Мустафа был энергичным и дальновидным политиком. Он пытался обновить армию и государственный аппарат, чтобы сократить отрыв между Османской империей и европейскими державами, в том числе Россией.
Тем не менее в период его правления продолжался общий упадок, охвативший Османскую империю ещё в начале столетия. Попытки модернизации были недостаточными, чтобы остановить это развитие. Любые реформы или планы изменить административный статус кво встречали яростное сопротивление консервативных янычар и имамов. Мустафа III был вынужден заручиться поддержкой западных советников, чтобы провести реформу пехоты и артиллерии. Помимо этого, султан распорядился основать Академию математики, мореплавания и науки.
Хорошо осознавая свою военную слабость, Мустафа последовательно избегал войны. Однако кампания России в Польше, а также значительное влияние французской дипломатии, всё же заставила его объявить России войну.
Данная работа показывает боевой и численный состав армии и флота Османской империи 1760-е годы, начала Русско-Турецкой войны
ТУРЦИЯ (Османская империя) [w]
Султан: Мустафа III (1757-1774)
АРМИЯ Подробно об организации турецкой армии [Великанов]
Таким образом, всего для участия в кампании 1769 г. турецкое правительство планировало собрать не менее 350 тыс. чел.: около 50 тыс. янычар, 12 тыс. конницы капыкулу, около 30 тыс. сипахов, 115 тыс. провинциальных войск (с учетом гарнизонов), 100 тыс. наемных левендов (включая набранных в приграничных провинциях) и около 43 тыс. крымских татар и ногайцев...
Главное, что следует отметить, - серьезный упадок традиционных постоянных войск капыкулу и ополчения сипахов, и резко возросшее значение отрядов наемников-левендов, набранных на территории Балкан, Анатолии, Кавказа и фактически составивших основу "новой" турецкой армии, противостоявшей российским войскам на полях сражений данной войны
Войска вассальных государств КРЫМСКОЕ ХАНСТВО: 26.000ч, вкл. Ханская гвардия (2000ч), 5 орд: Ширин, Барын, Аргын, Кыпчак, Седжеут Отряд черкес, отряд кабардинцев, отряд некрасовцев, 1500-2000 янычар (гарнизоны)
Также в Крыму постоянно находилось около 1,5-2 тыс. турецких янычар, составлявших гарнизоны Ор-Капу (Перекопа), Работа (Арбата), Кафы (Феодосии) и Ени-кале (Керчь). В начале 1769г. в Крым были дополнительно переброшены несколько орта янычар и сипахи из Трабзона, Эрзурума и Египта
Некрасовские казаки: 3000ч
Ногайская орда: 17.000ч, вкл. 2000ч постоянных, 15000ч племенное ополчение
ВАЛАХИЯ и МОЛДАВИЯ:
12000 левендов-христиан: Мирлива Али-бей (1000ч), Фераштелизаде Мехмед-паша (1000ч), Кахраман-паша (6000ч),
молдавские воеводы (3000ч), ополчение свободных арендаторов (1000ч)
9500 левендов-мусульман: Абаза-паша (5100ч), Хан Арслан-оглу Хасан-паша (1100ч), Аданали Чопур-оглу (1100ч),
Кады-паша (1000ч), Тарсуси Тор-оглу (1000ч)
ВООРУЖЕНИЕ Артиллерийские орудия Материальная часть османской артиллерии,по меркам XVIIIв., считалась устаревшей. Большинство орудий были железными и крупных калибров, что отрицательно сказывалось на их мобильности ("тяжелые [орудия] большею частью на буйволах и волах возит"...)
Артиллерия армии великого визиря в конце апреля 1769 г., по данным П.А. Левашева, "состояла в 140 пушках большею частью шестифунтовых, а 20 было такой величины, что под каждую впрягали от 30 до 40 буйволов: они называются Балгемесы, т.е. немедоядки". Турецкие источники сообщают о наличии 150 10-фунтовых пушек, 50 тяжелых орудий и таком же числе мортир.
ФЛОТ Типы Османских кораблей и Военно-Морских Сил 1768-1792 [OSP.1768]
Когда началась первая турецкая война Екатерины II в 1768 году, как Российские Императорские и Османские военно-морские силы обладали двумя очень разными типами флотов. Главным флотом Османских сил был "великий флот" (Kebir Donanma), высокий флот, состоявший из парусных военных кораблей, вооруженных бортовой артиллерией. Другая сила была известна как "малый флот" (Ince Donanma), состоящий из легких весельных кораблей, таких как галеры и канонерские лодки. В обеих русско-турецких войнах безопасность и свобода действий десантных сил зависели от эффективности парусного флота, поэтому в данном разделе будут описаны только корабли, использовавшиеся "великим флотом".
