Свидерская Маргарита Игоревна : другие произведения.

Нелегальное счастье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Современность - это то, что через короткое время становится историей... Хотим мы того или нет, но в историю великого государства, которым является Россия, уже вписаны и принимают участие в ее буднях люди, к которым отношение практически всегда отрицательное и очень часто нетерпимое, называют их чаще всего - НЕЛЕГАЛЫ... Мы не будем писать о том, кто такие нелегалы, с позиции законности Российской Федерации и других стран. Не будем рассматривать эту проблему, ставшую глобальной в России, как экономическую, социальную, правовую, мы попытаемся рассказать Вам о людях и судьбах тех, кто так или иначе попал под эту категорию "людей вне закона". Какие они, в большинстве своем, что движет ими, заставляя упорно идти этой дорогой... Закончено- 11.04.2013
  
  
  
  
  
  
  
   Нелегальное счастье
  
  
   Аннотация:
  
   Современность - это то, что через короткое время становится историей... Хотим мы того или нет, но в историю великого государства, которым является Россия, уже вписаны и принимают участие в ее буднях люди, к которым отношение практически всегда отрицательное и очень часто нетерпимое, называют их чаще всего - НЕЛЕГАЛЫ... Мы не будем писать о том, кто такие нелегалы, с позиции законности Российской Федерации и других стран. Не будем рассматривать эту проблему, ставшую глобальной в России, как экономическую, социальную, правовую, мы попытаемся рассказать Вам о людях и судьбах тех, кто так или иначе попал под эту категорию "людей вне закона". Какие они, в большинстве своем, что движет ими, заставляя упорно идти этой дорогой...
  
  
  
   РЫНОК.
   Москва, 1999 год.
  
