И вот я сижу один в кабинете с синими стенами напротив белого листа экрана обезображенного бланком строгой отчетности и ваяю строго секретную служебную объяснительную. Пока на экране в тянется единственная буква "юююю....", как соответствующая моему душевному состоянию. Вообще-то бить надо было по клавише "аааа", но до неё тянуться и тянуться, а "ю" - рядом.

Вопрос первый: коротко о себе. Я обыкновенный зализанный двадцати девятилетний технарь, живущий со своей мамой и её пятью кошками. Как-то в знак протеста приволок домой черепашку, но она, по словам мамы, сбежала, во время моей очередной командировки.

Что там дальше в анкете? Имя первое, имя второе, имя третье... Имя у меня, в знак солидарности с мамой и из-за любви к ней, пока одно. И чувствую я, это на всю жизнь.

Мне было пятнадцать, когда Ватикан разрешил католикам освещать у алтаря однополые браки, разводы и усыновления, а наш древний, но нестареющий генсек женился в третий раз на школьнице -то ли внучке, то ли правнучке своего друга, после чего издал указ, запрещающий разводы. А что бы народ не роптал и понял, насколько при этом кондебобере страна осталась прогрессивной и доброй, готовой протянуть руку помощи кому угодно, кроме своих граждан, и в знак солидарности с притесненными кем-то меньшинствами, мужчинам разрешили дважды в жизни менять полностью имена, фамилии и отчества, для уравнивания их в правах с женщинами. Никто ничего не понял, но многим идея показалась очень светлой и перспективной. Я, уже во всю придумывал себе имя и фамилию, написал длинный список, проработал созвучия , вплотную подошел к выбору, как у родителей произошел раскол. Так как развод официально был запрещен, то составили договор, по которому отец обязался выплачивать маме алименты, пока она носила его фамилию. Мама сказала, что одной ей такой груз не вынести и попросила меня поддержать. Я пообещал и отложил красивые буквосочетания до лучших времен. Конечно, зависть временами проскакивала. Особенно когда приходилось быть свидетелем на сменоименении друзей, но это скоро закончилось. Я так и остался носителем редкого имени Александр, с отчеством Оросович и с наследственной фамилией Ивненский.

Следующий вопрос: место работы. Вроде писал уже? Работаю наладчиком на предприятии потенциальных универсальных фантомов и коммуникаций ПУФиК.

Дальше - объяснительная. Ну вот мы и добрались до сложной буквы "ююююю".

Если объяснять сначала, то следует написать о друге детства. Это был такой очень закадычный друг, с которым можно поделиться всем: машинками, бедами, идеями и прочим. Мама утверждала, что начался обмен ещё в младенчестве с подгузников, но подозреваю, что это не более чем фантазия. Кстати, в отличие от меня друг воспользовался сменой имени. Конечный результат меня тревожил, но дело, как говориться, уже сделано, хоть и в нетрезвом состоянии. Сначала-то все было продуманно и чинно. Свое родное имя Пафнутий, друг сменил на более редкое Петр. "Нас, Пафнутиев, как грязи, - утверждал он, - Впору отстреливать". С новым именем ходил до второго курса универа, где грыз гранит знаний по психологии машин и совместимости коммуникативных отношений. Следующее его перерождение произошло спонтанно. Мы весело отметили его удачную ликвидацию очередного хвоста, как Петр, он же Пафнутий впал в задумчивость.

-Почему у тебя нет хвостов?

У меня ответа не было.

-Имя! - произнес он с трепетом, - Имя определяет судьбу! Или успехи. Имя определяет всё! Вот у тебя на "А", и ты кругом молодец. Довольно, довольно плестись в конце алфавита, пора переходить в лидеры.

Сказано - сделано. Мы открыли словарь с именами мужскими и плеснули стимулирующее в стаканы. Я его опрокинул и отъехал, так как кроме счастливого имени имел некоторую склонность к учебе и в конце сессии, в отличие от Петра-Пафнутия, был далеко не бодр и свеж. Помниться он меня несколько раз расталкивал и что-то спрашивал. В последствие утверждал, что я отвечал, хотя эта часть рассказа вызывала серьезные подозрения. Утром же меня никакого отнесли в местный отдел ЗАГСа для свидетельствования, где я поставил свой крест. Это должен быть крест, ни на что другое я был не способен. Через двое суток (мы ещё немного пообмывали новое имя) выяснил, за что же подписался. Это был шок, после которого я ожидал от друга быстрой смерти, надеясь, что она будет легкой.

-Акакий Александрович Александр? - осторожно проговорил я.

Новоиспеченный Акакий возлежал на подушках и был безмятежен, как египетское небо в июле.

-Ага, - подтвердил он. - Три "А"! Не имя, а один сплошной вопрос, Ты не находишь? А - какой, а-какие, а-сколько. Я немного сомневался на счет фамилии, но ты был настойчив.

Даже не стал переспрашивать когда. Кротко спросил, кто обрадует родителей.

-Ты, ес-свен-но. Ты же свидетель...

Родительница Пафнутия- Петра- Акакия устроила моей маман грандиозный скандал и год со мной не здоровалась, а родитель пообещал "такое устроить" и "баки набить", так что в гости на огонек захаживать к ним перестал.

Кстати о баках. Акакий с третьего курса взялся за учебу. Я думаю, потому что наконец-то пошли спецпредметы, соответствующие его авантюрному характеру, но друг все приписывал таинственной магии букв. Девчонки на нем висли гроздьями. Особенно на баках, которые он опустил для пущего соответствия имени.

После универа судьба нас развела. Я попал по распределению в ПУФиК, и стоптался по командировкам. Акакий сначала пошел по рукам, то есть работал на частные фирмы и кооперативы, а затем, по непроверенным слухам, его пригласили в какую-то жутко засекреченную контору.

Пересекались мы теперь изредка, на бегу.

-Приет.

-Привет.

-Как дела?

-Нормалек.

-А у тебя?

-Пучком. Надо встретиться, посидеть...

-Надо. Как-нибудь встретимся.

А потом его родители переехали за город.

А потом случилась эта командировка на Марс.

Там у нас стоял старенький, но добротный коммуникатор, сделанный в те времена, когда делать умели на века. Пахал себе и пахал, да вдруг засбоил. Одна жалоба за другой! Руководство расчехлило колокол и забило тревогу. После месяца согласований было принято гениальное решение, высказанное сразу, но не сразу внедрившееся в умы высшего руководства, выслать на Марс техника для модернизации модели и мнемопсихолога хрен знает для чего, связанное с тамошним обслуживающим персоналом.

