Аннотация: Я часто представляю себе будущее, которое может ожидать человечество, но почему-то каждый раз мне становится грустно от этого. Не из-за того, что нас ждет, а от того, чего мы не смогли сделать или сделали, но не так, как было бы лучше для нас...
Вступление
Я часто представляю себе будущее, которое может ожидать человечество, но почему-то каждый раз мне становится грустно от этого. Не из-за того, что нас ждет, а от того, чего мы не смогли сделать или сделали, но не так, как было бы лучше для нас. Люди привыкли жить в настоящем, не интересуются прошлым, а будущее в их понимании - это месяц, год, в лучшем случае два года. Простых людей больше интересует их личное будущее, а не будущее всего человечества, да и что такое человечество на планете, где главный акцент ставится на национальность, а не на слово "человек"? Когда-то давно была великая страна. Страна, которая подарила всему человечеству космос, страна, которая поворачивала реки вспять, строила города в пустынях, уравнивала всех людей под одним понятием - человек. Многим повезло родиться в этой стране, и эти люди, наверное, последние на земле, которые еще умеют думать о человечестве, а не о нации. Жители той страны верили с детства, что нет ничего невозможного, верили в высшие цели во благо всего человечества, а не для выгоды одного индивида. Это была великая страна, и именно эта страна, на пути к своим целям, поставила весь мир на колени, когда в секретных лабораториях родился новый, жестокий мир, в котором человек должен был доказать, что у человечества есть шанс на место в этом мире.
Восток
25 сентября. 04:21
"Совершенно секретно
Из "Ясеневой рощи" от генерала Асканова А.А.
"Кедра 2", Штаб ККС - Майору Шанаеву Р.К.
В связи со сложившейся критической ситуацией на базе "Восток 1" приказываю:
ввиду непригодных для полетов погодных условий незамедлительно отправить наземную разведывательную группу в расположение базы "Восток 1" для сбора информации и выяснения текущей ситуации на ней. "Восток 1" с 14.09.2036 на связь не выходит, однако по каналу экстренной связи, приходит сообщение с одним и тем же текстом: "Не входить!"
В случае бактериологической опасности провести оценку рисков, персонал базы поместить в карантин и с территории не выпускать. Комплектация и размер группы по вашему усмотрению. На формирование группы 3 часа, затем приступить к выполнению задания немедленно, о ходе операции докладывать в ГК "Ясеневая роща" лично мне.
Генерал Аксанов А.А."
25 сентября. 06:40
"Совершенно секретно
Из "Кедра 2" от майора Шанаева Р.К.
"Ясеневая роща", ГК - генералу Асканову А.А.
Количество и состав группы сформированы, в состав включен штатный биолог "Кедра 2" Самойлов Л.Н. , старшим группы идет капитан Резной Ф.М. Ориентировочное прибытие группы на место 27 сентября 07:00, радиосвязь каждые 3 часа, позывной группы "Куница".
Майор Шанаев Р.К."
26 сентября 09:15
"Совершенно секретно
Из "Кедра 2" от майора Шанаева Р.К.
"Ясеневая роща", ГК - генералу Асканову А.А.
"Куница" вышла на связь, группа следует заданной точки, прошли барьерный гребень. Пробы, взятые Самойловым, показывают повышенное содержание биологических веществ (БВ), между тем, уровень веществ не представляет опасности личному составу группы. Группа продолжает выполнение поставленной задачи.
Майор Шанаев Р.К."
26 сентября 12:10
"Совершенно секретно
Из "Кедра 2" от майора Шанаева Р.К.
"Ясеневая роща", ГК - генералу Асканову А.А.
"Куница" сообщает о повышении уровня БВ в районе "Серой топи", старшим группы принято решение использования индивидуальной защиты и продолжения движения к заданной цели. Самочувствие членов группы отличное.
Майор Шанаев Р.К."
26 сентября 15:40
"Совершенно секретно
Из "Кедра 2" от майора Шанаева Р.К.
"Ясеневая роща", ГК - генералу Асканову А.А.
Связь с "Куницей" утеряна, в расчетное время группа не вышла на связь. Во время последнего сеанса связи группа была в районе о. Осипцы. Ждем дальнейших указаний.
Майор Шанаев Р.К."
26 сентября 16:23
"Совершенно секретно
Из "Ясеневой рощи" от генерала Асканова А.А.
"Кедра 2", Штаб ККС - Майору Шанаеву Р.К.
