Самину хочется рассказать, как сложить доруинный цветочек из салфетки, или продемонстрировать одиннадцать способов открывания бутылки без штопора, которые сам придумал как-то от нечего делать. Хочется потрепаться о минусах жизни в элитном районе или охоте на крысящей. Хочется сделать что угодно, только не говорить о том, что он ни разу не был на Руинах. В его возрасте и при его Уродстве - он понимает прекрасно - это ненормально. В двадцать лет все давно прошли Инициацию. В двадцать лет большинство из тех, у кого вертикальные зрачки для ночного зрения и мощный хвост для баланса, уже освоили Сумеречный Пласт. И прекрасно себя там чувствуют (насколько вообще себя можно прекрасно чувствовать в бараках, по самое не хочу загаженных отходами), при необходимости абсолютно готовые к любым поворотам судьбы. Все, только не Мин.
- Ну и чего ты так вылупился? - Рёток отрывается от созерцания напитка, и теперь под его пронизывающим, пристально-застывшим взглядом Мин чувствует себя каким-то... шматком мяса на разделочной доске, - Я спрашиваю, ты спускался ниже?
-Нет. Никогда.
-Ты не выглядишь подростком, не достигшим совершеннолетия. Почему не проходил Инициацию?
Самин криво, но не зло усмехается, - Кто из детопитомовских её проходил? Это роскошь.
- Я проходил. Это не роскошь, а трусость, - на последних словах голос Крылатого едва различимо срывается на шипение. Буквально на долю секунды, но этого хватает, чтобы хвост кошака нервно дёрнулся. Как-то мигом забывается тот факт, что это, по сути, первый их нормальный разговор, и не стоило бы переводить его в разряд "по душам". Просто уважительное обращение резко становится никому не нужным.
- Ты тоже вырос в питомнике?
- Не меняй тему.
- Какая разница, проходил я её, или нет? Это чистая формальность. Никому не нужная при том. Я не переношу темноту. Что мне делать на "минус-первом"?
- Учиться переносить темноту.
- Бред. Мне прекрасно живётся и без этого.
- Откуда ты можешь знать, если не пробовал?
- Интуиция, - скорее по-бараньи, чем по-кошачьи упирается Самин, натирая какую-то несчастную тарелку до зеркального блеска, будто намереваясь рассмотреть в отражении свежеприобретённые витые рога, - Нет! Даже инстинкт самосохранения! Не идти туда, где страшно. Что в этом неправильного? Ты вот по Руинам шастаешь?
-Да.
-Ну вот, а... А?! - Жёлтые глаза в который раз за последние пару минут широко распахиваются, - Зачем??
Крылатый смотрит на бармена, как охранник музея на гиперактивного, гиперэмоционального посетителя-придурка, и чуть склоняет голову вбок, - Знакомый у меня там живёт. Так что мне мешает это делать?
- В общем-то ничего, просто... нафиг? Разве Крылатые нормально переносят узкие пространства? - Вайд не успевает шлифануть в голове нейтральный ответ, как Мин отмахивается, попутно украшая какой-то ягодкой сомнительного происхождения очередной коктейль, - И потом. Тебе повезло найти постороннего Проводника. У меня его не было.
Рёток неторопливо пригубляет вино, продолжая остужать собеседника взглядом, - Кто сказал, что у меня он был?
- Ты прикалываешься надо мной? Инициацию не проходят без Проводников.
- Обязательность их наличия не прописана в Правилах.
- Это прописано в здравом смысле! Как можно переться на Руины без провожатого, на которого можно положиться? В этом вообще вся суть ритуала! Научиться доверять старшему. Ты читал Историю Сотворения Нового Мира? - Крылан неопределённо фыркает; по интонации похоже на нечто среднее между "ты за кого меня принимаешь, я не книжный червь" и "ты за кого меня принимаешь, её читали все", - После предательства...
-Короче, лектор.
