Глава 25: Неутолимая жажда. Часть 2.
Когда очередной танец закончился, Келина, вместо того, чтобы вернуться на своё место, незаметно ускользнула к балконам. Ей совсем не хотелось очередной раз выслушивать поучительные речи торкийской принцессы. Не хотелось ей и танцевать, каждый раз мило улыбаясь партнёрам и отвечая на всё те же вопросы, о том, как же именно она оказалась невестой такого красавца. Выслушивать поздравления и ловить оценивающие и ревнивые взгляды других дам. И каждый раз, когда её соизволили приглашать потанцевать, ей приходилось усиленно выбирать из этих двух зол, что именно ей будет более терпимо.
Вздохнув, она вышла на один из небольших балкончиков. У короля Антория была великолепная терраса, прекрасная как днём, так и ночью. Когда принцесса гостила в его замке, то часто приходила сюда любоваться этим великолепием.
Но не одна Келина видела эта красоту. По соседству слышались голоса других гостей. И она в очередной раз порадовалась, что небольшие балкончики отделены между собой. Так ей не придётся терпеть насмешливые взгляды в свою сторону или пересуды женщин, которые наверняка задавались вопросам, что всеми любимый генерал нашёл в такой посредственности, как она.
Облокотившись о перегородку, Келина грустно посмотрела в сторону сад, по которому тоже плавали, словно светлячки эти великолепные светящиеся огоньки, делая это место каким-то неземным. Словно все находящиеся поблизости каким-то образом оказались в божественных чертогах. Пожалуй, именно здесь она бы и хотела провести всё своё время, пока они будут в гостях.
Поменьше поучений, поменьше посторонних людей, поменьше присутствия ненавистного ей человека...
К сожалению, это невозможно. Принцесса понимала, что скоро её хватятся. И если она задержится, то скандала не миновать. Некая взбалмошная мысль проскочила в её голове. Мысль о том, чтобы специально дать повод скандалу, желая избежать помолвки. Но как бы ей ни хотелось унизить своего жениха, больше всего она не желала опозорить отца.
Поэтому, с сожалением оторвавшись от сада, Келина сделал шаг назад, намереваясь вернуться в зал, но была застигнута врасплох до боли знакомым голосом.
— Прекрасный вид, не так ли?
Сердце забилось сильнее, руки задрожали, и принцесса на миг закрыла глаза, желая успокоиться. Медленно вдохнув и выдохнув, она развернулась и метнула полный ненависти взгляд на мужчину, который вошёл на её балкончик и разрушил всё очарование этого места одним своим присутствием.
— Что вам надо? — зло сказала она, пристально следя за Альданом.
— Я хотел бы поговорить с той, кого все называют моей невестой, — усмехнувшись, сказал мужчина и встал рядом с Келиной, боком прислонившись к перегородке и облокотившись об неё же рукой. Расслабленно повернув голову, он окинул взглядом сад, до которого ему, на самом деле, не было никакого дела. — Я видел, как ты пошла сюда и решил присоединиться.
— Не самая лучшая мысль, — отчеканила принцесса. — Впрочем, у вас таких полно. Хотя ту, где вы решили сделать мне предложение, вы ещё не превзошли.
Альдан усмехнулся, по-прежнему рассматривая ночной сад. Сейчас, здесь, вдали от всей суеты... он на миг позволил себе забыть всё. И всех. Отпустить все мысли и заботы и просто насладиться существованием.
Переведя взгляд на девушку, он медленно повернул к ней голову. Она, нахмурившись, сверлила его взглядом, напряжённо сжав кулачки, и, скорее всего, не осознавала того, что мнёт своё платье. Но кому какое дело?
Нежно ей улыбнувшись, Альдан едва удержался от того, чтобы дотронуться до её щеки которых пока касались только локоны её волос. И даже её глаза, которые смотрели на него с осуждением, в ярком отблеске огоньков светились какой-то своей тайной магией. Он не мог оторвать от них взгляда.
— Вы сегодня очаровательны как никогда, принцесса-ястреб, — проговорил Альдан, чувствуя как во рту всё пересохло.
— Не утруждайте себя лестью, принц Алдан. Я прекрасно знаю, как я выгляжу, — сказала Келина и отвернулась. Но он успел заметить её грусть, прежде чем она повернулась к саду и опустила голову, скрывая лицо за струящимися локонами волос.
