Глава 29: Последний визит. Часть 1.
Похороны королевской семьи Люкении прошли довольно быстро и тихо. Тело короля нашли довольно скоро и так же быстро перезахоронили на родной земле. Так как в Осенней битве, как её прозвали, погибли только члены королевской семьи Люкении, то многие посчитали своим долгом как минимум выразить свои соболезнования. Ко дню, на который было назначено церемониальное захоронение Анаквия Третьего, приехало много гостей. Даже принц Стонгут из Коргирии приехал со своей невестой. Несмотря на то, что та была простой танцовщицей, девушка вела себя очень сдержанно и величественно. В другое время многие из знати весь вечер обсуждали бы выбор молодого короля Стонгута и его нежные взгляды, бросаемые на свою невесту. Но в тот траурный день все были тихими и замкнутыми.
Даже принцесса Мивар, которая до сих пор сердилась на брата, не посмела его ни журить, ни ссориться с ним. Она даже успела поздравить того с помолвкой. В конце концов, Стонгут хоть и отказался приезжать на Осенней бал, помог сестре войсками и людьми.
А после похорон все старались быстрее вернуться к нормальной жизни и забыть тот кошмар, что происходил. Все королевства понесли те или иные потери.
Как ни странно, но легче всего пережили эти события люди королевы Ласкиты, так как каждый в её свите был прирождённым разбойником, а такие всегда готовы к заварушкам. Она специально для этого бала выбрала самых матёрых мужчин, так как хотела всем и каждому продемонстрировать свою силу и мощь. Чтобы никто и сомневаться не посмел, что такая молодая девушка, как она, сможет управлять королевством. Как оказалось позже, это было отличное решение. Особенно после упомянутых событий, так как, по иронии судьбы, именно войско Ласкиты помогало сохранять порядок среди хаоса, который остался после битвы с талемами.
Сами же талемы перебрались в южные земли Торкии. И какое-то время там ещё продолжался конфликт. Мивар очень долгое время требовала от своих соседей собраться и прогнать тех окончательно, так как талемы надёжно укрепились в деревнях и городах, защищая эти территории так, словно это кров родной.
А через два месяца, когда начали наступать холода, конфликт был разрешён за столом переговоров. Именно там было решено отдать треть территорий Торкии талемам для создания своего государства.
Мивар была в ярости.
— Как вы можете отдавать этим дикарям мои территории?! Хотите, отдавайте свои, и не смейте распоряжаться моими землями!!!
— Замолчи, сестра! — гаркнул на неё Стонгут, который, как и многие, присутствовал при переговорах. — В тебе говорит ненависть и жадность! Торкия разорена.
— И из-за кого, спрашивается? — всё ещё кричала Мивар, бросая полные ненависти взгляды на Альдана.
Тот стоял возле стола с картами и с полным спокойствием смотрел на принцессу в ответ. Он за последние два месяца очень изменился как внешне, так и внутренне. Лицо было строгим и беспринципным, не осталось и следа от лёгкости и весёлости, что раньше постоянно были его спутниками. Теперь это был грозный и даже местами жестокий человек. Внешность его тоже изменилась. Волосы предводителя талемов были коротко острижены, не считая странной косички на виске. А одет он был в кожу и шкуры под стать своему народу и, несмотря на то, что наступали холода, руки его были обнажены по плечи и сложены на груди. К тому же на них уже были нанесены рисунки, смысл которых порой сложно было разобрать. Только на правой явно виднелась большая стрела, наконечник которой заканчивался на тыльной стороне ладони. Но самое примечательное то, что на лице его тоже начинал вырисовываться рисунок, ещё не законченный, но линии, пресекающие его брови и глаза, выглядели весьма устрашающими.
Альдан стоял спокойно и молчал. Он знал, что эти земли всё равно будут его. Даже если сейчас переговоры ничем не закончатся. Он не отступит. И его люди тоже. Они будут сражаться до последнего. Но к счастью, все это понимали, как и то, что Торкия больше не выдержит этой постоянной грызни. Люди устали воевать.
— Мивар, — спокойно сказал Анторий. — Вам в этой войне досталось сильнее всего. Ты просто не сможешь сейчас держать в своих руках всю эту большую территорию, а если не сдашься, талемы, наоборот, пойдут к северу и захватят гораздо больше земель.
Принцесса злобно посмотрела на короля Сенкины и, казалось, даже зашипела. Альдан же надменно усмехнулся, дав понять, что именно так он и поступит, если та не согласится.
Мивар зло сжимала и разжимала кулаки, глядя на карту. Треть королевства. Целая треть! Вот так отрезать и отдать. Уму непостижимо. Но меньше всего она хотела, чтобы варвары забрали ещё больше.
