Сумрачный Странник
Он/она (4 глава)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Быть не правильным драконом... все равно, что быть никому не нужным уродом. Я родился таким и сам строю свою судьбу, жаль, что сейчас приходится бежать, но не хочу торопить Рату на свидание с собой P.S. Каким будет финал не знаю, сюжет создает себя сам
  Глава 4
   Взгляд вора и повелителя драконов встретились, Кроу не отводил взгляда в сторону, чтобы не показать слабины. Он подготовился, стоило сделать лишь один верный жест и шоу начнется.
  - Ты храбрец или глупец, если решился на это
  - Всего понемногу
   Кларенсия смотрела на вора с непониманием, они же не обсуждали, как будут действовать на маскараде. Ей было даже интересно, что будет делать Кроу, в присутствии небесного дракона, а ведь во дворец Роуи никто не мог проникнуть без разрешения самого дракона. Вот тут брюнетка и поняла, что повелитель драконов сегодня дал такое право почти всем, кто живет на землях драконов.
  - Рад бы с вами поболтать, но нам пора. - Парень улыбнулся и учтиво поклонился блондину, на подобный жест Роуи ответил ухмылкой. - Мой подарок уже прибыл
   Большие окна тронного зала взорвались фонтанами осколков и осыпались на толпу мириадами стеклянных иголок, впуская во дворец черные облака из стаи птиц. С оглушительным карканьем похожие на воронов магические создания хаотично летали над толпой, сея панику. Лорд демонов не отпускал руки невесты, прижал ее к себе спиной, предчувствуя беду, его власть над огнем была почти абсолютной, а потому никто бы не удивился, узнав, что именно с его легкой подачи птицы начинали вспыхивать, как факелы. Истошные полные боли крики птиц выдерживали далеко не все, Лэр и Клара не стали исключением, они испытали резкую боль ножом, ударившую в самый мозг и оглушившую писком, чтобы потом поглотить все звуки. Только люди оказались способными к побегу, т.к. слух не был настолько обострен, как у драконов или демонов. Маги почувствовали слабость, были и такие храбрецы, которые попытались сотворить заклинания, но вместо чар они получили только сильную головную боль. Воздух наполнился кислым запахом жженой листвы и горелого дерева. Роуи тоже чувствовал дискомфорт, а его запястья покрылись мелкой чешуей перламутрового цвета, ногти удлинились и заострились. Суть дракона начала проявляться, чтобы защититься, но взгляд быстро нашел вора. Кроу воспользовавшись коротким моментом замешательства, когда все обладающие магией были ослаблены, он уже выбежал из тронного зала, держа за руку оглушенную невесту демона. Появившаяся после сгорания птиц едва заметная пыль еще витала в воздухе, не давая никому сдвинуться с места
  
   Голос вора звучал глухо, словно через вату, девушка еще плохо координировала свои движения, но пыталась не отставать от Кроу. Они бежали по саду, когда выдержка подвела Кларенсию, ноги стали ватными и им пришлось остановиться.
