Что Александру простил Кутузов, но не простит Россия
Со школьной скамьи мы слышали, что Кутузов был учеником Суворова. Увы, это очередной миф, который нам предстоит разоблачить. Суворов и Кутузов это два принципиально разных человека по всем статьям.
Худощавый Суворов даже в 70 лет не ходил, а летал. Толстый Кутузов любил подремать в кресле, даже на военных советах.
Суворов был прямолинеен и всегда говорил, что думает, Кутузов был хитер и лукав. Суворов сказал о Кутузове: Умён, умён, хитёр, хитёр... Никто его не обманет. Что его никто не обманет, это Суворову понравилось. Не понравилось, когда его тот стал обманывать: "Я не кланяюсь Кутузову; он поклонится раз, а обманет десять раз". Подлинный ученик Суворова, Багратион, узнав о назначении Кутузова командующим, отозвался так: "Теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги".
Но не только во внешности и повадках дело. У них был разный подход и к методам ведения боевых действий.
Суворов учил: "Каждый воин должен понимать свой маневр".
Кутузов приучал подчиненных к слепому повиновению: "Не тот истинно храбр, кто по произволу своему мечется в опасность, а тот, кто повинуется".
Суворов учил: Быстрота и натиск - душа настоящей войны.
Истинное правило военного искусства - прямо напасть на противника с самой чувствительной для него стороны, а не сходиться, робко пробираясь окольными дорогами, через что самая атака делается многосложною, тогда как дело может быть решено только прямым, смелым наступлением.
Кутузов никаких наук не писал, но воевать предпочитал вопреки суворовской науке. Хорошо знающий Кутузова фельдмаршал Репнин, называл его Фабием Илларионовичем, имея в виду римского полководца Фабия Максмима, прозванного Конкуратором (в переводе с латыни - Медлителем), за то, что тот своей медлительностью вымотал и изморил несокрушимую в бою армию Ганнибала.
Суворов учил: "Тайна есть только предлог, больше вредный, чем полезный".
По отзывам современников, Кутузов ни с кем не делился своими замыслами, его слова нередко расходились с приказами по армии. Так прибыв в армию, он громогласно заявил: "С такими молодцами, и отступать!" и тут же отдал приказ... об отступлении. Другой пример, это реляция императору о победе в Бородинском сражении и... приказ войскам отступать далее. Может создастся впечатление, что старик свихнулся, что правая рука не знает, что делает левая. Но как показал дальнейший ход событий, все он знал и все понимал, и видел одним глазом дальше, чем Бонапарт двумя. Так что, уважаемый читатель, читая письма или документы Кутузова, всегда надо держать в уме, что на самом деле все может быть совсем даже противоположно тому, что доверено бумаге.
Служили ли Суворов с Кутузовым вместе? Да, ещё будучи молодыми людьми, 7 месяцев в 1762-63 гг. в Астраханском полку. После этого пересекались лишь иногда. Наиболее широко известен эпизод в Измаиле, где Кутузов командовал одной из штурмующих колонн. При этом колонна Кутузова остановила наступление в решающий момент. Тогда Суворов послал приказ, в котором сообщалось, что депеша о взятии Измаила и о назначении Кутузова комендантом, уже отправлена в Петербург. То есть в случае неудачи штурма придется посылать другую депешу, сообщить, что комендант Измаила Кутузов сдал крепость туркам. А это трибунал. Так что Кутузову путь отступления был отрезан и оставался только путь вперед, к смерти или к славе. После этого Суворов с Кутузовым не пересекались.
При Павле язвительный Суворов вошел в конфликт с взбалношным императором, за что был отправлен в ссылку. А хитрый Кутузов вполне себе приспособился. Если в первый год своего царствования Павел I, по-видимому, не доверял Кутузову как екатерининскому орлу, то уже с конца 1797 г. стал благоволить к Михаилу Илларионовичу, убедившись в его лояльности и верноподданническом прилежании. Именно с Кутузовым ужинал Павел в ночь накануне убийства. Но когда Павел решил освободить от французов Италию, он не доверил командование Кутузову, а вызвал из опалы Суворова. Потому что война предстояла наступательная, и нужен был именно генерал-вперед, а не Фабий Илларионович.
В 1805 году Суворова уже не было и командовать армией, посланной Александром на помощь австрийцев, был назначен Кутузов. Но он не успел подойти вовремя. Наполеон окружил и уничтожил австрийскую Дунайскую армию. Перед превосходящими силами противника русские войска были вынуждены отступать. Наперерез им бросились войска Мюрата. Когда авангард французов настиг русскую армию, то Мюрат, дабы задержать Кутузова до подхода главных сил, решил обмануть русского полководца. Он предложил Кутузову заключить перемирие. Кутузов тут же согласился. Во французский лагерь были посланы представители, которые подписали акт о перемирии. Оставалось только ратифицировать его. Но в это время Кутузов, прикрываясь заслоном в 6000 человек под командованием Багратиона, форсировал отход армии. Наполеон, узнав о действиях своего незадачливого дипломата, пришел в ярость и приказал Мюрату немедленно атаковать, но было уже поздно. Русская армия ушла.
Перед Аустерлицем Кутузов был по сути отстранен от командования императором Александром, возомнившим себя полководцем. Наполеону удалось обдурить русского императора, продемонстрировав перед русским парламентером князем Долгоруковым свою мнимую слабость. Кутузова было не обмануть, и он отговаривал императора от наступления, но того уже несло... Позже Александр написал в письме сестре, что поражение "произошло при Аустерлице из-за лживого характера Кутузова". Император совершенно прав. Если бы лживый Кутузов не обманул Мюрата, то армия бы до Аустерлица не дошла и он, Александр Благословенный, не продул бы с таким треском эту битву.
И этого "лживого Кутузова" он поставил командовать Дунайской армией, когда встала задача не разгромить турок и овладеть Стамбулом, а заключить выгодный мир и высвободить силы для готовящейся большой войны с Наполеоном. Только хитрец Кутузов мог с этой задачей справиться. И справился. В битве у Рущука Кутузов отразил все атаки превосходящих турецких войск и обратил их в бегство. Турки отступили и окопались. Но не этого добивался Кутутузов. Его задачей было не отбросить, а принудить противника к миру. Русские начальники настаивали на продолжении наступления. Однако Кутузов охладил горячие головы.
"Если пойдем за турками, то вероятно достигнем Шумлы, но потом что станем делать! Надобно будет возвратиться, как и в прошлом году, и визирь объявил бы себя победителем. Гораздо лучше ободрить моего друга Ахмета-бея и он опять придет к нам" [Петров т.3, с.273]
Одержав победу он как будто присмирел, давая тем самым визирю понять, что победа эта обошлась нам слишком дорого и мы стали гораздо слабее прежнего. Ни одного пистолетного выстрела не было произведено во все дни после боя 22 числа; ни одного казака не было послано для разъездов к стороне неприятеля. А визирь, между тем, все окапывался, ожидая, с часа на час, нападения русских. Каково же было его удивления, когда он узнал, что русские не только не думают наступать, но переходят на левый берег Дуная и, даже, бросают Рущук, овладение которым стоило столько крови! Теперь уже не было для него сомнения, что не он был разбит под Рущуком, а, напротив, русские принуждены были бежать перед его несокрушимой силой. [Петров т.3, с.273]
Таким путем Кутузов заманил турецкую армию в Рущук, дождался переправы турок через Дунай, после чего маневром отрезал их от своих баз и заставил лошадиное мясо жрать. Дальше все было разыграно как по нотам. Поскольку по турецким законам визирь не имел право вести переговоры о мире находясь в окружении, он (якобы случайно) выпустил его наружу и тут же прислал к нему парламентера. Турки оказались по сути заложниками и вынудили Порту подписать мир.
Узнав о поражении турок раздосадованный Наполеон воскликнул: "Поймите этих собак, этих болванов турок. У них одна способность: быть битыми. Кто мог ожидать и предвидеть такие случайности" [Петров т.3, с.312]
Кто бы мог ожидать и предвидеть, что через год сам Наполеон окажется таким же болваном, как эти самые турки. А ведь операция заманить и обмануть была придумана Кутузовым уже давно и даже отработана на учениях.
