Глава 27: "Весь мир". Часть 2.
К туннелю они двигались быстро, но осторожно, избегая открытых мест и возможных встреч с врагом. К счастью, вход не успели завалить, что было хорошим знаком. Возможно, и выход всё ещё существует.
Сами туннели оставались такими же тёмными и неприветливыми. Сейчас мага с ними не было, впрочем, даже если бы и был, в нынешних условиях он стал бы бесполезной обузой для всех. Поэтому пришлось зажечь несколько факелов, чтобы хоть что-то разглядеть в кромешной темноте.
Лекамир отметил, что на этот раз они двигаются значительно быстрее, чем когда он шёл спасать девушек почти полгода назад. Возможно, это потому, что на этот раз он не был ранен и потому ничто их не тормозило. Даже принцесса держалась и не жаловалась на неудобства. Хотя ей приходилось сложнее всего. Всё-таки сам Лекамир хорошо знал эти места, а его воины, как и он сам, находились в отличной физической форме и были подготовлены для подобных нагрузок.
Чувствуя, что они близко и скоро наступит рассвет, Лекамир объявил привал. Нужно было восстановить силы, прежде чем выйти в самое логово врага. Невольно в этот момент, он увидел как похож нынешний поход на предыдущий. Только теперь он вёл принцессу в замок, а не наоборот, как это было в прошлый раз.
— Ты уверен, что мы идём правильно? — тихо спросила его Келина, машинально пережёвывая лепёшку хлеба. — Там было много поворотов и...
— Принцесса, — укоризненно посмотрел на неё рыцарь. — Я не раз уже здесь бывал. Не нужно сомневаться во мне.
Келина пристыженно опустила голову.
— Извини, — сказала она, откладывая хлеб. Хоть усталость и давала о себе знать, есть совсем не хотелось. — Я просто волнуюсь и хочу поскорее выйти из этого... места.
— Если всё будет хорошо, то мы уже совсем скоро окажемся в замке.
— А если плохо? — обеспокоенно посмотрела на него девушка.
— Если плохо, то выход забаррикадирован и нам придётся идти обратно.
Нахмурившись, Келина обхватила колени и опустила на них голову.
— Поспите, принцесса. У вас есть пара часов.
— Я всё равно не засну.
— Хотя бы попытайтесь. Силы вам ещё понадобятся.
С этими словами Лекамир подошёл к одному из своих рыцарей. Даже если в этих туннелях никого быть не могло, всё же стоило выставить охрану для привала.
Келина же честно попыталась уснуть, хотя сердце её начинало биться быстрее, как только она думала, о том, что скоро их отряд окажется в замке. Сперва они двинутся к подземелью, потому как пленников, если поймали, скорее всего, заключат туда. И хорошо, если это будет так. Иначе придётся бегать по замку, а так велика вероятность, что они наткнутся на талемов. Впрочем, это тоже было неплохо. Чем больше они убьют этих варваров, тем лучше. Главное не встретить того мерзавца. С другой же стороны, если они захватят его в плен...
Размышляя, девушка вскоре задремала, видя в своём полусне, как бегает по замку, заглядывая в каждую комнату. Но везде было пусто, словно весь замок вымер. Но когда она приблизилась к залу, где проходил Осенний бал, ей стало страшно. На этот раз она пыталась убежать, но дверь в зал преследовала её. Куда бы она ни повернула, к какой бы двери ни подошла — перед ней всегда представала именно та ажурная дверь в бальный зал.
— Принцесса, вставайте, — послышалось рядом, и Келина резко проснулась. Лекамир стоял рядом и внимательно смотрел на неё. — Нам пора выдвигаться. Сейчас раннее утро и нам лучше поспешить.
— Да... — кивнула девушка, прогоняя последние остатки сна.
Быстро собравшись, они двинулись дальше.
Лекамир, словно испытывая нетерпение, шёл даже быстрее, чем раньше. И вскоре они вышли в более или менее ровный коридор, в конце которого виднелась дверь.
— Пока вроде всё хорошо, — сказал Рыцарь и подёргал за ручку. Конечно, было заперто. Дёрнув ещё раз сильнее и окончательно в этом убедившись, он понял, что дверь придётся выбивать. Он был уверен, что она не полностью забаррикадирована. Король Анторий не такой дурак, чтобы плюнуть на такое важное дело, как собственная безопасность. Уж он, желая раз и навсегда закрыть этот проход, как минимум засыпал часть туннеля камнями и песком. А значит, у него либо были ещё планы на эту лазейку, либо просто ещё не успел всё сделать.
В любом случае, им всё-таки повезло.
Ударив по двери со всей силой, он услышал деревянный треск. После ещё нескольких ударов дверь накренилась и рыцарь, наконец, смог её открыть. Как и ожидалось, дверь заставили какой-то поклажей, но несколько усилий и путь был расчищен.
— Мы сейчас в подвале кухни, — сказал Лекамир, прислушиваясь к звукам. В отличие от прошлого раза теперь никто не суетился и не шумел, словно не утро на дворе, а глубокая ночь. Рыцарь даже на минуту усомнился в своей способности определять время. Однако когда они вышли, то на улице уже светало. Это было странно, даже захватчики должны периодически принимать пищу и пустующая кухня была несколько подозрительна.
Дав команду остальным следовать за ним, Лекамир осторожно выглянул во внутренний двор, где находилось несколько кострищ. Рядом с погасшими очагами на шкурах спали воины. Всё это было не самым приятным зрелищем. Обернувшись, он посмотрел на Келину.
— Сначала мы двинемся к помещению слуг.
— Разве не лучше пойти сразу к темницам, пленники могут быть там.
