Полученное известие полностью изменило мои планы. Теперь первым делом мне необходимо наведаться в Брюссель, посетив геральдическую палату для официального признания моего совершеннолетия. Кроме того, надо собрать все голоса в парламенте Белопайса, на которые я могу оказать влияние, ну и выяснить, к кому мне надо присоединиться в том же парламенте... то есть, чья позиция мне наиболее близка. Надеяться на то, что я могу стать центром собственной группировки в парламенте, по меньшей степени наивно. Слишком мало внимания я уделял своей "родине" и её внутренним делам.
Наскоро попрощавшись с Аликс, я отправил её в школу в сопровождении двоих из моих телохранителей. Командир же тройки направился в гильдию наёмников с поручением нанять мне в сопровождение хотя бы ещё две тройки магов. Что-что, а перспектива путешествовать по Брюсселю в данной обстановке с минимумом охраны меня никак не прельщала. Ну а Кристи побежала связываться с моей базой, Ипром, замком Тодт и благородным Фридрихом де-Верхарном.
Сам же я вознамерился связаться с родовитой Эсмеральдой Альхерри, которая фактически исполняла роль связующего звена между мною и правительствами Кельтии и Спинии. Но, оказалось, лимит новостей на сегодняшний день ещё не был исчерпан.
Стоило мне только устроиться за столом, как серебряное блюдечко замерцало сигналом вызова. И если сам вызывающий - высокородная Элизабет, был довольно ожидаем, то вот тема разговора прозвучала для меня как гром среди ясного неба:
- Приветствую Вас, первородный Серж.
- Приветствую, герцогиня.
Моя собеседница рассмеялась:
- Туше, Серж. Я имею честь пригласить тебя на празднование в честь Екатерины и Марии, которое состоится двадцать седьмого сентября.
Любопытно. И, пожалуй, не совсем понятно. Принято, что официальное приглашение менее, чем за три недели до праздника, посылается лишь самым близким роду людям, а уж отсутствие официального приглашения и замена его личным и вовсе применима лишь к немногим. Впрочем, есть и более срочный вопрос:
- Праздник посвящён их первой инициации?
- О-о-о, - насмешливо протянула высокородная. А вот это с твоей стороны очень опасный вопрос, Серж. Хвала Богам, что я сама решила тебя пригласить, а то близняшки очень просили поручить это им.
- Опасный? Вы хотите сказать, что я что-то упустил?
- Не просто "что-то", а очень много чего.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что близнецы настояли на том, чтобы получить личные палочки. И никакие доводы об опасности и болезненности этой процедуры на них не подействовали. Деревом Марии оказался тополь, впрочем, это же дерево было и у их матери. А вот Екатерина явно пошла в бабушку, так как её деревом оказался лавр. Но вот то, что срок созревания семени древа помощника у них оказался одинаков, удивило всех. Во всех справочниках было написало, что срок созревания семени лавра примерно на неделю больше, чем тополя. У них же семена вызрели за двадцать два дня, в срок, более характерный для тополя. Первая инициация у них прошла четвёртого июля, когда они обе выращивали в себе семя древа помощника. В общем-то, именно из-за этих хлопот в этом году ни день рождения, ни прочие праздники близнецов и не отмечались. Зато теперь, когда помощники выращены и даже уже изготовлены, во дворце Люксембург ожидается большой праздник. И моё отсутствие на этом празднике сможет извинить только смерть... да и то не наверняка.
Высокородная Элизабет также не удержалась от того, чтобы похвастаться довольно значительным резервом близняшек - по девять арков у обеих. Замерял резервы обеих мастер Браувер, который и изготавливал их палочки.
По итогу разговора мне пришлось-таки обещать, что несмотря ни на какие дела в Белопайсе, на празднике близняшек я обязательно буду. Несмотря на моё вялое сопротивление, высокородная, услыхав о моих ближайших планах, направила в Брюссель тройку магов мне в помощь.
Связываться с родовитой Альхерри мне не пришлось. Когда я заканчивал разговор с высокородной Элизабет, родовитая Альхерри как раз уже входила в здание портала Саламанки. Так что ближайшие шаги мы с ней согласовали относительно быстро. Родовитая Альхерри так же обещала мне рекомендации к видным деятелям прогалльской партии.
Последним, с кем я успел связаться из Саламанки, был Степаныч. Домовой доложил, что обстановка и в самом доме и вокруг довольно спокойная, единственное, по его словам: "людишки на улицах как вымерли все". Однако ничего похожего на события восемнадцатого года, когда Брюссель сначала штурмовали войска Бритстана, а затем войска коалиции, домовым замечено не было. По собственной инициативе Степаныч переговорил ещё с несколькими брюссельскими домовыми и те подтвердил его наблюдения.
В Брюссель мы успели прямо-таки в последний момент. Мы ещё находились в здании портала, когда пришло предписание о временном закрытии портала Брюсселя.