  - Подожди, мне нужно передохнуть
  - Мне казалось, что ты выносливая
   Язвительная шуточка не осталась без внимания, Клара бросила на вора полный ненависти взгляд, пока пыталась отдышаться и, решив облегчить свои муки, сняла туфли, едва не закричав от радости и чувства некой свободы
  - Я бы посмотрела, как ты бежал бы на таких каблуках после того, как несколько часов провел в них на балу
  - Зрелище было бы еще то
   Ночи в Мааруме были не простыми, как считали сами жители мира: "Хаос всему виной". Дело же было в другом, после прихода в мир Разрушителя, сумрак ночи стал живым, в нем нашли приют бесплотные создания изнанки. Эшт был создателем Маарума, но на первых парах одному богу было тяжело справляться с целым миром и тогда в мир пришли близнецы-боги Лэффиренион и Орулэффита. Первый был пассивным братом, но рассудительным и справедливым, он стал богом смерти и провожал души на пути к перерождению и новый жизни. Второй же близнец был горячим и импульсивным, но так же он был храбрым и любил мечтать, за что Эшт подарил ему роль бога сновидений, где бог мог сохранять хрупкую грань равновесия спокойного состояния, создавая яркие сны. Эшт только приветствовал, когда младший бог приходил в кошмарах к детям и общался с ними. Как бы Эшт не старался, но сироты все равно появлялись, это было уже волей рока, с которым иногда даже боги бессильны что-либо сделать. Сапфира, была в мире Маарум воплощением природы и покровительствовала всем женщинам, дарила свое благословение матерям и заступничество детям. Самой юной была Эмира, она видела судьбы, прошлое и будущее, только одним богам известно, сколько слез уже пролила она, видя судьбы людей и не имела права менять их, но милосердный Эшт разрешил ей спуститься вместе с ним к людям, чтобы странствовать по миру. Эмира даже была рада, что родилась слепой и не могла видеть лиц страждущих и нуждающихся, что приходили к ней, как к оракулу. В противном случае богиня не выдержала бы их взглядов, но она никогда не брала плату за предсказание. Как не странно, но девочка была на маскараде вместе с любительницей наряжаться Сапфирой. Скрывать свою истинную внешность и силу они умели, как никто другой, обе прикинулись простыми человеческими девушками, а точнее сестрами. Они были на одном из балконов второго этажа, где все окна и балконы были украшены разными цветами. Сапфира была молодой женщиной лет тридцати, полноватая, но не лишенная очарования богиня материнства и природы, была в скромном длинном платье нежно-розового цвета на бретельках и с рюшами, распустила черные волосы, чтобы собрать в новую прическу. Десятилетняя Эмира попросила оставить распущенными ее длинные волосы цвета спелой пшеницы, она была одета в строгий костюм т.к. пока девочка легко могла сойти за мальчика. Ее глаза были почти бесцветными, а у Сапфиры теплые карие глаза матери. Обе гостьи смотрели вслед убегающей парочке, благодаря дару Эмиры, они тайком покинули тронный зал до того, как вор заявил свои права на Кларенсию.
  - Как думаешь, они знают, что делают?
  - Подозревают
  - Зачем он вообще во все это ввязался?
   Девочка задумчиво молчала, невидящим взглядом провожая бастарду и вора, Эмира закрыла глаза, видения о прошлом или будущем иногда посещали богиню спонтанно. По щеке потекла кристально чистая слеза невинного ребенка, но девочка быстро ее смахнула, картинки наполненные звуками и красками быстро появлялись перед ее глазами, но от увиденного будущего, больно сжалось сердце
  - Малышка? - Сапфира почувствовав изменение настроения подопечной, развернула ее к себе лицом. - У тебя было ведение? Что ты увидела, маленькая?
  - Нет. - Дрогнувшим голосом выдавила из себя оракул, но женщина не сдавалась, обняла девочку и начала гладить по голове, чтобы успокоить, когда слезы высохли, Эмира все же зашептала: - Сапфира, поклянись, что не расскажешь никому о том, что я тебе скажу
   Богиня природы улыбнулась своей знаменитой улыбкой, от которой на душе сразу становилось спокойно и тепло, но Эмира не могла это видеть, хотя чувствовала тепло ее тела
  - Клянусь балансом
  - Разрушитель... - румяное лицо женщины побледнело при упоминании этого имени - ...он переродился
  - Это невозможно, все порталы были закрыты...
   Эмира уткнулась лбом в плечо женщины и тихо всхлипнула, обреченно вздохнула, она уже привыкла, что многие отрицают или не верят ее словам
  - Ты ведь предупредила его появление. - Шепотом начала рассуждать женщина, стиснув в объятьях оракула, словно самое ценное сокровище. - Может быть, ты ошиблась?
