Остап стремится всё и вся планировать и учитывать - 
и ни на минуту не выйти из самоконтроля, в котором всю жизнь, 
почитай, варится.
Машанька смеётся, что для Стапки нет доли слаще надсмотрщика или учителя, 
и наигранно удивляется его профессии архивариуса...

сама же Машанька, по её мнению, разгильдяйка та ещё,
контроль для неё - это нечто почти запредельное, то, что она 
представляет, скажем так, не весьма-весьма...
время для Машаньки - неспешно и сумерки непременно тающие,
а жизнь - не кусочек, который надо быстрее съесть, а такой
лакомый и гигантский кусман... 

у Остапа расписаны дни недели. не исключая и воскресенья, кстати - 
на воскресенье у него куча дел, а на закуску, ну скажем,  какой-нибудь Чехов или Паланик...  
и нет речи о том, чтобы полениться или просто поваляться в кровати - 
Остап даже спит так, будто готов немедля бежать и делать что-то во исполнение Плана...

Машанька не пытается ни изменить его, ни исправить - помнит из курса сопромата, 
что иной материал сопротивляется тем сильнее, чем крепче на него давишь, 
да и не в её природе вмешиваться в природу другого, пусть и непонятный который, 
да и, в целом, особенности Остапа  Машаньку скорее забавляют, чем злят, ну вздохнёт  иногда лишь:
такое впечатление, будто руль для Стапки - единственная точка опоры...