Тюрина Татьяна : другие произведения.

Четвертая жрица. Глава 22. Разное принятие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Четвертая Жрица

Карта Мира

 

 

Глава 22. Разное принятие.

 

   Риана выехала рано утром, не дожидаясь никого. В замке всё равно будут дальше праздновать свадьбу и её не сразу хватятся. Да и не хотелось ей лишний раз объяснять, куда она направляется и почему совсем одна. Достаточно было одного удивлённого взгляда конюха Кавы, но он не посмел спрашивать её, а Риана не была склонна к откровенным беседам.
   Если она не вернётся, то Лекамир всё объяснит...
   Девушка вдруг остановилась и, обернувшись, посмотрела на замок, который был всё ещё виден. Наверное, стоило поговорить с принцессой Келиной. Хотя та сразу догадается обо всём, как только пройдёт весть, что жрица пропала, Олее же и вовсе не до того. У неё теперь другое положение и новые обязанности, а ещё муж. Возможно, следовало ещё сказать и Анаквию. Но он в последнее время выглядел очень удручённым, и ей не хотелось лишний раз сваливать на него свои проблемы. Риана только надеялась, что король нормально воспримет тот факт, что она не выйдет за Лекамира. И её очень радовало, что сам рыцарь не сильно расстраивался по этому поводу.
   И всё же девушка надеялась, что вернётся. Поэтому, не сожалея ни о чём, она поскакала дальше, следуя пути, что ей указал Аккес.
   К вечеру она добралась до первого ориентира.
   Посёлок с петушиным названием оказался небольшим городком под названием Красногребень. Риана, как только прибыла туда, тихо рассмеялась, пытаясь представить, с чего вдруг он решил, что это петушиное название. Тем не менее, она была уверена, что это именно то место, которое имелось в виду, так как по дороге в Сенкину всего несколько жилых поселений. И больше всего под название подходил именно Красногребень.
   Едва только Риана въехала в городок, она тут же привлекла всеобщее внимание. Впрочем, так было всегда. И дело не только в том, что люди каким-то образом чувствовали, кто она такая, но также в её красных волосах.
   К ней тут же начали стекаться люди, кто с намерением выразить своё восхищение, кто с вопросами, кто с жалобами, кто с весьма корыстными целями. И всё это было как глоток свежего воздуха. Ей захотелось рассмеяться, сесть прямо там посередине дороги и с каждым поговорить, каждого выслушать, каждому повторить, почему она не заинтересована в мужском внимании.
   Но она решила, что лучше эти разговоры вести под крышей таверны, а не посреди дороги. И она очень обрадовалась, когда увидела таверну, где можно было, ко всему прочему, устроиться на ночлег. И именно там она просидела до глубокой ночи, разговаривая с каждым желающим. Рассказывая о богах, о жизни, давая советы и просто выслушивая. Хозяин таверны, хоть и ворчал на то, сколько бродяг и нищих у него скопилось, но всё же не забывал приносить напитки тем, кто мог себе позволить выпивку и еду. В целом, бурчал он больше по привычке, так как прибыль за вечер была выше, чем в самые удачные недели.
   Как бы Риане ни нравилось общаться с народом, она не забывала и о цели своего путешествия. Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы понять, что на небе полная луна. И с утра ей надо будет ехать на место встречи. Хотя жрица и верила, что не умрёт, ей хотелось побольше пообщаться с разными людьми. Но это было всё равно, что лить воду в прохудившийся кувшин. Она не могла насытиться общением но, когда ночь подходила к середине, была вынуждена покинуть таверну и подняться в снятую комнату. Риана всё ещё могла обходиться несколько дней без сна, но сейчас ей хотелось восстановить свои силы для завтрашней встречи.
   И потому девушка отправилась спать. Однако голова была тяжёлой от тревожных мыслей. Одна из которых навязчиво возникала вновь и вновь.
   Ей не хотелось больше сражаться. Не только с Аккесом, но и вообще. Ей нравилось искусство меча, движения и упражнения, нравился дух соревнования, когда двое противников проявляют свои способности, но, к сожалению, в этом мире всё это шло под руку со смертью.
   Именно поэтому жрица решила, что однажды сложит оружие. И сейчас чувствовала, что почти готова это сделать. Ещё немного, и Дракон будет свободен и в каком-то роде свободной будет и она...
   И сняв оружие, начнёт своё паломничество, орудуя словом, а не клинком.
   Ей не хотелось больше отнимать жизни. Ей хотелось их лечить и дарить им свободу. Ей хотелось радовать людей и наставлять.
   С этими мыслями Риана и уснула.
   Следующее утро началось с того же, чем закончилась предыдущая ночь. Люди уже ждали её, слетаясь, словно пчёлы на мёд. И потому ей не удалось выехать рано утром, как планировалось. Сердце разрывалось, при виде людей, с тоской смотрящих ей вслед.
   Но она ещё вернётся. Вернётся.
   Поэтому до высохшего дерева девушка добралась, когда уже давно миновал полдень. Заметив старый, почерневший от времени ствол дерева, жрица спешилась и, подойдя к нему, дотронулась до коры рукой. Несмотря на то, что ствол был высохшим, в нём всё ещё теплилась жизнь и энергия, которой могучее дерево могло поделиться.
   — Итак? Решила, значит? — послышался скрипучий голос, и Риана от испуга отшатнулась в сторону, наблюдая за фигурой, что показалась из тени дерева.
   Она с замершим сердцем наблюдала, как фигура в чёрном плаще с накинутым капюшоном показалась на свет и остановилась перед ней. Кроме бесформенного и худощавого силуэта девушка могла рассмотреть только пухлые усмехающиеся губы. Впрочем, Многоликий иначе и не появлялся.
   —Что именно я решила? — спросила Риана, пытаясь прогнать внутреннее волнение и успокоить свою лошадь, которую не меньше её нервировал появившийся гость. Она видела Бога всего несколько раз в своей долгой жизни, и каждый раз он, словно хищный коршун, распахнув когтистые лапы, ждал, когда та угодит в его ловушку.
   — А ты что-то ещё решила? — с насмешкой переспросил Бог, обходя жрицу по кругу. — Ты очень даже перспективная, моя дорогая. И женские и мужские энергии...
   — Они в каждом человеке есть, вне зависимости от пола, — тут же сказала Риана, стараясь не терять Бога из виду, хотя и понимала, что даже если тот что-то задумает, она не сможет ему помешать.
   — Да. Именно это и прекрасно, — усмехнулся Ликий, вновь вставая перед ней. — Только ты немного забыла про гармонию, маленькая жрица. Крайности бывают намного притягательней... — он облизнулся, глядя на девушку. — Ты же ими злоупотребила...
   — О чём ты? — забеспокоилась Риана.
   — ... раньше — продолжил Бог, не обращая на неё внимания. — Я радовался твоим успехам, жрица. Воительница, убийца, командующая, подчиняющая...
   — Я никого не подчиняла.
   — ... соблазняющая... — продолжал Бог, опять хищно улыбнувшись, — утешающая, откровенная, беззащитная, несгибаемая, скрытная, напуганная... — Ликий ещё раз посмотрела на неё. — А теперь он.
   Риана всё ещё силилась понять, о чём говорит Многоликий. Боги, конечно, часто говорят загадками. И всё для того, чтобы человек сам догадался обо всём. С этим она была согласна, но иногда они слишком перегибали со своей загадочностью и ещё больше запутывали.
   — Я всё ещё не понимаю, зачем ты здесь? — спросила девушка, немного осмелев.
   — О, не понимаешь? — расстроенно спросил Многоликий и подошёл ближе. Так близко, что Риана смогла увидеть его разноцветные глаза, переливающиеся всеми существующими оттенками. На миг она замерла, залюбовавшись их потрясающей красотой, но Бог быстро отвёл взгляд и с упрёком и даже некой обидой в голосе сказал: — Ты ускользаешь маленькая жрица.
   — Ускользаю?
   — Выбираешь. Не хочешь больше дружить со мной? Я ведь присматривал за тобой.
   — Что? — опешила Риана.
   — Не хочешь больше быть широко распахнутой... Сделала выбор, значит... — засокрушался Бог и грустно опустил плечи. — А ведь было так весело.
   — То есть я что?.. больше не буду в дисгармонии?
   — О, милая, — он опять посмотрел на неё с покровительственной улыбкой доброго дядюшки. Его голос был таким же непостоянным как он сам. То звонко раздавался, то опускался до вкрадчивого шёпота, то заискивающе щебетал, то громогласно, почти зло, бил по ушам. Сложно было сказать, сердится Ликий или, напротив радуется. — Ты не была в дисгармонии никогда. Хотя не буду говорить, что я не старался. Должен признаться, мне никогда не удавалось ухватить тебя по-настоящему. Ты слишком хорошо понимала грани, я бы сказал виртуозно, хотя и бродила по ним долгое время. И вот теперь ты хочешь соскочить. Это меня расстраивает. Грани слишком хороши, чтоб терять тебя. Никто до этого столько по ним не ходил. Это было красиво, — Многоликий опять начал наворачивать круги вокруг жрицы, говоря с таким восхищением, что казалось, будто он описывает поистине прекрасные вещи. — Хотя, признаться, я хотел несколько раз тебя столкнуть, но в другую сторону. Ты же всегда держалась. А потом вот это...
   Бог всплеснул руками и разочарованно посмотрел на неё. Риана же всё силилась понять смысл его слов.
   — Я очень обижен на брата... — сказал он, нахмурившись, и девушка немного смогла рассмотреть его лицо. Бог выглядел молодо и очень привлекательно, но через мгновение черты его лица приобрели женскую мягкость, ещё через мгновение — вновь стали по-мужски угловатыми. Бог вновь отвернулся. — Ты должна была быть по-другому. Совсем не так... Я должен был переманить тебя. Но он вмешался... Ах... Я очень на него обижен, но ничего сделать не мог.
   — Небесный воин что-то сделал?
   — Конечно, он сделал! — раздражённо посмотрел на неё Многоликий, вновь скрывая своё лицо, и ступил обратно в тень. — Он всегда что-то делает. И теперь ты делаешь свой выбор. Не тот выбор.
   Бог осуждающе посмотрел на жрицу, но Риана совсем не чувствовала своей вины, наоборот, она радовалась. Потому что это означало, что она, наконец, избавилась от внимания изменчивого Бога. Значит и сама, наконец, приобретает саму себя. Не будет больше метаний и неуверенности.
   — Спасибо, — сказала она, улыбнувшись.
   Бог посмотрел на неё, и губы его скривились.
   — Спасибо, — повторила Риана. — Теперь я смогу быть по-настоящему женственной.
   — Не велика радость, — раздражённо хмыкнул Бог. — Таких женственных полно в каждом мире. Ты же была уникальна, но всё испортила.
   Разочарованно вздохнув, Бог шагнул в тень дерева и пропал. А Риана от облегчения и радости рассмеялась так, что даже её лошадь, до этого и так нервно перебиравшая копытами, шарахнулась в сторону. Девушка обняла животное и, стараясь успокоить, прижавшись своим лбом к её. Но ей не удавалось сдержать собственный счастливый смех.
   Она, наконец, свободна. Свободна.
   Никто не ощущает действия Многоликого на себе. Но всегда ощущает, когда данное действие проходит. И вот сейчас жрица это чувствовала. Словно её перестали сковывать, словно она получила свободу, о которой ранее даже не имела представления. Это чувство опьяняло.
   Но улыбка пропала с её губ, как только она вспомнила о цели своего путешествия. Тем не менее, ничто не могло более испортить ей настроение, поэтому, взяв свою четвероногую спутницу под уздцы, девушка побрела вглубь леса, в поисках той самой поляны, которую описал Аккес.
   Только вот прежде чем найти нужное место, ей пришлось долго плутать. У Рианы уже началась лёгкая паника, когда она вдруг услышала журчание воды, и, обрадовавшись, пошла на звук.
