Симонов Станислав : другие произведения.

Карантинные мероприятия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К областной больнице мы вышли уже после полуночи. Уставшие, замерзшие, голодные, вломились через запертые на замок двери и тщательно забаррикадировались. То, что нам удалось оторваться от стаи кабанов-мутантов, голов в 20, было невероятной удачей. Без патронов, еды и даже без противогазов, на тот момент мы были стайкой оборванцев с неясными перспективами...
  К областной больнице мы вышли уже после полуночи. Уставшие, замерзшие, голодные, вломились через запертые на замок двери и тщательно забаррикадировались. То, что нам удалось оторваться от стаи кабанов-мутантов, голов в 20, было невероятной удачей. Без патронов, еды и даже без противогазов, на тот момент мы были стайкой оборванцев с неясными перспективами.
  Игорь первым подумал о том, что с баррикадами мы, наверно, погорячились. Цыкнул на нас, перехватывая удобнее свой кустарный мачете, сделал шаг от двери и замер, прислушиваясь. Мы уняли клокочущее дыхание и затихли. Мёртвая тишина, иначе и не скажешь. Но даже такая тишина бывает обманчива, послушайте Лес. Сейчас в нём может быть тихо, а через мгновения вас начинают разрывать на куски голодные зубастые твари, сражающиеся не только с вами, но и между собой, за кусок мяса с вашей сочной филейной части.
  Мы встали, стараясь не мешать друг другу. У меня в руках была монтировка метровой длины с остро заточенными зубьями. Павлик держал крепкий топор с широким лезвием. А Ваня использовал длинную арматуру, раздвоенную на конце, подобно рогатке.
  Слева, судя по всему, в коридоре, скрипнула половица. Игорь вздрогнул. Адреналин у нас зашкаливал, крупная дрожь лишала плавности движений. Какой-то шум раздался со второго этажа. Иван случайно задел арматурой старый холодильник, стоящий рядом, раздался скрип, и мы услышали быстрое топанье как минимум четырёх пар ног. Слева вылетела здоровенная псина, и сразу же нарвалась на колющий удар мачете. Хрустнули кости, тварь заскулила, но не оставила попыток достать Игоря зубами. Держа пса-переростка на клинке, Игорь оттеснил его к стене так, чтобы Пашка смог завершить эту часть сражения, но тут на лестнице, которая была прямо перед нами, появилось нечто такое, от чего псина завизжала уже в другой тональности. Это был страх. Даже не страх, а леденящий душу ужас.
  Мутант походил на ящерицу, увеличенную в несколько десятков раз. Гибкое тело, покрытое чешуйками, короткие трёхпалые ноги с острыми когтями, длинный раздвоенный хвост с шипами на конце. Глаз не было, плоскую треугольную голову украшали десятки острых гребешков. Это порождение сил тьмы постоянно высовывало свой чёрный раздвоенный язык, будто бы пыталось нащупать впереди себя что-то. Замолчали все, даже раненый мутант, начавший терять силы от кровопотери. Похоже, ящер действительно был слеп, ориентировался по звуку или как-то ещё. Я увидел вытаращенные глаза Павлика, который показывал мне на корпус от старого холодильника. Собака-мутант упала в лужу собственной крови перед Игорем. Ящер пошевелился, делая несколько шагов вниз по ступеням. Я аккуратно, стараясь не шуметь, подкрался к Игорьку.
  - Он на звук реагирует. Псину толкнёшь от себя с шумом, приманка будет,- шепнул я ему на ухо,- а мы эту тварь холодильником попробуем придавить.
  Тварь, между тем, начала медленно спускаться по лестнице. У меня мурашки пробежали от затылка до пяток. Мы втроём встали за холодильник. Игорь поднапрягся, приподнял на клинке тушу пса и хлёстко шлёпнул об пол перед холодильником. Последующего не ожидал никто. Ящер молниеносным движением сделал гигантский прыжок, и приложил пса своей головой. Острые головные пластины с хрустом вошли в кости, перемалывая все внутренние органы мутировавшей собаки. После этого ящер повёл языком вдоль размозжённой туши и принялся за трапезу.
  Сказать, что мы были в шоке - ничего не сказать. Несколько секунд мы оторопело наблюдали за мерзкой тварью, видимо, каждый успел представить себя на месте пса. Потом Паша толкнул меня локтём, и я вышел из оцепенения. Момент был более чем удачный. Ящер пожадничал, пытаясь проглотить большой кусок мяса вперемешку с костями. Мы в едином порыве толкнули тяжеленный холодильный агрегат, и он с гулким шлепком обрушился на чудовище. Навалившись сверху, мы стали отчаянно молотить мутанта по открытым частям туловища. Ваня изо всех сил старался удержать своей рогатиной хвост беснующегося мутанта. Паша с Игорем нашли слабое место ящера - в том участке, где гребешки на голове уже закончились, а массивная броня спины ещё не началась. Два удара топором и один мачете привели к образованию зияющей раны, из которой фонтаном ударила кровь. Ящер взревел, сделал сильный рывок, но Ваня помог нам удержать мутанта, навалившись на хвост своим телом. Ещё два удара, и голова ящерицы-переростка покатилась к стене, в бессильной злобе открывая зубастую пасть. Мы тут же отскочили от конвульсивно дёргающегося тела, сотрясающего в агонии холодильник и пол. Если бы не внезапность нашего нападения, эта тварь, несомненно, схрумкала бы нас, как мутанта, и не подавилась бы. Игорь сделал знак, что расслабляться ещё рано, и мы отвернулись от поверженного противника, продолжая сжимать оружие.
   Прекратилась агония, грохот от шатающегося холодильника стих, тишина восстановилась. Стало слышно, как капает вязкая кровь с топора Паши.
  - Смотри, справа дверь какая. Наверняка за ней что-то спрятано,- расплылся в улыбке Ваня,
  - Вечно тебе клады мерещатся. Потом посмотрим, - буркнул я,- никуда от нас не денется эта дверь.
   Игорь помедлил ещё минуту, махнул головой и мы пошли налево, под крупную надпись "Приёмное отделение" над дверным проёмом.
  - Примем? Приёмное, ведь, - улыбнулся Ваня.
  - Сначала осмотримся,- одёрнул его серьёзно Игорь.
  
