Я знаю, ты не скажешь мне "люблю", но это даже и неважно.
Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький корабль
Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз
Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ...
Побудь со мной чуть-чуть,
Я этот мир о многом не прошу - для странника с разбитым сердцем подарить лишь капельку тепла.
Пусть жизнь ведёт себя как жёсткая игра.
Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста...
А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке
и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста.
Мир не устанет клеветать, что у меня проблемы с головой,
При этом ему нравится дорогу людям тяжбами, предательствами выстилать -
А люди бестолковые пытаются извечной энтропии объясненье дать,
Хотя никто не знает, для чего необходимо душу неизвестности на растерзание кидать...
Побудь со мной чуть-чуть,
Моё присутствие так надоедливо, и ты мечтаешь побыстрей вернуться в будние дела,
Мы появляемся из ниоткуда, в никуда уйдём,
А жизнь безумна, но ведёт себя как важная игра.
С твоим присутствием ведь так прекрасно это небо надо мной,
С тобой не будем вместе - так положено,
Неважно, веришь иль не веришь ты в судьбу, но будет обнимать тебя другой...
Ты вскоре позабудешь наших встреч тепло как забывают люди то, что остаётся в прошлом.
Лицом в толпе останусь...
Каплей монотонного дождя, какие тысячами начинались будто бы нарочно.
Я знаю, ты не скажешь мне "люблю", но это даже и неважно.
Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький мирок
Да, именно такие мысли лились из моего сознания в виде строчек на лист бумаги когда-то. Мы встречались со Светланой. Но был момент, когда казалось, что я Свету потерял и уже не буду с ней в этой жизни. Я настойчиво добивался её внимания к себе, бегал за ней, ухаживал. А она всё не решалась принять ищущую взаимной любви персону (меня). Точнее даже приняла, но не могла всецело ответить взаимностью. Не знаю, по какой причине - может, жизнь на тот момент её ещё не научила делать большие, важные, самостоятельные шаги к чему-то; возможно Света не могла выбрать, кому из нескольких претендентов на её любовь отдать своё сердце. А возможно, просто не хотела пока ещё обременять себя тяготами настоящей семейной жизни и всеми силами стремилась удержать молодость, свободу, независимость от системы и навязываемых ею (системой) правил. В общем, она никогда не говорила, почему вела себя так неоднозначно: то принимала предложения сходить куда-нибудь развеяться после рабочего дня (либо сама предлагала это) или просто встретиться у меня или у неё дома, чтобы побыть наедине; а то безоговорочно заявляла, что из наших с нею отношений ничего не выйдет, потому что она не расположена к семейной жизни и слёзно просила меня понять её и не обижаться. И это всё длилось очень и очень долго, пока в один прекрасный момент я не поставил условие: либо мы с ней вместе, либо нет. Как ни странно, Света дала утвердительный ответ сразу, практически не колебаясь. Такова природа женщин - не поддающаяся объяснению, зачастую - логике. А порою - пугающая своей непредсказуемостью и оставляющая неоднозначные ощущения в душе и сердце.
Мы со Светой вместе с тех пор.
Я назвал свою историю "Оборотень в погонах", хотя это не совсем подходящее для неё название. На самом деле у этой истории нет названия. Не потому что я считаю себя офигеть каким гениальным писателем и хочу повыпендриваться перед всеми. Не потому что мне было лень придумывать более подходящее название или моего скудного ума хватило лишь на "Оборотня в погонах". У этой истории нет названия, потому что оно не нужно. Что? Как так? Да вот так... Это просто эпизод жизни. Эпизод, который мне почему-то захотелось отразить и поделиться им с другими. Многие после прочтения рассмеются и тут же выкинут эту историю из головы. Для других история, возможно, окажется шокирующей в чём-то, хотя сейчас уже мало кого чем-то удивишь. В общем, заглавие "Оборотень в погонах" - это что-то типа симулякра, отголоска нашумевшего. Что-то типа копии, как бы не имеющей оригинала. Или фразы, что вертится у всех на слуху и даже имеет под собой какую-то реальную почву, имеет право на существование, однако она - словно маска. Маска, прикрывающая изящную (или не совсем изящную) суть; маска или же ориентир, который принимает на себя весь удар, уколы и плевки негодующей толпы.
- Ты давно женат? - спросил Николай. Его взгляд на мгновение задержался на обручальном кольце у меня на пальце, затем был переведён на вымоченное по ту сторону дождём окно.
- Четыре года, - ответил я.
Николай раздавил в пепельнице окурок и сделал большой глоток из стеклянной кружки с пивом.
- Дети есть? - он продолжал задумчиво глядеть в окно.
- Нет, - был мой ответ. - Пока не надумали ещё с женой.
Николай кивнул.
- А у тебя? - спросил я.
Он отрицательно качнул головой и молвил:
- Девушка после долгой совместной жизни бросила, мотивируя тем, что не нравится моя работа. Ну, знаешь - стрельба, погони, бандиты, задержания и всё такое. Сказала, что не выдержит, если меня грохнет какой-нибудь отморозок, которому чхать на этот мир. Но это лишь отговорка. Она нашла другого.
- Любишь её?
- Да. - Коля глотнул ещё пива, облизал губы, и прикусил нижнюю губу. - Но бегать, как дурачок или щенок, больше не собираюсь ни за кем.
Я взглянул в его лицо. В нём была усталость. Глаза как всегда серьёзные. Мне захотелось его отвлечь от грустных мыслей, попытаться рассмешить, хоть на мгновение вырвать из повседневных дум. Я умел это проделывать с большинством людей, при чём как-то ненавязчиво, лояльно, душевно и удачливо. Но Николай - исключение. Это был тот самый случай, когда я просто не стал острить и говорить что - либо для потехи, потому что заранее знал, что ничего не выйдет и я лишь проявлю слабость. Николай был одним из тех, кто отличается от основной массы. Он начал работу в нашем оперативном отделе недавно. Перевёлся из Оперативно - розыскной части в отдел Уголовного розыска города Зотин. Такие личности, как Николай Карелин, создают впечатление чересчур спокойных людей. Настолько спокойных, что их и незаметно. Они отлично выполняют свою работу, приносят пользу обществу, не остаются где-то там, позади всех. И, тем не менее, их незаметно.
- Понимаю тебя, - молвил я. - Из личного опыта знаю, женщины - очень странные существа сами по себе. Жизнь и мир нас упорно учат одной вещи: не нужно всё своё внимание в жизни сосредотачивать на женщине и делать её центром своей вселенной. Нужно быть готовым к тому, что в любой момент та, что находится рядом, предаст и воткнёт тебе в спину нож. Это может проявиться по-разному: полюбила другого, поэтому уходит; ты растолстел, и поэтому она уходит; ты не зарабатываешь достаточно денег, и поэтому вали на все четыре стороны сам! Сегодня ты - милый, единственный. Завтра - враг номер один и "я требую развода!". В общем, множество причин могут послужить внезапному изменению настроения и поведения твоей любимой. Не нужно морально и психологически зависеть от женщины - лучше пусть она от тебя так зависит. А ты не забывай, что ты - одиночка.
Жизнь для каждого удивительна по-своему. Иногда какой-то случай, словно вылетевшая из ствола пистолета пуля, в один миг всё меняет. Причём навсегда. Теперь, скорее всего, самое главное для Николая Карелина - работа. У полицейского её всегда очень много, поэтому с тем, чтобы занять себя и свои мысли, проблем уж точно не будет. Погода стояла чересчур дождливая. И, пусть подходил к концу май, дождь был, скорее, похож на осенний - холодный и неуютный. В этот выходной день мы с Николаем встретились случайно в супермаркете и решили зайти в кафе на первом этаже, переждать там пока дождь утихнет. Потом я вернулся домой. Света к тому времени приготовила обед.
В этот вечер Света захотела выпить. Не припомню, чтобы до этого, за все годы нашей совместной жизни, она по собственной инициативе предлагала пропустить стопку-другую алкоголя. Изредка, и только когда я сам предлагал, она выпивала немного. Я спросил, случилось ли что-нибудь у неё. Как выяснилось, её уволили с работы в связи с сокращением штата. И поэтому, по её словам, она хотела расслабиться немного и выбросить всё из головы, отдохнуть от всех насущных проблем. А чтобы это лучше получилось, Света хотела пропустить немного алкоголя. В её синих глазах были грусть и задумчивость. Казалось, слёзы вот-вот брызнут... Я опустился рядом с ней на диван, обнял и коснулся губами её щеки.
- Милая, не переживай, - молвил я ей. - В жизни бывает всякое. Не нужно принимать всякие пустяки близко к сердцу. Подумаешь - уволили. Отдохнёшь зато от всего. Даже в голову не бери!
