Начало войны с хорезмшахом (IX), начало осады Отрара (осень).
ЮАНЬ ШИ цз.1. Тай-цзу (Чингис-хан) [1.1, с.469].
Весной года цзи-мао, 14-го [от установления правления], Чжан Жоу разбил [цзиньского полководца] У Сяия и ему сдались города Циян, Цюйян и Чжуншань.
Летом, в 6-й луне, в Западном крае были убиты послы, император лично повел войска в карательный поход [туда], взял город Отрар и захватил его главаря Гаир-Иналчука.
Осенью Мухали овладел округами Кэ[чжоу], Лань[чжоу], Цзи[чжоу] и Си[чжоу], атаковал Цзянчжоу, штурмом овладел его стенами и вырезал город.
В этом году Чингис-хан в своих ордах устроил собрание и созвал большой курилтай, привел в порядок войска в поход на страну тазиков.
ЦЗИНЬ ШИ. VIII. Сюань-Цзун. 3-е лето Сун-дин [2.1, с.211-212].
В 1-й месяц Сюань-цзун повелел указом воевать против царства Сунского, и генерал Я-ута разбил сунцев при селении Сянь-шань-пунь округа Хао-чжэу. Монголы утвердили за собой Тай-юань-фу, отчего северные области ослабели более прежнего. Император собрал всех чиновников для совещания о способах к противостоянию и охранению собственных владений. В это время прибыли с донесением о победах, одержанных над царством Сун. Тогда император говорил чиновникам: "Сего дела остановить нельзя. Я посылал в царство Сунское с предложением о мире. Но сунский двор не согласился на оный. Возможно ли нам и после сего не начать с ними войны?"
Во 2-й месяц Сюань-цзун советовался с наследником о назначении главнокомандующего для производства войны на юге и, не находя способного для сего человека, со вздохом сказал: "Империя обширна, а при делах крайних не найти человека, которого бы можно было послать к оным. Могу ли я не сокрушаться об этом?"
Я-ута, разбивши сунцев при Чу-чжэу, тысячу человек положил на месте. Кроме того, он разрушил крепость Сяо-цзян-чжай, где побил тридцать тысяч и более десяти тысяч взял пленными. Я-ута снова завладел окопом при горе Пин-шань, причем несколько тысяч человек предал смерти и более пятисот взял в плен. Генерал Ань-чжэнь, по вступлении в пределы сунские, истребил городок Лян-сянь и взял в плен чиновника тун-чжи по имени Ли-шень-чжи. Главнокомандующий правого крыла Саибу и чиновник ду-цзянь по имени Я-ута, овладев крепостью Бо-ши-гуань, побили более тысячи человек, охранявших оную.
В 3-й месяц корпус области Шань-си разрушил крепость Ху-шэу-гуань, взял города Синь-юань и Ян-чжэу и разбил войско в Ци-кэу-цане. Генерал Хэда поразил сунское войско в крепости Хой-линь-гуань, причем положил чиновника тун-чжи по имени Чжан-ши. Улибу, по разбитии сунцев в Шан-цзинь-сяне, прошел до города Хао-чжэу. Здесь выступило против него сунское войско, но генерал Я-ута. напавши сбоку, смял оное. Хэда сразился с сунцами при Ма-лин-пу и разбил их. Ань-чжэнь, поразив сунское войско при горе Ши-гу-шань, завладел городком Ма-чэн-сянь, причем взял в плен начальника города Чжан-ди. Засим Ань-чжэнь снова разбил сунцев при горе Ту-шань. Саибу разбил сунское войско в Лао-кэу-чжэнь и потом при горе Ши-ху-янь. Мятежник Ван-гун-си, приведя с собой сунцев, взял город И-чжэу.
В 3-й прибавочный месяц войско Ся разрушило крепостицу Тун-тай-чжай. Причем Ван-цзя-ну погиб в сражении.