-Короче? Если наставника нет, то какой смысл в прохождении всего этого? Вот что я хочу сказать!
- Если ты не видишь смысл, это не значит, что он отсутствует.
- Справедливо, - кивает Мин, не имея желания дальше спорить, - Но результат от этого не меняется. Я никогда не спускался ниже Границы, потому что у меня нет Проводника, а проходить Инициацию в одиночестве в голову никогда не приходило. Такой ответ тебя устраивает?
- Ты мог вообще не отвечать, если не хотел, - безразлично пожимает плечами Вайд, и Самин прикусывает губу. И то правда. За язык его никто не тянул, калёным железом не пытал. Если, конечно, не брать взгляд Крылатого в расчёт при подборе орудия пыток в качестве главного инструмента, то всё было вполне добровольно.
-Прости. Налить ещё бокал?
Рёток качает головой, кладя на стол несколько крупных монет, - Обойдусь.
- Зайдёшь ещё? - с некоторой тревогой уточняет Самин. Чёрт его знает, чем, но этот Крылатый его подкупил. То ли прямолинейностью, такой редкой в их неспокойное время, то ли уравновешенностью, так не хватающей самому Коту, то ли просто наличие перьев ещё не перестало приводить в неописуемый восторг. Но правда не хочется, чтобы эта - вот такая, крайне эмоциональная - встреча стала последней.
Крылан окидывает помещение скептическим взглядом, - В эту дыру? Ни за что. Я же сказал, что не собираюсь становиться постоянным посетителем.
Пушистый хвост разочарованно касается холодного пола, - Понятно. Ну, удачи в любом случае!
.
.
.
Кто может уследить за лавирующей в клубке из зданий, тоннелей и многоуровневых крытых переходов тенью? Кто всерьёз решит, что на секунду промелькнувший ночью за стеклом сто шестьдесят третьего этажа силуэт - не игра усталого воображения или простые блики светящихся вывесок? А если кто и поймёт, что там, при свете звёзд на Куполе, мечется среди Шпилей Правления Крылатый, ему просто не будет до этого дела. Поэтому Рёток и ненавидит ночи. Когда темно, в голову лезут мысли. Когда темно, в голову вламываются воспоминания. И когда темно, ничто не может отвлечь от подступающего к горлу понимания, каково это - жить на Руинах...
Конан, кряхтя, подходит к окну Пункта и прикрывает чуть подрагивающую от порывов ветра створку.
- Опять разлетались, негодники, прости Правитель! И чего не спится?
Руки с едва заметными, но уже неумолимо проступающими морщинками достают с полки папку, помеченную силуэтом чёрного крыла. Вот же задал Чижаль задачку! Поди, собери ему статистику... Не то, чтобы сложно, совсем нет, просто нудно. И кого брать за основу? Абстрактного Крылатого? Возись с ними, ищи по перечням имена... Выписывай, сверяй... Кон фыркает. Ишь, чего! Нет, проще Рётока. Ему разрешение на проход сам Дютэц выдаёт, поэтому у старика Отты всё в одном месте собрано. Осталось что? Просто покрасивше да попонятнее переписать, и готово! Усмехнувшись собственной изворотливости, фавн довольно надевает очки и берётся за карандаш, склоняясь в свете торшера над покосившимся, древним столом. Утром же всё отнесёт! Вот Хозяин удивится скорости!
.
.
.
- ... Вот как? Я в тебе не сомневался! - удовлетворённый голос Хозяина Иверлема лавиной сходит по ярко освещённой комнате, но Вайд и пером не ведёт. Чижалю иногда даже кажется, что этому пернатому что ругань, что похвала - всё едино. Впрочем, поводов ругаться на Крылана пока не было, так что... кто знает? Может, эффект и отличается, - В таком случае, думаю, у нас нет причин, чтобы задерживать твой аванс. Возьми мешочек, заслужил! Может, составишь мне компанию за обедом? А то что-то ты неважно выглядишь сегодня.
-Ты не знаешь, как я выгляжу.