Модернизировать поручили мне, и в хлопотах я даже не задумывался, где они возьмут мозгоправа. Занят был по самую маковку. Для ремонта мне выписали настоящий Сомалийский блок памяти, Гваделупский фантомный декодер и тайваньский проектор теней. Девчонки со склада спорили с грузчиками, толкну я дефицит сразу по выходу или дотерплю до космодрома. Наивные. Я уже все толкнул! В чемодане своего часа дожидались бюджетные Польские аналоги и бухта медных проводов для жучков, ибо, как говорил мой наставник, умудренный опытом инженер по образованию и упырь по призванию Ионыч: "Нет ничего, что нельзя было бы починить при помощи проволоки и гвоздодера". Жизнь показала, что он прав, а значит и кровушку мою (фигурально выражаюсь) Ионыч пил не зря.

С партнером по командировке я столкнулся в шлюзе космопорта при заходе на борт "Ком-хордер"а.

-Ты? - не поверил глазам.

-Я же говорил, имя решает многое.

-Раньше ты говорил "всё".

-И готов подписаться под этим утверждением.

Весь такой благостный и беззаботный, с баками и зарождающейся плешкой, передо мной стоял Акакий Александрович Александр собственной персоной. Я уже было забеспокоился, так изменился мой приятель детских игр. Куда делась его живость во взгляде и жажда приключений? Неужели жизнь укатала?

Но перед погружением в сон, Акакий доказал, что не укатала.

-У меня с собой мандарины, - заговорщицки сообщил он мне.

-Ты свихнулся?

-Совершенно надежный метод! Стопроцентный метод!

Язык уже не ворочался, и тяжелые веки смыкались, поэтому не успел напомнить, как в седьмом классе при проведении испытаний самодельного змея-парашюта, безопасного на сто процентов, я сломал ключицу, перечеркнув тем самым надежду мамы стать матерью великого скрипача. Но тут хоть было за что благодарить! А в данном случа-а-е-е...

Очнулся, потому что меня трясла за плечо бортпроводница:

-Товарищ, просыпайтесь. Вставайте, товарищ.

-А товарищ где? - кое-как собрал я в кучку последние воспоминания.

-Он уже на таможенном досмотре.

Слова мигом прогнали сон. Подхватился и ходу. На это следовало посмотреть!

Акакий, наверно, дожидался меня, за ним стояла только толстая женщина с визгливым мальчуганом и всё. Звонкоголосый малыш помешал насладиться горем друга в полной мере, но хватило и увиденного.

-У вас-с ЕС-сть Зс-запрещенные вещ-щи? - милым марсианским говорком спрашивала таможенница. Лик её осиняла улыбка, причем осиняла в прямом смысле, учитывая цвет кожи аборигенов, руки шустро заполняли въездную визу, а две пары мощный щупалец сканировали тело. - Докуме-енты пж-жлс-ста.

Потом лицо стало сосредоточенней, пара сканирующих конечностей замерла в районе лопаток, а вторая - груди. Таможенница живо развернула Акакия из одежд и начала срывать вспененную пищевую пленку, удерживающую контрабандный груз: завернутые, каждый плод отдельно, в фольгу мандарины, на теле. Движения её, вначале стремительные и плавные, по мере освобождения друга от целлулоидного плена становились дискретными и суетными.

-Убери щупальца! - требовал Акакий.

Отбивался, стараясь не допустить полного обезмандаринивания, но девица за стойкой была очевидно сильнее.

Неожиданно челюсти её со звонким щелчком перешли в положение клюва, и она, подгребая фрукты к себе поближе и накрывая их телом, начала уничтожать контрабанду на месте, не выходя из-за стойки и не успевая разворачивать. По космопорту поплыл мандариновый аромат. К стойке наперегонки бежали служащие из местных и службисты внутренней безопасности. Последние были стопроцентными землянами, как люди цитрусоустойчивые.

Наверно, следует пояснить, каким образом Акакий умудрился устроить диверсию.

При предполетном инструктаже, во время полетного сна и по приземлении, постоянно говорилось, что ввозить на территорию Марса цитрусовые запрещено. К сожалению, при этом не объясняли, что это как-то связанно аборигенами. А связь была почти трагическая. По каким-то невыясненным причинам, организмы местного населения не переносили витамин "С" особенно в сочетании с бета-каротином и калием. Для местного населения любой цитрусовый плод - яд, немедленного действия, и при этом полезный для землян продукт, действовал на марсиан, как героин на торчка. Местные, за возможность понюхать шкурку апельсинки, готовы отдать все и заложить душу в придачу. Этой слабостью, кстати, широко воспользовались наши доблестные вооруженные силы при завоевании, пардон, установки добрососедских отношений.

-Не смей жрать! - кричал Акакий, одновременно запихивая мандарины в рот, - Лови! - кричал он, перебрасывая мне малую толику.

А я что?. Я не расист, я готов пожертвовать собой ради мира во всем мире и здоровья инопланетной нации... Одним словом, упавшие с неба халявские мандарины, показались мне довольно вкусными.

Счастье закончилось через пять минут. Нас всех, включая толстую тетку и орущего мальчика, повязали и препроводили в камеру предварительного следствия. А бдительную таможенницу увозили под капельницей. Она уже начинала задыхаться и биться в конвульсиях. Кожа пошла некрасивыми кислотно-желтыми пятнами и волдырями, но взгляд был бессмысленно счастливый.

-Не жилица, - мрачно сказал охранник и пребольно тыкнул в спину дубинкой.

Так как ничего предосудительного у нас больше не нашли, то объединенные военизированные силы охраны космопорта передали нас на родину, то есть в руки родной милиции, которая отечески отметелила нас для порядка и сдала службисту ПУФиКа. А вот тетку придержали, потому что когда её размотали, она оказалась вовсе не толстой. Слои одежды скрывали почти тоже, что и Акакий под пленкой- цитрусовые, но в виде цедры.

Так что космопорт мы покидали под её разнообразные проклятия.

-До чего люди бывают нервными, - мотнул головой Акакий.

-Ты же не веришь в эту ерунду? - спросил я у друга, такое сосредоточенное лицо у него стало.

-Слова имеют значение, - мрачно прокаркал он.

Я так и не понял, хорошо это, или плохо.

