После разговора с Тэкео остался очень неприятный осадок и я, словно неприкаянная, шлялась по поселению. Эх, сейчас бы тренировочку, но мой спарринг партнёр отлеживается в лазарете и пролежит там ещё не день. В свете того, что Общество обрывало нам поставки всего чего можно, с лекарствами и так было не просто. Раньше часть нам доставляли из городов, а часть мы делали сами, когда-то... до первой атаки. Наша лаборатория осталась там. Города... Общества отлавливали благосклонных к нам людей, беспрестанно пополняя Лагеря, которых было немало и еще, сколько строилось... в общем, лекарств было до скудного мало, поэтому я уже месяц как отказалась от нормального снотворного.
Не зная, чем себя занять, я оказалась на кухне:
- Что делать? - подошла я к подруге.
- А ты ещё не забыла, как ножом резать, а не драться? - беззлобно подколола Кара.
- Я смотрю, ты опять трещишь без умолку, - отвесила я ей ответный реверанс.
- Картошку, вот, почисти, - выдала мне мешок повар. Я привычными движениями принялась за дело. Всяко отвлечение.
Приготовив ужин, я не ушла, а помогала кормить, собирать посуду. В общем, крутилась на кухне выжимая из себя энергию. Когда ушел последний человек мы с Карой уселись на землю вытянув гудящие ноги. Хоть я и привыкла, далеко ходить и даже бегать, моё положение обязывало страдать от отёкших ног, чему организм ответственно следовал.
- Я себя частенько спрашиваю, что случилось с моей парой, - неожиданно сказала подруга, созерцая мысок своего ботинка, - Он же уходил тогда с повстанцами. Долго ли он прожил. Где умер.
Я совсем и запамятовала, что её нареченный тогда ушел в подполье, оставив Кару одну разбираться с жизнью вне закона.
- Почему ты думаешь, что он умер?
- Его же здесь нет.
- Может поспрошать у Риши.
- Я, конечно, спрашивала, но получилось, что Риши пришел позже. Так что, скорее всего, просто уже не застал его, - подруга смахнула набежавшую слезу, - я не могу сказать, что любила его, но он был мне близким человеком, я собиралась связать с ним свою судьбу.
- Я попробую мальчишек спросить. Они раньше в повстанцы записались, - ободряюще улыбнулась я, - слушай, а Мари-то помощница, от тебя не отходит, - решила я сменить тему.
- Да, без нее мне было намного тяжелее, - взгляд подруги загорелся материнской гордостью.
Наш междусобойчик прервал Риши, вынырнувший из темноты, словно демон:
- Вы сегодня решили не спать? - спросил он, подавая нам руки и помогая встать.
- Да как я погляжу, ты и сам пока подушку не топчешь, - хмыкнула я.
- А как я могу заснуть, пока не все мои девочки дома, - он обнял нас за плечи и сейчас мы шли к палатке, - малышка дрыхнет, а вас нет, я прокрутился и пошел искать, а то, как Ася во что-нибудь ввяжется, да ещё и тебя втянет, - подмигнул врач подруге.
- Кто кого ещё втянет, - произнесла Кара, судя по голосу глаза у неё закрывались на ходу.
Наутро я пошла к Ли. Друг лежал в одной из трёх больших палаток, оставшихся у повстанцев. Видок у него был не очень, но на лице блуждало, спокойное и независимое выражение.
- Когда тренироваться пойдём? - с порога спросил он.
- Как только хорохориться перестанешь, - я помолчала, - как себя чувствуешь? Правду, пожалуйста, свои залихватские улыбки медсестричкам вон, дари.
- Как после ранения я себя чувствую, - его голос прорезали, незнакомые мне резкие нотки, что это было я не успела понять, но мне оно точно не понравилось.
- Слушай Ли, родился тут один вопросец. А не помнишь ли ты медика, который по собственному желанию ушел с повстанцами?
- Медика? - друг здоровой рукой потеребил подбородок, - врачи обычно с нами не идут... хотя... погоди-ка, да был один, пару лет назад. Очень забавный парнишка. Тэкео тогда его взял, доктор утверждал, что он рожденный, но Тэкео-то словам не верит. А после анализов выяснилось, что он выращенный. Надо было видеть его лицо. Похоже, это было для него огромным сюрпризом, - в этом был весь Ли, голые факты и никаких своих размышлений. У меня у самой чуть ли не к каждому слову появлялись вопросы, и гипотезы, - мы его отправили в одно из поселения. Я слышал, что он после этой информации немного по фазе съехал.
- А в какое?
- Ась, я ж учёт не веду. Мне это не было интересно. А кто он? Почему ты про него вспомнила.
- У Кары была назначена дата создания ячейки, а её жених пошел с повстанцами, вот мы и вспомнили. Решили узнать...
- Думаю это он. Как наш пленный?
Я стукнула себя ладонью по лбу. Совершенно о нём забыла, а думается мне зря.
- Я после тебя схожу его, проверю. Тебе лекарства колют?
- По мере возможности, - во взоре друга появился, метал, - не списывай меня, через пару дней точно в строю буду.
- Будешь. Куда же ты денешься. Пока отлеживайся. Тэкео отправил другую группу на разведку. Ещё до нашего возвращения, - я невольно скрипнула зубами от злости, а Ли удивленно поднял брови.
- Не дожидаясь? Он разбогател армией?
- Не видала, - хмыкнула я, - ладно пойду, нанесу ещё один визит, теперь не позову души, а уже вежливости, - подмигнула я.