Он догадался, что она считает себя некрасивой, впрочем, как и многие другие, кто не сумел её разглядеть. И, как и многие, она заблуждается. Ему хотелось немедленно её разубедить, но, к сожалению, он знал, что Келина не поверит ни единому его слову. Потому решил поддержать разговор шуткой.
— В таком случае если вы осознаёте свою красоту, почему удивляетесь, что я не могу устоять перед вами?
Но девушка шутки не оценила и обиженно повернулась к нему.
— Я смотрю, вам доставляет удовольствие насмехаться надо мной?
— И в мыслях не было...
— Как же! Старшая принцесса, на которую никто не обращает внимания. Которую даже собственный жених отверг ради более красивой сестры. Которую никто замуж брать не хочет. Да такая должна в ноги падать и благодарить, что на неё, наконец, обратили внимание и сделали предложение. Да ещё и кто сделал! Самый привлекательный мужчина шести королевств. Да как я смею быть недовольной!
Принцесса возмущённо всплеснула руками, и Альдан не удержался и рассмеялся, чем заслужил ещё один раздражительный взгляд.
— Я не думаю, что я самый привлекательный мужчина.
— Не скромничайте, любая женщина начнёт задыхаться, едва вы посмотрите в её сторону.
Альдан, не скрывая улыбку, продолжал наблюдать за этой невероятной девушкой.
— Любая, но, похоже, не вы.
— Так именно это вас во мне привлекает? — Келина потрясённо посмотрела на него. — То, что я не падаю к вашим ногам, как те остальные девицы, что вас окружают?
— Не буду скрывать, поначалу меня именно это заинтриговало. Но поверьте, ваша привлекательность имеет множество граней.
Принцесса едва слышно фыркнула. Похоже, ответ её разочаровал, и она вновь повернулась к ночному саду, любуясь поздними цветами и сверкающей в свете огоньков листвой.
— Неужели так сложно поверить в мои чувства к вам?
— Невозможно, — отчеканила Келина с высокомерием, за которое её похвалила бы даже принцесса Мивар.
— Вы раните меня в самое сердце.
— А оно у вас вообще есть?
— Это жестоко.
— Не страшнее того, что вы сделали со мной, — сказал девушка, вновь злобно посмотрев на Альдана. — Ваше предложение брака — унизительно. Сейчас все недоумевающе перешёптываются за моей спиной. А когда выяснится, что никакой свадьбы не будет, надо мной будут смеяться. А потом будет ещё хуже, когда люди начнут осознавать, что такой как вы никогда бы и не женился на такой как я. Все начнут и вовсе меня жалеть...
Альдан спокойно смотрел на то, как принцесса выплёскивает всю свою горечь и злость. Ему хотелось подойти обнять её и успокоить. Заверить, что ни за что и никогда её не бросит. Убедить, что женитьба на ней — это его заветное желание...
И стоило этой мысли появиться, он тут же осознал, что это не просто слова. Это абсолютная правда. Он понял, что действительно хочет взять её руку и назвать своей женой. Посадить рядом с собой и дать понять всему миру, что она принадлежит ему. Ему хотелось постоянно слышать её смех. Видеть её, прикасаться к ней...
Теперь уже глупо было утверждать то, что когда он сделал ей предложение, сердце его не замерло в страхе, что ему откажут. Оправдывать своё предложение всякими немыслимыми предлогами... Ему с самого начала хотелось объявить всем, что он оставляет эту женщину себе, и чтобы никто более не смел на неё позариться. Глупо было отрицать страх, что он не успеет, что она достанется другому, что кто-то ещё заглянет в её глаза и поймёт, какая она прекрасная...
Глупо... глупо...
Если бы только не это проклятие...
Альдан опустил голову и незаметно сжал руку в кулак. Почему-то самые важные решения он всегда принимал спонтанно и неожиданно, иногда даже не сразу понимая, насколько они важны для его жизни.
— А если всё это правда, принцесса? — сказал он, вновь поднимая голову и внимательно взглянув на девушку, которая удивлённо повернулась к нему. — Если по прошествии отведённого времени я возьму и женюсь на вас?
— Не женитесь.
— Вы так в этом уверены? — хмыкнул он.
— Конечно! Прежде всего, я сама не выйду за вас.
Её категоричность внезапно рассмешила Альдана.
— Почему вы сами не даёте мне возможность сдержать все свои обещания? — умилённо сказал он, не в силах убрать улыбку с лица. Эта девушка нравилась ему с каждой минутой всё больше и больше. И он никак не мог это остановить. И не хотел...
