Магистр Разрушения. Главы 23 - 25
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
10. Не надо думать, что разница культур - это такая фигура речи. Иногда сущие мелочи проявляют для нас глубинные противоречия, которые невозможно разрешить парой соглашений.
|
Глава 23
Ох, и странное же это ощущение, плыть по большой воде! Свежий ветер наполняет косые паруса галеры, и море вокруг не плещется, не вздымается, а дышит. Ш-ш-у-х! - срывается с гребня пена, словно кувыркается чудной белый зверек. Взрезает воду волнолом, обдает палубу брызгами, а все вокруг скрепит и стенает, словно жалуется на судьбу. В памяти немедленно оживают все когда-либо читаные рассказы о море. Вот оно, оказывается, какое...
Я лежу на соломенном тюфячке (лежанки-гамаки - не для моего роста), ощущая каждое движение корабля, а в голове водят хоровод воспоминания последних месяцев. Города и деревни, словно бы собранные из осколков былого величия, плиты мостовых со следами резьбы и надписей, старые причалы, стоявшие локтях в двадцати от воды - за годы, прошедшие после их строительства, благодатная Ранга успела поменять русло. На пологих берегах (а местами и среди воды) возвышаются бесформенные груды камня - последние остатки циклопических сооружений, превращенные в источник стройматериалов.
За то, что я согласился плыть по реке, мне полагалось поставить памятник при жизни. Ненавижу воду! Особенно такую - теплую, мутную. Вдруг на кого-то из демонов не действует воля Первого Ракша? Нас же всех съедят! Но местные вели себя так, словно опасности не существует, а уж как выглядели их суда...
Большинство речников предпочитало тростниковые плоты. Следующими по популярности шли плоскодонные баржи, напоминающие шлепанцы-переростки. Тень верно заметил - с длинномерным лесом тут проблемы, из прочного дерева делали только киль и шпангоуты, а корпус обшивали кто чем горазд. Я видел баржи из кожи, корабли, обшитые просмоленными циновками, и лодки из промасленного полотна. Почему так? На климат не спишешь - древесные великаны в парке при башнях росли уже не одну тысячу лет, да и сейчас с реки удавалось разглядеть какие-то обнесенные заборами рощи. Тем не менее, основным строительным материалом тут служила жердь в руку толщиной. Загадочно.
Воспоминания о красотах позволяли ненадолго отвлечься от своего места среди них. Что б я еще раз доверил Тени Магистра какое-то дело! Взвод пьяных Пограничных Стражей, попавших в город на карнавал, не смог бы натворить больше глупостей. Мы отправились на юг спасать Арконат (ну, и Пятого Ракша заодно тоже), а он чем занялся? Перед тупыми рабами выделывался, у охраны из запасов водку тырил, всех матросов баржи в карты обыграл по два раза, за что был бит как шулер. Его вообще за борт бы выкинули, если бы не хозяин (который, к слову, весь выигрыш у раба отбирал). И самое противное - ни тени сомнения в правильности своих действий у меня тогда не возникало. При этом расспросить, как окрестные поселения называются - времени не хватило, а нам, возможно, от побережья тем же путем назад идти. Хуже того, под конец путешествия Тень повело на баб. Своей целью он выбрал не кого-то там, а дочь хозяина постоялого двора и почти преуспел, но тут снова вмешался господин Сиваши, потребовавший за услуги своего раба денег. Девица позвала на помощь отца, и мужчины почти сторговались, но тут не к месту нарисовались покупатели.
Я снова вспомнил этих странных типов, тоже закутанных до бровей, но только в беленое полотно (традиционные одежды островитян почему-то воспринимались мной как женские шмотки). Эта парочка явилась на торжище в сопровождении всего лишь одного охранника, и было заметно, что до их появления торговля практически не шла. Завидев важных покупателей, купцы старались вытолкнуть вперед самых лучших рабов (а шудр в этом ряду вообще не было), праздно же шатающиеся зеваки наоборот, старались куда-нибудь незаметно отойти.
Вот он, мой шанс попасть на острова! Я выпятил грудь, втянул живот и постарался выглядеть уверенно. Прям как к отцу в гвардию нанимаюсь... Ракш явно не уловил важность момента и продолжал злобно зыркать по сторонам. На моих глазах островитяне дважды начинали прицениваться, однако дальше внешнего осмотра товара дело не шло. Но вот эти двое разглядели меня, и тут же свернули к загону господина Сиваши, игнорируя других работорговцев.
Учитывая бесконечные сладки ткани, я мог заключить только, что эти люди довольно высоки (особенно - по арконийским меркам), не пахнут болезнью и не страдают отдышкой. Не закрытая одеждой кожа выглядела темной, но глаза оказались светлее, чем у большинства местных. Один из островитян долго разглядывал меня через монокль (судя по замысловатой оправе - артефактный), а потом окликнул заскучавшего спутника.
- Посмотри на это, Зарут! Редчайший восточно-континентальный фенотип без малейших следов порчи. Эта диковинка должна быть моей.
Он говорил по шонски с мяукающим акцентом. По старошонски! Что может свидетельствовать о приобщении к древним тайнам лучше, чем общение на мертвом языке? Надо было срочно осмыслить такой поворот события. А я так надеялся, что миссия по освобождению Пятого ограничится копанием в руинах!
"Зато все яйца в одном лукошке"
Отсутствием уверенности в себе Тень не страдал.
Покупатели приступили к осмотру товара. В смысле, щупали меня со всех сторон, лезли в рот и хорошо хоть не в задницу. А я в это время боролся с искушением проинспектировать их карманы. Или что там у них есть, под этими тряпками? Кажется, матерчатые сумочки на поясе.
Еще четверть часа занял торг. Сиваши превозносил меня до небес, а островитяне напирали на отсутствие родословной. Судя по физиономиям прислушивающихся к происходящему торговцев, цена было более чем хорошей, и скинуть ее покупателям удалось не сильно. Когда Сиваши принимал оплату (не деньги, а особую расписку), его глаза сияли сдержанным торжеством. Я так понял, что он наварился на мне десятикратно, даже если не учитывать обменный курс.
А вот Ракшу не повезло. Показывая его покупателям, купец сразу предупредил, что раб беспокойный. Те посовещались и решили, что человек с внешностью ловца и без гарантии хорошего потомства им не нужен.
- Помни про нашу цель! - едва слышно прошептал Ракш.
Лучше бы о себе подумал, баран.
Я был единственным, кого купили эти первые, самые придирчивые покупатели, и последним в партии из восьми рабов, которых они отправляли на острова. Маленькая двадцати весельная галера (кстати, целиком деревянная - умеют, когда хотят) вышла в море ранним утром. Воровская сущность оставила меня, когда побережье материка превратилось в ниточку на горизонте, причина была банальна: сухопутный вор не переносил качки. Тень Магистра ушел внутрь, вовне или как там происходит наш странный обмен, а я остался страдать.
"Дурак ты. Все же получилось!"
