Весною этого года Чингис-хан остановился в своих ордах. [Это] 7-й год, как он выступил в поход против страны тазиков. То лето он провел там до конца, а осенью выступил в поход на страну Тангут, которую он подчинял несколько лет подряд, а она вновь возмущалась. В ту зиму он осадил город Даршакай и поджег [его]. Государь этого владения, по имени Шидурку, вышел из города Иргай, крупнейшего города этого владения, и они сразились. Было убито 300.000 людей.
РАД. О возвращении Чингис-хана после завоевания области тазиков к старому [своему] становищу и событиях, которые там произошли (оконч) [1.2, т.1, к.2, с.230].
Весною года такику, курицы, начинающегося с сафара 622 г.х. [1225], Чингис-хан расположился в своих ордах. То лето он пробыл дома и соизволил издать мудрые повеления [йасакха-и барик]. Так как он услышал, что тангуты снова восстали, то, приведя в порядок войска, он соизволил выступить туда [в их страну].
РАД. О походе Чингис-хана на область Тангут в последний раз и о сражении с государем этого места [1.2, т.1, к.2, с.230-231].
Осенью года такику, курицы, 622 г.х. [1225-1226], Чингис-хан выступил против области Кашин, которую называют Тангут. Он приказал Чагатаю находиться на фланге войска в тылу орд; Джучи [уже] скончался, а Угедей находился при отце, Тулуй-хан вследствие того, что у Соркуктани-беги появилась оспа, несколько дней оставался позади, а после того присоединился к Чингис-хану. В те дни он отправлял обратно сыновей Угедея, Кутана и Гуюка. Они спросили, даст ли он им или нет что-нибудь в качестве [знака] благоволения [ташриф] и пожалования [сиургамиши]. Он соизволил сказать: "У меня ничего нет, все, что есть, принадлежит Тулую, который является хозяином дома [ханэ] и большого юрта, он всем ведает!".
Тулуй-хан дал им одежды и всякого рода вещи. Деда Кутучака, правителя [шихнэ] Херата, Чингис-хан отдал Гуюк-хану и при этом сказал: "У тебя какая-то болезнь, - он будет приготовлять для тебя пищу!".
Когда Чингис-хан прибыл в область Тангут, то прежде всего захватил такие города, как Гам-джиу, Су-джиу, Ка-джу и Урукай, а город Даршакай осадил и поджег. Во время пожара государь той области, по имени Шидурку, которого на тангутском языке называли Лиу-ван, вышел из большого города, который был его резиденцией, - название этого города на тангутском языке было Иргай, на языке монголов Иргиа, - с пятьюдесятью туманами людей для сражения с монгольским войском.
Чингис-хан вышел к нему навстречу для сражения. В тех местах из Кара-мурэна [Желтой реки] выступили многочисленные озера [науур] и все [были] скованы льдом. Чингис-хан, стоя на этом льду, повелел бить стрелами по ногам [неприятелей], чтобы они не прошли по поверхности льда, и в этом отношении не ошибаться.
В то сражение было убито так много народа, что три трупа стояло на голове, у монголов же установлено следующее: на каждые десять тел убитых приходится один убитый, стоящий на голове.
После того Шидурку обратился в бегство и ушел обратно в город. Чингис-хан соизволил сказать, что раз он потерпел такое поражение, то впредь у него не будет больше силы, и, не обращая на него больше внимания, он прошел мимо этого города и, захватив другие города и области, пошел в сторону Китая.
РАД. О Чагатае, сыне Чингиз-хана [1.2, т.2, с.95].
А потом в такику-ил, то есть в году курицы, соответствующем 622 г.х. [13.I-4.XII.1225], когда Чингиз-хан выступил в поход против страны Тангут, которая снова восстала, он приказал Чагатаю быть над [одним] крылом войска в тылу ставок; согласно указанию, он был этим занят, пока не вернулись его братья Угедей и Тулуй, которые были с отцом, а вслед за ними доставили и в ставки гроб Чингиз-хана.
РАД. О положении Тулуй-хана при жизни отца, о его служении [отцу], о ведении [им] войн и о завоевании городов [1.2, т.2, с.109].