  После проверки отделения на наличие других опасностей, мы наглухо перекрыли главный вход, заблокировав двери всяким хламом. Внешняя дверь приёмного отделения, массивная, стальная, была заперта кем-то задолго до нас. Тот, кто закрывал её, обломал ключ, оставив рабочую его часть в замке.
  
  Мы прошли мимо кабинета с надписью "смотровая", и Игорь уверенным шагом направился к двери с табличкой "ординаторская". Она так и стояла нетронутой, словно доктор покинул её пару минут назад. Небрежно брошенный на диван халат, поверх него фонендоскоп. На столе лежали коробки с лекарствами, микроскоп, штативы с пробирками, какие-то бумаги. Примыкающая к ней комната отдыха вмещала 3 кушетки, письменный стол и тумбу с телевизором. Окна были с решётками, сюда не добрались ни мутанты, ни люди.
  - О, как по заказу, для ночлега,- с размаху опустился на среднюю кровать Ваня, - так примем, или как?
  - Давайте, что ли,- Игорь кивнул, Паша достал алюминиевую флягу с заветной жидкостью, а у Вани, как по волшебству, в руках появились наши бессменные четыре пластмассовые рюмки. Выпив по две, наскоро перекусив скудными остатками провианта, мы бросили жребий по дежурству. Первая смена выпала мне. Игорь мне оставил обрез тульской вертикалки с двумя последними патронами, на всякий случай. Ваня дал часы, по которым я должен был сориентироваться и разбудить его для смены. Паша закрыл дверь комнаты отдыха и уже через несколько минут раздался их приглушённый храп. Я, в свою очередь, заблокировал дверь в коридор стулом и огляделся.
  Чтобы не заснуть, решил исследовать ординаторскую в поисках интересных и полезных вещей. Лекарства на столе уже не представляли ценности, срок годности самого "свежего" истёк примерно год назад. Закрытые пробирки на пластиковой подставке я и открывать не стал, мало ли в них какая гадость могла быть, став взаперти ещё более злой и дикой. Об эпидемиях неизвестных болезней я был наслышан, поэтому аккуратно убрал склянки в пустой шкаф. На столе остались письменные принадлежности. Два карандаша тут же отправились в карман, к ним добавилась стирательная резинка и блок листочков чистой бумаги. В хозяйстве пригодится. В столе была тумба с выдвижными ящиками. В первых двух валялся всякий хлам, а вот в самом нижнем ящике я нашёл массивную связку ключей. Один ключ был отломан, я угадал в нём тот, что открывал дверь приёмного отделения. Когда я перебрал остальные, стало понятно, что я могу найти нечто интересное. Четыре больших ключа, с десяток мелких, и один очень специфический. Большие ключи, по всей видимости, отпирали железные двери. Маленькие служили для шкафчиков, ящичков и пластиковых окон. А вот в отношении одинокого ключа интересной формы и размеров у меня были свои соображения. Я поискал глазами вокруг, походил вдоль ординаторской и за ширмой увидел искомое. Старый железный сейф служил тумбой под цветочные горшки. Цветы давно высохли и развеялись сухой шелухой, а сейф стоял как новый. Замок был, на удивление, хорошо смазан, ключ повернулся без проблем. Дверь я открыл с трудом. Хлопнул втягиваемый в сейф воздух, изнутри вылетело облачко жёлтой пыли, от которого я начал чихать. Как следует прочистив нос и глотку, я смог заглянуть в сейф. У меня чуть челюсть на пол не отвалилась. В сейфе я увидел мрачного вида револьвер, а рядом с ним уютно расположились в картонных коробочках патроны. Вот это пруха! Перспектива поменять монтировку на револьвер настолько меня воодушевила, что я так и сидел перед сейфом, разинув рот, широко открыв глаза от удивления.
  Револьвер был в хорошем состоянии. Смахнув с него жёлтую пыль, я взял чарующую машину смерти в руки и пару раз потянул за спуск. Раздались отчётливые щелчки, барабан дважды провернулся. Меня аж в жар бросило. Он был исправен! Открыв барабан, дрожащими руками вставил 6 патронов. Вот удивятся братки, когда я в очередного мутанта сделаю пару выстрелов! Чувство жара и возбуждения усилилось, когда я достал и рассовал по карманам оставшиеся патроны.
  Под коробочками с боеприпасами лежала папка, тоже вся в пыли. На лицевой странице было напечатано "история болезни". Достав её, я понял, что ошибся. Это была не папка, а специально сшитая большая тетрадь, которая сама по себе содержала несколько разлинованных страниц, и имела ещё много вложенных, исписанных от руки листов. И для чего её надо было прятать в сейф? Я поднялся с пола, присел на диван прямо поверх лежащего халата, открыл "историю болезни" и начал читать.
  
  
  "День 4.
  Не знаю, что и написать. Много лет прошло с того момента, как я читал об экспериментах в нацистских концлагерях, о врачах, оценивающих жизни своих узников сугубо с практической точки зрения. И теперь я сам уподобился этим порождениям тьмы. Но палач ли я? Садист или, может, убийца невинных? И так ли они не виновны в том, что случилось с ними?
  Пошёл 4 день, а я только сейчас смог написать. Сегодня мне пришлось усыпить пришедшего два дня назад человека. К тому времени я уже знал о болезни, но думал, что она распространяется только в пределах больницы. Когда же я открыл дверь приёмного на стук, я думал, что мне конец. Он стоял на крыльце абсолютно ровно, но я не видел половины его лица, скрытого за язвами. Впустив человека (а человека ли?) внутрь, я определил его во второй бокс. Загадок стало больше. Я не нашёл возбудителя ни в крови, ни в других биологических средах. Конечно, я ограничен в исследованиях, но всё же. Ещё у двоих пациентов обнаружены признаки быстрой мутации. Ребёнок из первого бокса стал земляничного цвета. У пациента из 6го исчезла радужная оболочка глаз. Оба стали агрессивные, если б я их не зафиксировал, мне точно пришлось бы плохо. Итого семь пациентов за четыре дня. Было восемь. Вчера я усыпил самого пожилого, видя его мучения. Его мутация не похожа ни на что другое. Сначала кожа на его животе стала чёрной, потом постепенно она стала вваливаться внутрь, пока посреди живота не образовалась дыра. Будто бы разлагается заживо. Это ужасно, не хочу вспоминать..."
  
