Поскольку они считали, что она находится в самом центре мировых дел, китайцы (или хань, как они себя называли) называли свою страну Чонг-куо, что означает "Поднебесная". Тогда, как и сейчас, это была не только одна из древнейших наций на Земле, но и самая густонаселенная. В начале XIX века в нем уже проживало более 320 миллионов человек, только около пяти миллионов были представителями доминирующей расы маньчжуров, которая завоевала страну около 200 лет назад и установила правящую династию Цин на троне (в самой Маньчжурии было еще 7,5-15 миллионов).
Несмотря на то, что само долголетие их древней цивилизации привело к застою, китайцы по-прежнему считали себя единственным по-настоящему цивилизованным народом во всем мире и презирали все остальные страны. Такое отношение гарантированно вызывало гнев западных держав, которые, будучи уверены в том, что их достижения в области технологий и науки давно обогнали Империю, считали китайцев не менее примитивными, чем китайцы, в свою очередь, считали их. Традиционное глубоко укоренившееся недоверие Китая ко всем иностранцам, усугубляемое непониманием и своевольным поведением с обеих сторон, должно было гарантировать, что отношения между Империей и западным миром могут только ухудшиться.
Тщеславие Китая отчасти поощрялось тем фактом, что большинство его ближайших соседей не представляли реальной угрозы для его дальнейшего господства, и в течение предыдущих двух столетий большинство из них были вынуждены силой оружия признать себя данниками Империи. В начале XIX века эти подчиненные государства включали Бирму, или Мьен-тянь (с 1771 года); Коканд (с 1760 года); Корею (с 1637 года); Лаос (с 1742 года); Непал, или Ни-п'о-ло (с 1792 года); острова Рюкю, или Лю-чи (с 1654 года); Сиам, или Сянь-ло (с 1673 года); архипелаг Сулу на Филиппинах (с 1726 года); и Вьетнам, или Ан-нам (с 1666 года). [ArmChina]
КИТАЙ (Китайская империя Цин) [w]
Император: Цзяцин (1796-1820), Даогуан (1820-1850)
Население: 360.039.200ч (перепись 1812 года)
[ВЭЛ1. т.8 с.9]
АРМИЯ Последовательно приведены сведения из:
[Бичурин] Бичурин И. Статистическое описание Китайской империи. С-Пб, 1842
[ArmChina] Heath Ian. Armies of the nineteenth century China. Hardcover. 2009.. - сокращенный перевод
НЫНЕШНИЙ СОСТАВ ВОЕННЫХ СИЛ [Бичурин]
Ныне в Китае содержится бессменное войско, а военную силу составляют два военных состояния: маньчжурское и китайское. Первое образовалось или составилось из трех племен: маньчжуров, монголов и китайцев, пришедших из Манчжурии; а второе из внутренних китайцев. Из сих двух состояний пополняют разные корпуса действительно служащих войск.
Маньчжурское военное состояние разделено на Восемь Знамен (ба-ци). Сие суть восемь корпусов, которые получили название от цвета своих знамен. Сии знамена суть:
1 ) Желтое Знамя с каймою.
2) Желтое Знамя.
3) Белое Знамя.
4) Белое Знамя с каймою.
5) Красное Знамя.
6) Красное Знамя с каймою.
7) Синее Знамя.
8) Синее Знамя с каймою.
Знамена по старшинству между собою разделяются на высшие и низшие. Оба Желтые и Белое называются тремя высшими знаменами; прочие называются пятью низшими знаменами. Дворцовые солдаты высших трех знамен состоят в ведомстве Дворцового Правления; дворцовые солдаты низших пяти знамен состоят в ведомстве своих знамен. В отношении к размещению в столице, знамена Желтое с каймою, два Белых и Синее расположены в восточной половине Пекина и составляют левое, то есть восточное крыло (цзо-и). Знамена Желтое, два Красных и Синее с каймою расположены в западной половине Пекина и составляют западное, то есть правое крыло (ю-и). Каждое знамя разделяется на три дивизии: маньчжурскую, монгольскую и китайскую, которые так называются по племенам, с присовокуплением названия знамени. Каждая маньчжурская и китайская дивизия разделена на пять, а монгольская на два полка. Таким образом, в восьми маньчжурских дивизиях считается 40, в монгольских 16, в китайских 40 же полков; число рот в полках не одинаково.
Каждое знамя, сверх разделения по племенам на дивизии и полки, еще разделяется на роты, а рота каждая содержит в себе 150 человек мужеского пола от 16 до 60 года. Из прибылых душ составляются новые роты или полуроты.
Маньчжурское племя в Пекине составляет 681 роту; в сем числе 15 рот князей желтопоясных (Желтопоясными названы князья, происходящие от потомков государя Сю-ань-ди, родоначальника ныне царствующего в Китае дома; а краснопоясными названы князья, ведущие происхождение от дядей и братьев сего государя.); 24 роты князей краснопоясных (Сие составляет 2250 возрастных душ мужеского пола.), 39 1/2 из монголов. Монгольское племя в Пекине составляет 204 роты. Китайское племя, пришедшее из Манчжурии, составляет 266 рот, а всего 1151 рота. Число рот в полках не одинаково.
Маньчжурские гарнизоны в губерниях, включая и Маньчжурию, составляют 840 рот. Офицеры и рядовые, находящиеся в гарнизонах, числятся в тех столичных ротах, из которых первоначально были отправлены в губернии, но там они уже не разделяются на дивизии по племенам, а в совокупности составляют гарнизоны по губерниям.
К гарнизонам в губерниях причислены: а) 97 рот звероловов, из коих 47 рот солонов, 39 рот дахуров в губернии Хэй-лун-цзян, 11 рот тунгусов с реки Элунчунь; б) 120 рот пастухов из чахарцев. И так господствующее военное сословие в империи состоит из трех различных народов, составляющих 2208 рот, в которых считается 331.200 душ мужского пола от 16 до 60 года. Из помянутого числа рот считается:
а) в Пекине - 1151, в них 172.650 чел.;
б) в гарнизонах - 840, в них 126.000 чел.;
в) чахарцев - 120, в них 18.000 чел.;
г) солонов и дахуров - 97, в них 14.550 чел.
Всего - 2208, в них 331.200 чел. КОМПЛЕКТ ВОЙСК Из военного состояния Восьми Знамен в Пекине составлены разные корпуса войск, служащих в сей столице, как-то:
1) Корпус телохранителей (ши-вэй). 2) Гвардейский корпус (цинь-щюнь). 3) Передовой корпус (цянь-фын). 4) Охранный корпус (ху-цзюнь). 5) Конный корпус (ма-бин). 6) Артиллерийский корпус (хо-ци-ин). 7) Пехотный корпус (бу-цзюнь). 8) Охранный корпус в Юань-мин-юань.
9) Дворцовый корпус.
10) Отборный корпус (жуй-цзя-ин). Корпус телохранителей состоит из 1285 офицеров от 1 до 14-го класса. В сем корпусе еще считаются: а) постоянные опричные вельможи (юй-цянь-да-чень (Сие генерал-адъютанты пекинского двора.)), назначаемые государем из высших князей и первых государственных чиновников; б) временные опричные вельможи, назначаемые государем из монгольских князей и тайцзи; в) телохранители сверхштатные. В телохранители избирают детей маньчжурских и монгольских офицеров трех высших знамен, детей высших гражданских и военных чиновников, из первых китайских магистров военной гимнастики. Телохранители содержат дежурство внутри внешнего дворца, принимают доклады для представления государю, осматривают чиновников при входе и выходе из дворца и представляют государю военных чиновников. Низшие телохранители при дворцовых пирах исправляют должность пажей.
Гвардейский корпус состоит из 1770 рядовых, взятых по два из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий. Сей корпус по управлению причислен к корпусу телохранителей.
Передовой корпус состоит из 122 офицеров и 1770 рядовых, также взятых по два из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий. Сей корпус содержит караулы вокруг ставки государевой во время его путешествия.
Охранный корпус состоит из 1015 офицеров и 15.045 рядовых, избираемых по 17 из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий. Охранные высших трех знамен вместе с передовыми сопровождают государя при выезде из дворца и в путешествии. Сверх сего они содержат караулы внутри дворцовой крепости, а охранные низших пяти знамен окружают дворцовую крепость с внешней стороны. В карауле по два часовых сидят за воротами с красной палкою в руке, и даже перед князьями не встают на ноги.
Конный корпус, составляющий коренное войско, состоит из 2302 офицеров и 28.872 рядовых, избираемых по 20 из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий, а из рот китайских дивизий по 42 человека. В сем корпусе есть свой артиллерийский батальон, в котором в каждой китайской дивизии по 40 пушкарей и по 100 щитников, в каждой роте по 8 рогатинников.
Артиллерийский корпус состоит из 228 офицеров и 6195 рядовых, в числе которых из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий по одному артиллеристу и по шести ружейников. Сей корпус разделяется на внутренний и внешний. Внутренний расположен в самом Пекине и упражняется в стрелянии из фалконетов и ружей, а внешний стоит в казармах на поле Лань-дянь-чан, от Пекина на северо-западе, и упражняется только в стрелянии из ружей. Ружьями действуют 5052 человека.
Пехотный корпус состоит из 460 офицеров и 21.158 рядовых, по 20 из каждой роты маньчжурских и монгольских дивизий и по 13 из рот китайских дивизий. Сей корпус, составляя гарнизон и вместе с тем полицейскую стражу в Пекине, содержит караулы во внутреннем городе и у городских ворот, по городской стене, в будках по улицам и в казенных местах. Он же обязан смотреть за полицейским порядком в столице.
Охранный корпус в загородном дворце Юань-мин-юань состоит из 328 офицеров и 4075 рядовых, набираемых из всех Восьми Знамен, и содержит караулы вокруг сего дворца в пребывание государя.
Дворцовый корпус набирается из трех дворцовых знамен. Он разделяется на две дивизии:
а) Конную, содержащую около 10.000 рядовых с 120 офицерами. Половина сей дивизии содержит караулы в разных местах дворца; другая половина составляет военнорабочих, которые исправляют все низкие работы во дворце.
б) Охранную, состоящую из 190 офицеров и 1200 рядовых. Сия дивизия содержит караулы у ворот внутренних дворцов, занимаемых государынею и побочными супругами государя, и сопровождает их в дороге.
Отборный корпус состоит из 200 офицеров и 3800 человек рядовых, избираемых из Передового корпуса; расположен у Западных гор около загородного дворца Цзин-и-юань. Солдаты обучаются владеть пикою, ружьем и саблею, вольтижировать и брать города штурмом.
В пекинских Восьми Знаменах возрастные, оставшиеся за выбором, и малолетки, способные к службе, помещаются в штат кантонистов, коих считается:
в маньчжурских дивизиях:
получающих рис - 12.664,
не получающих риса - 5428;
в монгольских дивизиях:
получающих рис - 3279,
не получающих риса - 1224;
в китайских дивизиях - 4813.
Последние не получают риса. На убылое место кантониста помещается малолеток из той же роты, имеющий около 10 лет. Ежели в роте нет таковых, то выбор производится по полку; а ежели в полку нет, то по дивизии. Обыкновенно сначала помещают на вакансию не получающего риса, а сей переводится на место с рисом.
