Весной, в 3-й луне года цзя-сюй, 9-го [от установления правления], императорская ставка была в северных предместьях Средней столицы. Все полководцы просили [Чингисхана] воспользоваться победами и сокрушить Янь[цзин] (Пекин), но император не последовал [просьбам], только лишь отправил посла к цзиньскому владетелю с указом, гласящим: "Твой округа и уезды в Шаньдуне и Хэбэе полностью принадлежат мне, а ты защищаешь один лишь Яньцзин. Небо уже сделало тебя слабым, а я еще подвину тебя к краю пропасти, и что Небо скажет мне? Я теперь возвращаю войска, [и если] ты не сможешь одарить командующих для усмирения [войны], то разве не разозлятся все мои полководцы?"
Поэтому цзиньский владетель отправил посла добиваться мира и преподнес [Чингис-хану] принцессу Ци го-гу ичжу, дочь Вэйшао-вана, в дар вместе с золотом, шелками, пятьюстами молодыми девушками и юношами и 3.000 коней, вследствие чего был послан первый министр Ваньянь Фусин сопровождать императора в выезде к Цзюйюн[гуаиь].
Летом, в 5-й луне, цзиньский владетель переселился в Бянь (Кайфын), его наследник Шоу-чжун стал наместником Средней столицы, поддерживаемый [чэисяном] Ваньянь Фусином и цаньчжэному Maнянь Цзяньчжуном.
В 6-й луне цзиньские войска из дю [под командой] Чжода и прочих, убили своего главнокомандующего и все перешли на сторону [Чингисхана]. Был дан императорский указ Caмyxe, Шимо Минганю вместе с Чжода окружить Среднюю Столицу. Император же спасался от жары в Юйэр-бох.
Осенью, в 7-й луне, цзиньский наследник Шоу-чжун бежал в Кайфын.
Зимой, в 10-й луне, Мухали отправился карательным походом в Ляодун. Гаочжоуские Лу-цун и Цзинь Пу сдались. Чжанцин в Цзиньчжоу убил своего цзедуши, объявил себя Линьхайским ваном и отправил посла, чтобы перейти на сторону [монголов].
Чингис-хан в этом году также был в стране Китай, занятый [вместе] с сыновьями, эмирами и войском завоеванием и покорением городов и областей тех владений.
РАД. Об отправлении Чингис-ханом Самукэ-бахадура вместе с войском против страны Китай, а после него - Тулун-Чэрби [1.2, т.1, к.2, с.175-176].
В год собаки, 610 г.х. [1213-1214], Чингис-хан находился в местности, которую называют Куаул, он отправил походом в страну Алтан-хана вышеупомянутого Самукэ-бахадура с одним туманом монгольского войска. Тот вышел дорогою через область Тангут и дошел до города Гин-джао, чрезвычайно большого и столичного [падшахнишин]. Климат его жаркий. В тех пределах имеется укрепленный проход, подобный Тимур-капу. Его называют Тун-гуань. [Самукэ] взял и разрушил тамошние города и крепости и области Шу-джиу. Затем у пределов области Нам-гин, где находился Алтан-хан, он дошел до местности, которую называют [Син]-куа-ин, и разграбил город. [Затем] вернулся назад и дошел до Сим-джиу, переправился через [реку] Кара-мурэн [Желтая река] и дошел до большого города, называемого Бэ-гин. В этом городе находилось двое джурдженских эмиров, из числа алтанхановых, имя одного из них Индур, а другого Кин Сэлэ. Они оба вышли из [города] и подчинились [Чингис-хану]. Когда Самукэ совершил эти дела, он явился к Чингис-хану.
После этого Чингис-хан отдал монгольское и Китайское войска Тулун-бахадуру, сыну Мунлик-эчигэ, и послал [его] в Китай. [Войска] пошли и прежде всего разрушили Чаган-балагасун, называемый по китайски Джин-дин-фу, и подчинили себе тамошнее население. [Монголы] хотели [еще] взять большой город Тун-кин-фу и запрудили его реку выше [города], но он не сдался. Однако они [все же] захватили все его районы, а [затем] вернулись назад. После этого войско Алтан-хана вторично захватило в свое обладание те области.
ССМ. XI. Покорение Северного Китая [1.3, ї 253].
