Аннотация: Все познается в сравнении. Мир за пределами Арконата.
Глава 18
В мире, пережившем ужасы Эпохи Хаоса, существуют границы и Граница, неизвестно кем прочерченная линия, отделяющая населенный живыми существами мир от Пустоши, где даже мох и колючки не приживаются. Когда-то на месте этих владений смерти тоже жили люди, росли леса, паслись стада, а потом неудержимая волна дикой магии вырывалась из-за Границы и смела все, оставив в живых только горстку перепуганных беженцев.
Сколько люди помнили, Пустошь всегда только наступала, разбивая обитаемые земли на островки, сжимая и захлестывая их пыльным, серым безмолвием. Но однажды, очень давно Граница коснулась пределов Арконата и замерла. Захлебывались Последним Приливом крепости Серых Рыцарей, безумствовали и гибли фанатики далекой Зефериды, а низеньки пограничные столбики королевства так и торчали аккурат посередине полосы чахнущих трав. Объяснения этому у людей не было, поэтому магов Арконийского Ордена попеременно считали то - святыми, то - проклятыми.
Вот и теперь, краткий момент активности миновал, воцарился покой, и Пограничные Стражи Шоканги отправились улаживать какие-то дела своего повелителя, оставив на Границе только немногочисленные разъезды. И это не осталось без внимания.
- Откуда такая самоуверенность?! Можно подумать, что Древние известили его о своих планах!!!
Возмущался молодой человек в пластинчатом доспехе, расхаживая по маленькому кабинету, звеня шпорами и задевая стулья. На его темно-сером плаще взблескивали серебром три концентрические окружности - символ Серых Братьев, как предпочитали называть себя обитатели Последней Крепости. Собеседник воина, мужчина с коротко стриженными седыми волосами был полностью погружен в чтение бумаг. Большой стол перед ним был завален свитками и пачками треугольных конвертов.
- Чистая логика, - седой на минуту прервал свое занятие и переложил конверт в стопку прочитанных. - Если то, что происходит - очередной Прилив, то его землям ничего не угрожает. Ни одна из прежних атак не затронула Арконат.
- Все когда-то случается в первый раз!
- Тобой руководят гнев и злоба, Харек, а это плохие советчики, - мужчина потер глаза и позволил себе короткий отдых. - Кто выиграет от того, что последние чистые земли поглотит Пустошь?
- А снятие запрета на торговлю? Вы не думаете, что в этом был какой-то намек?
- Совпадение, не более. Это произошло до того, как стали поступать тревожные вести. Не за долго, но - до. Гораздо интереснее, почему такую милость получил именно торговец Пассеп. Неужели существует способ повлиять на решения Дракониса?
Молодой воин нахмурился, честно пытаясь проникнутся важностью этого вопроса, а потом решительно тряхнул головой - склонность к интригам никогда не была его сильной стороной.
- С вашего позволения, генерал, я пойду проверить караулы! Что бы ни ожидало нас в будущем, дисциплина - превыше всего.
Едва кавалерийский сотник Харек покинул кабинет начальника, генерал Зайрим прекратил бессмысленное чтение. Уже по первому десятку сообщений он понял, что происходит, но не спешил объявлять об этом во всеуслышание. Что плохого в том, что Харек еще пару дней будет спать спокойно? Повлиять на развитие событий они в любом случае не могли. Скоро начнется Прилив. В один из ни чем не примечательных дней из глубины Пустоши толпой полезут создания, разрушившие некогда Древний Мир. Количество бойцов не будет иметь значения. Небольшой гарнизон Цитадели Инкар совершит то единственное, для чего он предназначен - передаст сигнал "спасайся, кто может" - а потом перестанет существовать. Граница Пустошей рывком переместится на много лиг и людям останется только смириться с этим и бежать. Но куда? Крохотная Цитадель и один единственный замок - вот и все владения некогда многочисленного Братства.
Генерал Зайрим (звание - скорее дань традиции, чем воинской иерархии) печально рассматривал древний гобелен в виде карты, четыре пятых которой были аккуратно прометаны темной ниткой. Шесть тонов, шесть оттенков нити - шесть Приливов, каждый из которых стал Последним для несчетного множества людей. За этим занятием его и застал Филипп Бриск, нынешний капитан Следопытов.
Как водится, Бриск появился из-за стенной панели, словно обычные двери были не про него. Старший Следопыт был высок, бледен, поджар до худобы и (как недавно стало известно Зайриму) смертельно болен. Блуждания по Пустоши отняли у него здоровье и годы жизни - генерал ни за что не дал бы Бриску его истинный возраст, всего-то сорок с небольшим лет.
- Мне послышалось, или здесь был Харек?
Генерал усмехнулся - узнать зычный голос сотника можно было даже через три стены.
- Не послышалось.
- Все воюет?
- Было бы с кем.
- Я бы на его месте упражнялся петь хвалу Великим Лордам. Будет больше шансов дожить до седины.
Они обменялись понимающими улыбками. Бриск, в общих чертах, знал содержимое донесений, заваливших стол генерала - больше половины их было написано его людьми. Выводы делать он тоже умел. Даже если им повезет третий раз подряд и Прилив ударит севернее, по многолюдному Тирсину, Серому Братству все равно не быть - не одолеют твари, так задушит голод. Они и так зажаты в горах, с трех сторон - Пустошь, единственная приличная дорога идет через тот же Тирсин. Отрезанное от внешнего мира, Братство не продержится и года.
Бриск кивнул, словно бы прочитал мысли генерала.
- Когда ты намерен объявить?
- Как только прояснится направление удара.
Следопыт покачал головой.
- Людям нужно время, чтобы собраться, чтобы свыкнуться с мыслью, наконец. Не говоря уже о том, чтобы устроиться на новом месте. Каждый потерянный день лишает их преимущества. Что, если слух о Приливе пройдет по Тирсину? Наши угодят в самое месиво.
Зайрим помедлил, пытаясь определить границы дозволенной откровенности - Бриск не входил в Верховный совет Братства и обсуждаемых там проблем не знал. Впрочем, какой смысл теперь в этих секретах?
- Суть в том, что бежать нашим особенно некуда. Стах не переварит такого количества беженцев, даже если тирсинцев не считать. Лосальтийцы весьма агрессивны к чужакам, да и живут они почти сплошь сельским хозяйством. Чем наши могут быть им полезны? Мы - мастеровые. Без наших кузниц и шахт все наши знания бесполезны и будут забыты через поколение. Дальше на юг и вдоль побережья места такие, куда только врага пошлешь...
- Ты не упомянул Арконат.
- Да, - генерал немного помялся. - Предводитель ищет способов связаться с властями Арконата, - доверительно сообщил он Следопыту. - Разумеется, это секрет. Какую цену запросят колдуны за свое милосердие, пока не известно.
Бриск поморщился, как любой Серый он испытывал к магии оправданное недоверие: то, что способно порождать чудовищ, не могло нести добра. Тем обиднее и несправедливее казалась ситуация, когда потомки алхимиков процветают, а люди, отринувшие колдовскую мерзость, вынуждены ютиться в горах.
- Как я понимаю Харека! - пробормотал Следопыт. - Живут, травят все вокруг своим чародейством, а самим - хоть бы что. Слышал, проклятой земли там почти нет, а из чудовищ - только лосальтийская мелочь.
Генерал кивнул.
- По агентурным данным, количество "дикой земли" в Арконате даже сокращается. Каково?
- Может, они научились перекачивать проклятье к соседям?
- Фу, Бриск! Не ожидал от тебя подобной чуши!
- А что? Должно же быть объяснение...
- Отступничество от веры предков - чем не объяснение наших бед?