— Хорошо, — наконец выдавила она из себя. — Вот эти земли, начиная с границы с Люкенией до Ливоса.
Показывая на карте кусок, которым готова была поделиться, Мивар с отвращением посмотрела на Альдана. Тот же продолжал стоять всё с тем же надменным спокойствием.
— Нет, — сказал он, достав свой кинжал и воткнув в лежащую рядом карту, туда, где хотел провести черту между королевствами. — Мне нужна вся территория, начиная с юга, включая Ливос и границу с западными лесами. Моим людям нужен путь к своим землям. И я не допущу, чтобы они шли через Торкийские заслоны.
— Ты, Ликого отродье, ты ничего не получишь!! Только через мой труп!!
— Это можно устроить.
— Так прекратите! — воскликнул Анторий, готовый броситься и удерживать Мивар. Торкийская принцесса стала словно бешеная ведьма, и никто бы не удивился, если бы она тут же бросилась раздирать всё ещё привлекательное личико нового короля талемов.
Споры продолжались несколько дней и, наконец, был заключён мир. Альдан получил те земли, которые хотел, правда пришлось уступить пару приграничных городов, но он был доволен исходом переговоров.
Мирные договоры были подписаны тут же. Хотя Мивар, даже поставив свою подпись регента при недавно родившемся короле, продолжала кидать злобные взгляды в сторону нового соседа. Все догадывались, что настоящий мир между ними наступит ещё не скоро.
Казалось, только Коргий выглядел спокойным на этом собрании, хотя теперь, помимо Торкии, именно Люкения получила нового неординарного соседа. Однако Коргий прекрасно понимал Альдана и его желание непременно закрепиться на равнине. Возможно потому, что совсем недавно сам мечтал обосноваться здесь. Он всё собрание наблюдал за Альданом, невольно сравнивая этого сурового и хмурого мужчину перед собой со всеми слухами, что болтали о нём раньше. А из головы всё не выходило то, что этот человек просил руки его погибшей невестки Келины. Коргий всё силился понять, было ли это умыслом или велением сердца.
Несмотря на полудикий вид, Альдан по-прежнему был весьма привлекательным и потому Коргий никак не мог ответить на этот вопрос. Возможно потому, что ему было сложно представить, что такой мужчина мог найти в Келине. Она, конечно, бесспорно была отличной партией, к тому же у неё всё же были и свои достоинства, что могли привлечь внимание мужчины, но...
В любом случае, каким бы он ни был раньше, Альдан, которого он лицезрел перед собой сейчас, был жёстким и принципиальным человеком. Такого хорошо иметь в друзьях и опасно во врагах. А в соседях очень рискованно. Поэтому первым делом по возвращении он отдал соответствующие распоряжения, чтобы укрепить границы.
На всякий случай.
С наступлением зимы можно было уже сказать, что все успокоилось. Сенкина в срочном порядке восстановила разрушения, готовясь к зиме, которая обещала быть суровой. И не только потому, что королевство потрепало в войне, но и потому, что из мира пропала вся магия. Приходилось срочно искать другие варианты и способы делать то, что раньше происходило благодаря волшебникам. После того, как магия пропала, пришло в негодность и всё то, что поддерживалось благодаря ей. А как оказалось, применялась она почти везде. Не только в ремёслах или торговле, но и в быту, и даже на кухне.
И срочно надо было искать альтернативы.
Это тоже было одной из причин, почему мирный договор заключили в такой спешке. У людей были проблемы гораздо серьёзней, чем деление территорий.
И как бы это ни было странно, именно талемы помогали остальным адаптироваться, так как они всегда жили без магии. Остальным было очень странно учиться у тех, кого считали дикими и безмозглыми варварами. Но в процессе общения выяснилось, что те обладали удивительными знаниями, в том числе и в заготовке еды на зиму, обработке металла и сохранению тепла в жилищах. Благодаря тому, что талемы с радостью делилась своими знаниями, мир в королевствах наступил гораздо быстрее, чем рассчитывали остальные. Даже Торкия начала пользоваться знаниями талемов, хотя Мивар продолжала задирать нос и ярко выражать своё неодобрение каждый раз, когда её путь пересекался с Альданом или его людьми.
Хуже всего отсутствие магии сказалось на самих магах. Они разом потеряли не только своё ремесло, но и смысл жизни. Самые инфантильные и вовсе выбрасывались из окон, но большинство уходили в глубокую депрессию. Всё стало проще, когда пошла новость о том, что в мире существует другая, но совершенно отличная от прежней магия. И что в столице королевств бывший Первый волшебник уже начинает объяснять, как ей пользоваться. Так что именно маги, лишившиеся всего, первыми поспешили в столицу.