   Первое, что она увидела, когда всё же вышла на поляну это огромное озеро, сверкающее в лучах заходящего солнца. От созерцания подобной волшебной красоты её отвлекла лошадь. Та радостно загарцевала, увидев воду, и жрице пришлось поторопиться отвести её утолить жажду.
   Однако, выйдя на поляну, она увидела Аккеса, который стоял неподалёку в маске и с обнажённым оружием, как будто только и ждал её появления. Хотя, скорее всего, он услышал в лесу её шаги. Забыв о лошади, Риана разочарованно посмотрела на него. Ей хотелось увидеть его лицо, а не эту ужасную маску. Больше всего её расстроило то, что он, похоже, не собирался медлить ни секунды и готов был начать схватку прямо сейчас.
   Непоседливость её спутницы опять привлекло внимание Рианы, и она поспешила отвести бедняжку к воде.
   — Я надеюсь, я не слишком опоздала, — сказала жрица, распрягая животное и бросая осторожные взгляды в сторону мужчины.
   — Нет. Сейчас как раз полнолуние, — сказал он, глянув на уже показавшуюся луну.
   — Может, подождём до утра? — спросила Риана без особой надежды. — Солнце почти садится.
   Аккес поднял руку и, задрав маску, пристально посмотрел на неё.
   — Ты что, хочешь потянуть время? — на его лице появилась ухмылка, будто она призналась, что боится его.
   — Я вообще не хочу с тобой сражаться, — пожала плечами Риана, выдерживая его взгляд. Ей порой легко это удавалось, а порой внутри всё переворачивалось. Вот и сейчас, стоило ей заглянуть в его глаза, и руки тут же начинали дрожать. Тем не менее, она старалась вести себя непринуждённо. — Но я дала тебе слово. Поэтому я здесь.
   — Это хорошо, — сказал он, продолжая пристально её рассматривать. Риане стоило некоторых усилий оторваться от этого взгляда и расстегнуть дорожный плащ.
   — То есть откладывать не будем? — спросила она.
   — Не будем, — послышался его твёрдый голос, и жрица вздохнула. Наверно глупо было надеяться, что если они поговорят без посторонних, он передумает.
   Сняв и сложив плащ, Риана сняла и ремни с ножнами со своих бёдер. В них не было нужды, если это только поединок. Она также распустила взлохмаченные в дороге волосы и переплела их в косу, чтобы те не лезли в глаза и не мешались в битве. Наконец, осознав, что больше отсрочить неизбежное нечем, она взяла Авока и Керена в руки и повернулась к Аккесу.
   Он всё это время так и стоял на месте, наблюдая за её действиями, и девушка почувствовала лёгкое смущение.
   Риана заметила, что Аккес тоже снял свои заплечные ножны. На нём даже не было металлических наплечных щитков, правда наручи остались, как и маска...
   Ей очень хотелось, чтобы он её снял, и она была готова даже напрямую его об этом попросить, как вдруг Аккес сам стянул маску с головы и, отойдя немного в сторону, бросил к своим вещам. Только тут Риана заметила небольшой дорожный мешок и высокий факел, вкопанный в землю. Похоже, он намерен продолжать бой, даже когда полностью стемнеет.
   — Что ж... — сказала девушка, — наверно, действительно не стоит оттягивать.
   — Выше нос, жрица, — усмехнулся грозный генерал Дракона. — Ведь это не первый раз.
   — Знаешь, именно потому, что не первый, я не в восторге. В прошлые разы ты нападал на меня так, будто действительно хотел убить.
   — Я и хотел.
   — Знаю. Просто... — она нахмурилась и замолчала.
   Аккес подошёл к ней ближе и остановился на расстоянии всего пары шагов. На лице его всё ещё была ухмылка.
   — Просто ты не ожидала, что кто-то захочет тебя убить?
   Риана хмуро посмотрела на него, и на душе стало горько. Однако решила не показывать свои эмоции, и потому, вскинув голову, глубоко вдохнула и приняла оборонительную стойку.
   — Ладно, — сказал она, — быстрее начнём, быстрее закончим.
   — Кто-то закончит, а кто-то умрёт, — добавил Аккес.
   Почему-то в голове Рианы промелькнула мысль, что второй "кто-то" это про неё, потому как убить его она не сможет. Рука не поднимется. Но если скажет ему об этом — он разозлится. Потому жрица, помня о своём обещании сражаться всерьёз, решила сконцентрироваться и постараться даже в серьёзном сражении не нанести смертельную рану.
   И чтобы у него не осталось лишних сомнений, Риана сделала быстрый выпад, замахнувшись Кераном снизу вверху. Аккес отскочил и, не убирая улыбки, метнулся на неё, нанося ответный удар в бок. Девушка так же с лёгкостью отскочила и начала контрудар.
   Первые пробные наскоки быстро закончились, и вот они уже закружили в битве, предугадывая и блокируя атаки друг друга. Расходясь и снова сходясь. И это была уже совсем иная схватка, не похожая ни на одну другую. И несмотря на обречённость, витающую в воздухе, оба они получали от неё удовольствие.
   Аккес наслаждался её выпадами в его сторону даже тогда, когда девушка порезала ему руку, которой он пытался заблокировать её удар в грудь, и чуть не рассмеялся, осознав, что был на волосок от смерти. Возможно, это можно посчитать за сумасшествие, но он настолько радовался тому, что жрица, наконец, осмелилась сражаться серьёзно. Решительность в её глазах вовсе не отпугивала его, а, наоборот, наполняла силой. Он даже забыл о своей маске. Поначалу было непривычно сражаться без неё, но Аккес не жалел, что снял её. Ведь так ему удавалось видеть намного лучше. Выражение её лица, даже бисеринки пота на сосредоточенном лбу, красные прядки волос, прилипшие к шее и щекам. И самое главное: мог видеть её горящие глаза. И он бы ни за что не поверил, что она так же не наслаждается этой схваткой.
   Сделав подсечку, мужчина попытался проткнуть её бок. Но Риана ушла от удара и тут же попыталась подрубить его ногу. Испытывая неописуемый восторг, он отклонился. Раньше она бы отскочила и принялась обороняться. Теперь нападает.
   Увернувшись от её меча, Аккес занёс руку для мощного удара прямо в плечо, что должен был разрубить её пополам, и жрица, прекрасно видя это, сделала кувырок назад, отскочив с линии атаки. И он рассмеялся, её молчаливо сосредоточенному лицу.
   Риана на миг замерла, потом удивлённо посмотрела на него.
   — Что смешного? — спросила она сбившимся дыханием. Бой, тем более такой изматывающий, требовал гораздо больше сил, чем раньше, и девушка начинала чувствовать усталость. Её радовало только то, что и сам Аккес выглядел таким же измотанным. И, тем не менее, он ещё и смеялся...
   — Ты смешная, — сказал её соперник, продолжая ухмыляться. — Такая серьёзная.
   Он сделал несколько шагов назад и, не сводя с неё взгляда, вытащил полы рубашки, которая, пропитанная потом, начала прилипать к телу. Воткнув свои мечи в землю и продолжая пристально следить за соперницей, он стащил рубаху через голову. Риана же расширенными глазами смотрела на его действия. Однако, как только Аккес оголился, тут же почему-то отвела глаза.
   — Зачем ты раздеваешься? — спросила она.
   — Жарко, — просто ответил он, отбрасывая ткань к своим вещам и вновь беря оружие в руки.
   — Хм... Может, и мне тоже раздеться? — задумчиво спросила Риана, вытирая пот со лба, и вновь услышала его смех. Почему-то это её разозлило. Как будто его веселит то, что она вот-вот умрёт. А рано или поздно это случится. Хотелось ей это признавать или нет, но Аккес сильнее её. Жрица это почувствовала ещё при первом поединке у ворот. Раньше у неё получилось бы одолеть его, используя свою выносливость. Измотать его так, что он сам свалится без сил. Теперь же, когда выносливость оставила и её, соперник, несомненно, одержит верх. А значит, она всё же умрёт...
   И он вовсю демонстрирует своё желание этого добиться. Да ещё и смеётся, видимо, чувствуя своё превосходство. И всё что ей остаётся, — это отдалять неизбежное.
   Нет уж, раздеваться её не заставишь... Если он снял свою броню, это его выбор: с чего ей вдруг облегчать ему жизнь? Внезапно ей пришла в голову мысль: если удастся ранить Аккеса, то она может считаться победителем в этой схватке, и тогда никому не придётся умирать.
   Полная решимости, девушка вновь встала в боевую стойку. Но один взгляд на него чуть не стёр всю её решительность. Она не хотела умирать, но и ранить его тоже не желала. А соперник, похоже, одним взглядом мог сломить её волю. Приказав себе сосредоточиться, Риана покрепче схватила меч и бросилась в новую атаку.
   Аккес же с энтузиазмом её принял, отклоняясь и нанося ответные удары. Но обратил внимание на то, что она перестала смотреть ему в глаза. А это убирало часть удовольствия от схватки с ней. Заглядывая в них, он мог поклясться в том, что видел там все её эмоции. И решительность при атаке, и недовольство после неудачи, и азарт, когда жрица пыталась перехитрить его ложными выпадами, а ещё неуверенность, раздражение, ехидство и даже смущение. Целая гамма эмоций, которые раньше ей удавалось прятать. Но когда началась их схватка, она перестала скрывать себя. Она открылась и вся эта гамма её эмоций завораживала его. Гамма эмоций из-за него...
   Риана попыталась сделать очередной выпад, но Аккес увернулся и, схватив её за руку, потянул дальше так, что девушка по инерции от своего удара полетела вперёд и тут же плюхнулась носом в землю. Быстро перекрутившись, она поспешила встать на ноги, пока противник не воспользовался её беспомощностью, но он продолжал стоять на месте и, тихо смеясь, наблюдал за ней, чувствуя себя странно счастливым.
   — С каких пор это стало игрой? — возмущённо спросила она, немного расслабившись, так как видела, что никто не нападает. — И чего тут смешного?
   — Я же говорил. Ты смешная.
   — Что смешного в сосредоточенности? — спросила она, обходя его и пристально следя за его руками. Жрица была в курсе, что нужно смотреть противнику в глаза, чтобы предугадать его действия, но не могла поднять взгляда, потому как знала, что стоит ей посмотреть... Её раздражала его странная способность парализовать её взглядом.
   Аккес внезапно сорвался с места и, занося руку для удара, нацелился ей прямо в живот. Риана собралась за долю секунды и, отведя его оружие, скользнула в сторону, намереваясь напасть на него сзади, но её удар был заблокирован другой его рукой. Он изогнулся, ускользая и вновь атакуя девушку, но уже с другой стороны. Ей приходилось использовать все свои силы и манёвренность, дабы уходить и отражать его натиск. А Аккес двигался так, словно боги потоком с небес вливали в него силы и энергию. Он крутился вокруг, изгибаясь под её ударами.
   У неё складывалось впечатление, что Аккес с ней играется, как кот с мышью и это её пугало, потому что сама жрица сражалась на пределе своих сил. Внутри даже возникла мысль, о том, что раз уж Многоликий отказался от неё, значит, у неё больше нет мужских энергий и способности сражаться, а это значит, она действительно ослабла. Но Риана также понимала, что Небесный Воин не оставит её, и её всё ещё можно назвать великолепной воительницей...
   Однако всем этим мыслям некогда было развиваться дальше, так как ей приходилось сосредотачиваться на том, чтобы не пропустить атаку и не погибнуть.
   Но тут одна из подсечек достигла цели, и она повалилась на землю. Быстро делая перевороты, с намереньем избежать завершающего удара, девушка вскочила, попытавшись напасть на противника сбоку. В ушах стучала кровь, а глаза заливал пот, но сдаваться она не собиралась.