На войсковых маневрах 1800 г. под Петербургом одним корпусом командовал П.А. Пален, другим - Кутузов. Павел I был при штабе Палена. Заметив в подзорную трубу, что Кутузов стоит вдалеке от войск, почти без охраны, Павел I решил взять его "в плен". Во главе эскадрона гусар летучих император скрытно подступил к тому месту, где стоял Кутузов, как вдруг был сам окружен со всех сторон и принужден "сдаться". Оказалось, что Кутузов умышленно вызвал "огонь" на себя и приготовил ему засаду. Император был и раздосадован и восхищен. После маневров он обнял Кутузова со словами: "Обнимаю одного из величайших полководцев нашего времени!" [Троицкий. Фельмаршал Кутузов]
Если Александр готовился к оборонительной войне, в которой грубой силе должен быть противопоставлен тонкий ум, а полководческому искусству - дьявольская хитрость, то только Кутузов и никто иной должен был возглавить армию. Но Кутузов был не у дел. Ибо никакой обороны, никакой ловушки агрессору не готовилось. Александр хотел решить дело чисто силой, решив, что коли сила есть, то ума не надо. Вдруг оказалось, что сила не на его стороне и без ума не обойтись. Пришлось лукавому властителю идти на поклон к хитрому старику, привычно свалив все на свое окружение: "Публика желала назначения его; что касается меня, то я умываю руки в этом" [Шильдер т.3, с.98]
Узнав о назначении Кутузова, Наполеон, говоря о нем, назвал его: "le vieux renard du Nord" (старый северный лис). "Постараюсь доказать великому полководцу, что он прав", заметил Кутузов, когда ему стал известен этот отзыв... Перед отъездом в армию Кутузов сказал в тесном кругу родственников: "Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона" [Шильдер т.3, с.98]
То есть Кутузов не желал победить Наполеона. Старый северный лис понимал, что это невозможно. Не может перворазрядник из дома пионеров обыграть в шахматы Бобби Фишера. Его вообще никто обыграть не может. Кроме... Остапа Бендера.
- Москва взята Вам мат! Война Партия закончена.
- Какой мат, война партия еще только начинается.
- Здесь только что стояла моя ладья! Вы воюете играете не по правилам. У меня все ходы записаны.
- Контора пишет!
Сколько копий сломано вокруг Бородинского сражения. Одни приписывают победу одним, другие другим, чаще всего в зависимости от политических пристрастий. При этом критерием победы каждый из спорщиков объявляет свои, которые ему больше нравятся и получается, что по-своему правы все. Я не буду выдумывать собственных критериев, возьму за основу нашего любимого Александра Васильевича Суворова.
Русские войска при Бородине не были отрезаны, окружены и рассеяны, поэтому для Наполеона это неудача. Но ведь французские войска не были даже оттеснены. Когда обе стороны потерпели неудачу, то это ничья. А ничья кому-то выгодна, а кому-то нет. В футболе это определяется положением в турнирной таблице, а на войне общим стратегическим положением воюющих сторон. И если одну из сторон ничья устраивает, то ей незачем стремиться к ненужной победе. Ну кроме, разве что, дешевых понтов.
Представим себе, что Кутузов при Бородине одержал бы победу. Победа не могла быть абсолютным разгромом и уничтожением противника как при Полтаве, а только пирровой, с огромными жертвами у победителя. После этого Наполеон отступил бы к Смоленску навстречу своим подкреплениям и отставшим обозам. Он избежал бы того, что с ним позже случилось, и война затянулась бы на неопределенное время с весьма неопределенными шансами. Хотя, чего там неопределенными. Мобилизационные возможности Франции и всей Европы были выше таковых у России, о чем свидетельствует быстрый набор новой армии в 1813 году. Прибытие на будущий год свежих 200 тысяч явно качнула бы чашу весов в пользу Наполеона.
Если Кутузову не нужна была победа, то зачем вообще было вступать в сражение? Вот что пишет по этому поводу находящийся на русской службе видный немецкий теоретик Клаузевиц.