Общим османским термином для линейного парусного судна был kalyon, тюркизированное название слова "галеон". В русском флоте, как и во всех западных флотах, линейные корабли классифицировались по "рангам" в зависимости от их огневой мощи. Османский флот не использовал такую "рейтинговую" систему; вместо этого линейные корабли классифицировались по длине киля. Стандартной Османской единицей длины для кораблей - до реформ Махмуда II - была зира, также используемое в Российской империи как аршина. Точное измерение зиры варьировалось в зависимости от цели (например, архитектуры) и временных рамок, но для этого периода последнее научное исследование Османского парусного флота фиксирует одну единицу зиры, используемую на императорской верфи Золотого Рога (Терсане-и-Амире), равной 75 сантиметрам. Османская "длина киля", в свою очередь, понималась как длина между верхними концами стебля и кормовыми стойками.
Самые большие османские линейные корабли назывались ЭГ ambarl?, что в переводе означает "трехпалубный". Это были османские эквиваленты русских и западных первоклассных кораблей, которые несли 100 или более орудий на трех полных орудийных палубах. Османские uc ambarl? обычно имели длину киля 55-61 зира. Первым настоящим османским трехпалубником был 108-пушечный корабль, введенный в строй в 1697 году и участвовавший в последних морских сражениях Первой Морейской войны (1684-99). Его заменой стал огромный 120-пушечный корабль, введенный в строй в 1702 году и описанный Петром Толстым, первым постоянным русским послом в порте. Расцвет османских трехпалубников пришелся на 1738 год, когда было четыре в строю. Русские отчеты о Чесменском сражении (1770) утверждают о наличии в Османском флоте двух трехпалубников, одного из 100 орудий и другого из 96. Однако эти утверждения ошибочны. После окончания Венецианской угрозы в 1739 году османский флот быстро отказался от этих очень дорогих трехпалубных кораблей. Последним трехпалубным кораблем, введенным в эксплуатацию перед Низам-и-Седид реформами Селима III (до 1798 года), был "Nuvid-i Futuh" (Предвестник завоеваний), который был завершен в 1754 году. Это судно длиной 61 зир со 120 орудийными портами все еще существовало в 1768 году, но в плохом состоянии, и никогда не было никакой мысли о том, чтобы приспособить его к бою. После Чесменского сражения он была спешно переоборудован в плавучую батарею для защиты Стамбула в случае прорыва русских через Дарданеллы и окончательно сдан на слом в 1774 году. Ни один русский и османский трехпалубный корабль не встречались в бою во время турецких войн Екатерины II.
Основную массу османских линейных кораблей составляли двухпалубные суда. Они делились на два типа: "большой галеон" (Kebir Kalyon) представлял собой суда с килем 50 зир и более, обычно имевшие от 74 до 86 орудийных портов. Второй тип "малых галеонов" (Sagir Kalyon) обычно имел киль от 40 до 50 зир, а эти имели от 54 до 70 орудийных портов.
Самым крупным типом двухпалубников были 86-пушечные корабли с килем 55 зира. Первым примером был Burc-i Zafer (Созвездие Победы), завершенный в 1750 году. С размерами, "равными трехпалубному" (uc ambarleya bedel), эти суда были более дешевыми заменителями в качестве флагманов. Следовательно, их было немного: в 1768 году в списках значилось три, и все они погибли два года спустя в Чесме. Еще четыре строились с 1772 по 1790 год - последний, "Bahr-i Zafer" (Морская победа), был завершен в 1790 году, в середине второй войны, - и один из них, "Melik-i Bahri" (Владыка моря), был сожжен в битве при Тендре в 1790 году. По-видимому, большой 86-пушечный двухпалубный корабль был неудовлетворительным, так как сам султан Селим III описал "Bahr-i Zafer" как "плохо сложенный" (endaze-siz) и приказал больше не строить линкоров этого типа.
