В то время тайчжиуты были все еще сильны. Государь соединился с Ван-ханом на реке [в] Саари-[кээр], вступил в большое сражение с Ханху и прочими предводителям тайчжиутов на реке Онон, разбил и прогнал их, казнил и набрал рабов несчетно.
Обоки хата гинов, салчжиутову, дорбенов, татар и хунгиратов, услышав про поражение найманов и тайчжиутов, все испытывали страх перед величием [Чингисхана] и неуверенность в себе. Они собрались у источника Алхуй, обезглавили белого коня в знак клятвы и пожелали сделать набег на государя и Ван-хана Глава хунгиратов Дэй-[сэчэн], боясь, что дело не получится, тайно отправил человека сообщить о мятеже. Государь с Ван-ханом из болот Кутун вышли на встречный бой в долине реки Буир и еще раз нанесли им сильное поражение.
Ван-хан затем разделил войско, сам же пошел от реки Кэлурэн. Чжаха-Гамбу устроил совет с Алтун-ашухом, Алхутурумом и прочими, сказав так: "Нрав моего старшего брата непостоянен, а поскольку [он] вырубил-истребил наших старших братьев, то разве [он] ко всему оставит нас единственно уцелевшими?"
Алтун-ашух разболтал эти слова. Ван-хан приказал арестовать Алхутура и других и привести в его шатер, [приказал] освободить их от пут, покамест обращался с речью к Алхутуру, сказав так: "Мы шли из Хэси, по дороге голодали и бедствовали, ваши клятвы поддерживать [меня] были произнесены, почему же вдруг забыли их?"
Затем он плюнул в их лица. Сидевшие люди все вскочили и плевали в них. Ван-хан в придачу постоянно укорял Чжаха-Гамбу и довел [до того, что тот] не смог выдержать. Чжаха-Гамбу и Алхутур и другие все бежали к найманам.
Государь расположил армию в горах Чэкчэр. Он поднял войска в карательный поход на обок татар. Начальники обока -- Алак-Удyp и другие вышли на встречный бой, но потерпели крупное поражение (Далан-Нэмургэс).
Весною этого года Чингиз-хан, посовещавшись с Он-ханом в местности Саари-кэхэрэ, вместе [с ним] выступил на войну с тайджиутами и другими племенами, которые объединились с ними. Они их разбили, и многие из эмиров и племен, составлявших войско, смирились и явились [к ним с покорностью]. Затем племена катакин, салджиут, дурбан, татар и другие собрались [вместе], чтобы напасть на Чингиз-хана и Он-хана. Их уведомили [об этом] разведчики, и оба вместе внезапно бросились на это скопище и разбили его. Часть эмиров Он-хана задумала против него зло, но он принял против них меры. В ту зиму Чингиз-хан находился отдельно от Он-хана. Он воевал с некоторыми племенами тайджиут, татар и другими, вновь собравшимися в местности Талан-Нэмургэс, разбил их и разграбил их пожитки и скот.
РАД. О совещании [курилтай] Чингиз-хана с Он-ханом в местности Саари-кэхэр и об их выступлении на войну с тайджиутами [1.2, т.1, к.2, с.116].
Весною года бичин, обезьяны, 596 г.х. [1199-1200], в пределах местности, которую называют Саари-кэхэр, Чингиз-хан и Он-хан встретились друг с другом и, созвав собрание, устроили совещание [курилтай]. Рассказывают, что в то время, когда они собрались вместе на [это] совещание, Он-хан имел умысел схватить Чингиз-хана. На пиршестве Асу-нойон из племени баарин [что-то] заподозрил и засунул нож за голенище сапога. Сидя между Он-ханом и Чингиз-ханом, он ел мясо, посматривал назад и разговаривал. По этой причине Он-хану стало известно, что они догадались об его предательстве, и он не смог его схватить. Чингиз-хан отдал за это Асу-нойону туман бааринов.
После этого совещания они выступили против тайджиутов. В то время предводителями и старейшинами [бузург] тайджиутов были Анку-Хакучу, Курил, Кудудар и другие эмиры, которые были ниже их братьев и родичей, как то: Таркутай-Кирилтук и подобные ему. Таркутай - имя, а Кирилтук значит - завистник. Токтай-беки, который был государем меркитов и бежал в Баргуджин, в это время прислал к тайджиутам своих братьев Кодо[н]а и Орчана, чтобы они были бы [им] помощниками.
