Аннотация: Сеттинг: городская фантастика с мистикой и голодным студентом
Глава 1
В такие моменты очень хочется снова начать курить. Выйти из комнаты, отговорившись сигаретой, встать возле распахнутого окна в коридоре, ежиться от холодного ветра и бездумно смотреть на вечерний город, заметаемый снегом.
Девушка, двадцать один год. Поверх выцветшего линолеума неопределенно-коричневого цвета - следы оккультных практик: расчерченная белым мелом пентаграмма с огарками свечей в местах пересечения линий. Пентаграмма - от края кровати до кресла за столом и сразу от дверного проема в прихожую. Тело девушки внутри контура, прикрыто простыней. Тело пока что неподвижно, но на этот случай за спиной открыта входная дверь.
Эта тяга к курению проявляется два-три раз в месяц, когда сержант Григорий Петров находит меня в огромном городе и забирает смотреть на чужую смерть. Сержант виновато качнет плечами, я кивну в ответ и пройдусь метров сто по улице, проверяясь, не видит ли кто из сокурсников, и сяду в служебную машину.
"Все вы рано или поздно попадетесь", - как-то говорил мне ректор, глядя на потерянного меня и гербовую бумагу на столе перед ним. - "Но ты лучше не афишируй".
Вот и проверяюсь, чтобы не заметил кто. Не любят у нас на факультете полицию - как раз из-за того, что рано или поздно попадутся все.
"А те, кто не попадется, профнепригодны. Чувствовать Бездну и не пытаться заработать... Кому такие нужны?", - отправилась в стол ректора бумага о том, что студент по фамилии Ремер может пропускать занятия по служебной необходимости.
Вся разница в том, что кто-то признает поражение, а кто-то попытается убить пришедший по его душу спецотряд. Вторых отбракуют, первые интересны. Третьи - те серыми тенями пройдут все пять курсов, испытывая к предмету обучения только ужас, а к себе - жалость. Бывают и такие. Нас мало - потому им тоже дадут возможность доучиться. Кто-то же должен потом перебирать бумаги, разбираясь в вопросе.
Но наверняка ведь есть и четвертые - для которых у руководства университета наверняка заготовлена совсем другая речь. Например, о том, что они-то гораздо выше полевых бойцов, раз хватило мозгов пройти по краю и не быть пойманным. Потому что чувствовать Бездну и не заигрывать с ней, это, действительно, уже отклонение. Хотелось, знаете ли, быть слушателем как раз такой речи, убедительно соврать, что не понимаешь, о чем идет речь, и потом уйти куда-нибудь в корпорацию - из тех, что сидят на трубах. Говорят, там наша специальность тоже востребована, а вот соискатели с "практикой в МВД", ходят слухи, не нужны совсем. Да что уж теперь...
В этот раз машина была не служебная - нестарая черная ауди без специфичной бело-синей окраски и особой серии номеров - в десятке шагов от входа в универ, за грязно-серым бруствером из снега, застрявшем в невысоком кованном заборе. Я бы мимо прошел, собираясь скоротать "окно" между занятиями в кафе. Но сержант возле машины был тот же самый - высокий шатен лет тридцати с короткой прической и тяжелым взглядом карих глаз. Хорошо, что в застегнутом пальто - мундира под ним не заметить.
Вновь - виноватое пожатие плечами, а от меня - еле заметное движение головой. Григорий, в общем-то, никакой вины наверняка и не чувствовал - но раз все еще жив и не проклят, то линию поведения выбрал правильную. Поди, не одному мне нервы портит...
Руки в карманы, ворот куртки повыше и по улице - вверх...
Стоило сесть в притормозившую машину, сержант рванул с места, стараясь успеть на зеленый свет светофора. Да и там он повернул почти на красный и, не снижая скорости, забрался на выделенную линию, чтобы уйти на первый же съезд в сторону области. Оставалось только вцепиться в ручку над дверью и постараться не прикусить язык.
- У шефа вечером футбол. - Причина спешки оказалась слегка приземленной. - Пятница же, "Спартак" играет.
- Не по телевизору? - Указал я на центральное зеркало, в которым отражался край небрежно закинутого на второй ряд кресел бело-красного шарфа.
- Ага. Торопится. В восемь начинают пускать на стадион, - покосился он на часы на левой руке, лежащей на руле. - А тут труп этот. По вашей части.
Полтора часа осталось. Может, успеет - если, конечно, прав, и обычному угрозыску там делать нечего.
Ехали куда-то на северо-запад, избегая перегруженных дорог - город я знал плохо, не дальше схемы нужных веток метро. За окном мелькала череда незнакомых улочек и безымянных проездов; старые панельные девятиэтажки сменялись глухими бетонными заборами с колючкой поверх. Редкий свет тусклых желтых ламп, проваливающихся в осеннюю темноту, подсвечивал разбитую дорогу с рядами маршрутных такси, запаркованных по краю длинной улицы. И вновь - панельные дома, анклавами между заборов безымянных складов и автобаз. Ощущение неустроенности нередко преследовало Бездну, как рыжий цвет под краской отмечает место скорого прорыва трубы - если случится, то, скорее всего, здесь.
- Обратно как? - Невольно вырвался вопрос.