Костяк Османской боевой линии составляли суда с килем 51 зир и 74 орудийными портами. В 1768 году было пять судов этого типа (одно очень старое и в бесполезном состоянии), и три были потеряны в Чесме. С 1772 по 1791 год было введено в строй еще десять (хотя один был спущен на воду как 44-пушечный фрегат), и из них два были потеряны. Ejder-i Bahri (Морской дракон) затонул в шторме в 1788 году, а Peleng-i Bahri (Морской Тигр) был захвачен русским Черноморским флотом в битве при Тендре в 1790 году. Переименованный в "Иоанн Предтеча" и введенный в состав Черноморского флота, его великолепные чертежи, нарисованные мастером Николаевского судостроительного завода Катасановым, являются единственными сохранившимися планами Османского линейного корабля XVIII века, и, как будет объяснено, их повторное открытие в российских Военно-морских архивах произвело революцию в нашем понимании Османской военно-морской техники.
К 74-пушечным кораблям добавились 60-пушечные корабля длинной 43 зира и 54-пушечные корабли длинной 41 зира типа "малые". В течение тридцати лет мира между Нишским договором (1739) и началом Русско-турецкой войны в 1768 году Османское Адмиралтейство отдавало предпочтение таким малым судам, поскольку они лучше подходили для выполнения стандартных в мирное время обязанностей антипиратского патрулирования и сопровождения ежегодного зернового конвоя из Александрии. Другим важным соображением были условия черноморских походов, которые до сих пор носили исключительно прибрежный и десантный характер. Меньший вес с меньшей тягой были естественно более полезны в таких условиях. В 1768 году "малые галеоны" составляли большую часть османского флота в девять единиц (пять 60-пушечных и четыре 54-пушечных), из которых один был сожжен при Чесме, а другой, "Semend-i Bahri" (Морской конь), был захвачен в том же сражении. После катастрофической войны 1768-1774 годов, когда османский флот перестраивался для того, что считалось неизбежной будущей кампанией по освобождению Крыма, 74-пушечные корабли быстро вытеснили небольшие галеоны в ожидании столкновений с совершенно новым русским Черноморским флотом. Тем не менее, в начале Второй войны в 1787 году было 11 небольших галеонов (шесть 60-пушечных и пять 54-пушечных); вопреки ожиданиям, они сыграли главную роль в решающем сражении на Очаковском лимане в 1788 году. Соответственно, они понесли катастрофические потери и восемь были потеряны. Одним из погибших в Очакове был 60-пушечный корабль "Ejder Ba?l?" (Фигура дракона), который после захвата Черноморским флотом был переименован в "Леонтий мученик". Великолепная модель, построенная Катасановым, до сих пор находится в собрании Центрального Военно-Морского музея в Санкт-Петербурге; к сожалению, ее чертежи еще не подготовлены. Есть надежда, что в ближайшем будущем будет проведено научное исследование этой модели вместе с полными чертежами и линиями.
Помимо этих основных типов имелись также 64, 66 и 70-пушечные корабли среднего размера, но их было очень мало (четыре в 1768 году, три в 1787 году) и, по-видимому, они не пользовались особой популярностью. Последним кораблем османского флота 18 века класса "галеон" была "Каравелла" (karavele). До сих пор существует путаница относительно точной природы этих судов. Большинство современных турецких специалистов по военно-морской истории до сих пор продолжают связывать каравеллы с португальскими каравеллами эпохи географических открытий. К счастью, замечательная недавняя диссертация Стамбульского университета представляет собой углубленное исследование и предварительную реконструкцию "?ehbaz-? Bahri" (Морского Сокола), каравеллы первой половины XVIII века. Как выясняется в этом исследовании (также подкрепленном фактами из донесений Венецианской и русской разведки), Османская каравелла не имела ничего общего со средневековой каравеллой: она была эквивалентом очень маленьких, двухпалубников пятого ранга. Этимология как португальской каравеллы, так и Османской каравеллы была одинаковой: греческое слово kara-bia/karavia, которое в Средние века обозначало определенный тип судна; но стало родовым словом для всех больших, трехмачтовых и квадратных такелажных судов в Левантийской номенклатуре 18-го века. Османский каравеллы второй половины XVIII века представлял собой судно с килем 38 зир и 48 орудийными портами. Они могли функционировать как самостоятельные крейсера, так и как часть боевой линии, будучи особенно полезными в прибрежной войне благодаря очень малой осадке (Королевский флот заказал большое количество подобных очень маленьких двухпалубных кораблей во время американской войны за независимость, точно по тем же причинам). В 1768 году в списке османского флота было три каравеллы, а между 1772 и 1785 годами было построено пять новых. После этой даты они были заменены новыми фрегатами. Несмотря на их полезность в отношении Османской военно-морской географии, каравеллы (как и британские пятого ранга) были весьма неудовлетворительны с очень плохой управляемостью, и особенно во французских отчетах их много высмеивали и высмеивали.