ї 253. Вступив в Наньгин, Алтан-хан отправил к Чингис-хану посольство, униженно прося мира и выслав своего сына с сотнею дружины его для службы в гвардии Чингис-хана. Приняв его мирные предложения, Чингис-хан, предполагая сам возвратиться через Чабчиял, отрядил Хасара с войском Левого корпуса, дав ему такое поручение: "Следуя вдоль по берегу моря, привести к покорности город Бегин (Да-дин-фу, т. е. Северная столица). Далее следовать через земли Чжурчедского Фухано и, случае его сопротивления, покарать, а в случае миролюбивого приема пройти мимо его пограничных городов, направиться по берегу рек Ула и Нау, затем перейти в ее верхнем течении реку Таоур и присоединиться к главным силам в Великом Аурухе".
Вместе с Хясаром из нойонов были отряжены Чжурчедай, Толун-черби и Алчи. Приведя к покорности город Бегин, замирив Чжурчедского Фухано путем переговоров, Хасар, покорив попутные города, перешел в верховьях реку Таоур и соединился на стоянке с Великим Аурухом.
АБУЛГАЗИ. ч.2, гл.10. О войне Чингис-хановой против Алтан хана Китайского [285-290].
Между тем Алтан-Хан видя, что Чингис-хан день ото дня далее вступал в его Империю, и что уже приближался к городу Ханбалику, созвал на совет всех главных придворных господ, и спрашивал их чтоб ему надлежало чинить в столь печальном случае, и лучше ли бы им казалось продолжать войну, которой начало столь было неблагополучно, или бы помириться с Чингис-ханом. Тогда один из первых господ его двора именем Джинг-Джанг предлагал, чтобы помириться, говоря, что как скоро мир будет заключен, то тотчас Чингис-хан возвратится в свои земли; а в то время можно будет свободно собрать все государственные чины, и рассуждать, что надлежит делать при таком трудном обстоятельстве. Сей совет подтвердил Алтан-Хан, и, отправивши вскорости посла к Чингис-хану, просил его о мире, и отдавал за нею свою дочь в брачное сочетание. Чингис-хан согласившись на предложения, взял за себя дочь Алтан-Ханову, а по заключении мира возвратился в наследные свои провинции.
Алтан-Хан видя, по отшествии Могуллов, что все северные провинции его Империи были разорены, вручил правление города Ханбалика своему сыну, а сам поехал жить в город Нанкин, которой еще от отца его весьма укреплен был. Сей город имел три стены, из которых последняя содержала 40 миль в окружности. Оной был построен на берегу некоторой великой реки, и столь широкой, что ехать в судне на гребле с одной стороны на другую, надлежало целый день. Алтан-Хан прежде нежели прибыл в Нанкин, велел отсечь головы нескольким Каракитайским господам за некоторые преступления весьма легкие. Сие в великую досаду привело Кара-Китайцов, и некоторых побудило взять по отбытии Алтан-Хановом, все что ни могли захватить из вещей и из скота, надлежащего сыну их Самодержца, и отдыхать потом в земле владения Чингис-ханова. Еще некто из вельмож Кара-Китайских напав нечаянно, и разоривши нисколько городов державы Алтан-Хановой, послал одного из своих людей к Чингис-хану наведаться, что нравилось бы ему то было, ежели б он прибыл к нему; и получивши приятный ответ, отправился туда. И как он был принят честно от сего принца; то многие вельможи и другие люди последовали его примеру под видом самого малого неудовольствия.
Спустя пять или шесть месяцев по отбытии Алтан-Хановом, сын его, которому отъезжая отдал в правление северные провинции своей Империи, вручивши правительство города Ханбалика некоторым надежным господам, поехал и сам к отцу своему в Нанкин, дабы его уведомить о худом состоянии их дел на границах. Между тем Чингис-хан уведомляясь со всех сторон, что Империя Алтан-Ханова весьма растерзана бунтами, не захотел пропустить столь приятного случая к завладению преизрядною сею землею. Для сего послал он двух своих генералов, из которых один назывался Чамука-баядур, а другой Мескан-баядур, с многочисленными войском, приказав, чтобы они опять напали на Китай, и старались взять город Ханбалик
АЛТАН ТОБЧИ. XIII. Походы Чингис-хана [1.4, с.220-223].