  
   Марина вышла из метро Домодедовская и осмотрелась: людей было море, еще больше машин. Все это перемещалось по своим законам, очень напоминающим броуновское движение частиц, но, где каждая единица знала для чего, куда и когда она должна прибыть. Вот только Марина стояла и выбивалась из общего движения. Не потому что не знала куда идти, а просто не могла понять, как найти вход на рынок, который был рядом, подавал шумом ей знак, что он тут вот, рядом, но входа она не видела. Потом ей не представлялось возможным уложить в голове и использовать на деле перечисленные мужем многочисленные повороты до "точки" с женским бельем. Правда, такое странное слово - "точка"? Можно было бы пофилософствовать на эту тему, что Марина очень любила делать, но отвлекаться не хотелось - это можно сделать потом.
   - Скажите, а где вещевой рынок? - спросила она у женщины, несущей многочисленные пакеты с продуктами, с опозданием спохватившись, что, наверное, рынок вещевой и продуктовый явно находятся в разных местах, но женщина вежливо ответила, махнув рукой в промежуток между киосками:
   - Там, только Вы пройдите несколько рядов продуктового, вещевой немного ниже..
   - Спасибо! - непроизвольно Марина и женщина вежливо раскланялись и с улыбками разошлись.
   Продуктовый рынок... Помимо хаоса из снующих людей, общего галдежа, грохота ящиков и тары, гортанной речи на непонятных языках, он поражал обилием товаров, выставленных в ярких витринах, броскими этикетками и запахами. Именно таким обычно представлялся восточный рынок Марине, собственно, этот рынок спокойно можно было за него принять: говорили на азербайджанском, таджикском, грузинском, армянском, молдавском языках, и даже, если что-то и произносилось по-русски, то это говорилось с таким чудовищным акцентом, что разобрать сказанное мог только просвещенный. Между рядов киосков, так называемых на местном языке "точек", приходилось виртуозно лавировать и между покупателями и между тачками с груженым товаром.
   Перевозилось все. Мимо прогремел большой лафет на колесах со свежей и мороженой рыбой, свежая блестела чешуей, соревнуясь с кусочками льда в солнечных лучах. Вообще рыбу можно было бы узнать в любом виде, даже упакованную - ее обилие распространяло запах такой силы и стойкости, что рыбный киоск обозначал свое присутствие сначала 'благоуханием', а уже потом вычислялся среди других прилавков.
   Самыми вкусными запахами обладали палатки со сдобой, где аромат от теста с пряностями и карамели приятно щекотали обоняние и пробуждали аппетит. Стоило кинуть взгляд на многочисленную выпечку, которая буквально рассыпалась в руках продавца, а затем таяла во рту пробующего это великолепие покупателя, как срабатывал хватательный рефлекс - мне тоже это нужно, ну просто маленький, совсем крохотный кусочек, иначе в моем желудке будет революция...
   А фрукты?! О-о-о... Такое великолепие Марина видела только в Крыму, в разгар сезона. Но еще точнее, правдивее, не видела нигде и никогда. Может быть, маленькую толику этого в донецком магазине "Максим", в который случайно забежала, сделав вид, что перепутала дверь. Ей тогда очень хотелось посмотреть на этот новомодный магазин изнутри, но цены буквально испугали, а покупатели, одетые хорошо и дорого, которые парковали свои дорогие иномарки прямо перед входом, потрясли своим равнодушием на ухоженных лицах.
   И вот теперь Марина видела перед собою десятки таких прилавков с фруктами, названия которых произносились с трудом, но разноцветные ягодки, подобранные одна к одной, радовали и веселили глаз.
   Мелькнула мысль: " Вот я и наелась..."
   Марина улыбнулась и стала спускаться к вещевому рынку, старательно используя каждый проход между киосками, ведущий вниз.
   Казалось, после продуктового рынка и его изобилия ничто не могло удивить, но то, что предстало перед Мариной на вещевом...
   Длинные ряды были под крышей, поделены на небольшие прилавки, увешенные плотными рядами яркой одежды из различных тканей. Эта пестрота создавала ощущение некоего праздника. Вот только стиль и современное модное направление не определялось.
   Просто здесь было все.
   И это все называлось емким словом вещь.
   Рядом со спортивными костюмами с броскими лейблами известных марок висели обычные тренировочные штаны с жуткими швами, которые корежили ткань и создавали странный силуэт, стоило покупателю только приложить к себе или примерить товар, который только-только достали из пакета.
   Вещей было так много у продавцов, что они не помещались на отведенной территории, и тогда начинался само захват: продавцы выдвигали свои ряды товаров в широкую часть прохода. Под навесами крепились различной длины палки, укреплялись полиэтиленовые боковины и вешались дополнительные ряды одежды - называемые по рыночному - цепочки. Проход между рядами становился узеньким, иногда только один человек мог пройти, зато ряды напоминали сказочные цыганские шатры. Если случайный ветерок пытался пробиться сквозь плотные ткани, то тогда волной шло шевеление разноцветных вещей. И горе продавцу, который неаккуратно отложил дымящую сигарету или пластиковый стаканчик с кофе! Светлый уголок льняной ткани мог быть либо подпален, либо покрашен...
   А еще поражало с первого взгляда - увлеченность продавцов кроссвордами. Газеты и маленькие журналы пачками лежали возле пластмассовых ящиков, служащих стульями. Стоило подойти, войти, зайти - как бы правильнее сказать о визите покупателя?
   Ведь входят в дом или помещение, а рыночная точка это не помещение, а нечто особенное. Это и прилавок, с разложенным и развешенным товаром, и столовая, где работающий по десять-двенадцать часов продавец кушает. Почему кушает, а не обедает или ужинает? Потому что на рынке нет привычного для нас временного понятия обед или ужин... Нет веселой толпы жизнерадостных продавщиц, следующих в кафе и весело обсуждающих события дня, как это иногда можно увидеть при просмотре кинофильмов или на улицах Москвы в обеденный перерыв.
   И, конечно же, не увидите Вы и разносчиков пиццы и горячих обедов! Нет определенного времени. Нет и обычного, для понимания нормального человека, такого понятия, как перерыв.
   Продавец, купив себе, стакан чаю, достав из полиэтилена бутерброд, может даже не донести его до рта, как появится покупатель, потом еще один, а затем целая толпа. И, поверьте, если сделают несколько покупок, то работник прилавка будет рад, что его прервали и не дали отобедать! А вот если, вымотавшись в подборке товара, продавец не заработает ни копейки, он только грустно посмотрит на остывший стакан чаю и обветренный бутерброд, вздохнет и подумает:
   "А стоило ли?.."
   Вот так, только на бегу, забыв о времени и месте, не говоря о гигиене, в лучшем случае, вымытые руки в рыночном туалете, да салфеточка на коленях или прилавке, главное - работа, торговля, продажа, покупатель!..
   А потому, любая вещь на точке скажет Вам очень много о ее обитателях, хотя бы такую информацию - какие сигареты курит продавец, его друзья и соседи, что он предпочитает пить по утрам: кофе или чай? Крошки белого хлеба расскажут Вам, что дела на этом месте идут хорошо, потому как бутербродик в обед для продавца - это уже круто.
   Точка - это и примерочная, которая состоит из зеркала, отражающего строго определенную и всего одну, на данный момент нужную часть тела и зановесочку, стыдливо прикрывающую Вас от марширующей мимо вереницы покупателей под возглас продавца:
   - Да чо стесняться-то? Хто Вас тут знает?... - а и правда, ну кто Вас тут знает? И все же, Вы скукоживаетесь и закручиваетесь в зановесочку... Приучили нас так, что не привыкли мы к демонстрации личных вещей и частей тела.
   А еще точка, прилавок, рабочее место может служить и спальней. Да-да, на полном серьезе! Согласитесь, человек не выдержит работать по двенадцать часов каждый день, он должен отдыхать, и вот смотришь иногда в красные глаза продавца и читаешь его мысли:
   "Как же я устала, как же я хочу спать... Исчезли бы вы все на час, а лучше на два... а может на пару дней, всего лишь парочку дней. Мне хватит, честно. Один день я все перестираю и переглажу, а вот во второй день отосплюсь, оторвусь, отдохну..."
   И так за каждой полиэтиленовой, тряпичной занавесочкой, делящей прилавки на маленькие ячейки-коморки, в которых зимой в мороз холодно, и продавцы пьют местный коньяк с кофе для согрева, а летом обливаются водой, потому что крыши этих уличных лотков из металла нагреваются, что Ваша духовка, и кипит своя жизнь.
   Соединившись с другим, каждый уголок образует улицу, ряд, эти ряды пересекаются, образуя площади, где толпами стоят владельцы точек, обычно они что-то обсуждают на своих гортанных языках и, рубящими жестами, подтверждают каждое свое слово. А еще на этих площадях разбираются споры и конфликты. Тогда седовласые аксакалы из местных собственников, которых принято называть "хозяин", важно выходят на середину такого вот пятачка и, придав своим лицам отрешенность, внимательно выслушивают спорящие стороны. Обычно такой "суд" длится недолго, максимум минут тридцать, после чего звучит несколько слов, и кто-то уходит с опущенной головой, очевидно, выполнять решение совета уважаемых людей.
   Вот так из маленьких клетушек-точек, узеньких цыганских улочек-шатров, небольших площадей для собраний местных обитателей и образовывается большой город под названием РЫНОК. У него свой ритм, правила и обычаи.
  