Она взглянула на меня. Её беспомощная улыбка говорила о том, что дело было не столько в увольнении, сколько в чём-то другом. В чём-то, о чём Светлана говорить не хотела. Тем более, что по темпераменту она - сангвиник. Ей обычно не требуется особых усилий, чтобы пережить какую-нибудь мелкую неприятность. И уж тем более она бы не стала так расстраиваться из-за какого-то увольнения. Она выпила три стопки "Джека Дэниелса", припрятанного у нас в кухонном шкафу. Затем взяла мою руку и приложила ладонью к своей щеке. Закрыла глаза. По другой её щеке катилась слеза. Мы сидели на диване. Света не хотела меня выпускать из объятий. Будто ребёнок, ищущий поддержки, молча гладила мои руки, целовала их, ласкала меня и обнимала. В этот вечер мы занимались любовью, казалось, дольше и больше чем когда-либо. Возможно, действительно Света переволновалась из-за того, что не по своей воле лишилась работы. Она любила свою работу, и этим всё сказано. Я пытался сам себе этим всё объяснить, однако что-то на душе было не совсем спокойно.
Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз
Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ...
Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста...
А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке
и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста...
Моё стихотворение, что я посвящал когда-то Светлане, как будто ожило в тот момент. И если когда я его сочинял, главный персонаж (мужчина) обращался к своей любимой с важной для него просьбой, то теперь центровым персонажем стала сама любимая, которая как бы отвечала мужчине его же стихотворными строками. Теперь будто Света говорила мне в ответ: "Побудь со мной. И больше мне не надо ничего. Побудь со мной, пока есть такая возможность...". Я вздрогнул от этих мыслей. Света уже спала, прижавшись ко мне. А я долго не мог уснуть в ту ночь. Слушал шум неугомонного дождя за окном и смотрел в тёмный, ночной потолок спальни.
Следующий день, после продолжительного дождевого периода, наконец-то выдался вполне солнечным и тёплым. Однако с наступлением тепла преступлений в городе Зотин вовсе не убавилось. Понедельник - день тяжёлый. Хотя понятия "лёгкость" у сотрудников оперативного отдела Уголовного розыска не существует. Сразу два трупа было обнаружено в городе, неподалёку один от другого. Создавалось впечатление, что оба преступления были совершены одним и тем же маньяком (или одной бандой). Характер нанесения ранений был один и тот же. Когда мы с Николаем Карелиным приехали на место совершения первого преступления, мне, по правде говоря, стало не по себе. Тело жертвы было растерзано, будто над ним поработали дикие звери. За всё время работы в полиции я подобного не встречал. Увидев позже и второе тело, я подумал, что, возможно, голодный медведь - людоед сбежал из городского зоопарка и теперь совершает нападения на жителей города. Оба тела были просто разорваны в клочья. Останки первого мужчины висели в парке на сучьях дуба. Останки другого мужчины находились на городской аллее, неподалёку от того парка. Как выяснится позже, после установления личности жертв, они не были связаны друг с другом. Опрос жителей близлежащих домов не принёс поначалу ничего существенного. Две женщины из квартиры многоэтажки говорили о странном автомобиле "Фольксваген", петлявшем по проспекту. Однако сотрудники отдела Уголовного розыска выяснили, что владельцы данного автомобиля были задержаны в нетрезвом состоянии за рулём. Каких-либо особо тяжких преступлений за ними не числилось. Отпечатки их пальцев на месте убийств не были найдены. Ещё один мужчина сообщил, что видел у парка кучку обдолбанных и пьяных подростков. Однако во время расследования не выяснилось, что кто-либо из них причастен к убийствам. Только спустя несколько дней, когда в полицию поступило два заявления о пропаже людей, удалось установить личность погибших. На этом преступления не прекратились. В течение последующих трёх недель было совершено ещё три жестоких убийства. Всё выглядело так, будто в городе действительно орудовало какое-то крупное хищное животное. Хотя сотрудники Следственного комитета при прокуратуре склонялись больше к версии об объявившемся маньяке в человеческом обличии.
Этакий Кровожадный Потрошитель.
Как - то я посетил Николая Карелина. Заехал к нему домой. Мы поздоровались, он сказал мне располагаться, чувствовать себя как дома, а ему нужно было засунуть первую порцию белья в стиральную машину и выставить режим. Пока он возился, я осмотрел гостиную. Внутреннее убранство дома Коли - это была не очень удачная попытка оформления в стиле Прованс. Так мне показалось. Я заехал проверить, как у Карелина дела, хотя это, скорее всего, была лишь отговорка. Я искал улики. Искал что-то, что могло бы навести меня на след убийцы... Почему дома у Николая Карелина? При чём тут именно он? Всё объясню. Может быть, он настолько переживал из - за ухода своей любимой, но всё же...
Стоп!
Что это?
Мой взгляд задержался на столике, где лежала раскрытая книга, рядом с ней - простой карандаш. Я подошёл поближе и прочитал заголовок абзаца, сопровождающегося наглядными тематическими иллюстрациями: "Как правильно разделывать тушу оленя, кабана и других диких животных". Мысли сбились в одну вопросительную кучу: "Зачем это Карелину?" На фоне происходящих событий в городе сейчас чтение такого пособия показалось мне чем-то вроде насмешки надо всем вокруг. Ещё бы охотничий нож и маску положить рядом с книгой на столик - и я мог бы с гордостью сказать, что нашел Кровожадного Потрошителя. Кровожадным маньяком оказывается тот, кого меньше всего ожидаешь увидеть в этой роли. Близкий тебе друг... любимый человек... школьный учитель... твой сосед... коллега по работе - одним словом, неожиданный финал истории. Лицо под сорванной маской - обличие зверя-маньяка... оборотня в погонах... или же какого-нибудь монстра из-под кровати и из стенного шкафа, которое является в ночных кошмарах маленьким детям и изредка взрослым людям и нагоняет мурашек на кожу.
"Зачем это Николаю?" - вновь пронеслось в голове. И я вспомнил о том, что в один из прошлых разов я застал Карелина дома, читающего "Оборотни. Легенды и реальность. Современная наука обо оборотнях". При этом Коля вроде бы до этого не увлекался подобными книгами. Он появился в дверях гостиной когда я рассматривал открытую книгу.
- Собрался на охоту что ли? - Кивнул я на книгу.
- Да так, подумываю. - Пожал Карелин плечами и услужливо промолвил: - Пиво будешь?
- Да, спасибо.
В этот вечер мне долго лезли в голову нелепые мысли, кажущиеся такими далёкими от реалистичности, но в то же время навязчивые и дотошные. Если бы мне было меньше лет, и я бы всё ещё посещал школу, то такие мысли наверно и можно было воспринимать серьёзно. Но не теперь. И тем не менее... Могут ли люди вроде Николая Карелина очень сильно озлобиться на весь белый свет из-за того, что их бросает любовь и уходит от них к другому человеку? Могут ли они настолько потерять голову от злости, что из полицейских, к примеру, превращаются в самых настоящих маньяков и убийц и начинают свою подлую кровавую, размеренную деятельность? Не проще ли тогда уж (если на то пошло) ненавидеть только одного человека - того, который разбил тебе сердце, чем ненавидеть весь мир? Весь мир ты не сможешь спрятать на задворки сознания, чтобы не вспоминать о нём сколько это будет возможно. А вот с человеком, которого ты любишь и который тебя предал, так поступить можно. Отбрось его на второй план и сосредоточься на чём-либо, сделав это "что-либо" целью своей теперешней жизни. Всё. И пусть воспоминания о предателе изредка напоминают о себе. Но ведь основное время они пылятся на задворках твоего сознания. Но, к сожалению, сознание и самовнушение многих людей порою играют очень злую штуку. Они отказываются мириться... Отказываются принимать какой-либо удар жизни и делать вид, будто ничего не было, тая злобу на весь мир. Обязан ли Николай Карелин быть, по моим рассуждениям, тем самым убийцей-маньяком? Нет, не обязан. Но была ли хоть какая-то вероятность, что именно он совершает те жуткие убийства, переполненный негодованием, ненавистью ко всему окружающему и упорным чувством несправедливости в сердце? "Ну а почему нет?",- отвечал я сам себе вопросом на вопрос. И если так, то его интерес к чтению книги о том, как правильно разделывать туши животных... (нет, лучше сказать "ЖЕРТВ") вполне понятен. Он так развлекается... Ведь тогда он просто чокнутый на всю голову... Но мне не был понятен его интерес к книге о существовании оборотней. Может, я просто ошибался, и Николай Карелин продолжал оставаться всего лишь Николаем Карелиным, полицейским из города Зотин, даже после того, как его предал любимый человек. А жуткие книжки он читал просто, чтобы скоротать время после работы теперь уже одинокими, долгими вечерами. Это объяснение казалось наиболее рациональным и справедливым, чем... Чем всякая другая чушь, которую я, придурок и идиот, понапридумывал себе! Почему я вообще решил, что возможным убийцей является Николай? Почти месяц назад я подъехал к городскому парку ночью - к тому самому парку, где мы с Колей днём увидели останки самой первой жертвы. Необходимо было кое-что проверить мне лично, а именно - замерить расстояние от земли до сучьев дуба, на которых и были обнаружены ранее останки тела. Вход в парк был закрыт полицейскими лентами с надписью: "За ленту не заходить. Место преступления". Я согнулся и прошёл под ними. И каково было моё удивление, когда издалека в согнувшемся под деревом, а затем поднявшемся силуэте я узнал Колю. Я знаю, о чём вы думаете - и что же здесь странного? Он такой же сотрудник полиции, как и ты. У него тоже в голове возникла какая-то мысль, могущая дать зацепку к раскрытию преступления. Ему тоже, как и тебе, ночью приспичило еще раз осмотреть место преступления. У меня у самого возникли те же самые мысли в первую секунду, и я даже поспешил к Карелину, чтобы поприветствовать его и поделиться с ним своей идеей.
