отец Наум. -- В этом случае, чадо, снова вспомним святого Симеона Юродивого, который насылал на блудниц бесов, дабы те причиняли им за их блудные грехи различные болезни с тою целью, чтобы они, наконец, претерпевая наказание, отстали от этих грехов. Спросим: может быть, эти бесы и не хотели, чтобы блудницы болели и мучились? Ведь через это они не только сами отвращались от греха, но и из-за своих болезней и мук не вовлекали в грехи других! Но поскольку святой так приказал им, то бесы, связанные божественной силой, хоть и против своей воли, но шли и причиняли блудницам болезни и муки! Так и в случае твоего ересиарха: если бы бес не хотел ему вредить болезнями и смертью, то Бог связал бы этого беса Своей божественной силой и приказал бы ему идти и вредить так, как Бог ему попустил! И этот бес никуда бы не делся -- пошёл бы и навел на ересиарха болезнь, а затем забрал бы его душу. Вот возьмем тех же блудниц, которых наставлял и исправлял Симеон. Какая, в сущности, разница -- заболеют они действием бесовским или же, по попущению Божьему, из-за обычной встречи с больным человеком? А что до твоего ересиарха -- то опять же: какая, в сущности, разница -- убьёт его бес или, по попущению Божьему, какой-нибудь грабитель, забравшийся в его дом? Ясно ли тебе это, чадо?

-- Ей, отче! -- ответил Кураев.

-- А что до предания Сатане -- продолжал отец Наум, -- то первого упомянутого грешника апостол Павел предал Сатане "во измождение плоти" -- то есть, чтобы тот вредил непосредственно только плоти его, не касаясь души, -- подобно тому, как Сатана вредил Иову. Хотя, конечно, при этом от страдания плоти душа всё равно страдает. Но ведь можно предать не только во измождение плоти, но также и во измождение духа! Или только лишь во измождение духа! В этом последнем случае бес непосредственно будет вредить лишь душе грешника. Ибо есть болезни, муки и скорби телесные, а есть болезни, муки и скорби душевые; и одному душеспасительно страдать от муки и болезни телесной, а другому -- от муки и болезни душевной или духовной. Вот, один может смириться от паралича или от утраты членов тела своего, а другой -- от того, что постоянно находится в жуткой скорби или же от того, что пребывает одержимым. Так-то, чадо! Как спасительнее для грешника, так и должен он быть предан Сатане милосердной и любвеобильной матерью-церковью и судом церковным! Кстати: апостол Павел про Именея и Александра написал, что просто "предал их сатане", не сказав как именно -- во измождение ли одной только плоти или во измождение одного только духа -- то есть души -- или же и во измождение плоти, и во измождение духа! И тут надо думать и веровать, что как спасительнее и душеполезнее для них было -- так и предал. Так-то, чадо Андрее! И тогда приступили к ним бесы и тяжко их мучили.

-- Наконец, перейдем к собственно волшебству и колдовству, о котором говорится в житиях святых. Я разумею те случаи, когда колдун или ведьма соединяются вкупе с бесом и действуют во вред людям при наличии на то Божьего попущения. Для успешности такого колдовства также необходимо исполнение трех условий: во-первых, наличие ведьмы, волящей и желающей сотворить зло и обращающейся для сего к демону как к своему помощнику и орудию; во-вторых, наличие демона, нуждающегося для творения зла в ведьме как в своей помощнице и, в определённой степени, как в своём орудии; и, в-третьих, наличие Божьего попущения на то, чтобы ведьма, замыслившая зло, и бес, взявшийся ей помогать в творении этого зла, могли соделать сие зло. И когда исполнены эти три условия, тогда ведьма приказывает служащему ей бесу и тот исполняет приказанное. Так-то и свершается колдовство, чадо Андрее! И это -- то есть творение колдовства -- очень похоже на то, о чём я говорил выше -- то есть на творение чудес святыми посредством Бога или ангелов или даже демонов. Как обстоит дело там -- примерно так обстоит дело и здесь! И для верующего здесь нечему удивляться; и для него здесь нет чего-то, чему нельзя или не следует верить.

-- Вот, ты считал, что даже если колдовство и есть, то всё равно оно не действует на истинных, а не по названию только христиан, которые не обращаются сами к демонам и к их слугам -- ведьмам и колдунам; ибо, как ты, неразумный, считал, Господь всегда защищает таких христиан. В смысле: защищает до такой степени, что свершение колдовства над ними совершенно невозможно. О неразумное чадо! Ты забыл о попущении Божьем! О попущении Божьем, которое действует согласно неизреченному Промыслу Божьему -- Промыслу, который не в силах постичь немощный человеческий ум! И если будет попущение Божье -- то колдовство подействует даже на истинного, а не по названию только христианина, который и не думал, и не думает обращаться ни к бесам, ни к колдунам, ни к колдуньям! Так-то! Уразумей сие, неразумное чадо! Разве ты познал Промысел Господа?! Разве этот Промысел открылся тебе, чтобы ты мог утверждать, что такого не было, нет, не будет и не может быть?!

-- Но ты, о маловерное чадо Андрее, вопрошаешь: разве не хочет бес всегда творить зло человеку? Разве не всегда он изыскивает этой возможности? И разве не больше сил у беса, чем у ведьмы или колдуна? Но тогда зачем, спрашиваешь ты, о маловерный, вообще нужна бесу ведьма или колдун?! Познай же: не сделал бы бес того сильнейшего зла, которое он сделал, обретя себе союзницей ведьму, но сделал бы меньшее зло. Равно, и ведьма, не обретя себе союзником и орудием беса, не сделала бы того сильнейшего зла, которая она сделала, но сделала бы меньшая зло -- как лишённая невидимого могучего союзника. Когда же здесь говорим о меньшем зле, то, явно, и на него должно быть попущение Божье -- как и на сильнейшее зло. И когда ведьма и бес соединяются вместе, то, когда есть на то попущение Божье, они могут творить большее зло -- такое, которое не могли бы сотворить они, действуя по одиночке и без совершения колдовских обрядов! Посредством же этих колдовских обрядов ведьма выказывает своё желание, чтобы было совершено то или иное зло с помощью беса и даёт на то свое изволение. И при таком колдовстве ведьма и бес разделяют ответственность за совершенное ими совместно зло. Понял ли и уразумел ли ты сие, чадо Андрее? Не приказала бы ведьма -- и бес не полетел бы наводить болезнь на человека или убивать его. Без приказа ведьмы он не в силах ничего ему сделать -- ибо нет попущения Божьего, чтобы бес сам вредил этому человеку без приказа ведьмы! Или чтобы ведьма обычным образом убила его -- скажем, дав выпить ему смертоносное зелье.

-- "Но как же милосердный Господь попускает происходить такому?!" -- спросишь и возмутишься ты, о маловерное чадо Андрее. А, может быть, не только возмутишься, но и ужаснёшься. Отвечу: не знаешь ли, что отвечал на подобные вопросы Феодор Михайлович Достоевский? Великий русский писатель говорил, что могущество власти Дьявола трудно осознать, ибо власть Дьявола над творением доходит до таких глубин, которые человек не может себе и представить! Разумей же, что власть сию -- тлетворную власть вредить и искушать -- Дьявол получает по попущению Господа; без попущения же Бога Дьявол нисколько не властен над творением Божьим!

-- Отец Наум! -- стал спорить Кураев. -- Но ведь что говорит Писание? Оно говорит во множестве мест: "Бога бойся"; и: "Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Матф.4:10). Бога должен бояться христианин и Ему одном служить! Он не должен бояться бесов и идолов! А если приписать колдунам и бесам, да ещё и идолам ту огромную власть, о которой вы говорите -- что же тогда получается? Тогда их надо бояться -- даже истинному христианину! Тогда даже на истинного христианина колдун с помощью бесов может навести тяжкую болезнь и даже смерть! Или беснование. В таком мире страшно жить! Просто страшно! Из этого-то я и делаю вывод, что Бог защищает, по крайней мере, своих верных чад и не даёт колдунам и бесам вредить им с помощью волшебства. И что, следовательно, нет попущения Божьего на то, чтобы колдуны с бесами вредили им своими чарами! Бойся одного Господа и служи ему в истине -- и Он обязательно избавит тебя от козней колдунов и содействующих им бесов!

На эти слова отец Наум лишь улыбнулся и молвил:

-- А вот ты, чадо Андрее, не мудрствуй лукаво, и, как тебе и заповедано, бойся одного лишь Бога и служи лишь Ему одному, воюя при этом с бесами и колдунами, но при этом помни: если будет на то Божье попущение, то колдун и служащие ему бесы жестоко поразят тебя мучениями, болезнями и беснованием. Либо в отместку, либо просто по своей злобе. Именно так и было уже множество раз до тебя. Но ты и в таком бедствии всё равно бойся одного лишь Господа Бога и лишь одному Ему служи! И будет тебе награда на Небесах! Веруй, что Господь не попустит тебе претерпеть испытание и бедствие свыше твоих сил по слову Писания, а не в то, что испытаний и бедствий не будет! Где же твоя вера? Веруй, и за всё благодари Господа! "Слава Богу за всё!" -- как говорил святой Иоанн Златоуст. На войне многие воины именно что не боятся врага или, на худой конец, борются с таковым страхом и побеждают его! Но разве это значит, что бесстрашный воин, пойдя в атаку на врага, по Божьему попущению не может получить пулю в лоб? Или тяжкое ранение, после которого он на всю жизнь останется инвалидом? Так же и тут -- в брани с колдунами и бесами. По-твоему из того, что в атаке можно быть убитым или покалеченным и из того, что надо не бояться врага следует, что войн, на которых убивают и калечат, не может быть -- ибо Господь, как ты мыслишь, просто не может попустить "такой ужас"?! Нелепое умозаключение! А ведь ты -- офицер. Ещё Советской Армии, разгромившей Германию! Чтобы ты делал в сорок пятом -- я уже не говорю о сорок первом?! По-твоему, чадо Андрее, духовная брань это что -- только лишь путешествия по банкетам за архиерейскими столами, сидение в библиотеках и на конференциях, выступления за трибуной и написание книжек?! Э-э нет! А побыть бесноватым, помучиться, словно в аду ещё при жизни от колдунов и бесов ради Господа -- не хочешь? Считаешь, что это -- не для тебя и не для таких, как ты? Э-эх... Слаб человек. И тем более слаб, если он сам себя расслабляет. Как сказал поэт: "Да, были люди в наше время -- не то, что нынешнее племя...".

Кураеву возразить было нечем. Сказав эти слова, отец Наум ненадолго умолк, а затем продолжил:

-- А теперь, чадо Андрее, вот тебе примеры из житий святых собственно колдовства и волшебства -- сиречь тлетворных и злых дел колдунов и ведьм, совершаемых ими с помощью бесов, которые действуют как их орудия!

-- Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, егоже память двадцать шестого сентября, как повествуется в житии его, боролся с могучим волхвом Кинопсом, которого язычники в ослеплении своём почитали за бога. Увидев то бесчестие своим богам, которое наносил апостол Иоанн проповедью Христа, эти язычники попросили Кинопса, имевшего в услужении множество бесов, погубить Иоанна. И Кинопс несколько раз посылал бесов, чтобы те убили его -- как сказано в житии , чтобы они "взяли его душу". Иоанн же силой Христа связывал их и изгонял -- так, что они ничего не могли с ним сделать. Один из этих бесов сказал Иоанну: "Вся сила сатанинская в нём, в Кинопсе, и он имеет соглашение с нашими князьями, а мы с ним -- и Кинопс слушает нас, и мы -- его". Из сего речения бесовского можно видеть, что Кинопс повелевал младшими бесами, находившимися у него в услужении, от имени самого их, бесов, князя -- Сатаны. Или от имени каких-то старших бесов. Явно же есть яко для обретения власти повелевать младшими бесами Кинопс должен был войти в соглашение с самим Сатаной или с иными старшими бесами, князьями демонскими. Иоанн особо спрашивал этого беса: "Посылал ли он, Кинопс, тебя когда-либо взять душу человеческую и принести ему?" -- то есть убить человека. Как сказано, бес и пришёл к Иоанну для того, чтобы "взять его душу". Из сего видим, что власть колдунов может простираться даже на то, чтобы убивать людей. Этот же Кинопс явил пред множеством народа призрак человека, утонувшего в море; или, лучше сказать, явил беса, принявшего вид этого утопленника. Кинопс вывел этого человека из моря и все думали, что этот волхв может воскрешать мёртвых.

-- Апостол Иаков Зеведеев, егоже память тридцатого апреля, боролся с волхвом Гермогеном. Книжники и фарисеи, видя успешную проповедь Христа и не имея силы воспротивиться силе слова апостола Иакова, наняли волхва Гермогена, чтобы тот посрамил его. Гермоген заклял бесов, служивших ему, чтобы они привели к нему Иакова связанным. Но когда бесы пришли к нему, то Ангел Господень связал их самих невидимыми узами и стал мучить. Тогда бесы возопили: "Иаков, апостол Христов, будь милосердым к нам, ибо мы по повелению Гермогена пришли связать тебя и Филита, а, вот, ныне сами крепко связаны и жестоко страдаем". Эти же бесы сказали Иакову: "Мы даже и мухи не можем тронуть в твоем дому" -- так крепко Господь охранял святого апостола! После сего Иаков повелел бесам привести к себе волхва Гермогена; и когда они сделали это, то стали просить Иакова, чтобы он дозволил им отомстить свои обиды на Гермогене. Но апостол не разрешил сего. Не желая принуждать волхва к христианской вере силой, Иаков хотел отпустить его, но тот сказал: "Как только я выйду из твоего дома, меня тотчас убьют бесы, ибо я знаю, как велика их ярость; знаю также, что мне невозможно избавиться от них, если ты не защитишь меня".

-- Священномученик Киприан, бывший волхв, егоже память второго октября, обучился в совершенстве различным бесовским премудростям и всякому злу. Он постиг различные бесовские превращения; он мог с помощью бесов изменять свойства воздуха, наводить ветры, производить гром и дождь, возмущать морские волны, причинять вред садам, виноградниками и полям, насылать болезни и язвы на людей; и ещё он мог делать многое другое подобное сему. Он сам своими собственными глазами видел бесчисленные полчища бесов с Князем Тьмы во главе; при этом одни бесы предстояли пред ним, другие -- служили ему, третьи -- восклицали, восхваляя своего князя, а четвертые были посылаемы в мир для совращения людей. Киприан сам своими собственными глазами видел в мнимых образах языческих богов и богинь, а также различные призраки и привидения, вызыванию которых он учился. Киприан научился такому наваждению, как вызывание мертвецов из могил и разговоры с ними. А ещё он изучил астрологию в Халдее. Был он также и в Мемфисе, где тоже обучался чародейству. Киприан достиг того, что беседовал лицом к лицу с Князем Тьмы и удостоился от него великой чести. И Князь Тьмы, Дьявол, дал ему своих бесов в услужение. Многих людей Киприан научил волхвованию: одних - летать, других - плавать в ладьях по облакам, а третьих -- ходить по водам. Язычники обращались к Киприану за волхвованием для помощи в своих нуждах и он помогал им с помощью бесов: одним он содействовал в блудных грехах, другим -- в мщении, вражде, зависти и гневе. Этот Киприан, будучи в языческой своей жизни волхвом, содействовал своим волшебством юноше Аглаиду в том, чтобы в него влюбилась христианка -- будущая мученица дева Иустина. Киприан вызвал для этого дела беса, которого он и наслал на Иустину; и этот бес дал Киприану некий сосуд и сказал, чтобы Киприан передал его юноше, а тот окропил содержимым сосуда дом Иустины. После того, как юноша сделал это, бес вошёл в дом Иустины и стал искушать её: Иустина ощутила в теле бурю телесной похоти и пламя геенского огня. Но мученица сумела побороть искушение. Не достигнув цели, Киприан волхвованием придал юноше Аглаиду призрачное подобие птицы и сделал его способным летать -- разумеется, с помощью беса, -- а затем послал его в дом Иустины, посоветовав ему влететь в этот дом через окно. Но когда Аглаид прилетел к дому Иустины, то та случайно посмотрела в окно и бес, увидев Иустину, бежал. После этого тотчас исчез призрачный образ птицы, который получил Аглаид или, лучше сказать, за которым Аглаид был сокрыт, а сам он полетел вниз, на землю и едва не погиб из-за этого падения. После этого Киприан сам, принимая то призрачный образ птицы, то призрачный образ женщины, пытался проникнуть в дом Иустины. Так ничего и не добившись, Киприан по злобе стал мстить за свой позор: он наводил волхвованием бедствия на дом Иустины и на дома её родных, соседей и знакомых; он убивал их скот и поражал их рабов язвам; он навёл болезнь даже на саму Иустину. По попущению Божьему Киприан навёл бедствия даже на весь город, в котором жила Иустина -- отчасти, видимо, из того соображения, что горожане, возможно, уговорят Иустину пожалеть их и покориться воле Киприана и желанию Аглаида.

-- В "Житиях святых" на двадцать третье июня содержится повесть о покаянии Феофила, который связался с Сатаной и отрекся от Христа, подписав хартию, -- словом, "продал душу Сатане" -- ради того, чтобы обрести в церкви высокое положение. И Дьявол исполнил просимое Феофилом после совершения этой сделки! Вот какую власть может возыметь Дьявол даже в церкви Христовой!

-- В житии Василия Великого, егоже память первого января, повествуется о рабе сенатора Протерия -- рабе, который связался с Сатаной и отрекся от Христа, подписав хартию, -- словом, опять же, "продал душу Сатане", -- чтобы вступить в брак с дочерью этого сенатора. Как только этот несчастный подписал хартию, Дьявол наслал на эту девицу демонов любодеяния и они возбудили в ней такую сильную любовь к этому рабу, что она, пылая страстью, упала на землю и стала кричать отцу: "Пожалей меня, пожалей дочь твою и выдай меня замуж за нашего раба, которого я со всею силою полюбила! Если же ты этого для меня, единственной твоей дочери, не сделаешь, то увидишь меня скоро умершею от тяжких мучений и отдашь за меня ответ в день судный!".

-- В житии преподобного Василия Нового, егоже память двадцать шестого марта, повествуется о колдунье Мелетинии, о её матери, тоже колдуньи, и об ученике этого преподобного, Григории, который пострадал от чар Мелетинии. Некто Александр, наёмный работник, работавший в винограднике Григория, вступил в брак с отроковицей Мелетинией, которая, как оказалась, была не только злонравная любодейка, но и волшебница. Она имела столь неудержимую страсть к прелюбодейству, что вскоре после брака с Александром совершила этот грех почти со всеми мужчинами из окрестных селений. Люди же боялись обличать её беззакония -- ибо она за это волхвованиями наводила на говоривших о ней худое болезнь. Если кто-то смел сказать против неё хоть одно обличительное слово, то делался расслабленным в течение двух или трёх месяцев; а если кто осмеливался ударить Мелетинию, то умирал, едва прожив после этого два дня. Она навела своими чарами болезни даже на своего мужа. Эти болезни столь утомили и обессилили его, что он сам не мог даже мухи отогнать от себя. При этом говорили, что мать Мелетинии с помощью волшебства могла удерживать полёт птиц, останавливать течение реки и творить много другого прочего зла.

-- Чадо Андрее! Вспомни житие святого Конона Исаврийского! Там говорится, что бесы охраняли честь имени Конона -- они били всех, кто осмеливался хулить его. Что же мы зрим здесь? Волшебница Мелетиния с помощью колдовства -- то есть с помощью бесов -- наводила болезнь на тех, кто обличал её беззакония. Но Мелетиния действовала лишь дьявольской силой, а святой Конон -- силой божественной, которая связывала силу дьявольскую, бесов, и направляла их. Воистину -- волшебством ведьмы Мелетинии был Дьявол, а "волшебством" святого Конона -- Христос!

-- Так вот. Эта злая волшебница Мелетиния, увидев упомянутого Григория, который был юн и красив, решила склонить и его к сожитию. Посредством бесов она внушала ему по отношению к себе нечистые мысли. Так, по ночам она насылала на него сны и в сонных видениях являлась пред ним в бесстыдном виде, возбуждая в нём нечистую похоть. А в то время, когда Мелетиния, следуя за Григорием, видимо прельщала его на грех своим телом и своими речами, бес невидимо разжигал в Григории огонь похоти -- огонь вожделения к оной Мелетинии. Григорий, борясь с блудом, хотел отвадить волшебницу от себя, но долго не прогонял её, ибо боялся сделаться жертвой её волшебной силы. Наконец, он не выдержал и все-таки прогнал от себя эту колдунью, для чего ему пришлось поступить с нею грубо. Как он и ожидал, посредством своего волшебства в отместку за своё отвержение она наслала на него болезнь. Эта болезнь была очень тяжёлой. Григорий умер бы от неё или покончил бы с собой, если бы не был исцелён чудесным образом. Сам Григорий так рассказывал об этой болезни: "В один воскресный день я пошел к часовне во имя святого великомученика Георгия, находившейся посреди виноградника. Стояло жаркое утро, и я, совершив молитву, немного почил при часовне. И вот во сне вижу, что надвинулось черное, смердящее облако, которое упало на меня и показалось мне очень тяжелым и чрезвычайно холодным; из облака был слышен голос: "Прими, что приготовила для тебя Мелетиния". Затем это облако вошло в меня. Проснувшись, я увидел, что одержим лютою болезнью, и познал, что она наведена на меня означенною выше волшебницею Мелетинией за то, что я противился ее нечистому желанию. С трудом поднялся я, пошел к дому, не имея сил удержаться от стонов, и лег на одре моем. День ото дня болезнь моя становилась тяжелее, и уже приближалась кончина моя. Внутренности мои все были воспалены жестоким огнем, который пожирал тело мое, как пожирает сухой тростник. Не имея сил переносить жар, я вставал и бегал, становился под сень деревьев, ища прохлады, и устремлялся к реке, чтобы в холодных струях ее остудить бывший во мне пламень. Неоднократно помышлял я утопиться и часто восклицал: "О, горе, горе! Если таков огонь геенский, то лучше бы человеку не родиться". Не мог я узнавать людей или с кем-либо беседовать, и ночь казалась мне продолжительнее сорока лет".