   Уходя от её атаки, Аккес отскочил в сторону и, глубоко дыша, сказал:
   — У тебя довольно интересная техника. Тебя действительно сам Воин тренировал?
   Воспользовавшись паузой, чтобы вытереть пот с лица, Риана посмотрела на него. Она обрадовалась тому, что он тоже выглядел уставшим. Грудь быстро вздымалась, а кожа блестела от пота. Солнце уже давно село, но поляну заливал свет большой луны, так что видимость по-прежнему была хорошей. Это было ей на руку, так как Аккес, в отличие от неё, прекрасно видит в темноте.
   — Иногда... — осторожно сказала Риана, наблюдая за каждым его движениям. Она уже не раз видела, как он, отвлекая её разговором, внезапно нападал, и потому старалась быть начеку. Одновременно с этим девушка всё же решилась тоже снять с себя часть брони, тяжесть которой выматывала её всё сильнее.
   Расстёгивая ремни наручей и грудной пластины, она, так же как и Аккес до неё, следила за противником взглядом. Но тот даже не шевельнулся, хотя, запрокинув оружие на плечи, не менее внимательно следил за каждым её движением. Наконец, оставшись только в сорочке, заменяющую ей рубаху, жрица с облегчением вздохнула. Было бы совсем идеально, если бы она ещё могла снять грудную повязку, каковой ей приходилось обматываться каждый раз, когда предстоял бой. Женское тело не так хорошо приспособлено к сражениям, как мужское.
   Складывая одежду, она продолжала украдкой рассматривать Аккеса. Казалось, что он сделан из камня. Мышцы на руках и торсе были выпуклые и выглядели мощными и твёрдыми. А вот она, сколько бы ни тренировалась, не могла достичь такого же эффекта. Её тело было подтянутым и тоже не было лишено мышц, но всё же оставалось мягким и плавным. Силы для сражений у неё было достаточно, но ей всё равно казалось, что она слаба, только потому, что не выглядит вот так... как воин.
   Видя, что её соперник по-прежнему стоит неподвижно, Риана энергичным движением откинула со лба прядь волос. Она радовалась передышке и возможности хотя бы восстановить дыхание. Она начинала уже привыкать к ограничениям простого человеческого тела.
   Аккес же стоял и смотрел на неё, слегка склонив голову, словно изучая её.
   Жрице хотелось спрятаться от этого взгляда, потому что она прекрасно понимала, что он сейчас видит. Раскрасневшееся от напряжения лицо, растрёпанные волосы, липнувшие к мокрому от пота лбу, дрожащие от напряжения руки и тяжёлое дыхание.
   И опять же... раньше ей не было дела до того, как она выглядит, но сейчас хотелось хотя бы вытереть своё лицо и переплести волосы. Только вот Риана не могла себе этого позволить, так как малейшая слабость с её стороны — и он нападёт. И тогда ей конец.
   Но, к счастью, он не стал долго её рассматривать и, не убирая улыбки с лица, за пару прыжков преодолел расстояние между ними, занося своё оружие в очередном ударе. Риана была готова к удару, но не к манёвру. Он чуть не выбил Керена из её рук, и девушке пришлось отступить, чтоб занять оборонительную позицию. Прежде чем она смогла восстановить равновесие, резко двинув локтем, он выбил меч из её рук так, что жрица была вынуждена уйти в сторону и блокировать его атаки уже одним оружием.
   В ней начала нарастать паника. Двигаться приходилось в разы быстрее, чем она двигалась когда-либо раньше. Теперь приходилось отбиваться одной рукой, в то время как противник продолжал орудовать двумя. Риана отступала и отступала, в то время как Аккес, казалось, начал бить сильнее и быстрее. Она и в прошлый раз замечала, что, как только тот устанет у него словно просыпается второе дыхание и он начинает сражаться даже лучше, чем прежде. Очень хорошая особенность, но не тогда когда применяется против неё.
   Отступая, девушка пыталась уворачиваться от большинства ударов и блокировать те, от которых увернуться не получалось. Она чувствовала, что время отсчитывает последние секунды до решающего момента. Игры закончились. Даже улыбка с лица Аккеса пропала. Он был сосредоточен и целеустремлён, а движения его стали нетерпеливыми и решительными.
   Сделав ещё шаг назад, Риана ушла от очередной подсечки, лихорадочно стараясь что-нибудь придумать. О перерыве тут не стоило и мечтать, как и о том, чтобы вернуть себе оружие. Ведь они договаривались, что бой будет настоящим, а значит, потеря оружия только её вина и он вправе этим воспользоваться.
   Делая ещё шаг назад, жрица, к своему ужасу, упёрлась в ствол дерева и поняла, что это конец.
   Подняв руку, девушка последним своим жестом попыталась закрыться, поставив блок, но Аккес, выкрутил её руку, лишая её последнего меча. И в следующее мгновение, целясь ей в шею, резко ударил...
   В этот самый момент время для Рианы словно замедлилось. Она видела, как острый клинок в замахе двигается к ней, ещё чуть-чуть — и он отсечёт ей голову. Она видела, как Аккес сосредоточенно смотрит на неё. Его взгляд был непреклонен и в то же время, в нём уже виднелось торжество...
   Девушка грустно прикрыла глаза. Если уж умирать, то последним ей бы хотелось видеть не это... Гораздо приятней было бы смотреть на его улыбку. Совсем недавно он так открыто улыбался...
   Резкий тупой звук ворвался в её мысли, парализовав её сознание. Риана замерла. И ждала... Боли? Холода?.. Кто-то однажды говорил, что умирать холодно. Или стоит ждать слабость? Ведь, умирая, теряешь силы. Но она по-прежнему стояла, от напряжения, сильно сжав зубы. Наконец, не в силах больше терпеть неизвестность, жрица открыла глаза и встретилась с его взглядом.
   Аккес стоял к ней очень близко и смотрел на неё, улыбаясь. В точности так, как она себе только что это представляла.
   Тут Риана заметила, что его меч, который должен был перерезать ей горло, воткнулся в дерево. Словно он не рассчитал расстояние и вместе с её горлом попытался перерубить весь ствол. Однако клинок ожидаемо застрял в древесине, так и не добравшись до её шеи. И довольная ухмылка на его лице говорила о том, что это вовсе не ошибка.
   — Я победил! — сказал Аккес, продолжая улыбаться. Внутри него была настоящая буря. Сердце бешено билось, переполняя его энергией и ликованием. Он смог сделать то, что никому никогда не удавалось. Он смог превзойти жрицу в её мастерстве. Он смог одолеть жрицу-воительницу.
   И теперь она стоит перед ним... побеждённая.
   Риана уже справилась с растерянностью и даже успела смириться, понимая, что ничего уже не изменить.
   — Теперь тебе осталось только убить меня, — сказала она, спокойно глядя в глаза своему убийце. Странная апатия напала на неё.
   Веселье тут же пропало с его лица. Теперь Аккес выглядел озадаченным, и даже отступил на шаг.
   — Да... осталось убить тебя, — сказал мужчина, так же спокойно глянув на девушку, которую буквально пригвоздил к дереву. Странно, но у него совсем вылетело из головы, что их поединок должен длиться до смерти одного из них. Более того, он уже не хотел, чтобы жрица умерла.
   Осознание этого поразило его.
   Она всегда его раздражала. Ворвавшись в его мир, эта женщина всё перевернула с ног на голову. Даже если забыть о том, что из-за неё он опять в битвах терял над собой контроль, само её существование выводило его из себя. А началось всё из-за того, что жрица посмела заявить миру, будто она самая сильная и никто не вправе соперничать с ней. Она задела его гордость, и он не смог это стерпеть. С самого начала генерал Дракона хотел уничтожить её, дабы доказать, что никто и никогда не сможет стать сильнее его. Никто и никогда его не одолеет. Никому и никогда он больше не проиграет...
   Отступив ещё на шаг, Аккес посмотрел на неё так, словно впервые по-настоящему увидел.
   Он так сильно хотел её победить, одолеть, превзойти, что если её не станет... всё закончится. Ему не к чему будет больше стремиться.
   Ему слишком нравилось стараться убить её, чтобы действительно убивать.
   — Ты на самом деле хочешь умереть? — протяжно спросил он, глядя на неё.
   Риана, всё ещё пребывая в неком ступоре, смотрела на него в ответ.
   — Я пришла сюда с мыслью, что умру либо я, либо не умрёт никто.
   Аккес слегка сощурился, как будто почувствовал что-то неладное.
   — То есть ты не собиралась убивать меня? — сердито спросил он, резко приближаясь к ней с угрожающим выражением на лице. И девушка неожиданно отшатнулась в сторону, нырнув под торчащий из ствола меч и делая ещё шаг назад. Что выглядело совсем нелепо, так как реальной опасности стоящий перед ней мужчина сейчас не представлял. Даже оставшийся в его руке меч висел остриём в землю.
   Забыв обо всём, Аккес удивлённо на неё посмотрел.
   — Я ещё не начал тебя убивать, чего испугалась?
   — Я... — неловко посмотрела на него Риана, и вдруг краска залила её щёки, нос и даже шею. — Я не смерти... в смысле, это инстинктивно... просто вспомнила.
   Она отвела взгляд, пряча глаза, и это ещё больше заинтересовало Аккеса. Что с ней не так?
   — И чего же ты вспомнила, что тебя так напугало?
   — Я вспомнила, как там, на дороге... — девушка робко подняла глаза и посмотрела на него. — Ты тоже резко приблизился тогда...
   Аккес несколько секунд удивлённо смотрел на неё, а потом вдруг рассмеялся. Подняв руку, он откинул растрепавшиеся волосы назад и посмотрел на неё, искрившимся от веселья, взглядом.
   — Ты подумала, что я тебя поцелую? — спросил он серьёзным голосом.
   — В прошлый раз ты так и сделал, — нахмурилась жрица, подозрительно уставившись на него в ответ. — Я так и не поняла, зачем.
   — Не поняла? — всё ещё едва сдерживая смех, переспросил Аккес. — А ведь это должно было тебя разозлить.
   — Все так говорят. Но с какой стати? — удивилась Риана. — Я ведь понятия не имела, что всё это такое и что значит? К тому же, всё произошло так быстро...
   — То есть, ты ничего не почувствовала? Ни злости, ни смущения?
   — А должна была?
   — Обычно люди смущаются, если их целуют на глазах у всех.
   Риана вдруг замолчала, а потом вздохнула, опустив плечи.
   — Теперь понятно, почему Лекамир так остолбенел...
   — Шлемоголовый? С чего вдруг?
   — Ну, так я поцеловала его после этого... — тихо проговорила жрица, — чтобы понять... А он покраснел.
   Аккес уже не мог сдержаться и засмеялся в голос. Он даже пожалел, что тогда от злости сразу ускакал и не мог видеть всё это своими глазами.
   — Да... — вздохнула жрица, опуская голову. — Все смеются. Но ведь ничего особенного-то не произошло.
   Вдруг смех прекратился, а Аккес внимательно посмотрел на девушку перед собой.
   — Тогда почему ты так отшатнулась?
   От неожиданного вопроса и этого взгляда у Рианы по телу побежали мурашки. Ей захотелось отступить ещё на шаг. Насколько всё было проще, когда он пытался на неё напасть...
   — Я... — попыталась она что-то сказать, но сама не знала, как ответить на этот вопрос.
   Аккес же, закинув свой меч на плечо, и сделал несколько шагов к ней. Внимательно глядя ей в глаза, он продолжал серьёзным тоном:
   — Ты подумала, что я тебя поцелую, но зачем было так пугаться, если это пустяк? Ты говоришь: "все смеются". Но зачем было стольких об этом расспрашивать, если это ничего не значит? — он приближался и приближался. — Или может быть, это всё-таки что-то значит? И ты отшатнулась, потому что на самом деле хотела этого поцелуя, не так ли?
