У деревенского мальчонки не было ровным счетом ничего. Ни мамы, ни папы, ни имени, ни друзей, ни денег. Была лишь крохотная землянка на краю деревеньки, да лукошко для-под ягод и грибов. Работать пацан не хотел, вот и приходилось ему пользоваться дарами леса. Но однажды эти лесные прогулки чуть не изменили его жизнь.
Как-то раз, забравшись в чащу, он набрел на поляну, посреди которой прыгал на одной ноге кошмарный антропоид трехметрового роста. Ног у него тоже, казалось, было три, и скакал он на средней. Его голое, абсолютно безволосое тело покрывали прыщи, шрамы и узоры, а единственный глаз был украшен бельмом.
Почуяв мальчишку, человекообразный прекратил прыжки, втянул среднюю ногу и на оставшихся быстренько подбежал поближе.
- Че надо, мужик? Ты кто? - сказал мальчик.
- Буранул, паренек, - ответило существо, а потом, вдруг, покривев лицом, горько зарыдало в три ручья.
- Это что, так грустно - быть буранулом? Ты, эта, типа того, может вроде болен чем таким?
- Кто??? Нет. Ух! Ох! Но как же скорбно то, что я мог бы тебе рассказать о нас, буранулах! А сколько книг и стихов прочитать! У тебя есть время?
- Хм, сколько угодно! - ответил мальчик, - я никогда и никуда не спешу. И не работаю. Так что, начинай, пожалуй.
- Да, сейчас начну, только принеси мне, пожалуйста, какой-нибудь пищи сначала, а то я не жрал ничего, кроме самого себя уже лет сто!
- Как это?
- А вот так, - сказал буранул и показал, как.
Пока он похрустывал своим левым рогом, мальчик, слегка дрожащими руками, принялся вытаскивать грибы и ягоды из корзинки. Их было жаль. (Надо сказать, что мальчик, за неимением лучшего, питался не сыроежками, нет, и не опятами, но самыми настоящими псилоцибиновыми грибами и спорыньей. Короче, мальчик был НАРКОМАНОМ). Еще до буранула он, бывало, подолгу беседовал мордоком, а старый нирхидул научил его когда-то читать и писать письма. Ну, да и пес с ними...
...Когда буранул опустошил корзинку, то слезоотделение у него прекратилось. Он мощно причмокнул и сказал:
- Ничего грибки. Освежают. А е...
Тут речь его внезапно прервалась, челюсть отвисла, а бельмастый глаз медленно закрылся. Тишина продолжалась минут 15. Парнишке надоело ждать и он треснул буранула лукошком по морде.
- Очнись, дядя! Рассказывай, что там и как... Слышь, ты, буранул!
Ответ последовал незамедлительно. Глаз широко распахнулся (бельма на нем, кстати, уже не было) и алчно уставился на пацаненка, а вонючая гнилозубая пасть прорычала:
- Еще есть?!
Еще не было. Мальчик так и сказал. И предложил прогуляться по лесу за новой порцией. Буранул попытался пойти (да не тутто-былло!). Скок да шлеп! Шаг - и в овраг! Наконец, все же обрел он кой-какое равновесие и побрел вслед за мальчиком, сильно напоминая трехногий табурет, хромой, к тому же, на одну ногу.
А в лесу, надо сказать, жил в то время злой, ужасный колдун, которого звали Никошпан Нитроглицерин. Ему, как видите, сильно не повезло с именем. Все его дразнили и никто его не боялся. Но это было давно. Много людей унесло с тех пор, как, озлобившись, Никошпан ушел в лес и проказы свои чернокнижные учинял уже под именем Черный Ник. А для проказ этих требовалась ему масса всяких потусторонних ингредиентов: жабьи письки, заячьи ноздри, разные прочие фишки, и в том числе пресло-вутые псилоцибиновые поганки. В поисках этих-то самых грибов и рыскал он в этот день по чащобе, не подозревая, что навстречу ему движется парочка конкурентов. Встреча была неизбежной и она состоялась.
"Везет же сегодня на встречи", - подумал мальчик, - "Еще один!". Дальше он думал вслух:
- Кого я вижу! Не сам ли это Черный Ник пожаловал на мою любимую полянку со своим дырявым лукошком?
Буранул громко свистнул и встал на голову. Злодей Никошпан отвесил челюсть до самой земли, перекрестился (!) и зачем-то упал в обморок.
- Быстрее! Пока он не очухался! - крикнул мальчик и кинулся к колдовской корзинке.
- Так, неплохо! Переворачивайся и побежали. Тут недалеко его халупа - уж там-то этого дерьма...
И, прервавшись почти на полуслове, пацан бросился бежать сквозь кусты.