-- В житии святого первоверховного апостола Петра, егоже память двадцать девятого июня, повествуется о борьбе этого апостола с Симоном-волхвом, который своими чарами так обольстил невежественных язычников, что многие из них стали почитать его за бога. Симон-волхв показывал людям различные привидения, о которых говорил, что это души умерших; показывал он и якобы воскресших из мёртвых людей, которые кланялись ему как богу; а ещё он якобы исцелял хромых. Но всё это было не действительностью, а призраком. Однажды, потерпев поражение в состязании с Петром, Симон-волхв бежал, придав с помощью бесовской силы своей голове вид головы собачьей. В другой раз Симон приказал отсечь себе голову мечом, обещая при этом на третий день воскреснуть. Но вместо себя он с помощью волшебства подставил под меч овна, придав ему способность казаться человеком. Люди же, смотревшие на казнь, не заметили этого обмана. А ещё Симон-волхв пообещал вознестись пред людьми на небо, чтобы так доказать свою божественность. Он поднялся на высокое задние, произнёс речь к собравшимся людям, а затем всплеснул руками и бросился в воздух. К всеобщему удивлению, Симон-волхв не упал, но, поддерживаемый бесами, с их помощью стал летать по воздуху, возносясь вверх. Видя это, невежественные люди говорили: "Это дело Божье -- летать с плотью по воздуху!".

-- Так-то, чадо Андрее! Паки реку тебе: думаешь, что -- рассказы про ведьм, летающих на шабаш на помеле -- это сказки?! Нет! Ей, летают ведьмы на помеле! Садятся они на него, а потом и за помело, и за саму ведьму берутся бесы и несут ведьму вместе с помелом по воздуху на Лысую Гору! Или ещё куда.

-- Святой Сильвестр, папа Римский, егоже память второго января, боролся с иудеем Замврием, который был волхвом. Тот говорил, что знает некое тайное имя Бога и этим именем может творить чудеса. Так, Замврий умертвил вола, тихо произнеся над его ухом это имя. На самом же деле этот волхв действовал посредством силы бесовской.

-- В житии преподобного Макария Египетского, егоже память девятнадцатого января, рассказывается, как один египтянин захотел склонить к прелюбодейству замужнюю жену, христианку, с помощью волшебства. Для этого он отправился к волхву; волхв же, не преуспев в этом деле, по своей злобе очаровал глаза всех смотревших на эту женщину так, что они видели не женщину, а лошадь -- то есть им эта женщина казалась лошадью. И даже её муж, тоже христианин, когда смотрел на жену свою, видел не женщину, а лошадь. И лишь преподобный Макарий избавил несчастную от колдовских чар. Подобным образом он же избавил от чар и некую девицу, которую другой волшебник превратил в ослицу -- то есть сделал с помощью колдовских чар так, что эта девица казалась всем ослицей.

-- Преподобный Феодор Сикеот, егоже память двадцать второго апреля, изгнал демона из некоей бесноватой жены. Этот демон сказал ему: "О горе! За что гневаешься на меня? Виноват ли я -- ибо не по своей воле вошёл в неё? Я послан от Феодора-волхва, прозываемого Караппос, который живет в Мазамии". И эти слова демона были правдой. Впоследствии волхв Феодор Караппос вознегодовал на преподобного за это изгнание беса; кроме того, волхв сильно завидовал преподобному за то, что тот совершал различные чудеса и был почитаем народом. Тогда Феодор Караппос наслал на Феодора Сикеота бесов: те должны были придти к нему и замучить его до смерти. Но бесы ничего не смог сделать преподобному, ибо его хранил Бог.

-- Святой Лев, епископ Катанский, егоже память двадцатого февраля, боролся с волхвом Илиодором, отступником от христианства, который научился волшебству от некоего иудея. Этот волхв Илиодор своим волшебством мог сделать так, что людям казалось будто бы по сухой земле, по дорогам и по улицам, текут реки; и люди обоего пола, обнажившись, прямо посреди города переходили эти кажущиеся реки. Камни Илиодор обращал в золото -- но лишь на малое время. На торжищах своими волхвованиями он причинял большие убытки купцам; благородных девиц, дочерей честных и сановитых граждан, своим волшебством он так возбуждал к плотскому греху, что они, забыв стыд, оставляли свои кровы и родителей и ради любодеяния бегали по различным местам. Два раза цари за его деяния доставляли его в Константинополь для суда и приговаривали к казни -- но каждый раз перед казнью он становился невидим и чудесным образом возвращался обратно домой, в Катану. Илиодор решил простереть своё волхвование даже на самого архиерея. Однажды в праздник святитель Лев правил службу в церкви. Туда вошёл Илиодор и начал тайно совершать волхвования. Под воздействием колдовских чар люди, находившиеся в церкви, стали вести себя бесчинно: одни топотали ногами, словно лошади и рычали подобно зверям; другие неудержимо хохотали; третьи -- гневались. Волхв же стал хвалиться, что сделает так, что и сам епископ со священством и клириками будут, прекратив службу, скакать и плясать в церкви, словно под звуки музыки.

-- В житии блаженной царицы Феофании, еяже память шестнадцатого декабря, рассказывается о волхве Сантаварине, которые в действительности держался веры манихейской, но притворялся христианином и даже был в епископском сане. С помощью чудес, творимых чрез волхвование, ему удалось добиться расположения царя Василия, который из-за этих ложных чудес почитал волшебника за святого. Однажды этот Сантаварин с помощью колдовства представил и показал царю его умершего сына, по которому царь Василий очень скорбел. Царь даже обнял этого сына перед тем, как тот исчез. На самом же деле это был не сын, а некое приведение, призрак или мечтание сына.

-- В житии святителя Николая, егоже память шестого декабря, повествуется о неких людях, которые решили отправиться в паломничество к мощам святителя на корабле. Перед отплытием к ним подошёл бес, принявший облик женщины; она попросила отвезти к мощам как её дар сосуд с елеем. Над елеем же тем были проведены бесовские чарования -- так, что он нёс вред и погибель паломникам. Из-за этого елея по пути они встретили различные затруднения -- в частности, продолжительное морское волнение. Испытывая эти трудности, они даже решили повернуть назад. В это время к ним на корабль явился святитель Николай и повелел бросить сосуд с заколдованным елеем в море. Когда паломники исполнили повеление, то тотчас из сосуда вышли чёрный дым и пламя, воздух наполнился великим смрадом, море разверзлось, вода закипела и заклокотала до самого дна и поднялись водные брызги, которые были подобны огненным искрам. В описанном случае сосуд передал паломникам сам бес, принявший образ женщины; но ведь сосуд с заколдованным елеем путникам могла передать и женщина-волшебница или кто-нибудь из людей, которых она послала!

-- В житии преподобного Пуплия, егоже память пятого апреля, рассказывается как царь Юлиан Отступник, готовя поход на персов, предварительно послал на восток демона, чтобы тот разведал путь, по которому следует идти войску. Преподобный же Пуплий, узнав духом о прибытии в его страну этого демона, встал на молитву -- и демон десять дней не смог сдвинуться с места. Так и не разведав пути, бес вернулся к Юлиану ни с чем. Но ведь если бы не было этого подвижника, то бес нашёл бы для царя Юлиана нужный ему путь для военного похода на персов! Так, с помощью бесов, которых могли посылать языческие жрецы или волхвы, языческие цари могли одерживать военные победы! Они могли узнавать от бесов лучшие пути для военного похода, места расположения вражеских войск и их состав.

-- "Жития святых" также учат нас, чадо Андрее, что волшебство может иногда совершаться с помощью подбрасывания тому, против кого оно направлено, различных предметов. К этим предметам как бы "привязан" бес -- то есть маг при таком колдовстве отдаёт бесу повеление находиться рядом с этим предметом и вредить жертве колдовства лишь тогда, когда предмет, на который "наколдовано", находится у этой жертвы или поблизости от неё. Когда вредоносный предмет оказывается, например, спрятан в доме жертвы или в одежде, которую носит жертва, то тогда-то и приходит бес, как бы "привязанный" к этому предмету, и наносит жертве вред. Уничтожение этого предмета может удалить и беса от жертвы; но, впрочем, бес может быть удален божественной силой и без разрушения предмета, на который было "наколдовано".

-- Так, как уже сказано, чадо Андрее, священномученик Киприан, будучи в языческой своей жизни волхвом, содействовал волшебством юноше Аглаиду в том, чтобы в него влюбилась христианка -- будущая мученица дева Иустина. Киприан вызвал для этого дела беса, которого он затем и наслал на Иустину; этот бес дал Киприану сосуд и сказал, чтобы Киприан передал его юноше, а тот окропил содержимым сосуда дом Иустины. После того, как юноша сделал это, бес вошёл в дом Иустины и стал искушать её: дева Иустина ощутила в теле бурю телесной похоти и пламя геенского огня.

-- Преподобный Илларион Великий, егоже память двадцать первого октября, изгнал блудного беса из бесноватой девицы. Бес вошёл в неё так. Некий юноша сильно полюбил эту девицу и хотел обладать ею, но она не хотела этого и противилась ему. Тогда юноша пошёл в Мемфис к волхвам Асклепия за помощью. Те дали ему медную дощечку, на которой были написаны какие-то волшебные слова, и приказали закопать её под порогом дома, в котором жила эта девица, что юноша и сделал. После этого бес тотчас же вошёл в девицу. Он так сильно распалил в ней блудную похоть, что она начала бесстыдно кричать и призывать этого юношу по имени для удовлетворения страсти; она сбрасывала с себя одежды, обнажалась, металась и горела огнём любодеяния. Этот бес сказал преподобному Иллариону: "Я неволей вошел в сию девицу и насильно послан в неё моим властелином. Теперь же я жестоко мучаюсь и не могу выйти, так как привязан к медной дощечке и закопан под порогом. Я не выйду, пока не разрешит привязавший меня юноша!". Но преподобный изгнал беса, не обращаясь к этому юноше.

-- Нечто подобное сему, чадо, творили и святые -- то есть они чудотворение, совершаемое силой Божьей или святыми ангелами, как бы "привязывали" к определенной вещи!

-- Апостол Иаков Зеведеев, егоже память тридцатого апреля, освободил уверовавшего во Христа Филита, ученика волхва Гермогена, которого этот Гермоген связал с помощью бесов своими чарами, послав к Филиту своё полотенце. Тот, получив это полотенце, произнес слова псалма, указанные апостолом, и бесы устрашились полотенца и этих слов и бежали.

-- Примеры, подобные этому, имеются в Библии.

-- Так, ангел посоветовал Товии взять печень и сердце рыбы, чтобы тот воскурил их перед своей будущей женой, возле которой находился демон и убивал её мужей. Это воскурение печени и сердца должно было избавить невесту от демона (Тов.6:5-8). Как сказано ангелом: "если кого мучит демон или злой дух, то сердцем и печенью должно курить пред таким мужчиною или женщиною, и более уже не будет мучиться" (Тов.6:8). Разве, спросим, свойственно печени и сердцу рыбы прогонять бесплотных демонов? Нет! Но с воскурением печени и сердца было сопряжено действие силы Божьей, которая и прогоняла демонов. И сие Бог соделал по особому смотрению и промыслу Своему для Товии и невесты его.

-- Так, пророк Даниил уничтожил дракона или, вернее, демона, принимавшего вид дракона, которого вавилоняне чтили как некоего живого идола, бросив в его пасть ком из смолы, жира и волос. Как сказано: "Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся" (Дан.14:27). Разве, спросим, свойственно смоле, жиру и волосам прогонять бесплотных демонов? Нет! Но с этим бросанием Даниила кома из смолы, жира и волос в пасть дракону было сопряжено действие силы Божьей, которая и уничтожила дракона, прогнав изображавшего его демона. И сие Бог соделал по особому смотрению и промыслу Своему для Даниила и вавилонян.