Введение фрегата (турецкого f?rkateynin) в состав Османского флота является запутанным и плохо изученным вопросом. Как русские очевидцы Чесменского сражения, так и декан турецкой военно-морской историографии Февзи Куртоглу указывают на присутствие фрегатов в Османской Средиземноморской эскадре кампании 1770 года. Однако благодаря новаторским исследованиям Юсуфа Альперена Айдына и Тун-Кая Зорлу мы теперь знаем, что эти предыдущие предположения были ошибочными и были результатом неправильной идентификации. Фрегат впервые вошел в состав Османского флота в 1778 году, был куплен у Британии. К 1787 году было готово в общей сложности десять фрегатов, но это были либо иностранные покупки, либо линейные корабли со срезанными палубами. Только во времена реформ Низам-и-Седидре появились первые "настоящие" фрегаты османской постройки. Во время войны 1787-1792 годов османы регулярно использовали свои фрегаты в боевой линии, особенно пять "обрезанных", которые сохранили свою тяжелую артиллерию на нижней палубе.
Ниже фрегатов находились большие бомбовые суда, называемые "бомбовыми фрегатами" (bomba f?rkateyni) и большие шебеки (?ehtiye). Все эти корабли были трехмачтовыми и с прямыми парусами, с 24-30 орудийными портами. Двенадцать таких небольших крейсеров в списках 1787 года часто приводили в замешательство русских очевидцев и заставляли их преувеличивать количество османских фрегатов, с которыми они сталкивались во время сражений.
Османская военно-морская техника: мифы и Факты Все неосманские очевидцы того периода единодушны в описании османских кораблей с очень высокой кормой и высокими палубами. Французский отчет эпохи Селима III под названием "Essai sur la Puis-sance Navale des Turcs" ("Эссе о турецком военно-морском могуществе") прекрасно резюмирует общее западное мнение об Османской военно-морской технике до эпохи реформ:
"До недавнего времени турецкие линейные корабли строились с непропорционально и удивительно высокими кормами. Поскольку они держали слишком сильный ветер, эти суда были медленными, часто отклонялись от курса и очень сильно пострадали от чего-либо большего, чем спокойное море. В бою они представляли собой огромные мишени для вражеских пушек. Из-за нерегулярности и нечеткости маневрирования они плыли неуклюже. Турецкие корабли были построены из дуба, и у них были просторные внутренние помещения; но из-за длины их балок их скелет был слабым... ни один не продержался слишком долго, и даже при тщательном крене они быстро начинали течь. Турецкая морская артиллерия состояла из латунных пушек, но этим пушкам не хватало единообразия калибров, и они были трудны и медленны в обслуживании. Неравномерность расположения орудий на палубах усиливала хаотичность обстановки и еще больше снижала скорострельность".
Интересно, что Махмуд Раиф Эфенди, написавший знаменитую франкоязычную пропагандистскую книгу о реформах Селима III Низам-и-Седида, также дает почти такое же описание дореформенных военных кораблей в главе о военно-морских нововведениях. С другой стороны, русские очевидцы, находившиеся под дулами османских орудий, дают совершенно противоположную картину: по качеству они превосходили их корабли. У них были покрытые медью корпуса и очень большие паруса, дающие превосходную скорость, поэтому они могли диктовать место и время боя на своих собственных условиях. Благодаря обнаружению в российских архивах чертежей захваченных османских кораблей и последним исследованиям турецких ученых мы можем теперь сделать окончательные выводы относительно этих полярно противоположных описаний.
Первое, что нужно исследовать, - это высокая корма и низкое отношение длины к ширине Османского калиона. Исследование 74-пушечного длинной в 51 зир "Peleng-i Bahri"/"Иоанн Предтеча", подтверждают, что словесные описания действительно в значительной степени верны. Высокая, возвышающаяся корма на рисунках привлекает внимание с одной стороны, а также очень широкое поперечное сечение. Полные измерения, приведенные в плане, показывают, что при длине гондека 47,6 метра и максимальной ширине 16,3 метра "Peleng-i Bahri" имеет удивительно низкое отношение длины к ширине примерно 3/1. Такие пропорции были типичны для современных торговых судов; ни один западный или русский линейный корабль того же периода не имел отношения длины к ширине менее 4/1.