— У вас очень короткая память, принц. Право, слишком короткая. Каждую нашу встречу я постоянно твержу вам, что вы мне неприятны и ненавистны, но вы, кажется, не хотите меня слушать.
— Потому что я, моя дорогая, вам не верю, — сказал он, уперевшись спиной в балконную перегородку и расплывшись в очередной улыбке.
Келина возмущённо посмотрела на него, но Альдан только тихо рассмеялся, увидев, как изогнулись её брови.
— Вы слишком самодовольны, раз считаете, что вас невозможно ненавидеть, — наконец нашлась что сказать Келина. — А в то, что я люблю другого человека, вы тоже не верите?
— Нет, — просто ответил Альдан, продолжая наблюдать за девушкой.
— Это уже наглость! — Келина раздражалась сильнее с каждой минутой, особенно от того, что сам Альдан вёл себя расслабленно и умиротворённо. Он забавлялся, подвергая её унижению. — По-вашему я лгу?!
— Я охотно могу поверить, что вы сами верите в это. В то, что влюблены в... этого человека. Как там его имя?
— Не пытайтесь хитростью узнать его. Я помню о вашей угрозе и ничего вам не скажу. Что же касается остального, то это только ваше мнение о моих чувствах. Поверьте, я прекрасно могу понять, где ненависть, а где любовь.
— Неужели? — грустно улыбнулся Альдан и опять задумчиво посмотрел на ночной сад. — Это может оказаться не так уж и легко...
— Мне непонятны ваши намёки, принц, и я устала от этого разговора и от вашего общества, — сказала Келина, намереваясь уйти, но почему-то не могла сдвинуться с места. Она знала, что если уйдёт, то больше они не смогут поговорить вот так вот без посторонних людей и лишних церемоний. С другой же стороны, с какой стати ей об этом жалеть? Разве это не хорошо? Разве не она мечтает держаться от него подальше. Почему же так сложно сейчас уйти? Просто развернуться, просто сделать шаг...
Пока девушка спорила сама с собой и со своими ногами, Альдан выпрямился и вновь посмотрел на неё пристальным взглядом, так, как только он умел. Прямо в душу. У Келины аж дыхание перехватило, а по телу пробежали мурашки. О побеге она и думать забыла.
— Скажите мне, принцесса, раз уж вы так хорошо разбираетесь в столь сильных чувствах как любовь и ненависть. Что из них сильнее?
Обескураженная Келина несколько раз растерянно моргнула, пытаясь понять смысл его слов.
— Конечно любовь сильнее. Тут и думать не о чем.
— Правда? — как-то слишком грустно сказал Альдан, опять облокотившись о перила террасы и устремив свой взгляд куда-то вдаль. — Но вот если судить по вам, моя дорогая, всё выходит наоборот.
Келина удивлённо смотрела на него, ожидая объяснения такому заявлению, и Альдан, обернувшись ней, хмыкнул и продолжил:
— Насколько я понял, вы смогли "побороть" свою любовь к... тому мужчине. И не отрицайте, по вам сразу видно. Вы просто привыкли думать, что влюблены в него. Либо эта ваша любовь совсем незначительная.
— Это не ваше дело.
— Ещё как моё, — нахально добавил Альдан, опять пристально рассматривая девушку. — Вы совсем не похожи на влюблённую девушку, принцесса. Уверен, в ненависть ко мне, вы вкладываете гораздо больше чувств. Другими словами, вы ненавидите меня сильнее, чем любите его.
Келина хотела выложить ему целую тираду, доказывая то, как он ошибается, но не могла подобрать ни слова. От охватившей её злости она опять сильно сжала кулаки.
— Что ж, раз вам так будет угодно, — наконец сказала она со всем ядом в голосе, на который была способна. — Я признаю вашу правоту. Больше остальных чувств во мне сильна ненависть к вам, принц Альдан. Можете гордиться этим!
Но едкие слова не достигли цели, потому что её собеседник только грустно улыбнулся и опустил голову.
— Ну что ж, это, видимо, было неизбежно.
— Конечно, неизбежно, — продолжала возмущаться Келина, забыв об этикете. — Когда же ты поймёшь и запомнишь. Я тебя ненавижу. Почему никак не оставишь меня в покое? Я устала уже повторять... Я ненавижу... ненавижу тебя больше всех на свете!