В 4-й месяц, когда войско Ся стояло в крепостице Тун-тай-чжай, генерал Май-чжу, сделав нападение, разбил оное. Войско Ся снова напало на Тун-тай-чжай. Главнокомандующий Вань-янь Хэда выступил из Ань-сэ-пу и подошел к Лунь-чжэу. 2.000 пехоты Ся, выступив из города, шли на сражение. Вань-янь Хэда, поразив их, побил несколько десятков человек и десять человек взял живыми. Потом, сделав приступ к Лунь-чжэу, разрушил северный угол крепости. Настал вечер, и он отступил от оной обратно.
В 5-й месяц главнокомандующий, находившийся в Фын-сяне, откомандировав часть войска, разбил сунцев при Хуан-ниу-пу. Император Сюань-цзун отправил к главнокомандующему Хэда указ следующего содержания: "Генерал! Ты способен к выполнению возлагаемых на тебя дел. Поэтому я поручаю тебе в управление места Тан и Дэн. Когда неприятель сделает нападение, а ты поразишь его, то не преследуй его далеко. Делай твердыми наши границы".
При нападении бунтовщика Ли-цюань на Жи-чжао и Бо-син, Вань-ну разбил его в сражении. Злодей сделал после сего нападение на Цзи-мо, но Сэн-шэу, сразившись с ним, разбил его. Засим он взял обратно город Лай-чжэу. Вельможа Тан-ко-гэу-эрр, предводительствуя войском, взял обратно Тай-юань-фу.
В 8-й месяц Сюань-цзун, призвавши членов прокурорского приказа, говорил им: "Порученные мной Сенату дела в продолжении нескольких дней не исполняются. Когда я спрашиваю об этом, сенаторы постоянно выдумывают мне ложные ответы. Возможно ли, чтобы забывали о делах главные вельможи? Прокуроры обязаны доносить о несправедливостях чиновников по отделениям палат. Господа! С сего времени в подобных случаях и вы будете подвергнуты суду!"
Засим он постановил, чтобы прокуроры дважды в месяц свидетельствовали предписываемые Сенату указы и от него делаемые доклады. Монголы завладели городом У-чжэу, причем убили чиновника пань-гуань по имени Го-сиу. Кроме того, монгольское войско взяло городок Хэ-хэ-сянь, при сем убит начальник города Цао-тянь-и.
В 9-й месяц генерал Тянь-чэн поразил сунцев в Тун-бо. Монголы взяли город Дун-шен-чжэу и убили цзедуши Во-дэ-ва-гэ.
В 11-й месяц На-хэ-лу-гэ разбил войско злодеев "красной одежды" при горе Ди-шань. Монголы взяли город Цзинь-ань-фу. Председатель палаты строевых дел Нянь-гэ-чжэнь погиб в сражении. Со времени вступления в должность первого министра, Гао-ци, присвоив себе власть, по произволу употреблял свое могущество. Сдружившись с Гао-жу-ли, Гао-ци взял под свое управление дела, требующие соображений. Между тем, Гао-жу-ли принял в распоряжение часть корыстную. Тем, кто им покорялся - давали должности, а кто не вверялся им - отрешали от оных. При совещании о каком-либо деле, не соглашавшихся с их мнением и восставших против оного они наружно выхваляли пред государем за их способности и, представляя необходимым дать им должность на северной стороне реки, посылали их туда на смерть. Сверх того, Гао-ци, захотев присвоить себе власть над войском, убедил хана Сюань-цзуна начать войну с царством Сун. Считая вовсе ненужным заботиться о северной стороне реки, все лучшее войско он поставил на южном берегу. Проходили дни и месяцы, но и при появлении неприятельских войск во всех пределах государства он не посылал на помощь в крайних случаях ни одного воина.
Князь Ин-ван Шэу-чунь, второй сын Сюань-цзуна, решился открыть его преступления и, призвав к себе тайно Ван-а-ли, Шилула и Хулу, советовался о сем деле с ними. Они условились не объявлять о сем никому. Но Шилула и Хулу объявили о сем сенатору Нушибу. Нушибу известил Гао-ци. Ин-ван Шэу-чуня, опасаясь, что Нушибу и Гао-ци приятели, не открывал дела. Вскоре засим Гао-ци заставил своего раба Саибу умертвить свою жену, а это преступление сложил на самого Саибу. Он схватил Саибу и представил его в суд. Судьи, из боязни к Гао-ци не исследовав дела, казнили Саибу. Об этом происшествии узнал Сюан-цзун и за злонамеренные и буйные поступки предал Гао-ци смерти. Равно казнили сенатора Нушибу за открытие Гао-ци совещания Ин-вана Шэу-чуня. Вельможам Шилула и Хулу дал до семидесяти ударов палками и лишил чинов.