Черный Ник пришел в себя ровно в полночь. Шатаясь от слабости и ничего не соображая, он поплелся домой. Там его ждал новый удар. Угольки его догорающей хибары таинственно мерцали в темноте. В воздухе стоял резкий, неестественный запах...
2. Месть Черного Ника
Нет особой нужды описывать, какой круговорот черных мыслей закрутился тогда в злодейской голове несчастного Ника. Самыми страстными из них были мысли о мести. Ник вытер слезы и сопли огромным носовым платком с пентаграммой, четыре раза дернул себя за нос, громко пукнул и превратился в жабу.
Через пару минут, смачно матерясь, жаба опять стала Ником. Он незамедлительно оторвал себе нос, тут же вогнал его на место, взвыв от боли, и принялся переколдовываться по второму разу. Теперь он предстал уже в виде настырного овода, и с жутким зудением полетел прочь. В ту же секунду с каждого листика на деревьях и кустах, с каждой травинки, взлетели десятки тысяч оводов, слепней и мошек, и ураганом ринулись ему вслед. Долго они метались тудой-сюдою по лесу, многих сожрали, многие успели состариться и умереть. В конце концов, Ник остался один, но все же упрямо продолжал нестись наобум без оглядки. Итог был весьма плачевным - в баке закон-чилось топливо. На лету превратившись в самого себя, Черный Ник камнем рухнул на землю с огромной высоты.
Буранул и мальчик, проходившие мимо, недоуменно почесали в затылках. Но удивление их было недолгим. Буранул весело наподдал Нику под зад своей третьей ногой и начал исступленно скакать в каком-то диком буранульском танце вокруг поверженного злодея. А мальчик спустил штаны и оросил желтоватой влагой физиономию беспомощного колдуна.
Как оказалось, это было явно лишним. Жидкость объяла чародея синим пламенем, взметнувшимся до небес с гадким по-трескиванием. И из этого пламени стал постепенно вырисовываться безобразный чешуйчатый торс агромадного демона. С его желтых острых клыков стекала в огромную зловонную лужу отравленная слюна. Огненный вихрь, вырвавшийся из пасти чудовища, обратил в пепел окружающее пространство на многие мили. Месть Черного Ника была поистине ужасной. Никто на свете, казалось бы, не выжил в этом адском пламени. Но...
3. Скрытая угроза
Звездные войны, эпизод I (см. в кинотеатрах)
4. Путь домой
Черно-серое дымящееся пепелище до самого горизонта. Ни малейших признаков жизни. Но вдруг одна из горелых кучек начинает слабо шевелиться - и из-под нее появляется перемазанная сажей голова нашего милого мальчика.
- Бум! Огонь! Вот это клево... Хэ-хэ-хэ. Я - Скайуокер, я - Темный Властелин! Типа, что? А? Э-э........... ОДЕЖА И ЛУКОШКО СГОРЕЛИ, ЕБИВОМАТЬ!!!
Маленькая голая тень - все, что осталось от мальчика, побрела по пепелищу в неизвестном направлении, методично вытряхивая золу из ушей. Он знал, он совершенно точно и навер-няка знал, что где-то там, далеко-далеко, в этой богом забытой галактике, непременно найдется какая-нибудь крохотная землянка, поджидающая квартиранта. А лукошко он сплетет себе сам - этому его не так давно научил буранул. Но это уже совсем другая история...
* * *
...Харирама, не дав мне опомниться и свернув себе самокрутку из нашедшегося в ящике стола табаку, продолжал оживленно повествовать о своей жизни:
- Так вот, для начала по пути я нанялся в цирк, - там нужен был ученый медведь. Мои обязанности заключались в громком рычании, неприличном поведении на сцене и собирании постпредставленческой дани. Через некоторое время я бросил это отвратительное занятие - просто в одну из ночей собрал все более-менее ценное в цирке и смылся, решив появиться в городе без свиты.
Дорогой я представлял себе, как незаметно войду в мрачные городские ворота и, никем не замеченный прокрадусь в самое его сердце - великолепный дворец, построенный еще когда-то жившими в тех местах пещерными троллями. Там бы я стал, подобно твоей несравненной помощ-нице Тарантуле, ткать паутину заговора, нави-сая зловещим крестовиком над троном короля-Гоблина. Но ничто в городе не произвело на меня большого впечатления. Скорее отвратительное. Вонь, духота, домашние животные (преимущественно свиньи), слоняющиеся с хозяйским видом по улицам, уродливые рыла прохожих...
В тоске я зашел в какой-то занюханный подвал курителей опиума и, не успев даже как следует осмотреться, рассесться и расслабиться, услышал от одного прокуренного старика, не похожего своим видом на местного уроженца, удивительную историю, которую я мысленно назвал про себя...