Наполеон попал в скверную историю, и обстановка начала сама собою складываться в пользу русских; счастливый исход должен был получиться сам собою без больших усилий. Кутузов, наверное, не дал бы Бородинского сражения, в котором, по-видимому, не ожидал одержать победу, если бы голоса двора, армии и всей России не принудили его к тому. Надо полагать, что он смотрел на это сражение как на неизбежное зло [Клаузевиц,1812]
Поэтому Бородинскую битву не дать было нельзя, но и выигрывать было нельзя. Когда стоит задача не отобрать часть, а раздеть до последней нитки, шулер первую партию непременно должен проиграть, чтобы заманить лоха. Но проиграть так, чтобы лох не понял, что ему нарочно проиграли. И чтобы свои тоже не поняли. Все должно быть натурально! Вот почему Кутузов заверял всех и каждого: "Настоящий мой предмет есть спасение Москвы". И до Наполеона через шпионов подобные высказывания доходили.
"Наконец они попались! Идем открывать ворота Москвы! Вот солнце Аустерлица!" Наивный корсиканский юноша...
Данные по численности войск и потерям в Бородинском сражении сильно разнятся, опять же в силу политических пристрастий, в которые вдаваться не хочется. Поэтому, не сильно заморачиваясь, возьмем крайние цифры из всех доступных источников.
Русские: было от 120 до 157 тыс., потеряно от 38 до 60 тыс., остаток от 60 до 119 тыс.человек.
Французы: было от 100 до 135 тыс. человек, потеряно от 28 до 58 тыс., остаток от 42 до 107 тыс. человек.
Что видно из этих цифр? А то, что Кутузов перед битвой имел пусть небольшое, но превосходство. Но, несмотря на это, встал в пассивную, глухую оборону. Обороной битвы не выигрываются, Суворов бы не похвалил. Контрнаступления тоже не планировалось. Ну не считать же контрнаступлением рейд 4,5 тысяч кавалеристов и казаков Уварова и Платова.
Что говорят о футбольной команде, которая вся стала в глухую оборону? Говорят, что она играет на ничью. Именно на ничью и играл Кутузов, ничья устраивала его больше, чем победа. И добившись этой ничьей он громогласно объявил её победой, и своим войскам, и депешей императору.
А что же противник? Как внушить ему, что он выиграл, ведь соотношение сил после сражения вполне себе давало возможность продолжать битву. Чтобы Наполеон, ни дай Бог, не повернул оглобли назад, а подобно Ахмат-паше пошел в поставленную ловушку. Только начав отступление до того, как его начали французы. И уже утром Кутузов дал этот, удививший всех приказ. А царю написал: "...Когда дело идет не о славах выигранных только баталий, - но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии, ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить...".[Шильдер т.3, с.109]
На следующий день в 6 часов утра русская армия начала отступление, но только в 10 часов французы начали её преследование. Почему-же на второй день они не начали также в 6 часов, как и в первый? Ведь в этом случае отступающая русская армия была бы застигнута в очень невыгодном положении, повернутая к противнику спиной. К тому же у Наполеона была не уставшая гвардия. Может быть потому, что сам Наполеон, ещё не мог оценить ситуацию, победил он или нет. Ведь он тоже получил сведения от своих командиров об огромных, невиданных доселе потерях. И может дошли до него через перебежчиков высказывания Кутузова, разнесенные по войскам, что одержана победа и завтра начинается решительное русское контрнаступление? И войска готовились к его отражению, вместо того, чтобы сразу, с первыми лучами солнца бросится преследовать уходящих русских. Если это так, то это ещё одна уловка старого лиса, позволившая оторваться от противника.
И далее Кутузов продолжал свою хитрую игру, не посвящая в нее никого. Но иногда это прорывалось и ближайшее окружение начинало догадываться. Когда генерал Ермолов предложил позицию для обороны Москвы.