ГАН МУ. И-мао, 12-е лето. Царства Гинь правления Син-дин 3-е лето [2.2].
Монгольский Чжан-жеу напал на царство Гинь, взял в плен Цзя-юй и убил. Царства Гинь Генерал Вушань вступил в сражение с ним под городом Мань-чен, и был совершенно разбит. Многия провинции и уезды в Хэ-бэй покорились Монголам.
Чжан-жеу, с войсками посланный Монголами на юг, покорил Сюн-чжеу, И-чжеу в Чжи-ли, Бао-ань. Он непременно хотел казнить Цзя-юй: но сей занимал местечко Кхун-шань-тхай, в котором Чжан-жеу хотя осадил его, но не мог взять. Сие местечко неимело ни колодцев, ни ключей, а воду брали при подошве горы. Чжан-жёу пресек дорогу к воде, и Цзя-юй в крайности принужден был покориться. Чжан-жеу, связав его, вырезал сердце, и принес в жертву тени Генерала Миао-дао-жунь. После сего повел войска далее, и расположился в городе Мань-чен. Вушань, собравши несколько десятков тысяч войска из окрестных городов, осадил Чжан-жеу.
Сей выступил со всем корпусом, оставив только несколько сот человек. Старым, слабым, женщинам и девицам велел стоять на стенах, а сам с сильными солдатами пробился в тыл войскам Генерала Вушань, повредил осадные орудия, и в сопровождений нескольких конных, приударив лошадей, с копьями в руках и с ужасным криком устремился на ряды осаждающих. Войско Генерала Вушань все смешалось. Чжан-жеу еще приказал выставить вдоль гор множество знамен; разглашать, что приняло вспоможение; волоча хворост, поднимать пыль и подступать с барабанным боем. Войска Генерала Вушань совершенно рассеялись, и Чжан-жеу, преследуя оные в тыл, несколько десятков ли устлал трупами. Пользуясь победою, он взял город Вань-чжеу. Следствием сего было то, что начальники городов Ци-ян и Цюй-ян покорились ему. После сего Чжан-жеу обложил Чжун-шань-фу. Отряженный Генералом Вушань предводитель Гэ-тьхе-цян вступил с ним в сражение в Син-лэ. Одна стрела попала в челюсть сего Генерала, и вышибла два зуба: но он, выдернув стрелу, еще продолжал сражаться; и Гэ-тьхе-цян, будучи разбит, лишился нескольких тысяч человек убитыми на сем сражении. Вушань еще отрядил Генерала Лю-чен: но Чжан-жеу и сего разбил. Вследствие чего, на юге ограбил Нючженские уездные города: Гу-чен, Шень-цзэ и Нин-цзинь. От Шень-чжеу и Цзи-чжеу (в Чжи-ли) на восток около тридцати городов при первом его появлении покорились; и страшное имя Генерала Чжан-жёу повсюду пронеслось в Хэ-шо.
Объяснение. Убить убийцу не есть преступление. Настоящее предприятие Генерала Чжан-жеу неможет почитаться противным справедливости: но почему не казнил, а убил написано? Причины утверждают виновность: Цзя-юй хотя и виноват в самовольном убиении Генерала Миао-дао-жунь: но он был подданный Нючженский. Чжан-жеу с того времени, как поддался Монголам, уже отделился от Государя и подданных царства Нючженского, и хотя он убил Цзя-юй в отмщение за Миао-дао-жунь: но здесь только мятежник убил мятежника, и без сомнения не заслуживает быть примером. Ган-му беспристрастно написала убил, и чрез то, обвиняя Чжан-жеу в нарушении долга, не приписала ему справедливости в усмирении мятежника.