Проверка описаний французскими наблюдателями и Махмудом Раифом Эфенди подводит ко второму вопросу, касающемуся парусных качеств Османского линейного корабля. К сожалению, русская описание не содержит подробностей о мачтах, лонжеронах и парусах; и такая информация не была записана после взятия "Peleng-i Bahri". Таким образом, к сожалению, невозможно подтвердить очень большие паруса и лонжероны, которые появляются в русских описаниях. Что касается пропорций, то корабль с низким отношением длины к ширине был медленнее и сложнее в управлении, чем корабль с более острым корпусом. Значит ли это, что французы и Махмуд Раиф Эфенди были вместе? Однако факт остается фактом: в обеих войнах османские корабли всегда могли опередить своих русских противников. Главным фактором, отмеченным русскими офицерами и до сих пор повторяемым в русской военно-морской истории, является то, что днища османских кораблей были покрыты медью против загрязнения паразитическими морскими организмами, что является большим преимуществом для быстрого плавания. Благодаря исследованиям Тунцая Зорлу мы теперь знаем, что это предположение было неверным: до 1793 года в оттоманском флоте не было ни одного корабля с медным покрытием. Необходимо искать ответ на эту дилемму в другом месте.
В недавно найденном донесении Венецианской разведки от 1725 года приводится весьма подробное описание двух османских трехпалубников на стапелях Синопской верфи на Черноморском побережье. Основной вывод, приведенный в докладе, состоит в том, что османские калионы были построены по той же "однокадровой системе", которая использовалась в Арсенале Венеции. Однорамная конструкция была стандартным методом, используемым византийцами, и, следовательно, была унаследована Венецией и Османской империей, двумя государствами-преемниками. Однорамный метод приводит к очень легкому корпусу из-за наличия нескольких ребер жесткости. Тем не менее, это также приводит к тому, что корпус слишком хрупок, чтобы нести большой вес и не способен поглощать повреждения в бою. Один взгляд на "Peleng-i Bahri" показывает такой тонкий корпус с несколькими ребрами и тонкой наружной обшивкой, почти как яичная скорлупа, подтверждая венецианское наблюдение. Таким образом, относительно легкие, однорамные корпуса османских линейных кораблей помогают объяснить их преимущество в скорости над двухрамными и тяжело обшитыми русскими кораблями, построенными по океанским стандартам.
Рядом с качеством корпуса и характеристиками управляемости идет огневая мощь, второй главный фактор в военном корабле. К счастью, подробные списки распределения орудий и боеприпасов сохранились в османских архивах, и они показывают удивительную картину: необычайно плохо вооруженные корабли с преимущественно легкими орудиями. Тот факт, что все корабли в этой статье были идентифицированы по количеству орудийных портов, а не орудий, возможно, показался необычным показателем. Это была преднамеренная мера, поскольку османские корабли несли значительно меньше артиллерии, чем их фактическая мощность. Если в Западном и русском флотах число пушечных портов обычно равнялось числу орудий, то на османских кораблях этого не было. 86-пушечный корабль обычно нес не более 72 орудий, 74-пушечные корабли обычно имели 66 орудий, а 60 и 54-пушечные корабли имели 58 и 52 орудия соответственно. 48-пушечные каравеллы обычно несли не более 38 орудий. Одной из основных причин такой практики, вероятно, был легкий и тонкий однорамный корпус; однако другой и, возможно, более важной причиной было то, как османы понимали морскую мощь и использовали свои корабли. Подробнее об этом факторе будет сказано в заключении.
Как и в других флотах, османские морские орудия классифицировались по весу их ядер. Единицей веса была кийе, или окка, которая равнялась 2,826 фунтам. Соответственно, таблицу пересчета основных типов османских морских орудий можно представить так:
Османский флот был уникален в Западном полушарии, поскольку - за редким исключением - он вооружал все свои калионы, даже небольшие каравеллы, полностью бронзовой артиллерией. В Атлантическом флоте и в российском флоте лишь несколько избранных престижных кораблей были вооружены медными (бронзовыми) пушками. В военной и военно-морской истории хорошо известно, что медные пушки были легче, намного превосходили и были безопаснее в эксплуатации, чем железные, вплоть до последней четверти XVIII века. Однако себестоимость их производства была значительно выше. Весьма вероятно, что этот экономический недостаток также сыграл свою роль в Оттоманской практике вооружения военных кораблей из-за трудности производства достаточного количества оружия.