Город как будто уснул. Но нет, он скорее притворялся спящим, выдавая себя то колыхнувшейся занавеской, то, растворившейся при нашем приближении в переулке, неясной тенью, то чеканящим шаг взводом егерей. Командир егерей, при сближении, уже положил руку на палочку, но присутствие в нашей компании сразу пяти боевых магов (троих прислала высокородная Элизабет, один командовал одной из двух троек наёмников и ещё один был в составе моих телохранителей), резко передумал.
Вообще, система магических рангов на Земле необычайно запутана. В основе такой запутанности лежит изначальное деление магии по направлениям использования дара. Кроме того, объём резерва при переходе на более высокий ранг практически не учитывается. Система оценок для каждого направления своя.
Про градацию ремесленников я уже рассказывал. Боевые же маги самое большое значение придают тому, насколько энергонасыщенные заклинания может использовать маг. Ну и скорость плетения также имеет важное значение. Всего у боевых магов выделяют пять градаций:
боевой маг;
ветеран боевой магии;
мастер боевой магии;
грандмастер боевой магии;
лорд боевой магии.
Присвоение категории происходит в результате победы на соответствующих испытаниях. И требования на этих испытаниях очень жёсткие - редко когда испытание проходит хотя бы один из ста претендентов. А вот смертельные случаи или неизлечимые раны бывают гораздо чаще. Так что даже среди полноправных братьев-викторианцев, чьи боевые навыки никем не ставятся под сомнение, далеко не все смогли получить звание боевого мага.
Нет, конечно же, все сильные маги понимают, что как бы ты ни был искусен, но если у тебя крошечный резерв, то ты однозначно проиграешь даже абсолютному профану в магии с громадным резервом. Поэтому, те же викторианцы считают, что если твой резерв меньше сорока арков - тебе нечего даже и пытаться стать боевым магом. Исключения, понятно, бывают, но на то они и исключения.
А самая смешная, если здесь уместно это слово, ситуация сложилась с архимагами. С каких-то древних времён осталось правило, что резерв архимага не может быть меньше десяти тысяч арков, но ни один из действующих архимагов этому требованию не удовлетворял. Так что специально для них были придуманы звания по направлениям магии, к примеру "архимаг-целитель" или "архимаг-ремесленник". И это несмотря на то, что архимаг просто по определению не может ограничиваться одним направлением. Впрочем, что я знаю о земных архимагах?!
Но я отвлёкся.
Геральдическая палата работала как обычно и эта абсолютно мирная неторопливость, следование всем правилам и основательность после ощущения сжатой пружины улиц сначала как будто била обухом по голове, провоцируя нервическую реакцию, но потом расслабляла и позволяла посмотреть на всё окружающее несколько отстранённо. Окружающая обстановка произвела на меня столь сильное впечатление, что я даже договорился об аренде одной из кабинок, где титулованные знакомились с хранящимися в геральдической палате документами, на следующие пару дней. Мне будет совсем нелишним заскакивать сюда за психологической разрядкой.
В здании парламента царил хаос. Ни на входе, ни за столом консультанта никого не сидело. Комната помощников депутатов также пустовала, зато по коридорам и лестницам сновало немалое количество людей, уткнувшихся в разнообразные бумаги, ну, или как вариант, свитки. Остановившись прямо в коридоре первого этажа, не без труда мне удалось буквально отловить одного из клерков, который бегал по коридорам без какой-либо цели, но с ужасно деловым видом. Как я понял, что бегал без цели? Ну, если человек трижды за последние пять минут пробегает мило вас, заглядывая в разные кабинеты, а бумаги, которые он несёт в руках, остаются в том же порядке и не украшаются никакими резолюциями, иные варианты маловероятны.
Моя жертва, неодарённый лет пятидесяти с жалкими остатками явно когда-то густой шевелюры, посмотрел на меня как кролик на удава:
- Что Вам угодно, господин?
- Первородный Серж Ривас, маркиз Ипрский.
Услыхав мой титул, человек даже как-то приободрился и отвесил глубокий поклон:
- Счастлив Вам служить, первородный. Чем могу быть полезен?
- Я бы хотел зарегистрироваться на собираемое крон-принцем заседание парламента. Где я могу это сделать?
- Кабинет сто шесть, первородный.
Поблагодарив его кивком, я без каких-либо проблем зарегистрировал своё право распоряжаться голосом своего рода. Тут опять требуется небольшое пояснение. Право на место в парламенте даёт не каждый титул, а лишь тот, который предусматривает владение. Так как я маркиз Ипрский, то мой титул предусматривает владение территории, а например титул графа Гааги такой привилегии не предусматривает.
Уже через сорок минут мы обустраивались в брюссельском владении Ривас. Я распаковал серебряное блюдечко и приказал принести корзину яблок - разговоров предстояло очень много.
***
Амстердам. 16 сентября 6022 года.
