РАД. О сражениях его [Ариг-буги] войска с кааном и о поражении в конце концов его войска [1.2, т.2, с.162-163].
Когда гонцы прибыли к каану и передали поручение, он промолвил: "Блудные сыновья теперь пришли к себе и отрезвились, поумнели и одумались и признались в своей вине".
И в ответ сказал: "Когда Хулагу, Берке и Алгу туда прийдут, то пусть они непременно пошлют гонцов, и как только гонцы их прибудут, то мы назначим место, где нужно собраться; прежде всего нужно, чтобы они сдержали свое слово, и если вы прибудете до их прихода, будет лучше".
Он отпустил обратно гонцов, а сам вернулся и остановился у своих становищ в местности Караун-джидун, войску он разрешил разойтись и отправиться по своим юртам, а становища Ариг-Буки и кулюков Чингиз-хана он отпустил по своим юртам и приказал им там остаться, а Йисункэ, который приходился каану племянником, оставил с десятью туманами войска у границ улуса и приказал [им] там пребывать, чтобы, когда придет Ариг-Бука, прибыть вместе с ним.
А в то время Хулагу и Алгу склонялись на сторону каана и беспрерывно посылали друг другу гонцов. Хулагу-хан посылал гонцов к Ариг-Буке, сердился и сдерживал его, он посылал также гонцов и к каану, точно так же и Алгу посылал гонцов, а когда узнал, что Кайду и Кутуку находятся на стороне Ариг-Буки, несколько раз нападал на них и отгонял [их]. В то время каан послал Хулагу-хану и Алгу [следующее] сообщение: "В областях смута. От берегов Джейхуна до ворот Мисра войском монголов и областями тазиков должно тебе, Хулагу, ведать и хорошо охранять, оспаривая славное имя наших дедов. С той стороны Алтая и до Джейхуна пусть охраняет и ведает улусом и племенами Алгу, а с этой стороны от Алтая и до берегов моря-океана я буду охранять".
И Берке посылал гонцов к обеим сторонам и примирял их.
А Ариг-Бука, откормив летом и осенью лошадей, не сдержал своего слова, нарушил обещание и еще раз выступил на войну с кааном. Когда он приблизился к Йисункэ, который стоял на границе области, то послал гонца [передать]: "Я иду с покорностью", - и, усыпив этим его бдительность, неожиданно напал на него, обратил его вместе с войском в бегство, рассеял их, а становища Чагатая, кулюков и свои становища все вернул обратно. И, пройдя степь, он направился в сторону каана. Каану сообщили, что подходит мятежник, он послал гонца к Тогачару и собрал войско. А сам Тогачар, Хулагу, сын Илджидая и Нарин-Кадан с войсками, которые они имели, были впереди. Хулагу, Начин-гургэн и Даракан-гургэн из племени икирас и кадак, каждый со своим туманом, переночевали в авангарде и хорошо сражались, а Йисункэ, так как его войско рассеялось, не принимал участия в том сражении.
Во время этих событий каан с упомянутыми войсками подошел к границе степи напротив Ариг-Буки, и в местности, которую называют ..., у горы Ходжа Булдак, [возле] озера, которое называют Шимултай, они дали бой, разбили войско Ариг-Буки и перебили много [людей] из племени ойрат, когда Ариг-Бука с войском был разбит и бежал, каан сказал: "Не преследуйте их, так как они [ничего] не понимающие дети, [надо], чтобы они поняли и раскаялись в своем деянии".
Десять дней спустя Асутай, сын Менгу-каана, который был в арьергарде Ариг-Буки, [прибыл к нему] и услыхал, что войско Тогачара и другие войска каана отошли назад. Ариг-Бука и Асутай еще раз сговорились, вернулись и у песчаной пустыни, которую называют ..., в местности Ширкан-Тагун у горы ... после полудня дали бой, каан разбил правое крыло Ариг-Буки, а его левый фланг сопротивлялся до [самой] ночи, а ночью каана снова заставили отступить, и оба они повернули обратно и ушли с войсками в свои становища. Большая часть войска погибла из-за дальности пути и пешего перехода. Зимою они прибыли в свои жилища и прожили [там] весну и лето. Так как Ариг-Бука несколько раз просил у Алгу помощи вооружением и провиантом, а тот не внимал этому, то он собрал войско и решил с ним сразиться. Вот и все!
УЛУС ХУЛАГУ
РАД. О мятеже и разрушении Мавсиля [1.2, т.3, с.58].
От голода люди побежали в степь и стали пищей монгольских мечей. Мелик Салих послал к Сандаргу-нойону; "Я-де раскаялся в своем поступке и выйду, чтобы возместить потери, но только на двух условиях: во-первых, простив вину, ты не поставишь [ее] мне на вид, а во-вторых, отправишь к Хулагу-хану и будешь просить [не проливать] мою кровь".
