Вивек : другие произведения.

Новые 36 Уроков Вивека

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Вселенская мудрость божественного Векха. В новом осмыслении.

Тридцать шесть Уроков Вивека.

Дополненная и переработанная версия. Первое издание.

   Проповедь первая.
   Он родился из пепла среди Велоти, ещё до войны с северными народами. Айем первой пришла в деревню нетчименов, и тенью ей был Боэта, Принц Заговоров, и известное и неизвестное кружилось пред ней, пока не стало похожим на звёзды или послания звёзд. Айем взяла жену нетчимена и сказала:
   "Я Ликозмеиная Королева Трёх в Одном. Внутри тебя находится образ и заклинание из семи слогов, AYEM AE SEHTI AE VEHK, кое ты будешь повторять, пока не придёт тайна".
   Затем Айем бросила женщину в океан, где дреуги подхватили её и принесли в крепости из стекла и кораллов. Они одарили её жабрами и пальчиками-молоками, изменяя её половые органы так, чтобы она могла снести образ как яйцо. Там она провела семь или восемь месяцев.
   Затем к женщине пришел Сет и сказал:
   "Я Часовой Король Трёх в Одном. Внутри тебя находится мой брат-сестра, обладающий невидимым знанием слов и мечей, которое ты будешь вскармливать до прихода Хортатора".
   И Сет протянул руки, и приплыли тысячи гомункули, каждый словно блестящая верёвка, и они подняли женщину на поверхность, на побережье Азуры. Там она лежала ещё семь или восемь месяцев, заботясь о знании яйца и читая ему Кодекс Мефалы, и пророчества Велота, и даже запретные учения Тринимака.
   Семь Даэдра пришли к ней однажды ночью, и каждый одарил яйцо новым движением, что может быть достигнуто определёнными движениями костей. Они звались Баронами Движения Так. Пришёл восьмой Даэдрот, что был Полупринцем, по имени Фа-Нуит-Хен, или Множитель Известных Движений. И сказал Фа-Нуит-Хен:
   "Кого ты ожидаешь?"
   Ответила ему жена нетчимена: Хортатора.
   "Отправляйся в земли Индорил через три месяца. Там начнется война. Теперь мне пора возвращаться к воинам, что пали и не знают почему. Но сначала я покажу тебе кое-что".
   И Бароны с Полупринцем соединились в столб боевых стилей, ужасный взору, и они танцевали перед яйцом и его обучавшимся образом.
   "Смотри, маленький Вейк, и найди лицо за блеском моей усыпанной клинками кареты, ибо в нём содержится истинный путь противоречия, идеальный во всём. Какое у него число?"
   Сказано, что число равняется числу птиц, который могут свить гнезда на ветвях древнего тиброла, менее трёх грамм честной работы, но Вивек в свои поздние годы обнаружил лучшее число и поделился этим секретом со своим народом.
   "Я сокрушил мир левой рукой, -- скажет он, -- но в правой руке у меня -- его шанс сокрушить меня. Любовь под контролем только моей воли".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь вторая.
   Женщина, носившая в себе яйцо Вивека, отправилась искать страну Индорил. По пути туда многие духи навещали её, предлагая наставления для ее сына-дочери, в будущем славного и незримого воина-поэта Вварденфелла, Вивека. Первый дух обхватил её руками и крепко обнял своё знание. Женщина впитала в себя Неисчислимое Усилие. Вивек был восхищён и начал кувыркаться в ней, кланяясь пяти углам мира и приговаривая:
   "Каждый, кто будет выполнять этот священный акт, станет могущественнее и выше остальных!"
   Второй дух был слишком надменным, и от него пришлось избавиться с помощью заклинания от головной боли. Третий дух, Ат-Хатур, пришёл к женщине, когда она отдыхала под Императорским Зонтиком. Его одеяния были сотканы из скрытого смысла, и яйцо три раза взглянуло на них. В первый раз Вивек сказал:
   "Ха, это ничего не значит!"
   Взглянув второй раз, он сказал:
   "Хм, тем не менее, там может быть что-то".
   Бросив последний взгляд на одежду Ат-Хатура, он сказал:
   "Удивительно, способность замечать многозначительность в чем-то, лишённом деталей!"
   "И это истина", -- сказал Ат-Хатур и ушёл.
   Четвертый дух пришёл вместе с пятым, ибо они были двоюродными братьями. Они призрачным движением тронули яйцо, пытаясь найти его суть. Некоторые говорят, что тогда формой своей Вивек напоминал звезду без тени; другие считают, что он был похож на возрождение исчезнувших форм.
   "От моей семьи, -- сказал первый брат, -- я принёс тебе бедствия, которые приведут к концу света".
   "А от моей семьи, -- сказал второй брат, -- я принёс тебе все первобытные браки, которые будут сопровождать эти несчастья".
   И яйцо рассмеялось:
   "Я слишком молод для этого. Сначала мне следовало бы родиться".
   И затем появился шестой дух, Мефала Черные Руки, который с первого дня сотворения мира обучал Велоти искусству секса и убийства. Его горящее сердце растопило глаза женщины, и он забрал яйцо из её живота, сделав шесть надрезов. Яйцо-образ, однако, смогло заглянуть в древние времена, когда земля ещё не была ослеплена.
   Оно воссоединилось с Даэдротом и переняло его тайны, но не все, чтобы сеть мира оставалась крепкой. Тогда Мефала Черные Руки вернул яйцо женщине и подул на неё магией, чтобы раны ее зажили. Но Даэдрот не вернул ей зрение, сказав:
   "У Бога три ключа; рождения, машин, и слов посередине".
   В этой проповеди мудрец найдёт половину из этих ключей.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь третья.
   По пути во владения Дома Индорил жена нетчимена, будучи слепой, забрела в пещеру. И случилось так, что пещера та была твердыней Двемери. Двемер прознали о её приходе и яйце Вивека и захватили жену нетчимена. Они привязали её голову к ногам и забросили её глубоко в недра земли.
   Она услышала, как один из них сказал: "Ступайте и сделайте её изображение, и верните его на поверхность, ибо она немного похожа на то, что у нас есть, и Велоти будут жаждать получить это, и не заметят, что ее долго нет".
   Во тьме, жена нетчимена почувствовала, что большие ножи пытаются взрезать её. Когда же ножи не сработали, Двемер использовали чистые звуки. Когда же и это не помогло, они испытали великий жар. Однако ничто не помогало, и яйцо Вивека осталось целым внутри матери.
   Двемер сказал: "Ничто не удается нам. Должно быть, мы неверно истолковали это".
   Вивек почувствовал, что мать его испугана, и успокоил её.
   "Огонь мой; да поглотит тебя
   И соорудит тайную дверь
   В алтаре Падомая,
   В доме Боэт-и-А
   Где мы будем в безопасности
   И окружены заботой".
   Эта старая молитва заставила жену нетчимена улыбнуться, и она погрузилась в сон столь глубокий, что когда вернулись атронахи Двемери с угловатыми сферами и разрезали её на части, она не проснулась, и упокоилась с миром. Вивека вынули из её лона и поместили в магическое стекло, чтобы дальше изучать его. Чтобы помешать своим пленителям, он направил сущность свою в любовь, о которой Двемер ничего не знали.
   Яйцо сказало:
   "Любовь суть не только составляющая настроений и любовных связей, но также и сырьё, из которого отношения впоследствии производят многочасовые озлобления, печально формированные ограничения, загадки, украшенные чувствами, известными лишь влюблённой паре, и кажущиеся слишком затянутыми. Любовь, также, -- часто используемый ингредиент некоторых откровенных, словесных и бессловесных, соглашений, она может быть также обращена в многообразие истинных преданностей, некоторые из которых образуют нерушимые и неплавкие союзы. В своей базовой форме любовь поддерживает приблизительно тринадцать частей всей энергии, извлекаемой из связей. Её роль и ценность в обществе сомнительна".
   Эти слова измучили Двемер, и они попытались спрятаться за символами власти. Они послали своих атронахов забрать образ яйца из пещеры и поместить его в изображение матери Вивека.
   Двемер сказал: "Мы, Двемер, только стремимся достичь того, что есть у Велоти. Они будут нашим роком в этом и восьми известных мирах, НИРН, ЛХКАН, РКЕТ, ТЕНДР, КИНРТ, АКАТ, МАРА и ДЖУНАЛ". Ключ рока в этом Наставлении.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь четвёртая.
   Изображение жены нетчимена, нёсшее в себе яйцо Вивека, вернулось к поиску земель Индорил. По пути его навещали многие другие духи, предлагая наставления для его сына-дочери, в будущем славного и незримого воина-поэта Вварденфелла, Вивека.