Но...
То, что я увидел, если и не повергло меня в шок, то заставило очень и очень задуматься насчёт личности своего напарника как таковой. С тех пор я и приглядываюсь к нему более тщательно. Может быть, конечно, даже чересчур тщательно...Может и ничего особо страшного нет в том, что мне довелось лицезреть.
В общем, ладно.
Стоящий в ту ночь у дерева Карелин провёл пальцами по сучьям, затем опустился на корточки, опустил ладонь в подсохшую уже лужу крови. Поднял руку, поднёс её к носу и стал нюхать. При этом его глаза будто бы стали какими-то звериными... Ну, то есть, выражение его глаз. Это выражение было похоже на выражение глаз маньяка.
Что это? У Карелина совсем поехала крыша? Понятно, что после того, как тебя предаёт близкий любимый человек, тебе потом, возможно, и плевать на всё. Но ведь есть рамки дозволенного... рамки приличия. Есть такое понятие, как этика, в конце концов. Неужели можно настолько чокнуться, чтобы намеренно всем показывать, что ты маньяк, убийца? Поэтому-то я и поубавил ход, скрывшись за ближайшим кустарником и пытаясь переварить, что я только что увидел. С той ночи прошло уже время. Я всё старался подловить Карелина на чём-то ещё. На мой взгляд, мне это всё-таки удалось, когда я увидел книги, которыми Николай увлекался.
"Оборотень в погонах" - это ещё даже снисходительное обозначение для моего напарника, если он действительно являлся тем, кем я думал. Вряд ли, конечно, тут есть что-то мистическое. Николай - человек. Такой же, как и все - из плоти и крови. А то, что он тронулся умом - ничего мистического в этом нет.
Или всё это не так, и ситуацию всё же стоит рассматривать под другим углом?
Книги про оборотней. Книги про то, как правильно разделывать жертв...
Я приходил домой с работы, обнимал Свету, пытался на какое-то время выбросить проблемы из головы. Хоть это и не очень-то помогало. Света засыпала, прижавшись ко мне, а я думал о том, что Потрошитель вновь вышел на охоту и именно в этот момент кромсает очередную жертву. Остаётся дождаться утра и сообщения о вновь найденном трупе. Света вздрагивала во сне, начиная разговаривать - будто чувствовала сквозь сон мои тревожные мысли. В своём же сновидении я однажды увидел, как в комнату, где я нахожусь, проникает страшное существо. Оно тут же стремится ко мне, вроде бы с каждым шагом увеличиваясь в размерах. При этом у меня в голове мысль: "Сам виноват. Не закрыл дверь в комнату...". Я распахнул глаза с бьющимся от страха сердцем, и тут же с неким облегчением осознал, что конец мне наступил там, во сне, а не здесь в реальной жизни. Аккуратно, чтобы не разбудить жену, поднялся с постели и долго стоял, глядя в ночное окно.
Следующим на очереди в качестве жертвы убийцы оказался знакомый мне хозяин небольшого автомагазина. В ту ночь я был на дежурстве. У Карелина был выходной. Однако, несмотря на это, когда я приехал на место преступления, то среди группы зевак увидел и Николая. Он был в домашней одежде. Я смотрел на него, он - на меня. От его взгляда стало не по себе. Казалось, что с тех пор, как я уличил его в чтении книги по разделыванию туш, Карелин смотрел на меня как на будущую жертву. Никак иначе. Я хотел было что-то спросить у него, что-то сказать, но из головы всё улетучилось. А Коля переводил исполненный холодом взгляд с меня на убитого продавца, полицейских и экспертов, что осматривали разнесённое помещение магазина. Наконец я подошёл к Николаю поближе и поинтересовался, почему он здесь. Ведь он должен был находиться дома в свой законный выходной. Я ожидал, что он растеряется и не сразу сообразит, что ответить. Однако Коля улыбнулся и молвил:
- Просто ездил за покупками и проезжал мимо знакомого магазина.
Я взглянул на его старенький "Фольксваген - Пассат". На заднем сиденье стояли пакеты с логотипом продуктового магазина. Николай не сводил с меня глаз. Мы с ним оба работали в полиции и знали, что такое "отвлечь внимание" или "замести следы". Пакеты с едой в автомобиле не значили ровным счётом ничего.
- Работы прибавилось. - Только и нашёлся я что сказать, чуть заметно улыбнулся и направился к магазину. Я буквально ощутил позади коварный прищуренный взгляд Карелина. Он сверлил меня взглядом, и от этой мысли было не по себе. Оглядываться я не стал, всячески делая вид, что озадачен работой.
На самом же деле я теперь следил за своим напарником. Практически двадцать четыре часа в сутки. Начальнику на планёрке объяснял, что проверяю людей, обхожу адреса, допрашиваю свидетелей. Однако, в целом, всё это было второстепенно, и докладывать нужно было совсем о другом. Я прекрасно это понимал, но улик пока что не было. А аргументы так себе. Книжки про монстров и как правильно охотиться? Это не аргументы, а фуфло! Обнюхивание окровавленных пальцев и выражение глаз маньяка? Ну, каждый "сходит с ума" по-своему... Однако это вовсе не означает, что вокруг все стопроцентные маньяки и убийцы. Хочу добавить, что Кровожадный Потрошитель всё же проявил себя во всей красе. При чём, в самое ближайшее время - долго ждать не пришлось. Несколько дней, без сна и отдыха, я следил за Карелиным. Потребовались умения и навыки детектива, чтобы понять, где он окажется в следующий момент. Я обнаружил его ночью в том самом магазине автозапчастей, где было совершено крайнее убийство. Коля был в служебной форме, с оружием наготове. Он осматривал место преступления. Либо же делал вид, что осматривал, а на самом деле просто пришёл полюбоваться на свою работу... Психи и маньяки часто так делают. Но это ещё не всё. Когда я стал приближаться, он, не оборачиваясь в мою сторону произнёс:
- Убийцу всегда тянет на место преступления, да, Саш?
Его голос звучал громко и уверенно. Он ожидал, что я буду здесь. Это было понятно, ведь он не был удивлён моему присутствию. Всё обстояло очень плохо.
Для меня, разумеется.
После того, как Карелин произнёс вслух моё имя, вокруг появились полицейские, угрожающие мне пистолетами.
Карелин.
Он устроил засаду. Знал, что слежу за ним. Позволил ЯКОБЫ подловить его на месте преступления. А затем меня просто уложили мордой в землю, скрутили, и посадили за решётку. Меня объявили подозреваемым во всех совершённых убийствах.
Меня...
Николай.
Он просто стоял и улыбался, глядя как меня, закованного в наручники, посадили в полицейский автомобиль.
В ту ночь, находясь в камере, я чуть не сошёл с ума, задавая себе лишь один вопрос: "Что же здесь творится?" И лишь ближе к ночи следующего дня меня отвели в комнату допросов, где находились Николай Карелин и начальник нашего отдела. Начальник отдела, сорока девятилетний полковник Рыбин Виктор Алексеевич, был лысым дотошным человеком; выглядел старше своих лет. Его фирменной фразой была такая: "Может, справедливости и не существует, но никто не отменял права стремится к справедливости". Да, понимаю: странноватый девиз для сотрудника полиции, и уж тем более для офицера высокого ранга. Однако Рыбину была присуща оригинальность во многих вещах. Он умел выбирать момент, чтобы подбодрить, либо же опустить по-полной кого-нибудь. При чём, в такие моменты ему даже необязательно было что-то произносить. Можно было лишь кивнуть или развести руками, и ты осознавал, что находишься по ноздри в г...вне или, наоборот, на вершине мира. Рыбин сел за стол напротив меня. Ему было неприятно видеть одного из своих подчинённых закованным в наручники в комнате допроса - это чувствовалось по его взгляду, вспотевшему лицу, движениям рук.
- Говори, Саша, - молвил полковник.
- Что я должен говорить?
- Хватит играть! - рассердился Рыбин. - Ты окончательно тронулся умом?
- Я ни хрена не понимаю, о чём идёт речь! - вскипел я в ответ. Поднял глаза на Карелина. - Может лучше Колю спросить, что с головой у него?..
Карелин смотрел на меня свысока с подобием презрительной улыбки и холодом в глазах.
- Не утверждаю, что именно ты совершаешь все эти убийства, - продолжал Рыбин. - Но ты являешься соучастником. Именно Коля тебя раскусил. Он обнаружил неопровержимую улику на месте преступления.
- Какую на хрен улику?
Не отрывая от моего лица взгляда, Рыбин достал из нагрудного кармана кителя нечто завёрнутое в целлофановый пакетик.
- Узнаёшь? - потряс начальник перед моими глазами пакетиком и положил его на стол.
Я пригляделся. В пакетик была завёрнута золотая цепочка с подвеской-талисманом.
