Все то время, что советник Аэллон следовал за Видящей Каэрис к известной лишь ей цели в гуще битвы, его одолевали невеселые мысли о том, что в этом задании шанс выжить самый минимальный из всех, в которых он принимал участие. Не то чтобы ему не нравилась возможность умереть - он давно свыкся с тем, что это рано или поздно произойдет; скорее, Аэллону не нравилось то, в каком обличье может прийти к нему смерть. Советник машинально дотронулся рукой до камня души, который висел на цепочке на шее Аэллона. Всевидящий Совет состоял из эльдаров, которых мало что могло удивить, но сегодня Аэллон не прибегая к ментальной связи чувствовал растерянность советников. А ведь ожидалась всего-навсего очередное сражение с пробудившимися в своих подземных катакомбах Некронами...
Конечно же, Видящие мира-корабля Ультвэ ожидали, что после событий на Лорн V и Кронусе продолжающиеся возмущения варпа пробудят Некронов где-нибудь еще. Но никто и подавно не ожидал, что выйдя из Звездных Врат в системе Каурава, эльдарам Ультвэ придется столкнуться с Падшими - теми, которых Мон-Кейг называют "Темные Эльдар".
Никто из эльдаров не любил даже вспоминать о Падших, и это понятно: Падение было трагедией и болью для каждого, но те, по чьей вине оно случилось, те, кто после Падения начали поклоняться Той-Кто-Жаждет... Они были для эльдаров болью гораздо большей. А необходимость столкнуться с ними в бою... Об этом можно даже не говорить. Но эта проблема была делом самих эльдаров; и ее надо было решать.
Естественно, Аэллону не нравились сложившиеся обстоятельства. Однако, он хорошо помнил слова, сказанные ему, тогда еще молодому экзарху, своим учителем в Совете: "Не пытайся изменить Путь, думая что знаешь наилучший; наилучший Путь найдет тебя сам". С тех пор Аэллон всегда следовал этому совету, даже сам став советником и телохранителем Видящей Каэрис. Путь Видящей был следовать за своей судьбой; Путь Совета - и Аэллона - был следовать за Видящей. Даже, если этот Путь уводил в такие места, как это...
Хотя бы и появись у него такое желание, Аэллон не мог рассмотреть всю битву целиком. Он помнил только отдельные картины, на которых фокусировалось его внимание в коротких промежутках между отражением и нанесением ударов. Арлекин, танцующий смертельный танец среди полуобнаженных воинов с отравленными клинками; Лорд-Призрак, отбивающий световым копьем град атак какой-то гротескно-чудовищной машины; несколько экзархов Банши, схватившихся вплотную с воительницами-Суккубами (Аэллон никогда раньше не видел Суккубов, но спутать их с кем-то другим было не легче чем спутать Банши со скульптором); отряд Огненных Драконов, подбивший вражеский десантный корабль, и выпрыгивающие из подбитого корабля на землю Темные Эльдары... Пожалуй, четче всего остального Аэллон запомнил именно лица Падших: бледно-надменные, словно пресытившиеся всеми радостями жизни, и в то же время горящие яростным огнем желания еще и еще откусить от запретного плода бытия.
Внезапно в воздухе послышался свист клинка. Аэллон в самый последний миг успел блокировать направленное в него лезвие, и развернувшись в блоке очутился лицом к лицу... Вернее к маске Инкуба - телохранителя Архона Темных Эльдаров. Сам Архон стоял в центре, окруженный своей свитой. "Шестеро, считая Архона; и нас шестеро, считая Видящую" - подумал Аэллон. - "Что ж, может быть судьба Видящей - пережить этот день, но мой Путь закончится здесь."
- Я ждал тебя, Каэрис, - довольно проговорил Архон.
- Для меня вы все на одно лицо, Падший, - ответила Видящая.
Архон улыбнулся - по сравнению с этой улыбкой бешеный оскал пораженного варпом Мон-Кейг мог показаться добрым:
- Я буду убивать тебя долго и медленно, Видящая. И ты не умрешь, пока не запомнишь, что твоего убийцу зовут Архон Тарил из Ковена Черное Сердце!
Над противниками начали сгущаться ментальные потоки. К своему удивлению, Аэллон почувствовал, что совершенно не испытывает страха.
"Что ж, старая пословица гласит: жизнь - это сон, от которого мы все проснемся."
Лишь только советник закончил эту мысль, как с неба упали первые разряды начинающегося пси-шторма.