Граф Гааги, родовитый Эрик, одним движением погасил переговорный артефакт и устало откинулся в кресле. Последние двое суток ему пришлось обходиться без сна, что для его семидесяти семи лет было, пожалуй, совершенно избыточной нагрузкой на организм. Пожалуй, именно это привело к излишне жёстким реакциям главы прогалльской партии в Белопайсе на известие о стремлении части его сторонников начать гражданскую войну, не понимая, что сейчас главное - не исполнение их общей мечты о присоединении к Галлии, а совместная борьба против Бритстана. Сейчас он уже раскаивался в несколько минут назад произнесённых словах. Надо было мягче, спокойнее... но, что сделано, то сделано.
Родовитый Эрик поморщился и взял в руки кубок с укрепляющим питьём. Он уже давно потерял счёт тому, сколько таких кубков он уже осушил за последние двое суток, но сейчас важнее было другое - сохранить силы Белопайса, не дать раздёргать их в бессмысленных внутренних дрязгах, а направить против общего врага.
Горестные размышления старого одарённого прервал вошедший с поклоном слуга:
- Господин, из Льежа сообщают об атаке бароном Пофри загородной резиденции графа Льежского. Сам граф в момент нападения в доме отсутствовал. В поместье оказался отряд наёмников, которые смогли отбить нападение. В ходе боя ранено двое нападавших магов. Погиб один лерв, ещё пять получили ранения. Все пострадавшие лервы - из обслуги поместья.
- Точно известно, что нападавшие - люди барона?
- Один из раненых захвачен оборонявшимися. Это фон Экне, человек барона.
- Когда произошло нападение?
- Три часа назад.
Родовитый Эрик взмахом руки отпустил слугу. Всё было гораздо хуже, чем он предполагал ещё недавно. Его разыграли втёмную. Теперь-то он чётко понимал, зачем барон Пофри связался с ним двадцать минут назад, Связался и даже не удосужился сообщить, что напал на владение одного из влиятельнейших "лоялистов". А то, что сам граф Льежский не посчитал нужным выйти на связь, родовитый Эрик мог рассматривать лишь в одном смысле - барон потрудился оставить на месте нападения свидетельства полного одобрения его действий со стороны прогалльской партии.
От этих мыслей его оторвала вызов блюдечка. Активировав артефакт, родовитый Эрик тепло поприветствовал супругу одного из своих агентов в полиции. Впрочем, все его усилия остаться вежливым и спокойным пошли прахом. Даже не потрудившись ответить на приветствие, его собеседница выпалила:
- "Имперцы" напали за здание суда и убили графа Гент.
После чего тут же отключилась, оставив родовитого Эрика с открытым ртом и выпученными глазами.
Способность рассуждать логически вернулась к нему лишь минут через пять. Взяв лист бумаги и карандаш, родовитый Эрик стал рисовать.
Ему всегда лучше думалось во время рисования. И теперь, уже после первых же нанёсённых на бумагу линий, он сразу же отверг версию о действительной причастности руководства "имперцев" к нападению на суд. Нет, если бы как раз перед сообщением об этом нападении он не узнал о фактическом предательстве барона Пофри, возможно, для подобного вывода ему бы потребовалось больше времени, но сейчас...
Граф Гааги продолжил свои размышления. Первым кандидатом на авторство обоих нападений естественно стали бритстанцы. Но ведь они тоже не идиоты. Эти два нападения затронули три из четырёх партий, "пробритстанцы" просто-таки обязаны были как-то быть затронуты, чтобы отвести от себя подозрения. Впрочем, граф признал, что у него может просто быть неполная информация. Не исключено, что именно в данный момент кто-то из "лоялистов", например, штурмует замок кого-нибудь из "пробритстанцев". Ну, или наоборот.
Но не это главное. Главное понять - почему два известных ему нападения столь разнятся по результатам. Граф Льежский не только не пострадал, но и в принципе не мог пострадать, в то время как граф Гент оказался убит. А ведь если разобраться, то смерть графа Гента выгодна королю Фредерику II. Нет, граф без сомнения был "лоялистом", но также именно он был лидером того крыла "лоялистов", которые выступали за всяческое ограничение королевской власти. А если к этим размышлениям прибавить данные о тесных контактах крон-принца с Бритстаном, то головоломка оказывается полностью решена.
Граф Гааги опустил взгляд вниз и посмотрел на получившийся рисунок, на котором, пусть и в несколько карикатурной форме, но вполне узнаваемый, был изображён король Белопайса Фредерик II.
***
Восемнадцатого сентября, за день до назначенного экстренного заседания парламента, я подбивал итоги. Они были неутешительны. Пусть мне и не удалось найти подтверждений того, что именно пробритстанская партия стояла за всей этой сумятицей (иначе эту пародию на переворот назвать было нельзя), но вот сложности, которые испытывали многое депутаты прогалльской и имперской партий навевали грустные мысли.