- На ней сплошь и рядом твои отпечатки пальцев, а также кровь всех жертв убийств. Будешь отрицать, что это твоя цепь? Ты такой растяпа, что идёшь на дело и оставляешь личные вещи на видном месте?
Полковник вытянул указательный палец в мою сторону:
- Прямо сейчас Карелин с ребятами будут проводить в твоём доме обыск. Мне очень горько осознавать, что ты- убийца, Саша... Очень горько. Не хочу в это верить. Но реальность есть реальность.
- Света... - произнесли мои губы. Я смотрел на цепочку как помешанный. Не верилось, что всё это реальность, а не страшный сон. Это была золотая цепочка, очень редкая. Она подходила как для мужчин, так и для женщин в качестве украшения. Помню, какое ликование было в моём сердце, когда я дарил это украшение моей любимой. Это украшение было словно дополнением к обручальному кольцу, усиливая ещё больше наше со Светой скрепление брачными узами.
Я смотрел на цепочку, не понимая, что же всё-таки происходит. Карелин? Он, что подставил меня? Не знаю, как, но он стащил у Светы цепь и подбросил на место преступления. Ну, конечно! Рыбин ведь только что сказал, что именно Коля обнаружил улику. Карелин подставил меня. Псих сраный! Ублюдок. Кричать и вопить, пытаясь обвинять Николая, было бы бессмысленно. Нужно было действовать здраво. Я взглянул на полковника и молвил:
- Прикажи Карелину взять меня ко мне домой. Это важно для раскрытия преступлений. Сам убедишься в этом.
- Извини, Сань, без тебя обойдутся. - Ответил полковник, глядя как Карелин покидает комнату.
Я не знал, зачем точно, но рвался домой. Было навязчивое ощущение чего-то неприятного и жуткого, что вот-вот должно было начаться. Кроме того, мне необходимо было увидеть Свету, поговорить с ней. Я не отставал от полковника с настойчивой просьбой отвезти меня ко мне домой.
Дверь частного дома на окраине города Зотин открылась.
- Здравствуйте, госпожа Быстрова, - кивнул Николай Карелин. Стоявшие с ним рядом ещё два полицейских также поприветствовали Светлану.
- Странно, - растерянно ответила девушка. - К чему такой официоз? Николай, Вы меня пугаете.
Её симпатичное лицо, синие добродушные глаза, приятная улыбка заставили Николая покраснеть. Хотя, казалось, он этого не заметил.
- Очень неприятно говорить. Ваш муж задержан по подозрению в серии убийств. Вот ордер на обыск Вашего дома.
Улыбка пропала с лица девушки. Её взгляд наполнился строгостью. Она поочерёдно глядела на всех полицейских, теперь с настороженностью.
- Вы позволите войти?
- Да, проходите. - Ответила Света, отступив назад, пропуская в дом представителей правоохранительных органов.
- Знаю, Света, о чём Вы думаете, - разувшись и войдя в дом вместе со своими коллегами, молвил Николай. - Но позвольте всё объяснить...
Его прервал резкий оборвавшийся крик одного из двух мужчин в форме, как и Николай уже находящихся в гостиной. Карелин обернулся. Когда он увидел, что происходило в тот момент в доме Быстрова, его ноги едва не подкосились. За всё время службы такого он не видел точно! Белая блузка и синие джинсы опадали обрывками с тела Светланы. Сама же девушка трансформировалась в огромного двуногого зверя, покрытого тёмно-серой шерстью. Карелин получил тяжёлый удар рукой-лапой в голову, лишился сознания. Один из помощников Николая бился в судорогах на полу с рваным ранением на шее. Второй, выкрикивая ругательства и одновременно молитвы, производил выстрел за выстрелом из пистолета системы Макарова в обращающуюся в чудовище девушку. Однако заметного эффекта это не производило. Когда патроны закончились, сотрудник полиции бросил оружие и схватил табуретку, стоявшую у стола. Попытался нанести монстру удар. Однако табуретка была разбита мощным встречным ударом огромной звериной лапы. Полицейский же был пришпилен к полу двухметровым огромным монстром, завершившим уже своё превращение. Зверь с двух лап опустился на четыре и, то и дело нервно подёргивая торчащими из головы волчьими ушами, впился клыками в тыльную часть шеи лежащего мужчины. Раздался надрывный крик жертвы, который резко оборвался. Монстр с жутким шипящим рычанием терзал человека. Когда оба сотрудника Николая Карелина были мертвы, монстр поднялся во весь рост и издал всё то же шипящее рычание, оглядывая зелёными глазами убиенных. Очередной выстрел раздался в доме. Теперь от этого выстрела монстр заревел, почувствовав страшную боль. Николай Карелин, придя уже в себя, продолжал нажимать на спусковой крючок, выпустив ещё несколько пуль в неприятеля. Чудовище выломало входную дверь, выйдя на улицу. Оно рухнуло наземь во дворе, издавая душераздирающие предсмертные вопли. В конце концов, под начавший моросить дождик зверь затих. Я видел, как Николай спокойным, неторопливым шагом выходит из дома через выломанную дверь с пистолетом в руке. Мы с нашим начальником Рыбиным как раз вошли во двор. Онемев от страха, стоя как вкопанный, я глядел на Колю.
- Серебряные пули. - Коротко пояснил Коля, демонстрационно подняв свой пистолет.
Я взглянул на мёртвое чудовище, затем вновь перевёл глаза на Карелина.
- Мне думалось, что это ты трансформируешься в зверя и выходишь на охоту за людьми, - говорил тем временем Николай. - Найденная на месте преступления цепочка с украшением укрепила мои подозрения в том, что ты замешан. Кроме того, в ходе расследования были обнаружены следы, ведущие к твоему дому. Я попросил экспертов не распространяться об этом факте как можно дольше, и особенно не говорить об этом тебе, пока я не выясню детали. Как раз перед тем, как я встретил тебя у магазина ночью, мне довелось увидеть неподалёку убийцу в его истинном обличии. Почему-то подумалось, что это был ты. И вообще все подозрения падали на тебя. На самом же деле, Кровожадным Потрошителем оказалась Света, твоя жена. - Карелин кивнул на мёртвое существо перед собой. - Так понимаю, ты вручал ей цепочку в подарок, поэтому там отпечатки твоих пальцев.
Я перевёл взгляд на существо и увидел перед собой свою жену, тело которой было распластано на земле в струях всё усиливающегося дождя. Света лежала нагишом с раскинутыми руками и ранами от пуль в теле. Дождь смывал с её бледного, прекрасного тела сочащуюся кровь, растворяя её (кровь) в падающих на землю водяных потоках. Глаза Светы были закрыты. Лицо - безмятежное, не выражало абсолютно ничего. Я опустился перед ней на колени, приподнял её обмякшее тело, крепко его обнял и зашёлся беззвучными рыданиями.
- Саша ни в чём не виноват, - обратился Николай к полковнику Рыбину.
Рыбин смотрел на Карелина округлившимися глазами, пребывая в шоке от всего происходящего.
Николай посмотрел куда-то в сторону, затем закрыл глаза:
- В книжках про нечисть не врут...
Света работала фотографом. По долгу службы ей время от времени выпадали командировки. Она бывала в разных странах до и после нашей с нею свадьбы. Однако, по её собственным словам, она всегда мечтала посетить Индонезию, "Страну тысячи островов", как её привычно называют, поскольку это крупнейшее в мире островное государство. Губ Светланы всегда касалась мечтательная улыбка, если заходил разговор об этой стране. Я сам улыбался, слушая с каким неподдельным ликованием Светлана всегда говорила о самобытной культуре "Страны тысячи островов", девственной тамошней природе, а также уникальной флоре, фауне, традициях, красоте, великолепных красках, возможностях занятия водным спортом круглый год и многом-многом другом, что можно там увидеть, почувствовать, попробовать, ощутить. Не буду описывать, какой у Светы был восторг, когда её фирма направила её в командировку в Индонезию, чтобы там Света сделала эксклюзивные снимки процесса хотя бы одного из необычных обрядов, для журнала. Не буду пересказывать все описания её поездки в Индонезию, что Света оставляла в своём дневнике, который я прочитал уже после её смерти. Скажу только о самом "виновнике торжества" - том самом обряде, на котором от Светланы требовалось пребывать в качестве фотографа. Это было на Бали, курортном острове, который ежегодно посещает множество туристов из разных стран. Но именно моей Свете "посчастливилось" стать участницей и натерпеться от одного из тамошних обрядов. При чём последствия перевернули всю её... нашу с нею жизнь, изменив её навсегда. Как я понял из записей её дневника, обряд островитян заключается в подпиливании у коренных жителей острых зубов. Этот многовековой обряд Индонезии считается одним из важнейших и исполнен глубоким философско-духовным смыслом. Возраст участников проведения данной церемонии начинается с восемнадцати лет. Так повелось у индонезийцев, что человека с острыми зубами могут не пустить на небеса после смерти, перепутав с животным. В любом человеке, как отражении мироздания, присутствуют добрые и злые силы. И злые силы он должен научиться контролировать, как раз - таки путём прохождения данного ритуала и поступая во взрослую жизнь. Церемония подпиливания зубов очередному счастливчику, на которой присутствовала Света, проходила в одном из балийских храмов. Священник напильником должен был обточить зубы молодому мужчине, а потом зубную пыль торжественно закопать, чего и требует обычай. Но вдруг парень словно бы сошёл с ума, взбесился... Он вскочил на ноги, крича. Его глаза исполнились мистическим зелёным огнём. Зубы стали трансформироваться в звериные клыки. Словно дикое животное, человек бросился на священника, укусив того за руку, затем стал гоняться за перепуганными гостями. Те с воплями бросились в рассыпную. Бросилась убегать и Светлана, но ей, как и священнику, повезло меньше, чем остальным. Укус пришёлся ей в левое плечо. Поговаривают, что такое дикое поведение (нападение на других во время обрядов, нанесение укусов и так далее) присуще не очень многим людям. Оно присуще тем, чьи злые внутренние силы перевесили добрые, лишив индивида всяческого контроля над собой. А данный индивид каким-то образом был причастен к чёрной магии, колдовству - по своей либо не своей воле. Тогда-то демоны, пребывающие в человеке, и готовы якобы проявлять себя. Пришла Света в себя в местном госпитале с обработанной раной и перемотанным бинтами плечом. Врачи объяснили, что приняли необходимые меры, произвели инъекции антибиотиков и обеспечили промывание организма капельницами, чтобы предотвратить возможное развитие бешенства и заражение крови. Два месяца Светлана пребывала в балийском госпитале, пока врачи не убедились, что её жизни ничто не угрожает и что она уже точно пошла на поправку. Таким образом, с медицинской точки зрения все необходимые меры были приняты, и жизнь Светланы была вне опасности. Однако не всё оказалось так просто, как выглядело на первый взгляд... По признанию Светланы в её дневнике, своё первое нападение на человека она совершила ещё в Индонезии. Однако вспомнила она об этом только по приезду в Россию, спустя время. Моменты обращения изначально сопровождались потерей памяти и лишь позже сознание Светы стало запечатлевать и хранить в памяти не только действия, совершённые в человеческой ипостаси, но и в звериной.