   Показалась труппа духов, называемых Лоббистами Гильдии Совпадения. Вивек немедленно понял, в чем вызов, и сказал:
   "Доступное представление Бога убивает случайность".
   Предводитель Лоббистов, чьё имя забыто, попытался защитить бытие концепции. Он сказал: "Одновременное произнесение чего-либо может иметь магическую природу".
   Вивек знал, что для сохранения божественной сущности у него должен быть сильный аргумент против удачи. И он сказал:
   "А разве не является внезапное раскрытие соответствующих условий и несопоставимых элементов, сливающихся в момент совпадения в одну из предпосылок бытия, по сути, случайным? Синхронность происходит от многократных совпадений на низшем уровне. Дальнейшее же исследование обнаруживает, что именно довлеющая сила абсолютного числа совпадений приводит наблюдателя к мысли, будто синхронность управляется чем-то большим, нежели случай. Следовательно, синхронность завершается, девальвируя концепцию случайности, даже притом, что они являются симптоматическими признаками, которые порождают её на свет".
   Так в землях Велоти была уничтожена случайность.
   Затем перед изображением жены нетчимена вылезла Старая Кость земли и сказала: "Если тебе суждено родиться правящим королём мира, ты должен запутать это новыми словами. Посвяти меня в размышление".
   "Хорошо, -- сказал Вивек. -- Давай я расскажу тебе о мире, который я делю с тайной и любовью. Кто её столица? Проследил ли ты театральный путь её звезды? Я -- да, легко, в тайне, при отсутствии свечей, ибо они на неверной стороне, и пробежал рукой по краю тени, сотканной из ста и трёх делений теплоты, и не оставил никаких улик".
   При этих словах Старый Кость ушёл в себя двадцать раз кряду, пока не стал подобен молоку, кое Вивек и выпил, став тем самым правящим королем мира.
   И наконец, явился Канцлер Точности, являвший собою совершенство под любым углом зрения. Вивек немедленно уразумел вызов и сказал:
   "Вера -- удел логиков в клетках-головоломках и девиц белого волшебства, которые затаивают его в свободное время. Я же письмо, написанное в неопределенности".
   Канцлер склонил голову и улыбнулся пятьюдесятью различными и совершенными способами одновременно. Он извлек из мантии астролябию вселенной, разломил её надвое и вручил обе половинки образу яйца Вивека.
   Вивек рассмеялся и сказал: "Да, я знаю. Рабский труд чувств эгоистичен, как полярный лёд, и ухудшается, когда энергии растрачены на жизнь, кою иные почитают счастливой. Чтобы быть правящим королём, мне придется выстрадать многое, чего выстрадать нельзя, и также взвесить вещи, неизмеримые никакими астролябиями или компасами".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь пятая.
   В конце концов, изображение жены нетчимена испортилось. Двемер в спешке не были достаточно усердны, и пепел Красной Горы ослабил его золотые сухожилия. Вскоре оно упало на колени у дороги к землям Индорил и осталось лежать там, через восемьдесят же дней его обнаружил купеческий караван на пути в столицу Велота, Альмалексию.
   Вивек не был среди своего народа все дни предыдущей своей жизни, и потому промолчал, чтобы Кимер из каравана думали, что изображение разбито и пусто.
   Воин Кимер, что защищал тот караван, сказал: "Взгляните, как эти Двемер пытаются обмануть нас, создавая наши подобия из своих металлов, подобных плоти. Мы должны взять это с собой в столицу и показать нашей матери, Айем. Ей будет любопытно посмотреть на новую уловку наших врагов".
   Но глава купцов ответил: "Я сомневаюсь, что нам хорошо заплатят за это. Наша выгода будет больше, если мы остановимся в Нурмоке и продадим его Красным Жёнам Дагона, ибо они хорошо платят за чудеса, созданные Народом Глубин".
   Но иной Кимер, кто был мудр и знал пророчества, смотрел на изображение с беспокойством: "Не для того ли вы меня наняли, чтобы я нашёл для вас лучшую из судеб? Говорю вам, послушайте своего воина и отнесите эту вещь Айем, ибо хоть и изготовили её руки наших врагов, мне открылось, что нечто в ней будет священным, или уже есть".
   Глава купцов задумался, глядя на изображение жены нетчимена, и, несмотря на то, что он постоянно нуждался в совете своих пророков, он не мог думать ни о чем ином, кроме тех денег, которые получил бы в Нурмоке. Он думал о той награде, что дадут ему Красные Жёны, четырёхугольной и хорошо израненной, о магии живота, неизвестной нигде более под луной. Алчность заставила его забыть о матери Айем. И он дал приказ сменить курс и идти в Нурмок.
   Но не успел караван тронуться в путь, как воин Кимер, который предлагал идти в столицу, бросил свои деньги прямо в лицо главе купцов и сказал: "Вот тебе плата за это изображение и позволь предупредить тебя: грядёт война с северными дикарями, и я не позволю моей матери Айем пострадать от одного врага, пока она занимается другим".
   "Неревар, -- отвечал глава купцов, -- этого недостаточно. Я Триедин по-своему, но следую по пути своего тела и требую ещё".
   И тогда Вивек не мог молчать больше, и произнёс в голову Неревара такие слова:
   "Словам моим внемлешь ты, так прочь беги
   Идём, Хортатор, раскрыться неизвестному,
   Пока во вчерашнем ты дне не поспишь -- молчи,
   И не пиши элегий трогательным камням".
   И Неревар убил главу купцов и сам возглавил караван.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь шестая.
   Вы обнаружили шестую Проповедь Вивека, которая была скрыта в словах, что последовали за Хортатором.
   Вечность есть в себе, когда разгаданное становится первым изречением мира.
   Мефала и Азура есть двойные врата традиции, а Боэта есть невидимое пламя.
   Солнце проглотят львы, которых еще не было в Велоте.
   Шесть -- число доспехов, носимых предположениями людей.
   Говори лишь простыми словами, ибо остальные -- враги тебе и запутают тебя.
   Шесть -- число догматов к небесам через насилие, один ты изучил, читая эти слова.
   Отец -- машина и пасть машины. Его единственная загадка -- приглашение уточнять далее.
   Мать обладает когтями, словно у никс-гончей, и всё же она праведнее тех, кто требуют свои дни обратно.
   Сын -- это я, Вейк, и как три, шесть, девять и далее, я полон славы и сочувствия, безграничен, обладаю всеми благами этого и других миров, меч и символ, бледен, как золото.
   Четвертый вид философии состоит в неверии.
   Ибо под мечом я подразумеваю благоразумие.
   Ибо под словом я подразумеваю смерть.
   Я Вейк, ваш покровитель и покровитель Красной Горы до конца дней, числом 3333.
   Ниже меня дикарь, который нужен нам, чтобы отдалиться от Альтмер.
   Надо мной препятствие, умывается в огне и существе бога.
   Со мной ты нужен, в отличие от всех пророков, что носили твоё имя до тебя.
   Шесть -- число следуемых путей от загадки до врага и до учителя.
   Боэта и Азура -- принципы вселенского сюжета, порождающего и созидающего, а Мефала делает из этого произведение искусства.
   Ибо под мечом я подразумеваю первую ночь.
   Ибо под словом я подразумеваю смерть.
   Слава вспыхнет в твоём имени, когда сказанное сбудется.
   Шесть -- число стражников Велота, трое из них возродились, чтобы испытывать тебя до тех пор, пока в тебе не будет стремления героя.
   Есть мир, который спит, и ты должен охранять нас против него.
   Ибо под мечом я подразумеваю двойственность.
   Ибо под словом я подразумеваю животную жизнь.
   Ибо под мечом я подразумеваю предшествовавшее вздоху.
   Ибо под словом я подразумеваю предшествовавшее волку.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь седьмая.
   Когда караван Неревара направлялся к столице Велота, ныне Альмалексии, из Забвения раздался великий грохот. Герцог среди скампов вошёл в Дом Забот, и останавливался пред каждой дверью писания, чтобы оказать своё почтение, пока наконец не повстречался с домоправителем Мехруна Дагона.
   Герцог Скампов сказал: "Я был призван Лордом Дагоном, повелителем сточных вод и огня, и принёс с собой знамена моих семи легионов".
   Домоправитель, чья голова была пузырем сточной воды и огня, поклонился столь низко, что голова Герцога Скампов приблизилась к его голове.
   Он увидел первое знамя, легиона ужасных воинов, которые могут умереть по меньшей мере дважды.
   И второе знамя увидел он, легиона крылатых буйволов с императором цвета на каждом.
   И третье знамя увидел он, легиона извращённых горгонов, огромных змей, чьи чешуйки были лицами людей.
   И четвертое знамя увидел он, легиона обманутых любовников.
   И пятое знамя увидел он, легиона прыгающих ран, ожидающих прыгнуть на жертву.