   Он дразнил её. Риана это прекрасно понимала, но, всякий раз, когда он находился рядом, не могла нормально мыслить. Она чувствовала его энергетику как некое облако, которое стремилось её поглотить. Его взгляд, его речь, даже то, как он сражается... всё говорило в нём об этом.
   Ей приходилось всячески сопротивляться этому напору. И с каждым разом это становилось всё труднее.
   — Нет, не хотела, — с трудом выговорила она в очередной попытке защититься.
   Аккес вдруг замер. С лицом, выражающим крайнее удивление, он даже отступил на шаг назад. Какое-то время он так и стоял, потрясённо глядя на девушку перед собой. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но, словно онемев, закрывал его обратно.
   — Серьёзно? — наконец, выговорил он, недоумевающе осматривая жрицу.
   И тут вдруг опять расхохотался.
   — Я не понимаю... — сказала девушка, чувствуя себя ещё более неловко из-за его странной реакции.
   Он опять посмотрел на неё, иронично приподняв брови.
   — Ты серьёзно только что пыталась мне соврать?!
   — Что? — удивилась Риана и тут же опять густо покраснела. — Нет... О-о-о...
   И тут осознание дошло до неё. Совсем запутавшись в своих ощущениях, она попыталась сказать то, что, по её мнению, помогло бы ей избежать этого состояния. Проще: она действительно пыталась сказать неправду. Это настолько потрясло её саму, что она растерянно уставилась на свои руки, будто это они были виноваты в её проступке.
   — Ты всё-таки умеешь... — мягко произнес Аккес. И, взглянув на него, Риана неожиданно увидела нежную улыбку.
   Он что, радуется тому, что она попыталась сделать что-то недостойное?
   — О нет! — выговорила девушка, потрясённо выдохнув. — Это просто ужасно. Всё становится только хуже.
   — Нет ничего плохого в человечности, — продолжал улыбаться Аккес.
   — Но не так. Ещё рано. Это всё из-за тебя. Тебе лучше уйти... или мне уйти.
   Обогнув его, она пошла через поляну к своей лошади.
   Риана лихорадочно думала, как всё вернуть к тому как было раньше. Пыталась ещё раз проанализировать свои поступки и мысли и понять, что именно заставило её соврать. И всё сводилась к тому, что виной этому был Аккес. Прав был Лекамир, не стоило ей приезжать. Не сейчас. Нужно было договориться на битву позже. Хотя к тому времени она могла бы быть ещё слабее. Но тогда уже терять было бы нечего. С другой стороны, что ей терять сейчас?..
   — Эй-эй! — уже серьёзнее сказал Аккес, опять нахмурившись. — Ты не забыла, что проиграла? И теперь я могу распоряжаться твоей жизнью, как мне угодно. И я не отпускал тебя.
   Риана обернулась и посмотрела на него. Она уже немного пришла в себя и понимала, что он прав. И хотя ей пока оставили жизнь, у неё не было возможности диктовать правила дальше.
   — Это так, — вынуждена была согласиться девушка, — но ты не сможешь заставить меня делать то, чего я не хочу.
   Аккес опять усмехнулся и, сделав шаг в её направлении, перекинул меч из одной руки в другую, внимательно следя за ней.
   — Но вот какое дело... — растягивая слова, сказал мужчина и сделал ещё один шаг. — Я ведь теперь знаю, чего ты хочешь, жрица...
   И вот снова она стояла, не в силах пошевелиться. Он же сделал ещё один медленный шаг в её сторону. Словно хищник, приближающийся к своей добыче, неотрывно следил за ней взглядом, даже улыбка была коварная и самоуверенная. Впервые после их встречи Риана захотела, чтобы Аккес надел свою маску. Потому что сейчас, закинув на плечо совсем не опасное оружие, оголённый по пояс, без всякой брони и выглядящий расслабленно, он казался как никогда опасным.
   Хотелось развернуться и убежать, но почему-то ей казалось, что так только усугубит всё и не сомневалась, что он пустится в погоню. Риана была в его власти и прекрасно понимала это.
   Аккес сделал ещё шаг и остановился от неё на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд, казалось, обжигал ещё сильнее. Девушка вся напряглась, но старалась выглядеть спокойной.
   — Ответь мне на вопрос, жрица, — сказал он тихим охрипшим голосом, наслаждаясь упрямством в её взгляде. Даже побеждённая, она не сдавалась.
   — Вопрос? — настороженно переспросила девушка. От опасного предчувствия сердце начало биться сильнее.
   — Да, — кивнул мужчина, внимательно следя за ней. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
   Это была ловушка.
   Она это знала.
   Он это знал.
   Сердце её забилось ещё сильнее. Риана чувствовала, как сила волнами исходит от его тела, та самая, что с первой их встречи угрожала поглотить её. Та самая, которой уже не было сил сопротивляться. И она сдалась и открылась ей навстречу. Позволила сделать то, что и так было предрешено.
   И на миг жрица вдруг почувствовала себя как дома. В небесных чертогах все купались в силе, но то была сила богини, сила материнской любви и ласки. Но то, что девушка почувствовала сейчас, было другое. Эта сила была яростной и непредсказуемой. Она чувствовала, что может в ней сгореть, но всё равно тянулась к ней как мотылёк к свету. Огонь, из которого он был сделан, тот, которому полагалось сжигать всё на своём пути... по какой-то причине не причинял ей зла, а ласково согревал.
   Риана знала, каков ответ на заданный вопрос. Прекрасно понимала, что именно должна ответить. Всю свою жизнь она всегда говорила, правду как она есть, не понимая, почему кто-то пытается отрицать истину. И, тем не менее, в этот самый момент она открыла рот и сказала:
   — Нет.
   Улыбка медленно расплылась по его лицу.
   — Опять врёшь, жрица, — сказал Аккес, опуская руку и отбрасывая давно ненужное оружие. Словно избавляясь от последнего символа своей одержимости. Или, точнее, того, что связано со смертью.
   Он понял, почему его так тянуло к ней.
   Ему хотелось убить её, превзойти, победить, доказать самого себя... Сделать это означало доказать ей же, что он чего-то стоит. Она будоражила его воображение, бросала вызов его гордости, насмехаясь над ним своей неуязвимостью. Лишённый покоя, он хотел уничтожить её, воспринимая как агрессора. Но вот всё это рассеялось, и Аккес увидел лишь ту, которая по-прежнему будоражила его. Ту, которая привлекала его. Ту, которая заставляла раз за разом думать о ней, искать её, добиваться...
   Ему было страшно представить, что случилось бы, если бы он достиг своей цели и убил её... Потому что, глядя на неё сейчас, в эти большие, немного испуганные, немного упрямые глаза, всё, чего он хотел — это постоянно смотреть в них.
   Внезапная мысль о том, что она всегда может быть рядом с ним, опьянила его.
   Преодолев последний разделяющий их шаг, Аккес медленно наклонился к ней, словно давая последнюю возможность отстраниться. Риана же стояла неподвижно, не в силах даже пошевелиться, и смотрела на него. Всё её внимание было приковано к его приближающимся губам и шраму, что их рассекал. Тот самый шрам, от одного взгляда на который её сердце начинало биться сильнее. Тот самый шрам, который заставлял её вспоминать и вспоминать тот самый первый поцелуй, что совсем ничего не значит...
   Жрица чувствовала, что если сейчас, в это самое мгновение, не поцелует его, то просто упадёт замертво.
   Подавшись вперёд и сократив то немногое расстояние, что ещё оставалось, она встретила его губы своими. Вздох облегчения и удовольствия вырвался из неё. Колени ослабели, а руки, желая в попытках удержаться, взметнулись вверх, обхватывая его шею. В то же мгновение его сильная рука обхватила её за талию, крепче прижимая к себе.
   Где-то на краю её сознания мелькнула мысль: "так вот какие бывают поцелуи".
   Но мысль только мелькнула, потому что она вся была поглощена тем, что происходило с ней. Всё трепетало, дрожало и пело одновременно. Кожа горела от его прикосновения, ощущая жар его тела даже сквозь одежду. А его губы делали с ней такое, что она могла только молиться, чтобы Аккес не останавливался. Вплетая свои пальцы в его длинные волосы, Риана прижималась к нему сильнее, чувствуя, как он в ответ обхватил её второй рукой, почти приподнимая над землёй.
   Наслаждаясь поцелуем и тем, как она мягко касалась его головы, Аккес, тем не менее, в любую минуту ожидал, что жрица опомнится и оттолкнёт его. Искушая и подначивая её, он не ожидал именно такого. Когда речь зашла о поцелуях, ему самому вдруг неистово захотелось её поцеловать. И Аккес допускал мысль о том, что если бы лёгкий холодок не прошёлся по его телу при её ответе, он всё равно бы рискнул сделать всё то же самое.
   Она сводила его с ума. С самой первой встречи. Но он всё равно хотел, чтобы она осталась с ним. Принадлежала только ему...
   Только ему...
   Обхватив её ещё сильнее, приподняв девушку над землёй, Аккес усилил поцелуй, пытаясь выразить всю свою страсть, что рвалась наружу. Она отвечала не менее страстно, разжигая и без того разгоревшийся пожар внутри.
   Осторожно приудерживая её, он опустил жрицу на мягкую траву, что приятно холодила разгорячённые тела. С трудом оторвавшись от её губ, Аккес посмотрел на неё, почти ожидая, что она оттолкнёт его. Он не имел права на неё, но это не мешало ему отчаянно её хотеть. Риана, не догадываясь о его душевных метаниях, сама потянулась навстречу, прикасаясь губами к его шраму.
   Легонько касаясь язычком по всей длине огрубевшей от ранения кожи, она сама не осознавала, что делала с ним. И Аккес, забыв о своих сомнениях, вновь завладел её губами.
   Дрожащими руками он пытался стянуть с неё сорочку, и едва не порвал её. Ненавидя каждое мгновение, пока пришлось ждать, чтобы вновь прикоснуться к ней. Потом очередь дошла до ремней и куска ткани, который стягивал её грудь и который он возненавидел всей душой.
   Когда часть одежда была снята, Аккес трепетно дотронулся до гладкой кожи её девичьего тела своими загрубевшими руками. Упругое тело, гладкая кожа, плавные женственные изгибы. Ему хотелось поцеловать каждую частичку этого тела. И он поддался этому искушению, чувствуя, как она дрожит от каждого прикосновения его губ.
   Сначала шея, потом ниже... ямочка в районе ключиц... грудь... Руки уступили губам право на это прикосновение, но лишь потому, что были заняты тем, что старались освободить их двоих от оставшейся одежды.
   Но чем меньше оставалось одежды, тем сильнее становился страх... Вдруг она передумает, вдруг осознает, что происходит меду ними, вдруг поймёт, что он не имеет на это права, вдруг оттолкнёт его и возненавидит.
   Тяжело дыша, он на миг остановился, заглядывая ей в глаза, почти ожидая... Но девушка с горящим от страсти взором приподнялась и сама потянулась к нему. Обхватывая его руками, она сама притянула его к себе, возобновляя поцелуй. И мысли о неправильности тут же опять пропали. Остались только ощущения от прикосновения её тела к его телу. Запах её кожи, цветочный аромат её волос и смятой травы под ними.
   Всё ещё дрожащими руками он провёл по её груди, животу, вдоль бёдер, направляя их так, чтобы её ноги обхватили его. Мысль о том, что для неё всё это впервые, позволяла сдерживать себя. Он знал, что девушки при первом опыте испытывают страх и даже боль.
   Ему не хотелось доставлять ей боль, и потому приходилось действовать медленно и осторожно, лаская её и продолжая целовать губы, грудь, живот... Дотрагиваясь руками везде, где мог. Приподнявшись, он опять осмелился посмотреть на неё.
   Она лежала, запрокинув голову. Её волосы красивым красным веером рассыпались на зелёной траве, а глаза её были направлены на него, и в них по-прежнему горела такая же страсть, что и в нём.