  - Он не вселялся, - одними губами произнесла девочка, надеясь, что увиденное не сбудется, - он родился
  
   Два всадника барханов послушно ожидали своих наездников, переминаясь с лапы на лапу, часто пробовали языками воздух, в нетерпении сорваться с места. Шати лежала на траве, смотря на небо, иногда над ней нависала голова ящера, будто проверяя, не спит ли девочка, иногда касался ее языком. Всадниками барханов называли ящеров почти два метра в высоту, и пять в длину вместе с хвостом. С виду они казались крайне неповоротливыми и медленными из-за массивных лап, которыми они медленно передвигали, изучая окружающее пространство раздвоенными языками. Всадники барханов были не простыми ящерами, а ценились именно за свое качество хамелеона и способность передвигаться практически по любой поверхности, в любую погоду. Несмотря на свои размеры, они могли передвигаться почти бесшумно и спать, свернувшись клубком. На шее они скрывали капюшоны, которые раскрывали в случае опасности или когда участвовали в боях между собой за самку. На спинах ящеров были уже приготовлены седла способные вместить, как минимум трех наездников, мелкая чешуя, покрывающая тела ящеров служила им не хуже брони, но, не смотря на свой вид, оба ящера крайне задумчиво между собой общались, издавая звуки похожее на что-то среднее между понурым сопением и похрюкиванием. По договоренности, Шати должна была ждать с уже запряженными всадниками барханов, пока не вернутся Лэффи с папой. На черном полотне небосвода уже проклюнулись первые звезды, а их все не было. Теплый язык ящера едва ощутимо дважды коснулся лба девочки, заставив поморщиться и перевернуться на бок. Тихое шуршание травы отдаленно напоминало шаги бегущего человека, секундой позднее появился второй беглец, ящеры казавшиеся черными и почти слившимися с травой, одновременно подняли головы на шум. Две пары желтых глаз ящеров внимательно следили за приближающимися фигурами, девочка быстро вскочила на ноги, рефлекторно спиной прижавшись к оказавшемуся поблизости всаднику барханов. Брюнетка почувствовала себя увереннее, когда почувствовала за спиной теплый бок ящера. Силуэты быстро приближались к ней, но отчетливее от этого не становились. Один силуэт был темный, а второй белый и издалека чем-то напоминал шарик, плывущий над землей. Ящеры были спокойны и издали торжественное тихое и протяжное шипение. Первым рядом с ней оказался Лэффи, парень быстро запрыгнул в то, что могли назвать седлом и усадил Шати перед собой. Истинный шок брюнетка испытала, увидев, что белым шаром оказалась бастарда в белом платье невесты. Она бежала босиком по траве и ловко, хотя и ругаясь на неизвестном юной магичке языке, забралась на спину второго ящера. Пепельноволосый прыснул от смеха и прошептал пару слов, ящеры встрепенулись, быстро перебирая лапами, направились прочь от леса, за которым был дворец повелителя драконов
  - Даже не спрашивай. - Бросила в спину Клара, вырвавшемуся вперед ведьмаку и девочке. - Ты что, весь мой порошок истратил на шоу для Роуи, а запасную одежду не зацепил при уходе?
  - А что? Тебе идет белый цвет. - Отшутился Лэффи, одной рукой держа растерянную девочку, а другую вытянул перед собой, словно во что-то упирался ею. - Нам нужно свернуть в Кристальный, если хотим сбежать
   Сообщил свое решение ведьмак, когда Кларенсия переодевшись на ходу в родные вещи вора, уже как Кроу поравнялся с ними, умело собирал волосы в хвост
  - Ты угробить нас решил?