Ввиду улучшений погодных условий с базы "Кедра 1" выслан вертолет бортовой номер CC-4516-РК2, для разведки местности и определении положения группы. Ориентировочное время прибытия вертушки на место последнего сеанса группы -18:15. Продолжать вызывать группу по рации каждые 5 минут, в случае связи с группой приказываю: составу группы включить маячок, выйти на открытую местность и ждать, пока их обнаружит поисковый вертолет. Далее проследовать на вертолете до базы "Восток 1" для выполнения первоначальной задачи.
Генерал Аксанов А.А."
26 сентября 20:13
"Совершенно секретно
Из "Ясеневой рощи" от генерала Асканова А.А.
"Кедра 2", Штаб ККС - Майору Шанаеву Р.К.
"Куница" найдена, личный состав группы чувствует себя хорошо. Как сообщил старший группы Резной, рация утонула в болоте, пока пытались вытащить нерадивого радиста. Группа переходит под командование капитана Белова, командира отправленной вертушки.
Генерал Аксанов А.А."
26 сентября 22:00
"Совершенно секретно
Из "CC-4516-РК2" от капитана Белова А.В.
"Ясеневая роща", ГК - генералу Асканову А.А.
Прибыли на точку, состав группы в норме, зафиксирован предельный уровень БВ, вся группа работает в индивидуальной защите. На территории базы движения не наблюдается, нет ни обслуживающего персонала, ни гарнизона охраны. Дверь на КП заварена изнутри. Инфраструктура базы не тронута, следов нападения не наблюдается. "Куница" предпринимает попытки проникнуть в КП.
Капитан Белов А.В."
26 сентября 22:11
"Совершенно секретно
Из "Ясеневой рощи" от генерала Асканова А.А.
"Восток 1", CC-4516-РК2 - капитану Белову А.В.
В виду сложившейся обстановкой приказываю:
Группе "Куница" отставить попытки проникнуть на КП.
По аварийному коду получить доступ к блоку "Гамма", составом группы подготовить к транспортировке "Голубой". Группу на борт не брать, оставить до прибытия отряда биологической зачистки.
"Голубой" немедленно доставить на базу "Восток 2". Выполнять немедленно.
Генерал Аксанов А.А."
26 сентября 23:29
"Совершенно секретно
Из "CC-4516-РК2" от капитана Белова А.В.
Ясеневая роща, ГК - генералу Асканову А.А.
"Голубой" на борту, отправляюсь на базу "Восток 2".
Капитан Белов А.В."
Кадет
Слабый, еле ощутимый ветерок трепал языки пламени костра. Ночь выдалась на удивление тихая, и от этого была какая-то пугающая, страшная. Не было слышно ни крика гагары, ни даже шелеста листвы, лишь треск сухих веток в костре придавал некое присутствие чего-то живого в этом забытом месте.
Егор долго сидел у костра, пытаясь согреться. Накрывшись старым потрепанным плащом и всматриваясь в черную мглу леса, словно надеясь рассмотреть кого-то в ней. Ему будто бы слышалось, как там, в непроглядной тьме, что-то или кто-то медленно, шаг за шагом крадется к нему. Он поймал себя на мысли, что уже минут двадцать смотрит на старую корягу, на которую едва-едва падал свет от костра. Непонятно, что именно так настораживало его в этом странном силуэте: то ли его воображение играло с ним, то ли свет от костра, заставлял тени дергаться таким образом, что изогнутое дерево будто бы было живым, исполняя некий магический танец, стоя на одном месте. Егор перевел взгляд на костер и некоторое время смотрел на пламя. Если ему не удастся найти этот ящик в течение следующего дня, то придется вернуться в лагерь. Ах, этот чертов ящик, и почему этой вертушке нужно было разбиться именно в этом квадрате, да и почему именно он должен искать его. Неужели во всем лагере, из всех курсантов, именно он должен искать эту проклятую коробку? Да и зачем ее вообще искать? На брифинге говорили, что вертушка ушла пустая, ничего ценного в ней не было, разве что пилот, да и тот наверняка разбился при падении. И теперь именно он, Егор, рядовой курсант, должен лазить в этом забытом богом болоте, чтобы найти и достать проклятущую коробку, на записи с которой не будет ничего ценного кроме последних слов пилота своим родным, а то и просто ненормативных словосочетаний, которыми пилот наградил и конструкторов техники, придумавших этот летающий батон, и командира, отправившего его на это задание, да в принципе всех, кто так или иначе причастен к его неудачливой судьбе. Представляя, какие словосочетания, какие проклятья, да еще в какой форме мог бы говорить пилот пропавшего батона, Егор слегка улыбнулся, даже ненароком тихонько засмеялся. Его настроение слегка приподнялось.