— А могут и не быть, — сказал Рыцарь, опять выглядывая. — Помещение слуг ближе. К тому же там мы сможем узнать, что происходит в замке, кто схвачен и где содержится.
Келина кивнула, понимая, что это разумно.
— Тогда нам в ту сторону, — сказала девушка, указывая на крайний проход.
— Ага... — машинально ответил Лекамир, продолжая осматривать внутренний двор лихорадочно соображая, как же им миновать всех спящих, никого не потревожив. У них не было достаточно людей, чтобы сражаться, иначе он бы не стал медлить и достал оружие. Была также мысль быстро перерезать всем горло, пока те спят, но покоя не давала мысль, что кто-то проснётся и поднимет тревогу. Не будь с ними принцессы рыцарь бы и задумываться о таком не стал, но в данный момент ему было важнее вывести её отсюда живой. К тому же целый двор мертвецов очень быстро заметят, а им надо как можно дольше оставаться незамеченными.
Посмотрев на своих людей, он дал короткие указания.
— Идём тихо, чётко за мной. Не шумим и даже не дышим.
Достав свой меч, Лекамир вышел во двор, осторожно ступая по земле, к счастью им не надо проходить весь двор, чтобы достигнуть помещения для слуг. Проходя мимо первого талема, который беззаботно похрапывал, Лекамир усилием воли отвернулся. Руки так и тянулись убить врага. Осторожно обойдя одного спящего, а потом и другого рыцарь глянул на своих товарищей. Трое его лучников, как и принцесса, угрюмо шли за ним. Наверняка они чувствовали то же, что и он.
Келина с отвращением глянула на лежащего у её ног талема. Ей, так же как и остальным, хотелось перерезать каждому горло. Но, заметив суровый взгляд Лекамира, она бессильно прикрыла глаза, понимала, что не всегда нужно действовать силой.
Удостоверившись, что всё нормально, Лекамир поспешил быстрее миновать опасную зону. Но когда они уже почти достигли цели, прямо перед ними неожиданно появилась служанка, неся перед собой корзину с овощами. Увидев пятерых вооружённых людей, она вскрикнула и уронила корзину.
Лекамир бросился вперёд, стараясь прикрыть ей рот, но было поздно. Даже когда служанка была схвачена, она начала биться в его руках создавая ещё больше шума.
— Тихо ты, с равнины мы, пришли помочь, — прошипел ей в ухо рыцарь, и совсем молодая девушка тут же застыла и удивлённо уставилась на него.
Но было поздно. С ужасом оглядываясь, он заметил, что несколько воинов проснулись, удивлённо осматриваясь по сторонам. Лекамир быстро кивнул лучникам и те принялись стрелять в проснувшихся. Однако когда очнувшиеся начали замечать, что в товарищей вонзаются стрелы, сон как рукой сняло. В воздухе раздался крик, пробуждая всех остальных и поднимая тревогу.
— Быстро беги отсюда, — сказал Лекамир служанке, отпуская её, и та, недолго думая, бросилась бежать. А Лекамир, выступая вперёд, скомандовал: — Принцесса. Уходите отсюда. Вы знаете путь, найдите пленников, переждите, пока всё уляжется, и выведите их.
Толкнув девушку в сторону, куда убежала служанка, Лекамир, прикидывая количество воинов, понимал, что расклад совсем неутешительный. Против них человек двадцать и те всё ещё продолжают прибывать. Лучники укрылись за телегой, которая стояла неподалёку, и смотрели на рыцаря, ожидая дальнейших приказаний. В глазах их была решительность, и он знал, что те готовы биться до конца.
Как и он сам.
Вздохнув, Лекамир глянул на небо, понимая, что возможно вот здесь его жизнь и оборвётся. Но он почему-то ни о чём не жалел. На лице даже появилась улыбка. Славная битва. Славная смерть. Главное прихватить побольше врагов на тот свет.
Талемы между тем все встали и начали угрожающе скалиться, но нападать почему-то не спешили. Наконец, среди них показались двое, на которых остальные оглядывались, словно ожидая их распоряжений.
— Ублюдки, — послышался рядом злой голос, и Лекамир в ужасе обернулся и увидел Келину, которая стояла, оголив свой меч и держа в руках щит.
— Принцесса! — злобно рыкнул он. — Почему вы не ушли до того, как они вас заметили!
Именно в этот момент на него обрушился страх. Мысли о славной смерти испарились. Одно дело самому погибнуть в битве и совсем другое позволить умереть принцессе.
— Эти вожди виноваты в гибели отца. Ты думаешь, я так просто уйду! — злобно ответила Келина, продолжая сверлить глазами двоих братьев.
Лекамир сильнее сжал кулаки от бессилия и ярости. В этот момент, если бы не обстоятельства, он бы высек непослушную девицу как любого другого воина, который посмел ослушаться приказа. С другой стороны, он понимал, что она не его воин. Но его гнева это не уменьшало. Его злило, что она даже не думает о своей жизни и безопасности.
Но сейчас важнее было сосредоточиться на том, чтобы защитить это глупую и непослушную принцессу. А потом он наорёт на неё так, что она точно оглохнет на пару дней.
— Ну, надо же, принцесса значит, — гнусно рассмеялся тот, на чьём лице было множество жутких глаз. — Понимаешь ли ты, что это значит, брат?
Лекамир сильнее сжал рукоять меча, злясь на самого себя, что по неосторожности выдал эту информацию врагам. Не церемонясь, он схватил Келину за плечо и толкнул её за телегу, где находились лучники.
