-Деда, тяни же, быстрее,
Ну же, давай же, клюёт!
Ватным становится время,
Горы, и лес, и песок...

Елки, как тонкие иглы,
Запах удушлив и злой.
В наши военные игры,
Хочешь, возьму за собой?

Сосны как свечи пылали,
Пригорок шрапнелью был взрыт.
Мы жидкой цепочкой в окопе лежали,
Слезами смывая свой стыд.

Высотку три дня отбивали,
Стояли на ней как могли.
Былиночку каждую знали,
Клочочек родимой земли.

А немец шёл просто навалом,
Их много тогда полегло.
Пригорок весь стал не зелёным, а алым,
Сейчас всё травой поросло.

Вой, грохот, стрельба с диким страхом,
Такой был вокруг винегрет.
Пытались нас взять одним махом,
А нам - 20 с хвостиком лет.

Комбат наказал не сдаваться.
Вон там, у изгиба ручья,
Он с малым отрядом к своим прорывался,
Гранатой взорвал сам себя.

И мы экономили силы,
Пускали врага "на бросок"
И длинной цикадой навстречу строчил им
Максимочка - наш пулемёт.

Три дня, пыль и гарь, ад кромешный.
Три дня без еды и без сна.
Её мы не сдали конечно,
Но рота, как есть, полегла.

К чему я сейчас вспоминаю
Про тот раскалённый песок,
Смотря как на речке играет,
Так словно живой, поплавок?

Патронов осталось не много,
А немец в пол сотне шагов.
-Стреляйте, товарищ, а то будет плохо!
Кричал политрук из окоп.

Я видел их потные лица,
Ох, жаркий случился денёк.
Но я подпустить хотел ближе "фрицев",
Что б враз рассчитаться "за всё"!

Они не спешили, я медлил,
Букашки жужжат в тишине.
Как наш поплавок в ярко-солнечном свете,
Пускает круги по воде.

А немцы всё ближе и ближе,
Две ленты, граната, тт.
Кто черный из них, кто-то рыжий,
Наколки у них на руке.

И, выждав своё, я вдруг грянул,
И с треском порвал тишину.
И каждая пуля в фашиста попала,
Не сдали мы им высоту!

Эх, только минувшие годы,
Смывают мне краску с волос.
Такие прекрасные воды,
Застенчиво-тёплый песок.

Не выдержал внук, таки дёрнул,
И окунь, объевши червя,
Сорвался с крючка, в воду канув.
Эх, снова добыча ушла!

Не дрейфь, не уйдёт наша рыба,
Насадим червя мы опять.
Чтоб всех победить, собирай свои силы,
Учись мига важного ждать!