Да, получилось - мы на пути к цели. Правда, без Ракша, а я на него очень рассчитывал. Видать, не судьба. По-уму, надо хотя бы прикинуть местную географию. Сколько островов в архипелаге, как они сообщаются? Увы, купленные вместе со мной рабы ничего не знали, а выдавать свое знание местного языка я не рисковал. Оставалось слушать.
Боцман воевал с коком, запрещая тому урезать наш рацион.
- Крабья отрыжка! Это же собственность Храма!!! Если хоть один сдохнет, мы сами на галеры пойдем!
О повышенной заботе свидетельствовал визиты корабельного лекаря, проверявшего состояние живого товара и раздававшего микстуру тем, кто плохо переносил качку. Вот с ним я рискнул поговорить, нудным голосом уговаривая доброго господина "открыть тайну".
- Не дергайся, - хмыкал лекарь, неплохо знавший континентальный диалект. - Тебя ждет не работа - сплошное удовольствие.
- Как это? - позволил усомниться я.
- А так! - веселился островитянин. - Владыкам нужны здоровые, сильные слуги. Вот ты их и будешь делать! Ни на что больше не отвлекаясь.
Я на секунду представил такую жизнь и принялся сосредоточенно завинчивать повизгивающего от восторга вора. Тень Магистра был обеими руками за.
А если там сплошные уродки?
"Лицо полотенцем прикроешь - всего делов!"
Я им что, конь?
"Да хоть лось!"
Лекарь оценил выражение моего лица и заржал.
- Не дрейфь! Может, тебя Высокие Дома себе заберут. В старых семьях без чистой крови дети вообще не рождаются.
Я представил себе леди с внешностью приснопамятного Агихара и чуть в обморок не хлопнулся.
Всех невольных пассажиров поселили в носовой надстройке (не очень удобное место - шумно и где-то поблизости периодически гадят) и особо не стерегли (а куда отсюда убежишь?). Рабы, которым достались гамаки, большую часть дня дрыхли, а я напряженно следил за происходящим сквозь все доступные щелки и слушал, слушал, слушал.
Для обычного человека это было бы совершенно бессмысленным времяпрепровождением, но Тень умел вычленить из шума волн звуки, издаваемые любым из присутствующих на борту живых существ, от трюмной крысы до капитана. Кто бы знал, как странно воспринимаются со стороны обычные человеческие разговоры! Все эти непонятные препирательства о шкотах, шканцах и тангаже, мечты о девках и чаче, двусмысленные шуточки с упоминанием десятков прозвищ и имен (часть из которых, определенно, принадлежала одним и тем же людям). Все слова были мне известны, но они друг друга понимали, а я их - нет. Интереснее всего, как ни странно, оказались разговоры гребцов: рабы наслаждались бездействием и чесали языками, не переставая. Все невольники оказались урожденными островитянами - капитан не желал доверять весла слабоумным шудрам. Причина для отдыха у них была уважительная - воля стихий.
- Если ветер удержится, работать придется только в порту, - на ломаном шонском объяснял человек, которого я знал только по голосу - хрипловатому баритону.
- Хороший рейс, - соглашался его товарищ помоложе. - Без покойников.
- Пасть захлопни, за борт сплюнь, - потребовал баритон, намекая на обладателя тяжелого, сиплого дыхания, расположившегося в дальней части палубы. Туда пару раз приходил лекарь, но что конкретно случилось с умирающим рабом, я так и не узнал - на третий день его не стало.
Оказалось, что работа гребца не так уж проста и на первом месте у рабов стоит забота о собственном здоровье. Хриплый баритон поучал молодого спутника, как беречься от солнца, завязывая тряпки на голове (жарко, а ты не снимай!), советовал во что бы то ни стало разжиться накидкой (холод с запада нанесет, промокнешь и - все!), вспоминал свою жизнь на море, коварство скал и то, как отчаянно гребли два дня все, включая кока, когда сильный ветер поволок галеру в открытый океан.
- Там, за островом Трех Башен, - со зловещей торжественностью объяснял он. - Волны выше мачты раза в два. Галеру ломают как тростник!
Забавно, я-то уже решил, что все арконийские проблемы - отсюда родом. Стало быть, островитяне не могут попасть в Арконат?
Потом встречным курсом прошел какой-то корабль (увы, в мой сектор обзора не попавший), и гребцы разразились дискуссией, где лучше - на торговой галере или на военной.
- Ну да, кормят, конечно, - скептически хмыкал баритон (видимо, этот раб был у остальных в авторитете). - А потом придет приказ догнать кого-то, и через сутки половина гребцов - за борт.
Из праздной болтовни, присказок и оговорок в моей голове складывался образ архипелага из нескольких скалистых островов и коралловых атоллов, зажатых между холодными от глубинных течений водами океана и внутренним морем, опресненным стоками Ранги. Встреча потоков разной температуры и плотности, вечное солнце, резкий перепад глубин, все это порождало массу удивительных явлений, делающих жизнь островитян очень насыщенной, хотя и не долгой. Мертвых, без лишних церемоний, отдавали на попечение хищных рыб, из-за которых вода здесь была опасней, чем в Арконате. Не знаю, как обосновывала это религия, но, на мой взгляд, равнодушие к смерти являлось следствием безразличия к жизни, к которой относились, как к докучливой обязанности. Любопытная мелочь: пресловутые Вечные владыки, смотрители и посвященные оказались служителями того самого Храма, о котором при мне упоминали уже несколько раз. Узнать что-то подробнее не удавалось - никто не собирался цитировать географический атлас или пускаться в философский диспут ради удовлетворения моего любопытства.
Плавание заняло две недели, причем, из них вдали от суши было проведено максимум три дня. Все остальное время галера короткими дневными переходами пробиралась от одного острова до другого, ночуя в безопасных бухтах. Холодный западный ветер стих и над морем сгустилась жара, в закрытом помещении казавшаяся совершенно невыносимой. Боцман сжалился и держал дверь в носовую надстройку закрытой "на веревочку" (иначе я, например, просто вытек бы сквозь щели в полу). При этом рабам на веслах приходилось еще и грести. В общем, когда галера вошла в порт, все вздохнули с облегчением.
Осовевшие от жары и безделья пассажиры нехотя ворочались в гамаках, а я торчал у полуприкрытой двери, стараясь не упустить ни одной мелочи (кто знает, что потом пригодится?). Первый увиденный мной островной город впечатлял: кварталы белоснежных зданий тянулись вдоль берега, насколько хватало глаз. Гостей с моря встречал укрепленный порт - практически крепость, а вот самих гостей оказалось не много - в ослепительном сиянии южного солнца я смог разглядеть не больше десятка суденышек, кучкующихся у левого пирса. Все до одного - купеческие галеры, вроде нашей. Никакой грации: главное - вместительный трюм, а к нему кое-как присобачены мачты, галерея для гребцов и навес для команды. По-хорошему, от тапкообразных речных барж их отличали только материал и размеры.
И тут на галеру упала тень.
Пока я изворачивался, чтобы рассмотреть берег, самое интересное находилось с другой стороны: в центре бухты на рейде стоял корабль в три раза больше нашей галеры. Вот куда пошли самые длинные бревна! Глухие борта великана напоминали лакированную крепость, мачты возносились на необозримую высоту, сложное плетение такелажа охватывало судно сверху донизу. Фигурки людей, зачем-то ползающих вдоль свернутых рулонами парусов, выглядели не крупнее блох.