  
  
   Оказалось, Марина выбрала правильное направление, она сразу вышла на нужную точку с женским бельем и... опять застыла.
   Это было необыкновенное королевство, сотканное из маленьких лоскутков, которые завлекали и будоражили воображение покупателей. Казалось бы, наши женщины давно знакомы с яркостью и эротичностью женского белья по многочисленным журналам, да и давно уже стали доступны оригинальные модели.
   Но, для настоящей женщины, восторг разглядываемой модели в глянцевом, таком близком и далеком журнале, и восторг восприятия маленького цветного треугольника, висящего перед нею, дразнящего своей реальностью (вот он я!), возможностью погладить, потрогать, ощутить холодящую гладкость тончайшего шелка, прозрачную невесомость замысловатого кружева, пестроту глади переливающейся вышивки, по-прежнему остается разницей между небом и землей, простите за сравнение, но по-другому не скажешь.
   Каждая женщина ощущала на себе двойственную эйфорию восторга: она здесь, она может взять этот треугольничек, потрогать, погладить, а может быть даже и купить; и удивительные ощущения на грани фантастики - женщина имела возможность представить себя, свою любимую грудь, талию, бедра, обтянутыми этим великолепием.
   Женщина могла позволить себе представить и спутника рядом, его восхищение ее тонким вкусом, оригинальностью...
   Нет возможности точно определить какое восхищение: внутреннее, нафантазированное, или же осязаемое влияло на покупку, но видеть гордые, счастливые лица покупательниц, ставших обладательницами главных сокровищ этого удивительного королевства, доставляло радость продавцу. Это было сопричастностью к полученному удовольствию, возможность ощутить тот полет фантазии покупательницы и продолжить его вместо нее...
   - Ну, наконец-то! - послышался знакомый голос, едва она появилась у точки.
   У прилавка Марина увидела своего мужа, и ощутила, что-то вроде укола ревности. Он или кто-то другой, мужского рода, просто не имели права быть тут, созерцать это бьющее по глазам великолепие, да еще в таком количестве и разнообразии! Удел мужчин - получать кусочками, маленькими каплями, порциями возможность видеть красоту женского белья и то, только на своей избраннице, ведь оно создано, чтобы сделать женщину еще красивее, чтобы шокировать в первое мгновение! А здесь присутствие мужчины как бы мешало, упрощало, лишало ореола таинственности и интимности, витавшего в маленьком закутке, именуемом точка.
   - Ну вот, Тина, это моя жена - Марина! - представил ее муж женщине, которая сидела за прилавком.
   Первое ощущение от облика Тины - яркость, которая граничила с вызовом, но необыкновенно сочеталась и была абсолютно к месту в этом королевстве женских предметов, ослепляющих красками и разноцветьем. А вот Марина совершенно не смотрелась на фоне бушующих красок, она казалась слишком уж блеклой, это ее подавило и смутило в первую минуту. Но, не бежать же и не наносить краску на лицо? Красота бывает разной. В следующую минуту Марина взяла себя в руки и успокоилась.
   - Отлично! Привет! Пойдемте, где-нибудь посидим?! Сейчас вернется Люда, и мы пообщаемся! - улыбка не сходила с лица Тины, пока она выбиралась из-за прилавка. Став рядом с супругами, владелица точки оказалась маленького роста, который немного компенсировали высоченные каблуки.
   В палатку залетела худенькая, тоже невысокого роста девушка с длинными светлыми волосами до пояса, она лихо заскочила за прилавок и посмотрела на их компанию. Особенно изучающее на Марину, эдакий цепкий взгляд эксперта. Тина рассмеялась:
   - Ты думала - покупатели? Нет, это друзья. Мы уходим, но я тут! - потом Марина часто слышала эту фразу "Я тут", особенно она раздражала зимой в мороз, когда стыли пальцы, которые осторожно распаковывали тонкое кружево женского белья для демонстрации клиенткам. И мечталось только об одном - попасть в теплое место хоть минут на пять - отогреться. Но это было потом, а сейчас их небольшая компания расположилась за столиком в кафе, прямо на рынке. Муж заказал шашлыки, вино, кофе - Марина не успела позавтракать, а было уже время обеда. Тина отказалась от всего, попросив для себя чай без сахара - она сидела на диете, хотя заметных утолщений не наблюдалось. Возможно, Тина стремилась к недостижимому совершенству, или была очень уж придирчива к своей внешности, Марина склонялась ко второму варианту.
   Болтали много и обо всем, Марина называла про себя такие беседы пустой болтовней, но они никуда не спешили, было тепло и спокойно. Время бежало быстро.
   - Ну что, я собиралась открыть еще одну точку, Василий, я ее открою, но не на этой неделе, а недели через две, Марину возьму продавцом, как и договаривались!
   Бокал с вином застыл у самых губ, сначала Марине показалось, что они: Тина и муж шутят, а разговор не о ней. Но довольные улыбки на лицах сказали, что это не сон.
   - Чего испугалась? - заулыбался от уха до уха муж.
   - Я не смогу... - первое, что удалось сказать Марине. На ее лице промелькнул и восторг от сознания, что она сможет быть в том чудесном королевстве, прикасаться к тем изумительным вещам, но радость сменила беспокойство - она не представляла себя за прилавком. Абсолютно. Никаким образом. Просто Марина была, прежде всего, покупателем. Она любила созерцать и любоваться красивыми вещами, моделями, хотя это и быстро надоедало. А вот прилавок и себя за ним, по другую сторону, представить не могла, еще и многочисленный товар, размеры, формы, да, а цены!..
   Они смеются над нею?
   Естественно они смеялись, наблюдая за ее реакцией.
   - Почему не сможешь?
   - Я не умею, никогда не торговала, не знаю цен...
   - Ну, время-то еще есть - посидишь со мною за прилавком, походишь на пару часов каждый день, поучишься, цены запомнишь!..
   Марина согласилась, как же она не понимала всей сложности и тонкости работы бельевщиков! Но уже нужно было устраиваться работать - Москва и жизнь в ней требовали денег, муж один не мог бы ее содержать, да и не привыкла Марина сидеть дома. Без книг, без телевизора и привычного общения она готова была лезть на стену и выть, но так, чтобы муж не слышал и не почувствовал. Решение приехать в Москву принимала она сама, без всякого давления или уговоров. А потому нужно поднапрячься и начинать идти вперед. Глупо рассчитывать на интеллигентные должности, профессии, спасибо, что хоть тут, на рынке ее берут.... С ее-то паспортом гражданки Украины! Еще раз спасибо и ...будем работать.
   К тому же, чего скрывать? Шанс видеть мечту стольких женщин, иметь возможность прикасаться к ней, любоваться ею - сжимал сердце волной восторга. Это ведь не свеклу перебирать или рыбой торговать! К тому же, рыбий дух Марине был приятен только после приготовления, а вот выдержать, чтобы вся кожа, вещи, волосы пропахли рыбой, это был подвиг даже не Маресьева, на такой поступок она не способна, не помогла бы никакая психологическая обработка. Другое дело белье, да еще такое необыкновенно красивое.
   Не может же она быть такой тупой и не суметь освоить профессию продавца?!
  