Маньчжуры, монголы и китайцы из Манчжурии, расположенные по губерниям, в совокупности составляют гарнизоны, как-то:
в окрестностях Пекина - 8760
при кладбищах - 1419
в губернии Шань-дун - 2400
в губернии Сань-си - 3000
в губернии Хэ-нань - 1500
в губернии Гань-су (Большая часть сего гарнизона находится в Чжуньгарии) - 24.650
в губернии Сы-чуань - 3600
в губернии Гуан-дун - 2700
в губернии Шен-цзин - 9300
в губернии Цзян-су - 6400
в губернии Цзян-си - 7200
в губернии Фу-цзянь - 2700
в губернии Ху-бэй - 8400
в губернии Шань-си - 6000
в губернии Гиринь- 14.250
в губернии Хэй-лун-цзян - 28.150
офицеров - 5.500
Всего: 135.929
Итого знаменных войск, состоящих в действительной военной службе,
а) в Пекине с окрестностями - 100.038
б) кантонистов - 27.408
в) в гарнизонах по империи - 135.929
Всего: 263.375
Когда сие число вычтем из 331.200 душ полного комплекта в знаменах, то остается до 68.000 неслужащих. Из последних самая большая часть служит по гражданской части или при разных мелких военных отделениях; в сем же числе и пастухи полагаются. Но все гражданские офицеры из военного состояния законом обязаны обучаться стрелянию из лука
Войска, состоящие из природных китайцев, называются войсками Зеленого Знамени (лу-ци-бин), потому что у них знамена зеленого цвета. Они разделяются на полевых (чжань-бин) и гарнизонных (шеу-бин), содержащих внутреннюю стражу по губерниям. Первые состоят из конницы, вторые из пехоты. Число войск Зеленого Знамени по губерниям есть следующее:
в Чжи-ли - 52.405
в Шань-дун - 20.174
в Сань-си - 25.534
в Хэ-нань - 13.834
в Цзян-су - 34.468
в Ань-хой - 8738
в Цзян-си - 13.832
в Фу-цзянь - 63.326
в Чже-цзян - 39.030
в Ху-бэй - 22.540
в Ху-нань - 35.580
в Шань-си - 42.960
в Гань-су - 52.507
в Сы-чуань - 33.099
в Гуан-дун - 62.259
в Гуан-си - 21.963
в Юнь-нань - 42.762
в Гуй-чжеу - 48.417
При сих войсках:
офицеров - 83.000
унтер-офицеров - 8.500
Итого: 650.228
В сем числе полагаются:
а) служащих в 16 морских и речных флотилиях - 88.000
б) служащих в трех дивизиях по водяным сообщениям - 11.000
в) служащих в сплавной флотилии - 15.500
г) служащих в двух дивизиях военнопашцев - 16.500
Всех восьмизнаменных и Зеленого Знамени войск в империи - 912.603
ВОЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ В Восьми Знаменах считается 24 дивизии. В каждой дивизии есть канцелярия, в которой производятся письменные дела по внутреннему управлению рот. В каждой канцелярии маньчжурских дивизий присутствуют два полковника и по восьми ротных начальников; в каждой канцелярии монгольских дивизий по одному полковнику и по четыре ротных начальника; в каждой канцелярии китайских дивизий по два полковника и по четыре ротных начальника. В каждой дивизии есть дивизионный начальник (ду-тхун) и два помощника (фу-ду-тхун); в каждом полку есть полковник (цань-лин); в каждой роте ротный (цзо-лин), поручик и пять унтер-офицеров, исправляющих письменные дела по роте. Рядовые по службе подчинены офицерам корпуса, в котором служат, а по семейственным делам - канцелярии той дивизии, в которой родились.
И дивизионные и корпусные канцелярии руководствуются в своих распоряжениях уложением, изданным для Восьми Знамен под названием Ба-ци-цзэ-ли. Войска Зеленого Знамени, расположенные в 18 губерниях, разделяются на дивизии (биао). Каждый генерал-губернатор и губернатор имеет под своим начальством дивизию войск от 1500 до 6000 человек, независимо от других военных начальников в губернии. Главноуправляющие путями водяного сообщения и водяным сплавом также имеют свои дивизии, независимо от других военных начальников. Начальник дивизии губернских войск (тьхи-ду) управляет всеми отрядами, на которые его дивизия разделена. Начальники дивизий, расположенных по губерниям, в делах по управлению руководствуются уложением, изданным для войск Зеленого Знамени под названием Лу-ин-цзэ-ли. Военная палата управляет общими делами по армии по особливому уложению, изданному под названием Бин-бу-цзэ-ли. Выдачею войскам жалованья, провианта, пенсий и денежных наград заведывает Палата Финансов, а снабжение войск оружием и разными военными вещами вверено Строительной Палате.
ВООРУЖЕНИЕ ВОЙСК Вооружение войск состоит:
1) Из лат и шлема. Латы бывают шелковые и китайчатые, стеганные на вате и усаженные медными пуговичными шляпками; или составлены из чешуйчатого сцепления железных пластинок. Шлем делается кожаный или из железных листов. Латы и шлем надевают только во время парадных смотров.
2) Из лука и стрел. Лучной остов делается из ильма и обстроганного бамбука, длиною в 3,7 фута; внутри выклеивается воловьим рогом, на лицевой стороне жилами, а сверху берестою. Степени упругости в луке называются силами, зависят от количества жил с клеем. На лук от одной до трех сил употребляется 8 лан жил и пять лан клея; на лук от 16 до 18 сил употребляется 58 лан жил и 14 лан клея. Стрелы делаются из березового или ивового дерева длиною в три фута.
3) Из ружей и пушек. Солдатское ружье отливается из железа; в длину с ложем содержит 6,1 фута заряжается тремя золотниками пороха и пулею весом в 6 футов. Ружейное ложе в маньчжурских и монгольских дивизиях желтое, в китайских дивизиях черное, у войск Зеленого Знамени красное. Рассошки у ружей железные, вышиною в фут. Порох на полке зажигают фитилем. Пушки разного калибра и по большей части медные, отлитые католическими миссионерами. Вес зарядного пороха и ядра определяется калибром пушки; например, пушка, называемая золотой дракон, содержит в себе веса до 370 гинов, длиною до 6 футов. На заряд для нее идет пороха до 8 лан; ядро весом до 16 лан.
4) Из сабель и проч. Сабля, вообще употребляемая военными, имеет лезвие в 2,2 фута длиною, 1,5 дюйма в ширину; ручка длиною в 4,1 дюйма. Есть тесаки, косари, бердыши, топоры и железные палки, но сии орудия не имеют общего употребления.
5) Из копьев. Копье имеет железко длиною в 1 фут, а древко в 10 футов. Пика, называемая долгим копьем, состоит из железка в 9 дюймов и древка в 9 футов.
6) Из рогаток и осадных лестниц. Рогатка имеет брус длиною в 8 футов, толщиною в 4 дюйма. В брусе восемь поперечин в 5,5 дюйма толщиною. Осадная лестница содержит 22 фута в вышину и 24 ступени, которые вверху имеют длины 1,2, а внизу 2 фута. Подвигается на чугунных колесах, а поднимается двумя железными вилами.
7) Из металлических бубнов, раковин и литавр. Металлический бубен, иначе таз (цзинь), отливается из красной меди; наружность имеет ровную; содержит 1,5 фута в поперечнике, два дюйма в глубину. Бьют в него колотушкою из водяного камыша (обшитою холстом). В каждом корпусе и дивизии находится известное число больших морских раковин (хай-ло), ничем не оправленных. Литавра (гу) состоит из деревянного остова, обтянутого кожею; в поперечнике содержит 1,8 фута, в глубину 7,5 дюйма. Подставка на четырех ножках в 3 1/2 фута в вышину. Бьют в нее двумя палочками.
8) Из знамен и палаток. Знамена корпусных, дивизионных, полковых и ротных начальников шьются из атласа. Цвет знамен соответствует названию корпуса. Знамена желтое, белое и синее имеют красную, а красное знамя с каймою имеет белую обкладку шириною в 8 дюймов: одноцветные знамена ни имеют обкладки. Знаменные полотнища вообще цельные; вдоль по древку имеют пять, а в поперечнике 5 8/10 фута. По обкладке и краям знамен вышито пламя золотистого цвета. Древко бамбуковое, покрытое киноварью и обвитое тростником, имеет в длину 13 футов. На поле по полотнищу вышит дракон в золотых облаках. Ротные знамена без шитья по краям. На ротных знаменах китайских дивизий вместо дракона представлен летящий золотой тигр. Знамена начальников Зеленого Знамени имеют косое (клинообразное) полотнище зеленого цвета с изображением змея или медведя, летящего в золотых облаках; вдоль по древку - 8, а в поперечнике - 5,8 фута. По краям вышито пламя золотистого цвета, а древко красное в 14 футов длиною. Солдатские палатки двускатные, шьются из белого плотного бумажного холста
Солдаты Восьми Знамен получают от правительства оружие или деньги на покупку сего. Оружие для войск Зеленого Знамени заготовляется на счет казны. Порох и пули выдаются перед ученьем в определенном количестве. В артиллерийском корпусе в Пекине в каждой дивизии по пяти фалконетов. В маньчжурских гарнизонах по губерниям вообще полагается по десяти больших орудий на 1000 солдат. Котлы и палатки выдаются перед выступлением в поход. Офицерам 1 и 2-го класса, также монгольским князьям и тайцзи 1-го класса по четыре котла и по четыре палатки; офицерам от 3 до 6-го класса по три котла и по три палатки; офицерам от 7 до 10-го класса по два котла и по две палатки, низшим офицерам по одному котлу и по одной палатке. Каждым четырем рядовым, пяти милиционным и десяти служителям по одной палатке.
ФЛОТ
Для морских войск содержатся:
1 ) Морские военные суда, коих считается:
в Шен-цзин - 10
в Шань-дун - 12
в Цзян-нань - 158
в Фу-цзянь - 267
в Чже-цзян - 315
в Гуан-дун - 156
Всего: 918
2) Речные военные суда, коих считается:
в Цзян-нань - 497
в Цзян-си - 49
в Фу-цзянь - 155
в Чже-цзян - 117
в Ху-бэй - 86
в Ху-нань - 50
в Гуан-дун - 275
Всего: 1229
УЧЕНИЕ Войска обучаются военному искусству в свободное от караулов время. Четыре знамени, расположенные в восточной половине Пекина, обучаются пешему стрелянию из лука в 4, 8,14,18, 24 и 28 числа, а четыре знамени, расположенные в западной половине, обучаются во 2, 7, 12, 17, 22 и 27 числа. Учение начинается с 20 числа первого месяца и продолжается до половины четвертого месяца. В летние жары учение прекращается, а вторично начинается с 16 числа 7-го месяца и продолжается до 20 числа 12-го месяца (В 1835 году 16 число 4-го месяца было 2 мая, а 16 число 7-го месяца было 27 августа). Ружейники обучаются с 8-го месяца до Нового года - всего пять месяцев. Ученье производится три раза в месяц. В каждый раз берут на ученье 200 ружей. Артиллерийский корпус ежегодно упражняется у моста Лу-гэу-цяо в 9-й месяц от 1 до 5 числа. Привозят из каждой дивизии по девяти пушек, что составит 216 орудий. Из каждого орудия производится по три выстрела в день.
Каждый солдат обучается владеть оружием, свойственным его назначению, но стрелянию из лука все без исключения обязаны обучаться. В Пекине войска разделены на корпуса, из коих каждый имеет свое назначение В губерниях существуют для сего другие положения. Например, в губернии Чже-цзян каждая тысяча сухопутных солдат делится на 20 равных частей, из коих одна часть артиллеристов, одна копейников, восемь частей ружейников, шесть частей стрельцов, две части щитников, две части мечников. В губернии Фу-цзянь каждая тысяча сухопутных солдат делится на 20 равных частей, из коих четыре части конных стрельцов, две части пеших стрельцов, десять частей ружейников, одна часть артиллеристов, одна щитников, одна мечников и одна копейников.
Осенью производится смотр войск, сопровождаемый маневрами, представляющими вид сражения. Рядовые в латах и шишаках ставятся в пять линий. Офицеры позади линий располагаются рядами по классам. В первой линии ротные начальники - каждый против своей роты; во второй полковники - каждый против своего полка, но все пешие; далее таким же образом становятся дивизионные начальники и помощники их - все на верховых лошадях.
Маневры открываются трублением в раковины - сигналом к наступающему сражению. За сим следуют три выстрела из вестовых пушек - сигнал к открытию сражения; команда производится не офицерами, а сигналами. При первом ударе в литавру подают знак красными знаменами, и войска делают залп из ружей и пушек. Таким образом производят девять залпов, подаваясь после каждого залпа вперед на 50 футов. На десятом приступе стреляют из ружей и пушек беглым огнем. После трех ударов в таз беглый огонь прекращается. Вслед за сим конница при общем трублении в раковины и сильном гике пускается вперед клином, и сим оканчиваются маневры (Я не имел случая видеть морские воинские упражнения, которые производятся иногда на озере Кхун-мин-ху, почти в 20-ти верстах от Пекина.).
ЗАМЕЩЕНИЕ УБЫЛЫХ МЕСТ На высшие офицерские места от 4 до 1-го класса государь сам назначает, или определяет по представлению Военной Палаты. Низшие офицерские места замещаются по уложению через перевод и повышение. Вакантные места рядовых в Восьми Знаменах замещаются по уложению или переводом рядовых из средних корпусов в другие, высшие, или кантонистами той роты, которой убылое место принадлежит. По недостатку людей в роте выбор производится по полку; а по недостатку людей в полку выбор делается по дивизии. В войсках Зеленого Знамени на места кавалеристов помещают полевых, на места полевых берут из гарнизонов; в гарнизоны помещают своих подростков, а при недостатке в подростках дозволяется принимать из разночинцев. Замещение убылых мест и офицерских и солдатских производится с точным соблюдением изданных по сему предмету постановлений. При помещении рядовых обращается внимание на возраст, здоровье, силу, сметливость и проворство, а рост не принимается в уважение.