Однако недовольных всё равно было много. Некоторые не захотели принять новшество. Привыкшие к определённости, они не могли понять, как использовать то, что им теперь предлагали. Находились те, кто считал, что всё это слишком сложно для понимания и не хотели меняться, ведь использование новой магии подразумевало и то, что придётся изменить всё своё мировоззрение. Находились даже те, кто кричал о том, что их всех просто обманули, и новой магии совсем нет. Что всё это выдумки. Было много споров в основном ещё и потому, что новую магию нельзя было продемонстрировать, а любые попытки приравнивали к счастливым совпадениям.
Илсорий пытался доносить до людей всё то, что узнал сам и понимал, почему многие, особенно бывшие маги, возмущаются. Помимо всего прочего, они лишились и долголетия. Многие начали стареть на глазах, да и сам он однажды утром обнаружил седой волос на голове. Но его это не слишком волновало. Для него мало что изменилось, он по-прежнему занимался любимым делом, которое даже стало интереснее, потому что изучать приходилось гораздо больше, а сфера применения новых знаний была гораздо шире. Илсорий жалел только о том, что срок его жизни был ограничен, и он многого не успеет. Поэтому он не реагировал на обвинения и не желал тратить время на споры и доказательства. К тому же его и раньше считали лучшим из волшебников, а теперь вообще отбоя от "учеников" не было. Даже признанные волшебники других королевств приезжали к нему за мудростью и знаниями.
Были и те, кто его игнорировал, считая зарвавшимся выскочкой.
Зермон Энотрий верил в новую магию и шипел на каждого, кто в его присутствии начинал говорить о шарлатанстве и всеобщем обмане. Но, несмотря на это, принять её он не мог. Сказывался и возраст, который не просто брал своё, а хватал кусками. И, садясь в своё любимое кресло в своей любимой башне, старый маг курил трубку и печально смотрел на падающие листья, потом на падающий снег... Пока его трубка не погасла навсегда. И последний сизый дымок унёс вредного волшебника, так же как и эпоху, которой он принадлежал.
Его остывшее тело нашёл на следующий день его коллега Алекендр. Савелий ещё за месяц до этого уехал в Сенкину, чтобы обучаться новой магии. Он был ещё молод и мог изменить свою жизнь. Сам же Алекендр тоже ещё не был сильно стар, но и у него в рыжей шевелюре начала проглядываться седина. Тем не менее, он не хотел бросать старика одного и потому остался и заходил к нему каждый день, ведя с тем беседы и скрашивая его одиночество.
Теперь же, когда смерть забрала Зермона Энотрия, он тоже был свободен.
Вздохнув и прикрыв глаза своего учителя, он пошёл к королю Коргию доложить о смерти старого мага.
Коргий воспринял эту новость спокойно, возможно потому, что не знал Зермона достаточно хорошо, чтобы привязаться к нему. Однако просил пока не распространяться об этом, чтобы слухи не дошли до его жены. Он хотел её подготовить и сообщить ей сам. Вдруг она была в близких отношениях с магом.
После трагической смерти её родственников Коргий с Олеей стали гораздо ближе друг к другу. И мысли о жене всегда невольно вызывали на его лице улыбку.
— Ну что ж... — вновь глянув на Алекендра, сказал он. — Получается, место первого волшебника теперь свободно. Мэтр, я думаю, вы достойны его занять.
Алекендр поклонился королю.
— Благодарю вас, Ваше Величество, но не думаю, что теперь вообще есть необходимость в этом месте, — сказал бывший маг, глядя на свой широкий балахон наподобие тех, который носили все волшебники. — Теперь, когда магия пропала из этого мира.
— Но ведь есть новая магия, разве нет? — Коргий внимательно посмотрел на грустного Алекендра.
— Есть, но я о ней почти ничего не знаю, именно поэтому я прошу разрешения у Вашего Величества отправиться в Сенкину, чтобы тоже научиться ею пользоваться.
— Что ж, — хмыкнул Коргий, понимая, что тот прав. — В таком случае иди. И возвращайся к нам через год, там и решим, что делать со всем этим.
— Благодарю вас, — поклонился Алекендр и направился к выходу. Он не был уверен, что ему хватит года, но это было начало, а там уже будет видно просить короля ещё об одном годе или даже о двух. Может, он вернётся, уже получив достаточно знаний. А может, придётся учиться всю жизнь, и тогда уже Савелий будет думать, что делать с местом Первого волшебника.
Алекендр ушёл с первым же обозом в сторону Сенкины с надеждой, что успеет добраться до города до того, как ударят первые холода. Зима обещала быть суровой и сложной.