-- Так, праотец Иаков, когда желал, чтобы зачинался скот такого окраса, который был ему нужен, клал перед этим скотом прутья; и так Иаков обогатился на скоте Лавана -- ибо Иаков и Лаван договорились о том, как делить промеж собой новорожденный скот из стад, которые пас Иаков. Как сказано: "И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них [Иаков] белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях, и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал пред прутьями. И зачинал скот пред прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами" (Быт.30:37-39). Разве, спросим, свойственно прутьям от деревьев так влиять на окрас скота? Нет! Но с этим полаганием прутьев пред скотом в водопойных корытах было сопряжено действие силы Божьей, которая и делала окрас зачинаемого скота таким, каким нужно было Иакову. И сие Бог соделалал по особому смотрению и промыслу Своему для Иакова и потомков его. Вот, многие могут сказать, что то, что делал Иаков -- это магия, волшебство. Но нет! Это -- не магия! Ибо при волшебстве действует сила бесовская, а здесь действовала сила божественная. И не демоны, а Сам Господь умудрил Иакова в том, как ему следует поступать, чтобы родился скот нужного ему окраса.

-- Так-то, чадо Андрее! Уразумел ли ты из сего, из многочисленных примеров, которые дают нам жития святых, что колдовство есть и что оно действует -- то есть то, что оно, говоря церковными словами, действительно и действенно, когда на его свершение есть попущение Божье?! И колдовство это, по попущению Божьему, может действовать даже на православных христиан! И, притом, не только лишь на носящих имя христианина, но и на истинных христиан, которые никогда не обращались к силам тьмы и к их слугам! Ясно ли тебе сие, чадо?

-- Ясно, отче Науме! -- сказал Кураев.

-- А раз ясно, -- продолжил старец, -- то познай также и то, что верно и истинно и учение церкви о мытарствах! И не смей больше противоречить учению сему! Ясно ли тебе сие, чадо?!

-- Ясно, отче Науме! -- сказал Кураев.

3. Наставление

-- Ну, так что, чадо Андрее, -- двинемся дальше? Задавай ещё свои вопросы! -- молвил отец Наум.

-- Отче Науме! Но всё-таки -- почему я голубой?!

-- О окаянный! -- грозно сказал старец. -- Разве не уразумел ли ещё ты ответ на свой вопрос из того, что было тебе уже сказано?! Попытайся же уразуметь его! И помни, что Промысел Божий неисповедим! И посему не пытайся постичь его немощным и плотским умом своим! Веруй! Веруй! Веруй! Веруй, как учит святая церковь! Скажи: "Верую, Господи! Господи, помоги моему неверию!".

-- Верую, Господи! Господи, помоги моему неверию! -- повторил вслед за отцом Наумом Кураев.

-- Вот! Так-то лучше! -- сказал великий всероссийский старец и продолжил: -- Писание глаголет нам: "Если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены" (Ис.7:9); удостоверения же веры -- сиречь, веры в то, что незримо -- суть чудеса и знамения -- как сказано Господом с укоризной иудеям: "Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес" (Иоан.4:48). А разве мало чудес явил всему миру Господь наш Иисус Христос? Притом будем помнить, что Им же сказано: "Блаженны невидевшие и уверовавшие" (Иоан.20:29). Может быть, чадо Андрее, ответ на твой вопрос сокрыт от тебя для того, чтобы ты не лишился сего блаженства, но явил крепость веры, за которую получишь великую награду на Небе? Ты не думал об этом?!

Старец задумался ненадолго, протянул пару чёток и продолжил:

-- Притом, чадо, помни сказанном в житии святой Марии Магдалины, еяже память двадцать второго июля, а именно: бывают бесноватые не за грехи свои, но бесноватые по Провидению. А житие Иова Многострадального нас учит, что и бедствия, и жестокие утраты и болезни также могут случиться с человеком вовсе не за его грехи, но по неизреченному Промыслу Господню! А посему, может быть, произошедшее с тобою случилось вовсе не за грехи твои! Но, чадо, вспомни -- сколько у тебя грехов! И посему почитай, что за грехи эти тяжкие ты достоин всяческого оставления Богом, а, значит, и всяческих бедствий, искушений, беснования и болезней! Притом, говоря про болезни, чадо, я, упреждая твои слова, замечу: под болезнями я вовсе не имею в виду "природный" гомосексуализм, но болезни вроде проказы Иова и Гиезия, рака, чахотки, почечуя и иных. Уразумел ли сие чадо?

-- Уразумел, отче!

-- А раз уразумел, то с терпением и упованием на Господа, с кротостью и верой переноси искушения, нападки страстей и бесов, беснование, оставление Богом, раны, болезни и почитай себя достойным всего сего по грехам твоим! И за всё благодари Господа! А ещё помни сказанное в житии святой Феодоры, изменившей своему мужу, еяже память одиннадцатого сентября: иногда Бог допускает падения, чтобы человек лучше осознал своё плачевное состояние и нужду в благодати Божьей. Впрочем, про это я уже отчасти говорил -- помнишь слова про высокоумных и гордых подвижников, которым Господь порой попускает впасть в скверные плотские грехи, дабы, впав в них, они осознали свою немощность и ничтожность и необходимость Божьей помощи и чтобы они перестали гордиться и превозноситься умом своим? Понял ли сие?

-- Понял, отче!

Старец Наум снова замолчал ненадолго, а затем продолжил::

-- Чадо Андрее! Вот, ты все задаёшься вопросом: "Почему я оказался в таком плачевном состоянии?". Но не лучше ли задаться вопросом: "Как выйти из этого плачевного состояния?". Ей, порой без ответа на первый вопрос нельзя получить ответа и на второй. Но твой случай -- не такой. Даже не зная ответа на первый вопрос для тебя вполне уместно и даже нужно озаботиться отысканием ответа на второй вопрос; получив же ответ, следует поступить так, как этот ответ говорит. Я разумею сие: не получив ответ на вопрос "От чего именно у меня все эти страсти, искушения и беснование?" вполне можно и нужно заняться избавлением от всего этого. А как от этого избавиться -- об этом издревле учит церковь. Тебя мучают страсти и искушения, мучают демоны, которые наводят их, мучают демоны, которые обуревают тебя? Вспомни слова Евангелия: "Сей же род изгоняется только молитвою и постом" (Матф.17:21) и вонми им! И молитвою и постом, а также всяким иным подвижничеством и послушанием матери-церкви действуй супротив демонов и страстей, супротив искушений, беря пример с многочисленных святых! "Каковы же эти примеры?" -- спросишь ты, о маловерный! Отвечу: все эти примеры давно указаны нам в житиях святых -- только сейчас мало кто читает их и прислушивается к ним! Вонмем же тому, что там написано в назиданием и верующим, и неверующим!

-- Нынче люди зело возлюбили чистоту телесную и благоухание телесное. И возлюбили оные более, чем духовную чистоту и духовное благоухание. Но чему же учит церковь в лице великих подвижников своих и великих святых?! Ей, учит она, что должно возлюбить смрад и нечистоту телесные заради обретения Царствия Небесного! Учит, но никто ныне не внимает ей на собственную погибель!

-- Василий Великий, егоже память первого января, никогда не ходил в баню!

-- Святой Феодосий Печерский, егоже память третьего мая, мыл только лицо и руки.

-- Святая Олимпиада, еяже память двадцать пятого июля, не ходила в баню, а мылась только в ванной, причем в рубашке, дабы не видеть даже своего нагого тела!

-- Святой Никандр Псковский, егоже память двадцать четвёртого сентября, умывал токмо лишь лицо и руки.

-- Святой апостол Иаков, брат Господень, егоже память двадцать третьего октября, никогда не ходил в баню!

-- Святой Авраамий, егоже память двадцать девятого октября, никогда не умывал лица своего!

-- Святой Иоанн Молчальник, егоже память третьего декабря, никогда не ходил в баню, дабы не видеть наготу не только чужих телес, но даже не видеть наготу и своего собственного тела!

-- Святая Мелания Римлянка, еяже память тридцать первого декабря, тоже никогда не ходила в баню!

-- Блаженная дева Сальвия, о коей пишет в своём "Лавсаике" Палладий, епископ Еленопольский, никогда не умывала ни рук, ни ног, ни какой иной части тела своего, кроме кончиков перстов своих -- да и то лишь тогда, когда готовилась принять Святые Тайны! А ведь она была учёной, начитанной девой -- она изучила труды всех древних толковников и толковников её времени!

-- Святой Амон, егоже память четвертого октября, как сообщается в его житии, никогда не видел своего тела.

-- Нынче люди возлюбили телесное здравие и безболезненную и неутеснительную жизнь. Возлюбили их более, чем здравие духовное, которое порою обретается чрез многие болезни, злострадания и утеснения! И как нынешние люди гонятся за телесным здравием и за легким и безболезненным житием, так древние отцы гнались за здравием духовным, предпочитая кратковременно пострадать телом в этой жизни, чтобы не страдать вечно в будущей жизни и телом, и душой в огне геенском! Так-то, чадо! Бери пример с древних и с тех, кто следует их пути! О! Как они утесняли себя и как мучили они свою грешную и страстную плоть, чтобы обрести Царствие Небесное!

-- Серафим Саровский, егоже память второго января, обнажившись, отдавал себя комарам, которые во множестве кусали его и пили его кровь; тело его от этого синело, а кровь на его теле -- запекалась!

-- Святая Аполлинария, еяже память пятого января, сокрылась от людей в среди болот и там отдала себя на мучения комарам, которые облепляли её. В течение года её кожа сделалась, как кожа у черепахи.

-- Святой Макарий Александрийский, егоже память девятнадцатого января, шесть месяцев провел в болоте нагишом. Он был так искусан комарами, что его узнали только по голосу. Комары, кусавшие его, были столь велики и сильны, что прокусывали кожу вепря.

-- Преподобный Феодосий, игумен Печерский, егоже память третьего мая, раздевшись до пояса, садился на открытом месте и так, отдав своё голое тело комарам, до утра прял пряжу. Возвращался он только утром, облитый кровью.

-- Преподобный Пахомий Великий, егоже память пятнадцатого мая, надев грубое шерстяное платье, уходил на всю ночь в жаркое место и стоял там до утра на молитве, простерев руки к небу и не сгибая ни рук, ни колен. Его ноги иногда пухли от напряжения; руки же его до крови кусали москиты.

-- Преподобный Никита Столпник, егоже память двадцать четвертого мая, однажды ушёл на болото и лёг там. Комары и мошки заедали его три дня; он же постоянно вопиял к Господу: "Спаси меня!".

-- Преподобный Никандр Псковский, егоже память второго сентября, на ночное время отдавал своё тело на мучение комарам, а на дневное -- оводам. Кровь текла струями по его телу, а он сидел и невозмутимо прял шерсть.

-- Преподобный Фома Дефуркин, егоже память десятого декабря, был мучим Дьяволом в уединении: нечистый сначала три года напускал на него комаров, затем три года -- мух, а после изводил преподобного муравьями. Комары нападали на него и когда он лежал, и когда он вставал на молитву; их было такое множество, что нельзя было говорить -- ибо они набивались в рот и проникали даже до гортани. Большие мухи кусали преподобного и как бы острыми стрелами пронзали его изнуренное воздержанием тело. Муравьи, нападавшие на святого во множестве, заползали к нему и в глаза, и в ноздри. Но преподобный непоколебимо претерпевал все эти напасти. А после этого Дьявол многие годы мучил святого нашествием змей.

-- И многими другими различными способами святые утесняли свою плоть и мучили её, чтобы стяжать Духа Святого.