— Сиди здесь, — рявкнул он, не заботясь о вежливости. Пусть потом накажет его... если они выживут. Укрывшись за небольшой постройкой, он начал рассматривать тех, с кем придётся биться. Лучники будут отстреливаться, а он добьёт тех, кто прорвётся...
Но почему они не начинают атаковать?
— Что за шум? — послышался голос, и в поле зрения появился ещё один талем. Точнее, это была очень высокая женщина.
— К нам наконец-то повернулась удача, — сказал Сэкдан, когда Окда подошла к ним. — Уж не знаю, как они тут оказались, но вон там вот сидит некая молодая принцесса. Как мило с её стороны самой пожаловать к нам в руки.
— Принцесса? — Окда удивлённо посмотрела в сторону телеги. Взгляд её так же заметил несколько воинов, убитых стрелами. — Какой нам толк от неё? Вам мало неприятностей с равнинными королями?
Но братья её не слушали, а о чём-то переговаривались между собой. Видя их неожиданное воодушевление, Окда насторожилась. Замыслы этих двух никогда ничем хорошим не заканчивались, по крайней мере, для остальных.
Вдруг Мавдан отошёл от брата и, не пряча довольной улыбки, громко заявил.
— Складывайте оружие. Если принцесса станет нашей пленницей, мы не убьём остальных.
Окда удивлённо глянула на него. Она не ожидала, что братья решат пощадить тех, кто напал на их людей.
— Лучше умереть в битве, чем предать своё королевство и передать невинную девушку в руки таких варваров, как вы, — крикнул в ответ Лекамир, несколько удивлённый, что они вообще предложили подобное. Талемы никогда до этого не брали пленных.
Окда, услышав знакомый голос, присмотрелась и заметила выглядывающего из-за повозки Равнинного рыцаря. Она помнила его ещё с тех времён, когда этот странный чужак бродил по их лесам. Её тогда впечатлило то, что он никого не убивал, даже когда на него нападали её воины. Сама она с ним не общалась, но позволила покинуть её территорию после того как он непостижимым образом заслужил уважение её людей. Вот уж совпадение.
И тут картинка в её голове сложилась полностью. Светлоголовый рыцарь светлоголового королевства, короля, которого они убили, принцесса которого являлась...
— Так вот что вы задумали? — с ужасом посмотрела на братьев она. — Что вы думаете, он сделает, если узнает, что вы захватили его невесту?
— Догадалась, наконец, — усмехнулся Сэкдан. — В том-то и дело, что ничего больше сделать не сможет. Пока девица будет в наших руках, он будет делать всё, что мы ему скажем.
Лекамир с сожалением посмотрел на Келину, которая, слыша всё это, гневно прикусила губу. Мало кто догадывался, что её больше злило то, что её назвали "его невестой", чем то, что её собираются захватить в плен и использовать для шантажа. В любом случае, она не намерена мириться ни с тем, ни с другим.
— Я не его невеста! — вспылила она. — И я не собираюсь доверять свою жизнь тем, кто повинен в смерти моего отца!
— Тогда из-за вас, принцесса, ваши люди погибнут, ну а вы всё равно достанетесь нам, — гаркнул Сэкдан и повернулся к своим людям. — Убейте всех кроме девчонки.
Талемы как будто этого и ждали, тут же ринулись в атаку.
Окда, закусив губу, смотрела на то, что началось посреди двора. Огибая телегу с двух сторон, воины буквально наваливались на людей принцессы, которых оказалось всего несколько человек. Хотя светлоголовый рыцарь стоил нескольких. Видя, как он сражается, женщина-вождь поняла, почему он заслужил уважение её людей. Однако на этот раз он не сдерживался и убивал любого, кто посмел приблизиться. Она не винила его за это. Этот воин защищал свою принцессу.
Кровь в жилах Лекамира бурлила. Он сражался так, как ни разу не сражался до этого. На некоторые мгновения рыцарь даже переставал осознавать, что делает, словно его тело двигалось самостоятельно. Он даже успел вспомнить Аккеса. Неужели когда тот терял контроль, то чувствовал то же самое?
Но ему нельзя терять контроль. Потому что рядом та, кого он должен защитить.
Лекамир с лучниками окружили принцессу, закрывая её. Раньше она была бы перепугана до смерти, но сейчас её обуревала только злость. Ей хотелось самой разить врагов. Иногда, когда кто-то подходил достаточно близко, она поражала его мечом и безжалостно вонзала его в живот, бок или ноги противника. И так же как её клинок окроплялся кровью, её сердце окроплялось ненавистью, опустошая душу. Больше ничего в этом мире для неё не существовало в этот момент.
Вдруг раздался резкий удар, от чего телега, которая прикрывала их, затрещала. Вслед за тем последовала ещё пара ударов, после чего телега разломилась и щепки полетели в разные стороны.
Они оказались окружены.
Один из лучников, раненный в ногу, упал, но продолжал орудовать мечом, чтобы отбивать врагов, подходящих слишком близко. Келина, не мешкая, тут же заняла его место. Она вонзила меч в шею того, кто стоял ближе всего, второй рукой девушка подняла щит и укрылась от атаки с другой стороны. Всё-таки тренировки что-то ей дали. Закрываясь от удара, она била по ногам врагов. Переключалась с одного на другого, даже не мешкая и не раздумывая. Ей было плевать на страх, на смерть и на жизнь.
Окда, сдерживая гнев, повернулась к Мавдану, который с ожесточённой улыбкой наблюдал за тем, как его собственные люди умирают. Единственное, что его интересовало и чего он ждал, это когда загнанные в угол люди, наконец, лишатся сил и падут.