- Океанский! - с трепетом вздохнул матрос.
Гребцы косили глазом на диковину, то и дело нарываясь на плеть боцмана - маневрирование в порту требовало предельной сосредоточенности. После серии сложных поворотов галера встала к причалу носом и команда принялась убирать весла, чтобы освободить борт. Храмовых рабов начали выводить по одному и сажать на общую цепь. Я, уже не скрываясь, рассматривал морского гиганта, пытаясь соотнести его форму с картинками из книг.
"Вот те и раз", - заметил внутренний вор, несколько смущенный величественным зрелищем.
И тут я, не без удовольствия, понял, что свою порцию наслаждений моя порочная душа не получит. Сваливать придется резко и быстро.
"Вот тебе и два", - я сосредоточил свой взгляд на пирсе.
Там, среди группы богато одетых местных стоял тирсинский купец (ну, или человек, как две капли воды похожий на одного из них). На нем были не очень подходящие для южной жары сапоги, длиннополый халат и безрукавка. Я мог поклясться, что различаю модные в прошлом сезоне бронзовые пуговицы в виде цветка и пряжку пояса с символами принадлежности к торговой гильдии. Этот человек был неуместен здесь, как Пограничный Страж среди монахов, и смотрел он при этом точно на меня.
"О как налетели", - согласился Тень.
В мире есть много высоких людей и людей со шрамами, допускаю даже, что и высоких людей с резаным лицом наберется несколько дюжин. Но светловолосых верзил с характерным шрамом и разными глазами? Покажите еще одного! Весь расчет был на то, что сопоставлять описания будет некому.
Узнал или не узнал?
"Лучше беги"
Надсмотрщик рявкнул, и рабы засеменили по сходням, в объятья присланной новыми хозяевами охраны. Что бы не представлял собой упомянутый боцманом Храм, служители в нем обитали прижимистые: чтобы не тратиться лишний раз, они собрали с разных галер колонну из трех десятков рабов и погнали от причалов сначала еще дальше влево, а потом - вверх, к смутно виднеющимся крепостным стенам.
Моя душа металась аки лев, требуя спасаться. Как? Вокруг торговал и торговался местный люд, стояли прилавки, нечего и думать проскочить сквозь такую толпу быстро. А ведь мне еще бежать придется, по незнакомому городу! Нужен был отвлекающий маневр, какой-то счастливый случай и реальность мне его, с удовольствием, предоставила.
На встречу нам, словно океанские корабли, плыли высокие связки корзин, набитых какой-то птицей. Все это роскошество тащили на себе два крепких раба, а впереди процессии шагал невысокий торговец, замотанный в зеленые ткани. Шли они по крутой горке вниз, причем носильщики вокруг себя почти не смотрели и были практически лишены возможности маневра. Идеальные жертвы.
Даже если бы не я, эти две процессии разошлись бы с трудом - встреча произошла, как водится, в самом узком месте. Специально маневрировать не пришлось - толпа и так притиснула нас друг к другу. Ножные кандалы уже истлели и держались на честном слове - того и гляди, сами упадут. Я сделал широкий шаг, разрывая остатки пут, и ногой, уже свободной от железа, ловко подсек носильщика. Клетки с торжественной медлительностью обрушились в толпу. Шум, ругань, перья, клекот!
Птичник разразился проклятьями в адрес неуклюжего носильщика и слабоумных погонщиков, неспособных заставить рабов идти ровно. Долгую секунду я думал, что все напрасно - торговец соберет своих птиц и уйдет, а я останусь в порванных кандалах и без надежды оправдаться. Но тут один из надсмотрщиков не утерпел и что-то буркнул в ответ. Ах, какая тут началась истерика! Птичник от ярости чуть не лопнул.
Что-то важное было, по-видимому, в разнице статусов торговца в зеленом и полуголых погонщиков, по виду не сильно отличавшихся от рабов. Последние не смели возражать первому, да и симпатии толпы оказались не на их стороне. Сопровождавший колонну тип в белой обмотке пробирался к месту конфликта, но не очень резво - мешали зеваки и топчущиеся на месте невольники.
Тем временем, из-за спины второго носильщика на помощь хозяину спешил охранник торговца - здоровенный бугай с дубинкой. Особой грацией он не обладал, через толпу пер без стеснения, поэтому для меня не составила труда столкнуть его с одним из погонщиков.
- Ё!!!
- Р-р!!!
Верзила с дубинкой даром речи не обладал, а потому не мог указать на виновника переполоха, даже если и заметил мою выходку. На всякий случай, я поджал якобы ушибленную руку и заголосил:
- Ай-я-яй!
- Товар портить?!!
И завертелось. Торговец верещал, птицы квохтали, верзила работал дубинкой, скованные рабы путались под ногами дерущихся, тщетно пытаясь защититься. На помощь товарищам подтянулись погонщики из головы колонны, засвистели жуткие, утяжеленные на концах плети, и быть бы птичнику битым, но тут ему пришло неожиданное подкрепление - мясник с подмастерьями. Под солнцем засверкали лезвия топоров...
Драка стремительно превращалась в массовое побоище. Жажда насилия охватила толпу, как пожар - лица зрителей исказились гримасами безумной ненависти, глаза налились кровью, из горла рвался рык. Казалось, все с самого утра только и ждали повода вцепиться друг другу в рожу. Я, как зачарованный, наблюдал, как к схватке подключаются все новые и новые участники, уже не задумывающиеся над тем, кого и за что лупят.
И только какой-то мелкий хмырь под шумок тырил птицу. Это меня немного отрезвило.
Я вытянул из кучималы мужика самой представительной комплекции и уволок в проход между прилавками. Дружеский тычок лишил его способности к сопротивлению и умеренно грязный темно-зеленый плащ перешел в мою собственность. Энергично растерев освобожденные от следов рабства шею и руки, я быстро пошел прочь от злосчастного каравана, поскольку сердцем чуял - стража скоро будет здесь, а последнее, что мне сейчас нужно, это встреча с блюстителями порядка.
Портовый город охотно пропустил меня в свою утробу. Я готовился к безумной гонке с преследованием, но оказалось, что жилой район заканчивается буквально в трех или четырех дворах от центральной улицы - огромный и со стороны моря величественный, город был на три четверти незаселен. Кварталы снежно-белых зданий представляли собой нагромождение пустых каменных коробок, без ставней, дверей и перекрытий. Плоские крыши не давали оценить масштабы запустения, а сложенные из ровных, хорошо подогнанных блоков стены не торопились рассыпаться. Под ногами хрустели мелкие камешки и черепки, шуршала мертвая трава. Оставшиеся от подвалов ямы были заполнены прозрачной, как слеза водой (я опустил в нее палец - так и есть, Пустошь). Время от времени острый слух Тени различал в руинах звук движения каких-то существ, слишком крупных для крысы. Жуткое место!