Лекамир вышел на улицу и посмотрел на снег, который уже начинал скапливаться на крышах домов. Но не успел он сделать и шаг, как Зика догнала его и, хмурясь, протянула тёплый кафтан.
— Да тут не... — начал он, но Зика сурово на него посмотрела.
— Даже не начинай! — сказала она ворчливо, и всучила кафтан ему в руки. — Не жалеешь себя, так пожалей меня. Свалишься с лихорадкой, мне же придётся бегать возле тебя и лечить.
— Ладно-ладно, — улыбнулся он, видя как Зика, раскрасневшись, пыталась выглядеть суровой. Но, заметив его пристальный взгляд, она тут же отвернулась и поспешила опять куда-то скрыться. В последнее время она начала избегать его взгляда. После того, как они вернулись с островов, их отношения стали меняться. Иногда они возвращались к дружеской заботе как, например, сейчас, а иногда неловкость огромным грузом довлела над ними. Зика то открыто смеялась, заражая его, то застенчиво избегала встречи.
Ему это не нравилось. Те моменты, когда она начинала прятать от него свои глаза. Когда улыбка сменялась неловким покусыванием губы. Когда, случайно прикасаясь к нему, она поспешно отдёргивала руку.
Неправильно всё это.
Ему не хватало тех моментов, когда они могли просто сидеть рядом, говорить обо всём на свете и смеяться над какой-нибудь глупостью. Когда она безо всякого стеснения могла наброситься на него и начать теребить голову, если он скажет что-нибудь не то. Её методы наказания были самые забавные.
Ему этого очень не хватало...
Грустно размышляя над всем этим, Лекамир подошёл к южной стене и поднялся к бойницам. Ветер тут же дунул так, что его волосы начали в беспорядке разлетаться в разные стороны. С мыслью о том, что пора их укоротить, он подошёл к одиноко сидевшей фигуре.
— Ты не боишься, что тебя продует? — спросил он, заправляя непослушные волосы за уши.
— Нет... — тихо ответила Риана, продолжая смотреть куда-то вдаль.
Лекамир тоже посмотрел в ту сторону, пытаясь понять, что так привлекло её внимание, но там был всего лишь луг, на половину занесённый снегом, и лес вдали.
Вздохнув, он опять посмотрел на подругу.
— Холодно же. Ты уже человек, а люди могут подхватить простуду.
Риана, наконец, посмотрела на рыцаря и усмехнулась, увидев как тот тепло одет.
— Я не думала, что ты так боишься простудиться, Лекамир.
Рыцарь смущённо глянул на свой кафтан.
— Это всё Зика. Она бдительно следит за тем, что я одеваю.
Жрица тепло заулыбалась глядя на друга и то, как тот изменился за всё время их знакомства. Раньше он бы с гордостью рассказывал, какая Зика хозяйственная и заботливая, а теперь это его смущает.
— Она очень внимательная, — сказал девушка, продолжая наблюдать за Лекамиром.
Тот кивнул, отводя взгляд.
— Да. И внимательная, и хорошая. В замке все говорят о ней только добрые слова. Парни заглядываются. Я только и успеваю их отгонять. Эх... давно пора выдать её замуж.
Риана хихикнула и хитро посмотрела на рыцаря.
— Если давно пора, почему же отгоняешь?
— Ну... — замялся рыцарь. — Недостойных отгоняю. Ей замуж надо, а не просто, провести ночь где-нибудь на сеновале. Как только она выберет кого-нибудь, я позабочусь, чтобы парень сперва женился на ней...
— Ох, Лекамир, Лекамир... — воздохнула Риана, по-прежнему не пряча улыбки. — Сколько ещё ты будешь себя обманывать, а?
— О чём ты?
— Да выбрала твоя Зика уже давно. Только ты по каким-то причинам не хочешь этого видеть.
— Это всё глупости...
— Почему ты так считаешь?
Лекамир тяжело вздохнул, устремив взор куда-то во внутренний двор.
— А что, мало оснований?
— Опять будешь говорить про возраст? Двенадцать лет не такая уж и большая разница. Бывало больше. Или ты по-прежнему видишь в ней только сестру?
Рыцарь опустил плечи, словно о чём-то задумался, и Риана подумала уже, что он не собирается отвечать.
— Нет... уже нет...
— Ну, по мне, последняя загвоздка решена.