  Я оторвался от записей и перевёл дух. Ничего себе чтиво! Глотнув воды из фляжки, я вспомнил про запрет открывать форточки. Стало как-то жарко и душно. Впрочем, я быстро отвлёкся от этого дискомфорта, вернувшись к чтению.
  
  "День 5. Сегодня я чуть не погиб. Пациент со второго этажа, как-то разорвав импровизированные пластиковые наручники, бросился на меня с табуреткой. Если бы не револьвер, доставшийся в наследство от того человека, лежать мне среди мутантов с проломленной головой. В том, что в них осталось мало человеческого, мне стало понятно после этого случая.
  Между тем, в шестом боксе, у пациента выросла ещё одна правая рука, откуда-то из межреберья, чуть выше печени. Я весь день голову ломал, как он мог за ночь отрастить себе руку, и чего ждать дальше. Пристрелил прямо через смотровое окно. Входить не рискнул, запечатал дверь. Он болен два дня, а уже такая прогрессия. Видимо, возбудитель мутаций в его организме размножился до критической массы и стал менять тело под какие-то свои задачи. Становится страшно, но оптимизм в меня внушает то, что я жив и здоров, а ежедневные осмотры в зеркало меня убеждают в этом.
  
  День 6.
  После вчерашней стрельбы стало совсем тихо. Если раньше пациенты кричали и разговаривали, то теперь везде тишина. Пациент из 12 бокса лопочет что-то непонятными словами. Я начинаю замечать, как из его лба, чуть левее средней линии, начинает расти какое-то образование. Надо повторить анализы.
  День 7.
  Пациент из 12 бокса визуально прибавил в массе. Лоб сильно деформирован какими-то наростами коричневого цвета. Стены заплёваны крупными зелёными кляксами. Убит на 6 день от начала болезни. Бокс опечатан.
  Между тем, кончается пресная вода, и скоро мне придётся отправиться на поиски. Пить очень хочется..."
  
  Вот это жесть! Я понял, что пролистал уже более половины записей, пропуская ни о чём не говорящие мне бланки анализов, исследований и всякую медицинскую белиберду, от которой у здорового человека в иные времена начинали коленки трястись. Мне было страшно и любопытно на самом деле. Я и хотел, и не хотел читать дальше. Ведь мы были в этом же отделении, где неизвестная инфекция, с которой доктор не смог справиться иначе, чем пристрелив пациентов, находилась всё это время. А что, если мы уже больны? Меня передёрнуло от перспективы заиметь третью руку и дырку в животе, поэтому я решил дочитать и узнать разгадку. В том, что я найду ответы, я не сомневался. Если бы он не дописал - не было бы смысла прятать записи в сейф. Может, я узнаю, где доктор, и что случилось. Пролистав ещё одну кипу вклеек с анализами, я нашёл очередной рукописный текст.
  
  "День 8.
  Страшные язвы покрывают их тела. Я всякое видел с начала катастрофы, но такое - в первый раз. Я не могу смотреть на истекающие гноем и кровью тела. Я не смог разгадать загадку этого заболевания и загадку своего иммунитета. Хватит с меня того, что я остался жив, и до конца своих дней буду помнить эти исковерканные тела и лица.
  Сегодня я усыпил парня, дав ему с водой большую дозу барбитуратов. И это было последней каплей. Прячу записи в сейф, пистолет тоже, подальше от зверья, которое всё активнее и активнее нападает на опустевшую больницу..."
  