- Тут электричка недалеко. Проезжать будем - покажу.
Расходы на такси никто не оплатит - это на место происшествия машиной. Дальше - сам. Дойду как-нибудь - живут же тут люди. Квартиры снимают. Снимала...
На телефон сержанта скинули досье и фотографии с места происшествия, а он передал его мне, дав ознакомиться. Имя, возраст; ножевая рана - проникающая в грудную клетку. Тело лежит на животе, правая рука согнута и отведена в сторону, нож остался в ладони. Профиль ножа совпадает с профилем раневого канала... Фото еще одного пореза - у запястья левой руки. Скорее, нескольких неаккуратных порезов - завис я над фотографией, масштабируя изображение.
Дверь заперта на засов - ее ломали. Створки балконной рамы заделаны гвоздями, чтобы не курили арендаторы. Окна в комнатах закрыты - осень, холод. Восьмой этаж. И пентаграмма.
- Так что, на футбол успеет? - Осторожно уточнил сержант.
- Посмотрим, - вернул я телефон.
Хотя очень похоже.
Кто-то вновь использовал интернет не по назначению - нашел инструкцию и попытался торговать собственной жизнью. Подумаешь, отдать пару недель, месяц или даже год за желаемое - многие и полжизни готовы вычеркнуть ради заветной цели. Кто бы им объяснил, что Бездна - это в первую очередь бандит, и торгует только с хорошо вооруженным покупателем?..
Нож - не оружие. Этим же ножом обычно и зарезают незадачливых продавцов. Рукой призвавшего - его же самого, прямо на глазах находящейся в сознании жертвы, отнимая предложенный товар и не давая ничего взамен.
- Вот этот двор, - сбавив скорость, сержант повернул в проезд между железными гаражами. Чуть дальше стояли три дома, поджимавшие дворовую площадку со скамейками и детской площадкой к сетчатому забору школьной территории.
Плотно заставленные по бордюрам машины; желто-зеленые ограждения, охраняющие выцветшую зелень под окнами. Серый снег под балконами первых этажей. Ветер, колючий снег и сырой холод середины осени - из теплого салона машины выходить не хотелось совершенно. Возле третьего подъезда, перегораживая проезд, беззвучно сверкала синим скорая помощь. У дальнего угла дома стояли два полицейских "Соболя"; в кабинах скучали водители, явно разделяя мое мнение о погоде.
- Все уже внутри? - Неодобрением поднялось в сердце.
- Жертва же одна, - пожал Георгий плечами. - Шеф сказал - работаем.
"Жертва же одна", - даже горькой усмешки нет, только равнодушие.
- К подъезду не надо. Пройдусь, - озвучил я просьбу, скидывая ремень безопасности.
Сержант покладисто кивнул и остановился при въезде во двор.
- Найду место для машины, - озадаченно посмотрел он по сторонам.
- Ага, - захлопнул я дверь и пару минут оставался на месте, изучая угрюмую застройку.
Есть время, пока резкий ветер не выветрит тепло из тонкой куртки.
Птицы - на газовых трубах пара голубей. Животные - мелкая собачка гуляет на поводке у женщины по детской площадке. Потоков крыс, исходящих из подвала дома - нет.
"Жертва же одна", как же... Что сделает бес, призванный в наш мир? Действительно - украдет жизнь и сбежит.
Как распорядится входом в мир демон, которому одной жизни мало? Возьмет всех в доме под контроль и станет звонками, уговорами, силой и мольбами заводить внутрь новых жертв. Вон, меня уже привезли...
Редкость, верно. Почти не бывает. И в чем-то шеф у сержанта прав - нет смысла всякий раз ждать таких, как я. Коллеги тоже не поймут, зачем терять время в машине - им, ниже определенного чина, не объясняют происходящее. Потому что не надо рекламировать Бездну.
Чуть помедлив, я коснулся пальцами правой руки запястья левой и потянулся под рукав вверх - к скрытому одеждой шраму ниже локтя. Сантиметров тринадцать, уродливый, будто зашитый грубой ниткой - обнажи я руку, он и сейчас выглядел бы свежим и воспалившимся, хотя было ему больше десятка лет. Травма, нанесенная тварями Бездны, обычно не зарастает и приводит к смерти. В "необычных" и крайне редких случаях рана заживает в двух мирах одновременно, соединяя пульсирующим рубцом Бездну и наше небо.
Мне-то на внешний вид шрама всегда было наплевать - длинные рубашки летом, и всех проблем. Это у девчонок с курса всякий раз трагедия - там слезы над каждым участком кожи...
Жалость к себе, укор судьбе и удивление, когда однажды травмой заинтересуется столица. Так у всех.
Подушки пальцев на шрам - прислушаться. С "той" стороны бесы редко стесняются жадного, голодного поскуливания и нетерпеливого скрежета когтями - жертвы в этом мире все равно ничего не услышат. Но в этот раз там действительно никого.
Я тряхнул руками, пытаясь избавиться от искорок боли в пальцах, поправил рукава. Слепил из снега, заметенного под одной из машин, снежок, скинул туда остатки "искорок" и со всей дури запустил в глухую стену дома.
Было бы там нечто, притворившееся домом и распахнувшее глотки на местах подъездов - морок бы дрогнул. А так - нормальный дом, жилой.