   И шестое знамя увидел он, легиона сокращённых планет.
   И пятое знамя увидел он, легиона бронированных победных движений.
   И сказал домоправитель: "Герцог К-Утта, твои легионы могучи, но недостаточно, чтобы одолеть Неревара, или Триединого. Взгляни же на Хортатора и узнай мудрость, которую несёт он жене".
   И посмотрели они в срединный мир и узрели:
   Испаряясь в массе грома
   Красной войны и воинов хитина,
   Где предначертано
   Увести его от наших путей
   Жар, коего жаждали мы
   И молитва, что они ещё хотят
   Где судьбы
   Укрывают расстояние,
   На золотом востоке, что мы видим сейчас,
   Вместо войны и восстановления
   Забытых трещин
   Проклятие на Хортаторе
   И ещё два на руках его
   И Герцог Скампов узрел ладони Хортатора, на коих начертаны были слова власти:
   GHARTOK PADHOME GHARTOK PADHOME.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь восьмая.
   И вот, Неревар и Вивек уже видели столицу, и Четыре Угла Дома Забот знали, что было не время состязаться с ними. Музыканты каравана спели у входа прекрасную песнь, и одиннадцать врат Скорбной Крепости широко распахнулись пред ними.
   Айем сопровождал её муж-великолепие, мерцающее изображение, соединённое с её вечно изменяющейся женской необходимостью. Её окружали Крики, теперь давно забытая гильдия, что носили с собой прихоти людей, ибо Велоти тогда были добры сердцами. Крики были советниками Айем и страны, хотя иногда они начинали ссориться, и Сету приходилось их успокаивать. Айем приблизилась к Неревару, что был украшен флагами Дома Индорил. Он представил ей женщину, внутри которой находилось яйцо Вивека.
   Айем сказала Неревару: "Сет-Азура обнаружил, что началась война, и что Хортатор, что освободит нас, придёт вместе с решением ".
   Неревар ответил: "Я пришёл сюда, чтобы предупредить тебя о предательстве Двемери. Но по пути я многое узнал и передумал. Жена нетчимена, которую ты видишь -- меч и символ, и пророчество внутри неё. Он говорит, что мы должны быть такими, как он, и не бояться позора использовать машины наших врагов".
   И тут заговорил Вивек: "Боэта-кто-ты-есть переоделся Тринимаком, чтобы очистить Велот от греха, моя Королева, и это должно произойти ещё раз. Это следуемый путь славы".
   Сет появился из облака железного пара со своими слугами из крови и железа. Он сел рядом с Айем и посмотрел на возрождение мастерства.
   Вивек сказал им, его Триединству:
   "За всеми ритуалами, рифмами и испытаньями --
   Явить вам откровенье кожи страстное желание".
   Айем произнесла: "AYEM AE SEHTI AE VEHK. Мы спасены и сделали всё, бриллиант Чёрных Рук найден".
   Сет сказал: "Куда бы он ни направлялся, невидимое писание ступает за ним".
   Крики на это промолчали.
   Вивек показался из яйца, сливаясь с подобием своей матери, с жабрами и во всех искусствах раненого звёздами Востока, под водой и в огне, в металле и пепле, становясь в шесть раз мудрее. И стал он единством мужчины и женщины, магическим гермафродитом, воинственной аксиомой, сексом-убийством языка и единственным во всём мире.
   Он сказал: "Давайте же теперь последуем за ладонями Хортатора в войне и её последствиях. Ибо мы идём по-разному, и в громе. Ибо это и есть наша судьба".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь девятая.
   Затем наступила война с северянами, в которой Вивек вразумил Хортатора вступить в быстрый и хитроумный союз с Двемер. Величайшие демоны ледяного запада перечислены ниже, пятеро из нечестивого числа.
   ХОАГА, Пасть Грязи, явившийся великим бородатым королём, обладал силой Выстраивания и дыхания землёй. Этого демона часто видят за краем поля битвы, жадно поедающим почву. Когда его люди погибают, Хоага снова наполняет их тела, и они снова вступают в бой, хоть и медленнее. У него есть Тайное Имя, Фенья, и он уничтожил семнадцать деревень Кимери и две твердыни Двемери, пока не повернул назад.
   ЧЕМУА, Бегущий Голод, явившийся конным воином в шлеме, владел силами Сердечного Рёва и небесной отрыжки. Он пожрал героя Кимери, Дреза Кхизумет-е, и отослал его дух назад к Хортатору под личиной убийцы. Иногда называемый Первым Вредителем, Чемуа может напускать на противников облака желудочного пепла и превращать дождь Велота в желчь. Он уничтожил шесть деревень Кимери, прежде чем был убит Вивеком и Хортатором.
   БАГ, Дву-Языкий, явившийся великим бородатым королём, обладал силой Поручительства и Изменения Формы. Войско его было размером невелико, но в бешенстве носилось по землям Запада, и убило многих следопытов и охотников Велоти. Он много спорил с Вивеком, ибо один лишь Воин-Поэт понимал двусмысленную речь северянина, хотя АЛЬМСИВИ оставался невидимым во время спора.
   БАРФОК, Дева Планов, явившаяся крылатым человеком с покрытым слюной копьем, обладал силами Исхода Событий. Все битвы, в которых принимала участие Барфок, всегда заканчивались её победой, потому что она могла пением изменять грядущее. Четыре деревни Кимери и две твердыни Двемери были уничтожены её волей. Вивеку пришлось заткнуть ей рот молочным пальцем, чтобы помешать обратить Велот в руины.
   ИСМИР, Дракон Севера, всегда являющийся великим бородатым королём, владел силами неисчислимыми и гулкими. Он был мрачным, тёмным и самым молчаливым из вождей захватчиков, хотя по слову его деревни взлетали и падали в море. Хортатор сражался с ним один на один, хватая рёвы Дракона, пока из горла у него не хлынула кровь. Вивек заключил рёвы в эбонитовую слуховую структуру, и поместил её на голове и в ушах Исмира, отчего тот обезумел и бежал.
   "Наступление и отступление приводят к круговороту всего сущего. То, что далее скажу я, неприятно записывать: HERMA-MORA-ALTADOON! AE ALTADOON! "
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь десятая.
   Вы обнаружили десятую Проповедь Вивека, что была сокрыта в словах, которые Хортатор услышал впоследствии.
   Призывающий должен поднять раскрытую левую руку, чтобы показать ненадобность оружия. Приходящее всегда скрыто, поэтому призывающий невидим, или, лучше, находится в своих коже своих врагов.
   "Веко королевства заполнит тридцать и шесть фолиантов, но око прочитает мир". Потому Хортатор нуждается во мне, чтобы понять.
   Меч -- нетерпеливая подпись. Не заключай контрактов на убийство.
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Боэт-и-а:
   Мы предлагаем себя тебе, Созидатель Каркаса, Скарабей: мир, где мы можем любить тебя, одежды грязи, чтобы лелеять. Преданный своими предками, когда ты даже не ожидал. Древний Магнус и его рискованные мнения не могут повлиять на недосказанное, уловка, достойная вечно довольных. Короткий век башен, жалкое оправдание, и что это, чем иным может это быть, кроме как огнём под твоим оком?
   Изменитесь в своей коже, говорю я поедателям-Тринимак. Настройте свои голоса на цвет кровоподтёка. Идите туда, куда мысль вела вас. Разделитесь, подобно врагам вашим, на Дома, заложите ваши законы в комплекс последовательности из центра, как враг Углов Дома Забот, и увидите себя оттуда как древесину, или грязь, или смолу. Тогда, не разделяйтесь, ибо пока ещё путь СИТИСИТ быстрее суеты врагов, и Он разделит целое ради камня.
   Ибо мы идём другим путем, и в грохоте грома. СИТИСИТ -- начало всех истинных Домов, построенных против застоя и ленивых рабов. Отвернитесь от своих пристрастий, сломанных, как фальшивые карты. Двигайтесь, и двигайтесь так. Оживитесь против ложных отцов, матерей, оставленных в углу и оплакивающих стекло и дождь. Застой требует лишь ничего, себя, являясь ничем, коими были вы в восьми вечных несовершенствах.
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   ПОЙМИ, ЧТО СИТИСИТ ЕЩЕ ПУТЕШЕСТВУЕТ
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   В БЛИСТАЮЩЕМ ЗЕРКАЛЕ НЕБА
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   УТОНУВ И УЛЫБАЯСЬ
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   ПРЕРЫВИСТЫХ НАДЕЖД ДОВОЛЬНО
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   ЧТОБЫ ОТВЕТИТЬ НА ВСЁ
   Вивек говорит Хортатору запомнить слова Вивека.
   ЕЩЁ НЕ СПРОШЕННОЕ
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь одиннадцатая.