Альдан резко посмотрел на неё. На лице его показалась лукавая ухмылка.
— Больше всех на свете? — спросил он так, будто с нетерпением ждал повторения её слов. Келину ещё сильнее разозлило то, что этот нахал, похоже, не воспринимает её всерьёз.
— Больше всех и всего на свете я тебя ненавижу. Слышишь. Ненавижу так сильно, что если собрать всю ненависть в мире, моя будет больше.
Он вдруг неожиданно рассмеялся непонятно чему. Это окончательно вывело принцессу из себя.
— Да что тут смешного?!!
Альдан, поборов смех, посмотрел на неё с такой нежностью, что Келина на миг потеряла дар речи.
— И за что только... — сказал он тихо, сделав шаг к ней, — не могу понять...
Прежде чем принцесса сообразила, что происходит, он обхватил её личико руками и, притянув к себе, поцеловал. От неожиданности и потрясения Келина застыла на месте, ощущая только мягкое прикосновение губ и скольжение его пальцев на щеках. Там где он её касался, уже привычно началось покалывание. Тело стало слабеть, а чувства перемешались и сами не могли понять, что происходит.
Замешательство продлилось недолго, и, подняв руки, девушка резко оттолкнула от себя Альдана. Внутри неё по-прежнему был ураган и она не знала, что ей делать. Обругать и ударить его, упасть на пол и расплакаться или попросить его ещё раз хотя бы прикоснуться к ней.
Келина боялась ошибиться и потому лучшее, что она могла сделать, это развернуться и стремительно покинуть балкон, прекрасный сад и мужчину, который переворачивал её мир с ног на голову.
Альдан и опомниться не успел, как фигура девушки скрылась с его глаз. Первой мыслью было догнать и успокоить её. Но, уже сделав шаг, он остановился.
Ничего хорошего из этого не выйдет.
Бессильно он запустил руку в идеально причёсанные волосы.
Он знал, что поторопился, но не мог сдержаться. Его принцесса-ястреб говорила слова о своей ненависти, но Альдан слышал слова о любви... Это лишило его рассудка на несколько мгновений. Мгновений, которых оказалось достаточно для такой ошибки. Он её напугал и, вероятно, ещё больше запутал.
Успокоившись, Альдан вновь приобрёл былую уверенность в себе и твёрдо взглянул в сторону бального зала.
— Несколько дней... всего несколько дней, — сказал он сам себе. — Я найду эту ведьму и, будь она проклята, буду просить её снять своё заклятие.
Риана любила балы. Красивая музыка, танцы и люди. Молодые девушки наряжались и светились радостью. Молодые парни старались проявить свою галантность. Столько людей, столько интересных бесед. Но на этот раз всё это великолепие не приносило такого же воодушевления. В основном из-за того момента, который все посвящённые ждали, — момента, когда Первородный будет освобождён.
Ко всему прочему Риана неизменно чувствовала на себе взгляд Аккеса. Она знала, что он будет здесь, знала и то, что они встретятся и что ей придётся приложить немало усилий, чтобы сохранять спокойствие. Сейчас самое главное помочь Первородному. Личные дела могут и подождать. Тем не менее, не смотреть в сторону своего избранника становилось всё сложнее и сложнее, потому что взгляд сам тянулся к нему. И не только взгляд. Её саму тянуло так, что только сила воли удерживала её в стороне.
Жрица видела, что он неизменно стоял на одном месте, ни с кем не разговаривал и казался вообще лишним на этом празднике. Люди на него косились, и пару раз Риана слышала, как они высказывали надежду, что Аккес ни на кого не нападёт и не убьёт. У неё сердце сжималось каждый раз. Она знала, что его считают безжалостным убийцей и что это вполне заслуженно. Но мало кто догадывался, когда и почему он убивал, что при этом думал и чувствовал, и что он в здравом уме никогда без веской причины никого не то что не убьёт, а даже руку не поднимет.
А когда сходил с ума...
Жрица украдкой посмотрела на Аккеса и, встретившись с ним взглядом, тут же отвернулась.
Если это произойдёт опять, она сделает всё, чтобы его остановить. Ей не хотелось больше видеть боль в его глазах от осознания своего поступка. Не хотелось ей видеть так же смерть или страдания людей. Риана знала, что он способен на доброту, нежность и заботу. Она видела, как смех полностью меняет его лицо. Можно сказать сто слов про хорошее и сто слов про плохое, но только поступки по-настоящему характеризуют человека. А у неё было много его поступков перед глазами.