-- Преподобный Нил Столбенский, егоже память седьмого декабря, не хотел нежить плоть спаньем лёжа и посему вбил в стену крюки и отдыхал, на них опираясь.

-- Святой Василий Блаженный, юродивый, егоже память второго августа, не носил на теле одежды и ходил нагим и летом и зимою -- зимою замерзая от холода, а летом -- страдая от зноя. Он не имел никакого жилища. В юродстве Василий провёл семьдесят два года из восьмидесяти восьми лет своей жизни.

-- Святой Тихон Калужский или Медынский, егоже память шестнадцатого июня, удалившись в леса, жил в дупле дуба и питался дикорастущими травами и плодами.

-- Такожде и святой Павел Комельский или Обнорский, егоже память десятого января, жил в дупле.

-- Такожде и преподобный Александр, первоначальник обители "неусыпающих", егоже память третьего июля, проводил жизнь в дупле.

-- А преподобный Иоанн Рыльский, егоже память девятнадцатого октября, провел в дупле дерева шестьдесят лет!

-- Святой Корнилий Молчальник Переяславский, егоже память двадцать второго июля, ещё в юности принимая постриг, притворился глухим и немым и молчал всю жизнь.

-- Преподобный Марон Пустынник, о котором говорит Феодорит Кирский в "Истории боголюбцев", егоже, Марона, память четырнадцатого февраля, почти всё время подвижничества жил под открытым небом.

-- Преподобный Феодосий Антиохийский, егоже память одиннадцатого января, облекшись во власяницу, носил на себе тяжёлые вериги -- на шее, на чреслах и на обеих руках.

-- Преподобный Феодор Сикеот, егоже память двадцать второго апреля, сделал себе тесную железную клетку, в которой часто подолгу затворялся. Эта клетка стояла под открытым небом и преподобному порой приходилось переносить непогоду. А еще этот преподобный и всё своё тело заключил в железные узы: ноги свои он обувал в кованые сапоги, на руки надевал кованые же нарукавники, на туловище надевал тяжелую железную броню, опоясывался толстыми веригами и носил железный жезл. За эти подвиги бесы называли Феодора Сикеота "сокрушителем железа".

-- Так-то чадо!

-- Не помнишь ли, чадо, слова Апостола Павла: "Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны" (Гал.5:24-25)? Воистину, эти святые соделали так, как учил Павел! Но умножу примеры ещё более...

-- Преподобный Никита Столпник Переяславский, егоже память двадцать четвёртого мая, вместо столпа выкопал себе глубокую яму -- вроде некоего столпа, обращённого не ввысь, а вглубь -- и жил в ней. На голове он носил тяжелую железную шапку; ещё же он носил на себе тяжёлые вериги: более лёгкие вериги он носил прямо на нагом теле, а более тяжёлые -- поверх одежды; последние были весом в два пуда!

-- Преподобный Симеон Столпник, егоже память первого сентября, многие годы простоял на столпах -- сначала высотой в четыре локтя, затем в двадцать, затем в тридцать, и, наконец, в сорок локтей. На последнем столпе он пребыл шестнадцать лет -- вплоть до самой своей смерти! Он стоял под дождем, градом, бурей и испепеляющим солнцем! Среди ударов молний! По молодости, ещё до восшествия на столп, он обмотал себя верёвкой от чресл до шеи -- обмотал так туго, что веревка глубоко въелась ему в плоть и сделала раны вплоть до костей его. В ранах этих завелось множество червей. Но он жил с этими червями, не разматывая верёвку и не леча свою плоть! От разлагающейся больной плоти его и от червей в ней исходило великое зловоние -- так, что никто не мог стоять с ним. Черви во множестве падали из ран его на землю и на постель его. А позже, когда святой Симеон стоял на столпе, дьявол нанёс ему рану в бедро. Но Симеон продолжил свой подвиг и не ушёл со столпа -- хотя из-за раны он мог стоять только на одной ноге. Так, на одной ноге, он простоял целый год! Эта рана, которую нанёс ему дьявол, была сильной. Она загнила. В ране завелись черви. Они во множестве извергались из раны, спускались по телу на столп, а оттуда падали на землю. Но святой Симеон всё равно не уходил со столпа! Ибо прежде, из-за того, что едва не поддался дьявольскому обольщению, он решил наказать себя и сказал правой ноге своей: "Ты не вернёшься назад, но будешь стоять здесь до моей кончины!". Рядом с Симеоном тогда был некий юноша, который по его приказанию подбирал падавших из раны на землю червей и передавал их наверх Симеону. Симеон же влагал этих червей обратно себе в рану и говорил им: "Питайтесь тем, что дал вам Господь!".

-- Святая Синклитикия, еяже память пятого января, три с половиной года жила вся в червях, но, однако же, не позволяла себя лечить, чтобы избавиться от них.

-- Преподобный Симеон Дивногорец, егоже память двадцать четвертого мая, подобно Симеону Столпнику стоял на столпе и подобно ему же крепкой и жёсткой вервью обвил туго тело своё -- так, что вервь эта, растерзав плоть, проникла до самых костей. От этого тело святого покрылось язвами, из которых изливалась кровь; от этого же плоть его начала гнить; и от гнившей плоти его начал исходить смрад. Святой Симеон был вынужден прекратить этот подвиг по приказу наставника своего, аввы Иоанна. Позже святой Симеон придумал иное мучение для плоти своей: он сидел на ногах своих и не вставал в продолжение целого года. От этого бёдра и голени его начали гнить; и из-за этого гниения вокруг стал распространяться смрад. Авва Иоанн, узнав об этом, призвал врача и просил его уврачевать язвы преподобного Симеона, но тот отверг помощь врача. Впоследствии Симеон был исцелен чудесным способом.

-- Преподобный Феодор Сикеот, егоже память двадцать второго апреля, укрылся от людей в пещере, которую он ископал под камнем и пребывал в той пещере два года. Когда его отыскали, то увидели, что голова его покрылась струпьями и червями.

-- А знаешь ли, чадо, что сказал святой Серафим Саровский? Сказал Мотовилову? Вот что: "Ах, если бы ты знал, возлюбленный, какая радость, какая сладость ожидает праведного на Небе, то ты решился бы во временной жизни переносить скорби с благодарением. Если бы сама эта келия была полна червей и они бы всю нашу жизнь ели нашу плоть, то и тогда надо бы терпеть со всяким благодарением, чтобы только не лишиться той небесной радости..."! И жития святых подтверждают эти слова!

-- А ведаешь ли, чадо, как святые боролись с искушениями -- особенно же с искушениями блудными? И не только с искушениями, которые находили на них, но и с теми искушениями, которые они сами могли подать ближнему? "Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха..." (Евр.12:4) -- говорит апостол Павел нерадивым и теплохладным христианам. Возьмём же пример с тех святых, которые подвизались против греха до крови и даже до смерти, смерти мученической!

-- Святая Мастридия Александрийская, еяже память двадцать четвёртого ноября, дала обет девства и, чтобы некий юноша не соблазнялся её красотой, и, в особенности, красотой её глаз, она выколола себе глаза челноком, которым ткала полотно.

-- Святой Иоанн Многострадальный, егоже память восемнадцатого июля, испытывал сильнейшую блудную брань, в борьбе с которой он провёл много лет; для борьбы с блудной страстью святой Иоанн изнурял тело постом и бодрствованием, жил нагим, носил на теле тяжёлые вериги и мучил своё тело холодом. Но этого было мало и однажды он провёл Великий пост, закопав себя в землю по плечи; в этот пост он претерпел ужасные искушения, страхования и мучения от Дьявола.

-- Преподобный Аммоний Долгий или Длинный, иначе называемый Аммонием Безухим, егоже память десятого января, -- тот, о коем пишет в своём "Лавсаике" Палладий, епископ Еленопольский -- так бегал от почестей и славы и так возлюбил подвижническую жизнь, что, когда его хотели сделать епископом, отрезал себе ухо, дабы этого не произошло. Когда же его хотели возвести на епископский престол даже несмотря на отсутствие уха, он пригрозил, что отрежет себе и язык; и он исполнил бы сказанное, если бы от него, наконец, не отстали, видя его непреклонность.

-- Святой мученик по имени Философ, егоже память тридцать первого мая, претерпевал во время мучений искушения от некоей пытавшейся соблазнить его женщины. Чтобы избавиться от блудной брани, он сначала сильно, до крови, кусал себе язык, а затем и вовсе откусил и выплюнул его. В прекраснейший сад, полный всяких многоцветных и благоуханных растений, для мучений была поставлена роскошная постель; на неё был положен связанный по рукам и по ногам мученик. К нему привели блудную жену. Слыша от пришедшей к нему блудной жены соблазнительные и бесстыдные слова, он смежил свои глаза, чтобы не смотреть на неё, но вежд и ушей своих не мог закрыть. Тогда, кусая зубами язык свой и нанося себе этим сильную боль, он добился того, что от боли не слышал внушений бесстыдной жены. А так как он не имел возможности закрыть себе ноздри, чтобы не обонять благоуханий, то он мочил своим окровавленным языком нечистую постель и одежду. Наконец, как о том рассказывается в житии Павла Фивейского, егоже память пятнадцатого января, этот юноша-христианин по имени Философ откусил себе язык и выплюнул его этой девице. Свидетелем этих мучений был оный святой Павел Фивейский.

-- Святой Нифонт, епископ Кипрский, егоже память двадцать третьего декабря, ведя борьбу с нечистыми духами, часто, затворившись в своей хижине и раздевшись, бил себя чем-нибудь по всему телу так сильно, что иногда от ран отпадали куски тела. Этот же Нифонт тщательно хранил уста свои от празднословия, сквернословия и клеветы. Он положил себе за правило сильно ударять себя сорок раз по лицу, если когда-либо по неосторожности произносил непотребное или бранное слово. ?Если же святой Нифонт чувствовал плотское вожделение, то целую неделю не брал в рот даже хлеба и морил себя голодом и жаждою.

-- Преподобный Мартиниан, пустынник, егоже память тринадцатого февраля, был искушаем блудницей, специально пришедшей, чтобы совратить его; он принес в келию хвороста, разжёг огонь, встал в костёр и через боль от опаляющего его огня избегнул падения.

-- Преподобный Иаков Постник, егоже память четвертого марта, претерпевал искушение от некоей женщины, решившей подстроить ему падение. Чтобы избавиться от вожделения он два или даже три часа жёг свою руку на огне -- причём так сильно, что у него отвалились суставы пальцев!

-- А как, чадо, преподобные древности и просто подвижники творили покаяние и проводили в этом покаянии всю свою жизнь! Как они исполняли послушания! Вот пример всем нам!

Тут великий старец достал с книжной полки книжку, открыл её на нужной закладке и сказал:

-- Вот, чадо, послушай, что пишет преподобный Иоанн Лествичник в своей "Лествице", в пятой главе её, про обитель осуждёнников, именуемую "Темницей", и про то, как там древние великаны духа проводили покаяние!

Старец принялся читать книгу, но Кураеву показалось, что отец Наум смотрит на страницы лишь для вида, а на самом деле дословно или почти дословно цитирует содержимое книги по памяти -- видимо, оттого, что слова её уже давно въелись ему в память за долгие года их повторения.

-- "Видел я, что одни из сих неповинных осуждёнников всю ночь, до самого утра, стояли на открытом воздухе, не передвигая ног, и жалким образом колебались, одолеваемые сном по нужде естества; но они не давали себе ни мало покоя, а укоряли сами себя и бесчестиями и поношениями возбуждали себя.