  
  
   Проводив мужа, в пять тридцать утра на работу в Химки, (если честно, то Марина смутно представляла, сколько же это времени он добирается, но уже то, что ехать от начала до конца метрополитеновской ветки, означало в ее понимании много и долго). Она послушала радио и, приготовив кушать на ужин, засобиралась на рынок учиться продавать.
   Разумеется, она старательно подчернила глаза, брови, хотя очень не любила краситься летом в жару, однако, как не смешно, но можно слиться с интерьером, на манер хамелеона, а выделяться блеклостью на фоне итальянского белья и быть похожей на белесую мышь, такое безобразие позволить нельзя, придется терпеть. Карандашик весело очертил овал глаз и контур бровей, помада спряталась в сумочку, на всякий случай. Футболка и брючки - она готова. Зеркальце с ладошку поочередно показало то один, то другой глаз - Марина осталась довольна и, как она говорила, поскакала на рынок, на учебу.
   Было еще девять пятнадцать, когда она на автобусе подъехала к метро Домодедовская и спустилась вниз.
   Рынок в такое время четко разделялся на продуктовый и вещевой. На первом уже во всю грохотали тачки, суетились продавцы и грузчики, пытался сделать покупки народ, в основном люди пенсионного возраста - и чего им не спится? Продавцы раскладывали товар, натирали витринные стекла, запотевшие или запылившиеся за ночь, одновременно отпуская настойчивых бабушек с авоськами, когда те слишком начинали возмущаться невнимательности к их особам.
   А вот ряды, ее будущий город - вещевой рынок потряс Марину тишиной и пустотой.
   Одинокие каркасы точек, искривленные стойки и опоры, с облупившейся краской от перепада температур и непогод, полу прогнившие деревянные поддоны - все имело неприглядный вид. Днем это завешивалось товаром, создавая роскошное обилие восточного богатства, а сейчас оголенный вид обнажал убогость, как будто закончилась сказка цыганских шатров. Только крыши точек серебрились, и теплый ветерок носился между рядами, подхватывая обертки и разный мелкий мусор, который толи за ночь набросали, толи с вечера не убрали.
   Лишь кое-где скрипели петли дверей в контейнерах, расположившихся на самых верхних рядах вещевого рынка. Откуда-то доносился грохот пустых тачек и смех грузчиков. Но ряды, это дневное восточное великолепие, эти цыганские шатры с пестрыми тканями и вещами были пусты. По ним только туда-сюда ездили маленькие тачки "Чай-кофе", которые тоже пугались тишины, отчего, словно боясь ее потревожить, они собрались на пятачке и скромно стояли, загружаясь бутербродами, салатами в пластиковых коробочках и большими термосами с кипятком. Их краснощекие хозяйки на гортанном языке обсуждали что-то, покрикивали куда-то в глубину контейнеров, причесывались и красили губы. А когда им подносили большие пакеты, ловко забрасывали или раскладывали содержимое на своих тачках.
   К ним постоянно подходили люди и заказывали себе в пластиковых стаканчиках кофе или чай, брали бутерброды, а потом ныряли в рыночные ряды тихой, усталой походкой тружеников, которым все, абсолютно все надоело. Марина догадалась, что это были продавцы вещевого рынка.
   Ей было интересно за всем наблюдать. Думать ни о чем, смотреть на голубое небо, без единого облачка и ловить теплые августовские лучи солнца.
   - Ой! Как хорошо, что ты тут стоишь! Посмотри за сумкой, я проспала, щаз быстро найду нашего грузчика, ага? - подлетела к ней девушка, кажется, это была Люда, тинина продавщица. Не успев ничего сказать, Марина увидела только, как девушка промчалась по ряду и скрылась где-то в глубине рынка.
   Буквально через минуту она появилась, а за нею, грохоча, неслась груженая сумками тачка, которой лихо рулил молодой парень в рубахе с оборванными рукавами.
   У Марины от удивления округлились глаза - как можно так круто тормозить и, вроде бы, одновременно резко, но, тем не менее, аккуратно и бережно закидывать огромные сумки на прилавок! Рот грузчика не закрывался, он, что-то громко напевал, одновременно шутил с Людой и подплясывал, создавалось впечатление, что голова, рот, руки и ноги парня живут отдельно. Каждая часть тела делает, что нужно от нее в данный момент. А сам грузчик получает удовольствие от музыки, находясь где-то еще. Люда быстро забралась за прилавок и весело смеялась его шуткам. Смех ее был необыкновенно заразительный и звонкий. Потом Марина узнала, что именно он послужил основой для прозвища Люды - "Звоночек".
   Через несколько минут, Марина едва успевала крутить головой - рынок ожил, по рядам понеслись тачки, гулко отдавали железные прилавки, когда на них опускались сумки и коробки с товаром. Везде кричали, шумели. Даже за шиферной стенкой точки, которая периодически сотрясалась и жалобно постанывала, слышался шум поднимаемой железной крыши, под нее продавцы загоняли разные палки для удлинения рабочего пространства. Звенели цепи, ухали деревянные поддоны за прилавками, на которых обустраивались продавцы.
   Постепенно, в течение нескольких минут, жалкие останки рынка, которые раздражали Марину своей облезлостью и чрезмерной реалистичностью, скрылись под ворохом развешенных вещей. И вновь перед глазами Марины засверкали, заиграли краски и ткани, юбки и кофточки, платья и красивейшее в мире дорогое женское белье, к которому ей разрешили прикоснуться.
  
