Труфанов Василий : другие произведения.

Мое превращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ленка побледнела и не отрывала от меня удивленного и одновременно, как мне показалось, встревоженного взгляда своих чудесных глаз. Вдруг она вскочила и схватила Ивана Константиновича за руку: "Папа, не надо эту жужелицу в морилку! Если она такая редкая, как ты говоришь, то пусть живет!"
  МОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ
  
  В самом начале учебного года я слег с простудой. Я заболел, как нарочно, первого сентября, в день знаний и в день рождения Ленки Светозаровой. А мне так хотелось прийти поздравить ее. Ведь ей исполнилось ровно пятнадцать. Всем другим в нашем классе она казалась заурядной. Всем другим, только не мне. Для меня Ленка Светозарова была особенной. Большие, черные локоны спускались ей на плечи. Глаза были глубокие, светло-коричневого цвета. Ни у кого больше я не видел таких глаз. Когда я нес ей портфель, то ликовал от того, что она идет рядом со мной. И мне хотелось, чтобы путь из школы домой был в два, а то и в три раза длиннее. Интересно, как она ко мне относится, думал я.
  
  А все началось с того, что я стал увлекаться содержанием в неволе экзотических жуков. У меня в террариуме, а точнее сказать, в инсектарии, жили нарядные африканские бронзовки, чернотелки и даже тропические жуки-носороги. Ленкин папа Иван Константинович, высокий, сухощавый, в очках, очень похожий на Паганеля из "Детей Капитана Гранта" Жюля Верна, работал в Зоологическом Институте. И каждый год летом уезжал в какую-нибудь экспедицию в дальние страны. Из экспедиции он привозил много всяких баночек и коробочек с засушенными насекомыми. Иван Константинович был энтомологом- колеоптерологом, то есть специалистом по насекомым, который изучает жуков, или попросту говоря, жуковедом. Это обстоятельство и сблизило нас с Ленкой. Мамы у нее не было. Частенько я заходил к ней в гости, и Иван Константинович очень интересно рассказывал о различных насекомых, доставал из шкафа книги и коллекции. А совсем недавно он подарил мне великолепный атлас - определитель жужелиц с яркими, цветными таблицами. И теперь, лежа в постели, я уже в который раз с удовольствием просматривал его. Особенно нравилась мне одна большая, зеленая жужелица из Южной Америки, с золотистой каймой по краям надкрыльев. Ее мудреное название я никак не мог запомнить. Обычно жуки из семейства жужелиц не летают. Но этот был исключением. Он летал и притом отлично. И вот, рассматривая жука, я вдруг почувствовал, что у меня в голове что-то словно вздрогнуло. И я стал уменьшаться. Потом у меня неизвестно почему выросли крылья и шесть длинных, тонких ножек. И я превратился в жужелицу, в ту самую, южноамериканскую. При этом я мог думать и рассуждать как человек. У меня сохранилось человеческое, а не жучиное зрение. Я вылетел в раскрытое окошко и полетел. Куда же? Конечно, - к Ленке.
  
  Вечер стоял теплый. Окно ее комнаты, на мое счастье, тоже оказалось открытым. С порывом ветра я ворвался в комнату. Там, на небольшом диване у стола, сидела Ленка в нарядной белой кофточке, и несколько наших одноклассников и одноклассниц. Все дружно смеялись. Иван Константинович тем временем что-то делал на кухне. Я закружился под люстрой. Ребята обратили на меня внимание только после того, как я, стукнувшись об потолок, упал на стол, прямо возле коробки с тортом. Девочки, - кроме Ленки,- сразу взвизгнули от страха. А мой друг Митька Звягильский уже хотел было накрыть меня ладонью. Но я поспешно забрался под край коробки и замер там, поджав ноги. Одноклассники казались мне теперь громогласными великанами. Несмотря на то, что у меня было человеческое сознание и разум, во мне находился еще инстинкт насекомого. Поэтому любой даже самый незаметный шорох или стук заставлял меня, помимо воли, немедленно прятаться. Между тем второй мой приятель Федька Хрипунов крикнул: "Иван Константинович! К нам жук какой-то прилетел! Здоровущий такой, знаете! И зеленый! Посмотрите, пожалуйста. Может, это из вашей коллекции".
  
  "Сейчас посмотрю. Вообще-то у меня все жуки на булавках наколоты", - донеслось с кухни. Вслед за чем Иван Константинович, такой же строгий и подтянутый, появился в комнате и подошел к столу. Он отодвинул коробку и увидел меня. На его лице тотчас возникли радость и удивление. "Ребята! Поразительно, - сказал он, склонившись надо мною и поблескивая очками, в стеклах которых отражались огоньки свечей праздничного торта, - эта жужелица обитает только в Аргентине и принадлежит к довольно редкому крылатому виду, называемому..., - тут он с восторгом произнес все то же мудреное латинское название и обратился к Ленке, - Аленушка, будь добра, принеси морилку, флакончик с эфиром и расправилку, а в правом верхнем ящике писменного стола лежат пинцет и энтомологические булавки. Захвати и их заодно".
  