Замечание. Чжан-жеу был полководцем царства Нючженского, и в отмщении за Миао-дао-жунь справедливо поступил. Что касается до его подданства Монголам, он не имел сего в намерении: необходимость принудила учинить сие для своих родителей. Но после подданства Монголам надлежало ему изыскивать средства, как бы избавить родителей и возвратиться в отечество; а он, напротив сего, пошел против своего отечества с оружием. По сей причине Ган-му, говоря Монгольский Чжан-жеу, сим обвиняет его в измене отечеству. Выше написано: усмирит Цзя-юй; здесь же написано не усмирить, а убить. Чжан-жеу возстал на царство Нючженское, и посему не приписано ему усмирение мятежника. В последствии те, которые покусятся изменишь или восстать на отечество, уже могут знать, чего должно опасаться в сем случае.
Монгольский Тэмуцзинь воюет царства Западного края. Монголы напали на Гао-ли и покорили.
Монгольские войска, преследуя изменников в поколении Кидань, проходили чрез пределы королевства Гао-ли. Кореец Хун-да-сюань покорился, и, служа вожатым, вместе с оными осадил свою столицу. Король Дунь покорился. С сего времени политические связи с Кореею не прерывались.
СУН ЦЗЫ-ЧЖЭНЬ. Елюй Чу-цай [1.8].
Летом в 6-ю луну года цзи-мао [13.VII-11.VIII.1219] великая (монгольская) армия выступила в карательный поход на запад, и в момент окропления знамени выпал мокрый снег [толщиной] в три чи. Это не понравилось его величеству, а его превосходительство сказал: "Это знак победы над врагом!"
РАД. О походе покоряющих мир знамен государя, завоевателя вселенной, Чингис-хана, на владения султана Мухаммеда Хорезм-шаха [1.2, т.1, к.2, с.197-198].
Когда наступил год зайца, 615 г.х. [1218-1219], часть месяцев которого соответствовали 616 г.х. [1219-1220], и пыль от мятежа Кушлука осела, а дороги очистились от врагов и ослушников, Чингис-хан соизволил назначить и распределить сыновей и эмиров туманов, тысяч и сотен. Он созвал собрание, устроил курилтай, вновь установил среди них [свои] руководящие правила [аин], закон [йаса] и древний обычай [йусун] и выступил в поход на страну Хорезмшаха.
В год дракона он провел лето по дороге вдоль реки Иртыш [Иртыш], послав послов к султану Мухаммеду с уведомлением о своем решении идти на него походом и суля отомстить за то, что султан предпринимал в прошлом [против него], как-то: умерщвление купцов и прочее, как об этом было изложено выше. Осенью он соизволил двинуться [дальше] и захватил все области, находившиеся на его пути. Когда он дошел до пределов Каялыга, глава тамошних эмиров, Арслан-хан, явился к стопам Чингис-хана с изъявлением рабской покорности, подчинился и, получив пожалование, отправился в числе монгольского войска в качестве помощи [ему]. Из Бишбалыка иди-кут уйгурский со своим окружением [хейл], а из Алмалыка Суктак-беки со своим войском - [оба] явились на служение [Чингис-хану].
РАД. О прибытии Чингис-хана в город Отрар и о его завоевании монгольским войском [1.2, т.1, к.2, с.198].
В конце осени упомянутого года дракона Чингис-хан с многочисленным войском дошел до города Отрара. Его царский шатер [баргах] раскинули напротив крепости [хисар]. Как упоминалось, султан дал [в распоряжение] Кайр-хана большое войско и послал ему в помощь своего личного хаджиба Карача-[хана] с 10.000 конницы; крепость и крепостные стены города как можно лучше укрепили и сосредоточили [там все] военное снаряжение.
Чингис-хан приказал Чагатаю и Угедею с несколькими туманами войска осадить город, Джучи он соизволил определить идти с несколькими войсковыми отрядами на Дженд и Янгикент, а группе эмиров - в сторону Ходженда и Бенакета. Таким же образом он назначил во все стороны по войску, сам же лично с Тулуй-ханом отправился на Бухару.