- Твоя правда! - улыбается Дютэц импонирующей ему ершистости подопечного, - Но вот чтобы узнать, что ты голоден, зрение мне не нужно. Достаточно иметь мало-мальски хороший слух, и урчание чьего-то живота становится очевидным. Что ты предпочитаешь? Я никак не могу решить, заказать мне... - голос резко обрывается, услышав эхо отдалённого цоканья. Губы трогает кровожадная улыбка, - А, нет. Кажется, я уже знаю, кого я сегодня закажу. Прости, Токки, мы поедим в другой раз. Можешь даже не кланяться на прощание!
- И не собирался, - бросает через плечо Вайд, чтобы в следующую секунду уже скрыться в ближайшем восходящем тоннеле. Хозяин, улыбнувшись, дёргает за неприметную верёвку, и порхающих под потолком лампочек моментально скрывает полог плотной ткани, а сам блондин, великолепно ориентируясь в знакомых лабиринтах, исчезает в перепутьях застенных переходов, прислушиваясь к приближающимся шагам Конана.
-Хозяин! - Чижаль безошибочно угадывает довольные интонации, - Хозяин, я сделал всё, что Вы просили.
- Быстро. Вопрос, качественно ли? Впрочем, вряд ли ты бы рискнул принести мне неверные данные, правда, Смотритель? Положи документы на пол.
Хвост Кона начинает мелко трястись от очевидного недоверия в голосе Дютэца. Отта мысленно молится, чтобы ни одна ошибка не проскочила вчера, и ругает себя за торопливость. Можно было ещё хоть денёк выждать! Нет же! Понесла нелёгкая выслуживаться!
- Это всё?
- А? Да, Хозяин.
- Свободен.
Мужчина с облегчением вздыхает, пятясь в поклоне за шлюз. Ну, если он и умрёт, то, по крайней мере, не сегодня!
Чижаль дожидается, когда стихнет звук шагов и возвращается в зал, чтобы поднять с пола листы с данными. Удобно устроившись на любимом настиле из шкур, он зажигает свет и проводит кончиками пальцев по глубоко процарапанным словам, попутно вглядываясь в написанное через толстенные очки. Всё-таки слабое зрение - это не полное его отсутствие, зря Крылатый смеётся. Ему стоит быть повнимательнее! Дютэц вздыхает, прерывая свои размышления о неидеальности даже лучшего Наёмника, и сосредотачивается на донесённом материале. Пальцы скользят по строчкам, сопровождаемые внимательным взглядом. Ну, собственно, ничего интересного! Вылеты раз в три месяца, не учащаются вопреки надеждам, и никаких предпосылок к скорому учащению тоже нет. Чий откладывает папку в сторону и поднимает глаза к мельтешащим насекомым у потолка. Эх, сборы не поднять!... Вдруг взгляд стекленеет и, метнувшись обратно к листам одновременно с рукой, принимается буквально пожирать строки. Кто-кто был взят за основу статистики?! По каким дням он вылетал?! Дютэц недоверчиво вчитывается, убеждаясь, что ему не показалось. Хмурится. Витиевато чертыхается, отшвыривая папку в сторону. И встаёт, чтобы сделать успокаивающий круг по залу. Надо же, какой любопытный доклад сделал Конан! Он сам-то понял, интересно, что принёс? Хотя, откуда ему...
.
.
.
- Самин-а, - Джэмми облокачивается на стойку, чуть морщась от запаха в помещении и устало переливаясь слабым сероватым свечением, - Сколько время?
- Двадцать пять шестого.
- О, Правитель! Я не доживу до пересменка...
Пушистые уши бармена сочувственно разворачиваются к девушке, пока Мин продолжает активно смешивать в шейкере порцию какой-то мутноватой бурды, - Куда ж ты денешься, интересно?