Ветки в костре уже почти прогорели. Ночь все так же была беззвучна, а тьма все так же непроглядна. Егор огляделся по сторонам и остановился на той же коряге, которую рассматривал некоторое время назад. Что-то в этой коряге ему не нравилось, что-то не складывалось в его голове. Решив, что так можно и всю ночь просидеть, смотря на эту кривую фигуру и теряться в догадках, стоит подойти поближе и развеять все ужасные мысли, что лезут в голову. Он откинул плащ-палатку, уперся одной рукой в землю и поднялся на ноги.
Стоило отойти на несколько шагов от костра, как прохладный воздух сразу же окутал его, а в нос ударил резкий запах дикой природы. Воздух в лесу, ночью, отличался от дневного. Этот факт уже не был ни для кого секретом, так как после катастрофы растительный мир стал стремительно меняться. В отличие от человека, природа быстро адаптировалась к новой опасности, приобретая новые свойства, чтобы выжить. Когда в стремительно растущую зону отправились первые группы ученых: биологов, химиков, физиков, специалистов всех наук, одним из первых замечаний было именно то, что леса стали жить двойной жизнью. Растительность днем, все так же тянулась к свету, а ночью - к запахам. По крайней мере, так понял Егор из рассказов старого профессора Льва Самойлова, который был прикреплен к их лагерю главным штабом, и ежедневно следил за изменениями природы, в его окрестностях. Лев Николаевич рассказывал курсантам много интересного, порой пугая их выдуманными подробностями, касающихся поглощением слабых животных болотами или же высокой травой. Решит небольшая живность прилечь в траву отдохнуть, а встать уже не может, трава будто бы живая, обволакивает конечности и держит у земли, а слизистая, которую она выделяет, соприкоснувшись с кожей животного, как токсин, впитываясь в ткани, постепенно парализует несчастное животное. Однажды, во время одного из таких рассказов, кто-то из новичков не выдержал и упал в обморок. Ох, и досталось тогда Льву Николаевичу от инструктора по подготовке курсантов Резного, среди молодежи называемого просто "резина". Тогда даже из штаба приезжали, хотели Самойлова демобилизовать, но все вроде обошлось, утихло и забылось.
Пропитанный резкими, причудливыми запахами, которые испускали пораженные бактериями растения, лес окутал одинокую человеческую фигуру, отошедшую от костра. Отойдя, метров на пять, Егор остановился и обернулся, будто бы вспомнив строки из пособия по выживанию, он начал цитировать их вслух: "Передвижение по "дикой" зоне без средств индивидуальной защиты и оружия может привести к заражению с последующим летальным исходом. Отправляясь в зону повышенной опасности, не забудьте убедиться в наличии наручного датчика магнитных полей и ........", - голос его затих, и он замер на месте.
Тишина, полная тишина, только ритмично учащающие звуки биения сердца, тук, тук, тук. Глаза открыты, последние слова зависли в тишине, даже не слышно треска веток в костре. Воздух как будто бы стал густым и липким, дышать очень трудно: тук, тук, тук - сердце бьется с нарастающей амплитудой, готовое выпрыгнуть из груди. Тело не слушается совершенно, мысли, безумного хоровода мыслей. Кто это? Неужели это пилот пропавшей вертушки? Как? Откуда? Тук, тук, тук, тук.... Страх сковал Егора окончательно, только его мысли хаотично носились в застывшем времени.
Картина вырисовывалась поистине пугающая. Все тот же костер, около которого лежит скинутый Егором плащ-палатка, рядом походный рюкзак, из которого торчит фляжка. Рядом, на бревне, у дерева, где только что лежал Егор, сидел человек в армейской форме пилота с отличительными знаками на груди и двумя большими буквами СС. "Служба снабжения" понял Егор. Его взгляд продолжал хаотично осматривать незнакомца, перекидываясь с ног на грудь, руки, голову. Ночной гость молчал. Его куртка была порвана на правом плече, где красовались капитанские погоны, из кобуры на груди, торчал старый ТТ, которыми комплектовали всех пилотов в их лагере, сама ткань заляпана чем-то темным, то ли мазутом, то ли кровью. Незнакомец сидел смирно, вытянув руки в направлении костра, словно пытался их согреть. Егор не смог разглядеть лица незнакомца из-за одетого на голове гермошлема, а подойти ближе не мог. Тело его не слушалось, лишь стук сердца отдавался громким эхом в голове.