АБУЛГАЗИ. ч.3, гл.14. О походе Чингис-хановом в великую Бухарию [1.04, с.328-334].
В лето 615 Чингис-хан пошел в поход с наисильнейшею армиею в великую Бухарию. На пути присовокупились к нему Арслан-хан Карликский, Идикут-хан уйгурский, который жил в земле бишбаликской, и Сакнак верховный владетель над Амаликскою землею, со всеми своими силами.
В самом начале пошел он к так называемому городу Отрар; но уведомившись, что Султан Магомет не хотел выходить в поле, и что разделил свою армию по крепким городам, послал своих двух сынов Угадая и Чагатая с хорошею армиею, чтоб осадить город Отрар; а сына своего Чучи с другою под город Надгкан. Послал также двух из своих генералов, одного именем Алан-ноян, а другого Сукту-бука с 50.000 человек под города Фарнакант и Ходжан; а сам пошел с целою своею армиею, и с сыном своим Таулаем к великой Бухарии. Надлежит здесь примечать, что слово бухарь, значит по Могуллски: ученый человек, потому что все, которые хотят научиться языков и других наук, приезжают в Бухару.
Первой город, которой Чингис-хану попался на дороге, был Сарнук, под стенами у которого стал он со столь страшным криком своих солдат, что жители испугавшись заперли ворота, и приготовились к защите. Но Чингис-хан послал некоторого человека называемого Гаджип, которой был очень словесной человек, в город с таковым увещанием, что лучше они при сем случае имеют учинить, буде отворят ему городские ворота, потому что не возможно им противиться такому Государю, которой завоевал толь много городов и провинций. Сие увещание переменило намерение в жителях города Сарнука; того ради они вышли в великом множестве из города со многими подарками встречать Чингис-хана, и купно ему поддаться. Чингис-хан принял их очень благоприятно, показывал им всякую возможную милость, и переменил имя городу, приказав называть оной впредь: Кутшлук-балик. Потом выбрав всех молодых людей из них в службу в сем походе, позволил престарелым возвратиться в город и жить в нем.
ДЖУВЕЙНИ. ч.1, гл.12. О наступлении завоёвывающего мир хана на страны султана и о захвате Отрара [1.7, с.54-57].
Когда улеглась пыль подстрекательств Кучлука и Ток-Тогана и мысли о них перестали его занимать, он снарядил и наставил своих сыновей, великих эмиров, нойонов и тысячников, сотников и десятников, составил два фланга и передовой отряд, провозгласил новую ясу и в 615 году (1218--1219) выступил в поход.
С юными тюркскими воинами, чей натиск превосходил гром звуком и мощью;
И если бы они не прошли в спешке милю дома Каруна к наступлению ночи у него не осталось бы денег даже на пищу
Стрелы его лучников сбивали ястреба в небесной выси, а темной ночью ударом копья они поражали рыбу на дне моря дня сражения они ждали, как ночи супружества, а уколы пики считали поцелуями прекрасных дев.
Но сначала он направил посланников к султану, чтобы предупредить его о своей решимости выступить против него и осуществить возмездие за убийство купцов. Ибо "тот, кто предупреждает, имеет оправдание.
Когда он пришел к Кайялыку, один из князей той страны, Арслан-хан (который перед тем признал свое повиновение и зависимость и избежал сурового наказания смирением и пренебрежением к себе и к богатствам, а потом был отмечен благосклонностью) выступил со своими людьми вместе с ханом. И у Бешбалыка к нему присоединился индикут со своими сторонниками. а у Алмалыка - Сугнак-тегин с людьми, которые были опытными воинами, и этим численность его войска была умножена.
Вначале они пришли к городу Отрару
Внушая такой ужас, что молния не решаюсь показаться, а гром - молиться вслух
Его палатку они поставили напротив крепости. Тем временем султан дал Гаир-хану 50.000 людей из своего наемного войска и послал ему на помощь хасс-хаджиба Карачу с другими 10.000 . Кроме того, крепость, внешние укрепления и городская стена были усилены, и там было собрано вместе большое количество орудий. Гаир-хан, со своей стороны, приготовив все для сражения внутри города, поставил у ворот пехоту и конницу, а сам взобрался на стену; и, глядя оттуда он укусил себя за тыльную сторону ладони, изумившись неожиданному зрелищу. Ибо он увидел, что равнина превратилась в бушующее море бесчисленного множества людей и превосходных войск: а воздух наполнился криками и гулом от ржания лошадей в доспехах и рычания львов в кольчугах.