- Расскажи потом, - не попросил, а предупредил друг. Я лишь кивнула.
Дальнейшая дорого моя лежала к маленькой палатке, на отшибе, но я всё же заскочила к себе, выхватив из рюкзака карту, она пригодится. Хотя командир повстанцев не выгнал Маркуса, но он теперь страшился принимать кого-то к нам, из-за своей предубежденности против выращенных и отсутствия возможности проверять слова вновь прибывших.
Я застала мужчину лежавшем на травке, у входа под тент, он, закинув руки за голову, пристально всматривался в небо, во рту у него была травинка, а вид весьма беззаботный. У меня по спине вдруг пробежал холодок. Впервые я задумалась о том, что мы впускали всех пришедших в своё поселение, добродушно раскрывая объятья и не ожидая подвоха. Как мы ещё не попались? Конечно, обычные рядовые Общества даже не подозревали, из-за чего появились повстанцы и чего они хотят. Выращенные тем и хороши, что свято верят в идеологию и вопросов не задают, а если начинают, то там и до сумасшествия не далеко. Но не только же выращенные в армии, да и чины повыше, я полагаю, немного в курсе. Почему не прислать таких, дабы помочь взорвать нашу группу изнутри. Я ещё раз прошлась взглядом по лежащему мужчине:
- Как самочувствие?
- Привет, не плохо, - он переложил руки так, чтобы удобнее было на меня смотреть при беседе, но сесть не потрудился.
- Я бы хотела услышать рассказ о местности, куда мы не смогли попасть, чаяниями твоего отряда, - теребя карту, сообщила я, о цели своего посещения.
- Да я, особенно её то и рассмотрел, - он всё же сел, глядя на меня снизу вверх, прищурив один глаз, - нас привезли и вперёд.
- Как ты попал в армию? - сощурилась я, - а главное, почему ты там остался, после акций зачистки? Неужели не задался вопросом, кого уничтожаешь?
- Ну, уничтожал я село, в котором все жители были асоциальными элементами, как нам сказало руководство. Да и надо заметить, имеет отличную идеологию, оно охраняет спокойную и сытую жизнь своих граждан.
- Ты командир отряда? - осенила меня мысль.
- Всякое возможно, - осклабился собеседник.
- Ты знал, чем так плохи повстанцы...
- Я знаю, что вы разрушаете упорядоченную жизнь Общества, уничтожаете корректирующие Лагеря...
- Какие они, к чёрту, корректирующие! - не сдержалась я, - ты в курсе, что из них не вышел ни один живой человек!
- Почему же вышел? Наш командир отделения ездил в Лагерь лечиться.
- Лечится? - окончательно вскипела я, - да не лечится, а, небось, пересаживать себе какой-нибудь орган!
- Да. Печень если я не ошибаюсь.
- Ты понимаешь, что девяносто девять процентов попавших туда там и остаются!
- А ты понимаешь, что чтобы лечить людей нужны органы, а так же нужны новые вакцины. В противном случае мы все передохнем как клопы.
- Может сам готов отдать себя на органы? - ехидно поинтересовалась я.
- Ну, я не настолько самопожертвенен.
- То есть считаешь надо загнать туда других, а господина Маркуса, пожалуйста, не трожьте?
Пленный ухмыльнулся:
- В логике тебе, конечно, не откажешь, но если ты пришла агитировать меня против Общества, то не трать силы. Я уяснил, что оно меня не примет. Другой разговор - я понимаю, что я или с ними, или с вами. Пока мне удобнее быть с вами.
- А перестанет быть удобным, тут же переметнёшься?
- А ты нет? А ты не захочешь быть живой и беспринципной, нежели мёртвой и принципиальной.
- Я выберу быть мёртвой, если тебе это ещё не ясно.
- Да почему же, ясно. Просто я попробовал допустить мысль, что ты всё же хочешь, чтобы твой ребёнок выжил.
- Покажи на плане сёла, рядом с тем местом, где вы на нас напали, - ох как мне не нравился этот диалог.
- Я тебе говорю, что деревень не видел. Могу только указать Лагерь. Рядом, с которым мы базировались. Я там от силы сутки пробыл.
Я присела и расстелила карту:
- Показывай.
Он ткнул грязным пальцем недалеко от того места где мы были. Я обвела его кружочком и подписала "Возможно, Лагерь", он лишь хмыкнул.
- Что это за газ был?
- Формулу от меня ждёшь? Напрасно, я не химик.
- Почему мы задыхались без респираторов, а вы нет.
- О чём я и виду речь, медицина должна развиваться, - ухмыльнулся он, - прививки делают большое дело, а ты тут мне распинаешься о человеколюбии.
- Как долго действуют прививки? - я старалась не вступать в полемику, поняв, что он пытается от меня получить тот ответ, который я давать, не собиралась, а спорить с ним бесполезно.
- Около недели.
Недовольно кивнув, я побрела в сторону кострища, не сильно разбирая дороги. Мне всё это совсем не нравится. Мне не нравится этот Маркус. Что-то с ним не так. Раньше этого я не замечала, а сейчас... сейчас как минимум меня пугала беспринципность этого человека, не говоря о том, что спиной к нему было поворачиваться опасно. Не видя, а замечая его каким-то внутренним чутьём, я поймала за руку Кондрата:
- Я тут подумала, - пожевав губу, буркнула я, - следи-ка ты за новеньким... как только его нога пройдёт, пожалуй, мы его отпустим на все четыре стороны, а может и прощальный пендель отвесим, - это фраза заставила Малыша расплыться в довольной улыбке.