Все это сборище собралось в местности Онон, которая является монгольской степью. Чингиз-хан и Он-хан пошли на них и дали сражение. Племена тайджиутов, потерпев поражение, обратились в бегство. Войско Чингиз-хана, поскакав следом за Таргутай-Кирилтуком и Куду-даром, дошло до местности, которую называют Улункут-Турас, и там убили обоих. Анку-Хакучу и братья Токтай-беки, Кодо[н] и Орчан, бежав вместе, вступили в пределы Баргуджина. Курил скрылся среди племени найман. Значение Анку-Хакучу - обладатель многочисленной свитой. Говорят, что положил начало смуте и ссоре между Чингиз-ханом и тайджиутами он.
РАД. Об объединении племен катакин и салджиут, о принесении ими клятвы, об их сражении с Чингиз-ханом и Он-ханом и об их поражении и бегстве [1.2, т.1, к.2, с.116-117].
После того как племена катакин и салджиут еще прежде заложили основу вражды с Чингиз-ханом, он совместно с Джамукэ-сэчэном, за несколько лет до этого, послал к ним [катакинам и салджиутам] посла, чтобы придти друг с другом к соглашению.
В давние времена у монголов был обычай большинство посланий передавать [устно] искусно рифмованной и иносказательной речью. Таким именно способом передали известие устами этого посла. Когда посол передал в таких выражениях слова [Чингиз-хана], они [его] не поняли. [При этом] присутствовал смышленый юноша, он догадался и сказал им: "Смысл этих слов легко [понять], Чингиз-хан [нас] известил: "Монгольские племена [из тех, что] чужие нам, [теперь] стали нам друзьями и объединились [с нами]. Следует и нужно нам, поскольку мы родственны, объединиться, стать друзьями и наслаждаться [жизнью]!".
По безграничной зависти и подлости [своей] натуры они на это не согласились и не проявили должного почтения к послу. Они вытащили из котла бараньи внутренности, которые они варили с кровью, подобно ..., и выплеснули их [ему] в лицо, поносили его и с позором отправили обратно. По этой причине [между ними и Чингиз-ханом] установилась вражда и неприязнь. Еще до этого катакины и салджиуты неоднократно воевали с Чингиз-ханом и объединялись с племенем тайджиут, в частности с сыновьями Кадан-тайши, принадлежавшими к одной из ветвей [племени] тайджиут: Туда, Курилом и Таргутай-Кирилтуком. Подчиняясь им, они чинили произвол и усердствовали в [проявлениях] враждебности и неприязни к Чингиз-хану.
В то время, когда большинство племен тайджиут по вышеупомянутой причине были перебиты, а часть бежала, эти племена катакин и салджиут собрались [вместе]. С ними заключили союз племена дурбан, татар и кунгират. Они поклялись друг другу клятвой, крепче которой нет среди монгол. Клятва эта заключается в следующем: они вмести зарубают мечем жеребца, быка и кобеля и [при этом] говорят: "О господь неба и земли, слушай, какую клятву мы приносим! Эти [самцы] - корень и мужское начало этих животных. Если мы не сдержим своего слова и нарушим договор, пусть мы станем такими же, как эти животные".
Таким способом они поклялись в том, что заключили союз [друг с другом и] будут воевать с Чингиз-ханом" и Он-ханом.
В то время, когда они выступали в поход, Дай-сэчэн из племени кунгират, который был отцом Алджу, тайно послал Чингиз-хану уведомление: "Враги [твои] заключили такой-то договор и союз и единодушно направились в вашу сторону!".
Когда Чингиз-хан узнал [об этом], он вместе с Он-ханом выступил из местности Кутун-наур, что вблизи Онона, для отражения тех племен. Встретившись в местности, которую называют Буир-наур, они очутились друг против друга и с обеих сторон, построив ряды, сражались крайне жестоко. В конце концов Чингиз-хан опять одержал победу, и враги были разбиты.
РАД. О распре Джакамбу со своим братом Он-ханом, о [его] совещании с несколькими из его эмиров и об уходе его к государю найманов [1.2, т.1, к.2, с.118].
После сего, зимою этого же года, Он-хан, откочевав от [реки] Кэлурэн несколько вперед, пошел по дороге на [гopy] Куба-Кая; прочие также, кочуя следом за ними, шли лавою [бэ джиргэ]. Неожиданно его брат Джакамбу послал сказать его эмирам Алтун-Ашуку, Эл-Кури, Эл-Кункуру и Кул-бари: "Этот наш старший брат уныл нравом и ни на одном месте не имеет покоя; [своим] дурным характером он погубил всех младших и старших родичей и принудил их уйти в область Кара-Хитай. При таком обычае и нраве он не даст [своему] улусу жить спокойно. Как нам с ним поступать?".