— Прекратите это! — указала она рукой в гущу схватки. — Всё становится только хуже. Есть другие способы.
— Заткнись, женщина, — отмахнулся от неё Мавдан и повернулся к брату. — Надо сломить того рыцаря, тогда девку проще будет достать.
— Я сам это сделаю, — усмехнулся Сэкдан, подхватывая своё оружие. Большой каменный молот мало кто мог даже оторвать от земли, а Сэкдан умудрялся ещё и махать им. Впрочем, вес этого оружия себя оправдывал. Когда он попадал один раз по противнику, второй удар тому уже не требовался.
Когда старший ушёл, Окда, видя, что на неё совсем не обращают внимания, встала перед Мавданом, загораживая ему вид.
— Одумайся, — сказал она, пристально глядя на того. Мавдан был умнее брата, все знали, что в их союзе он был головой, а Сэкдан мускулами. Окде пришлось собрать всю свою силу и волю в кулак, чтобы просто посмотреть в глаза этому мужчине, но ей нужно было достучаться до его разума. — Если вы навредите его женщине, он вас не простит. Тебя и твоего брата на этот раз раздавят.
— Тебе-то какое дело? — скривился Мавдан, недовольный тем, что не может видеть разыгравшееся зрелище.
Окда закусила губу, понимая, что этому человеку её чувства совершенно не нужны. Он может их только высмеять. Поэтому она продолжала взывать к его чувству самосохранения.
— Я хочу, чтобы всё закончилось с меньшими потерями. Вы забыли, что он сделал с Бруном? Останови брата. Иначе он вас тоже превратит в порошок. Племя Сырой хвои после смерти Бруна осталось само по себе. Дети жирдяя ещё слишком малы и не могут вести народ. У вас же детей вообще нет. Вы оставите своё племя без лидера.
— Очнись, дура! — скривился Мавдан, пытаясь разглядеть то, как его брат вступил в бой. — Чистокожий ублюдок уже захватил себе всю власть и всех людей. И если мы не найдём на него управу, он всё равно всех нас убьёт, чтобы мы не смели бросать ему вызов.
— Хотел бы, уже убил бы. Мы нужны ему. Мы нужны своим людям. Он это понимает.
Мавдан, наконец, перестал отвлекаться на битву брата и рыцаря и внимательно посмотрел на женщину. Пытается быть лидером и лезет в мужские дела, а на деле бабой была, бабой и осталась. Миловидная, несмотря на свой рост и мышцы, но глупая.
— Он ещё не позвал, а ты уже готова стать его подстилкой, — с обидой в голосе произнёс он.
Окда зашипела:
— Я никем становиться...
— Тебе нужен настоящий мужик, Окда, — сказал Мавдан, неожиданно улыбнувшись так, что её сердце пропустило удар. — Я понимаю, что ты, как и самая тупая баба, ищешь того, кто сильнее. Это в вашей бабской природе. Но неужели ты думаешь, что этот ублюдок достоин такой, как ты?
Окда на миг опешила, пытаясь понять, что тот имеет в виду.
— Я всего лишь хочу, чтобы война прекратилась, — сказала она, продолжая неуверенно смотреть на Мавдана. Внутри против воли затрепетала та самая её часть, которую она пыталась заткнуть сильнее всего.
— Да-да, — грустно кивнул Мавдан, опуская взгляд. — Ты женщина. Неудивительно, что ты готова прогнуться из-за куска мяса и тёплого местечка.
— Что? — рассвирепела Окда. — Да как ты смеешь?!
Не в силах терпеть оскорбление, Окда замахнулась, намереваясь как следует врезать этому идиоту. Но не успела даже договорить фразу. Что-то кольнуло у неё в животе.
По телу прошёл холодок. Она опустила голову и посмотрела вниз.
— Жалкая подстилка. Зря надеялась. Ему на тебя наплевать, — злорадно прошептал ей на ухо Мавдан, в то время как Окда, прикоснувшись к животу, увидела окровавленную руку.
— Ты... — еле выговорила она. — Ты...
Она подняла голову, ощущая, как весь мир крутится перед глазами. Она хотела увидеть в глазах этого человека хоть что-то говорящее о том, что ему не всё равно. Что он не хотел её убивать, что это случайность. Или хотя бы сожаление.
Но Мавдан стоял перед ней и с безразличием смотрел, как подгибаются колени Окды и она падает на землю.
— Ты зря пришла сюда без своих людей, — спокойно сказал он. — О своей защите нужно было думать прежде всего, когда принимала сторону нашего младшего брата-ублюдка.
Окда почти не слышала его. Она просто недоумевала над иронией всего происходящего.
— Ты... — опять повторила она. — Именно ты...
Мавдан же потерял к умирающей женщине всякий интерес. Всё его внимание переключилось на брата, который, размахивая своим молотом, пытался достать рыцаря, защищающего принцессу.
Лекамир же с одной стороны радовался, что пока на него нападал один из вождей, остальные воины расступились, дабы не попасть под удар. Рыцарь обливался градом пота, но намеревался стоять насмерть. Его лучники были уже повержены, и от принцессы этих варваров отделял только он.
Сэкдан очередной раз замахнулся молотом. Тот врезался в стену, проделав в каменной кладке солидную вмятину, и раскрошив камень. Лекамир сглотнул, наблюдая за этим зрелищем. Противника с таким оружием победить почти невозможно. Значит...
Дождавшись очередного взмаха, после которого молот с грохотом ударил по выложенной камнем дорожке, Лекамир, поднял свой меч и ринулся в атаку. Сэкдан прекрасно осознавал, что, когда он опускает молот, многие, думая, будто он слаб, пытаются на него напасть именно в этот момент. Он же наоборот только этого и ждал. Противник сам приближается и ему будет достаточно просто махнуть молотом прямо от земли, чтобы сразить того наповал.