АРМИЯ ВОСЬМИ ЗНАМЕН Армия Восьми Знамен составляли ядро военной организации Цзинь с начала XVII века, получив свое обозначение как Знамена от цветных треугольных флагов или ци, под которыми они сражались. Первоначально таких подразделений было всего четыре, со знаменами, окрашенными соответственно в желтый, белый, красный и синий цвета, но в 1615 году каждое из них было разделено на два, флаги четырех новых подразделений были тех же цветов, но с красными краями (или белыми в случае красного знамени), четыре дополнительных Знамени составляли правое крыло, в то время как первоначальные подразделения, которые стали первым, третьим, пятым и седьмым Знаменами, составляли левое крыло. Поскольку ими командовал сам маньчжурский хан, первое, второе и третье, или Желтые, Окаймленные Желтыми и белыми знаменами, отныне считались старшими подразделениями, откуда их называли Шан Сан-чи или Высшими Знаменами (или иногда Ней Сан-чи или Имперскими Знаменами), в то время как остальные пять стали Ся Ву-чи или Низшими Знаменами.
Вскоре после этого китайцы и монголы начали приниматься в свои ряды, так что к 1642-1644 годам возникла необходимость в организации отдельных китайских и монгольских подразделений, каждое из которых впоследствии состояло из трех подразделений или ку-сай, по одному из маньчжуров, монголов и китайцев. В начале XVIII века подавляющее большинство солдат знамен, по-видимому, были китайцами, но впоследствии их численность быстро сократилась, так что к началу XIX века Армия Восми Знамен превратились в основном в маньчжурскую армию, в которой маньчжуры, получавшие самую высокую зарплату, обычно превосходили численностью китайцев и монголов, вместе взятых, примерно в три раза. Каждый маньчжур был зачислен в то или иное из Знамен, как и все потомки монголов, принимавших участие в маньчжурском завоевании Китая в 1644 году, и те из их китайских коллег, которые "стали приверженцами Маньчжурии, отказавшись от своего китайского отчества или третьего символа своего имени. Маньчжурские и монгольские элементы рассматривались двором как элита вооруженных сил, в то время как китайцы пользовались гораздо меньшим уважением. Следовательно, войска Знамен, дислоцированные в самой Маньчжурии и в маньчжурской колонии китайского Туркестана, рассматривались как самые лучшие из всех, остальные были описаны русским гостем Джорджем Тимковским (1820-1821) как "бесполезные". Действительно, эффективность Восьми Знамен уже начала снижаться еще до конца XVIII века, и к XIX веку потомственная армия, хотя и многочисленная, уже не могла считаться опытной в военном отношении.
К первой половине XIX века их численность составляла примерно четверть миллиона человек. Из них около 50-60% были размещены в провинции Чихли, в основном в самом Пекине или вблизи него, в то время как еще 20% были размещены в главных городах большинства остальных провинций собственно Китая. Остаток был разделен между китайским Туркестаном (14.000) и Маньчжурией (43.000). Эти гарнизоны вместе со своими семьями занимали особый, обычно укрепленный квартал (обычно называемый в западных источниках "Татарским городом") городов, где они были размещены, из которых, как заметил один путешественник, они "предназначались для дополнения или, при необходимости, для сдерживания местных гарнизонов". В совокупности гарнизоны Знамени за пределами Пекина составляли Чу Фанг, состоящий из трех отдельных элементов, называемых Чи-фу Чу Фанг, Ко-шенг Чу Фанг и Линг-цинь Чу Фанг. Чи-фу Чу Фанг состоял из гарнизонов 25 городов Чихли, которые были ближе всего к Пекину, плюс 9 небольших постов. Часто называемые "военным кордоном", они насчитывали около 40.000 бойцов, которые в основном были пехотинцами. Кошенг Чу Фанг состоял из 25 провинциальных гарнизонов, три из которых считались подразделениями морской пехоты. Самые крупные отдельные гарнизоны насчитывали около 4-5.000 бойцов, самые маленькие - всего 400-500, а иногда и несколько меньше, хотя в каждом случае лишь меньшинство из них действительно имело какую-либо подготовку или опыт в качестве солдат. По сравнению с этими подразделениями Лин-цинь Чу Фанг был незначительной силой, состоящей из гарнизона Императорского мавзолея численностью 1250 человек (еще один отряд численностью около 600 человек выполнял ту же задачу в другом мавзолее в Маньчжурии).
Знаменная организация
Командная структура каждого ку-сай Знамени состояла из фу-тунга (генерал-лейтенанта), которому помогали два фу ту-тунга (заместители генерал-лейтенантов; у монгольского ку-сай был только один). В дополнение к ту-тунгу, командовавшему ку-саем, один из них базировался в Урумчи в китайском Туркестане, один в Чахаре во Внутренней Монголии и один в Джехоле в Маньчжурии, всего их было 27. Каждый маньчжурский или китайский ку-сай состоял из пяти полков, называемых джулан или чиа-ла, в то время как у монгольского ку-сай было всего два. Эти полки состояли из 1500 человек, которыми командовал цан-линг (полковник) - джалан-и джанггин в Маньчжурии, которому помогал заместитель (фу цан-линг), и были организованы в пять клановых рот, называемых ниру в Маньчжурии, сумун по-монгольски и ниу-лу по-китайски. Каждой ротой командовал офицер, эквивалентный майору, называемый по-маньчжурски анируи джанггин, а по-китайски ниу-лу чанг-цзин или, чаще всего, цо-линг, последний термин также часто применялся к самому подразделению.
Фактическое количество полков и рот колебалось с течением времени, и на ку-сай могло приходиться от 30 до 80 цо-линг, но никогда не было более 24 ку-сай. В XVII веке в каждой роте насчитывалось 300 человек, но в первой половине XVIII века эта цифра сократилась до 150. На самом деле к середине XIX века в ней, вероятно, во многих случаях насчитывалось не более 40-50 человек, максимум 70-100, что отражало нехватку квалифицированно подготовленных мужчин.
Младшими офицерами роты были фан-ю или капитан, и сяо-ци сяо или лейтенант, который служил главным помощником цо-лина. Кроме того, в каждой роте было по пять Цзин-цуй, или сержантов, которые выполняли функции писарей. Рядовых обычно называли ма-чиа, что означает "кавалерист в доспехах". Однако в китайском ку-сае, хотя и не в маньчжурском или монгольском, были также рядовые второго класса, называемые ао-эр-пу (маньчжурский орбо), которым платили всего две трети, от ма-чиа, т.е. 2, а не 3 таэля в месяц. Один полк из этих китайских кусаев назывался лу-чао пин (буквально "солдаты с оленьими рогами"), которые служили на поле боя в качестве носителей своего рода шево-де-фри для защиты от кавалерии, роль, которая все еще выполнялась на параде 1825 года, если не в действии. Кроме того, там были янгю пин, или сверхштатные (Уэйд называет их старшими, или студентами), некоторым из которых было всего семь лет, из числа которых были зачислены ма-чиа, когда появились вакансии. В 16 лет они получили право сдавать экзамены, которые давали им право на вступление в ряды Знамен, а тем временем их снабжали пайками и регулярно обучали, так что, когда появилась вакансия, они были немедленно готовы занять эту должность. После этого они оставались военнообязанными до 60-летнего возраста, а после выхода на пенсию продолжали получать половинное жалованье до самой смерти.
Еще одним резервом потенциальных солдат Знамени были Асиен-сан или "безработные". Состоящие в основном из избыточного потомства китайских бойцов знамен, они не получали ни жалованья, ни пайков, но могли быть призваны для заполнения вакансий в Знаменах в любой момент, если в этом возникнет необходимость. Кстати, все продвижение по службе в Знаменах происходило через смерть, а это означало, что, поскольку старшие офицеры Знамени по возможности избегали службы в полевых условиях, продвижение до высших чинов могло быть мучительно медленным процессом.
На административном уровне каждый маньчжурский и монгольский ку-сай также подразделялся на так называемые Внутренние и Внешние Знамена (нэй чи и вай чи), из которых первое включало пао-и (маньчжурский бо-и, термин, обозначающий раба), которые были потомками заключенных, когда-то взятых Знаменами. Некоторые из них были корейского, узбекского, уйгурского и даже русского происхождения, но большинство были китайцами или монголами. Рожденные в наследственной - хотя и номинальной - зависимости, они были "обязаны служить чиновникам своих соответствующих Знамен, Уэйд записал, что в 1825 году их было около 17.000. Внутренние Знамена обеспечивали людей для всех элитных подразделений Пекинского Знамени, описанных ниже, за исключением "Оплачиваемой силы", которая была предоставлена Внешними Знаменами.
Распределение бойцов знамен на местах значительно отличалось от официальной структуры, изложенной выше. Как уже упоминалось, они, как правило, были разбросаны по гарнизонам, которые значительно различались по численности, и состояли из отрядов, набранных из различных Знаменных корпусов. Гарнизонами, насчитывавшими 3000 или более знаменосцев, обычно командовал чан-чиин (в британских источниках XIX века его называли "татарским генералом"), который отвечал непосредственно за Пекин и превосходил губернатора провинции по всем военным вопросам. Из небольших гарнизонов те, что насчитывали тысячу или более бойцов, подчинялись фу ту-тунгу, в то время как за те, что были меньше тысячи, отвечал офицер, называемый ченг-шоу ю, или комендант. Большинство офицеров, служивших под началом чиангчиина, были такими же, как и описанные выше, хотя следует отметить, что звание цзо-линга имело значительно больший вес в гарнизонной службе, чем в обычной структуре командования Знаменем.
Пекинские знамена Ядро всей армии Знамени состояло из шести элитных корпусов, базирующихся в столице, которые в совокупности назывались Циньлу. Это были Имперские телохранители, Авангардная дивизия, Фланговая дивизия, Легкая дивизия, дивизия огнестрельного оружия и Наемная сила. Каждая из них представлял собой единую "большую дивизию", за исключением Дивизии огнестрельного оружия, которая состоял из двух.
Императорские телохранители (Цинь-цзинь ин) были кавалерией, ее гвардейцы (ши-вэй цинь-цзинь) отбирались из числа членов клана Императора и "самых храбрых и преданных" людей трех Высших Знамен. Они отвечал за охрану особы и апартаментов императора, а также 24 ворот в собственный татарский город Пекина. Сообщается, что "они вооружены, по крайней мере, луками и стрелами, но не упоминается, что они использовали мушкет".
Авангард или Ведущая дивизия (Цзянь-фэн ин) представляла собой небольшую силу численностью от 1500 до 2000 человек, набранных из числа маньчжуров и монголов всех Восьми Знамен, в пропорции по два человека от каждого цо-линга, отобранных из тех, кто служил во Фланговой дивизии и среди цинь-чиунов (гвардейцев со стажем не менее десяти лет) Императорской гвардии. Дивизия была разделена на Левое и Правое крыло (цо-и и ю-и), каждое из которых находилось под руководством тун-линга. Уэйд утверждает, что каждый мужчина был вооружен ружьем с фитильным замком, мечом, луком и 50 стрелами, но в то же время отмечает, что только половина "практиковалась с фитильным замком, а другая с луком и стрелами", предположительно подразумевая, что половина специализировалась на огнестрельном оружии, а половина - на луке.
Как и Авангардная дивизия, Фланговая дивизия (Ху-чун ин) была сформирована из всех Восьми Знамен, ей было предоставлено 17 человек от каждого маньчжурского и монгольского 16 цо-линг. Она насчитывала около 14-15.000 человек и 1200 офицеров, организованных в восемь дивизий, соответствующих Восьми Знаменам, каждая дивизия находилась под командованием генерала. Они представляли собой смесь кавалерии и пехоты, по крайней мере, некоторые из них, возможно, все еще были вооружены луками в начале века (Уэйд записывает, что учения подразделения в 1825 году включали стрельбу из лука "верхом в доспехах" два раза в год). Другое оружие включало фитильные ружья, мечи и десятифутовые копья, последние, по-видимому, носили все остальные бойцы. Как упоминалось выше, это подразделение вместе с Авангардным подразделением отвечало за охрану Запретного города и обеспечение сопровождения императора. Все их командиры были членами имперского клана, включая нескольких принцев.