Османский военно-морской арсенал также имел в своем распоряжении своеобразное и весьма необычное оружие - кантар-пушки. Кантар - это старая Османская единица веса, равная 112 фунтам и, хотя на первый взгляд это кажется неправдоподобным, указывает на вес выстрела для этого оружия, как и для других, более стандартных артиллерийских орудий. Кантар-пушки были кульминацией эпохи Возрождения "василисковых" пушек и, как и их предшественники, метали мраморные пушечные ядра. Однако конструкция была обратной: в то время как "василиск" имел чрезвычайно длинный ствол, Кантар-пушки, напротив, были очень короткими и, следовательно, бесполезными ни в чем, кроме стрельбы в упор. Поскольку мраморное ядро имело лишь малую часть плотности по сравнению с железными боеприпасами, Кантар-пушки при стрельбе использовали гораздо меньше пороха, и поэтому их стволы могли быть изготовлены с очень тонкими стенками. Короткие и тонкие стволы означали, что они были не намного тяжелее обычных орудий нижней палубы, где также были установлены Кантар-пушки. Венецианские источники приписывают изобретение Кантар-пушек знаменитому реформисту капудан-паше 17 века Меццо Морто Хусейну. Это оружие первоначально имело два типа: 1 и 3-кантарские стволы, в результате чего получился 112-фн камнемет и 336-фн монстр. Первое зарегистрированное использование 1-кантарной пушки в бою было в 1697 году, а 3-кантарные пушки впервые были развернуты в 1717 году, когда калион с двумя из них почти потопил Венецианский флагман в битве при Имбросе. В своем подробном докладе об османском флоте посол Петр Толстой описал кантарские пушки, но назвал их производящими "много шума, но мало чего еще". Тем не менее, Газават-и Гази Хасан-Паша (полуавтобиография джезайирли Гази Хасан-Паши, оперативного командира в 1770 году) намекает на возможность того, что 3-кантарское мраморное ядро могло сыграть важную роль в потоплении русского флагмана "Св.Евстафия" в ближнем бою во время дневной фазы Чесменского сражения. 1-я и 3-я кантарские пушки, по-видимому, впали в немилость после Чесмы, так как их использование в войне 1787-92 годов не зафиксировано. Однако в этом конфликте каждый из 86-пушечных османских флагманов все еще имел четыре 66-фн пушки, которые бросали мраморные ядра и обычно назывались полукантаровыми пушками. Использование кантарских пушек демонизировало, что они были аналогом более поздних карронад; очень подходили для предпочтительной османами тактики стрельбы в упор. Но при столкновении с русскими флотами, которые были подготовлены к сражениям по атлантическим стандартам, османское специальное оружие оказалось в значительной степени бесполезным.
В полной противоположности легким и вооруженным османским кораблям, русские корабли периода 1768-92 годов были тяжело построены и перегружены артиллерией калибров больше, чем они были предназначены для перевозки. Такая ситуация была особенно характерна для кораблей Черноморского флота во Второй войне. Основной причиной этого был тот факт, что Черноморский флот задумывался в основном как силы береговой обороны, призванные отражать возможные нападения Османов на Крым; основная цель проекта он должен был обеспечить как можно больше огневой мощи на каждом корабле. Практика дошла до изобретения нового класса кораблей, получившего название "боевой фрегат": большой фрегат, вооруженный орудиями линейного калибра. Ценой за максимальную огневую мощь, в свою очередь, была вялая управляемость и очень короткий срок службы для каждого корабля; перегруженные корпуса быстро ломались и становились бесполезными под тяжестью их тяжелой артиллерии. Несколько сравнительных таблиц помогают прояснить неравенство огневой мощи между русскими и османскими кораблями соответствующего размера, как в 1768-74, так и в 1787-92 годах (табл.1, 2).
Дальнобойные кантарские орудия для стрельбы в упор опущены в расчетах бортового залпа.
Третий и последний параметр, который следует учитывать, - это количественная численность экипажей османских кораблей. Сборные листы войны 1787-92 годов демонстрируют очень большие экипажи, присутствующие на борту османских судов. В 1790 г. 86/72-пушечные флагманы имели 850-900 человек, 74/66-пушечных кораблей между 600-750 человек, и 52 и 58-пушечные 400-500 человек. В конрасте 80-пушечный русский флагманский корабль "Рождество Христово" имел 560 человек, типичный 66-пушечный корабль имел разрешенный экипаж из 476 человек, а боевые фрегаты типа 50-пушечного "Георгия Победоносца" 322 человека. К сожалению, для кампании 1770 года таких сборных листов не известно. Однако, по описанию самого капудан-паши Мандалзаде Хусамеддина, вся эскадра имела лишь половину необходимого количества людей, и это было ключевым фактором в окончательном поражении и уничтожении при Чесма. Поскольку Хусамеддин-Паша жаловался, что для его флагмана (86-пушечного) "требовалось пятьсот человек для управления кораблем и еще пятьсот для боя", можно предположить, что дополнения, известные с 1790 года, были также нормой в 1770 году. Складывающаяся картина действительно любопытна : по сравнению с их османскими противниками, которые были вооружены оружием более легкого калибра, русские корабли, перегруженные орудиями тяжелого калибра, управлялись почти вдвое меньшим количеством людей. Различия между русским и Османским флотами как в строительстве, вооружении, так и в комплектовании личного состава были результатом двух очень разных представлений и использования морской силы.