  Я закончил чтение. Смутное чувство охватило меня. Я нашёл ответы на часть своих вопросов, но беспокойство никуда не исчезло. А ещё очень хотелось пить. Я взглянул на опустевшую фляжку и оставил её, вместе с историей болезни на диване. У Игоря есть резервная бутылка, попью из неё. Взглянув на часы, я присвистнул от удивления. Хороши напарнички! Пока я отвлёкся, и пропустил вторую смену, читая, они там продолжают дрыхнуть!
  Открыв дверь, я остолбенел. Игорь был весь фиолетового цвета, даже одежда немного отливала каким-то таким оттенком. Каждый выдох сопровождался выделением обильной слизи, которая стекала куда-то на пол. Паша имел несколько дополнительных пальцев и некое подобие носа на горле. А Ваня приобрёл несколько десятков белых, полупрозрачных щупалец, которые заменяли его густую бороду, активно шевелились и, будто бы жили своей жизнью.
  Мои руки затряслись, ноги подкосились, я едва вышел из комнаты и начал искать глазами зеркало. Зеркало нашлось на внутренней стороне открытой двери шкафа для одежды. Я был вполне обычным человеком, столько же частей тела, сколько и было при мне с рождения. Выходит, у меня иммунитет, как и у доктора?
  Это что же получается, мне надо своих братьев вот так вот просто пристрелить теперь, потому что доктор не нашёл лечения? И кто способен теперь излечить от этого? Если вообще есть такой человек.
  Я потрогал револьвер, лежащий в кармане. Потом взглянул на обрез, лежащий на диване.
  
  