Когда сия армия пришла на границы, то знатно умножилась великим числом беглых Кара-Китайцов. Алтан-Хан уведомившись о сем походе, и зная, что была великая дороговизна в городе Ханбалик, и в лежащих около его местах, послал туда несколько тысяч верблюдов с хлебом под охранением великой армии, которая была под командою двух наилучших его генералов. Но полки Чингис-Хановы вышедши против их, всех и совсем порубили, обоих оных генералов взяли в полон и отняли всех тех верблюдов с хлебом. Ведомость о сем несчастии столь в великую привела печаль Алтан-хана, что он сам себя отравил.
После этого обладающий величием августейший Чингис-хаган в год собаки (1214) снова отправился военным походом на китайский народ, потому что китайский Ахутан Алтан-хаган воспрепятствовал проезду многих послов во главе с Чау-ханом, отправленных к Чжаонгуну, чтобы вступить в переговоры о мире. [Чингис сказал:] "Соглашение было заключено, так как же послы, отправленные к Чжаонгупу, могли быть задержаны?"
Выступив в поход, Чингис-хаган направился к [горному] проходу Дунгуан, а Джэбэ отправил через Чабчиал. Алтан-хаган, узнав, что Чингис-хаган находится у прохода Дунгуан, назначил троих-- Илэ, Хадаху и Букэтура -- командовать войском, усилил войска и велел Улаган Тэгэлэну идти с передовым отрядом к проходу Дунгуан. "[Смотрите,] чтобы [монголы] не перешли через перевал!" -- сказал он и спешным ходом отправил воинов во главе с троими -- Илэ, Хадаху и Букэтуром.
Когда (монголы] достигли [горного] прохода Дунгуан, китайские воины, стремясь [защитить свою] землю, пришли, чтобы загородить проход. Чингис-хаган дал сражение троим -- Илэ, Хадаху и Букэтуру -- и заставил отступить Илэ и Хадаху. Чигу-хургэн и Толуй атаковали, [бросившись] наперерез, и погнались за отступавшими [воинами в] красных халатах. Когда Илэ и Хадаху отступали, то китайские воины оставались лежать, и их перекололи ножами. Узнав о том, что китайские воины были перебиты и переколоты, Алтан-хаган вышел из Чжунду, бежал и вошел в город Нангинг. Оставшиеся воины его погибали от голода и даже ели человеческое мясо.
За то, что Толуй и Чигу-хургэн оба действовали хорошо, Чингис-хаган щедро пожаловал обоих - и Холуя, и Чигу-хургэна.
Чингис, остановившись в Хой-шиву, сделал привал в Шира-хэгэр около Чжунду. Джэбэ, разрушив ворота [укрепления у] Чабчиала, заставил отступить воинов, охранявших Чабчиал, сам же пошел и присоединился к Чингис-хагану. Когда Алтан-хаган бежал из Чжунду, то он назначил [на должность] лиушиу вельможу по имени Хада, а сам покинул [город]. Чтобы сосчитать, сколько в Чжунду имеется золота, серебра, товаров, шелковых тканей, Чингис-хаган послал туда троих - Унгур-багурчи, Аранай Хасара и Шиги Хутуга. Узнав, что эти трое приближаются, вельможа по имени Хада направился им навстречу, взяв с собой золота, драгоценностей и шелковых тканей, и, выйдя из Чжунду, пришел к ним. Шиги Хутуг сказал Хада; "Прежде богатства Чжунду действительно принадлежали Алтан-хагану. Да! Ныне же они принадлежат Чингис-хагану. Так-то! Почему же ты, украв их, принес и тайком раздаешь имущество Чингис-хагаиа? Я не возьму". И Шиги Хутуг [ничего] не взял. Уигур-багурчи и Аранай Хасар взяли.
Пересчитав товары и шелковые ткани из Чжунду, эти трое пришли [к Чингису]. Тогда Чингис-хаган спросил у троих -- Унгура, Аранай Хасара и Шиги Хутуга: "Что дал вам Хада?"
Шиги Хутуг сказал: "Он раздавал золото, драгоценности, шелковые ткани. Я сказал ему, что прежде эти сокровища Чжунду принадлежали Алтан-хагану. Так-то! Ныне они принадлежат Чингис-хагану. Так-то! "Почему ты, Хада, тайком, украдкой раздаешь сокровища Чингис-хагана?" - сказал я и не взял [ничего]. Унгур и Аранай оба взяли то, что им было дано". Чингис-хаган сделал строгий выговор Унгуру и Аранаю. "Шиги Хутуг думал [и поступил] по Великой Ясе", - сказал он и пожаловал его:
"Будь моими глазами, чтобы я видел,
Будь моими ушами, чтобы я слышал,
тем ты и будешь отличаться",-- такое повеление он сказал, Алтан-хаган, войдя в Нангинг и желая вымолить себе мир, отправил своего сына по имени Тэнгри с сотней товарищей, сказав им: "Станьте гвардейцами у Чингис-хагана!"