Выводы
Это краткое изучение письменных и визуальных свидетельств об Османской военно-морской технике в вторая половина XVIII века являет удивительную картину: короткие, широкие и вместительные корабли с высокими кормами и легкими корпусами, до крайности плохо вооруженные и набитые огромным количеством людей. В свете имеющейся информации вряд ли можно думать, что предметом обсуждения здесь являются военные корабли, а не торговые. Почему же тогда османы упорно строили корабли , столь непригодные для войны? Из-за бездумного консерватизма? О некомпетентности? От недостатка творчества? Это были действительно ответы, данные современными наблюдателями, такими как барон де Тотт и Уильям Итон. Единодушным мнением об Османской военно-морской технике было Тотт часто перефразировал (даже в якобы научном тексте, опубликованном в 2011 году) заявление, в котором утверждалось, что османские военные корабли имели более высокие палубы, чтобы освободить место для ношения тюрбанов. Отойдя от этой карикатуры и перейдя к точному объяснению, я предлагаю пересмотреть то, как османы понимали и использовали морскую мощь в 18 веке.
До тех пор, пока Джон Гильмартин-младший не начал изучать средиземноморскую морскую мощь и морскую войну в эпоху Возрождения, парадигма Альфреда Т. Махана "командование морем", построенная на боевом флоте открытого моря и решающем сражении, обычно была доминирующим подходом в изучении средиземноморских морских держав. Гильмартин правильно разобрал это окостеневшее понимание, указав на ограниченность галерных флотов, которые были доминирующими военно-морскими системами вооружения той эпохи. Вместо этого он разъяснил амфибийный характер войны в Средиземном море и продемонстрировал что решающие" морские " кампании в этом регионе были фактически десантными операциями по захвату или удержанию стратегических укрепленных портов галерных флотов. Тем не менее, даже сам Гильмартин уступает "Маханистской" теории боевого флота, следуя крупномасштабному вторжению голландского и английского парусных флотов в Средиземное море во второй половине 17-го века. Однако это шаг назад, поскольку можно утверждать, что независимо от меняющейся технологии, по шаблону Гилмартина средиземноморская морская война, очевидно, действительна вплоть до конца 18-го века. Османский флот и морская мощь - тому доказательство.
Парусный военный корабль, возможно, созрел в 17 веке и установил свое оперативно-тактическое превосходство над весельным военным кораблем около 1680 года, но морская география Османской империи, естественно, не изменилась. Эта левантийская Империя должна была действовать в узких и мелких водах, усеянных сотнями островов и укрепленных узких мест, которые доминировали на основных торговых путях региона, и особенно на жизненно важной оси Александрия-Константинополь, которая играла важную роль в питании османской столицы. Кроме того, у османов не было морских противников в их родных водах, за исключением Венеции, которая также понимала и применяла морскую мощь почти таким же образом. Поэтому основной обязанностью османского флота по-прежнему оставалось подчинение армии: доставка людей, боеприпасов и припасов на прибрежные опорные пункты и обратно, оказание помощи огневой мощью, достаточной лишь для прикрытия высадившихся десантов или для отражения осаждающих, а в мирное время патрулирование торговых путей против пиратов. Парусный военный корабль вошел в это не как замена галеры, а как дополнение, чтобы работать вместе с весельными военными кораблями. Действительно, вплоть до эпохи Низам-и-Седидов весельные суда не только продолжали работать, но и значительно превосходили по численности парусные суда. Парусный корабль, однако, был жизненно важным оплотом, за которым весельные рабочие лошади амфибийной войны могли действовать в безопасности. Поэтому своеобразную технологию дореформенного Османского калеона можно понять, только если иметь в виду его симбиотическое существование. Он не был орудием океанских пушечных дуэлей; скорее он был широким и вместительным вооруженным транспортом, с местом для максимального количества солдат и припасов. Тем не менее, чтобы получить лучшую скорость, несмотря на ее невыгодные пропорции, она была построена с легким, хотя и хрупким корпусом. Поскольку ее переносимость веса была низкой, ее огневой мощью пришлось пожертвовать. Следовательно, османский флот был уникален в эпоху парусов, построив свою боевую методологию на живой силе, а не на огневой мощи. Возвышение на корме османского "калиона" было осадной башней, в которой базировались снайперы и мушкетеры. Действительно, во время всех сражений на открытом море войны 1787-92 годов, в которых османы обычно были в наступлении, постоянные приказы османских командиров должны были "быстро обрушиться на противников одинакового размера и провести абордаж". Такая оперативная концепция может оказаться в полном противоречии с установившейся практикой в остальной Европе; но это было то, что требовалось османам из-за их Левантийского театра военных действий.