Легкая дивизия (Цзянь-цзюй ин) была сформирована в 1749 году "как корпус Восьми знамен. В нем насчитывалось около 34.000 человек, состоящих из китайской пехоты из провинции Фуцзянь и кавалерии, состоящей из фань-цзы ("чужаков" или "дикарей"), "привезенных с северо-западных границ Сычуани", по-разному вооруженных фитильными ружьями, луками, алебардами и мечами, а также шлемами и доспехами. Их униформой была желтая куртка с голубой каймой. Месни говорит, что элементы этого подразделения всегда можно было найти расположенными лагерем вблизи имперских парков и охотничьих угодий к северо-западу от столицы.
Дивизия огнестрельного оружия численностью 8000 человек (Хуо-чи ин), состоящее из маньчжуров и монголов, набранных из всех Восьми Знамен, находилось под общим командованием цунг-тунга. Он был разделен на Внутренние и Внешние подразделения, дислоцированные в Пекине и Ланьтянь-Чанге, или мануфактуре Индиго, недалеко от Летнего дворца за пределами столицы. Они предназначались для обороны Пекина и службы в полевых условиях соответственно, внутреннее подразделение было вооружено фитильными ружьями, а позже западным огнестрельным оружием (они также практиковались с артиллерией), а Внешнее - "тяжелыми фитильными ружьями". "Но, - замечает Уэйд, аналогичным образом отметив, что их основным оружием является огнестрельное оружие, - ни один из них не пренебрегает стрельбой из лука с лошади и пеше; напротив, несмотря на их назначение, они уделяют этому гораздо больше внимания, чем стрельбе из пистолета или мушкета". Его источник 1825 года добавляет, что все бойцы этой дивизии носили шлемы и толстые кожаные корсеты. Их униформа описана как синяя с белой каймой, а цань-лин одет в желтую с белой каймой. Из-за презрения, с которым обычно относились к огнестрельному оружию, бойцы этого подразделения были, что довольно необычно, пао-и или рабами.
Последнее подразделение, Наемные войска (Сяо-ци ин), было самым важным из пекинских подразделений, которое Уэйд и другие считали "единственным корпусом, который может претендовать на то, чтобы считаться армией". Насчитывавшая около 3340 офицеров и 63.000 солдат (около 27.000 из последних были нештатными), эта дивизия состояла в основном из кавалеристов, из которых примерно восьмую часть составляли монголы, остальные - маньчжуры и китайцы примерно в равном количестве. Кроме того, насчитывалось почти 7000 пехотинцев, вооруженных кремниевыми ружьями (в основном, если не полностью китайцев), 1000 из которых были взяты из каждого из трех Высших Знамен и 800 из каждого из пяти других, плюс 100 меченосцев-щитоносцев и 100 артиллеристов, взятых из каждого из всех восьми Знамен. Пехотинцами командовали два ц'ан-линга, щитоносцами и артиллеристами - по одному ц'ан-лин каждый.
Помимо этих шести корпусов, в столице также базировалось несколько других знаменных подразделений, наиболее важными из которых были Пешие силы (Пу-чиин ин), представленные как "Жандармерия". Составленная из всех восьми Знамен и организованная в два крыла, в середине XIX века эта дивизия насчитывала около 15.000 маньчжуров, 4500 монголов и 3700 китайцев, плюс около 560 офицеров, ответственных за охрану улиц и охрану городских стен. Несмотря на свое название, Пешие силы также включали в себя отряд кавалерии, вооруженной кремниевыми ружьями (Хсун-пу ин), составляющий то, что было описано как "мобильные силы безопасности". Другие пекинские подразделения включали дивизию Мавзолея (Лин-цинь ин), уже упомянутую; и дивизию Юань Мин Юань (Юань Мин Юань па-чи ху-чиин ин), насчитывающую около 5800 кавалеристов и пехотинцев (по словам Мутреси, 6500), в обязанности которых входила защита Летнего дворца за городскими стенами. Набранный из всех 24 ку-сай, этот последний корпус был организован во Внутренние и Внешние Знамена, Внутренние пао-и и Внешние ма-чиа. Его бойцы были одеты в красные куртки с белой каймой.
Связанные подразделения, обучающиеся вместе с полевыми силами Пекина, испытывали недостаток в современном вооружении своих основных батальонов, в основном оснащенных фитильными замками, пистолетами и таким традиционным оружием, как мечи, щиты, луки и копья.
Последней группой армии Знамен, которые не входили ни в одно из вышеперечисленных подразделений, были батальона охоты на тигров (Ху-цян ин), подразделения Императорского охотничьего учреждения. Отличаясь "своеобразной и внушающей благоговейный трепет одеждой, имитирующей тигра", их, вероятно, было максимум около 4000. Хотя большая часть, по-видимому, базировалась в Пекине, также зафиксировано, что западные путешественники видели небольшие контингенты в других частях страны, даже таких далеких, как китайский Туркестан. Как следует из их названия, люди-тигры были первоначально сформированы (в период Мин), чтобы сопровождать императора в его охоте на тигров, и поэтому их, возможно, следует считать гвардейцами (некоторые западные люди на самом деле называли их "Гвардией тигра"). Однако, несмотря на их несколько специализированный статус, они часто служили бок о бок с китайскими армиями в полевых условиях.
9. Солдат-тигр
АРМИЯ ЗЕЛЕНОГО ЗНАМЕНИ Лий-ин, или Армия Зеленого стандарта, состояла из 18 отдельных цзинь или армий, по одной в каждой провинции собственно Китая. Хотя когда-то они были ограничены 12.500 бойцами, в XIX веке их численность варьировалась от 5000 до 50.000 или даже больше. В отличие от преимущественно маньчжурских Восьми знамен, они полностью состояли из китайских войск, имея прямую линию происхождения от подразделений династии Мин, которые сражались за маньчжуров во время их завоевания Китая в XVII веке. Однако, как и бойцы восьми знамен, солдаты Зеленого Знамени передавались по наследству, и после смерти каждого мужчину наследовал его старший сын, как только последнему исполнялось 16 лет. Когда нужно было заполнить пробелы в их рядах, новобранцев набирали исключительно из семей солдат Зеленого знамени. Лий-ин, тем не менее, сумела сохранить свою эффективность несколько дольше, чем Восемь Знамен, но, как и они, стал совершенно неэффективным к концу XVIII века.
Причины его снижения приводятся по-разному, но в основном это отсутствие регулярной подготовки (их проверяли только раз в три года); отсутствие какого-либо чувства идентичности (в военное время подразделения состояли из людей, набранных из разных гарнизонов, и, следовательно, совершенно незнакомых друг с другом); неадекватная оплата труда, которая заставляла мужчин отсутствовать на регулярной или практически постоянной основе, чтобы найти другую работу, чтобы увеличить свой доход (другие обратились к бандитизму); широко распространенная зависимость от опиума, которая также была распространена среди знамен; и коррупция значительной части его офицеров, которые обогатились за счет как своих людей, так и правительства. По крайней мере, большинство офицеров были виновны в том, что урезали до трех четвертей жалованья и надбавок своим людям (практика, известная как "выжимание"), а также в том, что они намеренно держали свои подразделения в недоукомплектованном состоянии и присваивали жалованье пропавших без вести людей. Правительство, как правило, предпочитало закрывать на это глаза, а иногда даже потворствовало этой практике, предоставляя вышедшим в отставку офицерам командование подразделением в виде пенсии.
В результате многие контингенты были на две трети ниже своей бумажной численности.
Существовали три категории войск Зеленого знамени, состоящие из шоу-пинга (гарнизонная пехота), пупинга (мобильная пехота) и ма-пинга (кавалерия), все три типа были в каждом гарнизоне. Существовала также категория солдат-новичков, сопоставимая с ян-ю пинем Восьми Знамен, называемая ю-тин. Их можно было найти в каждом гарнизоне Зеленого знамени, они посещали такие учения, которые проводились, и выполняли случайную работу в обмен на "какие-то гроши в качестве вознаграждения" до тех пор, пока не появилась вакансия, когда они были назначены на должность шо-пинга и добавлены в список оплаты.
За исключением провинций Шэньси и Кансу и пекинской жандармерии, гарнизонная пехота неизменно превосходила численностью две другие категории, вместе взятые, в то время как пу-пин превосходил численностью ма-пин практически везде, исключение составляли Пекин и провинции Шаньдун и Хонан. Уэйд, основываясь на источниках 1825 и 1849 годов, говорит, что эти три категории насчитывали около 320.900 гарнизонных пехотинцев, 194.800 пехотинцев и 87.100 кавалеристов плюс более 7400 офицеров. Соотношение пу-пин и ма-пин варьировалось от 1:1 до 10:1 в разных провинциях, в то время как общее соотношение пехоты и кавалерии составляло почти 6:1 (официально предполагалось, что двое из каждых десяти мужчин были ма-пин). Линдсей Рассол выразил мнение в 1862 году, что из этого общего числа "не более одной десятой регулярно находятся на действительной службе"; следовательно, когда армию необходимо было собрать для полевой службы, чаще всего большинство ее людей приходилось набирать специально, не в последнюю очередь потому, что гарнизонные войска утверждали, что защита города, в котором они базировались, была их первоочередной задачей. Все полевые армии Ли-ин состояли преимущественно из пехоты; относительно небольшая доля кавалерии, которую можно было найти в большинстве китайских армий, состояла в основном из Восьми знамен до эпохи после Тайпина. География диктовала, что кавалеристы неизменно чаще встречались в открытой сельской местности Северного Китая, чем среди водных путей, гор и джунглей центральных и южных провинций.
Основным подразделением организации Зеленого знамени был ин, термин, который обозначал как полк, так и батальон, различное число которых составляло либо дивизии, называемые чен-пяо или пяо, либо бригады, называемые се или се-пяо. Каждой дивизией командовал цзун-пин или генерал дивизии (обычно называемый чен-тай), а каждой бригадой - бригадный генерал (фу-чианг) или полковник (цан-чианг). Провинциальный чиин обычно имел от двух до восьми чэнь-пяо или пяо и от трех до десяти се. Каждый чэнь-пяо состоял по меньшей мере из 12 ин, а каждый се - из трех-девяти, чаще всего около четырех.
Существовало два различных типа инь. В своей более крупной форме он представлял собой полк, которым командовал фцаньчян, который, имея батальон депо (чэн-шао ин), насчитывающий в среднем 700-800 человек, плюс иногда до 6 или даже 8 территориальных батальонов (также называемых ин), иногда был таким же сильным, как или даже сильнее бригады. Если в нем было только один или два территориальных батальона (у большинства было два), полком вместо этого командовал подполковник (ю-чи), а не полный полковник. Более типично, однако, термин "ин" использовался для обозначения базового полевого батальона, который теоретически состоял из 500 человек плюс 25 офицеров, если пехотное подразделение, или 250 человек плюс офицеры, если кавалерия. На практике, однако, численность ее сильно варьировалась - от 50 человек до примерно 1000, причем в китайской армии почти не было единообразия по численности ни для одного подразделения, будь то бригада или небольшой военный пост. Командира территориального батальона звали ин-куан или офицер батальона, полевого батальона - чен ин-куан. Иногда он носил звание цань-чан, но чаще всего он был подполковником, майором (ку-ссу) или вторым майором (шао-пей).
В то время как территориальные, или полковые, батальоны были разделены всего на два шао (патрули или роты), в полевых батальонах (лянь-пин ин) было четыре или пять, численность которых значительно варьировалась (потому что сила ин), от 100 до 400 человек. Ими командовали капитаны по имени чиен-цунг. Каждый шао, в свою очередь, подразделялся на две или четыре секции (ссу, син или туи) под командованием па-цунга, которые были примерно эквивалентны лейтенантам. Секции состояли из отрядов по десять или 15 человек, называемых "палатками" (пенг), которых обычно было от восьми до десяти на шао. 15 человек состояли из двух сержантов, десяти человек и трех кули. Некоторые ин, по-видимому, вообще не были подразделены на шао, вместо этого офицеры батальона "имели общую власть над всеми частями полка".
Сержантские звания состояли из вай-вэй чиен-цунга (сержант), вай-вэй па-цунга (капрал) и эр-вай вайвэй (младший капрал). Капитаны, лейтенанты, сержанты и капралы обычно командовали небольшими подразделениями ин, часто насчитывающими не более дюжины человек в каждом, которые составляли отряды, занимающие Асун (пост) или тун или пау (сторожевая башня или наблюдательный пункт). Тот факт, что многие полки и батальоны были разбросаны по сельской местности таким образом, был, конечно, еще одним фактором снижения боеспособности Зеленого знамени, что делало практически невозможным для командира осуществлять эффективный контроль, дисциплину или подготовку своих людей, или собрать их, чтобы справиться с местной чрезвычайной ситуацией.