Но Лекамир и не думал на него нападать, наоборот, вкладывая всю свою силу, он ударил по древку молота.
Раздался треск.
Сэкдан в ярости пытался всё-таки добить противника и, напрягая мышцы, поднял молот, но треснутая рукоять переломилась, роняя тяжёлую каменную глыбу прямо к ногам своего владельца.
Видя, что его орудие пришло в негодность, Сэкдан взревел от ярости. Выхватив меч у ближайшего воина, он бросился на рыцаря. Тот, измотанный и выдохшийся, не в силах был сдержать этот напор. Удар Сэкдана пришёлся ему прямо в нагрудник, повалив Лекамира на землю, но рыцарь сдаваться не собирался. Ногой пнув врага и отталкивая его от себя, чтобы выиграть время, рыцарь попытался подняться. Но в отличие от него Сэкдан до этого не сражался с толпой противников и всё ещё был полон сил. Талем, видя слабость противника, тут же бросился вперёд с намерением добить врага.
Но его остановил другой меч.
Сама принцесса выступила вперёд, встречая его атаку с лицом, полным ярости. Ненависть придавала ей сил.
И именно в этот момент в небе раздался громогласный голос, от которого зазвенело в ушах, — настолько он был нереально громким.
— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!
Все как один замерли.
Посереди двора стоял Альдан. В простой одежде, слегка растрёпанный, словно спросонья, и очень раздражённый. Он огляделся вокруг, замечая следы битвы. Тела поверженных талемов, двух лучников из равнинных войск. Его раздражённое лицо стало напряжённым. А потом он увидел своего брата, Мавдана, у ног которого, упав на колени, стояла Окда.
— Как не вовремя, — скривился Мавдан, но не выглядел разочарованным, наоборот, на его лице появилось злорадство.
— Объясни! — кратко велел Альдан, видя, как Окда поднимает на него глаза. Вся её одежда пропиталась кровью, даже изо рта текла алая струйка. Она явно не жилец.
— Тебе пример, братец, — сказал Мавдан, пиная Окду, которая, упав, продолжала смотреть на Альдана. — Вот так стоит поступать с женщинами, которые слишком много о себе мнят.
Альдан подошёл к умирающей. Неужели Окда его предала? Иначе почему её убили? Много о себе мнит?
Присев на корточки перед ней, он поднял её голову, заглядывая в глаза.
— Что ты сделала? — спросил он не без сожаления. До этого момента она была лучшей союзницей среди вождей и всех тех, кто не являлся его сторонником изначально.
— Они... — Окда посмотрела куда-то за его спиной, — её... принцессу...
— Заткнись! — Мавдан пнул женщину так, что та дёрнулась и обмякла, упав на пыльную землю. Альдан поражённо смотрел на неё, но уже через мгновение обернулся в сторону, куда та указывала, и увидел то, чего не заметил сразу. Рыцарь Лекамир, а рядом с ним...
Келина, выставив перед собой меч, смотрела прямо на него. Она была одета простым воином, но не узнать её было невозможно. Её глаза смотрели на него с осторожностью и лёгким испугом. Все вокруг замерли в ожидании, включая его самого.
Их взгляды встретились, и на мгновение Альдан почувствовал, что они тут совсем одни. Что это дерзкая непослушная принцесса стоит тут и ждёт когда он подойдёт и заговорит с ней. Его радовало, что она не смотрит на него с ненавистью, хотя понимал, что это лишь вопрос времени. Его проклятие как всегда овладеет ею, стирая все прочие эмоции с её лица.
Но что она тут делает?
Он ужаснулся, понимая, что явись чуть позже...
— Как... вы... — тяжело дыша и с трудом подбирая слова от нахлынувшей ярости, проговорил он.
— И на тебя милый братец нашлась своя юбка, — послышался полный яда голос Мавдана. — Жаль не получилось захватить её по-тихому. Тогда бы у нас был совсем другой разговор.
— Никакого разговора бы и не было. Даже за то, что вы посмели поднять на неё руку, я живьём закопаю вас в землю.
Мавдан оскалился, словно дикий зверь. Он понимал, что на этот раз им действительно так просто не отделаться. Но питаемая им ненависть к младшему брату заглушала страх перед его могуществом. Понимая, что его дни сочтены, он хотел как можно сильнее ранить того, кого ненавидел.
— В таком случае у нас нет выбора, не так ли, братец? — усмехнулся Мавдан, но посмотрел не на младшего, а на старшего брата. Сэкдан тоже не был дураком и всё прекрасно понимал. Понял он и мысль, которую пытался выразить его брат. В тот же момент, не медля ни секунды и не сомневаясь, он занёс свой меч и вонзил клинок прямо в девушку.
Удар был неожиданным. Сначала Келина почувствовала толчок, потом что-то холодное и липкое. А потом раздался крик. Такой громкий, что мешал ей думать. Подняв голову и пытаясь понять, кто кричит, она увидела человека, против которого сражалась. Ах да. Это убийца её отца. Он смотрел на неё злыми глазами, со злорадным оскалом на лице.
Она не могла стерпеть эту его радость. Достав из-за пояса кинжал, она вложила все остатки своих сил, чтобы достать своего врага. Лезвие полоснуло варвара по лицу, оставляя глубокий порез. От этого удара его правая щека распалась на две части, а от уха и вовсе осталась половина. Воин вырвал из её тела меч и яростно зарычал. А потом вдруг поднялся в воздух. И ещё через мгновение по какой-то причине рассыпался и словно песок разлетелся мелкими частицами в разные стороны.