В который уже раз за этот день я принялся за подсчёты. Итак, всего в парламенте Белопайса сто двадцать депутатов. Из них сорок четыре "лоялиста", двадцать семь "пробритстанцев", двадцать шесть "прогалльцев", девятнадцать "имперцев", ну и я, заручившийся поддержкой ещё трёх депутатов. Для принятия решения в отсутствие короля необходимо две трети голосов. Если исключить убитых и раненых в эти дни, а также задержанных за коронные преступления депутатов "прогалльской" и "имперской" партий, то получится, что "лоялисты" и "пробритстанцы" вместе составляют шестьдесят девять депутатов, а "прогалльская" и "имперская" партия вместе набирают лишь тридцать два. Спрашивается в задаче: я параноик или "лоялисты" уже обеспечили нужное им голосование "пробритстанцев"? А также: какой вопрос будет поставлен на голосование?
Мои размышления прервал вызов от родовитого барона Дани. Один из депутатов "пробритстанской" партии, будучи должником ещё моего отца, обеспечившим в своё время его избрание, решил таким образом вернуть долг:
- Доброго дня, первородный. Спешу сообщить, что с завтрашнего дня "пробритстанская" фракция в парламенте Белопайса будет считаться распущенной. Все мы обязаны будем войти во фракцию "лоялистов". Я говорю это Вам из благодарности Вашему роду. Не приходите завтра на заседание парламента, прошу Вас. Это может плохо кончиться для Вас.
Сразу после этого разговора я связался с теперь уже единоличным лидером партии "лоялистов" маркизом Кух:
- Приветствую Вас, маркиз.
- Взаимно, маркиз. Признаться, не ожидал Вас услышать. Я был уверен, что у Вас, как ни у кого, сейчас куча дел.
Ну, тут одно из двух: либо его кто-то дезинформировал о степени моей вовлечённости в дела Белопайса, либо это тонкий намёк на отсутствие времени уже у него. Впрочем, вопрос у меня пока всего один:
- Что ж, перейду прямо к цели. Какова официальная позиция Вашей партии по текущим событиям?
- Знаешь, Серж, - помолчав, ответил высокородный, - мне очень жаль, что мы с тобой принадлежим к разным партиям. - И предупреждая мои возможные возражения, поднял в жесте отрицания руку. - В разных, не спорь, даже если ты этого ещё сам не осознаёшь. Моя цель - сохранение небольшого, понятного, тихого и уютного Белопайса, а ты всеми своими действиями ратуешь за новую Империю.
Вот ведь... политик. И не поспоришь ведь. Высокородный, тем временем, продолжал:
- Что же касается твоего вопроса, то официальная позиция, которую мы озвучим завтра на заседании парламента, звучит так: король жив, пока не доказана его смерть, любые попытки нарушить общественный порядок будут жёстко пресечены, королевство Белопайс объявляет о своём нейтралитете и не участвует в любых международных конфликтах. Надеюсь, дополнительных пояснений не требуется?
- Благодарю за откровенность, маркиз. Всего Вам доброго.
Закончив разговор, я долго сидел, откинувшись в кресле. Меня прямо-таки душила бессильная злоба. Это было окончательное и бесповоротное поражение. Нет, конечно же, через несколько лет всё может поменяться, но вот сейчас, король Яков мог со всем основанием праздновать победу. Вместо того, чтобы встать против Бритстана, мои "соотечественники", подобно страусу, спрятали голову в песок, совершенно не думая о том, что таким образом они оставляют всё остальные "части тела" абсолютно беззащитным. И я тоже... дурак. Вот что мне стоило догадаться, что всё, происходящее в Белопайсе - дело рук как раз таки королевского дома и лоялистов! Понадеялся на их разумность?
По сути, Белопайс уже практически потерял независимость. Кто бы не выиграл в грядущей войне, первое, что сделает победитель, это разделит или же полностью захватит Белопайс. Слишком уж это будет богатая и слабая страна на фоне явно обедневших, но сильных победителей. Конечно же, есть ещё вариант отсутствия победителя ввиду взаимного истребления, но ставить на такое!
Заседание, состоявшееся девятнадцатого сентября, прошло почти так, как меня и предупреждали. С одним дополнением: все, голосовавшие против постановления, предложенного "лоялистами" были задержаны и брошены в тюрьму. Предварительно, на месяц. По счастью, ни я, ни "мои" депутаты на заседании не присутствовали.
Также после заседания парламента "неизвестные заговорщики" захватившие дворец, превратились в "патриотичных граждан", которые "не дали любимому королю Фредерику II пойти на поводу у безответственных экстремистов" путём заключения формального военного союза с континенталами.
После этого поражения я на несколько дней впал в самую настоящую депрессию. Прежде всего было очень обидно осознавать, что если бы я не бросил на самотёк дела в Белопайсе, то, возможно, мне удалось бы обеспечить другой результат. Ну что мне стоило хотя бы, как официально нейтральному лицу, своевременно объехать всех должников рода и заранее договориться о совместных действиях? А я ведь, не смотря на то, что мне докладывали о брожениях в Белопайсе, даже не обозначил своей позиции, позиции своего рода. Вот и получилось то, что получилось.