Командная структура Зеленого знамени была разработана по принципу "сдержек и противовесов", чтобы предотвратить сосредоточение военной власти в руках какого-либо одного человека. Ни одному высокопоставленному мандарину не разрешалось занимать пост в его родной провинции, и в соответствии с официальной политикой их часто переводили, чтобы помешать им установить местные связи. Каждый из них, цзунпин, был подотчетен не только главнокомандующему провинцией Лии-ин, или си-ту, но и гражданскому губернатору (иногда одному и тому же человеку); они, в свою очередь, не имели доступа к прямому управлению большей частью войск провинции, кроме как через цзун-пин. Кроме того, ти-ту, губернатор и каждый цзун-пин имели под своим личным контролем подразделение охраны пяо (иногда называемое "штабной бригадой"). Войска губернаторов и и-ту состояли от четырех до шести ин, из которых обычно от двух до четырех были полками, а остальные - батальонами, в то время как войска цзун-пина обычно состояли всего из двух батальонов. Уэйд говорит нам, что солдаты таких охранных подразделений были "в стиле хиун-лиен, люди, обученные владению оружием, в отличие от тех, из той же бригады или дивизии, которые являются чай-фангами, отделенными для несения службы на заставах, сторожевых башнях и т.д. Вероятно, это означает, что качество их подготовки было выше среднего.
1-6. Солдаты Восьми Знамен; 7-8. Солдаты Зеленого знамени; 33. Латник Восьми Знамен
МИЛИЦИЯ Месни записывает, что акт вооружения и обучения крестьянства назывался пан туан или лиен туан, и что образовавшийся в результате орган милиции, предназначенный для местной обороны от бандитов, повстанцев и неуправляемых императорских войск, назывался туан-лиен ("группировка и обучение"). Лидера ополчения одной деревни называли туан-чанг, туан-тоу или туан-шоу, ополчение трех или четырех деревень вместе - туан-цзун, а ополчение до ста или более деревень - лиен-цзун. Окружной судья (чи-сянь) технически был главным командующим всеми такими войсками, которые могли быть подняты в пределах его юрисдикции, и все офицеры милиции, как правило, были представителями местной знати, обычно занимали официальную гражданскую или, иногда, военную должность - фактически знаменитые генералы юн-ин Цзэн Куо-фань, Ли Хунчан и Цо Цунг-танг все начинали свою военную карьеру таким образом. В действительности, однако, многие подразделения милиции возглавлялись лидерами религиозных или тайных обществ или влиятельными бизнесменами, которым нужно было защищать местные интересы.
Отряды милиции были организованы в роты (шао или цу) по 100 человек, каждая из которых подчинялась шао-чаню или пайчангу, разделенные на взводы (Цзян) по 25 человек и отделения (ву) по пять человек. От трех до пяти рот составляли ин, которыми командовал ин куан. Каждая деревня представляла собой два отряда или пана, из которых одновременно служил только один. Мужчины, которые тренировались в свободное время, призывались со ссылкой на официальные реестры, которые велись для этой цели в административных районах, называемых т'ван, каждый примерно размером с одну деревню и обычно способный выставлять от 100 до 200 человек, а иногда и до 500. Несколько деревень вместе составляли "большой туань", отдельные элементы которого при необходимости вызывались в опасную точку с помощью гонгов. В исключительных обстоятельствах "большой туан' мог выставить более 2000 человек. Точная механика процесса набора варьировалась от региона к региону и даже от деревни к деревне, но описанный Смитом, в котором каждое домашнее хозяйство или ху было обязано предоставить одного человека из каждых трех для службы, кажется, был довольно типичным. Тем не менее тот факт, что часто оказывалось необходимым платить мужчинам за выполнение обязанностей по местной обороне, как правило, указывал на то, что система регистрации действовала либо очень неэффективна, либо коррумпирована.
Людей распускали, как только заканчивалась чрезвычайная ситуация, для которой они были собраны, но иногда они оказывались под ружьем достаточно долго, их нужно было кормить, а иногда даже расквартировывать за государственный счет. Им также было предоставлено оружие и боеприпасы, хотя вооружение ополченцев было в основном самым простым и традиционным (бамбуковые копья, древки, луки и мечи), огнестрельное оружие только начало появляться во все большем количестве после середины века. В типичном призыве большинство мужчин были вооружены копьями, и только у горстки были кремниевые ружья.
В городах создавались аналогичные органы милиции, которые, в отличие от своих деревенских коллег, были одеты в форму и получали зарплату, их бойцы, возможно, получали до 2 таэлей в месяц, находясь на действительной службе. Они также были значительно лучше экипированы, их вооружение было на одном уровне с вооружением войск Зеленого знамени.
Организация милиции оставалась практически неизменной на протяжении всего столетия.
ВЫСШАЯ КОМАНДНАЯ СТРУКТУРА
Император был главнокомандующим вооруженными силами Китая, в этом качестве он руководил отделом под названием чиин-чи чу (обычно в английских источниках переводится как "Управление военного планирования"), которое в военное время выполняло обязанности генерального штаба. Однако, к сожалению, его персонал состоял преимущественно из гражданских чиновников, чье традиционное конфуцианское презрение ко всему военному означало, что они редко понимали важность стратегических или материально-технических вопросов, по которым от них ожидали рекомендаций. Административная ответственность за Восемь Знамен была распределена между рядом других аналогичных правительственных ведомств, в частности Военным советом (Пин-пу), который имел высшую власть над всеми военными делами, включая подготовку, церемонии, назначение, продвижение по службе и увольнение офицеров; Императорский дом (Нэй-ву фу), который управлял делами трех Высших Знамен; Департамент Императорских телохранителей (Ши-вэй чу), который отвечал за Ши-вэй, или Императорскую гвардию; Управление Знамени (Чи-нянь чи), которое управляло пятью Низшими Знаменами и Налоговый совет (Ху-пу), который должен был как-то попытаться сбалансировать бухгалтерские книги.
Имперские уполномоченные (цзин-лие та-чен), обладающие практически неограниченными полномочиями, были назначены Судом на специальной основе для руководства частями провинциальных сил Зеленого знамени, которые были подотчетны только императору. Хотя офицеры Восьми Знамен или Зеленого знамени, тоже чаще всего были гражданскими чиновниками. В остальном провинциальные силы находились в ведении местного генерал-губернатора (цзун-ту), который осуществлял общее командование войсками Зеленого знамени, размещенными в пределах от одной до трех провинций, за которые он отвечал. Под ним шел хстин-фу, губернатор одной провинции и командующий ее войсками Зеленого знамени. Однако, как уже объяснялось, их власть даже над этими войсками должна была передаваться каждому провинциальному главнокомандующему Зеленого знамени или ф'и-ту. Хстин-фу также не имел власти над какими-либо гарнизонами Восьми Знамен, которые могли быть найдены в пределах их административной области, это находилось в руках местного чианг-чиина, или "татарского генерала".
Хотя, как уже указывалось, эти различные подразделения власти были предназначены для защиты правительства от амбициозных генералов, они оказали негативное влияние на эффективность армии, приведя к отсутствию координации и, непреднамеренно поощряя амбиции чиновников среднего звена, политике преднамеренного отказа от сотрудничества между различными воинскими подразделениями, не в последнюю очередь между Знаменем и Вооруженными силами. Действительно, разногласия были обычным явлением среди китайских офицеров всех уровней, и о них часто упоминают как в китайских, так и в западных источниках. Следовательно, император часто считал необходимым увещевать своих генералов "забыть о своих разногласиях и работать вместе в гармонии, чтобы добиться победы".
РЕЧНЫЕ СИЛЫ
Будучи страной с небольшим количеством дорог, но множеством рек, внутренние водные пути Китая представляли собой жизненно важную транспортную и коммуникационную сеть, и никакое изучение вооруженных сил Империи в XIX веке не было бы полным без хотя бы беглого изучения ее военно-морского флота или "Водных сил". Это состояло из двух элементов: один для береговой обороны, которой мы здесь конкретно не занимаемся, а другой для речного обслуживания. Ни один из них не был ориентирован исключительно на военно-морскую роль, и их люди были организованы, обучены или вооружены не иначе, чем те, кто служил на суше - действительно, их часто случайным образом переводили с военно-морской службы на военную: сухопутные роты с таким же успехом могли быть призваны для службы на борту корабля.
Как и ее армии, в начале века флоты Китая были обеспечены Восемью Знаменами и Армией Зеленого знамени, причем последняя предоставляла каждой провинции свой собственный флот, в то время как элемент Знамени представлял собой самое близкое к национальному флоту. Однако не существовало центральной структуры военно-морского командования и слабого сотрудничества между региональными флотами. Каждым Знаменным подразделением командовал местный ти-и-ту, который также имел старшинство над адмиралом (шуй-ши ти-и-ту) или контр-адмиралом (шуй-ши цунг-пин), командовавшим провинциальным флотом. Как и в армии, моральный дух, как правило, был низким из-за низкой оплаты труда и недостаточной подготовки, а среди офицеров была распространена коррупция, которые часто сдавали свои военные корабли в аренду практически кому угодно, включая пиратов. К началу этого периода, на самом деле, военно-морской флот был немногим больше, чем прославленная береговая охрана или морская полиция, и значительно менее полезен, чем и то, и другое, его общая неэффективность подчеркивалась провалом его операций против пиратов.
ВООРУЖЕНИЕ Китайское оружие, как правило, было низкого качества. Почти каждый западный путешественник или солдат, видевший их, упоминает об их плачевном состоянии, описывая их как тупые, сломанные или ржавые. Кроме того, упорно цепляясь за прошлое с непоколебимым консерватизмом и возвышенной самоуверенностью, армии Императорского Китая были экипированы в стиле, который имел больше общего с военным мышлением XVI века, чем XIX.
Вооружение среднестатистического китайского солдата значительно различалось. Официальные правила, действовавшие к началу этого периода, теоретически требовали, чтобы каждый солдат регулярной армии имел щит, лук, фитильное ружье, копье и два меча, но на практике большинство пехотинцев носили не более одного оружия каждый, в первой половине века чаще всего копье, меч или фитильное ружье. Кавалеристы, как правило, были лучше экипированы, большинство из них имели меч, копье, лук и/или фитильное ружье.
Мечи Мечи были одним из самых популярных китайских видов оружия, и само количество, в котором они производились, вероятно, каким-то образом объясняло, почему большинство иностранцев описывали их как очень низкого качества. Самой распространенной разновидностью было пехотное оружие, называемое яо-тао или "набедренный меч", короткое, грубое, тяжелое, похожее на кортик оружие, изготовленное из мягкого железа, которое очень легко сгибалось. Он получил свое название за то, что его носили на талии, обычно с левой стороны, либо в ножнах, подвешенных к поясу, либо засунутых за пояс, с ножнами или без них. Кавалеристы были снабжены более длинным, слегка изогнутым мечом значительно лучшего качества, который имел тяжелый квадратный наконечник, а не острое острие. Это был матао, который обычно имел достаточно длинную рукоятку, чтобы им можно было пользоваться двумя руками, если это потребуется. Обычно он подвешивался к седлу. Когда рукоять подвешивалась к поясному ремню, в начале века она была несколько необычно обращена назад, так что, по-видимому, она была спрятана за спиной. Ножны были из простой или окрашенной кожи или обтянуты тканью, на фотографиях того периода они были в основном коричневыми, черными или различными оттенками красного или зеленого.
Иногда китайцы сражались с мечом в каждой руке. Британские солдаты, служившие в Китае в 1840-х годах, описывают, как некоторые мечи состояли из "двух лезвий и рукоятей в одних ножнах, так красиво подогнанных друг к другу, что в обнаженном виде это одно или два оружия, которые можно использовать в одной или обеих руках, согласно воле владельца". Такое оружие иногда упоминается западными писателями как "двойные мечи". Лезвия были около 2 футов (61 см) в длину, внутренняя поверхность по необходимости была плоской, в то время как внешняя была "треугольной' в сечении. В ножнах они напоминали "одно толстое неуклюжее оружие".
Иностранные мечи в комплекте со стальными ножнами начали появляться в Китае в разумных количествах во второй половине века, но в основном, если не исключительно, находились в руках офицеров.