За время, оставшееся до вечера, я успел устать, заблудиться, переждать жару в тени безымянной виллы и обнаружить, что чем дальше от порта, тем старее здания. Впрочем, судя по остаткам пирсов, тут порт тоже был, но постепенно переполз дальше вместе с населенными кварталами. На единожды использованную землю островитяне не возвращались, потому что по пятам за ними ползли очаги проклятой земли, которые здесь обнаружить оказывалось гораздо сложнее, чем в Арконате (зелени-то нет!).
Я думал о погоне. Если ее сейчас нет, это не значит, что завтра мои поиски не организуют - торопиться им некуда (остров же!). А это означало, что ныкаться среди руин рано - нужно добыть провизии хотя бы на два-три дня. Придется возвращаться и пускать в ход навыки Тени. Этой ночью город навестит вор...
Глава 24
- Напортачил, напортачил, напортачил!
Хозяин перевертышей знал, что обвинение в некомпетентности язвит альфу-вожака храмовой звезды сильнее, чем физическая боль и с наслаждением повторял дразнилку. А что делать? Патриархи далеко, у него не так уж много средств воздействия на подчиненных.
- Мы собрали восемь звезд измененных, - упрямо набычился строптивец.
Не к месту вспомнились похабные анекдоты об отношениях смотрителей и разрушителей, ходившие среди послушников Храма.
- Восемь звезд собрали и три тут же потеряли? Напортачили! Теперь все планы придется менять.
- Но потери не так уж и велики!
- Потеряно главное! Еретики должны были трепетать перед необоримой мощью Храма. Какой тут трепет, когда мы после каждого удара еле ноги уносим?
Груз неисполненного долга сломил наглеца, его плечи поникли.
- Я виноват...
- Вот именно. Значит, так: бери своих и дуй на ферму. И чтобы за ворота ни шагу! Будете нужны - свяжусь.
- Есть причина скрываться? - подал голос бета-ведомый.
Вот только оппозиции среди вояк Хозяину и не хватало!
- Да, вы бросаетесь в глаза.
- Следы трансформации можно скрыть.
Это было одним из условий подбора звезд, довольно унизительным для Посвященных, но в традиционных одеждах они сразу стали бы ходячими мишенями для арконийских колдунов. Забавно, что теперь кто-то из них сам напрашивается на ненавистный маскарад.
- Слушайте сюда все и запоминайте: отсутствие силы еретики восполняют тонкостью восприятия. Ваши личины работали до тех пор, пока враги не знали, что искать. А сейчас, когда вы так любезно подарили им двух измененных, их охранка бегает на ушах рысью, и осматривает всех, кого хоть в чем-то заподозрит. Им это ничего не стоит!
- Звезда не полна, - напомнил гамма-ведомый.
- Берите измененных и муштруйте - на одну - две акции их еще хватит. Другого пока не ждите.
Понятно, что сами разрушители полноценной трансформации провести не могли - специализация не та, но Хозяин не хотел возиться со слабосильными (по арконийским меркам) заморышами. На севере возможность быстро пополнить резервы из числа местных не давала никакого преимущества. Для того чтобы выбить верхушку еретиков, ему нужны были настоящие Высшие маги, а не одноразовые куклы, иначе необходимость каяться перед Патриархами, становилась до тошноты реальной.
Добровольцев было двое и сейчас они осваивали волшебные техники Храма в поте лица. Среди находок предшественника это были подлинные жемчужины - не дураки, не жаждущие денег проходимцы, а идеологические сторонники новой власти, которая только их стараниями и могла бы здесь укорениться. Кто бы знал, как трудно таких найти! С ними единственными Хозяин перевертышей был абсолютно откровенен (Невиданное дело!), только им объяснял, как близко к грани провала находится дело. Он не пытался восполнить недостачу разрушителей, поскольку уже понял - низшие храмовые касты против Ордена Магов бесполезны. Сейчас в телах новых Посвященных зрели способности полноценных смотрителей, а то и Патриархов, своими руками он вручил чужакам ценнейший приз - потенциальную возможность бессмертия. За такое люди на многое готовы пойти!
"А вот в причине всех этих сюрпризов еще предстоит разобраться"
Первым делом на ум приходил заговор. Не могли служители Храма после пятидесяти лет работы в Арконате не догадываться о боевых возможностях оппонентов. Это же выясняется в первую очередь! Много вечеров Хозяин перевертышей потратил, перерывая архивы предшественников в поисках доказательств предательства, но вынужден был признать, что имела место ошибка экстраполяции. Маги большинства северных стран ничем не отличались от таких же ремесленников на юге. Придя в Арконат и не заметив принципиальной разницы, разведчики смело продолжили на королевство общую тенденцию. Естественно! Ведь в бою с высокоранговыми колдунами они не сталкивались. Для того чтобы понять, где общие правила расходятся с практикой, нужно было изучить кухню Ордена Магов изнутри.
И ведь был, был у них такой агент! Талантливый Преображенный, добившийся статуса боевого мага и бездарно сгинувший в схватке с сумасшедшим Лордом (Хозяин начал искренне ненавидеть этого вельможу). Увы, перевертыш не мог допустить мысли, что его хозяева кому-то в чем-то уступают, а значит, и с откровениями к ним не спешил.
Теперь Хозяину во всем приходилось разбираться самому.
"Они делят своих чародеев по уровням. До четвертого у них идут типичные недомаги, пятый худо-бедно можно прировнять к разрушителю, а вот обладатель шестого нас едва не укокошил. Честности ради, следует назвать его сверхмагом. И какова же мораль?"
Мораль была в том, что с конспирацией Патриархи переборщили. Если бы Преображенные больше знали о собственных хозяевах, то предупредили бы их об угрозе давным-давно.
Впрочем, все было не так уж плохо: магов шестого уровня в Арконате обитало сотни полторы, причем, большая их часть боевиками не являлась.
"Толпа перевертышей, которой мы располагали еще в прошлом году, могла бы устранить большинство сверхмагов просто за счет неожиданности атаки. Они ведь даже не скрывались! А теперь придется выковыривать их по одному, обливаясь кровью"
От сознания количества упущенных возможностей Хозяина перевертышей начинало трясти и хотелось придушить кого-нибудь насмерть. Но часто прибегать к такому методу разрядки было чревато - стражники не дремлют.
"Стану смотрителем севера, всех утоплю в обводном канале. В этой клоаке не вода течет, а чистый навоз!"
Для успокоения нервов и восстановления достоинства нужна была маленькая, но удачная операция. Желательно - убийство, причем - знаковое. До короля сейчас не добраться, студенты Академии отпадают - не прозвучит.
"А не поручить ли мне это вожаку? Пусть выберет кого-нибудь на свой вкус. Повезет - развеюсь, не повезет - избавлюсь от дурака, или, хотя бы на место его поставлю. Решено!"
Хозяин перевертышей мягко улыбнулся.
"И никакой тебе воли Небес, чистая статистика. Чем больше попыток - тем лучше результат!"