Как-то отстранённо я выслушал известия о том, что объединившиеся сторонники прогалльской и имперской партий подняли восстание на севере Белопайса. В первый же день восставшие захватили Амстердам и Утрехт. К восставшим присоединилась почти треть армии и большая часть военных моряков, которые после окончания войны с Бритстаном остались не у дел. Однако меня это слабо интересовало. Обеспечив де-Верхарна средствами, необходимыми для того, чтобы его люди оказались поблизости от руководства восстанием, я выкинул это из головы. В преддверии большой войны это было уже третьестепенным вопросом.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я с головой ушёл в разработку новой, более мощной версии оружия для русалок. Нет, повторить шедевр гипербореев я не смогу, но вот сделать самодвижущуюся мину, движением которой я смогу управлять, вполне мне по силам. Из глубин памяти всплыло слово "торпеда". Кажется, именно так называется подобное оружие.
Я настолько увлёкся расчётами, что Кристи пришлось чуть ли не силой отрывать меня от алхимического стола, чтобы я всё-таки смог вовремя попасть в Люксембург.
Праздник близняшек прошёл с ожидаемым размахом. Однако, на этом празднике выяснилась и пренеприятнейшая деталь - каналы Екатерины и Марии на демонический план нехорошо активизировались. Очевидно, демон всё-таки оставил в своих бывших "якорях" какие-то закладки, которые я, из-за банального невежества, не смог вовремя обнаружить. По счастью, известие о том, что мне придётся какое-то время не расставаться с близняшками, было благосклонно воспринято высокородной Элизабет и с восторгом - самими детьми.
Второго октября я связался с принцессой Бузуной и попросил забрать нас с Кристи и близняшками из Дюнкерка.
Забирала нас та же самая платформа. Так что уже во второй половине дня третьего октября нас приветствовал Тритон.
Следующие дни превратились дня меня в сплошные тренировки. Первым делом, мы отрабатывали моё взаимодействие со стрелками принцессы. Приятной новостью стало то, что я уже могу поддерживать тринадцать единиц оружия гипербореев, хоть и с определёнными сложностями. Так что остановились на двенадцати. Кроме того, я гонял муляж своей торпеды между стрелками, а те должны были перехватить его или сбить любым доступным им способом. Впрочем, большинство стрелков рассматривали это, скорее, как игру. Согласитесь, сложно серьёзно воспринимать оружие длиной двадцать сантиметров и диаметром - пять.
Всё разительно изменилось, как только я доработал торпеду и провёл её натурные испытания. Запустив одновременно десять муляжей торпед (большего, к сожалению, я пока не могу себе позволить) я повёл их в скале на краю полигона. Пятьдесят русалок должны были изображать противодействие ужаса глубин. Русалки перехватили восемь торпед, две же добрались до цели.
После этого русалки были отозваны с полигона, а я запустил в ту же самую скалу одну торпеду с настоящим зарядом.
Взрыв был такой силы, что защита полигона рухнула, по счастью, выполнив своё предназначение. От скалы остались одни воспоминания, даже крупных обломков её так и не нашли.
Нечего и говорить, что после подобной демонстрации отношение русалок к моим тренировкам по управлению торпедами разительно изменилось, а мой личный авторитет, и так немалый, вознесся на недосягаемую высоту.
К отрицательным же последствиям данной демонстрации я могу отнести лишь то, что если раньше попытки моего соблазнения носили спорадический характер и наблюдались, в основном, со стороны принцессы Айзулы, то теперь в погоню за моей "благосклонностью" бросились многие русалки. Уж отряд смертниц - "живых торпед" в полном составе точно. К моей чести спешу заверить, что я держался как мог.
Вечерами в подводном царстве мы с девочками слушали и смотрели имеющуюся у русалок информацию о гипербореях. К сожалению, по-настоящему ценной научной информации среди этого вороха сведений, было совсем немного. Однако мне было очень интересно соотносить передаваемые русалками сведения с памятью графа Ашениаси. Иногда мне даже удавалось на ассоциации выдернуть что-то полезное.
В один из этих вечеров мне удалось частично подглядеть и решение текущей проблемы близняшек. В одном фильме рассказывалось о подавлении Божественного проклятья с помощью энергии природы. Это позволяло проклятому не умереть до того момента, пока не получалось умилостивить Богов.
На следующий же день я построил временную схему подачи энергии астрального плана близняшкам. Удивительно, но факт - схема оказалась рабочей! Так что теперь Екатерине и Марии предстояло каждый день по два часа проводить под облучением данного артефакта. Впрочем, ни читать, ни смотреть фильмы в это время им не возбранялось. Единственным отрицательным моментом во время воздействия артефакта близняшки назвали периодически возникающее ощущение щекотки.
Дела в подводном царстве были ещё далеки от завершения, когда нас настигла новость о родах Лорены. На наше счастье ребёнок родился в середине октября, на восьмом месяце. Принятые меры предосторожности позволили избежать распространение информации о родившемся наследнике Норманна даже среди иверийских патриотов. Благодаря этому, у нас был небольшой зазор по времени для того, чтобы представить ребёнка магии рода. Осталось лишь придумать, как это сделать.