Копья и древки
Пехотные копья были либо с деревянным древком (му кан-цу), либо с бамбуковым древком (чу кан-цу), первые составляли в среднем 12-15 футов (3,7-4,6 м), а вторые - 18-20 футов (5,5-6,1 м), с лезвием еще 10-12 дюймов (25,4-30,5 см) в любом случае. Прежевальский описывает древко чу кан-цу как "сделанное из пучков расщепленного бамбука". Оба типа обычно были снабжены пучками окрашенной в красный цвет конской или яковой шерсти вокруг гнезда, а иногда и вокруг суставов бамбукового древка, и у многих был маленький квадратный или треугольный хлопковый вымпел под гнездом, который, по словам Месни, "ослеплял глаза врага". Бамбуковые копья, которые Уильям Гилл видел в мае 1877 года, древки которых были расписаны темными кольцами, имели "маленькие квадратные флажки" синего, красного и розового цветов. Кавалеристы носили значительно более короткие копья, длина которых составляла всего около 6-7 футов (1,8-2,1 м), включая лезвие. Они, по-видимому, иногда были окрашены в красный цвет, и некоторые, по крайней мере, были снабжены ремешком, позволяющим их перекидывать с плеча, и петлей, через которую можно было пропустить ногу. Существовала также более короткая разновидность пехотного копья, называемая соПиао. Это было колющее оружие, состоящее из лезвия 15-18 дюймов (38,1-45,7 см), описанного Месни как "острое, как игла, и острое, как бритва", прикрепленного к древку длиной 6 футов (1,8 м) из "самого прочного дерева", с сильно орнаментированным гнездом, украшенным инкрустацией.
Древковое оружие было разных форм, но, как и копье, у большинства были пучки красной шерсти лошади или яка в том месте, где лезвие встречалось с древком. Наиболее распространенным древковым оружием был так называемый "меч с длинной рукоятью", который в основном представлял собой клюв с изогнутым лезвием и одним зубцом сзади (рис.16), и трезубец или раздвоенное копье (ч'а или мауч'а), часто упоминаемое как "китайское копье" в английских источниках (рис.22). У него был центральный зубец длиной от 12 до 15 дюймов (30-38 см), плюс изогнутое лезвие длиной около 12 дюймов (30 см) с обеих сторон и длинное гнездо для предотвращения взлома деревянного древка, длина которого варьировалась от 7 футов до 12 футов (2,1-3,7 м). Месни утверждает, что трезубцы провинций Квайчоу и Юньнань были лучшими, а те, что были найдены в других частях Китая, были "неуклюжими бесполезными вещами". Некоторые письменные свидетельства, подкрепленные современными фотографиями, указывают на то, что сержанты подразделения часто носили трезубцы. Разновидностью трезубца было копье тан, у которого было волнистое лезвие, выходящее горизонтально наружу с обеих сторон центрального зубца (рис.7).
Двумя другими популярными древками были копье шу, лезвие которого было длиной или даже длиннее древка длиной 3-4 фута (0,9-1,2 м) (рис.8), и `алебарда", которая в основном представляла собой обычное копье, но с дополнительным небольшим серповидным лезвием, прикрепленным к его гнезду (рис.23).
Луки
Хотя лук можно было найти в ограниченном использовании среди пехотинцев даже в конце века, он был в первую очередь кавалерийским оружием и был настолько прочно укоренившейся частью маньчжурской военной традиции, что генерал, который незадолго до Опиумной войны рекомендовал отменить его в пользу огнестрельного оружия, был осужден судом и понижен в должности. Большинство бойцов знамен оставались более опытными в обращении с луком, чем с огнестрельным оружием, по крайней мере, до 1870-х годов, и владение луком оставалось одной из основных квалификаций, необходимых для продвижения по службе в китайской армии вплоть до 1901 года.
Китайский лук представлял собой сложное оружие из бамбука и рога, длиной около 5 футов (1,5 м), с толстой тетивой из сухожилий или крученого шелка. Его вес составлял от 70 до примерно 110 фунтов, по сравнению с 80-160 фунтов среднего средневекового английского длинного лука. Четыре наиболее распространенных разновидности имели вес 70, 80, 90 и 100 фунтов, но, как говорят, более мощное оружие было доступно "для исключительных мужчин". В 1865 году Эскайрак де Лотюр описал его дальность стрельбы в 180 шагов, но Минога считал его "достаточно эффективным, чтобы убить человека" только на расстоянии 60 или 80 ярдов (55-73 м). Маньчжурские и китайские композитные луки были в основном коричневого оттенка с белыми роговыми тетивами, но часто окрашивались в красный, зеленый или желтый цвета. Стрелы в среднем составляли 32-36 дюймов (81-91 см), но могли быть немного длиннее, примерно до метра. У них было древко из твердой древесины толщиной около полудюйма, снабженное рядом с тетивой тремя ярко окрашенными перьями (офицерские стрелы использовали перья фазана) и железным наконечником, который имел различные формы, круглые, квадратные или плоские в сечении. Как и лук, стрелы часто окрашивались, чаще всего в красный цвет. Некоторые, предназначенные для сигнальных целей, имели вместо наконечника полый деревянный шарик, который свистел в полете.
Хотя в бою стрелы иногда затыкали за пояс, готовые к быстрому использованию, чаще всего они хранились в кожаном колчане, иногда покрытом вышитой тканью. Чаще всего это было перекинуто по диагонали через спину в одном направлении, в то время как чехол для лука был перекинут в другом, оперенные концы стрел появлялись над правым плечом, в то время как один изогнутый конец лука выступал над левым. Среди офицеров колчан чаще всего был подвешен в более традиционном положении, на правом бедре, на поясном ремне, а чехол для лука висел на левом бедре. Стандартный колчан был прямоугольного сечения и, как говорят, был разделен на три отделения, в которых находились соответственно три тяжелые стрелы, 12 средних и 12 с маленькими трезубыми наконечниками, но другие несли 50 или даже 60 стрел. У офицеров было определенное количество стрел, которые обозначали их ранг и, по-видимому, не предназначались для реального использования (лук часто даже не носили).
При стрельбе стрела помещалась с правой стороны древка лука, а тетива, удерживаемая с помощью кольца из агата или камня для большого пальца, оттягивалась назад к правому уху. Джон Дэвис (1836) объясняет, как "первый сустав [большого пальца] согнут вперед и ограничен средним суставом указательного пальца, на который надавливают".
Арбалеты
Хотя обычные арбалеты использовались только этническими меньшинствами Китая в течение этого столетия, более сложные повторяющиеся разновидности иногда использовались китайскими солдатами, сражающимися при защите укрепленных позиций. Он имел размах около 22 дюймов (56 см) и стрелял короткими болтами с железными наконечниками, длина которых составляла всего около 8 дюймов (20 см). От восьми до 12 из них (чаще всего десять или 12) были загружены в коробчатый магазин, установленный поверх приклада. Рычажный механизм одновременно оттягивал тетиву, поворачивал шарнирный магазин, чтобы опустить следующий затвор в нужное положение, и выстреливал, когда магазин опустился на место. Современные тесты показывают, что он мог разрядить магазин из 12 болтов всего за 15 секунд; некоторые из них даже были рассчитаны на стрельбу двумя болтами одновременно. Несколько таких орудий встречались среди защитников фортов Таку в 1860 году (где французский офицер заметил, что их быстрый огонь был "как у револьвера", но "очень ненадежен"). Их использование сократилось во второй половине века, но, тем не менее, они оставались на ограниченном вооружении вплоть до японо-китайской войны 1894-95 годов. Максимальная дальность стрельбы составляла 200 ярдов (183 м), а эффективная дальность стрельбы - около 80 ярдов (73 м).
Традиционное огнестрельное оружие Фактором, способствующим преобладанию луков над фитильными ружьями в начале XIX века, был тот факт, что владение огнестрельным оружием кем-либо, кроме солдата, было противозаконным, и даже огнестрельное оружие, выданное солдатам, должно было быть зарегистрировано в реестре и иметь имя получателя, вырезанное на прикладе оружия.
Стандартным китайским огнестрельным оружием был "грубый и примитивный" гладкоствольное фитильное ружье (инь-цян), который во второй половине века обычно считался уступающим луку и стрелам. Ствол был из очень тонкого металла и обычно длиной около 4 футов (1,2 м), с коротким прикладом, больше похожим на пистолетную рукоятку, чем на приклад винтовки. Спусковой крючок приводил в действие рычажный механизм, удерживающий тлеющий фитиль, которая обычно был из пенькового шнура, но иногда делался из палки сухого коровьего навоза, который горел очень медленно и был описан как пахнущий "действительно очень приятно". В начале века фитильные замки, как правило, все еще оснащались шарнирным А-образным упором длиной около 20 дюймов (51 см), прикрепленным рядом с дулом, но примерно к середине века они, по-видимому, в основном встречались только в отдаленных районах, таких как Монголия и Туркестан. Приклад часто окрашивался: Генри Эллис, например, записал, что те из пехотинцев, которых он видел в 1816 году, были желтыми, и мы читаем, что другие были окрашены в красный цвет.
Обычно он был наполнен сыпучим порошком либо из небольшого холщового мешочка, либо из колбы с порошком, покрытой красным или черным лаком. "Нужное количество" угадывалось по тому, что его сначала высыпали в руку. Некоторым бойцам, однако, был предоставлен мерный стаканчик, в то время как, по крайней мере, еще в 1819 году другие вместо этого носили предварительно отмеренные заряды, иногда завернутые в рулоны бумаги, но чаще всего содержавшиеся в бамбуковых или деревянных трубках, которые хранились либо в отдельных карманах хлопчатобумажного пояса, надетого на талию, либо в картонной коробке, описанной в 1841 году, чтобы нести 14 или 16 зарядов (хотя посетитель в 1838 году написал, что в них было всего полдюжины).
Как только порох был насыпан, пуля или пули были помещены в рот и выплюнуты в дуло, слюна помогала им прилипать к внутренней части ствола (калибр китайских пуль и стволов, как известно, несовместим); пули были маленькими, в основном цилиндрическими железными пулями, и часто заряжались до шести или десяти за раз. Не использовалась ни вата, ни трамбовка, порох, а затем пули по очереди, вместо этого отправлялись в ствол, просто ударяя прикладом о землю. Затем на отверстие для касания был нанесен более мелкий порошок, и изделие было готово к обжигу. Жители Запада отмечали, что вся эта процедура, как правило, выполнялась "с удивительной быстротой и мастерством", даже верхом, Ренни в 1860 году видел вооруженных ружьями кавалеристов, которые, отступая на полном скаку, тем не менее могли "развернуться, выстрелить из своих ружей и перезарядить их, когда они ускакали".
Технически предполагалось, что прицеливание должно было производиться нижней частью изогнутой рукоятки, прижатой к правой груди, а верхняя часть прижата к щеке, что позволяло стрелку смотреть вдоль линии ствола. Это привело к тому, что у многих солдат появились пороховые ожоги на лицах.
Общая точность стрельбы из китайского фитильного ружья была низкой, даже на дальности всего 50 ярдов (46 м), и на нее влиял целый ряд недостатков. Начнем с того, что практика стрельбы из мушкета была отменена во многих гарнизонах по соображениям стоимости еще до конца XIX века, и, за исключением отдельных случаев и среди пекинских знамен, редко применялась регулярно в любое время в течение рассматриваемого периода. Осечки были относительно частыми из-за низкого качества пороха, и выпущенные пули редко соответствовали калибру солдатского оружия, будучи либо слишком большими, так что их приходилось забивать до более подходящей формы, либо слишком маленькими, так что они гремели в стволе с последующей потерей точности. Последняя проблема усугублялась отсутствием ваты, поскольку неподходящие пули имели тенденцию выскальзывать из опущенного ствола до того, как из него можно было выстрелить. Скарт, например, отметил случай, когда солдат, стрелявший в упор в упавшего тайпинского повстанца, только опалил его волосы, пуля безвредно выкатилась из ствола, когда она была направлена вниз. Следовательно, у солдат была тенденция стрелять со стволом фитильного ружья, несколько приподнятым "из опасения, что пуля выпадет", так что их огонь часто проходил над головами их противников, если они находились в пределах досягаемости". "В противном случае он, как правило, не достигал цели из-за слабости пороха, пули летели с такой малой силой, что они часто не могли пробить одежду, не говоря уже о коже. Даже при попадании нескольких пуль с очень близкого расстояния люди часто оставляли не более чем синяки.
Когда они не использовались, кавалеристы либо подвешивали свое огнестрельное оружие за перевязь к луке седла, либо перекидывали его через спину. Пехотинцы на марше либо бросали их "как полено дров" в багажный вагон, если таковой имелся, либо использовали их в качестве опор для переноски своих кастрюль, сковородок и багажа, ни то, ни другое обращение не способствовало поддержанию их в хорошем рабочем состоянии. Отсутствие надлежащего технического обслуживания также означало, что многие, если не большинство, были покрыты ржавчиной, миссионер У.Х. Медхерст писал в 1838 году, что ржавчина действительно проела дыры в стволах фитильных ружей, которые он видел в руках солдат, которых он инспектировал в Шанхае. Он пришел к выводу, что единственная причина, по которой они еще не взорвались, заключалась в том, что используемый порох был "слишком слабым, чтобы что-то взорвалось".