   Это было в дни Ресдайнии, когда Кимер и Двемер жили под мудрым и благожелательным правлением АЛЬМСИВИ и их героя Хортатора. Когда боги Велота удалились к себе, плавить космос и другие материи, Хортатор временами не знал, что делать. Вивек всегда был рядом для совета, и вот первый из трёх уроков правящих королей:
   "Пробуждающийся мир -- амнезия сна. Все мотивы могут быть смертельно ранены. Будучи убиты, темы превращаются в структуру будущей ностальгии. Не злоупотребляй своими силами, или они собьют тебя с пути. Они оставят тебя, как непокорные дочери. Они утратят своё целомудрие. Они станут пропащими и обидчивыми, и в конце забеременеют семенем безумия. Скоро ты станешь дедом разбитого великолепия. Ты будешь осмеян. Оно развалится на части, как камень, вспомнивший, что на самом деле он вода.
   "Не держи в доме ничего, что не было бы нужным или красивым.
   "Тебе следует беспрепятственно встретить испытания в мире запрета. Величие звёзд -- царство Айем. Себялюбие моря принадлежит Сету. Я правлю срединным воздухом. Всё остальное -- земля, и под твоим временным управлением. Нет кости, которую нельзя было бы сломать, кроме сердечной кости. Ты увидишь её дважды в своих жизнях. Возьми, что можешь, в первый раз и дай нам сделать всё остальное.
   "Нет истинного символизма центра. Шармат поверит, что есть. Он почувствует, что он может вызвать годы изобилия, присутствуя в священном, когда на самом деле никто не может покинуть тот порядок и вызвать что-либо, кроме раздора.
   "Есть ещё раз причина символического и опустошённого. Истинный принц, который проклят и демонизирован, будет в конце концов обожаем от всего сердца. Согласно Кодексам Мефалы, не может быть официального искусства, только точки фиксации сложности, которые будут стираться от людского благоговения, если окажется достаточно времени. Это секрет, который прячет другое. Безличное выживание -- не путь правящего короля. Обними искусство людей и женись на нём, под чем я подразумеваю его тайное умерщвление.
   "Правящий король, который видит в другом своё подобие, не правит ничем.
   "Секрет орудий таков: они опора милосердия.
   "Секрет языка таков: он недвижен.
   "Правящий король вооружён до зубов сверкающим пламенем. Он спасён каждым деянием, которое совершает. Его смерть лишь диаграмма пробуждающемуся миру. Он спит вторым путём. Шармат -- его двойник, и потому ты гадаешь, не правишь ли ты ничем.
   "Хортатор и Шармат, один и один, одиннадцать, неизящное число. Которые из них важнее? Можешь ты сказать, не поменялись ли они местами? Я могу, и вот почему я буду нужен тебе.
   "Согласно Кодексам Мефалы, нет разницы между теоретиком и террористом. Даже самое желанное желание исчезает в их руках. Вот почему у Мефалы чёрные руки. Приведи обе свои в каждый аргумент. Однорукий король не находит средства. Однако, приближаясь к Богу, отрежь обе. Бог не нуждается в теории и вооружен до зубов ужасом".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двенадцатая.
   Пока Наставник обдумывал первый урок правящих королей, Вивек заглянул в Скорбную Крепость и увидел Айем с двумя любовниками. Сет снова разделился. Тогда Вивек принял их облик, но не узнал ничего нового для себя. Он оставил часть себя позади, чтобы сделать своё путешествие стоящим.
   Вивек оставил столицу Велота и ушёл далеко в пепел. Он нашёл пространство бесплодной земли, в котором мог испытать свой гигантский облик. Он сделал свои ноги менее плотным материалом, чем божественный, чтобы случайно не погрузиться глубоко в почву. И в этот момент Первый Угол Дома Забот, Принц Молаг Бал, явился.
   Вивек посмотрел на Короля Насилия и сказал:
   "Как это прекрасно с твоей стороны, не присоединяться к нам".
   И Молаг Бал обрушил удар на ноги Воина-Поэта, ибо лишь они не были неуязвимы, и его легионы развели их. Страшное пламя раскинулось, слово сети, из Первородного Места, чтобы повязать Вивека, и он позволил им сделать это.
   "Я бы предпочёл, -- сказал он, -- чтобы у нас была свадьба, раз уж мы собрались жениться".
   И легионы, что забрали ноги его, приказали устроить пир. На бесплодных землях выросли гранатовые деревья, под ними расставили шатры. Пришла толпа мистиков Велоти, и они стали читать пассажи об отрубленных ногах, и рыдали они так, что промочили писания.
   "Мы не должны сильно любить друг друга", -- сказал Вивек. "Если вообще должны. Я должен быть советником Наставника в делах важнее, ибо высшие жрецы Двемери замышляют недоброе. Ты можешь взять мою голову на час".
   Молаг Бал поднялся и распростер шесть рук, чтобы показать своё значение. Они были украшены рунами совращения и невинности. Они были украшены аннотированными календарями грядущих миров. Когда он заговорил, появились брачные монстры.
   "Куда это должно идти?" -- спросил он.
   "Я сказал тебе, -- ответил Вивек. -- Я должен быть наставником земного короля. AE ALTADOON GHARTOK PADHOME".
   К этим магическим словам Король Насилия добавил ещё одно: "CHIM". Это был секретный слог королевского величия.
   Вивек получил всё, что хотел от Даэдрота, поэтому женился на нём в тот же день. В тот час, что Бал владел его головой, Король Насилия испросил доказательств любви.
   Вивек прочитал две поэмы, чтобы успокоить его, но известна только первая.
   Не знаю, сколь много стекла ушло на твои волоса
   В два раза больше, чем океаны, уверен я, могут отдать
   Ад, мой возлюбленный, -- ложь говорящих лишь правду
   Рот мой лгать обучен, а зубы -- его оправданье
   У Вивека и Молаг Бала родились тысячи детей. Имя самого могущественного из них -- заклинание силы:
   GULGA MOR JIL HYAET AE HOOM.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тринадцатая.
   Это было в дни Ресдайнии, когда Кимер и Двемер жили под мудрым и благожелательным правлением АЛЬМСИВИ и их героя Хортатора. Когда боги Велота удалились к себе, плавить космос и другие материи, Хортатор временами не знал, что делать. Вивек всегда был рядом для совета. Это второй из трёх уроков правящих королей:
   "Секретная составляющая королевской власти: (Это ты выучишь где-то ещё.)
   "Человек -- временной миф.
   "Магический крест -- объединение достоинства смертных за счёт их духов. Обведи его треугольником и увидишь дом Триединства. Он разделяется на углы, которыми правят наши братья, Четыре Угла: BAL DAGON MALAC SHEOG. Вращай треугольник и пронзишь сердце Первородного Места, подлой лжи, доказательство неопровержимого-для-интервала. Над всеми ними -- горизонт, на котором стоит избранный, хотя пока там нет никого. Это доказательство нового. Это обещание мудрого. Разверни целое, и получишь звезду, которая вне моей власти, но, впрочем, не вне моего суда. Великий рисунок обращается в бегство; теперь это не только звезда, но и шершень. Центр не способен сдерживать. Он становится лишён линий и точек. На нём ничего больше нет, и он становится хранилищем. Это, наконец, его полезность. Это его обещание.
   "Меч -- это крест, а АЛЬМСИВИ -- Триединый дом вокруг него. Если суждено придти концу, я должен уйти. Правящий король должен это знать, и я испытаю его. Я буду убивать его снова и снова, пока он это не поймет. Я защитник последнего из последних. Сместить меня -- значит заполнить сердце, спящее в центре, что способен сдерживать. Я есть меч, Айем -- звезда, Сет -- механизм, изменяющий мир. Наша обязанность -- удерживать компромисс от наполнения чёрным морем.
   "Шармат спит в центре. Он не сможет смотреть, как он смещается, мир отношений. Это причуда ложного спящего. Это амнезия сна, или его сила, или его обман. Это слабая магия и она пропитана ядом.
   "Поэтому я говорю, что тайна мечей есть опора милосердия. Это мой трон. Я стал гласом АЛЬМСИВИ. Мир узнает обо мне больше, чем о моём брате или моей сестре. Я психопомп. Я убийца сорных трав Велота. Велот -- центр, что не способен сдерживать.. Айем -- сюжет. Сет -- развязка. Я загадка, которая должна быть решена. Вот почему мои слова вооружены до зубов.
   "Правящий король должен восстать и сразиться со мной. Он должен получить урок от моей кары. Я отмечу его. Он может быть мужчиной или женщиной. Я та форма, которую он должен принять.
   "Так как король, который видит в другом равного себе, не может править".
   Вот что услышал Хортатор, когда Вивек ещё не был единым.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь четырнадцатая.