Другие умилённо взирали на небо, и с рыданием и воплем призывали оттуда помощь.

Иные стояли на молитве, связавши себе руки назади, как преступники; печальные лица их были преклонены к земле; они считали себя недостойными взирать на небо. От недостоинства помыслов и от угрызений совести не знали они, что сказать и как проговорить, какие молитвы вознести к Богу, как и откуда начать моление; но только душу немотствующую и ум безгласный представляли они Богу и были исполнены мрака и как бы тонкого отчаяния. Другие сидели на земле во вретище и пепле, лицо скрывали между коленями и челом ударяли о землю.

Иные непрестанно били себя в грудь, воззывая прежнее состояние души своей и невинность своей жизни. Иные из них омочали землю слезами; а другие, не имея слёз, били сами себя. Иные рыдали о душах своих, как о мертвецах, будучи не в силах переносить сердечной туги; другие же, рыдая в сердце, глас рыдания удерживали в устах; а иногда, когда уже не могли терпеть, внезапно вопияли.

Видел я там, что некоторые от сильной печали находились как бы в исступлении; от многого сетования они были безгласны, совершенно погружены во мрак, и как бы нечувствительны ко всему, касающемуся земной жизни; умом своим они сошли в бездну смирения, и огнем печали иссушили слезы в очах своих.

Там можно было видеть действительное исполнение слов Давидовых -- видеть страждущих, согбенных до конца жизни своей; видеть весь день сетуя ходящих; видеть смердящих согнившими ранами тела своего (Пс.37:7) и небрегущих о врачевании оных; видеть забывающих "снести хлеб свой" и питие воды "с плачем растворяющих"; видеть "прах и пепел вместо хлеба едящих"; видеть имеющих "кости прилепленные к плоти" -- тех, которые "яко сено иссохли" (Пс.101:5-12). Ничего другого не слышно было у них, кроме сих слов: "Увы, увы! Горе мне, горе мне! Праведно, праведно! Пощади, пощади, Владыко!". Некоторые говорили: "Помилуй, помилуй"; а другие же ещё жалостнее взывали: "Прости, Владыко! Прости, если возможно!".

У иных видны были языки воспалённые и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусивши немного воды, переставали пить; они пили ровно столько, чтобы только не умереть от жажды. Другие, вкусив немного хлеба, далеко отвергали его от себя рукою, говоря, что недостойны человеческой пищи, потому что делали свойственное скотам.

Так и делали сии блаженные осуждённики. У них видимы были колена, оцепеневшие от множества поклонов; глаза, померкшие и глубоко впадшие; веки, лишённые ресниц; ланиты, уязвлённые и опалённые горячестию многих слез; лица, увядшие и бледные, ничем не отличавшиеся от лиц мёртвых; перси, болящие от ударов, и кровавые мокроты, извергаемые от ударений в грудь. Где там было приготовление постели? Где одежды чистые или крепкие? У всех они были разорванные, смердящие и покрытые насекомыми. Что в сравнении с их злостраданиями злострадания беснующихся или плачущих над мертвецами или пребывающих в заточении или осуждённых за убийства? Поистине -- невольное мучение и томление оных ничто в сравнении с произвольным страданием сих. И молю вас, братия, -- не подумайте, что повествуемое мною -- басни".

Старец Наум закончил цитировать слова поучения из "Лествицы", торжественно поднял очи горе?, протянул несколько чёток и продолжил:

-- Так-то, чадо Андрее! Понял, как надо проводить ревностную покаянную жизнь, чтобы умилостивить Владыку и стяжать Дух Святой через утеснение плоти?

Затем отец Наум немного помолчал, взял с полки другую книгу для цитирования, раскрыл её на нужном месте и сказал:

-- А вот, чадо Андрее, тебе пример того, как в древности сурово и строго готовили послушников к жизни монашеской! Повествуется сие в книге "Посмертные вещания Нила Мироточивого", в которой описывается то, как некий мудрый и благочестивый архиерей смирял и наказывал своего послушника Сервия, избранника Божьего, которого он, архиерей, готовил к постригу. Однажды послушник Сервий был ложно обвинен в грехе, которого в действительности не совершал. Как же наказал его этот мудрый архиерей? Вот как:

-- "Сейчас же повелел архиерей слугам и сказал: "Выройте одну яму, поставьте его в ней стоймя, внутри, закопайте его в землю до груди, а нечистое его кушание (то есть купленное на базаре и осквернившееся от собеседования) выбросьте перед ним; вылейте на Сервия семь кадок воды, чтобы не провоняло это место от нечистого тела его; пусть он будет совершенно наг; руки у него да будут связаны, чтобы он не вылез; голову и прочее тело его пусть вымажут коровьим калом; пойдите в церковь сказать служащему, чтобы он созвал церковь, чтобы все люди шли и оплевали его, как нечистого, каков он и есть. Если же к утру он умрет, то пусть его не поминают как нечистого. Чтобы никто не подходил и не разговаривал с ним, но пусть он один издыхает, как нечистая скотина"".

-- Так-то, чадо! -- молвил отец Наум. -- И не один раз так сурово поступал сей архиерей с Сервием, но много раз! И беспрекословно слушался его раб Божий Сервий. Понял ли ты и уразумел ли из сего, чадо, что такое истинное смирение и истинное послушание? И что такое истинная забота о душах пасомых?

-- Ей, отче! -- ответил Кураев.

Отец Наум провел несколько мгновений в молчании, а затем ласково улыбнулся и спросил:

-- Чадо! Ты, небось, стяжал за жизнь земную некие богатства. Что же именно ты стяжал? Есть ли у тебя дом, квартира, дача, драгоценности? Всё мне скажи и не утаи от меня ничегоже!

-- Ей, отче! -- ответил Кураев. -- Есть у меня неплохая квартира в Москве -- относительно новая. И ещё есть у меня квартира, тоже в Москве, -- от умерших родителей. Но половиной её владеет мой старший брат. А ещё у меня есть то ли дом, то ли дача в Абхазии.

-- А поди, чадо, ты и деньжишек-то прикопил?

-- Я, старче, долго безработным был -- так что многое израсходовалось. Но ещё есть кое-что. На чёрный день.

Старец улыбнулся и сказал:

-- Чадо! А не хочешь ли ты земным и тленным богатством своим купить богатство вечное и нетленное, богатство на Небесах -- сиречь Царствие Небесное?

Кураев замялся и не знал, что отвечать на эти слова.

-- Хочу, конечно! Но ведь если я ото всего этого избавлюсь -- то на что же и как мне жить? Я так не могу! -- понурив голову, проговорил Андрей Вячеславович.

-- "Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной" (Мар.10:29-30) -- процитировал старец слова Евангелия Кураеву.

Затем старец процитировал Андрею Вячеславовичу другие слова Христа:

-- "И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?" (Мар.8:34-38).

-- Понял ли сие, чадо? -- вопросил отец Наум.

Старец снова возвёл очи горе?, протянул несколько чёток и с великой важностью и великим назиданием изрёк Кураеву:

-- Чадо! Чадо! Мне открыто, что Господь призывает тебя к подвигу монашескому. И из-за великого позора твоего и из-за великого стыда твоего тебе легче будет бросить мир, бросить всё, к чему привязан ты, и посвятить остаток жизни своей Господу Богу, смиренно служа Ему иноком в отдалённой обители. Чадо! Послушайся этого божественного призыва и не пренебрегай словами моими! Чадо! Вот что мне открыто о том, что будет с тобой, если ты послушаешь словес Господа: совсем немного времени ты проведешь послушником, а затем будешь пострижен в мантию. А через два года после этого, по чудесному стечению обстоятельств, ты примешь великую схиму! И будешь проводить ревностную подвижническую жизнь до конца дней своих. Ты даже -- уже ближе к смерти своей -- сотворишь несколько чудес! И -- как знать? -- может быть, лет через пятьдесят или через сто, если то будет угодно Господу, ты станешь преподобным! Чадо! Послушай моих словес! Уходи из мира! Уходи как можно быстрее, не оглядывайся! Вспоминай же в бегстве и в исходе своём жену Лотову! Вот прямо сейчас, чадо, не возвращаясь домой, и отправляйся в тот монастырь, в какой я тебе укажу! А потом там, не уходя из него, распорядись о продаже имущества своего и пожертвуй его на нужды церкви. Вот, там, в этом монастырьке, и купола позолотить надо, и колокольню достроить, и новый братский корпус и ещё много чего! Можешь, конечно, и нищим всё раздать -- но первое и богоугоднейшее дело -- это пожертвовать на святую мать-церковь! Поспеши же, чадо! Не будь как тот юноша, про которого повествуется в Евангелии: "Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение" (Матф.19:21,22)".

-- Чадо! Возможно, мир будет притягивать тебя различными науками и искусствами -- ведь ты муж учёный. Но вспомни, что было с блаженным Иеронимом Стридонским, егоже память пятнадцатого июня, который был любителем наук, философии и красноречия и который так восхищался речами Цицерона! Этот святой, желая перевести Ветхий Завет с иврита на латынь, начал изучать еврейский язык. И при изучении этого языка Иероним нашёл его неблагозвучным и грубым. Но однажды блаженный узрел сонное видение, в котором был восхищен к престолу Небесного Судии. Там Иеронима спросили о том, кто он и Иероним ответил, что он -- христианин. Тогда Господь сказал ему: "Ты лжешь! Ты -- цицеронец, а не христианин; ибо где твое сокровище, там и сердце твое". После сего Господь повелел Ангелам Своим бичевать Иеронима. Его плечи посинели от ударов. И даже когда он проснулся, то всё ещё ощущал удары от этих божественных побоев. Так-то, чадо! Старайся более изучать божественные книги, которые предлагает своим чадам святая церковь! Книги же светские, светские искусства и светские науки и вовсе оставь! Ибо, вот, уже и жизнь твоя клониться к закату! Долго ли времени тебе осталось жить, чадо? Посвяти же остаток своих дней целиком делам божественным -- чтению Писания, житий святых, святых отцов, а не чтению Честертона, Роулинг, Толкиена, Булгакова и прочих им подобных! Посвяти остаток дней своей углубленной молитве Иисусовой в тиши монастыря или скита, а не шумным разъездам по стране и по миру, где множество искушений! Понял ли меня, чадо?

После этого старец полез в коробку, стоявшую возле его кресла и достал оттуда упаковку с чем-то; кроме того, он достал также и новые чётки. Это были знаменательные подарки, которые он пожелал подарить Кураеву. Сперва отец Наум дал Андрею Вячеславовичу чётки -- и с этим знаменательным даром всё было ясно: ведь старец пророчил Кураеву будущее монашество и даже, возможно, канонизацию в чине преподобного. Что касается второго подарка, находившегося в упаковке, то с ним дело обстояло не так просто. Когда Андрей Вячеславович развернул упаковку, то обнаружил в ней паяльник -- обычный стоваттный паяльник, ничем не примечательный; такие паяльники во множестве продавались и продаются в хозяйственных магазинах. Кураев не преминул изумиться такому дару:

-- Что это? К чему? Что-то я ничего не пойму! Этим, отче, вы, вероятно, хотите мне сказать, чтобы я всегда огненно пламенел любовью к Богу и ревностью к подвигам? И чтобы я всегда был соединён с Господом в молитве своей? И всегда имел в себе чрез это соединение теплоту Духа Святого? -- спросил Андрей Вячеславович.