  
  
   Марина помогала Люде развешивать на цепочки прозрачные вешалки с трусиками, подавала бюстгальтеры, а та надевала их на манекены, и получались комплекты. Глаз радовала вышивка, кружева.
   Попутно Люда просветила ее в названиях моделей: трусики, стринги, шортики. Следом зазвучали некоторые названия моделей бюстгальтеров: ванде-бра, пуш-ап, на косточках, на поролоне, вставные подушечки...
   Последними на прилавке укладывались "остатки" - то, что шло по сниженным ценам из-за отсутствия размерного ряда, либо потери вида.
   - Остатки если не продадутся, то цена будет еще ниже, но сначала мы постираем их, - руки Люды мелькали над кучкой белья. Они, словно, отдельно от нее, аккуратно складывали бюстгальтеры в несколько рядов. Движения были все отточены - ни одного лишнего, - Вот деньги, купи нам с тобою попить, мне чай с лимоном! А я тут закончу!
   - Зачем деньги, у меня есть!
   - Бери-бери, ты же ученица! - и снова разлился смех серебристым колокольчиком.
   Оставив вещи за прилавком, Марина пошла искать тачки "Чай-кофе". Немного непривычно ощущать себя причастной к рынку, но пока ощущения были приятными - она при деле, чем-то занимается. Ей выдали два пластиковых стаканчика, мелькнула мысль, если Люда проспала, то позавтракать не успела, и Марина попросила еще два маленьких бутерброда с сыром. Положив их поверх кофе, женщина, лавируя по ожившим рядам, добралась до точки, удивившись, что не заблудилась и сразу нашла место.
   А Люда уже обслуживала покупательницу, да и вторая внимательно рассматривала витрину. Рабочий день начался. За этими двумя женщинами потянулась целая вереница покупателей, которые терпеливо ожидали продавца, отходили для новых поисков и снова возвращались, не найдя ничего лучшего.
   Словом, Люда только через час распрямилась и, смеясь, попросила принести ей еще чай - первый давно остыл. Марина принесла, благо "буфет" подъехал к перекрестку, пересечению рядов. Но, когда она вернулась, у Люды снова стояло несколько женщин, а прилавок был уже завален грудой моделей. Девушка продолжала предлагать и предлагать, вот только покупательницы не спешили с выбором, они осторожно брали модели, гладили ткань и опять отвергали предложенное им.
   Махнув рукой на остывшие два стакана чая, Люда съела бутерброд и отказалась от предложения купить ей третий:
   - Можно разориться! Если устала стоять, заходи сюда ко мне, посидишь.
   Марина подумала и решилась переместиться за прилавок.
   Вроде бы ряд остался на месте, по проходу перемещались покупатели, но первым ощущением было, что ты находишься уже не с ними, ты на другой стороне, ты в другом мире.
   Это было ново, но не угнетало. Просто необычно.
   Женщины мило общались, Люда параллельно обслуживала покупателей, а где-то к шести часам пришла Тина, такая же яркая, какой ее увидела Марина в первый день знакомства. Она довольно кивнула на ответ Люды, что все нормально, купила попить всем - Марина начала понимать, что чай-кофе это некий ритуал единения продавцов между собою, потому что за весь день не увидела ни одного покупателя, обсуживающегося на рыночной тачке "чай-кофе". С одной стороны это было странно, а с другой срабатывало, возможно, с детства вбитое - на улице ничего нельзя кушать. Но продавцы не имели возможности куда-то уйти на обед, для них рынок был не улицей, а рабочем местом. И действительно, потом, очень часто Марина замечала, что угостить чаем - это не просто купить за пятачок пластиковый стаканчик - это действительно жест особого расположения к человеку, который автоматически позволял настроить беседу на добрый лад, демонстрировал какую-то близость между людьми.
   Вот ведь странно, всего-то пятачок, а как же он менял тон беседы, выражение лиц, да и вообще исход дела, по поводу которого покупался пластиковый стаканчик! Заметьте, это не была взятка, да и смешно, можно ли считать пять рублей взяткой, а вот творил пятачок чудеса такие, что и взятка в миллион не могла бы совершить.
   Вечером Марина наблюдала, как пакуется товар для сдачи на хранение, удалось даже поучаствовать - ей доверили отвязать голубые полотнища, служащие стенками между соседними прилавками.
   - Ну, как первый день?
   - Нормально, но непривычно...
   - Ой, да... - женщины продолжили разговор, попутно делая покупки домой. Оказалось, что Люда живет рядом с рынком, Тина немного дальше, но в пешей досягаемости, только Марине потом нужно сесть на автобус и проехать пару остановок. Все решили идти пешком. На часах было двадцать один десять.
   "Нормально, хотя, какое там нормально?!" - подумала Марина. Двенадцати часовой рабочий день был для нее не нов, но настораживало то, что это каждый день, что выходной может быть один в месяц, и его обычно не берут - стремясь заработать. А как же быть с элементарным отдыхом? Походами в кино, театр?..
   Они же в Москве!
   Так как дел у Марины практически не было, то она ходила на рынок каждый день, только уже не с утра, а после двенадцати часов, так попросила Люда. Просьба девушки была Марине не понятна, ведь она могла помочь быстро развесить товар, но спорить и навязываться не стала.
  