Воздух стал синим, земля -- цвета слоновой кости; море закипело от барабанного боя.
Он указал пальцем на армию на равнине, толпу, которой не было конца.
Армия окружила крепость, образовав несколько колеи, и когда все войска собрались там, Чингисхан направил всех полководцев в разные стороны. Своего старшего сына он послал в Дженд и Барджлык-Кент с несколькими туменами храбрых и энергичных воинов; а нескольких своих военачальников он отправил к Ходженту и Фанакату. Сам он двинулся к Бухаре, оставив Угэдэя и Чагатая командовать армией, которой была поручена осада Отрара.
ССМ. XI. Покорение Туркестана [1.3, ї 256-257].
ї 256. Собираясь в поход, Чингис-хан отправил к Тангутскому Бурхану посла с такою просьбой: "Ты обещал быть моею правой рукой. Так будь же ею теперь, когда я выступаю в поход на Сартаульский народ, который порвал мои златые бразды". Не успел еще Бурхан дать ответа, как Аша-Гамбу и говорит: "Не имеешь силы, так незачем и ханом быть!" И не дали они подкрепления, воротив посла с высокомерным ответом. Тогда Чингис-хан сказал: "Мыслимо ли стерпеть подобное оскорбление от Аша-Гамбу? За подобные речи, что стоило бы прежде всего пойти войною на них? Но отставить это сейчас, когда на очереди другие задачи! И пусть сбудется это тогда, когда, с помощью Вечного Неба, я ворочусь, крепко держа золотые бразды. Довольно!"
ї 257. Вслед затем, в год Зайца [1219], Чингис-хан через Арайскии перевал пошел войною на Сартаульский народ. С собою в этот поход он взял из ханш Хулан-хатуну, а управление Великим Аурухом возложил на младшего брата, Отчигин-нойона. Чжэбэ был послан во главе передового отряда, вслед за ним - отряд Субеетая, а за Субеетаем - отряд Тохучара. Отправляя этих трех полководцев, он дал им такой наказ: "Идите стороною, в обход, минуя пределы Солтана, так чтобы по прибытии нашем вы вышли к нам на соединение".
Чжэбэ так и пошел. Он обошел стороною, никак не задевая города Хан-Мелика. Вслед за ним точно так же прошел и Субеетай, никого не затронув. Но следовавший за ними Тохучар разорил пограничные Хан-Меликовы города и полонил его землепашцев. Вследствие разорения его городов, Хан-Мелик открыл военные действия и двинулся на соединение с Чжалалдин-солтаном. Соединенными силами Чжалалдин-солтан и Хан-Мелик двинулись навстречу Чингис-хану.
В передовом отряде Чингис-хана шел Шиги-Хутуху. Вступив с ним в бой, Чжалалдин-Солтан и Хан-Мелик потеснили отряд Шиги-Хутуху и, преследуя его, уже подошли к Чингис-хану, когда Чжэбэ, Субеетай и Тохучар общими силами ударили на Чжалалдин-солтана и Хан-Мелика с тыла и в свою очередь нанесли им полное поражение, гоня их и не давая им соединиться ни в городе Бухаре, ни в Несгябе или Отраре; по пятам преследуемые до самой реки Шин, те стремительно бросились в реку, и тут в реке Шин погибло множество Сартаульцев. Спасая свою жизнь, Чжалалдин-солтан и Хан-Мелик бежали вверх по течению реки Шин. Чингисхан же, пройдя вверх по течению реки Шин и разорив Баткесен, ушел. Достигнув речек Эке-горохан и Геун-горохан, он раскинул стан в степи Баруан-кеер. Преследовать Чжалалдин-солтана и Хан-Мелика он послал Чжалаирского Бала.