Начальник головной конторы ПУФиКа был крупным, злым и скорым на расправу:

-Отправлю на Землю, к чертовой бабушке, - грозил он.

-Кстати о бабушках, - скорбно сказал Акакий, - Я навестил ваших перед отъездом. Они гостинец передали.

Узнав, что на таможне уничтожили ЕГО подарок, начальник пожевал губы, подобрел и вместо ареста отправил нас на трехдневный адаптационный карантин, а вечером прибрел в гости с пузырем коньяка и поселился до окончания карантина.

Карантин - стандартная процедура. Марс - не Земля. Из-за состава мантии планеты, разреженной атмосферы на поверхности, и разности давлений, закон всемирного тяготения работает наоборот, точнее навыворот. То есть жизнь протекает не на Марсе, в внутри него, и ходят здесь головой не в космос, а к центру, где тоже есть своеобразное небо, по мнению поэтов и художников, весьма живописное. Тем не менее, надо твердо понимать, что поднимая глаза вверх, перед взором встанет не беспредельная вселенная, а газообразное ядро, испускающее постоянно разноцветные молнии.

И ещё одно радикальное отличие от Земли. На нашей голубой планете день наступает в той части света, которая обращена к солнцу. На Марсе же на внешней освещенной стороне находится тень, и там царит душная ночь, не приносящая прохладу.

Мелочи, но к ним надо привыкнуть. Как и к просторам. Странно, но визуально марсианский горизонт несколько дальше земного. И, что бы закрыть тему просторов, а так же выполняя просьбу моего знакомого экскурсовода по данной планете.

"Для желающих полюбоваться внешней поверхностью, существуют смотровые площадки, с которых можно наслаждаться песчаными бурями, песчаными дождями и (пре)красным выжженным пейзажем". По мне, так весьма унылые виды днем и сизо-черные - никакие - ночью. Разве что звезды. Это - да. Это чудо. И сияние. На Земле его называют северным, здесь оно повсеместное.

Глядя на безжизненные горы и долины, невольно радуешься, что надежно укрыт прозрачным колпаком - чудом инженерной мысли. И тем более греет душу знание, что хотя ученые и утверждали, будто колпак по принципу подводного колокола будет надежно закреплен к грунту одной лишь разностью давлений, мудрые строители надежно заанкерили его и прикрутили к поверхности. Мысль, что у окружающей смотровую площадку действительности нет ни малейшего шанса прорваться в уютный внутренний мир планеты очень успокаивала.

Тем не менее, происходящее на внешней поверхности влияло на жизнь внутри. Особенно спутники. Поговаривали, что братья Фобос и Деймос меняли течение рек, высоту волн и создавали направленное перемещение воздушных масс, именуемых в просторечье ветром. Но я лично не верю. По мне эти два булыжника на орбите, если на что-то и действуют, так это на голову. Все мигрени от спутников. Я горжусь, что принадлежу к радикально настроенной части населения, ратующей за их полное уничтожение. Но кто я такой? Не геопланетолог, и не астрохимик, и уж тем более не марсо-климатолог.

Что-то я отвлекся...

Из нетрезвого бреда начальника головного управления выходило, что система коммуникаторных фантомов в целом по РоМарсии, то есть нашей, родной семнадцатой советской социалистической республике (шестнадцатая, если кто забыл - СовЛуна) работала стабильно. Жалобы раздавались из глубинки, а конкретно из дважды краснознаменной имени Героя освоения космоса Г.Титова Овценосной области. И нам надлежало поспешать именно туда по окончании карантина.

По истечении трех дней, начальника вынесли, а нас отпустили на все четыре стороны. Вру. Нам кроме вводной уже успели дать шофера-гида сопровождения. Через широкий лоб его шла невидимая надпись - КГБ, а безукоризненный пиджак и галстук поверх майки сидели на накаченной фигуре как влитые. Был наш гид немногословен. Коротко представился Кириллой Мефодиевичем и посоветовал грузиться быстрее, иначе до света не успеем. И совсем заткнулся, когда Акакий дружелюбно спросил, есть ли женщины в русских селениях

- Товарищ, вы ведь должны как-то разноображивать наше пребывание на гостеприимной марсианской земле? Будет ли насыщенная культурная программа, или мы проведем время за идеологическими спорами, результатом которых будет безоговорочная победа коммунистического светлого будущего над прогнившей ещё в далеком двадцатом веке капиталистической утопией?

Ничего не ответил товарищ, а тычками затолкал в казенный вездеход.

-Вы ограбили исторический музей? - допытывался неугомонный Акакий, - Или это посильная гуманитарная помощь слаборазвитых стран нашей могучей державе?

Некоторое время дорога - широкая полоса из сплава, поддерживающая на плаву нашу колошу, создавая под ней магнитную подушку, была. Потом по ней пошли вырывы, что несколько понизило комфорт путешествия. Затем продольная полоса сменилось зеброй-рельсами, на которой наш, лишенный инертного стабилизатора, вездеход клевал носом, с трудом выравнивая горизонт. Скакал и брыкался, словно юный энергичный мустанг.

-Чувствую себя, как на родео, - сказал Акакий и предложил перейти на колеса, потому что его укачало.

Гид отрицательно покачал головой. На высоких рельсах можно запросто оставить подвеску. Но это "вроде дорога" присутствовала, и слава партии родной, потому что когда она кончилась, и пришлось катиться по ухабам и рытвинам на реальных колесах, стало совсем кисло.

-Мы продвинулись на неосвоенные территории? - не унимался зеленоликий мнемопсихолог.

-Заткнись, - попросил невежливо сопровождающий, но затем смягчился и сказал, что дальше будет лучше.

Мимо, не могу сказать что проносились, но пробегали трусцой как максимум поля ягеля или как-там местная культура называлась? и другие угодья. Там-сям стояли милые сердцу знаки "Добро пожаловать", "колхоз "Красный Маросиан", ""хозяйство им. Тачкина" и "Счастливого пути". Но самыми впечатляющими были разнообразные молниеотводы с не менее фантазийными контурами. Вот где разгулялась фантазия промышленных архитекторов, делая пейзажи абсолютно неЗемными.

-Все понимаю, - бормотал совершенно серый Акакий, - но где же овцы? Когда они начнутся? Это уже Овценосная область? И когда настанет лучше?

Мы приехали на место раньше, чем обещанное гидом "лучше" наступило.

Смеркалось. И стало понятно, почему нас Кирилла Мефодиевич подгонял - ни одна фара вездехода не горела.