После этого, когда Чингиз-хан выступил в поход против области Тангут, он Чагатая с войском отпустил в тыл станов для [их] охранения, а Угедей и Тулуй - оба были при нем до того времени, когда с ним неожиданно приключилась болезнь, как о том было изложено в повествовании о нем. С обоими сыновьями он устроил наедине совещание и, сделав завещание, отправил их назад. Они пришли в [свои] станы и жилища, а он в том походе скончался.
АБУЛГАЗИ. ч.3, гл.19. О возвращении Чингис-хановом в наследные свои провинции [1.5, с.422-427].
Чингис-хан, повеселившись чрез некоторое время со своими детьми охотою в Туркестанской земле, возвратился оттуда в наследственные свои земли. Но как скоро туда прибыл, то уведомился, что Губернатор Тангутской земли именем Шидурку, взбунтовал против него. По силе сей ведомости пошел он немедленно туда с многолюдною армиею. Шидурку дерзнул выйти против его с армиею почти равною Чингис-хановой, но будучи разбит совсем, ушел в город Тангут. Между тем Чингис-хан порубивши и пожегши все в Тангутской земле, возвратился в свою землю с великим числом пленников. Потом за ним вскоре следовал один посланник от оного Шидурку, которому было приказано предложить от него Чингис-хану, что ежели он благоволить ему простить прошедшее, то он готов к нему приехать. Чингис-хан принял посланника с великою приятностью, и отпустил со всякими добрыми словами, не хотя однако ни чем обязаться точно в рассуждении того Шидурку.
ССМ. XI. Покорение Си-Ся [1.3, ї 264].
Тогда государь Чингис-хан вернулся на родину, проведя на пути одно лето на Эрдиши, и на седьмой год похода, в год Курицы [1225], расположился в царских дворцах, в Тульском Темном Бору - Хара-тун.
АЛТАН ТОБЧИ. XIII. Походы Чингис-хана [1.4, с.228-234].
У сартагульского народа пробыл [Чингис-хаган] семь лет, там он ожидал, пока Джалаирдай Бала не вернется. Бала, переправившись через реку Шин, преследовал Джилачин-солтана и Хаган Мелика вплоть до земли индусов. Джилачин-солтан и Хаган Мелик оба бежали; Бала, дойдя до середины Индии, не мог их схватить и вернулся обратно. Разорив пограничное население Индии, он прибыл, приведя много [пленных] людей и верблюдов.
Тогда Чингис-хаган пошел обратно и в пути провел лето около Ардиша, когда наступил седьмой год...
Когда Чингис-хаган, покорив сартагульский народ, возвращался и приближался [к Монголии], он отправил в Ордос посланца [с наказом:] "Пусть прибудут, взяв [с собой] сына Хорхугтая".
Когда он приближался, перевалив через перевал Одар, то отправил еще посланца с наказом; "Пусть немедленно приедут сыновья из правого крыла!"
Получив известие, они поспешно двинулись и дошли до Чингис-хагана, когда он находился в местности, называвшейся Хара-зайр. Там Чингис-хаган отдал сыновьям меринов, захваченных сартагульских царевичей, скот и вьюки. Когда сыновья шли, они и не [смогли] переправиться через реку, только мальчик Хубилай все перевез. Из сартагульской добычи Чингис-хаган мальчику Хубилаю отдал очень много.
Двинувшись оттуда, в год курицы [1225] осенью Чингис-хаган сошел с коня в [Верховной] ставке в густом лесу на реке Тухула.
Обладающий величием августейший Чингис-хаган отделил своего сына Джочи, назначив его главным правителем кипчаков. Отделил и Чагатая [послав] в страну сартагчинов. Когда он выделял обоих своих сыновей -- Джочи и Чагатая,-- то соблаговолил сказать повеление:
"Я отделяю вас не в чужую страну, а чтобы вы ведали теми, которыми овладел я, чтобы управляли теми, которых подчинил я; я поручаю вам управление, чтобы вы расширили государство; я отправляю вас, отделяя так, как отделил бы половину своего дома, половину своего тела. Уж не думается ли вам, что мы разлучились совсем? Ведь сосед, откочевав от соседа, [все же] останавливается. Разве не будут соседи видеться друг с другом? Ведь от того, что стадо от стада отделилось, разве вы будете жить спокойно? Разве вы сами не соедините все стадо вместе?
