Господи, давно я не чувствовал себя, таким бестолково счастливым балбесом. Это чувство в последний раз у меня возникало, наверное, лет в тринадцать, когда я утащил у отца ключи от машины, завел её и даже ни во что, не врезавшись доехал до конца поселковой улицы. Там я был изловлен, получил по ушам. Но этот восторженный гул в голове и ощущение, что ты крут и можешь обнять весь мир не покидало меня в тот день, даже когда отец прошелся по моей заднице ремнём. Так и сейчас, соображал я с трудом, внутри бушевал только восторг от того что Машка - моя. Моя! МОЯ! Она смеялась моим глуповатым шуткам, обнимала, целовала, пачкала нос моим мороженным и замирала в моих объятиях перепуганной птичкой, но это был романтика. Стоило ей оказаться со мной в горизонтальном положении, в этой спокойной, даже ледяной женщине, начинал гореть, сметая всё на своем пути, огненный шквал. Он плавил, поглощал меня, но никогда я так просто и быстро не сдавался чужой страсти и никогда мне от этого не было так хорошо. Я не мог представить более идеальной женщины для себя. Любое её движение вызывало или блаженство, или дикий порыв страсти, любой её вздох или всхлип - сводил с ума. Я кажется на время терял себя, не сомневаясь, что в скором времени обрету снова.
Я лежал на своём продавленном диване и легонько перебирал кончики её прядей волос, они светлыми лучиками скользили с моих пальцев ссыпаясь на старую подушку, а Машка спала, забавно посапывая. Конечно кроме романтической лабуды в голове периодически возникал вопрос: 'А что дальше?'. Есть ли у нас будущее? Не начнёт ли она жалеть об этом через неделю? А я? Смогу ли? Она не просто непонятная девица, у нее дочь, которая тянется ко мне. А если мне слабо? Что будет? Как я смогу смотреть им в глаза? Это было страшно.
Я отмахивался от этих мыслей, так усердно как мог, потому что по всему выходило, что будь я Машкой, я бы сам с собой не связался, но и отпустить я её я не был готов... я не мог... как-то за малый срок она стала тем оплотом, той вехой без которой я не мог представить себе жизнь. Даже общение с Ниночкой и Алиской, было чем-то нужным. Надо бы к ним в гости или погулять с девчонкой, мысли начали рассыпаться как песок между пальцами. Я засыпал.
Знаете, какое самое лучшее утро? Когда вожделенная женщина просыпается в твоих объятиях, когда она скользит своей сонной, немного неуклюжей ладошкой по твоей груди, будя воспоминания о прошлой ночи, и не только воспоминания. Когда немного мятой щекой трётся о твоё плечо и закидывает тебе на бедро свою стройную и длинную ногу. Для меня по крайней мере это так.
Сегодня было именно такое утро. Не смотря не то что, я отвык спать с кем-либо, несмотря на то, что всю ночь просыпался с трудом устраиваясь на неудобном диване, стараясь не потревожить сладко спящую женщину радом. Всё это подростковый бред о том, как замечательно спать в обнимку с любимой. Не фига не замечательно - рука на которой лежит милая затекает, живот к которому она прижимается своей спинкой нещадно потеет, а когда она крутится во сне можно случайно получить коленом и локтем, но всё же я б не за что не согласился променять эту ночь на любую другую, когда спал один.
Машка сонно потянулась, вылезая из-под одеяла, от чего мне захотелось провести рукой по изгибам её тела, в чём я не подумал себе отказать. От прохладного воздуха её соски сразу стали твёрдыми, они упирались мне в бок, заставляя думать о том, как сладко можно сомкнуть губы вокруг них, а если их немного вянуть, то можно услышать сладостный вздох, но уже через секунду я понял, что все эти потягивания были стратегически запланированным ходом, по тому, как шаловливая ладошка воде бы опускаясь на своё место не только проскользила по моей груди и животу, но и нырнула ниже, слегка сжав объект своей заинтересованности, от чего уже неровно задышал я. А её пальчики скользили вверх и вниз иногда, сжимая чуть сильнее, иногда чуть слабее, заставляя все мысли исчезнуть из головы, оставляя нестерпимое животное желание схватить сжать, смять сделать ещё раз своей, слышать хриплые стоны, видеть и чувствовать как она извивается подо мной, как задыхается от откровенных ласк. Терпеть это было выше моих сил, я нежно провел ладонью по её попке, слегка сжал ягодичку и скользнул пальцем, туда, где меня уже ждали, судя по тому, как там было горячо и мокро. Машка, какая же ты сладкая, пронеслось в голове, хотелось её облизать и съесть всю. Она же поддалась назад, принимая мой палец глубже, обволакивая, заставляя терять последние крупицы разума. Тихо зарычав я перевернул её на спину вынимая пальцы из тёплого лона и входя в неё. От пальцев одуряюще сладко пахло моей женщиной, моей самкой. Это уносило последние мысли, оставляя только животное желание и вечно голодную страсть.