-- Можешь толковать и так. -- ответил ему отец Наум. -- Но вообще-то я сделал этот дар для того, чтобы ты с его помощью боролся с демоном противоестественного мужеложественного блуда, сиречь с демоном срачноходной мужеложественной похоти и вожделения! Понял, как? Или еще не догадался?

-- Как? -- недоумевая, спросил Кураев, придя в полное замешательство.

-- Когда почувствуешь огненное распаление оной окаянной срачноходной содомской похоти, тогда сунь себе туда... туда... в ход срачный этот раскалённый паяльник и опали эту похоть! Чрез сильную боль побори искушение! В великом страдании ты забудешь и отвлечешься от блудных помыслов и блудного вожделения! "Ибо страдающий плотию перестает грешить" (1Пет.4:1) -- как говорит апостол Пётр. Попали и побори огнём и жаром огонь и жар! Вспомни, как боролся с демоном блуда, с похотью и вожделением преподобный Иаков Постник, несколько часов державший на огне руку свою и так сильно сжёгший её, что у него отвалились суставы пальцев! Вспомни преподобного Аммония Долгого! Святого мученика Философа! Святого Нифонта, епископа Кипрского! Преподобного Мартиниана пустынника, который, чтобы избегнуть блуда, стал в разожжённый костёр! Я уже не говорю о святой Мастридии, выколовшей себе глаза, чтобы они не соблазняли даже не её саму, а ближнего! А ведь она была не мужем, а девой! Помнишь, как бесы называли преподобного Феодора Сикеота? "Сокрушитель железа"! Потрудишься подобно ему -- и тебя будут называть "сокрушителем раскалённого железа" -- будут называть и бесы, и люди! А ещё -- "сокрушителем срачноходной содомской похоти"! Так-то, чадо! Надо только потрудиться! Как сказано апостолом Павлом про утеснение собственной плоти: "А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми" (Гал.5:24)!

Кураев опешил от такого напора старца и пришёл в замешательство ещё больше. Одурело, не понимая вполне то, что он говорит, Андрей Вячеславович сказал старцу:

-- Отче! Послушайте -- но ведь там же двести двадцать вольт! Паяльник-то от сети работает, а в сети -- двести двадцать вольт! Что если изоляция подведёт?! Так ведь и погибнуть можно! Может, тут какой-то иной паяльник нужно -- с пониженным напряжением, работающий через трансформатор? Чтобы на выходе было всего вольт двадцать - двадцать пять?! Техника безопасности -- это всё-таки не шутка!

-- Трансформатор! Техника безопасности! -- усмехнулся отец Наум в ответ. -- Да ты просто раскали паяльник до нужной температуры, затем отключи его от сети, а потом уж и суй его неподключённым! И никакого тебе трансформатора не надо, и техника безопасности соблюдена! Тоже мне! А ещё профессор! Хоть и бывший! Сразу видно, Андрей, что ты -- не технарь, а гуманитарий! А можно и вовсе по-простому делать: взять небольшой ломик или даже простое зубило или долото, раскалить его на открытом огне или на газовой плите и... и действовать! Всего-то дел!

Кураев понемногу стал отходить от ошеломивших его советов великого старца, но всё ещё был не вполне в себе. Затея старца ему явно не очень нравилась. И тогда Андрей Вячеславович выдвинул возражение медицинского характера:

-- Отче! Но это ведь означает ожёг, а, может быть, даже и прободение прямой кишки! Ожёг анального сфинктера! Там же так можно себе всё выжечь! Всю прямую кишку! Всю задницу! Как же в этом случае ходить по нужде?! И вообще ходить?

-- Чадо! -- молвил отец Наум на это возражение. -- Чадо! Вот, ты боишься стать сокрушителем срачноходной содомской похоти, боясь всё себе там... там повредить... А знаешь ли ты про больных раком прямой кишки? Знаешь ли ты, что сейчас её вообще вырезают и делают вывод кишечника в другом месте, на боку? Делают колостому? И подобные операции называются колостомией. Разве не знаешь этого?! Так стоит ли бояться уничтожить у себя прямую кишку и задний проход, если этим ты избегнешь лютых падений в злосмрадные блудные грехи? Разве не помнишь ты слова Евангелия: "Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну" (Матф.5:29-30)?

Кураев стоял и молчал, а меж тем отец Наум всё подступал и подступал к нему, суя в руки паяльник и вещая:

-- Прими. Это твой крест. От креста не бегают. С него не сходят. Его несут до смерти. Ты -- избранный. Ты будешь велик. Было столпничество и были столпники. Было затворничество. Были пустынничество и постничество. Иные жили в пещерах и прозвались пещерниками. Ты же будешь паяльником. Первым. Примером для других. Подвигополжником и Истоком паяльничества, напояющим всю Вселенную благодатью... Прошу -- помяни тогда меня, убогого отца Наума, в славе своей!

Кураев не знал, как ответить на такой напор... Наконец, ему на ум пришло новое возражение.

-- Отче Науме! -- сказал Кураев. -- Но ведь эти слова Христа про вырывание глаз и отсечение рук надо понимать не в прямом смысле! Тут надо разуметь выражение "правый глаз твой" в смысле: "того, кто для тебя как правый глаз твой" или: "того, что для тебя как правый глаз твой". Речь здесь идёт, например, о близком тебе человеке, друге, через которого ты ввергаешься в искушения. Такого друга надо немедля удалить от себя. Это и значит "вырвать правый глаз свой и бросить его от себя"! И такое толкование подтверждается тем, что церковь канонами своими запретила оскопление и самооскопление. И даже запретила самооскопившихся рукополагать! Например, именно поэтому не был рукоположен Ориген. Это ведь все знают!

На такие слова Кураева старец Наум лишь улыбнулся и сказал в ответ:

-- Про оскопление и самооскопление ты верно сказал, чадо; и я в этом с тобой не спорю. Но заметь: Христос и не говорит здесь о самооскоплении -- он говорит о глазе, о руке, о ноге и о прочих подобных членах тела. И если ты считаешь, что эти слова Христа не следует понимать в прямом смысле из-за того, что в этом случае они окажутся неверными и их смысл будет совсем не тот, который имел в виду Христос, то скажи мне: на чём тогда основывались дела святой девы Мастридии, выколовшей себе глаза даже не ради себя, но ради немощи ближнего -- дабы не соблазнять его красотой своею? На чём тогда основывались дела преподобного Иакова Постника, сжегшего себе на огне руку так, что у него отвалились суставы пальцев -- то есть, вероятно, так, что он полностью потерял на руке несколько пальцев?! Дела преподобного Аммония Долгого? Святого мученика Философа? Святого Нифонта, епископа Кипрского? Преподобного Мартиниана пустынника? На чём основывались дела всех этих святых, чадо, если не на этих самых словах Христа, понимаемых ими очень даже буквально?!

Кураев замялся; он не знал, что тут и отвечать. Отец же Наум продолжал речь:

-- Притом заметь, чадо: церковь запретила оскопление -- имея в виду главным образом оскопление в целях борьбы с блудом, -- но не, например, жжение и не попаление срамного мужского уда ради той же цели. Жжение же и попаление разумей такое, что при нём, однако, не происходит оскопления. И да, конечно, -- ещё нельзя палить власы на подпупии. Например, свечою. А что касается женщин, то они, борясь с блудом, вполне могут жечь и попалять себе паяльником или раскалённым ломом и влагалище, и похотник, сиречь клитор. Церковные каноны этого вовсе не воспрещают. Есть, правда, в исповедных чинах запреты тыкать во влагалище и в срачный ход перстами, руками или какими-то предметами. Но я, убогий, мню, что сие распространяется лишь на такие случаи, когда это тыкание и введение совершаются в целях доставления похотного наслаждения. Когда же подобные действия делаются для борьбы с ним и приносят не наслаждение, а боль и злострадание -- в этом случае я, убогий старец Наум, мню, что подобные запреты недействительны. Так-то, чадо! И для борьбы с похотью и вожделением как естественным, так и противоестественным, содомским, вот ещё что следует взять на заметку: можно, борясь болью с демоном блуда и страстями, ударять себя по яичкам! Например, железным молотком или деревянной колотушкой. Можно и посильнее! Однако же не так сильно, чтобы от этого разбились или раздавились яички. Ибо это будет оскоплением. Поэтому, чадо, можешь купить себе молоток или деревянную колотушку -- ту, например, которой отбивают котлеты -- и попробовать укротить ею восстание своей плоти. Понял, чадо?

-- Кстати. Знаешь, что было сказано святому преподобному Иоанну Многострадальному, егоже память восемнадцатого июля, Самим Господом после того, как этот Иоанн испытал сильнейшую и ужаснейшую блудную брань, вдохновляемую Дьяволом? Когда после этой брани Господь явился Иоанну, тот спросил Его: "Господи, зачем ты оставил меня на жестокое мучение?"; глас же Господень ответил ему: "По мере твоего терпения было это послано тебе, чтоб ты, испытанный огнем, стал чист, как золото; выше силы не допустит Бог искушения человеку, чтоб не изнемог он и не был поруган лукавым змеем. Но как разумный хозяин поручает крепким и сильным рабам большую и тяжелую работу, а слабосильным и слабым -- плохую и легкую, так понимай и ты о борьбе с телесною похотью". Так-то чадо! Что если ты и есть тот самый крепкий и сильный раб, которому, с Божьей помощью, посильны подвиги, подобные подвигам святой девицы Мастридии и святого Иоанна Постника?! Ты не задумывался над этим? Что если твоё падение -- лишь шаг к будущему восстанию, после которого ты будешь у Господа в ещё большей славе, чем прежде? Что говорит Писание? "Семь раз упадет праведник, и встанет" (Прит.24:16) -- вот что!

Кураев по-прежнему стоял потрясенный услышанным и так и не знал, что отвечать старцу на подобные речи. А всякий раз, когда старец говорил про то, как следует себя бить молотком по яйцам или же засовывать себе в задницу раскалённый паяльник в целях борьбы с демоном блуда, Андрей Вячеславович вполне искренно сильно морщился и кривил свой лик. В эти моменты он вспоминал про то, как в его студенческие годы преподаватели кафедры атеизма МГУ рассказывали студентам про всяких полоумных сектантов-изуверов. И при вспоминании этих рассказов Кураева посещала мысль о том, что сейчас перед собой он видит именно такого изувера.

Наконец, старец решил, что духовную беседу с Кураевым пора сворачивать и что настало подходящее время отпустить Андрею Вячеславовичу исповеданные им грехи.

-- Чадо! -- сказал отец Наум. -- Окончим на этом нашу беседу, ибо на неё и так ушло очень много времени; и, кроме того, меня ждут другие страждущие наставления и покаяния люди. Самое время отпустить тебе грехи. Не вспомнил ли ты ещё каких-нибудь грехов своих за время нашей беседы?

-- Нет!

-- Ну что же... Тогда самое время для разрешительной молитвы. Но сперва скажи, чадо: готов ли ты от всего сердца исполнить данную мною тебе епитимию? Ведь она очень тяжелая -- более двадцати пяти лет! И тут и сухоядение, и поклоны земные! Так что, чадо, -- обещаешься ли исполнить всё, что я, твой отец духовный, наложил на тебя?

-- Ей, отче! -- понурив голову, сказал Кураев. -- А куда мне деваться?!

Старец на эти слова улыбнулся и сказал:

-- Чадо! А готовился ли ты причащаться сегодня?

-- Готовился, отче! Но ведь мне можно будет причаститься лишь спустя много лет... Возможно, только лишь перед самой смертью!