Всемилостивейше он похвалил Чжэбэ с Субеетаем и сказал: "Помнишь, Чжэбэ, ты именовался когда-то Чжирхоадаем. Но, перейдя ко мне от Тайчиудцев. ты стал ведь Чжэбэ-Пикой!"
Тохучара же за то, что он самочинным разорением городов втянул в войну Хан-Мелика, Чингис-хан совсем уж было приговорил к смертной казни, но потом, сделав ему строжайший выговор, отставил от командных должностей и тем ограничил его наказание.
АЛТАН ТОБЧИ. XIII. Походы Чингис-хана [1.4, с.224-226].
Затем, когда сартагульский народ задержал и перебил сто послов во главе с Ухуна, Чингис-хаган сказал: "Сартагулы разорвали мои золотые поводья!"
Чингис-хаган отправился в военный поход на сартагульский народ, чтобы местью отомстить, воздаянием воздать за гибель ста своих послов во главе с Ухуна.
Он отправил посла к [владыке] тангутского народа Бурхану [с такими словами]: "Ты говорил: "Стану твоей правой рукой!" Мои золотые поводья дорваны сартагульским народом, и я отправился в военный поход, чтобы иметь объяснение с ним. Стань [моей] правой рукой, выступив в военный поход!"
Когда он отправил посла (и тот прибыл], то прежде чем Бурхан выговорил хотя бы слово, Аша Гамбу сказал: "Если [у него нет силы, то зачем же он сделался хаганом?".
И сказав так, он не дал войска и говорил гордые слова.
Тогда Чингис-хаган сказал: "То, что сказал Аша Гамбу, [не прощается]. Сперва он говорил, что отправится навстречу сразу же, пока еще солнце не встало, почему [же] теперь ему это стало трудно? Вечное Небо будет мне покровительствовать, и мои золотые поводья будут крепко натянуты, тогда я пойду на него]. Довольно!". Так он сказал.
В год зайца [1219] [Чингис-хаган] отправился в поход на сартагульский народ через Алайскую долину. Из своих жен Чингис-хаган взял с собой в поход [только] Хулан-хатун. На одного из [своих] младших братьев, на Отчигина-нойана, оставил он свою великую ставку и выступил в поход. Джэбэ он отправил с передовым отрядом. Вслед за Джэбэ он отправил Субэгэтэя. Вслед за Субэгэтэем отправил Тахучира. Отправляя этих троих, он сказал: "Идите мимо [земель] солтана, обойдите их, чтобы дойти до нас и присоединиться к нам".
Джэбэ так и шел, не тронул города Хагана Мелика, прошел стороной, минуя его. Затем Субэгэтэй, также не тронув [его], прошел мимо. После того Тахучир ограбил пограничный город Хагана Мелика и напал на земледельцев. Хаган Мелик, узнав, что города его ограблены, начал враждебные действия и присоединился к Джилачин-солтану.
Джилачин-солтан и Хаган Мелик выступили в военный поход навстречу Чингис-хагану. Впереди Чингис-хагана шел передовой отряд Шиги Хутуга. Вступив в бой с Шиги Хутугом, Джилачин-солтан и Хаган Мелик потеснили его, и, когда погнав его, они приблизились к Чингис-хагану, то Джэбэ, Субэгэтэй и Тахучир втроем сзади обошли их, потеснили и перерезали [воинов]. Джилачин-солтан и Хаган Мелик бежали. Гнали их, не позволяя соединиться в городах Вухар, Сэмисгэб, Отогэр. Гнали до реки Шин. Спасаясь, сартагулы стремглав бросались в реку Шин и там в реке Шин погибали, Джилачин-солтан и Хаган Мелик, спасая свою жизнь, бежали вверх по течению реки Шин.