Между бровями Бриска пролегла болезненная складочка, и генерал тут же пожалел о своей резкости. Вопрос был бессовестный: Братство было основано теми, кто решил отказаться от применения волшебства, и почти сразу выяснилось, что выжить без помощи магии практически невозможно. Лечение многочисленных болезней (в том числе вызванных чарами) без помощи ворожбы становилось мероприятием долгим, болезненным и не гарантирующим успеха. Изготовление устройств, заменяющих магическое зрение посредственного заклинателя, требовало титанических усилий и изощреннейшего ума, а эффект давало, в лучшем, случае такой же. Древние системы связи вообще не работали в изменившемся мире. Единственным, с чем магия спорить не могла, являлось оружие - прежнее оружие было намного, намного эффективнее заклинаний, но - не избирательно. Небольшой отряд Серых мог, шутя, истребить целую армию и заставить отступить самих Ракшей, однако, когда требовалось выкурить из подвала засевшего там н'нода, на помощь звали заклинателя. Предводители и Верховный совет умели смотреть правде в глаза, а потому бюджет подразделения заклинателей никогда не был меньше бюджета оружейников. Вынужденное двуличие лежало на всех Серых постыдным пятном, и тыкать в него ни в чем не повинного Следопыта было подло.
Зайрим применительно поднял руки.
- Это невозможно даже теоретически. Опыты ставились, ничего не вышло.
- Тогда как это возможно? Теоретически.
Генерал пожал плечами.
- Вопрос не моего уровня. Оставим это. Предводитель в курсе твоих донесений, он принимает в расчет все возможные резоны. Все будут оповещены об угрозе в должное время.
Бриск коротко кивнул, принимая решение командира. Зайрим посмотрел на хмурое, вытянувшееся лицо Следопыта и не выдержал.
- Знаешь, а пойдем-ка выпьем! Пусть видят, что начальство гуляет. А то, того и гляди, разговоры пойдут.
Они бросили кипы донесений валяться на столе и спустились к подножию Цитадели на старом скрипучем лифте, гремящем шестеренками и отсчитывающем этажи немелодичным бряканьем. Путь к ближайшему питейному заведению лежал по длинному подвесному мосту, соединяющему склоны ущелья. Солнце коснулось заснеженных вершин на западе, и долину накрыли вечерние тени. Слева жарко горела в последних лучах Цитадель, и сбегали по склону террасы вечнозеленых садов, справа во мраке зажглись огоньки в окнах домов, угловато чернели развалины древней домны. Стальные струны моста гудели на ветру, далеко внизу шумела река, вращая десятки колес, приводя в движение подъемники и машины. Хрупкий человеческий мирок, угнездившийся в складке враждебного мира, готовился проводить день и встретить ночь. Генерал задержал шаг, любуясь игрой света и тени, свежими красками заката. Порыв ветра пронесся по ущелью, бросив ему в лицо пыль Пустоши, Зайрим закашлялся.
Этим вечером Бриск пил так, словно провожал последний день мира. Генерал не позволял себе набраться в зюзю (ему еще предстояло возвращение в Цитадель по подвесному мосту), но старые застольные песни, которые хриплым голосом тянул Следопыт, подхватывал с удовольствием. Вечер удался. Подходя к дверям своей комнаты, он мечтал только об одном: завалиться в постель и ни о чем не думать хотя бы до завтрашнего утра. Именно этот момент адъютант выбрал, чтобы вернуть генерала к действительности.
- Сэр, прибыли посланники из Горной Цитадели, с письмом от Предводителя. Ищут вас.
То, что исходило из Горной Цитадели (она же - Последняя Крепость, но слова "последняя" ни один из Серых принципиально не употреблял), должно было быть срочным, важным и геморройным. Генерал постоял минуту, стараясь удержать на языке те слова, которыми ему хотелось поименовать всех посланников в целом и Предводителя в частности, потом глубоко вздохнул.
- Пригласите их в зал собраний. Я буду через минуту.
Адъютант кивнул, виновато глянул на начальника и поспешил выполнить его указание. В небольшой конференц-зал, по традиции оборудованный накрытым красным сукном столом и тремя рядами жестких стульев, генерал прибыл гладко выбритым, в чистом мундире и с непроницаемым выражением лица. Ему удалось сохранить это выражение, даже разглядев, кем, собственно, являются посланники Предводителя.
Трое заклинателей Братства (судя по черным вставкам на мундирах - из особой боевой группы) заняли дальний ряд стульев и со скучающим интересом наблюдали за происходящим. Двое штурмовиков из личной гвардии Предводителя предпочли остаться стоять, один - у дверей, другой - рядом со знакомым генералу по заседаниям Верховного совета Братства офицером, устроившимся в первом ряду. Но даже не внезапное появление доверенного лица совета поразило Зайрима больше всего, самым удивительным было то, что последний из прибывших никакого отношения к Братству не имел. Генерал скользнул взглядом по седьмому посланнику и проследовал к своему месту у стола, катая в уме запечатленный образ. Невысокий, черноволосый, того легкого и подвижного телосложения, которое отличает подданных Великих Лордов. Дорожная одежда специфического покроя, пожалуй, даже слишком специфического. Арконийский маг?
- Капитан Ягер, мои извинения! Меня не предупредили о вашем прибытии.
- Извинений не требуется, генерал. Еще вчера я не знал, что буду здесь. Чрезвычайные обстоятельства потребовали крайней спешки.
Значит, они прибыли сюда с помощью магии, затратного, шумного заклинания телепортации, которое эхом будут отдаваться в Пустоши еще месяца два. И это накануне Прилива! Воистину, обстоятельства должны быть чрезвычайными.
- Я вас внимательно слушаю!
- Прошу вас, ознакомьтесь.
Гвардеец взял из рук капитана и передал Зайриму плотный, тщательно опечатанный конверт с красными сургучными оттисками герба Братства. Таким передают известия о начале войны или приказы о полной эвакуации. Дрогнувшими руками генерал сломал печати, размотал шелковый шпагат и вынул из конверта сложенный пергамент. Брови генерала неудержимо поползли вверх. Он, уже не таясь, посмотрел на арконийца.
- Здесь сказано, что я должен оказать вам всю возможную помощь, невзирая ни на какие потери, и отныне это для меня задача первостепенной важности. Однако какая именно помощь вам нужна, тут не сказано.
Аркониец вежливо улыбнулся.
- Позволите объяснить?
- Да, пожалуйста.
- Мне необходимо, чтобы вы нашли и вывели из Пустоши одного человека.
- И как давно он туда попал?
- Приблизительно месяц назад.
Зайрим едва удержался от недовольной гримасы.
- В таком случае, он наверняка мертв, а найти тело на такой территории будет почти нереально.
В улыбке арконийца мелькнуло что-то такое, от чего присутствие троих заклинателей показались генералу отнюдь не лишним.
- Уважаемый, я совершенно точно знаю, что этот человек жив, и совершенно точно знаю, где он находится. Иначе ваша помощь, уважаемый, мне бы не потребовалась.
Генерал неуверенно поглядел на эмиссара совета, Ягер едва заметно кивнул.
- Прошу вас изложить все обстоятельства дела, - Зайрим постарался перейти к нейтральному деловому тону.
Аркониец удовлетворенно кивнул и поудобнее устроился на стуле. Его самообладание было идеальным. Генерал готов был бы поверить в это спокойствие и дружелюбие, если бы не тот странный взгляд секунду назад. От чего-то Зайрим был уверен, что чужак не колеблясь убьет их всех (включая заклинателей), если это поможет ему добиться желаемого. Неприятный тип. Что же такого он наобещал Предводителю?
