Аннотация: Непрямое продолжение рассказа "На разбитых крыльях". А вы как думали? Что на этом все и закончилось?
Моему лучшему и единственному другу
в день его рождения.
Пусть исполнятся все твои мечты
и спасибо тебе, за то, что ты есть!
От автора - с любовью :)
I
Мое сердце не поет, не играет. Мое сердце мертво. Оно умерло давно, задолго до моего нынешнего воплощения. Никогда никакие чувства не затрагивают его...
И все же, я уверен, что когда-то, может быть, в предыдущей жизни - если верить в их возможность, - я пережил что-то такое, что навсегда оставило на мне свой отпечаток, свою тень, свое эхо, свой отблеск.
Я любил и умер за свою любовь.
Но если это и было, то так давно, что моя память не сохранила для меня ничего, кроме туманных отголосков.
Иногда я вижу повторяющийся сон - два странных крылатых существа, один темный, другой светлый, спина к спине сражаются с полчищами подобных им. Эту сцену я вижу со стороны, но через мгновение я уже оказываюсь одним из персонажей моего сна. Я - темное существо, похожее на демона. За моей спиной тот, кого я люблю. И он, и я стали изгоями среди своих соплеменников из-за нашего чувства, ведь мы из враждующих лагерей. И вот теперь они объединились против нас. Я знаю, что эту битву нам не выиграть - слишком уж велик численный перевес наших противников. Но сдаться без боя не могу, хотя нас убьют в любом случае. Потом я срываюсь и лечу куда-то вниз. Меня догоняет отчаянный крик - только я никак не могу разобрать его. Знаю лишь, что это мое имя. И вслед за мной камнем падает тот, кого я люблю, и кто любит меня. Наш полет бесконечен, а в конце нас ждет мертвая темнота. И здесь я всегда просыпаюсь.
Каждый раз у меня остается ощущение, что я действительно там был. Этот сон настолько реален, что мне временами делается жутко.
Но пока я умываюсь, готовлю себе завтрак, иду на работу, я понимаю, что все это лишь странный сон. Следствие расшатанных нервов.
И ничего больше.
К вечеру я даже забываю о нем.
Вечера проходят привычно и однообразно. Я прихожу с работы в свою крошечную однокомнатную квартирку на последнем этаже многоэтажного дома - по правде, я даже точно и не знаю, сколько в этом доме этажей, в одном только уверен, что мой последний, поближе к небу. Я открываю настежь окна, включаю свой компьютер, единственное, что есть у меня ценного, ставлю музыку, соответствующую моему настроению, в пределах досягаемости размещаю либо джезву с кофе, либо большую бутылку "Кока-колы". Устроившись таким образом, я закуриваю от своей любимой зажигалки - коллекционной "Зиппо", и принимаюсь за свое любимое занятие - создавать сайты. Вообще-то, я и на работе занимаюсь почти тем же, с одной только разницей - там я делаю скучные страницы для серьезных фирм, а дома дизайню для всяких запредельных организаций типа "Клуба самоубийц" или "Сообщества вампиров". Чем страннее, тем интереснее для меня.
Телевизора у меня нет, радио я не слушаю, если хочу узнать новости, то ищу их в интернете. С людьми практически не общаюсь - а оно мне надо? Я предпочитаю одиночество, все равно меня никто не понимает. Ну и хрен с ними.
Помимо веб-дизайна у меня есть еще одно хобби - я интересуюсь всем, что связано с демонами и ангелами.
В четверг я смылся с работы пораньше и поехал в центр. Там, в одном из художественных салонов открылась выставка под названием "Падшие ангелы". Что там выставляют, мне так толком и не удалось узнать, но название привлекло мое внимание и я решил съездить и посмотреть.
II
Люблю пользоваться метро. Все эти подземные переходы и спуски вызывают у меня экстатический восторг. Я живу далеко от работы и от центра, поэтому часто прибегаю к услугам метрополитена. Заодно получаю массу удовольствия. Иногда сам удивляюсь, как могу совмещать, казалось бы, несовместимые тоску по недоступному небу и любовь к подземельям. Однако совмещаю же.
Насладившись кратковременной поездкой в подземном поезде, я выбрался на поверхность, прищурился на серый осенний день и решительно направился к салону.
Художник известностью не пользовался, по крайней мере мне его имя было незнакомо. Да и будь он более популярным, ему не пришлось бы выставлять свои работы в салончике средней руки.
Но меня совершенно потрясли его произведения. Картин было с десяток, не больше. Несколько из них изображали различных демонов, написанных до того реалистично, что можно было подумать, что автор рисовал их с натуры. Одно полотно изображало изгнание с небес восставших ангелов. Почему-то у меня защемило сердце. Я не стал задерживаться перед этой картиной и перешел к следующей. Это был портрет еще одного жуткого, уродливого демона с пылающими глазами. В этих глазах горела такая дикая ненависть, что я невольно содрогнулся. "Демон Ахерон", гласила подпись под изображением. Я пошел дальше, но не выдержал и обернулся. Горящие глаза Ахерона, казалось, следили за мной. Я передернул плечами, стряхивая неприятные ощущения, и обратил внимание на следующее полотно. До боли знакомая картина! Словно кадр из моего сна!