Когда эти посланные прибыли к Чингис-хагану, он сказал: "Вернемся обратно!" -- и, перейдя через Чабчиал, отправил свои войска левого крыла во главе с Хасаром, чтобы тот шел вдоль моря и, остановившись у города Бэйгин, принудил этот город Бэйгин заключить мир, чтобы затем вторгнуться во [владения] чжурчжитского [хагана] Вугаху, и если он начнет восстание, то низвергнуть его. Если же он заключит мир, то пройти мимо его города и уйти по [рекам] Улан и Нану, перейти в верховья реки Тахур-мурэн и присоединиться к великому [нашему] стану, -- [с таким наказом] он их отправил. Вместе с Хасаром были посланы три нойана-- Джурчидай, Элчи и Толуй-чэрби.
[Хасар] вошел в город Бэйгин, принудил чжурчжитского Вугаху принять мир, а затем, [следуя своим путем,] покорил все города по дороге. Хасар, придя в верховья реки Тахур-мурэн" сошел с коня и явился в верховный стан.
ЮАНЬ ШИ. цз.146. Елюй Чу-цай [1.1]
Елюй Чу-цай, по прозвищу Цзинь-цин, был потомком в восьмом поколении князя [государства] Дундань Туюя из [императорского рода династии] Ляо. [Его] отец [Елюй] Люй занимался делами как ученый. Цзиньский [император] Ши-цзун особо принимал [его] и лично назначал [на должности]. [Он] скончался, [занимая должность] шан-шу ю-чэна. [Елюй] Чу-цай остался без отца трех лет от роду. [Его] мать, урожденная Ян, обучала его. Когда [он] вырос, [он] был чрезвычайно начитан во множестве книг и полностью постиг учения по астрономии, географии, музыке, летосчислению, гаданию по стихиям, а также по буддизму, даосизму, врачеванию и гаданию на черепаховых панцирях. Когда [он] брал кисть и писал сочинения, [они у него] получались как заранее составленные.
По системе [династии] Цзинь сыновья цзай-сянов сдавали экзамены [на должности чиновников] по [существовавшим тогда] правилам и назначались на свободные должности письмоводителей в [шан-шу] шэн. [Елюй] Чу-цай же хотел держать экзамены на ученую степень цзинь-ши. [Но император] Чжан-цзун издал указ [всем сдавать экзамены] по старой системе. [На экзаменах] ему были заданы вопросы по нескольким запутанным тяжбам. В то время вместе [с ним] держали экзамены семнадцать человек, [но] только ответы Чу-цая были отличными, и поэтому [его] вызвали на службу и назначили письмоводителем. Впоследствии [он] служил помощником правителя (тун-чжи) [округа] Кайчжоу.
Во 2-м году [периода правления] Чжэнь-ю (12.2.1214-31.1.1215) [император] Сюань-цзун [со своим двором] переехал в Бянь, и Вань-янь Фу-син ведал делами чжун-шу [шэна]и был наместником (лю-шоу) в Яньцзине. [Елюй Чу-цай] был вызван на службу и сделан цзо-ю сы юань-вай ланом.
Тай-цзу (Чингисхан) после покорения Яньцзина, услышав его имя, вызвал и принял его. [Елюй] Чу-цай был роста в восемь чи и [у него] были красивая борода и звучный голос. Император, удивленный этим, сказал: "[Дома] Цзинь и Ляо -- извечные враги. Мы отомстили им (т. е. цзиньцам) за тебя!".
[Елюй Чу-цай] ответил: "[Еще] мои отец и дед, дав клятву на верность, служили им. Как бы [мы] посмели враждовать со [своими] государями, будучи их подданными".
Император оценил эти слова. Оставив [его] около себя, [он] стал звать [Елюй] Чу-цая "У-ту са-хэ-ли" (Urtu sacal), а не по [его настоящему] имени. На [монгольском] государственном языке "У-ту са-хэ-ли" означает "длиннобородый"
СУН ЦЗЫ-ЧЖЭНЬ. Елюй Чу-цай [1.8].