А я - параноик. Хватило бы и того, что голуби с крысами не сбежали, а собака не воет от отчаяния, натягивая поводок и пытаясь увести хозяйку от беды...
Наверное, мне не хватает железной уверенности, что я уж точно выживу, и мне точно повезет. Растерял я ее полтора года назад, вместе с частью свободы. Зато - всего-то условный срок. Когда-нибудь кончится и он.
Рядом с отметкой от моего снежка разбился второй.
- Идем? - Подошел со спины Георгий, отряхивая ладони от снега.
Я молча кивнул.
Нужная квартира была слева от лифта, окнами на другую от двора сторону дома. Дверь стояла открытой - в ней, не решаясь входить, растерянно замерла невысокая женщина в сером пальто. Как оказалось - владелица квартиры, срочно вызванная с работы.
Хозяйка жилплощади, пока мы стояли на пороге, успела поклясться сержанту, что квартирантка самая приличная, из поступивших иногородних, одинокая, и никогда на нее ни одной жалобы.
- Вон, соседей спросите, - указала женщина на любопытствующих в коридоре. Те, впрочем, не торопились общаться с полицией - стоило сержанту обозначить внимание, разошлись по своим делам. Отвернешься - возвращаются вновь, тихо перешептываются и множат слухи.
Георгий профессионально выражал сожаление, и мелкие детали жизни малознакомой девушки вспоминались хозяйкой и тут же выкладывались, лишь бы тот не отводил сочувствующего взгляда - где училась, где подрабатывала, в какие дни платила и какими купюрами...
Я же, прислушиваясь к взволнованной речи, вглядывался внутрь квартиры - обзора от входа оказалось вполне достаточно, чтобы оставаться на небольшом участке с ковриком, рассматривая узкую прихожую и единственную комнату.
Прикрытое простыней тело пока что уходило на второй план.
"Ответьте себе: происшествие уже произошло или до сих происходит?" - голосом лектора в памяти: эхом в огромной аудитории, заполненной едва ли на десятую часть. За спиной у лектора - схема на доске, несложная, выполненная крупными буквами. Сверху - все пять чувств, доступных человеку. Под каждым: признаки и приметы - к чему прислушиваться и с чем сравнивать. Начинать проверку можно с любого столбца. Руководство же к действию, если хотя бы один признак совпадет указан внизу доски заглавными буквами: "БЕЖАТЬ".
Серебристая паутина в углах комнат; направление теней от света вне квартиры и внутри нее; приложить ладонь к поверхности - когда что-то пойдет не так, все внутри начнет нагреваться. Воздух, наоборот, станет прохладней, но заметить это будет гораздо сложнее - холод обычно свободно заходит из коридора, потому что входную дверь закрывать нельзя. Запахи, ощущения, звуки - все, что подмечено до нас и должно дать уверенность, что "происшествие" уже завершилось, и двери в Бездну надежно закрыты. То, что демона здесь нет - не означает, что он не собирается вернуться и продолжить пир.
Низкие потолки, красные обои и желтоватые абажуры на старых люстрах, искажающих белый электрический свет ламп. По правую руку - запертые бледно-желтые двери в туалет, ванну и на кухню. Слева - высокий, в потолок, шкаф. И звенящие от напряжения нервы, пока всматриваешься, принюхиваешься, касаешься рукой. Мог бы - уволился.
Я шумно выдохнул, оттирая запястьем лоб. По всем признакам, если тут что-то и было, то - точно ушло, затворив дверь за собой.
- А вы молодой человек Жанны? - Коснулась хозяйка квартиры рукава моей куртки, впервые обратившись ко мне за этот вечер.
- Нет.
- Родственник? - Напирала она.
За квартиру не оплачено уже два месяца - это я уже слышал в ее монологе. Девушка отговаривалась временными трудностями. Раз умерла - логично, что хозяйка ищет, кто бы погасил долг.
- Нет.
- А мне теперь одной полы отмывать, - пожаловалась она.
- Как я вам сочувствую, - терпеливо кивнул я, копируя интонации сержанта.
Не сработало - та недовольно поджала губы.
- И когда закончите? - Добавилось сварливости в ее голос.
- У них спросите, - кивнул я в сторону сотрудников.
Внутри было тесно: два криминалиста, отщелкивающие кадры обстановки на фотоаппарат, шелестели бахилами на ногах, обходя пентаграмму по стеночке. Бесстрашные люди.
Еще человека три на кухне - из-за закрытой двери слышны голоса милицейского начальства. Эти - вообще бессмертные.
Но ругаться бесполезно - во-первых, если они еще живы, то все в порядке. Как с маленькими детьми, в самом деле: "но ведь не умерли", и глазами хлоп-хлоп.
Во-вторых, оперсостав, вероятнее всего, в мистику не поверит. Не в том случае, когда РнТВ круглосуточно вещает про экстрасенсов, гадалок и тайны пирамид - делая все, чтобы вызвать у людей образованных чувство брезгливости и пренебрежения. Где-то в стороне останется статистика нетипичных происшествий и пропавших без вести людей.
Кое-что, конечно, доберется до центральных телеканалов - и тогда бледнеющие генералы в рекордные сроки нейтрализуют секту или психопатов-одиночек. Обычно это действительно секты и действительно психопаты - ничего выдумывать не приходится. Таких Бездне обманывать проще и приятней.