С кровати мы встали часов в одиннадцать, встали может быть и позже, но телефон моей начальницы просто разрывался как душевнобольной, она нехотя взяла трубку, поугукала, выдала пару распоряжений, в которые я не вникал, а пошел варить кофе и организовывать завтрак и пришлёпала на кухню. Она натянула на себя мою рубашку застегнув её на несколько пуговиц и устроившись на колченогой табуретке принялась следить за моими манипуляциями, я же сварил в турке две порции кофе, нарезал хлеба, сыра, колбасы, солёных огурчиков и помидоров соорудил сэндвичи, уложив их на большую тарелку:
- тебе кофе, мне сэндвичи и пойдём в комнату, как видишь у меня тут обеденного стола нет, - скомандовал я. Гостья, не споря подчинилась. Завтракали мы в тишине, кидая друг на друга лукавые взгляд, улыбаясь и строя смешные рожицы. Как же она правильно смотрелась, завтракая вместе со мной, было ощущение, что все другие завтраки, без неё были бредом больного воображения, страшным сном, а не правдой жизни
- приходи сегодня к нам в гости, - сказала Маша допивая кофе и оглядывалась в поисках своих вещей, они ровным слоем устилали пол у дивана, маня шелком трусиков и пенным кружевом лифчика.
Она оделась, а я так и не ответил ей приду ли, с одной стороны я понимал, что это будет не плохо, да и сам я бы с радостью пообщался бы и с Ниночкой, и с Алисой, мне было там хорошо, но мысли, нещадно терзавшие меня в ночи, никуда не пропали. Наверное, надо пойти, всё равно я не могу от неё отказаться, не сейчас, это однозначно. Маша стояла у входной двери и непонимающе смотрела на меня. Неужели это всё лишь флирт, игра? Читалось в её взгляде.
- приду, просто вспоминал, много ли у меня работы, завтра-то в офис, всё что хотел проверить, перед сдачей, надо проверить, - я кивнул на стопку договоров, уже не валяющихся по всему столу, а сложенных ровными стопками. Машка облегченно улыбнулась, из взгляда пропала настороженность и так мне захотелось, забив на её сопротивление, прижать к себе поцеловать и никуда не отпускать, наплевав на её дела и работу. Но я понимал, она не дастся, не согласится, как бы не кружил ей голову дурман влюблённости, своё дело она не бросит на произвол судьбы, итак уже она сделала большой шаг в сторону от него. Я это прекрасно понимал, помня отца, тот с большим трудом выкраивал время, даже на свою любимую семью.
Мария
Я ехала в такси, в офис и меня только сейчас начинало постепенно отпускать это наваждение, вчерашний вечер и сегодняшнее утро пролетели как в угаре. Как я могла забыть обо всём? Ругала я себя, но тут же моё лицо озаряла совершенно дурацкая улыбка рассказывавшая всем и каждому, что я влюблённая дурочка и как же мне хорошо. Откинувшись на спинку сиденья я словно чётки перебирала махусенькие штрихи-воспоминания вчерашнего вечера: как, он касался моей щеки, как сжимала рука Игоря моё плечо, когда мы шли по вечерней Москве, как он смешно втягивал носом воздух перед тем как отпить ароматный кофе и множество других моментов. От этих видений сладко ныло на душе и хотелось развернуть такси и мчатся обратно к нему, только неимоверное усилие воли удерживало меня в машине. Любовь любовью, но сейчас не могла позволить себе отпуск, на носу несколько тендеров, заключения серьёзного договора-подряда на строительство, вот через месяцок другой...Мозги наконец-то встали на место, и я начала думать о работе.