По системе [династии] Цзинь сыновья цзай-сянов ("великих министров") должны были держать экзамены и назначаться на свободные должности писарей в [шан-шу] шэн. [Но] его превосходительство не [захотел] пойти [на экзамены]. Когда же [сам император] Чжан-цзун особо удостоил [его своим приказом] отправиться на экзамены, то [он] выдержал их на высшую степень. По окончании экзаменов [ему] была пожалована [должность] помощника правителя округа Кайчжоу. Когда в [период правления] Чжэнь-ю (1213--1216) в году цзя-сюй (12.II.1214-31.I.1215) [император] Сюань-цзун переехал [со своим двором] на юг, чэн-сян ("министр") Вань-янь Чэн-Xyй, будучи наместником в Яньцзине, вел дела шан-шу шэна и, письменно доложив о его превосходительстве императору, назначил его юань-вай ланом ("помощником секретаря") цзо-ю сы ("левого и правого управления").
ЦЗИНЬ ШИ. VIII. Сюань-Цзун. 2-е лето Чжэнь-ю. [2.1, с.200-201].
В 1-й месяц монголы взяли приступом город Чжан-дэ-фу, причем градоначальник Хуан-го-цзю-чжу умер в сражении. Сунское войско сделало нападение на Дай-чжэу. Дивизионный генерал Ши-мо-чжун-вэнь разбил и прогнал оное. Монгольское войско взяло приступом цзиньский город Хуай-чжэу, причем умер в сражении губернатор Сун-и.
Во 2-й месяц от монгольского двора в государство Цзинь прибыли Иличжи и Чжаба. Император Сюань-цзун послал с ним в Монгольское государство своего вельможу Чэн-хая просить мира. После сего, когда из Монгольского государства снова прибыли Иличжи и Чжаба, Сюань-цзун-хан отослал к монгольскому государю Тай-цзу-тэмуцзину дочь государя Вэй-шао-вана. Тай-цзу взял ее в жены и из княжны сделал императрицей.
Монгольское войско взяло цзиньскую крепость Луань-чжэу, причем умер в сражении цзедуши по имени У-гу-лунь Чжун-вэнь. В это время все северные округи и уезды (чжэу и цзюнь) губернии Шань-дун были проиграны монгольскому государству, оставались только Чжень-дин, Цин-во, Дай-мин, Дун-пин, Сюй-чжэу, Пи-чжэу и Хай-чжэу. Равно много было проиграно городов Чжэу и Сянь в губернии Хэ-дун. По уходе монгольского войска, Сюань-цзун, сделав вельможу Пуса-ань-чжэнь и других попечителями (сюань-фу-ши) уцелевших городов (в губерниях Шань-дун и Хэ-дун), послав их для собрания и успокоения оставшегося народа. По случаю заключения мира с Монгольским царством государь Сюань-цзун обнародовал прощение всем преступникам в империи, поручил местным начальствам дать должности и жалование детям и внукам умерших на войне.
В 5-й месяц Сюань-цзун-хан, решившись переехать в Южную столицу, обнародовал о сем указ. Чиновники и народ упрашивали его, чтобы не переселялся, но государь не принял их слов. Оставив в Средней столице своего сына и наследника Шэу-чжуна, сам государь выехал из оной.
В 7-й месяц Сюань-цзун, по прибытии в столицу Бянь-цзин, хотел призвать к себе наследника. Вельможа Вань-янь Сулань считал это неприличным. Но вельможа Гао-ци говорил: "Когда государь поселится здесь, то и наследник должен быть при нем. И можешь ли ты поручиться за спасение Средней столицы?"
"Я не говорю, - отвечал Сулань, - что непременно могу защитить ее. Но когда в Средней столице будет наследник, то его власть и сила может иметь особенную важность, границы будут защищаемы с твердостью, и для столицы не может быть опасности. В древности танский государь Мин-хуан, отходя в Шу, оставил в Лин-у наследника, чем и привязал к себе сердца подданных".
Сюань-цзун-хан не принял его слов и призвал к себе наследника. Вань-янь Сулань представил доклад следующего содержания: "Наш прежний государь Вэй-шао-ван в свое царствование с доверенностью употреблял клеветников и льстецов и удалял верных и правдивых. От сего к нему ежедневно приближались низкие люди и удалялись умные. Взаимные отношения были прерваны, и, мало-помалу, попраны законы. В то время ветром сломило ворота, и пожаром истреблены были здания. Сии явления, без сомнения, показали верховное Небо для возбуждения страха. Тогда в докладах говорили Вэй-шао-вану: "Приблизь к себе мудрецов и удали людей низких, со страхом исправь самого себя и уничтожь тем несчастные предзнаменования Неба".