  - Либо это, либо под венец
   Вор затянул хвост лентой и внимательно смотрел на друга, взвешивая все "за" и "против" такого решения. Шати смотрела на него во все глаза, ведь она никогда не покидала пределов земель драконов. Ярко-оранжевые глаза слабо светились в темноте, но в них не было злости, скорее наигранная обида на друга и беспокойство за Шати. Маг воздуха, не дожидаясь одобрения, прошипел команду, всадники барханов послушно свернули в сторону и плавно спустились по крутому склону к реке. Как только шустрые рептилии спустились к устью реки, горячий воздух обдал с двух сторон, рискуя обжечь ездовых животных. Парень крепко стиснул губы, все это время он удерживал воздушный щит, титанических усилий стоило сохранить его после удара пламени демона. Шати испугавшись, попыталась вжаться в своего защитника и зажмурилась, в мыслях молила Эшта сохранить им жизнь. Кроу быстро порылся по мешочкам, проверяя свои запасы, машинально пересчитал ножи. Свадебное платье юноша с удовольствием сменил на привычную одежду, но вместо того, чтобы избавиться от него, как сильно того желал, но пришлось свернуть и убрать в походную сумку. Запасы оставляли желать лучшего, но нужно было что-то делать и тогда, вор решил рискнуть. Перехватив инициативу, Кроу забрал у друга дочь, позволив ему действовать в полную силу. Новая волна пламени не заставила себя ждать, ведьмак усилил щит, а вор скрестил руки перед собой, камни в наручах ожили, высвобождая магию ветра. Шати вцепилась в Кроу, как клещ, но к удивлению, боль, которую часто причинял камень, перетекла в камни и будто разумная, начала накапливаться. Огонь давил на парней, позволяя лорду демонов сократить между ними расстояние, а не правильный дракон представил, что стена огня живая и ее можно оттолкнуть. Сила собралась в запястьях, но все так же причиняла боль, как только всадники барханов начали нервничать и зло шипели, размахивая хвостами, но делали это аккуратно, чтобы не выйти за пределы безопасной зоны. Когда Лэр был уже близок к ним, вор развел руки в стороны, желая откинуть от себя преграду, но что-то пошло не так и вместо этого волна силы ураганом разлетелась в стороны, сбив с ног лорда и нескольких демонов последовавших за ним, а преследуемые исчезли. Лорд демонов быстро оказался на ногах, выполнив быстрые пасы руками, шумно вдохнул воздух. Магия имеет свой запах, Лэр чувствовал только один аромат - морской бриз, сильный ветер, принесший с собой мокрые брызги. Глаза молодого человека стали ярче, давая понять, что один из пяти высших демонов почувствовал азарт охоты
  
  Через некоторое время
   Лэффиренион шумно вздохнул, опустив голову, не смотря на свое терпение, он не любил все собрания богов, да и было их не так много, но причины были важными. Бог смерти предпочитал одиночество и тишину, а общество своей полной противоположности всегда вызывало у него мигрень. Хоть они и были близнецами, но, по сути, они являлись полными противоположными друг друга. Внешне они были отражением друг друга, оба голубоглазые, оба блондины с длинными волосами цвета первого снега, но Орулэффита собирал волосы в хвост и носил маску, чтобы видеть и проникать в чужие сны. Лэффиренион же обводил глаза широкими красными полосами, всегда распущенные волосы, но при этом красиво уложенные. Чтобы хоть как-то отвлечься от буйства урагана эмоций, который выплескивал на бедного Эшта и богинь бог сна, юноша создал в руке хрупкую черепушку. Прозрачное творение в точности повторяло каждый контур черепа, но завидевший это брат, едва не взорвался. Единственный от кого он ждал опоры и поддержки, просто игрался у него за спиной
  - Чем ты только занят?!
   Старший близнец отстраненно посмотрел на брата, словно вспоминал, кто к нему обращался. Сапфира не могла не улыбнуться, смотря на близнецов, а вот Эмира тихо общалась с создателем Маарума, пытаясь успокоиться
  - Ты просто невозможен!