День пролетел быстро, в делах, тем более, что мне нестерпимо хотелось, чтобы наступил вечер. Не раз я вспоминала тёплые губы и горячие руки любимого. Да, пришлось признаться себе: я влюбилась в Игоря. Господи! Скажи мне кто, что я влюблюсь и буду встречаться с Игорем Ершовым, когда я оканчивала школу... Да что школу, даже если бы мне сказали об этом полгода назад, я бы ни за что не поверила, а сейчас на сердце теплеет только при мысли о нём. Так я себя не чувствовала даже с Сашкой... Об отце Алисы мне всегда было тяжело и неприятно вспоминать, но сейчас, с появлением в моей жизни Игоря, боль и обида на удивление резко и сильно притупились. Оставалось только удивляться и радоваться. Я никогда не верила, что время лечит, а оказалось лечит не время - лечат новые чувства, новые тёплые воспоминания. Просто, когда моим лекарством была только Алиса исцеление шло медленно.
Признаюсь, честно, когда я вышла к машине и не увидела Игоря, мне стало немного грустно, хотя я отлично понимала, что это было бы верхом глупости, если бы он ждал меня, как и вчера. Скорее всего он приедет прямо домой, но желание видеть его становилось нестерпимым. Я каждый раз одёргивала себя и удивлялась своим эмоциям, они были сродни какому-то наркотическому угару, когда можешь думать только об одном, о том, что стало тебе наркотиком - о Нём!
Дома было шумно, весело и вкусно пахло пирогом. Я ещё днём предупредила Ниночку, что, скорее всего, вечером в гости придёт Игорь и попросила её что-то купить к чаю, но она расстаралась и, видимо, испекла пирог, а то и ещё что-нибудь наготовила, точнее я была в этом больше чем уверена. Я тихо зашла в квартиру, ключи позвякивали в руке, но моего появления никто не заметил. Из гостиной слышались весёлые крики и смех Алиски. Давно я не слышала, чтобы она так заливалась. Стянув один об другой сапоги, я прокралась к дверям комнаты и увидела, как Игорь сидя на полу щекочет извивающуюся в его руках дочку. Она хохочет, визжит и выглядит совершенно счастливой, да и мужчину похоже эта игра забавляет. Ниночка сидит поодаль на кресле и тепло улыбается. Идиллия. Неожиданно для себя я поняла, что готова отдать многое, чтобы, приходя домой каждый вечер видеть подобную картину. Перед глазами замелькали образы как это может быть. Вот Игорь играет с Алиской в догонялки или прятки, вот строго проверяет уроки, вот они о чём-то весело болтают. В каждой новой фантазии дочь становилась всё старше. Заметили меня, когда в моей голове малышка уже выходила за муж и крепко и нежно обнимала меня и Игорька.
- Мама пришла! - счастливо возвестила дочурка.
Игорь поднял на меня свои чёрные, как омут глаза, в них светилась радость, я видела, что он тоже скучал от того, что мы провели этот день порознь, а где-то глубоко плескалась страсть, напоминая о сегодняшней ночи.
- Привет, - он медленно, с грацией лесного кота, поднялся с пола и подойдя ко мне, взял за руку и ели ощутимо поцеловал в щёку.
- Привет, - мой голос тут же предательски охрип, сообщая ему, что не о поцелуе в щёку я сейчас думаю, заставив заплясать в его глазах весёлых бесенят, что-то подсказывало мне, что он это так не оставит и будет будоражить мою фантазию весь вечер, заставляя изнемогать от желания прикоснуться к нему, чувствовать его, целовать.
- Мама, мама, - Алиска с детской непосредственностью разрушила тот полог страстности, что начал на нас опускаться, чему я была рада, не хватало мне сейчас потерять остатки разума, при Ниночке и дочери, - а мы с дядей Игорем играли. Он обещал как-нибудь съездить с нами погулять.
- Конечно милая. Все непременно съездим. - ответила я, рассеяно поглаживая девочку по голове. Сосредоточится не удавалось, снова и снова моё внимание перескакивало к мужчине, так непривычному здесь. И так гармонично вписавшемуся.
- Машенька, как ты вовремя, - Ниночка тоже встала с кресла приветствуя меня. Я только недавно выключила мясо в черносливе и можно садится за стол, оно как раз протомилось. Давай-ка егоза беги на кухню, раскладывать вилки и тарелки, - слегка подтолкнула она Алису в спину, вынуждая девочку оставить нас, пусть на несколько минут, одних.
Игорь тут же заключил меня в крепкие горячие объятия:
- Как же я соскучился, - обдало его дыханием моё ухо, и от слов, и от голоса, и от тона меня начала колотить крупная дрожь.
- Я тоже скучала, - проблеяла я. Внутри всё уже воспламенялось, даже лишь от лёгкого прикосновения.