   Смотреть было так же приятно, как и дотрагиваться. Медленно приблизив своё лицо, Аккес коснулс её щеки рукой, нежно проведя пальцами вдоль подбородка, заканчивая лёгкими прикосновениями на губах и чувствуя тепло её учащённого дыхания.
   Он знал, что теперь этот образ будет преследовать его до конца дней. И вновь завладев её ртом, он осторожным движением проник в её тело, соединившись с ней в единое целое.
   Он вдохнул её резкий вздох, ненадолго замерев, дабы дать ей время привыкнуть. И только когда она расслабилась, начал движения, позволив страсти, которую до этого сдерживал, поглотить их двоих.
   Её руки опять обхватили его шею. Она всячески старалась прижаться к нему сильнее, приподнимаясь над землёй, легонько вскрикивая от каждого его движения. Ему нравилось смотреть ей в глаза в эти моменты. Читать всю гамму её эмоций, видеть горящую в ней страсть, видеть, как закрываются её глаза, когда она в очередной раз тянется его поцеловать и то, как она смотрит на него, когда по её телу проходит дрожь...
   Он не отрывал от неё глаз, стараясь запомнить эти её черты на всю оставшуюся жизнь.
   Облокотившись о землю одной рукой, чтобы своим весом не давить на неё, он в тоже время другой рукой обхватив её, прижал к себе, почти удерживая на весу. И когда её тело пронзила судорога наслаждения, голова запрокинулась, раздался стон удовольствия, он продолжал удерживать её, сохраняя себе и это воспоминание. А вскоре и сам достиг пика, прижимая девушку к себе ещё сильнее.
   Когда туман страсти в его голове немного рассеялся, он медленно опустил её на траву. Её глаза уже блаженно закрылись, а тело расслабилось, сбившееся дыхание начинало потихоньку восстанавливаться.
   Ему захотелось вновь поцеловать её припухшие от многочисленных поцелуев губы, а ещё опять прижать к себе и не отпускать... но с ясной головой стало появляться и осознание произошедшего. И чем больше он вспоминал, тем больше не хотелось её отпускать. Потому что знал: как только он её отпустит, назад дороги не будет. Всё раз и навсегда закончится.
   Её дыхание уже полностью успокоилось, и, казалось, девушка беззаботно уснула, в то время как его начала душить вина.
   Сделав над собой усилие, Аккес всё же освободил свою руку, полностью уложив жрицу на траву, и тут же пожалел об этом. Руки потеряли привычное тепло от прикосновения к ней. Стало холодно и одиноко.
   Но он отстранился и сел рядом с ней, продолжая прикасаться к ней взглядом. Её восхитительно красные волосы вновь свободно разметались по траве. Как раньше он мог ненавидеть их? На расслабленном лице трепетали ресницы и горели румянцем щёки, а её губы...
   Аккес вспомнил её жаркие поцелуи, которыми она одаривала его, и внутри всё сжалось... Жрицы не похожи на обычных женщин. Они носятся со своей избранностью и в поисках своего идеального мужчины. Героя в сверкающих доспехах, полного добродетелей под стать своей небесной возлюбленной. Он горько поджал губы. Этой повезло сразу своего встретить, но тут вмешался он...
   Его взгляд прошёлся по юному девичьему телу, которым он бессовестным образом воспользовался. Воспользовался её неопытностью... соблазнил, принуждая к тому, о чём она теперь пожалеет...
   Она отвечала на его ласки, но отдавала ли себе отчёт в том, что происходит?
   Потянувшись за своей одеждой, Аккес надел штаны, а потом и сапоги, однако после опять сел рядом, продолжая на неё смотреть и не в силах отойти.
   Никогда больше он не причинит ей вреда. И никому другому не позволит. Если она не возненавидит его за то, что он сделал и не прогонит, запретив приближаться... он и дальше будет всюду её находить. Будет следить, чтобы с ней ничего не случилось, и никто более не посмел причинить ей вред.
   Может быть... когда Деко уйдёт...
   Вдруг девушка пошевелилась, и Аккес весь напрягся, ожидая тот момент, когда жрица всё осознает.
   Риана же, чувствовала негу и расслабленность и никак не хотела просыпаться. Но, открыв глаза, она увидела звёздное небо и большую голубую луну. А потом увидела Аккеса, который смотрел на неё немного странным взглядом. По её телу побежали мурашки. Ей нравилось тонуть в его глазах. С тех пор, как она перестала сопротивляться, всё стало совсем по-другому. Легче, лучше... и как ни парадоксально — свободнее.
   Улыбнувшись, Риана сказала:
   — Привет.
   Он вдруг хмыкнул и тоже улыбнулся, отводя взгляд. А жрица вдруг вспомнила всё, что произошло чуть ранее, и обнаружила, что всё ещё полностью обнажена, а он успел частично одеться.
   — Похоже, я заснула, — немного растерянно сказала она, присаживаясь рядом и не решаясь посмотреть на него. Воспоминания начали мелькать одно за другим, от чего её щёки покраснели, и ей не хотелось, чтобы он это видел. С другой стороны, какой смысл теперь это скрывать? Она робко повернулась и посмотрела на него.
   Аккес мрачно сосредоточенно смотрел перед собой, не обращая на неё внимания, а от улыбки не осталось и следа. Внутри неё всё сжалось, и девушка обхватила свои колени, уперевшись в них подбородком.
   — Наверно... — тихо и неуверенно начала она. — Наверно, мне надо извиниться...
   Аккес удивлённо повернулся к ней, открыв от изумления рот.
   — Э-э-э... Тебе?
   — Ну да, — Риана встала, ничуть не стесняясь своей наготы. Она многие века ходила обнажённой, и это было для неё так же естественно, как для других ходить одетыми. — Если бы я не завела эту тему... про поцелуи... — она смущённо отвернулась. — Всё не дошло бы до этого.
   — Ты серьёзно? — всё ещё удивлённо смотрел на неё Аккес.
   — Я должна была догадаться... — продолжала удручённо говорить Риана. — Не надо было вообще рот открывать. И даже думать... Ах, как всё не вовремя. Ну почему всё так не вовремя?
   Она запустила руку в волосы и прикусила губу, силясь не расплакаться от досады.
   — Послушай... — Аккес встал и подошёл к ней. — Что-то я ничего не понимаю, мне казалось...
   — Нет-нет! Не подходи! — вдруг вскрикнул жрица, выставляя вперёд руку, и Аккес тут же отшатнулся в сторону, чувствуя как внутри всё сжимается. Почему-то хотелось наперекор подойти и обнять её, но он продолжал стоять на месте, ожидая, когда она начнёт его осуждать. Риана же виновато на него посмотрела и тут же опять отвернулась, обречённо вздохнув. — Ясно же, что мне нельзя близко подходить к тебе. Я просто не могу себя контролировать. Меня слишком к тебе тянет. Ты только посмотри, что произошло. Хотя я хотела только сразиться с тобой в надежде, что ты меня не убьёшь. А всё зашло слишком далеко и слишком рано. Конечно, всё это произошло бы, но позже... Не сейчас. Позже, позже...
   — Подожди, — Аккес совсем растерялся. — Что значит, произошло бы позже?
   Риана повернулась и обречённо посмотрела ему в глаза.
   — Это значит, что это было неизбежно. Ведь ты тот, кого я выбрала. Мой избранник. Ты разве ещё не понял? — она застенчиво смотрела на него, ожидая его реакции. В то время как Аккес просто стоял и смотрел на неё широко раскрытыми глазами. И в отличие от него, ей было сложно сказать, что он думает. Она могла понять только то, что он потрясён. Неужели действительно не догадывался?
   Вдруг он хмыкнул, медленно выдохнул и недоверчиво переспросил:
   — Я твой избранник? — И видя, как жрица кивнула, опять спросил: — И тебя тянет ко мне? — Ещё один её кивок. — И ты не врёшь. — После её очередного кивка улыбка начала появляться на его лице. — Значит, я тебе нравлюсь?
   Она нахмурилась, подумав, что он над ней издевается.
   — Я же сказала, что это так!
   — Но как? — искренне удивился Аккес, не в силах престать улыбаться. — Я ведь всё время пытался тебя убить.
   — Ты сам знаешь, что это неправда! — нахмурилась Риана. — И я сама не знаю почему, но именно из-за тебя я меняюсь. Это началось, когда мы впервые встретились, я почувствовал дрожь в теле, но подумала, это потому, что ты отмечен Небесным воином, а оказалось...
   — Оказалось, что ты в меня влюбилась?
   — Нет, — она упрямо посмотрела на него. — Я тогда ещё ничего не почувствовала, именно поэтому столько времени пыталась понять, из-за кого всё началось... Но потом поняла...
   — Когда же? — продолжал допытываться он. Он с трудом сдерживался, чтобы не подойти к ней.
   — Какая разница?
   — Мне хочется знать, когда ты в меня влюбилась...
   — Да не влюбилась я...
   — Врёшь! — рассмеялся он, чувствуя себя самым счастливым человеком.
   — Не... ах... — скривилась она, вспомнив о его способностях. — Не знаю я...
   — Опять врёшь! — продолжал веселиться Аккес. Его крайне забавляли её неумелые попытки сказать неправду. Впервые в жизни чья-то ложь доставляла ему такое удовольствие. Он не любил, когда люди лгали. Это его всегда раздражало и злило. Но не тогда, когда это делала она.
   — Это произошло на островах... Я не хочу об этом говорить. Это смущает.
   Аккес смотрел на неё, и многое вставало на свои места. Её слова, её поступки... Но он не знал и всё время грозился убить её, а она в это время осознавала, что он её избранник...
   Её избранник.
   Эти слова приятным звоном разливались по всему его телу. По какой-то непонятной причине из всех мужчин эта девушка выбрала именно его. Как так получилось, для него навсегда останется загадкой.
   Она принадлежит ему.
   Принадлежит. Ему. Только. Ему.
   Ему отчаянно захотелось прижать её к себе и никогда-никогда больше не отпускать. Аккес даже сделал шаг навстречу, но внимательно следившая за ним жрица тут же отступила, опять вытянув руку вперёд, чтобы удержать его.
   — Нет. Нельзя. Ты слишком... я... Тебе нельзя приближаться ко мне. Я не шутила, когда говорила, что меня тянет к тебе.
   Он рассмеялся.
   — Самые неудачные слова, чтобы меня остановить, — сказал Аккес, но всё же остановился.
   — Ты должен уйти. Всё происходит слишком рано. У меня есть обязательства... Я не могу позволить чтобы... ах... — она вздохнула, удручённо опустив голову. — Ты должен уйти и не приближаться ко мне, пока всё не закончится.
   Почему-то её настойчивое желание выпроводить его было ему намного приятнее, чем если бы она наоборот уговаривала его остаться.
   Аккес всё ещё пытался в полной мере осознать то, что ему открылось. Но это его не пугало и не злило. Хотя всё это и можно было воспринять как принуждение. Ведь его никто не спрашивал, хочется ли ему быть избранником. Он ведь даже не стремился к этому, не думал об этом... И до сих пор не мог понять, как такое возможно, такой, как он...
   Но она не врёт. По крайней мере, не в этом.
   Эта странная жрица с красными, словно огонь волосами и большими упрямыми глазами выбрала именно его. Хотя и пыталась сопротивляться тому, что уже неизбежно. Это почему-то его крайне веселило.
   Подойдя к своей одежде, Аккес натянул рубаху. Взгляд его продолжал наблюдать за обнажённой девушкой возле озера.
   — Знаешь, — сказал он, не удержавшись, — если ты хочешь, чтобы я поскорее ушёл, тебе лучше бы одеться и не искушать меня своим соблазнительным телом, которое, кстати, совсем недавно так сильно ко мне прижималось.