Когда-то пытались негласно довести сведения о Бездне до ряда специалистов - вроде легкой техники безопасности, что не надо наступать в рисунки мелом под трупом или храбро кидаться в подвал одному, если кто-то начнет звать оттуда детским голосом. Те кивнули и решили, что начальство столичной полиции рехнулось и борется с демонами вместо того, чтобы закодироваться и больше не злоупотреблять.
Впрочем, мы точно хотим доказывать реальность Бездны циникам, у которых есть фотографии рабочих ритуалов?.. Наплачемся ведь.
Поэтому все ровно так, как есть - бардак, который решено просто не замечать. И пока кто-то, вроде меня, не начнет орать благим матом, любое убийство считается простым. И криминалистам нечего бояться. И милицейскому начальству можно показывать невозмутимость. И жителям можно шастать по коридору, с любопытством заглядывая в приоткрытую дверь. Орать, если что, я имею право только про пожар и утечку газа.
Я так вообще тут на роли бестолкового стажера из соседнего отдела - ну привозят, натаскивают в основном на сектантов и самоубийства. Есть и есть, стоит себе на пороге, не топчется лишний раз.
А еще у стажера нюх отменный - уже два раза орал про газ, когда никто и ничего не чувствовал. В прошлый раз, вон, дом сложился внутрь себя - часть людей успели вывести, часть сожрали. То есть, остались под завалами...
Плевать, как ко мне относятся, в самом то деле. Задача-то у нас общая - узнать, кто убийца. Если из нашего мира - я отойду в сторону, так как, действительно, нечего мешать профессионалам. Если из чужого - "глухарь" повиснет на нашем отделе, пока мы не найдем виновного беса и не привлечем его по УК РФ. Отдельных законов для нас не придумали, работаем по тем, что есть.
Разувшись и переодевшись в тапочки, стоявшие возле порога, я прошел внутрь и присел над телом жертвы. Отвернуть простыню, нагнуться и посмотреть на запястья - правая рука, левая рука... Понятно, что меня смутило на фотографиях.
Взгляд внутрь комнаты - осмотреть обстановку. Незаметно достать компас из кармана, оглянуться на пентаграмму - приятно, когда догадка подтверждается. Вернуться обратно и вдеть ноги в ботинки.
А там и дверь кухни широко открылась, выпуская в прихожую грузного, но при этом удивительно подвижного мужчину с погонами майора на кителе.
- Вот он, наш эксперт! - Довольным тоном отметил он, шагая ко мне.
Сероглазый, с коротким ершком светлых волос, весь напружинистый и стремительный - столько энергии в этом невысоком человеке, каждый раз неприятно смотреть.
А он - ничего, доволен встречей. Мистика - это не по его приземленной криминально-бытовой части. Мое слово, и дело уйдет в наш отдел - через пару часов майор будет орать на стадионе, болеть за свою команду и отдыхать душой.
- Павел Александрович. - Изобразил я радушие.
- Михаил, - столь же мерзко улыбнулись мне и энергично встряхнули мою ладонь своей пятерней.
Не вспомню, протягивал ли я ее ему руку, или он подхватил сам. Скорее - второе.
Майор уже вздохнул было воздуха для новой фразы в мой адрес, но зацепился взглядом за хозяйку квартиры.
- Сержант, убери постороннюю.
- Я - хозяйка квартиры!
- Вы не убийца и не свидетель? - Строго уточнил у нее майор. И тут же заглушил рявком возмущенное возражение. - Убийца?! Свидетель?! Вот и подождите за дверью, будьте добры.
За кою дверь растерянную женщину и оттеснил сержант.
- Криминалисты завершили? Благодарю за службу. - Проводили за порог и их, дав время запаковать фотоаппараты в кофры и забрать одежду с вешалок у входа. - Андрей Иванович, - пожал майор руку участковому, прижимающему планшет с заполненными бумагами к расстегнутой на груди дубленке. - Подождите меня, я сейчас буду.
Сержант закрыл за ними изнутри дверь и провернул замок на один оборот. На всякий случай посмотрел в глазок и кивнул майору.
- Ну что, будем гоняться за вашими бесами? Звоним Анне-свет Викторовне? - Нетерпеливо заглянул Павел Саныч в мои глаза снизу вверх.
Будто его участие в таких мероприятиях не ограничивается насквозь фальшивым пожеланием удачи.
Счастливый человек. Если бы не один момент.
- Боюсь, что нет, - поднялся я и скорбно склонил голову.
- Объяснись.
Я набрал воздуха и обвел взглядом пентаграмму.
- Ритуал нерабочий изначально. - Выдохнул я со всей доступной скорбью. - Он ничего не смог бы призвать.
- Уверен? - Стремительно терял тот хорошее настроение.
Я, в свою очередь, чувствовал злорадство. Не могу винить себя за это.
- Я же эксперт. - Вернул я ему.
Впрочем, это если свалить проблемы на коллег - я эксперт. В ином случае - самое время усомниться в компетенции.
- Есть пентаграмма. Есть труп! - Настаивал майор.
И подозрение в его взгляде явно говорило, что никакого доверия к студенту-недоучке в таких сложных вопросах быть не может.