Китайские ружья XIX века
Джингаллы Более тяжелые фитильные ружья обычно описываются в британских источниках XIX века термином "джингалл", происходящим от индостанского слова джангдал. Это было популярное западное прозвище для ассортимента крупнокалиберных фитильных ружей, которые китайцы по-разному называли фуланг-ки, тай-фу, тай-пао или тай-чианг. У них были стволы, которые обычно имели длину 6-10 футов (1,8-3,1 м), но иногда достигали 14 или даже 16 футов (4,3-4,9 м), калибром более дюйма, стреляли свинцовой или железной дробью, которая весила от двух или трех унций до 2 фунтов (57-907 г). Джингаллы составляли непропорционально большой процент пехотного огнестрельного оружия вплоть до второй половины века: в 1860 году, например, почти четверть огнестрельного оружия в батальонах юнь-ин были джингаллами, как и треть огнестрельного оружия, которым располагал гарнизон Чолина в 1862 году. Некоторые роты "Зеленого знамени" были полностью оснащены джингаллами.
Хотя джингаллы были почти бесконечного разнообразия форм и размеров, существовало два основных типа, из которых меньший и более распространенный расчет обычно состоял из двух человек или иногда (для более тяжелых) из трех, а больший обычно из четырех или иногда из пяти человек. Меньшая разновидность, которая, что несколько удивительно, часто использовалась стрелками, весила около 40-60 фунтов (18,1-27,2 кг) и имела дальность стрельбы 500-600 ярдов (458-549 м). Из него стрелял один человек, в то время как он лежал на плечах второго (или иногда второго и третьего), который стоял на коленях или наклонялся и держался за ствол либо голыми руками, либо, чаще всего, с помощью ткани или кожаного ремня, закрепленного вокруг него примерно в 2 футах (61 см) от дула. Иногда, однако, из него стреляли с опорой на вилку, как у древних мушкетеров. На марше его несли на плечах двое мужчин. Большая разновидность, хотя из нее также можно было стрелять, опираясь на плечи одного или нескольких человек (прицеливаясь другим, а остальные члены расчета протирали и заряжали), чаще устанавливалась на металлическую или деревянную треногу, что позволяло "прицеливаться". Он выпускал более тяжелую пулю на расстояние не менее тысячи ярдов. Британцы считали этот тип "разновидностью легкой полевой артиллерии", будучи "очень удобной и эффективной в стране, где из-за бесчисленных больших рвов, водотоков и болотистой местности полевая артиллерия была бы бесполезна".
Член расчета, который фактически нажимал на спусковой крючок, часто бывал сбит с ног силой отдачи джингалла, поэтому пороховой заряд часто уменьшался, чтобы уменьшить его, что неизбежно приводило к сопоставимому уменьшению дальности стрельбы и точности.
В целом джингаллы заряжались и стреляли точно так же, как обычные фитильные ружья, меньшая их часть заряжалась передним человеком, который носил фляжку с порохом, подвешенную к поясу; заправка осуществлялась задним человеком. Однако некоторые виды оружия как большего, так и меньшего классов джингалла были заряжающими с казенной части. Фишер описывает такие, захваченные в Кантоне в 1857 году, в которых "верхняя половина казенной части ствола длиной около фута была отрезана горизонтально, оставив нижнюю половину в разрезе, похожем на лодку. В эту щель можно было опустить заряженный и заряженный затвор; его рукоятка, повернутая наполовину, вставлялась в выемку сбоку похожей на лодку детали, которая вставляла ее в качестве настоящей казенной части пистолета. После того, как был выстрел, рукоятку поворачивали назад, снимали пустую казенную часть и вставили другую. Некоторые из них, конечно, хранились заряженными и поставлялись последовательно. Другой источник добавляет, что обычно в каждом орудии было по три таких затвора, и что у таких казнозарядных "пулеметов" обычно был расчет из трех человек, один из которых отвечал за перезарядку затвора, в то время как двое других управляли оружием. Месни записывает, что их расчеты "быстро заряжаются, когда тренируются для быстрой стрельбы, и поэтому производят много дыма и очень сильный шум" -- атрибуты, имеющие большое значение для китайского военного мышления XIX века.
Более тяжелые джингаллы, установленные на треногах, использовались как кавалерией, так и пехотой, как в битве при Чанкьяване в 1860 году. Ренни писал, что те, что были здесь, были демонтированы при перемещении, сам джингалл перевозился на одной лошади, а его тренога -- на другой, но МакГхи утверждает, что собранное оружие перевозилось между двумя лошадьми, "волочась по земле с подставкой"; вероятно, оба способа перевозки использовались в зависимости от обстоятельств - конечно, при использовании пехотинцами тренога обычно перевозилась отдельно. МакГхи продолжает: "Они вели прицельный огонь, но не причинили нам большого вреда, так как для обеспечения большой дальности они используют большое возвышение; следствием этого является то, что ядро падает и не рикошетит". На марше треножники перевозились в повозках или на вьючных животных.
Щиты Месни сообщает о существовании трех типов щитов, состоящих из туна, изготовленного из бамбука, покрытого лакированной или покрытой лаком сыромятной кожей, эффективного против пистолета, меча или копья, но бесполезного против пуль из винтовки; предположительно пуленепробиваемый тан-цзы-пай; и плетеный ротанг или тростниковый тенг-пай, который мог противостоять удару меча или стреле, но был неэффективен даже против пули из фитильного ружья. Все они были круглыми и выпуклыми, весили около 5 фунтов (2,3 кг) и, по-видимому, имели в среднем около ярда (91 см) в поперечнике, хотя из изобразительных источников ясно, что некоторые из них на самом деле были больше, в то время как другие имели диаметр не более 2 футов (61 см). Толсто сплетенный тростник, ротанг или бамбук расходился спиралью от центра, где он был укреплен металлическим выступом, который неизменно был окружен красной бахромой. Его удерживали, пропуская предплечье через петлю из ротанга на спине и держась за ротанговый или деревянный брус.
На внешней поверхности неизменно было нарисовано лицо существа, часто описываемого теми, кто видел его как "людоеда", "дракона" или "отвратительного монстра", но которое должно было быть стилистически изображенным тигром, предназначенным для устрашения врага (откуда прозвище "тигры" иногда применялось, довольно неуместно, к императорским войскам). Лицо часто изображалось очень упрощенно с помощью мазков черной, желтой, белой и красной краски на неокрашенной в остальном бамбуковой поверхности, при этом центральная выпуклость и бахрома обычно служили носом существа. Поскольку отметины на лбу ареального тигра были очень близкой имитацией китайского иероглифа ван, означающего "король", это почти неизменно изображалось в верхней части щита (см. 9, 10 и 19), китайцы считали тигра царем зверей.
Щиты использовались некоторыми регулярными пехотинцами, по крайней мере, до китайско-японской войны, но, похоже, вышли из употребления в кавалерии в первой половине века. Джордж Тимковский заметил, что бойцы знамени, которых он видел в Пекине в 1820-1821 годах, все еще носили щиты, но Дэвис записал в 1830-х годах, что только "некоторые" кавалеристы были снабжены ими.
Доспехи Появление огнестрельного оружия уже давно сделало броню в значительной степени устаревшей даже в Китае. Хотя шлемы сохранялись несколько дольше, использование бронежилетов, по-видимому, было в целом прекращено примерно в начале 1840-х годов, и британские солдаты редко видели их во время Опиумной войны (один офицер записывает, что он видел их в использовании только один раз, на теле конного офицера, убитого в Чинкианге в 1842 году). Некоторые императорские офицеры, тем не менее, продолжали носить доспехи вплоть до и даже во время восстания Тайпинов, хотя и в качестве формы военных знаков отличия, а не в расчете на то, что это обеспечит им большую защиту. Похоже, что примерно в это же время он был в значительной степени заброшен из-за того, что офицеры были слишком заметны в бою, и ни один из императорских войск, с которыми столкнулись во время англо-французской экспедиции 1860 года, не носил доспехов любого описания. Месный отмечает, что в 1890-х годах доспехи обычно носили только непосредственные телохранители императора, высокопоставленные чиновники в важных случаях и офицеры в звании полковника и выше во время парадов.
В целом, китайские доспехи XIX века состояли из набитого шелком стеганого тканевого корсета толщиной до около 5 см (обычно из хлопка или шелка для офицеров), который в своей полной форме состоял из нескольких частей, покрывающих туловище, горло, ноги и предплечья, с дополнительными клапанами, защищающими пах и подмышки. Ткань была декоративно расшита различными узорами, которые в случае офицеров отображали ранг владельца, но в остальном часто имитировали внешний вид чешуйчатых доспехов. Внешняя поверхность была усилена россыпью латунных или железных заклепок, что дало корсету название тин чиа, или "броня с гвоздями". Первоначально такие шпильки закрепляли подкладку из небольших металлических пластин, но к 1840 году эта подкладка часто ограничивалась нагрудником, описанным Дж. Э. Бингхемом как "идеально защищенный от ударов".
Шлемы (куэй), обшитые мягким шелком или хлопком и неизменно снабженные шейным щитком из стеганой ткани, а часто и щеками, были сделаны из стали или кожи, обычно окрашены, покрыты лаком или украшены декоративной инкрустацией и снабжены высокой трубкой с плюмажем, чаще всего с пучком красного или черного шелка или конского волоса, а иногда и небольшим вымпелом, и часто с прикрепленными перьями фазана или хвостами тигровых кошек. Бингхэм утверждает, что шлемы использовались только кавалеристами Знамени.
Обычным солдатам иногда выдавали простые куртки из стеганой ткани, называемые панг-ао мьен-чиа, что означает "толстая" или "подбитая броня". Китайский источник описывает их как состоящие из "короткой куртки, очень толсто набитой ватой, придающей толстый вид, которая поэтому называется "толстой курткой". Короткая куртка на подкладке, набитая шелковой нитью и тонко сшитая нитью, называется "куртка с нитью".' Описание завершается замечанием о том, что "и то, и другое носят в бою для защиты от ударов копьем и стрел", и об их эффективности в этом качестве можно судить по средневековым прецедентам. Интересно, что Джон Скарт записывает, что стеганые куртки, которые он видел во время боевых действий в Шанхае в 1853-55 годах, "толсто набитые шелком-нитью", были даже полезны против современных винтовочных пуль: "Они сказали, что, хотя пуля [винтовки], вращаясь по своему ходу, захватывала шелк и оставалась в одежде. Один рассказал мне, что он взял шестерых пленных за один день после жестокой драки... Они сказали, что платье было более полезным на расстоянии ста ярдов, чем на дальней дистанции, когда пуля теряла свое вращательное движение." Основываясь на личном опыте, относящемся к концу 1860-х годов, Месни говорит, что куртка из шелковой нити, которую он называет szii mien-chia, была способна остановить пули Мяо из мушкета. Известно, что многочисленные слои одежды, которые носили китайские войска зимой, обладали аналогичными защитными свойствами, по крайней мере, против гладких пуль.
АРТИЛЛЕРИЯ У китайцев было колоссальное количество орудий, хотя большинство из них сотнями ржавело в городах и фортах, которые они должны были защищать. Гораздо меньшее количество было доступно для службы в полевых условиях.
Те, что использовались в течение большей части столетия, были самых разнообразных форм и размеров, и не было двух совершенно одинаковых, какими бы похожими они ни казались на первый взгляд. В общих чертах они мало чем отличались от европейских произведений XVI века, "за исключением, возможно", как цинично заметил один очевидец, "того, что были немного грубее". Некоторые из них действительно были такими старыми: оружие, захваченное во время Опиумной войны, включало предметы, датируемые XIV веком, в то время как оружие, захваченное в Чангкьяване, включало по крайней мере одно изделие XVII века. Многие из устаревших орудий, разбросанных по всей стране, на самом деле были отлиты миссионерами-иезуитами в XVII-XVIII веках, хотя, справедливости ради, следует отметить, что большинство таких устаревших орудий, захваченных в их фортах и городах во время Первой и Второй китайских войн, больше не использовались, а просто были отложены в сторону и забыты вместо того, чтобы быть утилизированными.