По приезду гид стал благостен и предложил хряпнуть за знакомство. Акакий отказался, мотивируя необходимостью иметь на завтра свежую голову, и компанию пришлось составлять исключительно мне.

Утро встретил с полноценным похмельным синдромом, который списал на действие Фобоса и Деймоса.

-Пойдем, друг, по клиентам. Узнаем, в чем дело, - предложил Акакий.

Из-за чертовых спутников голова не работала, тело потряхивало, и я согласился.

Наша боевая тройка погрузилась в вездеход и отправилась к первому пострадавшему, удачно оказавшемуся местной шишкой и председателем Овценосного облисполкома.

Впечатление об областном городе у меня сложилось никакое. Город и город. Не большой и не маленький. Приземистый. Немного вычурный, словно декорация, и полупустой.

-Население двести тысяч, - вспомнил про свои обязанности гида Кирилла Мефодиевич, - И площадь... есть.

-Да ладно, - разрешил Акакий, - можешь не напрягаться и не вспоминать.

Как объяснила улыбчивая секретарша, Председатель облисполкома ждал нас дома, что бы, значиться, показать все на месте, и вызвалась препроводить до дверей. По дороге Акакий поинтересовался:

-Почему область называют Овценосной, а столицу - Овценоскс? Поведайте, если, конечно, это не государственная тайна. А то наш гид молчит и молчит.

И секретаршу прорвало.

Сначала, де, "раздавали и именовали областя", а потом пристраивали к ним столицы. Овценосная получила свое название из-за профильного выращивания на своих угодьях уникальных овец, обладающих уникальной шерстью, из которой делают уникальную и огнеупорную пряжу, идущую на нужды пожарного хозяйства всех стран мира. За последние годы удалось добиться впечатляющих результатов ... там-тарам-шурум-бурум. Скоро я перестал воспринимать её лепет, а Акакий кивал с серьезным видом и поднимал, когда требовалось, бровушки.

У совершенно обычных дверей типового четырехквартирного дома секретарша с сожалением нас оставила. Позвонили, постучались. Створка распахнулась, и взгляд уперся в пустоту. Председатель облисполкома оказался несколько ниже. Он был настолько мал ростом, что едва доходил до среднестатистической груди.

Я, прекрасно осведомленный, что из-за специфики силы притяжения на Марсе и, конечно, из-за влияния спутников, выживают или очень крупные особи, или мелочь пузатая, тем не менее, никак не мог привыкнуть к данному феномену.

Гном, он же высокопоставленная областная шишка и главный чиновник, долго мялся, пытаясь рассказать, что случилось с фантомом, но раскололся только под напором гида:

-Мы чего? Зря в такую даль пилили? Колись, или мы сворачиваемся и сматываемся.

-Да, - вторил Акакий, - Мы не сможем помочь, если вы нам всего не расскажите. Поведайте доброму мнемопсихологу о проблеме. Ведь мы как доктора, нам надо выбалтывать все. Что мешает вам выболтаться?

Гном поморгал белесыми ресничками и раскололся.

Ни для кого не секрет, что наша служба фантомов создана и специализируется в сфере бытового обслуживания населения. Самая востребованная услуга - фантомная хозяйка. В принципе, планировалось, что она будет домработницей, няней и вроде того, но многие, особенно в местах, где испытывался дефицит женщин (вру, везде) её использовали для личных, сугубо интимных нужд. Так что фантомная домохозяйка повсеместно называется Фан-жена.

-Такого никогда не было! - шепотом и, косясь на дверь, говорил председатель, - Что бы во время, ну, вы понимаете чего, она друг подскочила и побежала к телефону! Говорит, мне звонят. А кто ей может звонить? Я плачУ такие деньжищи не для того, что бы во время, сами понимаете когда, моя женщина бегала из-под меня к телефонам!

В комнату вплыла серия Б541 модель 815 - у. Универсальная фигура блондинки с налитой грудью, осиной талией, бедрами в окружность и кукольным личиком.

Устаревшая и бюджетная модель, в данном случае полностью безликая, то есть без дополнительных затрат на проработку образа и придания индивидуальных черт.

-Чай? Кофе, - стандартно спросила она.

-Чай, - попросил Кирилла Мефодиевич.

-Кофе, - широко улыбнулся Акакий.

-Воду, - прошуршал я.

Серия Б541 кивнула и выплыла.

-Значит, - задумчиво уточнил психолог, - Вы используете данный фантом не по назначению. Для секс услуг?

Председатель покраснел.

-Все используют, - пожалел его я. У меня уже появились кое-какие идеи на этот счет. Вернее, я был уверен, что дело в операторах. Какая-то шалава, подсоединилась к автономной линии и получала виртуальное наслаждение. А потом её позвали к телефону, и она не сообразила отключить себя. Дура.

Мы на земле часто с таким сталкивались. Поэтому МУУ (местный узел управления) назывался у своих борделем. Девчонки, особенно в первые годы работы, частенько устраивали виртуальные оргии. Клиенты были не в претензии, так что руководство закрывало на безобразие глаза и специальных облав не устраивало.

Акакию, очевидно, данный факт был не известен, вот он и потирал азартно руки:

-Очень любопытно. Очень. И давно у вас эта ... женщина работает?

Позадавал толику вопросов, а затем предложил нечто из ряда вон выходящее. Даже у Кириллы Мефодиевича глаз выпал. Ну. Почти выпал.

- Не могли бы вы мне одолжить вашу даму. Так сказать для проверки.

Когда гном выяснил, какую проверку Акакий имел в виду, то как-то мелко затрясся, сказал, что это тоже, что просить зубную щетку, и это не гигиенично.

-Поймите, - убеждал мой озабоченный друг - псих, с психологией в тот момент я его никак не ассоциировал, - У каждого есть потребности. Вот если бы я у вас ручку попросил пописать...

В общем, нам с гидом с трудом удалось усмирить сначала Акакия, а затем председателя, который к тому моменту окончательно вышел из себя и кричал, указывая перстом на дверь6 "Вон! Вон из моего дома! Нахальники! Насильники! Оглоеды".

-Успокойтесь, - неожиданно повеселевшим голосом сказал Акакий, - Никто не собирался воспользоваться вашей фан-женой. Это стандартный вопрос анкеты. Мы собираем все сведения, которые помогут сложить полную картину аварии.