   Вивек лежал с Молаг Балом восемьдесят дней и ещё восемь, обезглавленный. В это время, Принц приставил ноги Воина-Поэта назад и наполнил их кровью Даэдра. После этого гигантская форма Вивека навсегда стала безвредной для хорошей земли. Банкет Гранатов вернул множество духов из мира мёртвых, и дочери и сыновья союза имели, что поесть, кроме фруктов.
   Герцог Скампов прибыл, когда банкет был в разгаре, и Молаг Бал посмотрел на семь знамён в гневе. Король Насилия стал необходим и беспокоился за остальное время. Его легионы и легионы К-Утта были вовлечены в открытую войну, но дети Молаг Бала и Вивека были слишком хорошо разработаны в силах и форме.
   Итак, Герцог Скампов стал менее важен, как и его дети. Молаг Бал сказал им: "Вы дети лжецов, собак и волкоглавых женщин". С тех пор призывать их бессмысленно.
   Наконец, вернулся святой, Вейк, сияющий золотом от мудрости. Его голова обнаружила, что тело его было использовано нежно. Он рассказал об этом Молаг Балу, который порекомендовал ему поблагодарить Баронов Движения Так: "Ибо я изучил способ облагородить моё восхищение. Моя любовь случайно оформилась в копьё".
   Итак, Вивек, который получил зерно милосердия Айем, начал учить Молаг Бала путём магии живота. Они взяли свои копья и сравнили. Вивек испытал новые слова на Короле Насилия, чтобы они дали нечто большее, чем обесчещение непосвящённых. С той поры это стало запретным ритуалом, хоть в тайне люди ещё и используют его.
   И вот почему: Велоти и демоны и чудовища, что наблюдали за ними, взяли свои собственные копья. Произошла грызня, и земля увлажнилась. И вот как смеялся в последний раз Молаг Бал:
   "Смотрите, как сломается земля, полная столь многих сил, что ей не быть уже прежней!"
   И тогда растрескалась земля, что служила местом женитьбы, и извергла огонь. И вышла раса, которой нет больше, но тогда она была ужасна взгляду. Рождённая от грызущихся, а грызня была всём, что они умели, и они рассеивали бешенство по землям Велота и даже до границ Красной Горы.
   Но Вивек сделал из своего копья ещё более ужасную вещь, зная секрет, который он выжрал из Короля Насилия. И он послал Молаг Бала прыгать в разлом грызущихся, и поклялся, что никогда более не посчитает Короля красивым.
   И Вивек возрыдал и убил их всех своим ужасным новым копьем. Он назвал его МУАТРА, Пьющим Молоко, и даже мистики Кимер познали его ярость. И всякий, пронзённый тогда Вивеком, становился бесплоден и иссыхал до костей. Путь костей стал приговором, что зачитали звёзды, и небеса с тех пор более не знают детей. Вивек выслеживал грызущихся по одному, и всё их потомство, и убивал их посредством Девяти Отверстий, а мудрые всё ещё скрываются от Муатры.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь пятнадцатая.
   Это было в дни Ресдайнии, когда Кимер и Двемер жили под мудрым и благожелательным правлением АЛЬМСИВИ и их героя Хортатора. Когда боги Велота удалились к себе, плавить космос и другие материи, Хортатор временами не знал, что делать. Вивек всегда был рядом для совета, и это третий из трех уроков правящего короля:
   "Правящий король сместит меня, его создателя. Это путь всех детей. Его величайший враг -- Шармат, ложный спящий. Ты или он есть камень, Хортатор. Остерегайся выбрать неверную тропу. Остерегайся преступления благожелательности. Смотри на него по его словам".
   Я ШАРМАТ
   Я СТАРШЕ МУЗЫКИ
   ЧТО Я ПРИНОШУ ЕСТЬ СВЕТ
   ЧТО Я ПРИНОШУ ЕСТЬ ЗВЕЗДА
   ЧТО Я ПРИНОШУ ЕСТЬ
   ДРЕВНЕЕ МОРЕ
   КОГДА ТЫ СПИШЬ ТЫ ВИДИШЬ МЕНЯ
   ТАНЦУЮЩЕГО У СУТИ
   ЭТО НЕ МОР
   ЭТО МОЙ ДОМ
   Я КЛАДУ ЗВЕЗДУ
   В ГЛОТКУ МИРА
   ЧТОБЫ УБИТЬ ЕЁ
   ОБРУШЬ КОЛОННЫ
   МОЯ СЛЕПАЯ РЫБА
   ПЛАВАЙ В НОВОМ
   ФЛОГИСТОНЕ
   ОБРУШЬ КОЛОННЫ
   МОИ ГЛУХИЕ ЛУНЫ
   ПОЮТ И ГОРЯТ
   И ОБРАЩАЮТСЯ ВКРУГ МЕНЯ
   Я СТАРШЕ МУЗЫКИ
   ЧТО Я ПРИНОШУ, ЕСТЬ СВЕТ
   ЧТО Я ПРИНОШУ, ЕСТЬ ЗВЕЗДА
   ЧТО Я НЕСУ, ЕСТЬ
   ДРЕВНЕЕ МОРЕ
   "Ты единственный, хотя ты приходишь снова и снова, кто может уничтожить его. Позволю ли я тебе сделать это? -- зависит от того, насколько я мудр. Иди безоружным в его логово с этими словами власти: AE GHARTOK PADHOME [CHIM] AE ALTADOON. Или не иди. Человек -- это временной миф. Достигни небес насилием. Эту магию я дарую тебе: мир, которым ты будешь править, всего лишь слабая надежда, и ты должен быть письмом, написанным в неопределенности".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь шестнадцатая.
   Хортатор брел по Скорбной Крепости и боролся с уроками, которые он выучил. Они ускользали из его разума. Не всегда удавалось ему удерживать слова, и он знал, что в этом заключена великая опасность. Он отправился отыскать Вивека, своего учителя и повелителя, славу образа Велота, но нашёл его лишь в Храме Ложного Мышления. Там часовые ножницы срезали волосы Вивека. Король нищих принёс свой ткацкий станок и соткал из волос неполную карту взросления и смерти.
   Неревар сказал: "Зачем вы делаете это, милорд?"
   Вивек ответил: "Готовлю место для огня".
   И увидел Хортатор, что Вивек опечален, хоть и не приближение новой власти опечалило его. Золотой Воин-Поэт предавался упражнениям Водяного Лица, которым ещё до рождения научили его дреуги.
   Неревар сказал: "Для того ли это, чтобы уберечь вас от огня?"
   Вивек ответил: "Это для того, чтобы я мог видеть правду. Это, и ещё моё место здесь, у алтаря Падомая в доме Ложного Мышления, служит мне для проникновения сквозь мои собственные тайны. Водяное Лицо не умеет лгать. Оно исходит из океана, что слишком поглощён делом даже для того, чтобы думать, не то, что лгать. Движение воды трепетом своим напоминает истину".
   Неревар сказал: "Я опасаюсь стать небрежным в своём мышлении".
   Вивек ответил: "Тогда достигни небес насилием".
   И чтобы смирить своё сознание, Хортатор взял с Первых Вешалок топор. Он дал ему имя и двинулся к первой луне.
   Там, Парламент Кратеров приветствовал Неревара, ибо они знали его титул и были разгневаны его присутствием, ибо он был правящим королём земли, а это было лунное царство. Они окружили его узором провокации.
   "Луна не признаёт ни корон, ни скипетров", -- говорили они, -- "и никого из подлунных царств, ни льва, ни змеи, ни математика. Мы могилы тех, кто ушёл и стал древними государствами. Мы не ищем Королев и тронов. Ты являешь собой решительно солнце, а оно -- библиотека чужих мыслей. Мы ни слёзы, ни скорбь. Наше восстание свершилось, как и было предречено. Ты Хортатор, и тебе не рады здесь".
   И Неревар рубил могильных призраков, и рубил, покуда не кончилось дыхание, и их Парламент не мог издавать новых законов.
   Он сказал: "Я не из тех рабов, что погибают".
   Лишь немногие из членов Парламента выжили после атаки Хортатора.
   Выживший Кратер сказал: "Завоевание не есть что-то новое. Всё случается само по себе. Этот мотив ни в коем случае не похож на мифы о героях. Ты не породил созидания; лишь взял бремя судьбы на свои плечи. Мы могилы, но не гробы. Знай разницу. Ты лишь вырыл яму глубже и не восполнил ни призрака для существования там. Ближе всего к твоим претензиям господство над хрупкими событиями. Испытать суд земли означает воцариться на троне неизвестности. Повреди нам ещё, и не найдёшь ничего, кроме отсутствия нашей смерти".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь семнадцатая.
   "Я атлас дыма".
