Аннотация: Антиутопия. Продолжение романа "Тишина"
Утро принесло сутолоку и суету сборов. В них все принимали участие, складывая пожитки в телеги расположенные или у ложного места выхода или в центре поселения. Последние пойдут реально с нами, первые же останутся здесь, дабы отвлекать внимание и не утяжелять путь. Я помогала собирать столовую, но в середине процесса пришел Ли и безапелляционным тоном заявил, что я сейчас оставляю все дела и иду с ним. Я, по правде сказать, поначалу переполошилась и успокоилась только когда поняла, что у нас с ним внеплановая тренировка. В этот раз гонял он меня меньше, заставляя как раз отрабатывать удары на пределе моих сил, и только сокрушенно качал головой.
В обед все группы отправили отдыхать. Уснула я не успев лечь на землю, палатки уже были сложены, но проспав пару часов вскочила. Почему я проснулась не помню, но уснуть уже не могла. Когда солнце начало затягивать дымкой, обещавшей скорое наступление сумерек, я перебралась поближе к своей группе.
Созерцая, травинки, пробивающиеся сквозь каменные плиты, вымостившие дорожку, я сидела на покосившейся скамейке, когда, больно ударив меня по плечу, у моих ботинок упал рулон медицинского эластичного бинта. Я ошалело подняла глаза и в паре шагов увидела Риши:
- Кисти бинтуй, а то без костяшек останешься - бросил он и удалился.
Долго я вертела в руках повязку, то так, то эдак прикидывая как же он всё-таки наматывается, когда передо мной появился Ли. Высыпав мне на колени горсть металлических пластинок, он протянул обе руки
- Руки и бинт.
Отдав ему требуемое, я смотрела, как он начал мотать эластичную ткань на мою кисть, прокладывая его пластинками. Когда, казалось, он закончил в ладони у него обнаружился небольшой металлический брусочек. Он перевернул мою ладонью верх и пристроил брусок на подушечках:
- А это зачем? - не вытерпела я.
- Патронов мало, в рукопашку пойдём, - с зажатой в зубах пластинкой, пробормотал друг, - а это усилит удар.
Когда с обеими конечностями было покончено опять объявился Риши, он принёс пластиковую досочку, отодранную, похоже, от поддерживающего корсета и меленькую плотную подушечку. Не задумываясь о вопросах этики, врач стянул с меня штаны и принялся крепить подушечку и досочку к животу, закрывая имя рёбра и пах.
- Ей живот и рёбра беречь надо, - отвечая на поднятые брови Ли ответил Риши.
Ли несколько минут стоял и пристально смотрел на меня:
- Нужно говоришь? - его взгляд стал тяжелым, как будто каменным.
- Нужно, - врач ответил ему таким же тяжелым взглядом.
- Понятно - и Ли исчез в сгущающейся темноте.
- Выживи, - устало произнёс Риши.
- Постараюсь, - еле пролепетала я.
- Не дрейфь подруга, ещё повоюем, - впервые за многие дни, он улыбнулся своей широкой улыбкой.
Я отрешенно кивнула и плюхнулась обратно на скамью. Не до ободряющих слов мне было, у мозга было другое занятия. Из всех закоулочков моей души выползал страх, вынуждавший мелко колотится в ознобе сначала все внутренности, затем мышцы и наконец, добираясь до пальцев и зубов, взявшихся отбивать нервную дрожь, мне, наконец, стало по-настоящему страшно, желудок скручивало в болезненных судорогах, сердце колотилось о рёбра желая вырваться, воздух с сипеньем вылетал из горла, глаза застилали слёзы. Было страшно, очень страшно. Я не хотела идти на смерть, но больше ничего не оставалось.
Когда совсем стемнело пришел Ли и, взяв за руку, довёл до наших групп. Вручил меня Фролу и, обменявшись с ним взглядом ушел вперёд. В этот раз меня не пустили во главе звена, как бывало раньше, рядом со мной шел Фрол и ещё один бравый молодец, имя которого я не помнила, мальчишки, казалось, закрывали меня от всех невзгод, со всех сторон, потому что Фрол был немного впереди справа, а безымянных молодец немного слева и сзади. Я же с трудом переставляла ноги, ни жива не мертва, ступор, родившийся из страха всё сильнее сковывал меня.