— Как ты не поймёшь, Риана, — Лекамир посмотрел на неё, и столько муки было в его взгляде, что жрица на миг испугалась. — Она молодая девушка, у которой всё впереди, а я взрослый мужик, который до сих пор не может понять, что он хочет от жизни. Ты как никто знаешь, что я хотел уйти, как только появится возможность. И вот возможность появилась, а я... я всё ещё здесь. Конечно, я могу оправдываться тем, что ты всё ещё здесь, и я намеревался пойти с тобой... но всё это отговорки. — Лекамир прислонился спиной к стене и опустил голову, глядя на свои сапоги. — На самом деле я с ужасом понимаю, что не хочу больше бродить по земле. Что борьба с природой и самим собой уже не кажется мне такой привлекательной. Что мне уже не интересны все те приключения, что могут меня ждать... Я старею...
Риана подошла и, нежно улыбнувшись, дотронулась до могучей руки Первого рыцаря.
— Это не старость Лекамир. Это взросление. Ты уже не молодой юный искатель приключений, ты стал взрослым мужчиной. Поменялись твои ценности и желания. Это всё естественно и не стоит этого бояться.
— Ты не считаешь меня трусом? — он неуверенно посмотрел на девушку, и Риана заметила, что тот выглядел так, будто ответ на этот вопрос чрезвычайно важен для него.
— Конечно, нет, — вновь улыбнулась она. — Более того, я считаю тебя очень смелым, потому что ты смог всё это увидеть и признать. А ведь мог бы отрицать до последнего и упрямо пуститься в уже ненужное тебе путешествие. Только затем, чтобы доказать непонятно что непонятно кому.
Лекамир вновь опустил голову, но вид у него уже был не такой удручённый.
Риана же, подойдя к нему ближе, поправила его накидку и, встав на цыпочки, поцеловала рыцаря в щёку.
— Тебе сейчас предстоит принять серьёзное решение, Лекамир. Насчёт Зики. Она уже давно ждёт. Либо прими девушку и её чувства, либо полностью отпусти. Пока ты держишь её рядом с собой, она никогда ни на кого другого не посмотрит. Хватит уже мучить её и себя.
— Я не думал, что мучаю её... — задумчиво сказал Лекамир.
— Извини, но это так. К тому же не ты ли постоянно говорил, что ей пора замуж. А я вот говорю, что и тебе пора жениться и завести милых детишек. Подумай о своих чувствах к Зике, — она дотронулась до его груди, где должно было биться сердце. — Подумай, сможешь ли ты отойти в сторону и наблюдать за тем, как она строит своё семейное счастье без тебя. Или достаточно ли ты любишь её, чтобы не отпускать от себя всю жизнь. И если это так, просто женись на ней. И ты сделаешь счастливыми сразу двух людей. Ну и меня, так как я буду видеть вас и хоть немного радоваться.
Лекамир серьёзно посмотрел на Риану, которая вдруг перестала улыбаться и, так же как он недавно, грустно опустила голову.
— Долго ли ты сама будешь ждать его?
Опустив руку, Риана отошла и опять прислонилась к бойнице, устремив взгляд вдаль.
— Пока не узнаю наверняка, что он не вернётся.
— И сколько тебе на это нужно времени? Сама же говорила, что на это мало шансов.
— Всегда есть надежда, Лекамир, — вздохнула Риана. — Всегда есть... Наверно, я буду ждать его всю жизнь, если потребуется. Если б я знала, что у нас так мало времени, я бы ему раньше обо всём рассказала. И не старалась держать его на расстоянии, желая скрыть всё от других. Именно поэтому, — она опять посмотрела на друга, — я и прошу тебя не тянуть с решением. Неизвестно, у кого сколько времени.
— Неужели у вас, у жриц, может закончиться всё вот так вот печально?
— Всё может быть, — опять вздохнула жрица, но на этот раз она всё же улыбнулась. — В любом случае, Лекамир, начинается новая жизнь. Со своими проблемами и радостью. Так что иди-ка отсюда. Думай и принимай решение. Как только зима закончится, я уйду в своё паломничество и мне бы хотелось увидеть тебя счастливым до наступления этого момента.
— Зима только началась...
— Да... но ты не представляешь, как быстро иногда летит время. Иди.
Жрица ещё раз улыбнулась ему и махнула рукой, прогоняя рыцаря, тот же, кивнув ей на прощание, пошёл к лестнице. И уже подходя к ней, он заметил паренька, разодетого в кафтан, потеплее, чем у него, с румяными щеками и взлохмаченными волосами.
— Где самое великое явление мой жизни и судьбы? — с придыханием начал допытываться Анак, будто от этого зависит, по меньшей мере, его жизнь.
Лекамир скривился, но, терпеливо вздохнув, отступил и указал на Риану.
— Она там.
— Ох, — воскликнул юноша, устремившись к объекту своего обожания. — О великая, не хотите ли послушать поэму? Я уже сочинил начало и мне не терпится узнать ваше мнение.
Лекамир всё ещё недолюбливал слишком восторженного барда, но он был рад, что тот хоть немного скрашивает одиночество жрицы. По крайней мере, она на время забывает о своей грусти.