Удержав новый вздох и стараясь вести себя чуть отстраненно, я продемонстрировал ему компас в левой руке. Шевельнувшаяся и тут же успокоившаяся на стрелка медленно крутанулась и замерла.
Ни одна из вершин нарисованной на полу пентаграммы не совпадала с направлением. Ни один из векторов пересечения линий, что тоже кое-как допускается. А это уже - совсем непорядок.
- Линии в контурах ориентированы неправильно. - Терпеливо озвучил я. - Можно приносить жертвы, орать призывы и устраивать оргии сколько угодно.
- Весело у вас на факультете, - прокомментировал за моей спиной сержант.
И тут же замолчал под гневным взглядом майора.
- Она же, стрелка твоя, на север не показывает, - поджав губы, обратил он внимание. - Окна на восток, а эта прямо в угол целит, - проследил он глазами до угла комнаты, по которому поднималась от пола до потолка труба отопления.
- Она не должна показывать на север.
- А куда - должна?
- Не на север, Павел Александрович.
- Дай-ка его сюда. - Почти силой забрал он у меня компас, встряхнул в руке и с довольствием продемонстрировал сержанту. - Вот, север! Петров, видишь ведь?
- Так точно.
- И линии аккурат по северу, - повернулся он к пентаграмме на полу и чуть прищурил глаза, сравнивая. - Верно я говорю, студент Миша?
- Абсолютно верно.
- Так что ты мне мозги компостируешь?! - Рявкнул он.
- Компас положите, - выставил я руку вперед ладонью вверх.
Майор, будучи человеком склочным, неприятным, иногда - мерзким, дураком уж точно не был. Оттого компас вернул обратно в ладонь без лишних препирательств.
Ну а стрелочка прибора, качнувшись, вновь показала на угол.
- А ну-ка, повернись, - коснувшись моего плеча, Павел Александрович заставил меня сделать полный разворот на месте.
Стрелочка послушно указывала в одном направлении. Такое у нее свойство - в данный момент майора страшно раздражающее.
- Петров, возьми компас.
Сержант, качнув плечами, забрал его себе. Стрелка послушно обозначила север.
- Чертовщина, - поджав губы, в сердцах высказался майор.
- Чертовщина, но не наша, - указал я на пентаграмму с прикрытым простыней телом.
- Раз не твоя, то не путайся под ногами. - Неприязненно оглядел меня Павел Александрович и демонстративно отвернулся.
Убийца из нашего мира, что я поделаю? Вечер пятницы, футбол, планы... Но и у жизни планы на майора, и ему придется уступить.
- Подпись поставите? - Достал я из внутреннего кармана пальто в четверо сложенный листок "производственной практики".
Развернул - из пяти линованных граф за октябрь заполнены только две. Ничего, еще успею, полмесяца впереди.
А не успею - нарушение условий "условно-досрочного" и тюрьма.
- Ручки нет. - Нехотя покосился на меня Павел Александрович. - Потом.
- Вот, - протянул я свою.
Специально по такому случаю ношу с собой.
Павел Александрович, хмыкнув, облокотив листок о стену, накорябал нечто простое - то ли галочку, то ли незавершенный кружок - и, отворачиваясь, не глядя всучил мне. Помял еще, гад такой.
- Хорошего вечера. - Поблагодарил я спокойным голосом, проигнорировал злой взгляд и поспешил на выход - хотелось быстрее выйти из ставшего вдруг тесным помещения, хлопнуть подъездной дверью первого этажа и отдышаться.
Даже лифта не стал дожидаться - сбежал вниз по лестничным ступеням, дважды перешагивая через что-то пролитое, прошел мимо выпивающей между третьим и четвертым этажом компании. Те молча посторонились - синие отсветы мигалок все еще отражались в запыленном окне над лестничным пролетом. Ненавидим полицию, но признаем, что так безопаснее... К нашему факультету в полиции относятся также.
За порогом тяжелой двери все еще шел снег - в этот раз широкими хлопьями, медленно падающими и тут же таящими в дорожной слякоти. Дыхание вырывалось клубами теплого воздуха; в окнах дома напротив постепенно зажигались окна - люди приходили с работы.
Привалившись к бетонной стене подъезда, я постарался успокоить сердце. Чужая смерть все-рано била по нервам, а шрам на руке начал неприятно ныть - из-за компаса пришлось тревожить рану несколько раз.
Я встряхнул правой рукой и повернул наручные часы к свету фонарей - в универ возвращаться поздно, последнюю пару безнадежно прогулял. Мелкого беса уже призвали, он запомнил имена, и на постороннего будет смотреть, как на еду. Впрочем, на остальных он тоже смотрит, как на подписанное меню в дорогом ресторане - но знает, что оно ему не по карману. К концу занятия ему предстоит понять, что еда тут - он сам. И вот тогда уже можно договариваться.
Жаль, еще один контракт мне бы пригодился.
Скрипнула железными петлями дверь, и на улицу вышагнул сержант. Покосился на меня, сделал пару шагов с крыльца и закурил, встав так, чтобы слабый ветер сносил дым в сторону.