Оружие, произведенное в собственных мастерских Империи, было разных типов, включая несколько экзотических орудий с декоративными стволами в форме драконов (хотя в западных источниках нет записей о том, что они действительно использовались в действии). Хотя иностранцы иногда хвалили некоторые из медных орудий, многие китайские орудия на самом деле были относительно низкого качества из-за используемых технологий изготовления. A. Османн, французский дипломат, присутствовавший в Китае во время Опиумной войны, записывает, что "их пушки сделаны самым неуклюжим образом, они не сверлятся, а просто отлиты в форме, в центре которой помещен цилиндрический кусок дерева, размер требуемого калибра [который] заставляет жидкое железо слишком внезапно охлаждаться и создает неравномерности и часто трещины". Другие были отлиты вокруг кованого железного сердечника, изготовленного из продольных стержней, сваренных вместе по краям, а затем укрепленных сварными железными обручами, эта железная облицовка служит для предотвращения расплавления латуни самых больших пушек от тепла, выделяемого их массивными пороховыми зарядами.
Последний тип явно развился из более ранней разновидности, которая также все еще использовалась, примеры которой, взятые в Таку в 1860 году, описываются как "предметы, сделанные из железных прутьев, соединенных обручами, такие, как, возможно, использовал Эдуард III". У некоторых, захваченных англичанами в Чинхае в 1841 году, железные прутья были просто связаны полосками шелка, которые, как говорят, поддавались "взрывной силе пороха" только после постоянной стрельбы; однако это были довольно маленькие кусочки, около 5 футов (1,5 м) в длину и стреляющие шариком весом всего около 2 фунтов (900 г). Другие, захваченные в Цеки в том же году, были всего 2 фута (61 см) в длину, по словам Александра Мюррея, и были сделаны из латуни, обтянутой лакированным шелком "с четырьмя ручками или ручками из того же материала для их переноски. [Из них] можно было выстрелить, только положив их на землю или удерживая двумя мужчинами. Джон Ухтерлони, однако, описывает их как "длинные латунные трубки, отлитые с отверстием для трехфунтового ядра, имеющие количество прочного шелка, намотанного по всей длине, и покрытого сверху кетгутом. Они не были установлены, но выглядели так, как будто предназначались для использования на манер джингаллов, на обычном треножнике, на котором покоится это полезное и разрушительное оружие." Различия между этими свидетельствами очевидцев наводят на мысль, что, возможно, на самом деле они описывали совершенно другое оружие.
Еще более примитивный тип оружия, также часто встречающийся, был сделан из двух деревянных полуцилиндров, связанных железными обручами или шнурами и иногда покрытых толстым слоем шкуры. Э. Колборн Бабер видел две такие деревянные пушки в Сычуани в 1877 году: "Каждая была длиной 7 футов, внешний диаметр дула составлял около 9 дюймов, а канал ствола - 4 дюйма. Они были окружены семью полосами железа толщиной менее одной восьмой дюйма, полоса вокруг дула была немного толще, и, кроме того, по бокам были проложены две полосы железа. От дула до вентиляционного отверстия, которое было просто просверлено в дереве, было около 4 футов, а задняя часть сужалась к слегка изогнутому хвосту. Все это дело весило около 80 фунтов." Среди артиллерии, выставленной против англо-французов в Чанкьяване в 1860 году, были деревянные орудия, где, как сообщается, Сенг-ко-линь-цинь "разместил все свое легкое вооружение (некоторые из которых были деревянными с железными ободами) на двухколесных китайских повозках, которые были запряжены лошадьми и мулами".
Китайцы неизменно использовали чрезмерное количество металла для своих литых орудий - примерно в пять раз больше, чем в эквивалентных европейских изделиях - Август Линдли впоследствии описал их как "огромные, громоздкие массы железа, больше, чем английский 68, но с каналом ствола всего 4 или 6 фунтов. В одном зарегистрированном примере ствол с дульным диаметром целых 26 дюймов (66 см) имел калибр всего 8 дюймов (20,3 см). Однако это не мешало им часто лопаться и делало их чрезвычайно тяжелыми и неуправляемыми, некоторые, захваченные англичанами в 1841 году, весили до 7 тонн. Медь использовалась для орудий размером от 4 до 24 фунтов, в то время как железные доходили до 80 фунтов. Медные в основном представляли собой самые крупные орудия, используемые в полевых условиях, тогда как меньшие пушки, как правило, были из железа. Китайцы, наконец, начали использовать сталь в середине 1850-х годов, что, наконец, позволило им производить более легкие изделия.
На протяжении большей части столетия орудия, которые можно было увидеть в городах и фортах, в основном устанавливались на деревянных лафетах без колес, которые Медхерст видел в Шанхае в середине 1830-х годов, состоящих из "низких рам, образованных двумя толстыми досками, лежащими ребром на земле и соединенными несколькими поперечинами, на которых была установлена пушка". Некоторые были еще более грубыми и представляли собой не более чем частично выдолбленное деревянное корыто, к которому орудие крепилось с помощью пары железных ремней. У других орудий вообще не было лафета, их просто привязывали к куче тюков хлопка или чего-то подобного, или устанавливали на насыпи грязи или кирпичной кладки. Лишь у немногих были какие-либо средства, с помощью которых их можно было перемещать, некоторые более мелкие детали имели пару железных колец, через которые можно было вставить бамбуковый шест для переноски, в то время как несколько были установлены на скользящих креплениях, которые вращались на огромном деревянном болте в центре, достаточно прочном, чтобы поглотить полную отдачу. Большинство, однако, были прочно закреплены на месте, что делало их бесполезными, кроме как в одном направлении, и в лучшем случае у них было не более "множества грубых клиньев", с помощью которых их можно было поднимать или опускать. Линдли заметил, что "будь объект далеко или близко, оружие стреляет на одинаковое расстоянии в любом случае". На самом деле обычной практикой среди китайцев было заранее нацеливать оружие на "определенные точки, которые должен пройти нападающий", а затем надеяться, что он пришел таким образом.
При использовании в полевых условиях орудия располагались в батареях, чаще всего либо размещались перед центром армии, либо размещались за интервалами между подразделениями вдоль линии, "параллельной фронту сил, но позади него". Там, где это было возможно, они были защищены наспех возведенными земляными валами, укрепленными срубленными деревьями. В Чанкьяване часть артиллерии была размещена вместо этого за "валом шириной 14 или 16 футов и высотой от 6 до 18 футов, [который] образовал парапет; в нем они вырезали амбразуры". Когда орудия устанавливались в фиксированных положениях, порох для каждого орудия хранился в глубокой яме, вырытой позади него, а "рядом была еще одна большая яма, в которую наводчик мог лечь после стрельбы".
Китайские полевые орудия были в основном малокалиберными, хотя среди захваченных в Танку в 1860 году было 32-фн орудия. Как и их аналоги, найденные в крепостях и городах страны, они часто были грубо установлены. Лишь относительно небольшая часть имела изготовленные на заказ колесные лафеты к середине XIX века, другие были временно привязаны к обычным двух- или четырехколесным тележкам, в то время как те, что были установлены за полевыми укреплениями, часто устанавливались на те же самые лафеты без колес, которые уже были описаны.
Кажется, до 1860 года колесные орудия обычно перевозились на поле боя бойцами.
Легкие орудия и джингаллы иногда группировались в несколько стволов. Несколько орудий, захваченных в фортах Таку в 1860 году, состояли из двух стволов на одном лафете, в то время как британский офицер, присутствовавший в битве при Чанкьяване, видел ружье, которое "состояло из трех стволов, каждый длиной 6 футов, и имело пули весом в две унции, но, поскольку их нельзя было ни поднять, ни опустить, ружье, похоже, не имело большого смысла". Французы, присутствовавшие в Тунчоу, записали различные подобные аранжировки. Лотюр упомянул "соединенные части, органы и т.д.", называемые ву-ти та цианг-киун, У каждого из которых было несколько стволов, из которых можно было стрелять последовательно, в то время как Пол Варин видел многочисленные "боевые машины", которые представляли собой каркас, на котором было установлено восемь или десять джингалл, которые могли стрелять одновременно.
Ракеты Традиционная китайская боевая ракета оставалась популярной и все еще широко использовалась в 1860-х годах, несомненно, из-за ее предполагаемого психологического воздействия на врага. Британские офицеры, принимавшие участие в Первой и Второй войнах в Китае, однако, не были впечатлены ими, отметив только, что они выглядели "очень красиво" и "восхищались их красотой", когда их выпускали в больших ливнях, но "мы никогда не боялись каких-либо травм, которые они могли нанести". Они описываются как в основном напоминающие обычную ракету весом 2 унции (57 г). С бамбуковым древком, небольшим наконечником стрелы с зазубринами и зарядом пороха, содержащимся в коробке размером около 7х2 дюйма (18х5 см), теория состоит в том, что зазубренная головка вонзится в человека так, чтобы взрывающийся заряд мог убить его. Они имели дальность действия около 500 ярдов (457 м) и использовались в ливнях, предположительно, до нескольких тысяч одновременно, стреляли либо с земли, либо с деревянной коробчатой рамы, способной вместить около 15 ракет, которые могли быть выпущены либо поодиночке, либо все сразу. Об их полной неэффективности можно судить по тому факту, что только один человек был убит ракетой во время боевых действий в Кантоне и его окрестностях в 1858 году, несмотря на то, что, по-видимому, было выпущено огромное количество снарядов.
Существовала также разновидность ракеты большего размера, выпускаемой из трубы. Некоторые из них, по-видимому, использовались против англо-французских войск, приближавшихся к фортам Таку в 1860 году, где один очевидец зафиксировал, как китайцы стреляли в них с противоположной стороны реки: "сначала они казались очень опасными, так как прыгали, скользили и кричали, но их лай был намного хуже, чем их укус; никто с нашей стороны не пострадал от снарядов". Более подробную информацию смотрите на рисунке 74.
Организация Артиллерия была Золушкой китайской армии, и поэтому ей уделялось мало внимания. По-видимому, чисто артиллерийских подразделений не существовало до середины 1860-х годов. До этого орудия просто прикреплялись к пехотным или кавалерийским подразделениям на специальной основе (хотя, как мы видели, батальоны армии Хунань и Хуай обычно имели два легких орудия, постоянно включенных в их роты телохранителей).
ФОРМОЗА [ArmChina]
Хотя голландцы, у которых когда-то была здесь колония (Зеландия, 1624-62), еще в XVII веке познакомили мир с китайским названием этого острова Тайвань, на Западе его продолжали чаще называть именем, которое дали ему ранние португальские исследователи - Формоза, сокращенная форма исла Формоза, или "прекрасный остров". После изгнания голландцев и последующего захвата острова маньчжурами в 1683 году он стал важным источником камфары и риса для Китайской империи, и в течение XIX века, к концу которого здесь поселилось около 22-3 миллионов китайских колонистов (в основном хокло и хакка), он считался "житницей Китая". Коренное население западных равнин острова было убито или изгнано со своих земель в течение XVIII века, но племена центрального нагорья оказались более суровыми, оказав такое решительное сопротивление - несмотря на собственную репутацию поселенцев "свирепыми и неспокойными" - что китайцы не смогли расширить свою границу намного дальше той, которая была установлена в начале 1700-х годов. Таким образом, в начале XIX века аборигены практически безмятежно владели высокогорьем и восточным побережьем, занимая в общей сложности чуть более половины острова.
Китайские власти здесь оказались в состоянии почти постоянной войны на протяжении всего столетия, не только против аборигенов, но и против своих собственных воинственных колонистов. На протяжении большей части первой половины века происходили местные китайские восстания - в 1809, 1824, 1826, 1830-33, 1834, и 1844 год.
ИСТОЧНИКИ [Бичурин] Бичурин И. Статистическое описание Китайской империи. С-Пб, 1842
[ArmChina] Heath Ian. Armies of the nineteenth century China. Hardcover. 2009.
[SoD] Chris Peers. Soldiers of the Dragon Chinese Armies 1500 BC-AD 1840. Osprey Publishing Ltd, 2006.
[MAA-307] Chris Peers. Late Imperial Chinese Armies 1520-1840. Osprey Publishing, 1996.
[ВЭЛ1] Военный Энциклопедический Лексиконъ. Санкт-Петербург. 1837-1850.
[Дыгало] История корабля-2. Изобразительное искусство, 1989.
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-1.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-2.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-3.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-4.jpg)
[ВЭЛ1. т.8 с.9]
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-5.png)
9. Солдат-тигр
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-6.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-7.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-8.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/jon.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/jon-t.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-9.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-10.png)
Китайские ружья XIX века
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-11.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-12.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-13.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-14.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-15.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-16.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-19.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1800-39china/mb1800-39china-20.png)