Родичи мои прославились среди своих родственников,
Даже сквозь скалы учиняют нападение. Так-то!
Разве не будете вы стойко придерживаться своих кличей, призывов?
Если и через море учиняют нападение,
Разве вы прекратите меж собою песни и кличи?
Разве вы не позовете друг друга своей песней?
Не изменяйте песен, призывных кличей своих!
Махая своими шапками, [не переставайте] кричать: 6арол! барол!
Разве не будете вы беспокоить соседей?
Как бы далеко ни поселились вы,
Переговариваясь друг с другом, вы узнаете,
Кто именно свой, а кто не свой!
Подумайте хорошенько, [прежде чем] говорить друг с другом!
Хотя бы вы поселились далеко за горами,
Переговариваясь друг с другом, вы [узнаете],
Который именно свой, а который не свой!
Как старшие и младшие братья, живите в любви!
И [наш] великий народ должен жить по законам истинного правления,
Делом и старанием создается доброе имя и слава! Так-то!"
Такое повеление он сказал.
Когда Чингис-хаган отправлял [своего] старшего [сына] Джочи главным даругачи над кипчаками, он сказал Богурчи-нойану: "Дай [поучение]".
И Богурчи сказал:
"Слушай, царевич Джочи!
Хаган, твой отец, отправляет тебя в захваченную землю,
Чтобы ты управлял чужим народом. Будь же тверд!
Послушай: говорят, есть непроходимый перевал;
Ты же не думай, что тебе не перейти [его]:
Если подумаешь, как перейти, то перейдешь его!
Когда станешь переваливать и не будет на том перевале крика шума,
То на другой стороне перевала
Тебя встретят песни и хуры!
Говорят, есть река, нельзя переправиться [через нее);
Ты же не думай, что тебе не переправиться:
Если [не] думаешь, то ты переправишься!
Если не будет при той переправе тревоги,
То на другой стороне той реки
Тебя готовы встретить повозки и юрты!"
Когда он окончил наставление, то Джочи, старший [царевич], сказал:
"Когда обладающий счастьем владыка сказал, чтобы ты наставлял [меня],
То я ждал, что ты скажешь, как дойти до народа еще неизвестного,
Как собрать воедино народ, еще не собранный,
Как расширить свои земли,
А ты наставляешь меня, как управлять народом, уже собранным.
Как потреблять уже приготовленную пищу --
Этому ты наставляешь меня!"
[В ответ] на эти слова Чингис-хаган приказал так:
"Джочи, сын мой, не говоришь ли [ты] как мальчишка!
Если не сможешь править хоть частью народа,
То разве [ты сможешь] стать могучим?
Багурчин умеет распределить кушанья,
Не опоздает, когда соберется народ!
[Среди пира не будет у него недостатка,
И сам он сумеет наесться, напиться!
Управлять великим народом --
Все равно что управиться с уже приготовленной пищей!
Правильны слова Богурчи!"
Такое повеление он сказал. И еще Чингис-хаган преподал наставление:
"В чем согласие между отцом и сыном?
Ведь не тайком отправляю я тебя [так] далеко,
[А для того,] чтобы ты управлял тем, чем я овладел,
Чтобы ты сохранил то, над чем я трудился,
Отделяю тебя, чтобы стал ты опорою
Половины моего дома и половины моей особы.
Поняв [эту] истину,
Подумаешь о том, что я тебе поручил,
Если не нарушишь спокойствия,
Если не порушишь всего существующего,
То станешь моими глазами, что видят,
То станешь моими ушами, что слышат,
И это будет мне наградою за моего родного сына!"
Так было им сказано.
Когда Чингис-хаган выделял [для управления] землею оросутов и чэркистов Хукин-нойана, он соблаговолил дать наставление:
"Хукин, ты не отрекался от меня, когда на меня пал туман,
Служил мне так, что согнулся от старости.
Ты не испытывал жажды, когда на меня пал иней,
Служил мне так, что стал седым.
Разве ты не из старшего счастливого рода?
Отдели западную сторону владения Джочи!
Не отчаивайся, [если] скажут степенные: "Тебе не покорились!"
Не [бойся, если] скажут: "Прострелим ему ребра насквозь!"
Подобно заднему войлоку в большой юрте, что колышется от ветра,
Ты будешь в самом центре многочисленных врагов!"