- Электричка там, - показал он рукой на натоптанную тропинку, шедшую через двор и дыру в сетчатом заборе под тусклым фонарем вдали. - Я бы довез, но... - Посмотрел он за спину и вверх.
Начальство не оценит. Хоть и водитель, вроде как, освободился.
- А у вас там правда оргии? - Сверкнул любопытством в глазах Петров.
Вроде как, посторонних ушей рядом нет.
- Мистерии, - поправил я его.
- А разница?
- Ничего не помнишь потом. - Честно признался я.
- А... - Разочарованно отбросил тот окурок в урну. - Тогда какой смысл.
Cвет в окне первого этажа зажегся, и я решил просто пожать плечами.
- Тебе билеты на футбол не нужны? - Задержался он, собираясь заходить обратно.
- Не, дорого ведь.
- Дорого, - вздохнул сержант тяжко. - Очень дорого. Ну, бывай, - постояв у распахнутой двери и какое-то время вглядываясь во двор, вернулся он в подъезд.
Я же оттолкнулся от стены руками и побрел к электричке - там до пересадки на станцию метро, а дальше проще.
Свою работу я сделал, подпись получил. В понедельник эту же бумажку надо показать преподавателю, чьи занятия прогулял, и потом минут двадцать рассказывать, что именно делал, почему решил так, а не иначе, и что я делал, если бы... Короче, отчитаться за работу - и в награду получить тележку ценных сведений из практического опыта, которые на лекциях не услышишь. Единственное место, где мою паранойю ценят.
"Иначе сам помрешь и весь район за собой утащишь", - проворчат мне в очередной раз, заставляя записывать важные моменты, не полагаясь на память. Хоть такой плюс от "практики" - тем, кто не ходит "в поле", такой информации не дадут. Большинству, впрочем, именно такие знания и не пригодятся - факультет готовит специалистов для таможни, военных, ну и в теплые государственные кабинеты, где о Бездне знают. Иногда кабинеты не государственные, но с "государственным участием" - и там тоже хотят спокойно работать, зная, что ничто не вломится и не сожрет директорат с заместителями. Большинство проблем этих ведомств решается профилактикой, ритуалами и парой-тройкой прикормленных бесов - стандартная программа обучения закрывает эти потребности. Зачем им больше?.. На оставшийся процент неприятностей потом вызовут таких, как я - смотреть на трупы. И как-то совсем не хочется ложиться с ними рядом. Да и заниматься этим, если честно, тоже никакого желания, но...
У ведомств есть квоты на выпускников, а у выпускников - право выбирать, в какое ведомство идти. И так получается, что из года в год министерству внутренних дел ничего не достается.
Зато у МВД под рукой есть студенты - всегда, в товарных количествах. Студенты работать не хотят, но, если пообещать их не сажать в тюрьму - меняют мнение. Главное, чтобы попались самостоятельно, и если ненавидели кого за это - то себя.
В общем, пока шел по вытоптанной тропинке, стараясь опередить заметаемый ее снег, мысленно составлял отчет о проделанной работе. Со всех сторон выходило, что совесть чиста - ничего не мог бы вызвать этот призыв. Рисунок на полу - он как мишень и одновременно листочек с координатами для тех, кто вечно смотрит на Землю голодными глазами. На этой стороне жертвуют и обещают еще больше крови. На другой стороне, те, что поглупее - рвутся напролом к обещанному. Поумнее - присматриваются. Но какой бы ни была мудрой нечисть, без координат она не прорвется. Значит, пусть ловят земных преступников и не тревожат студентов. У меня, может, тоже планы на выходные - зябко поежился я в легкой куртке. Хотя бы в магазин сходить и купить что-то потеплее...
Потом я долго буду думать, что мог сделать в тот вечер иначе.
Первой ошибкой было не пойти сразу домой, а отправиться в кафе. Ощущение и эмоции от чужой гибели хотелось чем-то перебить - вот и пытался заесть нервы. Кроме раздражения шумной компанией за соседним столиком, впрочем, ничего не получил.
Еще ошибкой было не заметить черную ауди, запаркованную на углу общежития.
И главной ошибкой - не притормозить вечернее дело в угоду злопамятному типу в чине майора. Ведь предлагал же Петров, зря что ли он на холод курить выходил, не про оргии же в самом деле спрашивать - а о высокой цене билетов намекнуть... Поднялся бы снова, извинился, вызвонил шефа... И огреб бы уже от Анны Викторовны - у нее ведь, наверняка, тоже планы...
Дверь в мою комнату стояла настежь открытой, в коридоре перед ней топтались трое ребят из соседних комнат, комендант - Антонина Васильевна, и сержант Георгий Петров - без пальто, в форменном мундире.
Сердце сжало недобрым предчувствием.
- Понятые, пройдите! - Властно потребовали голосом Павла Александровича из комнаты.
Свалить, что ли? Поздно - сержант уже меня заметил, отрицательно качнул головой и подбородком указал внутрь комнаты. Сочувствует, конечно же - весь из себя олицетворение скорби... М-мать.
Так что в комнату, пропустив остальных, зашел и я, остановившись в пороге. Сержант Петров занял место за моей спиной.
