Куратор пришел поздно, когда уже было стойкое чувство, что вся стоянка погрузилась в сон. Наши подопечные не шевелились, было только слышно их дыхание, напоминавшее шепот ветерка. Он тихонько прошел и сел около меня на стул, держа стопку помятых бумажек.
- Вот читай, - прошептал он мне, протягивая листы.
Я читала имена, их было много, около двухсот, а сколько осталось ещё неучтённых. Сколько еще, таких как пациенты палатки ?7? Вверху каждой страницы был проставлена нумерация шатра. На последней бумаге было совсем мало имён. Четвёртым номером стояло 'КАРА', написано оно было с сильным нажимом, но было видно, что рука писавшего с трудом его слушалась, буквы подрагивали, кренились в разные стороны, но для меня они были самые замечательные и красивые. Я задохнулась от счастья, прочитав это имя. Подняв, расширенные от восторга, глаза я принялась тыкать пальцем в строчку, напрочь забыв, как я обычно изъясняюсь, воздух отказывался выходить из моих лёгких, а краска так сильно прилила к щекам, что даже в сумеречном освещении это было заметно.
- Тише, тише! Выдыхай, - Ким принялся гладить меня по плечу, - я понял, это твоя подруга, - я бестолково замотала головой, кивая, - хочешь, чтобы я проводил тебя к ней? - он снова получил порцию судорожных кивков, - хорошо, хорошо! Я понял, - успокаивающим голосом сказал он, - завтра с утра пораньше я приду и покажу где она, - видимо во всем моём облике отразилось возмущение из-за того, что надо было ждать целую ночь, - сейчас она спит и проспит до утра. Этим пациентам, - он указал на листок, - дают снотворное на ночь, чтобы они спали. Потерпи немного. В данный момент ты нужнее девочкам.
Я безучастно оглядела лежащих. Что изменится, если я уйду? Я пропущу ещё одну смерть? Зачем мне это, когда я в моих силах быть с Карой? Держать её руку и быть рядом, когда она проснётся. Во мне поднялась волна негодования и ярости, застившая окружающий мир белёсой пеленой. Вскочив я начала говорить языком жестов, забыв, что мужчина его не понимает:
- Мы пойдем сейчас! - схватив его за плечо, я потянула, поднимая со стула.
- Я ничего не понимаю, - запротестовал он шепотом. Моя голова заработала в усиленном режиме и я, наконец, сообразила, что надо взять карандаш и написать, то что я не в силах произнести.
- Ты меня сей же момент отведёшь к Каре! - бумага рвалась под моей ручкой, столь яростно я на неё давила, - мне плевать на них всех! Если этого не сделаешь ты, я найду её сама! И ни одна собака не сможет мне помешать! Ни одна! - прочитав то, что я накарябала он поднял глаза, собираясь возразить, не представляю, какие эмоции он узрел, но встретившись со мной взглядами, как-то съёжился.
- Ты должна дежурить, - всё же робко попытался воспротивиться он.
- Я НИКОМУ, НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА! Отведи меня немедленно, - я махнула рукой, как махал управляющий нашей фермой, когда требовал сиюминутного исполнения.
Куратор смотрел на меня, и я чувствовала, как он, сопротивляясь, всё же подчиняется моей воле. Не выдержав моего эмоционального напора, он пошел из палатки, а я последовала за ним. Мы около получаса блуждали в темноте, пока, не вышли у самого дальнего тента, дальше был только лес. Здесь я не бывала. Заглянув внутрь, я снова и снова шарила взором по больным, не узнавая мулатку.
- Она вон там, у стены, - подал голос из-за спины Ким.
Я отыскала её! На кровати лежала бледная и худая девушка, но это была она, Кара!
- Предупреди Риши, что я здесь, - спешно нацарапала я приказ и, сунув бумажку в пальцы Киму не оглядываясь, как завороженная, пошла к койке, на которой разместили мою подругу, в этот раз он даже не пытался спорить.