И Риана как в воду глядела, говоря о том, что начинается новая жизнь. Многое поменялось. Да кроме того, стало известно, что королева уже ждёт наследника, который должен родиться к середине лета. Сама Олея резко повзрослела после всех событий. Стала более серьёзной и часто присутствовала с мужем во время важных встреч и церемоний. Одни поговаривали, что именно она правит всем, а муж только прислушивается к её словам. Другие рассказывали, что из комнаты королевы по-прежнему иногда слышится задорный смех, словно та опять стала юной и беззаботной девицей.
Неизменным оставалось только одно. Вир с растрёпанными волосами бегающий по замку, словно за ним гнались драконы. Через какое-то время вернулись и его многочисленные причёски с лентами и шпильками, которые тот выдирал на ходу из шевелюры. А как только стало известно, что королева в положении, он стал бегать ещё больше, неустанно выполняя любой каприз своей хозяйки.
Жрица, часто бывавшая у королевы, с удивлением замечала, как юркий паж и муж её подруги странным образом сдружились. Насколько это вообще возможно, когда речь идёт о короле и слуге. По крайней мере, Коргий с усталой благодарностью смотрел на Вира, когда тот выполнял все прихоти капризной королевы.
Впрочем, самого Вира это нисколько не напрягало, он не меньше всех остальных радовался будущему малышу и с нетерпением ждал его появления, готовый окружить его заботой и любовью.
Однажды жрица спросила парня, не хочет ли тот сам завести свою семью. Чтобы тоже иметь жену и ребёнка, на что тот, не раздумывая, ответил отказом.
— У меня на них не будет времени. Я уже давно решил посвятить жизнь принцессе. Так что её семья — это моя семья. Другой мне не надо, — сказал юноша и тут же скрылся с очередным поручением.
Риана догадывалась, что его ответ будет именно таким, но всё же решила спросить. Преданность Вира Олее была безграничной. Хотя иногда его всё-таки можно было заметить с девушками. Многие строили глазки молодому симпатичному парню, и он с радостью с ними общался. Но жрица подозревала, что даже если Вир и видится с некоторыми в более уединённой обстановке, своего решения "никогда не жениться" он не поменяет.
Вокруг светло... и тепло...
Мужчина шёл сквозь этот белёсый туман. Куда? Зачем?
Как только он задумался, то тут же остановился и, подняв руки, начал себя осматривать. Пальцы, ладони... — он человек.
Оглядевшись вокруг и по-прежнему видя только белый туман, мужчина спросил:
— Где я?
— Нигде. И в то же время везде, — послышался голос рядом.
— Это как?
— Сам выбирай, Аки. — улыбнулся Деко, представ в виде большого дракона, который лежал рядышком, словно парил на белом облаке.
— А что выбирать? — переспросил Аккес, который чувствовал себя настолько спокойно и хорошо, что не хотелось ничего другого.
Вместо того, чтобы ответить, Деко предстал перед ним в образе человека. На этот раз он был почти неотличим от людей. Без расслаивания или внутреннего свечения. Подойдя ближе, он просто улыбнулся и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — ответил Аккес, всё ещё пытаясь понять, где они находятся.
— Вот и славно, — ответил Деко. — Тебе нелегко пришлось, мой мальчик, но теперь всё позади.
Аккес вдруг словно встрепенулся и удивлённо, и в тоже время радостно посмотрел на Дракона.
— Ты вернул себе силы?
— Вернул, — кивнул Деко и, сделав шаг назад, махнул рукой, словно отгоняя туман, и оба оказались на залитом светом летнем луге.
Лёгкий ветерок трепал верхушки деревьев, распространяя лёгкий аромат луговых цветов. Они ступили на едва заметную тропинку, и пошли вдоль небольшого ручейка. Впереди показалась девушка в длинном белом платье и с венком на распущенных чёрных волосах.
Деко подошёл к ней, присаживаясь прямо на траву. Девушка же закончила плести ещё один венок и водрузила его ему на голову. Аккес удивлённо узнал Атишу. Та кивком поприветствовала его и, вскочив, побежала собирать ещё цветы.
— Атиша всё-таки добилась своего, — усмехнувшись, заметил он и встал недалеко от Деко. Его внимание привлекли маленькие рыбки, которые плавали в ручье. — Хотя даже я не верил, что она сможет вообще к тебе приблизиться.
— Я стал слишком привязываться к людям, — вздохнул Деко. — Она была слишком грустной, когда погибла. И я позвал её с собой. Она согласилась и потому всегда кружится неподалёку от меня.