Две фигуры - темная и светлая, - зависнув в воздухе спина к спине, сражались с полчищами ангелов и демонов. Они не были выписаны четко, но я почему-то был уверен, что темная фигура - это демон Ахерон.
А у последней картины мне снова пришлось вздрогнуть. Это была финальная сцена моего сновидения. Да, та самая, когда темный демон и светлый ангел с искалеченными крыльями падают вниз, стремясь дотянуться друг до друга. Композиция так и называлась - "На разбитых крыльях". Но не это повергло меня в изумление. Демон с огненным взором уже не напоминал жуткое чудовище с портрета или предыдущей батальной сцены. У него было лицо, очень похожее на мое!
Я выяснил у администрации все, что мог, насчет художника. Сказал, что меня заинтересовали некоторые его произведения и я хотел бы поговорить с ним по поводу их приобретения. В ответ меня снабдили номером телефона, и я в рассеянной задумчивости поехал домой.
Тут было над чем подумать. Слишком много совпадений. А я не верю в случайности.
Дома я так же задумчиво сварил себе кофе, уселся перед компьютером... Странные, до невозможности реалистичные картины неизвестного художника, не выходили у меня из головы. Почему-то на меня навалилась вселенская тоска, на глаза просились беспричинные слезы.
Я залпом допил свой кофе и решительно потянулся к телефону.
Человек, взявший трубку на том конце провода, говорил низким хриплым голосом и я разочарованно нарисовал себе воображаемый портрет невидимого собеседника. Наверняка спивающийся тип, которому в пьяном бреду пригрезились все эти ангелы и демоны. Это было хорошее предположение, вот только оно никак не объясняло, как художник мог нарисовать мой сон и меня в образе демона.
Мы договорились встретиться, хотя мне показалось, что господин Ларсон, так звали художника, вовсе не жаждет продавать свои полотна. Да и ладно, я на самом деле не собирался ничего покупать, это был просто предлог, чтобы увидеть автора поразивших мое воображение картин. К сожалению, на тот момент ничего более подходящего мне на ум не пришло.
После разговора я еще немного посидел за компом, но дело не клеилось и я пошел спать.
III
Вопреки моим ожиданиям, господин Ларсон жил вовсе не в трущобах, а в элитном районе. У него была собственная студия под стеклянной крышей.
Какая-то милая девушка - то ли консьержка, то ли родственница хозяина, - проводила меня наверх и попросила подождать немного.
От нечего делать, я с любопытством глазел по сторонам. Благодаря застекленному потолку и огромным окнам, создавалось впечатление открытого пространства. Картин в студии было немного, да и те завешены светлой тканью.
Несмотря на мое пристрастие к черному, я не испытывал в этом светлом помещении обычного дискомфорта, что само по себе уже было странно. Моя каморка вся выкрашена черной краской, как и немногочисленная мебель, даже корпус компьютера у меня черный. По всем канонам дизайна черный цвет считается угнетающим, депрессивным и так далее, но плевал я на эти правила. Тем более, что я мало обращаю внимания на окружающую обстановку. Просто мне очень нравится черный цвет, вот и все.
Я услышал за спиной легкие, почти невесомые шаги и обернулся.
В первый момент мне показалось, что я не заметил, как заснул и теперь вижу странную версию моего повторяющегося сна.
Передо мной стоял ангел. Он улыбался.
Я удивленно моргнул. Видение не исчезло, но стало более ясным. Конечно, это не ангел. Просто обычный парень в белой рубашке и светлых брюках. Русые волосы слегка золотились в лучах слишком яркого для осени солнца и казались нимбом вокруг головы. А глаза были такими голубыми, словно вобрали в себя всю синеву летнего неба. Во взгляде читались волнение и ожидание чего-то. Чего? Мне было не понятно.
- Господин Мартинсон? - хриплым голосом спросил парень с внешностью ангела и я с удивлением понял, что это и есть сам художник.
- Да, - ответил я. - А вы?..
- Ларсон. Можете звать меня просто Маттиас, - сказал он, протягивая мне руку для рукопожатия. - Я прошу прощения, что не смогу уделить Вам достаточно времени, я простудился и мне нельзя долго разговаривать.
- Может в таком случае стоит отложить разговор до следующего раза? - предложил я.
- Нет, что Вы, нельзя же допустить, чтобы Вы зря ехали. Как я понял, господин Мартинсон, Вас заинтересовали мои картины?
- Можно просто Андреас. Я несколько слукавил, когда говорил о покупке картины. У меня нет таких средств. Меня заинтересовало кое-что другое.