Сам алтарный камень королевского рода Кашел находился в одноимённом замке на юге Ирландии. С одной стороны, это несколько облегчало нам задачу, так как основные силы противника были сосредоточены в Дублине, но с другой, если Дублин находился на морском побережье и для скрытного проникновения можно было воспользоваться магией русалок, то замок Кашел отстоял от морского побережья на пятьдесят километров. Вдобавок Улаф, сын предыдущего короля Иверии Витольда III, как раз таки находился в Кашеле, по донесениям агентуры, раз за разом проводя ритуалы, которые должны были обеспечить его признание магией рода. С ним в замке находился отряд магов - шесть троек, причём все они являлись боевыми магами и около роты обычных солдат, к моему даже некоторому удивлению - не бритстанцев. Никаких умертвий в состав гарнизона не входило.
На составление плана у меня ушло два дня. К работе я привлёк Командора и Тритона, впрочем, не уведомляя ни одного из них о наличии ещё одного "консультанта". В итоге у нас получилось следующее:
Так как открыто высказанной правде никто не поверит, то было решено направить группу повстанцев со лже-Лореной и её якобы родившимся ребёнком через обычные каналы. Они должны были по плану проникнуть в королевский дворец в Дублине, где официально находился принц Улаф и заставить его отречься или убить узурпатора. Ну а сам якобы ребёнок служил для отвлечения внимания. Наивно и мелодраматично, но именно это должно было заставить бритстанцев поверить в то, что ребёнка ещё нет.
Снабжением повстанцев, борющихся против Бритстана на территории Иверии, занимались, в основном, Кельтия и Спиния. Именно их я решил использовать для отвлекающего манёвра.
Родовитая Альхерри горячо поддержала мой план проникновения группы патриотов в королевский дворец в Дублине. Впрочем, я и ей сообщил по секрету, что ребёнок ещё не родился. Не то, чтобы я ей не доверял, но большие официальные структуры не застрахованы от... утечек информации.
Группа состояла исключительно из добровольцев, почти все из них работали портальщиками. В качестве проводника в группе выступал тот самый сын кастеляна королевского дворца. Впрочем, небольшой шанс на спасение у них всё же был - если после "разоблачения" их блефа, патриотам удалось бы добраться до моря, то русалки были готовы подхватить их.
Мы же добрались до Иверии, используя связи Командора в среде контрабандистов. Выйдя в море в районе Бреста на судне с магическим движителем, мы уже через шестнадцать часов высадились на южном побережье Иверии. Здесь наша группа разделилась. Шесть троек боевых магов ушли на восток, к городку Клонмел, где они должны были встретиться с группой патриотов и обеспечить операцию отвлечения. Также их задачей была наша поддержка при отходе. Со мной, Лореной и ребёнком осталась лишь одна тройка, но зато она состояла из мастеров боевой магии.
Следующие двенадцать часов мои спутники со всё возрастающим изумлением наблюдали за мной, ходящим расширяющимися кругами вокруг нашей стоянки. Однако степень их изумления выросла до просто-таки эпических величин, когда я вернулся к ним с радостным: "нашёл"! Последовав за мной, мои спутники увидели висящий в воздухе эллипс. Причём виден он был только с одной стороны. Повинуясь моему жесту мои спутники по одному шагнули в этот эллипс и мы оказались в туннеле диаметром около двух метров. Пройдя по тоннелю около трёхсот шагов, мы оказались в каких-то подземельях. Я отвесил Лорене шутливый поклон:
- Прошу миледи, замок Кашел. Зал алтарного камня по этому коридору в пяти метрах.
Ну да, сыграл на публику, но мне просто необходимо было куда-то выплеснуть свою радость от осознания того факта, что мой крот смог прорыть столь удачно выходящий тоннель. Впрочем, окружающие прониклись настолько, что после этой невинной шутки все мои действия воспринимали исключительно как составляющие какого-то чётко выверенного совершенного плана.
Сейчас же первым делом я позвал здешнего домового. Тот появился сразу же после зова. Я поклонился:
- Приветствую, Макарыч.
- И тебе привет, Серж Ривас.
Пришла пора ритуала. Протягиваю домовому несколько небольших личных накопителей на куске ткани:
- Прими почтенный хозяин дома эту виру за тот ущерб, что мы можем по незнанию дому нанести.
Домовой подошёл, неуловимым движением завязал ткань в узелок и забрал его с моей ладони:
- Да что уж там... Понятно всё. Вы там только... эта... ребёнка берегите. Я и отсюда кровь его чую. Здешний он.
После чего махнул рукой и исчез. Я его даже где-то понимал. Ещё вчера, когда я наведался к костерку домовых, попросил позвать Макарыча и объяснил ему ситуацию, тот расстроился. А кто не расстроится, узнав, что его дом, который для домового не только и не столько предмет, а живое, капризное и любимое существо, будут, хотя бы частично, рушить. Впрочем, выхода не было ни у меня, ни у Макарыча, который не меньше моего не хотел, чтобы старшинство в роду короля перешло к Эрику. Я обернулся к своим спутникам:
- Домовой не будет нам мешать.