Плотная ночь вступала в свои владения, обнимая своими душными объятиями и отнимая у меня все ориентиры. В какой-то миг у меня появилось ощущение, что я одна, одна во всё мире и нет больше ни одной живой души, а вязкая патока сладкого и душного воздуха коварно забирает у меня остатки кислорода, убивая, стирая мою жизнь. Перед глазами появилось лицо любимого, я остановилась и осоловело уставилась на него. Вдруг оно резко приблизилось, выкрикивая: "Назад". Я от неожиданности отступила и, споткнувшись о какой-то корень, со всего маху уселась на мягкий мох, покрывающий всё пространство у основания деревьев. В ту же секунду надо мной взорвали оглушительные хлопки выстрелов, пропарывая пространство у меня над головой.
Я словно вынырнула из пучины, тяжело задышав, хватая ртом воздух, но мозги мгновенно прочистились, загоняя ужас подальше, понуждая до боли в суставах сжимать в кисти металлические брусочки, примотанные к ладоням. Я встала на четвереньки и поползла, работая руками и ногами как можно быстрее. Звуки выстрелов становились всё ближе и к моей радости слышались они с земли, с дерева, я бы супостата не сняла, но похоже Общество решило не загонять армию на ветки, как обезьян, или они всё же не ожидали от нас такого поведения, и нагнали, кого было.
Я остановилась и, дернув нож из ножен, сунула тыльную сторону лезвия в рот, некогда мне возиться будет, если я вдруг наткнусь на врага. Нести так секач конечно опасно, если меня заметят, его вогнать в мою же пустую голову ударом ботинка, делать нечего.
Ещё когда собирались Ли приладил к моим штанам ещё одни ножны, с меньшим ножом. "На всякий пожарный" пояснил он: "Если первый потеряешь, не на щиколотку же тянутся. А огнестрел у нас сегодня не в почёте" и с этими словами он положил один магазин в карман моих брюк. Один магазин, как мало, в прошлые разы мы, идя не на штурм по четыре брали.
Я отогнала лишние мысли, ещё сильнее сжимая лезвие зубами. Слушать, слушать сейчас главное. Неподалёку от меня раздался громкий хлопок, стреляют в мою сторону, спереди. Противник. Одиночный залп. Или один здесь, или вышел немного вперёд. Я застыла как вкопанная, чуть наклонив голову и упёрлась в дерево, вот почему звук такой, он стреляет из-за ствола. Я глубоко вздохнула, широко открыв рот, чтобы получилось тише. Мягкая поступь. Человек вышел из-за дерева справа от меня. Ну же, её один шажок, взмолилась я мысленно, медленно поднимая руку к рукояти ножа и одновременно ослабляя хватку зубов, держащих теплую, от моего дыхания, сталь.
Человек сделал ещё один шаг и замер в шестидесяти сантиметрах от моего плеча, я даже в темноте различала ноги в плотных штанах. Ну ножечек не подведи. Его точил Ли. Я знала, что он пропорет любую ткань. На мгновение, расслабившись, я, перевернулась на спину и полоснула врага прямо под коленями, перерезая сухожилия. Он как подкошенный свалился на колени, ещё не понимая, что произошло, я же перекувырнувшись через голову, словно на пружине подскочила вверх и, схватив неприятеля за волосы одним движением перерезала горло, в нос ударил запах крови, заставляя желудок сжаться от позывов тошноты. Нет я выдержу. Я не буду шуметь. Подняв, лежащий рядом с поверженным, автомат, я обшарила карманы трупа, вытаскивая запасные магазины. Оружие мне не помешает. И повесив его на шею, я боком двинулась вперёд, уже в полный рост. Травинки мягко шуршали под ботинками. Наступать я старалась, когда слышала рядом оружейные хлопки. Так меня не услышат. Следующего врага я обнаружила уже через десяток шагов. Его я не видела, он стоял вне приделов моей скудной видимости, поэтому я, ничтоже сумнящась, выпустила очередь из свежеприобретённого оружия. А дальше моей прогулке наступил конец. В виде накинутой на шею верёвки. Горло тут же сдавило. Догулялась подружка! Но не зря со мной бились Ли и Герман некоторые движения въелись в подкорку и я со всего размаха саданула недруга пяткой в колено и затем локтем в бок. Верёвка на горле чуть ослабла, пропуская воздух. Я тут же выхватила из ножен нож, куда пристроила после приобретения пулемёта. И слепо ткнула назад. Куда там попала не знаю. Но это был не совсем верное решение, верёвка опять затянулась на моей шее, и приподнялась, заставляя болтать ногами. Кислорода не хватало, и я попыталась достать его ножом, но он трёхнул меня о дерево и нож скользнул из ослабших пальцев. В голове помутилось. Как странно подумалось мне, и почти не больно. Серая пелена заволакивала всё вокруг, подёрнулись дымкой было появившиеся глаза Германа, даже мысли заволокло туманом. Она моргнула и вновь меня окружила темнота...