Когда звук ожил вокруг, а сердце более или менее успокоилось, Егор решил разорвать гробовое молчание, наступившее с момента появления незнакомца. Он, несомненно, уже встречал этого человека, в лагере, около палатки летчиков. Подбирая слова, он заговорил, наконец, разорвав тишину.
- Старший кадет Смирнов, третий курсантский взвод при лагере "Кедра 2", - то ли его тело еще не пришло в себя после испуга, но Егору показалось, что он шепчет, а не говорит в полный голос.
Фигура незнакомца никак не среагировала, капитан все так же сидел, вытянув руки к костру. Егор решился еще раз представиться, но теперь постарался сделать это более громко и четко. Страх понемногу отпускал его из своих когтистых лап.
- Старший кадет Смирнов, третий курсантский взвод при лагере "Кедра 2", нахожусь на выполнении задания по обнаружению места крушения вертолета, бортовой номер CC-4516-РК2, - закончив свои слова, он замолчал, ожидая реакции незнакомца.
- Вольно, кадет, - наконец ответил капитан - Я капитан Белов, Антон Викторович, старший пилот машины СС-4516-РК2. Каковы цели вашего задания, кадет? - все также, не шевельнувшись, произнес незнакомец. - А оружие нужно всегда держать при себе, юноша. Без оружия долго не проживешь. Вас этому на занятиях по выживанию не учили?
- Виноват, товарищ капитан, учили, - отвечая, Егор решил подойти ближе к костру, чтобы лучше рассмотреть капитана. - Задача: найти борт СС-4516-РК2, найти уцелевших и доставить в лагерь находившийся на борту "ящик".
- "Голубой", - поправил его капитан.
- Никак нет, - постарался как можно по-мужски ответить Егор. - Нормальный.
Капитан повернул в сторону парня голову. Егору даже показалось, что он очень удивился такому ответу, хоть глаз и верхней части лица не было видно из-за черных, как смола опущенных очков гермошлема. Егор заметил, что из-под защитного стекла по обеим щекам капитана тянулись полосы запеченных, кровавых подтеков. Белов просидел с повернутой на кадета головой несколько секунд, потом его губы скривились в широкой улыбке.
- "Голубой" - это ящик, да и не ящик это вовсе, а титановый бокс, голубого цвета, поэтому имеющий маркировку "Голубой". А вы, молодой человек, либо юморист, либо родственник юмориста, притом недалекий. Нужно мне больно знать о твоей ориентации, - Белов тихонько засмеялся - Нормальный он, а я, по-твоему, какой?
Егору вдруг стало стыдно, он опустил голову. "Извините, товарищ капитан, я вашу вертушку третьи сутки по топи ищу, устал очень. Все время один, даже поговорить не с кем, вот и опешил. А вообще нас пятеро, все из кадетского корпуса с "Кедра 2". Лагерь разбили у озера Осницы, в 10 километрах отсюда, там и сбор завтра в полдень," - Егор подошел и присел рядом с костром, напротив Белова.
Белов посмотрел на Егора, улыбка уже сошла с его лица, и сейчас оно выглядело совершенно спокойным, умиротворенным, по крайней мере, его нижняя часть. Они так и сидели некоторое время в полной тишине, лишь костер обгладывал свежие ветки, которые подкинул капитан. Первым не выдержал Егор, его вдруг поразила мысль, что это он, кадет Смирнов, нашел летчика с пропавшего вертолета. Стало быть, ему и награда в лагере светит, может, даже орден какой дадут. От этой мысли стало так тепло на душе, что он решил заговорить с капитаном первым.
- Товарищ капитан, можно вопрос? - начал разговор Егор.
- Валяй, кадет.
- Знаю, не к месту, но все же, не могу понять, как вы выжили после крушения? На брифинге нам сказали, что вертушку атаковали, и она взорвалась в воздухе, обломки могло раскидать по площади десяти квадратных километров, вот мы и прочесываем всю местность предполагаемого падения обломков, - Егор перевел свой взгляд с костра на капитана.
