Где-то шумели. И кто-то пел. Странная непривычная песня для их лагеря. Но от этой песни что-то случалось в сердце, пел воздух. От этих непонятных незнакомых слов хотелось радоваться жизни и ликовать. И странное спокойствие. Он никогда не был так спокоен.
Римский военачальник повернул и пошёл туда, откуда лилась песня.
...Воины стояли растерянные и притихшие. Замер над израненным человеком занесённый кулак и замер занёсший его.
Певец был молод. Серо-голубые светящиеся глаза, гордая не подавленная фигура и непривычная седина в тёмно-русых волосах.
"Наверное, это он - один из их певцов, бардов". - подумал военачальник с какой-то непривычной виной смотря на изорванную одежду, на которой высохла кровь. "А правы те кто сказал, что так, как поёт бард, другим не спеть".
Бард допел. Поникли плечи, но не погас взор. Он устал, едва держался на ногах. Однако он спел, спел так, что замер рядом с ним занесённый кулак. Что это за песня?
- Передайте ему, что я возьму его петь в моём доме! - неожиданно для себя сказал воевода. - Мне понравилась его песня.
- Он не выдержит, слишком сильно ранен, - возразил кто-то.
- Вот как... - отчего-то военачальнику стало грустно. Странно, он почти никого не жалел. Но ему хотелось что-то сказать этому барду с побелевшими прядями. - Чего-нибудь хочешь? - спросил он, глядя барду в глаза.
Тот поднял руку туда, где недавно взлетал дым от сожженных поселений. Все встали за свою землю, как один встали. И мало кто уцелел, уйдя в свой дремучий лес.
- А это что-то изменит? - устало спросил военачальник.
Бард ответил на своём языке. Но военачальник отчего-то его понял. Певец хотел уйти. Ну, что ж..
- Отпустите его и не держите! - он отчего-то был слишком добр сегодня. Странно...
И бард, прихрамывая, ушёл.
"Что ты сможешь теперь? - мысленно спросил у него военачальник. - Только уйти. Вслед за теми, кого потерял". - и ему отчего-то сегодня невыразимо опротивили сражения. Эта цепь потерь.
Бард шёл. Долго шёл, скрываясь в чаще леса. По его щекам стекал дождь, перемешанный с его слёзами. Но он споёт. Он должен им спеть. Он должен верить. И он силён. Но дождь и слёзы стекали вместе и на душе застыла боль.
Он наконец-то нашёл их, шестнадцать уцелевших.
Они вышли к нему. Им теперь возраждать род. Только сколько же можно, возвращаться к земле и уходить? Начинать войны? А он чувствовал, что так уже было. Но как помешать? Борись, бард. Спой, бард!
И он запел им. Светлую песню о бесконечной и доброй жизни. Светлую песню о возрождающейся земле и пробуждающейся душе. О горечи уставшего от зла сердца. Неужели души не поймут? Нет, они должны понять! Сиять!
Слова смешивались с загоравшейся в их глазах надеждой. Он смог их утешить и вселить в них силу. Он смог!
- Эта песнь, сияние света,
Эта песнь, жизнию спета!
Это песнь душевных мечтаний,
Песнь откровений, в конце блужданий!
Смешивались с его слезами...
Эта песнь торжествующей жизни!
Эта песнь о моей к ней любви!
Эту песнь дарю я вами люди!
Песню души, песню земли!
И из облаков выбрались утешающие лучики солнца...
Песнь торжествующей ныне и вечно
Жизни, что течёт бесконечно!
Это песнь моей любимой земли!
Я пою о моей любимой земле!
Я пою, в жизнь влюблённый,
Силу мечты дарю вдохновлённый!..
Друг и брат, я дарю всё тебе!
И допев песню, увидел бард их лица. Почувствовал, что у них прибавилось сил.
Последний взгляд на небо... И ослабевший бард упал в руки подхватившего его молодого юноши.
Эта песнь вечного лета!
О любви к земле моей спета!..
Он упал и закрыл глаза, идя вслед за ушедшими. Но воздух по-прежнему пел... песня разливалась повсюду и по-прежнему звучала... песня уходила в высь, к небесам, разлеталась по земле.
И подхвативший барда запел, как никогда до этого не пел. Запел новый бард. Ту же песню.
И песня задержалась здесь. Песня не ушла и не забылась, когда он её допел. Песня не прервалась и потом. Песня о жизни. Она осталась.
Мужчина лет сорока долго был задумчив.
- Мы выиграем этот бой! - сказал серьёзный подросток, сжимая кулаки.
- Нет, - вдруг сказал мужчина. - Мы больше не будем боротться.
- Но как же тогда? - спросила измученная молодая женщина. - Неужели мы...
- Мы победим. Песнь наших душ не прервать.
Он думал, думал, как же смочь выстоять.
И в тишине снова пел лес. Пел песню первого барда. И пели их души. Песня уходила в вечность...
Души устают от тишины и зла. И теперь они снова запели. В строках, в песнях. Пусть среди этих строк будет и его песня о любви к жизни. И песнь каждой начинающей сиять души.
И я её спою вместе со всеми. Песню, уходящую в вечность...