- Вот, полюбопытствуйте, граждане понятые, - стоя возле моей постели, указал майор присутствующим на серую книгу, лежащую прямо поверх одеяла. - "Гриммуары" за авторством А. Хошера. - Он аккуратно поддел обложку краешком карандаша, показывая первые листы с вырезанным библиотечным штампом. - Запрещенная литература. По всей видимости, украдена из ведомственной библиотеки.
Книга принадлежала соседу Пете. Сам сосед был в комнате - сидел на своей кровати напротив моей и выглядел бледнее некуда. Можно ставить что угодно, что он-то и скинул книгу ко мне на кровать, стоило майору объявиться на пороге.
Хранение и - если прижать его сильнее - употребление запретных знаний. Вынос, кража.... Нужное подчеркнуть. Петя все это прекрасно понимал - оттого и скинул, не сомневаясь ни секунды.
Я попытался поймать его взгляд - тот вроде как заметил меня на пороге, но тут же отвел взгляд. Понятно...
А у меня условно-досрочное. Жаль, общага была теплая. Теплее камеры.
- Запрещенная литература находится на постели некоего... Как вы сказали? Михаила Валентиновича Равера.
Понятые начали оборачиваться на меня.
- Что молчишь? "Это не твое"? - Остро посмотрел на меня Павел Александрович, мигом выделив из толпы.
- А казалось, такой приличный мальчик! - Вибрировала комендант то ли страхом, то ли гневом, обращенным на меня.
Комендант из посвященных, и про опасность таких книжек осведомлена. Я, к слову, тоже - потому здесь книг у меня нет. А вот сосед...
Петя по-прежнему воротил лицо. Гад ты, Петя.
- Могу Анне Викторовне позвонить? - Спокойно уточнил я.
Отпереживал я свое давным-давно, еще во время первого суда. Теперь только сухость в горле выдавала волнение, но чувствовал ее только я сам.
- Ты же не хотел? Ах, про это... - Постучал он карандашом по серой книжке. - Сейчас оформим, и позвонишь.... - Смотрел майор довольно и зло, словно цепной пес.
Сам сытый, но свое не отдаст. Рычать будет над куском. И тебя сожрет, сколько его не корми до этого - потому что не тебе служит.
Я тяжело вздохнул. В камеру не хотелось. Особенно в пятницу вечером.
- Можем поговорить? В том числе по делу.
- А давай. Леша, сними показания с Петра Геннадьевича и понятых. Антонина Васильевна, организуете им помещение?
- Ох, да, разумеется. - Засуетилась комендант.
Посторонние неуклюжими пингвинами покинули помещение и плотно закрыли за собой дверь, до скрипа дерева - словно чем сильнее они ее закроют, тем меньше шанс, что неприятность просочится к ним.
Павел Александрович сел в изголовье моей постели, радушно показал на стул у единственного стола напротив окна, приглашая присаживаться.
- А я вот тут подумал, ты схалтурить решил. - Поделился мыслями майор. - Выманил у меня подпись и сбежал. Компасом этим своим перед носом поводил, как известным предметом, и к себе - отсыпаться. Приезжаю, захожу - а тут подарочек прямо на кровати лежит. - С теплой улыбкой смотрел он на меня. - Так что, говоришь, по делу?
Стул подо мной шатко накренился - давно бы отремонтировать, но он, видимо, сегодня как вся моя жизнь. Резко дернусь - все развалится. Стану чинить - сломает сосед. Любит он качаться на задних ножках...
- Схема нарисована четко. - Проигнорировал я до поры момент с книгой. - Но рядом с телом нет инструкции. Распечаток нет, значит, должен быть ноутбук. На столе пусто, на полу тоже. На кухне ведь тоже ничего?
Потому что если есть, то надевайте наручники и поехали. Но так не бывает! Все, кто рисовал схемы, знают - должен быть чертеж под рукой, до последней минуты обязан быть. А его нет.
Вот чему бы царапнуть сознание еще там, в квартире - но то ли хозяйка квартиры отвлекла вопросом, то ли грело душу подленькое чувство, как сейчас поломаю все планы майору на футбол. Надо расти над собой, от этого все проблемы...
- Сотовый телефон там был, на зарядке.
- В нем есть схема?
Содержимое должны были посмотреть в первую очередь - переписку и последние вызовы. Есть там пароли на телефоне или нет - ведомству плевать, на себе убедился.
- М-м. Нет. - Неохотно подтвердил мою догадку майор. - Но она могла смотреть из почты, потом почту закрыть...
- Закрыть почту, сто раз не перепроверив рисунок? Потом телефон на кухне оставить, а не рядом положить? - Скептически уточнил я. - Это девушка-то?
- Люди разные. Многие на память не жалуются.
- Сокурсники что говорят, ноутбук был или нет? Опрашивали?
- Ты тут еще мной поруководи!.. - Поднял голос майор.
- В комнате нет стационарного ПК. Ей двадцать один год, учится. Должен быть ноутбук или компьютер. - Убежденно произнес я. - Телефон заряжала на кухне, значит, розетка в комнате занята.
- Убийство с целью грабежа? - С сомнением хмыкнул Павел Александрович. - А ритуал?
- Зашли, убили, заметили пентаграмму. Или зашли, заметили пентаграмму и убили. Нож в ладони видели? Его словно аккуратно положили.
- Бес положил тело с ножом на пол, - пробубнил майор. - Не в первый раз такое.