- А я и не выжил, - спокойно, ледяным голосом ответил капитан, повернув голову к Егору.
Егор, недоумевая, посмотрел на Белова, вот же он, перед ним, цел и невредим. Потрёпан изрядно, но разговаривает и даже руки греет от костра. Как это еще не выжил, а с кем он сейчас разговаривает? Ход его мыслей прервал капитан.
- Я, братец, умер, как и ты. Только я это уже осознал, а ты все бьешься, видать недавно откинулся, раз мозг еще сопротивляется действительности.
- Шутите, товарищ капитан, - растерянно произнес кадет, пытаясь понять, шутит Белов, или после аварии ему крышу снесло? Жути нагоняет, шутит наверняка.
- Я уже отшутился, кадет, и, судя по всему, ты тоже, - все тем же холодным голосом ответил капитан.
Егор, молча, смотрел на Белова, лицо которого не отображало никаких эмоций.
- Прими это, сынок, не сопротивляйся, все равно ничего уже не изменить. Видать, вот так и выглядит жизнь после смерти, хотя сдается мне, все это из-за БВ. Мы с тобой стали частью этого нового мира, который принял нас в себя, подарив совершенно другую форму существования, - капитан потянулся руками к гермошлему и поднял стекло, скрывающее его глаза.
Егор молча смотрел на открывшееся лицо Белова с запекшимися на щеках кровавыми подтеками и совершенно пустыми глазницами. Действительно, у капитана отсутствовали глазные яблоки, вместо них, медленно шевелясь, торчали маленькие ростки, черного цвета, завораживая и пугая.
- Нет!... не верю! Нееет! - что есть мочи закричал, Егор, но тут, же успокоился. Он понял, что кричит, но губы его не шевелятся при разговоре, как и у сидящего напротив капитана.
- Ну, вот и славно, - прозвучали слова Белова в голове у кадета. - Вот и хорошо, теперь подумаем, как "жить" дальше.
Мир вокруг медленно затухал вместе с последними языками пламени костра, свет от которых едва освещал две "человеческие" фигуры, сидящие друг напротив друга в полной тишине. Ночь наполнилась ароматом новых цветов, распустившихся в первый раз.
Куница
Солнце, словно гигантский яичный желток, медленно заползало на чистое небо. Воздух был еще прохладным, но тепло от первых утренних лучей согревало озябшие руки и лицо. Стелющийся по земле туман сдавал свои позиции, занятые за ночь, наступающему зною. Утро выдалось суетливым, но приятным. Сначала был завтрак, затем сборы с предшествующим пятиминутным инструктажем, построение и команда "в путь". Мы покидали оцепленный район базы "Восток 1" еще затемно, и едва небо озарилось первыми лучами солнца, наш небольшой отряд уже преодолел приличное расстояние. Идти было легко, все знали, что мы возвращаемся домой.
После трех дней пребывания в карантине на "Восток 1" было приятно просто идти, неважно куда, пусть даже по кругу, но подальше от зоны дезактивации и ежедневных осмотров. Хоть в отряде и ходили разные версии произошедших событий на базе, никто точно не знал наверняка, что именно там произошло. Самойлов, биолог, твердил, что все это из-за экспериментов, которым было место быть в лаборатории базы. В результате которого по дикой халатности персоналу не удалось своевременно локализовать очаг заражения, что привело к столь большим жертвам и потере контроля. Однако были и другие версии, в частности версия нападения на базу одной из группировок, обосновавшейся на севере, вблизи городка Карпы. Автором этой версии был радист группы, молодой паренек по имени Витя. Витя, кстати, успел отличиться еще до прибытия на "Восток 1", когда его вытягивали из болотной трясины, ругая за криворукость и кривоногость, он умудрился, утопил вверенную ему рацию, из-за чего отряд, теперь шел, соблюдая "стратегическое" радиомолчание. Остальные члены группы, может быть, и имели свое мнение, но высказывать его не спешили, да и зачем думать солдату, когда для этого есть командиры, которые и должны этим заниматься.
Мне же, вовсе думать не хотелось, я просто хотел идти, не думая, не вспоминая эту мрачную неделю, дойти уже до лагеря, хорошенько попарившись в бане, заглянуть на чай к милой Кате, медсестре из нашего госпиталя, с которой у нас уже как пару месяцев был бурный роман. Так с мыслями о приятном, на следующий день мы вышки к протоке, ведущей к озеру Осницы, от которого до дислокации базы "Кедра 2" оставалось сутки ходу.
