Утром Абакум спустил завтрак. Богатством выбора он не отличался, но зелени в лукошке оказалось вдвое больше обычного.
- Господин начальник делегации отказались есть зелень и овощи, - пояснил капитан крепости и вытянул лицо гримасой, изображая отвращение Ганилана.
Гарант лишь усмехнулся принимая плетёный короб.
- Причуды-причуды... А что звёзды говорят?
- В журнальчик занёс...
На дне лукошка, завёрнутая в кожаный конверт покоилась книга для записей — личный путевой журнал Гаранта, который он завёл едва ступив на борт «Чечета». Полковник полистал последние записи и удивлённо поднял голову на Абакума:
- От те на!..
- Да ну? - деланно изумился Абакум.
- Вот тебе и «да ну»! За последние сутки за шесть с половиной сот миль отмахали... Ты ничего не напутал?
- Обижаете, господин полковник, - задумчиво потянул Абакум, - я с разными звёздами проверял. И по солнцу потом... Ещё смещение отсчитал по песочным часам, так вышло, что склянки отстают...
- Как склянки отстают?
- Да вроде всё верно, в полночь — полночь, а песочные уже переверну, а склянки только через несколько бьют. Я полночи мерил, не спал совсем — по звёздам одно время, а по песку другое. Чудеса!.. Я и узлы выкидывал спозаранку. Скорость обычная, а по звёздам смещение на шесть миль в час.
- Ночью ещё посчитай. Шесть миль разницы — это ж много...
- Не мало. Лодь под парусом, да на вёслах.
- Есть идеи?
- Думаю, в течение мы попали, господин полковник.
- Это как?
- В морское течение. Слыхал про несколько течений в море. Мол, если в него попал — против течения греби не греби — в море вынесет. А поперёк встанешь, вроде и не к берегу, а с течения на стоячую сошёл — и домой... Как на реке. Течение.
- Хм... Ясно. Слыхал, но не подумал об этом. Всё равно повтори измерения по звёздам.
- Сделаю... Я пойду. Флягу я с тыквы вырезал и ведёрко вот... - Абакум спустил, держа на вытянутой руке деревянное ведро с водой, - помыться там и вообще...
Сквозь щели пробивался дневной свет. Палуба раскалилась от жаркого солнца. Редкий сквознячок протягивал через трюм. Гарант, улёгшись на балку и для равновесия разведя руки по сторонам как в полусне приятно перебирал в уме обрывки воспоминаний. Он был повелителем Огара и видел Мергаду и Крахатар с полёта такой высоты, где только ангелы да демоны. А теперь он сидит запертый в трюме и мучается вопросом о нестыковках в математике движения судна. Был бы он там, в Огаре, живо бы представил сферу, покрутил её, да без труда отыскал в океане маленький чёрный тримаран. И все загадки разрешились бы разрешить одним махом. А нынче одна вязкая усталость...
Перед прикрытыми глазами забрезжило бардовым краем Чёрное солнце. Затем возникла рогатая морда Прилойского Гара. Он выглядел удивлённым и растерянным. Таким как выглядит растерянным пылающий Демон.
Полковник улыбнулся во сне тому, что второрядный не сгинул в пламени Всполоха, а вполне себе жив. Огар, огненный город, пахнул в лицо жаром раскалённого воздуха. Гаранта стало припекать, будто кто открыл люк и солнце светило прямо в лицо. Но открыть глаза, подняться, спрятаться от пламенной суши не хотелось. Сон ведь...
- Повелитель?.. - загудел Гар.
Тихий ужас от осознания того, что Гарант всё ещё в Огаре, стянул в груди сердце и заставил встряхнувшись открыть глаза и прислушаться. Жар демонического места сменился запахом просыхающего, но ещё влажного трюма, прохладным сквозняком из вентиляции и дразнящим запахом сладкого перца из корзинки. Но лицо и грудь пекло как из печи. Полковник сунул руки в ведро. Вода оказалась очень холодной. Как лёд. Он плеснул на сухое лицо, умылся, отёрся просохшей рубахой и задумался о мгновенном сне. Прежние воспоминания об Огаре не жарили пламенем — путешествие духа, не тела. Но нынче сон ли?
Гарант вновь вызвал из памяти картину Огара. На этот раз полковник не стал пугаться собственных страхов. Ослабив инстинкты, требовавшие немедленного бегства, расслабившись до состояния медузы, носимой по морю волнами, Гарант дал волю собственному воображению ли, сну ли безвольно плыть и лишь наслаждался видениями.