- Но пентаграмма выполнена неправильно!
- Это ты так говоришь. И квартира изнутри была заперта, на засов. Дверную коробку при участковом разобрали.
- Убийца и закрыл. - Поймал я вдохновение. - Как дверь сломали, подельник изобразил суету - может, позвал соседей полюбопытствовать, толпой ввалились, толпой вышли. Там и убийца вылез из шкафа в прихожей. Шкаф - от пола до потолка, запросто и трое залезут.
- Допустим. - Потер майор бритый затылок. - Меня там не было, когда дверь вскрывали.
- Вот. - Медленно выдохнул я. - И нож - не ее. - Привел я главный довод.
- Это с чего решил? - Внимательно посмотрел Павел Александрович.
- Ритуальный порез на запястье выполнен не ножом. Заточенный ноготь правой руки, под ним кровь. Присмотритесь - там ясно будет видно.
- А промолчал чего?
- Так ведь не задерживали... - Напомнил я хмуро. - Да и сами бы заметили, думаю.
- Думает он. - Мрачно отметил Павел Александрович.
- Вот. И зачем ей тогда нож?..
Для начала ритуала хватит и капли отданной крови.
- Крик ее полподъезда слышало, говорят. - Подумав с минуту, произнес майор.
- Когда зарезать хотят, бывает такое. - Пожал я плечами.
- А, ритуал, говоришь - просто совпадение?
- Может, свечки жгла, и запах кому не понравился. - Невольно потянулся я потереть затылок. - Или призыв громко читала - у нее ведь не получалось, вот и читала еще громче, раз за разом, думая что в этом дело. Сектантов у нас не любят. Слухи в народе ходят всякие. Был ли ноутбук, Павел Александрович, вот что сейчас важно. - Напомнил я.
- Поедешь ли ты в СИЗО, студент Миша, вот это тебя должно волновать, - кивнул он на книгу.
- Так давайте звонить Анне Викторовне. Вдруг у нее разрешение на эту книгу оформлено, на мое имя. - Сглотнул я.
- Книга ж не твоя. - Ухмыльнулся майор.
Я только руками развел.
- Да и вообще - уважаемого человека вечером пятницы беспокоить... - Протянул Павел Александрович. - В понедельник можно спросить. С собой же у тебя разрешения нет? Вот, значит, я вправе задержать до выяснения.
- А как же ритуал? - Укоризненно посмотрел я на него. - Надо немедленно брать в работу распространителей. Ни о каком понедельнике не может быть и речи!
- Схема же неверная? - Поднял тот взгляд недоверчиво. - Ей-то чего?
- Схема расположена неверно, только и всего, - отметил я важный момент. - И кто-то дал ей схему. Этой девчонке. То, что она неправильно ее нанесла - это еще повезло. - Произнес и запнулся я.
Но укоризненный взгляд выдержал. Иногда смерть - действительно везение. Бывает куда хуже. Спорить со мной на этот счет майор не стал.
- Вы же видели, как стрелка компаса себя вела. Она ориентировала пентаграмму не по тем сторонам света, только и всего.
- А какие, извини, еще бывают стороны света? - Набычился майор. - И что за вообще за шоу со стрелкой?
- У нас есть термин "Тишина", - попытался объяснить я. - Это как параметр, когда кричишь через поток воды. Барьер между мирами - он ведь подвижный, как река: где-то он тоньше, где-то толще, где-то быстрее, где-то мягче, где-то крик искажает, где-то нет. Бездну только "услышать" и можно. Поэтому Бездне нужна пентаграмма. Фигура ведь на нашей стороне круглая, симметричная, с правильными углами. С их стороны она может звучать, как покрытый рябью овал, растянутый на километр, но зная ориентиры, положение свечей и изначальную форму, бесы могут просчитать искажения, просчитать "тишину" и попасть к нам. - Завершил я. - Иначе мировая река их разорвет.
- Че-его-о? - Протянул майор. - Просчитать?
- А вы сомневаетесь в их разумности? Павел Александрович, это существа, способные в сложную математику. Они не тупые. Это у нас тупые, которые их зовут, чтобы любимого вернуть и порчу на начальницу наложить, - с тоской признал я несовершенство человечества.
- Компас-то какого хрена показывает неправильно? - Буркнул он.
- У меня в левой руке кое-что, что очень сильно режет слой "тишины". До нуля почти, и компас начинает видеть Бездну.
- То есть, через тебя бесы могут толпами забегать? - Сузились глаза Павла Александровича.
- А еще я могу машину в толпу направить, - спокойно держал я его взгляд. - Но ведь не делаю. Да и какая разница - я призову или девчонка с пентаграммой?
- Которая со сторонами света не угадала...
- С ними почти никто не угадывает. Иначе всем плохо бы пришлось. - Невольно почувствовал я холодок в спине. - Ритуалы нужны, практики, чтобы услышать что-то в "тишине" и сориентироваться по направлению. С той стороны, если здесь прислушаться, всегда готовы подсказать... Только людям терпения не хватает.
- Нахрена бесам у нас вообще надо? - Буркнул майор.
- Тут еда. Мы - еда, - болезненно отметил я. - Если раздать руководства и пообещать вернуть любимого, еда сама начнет...