- Тот, кого я разыскиваю - юноша семнадцати лет, высокий, крепко сложенный, светловолосый, со шрамом на левой стороне лица. Месяц назад с помощью магического артефакта он перенесся в Ганту. Судя по всему, он и сейчас находится там. Я даже догадываюсь, кто его там удерживает, - цепкие глаза арконийца впились в лицо генерала, словно желая подловить того на неловкой мысли. - К счастью, вашим людям не придется разыскивать мальчика по всей крепости: в моем распоряжении находится поисковый амулет, который указывает его местоположение совершенно точно.
Зайрим внезапно осознал, почему в письме совета упомянуто слово "потери", и понял, что никакие доводы "против" не будут приняты. Арконат! Совету и Предводителю нужен Арконат. Весь гарнизон Цитадели Инкар будет принесен в жертву ради достижения соглашения с властями Арконата.
Генерал встретился глазами с эмиссаром. Тот снова кивнул.
- Интересно, что Братство ожидает получить за эту услугу от... нашего северного соседа?
Вопрос был риторическим, на язык его вытолкнул гулявший в теле генерала хмель, он был задан Ягеру, но ответил на него арконийский посол.
- О, это просто! Гражданство Арконата и право профессиональной деятельности в провинции Шоканга для всех желающих его получить. Под гарантии Лорда Шоканги.
Воистину, убийственное предложение. Убийственно желанный приз. Зайрим нахмурился, уже погружаясь в дело, прикидывая наличные силы и выбирая стратегию. Это будет нелегко! И лучше им будет сделать ЭТО с первого раза. Ему необходимо было услышать соображения Бриска по этому делу. Генерал представил, в каком виде будет Следопыт, если его притащить на собрание СЕЙЧАС, и постарался изобразить суровую непреклонность.
- Ночь - не лучшее время для таких начинаний. Я назначаю совещание на утро, на семь часов, - он кивнул адъютанту. - Пригласите всех капитанов и нашего уважаемого заклинателя. Заклинателю можете сообщить об этом прямо сейчас.
Адъютант кисло улыбнулся. Прерывать вечерние бдения Старшего заклинателя Цитадели Гверрела было рискованным делом, но БУДИТЬ его в семь утра означало чистое самоубийство.
Аркониец выглядел так, словно готов возражать, но еще раз посмотрел на генерала, почему-то успокоился и передумал.
- Да будет так! Надеюсь, в вашей Цитадели найдется место, где усталый путник мог бы провести ночь?
Арконийского посланца разместили в двух больших комнатах, предназначенных для аудиторов Братства, изредка посещающих удаленный гарнизон. Заклинатели разместились рядом, генерал так и не понял, прибыли ли они для охраны важного чужеземца или наоборот, собираются защищать окружающих от него. Ни еды, ни воды для умывания аркониец не потребовал и сразу же заперся у себя.
- Надеюсь, он не собирается ворожить? - остановил генерал Ягера. - Вы ведь объяснили ему, что в такой близости от Границы этого делать нельзя?
- Не беспокойтесь, - Ягер ободряюще улыбнулся. - Он неплохо осведомлен об особенностях Пустоши. В конце концов, в Арконате тоже есть Граница. Думаю, дело в другом: он неделю провел в седле, по-моему, он ехал и днем, и ночью. Не всякий гонец одолел бы такое расстояние за то же время.
- Похоже, этот парень ему действительно нужен.
- Мы не уверены, так получилось, что он обогнал донесения агентов, но... Упомянутые им обязательства Драконис подтвердил ЛИЧНО. Полагаю, в возвращении этого юноши заинтересован САМ шокангийский Лорд.
Все это должно было что-то значить, что-то очень важное. Беда только, что обычной рассудительности Зайрима хватало только на самые очевидные распоряжения. Приятно кружащий голову хмель превратился в настоящую пытку, когда потребовалось оценить сложность возникшей задачи, и хотя бы немного разобраться, что можно оставить на завтра, а что нужно сделать уже сейчас. На самые простые вещи требовалось вдвое больше времени, чем обычно. Когда Зайрим, наконец-то, добрался до постели, в стрельчатые окна его комнаты смотрела звездная ночь. Последним усилием воли генерал заставил себя аккуратно снять мундир (подчиненные не увидят его в жеванной форме!) и мгновенно провалился в тяжелый сон.
В семь утра в конференц-зале собрались все командиры Цитадели Инкар: как всегда подтянутый и энергичный Харек, последние три года совмещающий должность сотника с обязанностями начальника гарнизона, бледный и мрачный с похмелья Бриск, капитан местной милиции, капитан технических служб (толковый парень из полукровок), интендант (до изумления скаредный старикашка), старший медик, сам Зайрим, а так же всклокоченный со сна и одетый вызывающе не по форме Гверрел. Тощий, очкастый заклинатель тоже числился капитаном, но форменной одежды не переносил и субординацию не соблюдал, за что, собственно, и загремел в удаленный гарнизон с уютной должности в штате самого Предводителя. Сейчас на нем были голубые панталоны, серый бархатный халат и красные шлепанцы: в точности соблюдя сочетание цветов, предписанных для ежедневно носимой формы заклинателя, Гверрел умудрился извратить саму суть форменной одежды. Зайрим надеялся, что в присутствии чужеземца сумасбродному заклинателю станет стыдно. Увидев гостей, Гверрел почти не изменился в лице, только сивая шевелюра его встопорщилась еще сильнее. Заклинатель не опустился до постыдного бегства, а вызывающе проследовал в первый ряд и сел рядом со Следопытом. Затянутый в безукоризненный мундир и начищенную портупею, Бриск неприязненно покосился на соседа.
Взгляды присутствующих неудержимо притягивал председательский стол. Из посланников Предводителя генерал пригласил двоих: капитан Ягер символизировал верховную власть, а избежать присутствия арконийца Зайрим не мог при всем желании. Приезжие заклинатели явились сами и сели в зале. Аркониец сменил дорожную одежду на официальный наряд своего ордена и теперь старательно делал вид, что его не интересует реакция окружающих, варьирующейся от враждебности до любопытства. Сейчас задумчивый взгляд арконийца был обращен на шлепанцы Гверрела. В кой-то веки нахальный заклинатель выглядел не вызывающе, а просто глупо.
- Господа, - Зайрим обвел собравшихся внимательным взглядом, дождался, когда стихнут шепотки. - Верховный совет Серого Братства поручил персоналу Цитадели Инкар миссию первостепенной важности. Нам предстоит нелегкая задача: найти и вывести из Ганту человека, удерживаемого там (подчеркиваю - в живом виде!) Древними тварями. Надеюсь, всем понятно, что на счету буквально каждый час. Мы начинаем действовать немедленно. На этом совещании должен быть составлен план миссии и решены все спорные вопросы. Таков полученный нами приказ.
Генерал едва успел договорить, как Гверрел взлетел со своего места, как чертик на пружинке.
- Прошу слова!!
Зайрим сдержался и не стал его одергивать. Формально, принять участие в обсуждении мог любой, а заклинатель был из тех, кто может часами трепаться о своих правах, чужих обязанностях и вере предков. Устраивать этот цирк в присутствии посторонних генерал не хотел.
- Предоставляю слово Старшему заклинателю Гверрелу.
- Слепое повиновение приказам не является традицией Серого Братства! - Старший заклинатель воинственно запахнул халат, под мышкой которого обнаружилась дырка.
Следопыт, над ухом которого орал Гверрел, страдальчески поморщился.
- Уполномоченному совета следует объяснить нам, чем таким эта миссия "первостепенна". Жизни персонала Цитадели ставятся под угрозу совершенно немотивированно! Разве устав мирного времени не подразумевает коллегиальность в принятии критических решений?!