Риана не пыталась оправдывать его деяний. Он совершал чудовищные поступки... но... Уж кто-кто, а она знала, что у каждого есть в душе и тьма и свет. И важным было именно то, как человек этим распоряжается. Кормит тьму, оправдываясь бессилием и "характером" или же вопреки всему идёт к свету. Ошибаясь, оступаясь, но идёт. С надеждой, с верой и упорством.
Эти люди не видели того, что видела она. А Аккес, казалось, и не хотел показывать себя настоящего и только отталкивал любого, кто пытался хоть немного его узнать. Даже ей пришлось приложить много усилий, чтобы он стал с ней хотя бы общаться. А ведь их с самого начала должны были связывать узы.
Ей почему-то стало грустно, что никто не видит, каким на самом деле замечательным мог быть Аккес.
— Госпожа жрица, позвольте переговорить с вами с глазу на глаз, — послышался голос молодого человека, который с друзьями подошёл к ней после очередного танца. Его звали Фиргус. Он был вежливым и подчёркнуто галантным. Помимо прочего юноша имел привлекательную внешность и, безусловно, притягивал девичье внимание. О чём он, конечно же, догадывался и потому держался достаточно самоуверенно.
Фиргус уже успел ей представиться раньше и уж несколько раз пытался завести с ней разговор, но каждый раз их кто-то прерывал. Поэтому его просьба не была удивительна.
Риана улыбнулась, радуясь тому, что кто-то отвлечёт её от мыслей.
— Я буду рада поговорить с тобой, — кивнула девушка, и толпа обступила её, восхищённо приветствуя.
— Тогда позвольте увлечь вас в уголок, где не так шумно и нет посторонних глаз, — Фиргус подхватил девушку под локоть и повёл к выходу. Вся компания последовала за ними.
Вскоре все они вышли из зала и пошли по каким-то тёмным коридорам. Магический светящихся шариков здесь было совсем немного, да и сами коридоры не имели окон, потому было темно, даже несмотря на то, что рассвет близился.
— Я думаю, здесь хорошее место для разговора, — сказала Риана, глядя на своего спутника. — Мне бы не хотелось надолго покидать зал, как и удаляться слишком далеко от него.
— Как скажете, — согласился Фиргус и остановился. Остальная компания, состоящая из трёх парней того же возраста и двух девушек, тоже остановилась, но осталась в нескольких шагах от них.
— И о чём ты хотел меня спросить? — спросила Риана.
— Милая жрица, — заговорил юноша томным голосом и взял её за руки. — Позвольте в очередной раз выразить вам своё восхищение. Я несказанно рад, что встретил вас. Вы моя звезда и моя удача. Небесная птица в руках, живительная влага в пустыне...
— Спасибо, — неуверенно сказала девушка, внимательно присматриваясь к парню. Ей был не совсем понятен смысл его слов. Сам же Фиргус, войдя во вкус, заливисто расточал ей всё более и более невообразимые комплименты. Было видно, что он сам получает большое удовольствие от этого потока слов. Наконец, Риану это начало утомлять и она его прервала.
— Я вижу твоё восхищение, хотя мне кажется, ты слишком преувеличиваешь. Я не намного отличаюсь от обычного человека.
— Нет, вы моё спасение, — сказал Фиргус, прижимая её ладонь к своей груди. — Я могу только мечтать о том, чтобы посвятить свою жизнь вам, моя госпожа.
— Посвятить жизнь? Мне? — удивилась Риана. Жизнь обычно посвящают идее или мечте. Посвящать её другому человеку глупо. Это мало чем отличается от рабства.
— Да, свет моего существования, хочу положить свою жизнь к вашим ногам. Прославлять вас и каждый день выражать своё восхищение.
Риана с трудом подавила испуг. Слушать такие потоки фраз каждый день даже она не смогла бы. Он чем-то напомнил ей Анака. Но если юный бард был воодушевлён, и его восхищение было данью творчеству, то слова Фиргуса казались пустым словоплётсвом.
— Поверь, в этом нет необходимости.
— Есть. Есть необходимость. Я просто умру от тоски, если не буду высказывать то, что на моём сердце.
— Это будет очень печально, — грустно опустила голову жрица. — Но если тебе будет от этого легче, ты можешь отправиться со мной в паломничество.