Так говорил он. Когда Хукин-нойан отъезжал, он сказал благоговейно Чингис-хагану:
"За то, что я повсюду следовал за каганом, своим старшим братом,
В тумане не сбивался [с дороги],
Не хотел пить, когда был иней,
Ты дал мне людей, чтоб готовили пищу,
Людей, чтоб приготовили питье, --
Восемь тысяч людей ты мне дал!
В дальние земли свои
Посылаешь меня управлять чужим народом.
Как бы мне не объесться людскою пищей,
Как бы не опьянеть от людского питья!
Смогу ли я успокоить твои золотые мысли?
Да ведает светлый путь хагана -- старшего брата моего:
[Все свои] крепкие силы я отдаю на то!"
Так он говорил.
Чингис-хаган также соблаговолил дать наставления Мунгэту-багатуру, когда отделял его:
"Ты, младший брат мой, ты -- барабан [мой], ты -- лук [мой]!
Хукин уже отделился и отошел,
Дошел до места и прислал нам свое донесение:
"Когда старший брат наставлял меня,
Голова моя как будто оказалась на подушке,
Печень моя -- в тепле,
Бедра мои -- на подстилке!
Такое донесение он нам отправил!
Верно свои силы отдавай!
Укрюк мой для ловли аргамаков,
Мунгэту, я посылаю тебя!
Надев свою расшитую бисером шапку,
Вытянув ноги в железных стременах,
Ты оставайся [там], пока не прославишь небо и землю!
Если Небо укажет тебе путь-дорогу,
Ты совершишь поход [даже] за море. Да!
Не прерывай же своих призывов ж песен!
Ты совершишь походы через скалы,
Не прерывай же своих криков и призывов!
Ты уходишь, и словно отрывается рукав или полы.
После же посылай на крыльях весть о своих поступках!?"
Такое наставление он дал. И еще, отправляя его, Чингис-хаган соблаговолил сказать:
"Не тяготись Джочи, моим; старшим сыном;
Если привыкнуть к словам, станешь мудрым,
Если привыкнуть к мечу и копью, станешь богатырем,
И такого-то вот и назовут мудрецом!
Будь постоянен в своих мыслях
И не пей виноградного вина!
Запад и Восток отдалены [друг от друга],
Если будешь так думать, воюя,-- то так и будет. Да!
Если не ослабеешь, если мыслью своей поймешь, тогда-то и поговорим друг с другом".
Так он говорил и жаловал [его] при отправлении.
Обладающий величием августейший Чингис-хаган, жалуя Богурчи и Мухули, также сказал: "Из китайцев я ничего вам не давал. Возьмите вы оба, Богурчи и Мухули, китайских чжуинов и разделите поровну между собой. Возьмите знатных юношей, сделайте их ловчими при птицах, и пусть они следуют за вами (повсюду]; красивых девушек, когда они подрастут, сделайте прислужницами своих жен, пусть следуют за ними и присматривают за одеждами. Сартагчинские чжуины вредили отцам и дедам монголов, но для Алтан-хагана -- [владыки] китайского народа -- они были друзьями и доверенными [людьми]. Ныне же вы, Богурчи и Мухули, мои друзья и единомышленники. Так-то! Поделите [между собой] и возьмите чжуинов".
Так он повелел.
ЦЗИНЬ ШИ. IX. Ай-Цзун. Чжэн-да 2-е лето [2.1, с.218-219].
В 9-й месяц заключен мир с царством Ся на следующих условиях:
1. Государя царства Цзинь считать старшим братом.
2. То и другое государство вправе употреблять собственное название лет правления.
3. Государь царства Ся, посылая послов, в представляемых через них бумагах именуется младшим братом.