Новое задание Альфа принял с энтузиазмом и принялся за него так рьяно, что дурака пришлось окорачивать. Вот как назвать его попытку набрать исполнителей среди гатангийских нищих? Эта братия за своего орденскому магу глотку перегрызет. Стоит старшинам побирушек заметить резкую убыль подчиненных, как о конспирации придется забыть, а вернуть использованный материал на улицу Альфа не сможет - сразу распознают. Довольно уже дарить врагу подсказки! Вняв жаркой проповеди, вожак пошел проверенным путем - наловил молодых людей в пригородах и близь скоплений дарсанийских беженцев, которые и до Гатанги добрались. Больше осечек не случалось.
План вожака сочетал в себе глубокую проработку и ситуативное планирование в том стиле, который не всяких смотритель мог освоить (тут у Хозяина претензий не было). В разработке находились сразу три цели - церковник, крупный королевский чиновник и маг. Хладнокровно и неумолимо Альфа преследовал каждого из них, собирая мельчайшие подробности личной жизни, сведения о знакомых и маршрутах поездок, составляя список наиболее посещаемых мест. Пройдет совсем немного времени, и храмовая звезда будет готова выцапать любую из жертв в любом произвольно взятом месте. От выбора момента атаки Хозяин сознательно устранился: если разрушители окажутся не способны верно оценить даже это, то польза от них станет не нулевой - отрицательной.
Долгие недели прошли в ожидании. Хозяин, с раздражением, наблюдал, как нападение на дворец превращается для гатангийцев в инцидент с каретой, вину за который возложили на кучера-лихача и плохо закрепленные осветительные амулеты (судья Каражо клятвенно подтвердил версию Ордена). Маги Арконата упорно делали вид, что никаких сил вторжения не существует. На что эти дураки надеялись? Короткая гатангийская зима подходила к концу и Хозяин начал беспокоиться о трупах жертв, спрятанных в разных темных уголках столицы - завоняют. Он-то рассчитывал, что к весне местные власти не обратят внимание на двух-трех лишних мертвецов. Возможно, стоило побросать останки в канал (здешние уголовники постоянно так делают), но возвращаться к телам было рискованно.
И вот вожак решился.
В его выборе цели содержался вызов: жертва была трудной и почти все время находилась под надежной охраной. Разрушитель как бы собирался продемонстрировать смотрителю, кто тут зря портянки протирает. С другой стороны, первый заход мог быть тренировочным - если за день цель не подставится, вожак сменит ее или выберет другое время.
Лично участвовать в деле Альфа не мог - внешность (человек с густой окладистой бородой для Арконата - типаж не обычный). Операцией предстояло руководить бете-ведомому, а Гамме, при необходимости, поддержать атаку измененных силой. Хозяин, одобривший план, был бы удивлен способом его реализации - разрушители (оба и не сговариваясь) разместились за спинами своих солдат, на расстоянии, категорически не позволяющим мгновенно вмешаться в схватку. У каждого из них имелись на то свои причины, но любой аркониец без колебания бы заявил, что воины Храма испугались.
Бета был прагматиком и практиком. Он твердо усвоил: если тебе кажется, что противник сделал что-то невозможное - у тебя проблемы, тем большие, чем удивительнее достижение врага. Не стоит возобновлять атаку, не убедившись, что видимое чудо, по сути - трюк. Именно Бета руководил предыдущей операцией и сам едва не шагнул в портал, унесший измененных на смерть. Он хорошо помнил ощущение почти физической боли, которое породило в нем зрелище битвы на королевской скале. Что-то немыслимое, корежащее все каноны творили там чужие колдуны, но ужаснее всего оказалось другое: к утру эхо ворожбы распалось, сошло на нет, тогда как после лично его заклинания след держался бы годами. Это было не какое-то там пошленькое "чудо", а попрание основ, сам факт которого рассказал Бете о происходящем больше, чем Хозяину - записи всех его предшественников. Вывод формулировался кратко: "Мы все умрем". Стоит ли говорить, что соваться на глаза предполагаемой жертве Бета не спешил?
О том, что творилось в голове гаммы-ведомого не смог бы догадаться ни один Патриарх. Гамма думал о женщине.
Это был случай. Слепой случай свел их тогда, в первый день его столичной жизни, когда чувство новизны еще пробивалось через типичную отрешенность Высшего мага. Они вошли в город ранним утром, над мостовыми стелился холодный туман, преломляющий солнечные лучи причудливыми ореолами. Среди редких прохожих, потрясая лохмотьями, шныряла грязная нищенка лет двадцати пяти от роду, по меркам улицы - старуха. Дела у бродяжки шли плохо: накануне холодов вся ее одежда состояла из нескольких бесстыдно обнажающих тело лоскутов. Сонные горожане не обращали внимания на ее протянутую руку и потасканные прелести. Он тоже не обратил - воинам Храма не полагается иметь животных потребностей. Но там, где скупые гатангийцы замечали только вонь, выпирающие кости и лишаи, перед ним как наяву вставали фрески старого дома, на которых под ритм давно отзвучавшей музыки изгибались темнокожие танцовщицы. И ее глаза - темно-карие, как бездонные омуты.
Чувство прекрасного заклинаниями не убьешь.
Кто бы мог подумать, что всего через два месяца он принесет в свой дом надрывно кашляющую женщину и будет, рискуя нарваться на гнев вожака, выхаживать ее штатными эликсирами, а потом и купленными у местных настойками (к слову, подействовавшими гораздо лучше).
- Зачем ты это делаешь?
- Ты мне нравишься.
- Я? Такая? - она поднесла к глазам тщательно перебинтованную кисть, всю в потеках желтоватой мази (лучшее средство от чесотки, как обещал лекарь).
- А как я тебе - такой? - он оттянул край рубахи, обнажая ребра.
- Магия? - проницательно заметила женщина.
- Да, - легко согласился он.
- Бывает. Это пустяки!
- Не скажи.
Она была единственной, кто при взгляде на его тело не содрогнулся от омерзения (даже безмозглых измененных передергивало). Но бывалая нищенка и не такое на своем веку видала. Две недели уходил жар, еще месяц - покраснения на коже. Глядь, а уличная бродяжка уже сноровисто стирает белье, поддерживает в доме чистоту и сухость, готовит простую, но вполне съедобную пищу. Вчера он принес домой бобы и свиную рульку, значит, сегодня можно было рассчитывать на жаркое.
Гамма не слишком хорошо умел давать имена новым вещам, лучше всего у него получалось выполнять приказы. Но про то, что происходит в снятом задешево домике на окраине, никому из своих не рассказывал.
"Надо было оставить Зельде больше денег"
Они ждали в сгущающихся сумерках, под мелким колючим снегом, то и дело переходящим в дождь. Ждали в расчете на невероятное стечение обстоятельств - то, что маг, последние два месяца предпочитавший перемещаться по городу пентаграммами, решит возвращаться домой в повозке. Храмовники были собраны и терпеливы, но неудача их ничуть бы не расстроила.
Глава 25
Ребенген сидел один в гигантском кабинете главы Целителей и предавался меланхолии.