Теперь моя жена покоится в земле. Я часто (почти каждый месяц) навещаю её одинокую могилу на зотинском кладбище. Одинокую не в смысле, что её могила единственная на всём кладбище, а в том смысле, что ей одиноко там без меня. Мне же очень и очень одиноко без неё здесь. И никто никогда не сможет мне заменить мою любовь, отнятую у меня этим миром...
Никто и никогда.
Кто бы и когда бы ни пытался умничать, утешать или философствовать.
Твой образ в памяти - навек,
Хоть больше не прошепчешь мне: "Люблю".
Испорчена кристальность веры рек
И милый взгляд влюблённый больше не ловлю...
Бессмертны чувства, и пускай субъекта их в привычной жизни больше нет.
Ничего теперь не нужно от тебя, прекрасный, но жестокий белый свет...
Он мысленно абстрагировался. Абстрагировался, чтобы попытаться переосмыслить, что происходит. Он хотел понять, что происходит с ним самим, а также с этим городом. Хотел понять, что происходит с сознанием людей, с их душой и антропоцентрическим началом, с их разумной сущностью и перфекционизмом ценностей и морали. Он хотел понять, но, словно маленький ребенок, не имел представления, что для этого нужно и как себя вести в подобной ситуации. Словно же и маленький ребенок, не знающий эту жизнь и этот мир, он готов был разрыдаться от безысходности и неумения разрулить ситуацию. Кто он такой, чтобы разруливать ситуацию? Кто он такой, чтобы вообще задумываться о подобных, уместных, но глупо полагать, что могущих быть исправленными и разруленными, вещах и ситуациях? Самый что ни есть тупой вопрос: кто мы и что есть этот мир? Об этом можно говорить хоть всю жизнь и ни к чему не прийти, в итоге вместе с другими так и уйдя в небытие (когда подойдет срок). А можно решить всё и найти ответ прямо сейчас, после всего живя припеваюче и осознанно. И, что самое главное, ответ этот будет стопроцентно правильный. Так что, наверное, этот город можно было бы охарактеризовать вместилищем непонимания и катастрофических, злобных преобразований. Можно было бы, но прогорклый ведь не только лишь воздух этого города, прогорклый не только этот город. Эта "прогорклость" опутала (опутывает) весь мир. Весь мир сходит с ума с самого начала своего существования, шестеренки сумасшествия все работают и работают, чтобы в итоге всё разом обрушить в пропасть. Конечно, люди еще не превратились в морлоков и элоев, как у Герберта Уэлса в "Машине времени", и на дворе пока еще не 802701 год. Однако все к этому идет, и однажды произойдет полное исчезновение человечества, а жизнь на Земле придет в полный упадок.
ИгрЫ обман - всех бед начало,
И, словно душный коридор,
Обман приводит тебя к двЕри -
Среди ключей, наверно, нужный
Чтоб отпереть дверь и увидеть
И ладно если б лишь угрюмость -
Но путь тот зачастую ведь
Вновь душным станет коридором,
Чтоб нас пред дверью запереть.
Перечеркнёт весь твой рассказ,
Словно в тупой игре получишь
Вести себя как будешь ты.
Безбрежных сумерек насмешки
Перечеркнут весь твой рассказ.
ДверЕй засОв перед глазами
Он не каждый день бродил по городу, но порою это ему было нужно. Было нужно как воздух. Было нужно, чтобы просто отвлечься от всего. Олег Петров его звали - обычный человек обычного городка (ну или не совсем обычный). Человек с обычными жизненными потребностями (ну или не совсем обычными). Он очень любил свой шрам на правой щеке. Что? Как такое может быть? Ха-ха-ха-ха?.. Ну что ж поделать, можно и поржать над таким трактованием как "любить свой шрам". Точнее даже не над самим трактованием, а над странностью этого трактования. Но Олегу его шрам действительно был дорог. Не потому что этот шрам ему обеспечивал бесплатный проезд в общественном транспорте или бесплатный обед в столовой. Или же помогал получить скидку на шлюх. Ему этот шрам был дорог, так как он (шрам) являлся постоянным напоминанием одного события, произошедшего в жизни Олега и доказывающего, что в жизни Олега было счастье. Пусть это счастье и коротким оказалось, но оно всё же произошло в жизни Олега. Ещё Олег не любил свою работу, однако же привык к ней. Снова читатель скажет: "Как такое может быть?" и "Автор, ты сам себе противоречишь! Не любил - привык... Что за чушь ты мелешь?". А вот представьте - бывает так. Иначе у жизни Олега Петрова было бы другое описание в этом рассказе. Странное сочетание вещей и явлений... Но оно случается.
Случается.
Эфемерность сущности правил.
Эклектика.
Жизнь.
В историю, которая постепенно увлекает читателя за собой, сейчас вливается персонаж по имени Игорь Волков. Игорь Волков был писателем. Именно поэтому он в последнее время не очень часто выходил из дома и всё чаще получал скандалы, закатываемые его девушкой Катериной. Прямо сейчас он и Катерина идут из кинотеатра по ночному городку. Они направляются в ресторан.
- Ответь мне только на один вопрос, - сказала девушка, держа Игоря под руку. - Тебе и вправду на всё в жизни наплевать, кроме очередного сюжета для рассказа в твоей голове?
Катерина вроде бы улыбалась, но её голос звучал драматично и боязливо. Она говорила так, будто это их последний вечер вместе (её и Игоря) - и в этом виноват Игорь. Игорь тоже улыбнулся. Он улыбнулся наивности Кати... наивности многих людей, таких как Катя.
- Ты не любишь меня, - мягко молвит она. - И не любил. Полагаю, ты не веришь ни во что и ничего не ждёшь от этой жизни. Ты просто плывёшь по течению и фанатично растворяешься в своей идее для очередного своего литературного шедевра. Зачем мы встречаемся?..
Катерина говорила спокойно, как бы рассуждая вслух. Для кого-нибудь другого на месте Игоря это означало бы конец личной жизни. Игорь же обнял Катю, поцеловал в губы и молвил:
- Я человек, солнце. Такой же человек, как и ты. Как и все остальные. Но мои сердце и разум не зависят от принятой за основу системы. Несмотря на это, я никакой не бандит, не убийца, не вор и не террорист. Я просто человек, но свободный. Вероятно, тебе этого не понять. Я говорил тебе много раз, что для меня любовь - понятие повседневное, но не трогательное. Однако ты в очередной раз спрашиваешь меня о ней так, будто хочешь провести для меня лекцию или нравоучение. Спрашиваешь, зачем мы встречаемся? Ты - женщина, я - мужчина. Какой ещё ответ нужен, не знаю.
- Всё! - Не выдержала она. - Мы сейчас поужинаем и на время разойдёмся, поживём отдельно. А если ты так и не осознаешь, что не прав и несёшь такую херню, что мозг вянет, то мы с тобой больше встречаться не будем.
Игорь снисходительно пожал плечами. В следующее мгновенье он почувствовал удар по голове и лишился сознания. Но этот удар был нанесен не Катей, хотя она в тот момент действительно разозлилась на Игоря. Катерина же закричала, наблюдая, как какой-то незнакомец вырубил Игоря. Преступник тут же выстрелил ей дротиком в шею из пистолета, и девушка повалилась на землю. Окружение поплыло перед ее глазами. Она теряла сознание.