Генерал терпеливо ждал продолжения. В конце концов, самый надежный способ заткнуть этого балабола - физический. Одно неосторожное слово, один намек на неповиновение и он мгновенно закатает взбалмошного колдуна в самый глубокий каземат, благо три боевых заклинателя под рукою. В этом деле Гверрел ему помочь не мог (несмотря на весь свой гонор, худосочный и подслеповатый магик просто не выдержал бы перехода через Пустошь), а терпеть его у Зайрима сил уже не было. Но заклинатель, лопни его глаза, заметил настроение генерала и быстро закруглил свое выступление.
- Поэтому я предлагаю не допускать излишней поспешности, и действовать с учетом отдаленных последствий наших решений.
Зайрим представил, как они будут пытаться учитывать отдаленные последствия, действую наперегонки с Приливом, и понял, что созрел для убийства, но потом до него дошло, что Гверрел просто не догадывается о надвигающейся катастрофе. Это они с Бриском держат в руках весь поток донесений и видят картину в целом, а для остальных-то жизнь идет как всегда! Сознание всей глубины не информированности Старшего заклинателя помогло генералу сохранить самообладание.
- Мнение Старшего заклинателя будет учтено, - глубокомысленно кивнул он. - Принимая во внимание неявные обстоятельства дела.
Генерал видел, как за спиной Гверрела один из приезжих чародеев закатил глаза, очевидно, характер этого недоделанного мудреца был известен многим. Следующим выступающим оказался Бриск, он коротко представился арконийцу и тут же перешел к делу.
- Названный здесь срок (четыре недели), совпадает с возрастанием активности тварей в секторе Ганату. Фактически, все мобильные демоны региона переместились туда. Я позволю себе подробней остановиться на этом, так как наш гость, скорее всего, не знаком с особенностями работы в Пустоши. Вопрос не в том, как попасть в Ганту, механизм этого у нас более-менее отработан. Вопрос в том, как мы собираемся возвращаться. Лошади к тому моменту уже падут, защитить их от воздействия дикой магии мы не можем, если не хотим быть замеченными раньше времени. Фактически, после завершения операции мы окажемся там пешими, и на руках у нас будет нечто, что эти монстры считают своим. Скорость передвижения среднего демона более семидесяти миль в час, не считая тех, что способны к полету. Мы не удалимся от крепости даже на расстояние видимости. Я бы не хотел, чтобы в критической ситуации у нас возникло недоразумение. Что нам делать с этим человеком, если твари нас настигнут?
Голос арконийского посланника звучал почти дружелюбно.
- Не знаю, что вы будете делать, но если с этого человека упадет хотя бы волос, можете начинать копать. Размер вам известен - метр на два.
Бриск поглядел на арконийца, и на его лице появилось опасливое выражение, по-видимому, он сделал те же выводы, что и генерал вчера.
- Но те, кто не имеет опыта путешествия по Пустоши, с нами не пойдут! - поспешно объявил Следопыт.
- В таком случае, я хочу знать, как вы решите проблему эвакуации. До того, как вы уйдете.
- Метод, с помощью которого наша цель покинет Ганту, определен Предводителем, - подал со своего места голос один из приезжих заклинателей. - Наша группа создаст оперативный портал, с помощью которого остальные переправятся непосредственно в Горную Цитадель. Все необходимые полномочия у меня имеются.
Опять телепортация, причем, из глубины Пустоши! Генерал не был знаком с магией, но точно знал - те, кто создают оперативный портал, с помощью него не перемещаются. Учитывая обстоятельства... Демоны славно повеселятся.
- Может, все-таки классическая пентаграмма? - неуверенно пробормотал Гверрел, словно это ему приказали отправляться в объятья чудовищ.
Боевой заклинатель сухо улыбнулся.
- Это ритуал на несколько часов, от которого вся округа будет разве что не светиться. Мы можем не успеть закончить.
Генерал понадеялся, что решимость заклинателей хотя бы смутит арконийца. Оказалось - нет.
- У меня поправка! - тянул он с места руку, словно у Зайрима был шанс его не заметить. - Пусть перемещение произойдет сюда, в Инкар. Отсюда до границы Арконата намного ближе, кроме того, мы сможем не привлекать внимания к населенным областям.
- Поправка принята, - кивнул Зайрим. Ему тоже не нравилась идея наводить тварей на большой город. То есть, в принципе, вектор переноса невозможно проследить, не зная кода доступа к маякам, но генерал понимал, что ворожба - не единственный способ установить истину. Много ли народу способно забраться так далеко в Пустошь? Демонам не составит труда вычислить, кто именно играл в их песочнице. Самое простое будет - допросить заклинателей (хоть бы и посмертно). Насчет степени разумности древних монстров существовало несколько теорий, но Зайрим всегда рассчитывал на худший вариант.
Собрание перешло к обсуждению плана действий и распределению обязанностей. Кони, люди, артефакты и снадобья, продукты и фураж должны были быть собраны, уложены и снаряжены. Все необходимое должно было быть добыто хоть из-под земли, прямо сейчас. Интендант предпочел бы отложить поход на неделю, а лучше - на месяц, и генералу пришлось пугануть старика Пустошью, чтобы двигался побыстрее. Харек с жесткими сроками не спорил, но очевидно недоумевал. В словах Гверрела можно было найти долю правды: действительно, ради кого они так мечутся? Если подумать, то все эти усилия, траты и жертвы - все ради спасения какого-то придурковатого чужеземца. Кто его в Ганту-то тянул?! Зайрим решил держать информацию о Приливе при себе до последнего. Пусть лучше думают, что командир выслуживается перед Предводителем, главное, чтобы двигались побыстрее.
Старший следопыт был единственным, кто полностью проникся важностью момента. Бриск вызвался лично возглавить отряд.
- Ганту - место мутное, опять же - Поющие пески. Там и тропу-то как следует не проложишь, никаких ориентиров, все на чутье. Молодым - не доверю, а стариков собирать - времени нет. Сам пойду.
Генерал молча кивнул, признавая выбор Следопыта.
Встревоженная внезапными сборами и слухами о чужаке, Цитадель сдержанно бурлила. Во дворе паковали узлы немногословные Следопыты, конники Харека сговаривались, каких лошадей отправлять в безвозвратный поход, интендант, кряхтя, отсчитывал полагающиеся уходящим в Пустошь боеприпасы. Спецсредства для борьбы с демонами выглядели не слишком внушительно и по мощности немногим превосходили файербол, но, в отличие от любой ворожбы, не создавали магического эха. Время от времени мелькал кто-нибудь из заклинателей. Аркониец народу не показывался.
- Отправляемся утром, сэр? - окликнул генерала Харек, решивший вести группу поддержки. Они доведут Следопытов до Границы, чем помогут разгрузить лошадей, да и охраны в таких местах мало не бывает.
Зайрим прищурился на солнце.
- Отправляйтесь через час. Засветло успеете добраться до Старого бастиона, дальше командование переходит Бриску. Делайте все, как он скажет.
Харек щелкнул каблуками и отдал генералу честь. Сотник совершенно не умел скрывать свои чувства и пытался прикрыть недовольство подчеркнутой официальностью.
Грохотали мощные подъемники, ошарашенные стремительностью происходящего, люди прятали растерянность за громкими шутками. Боевые заклинатели, уже в полевой форме и с вещмешками, молча проследовали к воротам. Половина персонала Цитадели высыпала во двор, провожать конников и Следопытов.
- Надеюсь, поспешность не скажется на качестве выполнения миссии?
Зайрим не заметил приближения арконийца, казалось, тот возник рядом с генералом просто из воздуха. За чужаком через двор целеустремленно шлепал Гверрел.
- Близость Пустоши учит нас всегда быть готовыми к действию. Не волнуйтесь, мы не посрамим честь Серого Братства.