Гарант, распахнув руки, подобно крылам, парил перед Прилойским Гаром и тот покорно простёрся в стороны из сонной чаши.
- Приказывай, Повелитель...
Видение было столь отчётливым, что новый, глубокий вздох Гаранту дался с трудом.
- Кто-то прибыл в Угольную Башню?
- Навеки вы, Повелитель...
Гарант оттолкнулся от воздуха руками и как в детстве взмыл над Демоном. С помощью изгибания спины, балансировки ногами и опоры на руки полковник ловко лавировал между чашами и Угольной башней. Облёт скалы возродил воспоминания о пещере. Та находилась на своём месте. Угольную породу сверху присыпало сажей. Гладкие как смоль бока редко искрились жёлто-коричневым отсветом на сколах. Чёрный зев пещеры круглым провалом выделялся на теле Угольной Башни подобно Чёрной тени на деревянной перегородке. Путь в пещеру чёрной скалы, сделавшейся значительно выше, не предполагал лестниц. Полковник упустил из вида ожидавшего приказаний Гара и устремился внутрь, туда, где уменьшенная копия Чёрного солнца позволяла править Огаром.
Чёрные стены пещеры. Ответвление, Чёрный шар внутри сферического помещения.
Полковник не задумываясь проник в ядро и ощутил в себе узел мирриад нитей вселенной. Стараясь не потревожить ни одной Гарант обратился к сфере Мергады. Она по прежнему витала в одной из комнат лабиринта знаний, которым обладало Чёрное солнце и который не был доступен никому более.
Живописная Мергада со стороны Мергануса и каменная, неживая твердь со стороны Террады, полярные ледники, на которых ярко проступала огненная Смородина. Полковник обернул сферу, как яблоко, в поисках самого вкусного бока. Вот она — точка на картинке. Нет, не точка, - тримаран «Чёчет» словно песчинка в огромном океане разрезает спокойные волны. Гарант увидел корабль с высоты тысяч миль, но как ястреб узнавший мышь, был в состоянии посчитать свободные концы нитей трепещущего на мачте флага.
Четыре фигуры драят палубу. Одна, это Абакум, чистит рыбу на камбузе, ещё одна прячется под решетчатой крышей — это Анжаютта. Она занята мыслями о том, что ребёнок Истваны по закону может быть объявлен рабом Кащея, потому что Кащей купил Иствану, как раба...
Женщина не говорила, ни один звук не доносился от неё, но полковник, словно по книге читал из её головы. Стоп. Голова горела огнём. Мочки ушей и кончик носа наоборот — терзало как во время мороза. Что это? Гарант взглянул на нос корабля. Из вентиляционных коробов подымался плотный пар. Полковник с усилием разомкнул глаза и понял причину. Руки, лицо — всё горело и жгло огнём. Из-под спины видимо подымался пар. Он тут-же рассеивался в раздувавшемся вокруг тела полковника воздухе и стремительно подымался вверх, чтобы сбежать в вентиляцию.
Гарант подскочил к ведёрку с водой и сунул туда голову. Вокруг ушей зашипело... Сразу полегчало. Желанная прохлада снаружи через затылок потихоньку проникла внутрь головы и осадила закипающие мысли. Полковник вынул голову из ведра и, приподняв кадушку, опрокинул её на себя. В щелях вентиляции загудело, как у закипающего самовара.
Подумалось, что странный эффект видения мог быть вызван тем, что видение вовсе не видение, а прямой контакт с Огаром. Повелитель остаётся Повелителем на веки. Пока жив. Или пока новый повелитель не примет бремя власти в свои руки. Но нынче Гарант ещё способен управлять Чёрным Солнцем, однако же контакт стоит ограничить. Так и сгореть недолго.
«Чечет» находился уже совсем недалеко от континента, с юга, там, где должна лежать страна ледяная страна скелетов. Морской ледник в лето не вмерзал в берег, а потому через два дня на третий судно войдёт в одну из открывшихся гаваней вблизи Пантотермижа. Путешествие подходит к концу и хочет кто-то или нет, но Гарант покинет, наконец, душный трюм.
Мыслью об окончании плавания захотелось поделиться, но до вечера, когда Абакум придёт с ужином поделиться радостью будет не с кем.