Конец зимы - время домашних праздников. В былые годы он два-три раза в неделю получал приглашения на именины, крестины, помолвки и просто вечеринки от многочисленной родни, однокашников и сослуживцев. В этом году месяц проходил за месяцем, а ничего, кроме собственного кабинета, Ребенген не видел. Действительно, у кого может хватить наглости пригласить в гости главу Целителей? А подхалимы еще не сориентировались, насколько устойчиво его положение. Вот пройдет полгода, совет утвердит его первые отчеты и тогда от желающих познакомиться не будет отбоя. И Ребенген будет им улыбаться и жать руки, потому что иначе можно свихнуться от одиночества. Да что там приглашения! За все праздники он получил только один подарок - коробку яблочной пастилы и горшочек меда, которые доставил черно-красный Пограничный Страж (Бастиан был последователен в своем отрицании действительности).
К появлению в кабинете секретаря Ребенген отнесся с мрачным фатализмом (опять какая-нибудь гадость!).
- Утренняя почта, сэр, - секретарь был магом с невероятной страстью к чинопочитанию. - И... личное.
Ребенген хмыкнул, открыл кожаную шкатулку, изначально предназначенную для шифрованных сообщений, и некоторое время привыкал к зрелищу.
- Э-э, спасибо, Ланс.
Это хорошо, что секретарь догадался спрятать послание в футляр. Как отнеслись бы подчиненные к доставленному на его адрес свитку мраморной бумаги с золотым тиснением и розовой ленточкой, глава Целителей боялся даже думать. С некоторым трепетом Ребенген прочел письмо.
Послание от Марвина Россанги (ну, конечно!) приглашало его, почтенного наставника и образец мудрости, посетить празднование дня рождения младшей сестры Лорда. Знает ли Марвин о нынешней должности Ребенгена, оставалось неясным, но возраст пресловутой сестры глава Целителей отлично помнил.
"А что ты хотел? Вечеринку для холостяков?"
Губы Ребенгена растянулись в маниакальной улыбке. Он заставит столичное общество пожалеть о пренебрежении! День рождения Россанги станет самым запоминающимся событием зимы.
Для начала, ему нужен был Ракш. Найти демона оказалось нелегко - Седьмому наскучило сидеть в лазарете, и теперь волосатая образина обнаруживалась в самых неожиданных местах Академии. Попытка запереть волшебную обезьяну закончилась не начавшись - пальцы бабуина оказались невероятно ловкими, и в стремлении открывать закрытые двери он давал вороватому духу Гэбриэла приличную фору. Ребенген делал ставку на девичье общежитие: очарованные забавным зверем, чародейки закармливали его сладостями. Главный зверятник на это жутко ругался, а Ракш толстел.
Седьмой обнаружился в общей зале на каминной полке. Бывший демон сидел между двумя фарфоровыми подсвечниками и задумчиво лузгал семечки, скидывая шелуху в огонь. Легкие плевелы вспыхивали, не долетев до углей, и яркими искорками уносились в трубу. Глава Целителей отказывался думать, как Ракш туда забрался, а главное - как будет оттуда спускаться.
"Только бы шкуру не подпалил"
- Здравствуйте, уважаемый, - Ребенген старался обращаться с демоном как с разумным существом. Возможно, ему показалось, но бабуин вполне осмысленно кивнул.
- Как поживаете, как здоровье?
Печальный вздох.
- Возможно, вам стоит развеяться? Не хотите ли посетить вместе со мной небольшой семейный праздник? Там будет много детей, игры... сладости.
Седьмой сиганул с камина головой вперед.
- Ух, ух!!!
Времени до мероприятия было достаточно, чтобы тщательно спланировать стратегию и все подготовить, а главное - распихать текущие дела так, чтобы в течение дня у подчиненных даже мысли не возникало искать начальника.
Ребенген посмотрелся в зеркало - парадная мантия главы Цеха смотрелась на нем как родная. И пусть его обвинят в официозе, но он-то знает, какое действие оказывают на детей все эти звезды и кометы, сам через такое проходил. К тому же, цивильного платья подходящего качества у него все равно не было.
Седьмой щеголял отлично пошитым камзолом и штанами с дырочкой для хвоста. Сложнее всего оказалось подобрать для Ракша обувь (на такие лапусы башмаки не наденешь), но Ребенген вышел из положения, предложив тому перчатки с обрезанными пальцами. Теперь бабуин вполне тянул на сказочного царя обезьян.
- Проводить вас через пентаграмму я не рискую, уважаемый, мало ли что. Предлагаю воспользоваться каретой, заодно и город посмотрите. Я буду встречать вас на месте.
Проинструктировав возницу и Стража, приставленного к Ракшу больше для солидности, Ребенген отправился в зал переноса. От загородного особняка Россанги его отделял один шаг.
Руководивший прибытием гостей маг приветствовал главу Целителей, не зная, куда себя деть от смущения. Ну, да: все, абсолютно все в доме было оформлено в соответствии со вкусами семилетней девочки, отмахаться от ленточек и бантиков не удалось никому. И то, как сочеталась розовая мишура с родовыми цветами Россанги, описанию не поддавалось. По особняку шатались актеры, наряженные котятами и зайчиками, на зачарованных люстрах висели вырезанные из золотой фольги звездочки, а предлагаемые гостям закуски состояли исключительно из пирожных и пастилы.
Выход из зала переноса охраняли Пограничные Стражи в форме с лампасами и серебряным позументом, как ни странно, довольные собой. Спрашивается, кому пришло в голову притащить этих маньяков на детский утренник?
Именинница, словно маленькая принцесса, встречала гостей в окружении свиты подружек, юных родственников и воздыхателей. Единственным послаблением этикету были стульчики, которые поставили для детей слуги. Очаровательная малышка с соломенного цвета кудряшками и голубыми глазами у неискушенного человека вызвала бы умиление, но Ребенген не обольщался - взгляд девочки уже зацепился за знаки волшебства и теперь светился нездоровым энтузиазмом. Конца обмена приветствиями именинница дождалась с трудом.
- А вы действительно волшебник?
- С утра был.
- Покажите фокус!
Ну, что тут скажешь? Ребенген создал иллюзию мотылька, потом - птички, потом... занимался этим еще полчаса без перерыва. Дети есть дети, к какому бы сословию они ни относились. К концу представления даже самые серьезные маленькие старички восторженно визжали и хлопали в ладоши.
От почетной обязанности няньки главу Целителей спас Ракш. Казалось бы, все предупреждены о необычном госте - Лорд, охрана, мажордом - но момент появления Седьмого безошибочно угадывался по остекленевшим глазам и отвисшим челюстям. Даже Пограничные заинтересовались, что точно было лишним - больше всего Ребенген опасался, что Ракша примут за демона, даже не зная, кто он такой. Про бабуинов мало кто слышал, а истории про самотворящиеся заклятья арконийцам рассказывают с пятилетнего возраста.
- Господа, позвольте представить вам гостя королевской Академии! Симус, седьмой брат, - Ребенген не рискнул упоминать фамилию Ракша. - Уважаемый Симус родом с далекого юга и прибыл к нам для поправки здоровья. Он отлично понимает арконийский, но с произношением у него пока проблемы. Прошу!