-- А вот послушай меня, чадо! Меня, твоего духовного отца! За искреннее и нелицемерное твоё раскаяние, за чистосердечное исповедание всех грехов и за пламенную готовность исполнить все наложенные на тебя епитимии ныне я, убогий старец Наум, разрешу тебя от твоих грехов безо всяких епитимий!

Тут старец обхватил голову Кураева своими руками и прочёл над ним разрешительную молитву. Кураев опешил от такого поворота вещей и сказал:

-- Старче! Но тогда к чему же все эти речи по епитимии?

-- А для того, чадо, чтобы ты осознал всю тяжесть грехов своих и всё то великое милосердие матери-церкви, которое она являет даже на самых закоренелых грешниках! А также для того, чтобы ты явил великую ревность в очищении грехов своих!

Тут Кураев вспомнил, что два греха, за которые на него были наложены епитимии, а именно: творение водного исхода, пересекаясь струей со струей ближнего своего, а также творение водного исхода на восток, были совершены им ещё до крещения и, следовательно, не требовали ни покаяния, ни епитимии. Но поскольку старец и так не наложил на него никакой епитимии за грехи, Кураев не стал говорить ему об этом.

-- Ну так что, чадо Андрее? -- спросил старец Наум Кураева, перебив его размышления. -- Раз уж готовился ты сегодня к причастию, то иди и причащайся! Вот, в Успенском Соборе поздняя литургия ещё сегодня не закончилась! Ещё успеешь! Но сперва -- несколько слов про твой уход в монахи и про монастырь.

Тут старец Наум достал из кармана записную книжку, нашёл в ней нужный адрес, переписал его на бумажку и отдал её Кураеву. Это был адрес одного монастыря или, вернее, пока что скита, находившегося во Владимирской области, в сотне километров от славного города Владимира. Скит находился на берегу реки, возле полузаброшенной деревни, окружённой дикими лесами и непроходимыми болотами.

-- У этого скита есть замечательная древняя церковь. -- молвил старец Кураеву. -- Каменная, с тремя престолами. Главный престол -- в честь святого мученика Луппа, егоже память двадцать третьего августа; правый престол -- в честь святого мученика Пуплия, егоже память пятнадцатого марта; левый же престол -- в честь святого апостола Пуда, егоже память пятнадцатого апреля. Святые Луппе, Пуплие и Пуде, молите Бога о нас!

-- У скита сего -- продолжал старец, -- как мне открыл то Господь, -- великое будущее! Из него получиться известный монастырь, а после -- Лавра, которая станет пятым уделом Богородицы! Свято-Луппская Болотножабская Лавра! Ибо скит сей стоит ныне и будет стоять подле селения Болотные Жабы, которое впоследствии станет большим городом со своей собственной епископской кафедрой! И потечёт в эту Лавру великий поток паломников со всей Руси и со всего мира! То-то будет диво дивное! И будут явлены в сей Лавре пять мощей святых, которые в ней подвизались. Настоятельствует сейчас в этом скиту архимандрит Лупп Козов, в миру -- Михаил. Он -- моё духовное чадо. Имя же монашеское его -- в честь святого мученика Луппа. И открыто мне было, что оный отец архимандрит Лупп Козов будет прославлен как преподобный и что мощи его будут почивать в Свято-Луппской Лавре. Только ты, чадо Андрее, не говори ему сего при его жизни. И при моей тоже. А ещё, чадо, мне открыто, что если ты изволишь монашествовать в этом скиту, то примешь в нём схиму с именем Пуплий -- в честь святого мученика Пуплия. Сам Господь открыл мне это! И ещё много чего Господь открыл мне о тебе, чадо, -- только больше того, что я тебе ныне сказал, знать тебе неполезно и непозволительно. Иди же, чадо в монастырь сей, в скит, и подвизайся в нём, имея великое упование на Господа!

Старец немного помолчал, а затем продолжил:

-- А что грехи твои стали известны всему миру -- о сём не переживай! Ведь раньше, чадо, исповедь был публичной! И то, что ты сказал мне ныне наедине, ранее, в древние времена, ты должен был сказать пред множеством христиан, пред всей церковью! Вот это было самопосрамление, чадо! Вот это было самоуничижение! Вот это было попрание собственной гордыни и собственного ложного стыда! Кто хочет стать истинным христианином, тот должен научиться пить собственное уничижение как воду и дышать им, как воздухом! Святой Никита столпник, Переяславский чудотворец, егоже память двадцать четвёртого мая, три дня стоял при монастырских воротах, плакал и исповедовал перед всеми проходящими грехи свои!

Услышав эти речи про самопосрамление и про публичную исповедь в древности, Кураев сначала представил, что его сегодняшняя исповедь стала достоянием всех, живущих в одном с ним доме... А далее Кураев представил, как он идёт в магазин и проходит мимо сидящих на скамейке бабушек, обсуждающих свежие новости... И "христианская любовь" первых веков тотчас заиграла перед глазами Андрея Вячеславовича новыми, доселе неведомыми ему красками.

-- Хм... Вся эта христианская любовь выглядит как-то странно! -- промолвил про себя Кураев.

Далее старец Наум начал рассказывать про необычные дарования архимандрита Луппа Козова, настоятеля Болотножабского скита:

-- Чадо Андрее! Вот что ты можешь делать сверх того, что умеешь писать книги и вести миссионерские беседы? Быть плотником, столяром или каменщиком можешь? А кровлю храма крыть -- можешь?! А коров доить?! А вот архимандрит Лупп Козов -- он всё это может и, вдобавок, может много чего ещё сверх этого! У него просто огромная сноровка! Выдающаяся! Знаешь, что он затевает? Он хочет завести в скиту ондатровую ферму! И шить из ондатры всякую одежду -- хочешь шубы, хочешь тулупы, хочешь -- ещё что. Он и охотник хороший. Бывало, отец Лупп рассказывал мне как, будучи ещё мальчишкой, он ходил на охоту с семизаряд... ой... с самозарядной отцовской или даже дедовской винтовкой и добывал медведей, лосей, волков и другую живность. Белке в глаз мог попасть, чтобы шкуру не испортить! Это просто замечательный человек! Ещё он мне рассказывал, как подрабатывал по молодости: делал кнуты и конские уздечки и продавал их как сувениры! А ещё он вот что затевает: хочет завести пасеку и изготовлять настоящие, восковые свечи! А избыток свечей и мёда, ненужный скиту, продавать! Это тебе не коптящие стеариновые свечи! Вот какой замечательный человек архимандрит Лупп! С ним тебе обязательно надо познакомиться! Ты многому от него научишься!

Старец немного помолчал и продолжил рассказывать про жизнь в Болотных Жабах и её окрестностях:

-- А ещё, чадо Андрее, в Болотных Жабах на отшибе, возле самого болота, живут две самых настоящих ведьмы! Это даже не ведьмы в средневековом понимании -- то есть люди, сознательно отвергшие Бога и заключившие сделку с Сатаной, -- а какие-то древние то ли славянские, то ли финно-угорские жрицы, сохранившие свою преемственность с древнейших, ещё языческих времён. Про них мне отец архимандрит Лупп как-то рассказывал, когда мы с ним здесь, прямо как я с тобою сейчас, за чаем сидели. Как сейчас помню: сидит передо мной отец Лупп, весь замерзший, в неснятом тулупе, и рассказывает... Так вот. Эти ведьмы действительно могут ворожить. Если кто их обидит, то они на него насылают служащих им духов и те делают человеку постоянный стояк. И так ходит человек со стояком, мучается от него -- до тех пор, пока не пойдёт к этим старушкам и не извинится! А иначе ничто ему не помогает! А ты, Андрее, говоришь, что нет колдовства... А какие леса там! Ельники и дубравы с высоченными деревьями... А в древних дубах -- множество огромных дупел...

Старец ещё немного помолчал и сказал:

-- Да, Андрее! Забыл тебя спросить про некоторые грехи -- творил ли ты их или нет? Скажи, чадо: веровал ли ты в сря?щу, в пола?з, в чох или в птичий грай?

-- Нет, отче! -- ответил Кураев, не совсем понимая о чём его собственно спрашивают, но догадываясь, что речь идёт о каких-то то ли суевериях, то ли гаданиях.

-- А коли так -- то и слава Богу! -- молвил отец Наум. -- Гряди, чадо, с миром и помни слова Евангелия: "Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия" (Лук.9:62). Вспоминай жену Лотову!

Кураев понял, что его аудиенция закончена, встал и вышел из келии-приёмной старца. Когда он шёл мимо множества людей, толпившихся у келии, то явно слышал следовавший за ним шёпот недовольства: вот, мол, как долго пробыл у старца этот посетитель -- за это время можно было десятка два людей принять! И действительно -- Кураев пробыл у старца очень долго. Краем глаза Кураев заметил, как в келию старца зашёл следующий человек -- им оказался никто иной, как Димитрий Энтео. Народ узнал его и по рядам страждущих встречи со старцем вновь понёсся шёпот недовольства...

Кураев шёл в Успенский Собор Лавры, на причастие. Он успел -- зашёл в собор к окончанию "Отче наш" и, недолго ожидая, причастился. И после этого причастия, как и тогда, когда Кураев исповедовался и причащался в больнице, он снова не почувствовал ничего возвышенного, просветляющего и утешающего душу -- словно вместе с травмой мозга для Кураева стала недоступна столь важная для него прежнего область бытия, словно вместо открытой двери туда он обнаружил стену с толстой кирпичной кладкой. Кураеву даже казалось, словно её, этой области, никогда и не было, а те смутные воспоминания о ней, которые ещё оставались в голове, представлялись Кураеву пришедшими не из действительности, а из какого-то странного сна.

Осознав всё это, Андрей Вячеславович снова опечалился. Кураев вышел из храма, не выслушав послепричастных благодарственных молитв, и стал бесцельно и бездумно бродить по Лавре. Пробродив некоторое время, он внезапно обнаружил, что стоит возле лавочки с урной. Кураев выбросил в эту урну подаренный ему старцем паяльник и с грустным видом уселся на лавочку. И тут к лавочке подошла косая, хромая и горбатая старуха...

В действительности канноническое право православной церкви запрещает рукополагать в егпископы глухих (причём, очевидно, на оба уха, а не на одно), а не безухих, у которых, к тому же, другое ухо -- целое; Аммоний же даже не оглушил себя на одно ухо, а лишь отрезал себе одно ухо.

Оставить комментарий © Copyright Temptator (temptator@protonmail.com) Размещен: 01/04/2018, изменен: 01/04/2018. 209k. Статистика. Рассказ: Религия, Юмор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Это ни что иное, как главы 15 я, 16 я и 17 я романа "Curadeus. Удивительная история Сэра Андрея Кураева - открытого гея и всемирного короля оперы, бывшего диакона и миссионера", которые можно рассматривать как отдельное произведение. В этом романе враги Кураева с помощью магии делают из него гея; после этого Кураев влюбляется в студента консерватории Александра и начинает жить с ним, но вскоре его убивают. После смерти своего возлюбленного в порыве покаяния, возжаждав духовных наставлений, Андрей Вячеславович отправляется к великому старцу архимандриту Науму в Троице-Сергиеву Лавру для исповеди и духовной беседы. Текст дан согласно первому цифровому изданию романа (Curadeus, первое цифровое издание, версия: 1.0 от 30.08(Aug).2017).

Temptator : другие произведения.

Андрей Кураев на исповеди и духовной беседе у старца Наума