После сего Ай-цзун отправил в царство Ся президента палаты обрядов Ао-дун-лян-би и других и в бумагах назвал себя старшим братом. Ай-цзун, призвав Вань-янь Сулань и Чэнь-гуя, говорил им: "Прежде, когда сунцы свободно делали набеги на наши границы, мы отправляли легкое войско и отражали их; по усмирении их заключали с ними мир, через что мы доставляли спокойствие народу. Государь царства Ся прежде считался вассалом нашего двора, а теперь, назвавшись младшим братом, пожелал примириться со мной. Я не счел сего для себя позором и заключил с ним мир, чтобы таким образом доставить спокойствие своему народу. Еще ли начинать по-пустому войну? Вельможи! Вы должны внушить мои мысли всем". Когда государь Ай-цзун хотел сделать императрицей одну любимую им служанку, его мать, по узнании о сем, отвергла сию женщину, признавая невозможным сделать ее императрицей по причине низкого ее происхождения, и повелела выпустить ее из дворца. Император, по необходимости высылая ее из дворца, послал сказать ей, чтобы она вышла через ворота Дун-хуа-мынь и сделалась женой первого встретившегося мужчины. По выходе ее за ворота, встретился с ней продавец шелковых тканей, и она сделалась женой сего человека. Вельможа Сахэ-нянь убеждал императора играть в мяч. Императрица Ван-тай-хэу послала сказать Сахэ-няню: "Ты, как вассал служа государю, обязан следовать правоте. Зачем же учить его забавам? Если я услышу подобное, то жестоко накажу тебя".
Генерал Пуа поразил сунцев в Гуан-чжэу и побил их более тысячи. За сим его войско возвратилось. В сие время государство несколько усилилось. Чиновники подносили императору стихи, в коих говорили, что государь, посредством премудрых добродетелей, из среднего состояния возвысил государство. Императрица Ван-тай-хэу, узнав о таковых словах, с неудовольствием сказала: "Государь молод и бодр по характеру. Если не будет иметь страха в сердце, то непременно сделается гордым. Ныне, хотя и одержали по счастию победу, но что находите в оной возвышающим государство? Не льстите ему таким образом".
Когда царский родственник Ван-цзя-ну без причины хотел казнить чиновника Чжубу, первостепенные вельможи отклоняли его от сего. Но он не послушал их и казнил. Император Ай-цзун, узнав об этом, сказал: "Ин-ван - мой старший брат, но имеет ли он право своевольно наказывать людей? Я император, но могу ли казнить людей без причины? Ныне государство ослабло, и народа в нем немного. Ван-цзя-ну, надеясь на родство, казнил чиновника Чжубу! Значит у моего народа нет государя".
Засим он Ван-цзя-ну предал казни.
ГАН МУ. И-ю у царства Сун правления Бао-цин 1-е лето. Царства Гинь правления Чжен-да 2-е лето [2.2].
В 1-й месяц Монгольский Вушань убил Ши-тьхянь-ни. Брат последняго Ши-тьхянь-цзэ, пошел для усмирения Вушань. Вушань бежал в западныя горы, а Ши-тьхянь-цзэ опять вступил в Чжен-дин.
Вушань, услышав, что Пхын-и-бинь обратно завоевал области и уезды губернии Шань-дун, отложился от Монголов, и убил главнокомандующаго Ши-тьхянь-ни. В сие время Ши-тьхянь-цзэ, младший брат последнего, поехал провожать мать свою в Янь. Чиновник Ван-шеу-дао, догнав его на дороге, объявил о случившемся и присовокупил, что перемена сия произведена внезапно и корпусные офицеры еще живут в окрестностях. Если может возвратиться, то ненужно созывать их, а сами явятся. Ши-тьхянь-цзэ, сказал на сие: "Он непримиримый враг мне: пойду, хотя бы и смерть предлежала; тем паче, пока я жив еще".
И так, оставя экипаж и одевшись в ратные доспехи, поехал обратно на юг. Расположившись в городе Мань-чен, он получил множество конницы, и отправил корпусного надзирателя Ли-бо-ю к Королю Боро с донесением, сверх того просил вспомогательных войск. Бора определил, чтобы Ши-тьхянь-цзэ наследовал по старшем брате должность главнокомандующаго западной Дороги в губернии Хэ-бэй, и послал для вспоможения ему Генерала Санатая с 3.000 отборной конницы. Ши-тьхянь-цзэ, соединившись с ним, пошел для нападения. Ему противостоял храбрый предводитель Гэ-тьхе-цян. Ши-тьхянь-цзэ ударил на него, и, воспользуясь одержанною победой пришел к городу Чжун-шань. По разорении сего города, приступом взял Чжао-чжеу. Вушань, будучи побежден, бежал в Западные горы, и Ши-тьхянь-цзэ обратно взял Чжен-дин.