Через час пути, вдоль протоки, группа остановилась, услышав треск сухого валежника. Из кустов, через валежник, ломая ветки, откуда его никак нельзя было ожидать, выскочил Сергей Говорунов. В глазах у него был не то испуг, не то дикий страх.
- Говорунов, ты откуда тут взялся? - остановив бойца, выскочившего, как черт из табакерки, спросил шедший в голове группы Резной. - Ты же впереди должен быть!
- Там это, товарищ капитан, мертвый, - с дрожью в голосе начал Сергей. - Мертвый человек, в форме, похож на нашего, из лагеря.
Он был явно чем-то испуган, этого не мог никто не заметить.
Группа столпилась около Сергея. Шедшие в хвосте бойцы, подтянулись ближе, окружив его полукругом, приготовив оружие.
- На нашего кого? - обернувшись и обведя столпившихся взглядом, начал Резной. - Не молчи, Говорунов, докладывай по уставу. Кого нашего?
- На нашего, из лагеря, похож, на кадета Смирнова, высокого такого, с пушком на лице. - Трясясь, начал Сергей. - Только он это, странный какой-то, не живой, я такого еще никогда не видел.
У Сергея будто бы в раз подкосились обе ноги, он едва не рухнул на землю, словно спиленное дерево, но Резной подхватил его под правую руку, не дав упасть.
На помощь к капитану подскочил Самойлов, подхватив падающего бойца под обе руки, они усадили его на землю около старой сосны. Лев Николаевич, вытащив пузырек с нашатырным спиртом, из своей набедренной сумки, поднес к лицу Сергея. Через пару вдохов, он, было, пришел в себя и попытался встать, но его удержали, разрешив рассказать, что произошло, не подымаясь на ноги. Группа окружила испуганного Говорунова, и присев рядом, кто на корточки, кто на пятую точку, внимательно ждала рассказа.
- Лучше? - спросил Самойлов у Сергея - Ты не торопись, давай по порядку, с самого начала.
Он обвел взглядом собравшихся, и потихоньку начал рассказывать.
- Там, метров пятьсот, прямо по протоке, есть коряга, сухая такая, вся в черных пятнах. Я когда шел, гляжу, на коряге куртка висит, камуфляжная, такая же, как у меня. Дай думаю, подойду, проверю, может какие документы в ней есть, кто-то же ее сюда повесил, снял, чтобы помыться, да рядом здесь ходит. Несомненно, вещь хорошая, совсем новая, мою-то, вон, совсем химией разъело после дезактивации на "Восток 1". - Митя, сглотнул слюну, и тем же тревожным голосом продолжил:
- Подошел я, значит, поближе, и правда, наша куртка, нашивки с надписью "Кедра 2", и лычки кадетские. Думаю, ну кто кадетов-то так далеко послал, да и зачем? Куртку снял, а за корягой, гляжу, полянка, обжитая. Угли от костра аккуратно по центру, рюкзак раскрытый, тоже армейский, и автомат стоит, стволом к дереву прислонен. Вот думаю, увижу сейчас этого кадета нерадивого, по всей программе отчитаю за то, что оставил оружие без присмотра и вещи. Только я решил на полянку выйти, и тут он появился. Прямо как из воздуха возник, только я смотрел, не было его, глазами моргнул, бац, а вот и он уже стоит, метрах в трех. Кожа бледная, белее снега, руки худые подымает в мою сторону, а в руках коробка синяя, такая же, как мы пилоту на базе загрузили. Только мы ее вчетвером еле-еле до вертушки донесли, а он, этот, один ее как пушинку держит. Лицо страшное, не людское, губы синие, сомкнутые, словно срослись, и глаз нет, чернота непроглядная из глаз сочится.
Митя замолчал на пол секунды, осмотрел всех еще раз, потом посмотрел вокруг, словно выискивал, нет ли еще кого рядом, а убедившись, продолжил:
- Я, значит, хотел автомат с плеча скинуть, да стрельнуть в этого, но чувствую, тело, словно льдом сковало, а по спине мурашки, размером с кулак, забегали. Думал все, пропал Митя, а этот на меня идет и коробку протягивает, говорит, рта не открывая: "Сохрани его!". Вот в эту минуту меня словно током ударило, все силы, что были, я собрал в себе и рванул, да вот только не совсем рванул, воздух на той полянке, как кисель, я бежать хочу, а словно в трясине увяз. Так до края полянки догреб, там легче стало, и к вам, наперерез. Как до вас добрался, не помню, в голове только одна мысль была - "бежать, от смерти, бежать, Митя".