   Риана обернулась и, краснея в тон своих волос, осуждающе на него посмотрела. Подбежав к своим разбросанным вещам, она демонстративно натянула свою сорочку, впрочем, та не скрывала её длинных ног.
   Аккес, постоянно возвращаясь к ней взглядом, всё же собрал свои вещи. Подобрал один свой меч и без усилий вытащил из дерева второй. Когда сборы были закончены, ему едва удалось подавить вздох разочарования.
   — Что ж... — сказал он, пристёгивая за спину ножны и закрепляя своё оружие, — раз ты хочешь, чтобы я делал вид, что ничего не было...
   — Я была бы тебе за это очень благодарна.
   Подняв на неё глаза, Аккес хитро улыбнулся.
   — А если я не захочу притворяться?
   — Что? — опешила девушка и нахмурилась. — У тебя нет выбора.
   — Неужели?
   — Да. Тогда я сама буду держаться подальше. Я уеду туда, где ты меня не найдёшь, и пока не настанет время...
   — Ох, наивная-наивная жрица, — умилённо вздохнул он. — Неужели ты до сих пор не поняла? Я всегда и везде найду тебя. Мне даже не придётся прикладывать усилия, просто сяду на коня, и он сам приведёт меня к тебе.
   Риана нахмурилась, упрямо смотря на него в ответ, и Аккес опять вздохнул, на этот раз обречённо.
   — Ладно. Будь по-твоему, — и генерал Дракона смерил её пристальным взглядом. — Но прежде...
   Он начал стремительно к ней приближаться. Заметив это, Риана испуганно вытянула руки перед собой, в попытке его остановить.
   — Нет, нет, нет, нет...
   Не обращая внимания на её протест, он подошёл вплотную, обхватил девушку руками, прижал к себе и поцеловал. Он действовал напористо и даже немного грубо, но постепенно поцелуй становился всё более нежным, так что Риана растаяла в его объятьях и даже потянулась обнять его шею. Но в этот же самый момент Аккес так же стремительно отстранился.
   Как и у неё, его дыхание сбилось, но её разочарованный взгляд стоил того. Пусть знает, что в эту игру могут играть двое. Пусть почувствует на себе, каково желать чего-то недоступного.
   — Будь готова к следующему поединку, жрица.
   — Что? — удивилась девушка. — Ты по-прежнему хочешь убить меня?
   Аккес, подхватив свой дорожный плащ, направился к своему коню.
   — Убить? Не-ет. Однако сражаться с тобой мне нравится всё больше, — многозначительная улыбка скользнула по его лицу. — И учти, если ты опять начнёшь увиливать и не будешь выкладываться по полной, я запросто одержу верх, и тогда... — он выразительно оглядел её с головы до ног, так что даже в рубашке она почувствовала себе голой. — Тогда наш поединок может закончиться точно так же.
   И, продолжая улыбаться, он повесил за спину свою маску и пошёл прямо в глухой лес, прекрасно ориентируясь в кромешной тьме.
   Риана же стояла и смотрела ему вслед, пока он не ушёл настолько далеко, что она уже не смогла различить его в тенях ночного леса. После этого девушка с протяжным вздохом села прямо на землю, на которой стояла. Ей отчаянно хотелось позвать его обратно. Прижаться к нему и провести в его объятиях всю ночь, следующий день и ещё ночь.
   Близость даже не обязательна. Ей было достаточно и просто находиться рядом с ним. А как только Аккес ушёл, так всё вокруг опять стало мрачным и холодным, страшным и чуждым.
   Содрав с себя сорочку, жрица улеглась на прохладную траву и стала смотреть в небо. Сон к ней не шёл, да и опасно спать одной в лесу. Тем более, если теперь она обычная смертная, раз уж они... От воспоминания внутри всё затрепетало.
   — Ох, боюсь, тут ты немного ошибаешься, милая, — послышался звонкий детский смех и, подняв голову, Риана увидела маленькую девочку, босиком бродившую по берегу озера.
   Она была одета в голубое платье чуть ниже колен, с красовавшимися на нём серебристо-белыми рисунками и письменами, которые сразу отметали любое предположение о том, что это мог быть обыкновенный ребёнок, каким-то невероятным образом оказавшийся здесь посреди ночи. Но самым первым признаком всё же были длинные светлые волосы, что развевались на несуществующем ветру.
   — Моя Богиня, — просияла Риана, вставая и глядя на девочку с радостью и наворачивающимися слезами. — Ты пришла попрощаться со мной?
   — О нет, моя дорогая, — улыбнулась девочка. — Я никогда не попрощаюсь с тобой. А пришла только повидаться и кое-что тебе напомнить. Иди сюда, дорогая.
   Риана подошла ближе и присела на траву, в то время как девочка взобралась на небольшой холмик и, свесив ноги в воду, начала барахтать ими, создавая брызги и распугивая водных обитателей. Жрица же не отрывала глаз от Богини, она боялась, что никогда её больше не увидит, и теперь чувствовала себя необычайно счастливой.
   — Счастлива ли ты в остальном? — спросила девочка, взглянув на неё своими большими голубыми глазами. Риана не удивилась, что та прекрасно знала о её мыслях.
   — Я думаю, да. Я нашла тут своё место, цели и... я нашла своего мужчину. — Она слегка закусила губу, смущённо потупившись.
   — Он тебе нравится? — послышался смеющийся голос девочки.
   — Ну... да. Ведь он мой избранник, и вы мне послали...
   — О, глупости, — махнула рукой Богиня. — Это мой брат любит все эти любовные предназначения. Хотя на самом деле, просто видит, кто кому может подойти. Здесь нет какого-то предназначения, милая моя.
   — Что? — удивлённо посмотрела на неё девушка. — Но все эти истории про Избранника...
   — Это его проказы. Ты расстроена?
   Богиня внимательно посмотрела на Риану, которая от потрясения замерла на месте.
   — Не стоит так расстраиваться, — улыбнулась девочка. — Я же не говорила, что чувства не настоящие. Я просто сказала, что он видит тех, кто друг другу подходит, и сводит их вместе. А потом списывает всё это на некую 'избранность'. Шалопай! Но вы ведь и так это знали, когда наблюдали за ним в разных мирах. Все вы, мои любимые жрицы, тоже немного можете всё это чувствовать. Встретив человека, который вам подходит, вы, осознанно или нет, понимаете, что он тот, кто вам нужен.
   Риана, всё ещё растерянная, удивлённо посмотрела на Богиню. Та сидела рядом уже не в образе девочки, а в своём обычном образе молодой женщины, всё в тех же голубых одеяниях.
   — То есть Аккес не мой Избранник? — спросила девушка, страшась услышать ответ.
   Богиня рассмеялась.
   — Конечно, он твой избранник, — она тепло посмотрела на свою жрицу. — Но не потому, что это кто-то решил, а потому, что ты сама его выбрала, моя дорогая. Мой брат тот ещё интриган, но решающими всегда бывают людские желания.
   — То есть, я могла выбрать любого человека в этом мире?
   — Конечно, но вот выбрала бы? Ты почувствовала именно этого мальчика, хотя он не первый, кого ты встретила здесь. Просто в этом мире он тебе больше всего подходил. И я уверена, что если бы ты попала в другой мир, ты тоже нашла бы самого подходящего тебе юношу. Ну а здесь таким оказался он.
   — То есть, я могла попасть в другой мир и там... был бы кто-то другой? — Риана печально опустила голову. Ей не хотелось встречать никого другого. Она уже привыкла думать, что именно Аккес её избранник. Только он.
   — Не переживай так сильно, — опять улыбнулась Богиня. — Ведь ты попала именно сюда, значит, именно тут тебе нужно было быть и именно его встретить.
   — То есть это всё-таки было предопределено? — нерешительно посмотрела на неё Риана.
   — Не всё так просто, и в тоже время, гораздо проще. Нет ничего точно предопределённого, и в тоже время есть кое-что из того, что предрешено заранее. К тому же, не стоит забывать о моём брате, — Богиня слегка нахмурилась. — Он ведь уже приходил к тебе. Наверняка что-то уже сделал. Ну да ладно, в свободу воли и выбора он всё равно не может вмешаться. — Она опять тепло посмотрела на девушку. — Только ты сама решаешь, с кем хочешь быть, моя дорогая девочка. И только ты можешь решить, хочешь ли соединиться с тем, кого выбрала. Но уверяю тебя, когда это произойдёт, ты почувствуешь такие тепло и близость, которые раньше не испытывала.
   — Но... — Риана растерянно посмотрела назад, где всё ещё валялась её одежда. — Мы ведь уже...
   — О нет, — рассмеялась Богиня. — Об этом я и хотела тебе напомнить. Ты всё ещё моя жрица, если ты об этом. И всё ещё не стала до конца человеком.
   — Но я думала... Что как только произойдёт близость с мужчиной, я стану...
   — Ты станешь. Но только когда полностью примешь своего избранника, — сказала Богиня, подходя и присаживаясь напротив неё, с теплотой заглядывая ей в глаза. — Ты должна принять его всеми тремя ипостасями. Мыслями, чувствами и телом. И он тоже должен принять тебя так же. У вас этого пока не произошло. Вы не до конца осознали свою связанность.
   — Но...
   — Вы оба приняли друг друга телом, и обычно это завершающий этап, но не в вашем случае. Ты, моя дорогая, осознала, кто он такой, так произошло твоё принятие в мыслях, но здесь... — она дотронулась до места, где билось её сердце. — Ты ещё не приняла его здесь...
   — Но...
   — Ты любишь его?
   Риана удивлённо посмотрела сначала на руку Богини, которую та прижимала к её груди, потом ей в глаз, потом опять на руку... Она не знала, что сказать.
   — Подумай о нём, моя хорошая, — мягко сказала Богиня, опуская ладонь. — Подумай о нём сердцем. Любовь это не только зов тела и мысленное решение, это ещё и чувство. Обычно женщинам проще с чувствами, но сложнее с мыслью, ты же, моя особенная, никогда не делаешь всё как обычно.
   — Я... — всё ещё в замешательстве пробормотала жрица. — Сердцем?
   Как только Риана подумала о чувствах, тут же в памяти возник его образ, когда он приподнимал маску и окидывал её взглядом, тем самым, от которого по её телу бежали мурашки. Его улыбка, когда он пытался её поддразнить. Его неосознанный жест во время их побега, когда он прикрыл её рукой, защищая. Его такой заразительный смех...
   Много чего вспоминалось, и все эти воспоминания переплелись в её голове, зарождая что-то тёплое внутри, особую нежность и счастье.
   — Правильно, — послышался мягкий голос Богини. — Именно отсюда растёт любовь к мужчине. — Она опять дотронулась до груди девушки, где билось её сердце. — Именно из того, как ты чувствуешь себя рядом с ним.
   — Я, кажется, поняла, — радуясь, сказал Риана, и тут вдруг догадка поразила её. Резко подняв голову, она посмотрела на Богиню. — А он тоже будет чувствовать себя так?
   — Мужчины немного по-другому чувствуют, — сказала Небесная. — Но в целом: да. Более того, он уже давно ощущает нечто подобное. Он отлично тебе подходит, моя дорогая. Этот юноша тоже пошёл совсем не такой дорогой. У мужчин обычно чувства просыпаются в последнюю очередь, у него же именно чувства и были первыми. Всё то, что ты только находишь в себе, у него проснулось уже давно. Просто он сам ещё всего этого не осознал. Не принял в мыслях, но это произойдёт уже очень скоро. Как только мальчик обдумает слова и события, то всё поймёт.
   — То есть он чувствует то же самое... — задумчиво проговорила Риана, и на её лице появилась тихая, счастливая улыбка, она прижимала руки к своему сердцу и задумчиво смотрела в землю перед собой.
   — Ты поняла, моя дорогая? — сказала Богиня, накрывая её ладони своими. — И не стоит жалеть о том, что ты покидаешь меня. Я, как любая мать, должна отпускать своего ребёнка в самостоятельную жизнь. Настало твоё время. Ты выбираешь свою собственную жизнь и человека, который будет тебя поддерживать, и которого будешь поддерживать ты.