Но Вэй-шао-ван не внял сим убеждениям и, таким образом, погиб. Люди, могущие избавить от беспорядков, исследуют причины, произведшие сии беспорядки, а способные к прекращению злоупотреблений равно вникают в причины, от коих произошли злоупотребления. Когда будет возможно возвышать и понижать с совершенной ясностью, таким образом, будем в состоянии уничтожить правление Вэй-шао-вана, тогда можно будет определить время, в которое должны ожидать тишины и благоденствия. Но государь, воссевши на престол, не думает об этом. По обнародовании указа о том, что решился переселиться на юг, чиновники и народ попеременно, представляя доклады, увещевали остаться. В день отправления при беспрестанном ветре и дожде изломались носилки. Из сего можно было видеть волю Неба и желание народа! Но дело уже миновало; возможно ли возвратить его раскаянием? После чего остается только быть более и более осторожным. Не должно, правя по следам опрокинувшейся возницы, опрокидывать еще и другую".
Потом он еще говорил: "В государстве нельзя ни одного дня быть без войска, а войску ни одного дня нельзя быть без пищи. Государь! Ради империи уменьши расходы во дворце. Местные начальства много произвели военных чиновников, не жалея о пустых тратах, делаемых без всякой пользы. Некто сказал, что чем более будет военных чиновников, тем большая будет сила и деятельность в войске. Но я думаю, что это неправда. Если, без выбора для сего людей отличных, будут заботиться о множестве, то можно ли употребить их в случае неожиданного нашествия неприятеля? По причине недостатка съестных припасов в Средней столице, государь принужден был приехать сюда. Но если, паче чаяния, и здесь случиться несчастье, подобное прежнему, тогда вельможи неизвестно, куда будут убеждать государя удалиться?"
В 10-й месяц при нападении монгольского войска на крепость Шунь-чжэу убит цзиньский генерал Ван-хой. Монгольское войско еще взяло город Чэн-чжэу.
В 11-й месяц монголы взяли приступом цзиньскую крепость И-чжэу и умертвили цзедуши Гао-люй-шаня.
ГАН МУ. Цзя-сюй, 7-е лето. Царства Гинь, правления Чен-ю 2-е лето [2.2].
В 3-й месяц дом Гинь выдал за Монгольского Государя Царевну, дочь покойного Государя Юн-цзи.
Летом в 4-й месяц заключил мир с Монголами.
Монгольский Государь, по возвращении из губернии Шань-дун, расположился по северную сторону Пекина. Генералы предложили ему, чтобы, пользуясь победами, взять сию столицу. Монгольский Государь не послушался их. Он отправил к Нючженскому Государю посланника со следующим предложением: "Твои провинции и уезды в Шань-дун и Хэ-бэй все в моей власти; у тебя остался только Пекин. Небо уже привело тебя в бессилие, и если еще буду теснить тебя, то и сам должен я опасаться Небесного гнева. Теперь иду я в обратный путь: хочешь ли угостить войска, чтоб укротить гнев моих Генералов?"
Гао-ци, Министр Нючженский, говорил своему Государю, что Татаньские солдаты и лошади изнурены, и предлагал дать решительное сражение. "Невозможно, возразил на сие Ваньянь-чен-хой: наши войска находятся в столице, но их семейства живут по разным провинциям: трудно полагаться на их твердость. Если проиграем сражение, то не преминут разбежаться; даже и по одержании победы, также помышляя о своих семействах, могут разойтись. Спокойствие и опасность престола зависят от сего единого предприятия. Всего лучше отправить посланника для заключения мира, и когда войска их обратно уйдут, то придумать новыя меры".
Нючженский Государь одобрил последнее мнение. И так отправил Министра Чен-хой просить о мире. Монгольский Государь пожелал иметь Царевну. Нючженский Государь выдал меньшую дочь покойного Государя Юн-цзи, и с нею послал множество золота и дорогих материй, 500 мальчиков, 500 девиц и 3.000 лошадей. Монгольский Государь пошел в обратный путь. По выступлении за Цзюй-юн-гуань, собрал до несколько сот тысяч молодых мужчин и женщин, взятых в плен в губерниях: Шань-дун, Фэ-нэй и Хэ-бэй, и всех предал смерти, Нючженский Государь, по заключении мира с Монголами, обнародовал в своем царстве великое прощение.