Но ей было всё равно.
Ей стало холодно... Голова кружилась.
Келина стала падать, но тут кто-то подхватил её, и она увидела испуганное лицо Лекамира. Он осторожно положил её на землю, зажимая рану на её животе. Это было больно, очень больно.
— Принцесса... ох, Небесные, держитесь, не умирайте! Принцесса, только не умирайте.
Она поморщилась от этой суеты, которая началась вокруг. Все почему-то бегали, даже летали. Разве люди птицы? Разве они могут летать? Она понимала, что умирает. Наверно ей просто кажется...
Но больше всего её раздражала суета рыцаря, выглядевшего так, словно произошло что-то поистине ужасное. Ну да, она умирает. Но это не так уж и плохо. Наверное... Но он всё-таки о ней беспокоится. Это было приятно. Только это его постоянное "принцесса-принцесса"...
— Лекамир, — позвала она. Ей хотелось, чтобы он просто посмотрел на неё, а не суетился над раной, которую уже не залечить.
— Принцесса, прошу вас, не говорите, берегите силы.
— Назови меня по имени... — с трудом произнесла она. — Хотя бы раз, пожалуйста.
— Принцесса... — привычно выговорил он, удивлённо глядя на неё, паника внутри него начала нарастать, но, видя её умоляющее лицо, он, чувствуя комок в горле проговорил: — Келина.
Девушка улыбнулась, удовлетворённо прикрыв глаза. Когда-то ещё в детстве она мечтала об этом. Представляла, как этот красавец-рыцарь позовёт её просто по имени. Правда в своих грёзах она воображала всё совсем по-другому. Но всё же хоть одна детская мечта осуществилась.
Она уже почти не чувствовала в боли.
Никто из них двоих не замечал того, что творится вокруг них. Что в момент, когда девушка получила смертельную рану, Альдан словно получил такую же. Застыв на месте в следующий момент, он просто взорвался огромным потоком мощи, который накинулся на всех вокруг. Беспощадно разметая в разные стороны людей, зверей, предметы и даже снося каменные стены.
Он тут же испепелил своего брата, который нанёс рану принцессе, даже не успев как следует подумать об этом. Сконцентрировавшись, он постарался оградить принцессу от яростной атаки неконтролируемой магии. А ноги его сами шли к ней, наплевав на кружившийся вихрь во дворе.
Альдан мог видеть только её, идти только к ней. К ней.
Её безжизненное лицо, её тихие слова. И этот... рыцарь...
Подходя, он бесцеремонно отпихнул того в сторону, не осознавая вполне, какую силу прикладывает. Лекамир отлетел на несколько метров, но, невзирая на ранения, поднялся, хватаясь за меч и намереваясь до последней капли крови защищать девушку, но замер на месте, увидев лицо Альдана, переполненное болью и злостью.
— Ты ничтожество! — кричал на него предводитель талемов. — Ты даже не способен защитить женщину, что влюблена в тебя!! На что ты вообще годишься?!!
Лекамир удивлённо застыл, наблюдая дальше, как злость на лице этого человека сменяется тяжёлой скорбью и отчаянием, когда он поворачивается к умирающей принцессе.
Нежно прикоснувшись к её щеке дрожащей рукой, он тихо начал молить:
— Только не умирай, моя принцесса-ястреб, прошу тебя, я всё сделаю...
Келина же удивлённо смотрела ему прямо в глаза.
— Ты знал?! — выговорила она, на миг забыв обо всём на свете.
Альдан нежно улыбнулся ей и медленно провёл рукой по её волосам.
— Конечно, знал. С самого начала всё знал. С тех пор как вы сбежали отсюда.
Улыбаясь сквозь боль, он вытер капельки крови с её лица. Одновременно с этим он старался углубиться в свою магию. Найти там способ вылечить её. И злясь на себя за то, что всё это время изучал только способы, которыми можно убивать и воевать, но никак не способы, которыми можно излечить. Он не знал ни одного заклинания исцеления.
— Но почему? — Келина смотрела на него такими большими глазами. В них не было ненависти, хотя присутствовало недоверие.
Он сразу понял, о чём она спрашивает.
— Я не хотел разбивать тебе сердце, моя принцесса. Поэтому я делал вид, что ничего не знаю. Хотя и было сложно терпеть его рядом с тобой.
Кашлянув ещё раз, принцесса вдруг подняла свою руку и коснулась его щеки. Он хранил эту тайну даже лучше неё самой. И только ради того, чтобы не причинять ей боли. Глаза её заблестели от выступающих слёз, но на лице скользнула улыбка. Хрипло вздохнув, она посмотрела ему прямо в душу. В этот самый момент мир словно замер. Он не мог оторваться от неё. От той бескрайней любви, что светилась в её взгляде, от той нежности, с которой она касалась его.
Всего миг длиною в вечность, прежде чем жизнь, словно потухшая свеча, оборвалась, а рука безвольно начала падать.
— Нет! — прохрипел он. Подхватывая её ладонь и возвращая к своей щеке. — Нет! — повторил он, прикрывая глаза, из которых капали слёзы. — Нет...
Он опустил голову, прикасаясь своим лбом к её лбу, едва сдерживая рыдания. Его душа разделялась на части, умирая вместе с той, которая была для него всем. Всем...
Лекамир стоял рядом и не веря своим глазам смотрел на принцессу, которая лежала бездыханная прямо перед ним. Умерла. Она умерла... Бессильно он упал на колени, понимая, что не смог спасти никого. Ни короля, ни принцессу... Никого... Он действительно ни на что не годен.