Князь Кутузов взял меня за руку, ощупал пульс и сказал: "Здоров ли ты?"... Ни один из генералов не сказал своего мнения, хотя немногие могли догадываться, что князь Кутузов никакой нужды в том не имеет, желая только показать решительное намерение защищать Москву, совершенно о том не помышляя [Ермолов]
Итак, Кутузов хитростью, пожертвовав Москвой, словно куском сыра, заманил корсиканца, словно глупую мышь в мышеловку. Но ведь мышь может убежать раньше времени. Чтобы продержать французов как можно дольше в Москве были предприняты всяческие хитроумные уловки. О поведении казаков, заверявших Мюрата в мирных намерениях, я уже поведал. Когда на переговоры о мире явился посол Наполеона Лористон, то Кутузов принял его по высшему разряду. Офицер его штаба А.А. Щербинин вспоминал: "Мы в первый раз увидели Кутузова в мундире и шляпе. Эполеты он попросил у Коновницына: его собственные ему казались недовольно хороши". Кутузов дал понять французскому парламентеру, что сам он стремится к заключению мира и обещал уведомить Царя о мирных предложениях Наполеона. Далее, по воспоминаниям Н.Н. Муравьева, Кутузов дал волю своему хитроумию. "Предложения о мирных условиях были посланы в Петербург с курьером, но курьеру приказано было попасться в руки неприятелю, и Наполеон уверился в мирных расположениях Кутузова. Между тем через Ярославль был послан другой курьер к Государю с просьбою не соглашаться ни на какие условия" [цит. по Троицкий. 1812. Великий год России]. В результате Наполеон ещё две лишних недели простоял в Москве, тщетно ожидая ответа русского императора.
Вот так великий русский хитрец развел и окунул великого полководца мордой и в говно. После этого слава и авторитет Кутузова взлетели выше всех пределов. Мог ли это терпеть властитель слабый и лукавый? К тому же Кутузов не желал похода в Европу, полагая, что ничего для себя полезного Россия из этого похода не извлечет, а лишь понапрасну прольет кровь за интересы скаредного Лондонского Сити.
"Кроме того, повторю еще раз: я не уверен, что полное изничтожение императора Наполеона и его армии будет таким уж благодеянием для всего света. Его место займет не Россия и не какая-нибудь другая континентальная держава, но та, которая уже господствует на морях, и в таковом случае владычество ее будет нетерпимо" [Вильсон. Дневники и письма]
Не прельщали Кутузова лавры Освободителя Европы. А вот для плешивого щеголя наступал звездный час после годины позора.
Да, пусть изначальный план провалился, но хотя бы смыть с себя этот позор, отомстить за унижения тому, кто оказался хитрее его. Но мешал ему в этом его же собственный фельдмаршал. При встрече в Вильно Кутузов напомнил царю: "Ваш обет исполнен, ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле. Теперь остается исполнить и вторую половину обета: положить оружие". [Шильдер т.3, с.137].
Просто отстранить его от командования Александр не мог - слишком высоки слава и авторитет Кутузова. Нет, Кутузов, конечно, не бунтовал открыто, не отказывался выполнять наступательные приказы. Но делал это нарочито медленно, искал и находил причины, а не возможности, ворча при этом: "Самое легкое дело - идти теперь за Эльбу, но как воротимся? С рылом в крови!" [Шильдер т.3, с.142] При этом в присутствии императора он развил бурную деятельность. Он старался вникать во все: подписывал распоряжения о заготовке продовольствия и фуража по пути следования войск, об организации полковых аптек, о закупке сукна на обмундирование, о доставке из Вильно в Калиш сапог для воинов, об устройстве бань и т.д. и т.п. Кутузов разработал положение о Временном правительстве Варшавского герцогства, учредил Административный совет союзных государств Северной Германии. В общем Командующий армией, занимался чем угодно, только не планированием и осуществлением наступательных операций. И хотя сопротивления практически не было, отдельные небольшие гарнизоны, как правило, драпали или сдавались, а сам Наполеон был во Франции где собирал новую армию, русское наступление шло настолько медленно, что английский посол Р. Вильсон иронизировал: "Было бы недурно для исторической правды изобразить Светлейшего глубоко спящим в своих дрожках, которые гонятся за Бонапартом!"
Царь говорил ему: "Мне известно, что фельдмаршал не исполнил ничего из того, что должен был сделать. Он избегал, насколько сие оказывалось в его силах, любых действий противу неприятеля. Все его успехи были вынуждены внешнею силою... Но московское дворянство стоит за него и желает, дабы он вел нацию к славному завершению сей войны. Посему я должен наградить этого человека орденом Св. Георгия... Впрочем, теперь я уже не оставлю мою армию и не допущу несообразностей в распоряжениях фельдмаршала" [цит. по Троицкий. 1812. Великий год России]
Таким образом, именно Кутузов стал главным тормозом осуществления амбиций мстительного Александра. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Но он не уходил.