Секунда и он впился в мои губы страстным поцелуем, его язык ласкал и требовал ответной ласки, губы властно подминали мои, заставляя раскрываться на встречу ему...
- Мама. Ну где вы там? - возглас дочки побудил нас отскочить друг от друга, как нашкодивших школьников.
- Идем, малыш, - я выставила руку между собой и мужчиной. Ещё одно его посягательство на мою добродетель, и я сдамся, без боя, что самое главное. Он лишь усмехнулся, увидев моё движение и когда мы были уже в коридоре обнял меня за плечи.
Как кой же это был вечер! За весёлыми разговорами, в которые вплетались серьёзные дискуссии. За вкусным ужином и бокалом вина, для дам. Игорь от горячительного наотрез отказался. Алиска то сидела с нами, болтая ногами и влезая в разговоры, то убегала в комнату играть, то пыталась уговорить нас пойти смотреть с ней мультики, не сильно надеясь на результат. Но вот Ниночка собрала посуду и пошла укладывать Алиску спать, оставляя нас наедине и пришло грустное осознание что вечер закончился.
- я не хочу уходить, - уткнувшись мне в весок мурлыкнул Игорь, - но я знаю, что и остаться нельзя. Меня ночью может увидеть Алиса и напридумывает что-нибудь себе. Я боюсь её расстроить. А ты ко мне поехать не можешь. Надо отпустить Ниночку. Прямо западня какая-то.
- останься хоть ненадолго, - хрипловато попросила я.
- а знаешь, что самое интересное, - продолжил на ухо он, - не только в сексе дело. Да он фееричен не буду скрывать, но мне так хорошо просто быть рядом с тобой. Я только сейчас начал понимать родителей. Которые говорили и не могли наговориться, обнимались и не могли наобниматься за долгую совместную жизнь. Хотя мама для меня была самой лучшей. Я удивлялся как она может вызывать интерес у отца, ведь она постарела, подурнела и надо заметить расползлась с момента их первых свиданий, но, когда он смотрел на неё, у него глаз горел и горел не только дожескими чувствами, но и страстью. А теперь понимаю. Что иногда оболочка не то, что не имеет значения, она безразлична, ты только знаешь, что это твоё, а большего не надо. И почему я потерял столько времени? Как не заметил этого ещё в школе?
Игорь
Надо же сказал! Сказал то, что последние сутки неотрывно крутилось в голове, внося в стройные ряды размышлений сумятицу. Я и сам не верил, что скажу ей. Да я даже не верил, что подобная ерунда может поселится в моей голове, но сейчас она там была и именно такая каковую я озвучил. Машка замерла, когда слушала мою исповедь и молчала, что она скажет? Мне было страшно, а вдруг отвергнет, или скажет, что не готова к таким серьёзным отношениям, вдруг скажет, что я тороплюсь? Или просто не поймёт. Вопросы, их крутилось в голове огромное множество, сбивая дыхание, заставляя ладони потеть, из-за чего пришлось отпустить руки любимой и схватить бокал с чаем, делая вид, что пью.
Я покосился на неё. Женщина побледнела, сжимая в тонких пальцах, край скатерти и молчала. Её молчание и часы тикая отсчитывавшие секунды моей жизни, казалось отбирают её.
- я понимаю о чём ты говоришь, - прошелестела она, - я никогда не видела подобного, но всегда была уверена, это есть, и ты сейчас легко и просто мне это доказываешь... Игорёк, - она громко всхлипнула и уткнулась носом мне в шею шумно сопя и, кажется, роняя беззвучно слёзы. Я не знал, что делать, то ли успокаивать её, то ли дать выйти эмоциям. Меня подобные вещи всегда ставили в тупик. Я даже не понимал, как на материны слёзы то реагировать, а она была той женщиной, с которой я прожил самую большую часть жизни.
- Машка, - я притянул её к себе и погладил по голове, - мы с тобой два дурака.
- Угу, - громко хлюпнула носом она, а потом потерлась своей щекой о мою.