— О... — вдруг опешил молодой человек и неуверенно добавил: — Паломничество это хорошо... я понимаю... К сожалению обстоятельства такие, что я не могу покинуть эти места. У меня земли и крестьяне, за которыми надо следить. Но смогу преодолеть себя и дождаться, когда вы вернётесь из своего путешествия.
Риана задумчиво посмотрела в пол. Она как-то не размышляла о том, где именно будет жить, когда паломничество закончится.
— Я не уверена, что вернусь именно в Сенкину.
— О нет, моя дорогая, вы должны вернуться. Вернуться ко мне.
И тут кто-то из его друзей, видимо тот, что отличался меньшим терпением, наконец, раздражённо сказал:
— Да сделай ты нормальное предложение, Фиргус! Жрица тебя не понимает.
— Предложение? — Риана удивлённо посмотрела на своего собеседника, в то время как тот кинул в сторону приятеля злобный взгляд. — О, я не могу его принять. У меня уже есть избранник.
— Как? — поразился Фиргус, ошарашенно уставившись на девушку. — Вы разбиваете мне сердце.
— Мне жаль. Но это так.
— А есть ли хоть малейшая надежда, что вы ошиблись? Хоть малейшая надежда для меня?
— Я не могу дать тебе такой надежды. Мой выбор сделан.
Фиргус грустно опустил голову, и Риана ободряюще похлопала парня по руке. В конце концов, ему сейчас нелегко, и ей хотелось его хоть как-то ободрить
— В таком случае могу я надеяться на вашу доброту и попросить об услуге, — сказал юноша.
— Если это в моих силах, я с радостью помогу.
— В ваших силах, да, — кивнул тот. — Только в ваших силах мне помочь.
— О чём же твоя просьба?
Фиргус выпрямился во весь рост и, оглядев жрицу, заговорил голосом, полным грусти.
— Я оказался в очень плачевной ситуации, моя небесная красота. Мои земли не приносят дохода, а отец отказывается помогать деньгами. Требует, чтобы я женился, но я не хочу обременять себя женой... — вдруг замявшись, он тут же добавил: — Я имею в виду, что любой женщине нужен уход, который я сейчас не в состоянии ей обеспечить. Я с трудом могу содержать сам себя.
Риана непонимающе нахмурилась. Зачем же тогда чуть ранее он звал замуж её, если не хочет заводить жену.
— И чего же ты от меня хочешь? — спросила она.
— Согласитесь назваться моей невестой.
— Я же сказала...
— Временно, — перебил её Фиргус и, видя замешательство девушки, поторопился объяснить: — Поймите, если мой отец услышит, что моей наречённой станет сама небесная жрица, он с радостью поможет мне деньгами. А если об этом узнают крестьяне на моих землях, то они и не подумают бунтовать и возмущаться. Наоборот, будут с радостью больше работать. Все захотят служить вам.
Риана недоумевающе смотрела на молодого человека. Она с самого начала видела его позёрство, ветреность и импульсивность. Но как жрице ей было необходимо общаться и с такими людьми, потому что именно таким важнее всего раскрыть глаза на добродетели. Потому она терпеливо улыбнулась и сказала:
— Но это будет обманом, Фиргус.
— Лишь небольшое притворство на благое дело. Считайте это просто невинной шуткой.
— А ты подумал о том, что правда всё равно когда-нибудь раскроется?
— Об этом не волнуйтесь, я смогу поддерживать эти слухи какое-то время, а потом что-нибудь придумаю.
Риана вздохнула.
— Я не пойду на это, Фиргус. Я не хочу вводить в заблуждение других людей.
Но тут молодой человек пал перед ней на колени.
— Прошу вас, спасите меня. Вы единственная, кто может.
— Ты не прав. Я этого не могу.
— Прошу, не губите меня! Ведь о жрицах ходит молва, что вы самые добрые создания на свете, — продолжал молить юноша, обречённо опуская голову. — Вы можете посчитать меня легкомысленным, но поверьте, это не так. Я действительно в бедственном положении. Я четвёртый сын у отца, мне досталось самое убыточное имение. Дохода почти нет, крестьяне голодают, отец не желает помогать. Вы моя последняя надежда. Не губите меня. Неужели у вас нет ни капли сострадания? Я же не прошу много. Всего лишь одна маленькая шутка. Я прошу у вас милосердия.