Сандаргу-[нойон] пощадил его жизнь. Он вышел с угощением и дарами. Сандаргу не стал есть яств, [его] к себе не допустил и приставил к нему стражу из нескольких монголов. В месяце рамазане лета 660 [7-8.1262] город Мавсиль был завоеван. Уцелевших горожан предали мечу, а часть ремесленников увели в полон, так что в Мавсиле никого не осталось. Когда монголы ушли, из гор и пещер вышло и собралось около тысячи человек.
Когда Сандаргу-нойон прибыл на служение к его высочеству, Хулагу-хан весьма гневался на Салиха и повелел, чтобы его снаружи обложили курдючным салом, [завернули] в кошму, обвязали крепкой веревкой и бросили на летнее солнце. Через неделю в сале завелись черви и начали поедать несчастного, пока он в мучениях и страданиях через месяц не отдал милую душу. У него был трехлетний сын; его отправили в Мавсиль, чтобы [там] на берегу Тигра разрубить пополам. Тело его для острастки повесили с двух сторон города, пока оно не сгнило и не распалось.
Он сгнил и упал оттуда вниз.
О небо, ты такими делами не бываешь сыто;
Взрастило ты ласково того красавца,
И отдало его в зубы червям.
РАД. О происшествии разногласий между Хулагу-ханом и Беркеем, прибытии Нокая с передовым отрядом Беркея на войну с этой стороной и поражении его в местности Дербент [1.2, т.3, с.58-60].
Когда Хулагу-хан завоевал большую часть Иранской земли, покончил с делом врагов и противников, которые оставались в разных углах, и занялся приведением в порядок и устройством дел владения, сердце его было раздосадовано захватом власти Беркеем, потому что вследствие того, что Бату его в сопровождении Менгу-каана отправил в столицу Каракорум посадить его [Менгу-каана] на престол в кругу родичей, и он некоторое время служил неотлучно у престола Менгу-каана, он [Беркей], опираясь на это, непрестанно слал гонцов к Хулагу-хану и проявлял свою власть. Оттого, что Беркей был старшим братом, Хулагу-хан терпел. Когда с родственниками его [Беркея] Тутаром, Булгаем и Кули произошло событие, между ними появились и изо дня в день росли вражда и ненависть. В конце концов Хулагу-хан сказал: "Хотя-де он и старший брат, [но] поскольку он далек от пути скромности и стыдливости и обращается ко мне с угрозами и понуждениями, я больше не буду с ним считаться".
Когда Беркей узнал об его гневе, он сказал: "Он разрушил все города мусульман, свергнул все дома мусульманских царей, не различал друзей и врагов и без совета с родичами уничтожил халифа. Ежели господь извечный поможет, я взыщу с него за кровь невинных".
И он послал в передовой рати Нокая, который был его полководцем и родственником Тутара, с тридцатью тысячами всадников отомстить за его кровь. Тот прошел Дербент и расположился на виду Ширвана. Когда Хулагу-хан проведал [об этом], он повелел, чтобы из всех владений Ирана выставили ополчение и в секизиндж-месяце, соответствующем 2-му шавваля лета 660 [20.8.1262], он выступил из Аладага. Ширемун-нойона он отправил в передовом отряде.
В месяце зи-л-хиджджэ он с Самагар-нойоном и Абатай-нойоном прибыл в Шемаху. Войско Беркея ударило на Ширемуна и перебило великое множество [людей], а Султанчука убили в реке. В среду, последний день месяца зи-л-хиджджэ, подоспел Абатай-нойон и в одном фарсанге от Шаберана напал на рать Беркея и многих из нее перебил. Нокай же бежал.
Когда Хулагу-хан узнал о поражении врага, он во вторник 6 мухаррама лета 661 выступил из окрестностей Шемахи с намерением сразиться с Беркеем. На той стоянке несколько айгаков напали на Сейф-ад-дина битикчия, который был государевым везиром, на ходжу Азиза, из валиев Грузии, и на тебризского ходжу Маджд-ад-дина. Схватив, их доставили в Шаберан и после суда всех троих казнили. В ночь на четверг 8 мухаррама судили звездочета Хусам-ад-дина и после установления вины, за багдадское свидетельство, казнили, а тебризский мелик Садр-ад-дин и Али-мелик, который был хакимом Ирак-и Аджама и части Хорасана, отделались каждый несколькими палочными ударами.