  
  
  
   Напротив их прилавка, немного сбоку, утром, на пятый день ученичества, наметилось оживление напротив - продавцы складывали свой товар в сумки и собирались покинуть точку, а к ним подъехал носильщик с тачкой, груженной большими клетчатыми баулами, коробками, и, на удивление, спокойно, не крича и ругаясь за свою задержку, остался ждать. Через некоторое время подошел высокий, толстый мужчина-кавказец.
   Марина уже знала, что найти хорошего, быстрого грузчика, да еще и честного, это очень сложно. Все собственники торговых точек бережно относились к таким работникам, поддерживали дружеские отношения с этими ребятами. А потому ей было удивительно, что кто-то позволил себе задержаться. Потом она поняла, этот Исмаил доплачивал грузчикам, потому что его сумки были просто неподъемными, забитыми до отказа куртками. Начинался сентябрь - сезон по продажам верхней одежды, время хороших заработков для удачливых продавцов.
   Исмаил шумно раскланялся с обитателями пятачка - он тут всех знал, работал не первый год. Молча, развесил товар, его было очень много, практически вся палатка оказалась забита цепочками с куртками, плащами, утепленными пальто, много было изделий под кожу разных цветов и в основном женских моделей.
   К нему подходили первые покупатели, кажется, он что-то продавал. Подошла Тина и позвала Люду с собой:
   - Пойдем, купим попить, а ты, Марина, посиди, если что - мы тут и быстро будем! - Марина пошла за прилавок. Она устроилась поудобнее и стала рассматривать соседей напротив, к которым, стоя с той стороны прилавка, все время оборачивалась спиной, а теперь они были перед нею. Прямо располагалась точка с льняными изделиями: кофточками, сарафанчиками, юбочками, брючками, немного левее такой же товар, только больше и разнообразнее по цветовой гамме, еще и трикотажный, а правее новая точка с куртками. Рядом...
   - Будьте так любезны, сколько стоит эта модель? - вежливо прервали исследования Марины. Она подняла глаза, и как скажите можно не заметить покупателя?! Клиентка была худенькой, скромно одетой и указывала на модели, лежащие рядами на столе.
   Именно до этого момента Марина помнила, несколько раз повторяя про себя, сколько они стоят. Это были остатки, цена максимальная за штуку была порядка... Так, еще раз, одни стоят сто пятьдесят рублей, через два рядочка двести пятьдесят, клиентка указывала на те, что в середине. И сколько они стоят?! Как же сориентироваться-то?! Еще раз, сто пятьдесят совсем никудышные, а двести пятьдесят нормальные, но не совсем хорошие, словом...
   От напряжения, беспомощности и страха упустить покупателя, а еще больше от необычайной, случайно возникшей из ниоткуда бестолковости в решении такого простого, но важного вопроса, Марина почувствовала, как запылали ее щеки, кровь стала стучать в висках, голос сел. Но она смогла взять себя в руки:
   - Эти модели стоят двести пятьдесят рублей! - лучше больше, чем меньше! Покупательница кивнула и попросила, указывая на две модели на поролоне только разных цветов:
   - Я возьму обе, - Марина деловито, унимая дрожь в руках, отделила маленький пакетик от общей пачки и упаковала бюстгальтеры, полученную выручку спрятала в пакетиках. Подняв глаза из-под прилавка, она увидела еще двух клиенток, теребящих вертушку, свисающую с крыши точки, где размещались различные трусики и стринги.
   - У Вас тут элечки, а мне нужна эмочка, есть, а цена? - спросила первая.
   - Тут черные, а есть красные или белые, икс-эль? - пять минут Марина ужом крутилась между коробками с трусиками и сумками с бюстгальтерами, перерывая все снизу доверху в поисках нужного размера. Удручало то, что она не знала, где искать ту или иную модель. Паника и ужас с каждой секундой вырастали сначала до крыши точки, затем до крыши самого высоко здания на рынке, а потом до неба. Хорошо, что в космическое пространство они не улетали, а просто ухали с этой огромной высоты. Марина прямо слышала, как они наперегонки глухо стукались об поддон и вновь начинали свой путь наверх... Ее пальцы порхали над коробочками и пакетиками, глаза до рези всматривались в очертания упакованного белья. Она смогла все найти и очень быстро продать. Просто от "фонаря" говоря покупателям цену, четко помня только то, что максимальная цена у "низа" может быть двести пятьдесят, а у верха... Марину спасло лишь, что ее не попросили подобрать белье из комплектов, где цены назначались уже семьсот пятьдесят рублей и выше, тут бы она явно не справилась.
   Марина не успела еще перевести дух, как появились Тина и Люда. Они весело рассмеялись, рассматривая растрепанную и красную ученицу:
   - Давно нужно было тебя вот так оставить одну, быстрее бы освоилась!
   - Так вы это сделали специально?!
   - Конечно!
   - А если б я ошиблась? Если я напутала? А если бы у меня сердце оборвалось от страха?!
   - Ладно-ладно! Рассказывай, что продала? - Марина ткнула пальцем в ровные ряды на столе и со страхом в голосе спросила:
   - Тут лежали две модельки: голубая и зеленая, грязно зеленая, они, надеюсь, стоят не дороже двухсот пятидесяти рублей?
   - Те? Нет, можно было отдать за сто, - улыбнулась Тина, - Ты за сколько? Что с тобою?
   Марина начала покрываться бурыми пятнами, хотя краснота от усердия еще не прошла:
   - Я их продала по двести пятьдесят, ужас... какой ужас... - глаза Марины стали размером с блюдце. Тина весело рассмеялась:
   - Какой еще ужас! Молодец! Первая зарплата у тебя сегодня - план по сбыту списанного товара перевыполнен!
   - Мне стыдно, женщина переплатила...
   - Забудь! Клиентка готова была купить? Ты ее не заставляла? Нет? Вот, значит, нет никакой переплаты! Ничего, поработаешь и поймешь многое! Пей чай давай!
   Состояние вины не покидало Марину весь оставшийся вечер. В этот же день произошло еще одно событие. К Тине подошел сосед напротив - Исмаил и спросил:
   - Слюшай, крсавца, а тебе не мнго два продавэц? А?
   - Нет, Исмаил, девочки хорошие, я их люблю, а что, понравились?
   - Да, отдай Люда мне, вышь работать нэкому!
   - Нет уж, Люда мне самой нужна, вот Марину могу на время, но не на совсем...
   - А он хороший продавец? Торгват умеет?
   - Умеет. Хороший.
   - Хорошо, пгворим с ней после работы.
   После работы, поучаствовав в упаковке товара с точки, Марина подошла к Исмаилу.
   - Куртка торговала? - спросил он. Марина отрицательно покачала головой. Он осмотрел ее с ног до головы:
   - Хорошо. Буду учить. Завтра приходи. Нэобижу.
   - А?.. - попыталась спросить Марина о зарплате, как ее научили знакомые, но Исмаил перебил:
   - Я сказал - нэобижу! - и пошел по своим делам. Непроизвольно Марина пожала плечами, но поняла, что на этом разговор окончен, отправилась домой.
   Уже ночью, когда в половине второго приехал уставший муж, они обсудили новую перспективу ее заработка. Супруг с одной стороны обрадовался, должна быть неплохая зарплата - сезон, а с другой ему не нравилось, что Марина идет работать к незнакомому "хозяину" - могли обмануть, обидеть. Он пообещал в воскресенье заехать на рынок, пообщаться и выяснить все через знакомых.
  