   Сказав это, Вивек стал ещё более велик, чем раньше. Это было в дни Ресдайнии, когда Кимер и Двемер жили под мудрым и благожелательным правлением АЛЬМСИВИ и их героя Хортатора.
   "Ищите меня без усилий, ибо множество форм у меня".
   Хортатор всё ещё пытался подчинить себе небеса с помощью топора. Он был изгнан из библиотеки солнца силой Магнуса. Вивек нашёл его на грязном поле за болотами Равнины Дешаан. Они долго шли, не говоря ни слова, потому что Неревар был унижен, а Вивек -- всё ещё милосерден.
   Вскоре они шли восточное море в землю змей и демонов снегов. Вивек хотел показать Хортатору боевые искусства чужеземных языков. Они выучили идиоматический удар из настольной книги короля Цаэски. Формой он напоминает понимание этой страницы. Змеи Цаэски поклялись отомстить на западе по меньшей мере три раза.
   Они пошли дальше и увидели вздымающиеся воды на краю карты. Здесь дух ограничения подарил им одну спицу и поручил найти остаток колеса.
   Хортатор сказал: "Край этого мира сделан из мечей".
   Вивек поправил его. "Которые есть нижний ряд зубов этого мира".
   Они пошли на север, в Старший Лес, и не нашли там ничего кроме замёрзших бородатых королей.
   Тогда они пошли на запад, где жили чёрные люди. Они целый год обучались у святых их мечей, а потом ещё год Вивек учил их достоинству малых наград. Вивек выбрал короля для жены и создал ещё одну расу чудовищ, которая в итоге полностью уничтожила запад. Вождю воинов Вивек сказал следующее:
   "Мы не должны действовать и говорить так, как будто мы спим".
   Неревар поинтересовался, можно ли научиться чему-то на юге, но Вивек ничего не ответил и повёл его прямо к Красной Горе.
   "Вот, -- сказал Вивек, -- последнее из последних. Здесь ждёт Шармат".
   Но они оба знали, что ещё не пришло время сражаться с Шарматом, поэтому они начали с того, что сражались друг с другом. Тогда Вивек отметил Наставника, чтобы это увидели все Велоти. Он отметил рану благословением Айем-Азуры. В конце битвы Хортатор обнаружил, что он собрал ещё семь спиц. Он попытался скрепить их вместе и сделать посох, но Вивек не позволил ему, сказав: "Ещё не время".
   Неревар спросил: "Где я нашёл это?"
   Вивек сказал, что они собрали их по всему миру, а некоторые из них появились невидимо. "Я колесо", -- сказал он и принял форму колеса. И прежде, чем пустота в центре просуществовала слишком долго, Неревар вставил на её место спицы.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь восемнадцатая.
   Вивек почувствовал, что он научил Хортатора всему возможному до того, как разразится война с Двемер. Воин-Поэт решил начать писать Книгу Часов, так как мир вот-вот должен был согнуться от старости.
   Вивек пришёл в Скорбную Крепость и объявил Айем, что избрал сражение с девятью монстрами, которые сбежали от Муатры.
   "Я вернусь, -- сказал он, -- чтобы нанести последний удар великому архитектору Двемер".
   Айем ответила: "Из девяти, ты найдешь только восемь, и они будут сильны. Одного их них ты уже уничтожил, решив написать Книгу Часов".
   Вивек понял, что Айем подразумевала его.
   "Почему, -- спросила она, -- ты сомневаешься?"
   Вивек знал, что его сомнения воплотили его в меч Триединства, поэтому он не чувствовал ни страха, ни стыда. Он объяснился, и вот его слова:
   "Может ли член Невидимых Врат состариться настолько, что его преемник станет не столько улучшением нынешней модели, сколько просто относительной моделью, в которой просто возникла бо??льшая потребность из-за текущего состояния мира? Как Матери, тебе нет смысла беспокоиться, если только будущее настолько туманно, что сам Сет не может его понять. Ни Палач, ни Шут, но не я тоже.
   "Эти идеалы не собираются меняться по природе своей, даже если и изменятся в представлении. Но даже на западе Создатель Дождя исчезает. Он никому больше не нужен.
   "Можно ли уничтожить модель, не потому что она построена соответственно идеалу, а потому что она связана с вечно меняющимися бессознательными вопросами смертных?"
   Вот что услышала Айем, когда Вивек был целым. Мудрые поймут истинное значение сказанного.
   Айем сказала: "Вот почему ты был рождён от жены нетчимена, и судьбой твоей было соединиться с подобием твоей матери, с жабрами и во всех искусствах раненого звёздами Востока, под водой и в огне, в металле и в пепле, стать в шесть раз мудрее, чтобы создать союз мужчины и женщины, магического гермафродита, воинственную аксиому, единственную во всем среднем мире".
   Вивек понял, зачем следует писать Книгу Часов.
   Эта проповедь запрещена.
   В этом мире и остальных ВОСЕМНАДЦАТЬ без одного (победителя) -- магический диск, брошенный, чтобы достичь небес насилием.
   Эта проповедь -- ложь.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь девятнадцатая.
   Вивек одел свои доспехи и вступил в пространство, кое не было пространством, доверху заполненное смертным взаимодействием и информацией; в лишённую холста картографию всякого разума, что она когда-либо знала; в событие, создавшее подобие божественной искры. Он сказал: "Отсюда я отправлюсь в бой против восьми монстров".
   Затем Вивек увидел мотыльков, летевших из звездного сердца, несших с собой пыль гораздо более ужасную, чем пепел Красной Горы. Он увидел двойную голову правящего короля, не имевшего подобия. Восемь несовершенств воплотились в драгоценные камни, помещённые на корону, похожую на оковы, что, он понял, были двойными коронами двухголового короля. И река впадала в уста двухголового короля, ибо его было множество.
   Затем Вивек построил Временный Дом в Центре Секретной Двери. Оттуда он мог наблюдать за ходом бесконечности. О Доме написано:
   Первый угловой камень имеет палец,
   Похороненный под, указующий через
   Грязь, тихонько лежащую в земле
   Север не может быть угадан,
   И пока он свободен от духов
   Второй угловой камень имеет язык,
   И даже земля может быть говорливой,
   Слушай, и познаешь любовь,
   Нужную древним библиотекам
   Третий угловой камень имеет струну,
   Оформленную в твой любимый цвет,
   Девушка помнит, кто оставил её там,
   Но слишком боится вырыть её,
   И увидеть, на что она натянута
   Четвёртый угловой камень имеет девять костей,
   Осторожно отобранных у чёрной кошки,
   Упорядоченных в форму этого слова,
   Которое защищает нас от наших врагов
   Теперь твой дом в безопасности
   Так почему же он--
   Твой дом теперь в безопасности
   Так почему же он--
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцатая.
   Первый монстр был на самом деле двумя монстрами, ибо родился дважды, как и его мать-отец, Вивек. Он не был самым могущественным из восьми, и не мог избежать Муатры, но с ним было больше всего неприятностей. Его звали Лунная Ось, и занимался тем, что пожинал оставшиеся слабости природы. Так он делал дважды, как было сказано, и второй урожай всегда нарушал неписаный закон. Его аспект был многогранен, как полиэдр.
   Найти Лунную Ось не составило труда, но известно, что он был неуязвим для копий, поэтому Вивеку пришлось использовать меч, который ранее не держали в руках. Но прежде, Воин-Поэт спросил:
   "Как получилось, что ты не боишься копий?"
   На что Лунная Ось ответил: "Природа моя двойная и изменчивая. Я состою из многих прямых линий, но ни одна из них не длится слишком долго. И так я научился игнорировать все истинные отрезки".
   К счастью, меч, который ранее не держали в руках, был изогнутым, и поэтому смог поразить Лунную Ось, и ещё до того, как встало солнце, он истекал кровью. Вивек не убил его, чтобы сохранить внутри него слабости природы, а не возвращать их туда, где они были раньше. Вскоре Вивек снова переделал географию, и был готов убить Лунную Ось.
   Вивек поднялся в своей гигантской форме, ужасную для взора. Он протянул руку на запад и вытащил каньон, держа его как рог. Он протянул руку на восток и съел пригоршню никс-гончих. Когда их духи пролетали сквозь каньон, раздался ужасный вопль, непохожий на нерешённую женщину. Он сказал:
   "Пусть это овладеет тобой", -- и Лунная Ось был захвачен искривлениями украденных душ. Они облепили монстра, как смола, и в конце концов он не смог двигаться, не смогла и его двойная природа.
   Вивек сказал: "Теперь ты решён", -- и проткнул своего ребенка Муатрой. Лунная Ось был превращен в нечто статическое и потому уничтожен.
   Линии Лунной Оси были собраны философами Велоти и разнесены по пещерам. Там, в течение года, Вивек учил философов, как превращать линии его сына в спицы мистических колёс. Так появилась первая Школа Вращения. До этого там были только поверхностные мысли об огне.