В пятницу 23 числа месяца мухаррама 661 года [7.XII.1262] вышел указ, чтобы все войска, вооружившись, двинулись в путь. На восходе солнца они подошли к Дербенту Хазарскому. Толпа врагов находилась на крепостной стене Дербента. Их прогнали с этой стороны выстрелами из луков, отняли от врага стену, взяли Дербент и завязали бой по ту сторону Дербента. Врагу было нанесено поражение. Бились до конца дня субботы. В первый день месяца сафара Нокай со своей ратью вдруг обратился в бегство, и войска Хулагу-хана обрели победу и славу. [Хулагу-хан] в помощь им еще раньше послал Абага-хана с огромным войском. После поражения Нокая Ширемун и Абатай сказали ему: "Пусть-де царевич возвращается на служение к отцу, мы же как можно скорее отправимся вслед за врагом", - но из рвения и мужества он не согласился.
От Хулагу-хана вышел указ, чтобы Элькэй-нойон, Тудаун-бахадур, Бату, Сальджидай, Чаган, Буларгу и Догуз отправились вслед за врагом и забрали жилища воинов Беркея. В силу [этого] указа они переправились через реку Терек. Жилища всех эмиров, вельмож и воинов Беркея сияли в той степи. Кипчакская степь была сплошь в палатках и больших шатрах, а земля та полна лошадей, мулов, верблюдов, коров и овец, а ратных людей их ни одного не было в жилищах. Все бежали, бросив жен и детей. Наши войска расположились в их жилищах и спокойно на досуге наслаждались и развлекались три дня и пировали и веселились с луноликими девами с надушенными амброю кудрями. Когда Беркей и воины проведали о судьбе жилищ, семей, челяди, добра и скота, собрали превеликое, словно муравьи и саранча, полчище и, пройдя простор той степи, напали на эмиров и войско.
УЛУС ДЖУЧИ
АБД АЗ-ЗАХИР [3.3]
В 660-м г.х. он (Эльмелик-Эззахыр) написал к Берке, великому царю Татарскому, письмо, которое я писал со слов его (и в котором) он подстрекал его против Хулавуна, возбуждал между ними вражду и ненависть да разбирал довод тому, что для него обязательна священная война с Татарами, так как получаются одно за другим известия о принятии им ислама и что этим вменяется ему в долг воевать с неверными, хотя бы они были его родичи. Ведь и пророк -- над ним благословение Аллаха и мир -- сражался со своими соплеменниками родичами и воевал против Курейшитов; ему было повелено (Аллахом) биться с людьми до тех пор, пока они скажут: нет божества, кроме Аллаха! Ислам не состоит только в одних словах; священная война есть одна из (главных) опор его.
Пришло уже несколько известий о том, что Хулавун, ради своей жены и вследствие того, что она христианка, установил (у себя) религию креста и предпочел твоей религии почитание веры жены своей, да поселил кафоликоса неверного в жилищах халифов, ставя жену свою выше тебя. В этом письме было много подстрекательств и изложение того, как султан действует по части священной войны. Письмо это он отправил с одним доверенным лицом из Алланских купцов.
Султан (Эльмелик-Эззахыр) обратил (также) внимание на благо всего мусульманства, назначив послов к царю Берке -- да возвеличится могущество его. Посланы были правовед Медждеддин и эмир Сейфеддин Кушарбек, да вместе с ними два человека из прибывших (в Египет) Татар, сподвижников Сурагана. При содействии их он написал (ему) письма о положении дел ислама и (известие) об избрании халифа -- да будете над ним мир -- и приказал изготовить родословную его (халифа Эльхаким-биам-рилляха), восходящую до пророка -- над которым благословение Аллаха и мир! Она (родословная) была написана и раззолочена. Он (султан) отправил ее к царю Берке, послал и свое, родословное древо, засвидетельствованное главою кадиев Таджеддином. Когда эти документы были изготовлены, то султан созвал эмиров, начальников отдельных частей и др., прочел им всем письмо и просил у них указаний на счет его. Они одобрили его мнение. После того прибыло письмо царя Ласкариса с известием о приезде к нему этих послов и о том, что он отправил их в сообществе своих послов (ехавших туда) по службе.
Об отправлении послов к царю Берке. Когда прибыл отряд Татар, впервые явившихся к султану, и он расспросил их о положении дела, да узнал (от них) обстоятельства царя Берке, местопребывание его и путь к нему, то он снарядил послов к нему, как мы сказали выше. Вместе с ними он отправил двух человек из упомянутых Татар, принадлежавших к слугам и сторонникам царя (Берке) и знавших (те) земли. При посредстве (этих) послов он написал письмо, в котором было многое по части расположения и возбуждения к священной войне, описание войск мусульманских, многочисленности и разноплеменности их, (с указанием) сколько в них конницы, Туркмен, Курдских родов и Арабских племен, какие владыки мусульманине и франкские повинуются им, кто противодействуете им и кто с ними в ладу, кто посылает им дары и кто с ними в перемирии, да как все они в повиновении у него (султана) и послушны указаниям его.