Художник вопросительно посмотрел на меня.
- Ваша картина... "На разбитых крыльях"... С кого Вы ее рисовали?
Он покачал головой.
- Ни с кого, если Вы имеете в виду натурщиков. Сюжет тоже взят исключительно из моего воображения. Насколько мне известно, эта история не упоминается нигде.
- Какая история? - живо спросил я.
- Возможно, Вам покажется, что это чистый бред, - художник смущенно пожал плечами. - По-моему, она мне приснилась... Очень грустная и романтическая история.
И он принялся пересказывать мне мой сон, за одним только исключением - он рассказывал свою историю с самого начала, а то, что мне снилось, это был уже конец.
Влюбленные друг в друга ангел и демон - действительно, что может быть прекраснее и печальнее?
- Разве могут двум совершенно разным и незнакомым людям сниться одинаковые сны? - спросил я. - Мне постоянно снится финальная часть Вашей истории. Именно поэтому картина привлекла мое внимание. И еще одна странность... Не кажется ли Вам, что демон очень похож на меня?
- Вот почему Ваше лицо показалось мне знакомым! - воскликнул Маттиас. - Как я сразу не догадался! Это невероятно!
- Вот и я о том же, - криво усмехнулся я. - Слишком невероятно для того, чтобы счесть это обычным совпадением.
Художник покачал головой.
- Я не верю в совпадения. Особенно, если их много. Значит, это судьба так распорядилась.
Я внимательно посмотрел на него. Как будто говорит серьезно. Неужели?..
- Не знаю, что там насчет судьбы, но я тоже уверен, что слишком много совпадений - это уже не совпадения.
Маттиас Ларсон взглянул на меня неожиданно потеплевшими глазами.
- Наверное, все-таки судьба привела Вас сюда, - сказал он. - Все это что-то да значит. Я хочу предложить Вам чашечку кофе и поговорить.
- Не откажусь, - сказал я. - Но как же, Вы сказали, что Вам нельзя много разговаривать?
Он засмеялся и махнул рукой.
- Ну не каждый же раз такое случается. Думаю, заботу о здоровье можно отложить на пару часов. У меня всего-навсего простуда, а не какое-нибудь тяжелое заболевание, требующее постельного режима. Идемте.
Мы спустились вниз, где находились жилые комнаты и прошли в комнату Маттиаса.
Первое, что бросилось мне в глаза, это небольшая коллекция фигурок демонов и ангелов на стеллаже.
Пока хозяин возился с посудой, я разглядывал фигурки. Одна мне живо напомнила картину и мой сон, хотя не повторяла их в точности. Умирающий демон и склонившийся над ним ангел. Голова демона покоилась на коленях ангела.
- Очень мило, - сказал я. - У меня похожее увлечение, но я больше литературу собираю.
Художник поднял голову, оторвавшись от сосредоточенного отмеривания кофе, и застенчиво улыбнулся.
- Могу поспорить, что Вам больше нравятся демоны, - сказал он.
- Угадали, - я тоже улыбнулся. - А что, это так заметно?
- Может быть, - загадочно ответил он. - Ну вот, кофе готов. Может быть, стоит перестать говорить друг другу на "вы"?
Я кивнул, подошел к журнальному столику, взял чашку и сел в кресло, изучающе поглядывая на хозяина. По-моему, мое внимание смущало его.
- Знаешь что, Андреас? - начал Маттиас и замолчал.
- Что?
- Я сказал неправду.
- Вот как? - удивился я. - И когда же?
- Когда сказал, что не сразу понял, почему твое лицо кажется мне знакомым. Даже когда ты только звонил мне, чтобы договориться о сегодняшней встрече, я уже понял, что ты придешь не для того, чтобы купить мою картину.
- Что все это значит? - спросил я.
- Я и выставил-то картины только потому, что у меня была смутная надежда на то, что когда-нибудь их увидит человек, которого я видел во сне и с которого рисовал демона.
Псих, самый натуральный псих, промелькнуло у меня в голове и я натянуто рассмеялся.
- Хорошо, пусть так. Вот, я здесь. И что теперь?
Он заметно сник.
- Не знаю. Я просто хотел увидеть этого человека и все. Я не загадывал, что будет дальше.
- Ну, вот и увидел. Мне что, теперь можно домой идти?
Маттиас испуганно взглянул на меня.
- Почему? Я же не гоню тебя. Наоборот, я бы хотел, чтобы ты остался, если не торопишься. Сейчас я кое-что покажу тебе.
Он встал и вышел. Я допил кофе и налил себе еще. Парень, конечно, псих, но очень интересный. Вечно меня тянет ко всяким ненормальным.
Пока Маттиаса не было, я взял с подоконника валявшийся там альбом и открыл его.
Как я и ожидал, там оказались наброски. Разные, но в основном все на ту же тему ангелов с демонами.