- Не волнуйся, детка, - прорычал приближающийся к ней субъект. - Я позабочусь о тебе. Отдыхай пока.
Очнулась Катя в каком-то заброшенном помещении. Открыв глаза, осмотрелась. Голова немного кружилась, и слегка подташнивало. Находилась девушка на складе, наполненном старыми ящиками и тряпьем. Тянуло гнилью. То и дело в свете висящего под потолком фонаря мелькали, попискивая, крысы. Катерина попыталась сделать движение, но поняла, что не может сдвинуться с места. Ее руки были привязаны над головой к какому-то столбу, а сама девушка сидела на постеленном на полу тряпье.
- Ага. Девочка проснулась. - Услышала посторонний голос Катерина. - Все хорошо? Веревки не жмут?
- Чего тебе надо? - произнесла Катя подавленно.
- Мне нужна ты, - бойко ответил мужчина и сел на корточки возле нее. - Долго уже тебя выслеживаю. В общем, я - маньяк. А ты мне сразу понравилась. Что делать? Девушкам я не нравлюсь почему-то. Вот и приходится проводить вот такие вот "свидания". Но нам с тобой будет хорошо вместе. Обещаю.
- Иди на ...Й, - произнесла Катерина. - Придурок. Извращенец поганый...
Мужчина улыбнулся. Он не был похож на шизоида. От него не пахло алкоголем, а говор был спокойный и уравновешенный. Однако другим людям это не внушало спокойствия.
- Как мне нравится когда ругаются девки! И особенно такие хорошенькие.
- Ты похищаешь баб, вырубаешь их с помощью дротика со снотворным, затем насилуешь... И после этого считаешь себя кем-то важным? Ну что ж, важный человек, давай, делай свое человеческое дело, ведь при других обстоятельствах у тебя попросту не встанет... А потом задуши меня и закопай. Стань героем в этой жизни!.. Что еще я могу сказать?
Улыбка исчезла с губ мужчины. Он теперь просто смотрел на девушку так, будто ее слова заставили его задуматься о том, что он творит. Катерина же смотрела на него холодным взглядом, в котором были презрение и укор. Наконец бандит решительно вытащил нож, схватил девушку за плечо. Катя закрыла глаза. Мужчина же размахнулся ножом, чтобы нанести жертве удары...
Олег Петров понял, что два его законных выходных вновь отменяются после того, как проснулся от звонка мобилки и увидел, что звонит шеф. Шеф, начальник оперативного отдела Уголовного розыска, попросил Олега срочно явиться на работу.
Голова болела, будто Олег вчера весь день пил. Также ныло правое плечо, куда позавчера был сделан очередной укол. "Ох уж этот доктор Пиявкин! Пацифист хренов...", - пронеслось у Олега в голове, "тоже мне профессор Вагнер нашелся. Хотя Вагнер в книгах Александра Беляева был изобретателем многих вещей. А этот изобрел препарат от аллергии и - теперь пальцы веером". Но ведь, с другой стороны, до изобретения лекарственного препарата доктора Пиявкина жизнь Олега Петрова, конечно, была очень и очень трудной. Дело в том, что Олег страдал от редкого, странного и даже можно сказать страшного заболевания - Аквагенной крапивницы. Это так называемая аллергия на воду. У Олега была острая форма крапивницы, а это означало, что при малейшем проведении водных процедур, потоотделении, плаче и т.д кожа Петрова начинала покрываться болючими и зудящими волдырями и сыпью. Мало того, что род аллергии, называемый Аквагенной крапивницей, встречается в мире лишь у одного человека из двадцати трех миллионов, так еще и у Олега была какая-то странная, сложная разновидность данного рода заболевания. Раньше хотя бы при появляющихся симптомах болезни помогали антигистаминные средства ("Тавегил", "Супрастин" и т.д). С возрастом же Олега аллергия будто становилась устойчивой к любому лекарственному препарату. Мало кто может представить, насколько трудной была жизнь у Олега Петрова. И она таковой и продолжалась бы, если бы однажды Олег Петров не познакомился с доктором Павлом Пиявкиным. Именно благодаря внутримышечному и внутривенному "Препарату Пиявкина" жизнь Олега заметно улучшилась, и он стал ощущать себя таким же человеком, как и все остальные. Олег даже смог пойти служить в полицию.
С Павлом Пиявкиным Олег Петров был знаком уже около пяти лет. Избавиться Олегу от болезни полностью не смогло бы помочь ни одно лекарство на свете. Однако "Препарат Пиявкина" уже в течение первых шести месяцев регулярного применения смог свести проявление симптомов Аквагенной (водной) крапивницы к нулю. Но для пациента принятие "Препарата Пиявкина" напоминало принятие инсулина при диабете. Если пропустить прием, могли начаться осложнения и проблемы. К тому же были кое-какие побочные эффекты, приносимые препаратом: порою возникали головные боли и бессонница. Петров испытывал по отношению к Пиявкину неоднозначные ощущения. С одной стороны, Пиявкин избавил (ну или снизил до абсолютного минимума) Петрова от невыносимой жизни, и Олег был искренне благодарен за это. С другой, Олег глубоко в душе ненавидел Павла, его изобретение, понятие "аллергия" и вообще весь этот мир... Ненавидел проявляющиеся навязчивые головные боли, ноющую боль от уколов в руках и заднице, бесконечный страх того, что в любой момент болезнь станет устойчивой и к "Препарату Пиявкина" и все начнется по-новой. Радовало то, что хоть уколы нужно было делать не каждый день и даже не каждую неделю, но, тем не менее, по строго установленному графику.
Олег не знал точно, зачем он пошел работать в полицию. Служба там не была мечтой всей его жизни. Просто, наверное, он не мог жить без опасностей и сложностей, привык к ним. Он хотел показать самому себе, что есть вещи намного более болезненные и сложные, чем организм аллергика. Аллергик мог ввести себе "Препарат Пиявкина" и забыть о болезни на долгое время. Служба же в полиции изматывала тебя до боли каждый день, но в этом-то и была вся прелесть этой самой службы. У Олега был шрам на правой щеке. Шрам служил постоянным напоминанием о настоящей любви, которая случилась в жизни Олега. Одна единственная, настоящая. Но была. Когда Олег начал принимать "Препарат Пиявкина", в его жизни произошло одно волнующее событие. Как-то он шел по вечернему городу и увидел, как к девушке пристает шайка хулиганов. С этой девчонкой в итоге бы произошла беда, если бы Петров не вступился за нее. Он когда-то давно, в юности, посещал курсы карате и рукопашного боя, хотя, в конце концов, был вынужден завязать с этим занятием как раз-таки из-за своей болезни. Теперь же он вспомнил былое и применил свои боевые навыки на деле. Он вступился за девушку и проучил бандитов, хотя один из них нанес ему порез ножом в щёку. Девушка (звали ее Настя) подняла с земли отобранный у нее хулиганами сотовый телефон и вызвала полицию. Хулиганов задержали, Олегу в больнице наложили на щеку шов. Настя не бросала его все время, пока он находился в госпитале. Олег влюбился в нее сразу. Он ходил с ней в кино, на концерты, приглашал на другие свидания и, в конце концов, сказал, что не может без нее жить. Настя же оказалась из той категории людей, которые просто не собирались в этой жизни ни в кого влюбляться, заводить серьезных отношений и выходить замуж (жениться). Олег, конечно, рассказал ей о своей болезни и поначалу думал, что она (Настя) не подпускает его к себе очень близко именно из-за этого недуга. Что она не собирается погружаться в отношения с Олегом, так как боится его аллергии (что болезнь может передаться и ей, и их детям по наследству), и это был бы резонный ответ. Однако Настя уверяла, что дело совсем не в этом, а в том, что она такой человек: она не намерена ни с кем заводить отношений, и любит одиночество. Настя говорила, что одиночество - это ее удел, и ее все устраивает. В общем, первая встреча Насти и Олега была намного более обнадеживающей в плане развития отношений, чем их (Олега и Насти) последующие встречи. Настя была тверда в своих убеждениях насчет того, что ей не нужен спутник жизни. Олег же в свою очередь продолжал добиваться ее расположения к своей персоне, хотя и сильно не переусердствовал, дабы не показаться наглым идиотом. В итоге все его попытки оказались тщетными. С Настей они расстались (если, конечно, здесь уместно будет употребить именно это слово - "расстались"). Но Олег очень тосковал. Он знал, что бы ни произошло в его дальнейшей жизни, Настю он не забудет никогда и свою любовь к ней. Даже сейчас, когда он был женат на другой женщине, Олег продолжал любить Настю. И непосвященный человек (умняжка - советчик, которому самому не довелось побывать в такой ситуации, в какой оказался Олег) - он никогда не поймет, что такое настоящая любовь. И каково это - быть в ее власти, даже после того, как твой любимый человек решил, что вам с ним (с ней) не по пути и оттолкнул тебя. Олег тосковал, и ему казалось, что абсолютно все в своей жизни он делал неправильно. Но он к этому привык. Каждый раз, когда он смотрел на этого чувака там, за стеклом зеркала, Олег видел лицо настоящего человека. Человека, который все в жизни делает неправильно. А еще глядел на шрам, который был единственным визуальным доказательством того, что в жизни Олега когда-то произошло что-то чудесное. Сейчас Олег выходил из дома, спеша на работу. Он встретил свою жену. Буднично поцеловал ее в щеку и двинулся дальше.