***

  
  Выстрелы прозвучали в предрассветной тишине особенно громко. Две фигуры, крадущиеся в остатках ночной мглы, синхронно присели, развернув оружие в разные стороны.
  - Со стороны областной.
  Тишина восстановилась, будто бы и не было никаких звуков.
  - Фил?
  - Да слышу, слышу. Проверим?
  - Давай.
  - Может, помочь кому...
  - А, может, уже и не надо,- хмыкнул Ромб, - давай тандемом, малый вперёд.
  Они пошли, вскинув автоматы к плечу, неслышно, пригнувшись, стараясь уловить малейшие изменения в окружающем спокойствии. Уже возле самой больницы они услышали ещё один выстрел.
  - Это в левом крыле. Первый этаж.
  - Давай ближе, - Ромб расфокусировал зрение, стараясь охватить всю больницу сразу. Фил аккуратно добежал до крыльца, выходящего из крыла здания. Массивная железная дверь была закрыта.
  - Крою,- Фил приготовился поддержать товарища огнём, а тот быстро перебежал к крыльцу.
  - Смотри-ка,- указал Ромб на лист белой бумаги формата А4, который держался на остатках клейкой ленты, и уже начал выцветать. На нём карандашом жирно было написано слово: "Карантин".
  - Давай-ка усиленные фильтры поставим, на всякий случай.
  - Доставай.
  Прикрывая друг друга, они по очереди сменили фильтры в своих противогазах.
  - Подсади, через второй зайдём.
  Ромб подставил сцепленные в замок руки, а Фил резво вскарабкался на козырёк над дверью, помог взобраться товарищу, и спустя пару минут они уже были внутри больницы. На втором этаже было сыро. В двух палатах были найдены скелеты. В третьей Фил первым заметил кладку яиц огромных размеров в перевёрнутом шкафу. Ромб понял его с полувзгляда и по очереди штыком проткнул твёрдую скорлупу каждого яйца. Двинулись дальше. Правое крыло серьёзно пострадало от пожара. Деревянные перекрытия пола прогорели, и Ромб сразу повёл напарника вниз по лестнице.
  - О, а вон и забор-башка лежит. Лихо его сделали.
  - Интересно, кто,- Фил покосился на отрубленную голову мутанта, проверил дверь слева от лестницы, убедился, что она закрыта. Взглянул на заваленный впереди центральный вход и повернул туда, откуда ранее прозвучали звуки выстрелов, - страхуй, напарничек.
  - Крою,- отозвался Ромб. Фил подошёл к двери, встал сбоку и резко её открыл.
  - Чисто, - Ромб осмотрел коридор, пробивая его по всей длине лучом своего мощного фонаря.
  Ромб проскользнул в отделение, Фил неотрывно следовал за ним. Луч фонаря перемещался по дверям боксов, заглядывал внутрь через смотровые окна, задерживался на человеческих костях. Маленький скелет в первом боксе, лежащий на кушетке. Скелет взрослого человека во втором боксе, тоже на кушетке. Третий и четвёртый бокс были соединены между собой дверью, представляя врачебный и смотровой кабинет для экстренных больных, поступивших по скорой. Здесь было грязно и пахло псиной. Комната с номером пять была некогда складским помещением. Шестой бокс открыл бойцам человеческий скелет с пулевым отверстием в черепе. Напротив был двенадцатый, бокс, с похожей картиной.
  Следующая дверь по правой стороне имела надпись "ординаторская", и была заперта изнутри. Выбив дверь, друзья ворвались в комнату.
  На диване полулежал, завалившись на бок, труп мужчины, с револьвером в руке. Изо рта его на полуистлевший диван просыпалась какая-то жёлтая пыль. Один висок черепа имел ровное отверстие с опаленными краями, другой отсутствовал вовсе.
  - Хорошие тут пилюли,- тихо и задумчиво сказал Фил,- лечат наверняка. Только этот самолечением занялся, судя по всему.
  - Глянь, бро, тут ещё три пациента,- сказал Ромб, заглядывая аккуратно в смежную комнату,- и я знаю одного. Ванька по кличке Вакса, на чёрном рынке его несколько раз видел.
  - Тоже вылеченные? - Фил осматривал ординаторскую в поисках ответов, заглянул в пустой сейф, обратил внимание на вездесущую жёлтую пыль.
  - Наглухо. Непонятно, как минимум. Спали они что ли? Смотри, один вовсе улыбается.
  - Может не поделили чего, или обиду какую он затаил,- Фил подошёл к двери,- вызвался покараулить спящих, да и всадил им по пуле в голову.
  - Да кто теперь разберёт, что тут случилось.
  - И правда. Но у меня смутная тревога по этому запутанному делу, Ватсон.
  - Отчего же, Холмс? Обычная бытовуха, у нас народ по пьяни и не такое устраивает.
  - В рюкзаке две бутылки и одна открыта. Выпито по паре рюмок на четверых максимум. Что-то тут не так,- Фил стволом автомата перелистнул страницы раскрытой истории болезни, вчитался. Смахнул жёлтую пыль, осевшую на пламегасителе.
  Ромб исчез в комнате, а Фил нашёл чтение весьма занятным, пролистал несколько страниц, взяв историю болезни в руки, после чего бросил её на письменный стол, подняв облако всё той же пыли.
  - Давай-ка сделаем вот что,- Фил раскрыл подсумок и вытащил из него маленький баллон с газом для зажигалок,- ты тут ничего не трогай, а я пока что подготовлю это непонятное место.
  - К чему?
  - К карантинным мероприятиям.
  Ромб удивился, но вопросов задавать не стал, лишь показал напарнику на свой запас бензина и махнул подбородком в сторону коридора. Фил кивнул.
  
   Они стояли, глядя на полыхающую больницу.
  - Только зря крюк сделали,- ворчал Ромб, ухмыляясь, - разве что узнали, что у нас у самих таких лекарств в достатке. Мы теперь, получается, врачи?
  - Лучше. Мы - врачи без границ.
  - Куда двинем, доктор?
  - Давай в схрон, через водопад. Надо смыть с себя всю гадость, выкинуть и поменять фильтры.
   Через несколько минут огонь перекинулся на второй этаж, затрещали перекрытия. Огонь только разошёлся, когда две фигуры вошли в лес, скрываясь от рассвета.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"