Объяснение. Со врагами родителей недолжно вместе жить под небом; со врагами братьев недолжно жить в том же государстве. Вушань безвинно убил Ши-тьхянь-ни, и не прискорбно ли сие брату его Ши-тьхянь-цзэ? Когда же сей пошел с оружием для отмщения, то Вушань, будучи разбит, бежал: почему в честь Генералу Ши-тьхянь-цзэ написано: для усмирения. Ган-му всего более одобряет отмщение.
В 6-й месяце Пхын-и-бинь обложил Дун-пьхин. Янь-ши предложил ему о мире.
Осенью, в 7-й месяц, Пхын-и-бинь устремил войска против города Чжен-дин. Янь-ши, внезапно напал на него с Монгольскими войсками. Пхын-и-бинь умер. Области и уезды в Цзин-дун все покорились Монголам.
Как скоро Пхын-и-бинь покорил Шаньдун, и еще принял сдавшияся войска Генерала Ли-цюань, то армия его сделалась сильною. После сего он обложил Дун-пьхин. Янь-ши тайно условился с Монгольским Генералом Бэлхэ соединенными силами учинить нападение на Пхын-и-бинь: но Монгольские войска долго неприходили, а в городе истощились съестные припасы; почему Янь-ши заключил с Пхын-и-бинь союзный договор. Пхын-и-бинь также имел в виду при помощи Генерала Янь-ши завоевать Хэ-то, а потом и его погубить: для сей причины уважал Янь-ши как старшаго брата. В сие время Янь-ши еще имел несколько тысяч войска. Пхын-и-бинь не взял их, но удержал при себе домашних Генерала Янь-ши, взятых в плен при местечке Цин-яй. В седьмый месяц Пхын-и-бинь пошел к городу Чжен-дин; но у Западных гор усмотрел пред собою войска Генерала Бэлхэ. Он отделил Генералу Янь-ши своих солдат, чтобы по наружности помогать, а в тайне примечать за ним. Янь-ши увидел, что дела идут не по его желанию, тотчас перешел к Генералу Бэлхэ и соединился с его корпусом. После сего пошли на Пхын-и-бинь и вступили в сражение при Местечке Нэй-хуан у горы Ву-ми-шань. Войска Генерала Пхын-и-бинь пришли в замешательство, как в то же время Генерал Ши-тьхянь-цзэ с частью лучших войск захватил его с тыла. Сим образом взяли Генерала Пхын-и-бинь в плен, и убеждали его покориться. Пхын-и-бинь грозным голосом сказал: "Я подданный великого царства Сун: справедливость не дозволяет мне служить другим".
После сих слов он умер. После Генерал Янь-ши опять овладел областями и уездами в Цзин-дун. Он имел под своим начальством весь древний удел Вэй, 3/10 частей удела Ци, и 9/10 удела Лу, всего 54 города. После отделены от него Да-мин и Чжен-дэ, а вместо сих даны четыре округа: Дэ-чжеу, Янь-чжеу, Цзи-чжеу и Дань-чжеу. В сие время повсюду производилось опустошение; только в местах, управляемых Янь-ши, было спокойно: почему народ со всех сторон наперерыв устремился к нему.
Зимою, в 10-м месяце, Монгольский Тэмузцинь воюя против Ся, взял Чан-чжеу, Су-чжеу и Си-лян-фу.
В 11-м месяце взял Лин-чжеу, и расположился при реке Янь-чжеу-чуань.
По причине, что королевство Си-ся приняло врага его Шилгаксань-хоня, и Государь не прислал сына в заложники.
Монголами отправленные в Корею люди убиты в дороге разбойниками.
С сего случая прекратилась связь между Кореею и Монголами.
Вушань снова напал на Чжен-дин. Монгольский Ши-тьхянь-цзэ убежал в Гао-чен.
После поражения Генерала Пхын-и-бинь, положение Генерала Вушань сделалось теснее. Но он тайно велел шпионам подговорить отчаянных солдат, чтобы, скрывшись в городе Чжен-дин в монастыре Да-ли-сы, во время штурма сделали оборот в его пользу. Вушань в ночи, вырубивши ворота, овладел городом. Ши-тьхянь-цзэ бежал из города в Гао-чен.