  
  
   Как и положено, ровно в девять ноль-ноль Марина стояла на пустой точке, курила и пила кофе из пластикового стаканчика. Исмаила и его тяжеленных баулов не было.
   В девять тридцать ряды почти заполнились, продавцы заканчивали развешивать товар на последние цепочки, но Исмаила не было. Марина начала думать, не случилось ли что.
   В десять часов вместе с тачкой и грузчиком появился Исмаил. Марина перевела дух - у нее сегодня будет зарплата, она начинает работать и стала помогать распаковывать товар. Его, товара, было очень много, но развешивать приходилось быстро - шли уже покупатели.
   И вот тут-то сразу же и стала ощущаться разница, огромная, которую не перепрыгнуть и не перелететь даже самолетом, абсолютно во всем. Если, развешивая женское белье, Марина им любовалась, ласково гладила, не скрывала восхищение, то здесь... Не было ни одной вещи, на которой бы остановился ее невзыскательный взгляд, а ведь этим нужно еще торговать! Этот товар, к которому совершенно не легло сердце, придется предлагать, уговаривать и убеждать покупателя, что он лучший. Но ни расцветки (все темные тона), ни модели или крой (Марина, конечно не являлась специалистом) не цепляли...
   А манера общения? Только благодаря большому терпению, Марина позволяла себе крепко сжимать кулачки и молча выслушивать непонятные придирки и наставления. Люда могла спокойно сидеть весь день и читать, разгадывать кроссворды, этим же занимались и другие продавцы. Но, Исмаил, усевшись на единственный ящик и закурив, поразительно четко проинструктировал своего нового продавца:
   - Ты должна стоять и зазывать, предлагать купить! Вон, на входе твой мэсто! - фраза "твой место" очень напомнила ей команду, которую она давала своей собаке Ричмонду. Но она решила все списать на небольшой языковой запас русских слов. Что и говорить - Исмаил - иностранец. Марина стояла, сначала с одной стороны, потом с другой, прошел еще час, когда она не выдержала, очевидно, солнце припекло:
   - Может быть, Вы мне скажите цены на товар?
   Реакция Исмаила была непонятной:
   - Ккой цна?! Тргуй!
   - Но как торговать, если я не знаю цен?!
   - Я здэсь! Пригляшай пкупатэлей! Ты нэ работашь! - он сердито закурил. Подъехала тачка "чай-кофе", Исмаил заказал кофе и два бутерброда, затем что-то сказал на родном языке. Буфетчица кивнула и поехала дальше.
   - Кюшай! - минут через пять на подносе в палатку принесли в стеклянном стакане чай, заварной чайник и поставили перед Исмаилом. К тому моменту Марина уже съела бутерброд. К палатке подошел, очевидно, земляк Исмаила:
   - Гдэ твой хозяин? - Марина смутилась, но не успела ничего ответить, гость увидел ее начальника сам.
   "Гдэ твой хозяин?" - и эту фразу Марина потом часто слышала, она возмущала ее всегда до глубины души. Но так было принято.
   Наконец-то подошла женщина и спросила цену на куртки, Исмаил подскочил к ней и стал расхваливать товар, боком оттесняя Марину в глубину точки. Женщина же упорно не обращала на него внимания, она попросила Марину помочь ей примерить. Марина начала снимать куртку, когда Исмаил буквально вырвал ее из рук со словами:
   - Ай, жэнщин! Она не умеет торговать! Я тэбе обслужу и скидка сделаю хорошый!
   - Хорошо! - примерка прошла успешно. Стали торговаться по цене, наконец, Марина узнала, сколько стоит такая модель. Но по цене не договорились, и женщина развернулась, чтобы уйти.
   - Быстро пачеть! - скомандовал Исмаил, сворачивая куртку.
   - Что? - переспросила Марина, лихорадочно соображая, что у нее просят, автоматически совершая перевод.
   - Пачеть! Пачеть! - Исмаил бросился в глубину точки и лихорадочно стал рыться в вещах, наконец, он вытащил откуда-то сверток пакетов.
   "Да, могла бы и сообразить, что такое "пачеть"!" - расстроилась Марина. Что-то все шло не так. Уговорить женщину Исмаилу не удалось, та направилась к выходу, тогда он, сунув Марине пакет с курткой, сказал:
   - Бэги! Отдай ей за сэмсот!
   Марина выскочила из палатки, но женщины уже не было на ряду, не было ее и на пятачке. Когда она вернулась, Исмаил нервно курил, увидев, что поручение не выполнено, что-то зло сказал на своем языке гостю, который продолжал сидеть на ящике. Тот весело засмеялся.
   Прошло еще минут сорок без всяких происшествий. Потом подошла молодая девушка и спросила:
   - Скажите, тут должен торговать Исмаил, он обещал мне курточку...
   Исмаил радостным гоголем прошелся вокруг покупательницы:
   - Да, я првез куртка! Стой, ныкуда не иди! - и побежал вниз по ряду, ловко лавируя своей грузной фигурой между покупателями. Буквально через несколько минут ожидания он рысью бежал уже обратно.
   Девушка примерила малиновую куртку с большим отложным воротником, пошевелила плечами. Вещь была ей, что называется впритык, но смотрелась хорошо, и в зеркале, которое держала Марина, отразилось довольное лицо:
   - Сколько?
   Марина чуть не упала, когда услышала явно завышенную цену.
   - Аааа, толко для тэбе! Две восемсот! - довольная улыбка играла на лице Исмаила.
   - Может быть, уступите? Триста рублей скинете?