"Слава Богу, у нас все хорошо, но несколько трудно выжить отсюда фельдмаршала, что весьма необходимо", писал император графу Салтыкову [Шильдер т.3, с.137]
И вдруг случилось весьма необходимое чудо. Спаситель Отечества внезапно тяжело заболел и через несколько ушел в мир теней. Диагноз смертельной болезни Кутузова в разных источниках толкуется по-разному: "нервическая горячка, осложненная паралитическими явлениями", "тяжелая форма полиневрита", "заразная лихорадка" и даже "рак внутренностей". И вот тут мы переходим к самой загадочной, детективной фазе нашего повествования. К последнему разговору Кутузова с Александром, подслушанным спрятавшимся за ширмой чиновником штаба Крупенниковым.
- Прости меня, Михаил Илларионович!
- Я прощаю, Государь, но Россия вам этого никогда не простит.
Нынешние исследователи, Ю.Н. Гуляев и В.Т. Соглаев, а вслед за ними и профессор Троицкий объявили это выдумкой.
Они проследили по документам, день за днем, все передвижения Александра I и установили, что Император уехал из Бунцлау 7 (19) апреля, еще до начала смертельной болезни Кутузова, а 12 (24) апреля был уже в Дрездене, где оставался по 17 (29) апреля. Выходит, что у смертного одра Кутузова Александр I не был и, стало быть, прощения у фельдмаршала (неизвестно за что!) не просил. [Троицкий. Фельдмаршал Кутузов]
Простите, господа историки. А кто Вам сказал, что именно в последний день жизни фельдмаршала состоялся сей разговор? Слег Кутузов 6 (18) апреля, и император как раз перед отъездом, 6 или 7 апреля вполне мог посетить его. Вот тогда и состоялся подслушанный разговор. Император знал (откуда!?), что Кутузов обречен на смерть, и решил облегчить свою душу, получить прощение за... И Кутузов понял из этих слов, что он обречен, он понял, за что просит прощения император. Это были два лицедея, которые понимали друг друга с полуслова, с полунамека.
Думаю, уважаемые читатели, и Вы поняли, за ЧТО просил прощения император, и поняли, чего ЭТОГО никогда не простит ему Россия!
Только я Вам этого не говорил, Вы САМИ ЭТО ПОНЯЛИ.
Эпилог
А теперь вспомним, с чего все начиналось. А начиналось все с Бастилии и последовавшей затем казни короля Людовика. Именно казнь короля вызвала взрыв возмущения в европейских столицах, после которой все европейские страны монархии объявили войну революционной Франции и привели в действие французский революционный Ледокол. Все, кроме Екатерины Великой. Чего ей было возмущаться убийством чужого короля, если она сама была цареубийцей и мужеубийцей. И зачем ей лезть в эту драку, коли она сама все это и устроила. Не сама лично, конечно. Так и мужа не сама душила.
Ледокол, запущенный Екатериной выполнил свою задачу, сокрушил и разломал все традиции европейской монархической семьи, но в момент, когда над ним уже был занесен карающий меч, вдруг пошел на своего создателя, круша все на своем пути, похоронив все мечты о всемирной империи. Но российский паковый лед оказался не по зубам. Две великие империи взаимоуничтожились, аннигировали словно вещество и антивещество. И в мире стал один хозяин - Британская империя, которой и достался сам великий разрушитель. Наполеон скончался на английском острове Святой Елены в 1821 году и злые языки поговаривали об отравлении экс-императора. Так это или нет, я не знаю, да и какая собственно разница. Свою историческую миссию он выполнил.
Император Александр пережил своего французского коллегу на 4 года и скончался в Таганроге в 1825 году. А может и не скончался. Говорил же он весной этого года принцу Оранскому о своем намерении отречься от престола и жить частной жизнью [Шильдер т.4, с.350]. И превратился самодержец Всероссийский в старца Федора Кузьмича, всю свою оставшуюся жизнь замаливающего одному ему известные грехи. Кто знает, может до самого конца жизни стояли перед ним две тени: тень отца, императора Павла, и тень победы, старого лиса - фельдмаршала Кутузова.
Впрочем, это уже совсем другая история и является ли она продолжением нашей, мне неведомо.