Тут же старший в сопровождающей нас тройке подал со своего парного браслета условный сигнал, по которому патриоты должны были поднять бунт в Клонмеле. Забегая вперёд, скажу, что отвлекающий манёвр вышел на славу - патриоты умудрились не только уничтожить малый гарнизон самого Клонмеля, но и захватить обоз бритстанской армии. На перехват "дерзких бунтовщиков" было направлено и три тройки магов из замка Кашел. Наше прикрытие устроило им засаду на полпути. Не ожидавших магического противостояния бритстанцев удалось уничтожить без потерь.
Подав сигнал, мы отошли в дальний закуток и затаились. Через полчаса на браслет старшего мага пришёл условный сигнал "мы приняли бой", а ещё через минут сорок перед нами появился Макарыч, сообщивший, что: "девять людишек выехали из замка".
Подождав ещё час, мы начали подготовку к ритуалу. Боевые маги выкладывали ритуальные круги в зале алтарного камня, я же принялся за установку мин. Они потребовались, так как с того момента, как начнётся ритуал, сын короля сразу же это почувствует и тогда нас будут атаковать не стесняясь, а нам даже уйти не получится - тоннельным кротом можно пользоваться не чаще одного раза в сутки. Домовой же будет держать нейтралитет, так как сын Норманна и Лорены ещё не признан магией членом рода. Да даже и после ритуала новый член рода в силу возраста не сможет сам передать домовому просьбу о защите.
Изначально я хотел провести обычный ритуал представления магии рода. Несколько смущало то, что этот ритуал положено проводить в трёхлетнем возрасте, но я надеялся, что это нарушение не приведёт к отрицательным последствиям. Однако, жук Кузьмич то ли сам вспомнил, то ли порасспрашивал "товарищей", но нашёл ритуал "воцарения побочной крови". Почему жук? Ну так он настолько мялся и картинно смущался, говоря мне об этом ритуале, что я бы почувствовал себя последним гадом, если бы не отплатил ему за эту информацию восстановлением его в правах.
Сам ритуал проходит следующим образом: вокруг алтарного камня насыпается круг из мелкого песка, смоченного молоком. Точно такой же круг насыпается метрах в трёх от алтарного камня. В этот второй круг помещается человек с побочной по отношению к роду кровью. После этого молоком рисуются знаки ритуала, которые как бы соединяют оба круга. Ближайший родственник (или родственники) этого человека обращаются к магии рода с просьбой принять нового главу. И да, этот ритуал проводится лишь в том случае, если род полностью уничтожен. В случае успеха ритуала на лбу нового главы рода появляется особый знак, бесследно растворяющийся за несколько минут.
Наконец, подготовка к ритуалу была закончена. На наше счастье за эти полтора часа никто из обитателей замка не спускался в подвал. К моему сожалению, я не мог присутствовать на ритуале, поэтому волновался, кажется, больше самой Лорены, которой и предстояло "вести" ритуал. Перед тем, как зайти в зал алтарного камня, она подошла ко мне:
- Серж, скажи, у меня всё получится?
- Конечно, получится, я даже не сомневаюсь. - Мне бы в действительности хоть бы половину той уверенности, что я излучаю сейчас на Лорену.
И это не прямое ментальное воздействие! Я как бы выпускаю вокруг себя ментальную энергию, структурированную в руну "победа". Прямое ментальное воздействие перед ритуалом... я ещё не настолько сошёл с ума, хотя потенциал уже ощущается. В Гиперборейской империи графу Ашениаси и в голову не могло прийти хоть как-то проявлять ментальную активности вблизи готовящегося ритуала. Так что своё воздействие я также быстро свернул. Впрочем, судя по порозовевшему личику Лорены и искоркам, зажегшимся в её глазах, этого ей хватило.
Кивнув мне, она отвернулась и вошла в зал алтарного камня. Мы же заняли позиции у спуска в подземелье.
Продолжительности ритуала никто не знал, но надеялись, что он займёт не больше пятнадцати минут.
Первых сунувшихся в подвал четверых неодарённых солдат мы даже не стали убивать - заклинание stun, хоть и гарантирует объекту сильную головную боль, но от него ещё никто не умирал.
После того, как первая четвёрка покатилась по лестнице, в бой вступили маги противника. И они не мелочились, сразу скастовав ignis murum. Его преимуществом перед прочими огненными заклинаниями является то, что ни в нишу, ни в боковой коридор от него не спрячешься - только убегать или использовать защиту.
Защита выдержала, правда от запаха горящей плоти она меня не избавила. Та самая первая четвёрка попала под "дружественный огонь" и единственное утешение - умерли они без малейших мук.
Очевидно, смрад сгоревших тел ввёл наших противников в заблуждение, поскольку они вновь показались на лестнице. Впереди шли восемь неодарённых, вооружённых пистолями и шпагами, за их спинами пряталась по меньшей мере одна из троек магов. Дождавшись, когда маги поравняются с моей ловушкой, я активировал мины.