- У тебя же выходной? - спросила Марина вслед Олегу.
- Вызвали, - коротко бросил он в ответ, не обернувшись.
Марина работала оператором колл-центра одного из Интернет-провайдеров Веркнабурска. Она как раз вернулась с ночной смены, когда встретила покидающего дом Олега. Олег был ее первым мужем, до этого Марина в браке ни с кем не состояла. Они с Олегом были одного возраста (им было по тридцать два года). Она даже (наверное) не подозревала, что Олег не испытывал к ней никаких чувств. Когда он обнимал ее и целовал, то думал лишь о своей Насте. Он, конечно, знал, что Марина может заподозрить, что Олег женился на ней, так сказать, "для галочки". Женился, чтобы типа выглядеть правильным в глазах окружающих советчиков, цивилизованных, умных людей. Но если Марина поймет, что у него к ней нет каких-либо чувств, он не будет перед ней оправдываться. Скажет все как есть - что ему с ней изначально было не по пути, и жизнь такова, какова она есть. Олег всегда смотрел со снисходительной улыбкой на серебряный браслет на левой руке, который ему однажды подарила Марина. На вставке было выгравировано аккуратными маленькими буквами: "Олегу от Марины".
"От Марины"...
Улыбка пропадала с губ Олега. Он отводил глаза в сторону и задумывался. В такие моменты ему становилось жаль Марину. Он чувствовал себя предателем. Но что он мог поделать? Он будет держать все в себе, жить с нелюбимой столько, сколько получится. Будет улыбаться ей и стараться скрывать грусть. Ведь он сам на это подписался. Чего теперь жаловаться? Кто-то может сказать - мол разведись, да и все! Чего себя истязать-то?! Олег бы на такое "интеллектуальное" замечание ответил так: "Э-х ты, глупый, глупый мир! Ты б уже сам-то определился, чего тебе нужно от людей. И, в частности, от меня-то чего тебе надобно?". Красавица Настя с ее грустными синими глазами, длинными светлыми волосами, пухленькими губками возникала в голове Олега намного чаще, чем того хотелось бы. Олег пытался заставить себя забыть ее, но это было невозможно. Тогда он пытался возненавидеть ее, чтобы ненависть помогла ее забыть. Однако это тоже было бесполезно. Ведь Настя не какой-нибудь монстр в человечьем обличии, чтобы ее презирать. Поэтому все, что оставалось Олегу - лишь игнорировать свои мысли. Однако, во-первых, это помогало не всегда. Во-вторых, это не прибавляло любви к Марине (да и вряд ли прибавило бы к любой другой партнерше).
Он приехал на работу, и, спустя минут десять, начальник Олега (это был начальник оперативного отдела Уголовного розыска города Веркнабурска) вызвал всех к себе в кабинет. Начальником Олега был пятидесятилетний подполковник полиции Задрыпин Василий Егорович. Задрыпин сочетал в себе простую и сложную личность одновременно. С одной стороны, он никогда ни перед кем не ставил пальцы веером и не старался орать на своих подчиненных без веской причины. Он относился к ним с уважением. А такое встретишь очень редко, особенно сейчас, в наше время, когда любой главхЕр не упустит малейшей возможности, чтобы, как говорится, отыграться на своем подопечном за все жизненные перипетии. Отыграться, выплеснуть свой гнев и дерьмо, что на душе грузом лежат, и не носить свою ж...пу к праведнику-психиатру в больницу. Задрыпин никогда не ругался ни с кем без причины, и тем самым казался для многих простым как три копейки. Однако же, с другой стороны, у него имелась и сложная личностная ипостась. Она заключалась в том, что если его кто-то заденет, попытается влезть в душу, перепутав ее с кучей собачьих фекалий, этот кто-то получит по-полной. И неважно, будет ли это проходящий мимо рядовой сотрудник полиции или вышестоящий офицер. Многие знали о том, что Задрыпин не боялся, что его могут выгнать из органов за неподобающее поведение. Задрыпин считал, что всех умников и дебилов нужно ставить на свое место, даже если ради этого пожертвуешь своей карьерой, и неважно, насколько эти умники старше или младше тебя, насколько они выше или ниже по званию и т.д. "Если ты не прав, то должен с честью это признавать, а не крутить пальцы веером", - всегда говорил Василий Задрыпин. Возможно, за это его и уважало большое количество людей.
- Петров, Воронин, - уже подводил к концу свою утреннюю планерку Задрыпин, - ну а вам двоим тогда покаместь отдельное задание. Вы съездите в центральный госпиталь на улице Дзержинского. Перед планеркой поступил звонок о том, что туда доставили девушку, которую обнаружили на заброшенном складе у стадиона. Она в шоке, бормочет про похищение и убийство. Из всего вытекает, что ее похитили, затащили на склад, но позже эти похитители то ли что-то между собой не поделили, то ли разошлись во мнениях насчет своих действий. В общем, один из них прикончил другого у нее на глазах. Вилкин, ты возьми одного-двух курсантов и поезжай на склад, где девчонка была найдена.
Олег Петров и Андрей Воронин направлялись на полицейском автомобиле к госпиталю на улице Дзержинского. Андрей Воронин обычно был молчалив. Курил сигарету и смотрел на мир так, будто был одним из бунтарей, восставших против царя Атлантиды Гуана - Атагуерагана и потерпевших поражение, как это описывалось в книге Александра Беляева. И вот теперь жрецами предсказано исчезновение атлантов с лица Земли, а он, Воронин, задумался, объединяться ли ему перед лицом всеобщей катастрофы с его заклятым врагом, против которого он только что сражался, или не объединяться.
- Интересно, - молвил Воронин, выбросив окурок в окно, - как Задрыпину удается так хорошо держаться, не страдать нервными срывами после очередной планерки и не бегать по больницам. Ну или не послать все на три буквы, не уйти из полиции и не спиться?
Олег, сидящий за рулем, посмотрел на Андрея, пытаясь понять, серьезен ли тот или это очередной его какой-то сарказм. Андрей любил так рассуждать о чем-то, шутить с серьезным лицом, приводя аллегории, факты из жизни, философские антиномии и т.д. И при этом он редко улыбался, от чего его сатирические выпады по отношению к жизни казались еще более остроумными, изящными и уместными. Особенно если в конце (ну, или в середине) своей мысли он приправлял речь остреньким словцом - пусть даже заурядным и банальным. Но улыбку это вызывало практически всегда, и почти всегда - непроизвольную, неподдельную.
- Он так говорил об этой девчонке, к которой мы едем, - продолжал Андрей, - будто вечером после работы отправился в город, сам ее поймал, оттащил на склад и впился клыками ей в ногу... А теперь, наутро, вернул себе свой человеческий вид, стер с бодбородка кровь, причесал лысину, оделся и пришел на работу. Затем спокойно сообщил нам о происшествии, умолчав о своем причастии к нему. Сейчас, небось, спровадил всех из кабинета, замкнулся, врубил музыку (к примеру, Exploited или Sex pistols) и с улыбкой до ушей и с прищуренными от счастья глазенками танцует, махая в разные стороны головой и пальцами.
- Хорошего мнения ты о Василии Егоровиче, - улыбнулся Олег. - Жаль он тебя не слышит.
- Да ему, по-моему, все равно. Хороший он мужик. Такого начальника больше в этом мире не сыскать. На всякий случай - будь осторожен, когда мы к пациентке зайдем. Если вдруг у нее появятся изо рта длинные клыки при взгляде на нас, значит Задрыпин постарался на славу этой ночью. Но не нужно тут же сообщать ему, что мол мы его раскусили - хороший он мужик, нам вряд ли удастся такого начальника еще найти. Поработаем еще с ним.
- Ладно, договорились. - Кивнул Олег, по-приятельски шлепнув Андрея по плечу. - Приехали, пойдем. Хватит болтать.
Полицейские поднялись на второй этаж и вошли в 201 кабинет, куда их направила дежурная медсестра. Олег и Андрей подошли к койке, где лежала Катерина. На первый взгляд, она была спокойна как никто из остальных нескольких пациентов, что также находились в этой комнате. Однако, приглядевшись, Петров и Воронин заметили, что ее руки тряслись. Дыхание дрожало, иногда девушка всхлипывала. Под ее глазами были темные круги, лицо было бледное как снег. Катерина до сих пор была в шоке. Когда Олег попытался с ней заговорить, она перевела на него взгляд. От этого взгляда Олегу стало не по себе. В глазах Кати были перемешаны испуг, ненависть, безумие, гнев.
- Пошел вон от меня! Оставь меня в покое!!!.. - завизжала она.
- Катерина, успокойтесь, - ласково попросил Андрей. - Мы не причиним вам зла.
