|
|
||
Рассказ напечатан в Љ21, 2008г. журнала "Автопрайсы" (г. Харьков) | ||
− Помогите-е-е! Кузьма Кузьмич, миленький, помогите-е-е, у-у-у! − плачущая,
заламывающая руки женщина вновь с легкостью взяла верхнее "До".
"Ну вот, сбываются предсказания
гороскопа: "Сегодня для Тельцов будет трудный день. Некоторые друзья или коллеги по работе попросят Вашей помощи...", −
профессор Канарейкин, пытаясь скрыть раздражение, смотрел на полную женщину в каком-то серо-синем платье, преградившую ему
путь к его кабинету.
Кузьма Кузьмич был раздражен не из-за этого внезапно возникшего препятствия, а
потому, что своим этим басовитым "у-у-у", это препятствие спугнуло замечательную мысль, проникшую ему в голову сегодняшним
утором. Что-то связанное лямда-бетта-минус-гипероном, который упрямо не желал распадаться так, как предписывали ему его
уравнения.
Чтобы отвлечься от раздраженного настроения, директор института физических проблем
принялся за анализ возникшего серо-синего препятствия.
"Олимпиада Ивановна, безусловно, вправе
считаться моей коллегой по работе. Я директор института, в котором Олимпиада Ивановна вот уже который год бессменно работает
уборщицей. Вот и не верь всякой ерунде, которую печатают в газете", − Канарейкин вздохнул.
"...Будьте
бдительны. Очень велика вероятность того, что Вы ввяжетесь в несвойственные для Вас проблемы, которые Вы не будете знать, как
решить. Поэтому лучше всего Тельцам тактично отказаться от решения чужих проблем", − память мстительно продолжала выдавать
"на гора" прочитанный накануне текст.
Профессор вздохнул еще раз.
−
Кузьма Кузьмич, миленький, помогите-е-е, у-у-у! − Олимпиада Ивановна упрямо продиралась сквозь звездный
запрет.
− Что у Вас?
"Эх, и получу я от звезд по
шапке".
− Сына в тюрьму хотят посадить! У-у-у! − слезы оросили еще влажный от уборки
пол.
Канарейкин боковым зрением перехватил удивленные взгляды своих сотрудников, подтягивающихся на
свои рабочие места, чтобы продолжить беспощадный бой с перерывом на обед с головоломками микромира.
− Так, пройдемте ко мне в кабинет, и Вы все мне там расскажите", − Кузьма Кузьмич почти силой
увлек полную женщину за полированную дверь со скромной табличкой: "Директор".
− Я занят! − крикнул
он своей удивленной секретарше, проталкивая Олимпиаду Ивановну дальше, в свой кабинет.
Наконец-то
родные стены, которые, как известно, помогают, в том числе и против вредных звезд.
−
Рассказывайте!
За пятнадцать минут, несколько раз прерываясь на непродолжительное слезоотделение,
Олимпиада Ивановна поведала Кузьме Кузьмичу свою беду.
Вчера поздно вечером ее любимый и
единственный сын Васечка на своем видавшем виде "Опель-Караван" возвращался домой из аэропорта, куда он подвозил одного
клиента. Уже на окраине города, неподалеку от поста ГАИ его обогнала "большая черная машина", которая почти сразу же и
остановилась. Когда ее Васечка проезжал мимо нее, он увидел, что высочившие из этой машины двое мужчин, что-то рассматривают
на асфальте. Присмотревшись, он увидел, что под колесами той "большой черной машины" лежит человек. Он инстинктивно
затормозил. Неожиданно к нему подбежали эти мужчины, вытащили из машины и стали избивать, крича, что из-за него они сбили
человека. Тут же подбежали еще какие-то люди (оказалось, что рядом была остановка) и стали помогать мужчинам из той машины.
Потом подъехала ГАИ, составила протоколы и забрала ее Васечку с собой. Сейчас он находится в следственном
изоляторе.