Раздался сильный сдвоенный взрыв, и лестницу заволокло клубами пыли. Когда пыль улеглась, обнаружилось, что лестница почти доверху завалена обломками. Из находившихся в тот момент на лестнице, в живых не осталось никого.
Следующим ходом противник попытался закидать нас каким-то ядом, но мы, не разбираясь, что это был за яд, попросту сожгли все летящие к нам колбы.
Неизвестно, сколько бы продолжалось это вялое противостояние, как вдруг из зала алтарного камня повеяло спокойствием и довольством. Очевидно, ритуал закончился и закончился успехом.
В тот же миг баррикада, образовавшаяся в результате взрывов мин, разлетелась в разные стороны, и на лестницу выпрыгнул сын короля. Но в каком виде!
Ноги принца Эрика были заменены на задние лапы кузнечика, сегментная шея длиной около сорока сантиметров отливала металлом. Из спины принца росли двенадцать трёхметровых отростков, более всего напоминавших стебли какого-то растения. В пользу этой версии говорило то, что каждый "стебель" заканчивался зубатой пастью, очень похожей на те, которые присущи хищным растениям. В магическом зрении от принца исходило изумрудное сияние.
"Везёт мне на одержимых" - с мрачным юмором подумал я. То одержимый хаосом, то природой, и всё на меня одного.
Наше положение усугублялось тем, что убивать одержимого принца здесь, в замке Кашел, очень не рекомендовалось. Можно было и кровную месть от ребёнка Лорены получить, причём вне зависимости от желания как Лорены, так и самого ребёнка.
Не сговариваясь, мы тут же выставили щит, в который принц спустя секунду и ударил. Не пробив щит с ходу, он застрекотал, как насекомое и начал его продавливать.
Чувствуя, как наш щит поддаётся под натиском одержимого, я крикнул:
- Лорена, сюда!
Девушка выбежала из зала, неся ребёнка на руках. Увидав их, одержимый, казалось, удвоил свои усилия. У одного из магов даже пошла носом кровь, но он всё ещё держался.
Лорена, не замечая ничего вокруг, протянула ребёнка ко мне:
- Магия дала ему имя Реган, то есть король! Представляешь? Я же с изумлением я обнаружил, что знак украшает не только лоб Регана, но и лоб самой Лорены.
Тут я услышал голосок своей феи:
- Ничего особенного. Это последствие божественного касания в момент брака Норманна и Лорены.
Впрочем, размышлять об этом было некогда. Чувствуя, что ещё немного - и одержимый продавит нашу защиту, я закричал Лорене:
- Позови на помощь хозяина дома!
Соответственно, Лорена и крикнула:
- Хозяин дома! На помощь!
По счастью Макарыч удовлетворился и таким обращением. Уже через миг он появился между нами и одержимым. Хлопнув в ладоши и ударив кулаком в пол, он связал одержимого серыми нитями, растущими с пола, стен и потолка. В первый момент показалось, что одержимый побеждён, однако тут в бой вступили растущие из его спины стебли, которые с лёгкостью перекусывали нити Макарыча.
Однако эта атака дала мне время подготовить ментальный удар. По идее, он должен был вывести из строя нашего противника минимум на час. Правда, существовала ненулевая опасность получить на выходе слюнявого и ходящего под себя идиота, но это на убийство его в этом замке были ограничения, а вот на это - нет.
Моё заклинание, выглядящее как проявившаяся на лице одержимого фиолетовая клякса, уже через секунду впитавшееся в кожу, заставило одержимого замереть на месте и замотать головой. К несчастью, иных отрицательных для него последствий моего удара я не заметил.
В этот миг в бой вступила моя фея. Появившись над моим плечом, она прокричала обращение к Богу Гипносу, после чего сцепила руки в замок перед грудью и с силой толкнула их вперёд. Со сцепленных рук сорвался золотой шарик, врезавшийся в одержимого.
Одержимый взвыл и упал на пол. Стебли, растущие из его спины, потемнели и поникли. Макарыч тут же вновь запустил свои серые нити и в этот раз одержимый не смог их порвать. Макарыч обернулся к нам:
- Бегите!
Не заставляя просить себя дважды, мы бросились на выход.
Макарыч появился перед нами, когда мы уже добежали до потайной калитки во внешней стене замка:
- Спасибо тебе - в пояс поклонился он фее. - Без тебя бы и не справился.
Фея гордо вздёрнула носик и искоса бросила взгляд на меня.
- Что с одержимым? - Спросил я.
- Теперь-то я его до самого закрытия замка удержу. А замок закроется ровно через двенадцать часов после ритуала. Так что время у вас есть. Бегите.
Попрощавшись с домовым, мы бросились к подножию холма, где нас уже ждали маги из нашего отряда. Без особых приключений (право, считать приключением разгром патруля из десяти неодарённых даже как-то постыдно), мы добрались до побережья. Корабль ждал нас в условленном месте. На борту я попрощался со своими спутниками и спрыгнул в воду, чуть ли не в момент касания поверхности воды попав в объятья русалок.