Девушка посмотрела на Андрея и закрыла лицо руками. Она всхлипывала. Андрей с Олегом переглянулись. Олег, глядя на пациентку, подумал, что у нее и вправду сейчас глаза станут черными, кожа растрескается, изо рта польется зеленая жидкость и полезут клыки, словно в кино у жертвы, укушенной вампиром или зомби. Затем он вспомнил про шутку о начальнике, рассказанную Андреем по дороге в больницу, и не смог сдержать улыбку.
- Вы можете сказать, что случилось? - спросил у девушки Андрей.
Девушка лишь дрожала, не поднимая лица.
Вдруг она взмолилась:
- Оставьте меня в покое... Он убьет тебя. Он убьет всех. Избавься от него, глупый... Избавься.
- От кого избавиться? - спросил Воронин.
В ответ она соскочила и стала носиться по палате. На шум пришли врачи, вкололи пациентке лекарство и попросили полицейских зайти позже, когда Катерине станет лучше.
- Сейчас мы от нее ответа не получим, - молвил Олег. - Поехали на склад, где её нашли. Наши ребята уже там.
Петров и Воронин спускались по лестнице между этажами.
- Видел ее глаза? - подал голос Олег.
- П...дец! - кивнул Андрей. - У тигра бешеного в клетке, по-моему, намного безобиднее взгляд.
Петров и Воронин подъехали к складу, вошли на склад и увидели там троих людей из отдела экспертизы, а также своего напарника Николая Вилкина. Николай Вилкин разговаривал с курсантом, что-то ему объясняя. Завидев Олега и Андрея, Николай подошел к ним.
- Ну как, - спросил он у Петрова и Воронина, - что сказала девчонка?
- Ничего, - ответил Андрей. - Она не в себе. Чуть позже расспросим. Ее что-то очень напугало. До сих пор в шоке.
- Да-а,- молвил Вилкин. - Повод есть быть напуганной.
Воронин и Петров уставились на него. Тот жестом пригласил коллег следовать за ним.
- Жители близлежащих домов, - молвил Вилкин, когда они поднимались наверх по длинным железным ступеням, - сказали, что слышали странные крики - не то человеческие, не то звериные. Еще один человек в окно дома видел, как по крыше склада молниеносно двигался какой-то силуэт. Но этот свидетель допускает, что это ему могло привидеться, потому что, как он признался "отмечал с друзьями вчера день рождения и хреначил алкоголь". Та находка, что мы обнаружили здесь с курсантом, не то что девчонку в шок может повергнуть, но довело почти до истерики двух мужиков, которые зашли случайно сегодня утром на склад. Они и позвонили в полицию и вызвали Скорую, найдя Екатерину здесь, привязанную к столбу.
- Вот здесь, - указал Вилкин на деревянный пол второго этажа с обильными темно - багровыми всплесками и пятнами, - лежало мясо.
- Какое еще мясо? - не понял Петров.
- Останки жертвы, - пояснил Вилкин. - Я уж не знаю, кому этот чувак так сильно насолил или кто так яро защищал девчонку от этого чувака, но наказание он получил жуткое. Останки уже увезли в морг, наши эксперты взяли образцы ранений. И я не удивлюсь, если они сообщат, что слюна на трупе и нанесение ранений принадлежат не бешеной бродячей собаке и даже не сбежавшей из городского зоопарка зверушке хищной...
- А кому? - сам не зная, зачем, спросил Воронин.
Вилкин поднял брови и пожал плечами.
- Зубам подполковника Задрыпина?.. - попытался пошутить Олег. Николай и Андрей взглянули на него. Николай - в недоумении. Андрей - в раздумьях. По всему было видно, что момент сейчас для каких-либо шуток был не очень подходящим.
Олег подошел к автоматической двери, приложил пропуск к панели, дверь отползла в сторону. Очутившись в кабинете-лаборатории доктора Пиявкина, Олег еле заметно вздрогнул. На протяжении уже долгого времени Олег получал уколы, но все равно не мог привыкнуть к этому кабинету, к этому доктору и вообще к этой болезни...
Павел Пиявкин сидел за компьютером и что-то печатал, сверяясь с записями в журнале на столе.
- Привет, док, - молвил Олег. - Вколите мне очередную порцию волшебного зелья.
- Привет, Олег, - ответил Павел Пиявкин. - Конечно. Готовьте руку. Я сейчас.
Доктор встал из-за стола, достал и распаковал новый шприц, подготовил свой препарат. Когда он делал Олегу укол, Петров еле заметно вздрогнул. Олег был молчалив, его взгляд был задумчив. Пиявкин то и дело глядел на него. Наконец, доктор, как бы между делом, изрек, сняв перчатки и бросив их в мусорное ведро.
- Одна из самых больших ошибок отдельно взятой личности - стремление подражать кому-то и быть на кого-то похожим.
- Что? - оторвался Олег от своих мыслей.
- Извините, Олег, это не сюсюканье как с маленьким ребенком и не навязывание вам моего псевдоинтеллектуального мнения. Но если вы размышляете о своем недуге, обо всех этих уколах и вообще задаетесь вопросом, почему в этом мире происходит все так, а не иначе, то скажите самому себе: "У меня своя индивидуальность, и я не хочу быть похожим на кого-либо из этого общества". Да, у вас очень редкая болезнь, и к тому же нелепая и странная, но ведь она не смертельна. К тому же вы работаете в полиции, делаете полезное для этого мира дело. Ваш организм живет, развивается, вы - человек. Такой же, как и все остальные, и даже лучше. Вы уже доказали этому миру, природе, которые создают нас, людей, что никакие его/ее подколы и удары не вывели вас из равновесия. Это ли не уникально?
- Да, только как научиться ловить кайф от всего этого? - мягко улыбнулся Олег.
- Зачем пытаться ловить кайф, выворачивать себя ради того, что нам не понять и не дано понять, если можно, к примеру, погрузиться в любимое дело (работу) и жить? Жить тем, что стараться выполнять это дело, эту работу.
На следующий день, прибыв в участок, Олег узнал еще о двух нападениях в городе. Причем, прибыв в магазин, а затем к загородному частному дому, Олег Петров и Андрей Воронин обнаружили такие же жуткие останки людей, какими были останки первой жертвы на складе. Подполковник Задрыпин своим необыкновенно спокойным тоном пояснял подопечным, что маньяка нужно изловить или ликвидировать в ближайшие часы. Тон начальника был спокоен и уравновешен, даже когда он сообщил своим сотрудникам, что "его трахают по телефону уже два правительственных ведомства страны в связи с этими происходящими убийствами в городке Веркнабурске".
"Странно", - подумал Олег, но хотя тут же вздрогнул от своих жестоких мыслей, - "И кому бы он усрался сто лет наш невзрачный городишко. Убийства только-только начались, а правительство уже плюется слюной негодования...".
Как и другие его коллеги, Олег работал без сна и отдыха трое суток. Все это время он не появлялся дома, при этом предварительно позвонив Марине и предупредив, что в ближайшее время он будет работать и появится дома, как только ему дадут перерыв. Еще он ее предупредил, чтобы не задерживалась и как можно меньше бывала в малознакомых местах, особенно вечером и ночью. Чтобы не шлялась где попало, пока не будет пойман маньяк-убийца. Позже начальник отдела позволил Олегу пойти домой и выспаться. Петров приехал домой и, не принимая душ, сразу же прошел в спальню, чтобы раздеться и забыться сном. Однако, вместо отдыха, он с темными кругами под глазами, измученным бледным лицом и всклокоченными волосами в этот вечер пойдет пешком к ближайшему от его дома бару в городе, чтобы напиться. Когда он открыл дверь в спальню, то увидел Марину в постели с их соседом. Олег прошел в комнату, сел на стул и безразличным взглядом больше пяти минут смотрел на свою жену и толстого соседа Мишу, обнимавшихся и дрыхнувших спокойным сном. Они дрыхли после того, как выплеснули сексуальную энергию из себя, и им, по-видимому, было начхать на все. Наконец Марина проснулась, затем проснулся и Миша. Олег смотрел на них поочередно, по-прежнему не говоря ни слова. Марина провела рукой по черным распущенным волосам, спокойным, лишь чуть-чуть растерянным взглядом взирая на Олега. Она прикрыла красивую грудь одеялом, молча глядя на Олега. Зато слово молвил Миша. Он вывалил из-под одеяла свое большое круглое пузо, поднял свой тучный зад и стал одеваться.
- Послушай, дружище, - говорил Миша, уже надев штаны. - Я тебе скажу одну вещь. Она в свое время меня спасла, когда я вот также и свою... застукал у себя дома с другим мужиком. Позволь мне договорить, а потом можешь пристрелить меня как собаку. Вот этих, - Миша указал пальцем на Марину, - не изменить. Нас с тобой и весь остальной мужской род тоже. Весь этот мир состоит из кобелей и сук. А еще из их гормонов. Именно так оно и есть.
Олег взглянул на него, затем достал из кобуры пистолет.
- Хочешь, - молвил Миша, приподняв руки вверх, - пойдем, водки ё...нем? Я - напоследок, а ты - облегчить свою тяжесть на душе.