Чингис-хаган, идя вверх по реке Шин, разорил город Бэдхэгсэн (Бадахшан) и ушел. Дойдя до речек Экэ и Гэкун, он сделал остановку в Барагап-хэгэре, отправив Джалаирадая Бала преследовать Джилачин-солтана и Хаган Мелика. Джэбэ и Субэгэтэй оба были пожалованы. [Чингис-хаган сказал:] "Джэбэ, ты назывался [раньше] Джирхугадай, с тех пор как пришел от тайчжигутов, стал [называться] Джэбэ, Да! Тахучира, за то что он напал до собственному желанию на пограничные города Хаган Мелика и тем вынудил его вести войну, следует казнить в соответствии с законом".
Сказав так, он, [однако,] не велел [его] казнить, по строго ему выговаривал и велел отставить от командования войском.
НАСАВИ. гл.16. О том, к каким ошибочным мерам прибег султан, когда узнал о выступлении Чингис-хана с войсками против него [3.2, с.75-76].
Первой же мерой, на которую решился султан в этом тяжелом положении и в этой черной беде, было то, что он задумал построить вокруг Самарканда стену по размерам города. Как говорили, стена должна была иметь в окружности 12 фарсахов (80 км). Затем он разместил бы здесь людей, с тем чтобы он (Самарканд) служил границей между ним и тюрками и преградой между ними и другими областями его царства. Он разослал во все концы страны своих чиновников (амилей) и сборщиков налогов и велел им полностью собрать харадж вперед за весь 615 г.х. [1218-1219] для постройки самаркандской стены. Налог был собран в кратчайший срок, однако татары не дали ему осуществить желание, из этой суммы он ничего не истратил на строительство стены.
Вторая [мера] его состояла в том, что он еще раз послал во все страны государства сборщиков налогов, приказав им собрать в третий [раз] харадж в том же самом году и на все эти деньги взять на службу людей -- лучников в полном снаряжении. Число воинов каждой области должно было соответствовать большему или меньшему количеству собранных в ней денег, и каждый из них должен был иметь верхового верблюда, который носил бы также его оружие и припасы. Набор их на службу был произведен так быстро, как только возможно. Они направились со всех сторон к местам сбора под его знамена подобно потоку, стремящемуся под уклон, или стреле, выпущенной из лука. Они шли своими путями, когда их настигла весть, что султан бежал с берега Джейхуна без боя. Если бы он дождался прибытия собранных людей, то сосредоточил бы неслыханное количество [войск]. Но решение Аллаха могущественнее, и веление Его сильнее. Аллаху принадлежит власть в повороте судеб, в перемене изменчивого, в передаче владений одного правителя другому.
Ошибочным действием было и то, что он, услышав о приближении Чингис-хана, разослал свои войска по городам Мавераннахра и Страны тюрок. Он оставил Инал-хана в Отраре с 20.000 всадников, Кутлуг-хана и других [военачальников] с 10.000 всадников в Шахркенте, эмира Ихтийар ад-Дина Кушлу, амир-ахур, и Огул-хаджиба, прозванного Инандж-ханом, с 30.000 в Бухаре, своего дядю -- по матери -- Тагай-хана и эмиров Гура, таких, как Хурмандж, Хурзур, сын 'Изз ад-Дина Карта, Хусам ад-Дина Масуд, и других с 40.000 в Самарканде, Фахр ад-Дина Хабаша, известного как Аййар ан-Насави, с войском Сиджистана в Термезе, Балхамур-хана в Вахше, Ай-Мухаммада, дядю -- по матери -- своего отца, в Балхе, Утрук-Пахлавана в Джендеруде, Огулджик-Малика в Хутталане, [Ала ад-Дина] ал-Буртаси в Кундузе и Аслаба-хана в Валдже, а вообще он ни одного города Мавераннахра не оставил без большого войска, и в этом была ошибка. Если бы он дал бой татарам своими отрядами до того, как распределил их, то он схватил бы татар в охапку и начисто стер бы их с лица земли.
ЮАНЬ ШИ. цз.121. Субудэй [1.1, с.498-499].
[В год] цзи-мао [Субэтай] большим войском пошел к реке Чань, встретился с меркитами, в одном сражении взял в плен их двух полководцев и полностью покорил их народ. Глава их обока Хуту бежал к кыпчакам, Субэтай преследовал его и у кыпчаков при горной долине Юйюй сразился и разбил его.