А еще несколько превосходных эскизов, изображающих двух любовников-парней. Никакой пошлости или вульгарности, только трогательная романтика с отчетливым привкусом печали. Сплетение обнаженных тел, фигурки кажутся живыми. Последний набросок представлял собой опять-таки ангела и демона, на сей раз в объятиях друг друга. Их наготу частично скрывали их крылья. У ангела было лицо Маттиаса, а у демона угадывался мой профиль. Хорошо, что меня не шокируют подобные вещи. Несмотря на то, что рисунок явно требовал доработки, он был чудо как хорош. Я бы не отказался иметь его у себя.
Я услышал шаги возвращающегося Маттиаса и подумал, что ему может не понравиться, что я без разрешения взял его альбом, а потому быстренько вернул его на место и отошел от окна.
Маттиас принес два своих полотна. Не слишком больших, даже странно было видеть, что он так запыхался.
- Вот, - сказал он смущенно. - Я хочу подарить их тебе. Будет правильно, если они будут твоими.
Я перевернул картины, чтобы посмотреть, что же такое мне дарят.
И обалдел.
На одной был мой портрет. Настолько точно нарисованный, что можно было подумать, будто я постоянно позировал Маттиасу. Мои глаза, мои черты лица, моя легкая ухмылка - даже и не ухмылка, а намек на нее. Только волосы на портрете длиннее, чем у меня.
А от второй картины у меня вообще захватило дух.
Набросок в альбоме был замечательным, но законченная версия картины потрясала воображение. От восхищения я, конечно, не умер, но дар речи потерял на некоторое время. Только минут через пять мне удалось оторваться от созерцания и сообразить, что надо хотя бы поблагодарить автора этого шедевра за такой королевский подарок.
Маттиас слабо улыбнулся в ответ на мои изъявления благодарности и вытер со лба выступивший пот. Я заметил, что глаза у него блестят каким-то лихорадочным блеском, на скулах появился румянец.
- Кажется, нам все-таки придется отложить нашу увлекательную беседу до лучших времен, - сказал я.
- Почему? - вскинул на меня взгляд Маттиас. - Я сделал что-то не так?
- Нет. Просто, по-моему, у тебя поднялась температура, тебе срочно надо выпить какое-нибудь жаропонижающее средство и отправиться в постель.
Маттиас хихикнул и покраснел - то ли от смущения, то ли из-за жара.
- Давай-давай, - сказал я. - Я зайду в следующий раз. Когда тебе будет получше. Запиши номер моего телефона на всякий случай.
Маттиас послушно нацарапал на бумажке продиктованные цифры.
- Не забудь картины, - напомнил он, видя, что я все-таки ухожу.
Я кивнул, сложил полотна лицом друг к другу, взял их подмышку и ушел.
IV
До дома я дойти не успел. Затрезвонил мой мобильник и я, чертыхаясь, полез извлекать его из кармана куртки. Чертовски неудобно, особенно когда еще подмышкой картины зажаты.
- Слушаю, - сказал я в трубку.
- Давай немедленно к нам, - сказал неприятный голос, и я поморщился - никаких хороших ассоциаций у меня он не вызывал. - Работенка есть срочная.
- Сейчас подъеду, - ответил я, но на том конце уже положили трубку, словно и не сомневались в моем согласии. Да впрочем, так оно и было - отказывать таким людям смерти подобно.
У меня уже не было времени заезжать домой только для того, чтобы оставить там картины Маттиаса. Так и пришлось тащить их с собой.
Ох, как я проклинал себя за то, что в свое время угораздило меня связаться с этими типами. Конечно, свои заказы они хорошо оплачивали, но нервы трепали при этом здорово. Мафия не мафия, а с криминальными структурами, так или иначе, связаны. Вот и приходится теперь бежать по первому их зову... чтобы проблем не было. Ненавижу попадать в зависимость от кого-либо или чего-либо! А как теперь отказаться от сотрудничества с ними я и представления не имел. Однажды я как-то попробовал заикнуться об этом. Так мне тут же вежливо дали понять, чтобы я оставил подобные мысли, иначе хуже будет. Пока вежливо. Если бы я стал настаивать, думаю, вся вежливость сразу же куда-то пропала бы.
Добрался быстро - к счастью, не так уж и далеко я был. Они ведь ждать не любят. Как-то раз я уже опоздал на встречу... Брр! Вспоминать не хочется, что было. Для жизни не опасно - опять-таки пока! - но унизительно.
Хотел бы я, чтобы меня все оставили в покое.
Почти бегом я заторопился к огромным металлическим воротам какого-то склада. Обычно меня там встречали. Так было и на этот раз. Очередной бритоголовый качок - то ли то же самый, что и в прошлый раз, то ли другой, почему-то они все на одно лицо, словно клоны, - проводил меня в знакомый кабинет.
- Наконец-то, - недовольным тоном произнес человек, сидевший за широким офисным столом. - Ты заставляешь себя ждать, Андреас.