Конечно, ушел я только под утро, оставляя на кровати любимой смятые простыни, всё ещё хранящие жар наших тел и запах нашей страсти, и сонную, уставшую, но от этого не менее красивую женщину. В душе всё больше ощущался неимоверный подъём, сомнения отступали на сотый план, а голову туманила радость и жажда новых свершений. Я не сомневался, что сейчас я для своих девочек могу сделать всё и даже больше чем могло прийти в голову. И да, это были мои девочки. Все трое, как ни странно. Даже Ниночку я записал в дамы, находящиеся под моей опекой. Любой, кто был важен для Машки, стал важен для меня, если этот человек, конечно, не оказывался моим соперником. На смену эйфории неожиданно пришла ревность. А вдруг она до сих пор общается с отцом Алиски, своим спонсором. Или их было несколько, мужчин, помогавших вставать ей на ноги, как бизнесвумен? Вдруг он или они поддерживают её финансово или дают бизнес советы по сей день. Всё же женщина в строительстве, это тебе не баран чихнул. Шестеренки в мозгах закрутились в совсем не симпатичное русло. Как бы узнать у любимой, в каких она отношениях с этими мужчинами. Потому что чем дольше я об этом думал тем больше мне казалось, что товарищ был не один.
Ревность застила глаза не давая соображать, закрывая весь мир, мне даже пришлось остановится и сесть на ледяную лавочку, потому что куда я иду, я не видел совершенно. Было дурно от возможности того, что ещё недавно её гладил другой мужик, что он смел касаться хотя бы пряди её волос. Я задыхался. Морозный воздух обжигал горло, но не приводил в чувство, к огромному сожалению. Нельзя, так нельзя, твердил я себе, но это не помогало. В груди колотилось сердце полное ненависти ко всем мужчинам. А вдруг это не финансовый воротила, давший удачный старт Машке, вдруг это её зам, который постоянно крутится вокруг. Ведь это так удобно иметь в соратниках любовника, он 'по-родственному' всегда поможет... Стоп! Если бы у неё было хоть что-то с кем-то из офиса, она не стала бы крутить шаршни со мной, да и сплетни были бы. Однако о Маше как о святой не ходило ни одной сплетни, точнее были разговоры, что она старая дева, что живёт только работой, даже про Алиску мало кому было известно. Бабы конечно завидовали её ухоженности, но частенько добавляли, что хотя она и выглядит как с обложки, но женского счастья это ей не принесло.
В голове наконец-то начло светлеть, и чего это я распсиховался, напридумывал всякой ереси? Машка только со мной и больше ни с кем. Зубы сами с собой сжались. А если кто-то хоть посмеет, только глянуть в её сторону, ему ух как не поздоровится!
В таком воинственном настроении я двинулся сначала домой, а потом, поплёскивая бушующим в крови адреналином, на работу. Пытался конечно прикорнуть, но ничего не выходило, только в голову лезла всякая белиберда и я, от греха подальше, встал, стараясь себя занять делами и не оставлять времени на размышления, даже в квартире убрался, но облегчения это не принесло. Я клял свою работу охранником, ведь работай я по специальности, мой рабочий день был бы занят кучей проблем и сложных ситуаций, а сейчас я вынужден сидеть как Попка на жердочке и проводить взглядом пришедших и ушедших, а до девяти утра и вовсе будет тоска сметная, мои коллеги глубоким интеллектом не отличались, с ними можно было обсудить разве, что какой-нибудь сериал или вар крафт. И то, и другое мне было далеко. Телевизора и компа у меня не было, точнее были древние их прототипы. Телек работал с пятого на десятое, а в компе ничего кроме офиса стародавнего и вовсе ничего не помещалось, кажется эта агрегатина называлась селерон. Марку я начал и забывать за давностью, но кажется такая была. Так что придя на рабочее место я тут же пожалел о своём опрометчивом решении. Что мне тут делать? Ждать, когда придёт она? Чуть не махнул кулаком в стеклянную дверь заходя, но вовремя спохватился. Не хватало неврастеником прослыть.
День медленно катился по обычным рельсам, но сегодня мне казалось, что он тянется особенно медленно. 'Подожди Игорек', уговаривал я себя 'будет вечер, и вы снова встретитесь, снова будите вместе и у тебя опять появится возможность говорить с ней, касаться её, в конце концов обладать ею.' как это было сладостно вспоминать бархатистость её кожи, хриплые вздохи, когда я ласкал её, то как она выгибалась в порыве страсти, вспоминать её руки и губы, блуждающие по моему телу. Каждый раз приходилось силком возвращаться в реальность, дабы не смущать своими оттопырившимися брюками окружающих, а именно такая реакция моего организма была на грёзы о Машке.
Но слава богу всё заканчивается, закончился и этот, бесконечный, день и я опять, на крыльях любви, летел к этой невероятной женщине.