  - Я такой же, как ты
   Эшт задумчиво смотрел на Эмиру, затем на близнецов, под весом его взгляда, оба бога притихли и сидели в ожидании. Известие о возвращении Разрушителя было не просто шокирующим, но и заставило нервничать. В этот раз боги сидели на пушистых облаках, как на мягких перинах, только Сапфира предпочитала держаться на некоторой дистанции от бога смерти. Слепая богиня сидела на коленях у творца Маарума и едва сдерживала слезы. Эшт попросил ее взглянуть в прошлое сбежавшей невесты лорда демонов, девочка послушалась и теперь, ей предстояло показать другим богам. Властным жестом, мужчина создал идеальной формы шар, в котором начали проявляться мутные образы, воскрешенные из прошлого...
  
   Красивая молодая женщина бежала по склону, запинаясь о корни деревьев и сильнее прижимая к телу спящего ребенка. Ей пришлось использовать сонное зелье, иначе Клара не хотела засыпать, девочка чувствовала тревогу мамы и не могла уснуть, всюду следовала за ней. Укутав кровиночку в теплое покрывало, Литавия была красивой женщиной, но если в первые месяцы она хотела избавиться от дитя, то сейчас молилась всем богам, чтобы ее не нашли. Магией Литавия не владела в отличие от своей подруги, Криолы. Стараясь не показывать слез, напуганная мать била по двери дома белой ведьмы, шепотом прося пустоту: "Пусть она будет дома", "Пожалуйста, пусть она будет дома". Время потеряло для нее счет, оно тянулось подобно вечности, но на глухие удары в дверь никто не отвечал. Горячие слезы защипали глаза, прокатившись по щекам и капая на одежду. Когда Литавия уже почти потеряла надежду, деревянная дверь медленно приоткрылась, на пороге оказался мальчик с заспанным лицом и смотрящий на гостью с удивлением
  - Где мама, Лэффи?
  - На поляну пошла, травы собирает. - Милое личико мальчика изменилось, серые глаза широко раскрылись, он не скрывал тревоги. - Что-то случилось?
   Не смотря на то, что сын белой ведьмы был старше ее малыша на пару лет, юный ведьмак был крайне сообразителен. Приложив усилия, мальчик открыл дверь, впуская внутрь гостью и хорошо ему известную Литавию. Женщина с опаской вошла в дом, положив спящую Клару на кровать, одетый в детскую пижаму в крупный горошек, Лэффи сел на край кровати, смотря на спящую девочку, как завороженный. Литавия продолжала повторять молитву о защите, ужас не отпускал молодую женщину, голос дрожал и охрип от слез. Весь дом был наполнен запахами зелий и пряными ароматами сушеных трав, но мало кого интересовало, что белая ведьма по большей части женщина являлась травницей. Воспоминание было четким, но не полным, потому что мальчик хорошо помнил, как Литавия волновалась и ходила по комнате, не находя себе места
  - Лэффи
   Мальчик перевел взгляд на женщину, она сидела перед ним на коленях и будто бы божеству молилась. Красивые глаза женщины были медового цвета, но сейчас на сына ведьмы смотрели почти черные, полные отчаяния глаза несчатной матери
  - Мне нужно уехать, но я не могу взять с собой дочь. - Нервно закусила губу, мальчик никогда не видел, чтобы Литавия плакала, Лэффи растерялся, когда она зажала его руку в ладонях. - Ты ведь любишь Клару? - удивленный вопросом, блондин помедлил с ответом, но потом кивнул, заставив несчастную мать улыбнуться. - Уверена, твоя мама тоже ее любит, знаю, что это жестоко просить с ребенка такую клятву, но обещай мне, что не бросишь ее