Мне было велено называть его господин Бергстром. Не уверен, что это его настоящая фамилия. Да мне, в принципе, без разницы, как его звать. С виду - вполне приятный мужчина лет сорока, явно преуспевающий бизнесмен, ухоженный. Никто и не подумает, что он какими-то незаконными делишками занимается. Взгляд вот только у него тяжелый, цепкий и холодный, так и тянет поежиться, ощущая его на себе.
Я постарался придать своей мрачной физиономии максимально возможный виноватый вид. Правда, притворщик из меня тот еще...
В ответ на слова своего босса, сопровождавший меня тип, остававшийся у двери, шагнул ко мне и я внутренне уже содрогнулся, представив, ЧТО меня может ожидать.
Но босс едва заметным движением руки остановил своего верного пса, и я вздохнул с облегчением.
- Присядь, Андреас, - холодно произнес господин Бергстром. - Мне нужно, чтобы ты срочно занялся раскруткой одного сайта.
Раскруткой? От удивления я действительно сел и машинально положил картины Маттиаса на край стола. Я занимаюсь дизайном сайтов, а не их раскруткой! Я даже не знаю, как их там раскручивают!
Я нервно рассмеялся. И уже открыл было рот, чтобы объяснить, что они обратились не по адресу, хотя вряд ли это помогло бы.
Но тут тяжелый взгляд господина Бергстром упал на лежащие на столе картины.
- Что это у тебя, Андреас? - спросил он.
Мне пришлось продемонстрировать.
Вопреки моим ожиданиям, он неожиданно заинтересовался картинами.
- Где ты это взял? - спросил он. - Сам нарисовал?
Я покачал головой. Я же не художник, чтобы рисовать такие картины.
- Подарили, - коротко ответил я.
- Это ведь ты здесь нарисован? - скорей утверждающе, чем с вопросом, сказал Бергстром, разглядывая сначала портрет, а потом ангелов. - Ты что, гей что ли? То-то я смотрю, подруги у тебя нет.
Подруги нет? Они что - следят за мной? Так тогда должны были заметить, что и друга у меня тоже нет.
- На таких вещах можно хорошие деньги сделать, - задумчиво произнес он. - Вот что, Андреас, я хочу, чтобы ты предложил этому художнику поработать на меня.
Сказано это было тоном, не допускающим возражений. Как и всегда.
- Вряд ли он согласиться, - я пожал плечами. - У него, как я понял, и так нет недостатка в средствах, так что высоким заработком его не привлечь.
- Ты не понял меня? - в голосе Бергстрома прорезались легкие оттенки угрозы. - Как хочешь, но убеди его работать на меня.
- А как же раскрутка сайта? - попытался я отвлечь его от картин.
Напрасно. Можно было и не стараться.
- Забудь об этом, - сказал он. - Для этого я найду других людей. А ты займешься художником. Как там его?
Я промолчал. Но ведь все художники подписывают свои картины. Маттиас не был исключением. В правом нижнем углу каждой картины четко просматривалась его подпись - Маттиас Ларсон.
- Ларсон, значит... - удовлетворенно кивнул Бергстром. - Иди, Андреас. Даю тебе неделю сроку. Если не справишься - пеняй на себя. Думаю, ты вполне представляешь, что тебя ожидает в этом случае.
Охранник проводил меня к выходу. Что-то мне не понравилась его нехорошая ухмылка, с которой он то и дело косился на меня.
Да уж. Влип я, ничего не скажешь. Удивительное дело - но картины мне позволили забрать с собой, хотя я видел, с каким сожалением Бергстром вернул их. Тоже мне, нашелся ценитель прекрасного.
Возвращаясь домой, я даже успел рассердиться на Маттиаса из-за этих картин, хотя он-то ни в чем виноват не был.
Уже дома я сердито плюхнулся за свой комп, отхлебнул большущий глоток обжигающего кофе, закурил и невидящим взглядом уставился на монитор, соображая, каким образом я могу убедить Маттиаса рисовать свои картины неизвестно для кого.
В голову не лезло ничего путного, и я в сердцах вырубил компьютер, растер чуть ли не в порошок недокуренную сигарету, и отправился спать - может быть, утро окажется мудреней вечера и на свежую голову я что-нибудь придумаю.
Приснился мне опять мой сон про ангела и демона, только с вариациями на тему действительности - теперь они отбивались не от других ангелов и демонов, а от бритоголовых качков под предводительством Бергстрома с огненным мечом в руках. Даже во сне от них покоя нет!
В итоге я проснулся еще более озлобленным на всех и вся, чем ложился.
Если предположить, что за мной следили, то мне надо было хотя бы для виду отправиться к Ларсону. Может, даже я и в самом деле спрошу у него, а вдруг согласится работать на этого чертова Бергстрома.