  У меня похолодело внутри.
  
  Теперь я с ужасом понял, какая участь мне грозит. Иван Константинович, который был мне добрым старшим другом, вот-вот готов был проколоть меня булавкой и поместить в коллекционный ящик. Мне казалось, что сейчас только Ленка могла меня спасти.
  
  "Ленка, - подумал я, - Ты, конечно, меня не узнаешь. На самом деле я ни какая не жужелица, а Сережка Евдокимов. Я прилетел, чтобы тебя увидеть. Помоги мне!"
  
  Ленка побледнела и не отрывала от меня удивленного и одновременно, как мне показалось, встревоженного взгляда своих чудесных глаз. Вдруг она вскочила и схватила Ивана Константиновича за руку: "Папа, не надо эту жужелицу в морилку! Если она такая редкая, как ты говоришь, то пусть живет!"
  
  Пользуясь случаем, я кинулся наутек. Добежал до края стола. А потом быстро соскочил на пол. И скрылся под шкафом. Иван Константинович все равно долго шарил там энтомологическим сачком, в надежде выгнать меня оттуда, сокрушенно вздыхал и укорял Ленку за ее необдуманный поступок. В конце концов он с отчаянием махнул рукой и ушел к себе. Превосходный экземпляр был утерян. Меж тем я отсиживался в щели под пандусом.
  
  Через некоторое время, когда ребята разошлись по домам, я выбежал из-под шкафа. Ленка собирала посуду. Она то и дело смотрела на пол, словно что-то искала, и выглядела очень печальной. Однако при виде меня обрадовалась.
  
  "Сережка, как хорошо, что все обошлось! - воскликнула она вполголоса так, чтобы не услышал Иван Константинович, и спросила. - Почему это тебя угораздило стать жужелицей, да еще такой редкой, ведь ты же знаешь, что идешь, вернее летишь, в дом энтомолога?
  
  "Я и сам удивляюсь", - мысленно произнес я. Но Ленка каким-то странным образом и на этот раз поняла меня.
  
  "Ты, наверное, проголодался", - сказала она. - Хочешь торта: он с шоколадом. Боже мой, что я говорю! Жужелицы торт не едят. Подожди, я сейчас принесу тебе что-нибудь. Ты пока спрячься на всякий случай. А то вдруг папа сюда зайдет. Я - быстро". С этими словами Ленка осторожно открыла входную дверь и выскользнула на улицу. Вскоре она вернулась, держа в руках огромного извивающегося дождевого червяка, которого положила передо мной на пол. -
  Вот, это тебе сейчас повкуснее будет.
  
  Нужно сказать, что к червякам я раньше относился с некоторой брезгливостью. А сейчас жадно набросился на него, словно это была невесть какая сладость, и принялся рвать его своими острыми челюстями. Во мне пробудился инстинкт хищника.
  
  "Представь, как я переживала за тебя, - продолжала Ленка, сидя около меня на корточках, - ведь я люблю и тебя и папу..."
  
  "Ты меня любишь?!" - от неожиданности и счастья я перестал есть червяка. Если раньше я был слишком стеснительным, то теперь образ жужелицы позволял мне задать этот вопрос.
  
  Ленка многозначительно качнула головой, и в ее глазах блеснули искорки, - во-вторых, ты мне нравишься как человек. Помнишь, ты помогал мне по математике и французскому. А когда у нас не стало мамы, ты звонил мне почти каждый день и не давал уйти в себя, не давал самой умереть от горя и тоски. Больше, кроме тебя, ведь никто мне не звонил. Помнишь, Сережка? Я очень - очень благодарна тебе за все доброе, что ты для меня сделал. Спасибо, что ты возвратил меня к жизни!
  
  Я хотел сказать, что тоже люблю ее и что она понравилась мне еще с той поры, как мы познакомились. Но в этот момент дверь внезапно приоткрылась, и в комнату заглянул Иван Константинович, который, конечно, сразу меня заметил. Я взлетел и устремился к окну. Однако снова не рассчитал свои силы, зацепился крылом за портьеру и угодил в стоявшую на подоконнике вазу с какими-то цветами. Не знаю, сколько времени я барахтался в воде. Потом мои ноги сами собой скрючились. Я потерял сознание...
  
  "Сережка, проснись!" - услышал я голос Ленки и открыл глаза. Я по-прежнему лежал в постели. Рядом стояла Ленка. "Здравствуй, Сережка, Вот пришла тебя проведать. Знаешь, я отложила свой праздник на тот день, когда ты поправишься", - сказала она и улыбнулась. Мой счастливый сон словно бы продолжился наяву.
  
  
  Петербург, 2003 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"