Гном переспросил, правильно ли он понял, что данное неприличное предложение взято из опросника. Уточнил, всем ли будет задан данный вопрос. Услышав положительный ответ, амнистировал и рекомендовал:

-Сходите-ка к моему начальнику УВД. У него тоже проблемы с фантомом. Он, правда, официально не жаловался, но проблемы есть.

По дороге Кирилла Мефодиевич от нашей компании отвалился, сославшись на дела.

Если с первым клиентом у Акакия вышел некоторый облом, то второй визит стал форменейшим позором.

Начальник УВД был велик и могуч. Его проницательные глазки колко смотрели из-под насупленных густых бровей, которые плавно переходили в челку без всякого намека на лоб. Голова росла прямо из плеч, грудная клетка - из бедер. Сказка, а не мужчина.

На вопросы о Фан-жене отвечал односложно, однако признался, что некоторые отклонения появились за последние полгода. От смелого предложения Акакия вдруг засмущался, застеснялся, но согласился.

-Вы только поймите меня правильно. У меня несколько свои представления об... этом процессе, - выговаривал он, как-то уж слишком по отечески глядя на Акакия.

Психолог ещё согласно кивал и улыбался, когда в комнату вошел второй начальник УВД, только в латексе, молодой и искусственный.

-Как мальчик предпочитает? - вскинул он полимерную бровь.

Отбились мы не без потерь, благодаря своевременно появившемуся Кириллу Мефодиевичу, но вылетали из гостей пулей.

Я был в шоке, а Акакий повеселел ещё больше.

-Мой прокол, - радовался он, - извини, Александр. Кирилла Мефодиевич, вам отдельная благодарность за спасенную девственность наших задниц. Но как я сразу не догадался? На мне же все бабы виснут. Надо быть внимательней. Ты, Александр, по моим наблюдениям, достаточно взбодрился, так что иди, пожалуй, к своим квазисторам, не мешай продвигать науку. Кирилла Мефодиевич, вы со мной?

Я не понял, о чем догадался друг, но в целом был с ним согласен, мое место в МУУ, а не у ненормальных клиентов с нетрадиционной ориентацией. Тем более загадки в загадочном поведении фантомов не видел. Сейчас появлюсь в борделе и устрою нерадивым шалавам головомойку. Надо было по-хорошему товарища предупредить, но после его феерического демарша в космопорте и последующего опроса, почему-то делать этого не хотелось. "сам приду и устраню, а потом скажу", - мечтал я, чуть ли не ногой открывая дверь узла управления. Воинственности поубавилось, когда я увидел оператора.

Зеленый мягкий цвет индикаторов работающих фантомов создавал уют, приглушенные экраны давали умиротворяющее мерцание. Как раз такое, словно сидишь под большой релаксивной стеной, которую однажды демонстрировал бродячий китайский цирк, каким-то чудом оказавшийся в нашем городе.

В глубоком кресле сидела бабушка всех операторов - божий одуванчик и совершенно по-домашнему стучала спицами. Её единственная пара щупалец контролировала пульт управления. Нет, эта не стала бы внедряться в линию в момент волшебства соития. "Не иначе чья-то подменная нянька" - теплилась надежда.

-Вы кто? - минуя излишние формальности, типа "здрасьте" или "как здоровье" в лоб спросил я.

Из второго кресла выползла шестилапая лысая кошка и ответила громким шипением.

-Тихо, Мерзавка, - успокоила её бабуся, - Это к нам делегация. Ваш командир уже заходил и предупредил о визите. Вещи в гостевых комнатах наверху. Я и еду там оставила.

Не слишком перспективное начало расследования. Особенно обидным показалась возведение нашего гида в ранг командира.

-Я хотел спросить...

Но бабка уже не слушала, а кошка из угрожающего шипения перешла в не менее угрожающий гудеж.

-Я только хотел спросить, -перекрывая утробное мычание высоковольтной трансформаторной будки, издаваемое гнусным животным, прокричал я.- Есть ли у вас сменщица?

Но бабка прикинулась глухой. Не солоно хлебавши, пошел распаковывать вещи. Три часа глубокого сна наполнили организм необходимой твердостью духа, и спустился я полный решимости продолжить допрос. Если понадобиться, то и с пристрастием.

В операторной застал до отвращения слащавую картинку: две бабуси и Мерзавка потчевали чаем с вареньем моего друга детства. При моем появлении кошка снова окрысилась, но Акакий мигом её умиротворил. Так вот что значили его слова про виснущих баб!

-Присоединяйся, друг, - лучезарно улыбнулся Акакий, - Я пошел искать тебя и наткнулся на этих очаровательных женщин.

Друг сочился медом и сиропом, и бабуси - операторы хлебали льстивую смесь полными ложками. Пастораль друг прекратил за секунду до появления у меня изжоги.

-Мы тут немного осмотрим матчасть, - поднял он себя из кресла, и, подхватив под руку, уволок в машинное отделение.

Даже поверхностного осмотра хватило, что бы понять, матчасть работала безукоризненно. Так работала, как никакая другая на Земле. Зря только гваделупский декодер выписывали. Правильно я его загнал, хотя...Пока я инспектировал оборудование, ...ну, как инспектировал...

Наверное, стоит рассказать про визит Ионыча на кануне отъезда. Он завалился ко мне домой с початой, точнее практически опорожненной бутылью жидкости для протирки контактов и понес горячечный, как мне в тот момент подумалось, бред. Порол какую-то чушь про сложность монтажа и советскую смекалку, распространяя вокруг себя смердящую вонь. Мама распахнула окно настежь и строго-настрого запретила курение. Поэтому, вместо того, что бы прислушиваться, я думал, что понял, откуда у Ионыча появилось второе прозвище - Драконыч. Зато теперь стоял баран-бараном перед чудом советской техники и костерил себя за безалаберность. Надо было прислушиваться к словам наставника, надо! Прав Ионыч, нельзя с нами по-хорошему.

Жалкие жучки, поставленные за мою не менее жалкую карьеру меркли перед величием скруток, воздвигнутые гением отечественного фантомостроения. Его мастерский контур, сварганенный из подвернувшихся материалов, поражал воображение, а в отражателе явно присутствовала деталь самовара. Модулятор незамысловато расположился в ЗИЛе - холодильнике докондиционерных времен постройки, когда советские продукты охлаждали исключительно фреоном, и я очень надеялся, что ему там удобно. Что прятала в себе емкость с жидким азотом, я не желал предполагать, но надо, так как именно туда мне теоретически предстояло засунуть уникальный и очень дорогой "Самалийский блок памяти". В одной из коммутационных ячеек в качестве уплотнителя использовался носок, возможно, бывший в употреблении. Возможно, нестиранный.