Старший заклинатель протолкался к ним и встал позади арконийца, на манер караула. Как с удовлетворением заметил генерал, теперь на Гверреле была пусть мятая и затасканная, но форма. Если так пойдет, завтра он ее еще и погладит. Настроен заклинатель был по-боевому. Не смотря на всю свою субтильность, на миниатюрного мага Гверрел смотрел сверху вниз и, кажется, был этим весьма доволен. Аркониец старательно игнорировал назойливую опеку. Зайрим решил принципиально не вмешиваться, пусть друг друга развлекают.
- У меня возник маленький вопрос, к сожалению, я не догадался задать его во время совещания. Как много времени займет поход?
Генерал задумчиво пожевал губами.
- Отряд войдет в Пустошь завтра утром. Дальше все будет зависеть от Следопытов. Естественно, они направятся в Ганту не по прямой и не галопом, спешка в Пустоши - верный путь в могилу. Возросшая активность демонов также осложнит задачу. В прежних обстоятельствах путь до Ганту занял бы дней десять, сейчас следует добавить еще пару дней на маневры.
- Значит, две недели? - аркониец глубоко вздохнул и прикрыл набрякшие веки.
А ведь на утреннем брифинге он выглядел свежим, как огурчик! Генералу показалось, что следы чудовищного утомления проступают буквально на глазах. Он так засмотрелся на этот процесс, что пропустил насмешливый взгляд арконийца.
- Эликсиры, - охотно пояснил маг. - Они хорошо поддерживают в пути, но потом требуют свою цену. Мне потребуется время, чтобы прийти в себя.
- Извращение, - пробухтел Гверрел. - За которое придется платить годами жизни! Вам повезло, что вы не загнали себя до смерти.
- И это тоже, - легкомысленно согласился аркониец. - Но в чем-то вы не правы. При правильном выходе из форсажа, нанесенный организму вред сводится к минимуму. Что подводит нас к следующему вопросу... Я иду спать!
Он развернулся и ушел. К великому сожалению генерала, Гверрел за ним не последовал. Старший заклинатель было полон возмущения и подозрительности.
- Будь я проклят, если подпущу его к пентаграммам! - пыхтел он. - Явный шпион! Пусть только попробует здесь ворожить, я сверну его в бараний рог и отправлю Предводителю в конверте, чтобы думал, с кем договаривается.
Насчет шпионской сущности арконийца у генерала были сомнения.
- Да их же ключи, вроде, с нашими не сочетаются. Если бы ему достаточно было одного взгляда, чтобы разобраться, стал бы Предводитель отправлять его сюда пентаграммой?
- Да этот Предводитель... вместе с его советом... офонарели совсем, вот!
Генерал мудро решил не замечать оскорбления верховной власти.
- Контролируйте свои эмоции, капитан, - посоветовал Зайрим заклинателю и с наслаждением пронаблюдал, как тот вспоминает, наконец, о своем звании. - Этот маг выглядит серьезным малым и пробудет здесь еще минимум две недели. Нам необходимо сохранять нейтральный тон. Я и сам не в восторге от присутствия чужих глаз, но плодить врагов Отечества тоже не хорошо. Я запрещаю вам предпринимать что-либо, что он может расценить как оскорбление. Если вы готовы, как самый опытный из наших заклинателей, взять на себя "опеку" нашего гостя, вам придется проявлять такт и дружелюбие.
Маленькая лесть оказала на Гверрела волшебное влияние. Заклинатель приосанился и поправил очки.
- Я готов. За этим человеком надо наблюдать. В арконийской культуре человеческая жизнь и свобода не являются высшей ценностью. Он может выглядеть дружелюбным и мило улыбаться, но в критический момент он, не колеблясь, применит свою магию как инструмент насилия.
Зайрим от души согласился с заклинателем.
- Я не зря назвал его "серьезным" - ни за что не поверю, что в своем деле он новичок. Если ему придет в голову буянить, сможем ли мы его остановить?
Гверрел рассудительно кивнул.
- Не беспокойтесь. Здесь, в Цитадели, я вынужден заниматься только самой простой ворожбой (что поделать, Пустошь!), но, если дойдет до дела, по мастерству я не многим уступлю Предводителю.
Зайрим сумел выдавить в ответ лишь многозначительное "хм".
Глава 19
Я проснулся в очередной раз и попытался понять, что меня насторожило. Было тихо, очень тихо. Эхо больше не доносило до меня журчание водяных каскадов и далекие шаги монстров. Желудок громким урчанием напомнил о себе. Проклятье... Исчезла подсветка на капителях колонн. Погасли кристаллы? Странно, пока я здесь бродил, ни один даже не замигал...
"Проем между колоннами что-то загородило"
Понимание этого пришло слишком поздно, в мгновение ока я оказался оплетенным сотней змей, и выдернут из своего убежища. Меня держало на весу какое-то чудовище, напоминающее ходячий треножник. Внутри морды этой твари скрывалось подобие осьминога - короткий хобот, ветвящийся дюжиной широких щупалец с присосками. Вот этой-то штукой ОНО меня и сцапало. Я успел завопить дурным голосом, а потом ОНО спустило меня вниз, в цепкие лапки тварей поменьше. Они облепили меня так плотно, что я не мог пошевелить пальцем, и принялись трясти и ощупывать, наверное, на предмет оружия. Они стащили с меня сапоги с полыми каблуками, серебряный браслет с бирюзовой вставкой и двумя шариками хорошего яда, вытрясли из рукавов и штанин прибамбасы Тени. Короче, забрали все, что пропустили незадачливые тюремщики.
Я нифига не соображал со сна, Тень был полностью парализован одним видом монстров. Может, это все-таки сон? Могу же я надеяться на чудо! По-крайней мере они не пытались меня разорвать ...
Они как-то очень знакомо заворошились. Босс идет?
Старшина этого зверинца оказался вполне человекообразным. Только выше меня на две головы. Меня! ЭТО напоминало ходячую стойку с мечами. Железки торчали из него во все стороны, словно языки застывшего пламени, но руки были человеческие - пятипалые и подвижные. Тварь провела пальцем по моей щеке, и старый шрам немедленно зачесался. Это создание ерошило мне волосы, щекотало горло, пыталось проверить зубы, а потом по хозяйски обхватило меня за холку и подвинулось ближе. Оно хочет... поцеловать? Я визжал, кусался и вырывался, как мог, пока не отрубился начисто.
Очнулся я в камере какой-то ужасно древней тюрьмы. Маленькая комната без окна, с кроватью. Одна стена целиком из длинных прутьев и выходит в коридор. Через нее в камеру попадал свет бледного шара, подвешенного к потолку. В стене - дверь без замка, с запором на внешней стороне, абсолютно недосягаемом изнутри. Никого не было видно, но возникало жуткое ощущение, что на меня сморят в упор. На губах померещился странный привкус. Меня вырвало.
Дух Тени метался во власти страшных воспоминаний. Он требовал бежать. Каким образом? Даже ему не удавалось придумать способ, чтобы открыть дверь. Прутья были толщиной в два пальца, глубоко заделанные в пол и потолок - слишком монументально, чтобы рассыпаться под руками Тени. Даже если бы не наблюдение, мне не чем было их пилить. Подкупить стражу? Как? Если они вообще меня понимают.
На ужин мне принесли кувшин воды и какое-то рагу. Воду я выпил, а трогать мясо не решился. Кто знает, чье оно? Вопрос питания был решен хозяевами творчески. Мне продемонстрировали еще живую, перепуганную утку, а чуть погодя ее же и принесли жаренной. Выходило так, что расставаться со мной они не собирались.
Какое-то время я еще пытался рассуждать логически. Если они чего-то от меня хотят, значит, можно попытаться поставить какие-то условия, как минимум - послать известие отцу. Он же весь Арконат сроет, меня разыскивая! Кому может прийти в голову, что я попал в такое место?! В Академии преподавали основы политики и ведения переговоров, но в то время нюансы человеческих отношений меня не интересовали. Теперь вся надежда была на хитроумие Тени.