Риана вздохнула и положила свою ладонь ему на плечо. Фиргус, резко подняв голову, с надеждой посмотрел на неё печальными глазами. В этот момент он походил на брошенного и несчастного щенка, которого хотелось прижать к груди и согреть. Молодой человек явно знал, как вызвать жалость и добиться своего. И, несмотря на сочувственную и мягкую улыбку, слова жрицы были твёрдыми:
— Иногда милосердие состоит в том, чтобы один раз сказать "нет" вместо множеств "да".
Фиргус дёрнулся как от пощёчины.
— Как вы можете? Вы бросаете меня в трудную минуту! Как же так? Что вам стоит ненадолго сказаться моей невестой? Это же вам ничего не стоит. Потом всегда можно сказать, что это была ошибка.
В этот момент вмешались друзья и наперебой начали говорить о том, в каком ужасном положении находится их друг. Как отец деспот, который не любил младшего сына, выделил ему самую бедную землю, а крестьяне, привыкшие к праздной лени, совершенно не хотят работать. Говорили много хорошего про своего друга: что он будет холить и лелеять её, что положит свою жизнь к её ногам и будет каждый день носить на руках.
Последние слова рассмешили Риану. Видимо те, увлёкшись, забыли, что уговаривают её на обман, а не на брак.
— Я понимаю, что у тебя трудности, — сказал она, ещё раз глянув на Фиргуса. — Но моё решение неизменно. Я не буду участвовать в обмане.
— Вы погубили меня, жестокая жрица...
— Ты губишь себя сам, мой друг, — сказал она. — Перекладывание своих проблем на мои плечи тебя не спасёт. Не вини меня за то, что я отказываюсь нести твою ношу.
— Вы жестокая, — повторил молодой человек, поднимаясь и оглядывая девушку с разочарованным взглядом. — Все считают вас лучшей из представителей человечества, добрейшей и прекраснейшей. Но вы даже не красавица.
Бросив последнюю фразу, он демонстративно пошёл дальше по коридору, гордо подняв подбородок.
— Желаю тебе найти правильное решение, — сказала ему вслед жрица, проигнорировав его едкие слова.
Но Фиргус даже не обернулся к ней, демонстративно неся свою обиду. Его друзья, бросая на неё возмущённые взгляды, засеменили за молодым человеком, и вскоре Риана осталась совсем одна.
Вздохнув, она прислонилась к стене. До некоторых людей очень сложно донести правильные мысли. Права была Богиня, когда говорила, что услышать может только тот, кто хочет услышать.
Девушка была готова уже вернуться в бальный зал, как услышала неподалёку голос полный раздражения и ледяного спокойствия одновременно:
— Ты знаешь, что только что спасла как минимум одну жизнь?
Риана вздрогнула от неожиданности, чувствуя, как мурашки пробежались по её коже. Резко развернувшись, она едва разглядела в тени фигуру говорящего. Сложно было понять, как долго тот здесь находился. Только что подошёл или слышал весь состоявшийся разговор?
Поняв, что больше скрываться нет смысла, неожиданный гость сделал шаг вперёд, и в лёгком свете магического шарика стали проявляться очертания человека с небольшим шрамом на плотно сжатых губах.
— А вообще, может, ты спасла и все шесть, — добавил он, и Риана точно знала, что тот говорит не о духовном спасении.
— Ты бы никого не убил, — спокойно сказала она.
— Сомневаешься, что смог бы?
— Сомневаюсь, что стал бы, — пожала плечами жрица, пристально всматриваясь в его глаза, в которых скользнуло удивление. — Припугнуть вполне мог. Не настолько страшный проступок Фиргус совершил.
— Ты уверена во мне больше, чем я.
— А ты лукавишь... — хитро улыбнулась Риана, но улыбка тут же пропала с её губ, как только Аккес шагнул ближе. — Ты не должен ко мне приближаться.
— А ты не должна мне перечить, — на полном серьёзе сказал он. — И обращайся ко мне "мой господин".
Риана удивлённо посмотрела на него и тут же заметила ухмылку на его губах.
— Ох, ты всё-таки слышал, — мучительно вздохнула она.
— А ещё ты должна во всём меня слушаться.
— Да-да, а то ты меня на бал не повезёшь. Какой же ужас, — всплеснула руками Риана, но видя, что Аккес по-прежнему приближается, добавила: — Но ты всё равно не должен подходить.
— А то что? — сказал он, даже не подумав остановиться.