И самое противное, это четко и стабильно работало.

От бессилия и беспомощности настроение испортилось, но окончательно его добил друг рассказом про бабусю. Точнее, бабусь.

Та, которая с вязаньем, была метисом, плодом любви двух инопланетных рас, потому что фан-жен тогда ещё не было. Они находились в стадии монтажа.

Несчастного дефективного ребенка, отвергли все, так как она не соответствовала ни одной из существующих рас. Может, так бы девочка и погибла. Не подбери её добрая женщина - первая оператор Местного Узла Управления.

Подобрала, обогрела, обучила и приставила к делу. Так что всю Овценоскую область обслуживали эти две женщины: первый и бессменный оператор и её приемыш.

Моя теория летела к черту. И хорошо, что я ни с кем не успел умозаключениями поделиться.

Остался единственный открытый вопрос: что происходит с фантомами?

-Мальчики, - просунула нос в щелку двери метиска, - там снова сбой по желтой линии.

Сбой по желтой, означал, что фантом технически работал исправно, но у клиента были претензии.

-Это очень порядочная семья, - говорила первая операторша Овценоскса, - Он - ученый, зоохимик. жена - милая культурная женщина. Дети. Почти взрослые. Вежливые мальчики, всегда здороваются (не иначе, в мой огород камушек). Идеальная семья. И фан у них очень, очень приличный. Приличная. Они назвали её Клавдией. Серия КЛ44, модель ОСМИ1587 - бис. Такая надежная модель...

В порядочной семье царила тревожная тишина. Нас они встретили, чуть ли не с поклонами:

-Не понимаем, что случилось? Ничего такого никогда не было!

Я тоже ничего не понимал. Такого и быть не могло.

Фан-домработница заперлась в ванной комнате, где громко в голос рыдала и стенала, что её никто не любит и подруг у неё нет. Так вести себя ни один фантом не мог, даже самый навороченный. У них нет чувств, они же ... почти робот! Упрощенный и бюджетный робот для выполнения некоторых простейших функций.

-Какой-то неизвестный сбой в программе, - квохтал ученый, горя желанием помочь, - Я читал, что на западе появились программные вирусы. Она его где-то подхватила.

Акакий вопросительно посмотрел на меня. Машинный зал, с удивительными по наглости исполнения коммутациями основного оборудования, встал перед глазами. В ответ отрицательно покачал головой. Только не в этом МУУ! Нет, там никакой вирус не выживет!

-Это что-то мнимоническое, - перевел я стрелки.

Акакий легко согласился, мол, - да, мнимоническое.

-Скажите, уважаемые граждане Овценоскса, а не использовал ли кто-нибудь из вас Клавдею не по прямому назначению? - задал он коварный вопрос.

Даже я побагровел от такой бестактности. Жениться ему пора, видать совсем бушующий гормон мозг раздавил.

Приличная семья всем видом поддержала мои подозрения. Они не просто осудили подобное предположение, они вопияли: "У нас в семье секса нет". Мамаша побагровела вместе со мной, а папаша сделал страшные глаза:

-Да как вам в голову такое пришло?

Акакий, задумчиво глядя на люстру, сообщил, что совершенно не имел в виду старшее поколение.

-И не вздумай отпираться. Мы поднимем последние записи МУУ и докопаемся до истины.

-И что? - вякнул из-за двери старшенький вежливый мальчик, - Все так делают!

Папаша стал хватать ртом воздух, а мамаша за сердце.

-Вообще-то - да, - негромко успокаивал их психолог.

Пафосно пообещал исправить положение в ближайшее время хирургическим путем, как только соберет достаточное количество статистических данных, и победным маршем удалился.

Время настолько приблизилось к обеду, что ждать дольше было нельзя.

Нашли столовую, набрали полные руки еды и воспользовались отсутствием гида, что бы спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Вернее меня подмывало выяснить, что значит "хирургическое вмешательство".

Сначала друг категорически отказывался говорить о делах, но после супа, я его уломал. в конце-то концов, советские люди ВСЕГДА работу обсуждают за обедом, потому что на работе у порядочного советского гражданина принято говорить о бабах.

Акакий согласился и, задумчиво располовинив котлету, спросил, что мне известно о законах Мёрфи. Мой эрудированный технический мозг пошарил в ячейках памяти, но кроме законов Кирхгофа и Ома никаких иностранцев не выдал

-Это, наверно, психические законы, - насупился я.

Тоже мне умник, вздумал тут "Что? Кто? Кого?" устраивать.

-Вообще-то Эдвард Мёрфи был американским инженером ВВС. Уж и не помню, при каких обстоятельствах он сказал, что если существуют два способа сделать что-либо, причем один из них ведет к катастрофе, то кто-нибудь непременно изобретет именно этот способ.... Как философский принцип, закон трактуется легче и четче: если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.

Я был крайне возмущен. При чем тут буржуинский Мёрфи? Эта байда у нас носила красивое и незатейливое название "генеральский эффект"? Да и не сработал тут закон подлости, все фурычило, словно часы фирмы Красная Заря, только лучше, потому что стекло ниоткуда не выпадало, и стрелки перпендикулярно циферблату не становились. А ведь специально взял командирские, со стрелками. Говорили, что надежней и точней хронометра не бывает.

Акакий сочувственно прослушал хулу, гонимую на косоруких Краснозарянских часовщиков и продолжил, словно я последние пять минут рта не открывал.

-Ты прав. В данном случае имеет место НЕ сработавший закон Мэрфи, приведший к генеральскому эффекту. Не забывай, мы все-таки на Марсе. (задумчивое помешивание компота вилкой) Признаюсь, идея появилась у меня недели три назад. Когда нашему бюро поручили разобраться с проблемой, мы составили список всех возможных вариантов, включая игры операторов и диверсию. Но, просмотрев досье работников узла управления и после переговоров с ... неважно с кем, версии были отметены, как тупиковые. А недели три назад я понял. Это же Марс!

Да неужели!

Проигнорировав скепитчески вскинутую бровь, Акакий продолжил.

Согласно его умозаключениям, получалось, что комсомольская стройка, срочный пуск, неравномерная поставка комплектующих, привели к так называемому "кулибинству", то есть изобретательству в чистом виде. Выдумывали на ходу новые технологии, применяя подручные материалы, и оптимизировали схему за счет защиты во имя великой цели "сдачи в срок и досрочно". Как не парадоксально, но система заработала, причем сразу ритмично и четко. В Овценосксе находился единственный на весь Марс узел, на работу которого не было ни одного нарекания со дня пуска! До сегодняшнего дня.