Именинница даже привстала, разглядывая необычного посетителя.
- У! - Ракш приветственно помахал лапой.
Девочка сделала книксен.
- Здравствуйте! У нас в гостях не часто бывают иностранцы. Как вам понравился Арконат?
- Ух-у!
- Хотите посмотреть мои куклы?
Дети гурьбой отправились в комнату для игр, потом устроили прятки по всему огромному дому и дегустацию сладостей (куда же без них!). Взрослые вздохнули свободней и тоже начали получать удовольствие от праздника.
Старшая сестра Джеррола, почтенная вдова, постоянно проживающая в столичной усадьбе, подошла к магу, чтобы выразить восхищение.
- Господин Ребенген, вы просто гений! Мы не верили, что кто-то сможет отвлечь детей хотя бы на полчаса.
- Это все богатый жизненный опыт - четыре сестры, два брата и еще столько же племянников.
Ребенген до сих пор с содроганием вспоминал табун малолеток, которых взрослые оставляли не его попечение. Академия после такого казалась раем.
- Теперь я верю, что безопасность Арконата в надежных руках!
Глава Целителей постарался замять тему - получить почетное звание клоуна ему не улыбалось.
В отсутствии детей гости быстро разделились по интересам, слуги принесли напитки покрепче, а музыканты заиграли какой-то модный танцевальный мотив. Глава Целителей органично влился в веселую суету, непринужденно перетекая от компании к компании. Сейчас он оказался самым желанным гостем - человеком, для которого абсолютно все является новостью. С ним можно было обсуждать самые затасканные темы последнего полугода, не опасаясь произнести банальность. Каждое приветствие заканчивалась сакраментальным: "А вы слышали, мэтр, что..." и Ребенген честно отвечал: "Нет".
Молодежь смаковала слухи о наказании, постигшем Ариана Каверри (отец забрал его домой и объявил, что назад юноше вернется либо Великим Лордом, либо - никак). Уважаемые матроны (родители приглашенных на праздник детей) обсуждали помолвки, о которых было объявлено после зимнего бала, и с надеждой поглядывали на холостого Лорда (и на Ребенгена тоже, иногда).
Лорд Марвин говорил исключительно о Пограничных Стражах, как если бы новых братьев приобрел. Наверное, то, что зачарованные солдаты позволяли ему вертеть собой, как угодно, полностью очаровало наследника Россанги. А главное - отец не пытался посягнуть на полученную сыном власть и тот отрывался по полной. Как раз этой зимой Марвин участвовал в походе на н'нодов и воспринимал бой с тварями как экзотическую разновидность охоты (жалко только, что без трофеев). Отряд даже заметил издали какого-то демона, но догнать бдительное чудовище не смог.
- Кстати, наставник, вы не знаете, коллекционирует ли Лорд Бастиан рога?
- В смысле?
- Ну, рога. Или как они у них там называются.
Ребенген представил себе Марвина, выпиливающего перья из Ракша и с трудом сохранил самообладание.
Какой-то подвыпивший отец семейства расхрабрился и рассказал анекдот про волшебников. Ребенген гнусно улыбнулся и рассказал два, причем - свежих. Обстановка стала непринужденной и расслабленной. Дети промчались куда-то табуном, снеся два стула и уже ничем не напоминая воспитанных отпрысков благородных семейств. Праздник можно было считать состоявшимся.
Гости стали разъезжаться нехарактерно рано - детишкам пора была спать. В зависимости от статуса и благосостояния, ноющих отпрысков уводили либо в зал переноса, либо - к парадной лестнице. Ребенген, с приятной тяжестью в желудке и гудящей от обилия впечатлений головой, решил возвращаться каретой. Во-первых, не захотелось оставлять Ракша в одиночестве, а во-вторых - куда спешить? Последние полгода он вообще по городу не ездил, скоро начнет забывать, как Гатанга выглядит.
Казенная карета приятно порадовала мягкими диванчиками и отсутствием сквозняков. Седьмой сосредоточенно перебирал трофейные ленточки и пытался спеленать ими подаренного именинницей пупса.
- Как вам показался праздник, уважаемый?
Ракш, молча, поднял вверх большой палец. Ребенген подумал и решил считать этот жест знаком восхищения. Некоторое время маг боролся с сонливостью, а потом водоворот мутных видений закружил его, унеся от всех волнений и бед.
Пробуждение получилось резким.
Карета словно налетела на стену, Ребенгена швырнуло на Седьмого, потом приложило о дверцы и вмазало в потолок. Затем возок попросту развалился на части и по ушам мага ударил надсадный визг.
Оценив, какое количество защитных заклинаний только что распалось, сохранив им жизнь, Ребенген нашарил на поясе два самых сильных боевых амулета (хорошая привычка у председателя, вовремя он ее перенял!).
Уцелевшие в катастрофе выбирались из обломков, поскальзываясь на окровавленных ошметках (и не факт, что все это - останки лошадей). Орденский Страж, защищенный не хуже кареты и почти не пострадавший, уже вступил с кем-то в схватку, выгадывая для Ребенгена секунду за секундой - кто-то чрезмерно нетерпеливый корчился на земле с распоротым животом, впрочем, это мог быть и попавший под горячую руку горожанин. Ощущение, оставляемое вражеской магией, невозможно было с чем-то спутать - их атаковали шаманы.
- Ах, ты ж...
Если нападающих окажется больше трех, то нынешний глава Целителей им не противник. Какая, в сущности, мелочь, с точки зрения непосвященного - ну уровень, ну два. Однако то, что шутя проделал Бастиан, было Ребенгену недоступно. Он не мог одной левой заломать такую кучу народу.
"А дождаться подмоги они мне не дадут"
Ребенген быстро осмотрелся (их подловили на повороте к набережной обводного канала) и низко пригнувшись, почти на карачках побежал к реке. Впереди надеждой на спасение маячил горбатый мост.
"Там парапеты каменные, спуски к воде - считай, окопы. Да и отвлечь внимание от Ракша было бы неплохо"
Но главное: за каналом город превращался в лабиринт старых улочек, скрыться в которых куда как проще.
Одолев десятка два шагов, Ребенген обнаружил, что удобный путь отхода - ловушка (из-за перегиба моста появились еще трое молодых людей с характерно-безумным выражением лиц). Требовалось срочно придумать, как избежать окружения - его прижали посреди широкой улицы, на которой из укрытия только фонари. И ломиться в окрестные дома бессмысленно - внутри все деревянное. Ребенген решил рискнуть - выпустил перед собой заклятье одного из амулетов и рванул следом за огненным шквалом в полный рост, стремясь одолеть последние метры до набережной и разойтись с тройкой шаманов на повороте у моста.
Если бы еще их было только трое...
Путь вдоль канала преграждало двое новых противников. И пусть против удара боевого амулета в упор они продержались не больше пяти секунд, не успев нанести Ребенгену даже царапины, дело оказалось сделано - он не успел. Шквал фиолетовых молний и каких-то огненных шариков заставил мага залечь за поребриком мостовой (укрытием высотой меньше локтя), прямо в ледяную грязь. Спасало одно: шаманы били мощно, но с прицелом у них не ладилось - то выше, то ниже. Ребенгена осыпало дождем каменного крошева, обдавало клубами пара, но треть амулетов еще жила.