Замечание. Нючженский Двор отправил Чен-хой просить о мире; сверх сего, обещал выдать за него Царевну и в приданое за нею золото, серебро и по 500 мальчиков и девиц. Ах, дом Нючженский непереставал требовать от дома Сун золота и серебра, и вскоре засим сам обещает тоже Монголам! Справедливо говорится: иволга гонится за стрекозою, а самострел за нею. Страшны таинства Небесных судеб!
В 5-й месяц царства Гинь, Государь Ваньянь-сюнь перенес Двор в Бянь. Гвардия взбунтовалась и предалась Монголам.
Осенью в 7-й месяц Монголы снова облегли Среднюю столицу.
Изнуренное состояние государства, слабость войск и истощение государственной казны не подавали никакой надежды к удержанию Пекина: почему Нючженский Государь решился перенести Двор в Бянь-цзин, и ни от кого не принимал представлений против сего. В 5-й месяц, он препоручил Министру, главнокомандующему Ваньянь-чен-хой, старшему помощнику Министра Муянь-цзинь-чжун, вместе с наследником престола управлять в Средней столице, а сам со всем Двором отправился в путь. Монгольский Государь, услышав сие, с гневом сказал: "По заключении мира тотчас переселяться, это значит, что он не доверяет мне и еще питает злобу. Он заключил мир в том намерении, чтобы, усыпив меня, снова помышлять о завоеваниях на юге?"
Нючженский Государь по прибытии в Лян-сян, приказал отобрать у провожающей гвардии выданные ей прежде доспехи и лошадей, и все возвратить во дворец. Гвардия от сей досады произвела возмущение, убила своего главноначальствующего Су-вынь, и избрав трех начальников: Чжо-ду, Бэйшера и Чжалара, пошла обратно на север (к столице). Ваньянь-чен-хой, услышав о сем перевороте, занял с войсками переход при Лу-гэу, но Чжода разбил его; и как скоро усилился, то отправил нарочного к Монголам, с предложением своего подданства.
Монгольский Государь послал Минганя для подкрепления Чжоды, и сии Генералы, по соединении войск их, облегли Пекин. Нючженский Государь, услышав о сем, потребовал наследника к себе. Принц Ваньянь-сурэ находил, сие несообразным. Министр Чжугэ-гао-ци сказал на сие: "Где Государь находится, там и наследник должен быть. Сверх сего ручаешься ли, что спасешь столицу?"
- "За спасение столицы совершенно ручаться не могу, отвечал Сурэ: но если наследник будет здесь находиться, то все будет производимо с большею деятельностью. Если пограничные места будут защищаемы, то и для столицы мало опасности. В прошедшие времена, когда Мин-ди, Государь династии Тхан, уехал в Сы-чуань, наследник оставался в Лин-ву; и присутствие его могло привязывать подданных целой Империи".
Его не послушали, и как скоро наследник выехал из Пекина, то сия столица пришла в большое смятение.
Монгольский Генерал Мухури покорил области и провинции царства Гинь в Ляо-си.
Мухури с своими войсками осадил Северную Нючженскую столицу. Главнокомандующий Ин-цин противостал ему при Хо-то с 200.000 войска, но будучи разбит, обратно ушел, и заперся в городе. Генералы Виньянь-силинь и Гао-дэ-юй убили Ин-цин, и объявили Генерала Илдуху главноуправляющим. Мухури отрядил Генерала Ши-тьхянь-сян с войсками для осады города, и Илдуху сдался. Мухури, раздраженный замедлением в сдаче, хотел разорить город: но Сяо-эсэнь сказал: "Северная столица есть важнейшая крепость в Ляо-си. Если она покорилась и разорить ее, то после сего кто пожелает покоряться?"
Мухури принял совет его и представил, чтобы Илдуху на время оставить главноуправляющим в Северной столице, а Генерала Уера временным главнокомандующим. После сего Нючженские города: Шунь-чжеу, Чен-чжеу, И-чжеу и Тхун-чжеу, один за другим покорились Монголам.
Царства Гинь Чжан-цин, занявший Цзинь-чжеу, объявил себя Королем, и покорился Монголам.
В сие же время Ши-тьхянь-ин в Син-чжун-фу также покорился Монголам.