Это стало возможным, во-первых, благодаря излишней ответственности операторов, и во-вторых, невмешательству технических и ремонтных служб. Нет сбоев - нет профилактики - не работ.

-При чем тут бабуси, - возмутился я.

Акакий вздохнул.

-Прекрати называть их бабусями. Иногда сомневаюсь, что знатоки высшей математики, в ладах с арифметикой. Ты считать умеешь?

Для техника вопрос, конечно, оскорбительный. Естественно, я умею считать, и готов подтвердить знания немедленно, если Акакий скажет, до скольких считать надо в пределах сотни, потому что до тысячи долго, а обед нерезиновый. Вместо этого психолог мягко посоветовал решить задачу для устного счета:

-Если МУУ построен тридцать пять лет назад, а первый оператор пришла туда молоденькой комсомолкой и подобрала восьмилетнюю девочку? Сколько лет операторам?

Прикинул в уме. На вскидку получилось, что младшенькая ровесница мамы. Все равно - бабуси, хоть и не такие древние, как выглядят.

-Педантизм операторов не объясняют странного поведения фантомов, - мрачно не согласился я.

-Частично, частично, - развеселился Акакий.

Инженер-гений, завершив наладку, строго-настрого приказал нос в машинное отделение без нужды не совать. Заходить раз в неделю, протирать и сдувать пыль в стратегических местах во избежание возникновения статического электричества. Старательные и ответственные женщины все делали в соответствии с рекомендациями, обеспечивая бесперебойную работу узла, и горя не знали.

-До сегодняшнего дня, - ехидно напомнил я.

-До сегодняшнего дня, - согласился Акакий.

Но, что для Земли хорошо, для Марса оказалось... нехорошо. Потому что небо было замкнутым разреженным ядром, не имеющим связи с космосом, а освещенная поверхность планеты была ночью внутри, магнитная мантия сплела свои потоки и контуры.

-Я назвал это явление появлением дополнительных связей в ячейках универсальной памяти фантомов. Кроме того, все, у кого возникли сбои, имели привычку разговаривать с фантомами. Беседовали, рассказывали, советовались. Как престарелые дамы со своими кошками. Они их очеловечивали. Ты обратил внимание на реакцию, когда я просил разрешение воспользоваться вещью? Так к вещам не относятся. И вещи не должны так к этому относится... Что значит как? реагировать не должны. Они же - вещь. Поэтому, возможно, мы имеем дело не просто с разумом, ускоряющим мыслительные процессы, провоцирующим самообучение, не с искусственным интеллектом, который увеличивает разнообразие набора функций, как у современных роботов, а с чем-то другим..., - он помолчал, воровато огляделся и выдал с видом государственной тайны очевидную чушь:

- Проявление эмоций!

-Е-рун-да. Полная ахинея. Откуда эмоции? На Земле такого не происходит. Да что там! И на Марсе такого не происходит.

- Я давно подозревал, что человеческие чувства и настроения: радость, страх, особенно страсть, вполне материальны. Они испускаются человеком. Может в виде волн? Как световые или радиоволны, но коротенькие такие и слабенькие. Об этом я пока не думал. На Земле их выметает в космос, а на Марсе куда деваться? Концентрируются в ядре. Кроме того, на Земле постоянно ведутся работы по обновлению базы, моделей, и всей системы в целом. И на Марсе повсеместно что-то да делают: профилактика, наладка-переналадка. Чувственные эмоции не успевают приживаться. А вот Овценосная область оказалась инкубатором для их возникновения и роста, как питательный парафин для бактерий.... Этот эффект я назвал "Закон Марса" или "Закон Марсологии"... Нет ничего не работающего. В замкнутом контуре все резонирует, и приводит к катастрофе... Оптимальное лечение - создание небольших неритмичных помех. Пусть даже с некоторым сложным алгоритмом. Подумай над моим предложением, пока я собираю материал.

Я беспечно пообещал подумать. Были проблемы и поважнее, чем мифически эмоции фантомов - надо было в идеальную самопальную систему Ионыча присобачить ОЧЕНЬ добротный польский аналог Гваделупского декодера.

В столовую зарулил наш гид, и досужие разговоры прекратили.

Следующие четыре дня все были заняты по самые гланды. Чем занимались Кирилла Мефодиевич и Акакий Александрович - понятия не имею. Лично я почти придумал, куда приладить новое оборудование, но имелась некоторая закавыка, оторвать башку Драконычу за которую - самое гуманное наказание.

Подачу энергии обеспечивали четыре генератора и шесть аккумуляторов. Переключались они автоматически, но при этом все оставались под напряжением. Рубильник общий, и вырубить всю систему разом я бы не рискнул. Хрен потом запустишь этот вечный двигатель. Переключение и отключение гений Ионыча игнорировал. Иногда на Земле он устраивал похожую гарантию защиты от дураков. Хотя в данном случае, вполне могло оказаться, что запчасти тупо не подвезли вовремя.

От безысходности случайно придумал, как приспособить ОЧЕНЬ хороший польский аналог тайваньского проектора теней для создания неконтролируемых слабых возбуждений в цепи, зависящие от освещения и наружного давления. То есть в части помех проявил себя вполне зрелым инженером. Миленько получилось. Осталось вмонтировать в систему? Но как?

Сварганил перемычку. Сам собою вспомнился весь мат, преподанный старым мастером паяльника и пассатижей. Придумал несколько новых выражений. Попробуйте сделать без них перемычку, имея на руках только паспорта агрегатов!

Одел на себя все диелектрическое, что нашлось у теток - операторш. Кстати, за время совместной работы проникся глубоким уважением к их ответственности, дружелюбию и искреннему сопереживанию и сочувствию чужим удачам и неудачам. Очень милые женщины оказались, за исключением Мерзавки. Кошка выбрала себе предмет обожания - Акакия, и ревновала его даже к собственным хозяйкам. Но это лирическое отступление. Итак, обезопасив себя от внешних неожиданностей, пошел устанавливать перемычку - рогозень, но даже не пробрался сквозь первую заградительную паутину проводов и шин. Неуклюжий защитный костюм позволил дойти только до второго ряда ящиков, точнее подъящичное пространство. Дальше ход сужался и щерился невообразимым количеством разной длины кабельных полок, что само по себе препятствовало продвижению вперед, даже если сделать вид, что с них ничего не свисало. Нырнул в правый лаз и через пять метров уперся в бок фундамента масляного трансформатора. Пук кабелей, толщиной с мою шею, уходил вертикально вверх сквозь дыру в полу. Ладно. Мы пойдем другим путем! И без скафандра для выхода на поверхность!