Чуть погодя я узнал, что содействие с моей стороны им вообще не нужно. Они желали видеть меня участником ритуала, который был предельно прост: меня приводили в плохо освещенное подобие храма Черепов, привязывали посередине алтаря, где мне и полагалось лежать около часа, плюя в потолок, под заунывные напевы и звон колокольчиков. Потом меня отвязывали и несли обратно. Первый раз я перепугался до одури. Какой-то бараноголовый урод с костяным ожерельем на шее разрисовывал мне грудь мягкой кисточкой и раскладывал по алтарю пузатые стеклянные рюмочки, подозрительно напоминающие сосуды для сбора крови. Человекообразный маячил на краю поля зрения, дружески помахивая рукой, и посылал что-то похожее на воздушные поцелуи. Я не мог понять, собираются ли они меня убить, или сначала - изнасиловать. До объяснений происходящего никто не снизошел. Не понимаю, как мне удалось не сойти с ума. Через два часа бараноголовый стал счастливым обладателем гирлянды светящихся шариков, а я чувствовал себя так, словно у меня действительно сцедили кровь.
В следующий раз я попытался оценить возможность побега во время ритуала. Без шансов. В отличие от людей-охранников, твари ни на секунду не теряли бдительности. По дороге в храм, монстры крепко держали меня, игнорируя робкие попытки общения. По дороге обратно я был просто кучкой костей и мышц, не способной на побег по определению. Ритуал словно вынимал из меня душу.
Это было унизительно.
Все мои навыки, вся моя сила осталась в прошлом, среди людей. Здесь все были больше, чем я, и гораздо сильнее. Жесткие, когтистые, с горящими зенками и трупным запахом изо рта. От некоторых сладковато пахло бальзамическими снадобьями, это было еще хуже.
Время удавалось измерять только ритуалами. Первый, второй, третий... В промежутках мне оставались только одеяло, тишина и немигающий свет шара в коридоре. Когда я приходил в себя после четвертого ритуала, ко мне зашел незнакомый монстр. Он принес объемистый сверток, положил его на кровать и удалился. Я осторожно разворошил дерюгу.
Книжки. Очень старые, но отлично сохранившиеся. Неужели ОНИ умеют читать? Или, помоги мне Бог, ЛЮБЯТ это делать? Хотя... Некоторые из них существуют уже тысячу лет, за такое время многому можно научиться. Весь вечер я плакал в обнимку с пыльными томиками, как сопливая девчонка. Их запах был таким домашним.
В основном, это были какие-то слезоточивые сказки в стихах, на древнеабрийском и старошонском. Такое я не смог бы читать даже под страхом смерти. Попадались книги, языка которых я не знал. Изредка возникало что-то интересное, вроде описания судебной практики в городах-государствах Кабрина. Такие книги я старался оставить у себя, чтобы перечесть на досуге. Как-то раз в кульке оказалась забавная штука - кипа неопрятных страниц в шикарном золотом переплете. На разномастных листочках проглядывал знакомый почерк. Тато Робен? Автора у книжки не было. Обрывочные записи отражали события пяти лет. Стиль повествования (если это был Папарзони) изменился. Никаких размышлений вслух, лишь констатации. Свидетельство о начале конца.
Тайно собираемое и изготавливаемое войско Феллы напало на Федерацию Истара. Против федеральной Гвардии выступило полчище чудовищ, действующих независимо от волшебников и совершенно невосприимчивых к магии - самотворящиеся заклятья, запретное колдовство. Современный человек в точности мог предсказать, что случится дальше, но жрецы Л'Арсане не знали или не хотели знать. Тварям могли противостоять только другие твари, количество которых росло в геометрической прогрессии. Жертвы исчислялись миллионами, когда уровень магии превысил критический, твари замкнулись в себе и вышли из повиновения хозяев. Начался Хаос.
Оставшиеся в живых члены Белой Лиги взывали к Ордену Разрушителей, суля любые блага, но их призывы запоздали на добрую сотню лет. На свете не осталось никого, кто мог бы усмирить буйство магии. Не нашлось ни тайного святилища, ни секретного монастыря, о которых в народе ходили страшные слухи. Казнив Великого Магистра Ольгарда, Лига одержала сокрушительную победу и теперь пожинала ее плоды. Души Темных были отомщены стократ. За считанные месяцы волшебная Фелла и тысячелетний Истар были обращены в безжизненные пустыни. Великий Ганту - оплот Белой Лиги - утонул в Поющих Песках. Пришел день, когда автор вынужден был констатировать, что способных сопротивляться не осталось. Чудовища бродили, где хотели, дрались между собой, и убивали людей, когда желали и сколько желали. "Найдется ли что-то, что освободит нас? Вернутся ли Разрушители?" - вопрошал автор. Насколько я знал, за тысячу прошедших лет никто из Темных так и не объявился. Хотя попытки найти их были, и пророчеств было - хоть отбавляй. Люди не могли поверить, что Разрушители не оставили для себя какой-нибудь лазейки. А зачем им было возвращаться? Мстить? Их убийцы и сами не плохо с этим справились. Человек не смог бы быть так последовательно жестоким, как твари. Может, им просто надоели бесконечные нападки, они плюнули и - перестали быть. Как аркониец, я старался не задумываться, что удерживает монстров за пределами нашего королевства. И удерживает ли что-то... Недаром я так окрысился на отца, когда он завел об этом речь. Выходит, папа был единственным, кто реально смотрел на веши.
Так что освободить меня могло только пришествие Разрушителя.
Даже Тень Магистра не мог отрицать очевидное - я умру здесь. Так стоит ли тянуть? Камера была хорошо продумана, в ней не было ни малейшего выступа, куда бы можно было закрепить веревку. При всем обилии оружия вокруг, по собственной воле я не мог использовать ничего острого. Мясо и фрукты мне приносили уже резанными, вся посуда была из дерева. Оставалось только перегрызть себе вены зубами, но к этому я был еще не готов. Для пробы, я попробовал прокусить палец, чтобы втереть в ранку грязь. Говорят, это действует не хуже петли и веревки. Тут же явился какой-то монстр, ухватил меня на руки и принялся таскать по коридору, укачивая. После такого обращения меня не скоро перестало трясти.
Тихое безумие обволакивало меня. Поэтому, когда за прутьями решетки появился человек, я закономерно счел происходящее галлюцинацией. Он скинул с дверей засов и вытащил меня наружу. Для призрака он был довольно мерзким. Он щипал, пинал меня и одновременно шипел, призывая к молчанию. А нафиг тогда драться?! Я пошел за ним не раздумывая. Ну, и что они сделают со мной, если поймают? Убьют? Незнакомец двигался по каким-то щелям и узким переходам, которых в подземелье оказалось предостаточно. В одном из коридоров нам встретились еще четверо таких же молчаливых диверсантов. Мне дали какую-то черную хламиду, я сорвал с себя все, до последней тряпки, и переоделся. Темп бегства ускорился.
Пару раз они едва не угодили в ловушки, но Тень был на чеку. Хотелось верить, что мою помощь оценили. По темному и тесному, как кишка, подкопу мы выбрались к поверхности, там был вечер. Тихо пели остывающие пески. И-и-у, у-и-и-и.
Мне не дали затормозить и расслабиться. Вся компания трусцой рванула за бархан. Там, в небольшой ложбинке сидели трое, по ощущениям - маги. Они поддерживали в готовности большую пентаграмму перемещения. Пришедшие вместе со мной разместились в центре Знака. А маги что, не собираются валить отсюда? Какое самопожертвование! Волшебники начали речитатив, долженствующий снять оковы со Знака, но что-то пошло не так, пентаграмма неожиданно развернулась вовне, всосав в себя весь окружающий мир - воздух, людей, барханы... С обратного конца заклинания, в комнату, освещенную ДНЕВНЫМ светом, вывалились пятеро ошалевших лазутчиков, трое матерящихся магов, куча песка и - я. Кайф.