− А почему те мужчины стали обвинять Вашего сына?
− Они
кричали, что он умышленно их ослепил своими фарами.
− Умышленно? А почему
умышленно?
− Не знаю-ю-ю...
− А на какой машине ехали те
мужчины?
− Не знаю-ю-ю...
"Эх Вася, Вася... И советовали же мне звезды не
лезть в это дело", − Кузьма Кузьмич уже в который раз за этот день вздохнул и взял в руки свой мобильный
телефон.
Он позвонил отцу одного из своих студентов, который с завидной регулярностью периодически
приходил к нему на пересдачу, словно комета Галлея, посещающая Солнечную систему. Только период обращения студента был
значительно короче − семестр, от сессии до сессии. У этого студента отец работал в ГАИ, но, очевидно, полосатый жезл родителя
не имел для отпрыска такой магической силы, как для автомобиля, тот упорно не желал двигаться в нужном направлении. В конце
концов, вожделенное "удовлетворительно" появлялось в зачетке студента. А профессор Канарейкин никогда не имел проблем с
техосмотром и всем прочим, связанным с ГАИ.
Через полчаса Кузьма Кузьмич узнал о происшествии все
подробности.
Свой "Опель-Караван" Васечка самостоятельно оборудовал мощными биксеноновыми фарами,
да еще одну пару биксенонок он укрепил на бампере (что бы круто смотрелось, как он объяснил). Как показал он на допросе,
после обгона его этой злополучной черной Toyota Avensis, он включил дальний свет, так как знал, что подъезжает к остановке,
на которой часто находятся люди. А шел до этого на ближнем потому, что часто навстречу шли машины и он не хотел их
слепить.
− Жив хоть этот прохожий?
− Да жив. С сотрясением мозга в
третьей больнице лежит.
− Сам виноват. По сторонам надо смотреть, − рубанул Кузьма
Кузьмич.
− Там обозначен пешеходный переход. Он был на нем, − возразил
гаишник.
− Значит "Тойота" виновата.
− Не знаю... У нее за рулем сын
директора центрального рынка сидел. Суд может посчитать, что этот Вася на "Опеле" умышленно его ослепил за то, что якобы
"Тойота" его подрезала. Сын директора рынка признался в этом грехе.
− А, ясно. А скорость "Тойоты"
какая была?
− Шестьдесят километров в час. По тормозному пути
определили.
− Не подкопаешься.
− Не подкопаешься, − согласился отец
нерадивого студента.
− Так сколько биксенонок он установил на своем
"Опеле"?
− Четыре.
− Понятно, − Канарейкин задумался. − А сколько
девушек в салоне сидело?
− А как Вы догадались?! − удивленно воскликнул сотрудник
правоохранительных органов.
− Ну а как еще объяснить, почему водитель не заметил переходящего
дорогу человека? Развлекался с прекрасным полом. Так сколько было девушек?
−
Две.
− По одной на брата, − констатировал доктор физико-математических
наук.
− Причем тут девушки? − гаишник пришел в себя. − Он не заметил, потому что его ослепили!
Четырьмя биксенонками!
− Четырьмя женскими глазами его ослепили! − и, посмотрев на притихшую во
время разговора женщину, обращаясь к ней, сказал, − не волнуйтесь Олимпиада Ивановна. Можно легко доказать, что Ваш сын
абсолютно не виновен. Абсолютно. У меня есть знакомый адвокат, я его попрошу помочь и растолкую, что нужно говорить
следователю.
"Ну вот, а звезды говорили, что я не буду знать, как решить несвойственные мне
проблемы", − довольный собой Канарейкин смотрел на удаляющуюся из его кабинета дородную Олимпиаду Ивановну. − Я же говорил,
что все это ерунда. Врут звезды!"
Вопрос:
Почему профессор Канарейкин решил, что Васечка АБСОЛЮТНО не виновен?
Ответ читайте здесь или здесь