Я снял куртку с вешалки - у меня нет шкафа и вся одежда развешена по стенкам на крючках, - и вышел на улицу.
V
Сначала я просто немного прошелся по городу.
Мне ужасно не хотелось идти к Маттиасу. И в то же время я знал, что пойду.
И не потому что этого хотел Бергстром.
Меня самого тянуло пойти к нему. Даже против моей воли, потому что я не хотел этого. Вот такое вот противоречие - очень хотелось увидеть Маттиаса еще раз, и в то же самое время не жаждал я вовсе с ним встречаться снова.
Наконец мои ноги все равно привели меня к дому Маттиаса.
Я позвонил в дверь и мне открыла та же самая девушка, что и в прошлый раз. Когда я спросил, могу ли увидеть господина Ларсона, она воззрилась на меня так, словно я с Луны свалился и суровым тоном сообщила, что господин Ларсон еще спит, поскольку вчера у него была высокая температура.
Я почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Конечно же! Я сам вчера заметил, что он выглядит как-то не совсем здоровым и это послужило хорошей причиной для моего ухода. Но со всеми прошедшими событиями этот факт совершенно вылетел у меня из головы.
Ну что мне оставалось еще делать? Я извинился, развернулся и пошел на работу, ругая себя за то, что не догадался позвонить Маттиасу и договориться о встрече заранее, тогда не пришлось бы зря ходить сюда.
Где-то на полпути меня поймал телефонный звонок. Звонил Маттиас. Сегодня его голос был уже не таким хриплым, как вчера.
- Привет. Кристина-Ингела сказала мне, что ты приходил, а она тебя не пустила. Извини, что так вышло. Я отругал ее за это.
Мне стало смешно - слишком большое значение он придавал этому пустяковому происшествию.
- Забей, - небрежно бросил я. - Я на месте твоей Кристины-Ингелы сделал бы то же самое.
- Все равно, нехорошо получилось. Неправильно, - упрямо сказал он. - В общем, если ты не передумал, то можешь прийти в любое время.
- Ладно. Как насчет прямо сейчас? - спросил я, изучая свои часы - на работу я все равно уже опоздал. Ничего, позвоню и скажу, что задерживаюсь или вообще не смогу прийти.
- Отлично, - обрадовался Маттиас. - Тогда я тебя жду.
- Угу, - ответил я и отключил телефон. Потом позвонил в офис и сказал, что сегодня не приду - буду работать дома. Я не знал, сколько времени займет разговор с Маттиасом, и потому решил подстраховаться. В крайнем случае, у меня просто будет свободный день, что тоже неплохо.
Ни малейших угрызений совести по поводу своей лжи я не испытывал. Я с самого детства умел вдохновенно врать с таким честным выражением лица, что мне всегда все верили, какую бы чушь я не нес...
В общем, я вернулся к дому Ларсона, Кристина-Ингела молча проводила меня к Маттиасу. Я понял, что она сердится на меня, но извиняться и не подумал - в конце концов, я же не просил Маттиаса ругать ее.
Маттиас был в своей комнате - полулежал на кровати, обложенный подушками.
Увидев меня, он заулыбался и виновато развел руками, словно извиняясь за свой вид.
- Вот видишь, чем приходится заниматься. Вчера, после того, как ты ушел, Кристина-Ингела вызвала мне врача, хотя, по-моему, это было совершенно лишнее. Мало того, что меня напичкали и накололи какими-то лекарствами, так еще и постельный режим велели соблюдать. А я не могу просто так лежать и ничего не делать. Попробовал взбунтоваться, но она пригрозила, что в таком случае отправит меня в больницу, где меня уж точно заставят выполнять предписания врача. Так что пришлось смириться и подчиниться требованиям этой шантажистки, - жалобным тоном произнес Маттиас.
Я не выдержал и рассмеялся. Через мгновение Маттиас присоединился ко мне.
- Тебя интересовало мое здоровье или ты по какому-то делу заходил? - спросил он, отсмеявшись.
Меня поразила его проницательность, но я не хотел так вот сразу говорить ему, зачем я пришел.
- Тебя проведать хотел, - соврал я.
Маттиас покраснел и застенчиво улыбнулся.
- Ты располагайся поудобнее. Сейчас Кристина-Ингела принесет кофе, - сказал он, чтобы скрыть смущение. Внешне он оставался спокойным, но я видел, как его пальцы нервно затеребили краешек одеяла. Меня это забавляло.
Звеня посудой, Кристина-Ингела вкатила в комнату сервировочный столик на колесиках, уставленный всем необходимым для кофе. Видно было, что она все еще сердится - то ли на меня, то ли на Маттиаса, то ли на нас обоих.
- Ну, не сердись, - примиряюще сказал ей Маттиас. - посиди с нами, попей кофейку за компанию.
- Некогда мне тут с вами кофе распивать, - отрезала она. - У меня дел полно. К тому же, я не люблю кофе.