   Взгляд мальчика зацепился за прозрачную слезу скользящую по щеке подруги матери, за ней быстро скатилась вторая. К ним бывало, что приходили мужчины и женщины разных возрастов, слезно прося белую ведьму о помощи т.к. больше идти было не к кому или ничто уже не помогало. Одно дело было совершенно незнакомые ему люди и совсем другое - мама его подруги по шалостям и играм, которая просит вроде о самых простых вещах
  - Обещай Лэффи, что никогда ее не бросишь и будешь защищать, чтобы не случилось
   Сначала мальчик утвердительно кивнул, но потом выдавил из себя: "обещаю" прежде чем входная дверь открылась и на пороге появилась хозяйка дома. Она была зла на подругу за взятую с ее сына клятву, услышав от нее какую-то фразу или имя, побледнела. Криола велела сыну ни в коем случае не покидать ее комнату, пока сама не вернется. Когда же женщины спешно покинули дом, закрыв за собой дверь, маленький Лэффи прошелся по дому, проверяя закрыты ли окна и двери, потом взял спящую Клару на руки, хотя у него это вышло не с первой попытки, и понес ее в комнату мамы. Сначала кто-то постучал в окно, но мальчик не повернул даже головы в сторону шума, тогда стук стал требовательнее. Бесполезно. Криола хорошо обучила мальчика для того, чтобы он обращал на подобное внимание. Сокрушительный удар в дверь, еще один и еще, но дверь уверенно держала оборону, стекла звенели, грозясь в любой момент сломаться. Дети часто бывают храбрее взрослых, но лишь потому, что им плохо известно такое чувство, как страх, а Лэффи был из тех, кто храбр сердцем. Зелье цепко держало в плену сна маленькую Клару, Лэффи лег рядом с ней, прижимая к телу и свято веря, что кто бы ни пытался сейчас проникнуть в дом, не сможет этого сделать
  - Пока мы в доме - нас ничто не тронет
   Тихо прошептал сын ведьмы и повторял, как мантру, шум не стихал, испытывая терпение обитателей скромной хижины, но все стихло так же неожиданно, как и началось
  - Я тебя не брошу, - мальчик укрыл себя и девочку одеялом, пытаясь уснуть, - и буду защищать
   На этом воспоминание начало терять свою четкость и растворяться, потому что хрупкая Эмира не могла больше выносить увиденное прошлое, а будь бы она менее эмоциональной, то не была бы богиней. Сапфира сидела молча, не понимая, как может быть связано чужое прошлое и возвращение того, кого нарекли Разрушителем. Старший бог-близнец грустно улыбнулся, его имя означало тихая ночь и парень оправдывал его, а вот младший вопросительно взглянул на Эшта. Призрачная ночь или призрак ночи, как его прозвали маги, коим повезло встретить бога сна и пообщаться с ним. Сами же боги не называли больше своих полных имен, предпочитая больше простые имена Рату и Шэту, что значит Радужный и Теневой
  - Рату, что ты знаешь о Литавии?
  - Она сильно переживала после разлуки с дочерью. - Тихо заговорил Шэту, что для него было крайне необычно. - Литавия просила отправить ее в царство Рату, как наказание за то, что бросила Кларенсию
  - Если хочешь, накажи, но я принял ее
  - Не стану. - Эшт как никто другой понимал, что богам не чуждо такое чувство, как милосердие, а в случае Литавии смерть была милосердием. - Рату и Шэту, вы приняли верное решение, но больше не решайте все сами
   Рату попытался улыбнуться в ответ, а Шэту выдохнул с облегчением, запрокинул голову назад и рухнул на сладкую вату из облаков. Медленно закрыв глаза, бог сна погрузился в свои мысли, а его близнец сломал созданный череп, заставив всех обратить на себя внимание
  - Так, что будем делать с Разрушителем?