Чувствуя, как испаряются шансы на спасение, маг пробовал ползти, стремясь разорвать дистанцию с группой на мосту и теми, кто блокировал набережную с другой стороны (еще как минимум двое).
Развязка наступила внезапно - что-то парализующее ударило по площади, начисто снеся остатки защиты. Безжалостно брошенный на произвол судьбы, орденский Страж проиграл схватку, и теперь его выжившие противники сменили цель, заставляя Ребенгена забыть об маневрах и полностью сосредоточиться на поддержании динамического щита, который у него и на полигоне не очень-то получался.
"Еще минута и они смогут запинать меня до смерти. Господи вседержитель, я буду, буду тренироваться, только помоги!"
Шаманы надвигались на жертву полукругом. Ребенген различал только их силуэты - динамический щит переливался ослепительно-радужным маревом (что означало - до перегрузки уже не далеко). Последним актом драмы стало вмешательство Седьмого - очнувшийся от контузии Ракш напал на обидчиков с тыла. Один из шаманов завертелся, пытаясь стряхнуть со спины бешеную обезьяну, а его соратники решили проблему кардинально - в беднягу долбанули молнией и он, объятый пламенем, в обнимку с демоном рухнул в канал.
От шока Ребенген едва не упустил щит. Это была катастрофа! Гибель еще одного главы цеха орден перенесет, но что сделает Первый после смерти брата?
"К счастью, я этого уже не узнаю"
Щит потерял стабильность и лопнул с громким треском, полыхнув жаром и швырнув мага практически под ноги его врагов. Шаманы замешкались, то ли пытаясь разгадать хитрым маневр, то ли подыскивая заклинание для такого близкого боя.
Эта секунда решила все.
Реальность дрогнула. Что-то новое появилось в ней или наоборот, пропало. Уже сгустившиеся вокруг главы Целителей заклятья растаяли, словно высосанные гигантским накопителем. Ближайший шаман, по-своему определивший источник проблемы, пнул Ребенгена в живот, но тот почти не обратил внимания на такую мелочь. Маг бы весь во власти неизведанного доселе ощущения. Материя рождалась в пустоте!
А из пенящихся вод канала поднимался Седьмой Ракш.
Злодеи не сразу оценили остановившийся взгляд мага, а потом стало поздно. Демон сгреб людей в кучу одним движением клешнеобразных рук и приложил сверху головой-молотом. Возможность сопротивления даже не обсуждалась. Возрождение Ракша, увиденное Истинным зрением, превысило способность Ребенгена принимать удары судьбы, и он на секунду потерял сознание.
Тяжелые облака уплыли на юг. Птички чирикали, закатное солнце золотило далекий шпиль Башни Магов, а вонь от потревоженных вод обводного канала способна была поднять на ноги даже мертвеца. Седьмой, полностью выбравшись на берег, деловито чистил от крови клешни и клюв. Попрятавшиеся при первых звуках битвы горожане выглядывали из убежищ, офигевали, и тут же шарахались обратно, а глава Целителей стоял и размышлял о вечном. Например, о необходимости выпороть этого драгоценного Разрушителя, который даже с демоном не может разобраться по-человечески.
Закончив с туалетом, Ракш склонил на бок тяжелую голову и проговорил тоненьким голосом пятилетнего малыша:
- Яблоко хочу.
Мысли Ребенгена заметались в голове - куда там блохам. В том, что с чудовищем можно объясниться, был несомненный плюс, но вот в адекватности демона сходу возникали сомнения.
- Придется подождать. Вот вернется дядя Гэбриэл и сделает так, что ты снова сможешь есть яблоки. Договорились?
- Хорошо. Можно я его клюну?
- Кого? - опешил маг.
- Этого.
Ребенген мысленно пошарил среди изуродованных тел и обнаружил слабое биение жизни - один из нападавших был еще жив.
- Если ты его клюнешь, он сломается, - терпеливо объяснил маг демону. - И мы не сможем с ним поговорить. Вдруг он знает что-то интересное? Давай, ты потом его клюнешь, а сейчас мы пойдем к мастеру Урту и покажем, какой ты большой. Уверен, ему понравится.
Как отнесется зверятник к заметно подросшему любимцу, чародей боялся даже предположить. С другой стороны, где еще содержать Ракша, если не в Академии?
"Объявим его големом. Все меньше вред"
- Пойдем! - обрадовался Ракш. Голова-молот вознеслась далеко над коньками крыш, наборные пластины крыльев раздвинулись в стороны, закрывая небо.
"Трудно с ним будет" - понял Ребенген.
- Стой, стой! Я сказал: пойдем, а не полетим.
- Почему?
- Над Академией защитный купол.
- Я справлюсь!
- Не сомневаюсь. Но я-то могу умереть! Ты меня совсем не любишь?
Такой вопрос поставил Ракша в тупик. Подумав, монстр решил проявить великодушие.
- Не обижайся! Если ты хочешь, я пойду пешком.
- Вот и хорошо, - Ребенген дружелюбно помахал демону. - Пойдем, я покажу короткую дорогу.
Он скинул на мостовую испачканный плащ, выставив на всеобщее обозрение парадный мундир главы Цеха (Пусть все видят - маг идет!), нашел среди обломков кареты длинный хлыст (как бы намек) и двинулся в сторону Академии. Теперь важно выглядеть уверенно и идти медленно, чтобы все желающие успевали разбежаться, не создавая давки. Чародей шагал по мгновенно опустевшему городу, кожей чувствуя страх и возбуждение горожан. Обнаружив, что в дело замешан Орден, люди не уходили далеко, а ближе королевскому проспекту процесс пошел в обратную сторону - народ не желал упускать зрелища. Зеваки выглядывали из окон и дверей, жались в переулках, шушукались в подворотнях. Здорово, конечно, что гатангийцы так верят своим магам, но что, если Седьмому придет в голову поиграть? Ребенген поудобней перехватил хлыст, готовясь дать отпор тем, кто попытается колупать броню демона на сувениры.
"И главное - где тревожная группа, Ракши их побери? Ну, допустим, не Ракши, а, к примеру, Драконис. Кто мне клялся всеми святыми, что время реагирования для столичного региона - десять минут?!"
Седьмой, меж тем, наслаждался жизнью. Демон вертел башкой, стараясь не упустить ничего интересного, непринужденно лавировал среди брошенного горожанами имущества и что-то немелодично напевал под дробный стук механических сочленений. Нахулиганить он все-таки умудрился, сдернув с крыши какого-то дома флюгер в виде птички, но для совершенного орудия убийства оказался удивительно дружелюбным существом.
"Шутки Тьмы, не иначе. Полжизни бы отдал за архив Темного Ордена! Не может быть, чтобы древние запечатлели на эфирной матрице личность пятилетнего ребенка. Чем, интересно, занимается Бигген, если такие штуки проходят мимо него? Мало нам было обычного волшебства, а с Разрушением мы вообще чокнемся"