Его взгляд вдруг переместился на врага, который слыл безжалостным разбивателем сердец и который оплакивал её так, словно она часть его самого. И тут раздался такой крик боли, что даже он дрогнул, забыв о своих мыслях. Альдан, до этого прижимавший голову принцессы к своей груди, осторожно положил девушку на землю и последний раз дрожащими пальцами провёл по её щеке. И в следующее мгновение он подскочил, окутанный яркими вспышками света и треском, от которого зубы сводило.
Ему хотелось истребить всё и всех, кто стоял на его пути. Но тут среди людей, замерших по его воле, он увидел своего брата. Последнего...
Притянув его к себе и заглядывая ему в лицо, он с трудом удерживался от того, чтобы не разорвать его на части.
— Она-то что вам сделала?! Зачем?!
Мавдан же, чувствуя как от захвата всё его тело сжимается, только безумно смеялся. Он потерял всё. Но ему было плевать. Самого главного он достиг. Он увидел, как его братец, наконец, сломлен. Он смог ударить в самое его уязвимое место.
— Потому, что она твоя слабость, чистокожий ублюдок, — сказал Мавдан, харкнув кровью. Все его внутренности были повреждены. — Мне доставляет наслаждение мысль, что ты будешь страдать.
— Мразь! — свирепо процедил сквозь зубы Альдан.
Мавдан, похоже, ни капли не раскаивался в содеянном и только хохотал как безумный.
Альдан со всей силы швырнул брата, и тот налетел на одну из щепок, оставшихся от разломанной телеги. Острие одной из досок пронзило его грудь, и Мавдан обмяк, испустив дух. И только довольная улыбка на лице с множеством глаз создавало впечатление, что он по прежнему сидит и улыбается, словно радуясь тому, что натворил. Не в силах вынести этого, Альдан метнул в него поток огня, который мгновенно сжёг того до костей.
Вся его ненависть горела вместе с этим огнём. Отпустив магию и освобождая перепуганных людей, он устремил лицо в небо. Он смеялся, безумно и безнадёжно. Потом обернулся и устремил безжизненный взгляд на мёртвое тело принцессы. Из его глаз лились слёзы.
— Унеси её, — тихо сказал он, но в наступившей тишине, которую разбавлял только треск догоравшего пламени, его было прекрасно слышно. — Унеси домой. К родным... Вас никто не тронет. Всё кончено...
Он ни к кому конкретно не обращался, но Лекамир понял, что слова предназначались ему. Альдан же, продолжая смотреть на безмятежное, как у спящего человека, лицо принцессы, просто растворился в воздухе.
Лекамир подошёл к девушке и взял её на руки. Он был сам весь разбит и опустошён, и если бы не обязанность вынести принцессу, он наверно бы бросился в бой, чтобы кровью искупить вину, потому как не считал себя достойным жизни после того как принцесса, которую он должен быть защитить, погибла.
Но сейчас, когда он поднял её на руки, у него появилась другая цель. И он был готов погибнуть ради неё. Он увидел одного из своих лучников, который встал рядом, готовый пустить последнюю стрелу. Он тоже был готов погибнуть, защищая их отступление. Но никто из талемов и не вздумал нападать. Все они, наоборот, отходили, освобождая им проход. Они прекрасно видели, что будет, если они ослушаются.
Лекамир не стал сворачивать к туннелю, а пошёл через город.
Словно подчиняясь последнему приказу Альдана, талемы шли следом, сопровождая их и следя за тем, чтобы никто не нападал. Казалось, весь город, все люди скорбели о смерти принцессы.
О жертве, которая остановила войну.
Воодушевление Рианы прошло довольно быстро. Стоило ей увидеть то, что творится в небольшой деревне около города. Тела. Множество тел. Покорёженные, изрезанные... Здесь были как воины равнинных королевств, так и талемы, благо простых жителей почти не было. Но это не уменьшало того ужаса, что творился вокруг.
Первое время ей приходилось отбиваться от нападающих. Но потом не осталось никого.
Но она продолжала упорно идти вперёд. Силы были на исходе, дыхание сбилось, по телу тёк пот. А ведь ей ещё нужны были силы, чтобы противостоять... ему.
Её путь не был длинным. И она, наконец, увидела его.
Это была схватка, когда огромное число воинов пытались взять цель измором и количеством, но, к своему удивлению, проиграли. Тот, кого они надеялись сломить, словно не знал усталости, рубил всех вокруг, уворачиваясь от атак, переходя от одного противника к другому.
Жрица, чувствуя, как сжимается её сердце, шла к нему, и с каждым шагом ей становилось всё горестнее и страшнее.
Аккес сражался так, словно от этого зависело нечто больше, чем его собственная жизнь. Он ревел как дикий зверь. Он был весь в крови с головы до ног. Даже волосы, пропитанные кровью, хлестали по его лицу, когда он двигался. Маска его треснула и лишилась части и только прикрывала его лоб. А глаза... это были глаза безумца.
Разрубив очередного противника, он зарычал, не закричал, а именно зарычал на остальных, отчего те содрогнулись. Это были торкийские воины, наверняка сопровождение принцессы Мивар. А торкийцы славились не только своими сильными мужчинами, но и бесстрашием. Но даже они сейчас едва сдерживались от того, чтобы не убежать без оглядки от человека который и сам едва стоял на ногах, но готов был вгрызться в глотку любому, кто подойдёт.
Впрочем, Аккес не стал ждать, когда те подойдут и бросился в атаку сам.