   - Нэт! Я его прывез для тэбе, какой скинэтэ?! - обиделся Исмаил.
   - Ладно, беру! Девушка, скажите, как мне в ней? Что-то тесновата немного... - обратилась покупательница к Марине, та обрадовалась, что не нужно врать:
   - Вам хорошо в ней, идет, - улыбнулась Марина, а Исмаил недовольно засопел:
   - Щто ты у нэе спрашиваэшь?! Она нычего нэ пнимает!
   - Угу, - девушка улыбнулась, - Женщина - женщину всегда понимает! Заворачивайте, я беру!
   Когда покупательница ушла, к ним зашел другой гость Исмаила:
   - Куртку продала?
   - Да продали, - гость прошел вовнутрь точки и протянул руку к Исмаилу. Тот поморщился, но полез во внутренний карман пиджака.
   Случайно бросив взгляд, Марина увидела, как ее начальник отсчитал гостю деньги, всего тысячу двести рублей и сказал на русском, очевидно, чтобы Марина слышала:
   - Вот, спроси ее, продали за тыщу семьсот, с тебя еще двести продавцу! - мужчина, как потом узнала Марина, был братом Исмаила. Через день ей пришлось бегать на его точку, и она увидела, что куртки такие там продавались по тысяча сто рублей.
   Ближе к вечеру торговля пошла, им удалось продать десять недорогих курток и два плаща, Марина все тайком записывала, потому что, увидев, как она пишет первый раз, Исмаил запретил ей это делать, ничего, как всегда, не объясняя.
   Вечером, отправив грузчика, отойдя в сторонку, перед этим побегав несколько минут от стойки к стойке, чтобы побыть наедине, Исмаил отсчитал Марине дневную зарплату. Всего она получила сто семьдесят рублей. Обиженно хлопнув глазами, Марина поблагодарила, но спорить не стала - вдруг ей еще не положено получать нормальную зарплату, вдруг она еще ученица, так что и на этом спасибо. Но, как же те двести?..
   В сторонке ее поджидали Тина и Люда, у них день выдался не совсем удачный:
   - Ну, этот монстр тебя совсем затюкал или как? - заглянула ей в глаза Тина. Марина едва выдавила из себя улыбку:
   - Еще пока не совсем.
   - Сколько заработала? - поинтересовалась Люда, - Ты ж колбасой носилась весь вечер!
   - Он мне заплатил сто семьдесят рублей.
   - Сколько?!
   - Сколько?!
   - Он офонарел что ли?! - вскрикнули приятельницы.
   - А что, много?
   - Ты записывала продажи? Давай посчитаем приблизительно! - троица склонила головы над листочком Марины, Люда деловито прошлась по списку, уточняя некоторые детали, и подвела итог:
   - Он тебе должен был заплатить минимум восемьсот рублей! Вот крохобор!
   - Может он меня еще считает ученицей? А не продавцом? - предположила Марина.
   - Хорошо, ты сама сделала, сколько продаж, конкретно?
   - Вот это я и записала, а он сам, пока я с покупателями работала, продал несколько курток, по-моему, штуки три...
   - Ну вот, крохобор он, этот Исмаил! - подвела итог Люда, - Бросай его нафик! У него продавцы больше одного дня не выдерживают! Ты уже рекорд побила!
   - Нет, все равно работы пока никакой, поработаю, пока не достанет совсем!
   - Ну, да, подождем, пока ты его по башке стукнешь...
   - Не, она рассчитывает его перевоспитать!..
   Ночью Марина рассказала мужу о своей работе, тот был очень удивлен ее зарплатой - насколько ему было известно, за продажу таких вещей платили продавцам от тридцати до ста рублей за штуку. Он посоветовал Марине потерпеть еще несколько дней, приближались выходные, самые торговые дни на рынке и тогда уже посмотреть, может быть, действительно жене уплатили ученические.
   Но надежды Марины не оправдались, продавали они на точке почти всегда одинаковое количество товара, а платили ей все также, правда один раз дали премию семьдесят рублей, итого она получила двести пятьдесят. Причем, Исмаил стал ей все время повторять:
   - Нэ говори ны с кэм, одны конкурэнты и завысникы!..
   - Щто ты говорыла с этыми?...
   - Пачэму сыдышь?...
   Наконец подошли выходные. Продажа в субботу увеличилась вдвое, к вечеру Марина едва ноги тащила, но решила добиться справедливости и выяснить, почему ей так мало платят. Когда Исмаил протянул ей зарплату, она пересчитала и спокойно сказала, что этого мало, он ошибся.
   Исмаил заносился уже не от стойки к стойке внутри точки, а от точки к точке, но Марина не отставала, наконец, он остановился:
   - Ти хочэш сказать, щто продал болше? Я тэбэ прмию даль, а ти нэблагодарный! У мня расход большой, чай-кофе, бутерброды!
   - Я покупала себе кофе и бутерброды за свои деньги!
   - Дэ? - несказанно удивился Исмаил.
   - Да! Так что считай лучше! - Марина начала закипать от гнева.
   - Слющай, тэбэ на рынкэ всэ скажють - Исмаил ныкого нэ обидит!
   - А я никого не буду спрашивать! Плати нормально! И считай нормально!
   - Ээээ... эт тэбэ твои пдруги нашепталы! Они тэбэ завидуют! Гврил тэбе - не говоры с ными!..
   - Да уж, завидуют! Ты неправильно считаешь и платишь!
   - Ээээ... Пслющай, жэнщин, ты не прав!
   - Да пошел ты! - Марина отвернулась и пошла к Тине и Люде. Она поняла, что денег ей не дадут, и будут просто так обманывать.
  
  
   полностью текст выложен на https://author.today/
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"