— Погибла? — переспросила Аккес, и с лёгкой грустью посмотрел на порхающую девушку, которая даже помолодела. Выглядела лет на семнадцать, а прыгала как беззаботное дитя.
— Да, — кивнул Деко и тоже глянул на Атишу.
— Я тоже погиб? — спокойно спросил Аккес. Даже слишком спокойно.
— Не совсем, — ответил молодой человек, вновь перевоплощаясь в дракона, венок, однако, всё равно остался на голове. — Но это не имеет значения. Ты здесь потому, что я хочу и тебя забрать с собой, мой Аки.
— Меня? — Аккес удивлённо посмотрел на существо, которое стало дня него таким родным. Радость разлилась по телу. — Я... я и мечтать о таком не мог.
— Я знаю, — кивнул дракон. — Но я всегда думал позвать тебя. Вне зависимости от всего, что произошло бы. И вот теперь этот миг настал. Ты хочешь пойти со мной?
— А куда? — всё ещё не мог поверить Аккес.
— К звёздам, другим мирам, к бескрайнему бытию. Можешь, как и Атиша, присоединиться в этом путешествии ко мне. Или же я могу подарить тебе жизнь в одном из этих миров. Ты можешь выбрать всё, что хочешь. Есть миры, где вообще не существует ни злости, ни боли. Есть те, где любовь основа жизни. Есть те, где ты можешь постичь знания, о которых и не догадываешься. Есть и те, где существует много испытаний, а на кону лучшие из призов.
— Столько всего... тут выбрать сложно будет, — задумался Аккес.
— Думать можешь сколько захочешь. Никто не будет тебя торопить.
Аккес глубоко вдохнул свежий воздух и присел рядом с драконом, прислонившись к его большому боку спиной. Он почувствовал себя умиротворённо счастливым. Редкий ветерок трепал его волосы, и хотелось прикрыть глаза и продолжать вдыхать все эти запахи.
Прибежала Атиша и, присев рядом с ним, принялась загадочно улыбаться и плести ещё один венок. Аккес улыбнулся ей в ответ и всё-таки прикрыл глаза, отдаваясь сладкому покою и безмятежности, что несло с собой это прекрасное место и будущие возможности. В мыслях он уже вспоминал все те прекрасные миры, о которых Деко рассказывал ему раньше и пытался выбрать, какой из них посетить первым. За размышлениями лёгкая дремота начала окутывать его. Но тут он услышал ещё один голос:
— Красиво, ничего не скажешь, — голос был смутно знакомым, но, открыв глаза, Аккес не узнал человека, который стоял рядом с ними. Высокий и сильный. Точно воин. Но незнакомец стоял напротив света, и потому его было сложно рассмотреть внимательней.
— Я знал, что ты придёшь, — сказал Деко, и в его голосе послышалась усмешка.
— Не сомневаюсь в этом, — сказал незнакомец и присел рядом с Атишей. — А мне сделаешь тоже, красавица?
Атиша засмущалась и кивнула. Лёгкие пальцы запорхали и, завершив тот венок, что плела, она с улыбкой водрузила его на голову Аккеса.
— Тебе подходят маки, — рассмеялась девушка и начала плести новый, из васильков и ромашек.
Благодарно улыбнувшись ей, Аккес между тем смог, наконец, рассмотреть высокого воина. У него было доброе лицо, светлые волосы и почему-то знакомые глаза. Сам же гость, казалось, его даже не заметил, он повернулся к Дракону.
— Раз знал, тогда всё понимаешь. Я не мог не прийти, — сказал он, вставая в полный рост.
— Потому твои слова и здесь, — сказал Дракон. — Хотя не думал, что ты ещё и лично придёшь.
— Мне захотелось, — улыбнулся гость. — Уж ты-то должен понять.
— Уж кому как не мне понять, что такое "возникшие привязанности".
— Оставляя шрамы памяти другим, немудрено заполучать такие и для себя.
— Не слишком ли много патетики?
— Красивая фраза иногда лучше выражает мысль. Или ты хотел речь на несколько минут?
Деко опять перевоплотился в человека.
— Речь могла бы всё запутать.
Незнакомец слегка кивнул головой, то ли соглашаясь со словами, то ли заново приветствуя Дракона, но уже в образе человека. Деко же опустил грустный взгляд на траву у своих ног.
— Что ж... — сказал он, сам себе ободряющее улыбнувшись. — Ты выполнил просьбу, теперь прощай.
Гость поклонился и повернулся к Атише, что стояла и сжимала в руках бело-голубой венок. Как только загадочный незнакомец улыбнулся ей, она радостно подскочила и надела венок ему на голову.
— Спасибо, красавица, — сказал он и повернулся к Деко, который, несмотря на свои слова, смотрел на него тёплым взглядом. — Прощай, великий.