Кровавая пелена застлала ему глаза. Он ничего не видел перед собой, кроме трупов и тех, кто ими должен стать. Только те, что уже мертвы и почти мертвы. Но даже между ними была разница в один взмах его клинка.
Тело его горело, кровь бурлила, требуя только смерти. Чтобы те, в ком билось сердце, — умолкали.
Боль.
Очередной мертвец бесформенной кучей свалился ему под ноги. Но рядом ещё... Тот, кто ещё не мёртв, делает шаг назад, пытаясь избежать своей участи. Он не может этого позволить. Все должны умереть, только так и не иначе. Только так можно остановить боль.
Ещё одно стремительное движение — и тот, кто хотел убежать, схватился за горло, заливая всё вокруг своей кровью. Он тоже, наконец, мёртв...
Недостаточно... Всё ещё больно.
Ещё!
Кто-то недалеко двигается...
Предвкушение!
Сердце Аккеса начинает биться быстрее.
Ещё!
Перешагнув мертвеца, который уже ничем не мог ему помочь, и потому не был интересен, он пошёл к тому, в ком ещё билось сердце. Глаза уже давно залило кровью, почти лишая зрения, но он всё равно мог его видеть. У всех остальных в груди уже было темно. Но в этом всё ещё горело тепло. Он словно огонь тянул к себе. Звал. Нашёптывал "Погаси меня, я ещё жив. Я уйму боль. Я всё закончу."
И он шёл на зов. Убить. Уничтожить. Погасить жизнь... Это единственное, что важно. Единственное, ради чего он существует. Единственное...
Но, ещё не приблизившись к цели, он понимает, что что-то не так. Этот почти мертвец не нападает и не убегает. Застыл в страхе? Смотрит так, будто ему больно. Боль... Он должен убить боль. Убрать её.
Он с разбегу подлетает и замахивается мечом, чтобы погасить и эту жизнь. Но человек перед ним не двигается и по-прежнему просто стоит и смотрит... странно... Что-то знакомое начинает терзать его память, что-то, что было...
Что-то про смерть. Он хотел, чтобы этот человек умер. Хотел когда-то раньше. Этот человек должен умереть, чтобы ушла боль. Именно этот человек!..
Он яростно закричал.
Или нет. Нет. Больно. Как больно... Он не хотел, чтобы этот человек умирал. Этому нельзя умирать. Нельзя.
Он опустил меч, чувствуя, как сильнее начинает раскалываться голова от странных воспоминаний, которых раньше не было. Почему он не хочет, чтобы этот человек умирал? Почему важно, чтобы именно этот был жив? Он был готов убивать кого угодно, лишь бы в этом билась жизнь. Но он должен уничтожать жизнь... Так больно, когда рядом жизнь. Так больно...
Непонимание и отчаяние захлестнули его, перерастая в ярость. Его разозлило то, что он не может кого-то убить. Разозлило то, что он остановился, что кто-то ещё живой. Живой. Боль.
Он вновь закричал и опять взмахнул уже другой рукой. Меч, не встретив препятствия, порезал доспехи того, кто ещё живой и кожу... кровь полилась... кровь, это хорошо... он напрягся, старясь углубить рану, чтобы живой, как и остальные, упал... Все должны стать мёртвыми, чтобы ушла боль... Он ещё раз посмотрел на того, кто живой, и опять в голове возникли образы...
Не мёртвый... живая... с ним живая... нет боли... рядом... радость...
Нет.
Рука его разжалась и меч выскользнул, упав на землю.
Нельзя, чтобы она была мертва. Нельзя. Как остальные, нельзя. Она должна жить. Кто угодно пусть... но она жить....
Жизнь.
Она должна...
Риана приподняла руку и дотронулась до его щеки. Аккес всё ещё как безумец стоял с бешеным взглядом, руки его дрожали, а сам он был похож на монстра: весь в крови и грязи. Даже маска, которая была безнадёжно сломана, не делала его настолько устрашающим, какой он стал сейчас.
Аккес вздрогнул от её прикосновения. Пелена безумия начала таять, когда он посмотрел на неё. Из глаз его потекли слёзы, когда он начал осознавать, что произошло. Чувствуя бессилие и нарастающую головную боль, он упал на колени. Всё кружилось перед глазами, но только одно слово крутилось в голове. Только одно...
— Риана... — тихо выговорил он, прижался лбом к её животу, всё больше возвращая сознание. — Не умирай...
Жрица, обливаясь слезами, подняла руки и прижала его к себе, чувствуя, как дрожит всё его тело. Ей не страшно было умирать, ей было не больно от небольшой раны в боку. Ей было больно и страшно от того, что происходит с Аккесом.
— Я здесь, — тихо сказала она, глотая слёзы. — Я не умру... от такой-то царапины... Не умру.
Все ещё стоя перед ней на коленях, он обхватил её за ноги, прижимая сильнее к себе.
— Риана... — повторил он, сильнее сжимая руки. Головная боль стала невыносимой. Он уже не соображал, что происходит. — Не умирай... живи... не умирай...
Жрица же к своему ужасу почувствовала, как его хватка ослабевает, и через мгновение он, подавшись назад, завалился на бок и упал прямо в мокрую от крови землю.
— Нет, — вскрикнула она, падая перед ним на колени. — Очнись. Теперь всё хорошо. Теперь я тут.
Она пыталась вытереть его лицо, поливая его слезами, но он не двигался. Риана прижала его голову к себе и зарыдала, убаюкивая Аккеса, словно маленького.
— Я ведь должна была спасти тебя. Я ведь... спасти... Ты же сильный... Ты самый сильный...
Она плакала, прижимая к себе бездыханное тело любимого человека.
|