Эта оценка Османской военно-морской мощи в эпоху парусов выдвигает следующий вопрос: если Османская военно-морская техника была настолько подходящей для их специфических условий, почему османы в конечном итоге почувствовали такую сильную потребность измениться и впоследствии адаптироваться к океанским условиям? Дело было в том, что недавно возникший российский флот изменил правила игры. После того как в 1788-89 годах Крым и большая часть Северного Причерноморья были полностью потеряны, граница была фактически отодвинута в море. Дальнейшую оборону (или контратаку) против этой смертельной угрозы пришлось сначала вести русскому Черноморскому флоту - силам, построенным и обученным на перестрелке. Османы предсказали, что произойдет, и первый Османский "калион", который мог бы сравниться с новыми русскими кораблями, 74-пушечный "Mukaddeme-i Nusret", был спущен на воду в 1787 году. Она была построена по стандартным французским чертежам, привезенным военной миссией из Франции. К началу Низам-и-Седида в 1793 году эта революция в Османском морском деле была в полном разгаре. Однако, по одной из величайших ироний истории, весьма эффективные результаты военно-морских реформ Селима III должны были быть использованы не против русских, а в союзе с Российской империей против революционной Франции во время войны Второй коалиции.
В турецком флоте классификация парусников была по длине киля в зирах. 1 зира = 0,76м, пушки в окках, 1 окк=2,8 фунта; бомбарды в кантарах, 1 кантар=112 фунтов. [OSP.1768]
Парусные боевые корабли основных классов (20+ор): 20+14-5=29
В турецком флоте классификация парусников была по длине киля в зирах. 1 зира = 0,76м. Сведения о турецком флоте очень приблизительны.
ХРОНИКА СОБЫТИЙ 1760-1769 1768-1774 Русско-турецкая война 25.9(6.10).1768 Русский посол заключен в замок
29.9(10.11).1768 Объявлен сбор турецкой армии
18(29).11.1768 Объявление Россией войны Турции
[МорАтл-3]
15(26).1.1769 Крымские татары перешли границу. Начало боевых действий.
.3.1769 Взятие русскими Азова и Таганрога
.7-10.9.1769 Осада и взятие русскими Хотина
ИСТОЧНИКИ [Урл.414] Урланис. Рост народонаселения Европы. с.414-415. Таблица численности населения Европы в 1000-1930 гг. в границах 1914 г.
[АОИ] Армия Османской империи. 2010.
[MAA-140] Osprey. MAA-140. Armies of the Ottoman Turks 1300-1774
[НС-099] Новый Солдат. Турки-османы 1300-1774
[3Decks] Three Decks - Warships in the Age of Sail - Военные корабли эпохи паруса
[SWS] Sailing Warships
[Байов] Байов А. Русская армия в царствование императрицы Анны Иоанновны. Война России с Турцией въ 1736-1739 гг. СПб.1906
[Петров] Петров А.Н. Война России с Турцией и Польскими конфедератами с 1769-1774. Том 1-5. Спб.1866
[Леер] Обзор войн России от Петра Великого до наших дней. СПб.1893
[MAA-140] Osprey. MAA-140. Armies of the Ottoman Turks 1300-1774
[MAA-314] Osprey. MAA-314. Armies of the Ottoman Turks 1770-1820
[OSP.1768] Ottoman Seapower 1768-1792
[Великанов] Velikanov V.S. Army's Strength and Organization at the at the beginning of the Russo-Turkish War of 1768-1774. Русская Старина 9(2).2018
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-1.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-2.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-3.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-4.png)
[Петров]
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-6.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-7.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-8.jpg)
Очаков
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-9.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-10.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-11.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-12.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-13.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-14.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1760-69turc/mb1760-69turc-16.png)
[МорАтл-3]