Потом я отрубился.
Глава 20
Две недели ожидания промелькнули незаметно. Аркониец вел себя тихо, ни с кем не задирался, не шнырял кругом в поисках секретов, а только ел, спал и пребывал в ожидании. Он превратил это ожидание в отдельный, завораживающий процесс, почти ритуал. Утром, после завтрака он отправлялся на южную стену Цитадели (оттуда открывался прекрасный вид на зал перемещений), усаживался на пожарный ларь с песком и как бы дышал свежим воздухом (даже в те дни, когда с гор спускался холодный туман). После обеда он брал теплый плед, книгу и располагался в нижнем саду, у фонтанчика, где и читал до ужина (все две недели - одну и ту же страницу). Вечернее время он проводил в своей комнате, в глубоком кресле у тлеющего камина, и служанки повадились прибираться там, совершенно игнорируя присутствие жильца (ну, он же ж не возражает!). Люди быстро привыкли к странностям и обращали на арконийца не больше внимания, чем на кошку, только Гверрел с неослабевающим вниманием отслеживал каждый его шаг.
Срок, отведенный Зайримом группе Бриска, подходил к концу. Теперь трое заклинателей Инкара дежурили возле пентаграммы-ключа непрерывно, в три смены. Все понимали, что у Бриска может не оказаться времени на то, чтобы дожидаться отклика обычным порядком. Генерал в уме предполагал разное, начиная от экстренной эвакуации и кончая тем, что вызов вообще не придет, но на то, что произошло в действительности, он не рассчитывал.
Вызов пришел в дежурство Гверрела (позднее генерал заключил, что только присутствие нахального магика спасло их от катастрофы - свой хлеб у Предводителя тот ел не зря). Ничто не предвещало беды. Заклинатель подготовил ответную часть портала и принялся ждать команды к переносу. Уровень насыщения канала медленно возрос до максимума и стабилизировался - на том конце все было готово. Потом Гверрел говорил, что уловил нарастающее давление, словно бы на него из темноты бесшумно неслась стена, и среагировал инстинктивно, есть у заклинателей-исследователей такой инстинкт - хвататься за громоотвод. Сам генерал, спешащий к залу прибытия, видел только, как вспыхнули лиловым огнем аварийные накопители, а потом началось то, что обычно многословный Харек обозначил как "большой бум".
Удар магии эхом отразился от земли, воды и воздуха, содрогнулось каменное основание Цитадели Инкар, далеко внизу мгновенно вскипела река, и все ущелье заволокло горячим туманом. Первой мыслью генерала было: "Прилив!", второй - "В устье пентаграммы ворвалось чудовище!" Дальше рассуждать генерал не стал и помчался наводить порядок среди солдат и выводить людей из осыпающихся башен. Мимо него кубарем прокатились оба младших заклинателя, чем они могли помочь Гверрелу, генерал не знал, но спешили ребята вовсю. Они едва успели вывести всех из помещений, удары магии пошли один за другим, каждый - едва ли не сильнее первого. Позже кто-то очень хладнокровный скажет, что их было девять, генерал не считал. У него было две мысли: "Что творится в деревне?" и "Не расплавится ли утес в основании Цитадели?" По крайней мере, жар шел такой, словно им под ноги сунули печку. Все предметы окутались потусторонним зеленоватым свечением, некоторые - изменяли форму, кое-чего потом вообще не нашли. Людей попеременно охватывал страх, ярость, эйфория. Кто-то катался по полу в истерике, один из солдат спрятался под столом в караулке, там его и пришибло.
Произойди что-то подобное в более спокойном месте, и массовых жертв было бы не избежать. Но в Цитадели Инкар каждый (включая гражданских) проходил тренировку на случай выбросов дикой магии, большинство хоть раз были свидетелями нападения твари, а многие зарабатывали на жизнь тем, что копались в руинах по ту сторону Границы (хотя официально это было запрещено). Через полчаса после первого удара Зайрим овладел ситуацией и наладил помощь пострадавшим, через четыре часа стала известна обстановка в деревне. Паники и беспорядков удалось избежать, но о том, чтобы начать эвакуацию, нельзя было и думать - все низины затопил густой туман, в глубине которого то и дело проскакивали молнии. Магическая вакханалия продолжалась всю ночь и только к утру пошла на спад. Работники технических служб сумели добраться до зала перемещений и накопителей, внизу в ущелье снова зашумела река.
Генерал решил лично ознакомиться с ситуацией. Двоим помощь уже не требовалась, человек двадцать покалечило огнем и камнями, еще столько же пребывало в полувменяемом состоянии, один - пропал без вести, скорее всего, сорвался в пропасть. В деревне дела обстояли лучше, но часть построек и растительность в нижней части склона выгорели дотла. Аварийные накопители (многотонные каменные чаши, заполненные свинцовой крошкой) деформировались и слегка оплыли, но выдержали удар. Самым неожиданным было то, что заклинатели продолжали ворожить. Гверрел, упрямый как лосось на нересте, цеплялся за взбунтовавшийся поток, пытаясь уложить его в пределы приемной пентаграммы. Одного из его помощников унесли без чувств, другой держался едва-едва, но от Старшего заклинателя так просто было не отделаться: шаг за шагом, волна за волной он вел незадачливых путешественников к пункту прибытия. Медики, не хуже Зайрима понимающие, чем обычно кончаются такие происшествия, ждали у дверей с носилками и мешками. В какой-то момент стихия уступила железной воле чародея, пространство над пентаграммой замерцало и вывалило из себя кучу окровавленного, воющего, шевелящегося песка.
- Вы позволите? - выдохнули над ухом генерала.
Аркониец (кто его сюда пустил?) подвинул Зайрима и устремился на помощь раненым. Из кучи начали извлекать тела. Первого пострадавшего невозможно было опознать - половина его лица оказалась буквально перемешана с песком, судя по мундиру, это был заклинатель. Сведенная судорогой рука мелко подергивалась, судя по всему, бедняга был еще жив. Аркониец задержался над ним на долгую минуту, раненный понемногу перестал дрожать, кровотечение замедлилось и санитары рискнули переложить его на носилки. Остальные, на вид, пострадали меньше. Неистребимый Бриск вылез наружу сам, генерал рискнул его окликнуть.
- Как там?
Следопыт поднял большой палец.
- Пфе!
- Вас атаковали?
- Н-н.
- Тогда что это было?
- Г?
- Потом расскажу.
Санитары оттаскивали к стене неудержимо икающего заклинателя. Аркониец поил Гверрела чем-то из плоской серебряной фляжки, тот не сопротивлялся. Генерал мысленно поздравил себя - он получил назад всех, кого отправлял в Пустшь - и поклялся представить Гверрела к награде. Учитывая масштабы события, они отделались легким испугом.
- А где этот?
- Тм.
Санитары, наконец, разгребли песок. Вожделенный приз и источник всех волнений оказался в самом низу. Генерал ожидал увидеть кого-то, напоминающего арконийского посланца (то есть, мелкого и чернявого), вместо этого на полу свернулся калачиком двухметровый бугай с комплекцией молотобойца, только отсутствие щетины на подбородке выдавало его молодость. Спасенный дрых, уютно посапывая. Аркониец с трудом заставил себя закончить процедуру (он помогал последнему из заклинателей - у того обе руки были словно ошпарены) и рванулся наперерез санитарам, осматривать свою драгоценность. Он проверил у юноши пульс, целость костей, наличие внутренних повреждений, реакцию зрачков и еще что-то, наверно, принципиально важное для нормальной жизнедеятельности, и только после этого позволил медикам заняться своим делом.
