Я прекрасно помню, как это произошло. Я тогда жил в ныне известном всем Снежном Донецкой области, по адресу ул. Шахтёрская, 8, мне было четырнадцать лет и была поздняя осень 1991-го года.
Моя родина разваливалась, Украина помешалась и возомнила себя второй Францией, но мне тогда не было до этого никакого дела. Я был подростком и ходил в школу N 9. Я жил "на низу", а школа была "на верху", около улицы Конармейской. Снежное находится на Донецком кряже, так что местность там холмистая, и Конармейская располагается на гребне одной из возвышенностей, а моя улица находилась на пять кварталов вниз по склону, но не у самого подножия, потому что мы с пацанами, когда гуляли, спускались ещё ниже, к железнодорожным путям и посадке. "На верх" я ходил по переулку, параллельному улице Чапека, и выходящему прямо к школе. Снежное собственно потому так и называется, что там зимой много снега, есть даже местная легенда, что это название посёлку дала Екатерина Великая, проезжавшая мимо занесённых сугробами домов. Тот год был не исключением, и я хорошо помню себя, бредущего вверх либо вниз по покрытому льдом и снегом переулку. Ветви деревьев же превращались в кораллы - так нарастал на них иней.
Конечно, это не было случайностью, ведь я увлекался поэзией, особенно Лермонтовым, многие его стихи заучивал наизусть и потом часто повторял про себя. Но самому что-то писать мне не приходило в голову. И вот в один из дней, когда я в очередной раз шёл по тому самому переулку, у меня само собой сложилось четверостишие. Это были белые строфы, и размер хромал, но для меня это было нечто особенное, нечто невероятное. Это потом уже я подписал около него "хуже некуда", но тогда мне казалось, что я совершил некий прорыв. Собственно, так и было, и совершенно не важно, что эти строчки ничего из себя не представляют. Важно было то, что я НАЧАЛ.
Это произошло 2.11.1991 года, в субботу, по дороге из школы. День, когда я причастился поэзией, день, который изменил мою жизнь. Не важно, знаменитый я писатель или нет, хороший поэт или нет, важно, что это коснулось и вошло в меня.
Конечно, я не сразу осознал себя как поэта. Эти строчки я записал, кажется, в каком-то черновике, и некоторое время не предпринимал осмысленных попыток написать что-нибудь ещё. Но постепенно новые строчки сами приходили ко мне, как правило, либо в том же самом переулке, либо по ночам, либо рано утром. Из-за переходного возраста я тогда стал плохо спать, вскакивал за два часа до нужного времени. 18.11.1991г я написал второе свое стихотворение, конечно оно было тоже так себе.
Однако только в декабре я начал целенаправленно писать, кроме стихов, также пытался начать повесть по типу "Алисы в зазеркалье", но не как сказку, а именно как описание шахматной партии, от первоначальной расстановки фигур до мата. Конечно потом забросил её и попытался начать поэму в рыцарском стиле, с таким же результатом. С десяток такого же детского качества стишков постепенно наполняли мою тетрадку - теперь это была уже специальная тетрадка, не школьный черновик. Такая красная 18-ти листовая тетрадка в клеточку, я до сих пор её сохранил. Ну и куда же деться от фантастических и фентезийных рассказов - это я тоже конечно попробовал.
В 1992-м году я продолжил трудиться, постепенно у меня даже начинало что-то получаться. Помню, учительница английского языка дала нам несколько стихотворений, их нужно было перевести, и я попытался сделать стихотворные переводы.
Уже гораздо позже я пытался делать переводы русских классиков на украинский язык. У меня ничего не сохранилось, вот помню только одни куплет из Есенина
Конечно, в основном я писал собственные стихи. Периодически просматривая сделанные ранее записи, я осознавал, что они из себя представляют, и к концу 1992 года понял, что показывать их кому-нибудь - только позориться. Поэтому в начале 1993 года, т.е. можно сказать через год, я сложил свои красные тетрадки (их к тому времени было уже четыре) в коробку, и начал новую, синего цвета, присвоив ей номер 1. Туда я переписал пару стихотворений 1992 года, как тогда считал, самых удачных, и с тех пор стал предъявлять к себе более высокие требования.
Конечно, я продолжал совершенствоваться, и те произведения, которые в 1993 году мне казались хорошими, уже в 1995 году вызывали у меня только кривую улыбку. Но у каждого поэта есть свой потолок - увы, не всем суждено быть Пушкиными. Я это прекрасно понимаю, и конечно же не претендую на гениальность.
Своего потолка, судя по всему, я достиг в 1996 году. За этот год я написал больше стихов, чем за любой другой, а именно 116, и это не считая поэм и прозы. Это было уже другое время, другой город (в 1994 году я переехал в Ростов-на-Дону), другая страна и можно сказать другой человек. Можно сказать, что дальше начался период медленного спада, с каждым годом я писал всё меньше, технически же мой уровень даже сейчас мало отличается от 1996 года, а в некотором смысле даже просел. Впрочем, предоставляю о нынешнем моём творчестве судить читателям.
Я для себя теперь делю своё творчество на три категории:
1991-1992гг - "детское", которое нет смысла публиковать - можно считать это ученическими произведениями, на которых я набивал руку.
1992-1995гг - "ранние" стихи. Эти тоже в основном слабые, хотя там кое-что не стыдно показать, поэтому я их, пожалуй, опубликую. В этот период я продолжал совершенствоваться и много экспериментировал.
1996 год и далее - это уже мой потолок, я прекрасно понимаю, что выше мне не прыгнуть. Поэтому буду без зазрения совести вываливать на своих страничках всё, что смогу. Уж не обессудьте).