  - Предлагаю окрестить его падшим богом
  - Не смешно, Шэту
   Бог сна усмехнулся самодовольно, а Сапфира с тревогой смотрела на юную богиню, Эмира все еще была бледной и держалась за голову. Эшт вопросительно посмотрел на малышку, а девочка замерла, ее глаза закатились и в тот же момент на том месте, где только что была сфера, в воздухе вспыхнуло пламя. Лиловые и темно-синие языки пламени взвились столбом, боги замерли, не зная чего ждать. Неистовая стихия подобно скульптору соткала из самой себя силуэт человека, и окутал его, как цветок, раскрывший свой бутон. Высокий мужчина с белыми точками на месте глаз и длинными волосами по пояс, миниатюрная фигурка не больше тридцати сантиметров в высоту послушно стояла в центре "цветка". Шэту приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть силуэт, но будто по команде, мужчина беззвучно вскрикнул и, согнувшись от боли, упал на колени, пытаясь сжаться в комок. Пламя ожило, черты страдальца начали меняться, появились новые контуры и очертания, формируя что-то новое. Перед богами разыгралась картина превращения человека в дракона, потому, как только метаморфозы закончились, перед ними явился ящер с резкими чертами. Его крылья были расправлены, они складывались в двух местах и от самого кристалла украшавшего голову дракона, до кончика хвоста была дорожка из шипов. Созданное из пламени видение выгнулось всем телом и в голове каждого бога, подобно взорвавшейся бомбе, прозвучал полный боли и злобы крик, утопающий в рычании. Оно было низким и пронизывающим, парализующим все тело, а сердца заставив биться в бешеном темпе. Рефлекторно они зажали уши, словно это могло помочь, но протяжное рычание зверя будто бы только становилось громче, пока Эмира не всхлипнула и не потеряла сознание, а видение рассеялось в тот же миг. Эшт обнял мраморно белую блондинку, Эмира казалась хрупкой и не живой, после случившегося, она так ослабла, что едва можно было увидеть, как вздымается ее грудь. Творец Маарума заботливо окружил ее своей аурой, богиня материнства и природы встревоженно хлопотала рядом с ним, а близнецы замолчали. Шэту извивавшийся до этого на облаках, глухо выругался и не постеснялся при брате упомянуть такие выражения, что даже Эшт удивленно посмотрел на него. Рату закрыл глаза, мысленно спрашивая баланс, за что ему достался такой брат, ему понадобилось некоторое время, чтобы выровнять дыхание.
  - Намек, что Разрушитель явится в теле дракона?
  - Все возможно, Сапфира. - Эшт всегда вселял в других богов спокойствие и уверенность, но сам бог не упускал из виду ни единую мелочь и следил за другими богами. - Рату, посмотри на меня. - Сделав глубокий вдох, бог смерти выполнил приказ, равнодушно смотря в зеленые глаза творца мира. - Твоя душа всегда была для меня мрачной пустотой со своими призраками
  - Сочту за комплимент. - Сухо произнес блондин, улыбнувшись краешками губ и первым, разорвал зрительный контакт. - Предлагаешь следить за всеми драконами?
  - Нет, но теперь нам следует пристально следить за всеми, кто приблизится или специально отправится в Пустошь. - В воздухе появилось напряжение. Именно в Пустоши было уничтожено предыдущее тело Разрушителя, но саму его суть они так поймал и не смогли, хотя и создали ловушку способную удержать самого сильного мага, в надежде, что смогут удержать, таким образом, угрозу в оболочке. - Если он действительно нашел способ обмануть баланс и родился, воплотившись в теле, то нам надо найти это тело до того, как Разрушитель пробудится
  - Да! - оживился неожиданно Шэту, создав на ладони из призрачного тумана точную копию дракона из видения, резко сжал его в кулаке. - Мы его найдем, а потом запечатаем в Пустоши, чтобы никому больше не навредил! Или же нет! Лучше отправим его в великое Небытие, где даже боги могут существовать только в состоянии сна.
  - Какой ты кровожадный...
  - А ты предлагаешь сидеть и ждать, пока он накопит силы, чтобы уничтожить Маарум?