   Риана посмотрела на Богиню.
   — Я ещё увижу тебя?
   — Я всегда рядом, милая, — сказала та и, поцеловав девушку в лоб, поднялась. Риане хотелось ухватить её за одежды, чтобы задержать ещё хоть на миг, но рука её, дёрнувшись вверх, замерла.
   — Всё правильно, моя хорошая, — сказала Богиня, принимая облик маленькой девочки. — У тебя начинается новая жизнь. Ты выбрала свой путь. Иди по нему, не оглядываясь назад. Вперёд и только вперёд, рядом с теми, кого хочешь взять с собой. И не оглядывайся назад, просто знай, что я всегда там, поддерживаю тебя.
   Риана улыбнулась, вытирая слезу.
   — Хорошо, — сказала она, наблюдая за тем, как девочка, кружась, растворяется в воздухе. На душе почему-то становилось легко и спокойно.
   Поднявшись, жрица подошла к своим вещам. Одеваться не очень хотелось, но это было необходимо, так же как и найти свои мечи, а потом вложить в ножны на бёдрах. К тому же их тяжесть успокаивала её. Подойдя к своей лошади, Риана легонько погладила её, чтобы пробудить ото сна.
   — Извини меня, девочка, — сказала девушка, прося прощения у животного за то, что не дала как следует выспаться. И, взяв ту под уздцы, пошла обратно. Она проведёт день в деревушке с петушиным названием, а после поедет обратно в замок. На какое-то время всё будет как раньше... Только вот сама Риана уже не такая, какой была. Душу ей грела мысль о Богине, которая всегда, хоть и незримо, будет с ней... а ещё приятным теплом разливались воспоминания о мужских прикосновениях, о поцелуях и объятиях, о взгляде прямо в душу и прощальном обещании... О мужчине, которого она сама выбрала. Сама!
   Мысли о нём согревали её больше всего.

 

   Только убедившись, что она благополучно добралась до дороги, Аккес повернул обратно. Он не сомневался, что никакой разбойник не сможет причинить ей вреда, но почему-то беспокоился, что на неё могут напасть дикие звери. Немного странное опасение, но именно поэтому он не ушёл, несмотря на то, что она настаивала.
   Отойдя на достаточное расстояние, дабы девушка потеряла его из виду, Аккес привязал своего коня к дереву и, убедившись, что поблизости нет хищников, тихо прошёл обратно. Взобравшись на дерево так, чтобы никто его не смог заметить, он стал наблюдать за поляной, втайне надеясь, что она решит отдохнуть и переночевать прямо там, и у него появится возможность быть с ней рядом до самого утра.
   Но она решила идти, и, возможно, это к лучшему.
   Но перед этим Аккес увидел, как появилась какая-то девочка, которая потом стала красивой женщиной и то, как обе они о чём-то разговаривали на берегу озера. Не трудно было догадаться, кто она. Он пытался рассмотреть Богиню, но её образ был словно окутан туманом, и до самого последнего момента он видел только расплывчатый силуэт. Но в самый последний момент, перед тем, как окончательно исчезнуть, она подняла голову и посмотрела прямо на него. И тогда, всего на мгновение, он смог увидеть на её прекрасном лице улыбку.
   Аккес не слышал, о чём они говорили, несмотря на то, что находился довольно близко. Возможно, это тоже из-за Богини. Ей надо было поговорить со своей подопечной наедине. Он не возражал, хотя с некоторой тревогой наблюдал за самой жрицей, стараясь понять её настроение по жестам и выражению лица, когда та поворачивалась в его сторону. Это было сложно. Но в конце, когда девушка начала, он заметил на её губах улыбку и позволил себе расслабиться. Если она улыбается, значит, всё хорошо. И, убедив себя в том, что ей по-прежнему может угрожать опасность, мужчина последовал за ней к дороге. Хотя за оставленного коня он даже не думал беспокоиться. И когда вернулся к нему, тот всё так же спал.
   Подойдя к животному, он потрепал его по холке и погладил по голове.
   День и ночь были насыщенными, но не было чувства усталости. И, так же как и его жрица, Аккес решил отправиться в обратный путь. Ещё и потому что искушение вернуться и проводить её хотя бы до ближайшей деревни всё нарастало.
   И даже когда солнце встало, осветив верхушки деревьев, и пройдено было значительное расстояние, он всё ещё отговаривал себя от того, чтобы развернуться и поехать за ней. Почему-то в голове крутились глупые мысли о том, что она вдруг ещё раз всё взвесит и передумает...
   И прогоняя всю дорогу эти страхи, Аккес за пару дней достиг Сенкины. Мысленно он готовился к тому, что его здесь ждёт, прекрасно понимая, что его почти недельное отсутствие не осталось незамеченным. Он и раньше, бывало, исчезал на день-другой, но всегда либо Эгрант, либо Атиша знали, где его искать. Но на этот раз он никому ничего не сказал.
   Впрочем, к выговорам ему не привыкать. Особенно в последнее время. Он потому ничего и не сказал, так как знал, что в случае, если вернётся, жрица будет мертва. А за её убийство выговора в любом случае не избежать.
   От этой мысли по телу прошёл неприятный холодок. Как всё изменилось за несколько дней...
   Желая отсрочить чьи бы то ни было нотации, Аккес направился в королевский сад, где часто проводил время, после того как зимний сад стал не единственным местом, где можно было укрыться. Несмотря на долгое отсутствие, ему не хотелось никого видеть. А хотелось побыть одному и поразмышлять обо всём, что произошло, в спокойной обстановке. Вспомнить...
   Однако кое-кому не терпелось потревожить его уединение.
   — Рад, что ты вернулся, — послышался строгий голос Эгранта.
   Аккес, который забрался на ветку большой яблони и крутил в руках спелый плод, посмотрел на друга, после чего отвернулся. Ему совсем не хотелось ни говорить, ни тем более обсуждать что-либо, хотя он понимал, что однажды это всё же придётся сделать.
   — Я бы хотел услышать то, что ты должен мне сказать, — сощурил глаза Эгрант.
   — И что же? — спросил Аккес, продолжая рассматривать яблоко в руках.
   — Ты мне скажи. Куда и зачем ты ездил? И чем всё закончилось?
   — Похоже, ты сам обо всём знаешь.
   — Я не настолько всезнающий, как Дракон.
   — Так пойди к нему и спроси.
   — Просто знать недостаточно. Нам хочется знать, что ты скажешь.
   — Ох, как ты заговорил, — повернулся к нему Аккес. — Я не убил её.
   Эгрант сощурился и разочарованно вздохнул.
   — Ты всё-таки нарушил обещание.
   — Нет. — Аккес внимательно на него посмотрел. — Амулеты собраны, скоро всё завершится. Тем более мы с ней договорились провести этот бой. По обоюдному согласию.
   — И?
   — Что "и"?
   — Как же так ты её не убил? — саркастически посмотрел на него Эгрант. — Ты же не мог дождаться этого момента. Мечтал и угрожал, что лишишь её жизни. Почему нет? Или она победила? Почему же тогда ты не буйствуешь, не злишься, никого не провоцируешь на схватку, не убиваешь? Ведёшь себя довольно странно.
   Аккес, продолжая крутить в руках яблоко, усмехнулся. А ведь действительно, он вполне мог бы себя вести именно так.
   — А ещё ты улыбаешься. Явно что-то произошло.
   — Всегда что-то происходит.
   — О-о-о! Теперь пошла философия. Это точно ты, Аки?
   — Хватит, а? — Он посмотрел на Эгранта, который, несмотря на возмущённый тон, выглядел довольным. Ещё бы. Его любимая жрица цела и невредима. — Кое-что изменилось... Возможно, я изменился.
   — Значит, ты больше не будешь пытаться её убить? — спросил уже вполне серьёзно Эгрант.
   — О нет, — коварно усмехнулся Аккес. — Ещё как буду пытаться.
   — Не понимаю...
   — Важное здесь слово "пытаться", а не убивать. Сражаться с ней одно удовольствие.
   Эгрант удручённо вздохнул и пробубнил под нос что-то вроде: "Ох, уже эти воины", после чего повернулся и проводил взглядом фигуру одного из гуляющих по саду. Солнце садилось, и гуляющие придворные спешили поскорее вернуться во дворец, что, естественно, было на руку Аккесу. Ведь тьма ему не помеха, а уединение более чем желательно.
   — Могу я хотя бы надеяться, что ты больше не пропадёшь? — спросил Эгрант, глядя на него.
   — Можешь. Хотя я не понимаю, зачем я вам нужен теперь.
   — Ты всегда нам нужен, — серьёзно сказал Эгрант. — Не думай, что ты всего лишь оружие в наших руках. Ты очень важен и даже любим.
   Аккес повернулся и удивлённо посмотрел на Эгранта, тот же в ответ улыбнулся, по-мальчишески задрав голову.
   — Сам я, конечно, не являюсь сыном Дракона, как тут иные полагают, но в любых слухах есть доля правды, — он тепло посмотрела на друга. — У Дракона, несмотря на то, кем он является, и что с людьми не может иметь никаких отношений, всё же обрёл отцовские чувства по отношению к одному мальчику, который пробудил его от долгого сна.
   Аккес всё ещё изумлённо смотрел на него, чувствуя, как внутри всё замерло, Эгрант же продолжал тепло улыбаться.
   — Это может быть странным, что представитель высшей расы привязался к простому человеку, но это правда, Аки. У Дракона в этом мире вырос сын, непослушный, самоуверенный, агрессивный, умный, хотя и немного глупый тоже, но он всё же любим.
   Аккес продолжал неподвижно сидеть на месте. Он знал, что Деко относится к нему по-особенному. Все те почти сто лет, что они жили вместе, это всегда читалось в нём. Это так же могло служить причиной того, почему ему продлили жизнь, хотя Деко никогда не признавался в истинных причинах этого поступка. Тем не менее, слышать по отношению к себе такие слова было неожиданно.
   — Спасибо... — наконец выговорил Аккес. — Хотя немного странно это слышать от тебя, а не от него самого.
   — Что поделать. Он не считает нужным говорить подобные слова, словно это всё слишком очевидно. Я же не настолько идеальный, — Эгрант улыбнулся, развернувшись и намереваясь уйти, но потом обернулся и ещё раз посмотрел на друга. — Просто не забывай о том, что даже у такого одиночки, как он, есть близкий человек. Что уж говорить о тебе...
   — О чём ты? — нахмурился Аккес.
   — О том, что у тебя тоже может быть кто-то особенный. В этом нет ничего плохого.
   И беззаботной походкой Эгрант пошёл к выходу из сада.
   Аккес опять откинулся назад, прислонившись спиной к стволу дерева. Эгрант становится всё меньше и меньше похожим на себя, и всё больше походит на человека. Хорошо это или плохо, сложно сказать, как и то, во что всё это выльется в будущем.
   Когда солнце село и люди покинули сады, Аккес спустился с дерева и разлёгся на лавочке, глядя в ночное звёздное небо. Странное чувство поселилось внутри. Раньше, сталкиваясь с чем-то подобным, он просто молча отстранялся, заглушая свои эмоции, и потому стало непривычно наоборот прислушиваться к ним. Но это было на удивление приятно. Нечто тёплое и лёгкое внутри.
   И хотя он пытался обдумать слова Эгранта о чувствах Деко, мысли его всё равно возвращались к той лунной ночи... на губах его растянулась улыбка, как только он вспомнил, как жрица попыталась его обмануть. Как её безупречность рассыпалась словно песок, показывая её истинную... по-человечески настоящую. И каждый новый её открывшийся "недостаток" радовал его всё больше и больше.
   Она на его глазах становилась настоящей.