- Вредина, - добродушно высказался Ларсон ей вслед, но она только фыркнула в ответ и ушла.
Я придвинул стул поближе к столику, уселся на него верхом и с некоторым сомнением взял в руки одну из крошечных кофейных чашечек - я привык пить кофе из более вместительных емкостей.
Маттиас уже отхлебнул из своей чашки, но проглотить не успел и чуть не подавился от смеха, глядя как я пытаюсь приноровиться к непривычной посуде.
Потом он все-таки проглотил свой кофе, но тут же закашлялся.
Я неспешно поставил чашечку на место, встал со своего стула, отодвинул столик в сторону, подошел к Маттиасу и постучал ему по спине.
- Спасибо, - сказал он, перестав кашлять и вытирая выступившие слезы.
- В следующий раз не будешь смеяться над своими гостями! - наставительно произнес я, возвращаясь на свой стул. - Особенно, набрав полный рот кофе.
Маттиас опять залился звонким смехом.
- Хорошо, больше не буду, - пообещал он, отсмеявшись.
- Ведешь себя, как ребенок, - сказал я, старательно придавая лицу сердитый вид.
Маттиас вскинул на меня удивленный взгляд, но потом поймал смешливых чертиков в моих глазах, понял, что я шучу, и улыбнулся. А улыбка у него была действительно как у ребенка - доверчивая, открытая и непосредственная.
Удивительно дело - я не слишком-то люблю разговаривать с людьми, разве что по делу, но от общения с Маттиасом я получал удовольствие. Странное, непривычное ощущение... Я не хотел к нему привязываться, но, кажется, к тому все и шло...
Тут мне в голову пришла сумасбродная идея, совершенно мне не свойственная.
- Что-то не похож ты на больного, - безапелляционно заявил я, оглядев Маттиаса с ног до головы и не обращая внимания на его смущение. - Вон как хохочешь, не всякий здоровый так сможет. А раз ты не больной, нечего валяться в постели, когда на улице вон какая замечательная погода!
Маттиас воззрился на меня с немым изумлением, перерастающим в неподдельное восхищение.
- Ты предлагаешь мне сбежать на улицу? - уточнил он.
- Именно, - ухмыльнулся я. Давненько меня не посещало такое озорное настроение.
- А что скажет Кристина-Ингела?
- Забей. Она же тебе не сиделка и ты не обязан перед ней отчитываться. Тебе же самому не хочется провести весь день, лежа в постели и ничего не делая. Хоть раз в жизни сделай не то, чего ждут от тебя другие, а что хочется самому тебе.
- Тогда я сейчас! - Маттиас живо стащил с себя одеяло и как был - в темно-синей пижаме, очень выгодно оттенявшей его внешность, - прошлепал босыми ногами к шкафу.
Я сидел к нему спиной и спокойно пил кофе, пока он переодевался. Но временами в хромированных боках турки я мельком видел его отражение - он так торопился, словно боялся, что я вдруг передумаю и уйду, если он будет долго возиться. Мне становилось смешно, и я негромко фыркал, пытаясь сдержать неуместный смех.
Наконец Маттиас собрался и мы с ним спустились вниз. Я демонстративно прошел мимо Кристины-Ингелы через холл, прихватив на выходе не только свою куртку, но и светлый плащ Маттиаса, пока тот крался через черный ход. В довершение всего, мы даже не вышли через калитку, а перемахнули через забор и, оказавшись на улице, начали неудержимо хохотать.
Что-то я слишком много смеюсь сегодня. Как бы потом не пришлось плакать...
Мы прогулялись по парку. Маттиас то и дело останавливался и восхищался какой-нибудь мелочью - то красотой разноцветной осенней листвы, то увидел какую-то птицу и долго смотрел на нее, пока она не улетела. Можно было подумать, что он на улицу вышел впервые за долгие годы. Потом мы посидели в кафе. Оказалось, что он очень любит пирожные-эклеры и шоколадное мороженое с орехами. Я ж говорил - сущий ребенок. Но с этим парнем мне было очень легко общаться. Более того - я испытывал удовольствие, наблюдая за ним.
У нас снова зашел разговор об ангелах и демонах. У Маттиаса глаза прямо загорались каким-то волшебным светом, когда он говорил на эту тему. В такой момент его самого с легкостью можно было принять за ангела, маскирующегося под простого смертного.
Я несколько раз порывался закурить, доставал сигарету и зажигалку, но Маттиас шутливо грозил мне пальцем и говорил, что мне надо бросать такую дурную привычку, как курение. Самое удивительное, что каждый раз я послушно прятал эти предметы обратно. Когда это было, чтобы я кого-то слушался? Я даже в детстве был непослушным ребенком.
Кажется, я слишком расслабился... И неприятности, которые обычно и выбирают такие моменты, чтобы подкрасться незамеченными, не заставили себя ждать.