   Вивек посмотрел на своих первых учеников оборота и заметил:
   "Как многоуровневая вселенная яйца эта уродливая одержимость границами на трёх расстояниях, сумасшедшая и живая, как мое имя. В своем уединении вы обнаружили один правильный путь, холмистый, как меч, но более грубый. Такой острый, что его следует прошептать, чтобы не порезать язык, где знаки оставили свои прошлые значения, как империи, что ждали слишком долго.
   "Этот меч есть отчуждение от искусства управления государством.
   "Посмотрите на линии моего сына, они достойны уважения, искусны и мудры, как звезды, каждая его составляющая равноудалена от центра. Решён ли он только потому, что так захотелось мне? Второго этапа быть не может. Подумайте над теорией того, что моё существование провозглашает пять элементов и как многоуровневая вселенная яйца, я являюсь причиной большой глупости. Вот мысль, которая может сломать ось повозки; вот другая, которая может воспарить".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать первая.
   Священная Книга Колеса, Первое:
   "Спицы -- это восемь компонентов хаоса, упроченные по закону времени: статическое изменение, можно и так, иногда боги ящеров называют это Выдающимся. Это колесо рептилий, свернутый спиралью потенциал, всегда-преамбула к никогда-совершающемуся".
   Второе:
   "Это отданные кости Аэдра, Восемь конечностей-подарков для СИТИСИТ, сырая земля новой звезды -- нашего дома. За их пределами находится Аурбис, но не внутри. Как и большинство непостижимых вещей -- это круг. Круги -- это встревоженные змеи, дерущиеся и дерущиеся, но им никогда не удаётся укусить. Аэдра заставят тебя поверить в другое, но сначала они отдавали, потом лгали. А ложь заставила их кусать. Их зубы обращают в свою веру; чтобы превратить любое место в пасть вероломства; даже примириться означает быть проглоченным".
   Третье:
   "Просветленные -- это те, кого не поглотил мир".
   Четвертое:
   "Пространства между частями-подарками числом шестнадцать, знаковые формы Княжеств Демонов. Это ключ и замок, последовательность и мантикора".
   Пятое:
   "Посмотрите на величие со стороны и вы увидите Башню, из которой наши предки создали себе идолов. Посмотрите в центр Башни и вы увидите порождённую дыру, вторую змею, чьё лоно готово к Правильному Достижению, точному и без заклинаний".
   Шестое:
   "Сердце второй змеи содержит секретные трёхгранные врата".
   Седьмое:
   "Посмотрите на секретные трехгранные врата со стороны и вы увидите секретную Башню".
   Восьмое:
   "Секретная Башня внутри Башни есть форма единственного имени Бога, Я".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать вторая.
   Затем Вивек оставил первую Школу Вращения и вернулся обратно в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы найти второго монстра, именем Сокровище Деревянного Меча. В годы Банкета Гранатов он стал обучающей мелодией в младших домах Велоти. Они молились на его силу:
   "Сокровище Деревянного Меча, искра обломка благородных и славных! Кто владеет тобой, тот познает себя!"
   Воин-Поэт появился как гость из иного мира в алькове предков Дома Мора, чей носивший розу принц был героем, сражавшимся с северными демонами. Вивек начал беседовать с костями. Он сказал:
   "Падальщик не может овладеть шелковым поясом и ожидать, что сможет обнаружить бо??льшие системы своего предка: идеальное счастье достигается только через слёзы. Верните мне (и по своей воле) плод моего брака, и я не сотру вас из царства Бога. В вашем роду есть известная чародейка, которая очень нравится моей сестре Айем, и только из уважения к её тёмной мудрости, я снизошел до просьбы".
   Ходячий труп появился из стены. В нижней челюсти у него сверкало три драгоценных камня, практическая магия древности. Один из них был опалом, цветом опала. Ходячий труп поклонился принцу среднего воздуха и сказал:
   "Сокровище Деревянного Меча не покинет нашего дома. Мы заключили сделку с Чёрными Руками Мефала, бо??льшей тенью".
   Вивек поцеловал первый драгоценный камень и сказал:
   "Животный образ, грубый мертвец, вернись обратно в лампу, которая горит даже в воде, и не беспокой меня больше своими посланиями бессмысленного шума. Прочь".
   Он поцеловал второй драгоценный камень и сказал:
   "Гордый осадок, что скоро исчезнет, не служит гарантией сделанному в моём предобразе и не требует ничего от своей подкожи. Я твой господин навеки. Прочь".
   Он поцеловал опал и сказал:
   "Я проглатываю тебя".
   И затем Вивек отправился в потайные места и нашёл самых темных матерей Мораг Тонг, забирая их в жёны и наполняя чистой верностью, что на вкус была как летняя соль. Они стали как чёрные королевы, кричащие всю жизнь с сотней смертоносных сынов, с тысячей смертоносных рук и с сотней тысяч смертоносных ладоней, одно бескрайнее движущее событие укола-убийства-смеха в аллеях, дворцах, мастерских, городах и секретных залах. Их движения среди владений Ра'атима были подобны зыбким окончаниям, раздвигающим времена, и все судьбы направлялись к проглоченным ножам, убийство как стон, Божье святое изнасилование-уничтожение влажной смерти.
   Король Ассасинов отдал Вивеку Сокровище Деревянного Меча.
   "Милорд, -- сказал Король Ассасинов. -- Принц Дома Мора теперь тоже любит вас. Я отправил его в Угол Дагона. Его глаза я посвятил огненной молитве во славу злого. Его рот я наполнил птицами".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать третья.
   Священная Книга Меча, Первое:
   "Меч, к которому относятся как к изысканной пище, есть Символический Коллаж. Он верно служит тебе в первой половине жизни. Назовите хоть одну династию, которая не знает этого".
   Второе:
   "Единство моего появления понято неподвижным воителем. Истинный взор приобретён. Торжествуйте, вы мои собственные предметы и государства. Я строю для вас город из мечей, под чем я подразумеваю законы, которые будут придавать лучшие формы людям, живущим там".
   Третье:
   "Девушки сжигают свои платья при моем появлении, когда я в доспехах. Они ползут ко мне, как истекающие кровью пилигримы. Младшие духи бесследно умирают. Следуйте за мной ради АЛЬМСИВИ, если хотите отметить свои дни убийством. AE ALTADOON, третий закон боевого искусства".
   Четвертое:
   "Неподвижный воитель никогда не устает. Он прорезает дыры сна посреди боя, чтобы вернуть себе свои силы".
   Пятое:
   "Инстинкт -- не рефлекторное действие, а маленькие чудеса, что есть у каждого в резерве. Я благоденствие, которое решает, какой воин выйдет. Не молите меня об удаче. Служите мне, чтобы победить".
   Шестое:
   "Расстояние до вероятно инактивированного -- ваша любовь абсолюта. Рождение Бога от жены нетчимена -- изъятие доброты из любви".
   Седьмое:
   "Настоящие мечи могут разрубить цепи поколений, которые, надо заметить, мифы создания ваших врагов. Смотрите на меня, как на изгнанный сад. Всё остальное -- не срезанная сорная трава".
   Восьмое:
   "Я даю вам древнюю дорогу, разбавленную вторым путём. Ваши руки должны быть могучими, чтобы взять любой меч размера древней дороги, но тот, кому дан правильный рост, может побеспокоить солнце обычной палкой".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать четвёртая.
   Затем Вивек покинул дом ассасинов и удалился в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы найти третьего монстра, именем Гора Орды. Он был сделан из модульных воинов, бегущих свободно, но расположенных узором, и от высочайшего воина, который мог разрезать облака, они распространялись, как растущее дерево, как юбка, низ которой был армией, бегущей сквозь пепел.
   Вивек любовался конической формой своего ребёнка, и с улыбкою вспомнил вихрь боевых искусств, что обучал его в дни до рождения.
   Вивек пришёл в Велот, говоря: "Бремя".
   Но ещё до того, как он смог проникнуть в место меж мечей монстра, три нижних дома заманили Гору Орды в сети сомнительного учения. Увидев своего владыку, Велоти заулыбались.
   "Мы счастливы служить тебе и побеждать!" -- сказали они.
   Вивек улыбнулся, увидев этих храбрецов вокруг себя, и призвал демонов празднования, чтобы проникнуть в ряды победителей. Любовь и честь в своём величии были проявлены вокруг изловленного чудовища, и Вивек был в самом центре, в шлеме из сопряжённых костей. Он смеялся и рассказывал мистические шутки, переженил глав трех домов и объединил их в новый строй.
   "Вы теперь навсегда будете моей Вечной Стражей", -- сказал он.