Кирилла Мефодиевич мрачно выслушал мою просьбу и на следующий день приволок ОЗК - общевойсковой защитный костюм. В нем я смог проползти до третьей линии обороны основного рубильника, который собственно не был мне нужен. Зато я смог беспрепятственно побродить между стройными рядами шкафов, осторожно переступая через нагло брошенные на изоляторы шины, даже не окрашенные в цвета фаз. Су-ука Ионыч! Или краски не было? Ни выключатели, ни разъединители ответа на вопрос "что это?" не давали. И это распределительная? Нет, нет и ещё раз - нет. Курильский лабиринт, свалка вторчермета и лаборатория ненормального физика-ядерщика - вот что это!...

Крамольная мысль пришла, когда я по затертой исполнительской документации разыскал непосредственно щит распределителя и обнаружил на его месте очередная дыру, уводящую в подшкафное пространство....

Пополз.

Любое описание меркнет перед тем, что я пережил за время опасного приключения, а результат плачевный - с перемычкой не угадал. Бестолковая попытка насильно её установить, стоила мне легко шока, одной пробитой перчатки и обожженной ладони. За спасенную жизнь, спасибо тебе ОЗК и знание техники безопасности при работе с неизвестными проводами. Это когда берешься за потенциально тоководные части только правой рукой, отсчитывая удары сердца.

Ещё два дня ушли на переделку. А потом случилось ЧПЧ - черт поймешь что. Словечко придумал Кирилла Мефодиевич, взявший нас с Акакием в оборот.

- На ваше образование государство потратило кучу денег, а когда появилась нужда, то вы в кусты, - толкал он бессвязную речь.

Словесный поток прекратил Акакий:

-Уважаемый! Вы от нас хотите ударного труда и гениальных решений, а сами скрываете причину ускорения плановых работ.

Но Кирилла Мефодиевич возбухал, что дела идут - хуже некуда, и среднему составу звена в лицах Александра Оросовича и Акакия Александровича о них знать необязательно.

-Ошибаетесь, - ответил на его горячий призыв к совести мой друг.

-Скоро дела пойдут ещё хуже, - предрек я. Ожог разбудил во мне провидца. И ещё я прочитал законы Мёрфи. Некоторые запомнил.

-С чего это?

-Под давлением все ухудшается, - продолжал я цитировать.

-Если, конечно, не сработает закон Марсологи, - подхватил Акакий.

Раскололся Кирилла Мефодиевич только на следующий день. Сначала во время завтрака подошли три мрачные личности в гражданском:

-Просим следовать за нами.

И так попросили, что отказаться был совершенно невозможно.

Привезли в местное отделение УВД.

В кабинете начальника по разным углам лежали части его фантома. Обрубки издавали нечленораздельные звуки и шевелили фрагментами тела.

-Выключи его всего, навсегда и полностью, - потребовал Кирилла Мефодиевич.

-Убийцы! - вполне отчетливо заголосила голова.

-А с пульта МУУ?

-На пульт ЭТО не реагирует.

Даже у полностью автономных моделей есть тайная кнопка, и я знаю где.

-А где хозяин фантома и кабинета? - тревожно спросил Акакий.

Волнения были вполне оправданы. Судя по интерьеру, тут произошло нехилое побоище: стены в крови, а единственная уцелевшая вещь - хрустальный граненый стакан, лишь подчеркивал трагизм декораций.

Кирилла Мефодиевич горько покачал головой: "Хороший был мужик".

-А кровь сотрудников, которые фантома брали, - услужливо вынырнул из-за его спины замначальника УВД.

Вечером гид нарезался до поросячьего визга и таки поведал жуткую историю.

Фан-жена "хорошего мужика" предположительно два дня назад придушил хозяина и полтора суток руководил местным отделением милиции. На сегодняшний момент у Кириллы Мефодиевича осталось единственное горячее желание: отключить всех фанов, срубив тем самым зло под корень, испепелить, а пепел развеять. Но начальство не позволило позорить перед зарубежными партнерами наше фантомостроение. Ему не только категорически запретили радикально решать вопросы, но и настойчиво рекомендовали дело замять.

Стало жутковато и неуютно. Из-за чувства беззащитности я и Акакий постарались догнать Кириллу Мефодиевича в количестве потребленного алкоголя. Я сломался первым. Ночью заявился Акакий и припёр меня к стенке. Точнее к спинке кровати.

-Что ж я сделаю? У меня есть создатель помех, а обесточить неработающие генераторы я не могу! - признался я.

-Вот, значит, где вылезло, - бормотал Акакий.

-Что вылезло?

-Неважно. Главное - работает закон Марсологии!

Утром обнаружили тронутую, но неразобранную кровать Акакия.

Мерзавка истеричным воем вывел к телу.

Друг в ОЗК без перчаток лежал на спине, раскинув руки, устремив в потолок незрячие глаза. Однако новую перемычку он поставить успел. Если бы не гибель товарища, я бы праздновал победу! Даже криво установленная, она работала! Правильно, по закону Марсологии, и должна работать.

Кирилла Мефодиевич сопроводил тело мнемолога до космопорта. Дальше, после завершения всех ремонтных работ, везти его домой на Землю пришлось мне.

И писать отчет...

" При завершающей стадии монтажа имело место непредвиденная ситуация при работе с ... в результате.... Наладка прошла успешно, сбой фантомных моделей ликвидирован... выводы сделанные комиссией предоставлены в бюро...."

Вот так вот. Сухо, по-деловому.

Закончится внутреннее расследование - переведусь на Марс! В Овценосную область.

Вчера, открыв почтовик, обнаружил письмо, написанное Акакием на кануне гибели.

"Доброго времечка суток. Если ты читаешь эт, значит, моя теория о материализме эмоций блестяще подтвердилась! Сбылись проклятия контрабандистки из космопорта. Не плачь. Утри слезу. Раз Закон Марсологии действует, то я не исчез совсем, а остался, распыленный эмоциями, в грозовой атмосфере Марса. Найди меня. Слышишь, непременно найди!! Думаю, для этого тебе понадобиться..."