Он замолчал, рассматривая нас, молча, да с таким страхом в глазах, что мне от этого взгляда стало не по себе. Только сейчас я заметил, что волосы у рыжего Мити Говорунова, двадцати шести летнего парня, были седые от корней до самых кончиков.
Молчание разорвал Резной, переведя взгляд с Сергея на Самойлова, словно ожидая каких-то научных объяснений от него.
- Лев Николаевич, что скажете?
- Что я могу сказать? Пока сам не увижу, проверю, даже предполагать не стану. На первый взгляд чушь какая-то, мертвые, живые, - он кивнул Резному, предлагая отойти в сторонку от лишних ушей.
Видимо, Самойлов все-таки имел некие предположения, или знал что-то такое, о чем не хотел информировать всю группу, переговорив сначала со старшим. Усугубляло ситуацию и то, что группа шла без рации, спасибо Вите, и возможности связаться со штабом не было, поэтому ответственность ложилась на плечи старших по званию, коими был капитан Резной и майор запаса профессор Самойлов Лев Николаевич.
- Довыденко, Саламатин в дозор, тридцать метров не больше, соблюдая визуальный контакт, остальным отдыхать, - отдав приказ, капитан с биологом отошли метров на десять ниже по протоке и принялись что-то усердно обсуждать.
В группе все молчали, никто не хотел омрачить своими доводами и без того неприятную историю, рассказанную Говоруновым. Сам же Сергей вжался в сосну, нервно вертел головой, осматривая местность, то и дело останавливая свой взгляд и всматриваясь в осенний лес. Не было тех, кто сомневался в правдивости его рассказа, каждый знал, что он надежный товарищ и врать не станет, от чего ситуация выглядела абсолютно реальной и не несла нам ничего хорошего. Через несколько минут капитан и биолог вернулись, но по выражениям на их лицах ждать хороших новостей было бессмысленно.
- Врать не стану, - начал сразу Резной. - Ситуация до конца остается непонятной. Лев Николаевич считает, что угрозы заражения нет, уровень биологических веществ в норме, от того можно сказать, что рассказ Говорунова не галлюцинации, вызванные воздействие биологических отравляющих веществ, а имевшее место быть происшествие. Как вам всем известно, рации у нас нет, поэтому, руководствуясь имеющейся информации, будем действовать по обстоятельствам. План действия прост: Говорунов, Синицын, Порхоменко, остаются с профессором Самойловым, остальные со мной. Выходим на поляну, проверяем информацию о ящике и странном кадете, берем пробы среды, мертвеца, если такой там имеется, и возвращаемся. Оружие держать наготове, огонь открывать только по моей команде, на сборы пять минут и выдвигаемся.
Голубой
Гул в ушах не утихал, а наоборот, усиливался еще больше. Мне хотелось встать, но тело словно придавило к земле чем-то очень тяжелым. Дышать было больно. При каждой попытки вдоха, легкие будто обжигало горящим напалмом, поэтому я старался делать маленькие вдохи, перебарывая болезненные ощущения. Собрав последние силы, задержал дыхание, снова попытался встать, но безуспешно, только гул в ушах стал еще сильнее и уже невыносимее. Кровь прилила к голове, казалось, что она вот-вот лопнет, забрызгав все вокруг своим небогатым содержимым. Не в силах терпеть больше боли, я потерял сознание, окунувшись в мягкое, состояние небытия, без шума, тяжести и боли.
Когда я пришел в себя и открыл глаза, мир вокруг меня был совершенно другой. Все вокруг было синего, нет, не синего, а скорее голубого цвета: листья деревьев, трава, даже солнце - все было голубым. Место было все тем же, но одновременно совершенно другим, странным. Осторожно, чтобы ни обжечься, я сделал первый маленький вдох, на удивление, боли не было, а воздух был настолько чистым, что я незамедлительно сделал следующий. Тяжести не было, как и гула в ушах, только запах сырой земли был все тем же, земным и реальным. Аккуратно, без резких движений, я поднялся сначала на колени, а затем встал на ноги, вытянувшись в полный рост и огляделся.