Подойдя, я села на край кровати. К запястьям девушки тянулась паутина проводков капельниц, но по спокойному личику иногда по ней пробегала рябь отрицательных эмоций, как бывает, когда человеку снится плохой сон. Я не понимала, что, но что-то в ней было не так. Я положила её кисть в свою ладонь. Ресницы мулатки затрепетали, слегка приоткрыв очи, казалось, что Кара пытается, как маленький ребёнок подсмотреть, где прячутся товарищи по игре в прятки.
- Ася, - шепот был еле слышный, потом веки сомкнулись. Я испугавшись прильнула ухом к груди подруги, но её дыхание было ровным дыханием спящего человека.
Сев поудобнее, я сжала её холодную, безвольную ладонь между своих и приготовилась ждать. Мне было всё равно, что творится вокруг, ведь она была рядом, пришла в себя, стало быть всё наладится. Успокаивала я себя этими мыслями до утра, пока не задремала в тишине. Проснулась я от того, что мои пальцы сжимали.
- Ася... Асенька... это правда ты? - открыв глаза, я увидела счастливое и заплаканную мордашку мулатки, - с тобой всё в порядке? - я кивнула, - ты нашла меня. Мы вместе и всё будет замечательно. Всё наладится... - по её щекам текли слёзы. Неожиданно я поняла, что было не так. Моей отважной и сильной Кары больше нет. Я вдруг поняла, что в ту ночь, хороня Эрика, мы, не ведая того, похоронили и её боевой характер. Подруга по неизвестной мне причине из бойкой воительницы и добытчицы превратилась в девочку, маленькую и запуганную. Я сжала её ладонь.
За окнами посветлело, и я гадала, передал ли Ким врачу, где я, хотя теперь, это стало не важно. В поселение повстанцев девушку не пустят, а, следовательно, я туда не пойду.
Врач появился после завтрака, который я пропустила, не могла уйти от мулатки, где-то в подсознании жил страх, что стоит мне отлучится, как она опять исчезнет, хоть мозг и знал, что это не так.
- Я тебя потерял, - он улыбался во все тридцать два зуба, - рад, что вы воссоединились, ты Кара?
- Да, - девушка съёжилась под покрывалом.
- Ну что, собирайтесь, я за вами скоро приду, - он уже собрался уходить, но я схватила его за рукав.
- Я не еду с тобой, - написала я ему и для верности отрицательно покачала головой.
- Почему?
- Вы же не приводите в поселение выращенных?
- Да.
- Она выращенная. Я с ней не расстанусь. Я ей нужна и буду с ней, - я почувствовала, как на моей физиономии проступило упрямое выражение.
- А как же...? - я не дала ему закончить вопрос, приложив палец к его губам.
- Никак. Если мне судьба с ним встретится, она даст нам шанс свидеться. Сейчас я необходима подруге и ни что на свете, не заставит меня, расстаться с ней. Она всегда обо мне заботилась, грела, кормила. Да чёрт! Она выполняла все мои прихоти! Она даже Эрику помогала ради меня! Теперь моя очередь.
Мужчина стоял задумчиво глядя на мой ответ, а мулатка переводила непонимающий взгляд с меня на него:
- Что тут происходит? От чего ты отказываешься? Неужели ...? - вопрос застрял у неё в горле, настолько это было невероятно, - ты знаком с её мужем? - почти шепотом спросила она. Врач подтвердил её догадку, - забирай её! Она столько прошла! Не слушай, я сама смогу прожить, я сильная. Она как дитё неразумное, ни пропитанья добыть толком не умеет, ни быт устроить. Я давно выживаю и выживу и на этот раз. Ася не валяй дурака, - да, это была тирада той, 'старой' Кары, но тон каким она это сказала - он был просящий, жалобный. У меня на глаза навернулись слёзы, верная, добрая девочка, она хотела моего счастья, пусть даже ценой своей жизни. Я подняла палец в останавливающем жесте, потому что мужчина уже открыл рот, чтобы спорить.