- Мин-а... там за столиком у выхода придурок какой-то! Он пристаёт! Сходи, обслужи вместо меня, а? - Джэмм растекается по столешнице, всем своим видом показывая, что ну никак не способна сделать это самостоятельно. Кот прищуривается. Сходить-то не проблема, и бог с ним, что у самого уже ноги ноют, но вот если шеф увидит, что он покинул своё рабочее место... не видать ему больше ни зарплаты, ни этого самого шефа. Выгонят, как пить дать!
Гра подавляет тяжёлый вздох и заставляет себя в шутку нахмуриться, - А что, другие официанты это сделать не в состоянии? Только бармен лично?
-Они и так завалены!
-Джэмми, иди работай. Откосить не получится.
Девушка разочарованно, как-то растерянно закусывает губу, а Мин, ставя бокалы на поднос и прислушавшись к недоверчиво скребущим сомнениям внутри, исподтишка следит за указанным клиентом и направившейся к нему коллегой. Слукавила или нет? Может, он и правда уже пьян? Чёрт их разберёшь, этих жаброобладателей... всегда опухшие!
-Джэм!
Светящееся недоразумение тут же оказывается рядом, расслабленно улыбаясь от уха до уха и протягивая блокнот с ручкой, - Спасибо! Ты самый-самый лучший!
Самин в этом абсолютно не уверен, но зато на душе стало легче. Ладно, была не была!
- Что Вы будете заказывать, сэр?
Жирная голова с трудом поворачивается в сторону чуть наклонившегося парня и препротивно подмигивает, очевидно, рассчитывая на полное взаимопонимание. Мина передёргивает. Да этот кадр не пьян! Он обколот!
- Скажи-ка мне, когда у вас смена заканчивается? Уж больно рыбка хороша у вас плавает! Так и просится в мой аквариум!
Злость заставляет хвост качаться из стороны в сторону в ритме заливистого, булькающего смеха, но лицо удаётся сохранить невозмутимым. Ну, по крайней мере, Коту так кажется.
- Я спрашиваю, что Вы будете заказывать?
- Ты чё, оглох? Официанточку вашу! И покрои, покрои мне тут ещё рожу!
- Повторяю ещё раз. Что Вы будете за... - толстяк, покраснев, на удивление резво для своего веса подскакивает и без размаха заряжает кулаком в живот. Мин сипло выдыхает, сгибаясь, и дёргает хвостом. Вот же... Сейчас он у него... Жаброголовый крякает от боли, когда с рассечённой последовавшим ударом губы стекает капелька бурой крови. Секундой позже такая же в ответ появляется и у хвостатого. А потом всё просто перемешивается так, что уже не разобрать - где чья была.
- САМИН ГРА!
Твою ж мать!
Бармен, поджав губы, смотрит на подбежавшего Лэзарда, краем глаза успев заметить жмущуюся в тени угла Джэмми. Правильно, не надо ей сейчас высовываться. Главное, чтобы не лезла в пекло.
-Шеф, он...
-ВОН!
Мин растерянно переглядывается с Ноу.
-Но...
-ВОН, Я СКАЗАЛ! ТЫ КАК СМЕЕШЬ НА ПОСЕТИТЕЛЕЙ ЗАМАХИВАТЬСЯ?! КАК ТЫ ПОСМЕЛ РАБОЧЕЕ МЕСТО ПОКИНУТЬ?! ЧТОБЫ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! И КУДА СМОТРИТ ОХРАНА?!
Самин отшвыривает блокнот и, не поворачиваясь, выходит через настежь открытые двери на улицу, быстро переходя дорогу. В висках стучит адреналин, разочарование и ярость. Да что ж такое! Что ж за... рычание сзади?? Мин резко оглядывается. И никого не видит. Показалось?...
...Рёток, пролетев пару кварталов, пикирует в Руины, прижимая к себе тяжеленное бездыханное тело, проткнутое собственным складным ножом. Где там было место потемнее да чтоб крысящей побольше? От этого куска дерьма с жабрами, решившего напасть со спины, и косточек остаться не должно.