Зайрим чувствовал себя так, словно выбрался живым из логова н'нодов. Могучие бастионы Цитадели Инкар выдержали напор стихии. Потеряны были некоторые механизмы и часть крыши со стороны накопителей, но на это генералу было глубоко плевать. Главное, что число жертв не увеличивалось, учитывая, что оба младших заклинателя и старший медик сами лежали в лазарете, это было настоящим чудом. Чудо было делом рук арконийца. Мэтр Ребенген (теперь его имя знали все) оказался не плохим целителем и работал сутки на пролет, теперь большинству раненных нужны были просто тишина и покой, но покалеченному заклинателю требовалась помощь профессионалов. Гверрел, крепко прихлопнутый магической отдачей, нашел в себе силы переправить пострадавшего в Горную Цитадель. И плевать на эхо - нашуметь сильнее не возможно было в принципе.
Как ни странно, меньше всего пострадал виновник торжества. Спасенный спал два дня без перерыва под чутким присмотром нянечек, потом, как ни в чем ни бывало, проснулся и тут же начал изливать на окружающих свою безмерную радость и восторг. Еще бы нет! Как он вообще умудрился продержаться в Ганту так долго? Воздействие дикой магии плюс физический контакт с тварью - даже у опытных Следопытов это вызывало тяжелые поражения, нередко заканчивающиеся смертью. Бриск (после всего происшедшего заработавший легкое заикание) утверждал, что парня содержали в тюремной башне с большим комфортом. Вон, какая харя! Даже не похудел. Выходит, он ЕЛ из их рук, а они его КОРМИЛИ. Объяснить столь странное поведение монстров не могли даже спецы из Горной Цитадели. В другое время Зайрим непременно вытряс бы из парня все подробности происшедшего в Ганту, но сейчас проще было объявить войну Лордам.
Причина ужасного катаклизма осталась невыясненной. Гверрел ни с чем подобным за всю свою карьеру не сталкивался и даже в теории о подобном не слыхал. Мэтр Ребенген смотрел на генерала честными глазами и врал, что сам ничего не понимает. Зайрим нутром чувствовал, что это не так, но подловить арконийца ни на чем не мог. Отчет о жертвах и разрушениях ушел в Горную Цитадель, но приказа начать официальное разбирательство не последовало, и генерал отлично понимал - почему. Как только состояние раненных перестало внушать беспокойство, маг засобирался в путь.
Очередные сборы разбудили в Гверреле задремавший было дух противоречия. Заклинатель явился к Зайриму без доклада: носить форму он худо-бедно приучился, но соблюдать устав было выше его сил.
- Сэр, я понимаю, что он нам сильно помог, и я признаю его право иметь свою точку зрения, но почему мы должны потакать его прихотям? В Горную Цитадель он не хочет, по Тирсину ехать он не хочет, а в результате нашим придется вести его через Забытое королевство, отбиваясь от н'нодов и ночуя на могильниках! В конце концов, нам предписывалось лишь вывести юношу из Ганту...
Генерал с интересом посмотрел на Гверрела.
- Вы, кажется, лично принимаете все входящие сообщения, заклинатель?
- Ну, да...
- Значит, содержание последнего распоряжения Предводителя вы знаете. Откуда тогда вопросы?
- Но он игнорирует все мои замечания! Совет не созван, расследование не начато, а ведь погибли люди!! Вместо этого нам предписано организовать эскорт силами Конной Гвардии и Корпуса Заклинателей. Арконийцу!!! О чем они там думают? Вдруг окажется, что он сам все это подстроил?!
Последний вопрос Зайрим задавал себе не единожды, поскольку излишней доверчивостью никогда не страдал.
- Нет, - генерал задумчиво откинулся в кресле. Нужно было как-то успокоить Старшего заклинателя, и лучше всего было сделать это, оказав ему немного доверия. - Я думаю, что изначально он пребывал в неведении, поскольку юноша был ему нужен живым, а ни один вменяемый маг не рискнет отправлять кого-то в путь через дестабилизированный портал. Однако объяснение происшедшему он знает, это факт. Я предложил ему отправиться в Арконат пентаграммой, - пояснил он Гверрелу. - Но мэтр Ребенген был категорически против.
- А чем ему не понравился Тирсин?
- Не знаю. Но тащить его на аркане мы не можем, значит, придется придерживаться выбранного им маршрута и постараться, чтобы он одолел его как можно скорее.
- "Скорее, скорее!" - в голосе Гверрела появились знакомые скандальные нотки. - Мы что, подались в арконийские скаковые лошади?
- Договор начинает действовать с момента, когда он пересечет границу Шоканги, - раздраженно огрызнулся генерал. - Чем быстрее он там окажется, тем больше людей смогут перебраться туда до начала Прилива.
По тому, как вытянулось лицо заклинателя, Зайрим понял, что ляпнул что-то не то.
- Тьфу!! Проговорился! - он свирепо уставился на потрясенного Гверрела. - Да, похоже, что скоро будет Прилив. Не вздумай об этом болтать, а то окажешься единственным, кто тут останется. Понял?
Заклинатель мелко закивал.
- Но... Как же власти? Почему все молчат?..
- Мы не молчим, мы принимаем меры, - сурово осек его генерал. - И ты - мобилизован! Надеюсь, теперь тебе не надо пояснять, НАСКОЛЬКО важно завершить эту миссию как можно СКОРЕЕ?
- Да, - теперь Гверрел был исключительно серьезен. - Но хочу предупредить, что по окончании миссии я подам жалобу. Сокрытие жизненно важной информации и отсутствие гласности в принятии судьбоносных решений оскорбляет самые основы существования Серого Братства!
Ямбет был в ярости, Ямбет неистовствовал. Демон выл, плевался кислотой и рыл песок на дне сотворенного неведомой силой котлована. Никто не решался подойти к нему. Сисс устроился на вершине бархана, благоразумно удаленного от беснующейся твари, и скорбно покачивал головой.
- Кто, это я, приблизительно, понимаю, - заметил со своего места Сисс. - Метод, которым блокировали систему слежения, очень уж характерный. А вот куда...
Ямбет снова взвыл и предпринял попытку зарыться в землю целиком.
- Найду и убью!!! Испепелю!! Размажу!!!!
- Это не рационально.
- Чего?!!
- Среди жертв может оказаться кто-то, кто знает его, или кто-то, кого знает он. А нам желательно не только вернуть беглеца, но и определить место, где живут ему подобные.
Ямбет на секунду замер.
- Об этом я не подумал.
- Зря. Чаша воды - хорошо, но лучше овладеть источником. Надо было сразу выяснить, откуда он появился.
- Как?!! Он возник из этой старой пентаграммы, даже Ракши не знают, как устроена эта дрянь.
- Ты мог бы спросить у него. Мне казалось, он склонен был к диалогу, по крайней мере, в начале.
Ямбет, в некотором замешательстве, перебирал плечевые лезвия. Гатарн печально кивнул.
- Ты не воспринимаешь их как существа, наделенные речью.
- А ты? Часто вспоминаешь, что твоя пища способна говорить?
Сисс поднял на демона круглые кукольные глаза.
- Каждый раз.
Немного успокоившись, Ямбет выбрался из вырытой им ямы и энергично встряхнулся, освобождаясь от песка.
- И что нам теперь делать, умник?
Гатарн распластал по бархану пятнистые крылья и закинул голову на спину, как бывало с ним только в минуты глубоких размышлений.
- Допустим, Серых кто-то нанял. Кто-то, кто, в отличи от Ракшей, знает, как устроена "эта дрянь".