И с этими словами гость сделал шаг назад и растворился в воздухе.
— Кто это был? — спросил Аккес, который внимательно прислушивался к разговору, пытаясь вспомнить, где мог видеть этого человека. И человека ли вообще?
— Это в принципе неважно, — сказал Дракон, глядя на то место, где недавно стоял незнакомец. — Мы его больше не увидим.
— О каких привязанностях и шрамах вы говорили? — не унимался Аккес.
Но Деко просто повернулся и посмотрел на того, кого считал своим сыном. Сидя прямо на траве в простой рубахе и штанах да ещё с венком из маков и ромашек на голове, он выглядел слишком взволнованным для такого счастливого места.
— Не помнишь? — просто спросил он.
Аккес задумчиво поднял руку и коснулся своей губы.
— Я помню только тот шрам, что оставила мне Риана. Но... сейчас его нет.
— Тебя это не беспокоит?
Аккес задумчиво потёр губу, где раньше была грубая бороздка. Почему-то ему её не хватало. Он уже успел к ней привыкнуть. Ему нравилось видеть, как на этот шрам смотрит его маленькая жрица. Как её глаза впивались в его губы, и он буквально видел, как её мысли менялись, и вскоре она неосознанно начинала поджимать свои губы, явно вспоминая его поцелуй или мечтая о новом. Ему это очень нравилось. А теперь получается... такого не будет.
— А можно вернуть?
— Кого? — послышался ответ, и Аккес почувствовал, словно его окатило холодной водой от такого простого вопроса. Ледяная дрожь прошла по всему его телу. От макушки до пяток. Он медленно отнял руку от лица и так же медленно повернулся к Дракону.
— Я ведь в новой жизни буду один, не так ли?
— Не будешь.
Аккес знал, что Деко не врёт. Но иногда даже правда может быть ложью.
— Нет, буду. Риана останется в этом мире.
— Это так. Но ты сможешь встретить много других людей. Завести семью и по-настоящему близких людей. Или ты переживаешь, что не сможешь забыть её?
Аккес грустно поднялся и снял с головы венок с цветами.
— Нет. Я переживаю как раз о том, что забуду её, — он посмотрел на Деко, но тот уже и так всё понимал. — А я не хочу её забывать.
Аккес подошёл к Атише и протянул венок ей обратно.
— Прости, милая, — сказал он. — Я не смогу носить его.
Но девушка, взяв венок, надела на него обратно.
— Это просто венок, Аки. — сказала она. — Пусть будет на тебе, пока ты тут. Брать с собой не обязательно.
Он улыбнулся и поцеловал её в щёку, после чего повернулся к Деко и сказал уже серьёзным голосом.
— Я всегда мечтал пойти с тобой, потому что у меня никого больше не было. Но теперь всё изменилось. Я встретил её. Ты сам знал, что она особенная для меня. Не ты ли подталкивал нас друг к другу? Я не хочу вот так вот уходить, даже не попробовав жить по-другому. Я хочу, чтобы эта девушка была в моей жизни как можно дольше.
— В тебе горят новые, неведанные ранее чувства. Их яркость однажды угаснет. Ты не боишься разочароваться и пожалеть?
— Разочаруюсь в одном. Очаруюсь в другом, — сказал он, пожав плечами и улыбнувшись. — Я хочу всё это пережить. С ней.
Деко внимательно смотрел на молодого и сильного мужчину, в которого превратился маленький мальчик, что однажды набрёл на его пещеру. Тот самый мальчик, который пронёс свой страх через долгую жизнь, который позволил этому страху разорвать собственную душу и перевернуть всю жизнь. Мальчик, который, боясь даже самого страха, отказался от чувств как таковых. Мальчик, который прячась всю жизнь, однажды столкнулся с этими страхами лицом к лицу... мальчик который смог преодолеть всё это и стать мужчиной. Таким мужчиной, который больше не страшится неизведанного, не опасается будущего и смело в него смотрит. Таким мужчиной, которым он всегда мечтал его видеть.
— Я не сомневался, — загадочно произнёс Деко, нежно улыбнувшись Аккесу. Присев рядом с Атишей, которая продолжала что-то делать со всеми собранными ею цветами, он продолжил: — Я всё равно хотел посетить небольшой праздник и попрощаться со всеми. И это будет и наше с тобой прощание, Аки. А пока... посиди тут немного с Атишей и со мной. Разве тебе не интересно, что она такое мастерит?
Девушка, услышав это, подняла голову и улыбнулась обоим.
Аккес же не стал отказываться. Это было поистине волшебное место и не хотелось его покидать. Но всё же было место, где ему хотелось быть гораздо больше...
|