Это была все та же поляна, где нас накрыло, те же деревья, та же местность, все то же самое, только яркого, голубого цвета. Быстро оглядев всю поляну, увидел наших ребят, они, так же как и я, некоторое время назад, лежали, прижатые к земле. Ближе всех ко мне лежал Витька Карягин, наш полевой медик. Он лежал совершенно неподвижно, глаза его были закрыты, а на лице застыла гримаса боли. Я уже кинулся к нему, даже сделал первый шаг, но в эту минуту прозвучал голос, мягкий и в тоже время неимоверно уверенный, никогда раньше мне не доводилось слышать такого, сильного голоса.
- Он спит, не буди его, иначе ты его убьешь, - голос звучал у меня в голове, он словно был моим и не моим одновременно. - Он не выдержит, они все еще не могут, а ты можешь, в тебе есть зерно.
Резко обернувшись, я увидел его, "мертвого" кадета, о котором говорил Сергей Говорунов, того, кто испугал его и от которого он бежал, как от смерти. Несомненно, он, кадет, был мертв, не могут живые так выглядеть, не могут так говорить, не могут видеть, без глаз. Не встречал я таких живых, да и никто не встречал, а вот Сергей встретил и рассказал нам, а теперь и я видел его.
- Не бойся, с ними все будет хорошо, они просто спят. Когда мы закончим, они проснутся, но сейчас мне нужно поговорить с тобой.
Кадет медленно подошел к потухшему костру и присел около него на повалено бревно. В этот момент пламя в костре вспыхнуло таким же голубым цветом, как было все вокруг, а он вытянул свои бледные руки к нему, будто бы пытаясь их согреть. Затем кадет продолжил.
- Присядь, у меня не так много времени, чтобы все тебе рассказать.
Я послушно подошел к костру и присел на землю прямо напротив "мертвеца". Синие языки пламени действительно грели, хоть и выглядел огонь немного необычно, непривычно для человеческого восприятия. В отличие от привычного огня, языки пламени этого не стремились к нему, они скорее были похожи на траву, ритмично колыхающуюся из стороны в сторону.
- Я здесь уже неделю, но я пока что еще не он, - кадет продолжал говорить голосом в моей голове. - Он не принимает меня, пока. Вернее, это я еще не могу присоединиться к нему.
- Кто ты? - прервав его голос, осторожно произнес я.
- Когда-то я был таким как ты, человеком, но потом он забрал меня, убил и дал мне новую жизнь, другую, теперь я часть его, но еще не до конца. Человеческое еще живет в моих мыслях, поэтому я не ушел с ним, а остался здесь, с надеждой, что удастся встретить человека и предупредить.
Кадет был спокоен, смертельно спокоен. Его лицо, тело, мышцы, даже не дернулись, пока он говорил.
- Предупредить о чем? Кто такой "Он", о ком ты говоришь? Что с тобой произошло? - мне было непонятно абсолютно ничего, и хотелось получить ответы на то, что довелось сегодня увидеть, пережить.
- Я не могу рассказать тебе всего, не потому что не хочу рассказывать, потому что сам уже не помню. Все меняется, скоро он все изменит. Что-то во мне боится его, что-то говорит мне, что он уничтожит все. Я не знаю когда и не знаю как. Раньше знал, когда еще человеческое во мне было сильней. Тогда я был между двух жизней, его и человеческой, и я понимал все, что знал он, и что мог сделать человек. Сейчас же во мне осталось только эхо, отголоски которого затухают с каждой секундой все сильней. Ты должен забрать это.
Кадет повернул голову направо, в направлении металлического ящика с полоской голубого цвета, нарисованной на крышке сверху.
- Я не знаю, что в нем, но это ключ к ответам, которые ты хочешь получить. Всего есть три ключа, поэтому очень важно "Знать, Где, Фазан". А теперь мне пора. Не волнуйся за тех, с кем ты пришел, когда я уйду, они проснутся, только не буди их сам.
Кадет встал, молча посмотрел на меня своими черными глазными впадинами, развернулся и направился в лес. Чем дальше он уходил в чащу от костра, около которого я сидел, тем пламя становилось все меньше, пока совсем не исчезло вместе с растворившейся в голубой темноте фигурой.
Мир действительно менялся, менялось все, что раньше было таким привычным и знакомым. Изменился и я, не по своей воле, а просто так произошло, без моего одобрения, без моих желаний. Не знаю, что будет завтра, что будет через неделю или месяц, сегодня я хотел бы хорошо выспаться.