Алтун-Ашук не утаил этой речи, он был заодно с Он-ханом. Он-хан приказал схватить Эл-Кури и Эл-Кункура, заковать их и скованными привести в его кибитку. Он снял их оковы и сказал Эл-Кункуру: "Когда мы уходили в область Тангут, что мы говорили?" - видимо, они там о чем-то говорили и заключили какой-то договор, который нельзя было нарушить, - "я не думаю так, как ты!" - и он ему плюнул в лицо.
По его примеру все присутствующие эмиры стали плевать ему в лицо. При этих обстоятельствах Алтун-Ашук доложил: "Я участвовал в этом совещании, но не допускал возможности умысла против своего государя и не считал благородным покинуть его службу!".
После этого по этой-то причине Джакамбу вместе с четырьмя старшими эмирами Он-хана Эл-Кури, Эл-Кункуром, Нарин-Тогорилом и Алин-тайши склонились [на сторону] государя найманов, бывшего врагом Он-хана, и отправились [к нему].
С пути Джакамбу послал посла к государю найманов с известием: "Алтун-Ашук донес на меня моему брату и сделал меня в его глазах подобным протухшей печени и падали. Вследствие этого мое сердце отвратилось от него, и я с открытой душой иду к тебе!".
Затем они совместно отправились к Таян-хану, государю найманов. Отделившись от них, Он-хан зазимовал в местности Куба-Кая; Чингиз-хан зазимовал в пределах области Хитай, в местности по имени Чэкэчэр.
РАД. О выступлении Чингиз-хана на войну с Алак-Удуром, из эмиров меркитов, и с некоторыми эмирами тайджиутов и татар, бывших с ним, и об их поражении [1.2, т.1, к.2, с.118-119].
Затем Чингиз-хан выступил на войну против некоторых эмиров из [племен] меркит, тайджиут и татар. Имена их: Алак-Удур из меркитов, Киркан-тайши из тайджиутов, Чакур и Калбакар из татар; все они были предводителями племен и уважаемыми лицами [своего] времени. Они собрались в одном месте. [Вышеупомянутый Алак-Удур в ту эпоху был выдающимся человеком [среди] равных и славным [среди] пользующихся значением лиц и принадлежал он к людям, таившим в себе страстное желание неограниченной власти.
В то время существовал некий мудрый и проницательный старец из племени баяут. Он сказал: "Сэчэ-беки из племени кият-юркин стремится к царствованию, но не его [это] дело. Джамукэ-сэчэну, который постоянно сталкивает друг с другом людей и пускается в различного рода лицемерные ухищрения для того, чтобы продвинуть [свое] дело вперед, [это] также не удастся. Джочи-Бара, - т.е. Джочи-Касар, брат Чингиз-хана, - тоже имеет такое же стремление. Он рассчитывает на свою силу и искусство метать стрелы, но ему [это] также не удастся. У Алак-Удура из племени меркит, имеющего стремления к власти и проявившего известную силу и величие, также ничего не получится. Этот же Тэмуджин, - т.е. Чингиз-хан, - обладает внешностью, повадкой и умением, [нужными] для того, чтобы главенствовать и царствовать, и он несомненно достигнет царственного положения".
Эти речи он говорил, согласно монгольскому обычаю, рифмованной иносказательной прозой. В конце концов случилось так, как он сказал: Чингиз-хан стал государем и, кроме своего брата, перебил все эти племена таким образом, как это будет рассказано о каждом из них на своем месте. Здесь же этот рассказ был изложен потому, что упоминался Алак-Удур, [теперь] мы вновь вернулись к [своей] речи.
Когда Чингиз-хан, выступив в поход, отправился на войну с этим сборищем и, настигнув их в местности Далан-Нэмургэс, дал сражение, привел к покорности и ограбил, одна племенная группа [тайфэ] убежала, и они [враждебные Чингизу племена] вторично собрались [вместе] в одной местности, а Джочи-Касар тем временем возбуждал и подстрекал Чингиз-хана прогнать [племя] кунгират, [так что] то раскаялось в своем намерении явиться [к Чингиз-хану] и не доверяло ему. По этой причине Чингиз-хан рассердился на Джочи-Касара и привлек его к ответственности.
Рассказ об уходе племени кунгират к Джамукэ-сэчэну из племени джаджират, о возведении его на гурханство этими последними совместно с племенами икирас [инкирас], катакин и другими, о намерении их воевать с Чингиз-ханом, об его уведомлении [о том] и об их поражении.