  
   Где-то в сутках пути от Ортмора, там, где яркая полоса золотого, нагретого солнцем песка, четко обозначила границу пустыни Завета и морского города, сопя от боли и по-детски махнув рукой, чтобы отогнать солнце, ведьмак тщетно пытался вытряхнуть песок из волос. В свете солнца, пепельные волосы парня причудливым образом отливали серебром, в глазах его читалась обида и хорошо скрытое восхищение. Так красиво от самого лорда демонов еще никто не уходил, но и цена была достойной. Как только они появились в пустыне, Кроу почувствовал себя, словно выжатый лимон, но каким-то чудом не вывалился из седла, а Шати героически пыталась удержать парня от падения. Лэффи вовремя подоспел к другу, чтобы поддержать его, но в процессе снятия вора с всадника барханов, они оба оказались на горячем песке. Странная телепортация потребовала от него больших затрат, если бы его друг детства был магом, то это просто опустошило бы его магический резерв, который восполнился бы постепенно, но Кроу таковым не был и Лэффи очень надеялся, что парень просто уснул. Сейчас шел третий из пяти месяцев лета, а это значит, что дни стали длиннее, а ночи еще были теплыми, хотя и длились всего шесть часов, но казалось, что шесть часов тянулись подобно вечности. Шати беспокоилась об отце, крутилась рядом, нервно кусая губу, пока ведьмак старательно исследовал каждый сантиметр тела друга, чтобы понять, что с ним произошло. Ящеры устроились чуть поодаль, чтобы не мешать, они, свернувшись клубочком, притаились, отчаянно притворяясь, что спят. Маг воздуха попросил шатенку проследить за ящерами, пока он будет лечить ее папу. По какой-то причине горячий душный воздух не согревал обладателя ярко-оранжевых глаз, его кожа была прохладной, а дыхание прерывистым, рваным. Лицо юноши было расслабленно, больше напоминая фарфоровую маску, ладони блондина светились, маг воздуха старался снять боль. Краем глаза парень отметил, с каким рвением Шати начала рыться в сумке в поиске чего-то, что могло бы помочь. Лэффи видел разное, когда присутствовал на обрядах белой колдуньи, но никогда не видел, чтобы из тела выкачали почти всю жизненную силу. Суть дракона находилась в состоянии активного сна, что иногда делают драконы, когда тело истощено и нужно время, чтобы все исправить. Относительно уровня владением целительством, способности Лэффи едва можно было назвать поверхностными, но парень старался. Прошло около двух часов, когда ведьмак обессиленно завалился на бок, упав рядом с другом. Ему удалось выровнять сердцебиение вора, цвет лица стал более живым, Шати подобно любой любящей своего родителя дочери не отходила от папы, рыдая и прося у богов не забирать его.
  - Я сделал все, что смог. - Отдышавшись, произнес горе целитель, через силу улыбнувшись заплаканной девочке. Серьги маленькой магички воды потемнели, подсказав Лэффи истинное настроение хозяйки. - Шати, поищи флягу с водой, когда он проснется, то захочет пить. Девочка колебалась, не решаясь покинуть спящего Кроу, но и Лэффи она доверяла, а потому, стерев кулачком вновь накатившие слезы, уверенно кивнула и поспешила к ближайшему всаднику барханов. Ящер, словно понимая речь, поднял голову, издал тихий вопросительный хрип и склонил голову немного на бок. У самого же ведьмака осталась примерно треть резерва, тело гудело от перенапряжения, в висках пульсировала тупая боль, но удовлетворение от выполненной работы превосходило все. По времени, у них был еще день-два в запасе, но нужно было все равно идти. Кое-как сев, предпринял еще одну попытку вытряхнуть песок из волос и заметил, что кончики пальцев пациента были покрыты будто стеклом, по форме напоминая заостренные когти. При обследовании они не были так заметны, а прямого контакта не требовалось, иначе маг заметил бы их раньше. Осторожно взяв друга за руку, Лэффи перевернул ладонью вверх и по старой привычке, начал массировать середину ладони, как делала Криола. Простые манипуляции помогали успокоиться, подействовало и в этот раз. Запястье безвольно шевелилось в его руках, но прозрачные когти стекли с пальцев, как вода и шипящими жидкостями жадно были поглощены песком.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"