Чертов телефон зазвонил, когда мы с Маттиасом решили, что уже достаточно нагулялись и решили вернуться и покаяться перед Кристиной-Ингелой. Вернее, это Маттиас так решил, а я возражать не стал, поскольку собирался идти домой к себе, а не к нему.
- Ну что, Андреас, ты поговорил со своим художником? - обычным холодно-угрожающим тоном поинтересовался Бергстром. - Что он сказал?
Я выматерился про себя. Настроение у меня тут же упало.
- Он отказался, - сухо ответил я.
- Очень жаль, Андреас, что ты даже с таким простым заданием не справился, - так же бесстрастно произнес Бергстром. - Я сам займусь этим. Но ты еще пожалеешь об этом.
Он повесил трубку, а я еще несколько секунд сердито смотрел на свой пищащий сигналами отбоя телефон.
- Что-то случилось? - осторожно поинтересовался Маттиас. Кажется, он даже перемены моего настроения улавливал с лету.
- Ничего особенного, - отмахнулся я как можно небрежнее. - Просто мне надо срочно ехать на работу.
- Ох, извини, - в голосе Маттиаса зазвучали виноватые нотки. - Это я тебя так задержал.
- Ничего страшного, - ответил я. - Ну, я побежал. Передавай привет Кристине-Ингеле. Надеюсь, она не слишком рассердилась за нашу выходку.
Маттиас улыбнулся и я, не оглядываясь, пошел на остановку.
Естественно, я поехал не на работу, а домой. Плюхнулся прямо в верхней одежде на свою лежанку и курил одну сигарету за другой, уставившись в потолок.
Мыслей в голове не было никаких.
Ближе к вечеру мне позвонил Маттиас.
- Андреас, извини за беспокойство, но мне только что звонил какой-то господин Бергстром и предлагал мне рисовать свои картины для него. Но я не хочу рисовать их для кого-то одного и потому отказался, тем более, что мне он не понравился. Ты что-нибудь знаешь об этом человеке? Он упоминал в разговоре твое имя...
- Знаю мало и совсем ничего хорошего сказать о нем не могу, - сказал я. - Он видел у меня твои картины и теперь у него навязчивая идея, чтобы ты работал на него. А раз ты отказал ему, он может устроить тебе кучу проблем.
- Я понял, - опечаленным тоном сказал Маттиас. - Он меня предупредил об этом.
- Надо же, как любезно с его стороны - предупредить о том, что собирается сделать что-то нехорошее, - усмехнулся я, мусоля во рту погасшую сигарету. - Но учти, он действительно опасный человек. Так что будь поосторожнее.
- Спасибо за предупреждение, - Маттиас запнулся на полуслове. - Но я не знаю, что мне теперь делать?
- Я тоже не знаю, - я пожал плечами, забыв, что он меня не видит. - У меня тоже будут проблемы.
-Ладно. Все будет так, как должно быть, - сказал он неожиданно повеселевшим голосом. - Уверен, что ничего страшного не произойдет. Ты тоже не переживай.
- Угу, - буркнул я с сильным сомнением в голосе.
- Еще увидимся. Пока! - и он положил трубку.
А я бросил мобильник на пол и вернулся к своим сигаретам.
VI
Прошло несколько дней. Бергстром больше не звонил, и это мне не слишком-то нравилось - наверняка он готовил что-то нехорошее для меня. Или Маттиаса. А скорее - для нас обоих.
Я бесцельно бродил по улицам, пока мои ноги сами не принесли меня к одной из достопримечательностей города - романско-готической церкви Сторчюрка.
Религиозностью я никогда не страдал, потому и в церковь не ходил, но почему-то сегодня решил зайти внутрь. Смешно - туристы со всех стран мира приезжают, чтобы взглянуть на нее, а я, местный житель, ни разу не побывал тут. Видимо, пора исправлять это упущение, раз уж я оказался поблизости.
Пусто и тихо. Подавляющее величие. Сразу начинаешь ощущать себя полным ничтожеством. Медленно струящийся аромат храмовых благовоний.
Знакомые легкие шаги, эхом отдающиеся в пустоте.
Робкая улыбка.
- Здесь красиво...
- Зачем ты здесь? Ты следишь за мной? - засовываю руки в карманы и сердито смотрю на Маттиаса. - Скажешь, опять совпадение?
Беспомощно-растерянный взгляд, пожатие плечами.
- Откуда ты мог знать, что я буду здесь, если я и сам не знал этого?
- По-моему, пора уже называть вещи своими именами. Это судьба. Поверь мне, я не следил за тобой. Просто мне вдруг захотелось зайти сюда, вот и все. Я совсем не ожидал увидеть тебя здесь. Но я думал о тебе и хотел позвонить.
Я недоверчиво фыркнул, но обошелся без комментариев.
Некоторое время мы молчали. Потом я заметил, что Маттиас как-то уж слишком пристально изучает элементы декора.