   Воспоминания его опять вернулись к тому моменту, где он впервые почувствовал её ложь, а её глаза испуганно расширились, когда она сама это осознала. Да... тот самый момент, когда он посмотрел на неё по-другому...
   — Чему ты улыбаешься? — послышался мелодичный голос.
   Подняв голову, Аккес увидел Атишу, которая плавной походкой, что сводила с ума многих мужчин, приближалась к нему.
   — Я так и знала, что найду тебя здесь. Как жаль, что ты не пришёл ко мне, когда вернулся. — Она подошла ближе и приседа рядом со скамейкой прямо на землю — так, чтобы видеть полулежащего на ней мужчину.
   — Мне нужно было уединение. Не обижайся, — сказал он, ласковым жестом проведя по её щеке. — Я не хотел тебя расстроить.
   — Ты в последнее время часто куда-то уезжаешь, — сказала Атиша, мягко коснувшись его руки. — Расскажешь, как у тебя дела? А то здесь скучно совсем, все заняты своими делами, а Эгранта я вижу даже реже, чем тебя, учитывая, что ты чаще пропадаешь.
   — У Эгранта сейчас действительно много дел.
   — Мне кажется, он меня избегает, — грустно сказала девушка.
   — Если тебе так кажется, то, возможно, так и есть. Он знает о твоих чувствах к нему и пытается донести до тебя то, о чём я тебе уже давно говорю.
   — Да... знаю, — она положила голову на край скамьи и грустно посмотрела в землю. — Хотя я не понимаю, почему Эгрант не может ответить на них. У него уже есть кто-то? Может, этот кто-то не здесь, в другом месте? И он хранит ей верность...
   — Не думай об этом. А вот ему стоит об этом подумать и поговорить с тобой.
   — Я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он прямо мне всё сказал, — девушка всё так же грустно посмотрела на Аккеса. — Ведь пока я думаю о нём, мне хорошо. Любовь способна греть, даже если она безответная. Правда недолго и только если действительно чистая.
   — Ох, Атиша, — вздохнул Аккес и протянул ей яблоко, которое всё это время крутил в руках. Ему есть не хотелось, так может она немного отвлечётся и забудет о своих горестях.
   — Ну а теперь, когда я поведала тебе о своих горестях, может, расскажешь что с тобой? — сказала девушка, беря яблоко и аппетитно вгрызаясь в его мякоть. — Я не буду притворяться, что не заметила в тебе изменения, дорогой. А ты сияешь.
   — Что? — приподнял брови Аккес.
   Она дотронулась до его груди и провела пальцем к сердцу, загадочно улыбаясь.
   — Кое-что пропало, кое-что появилось, а ты сам где-то далеко летаешь. Внутри мягкое, снаружи спокойное, в глазах жаркое. Дыра меньше, душа больше. Где ты был?
   Аккес, удивлённый странными словами Атиши, посмотрел на свою грудь, по которой та задумчиво водила пальцем. Но потом он вспомнил, что дочерям сов открыты истины, не доступные простым смертным.
   — Я отправился на битву со жрицей. Мы условились о смертельном поединке.
   — Но ты ведь её не убил... — сказала та утвердительно и посмотрела на него. Аккес, даже в почти полной тьме, увидел, что её взгляд стал другим, более глубоким. Он часто видел у неё такой взгляд, особенно по ночам, когда она рассматривала его после или до любовных утех.
   — Нет, — сказал он, ожидая её дальнейшей реакции. — Хочешь сказать, это жрица меня изменила?
   — Нет, — повторила Атиша. — Никто не может изменить другого человека. Человек всегда меняется сам. Но жрица послужила поводом... или причиной. Что же произошло?
   Аккес не удержался от улыбки, которая весь вечер почти не сходила с его лица.
   — Она... — он на миг замолчал, пытаясь понять, как в полной мере выразить то, что произошло. — Я первый стал причиной или поводом её изменений.
   — О-о-о, — Атиша, подперев рукой голову и облокотившись о скамейку, загадочно посмотрела на него.
   — Она... — Аккес замолчал, не зная, что и как сказать. Есть ли вообще подходящие слова, чтобы выразить всё, что творится с ним в последние дни. — Она... как свет...
   Атиша мягко погладила его по руке.
   — Это немного грустно, но замечательно, — сказала девушка. — Похоже, теперь мне придётся искать себе другого мужчину. Хотя... хочешь, я останусь с тобой этой ночью? Последний раз, пока ты не убежал к своей жрице.
   — Нет, — сказал Аккес и ещё раз нежно провёл по её щеке. — Это будет уже не так. Не так, как с ней.
   Атиша вздохнула, лукаво посмотрев на него.
   — Ты точно влюбился. Неужели я смогла этого дождаться? Моя работа с тобой закончена.
   — Работа?
   — Не скажу, что это не было приятно. Но, похоже, эта девочка смогла за один раз добиться большего, чем я за эти два года. Поздравляю тебя.
   Она поднялась, всё ещё грустно улыбаясь.
   — Я всё ещё не понимаю, о чём ты, — сказал Аккес.
   — Ты же знаешь о дочерях сов. Я выбрала тебя не только за красивые глаза и сильные руки. Я выбрала тебя за твою тьму и старалась прогнать её. У меня это немного получалось, но всё, что делала я — это лишь понемногу её развеивала, но, как только появилась жрица, твоя тьма начала пропадать как туман в ясный солнечный день, и вот ты вернулся сейчас...
   — Ты же сказала, что я сам изменился.
   — Да... но почему ты захотел измениться? — Атиша подошла и, склонившись, поцеловала его в лоб. — Милый мой, не упускай её. Она действительно твой свет.
   И, развернувшись, девушка всё той же мягкой походкой пошла к выходу, но потом вдруг остановилась и, обернувшись, строго на него посмотрела.
   — Упустишь её, я не приму тебя обратно.
   Аккес улыбнулся.
   — Она сказала, что я её избранник.
   — Ох, счастливчик, — вздохнула Атиша и помахала ему рукой.
   Счастливчик?
   Аккес опять откинулся на скамейку. Возможно так, хотя он всё ещё сердился на жрицу за то, что его прогнали посреди ночи и велели держаться подальше. Хотя, когда он вспоминал её лицо в эти моменты, не оставалось никаких сомнений. Она хотела, чтобы он ушёл только потому, что на самом деле хотела, чтобы он остался.
   Опять старается врать.
   Аккес тихо засмеялся.
   Маленькая жрица-врунья.
   Его маленькая жрица-врунья.
   Его, и он никому её не отдаст.

 

   Возвращение Аккеса было как нельзя кстати.
   Все тут же переключили своё внимание на него. Эгрант, как только прознал об этом, ушёл мрачнее тучи. А на следующий день Аккес провёл у Дракона несколько часов.
   Альдана радовало, что взбучку за отсутствие получает не только он. Но всё же больше его радовала возможность ускользнуть по своим делам.
   Одевшись проще, чтобы не привлекать внимания, он поспешил к небольшому домику за пределами дворца. Ничем не примечательное старое здание было обветшалым и запущенным, но это не имело никакого значения.
   Не удосужившись даже постучать, Альдан широко открыл дверь и вошёл. Комната, в которой он оказался, раньше была чьей-то гостиной. На это указывали всё ещё оставшиеся здесь стулья, обитые тканью, пара кресел и потрёпанная софа, а также красиво отделанный камин и, пожалуй, портьеры, уже заляпанные чьими-то жирными руками. Но помимо прочего здесь на полу были разбросаны шкуры, на которых восседали вожди талемских племён. Не хватало только очага посередине комнаты, чтобы те и вовсе чувствовали себя как дома. Однако вожди сидели спокойно и даже Брун, на удивление, ещё не успел напиться.
   Как только он вошёл, разговор, что недавно вёлся, тут же стих, и все как один посмотрели в его сторону. Былая ненависть во взглядах уже пропала, однако настороженность осталась. Впрочем, Брун всё равно продолжал на него фыркать, а братья воротили нос. Только Окда, как всегда, не сводила с него пристального взгляда.
   — Куда вы стол дели? — спросил Альдан, ещё раз осматриваясь.
   — Сожгли. На кой нам этот бесполезный кусок дерева? — ответил Мавдан, глядя ему прямо в глаза. Его до сих пор злило, что Альдан может смотреть на него без содрогания. В желании вызывать ужас своим видом его брат обходил даже Аккеса. Если его другу было по большей части всё равно, лишь бы держались от него подальше, то Мавдан наслаждался страхом окружающих людей.
   Не желая тратить время на вразумление дикарей и игры в гляделки, Альдан подошёл к ближайшему креслу и величественно сел на него.
   — Хочешь быть талемом, веди себя как талем, а не как равнинная белоручка, — прошипел Сэкдан, наблюдая за ним.
   — Хочешь быть варваром, продолжай жрать и испражняться в одном и том же месте, — смерил его взглядом генерал Дракона, а потом оглядел всех и добавил: — Что с вашими армиями?
   Четыре пары глаз посмотрели на него.
   — Мои на западе, — сказал Брун. — Баба своих увела на восток...
   — Заткнись, трепло, — огрызнулась Окда, выхватывая свой кинжал и злобно глядя на него в ответ. — Я такой же вождь, как и ты, пузатый боров. А не какая-то девка, из тех, что ты заваливаешь на свои шкуры.
   — Что с вашими? — Альдан спокойно посмотрел на Сэкдана, не обращая внимания на стычку. Пусть хоть поубивают тут друг друга, ему только проще будет.
   — На юге. И я по-прежнему не понимаю, что мешает нам напасть прямо сейчас?
   — Не понимаешь, потому что ты глупец, — металлическим голосом произнёс Альдан, обдав холодным взглядом брата. — Ваши воины лишь шайка разбойников и без должного руководства ничего не стоят. Многовековые стычки с Равнинными рыцарями это не раз доказали. Дракон выберет вам короля, а что потом? Вас всех перебьют или загонят обратно в леса. И, хотите вы этого или инет, именно я ваш единственный шанс создать новое королевство. Настоящее талемское королевство.
   — Я по-прежнему не верю, что ты помогаешь нам только из родственных чувств, — фыркнул Брун, к его чести он всё ещё не был пьян.
   — А я этого никогда и не утверждал, — высокомерно усмехнулся Альдан. — Наоборот. Эти ничтожества знают, что я их ненавижу, — он посмотрел на братьев. — И знают за что.
   — Маленький сосунок, — пробормотал под нос Сэкдан.
   — Тихо, — успокоил его Мавдан. — Всему своё время.
   — Я помогаю вам, потому что я талем, — продолжал генерал Дракона. — Более того, я использую вас. Вы получите то, о чём многие поколения только мечтали, и я тоже получу то, о чём долго мечтал. И все довольны.
   — И о чём же ты мечтаешь? — спросил Мавдан, сверля брата подозрительным взглядом.
   — О том, до чего ваши скудные умишки никогда бы и не додумались. — Альдан чувствовал, как его начинает просто трясти от желания вырвать глотки всем этим варварам, но он, сдерживаясь, холодно произнёс: — Я пришёл лишь предупредить вас, чтобы вы держались подальше от замка вплоть до того дня, как состоится бал. Аккес в замке, а от него очень сложно что-то скрыть.
   И, не желая больше оставаться среди них, Альдан поднялся и направился к выходу, не обращая внимания на злобные взгляды. Ему было всё равно. Он не дружбу и любовь пришёл сюда строить. Он пришёл сюда спланировать и возглавить восстание, и даже совершить предательство тех, кого считает друзьями. И всё ради одной цели. Которая идёт вразрез с желанием Дракона закончить всё тихо и без крови и которая разожжёт новое пламя войны.
   Ничто не вечно.
   Хрупкий мир равнинных королевств давно должен был пошатнуться.
   Грядёт новый мир.
   В котором он будет править и в котором сможет осуществить все свои желания.

 

 



Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"