Кроме того (письмо содержало) возбуждение против Хулавуна -- да посрамит его Аллах --, объяснение ничтожности его дела (т. е. легкости справиться с Хулавуном), подстрекательство против него, порицание беспечного отношения к нему, и внушение делать все, что будет делать, во вред ему (Хулавуну). Он (султан) извещал в нем о прибытии отряда Татар, пришедших (в Египет) и заявивших, что они подданные его (Берке), да о том, что им оказан почет и что все это (сделано) ради его (Берке). С этим посланием он отправил, в сообществе двух Монголов, эмира Кушарбека, Тюрка, бывшего гардеробмейстером Харезмшаха и знакомого с странами и языками, да правоведа Медждеддина Рудзравери. Султан снарядил их (в путь), посадил их на суда и снабдил их провизией на многие месяцы. Письмо было прочитано два раза: один раз в присутствии всех эмиров, во дворце, потом (во второй раз) был приглашен владыка наш, халиф, и была принесена присяга (ему) в присутствии их (послов); присягнули ему и послы.
Затем они присутствовали при священной проповеди его и вступили в беседу с ним. Султан передал им на словах служащее к благу ислама, а соплеменники их, Татары, ознакомили их с положением войск его (султана) и многочисленностью их, да как он теперь действует по части священной войны и набора войск, и какую помощь религии и борьбе с врагами-многобожниками он может обещать ему (Берке), что он (султан) любит царя Берке, молится о победе его над неприятелями и будет действовать с ним за одно во всем, что служит ко благу мира. В мухарреме 661 года (15.XI-14.XII.1262 г.) оба (посла) отправились, и (затем) прибыли в земли Ласкариса (Михаила IIалеолога.), который принял их с почетом.
Прибытие их совпало с приездом послов от царя Берке к царю Ласкарису, и он (Ласкарис) отправил их (к Берке) в сообществе их (последних). Правовед же Медждеддин, по случаю приключившейся ему болезни, вернулся (в Египет) в сообществе (ехавших туда) послов царя Берке: эмира Джелаледдина и шейха Нуреддина Али. Эмир Сейфеддин Кушарбек отправился (дальше) со своими товарищами. И прибыли (в Египет) письма даря Ласкариса о том, что послы султана невредимо отправились в путь и, может быть, (уже) прибыли к царю Берке в сообществе его послов.
АЗ-ЗАХАБИ [3.8].
Год 660-й ... Что касается сына властителя Румского, Иззеддина, то настроение Ласкариса к нему изменилось, и он заключил его в крепость. Отряд из войска Берке сделал нападение на некоторые владения Ласкариса и осадил эту крепость. Состоялось (однако же) соглашение (между ними) с тем, чтобы им (воинам Берке) был отдан султан Иззеддин. Они отступили, он (Ласкарис) отдал им его, и они отправились с ним к царю Берке. Произошло (в том же году) несогласие между Хулаку и Берке. Берке стал открыто враждовать с ним, отправил послов к Эльмелик-Эззахыру относительно совместного действия и соглашения и чтобы побудить его к войне с Хулаку.
ИБН КАССИР [3.11]
В 660 г.х. (26.11.1261-14.11.1262) произошла вражда между Хулакуканом и между султаном Беркеканом, сыном дяди его. Берке послал к нему требовать от него часть тех стран, которые он (Хулаку) завоевал и тех денег да пленных, что он захватил, как это у них был обычай. Тот убил послов его. Тогда усилился гнев Берке и он вступил в переписку с (султаном Египетским Эльмелик-) Эззахыром, чтобы действовать за одно против Хулаку.
ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ [1.1, т.1, с.204]
В лето 6770. Избави Бог от лютого томления бесурменского люди Ростовския земли вложи ярость в сердца крестьяном, не терпящее насилья поганых, изволиша вечь, и выгнаша из городов, из ростова, из Володимира, из Суждаля, из Ярославля. Окупахуть бот и окаянии бесурмени дани, и от того велику пагубу людям творяхут, роботяще резы, и многы души крестьянские разно ведоша. Видише же человеколюбец Бог, послуша моленья Матерняя, избави люди свои от великой беды. Том же лете убиша Изосиму преступника, то бе мних образом точью, сотон сосуд. Бе бо пьяница и студословец, празднословец и кощюнник, конечное же отвержеся Христа и бысть бесурменин, вступив в прелесть лжаго пророка Махмеда. Бе бо Титям приехал от царя Татарского, именем Котлубий, зол сый бесурменин, тго посехом окаянный лишенник творяше хрестьянам велику досаду, кресту и святым церквам поругаяся. Егда же люди на врагы своя двигшася на бесурмены, изгнаша, иных избиша, тогда сего беззаконного Зосиму убиша в городе Ярославле, бе тело его яд псом и вороном.
ТРОИЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ [1.1, т.1, с.225]
В лето 6770. Изгнаша поганых от всех градов, не терпя насилья от них. Тогда же Изосиму убиша на Ярославле, злого преступника.