- Вопрос не обсуждается. Я не предоставлю её самой себе. Однажды от неё уже отказались, а в таком состоянии она одна точно не выдержит. Даже если бы она была здорова, я бы её не покинула, - отдав записку я повернулась к мужчине спиной, показывая, что разговор окончен, и погладила кисть подруги.
- Асенька, не дури, - я усиленно замотала башкой, - ты же столько времени потратила, чтобы его найти - я улыбнулась и кивнула. Затем достала блокнот и написала:
- За это я отлично вознаграждена. Я встретила замечательного друга - тебя. И ты никогда меня не оставляла. А мой муж, он покинул меня, допускаю что из благих побуждений, но он ушел, оставив меня один на один с той реальностью, которая мне и в кошмарном сне не снилась, - я села обратно на раскладушку, краем глаза заметив, что врач вышел, оно и к лучшему.
Ближе к обеду в палатке раздалось эхо отдалённого взрыва. Все вздрогнули и замерли, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Складывалось ощущение, никто из повстанцев этого не заметил, к нам иногда заходили медсёстры и с совершенно спокойным фейсом ставя больным уколы или капельницы, снаружи тоже не наблюдалось паники, сделала заключение я из того, что видела в щелку, когда поднимался полог.
- Пойду, узнаю, что там, - сунув мулатке бумажку со словами, я выскочила на улицу.
Действительно, никакого волнения. Многие палатки были собраны. В середине поляны расположились три огромные машины, перед ними, за столами, сидели медсёстры. Беженцы из Лагеря по одному подходили к ним. У девушек, были какие-то приборы, полагаю определявшие естественное или искусственное происхождение подошедшего. Судя по всему, это действо шло с утра, потому что в очереди не осталось выращенных, они не могли обмануть прибор. Все прошедшие проверку загружались в кузова авто. К медсёстрам подвозили даже тех, кто находился в коме. Одного из подвезённых, забраковали и сотрудники повстанцы унесли его куда-то. От этого мне стало так мерзко на душе. Неужели они просто бросят их всех здесь?
- Нет, их не оставят, не переживай. Они отправятся в лагерь выращенных, там за ними приглядят, - услышала я сзади голос Риши, будто он прочитал мои мысли, но, наверное, вопрос был написан у меня на лице, - пошли за твоей подругой, - мои брови удивленно взлетели, - не спрашивай, пошли, - и он потянул меня назад к палатке.
- Всё нормально, - объявил он громко, входя под тент, - эти взрывы доносятся из разгромленного Лагеря. Повстанцы его взрывают. Скоро за вами придут медики, чтобы отправить туда, где вам помогут, - потом он подошел к лежанке Кары, - бери лекарства со стоек капельниц и неси как можно выше, - уже почти шепотом мне.
Я аккуратно сняла мешочки и задрала кисть максимально высоко. Врач бережно поднял девушку на руки, он был, наверное, метра под два ростом и медикаменты, поднятые мной вверх, оказались почти вровень с головой мулатки. Он нёс её, как будто она была хрустальная, а я семенила рядом, стараясь поспевать за его широкими шагами. Сделав приличный круг, мы обошли столы с проверяющими и со стороны леса подошли к кабине одной из машин. Мужчина свистнул.
Открылась дверь и из недр большого автопоезда высунулось невообразимо рыжая шевелюра и веснушчатая физиономия совсем ещё юного парня.
- Ну-ка, Виктор, помоги мне. Сейчас она залезет, - юноша подал мне покрытую конопушками кисть, - Засунь мне в зубы пакеты с препаратами и лезь, - скомандовал мне Риши. Сам он встал на подножку, когда я пробралась внутрь, он передал парню Кару.
Позади сидений, была устроена широкая лежанка. Туда и поместили подругу. Мне было выдано лекарство, которое я должна была держать, работая вместо штанги для капельницы. Через час наша грузовик тронулся. А я гадала: 'Ведает ли кто-нибудь о том, что подруга здесь? А если нет, что нам будет, когда узнают? Почему Риши решил нам помочь?' Эти и многие другие вопросы роились у меня в мозгах.