— Нас могут увидеть.
— Меня это волнует меньше всего.
— Это может вызвать кучу вопросов.
— А мы не обязаны никому ничего объяснять.
— К тебе будут приставать с разговорами, — всё ещё пыталась его образумить жрица.
— Переживу, — уже почти прошептал Аккес, подойдя вплотную.
Девушка вжалась в стену и, словно запуганный зверёк, смотрела на него. Но страх этот был скорее от самой себя. Она смотрела ему в глаза, и все доводы и предлоги просто терялись в сознании. Ей хотелось поднять руку и провести по его щеке. Взгляд же неизменно прикасался к бороздке на губах, отчего сразу вспоминался поцелуй. Как первый, наполненный дикой яростью, так и все те, что он дарил ей той ночью у озера. И даже тот, что был последним при расставании, который оставил после себя только огонь и разочарование тем, что так быстро прервался.
Неосознанно Риана облизнула губы и заметила, как суровые черты Аккеса смягчились от улыбки, но глаза наоборот заблестели.
— Не надо... — словно молитву произнесла она, прекрасно догадываясь о его мыслях.
— Попробуй сказать, что не хочешь этого, — протяжно произнёс он, приближаясь к её губам.
Риана знала, что бесполезно его останавливать. Да и сил на это просто не было. Все они уходили на то, чтобы противостоять самой себе и не броситься в его объятия. Его близость наполняла её отчаяньем и предвкушением. И он был полностью прав, она хотела этого больше всего. И когда его губы накрыли её, жрица, уже не сдерживаясь, порывисто обняла его шею, прижимаясь своим телом к его телу. Аккес в свою очередь обхватил её за талию, самозабвенно целуя девушку, о которой не мог перестать думать ни на минуту. В этот момент ему действительно было всё равно, даже если здесь окажется весь бальный зал, и каждый потом будет подходить к нему и высказывать своё мнение. Всё это стоило того, чтобы сейчас просто заключить её в объятия и насладиться её страстным поцелуем.
Риана чувствовала его руки сквозь свою рубашку. Его горячие ладони нежно гладили её по спине, пробуждая воспоминания от которых кровь горела в жилах. Было трудно поверить в то, что этот суровый и устрашающий человек способен на такие нежные прикосновения. Она просто таяла в этих руках, ей хотелось оставаться в этих объятьях, чувствовать прикосновение этих губ, вплести свои пальцы в его волосы и вновь испытать момент единения...
Эта мысль подействовала на неё как отрезвляющее зелье.
Она попыталась отстраниться, но Аккес, почувствовав это, опустил ладони на её талию и, подтолкнув, прижал девушку спиной к стене. Поцелуй его стал ещё более требовательным и страстным... но лишь на пару мгновений. Всё понимая, он с трудом, но всё же остановился.
Прижавшись лбом к её лбу, он закрыл глаза, глубоко дыша.
— Однажды... однажды... — словно выдыхая слова, сказал он.
Риана внимательно посмотрела на него, и Аккес, почувствовав это, открыл глаза и встретил её взгляд.
— Однажды ты перестанешь отталкивать меня, — закончил он и, дотронувшись до её подбородка, ещё раз поцеловал её, но на этот раз нежно, почти неуловимо. — Я подожду... у меня ещё есть немного сил на это.
Резко отстранившись, Аккес сделал пару шагов назад, продолжая смотреть на женщину, которую совершенно не хотел покидать, но, в конце концов, он развернулся и быстро скрылся с глаз.
Риана же стояла и с трудом сдерживалась, чтобы не пойти за ним. Как она ни старалась, не могла найти причины, почему так поступила. Мысль о том, что ещё не время, с каждым разом казалась ей всё глупее и глупее. Как и её страхи слишком быстро потерять связь с Богиней.
Несмотря на то, что остальные думали о ней, сама жрица склонялась к тому, что не так уж она и мудра, раз совершает такие глупые поступки. Сейчас, стоя в этом полутёмном коридоре, она дала себе слово, что больше не будет сопротивляться, не будет ничего скрывать. И если возникнет ситуация когда Аккес захочет её поцеловать или хоть как-то проявить их связь, она больше не будет его останавливать. Даже если все в этот момент будут смотреть на них. Теперь, когда это решение было принято, словно груз свалился с её плеч. Риана никогда не любила секреты, тем более, если из-за одного из них ей никак не быть с человеком, которого она любит.
|