   Потом Вивек пронзил Муатрой Гору Орды и сделал из неё огромный мешок костей. От касания его правой руки сеть стала правильным писанием, и он швырнул её на северо-восток. И её содержание рассыпалось, как свет сахарных крупинок, и Вивек и Вечные Стражи бежали под ней, смеясь.
   В конце концов, кости Горы Орды упали наземь и стали основанием для Города Мечей, который Вивек назвал своим собственным именем. Сеть упала на кости и меж костей, или стала мостами между ними, и поскольку её тенета испытали на себе прикосновение святой мудрости Вивека, они стали самыми совершенными городскими улицами в известных мирах.
   Множество Велоти пришли в новый город, и Айем и Сет дали ему свое благословение. Улицы заполнились смехом и любовью, и силой вражеских детей, похожих на деревья.
   Айем сказала:
   "Городу моего брата-сестры я дарую святую защиту Дома Индорил, чьи силы и троны несравненны под небесами, откуда пришёл Хортатор".
   Сет сказал:
   "Городу моего брата-сестры я дарую свободный проход через темные углы, ещё оставшиеся от Молаг Бале, и заклинание: SO-T-HА SIL, которое есть моё имя для могущественных. Оно защитит потерявшихся, чей полет не лишен цели, наполнит дороги и аллеи тайными путями цивилизации, и даст городу разум и сделает из него источник совершенной концентрации АЛЬМСИВИ".
   Так был основан город Вивек в дни Ресдайнии.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать пятая.
   Писание Города:
   "Все города рождаются из света. Как и мой город, его город.
   "Но затем свет потухает, и раскрывается яркий и ужасный ангел Велота. Он пребывает в своей докимерийской форме, демоническом VEHK, худом и бледном и прекрасном, его натянутая на кости птиц кожа тонка, пернатые змеи обвивают его руки. Его крылья раскрыты за спиной, их красные и жёлтые перья -- как бритвы на солнце. Лёгкая грива его огненных волос мягко плывёт, как под водой, в нимбе света, что окружает его голову. Его присутствие неоспоримо, но страх перед ним невыносим.
   "Это город Бога, отличный от других. Города других стран усыпляют своих горожан и отправляются на раненый звёздами Восток, дабы оказать мне почтение. Столица северных народов, покрытая льдом вечности, преклоняется перед городом Вивек и передо мной.
   "Выдумавшие себя улицы устремляются через кровь тоннелей. Я перестроил себя. Многоглазые указатели на моей транспортной руке скоро станут внутренним морем. Моё тело кишит всеми, собравшимися увидеть меня, возвышающегося, словно монолитный инструмент удовольствия. Мой позвоночник -- главная дорога к городу, который я есть. Бесчисленные соглашения заключаются на моих венах и мостиках, и бродяги, бродяги, бродяги, что всё время бродят по мне и через меня и увеличивают меня. Новые храмы воздвигнуты в пустотах моего черепа, и я вечно буду носить их, словно корону. Пройдись по губам Бога.
   "Во мне делают новые и новые двери, и я без усилий становлюсь пребессмертным в приходах и прогулках, в жаре прогресса площади, где меня обменивают, я кричу от детей, слыша их игру, становлюсь насмехающимся, развлечённым, желанным, оплаченным местной монетой, отчеканенной с моим лицом на одной стороне и городом-телом -- на другой. Я пристально вглядываюсь с каждым новым окном. Вскоре я стану спящим насекомым с миллионом глаз.
   "Красноискрящиеся трубы звучат как скот в грудной клетке перемешанной переправы. Еретиков казнят на подкосах площадей. Я затопляю холмы, дома вырастают, как сыпь, а я никогда не чешусь. Города -- противоядие охоте.
   "Я зажигаю фонари, дабы осветить пустоты, вощу тысячи подсвечников, что несут в себе моё имя вновь и вновь, имя неисчислимое, держащееся взаперти, мантра и священник, город-бог, наполняя каждый уголок именем имён, колёсный, кружащийся, бегущий речной язык, хихикающий с поступью, спаривающийся, продающий, ворующий, ищущий, и не печалься ты, кто идёт со мною. Это цветущая схема Аурбиса. Это обещание PSJJJ: яйцо, образ, человек, бог, город, государство. Я служу и служат мне. Я сделан из проволоки и струны и извести, и я принимаю предшествующее, мир без меня".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать шестая.
   Затем Вивек покинул своё архитектурное восхищение и удалился в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы отыскать четвертое чудовище, по имени Карманная Интрига.
   Монстр спрятался в списках заклинаний великих волшебников Кимер дальнего востока, где растут Императорские Зонтики. Вивек представился простым путешественником, но излучал тонкую ткань ощущения, чтобы волшебникам пришлось искать его. Из Муатры он сделал простого пешего гнома.
   Долго бродил он, невидимый, среди книгохранилищ Востока, скармливая своему пешему гному важнейшие слова Карманной Интриги, и убегая, когда магия не могла помочь. Через год или два такого воровства, у Муатры заболел желудок, и пеший гном взорвался возле рабских загонов башни волшебника. Карманная Интрига просочилась во рты рабов и вновь спряталась.
   Вивек наблюдал, как рабы извергли лепет и сломленную магию. Они разломали свои клетки и пели полугимны, из которых возникло тайное и запретное знание. Демоны литании приходили и пили до скампов. Воры из Смежного Пространства окольными путями прошли в мир, разрушая лепетом рабов все нескорые дела.
   Так, конечно же, появился большой жук с величайшим волшебником востока во чреве. Он мог видеть через маскировку Вивека и знал о божественности Воина-Поэта, но считал себя столь могущественным, что говорил дерзко:
   "Смотри, что сотворил ты, глупец триединый! Колонны нонсенса и демоны литании! Я ведать не ведаю, какая причина или умеренность станет основанием тому, что ты всё ешь, и ешь, и ешь! Почему же тогда ты не берёшь в жёны ещё больше демонов?"
   Но Вивек поразил волшебника через его душу.
   И доспехи большого жука упала на клетки рабские, и рабы бежали, свободные и беспечные, слишком беспечные из-за полных смысла слов. Цвета подчинились земле. Вивек создал купологлавого демона, чтобы вместить всё это.
   "Отныне Карманная Интрига будет похоронена здесь. И да будет эта земля проклятой землёю, где магия сломлена и дурна".
   Затем он взял Муатру за бороду и оставил призрачное полушарие купологлавого демона. На его границах Вивек положил предупреждение и песню входа, содержащую ошибки. Из изогнутых костей полумёртвого Муатры он сделал колья для палаты теории твердыни и роковые языки были заточены в темницы навсегда.
   Появился Сет и взглянул на творение своего брата-сестры. Часовой Король произнёс:
   "Из всех восьми монстров этот запутан более всех. Могу я сохранить его?"
   Вивек позволил Сету, но сказал ему никогда не выпускать Карманную Интригу назад в срединный мир. Он сказал:
   "Я спрятал здесь секреты своих странствий и поставил облик Муатры охранять нас от неблагоразумного. Под этим куполом временной миф перестаёт быть человеком".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать седьмая.
   Писание Слова, Первое:
   "Весь язык основан на мясе. Не позволяй софистам одурачить тебя".
   Второе:
   "Третий следуемый путь исследует истерию без страха. Усилия безумца -- само общество, но только если они записаны. Мудрый может заменять один закон другим, пусть бессвязный, и продолжать утверждать, что у него есть метод. Это правда о речи, простирающаяся на всё писание".
   Третье:
   "Не путешествуй в царство оправданий за отпущением грехов. Нет ошибок за произнесением слов. Смежное Пространство, где живут Воры, -- иллюзия произнесенного, или срединный мир мысли, под чем я подразумеваю сконструированное. Так я похитил определённость Канцлера Точности, являвшего собою совершенство под любым углом зрения. Когда ты выходишь за грань произносимого, ты не можешь быть определёнен".
   Четвертое:
   "Самое истинное тело работы слеплено из молчания: ибо в своем молчании из неё не следует ссылок. Под словом я подразумеваю мёртвое".
   Пятое:
   "Первое значение всегда скрыто".
   Шестое:
   "Царство оправданий есть безупречность, и его невозможно атаковать. Так, мудрый избегает его. Триединство в единстве есть мир и слово действия: это есть третий следуемый путь".
   Седьмое:
   "Мудрец, что прячет свой лучший афоризм: отсеките ему руки, ибо он вор".
   Восьмое:
   "Ткани от разорванной карты носят только глупцы или еретики. Карта есть лишь выход для лени. Это грязный язык, который, скажу я, есть отданная карта, которую большинство принимает за завершенный рассказ. Ни одно слово не истинно, пока оно не съедено".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать восьмая.
   Затем Вивек оставил Сета присматривать за купологлавым демоном и вернулся в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он посмотрел на срединный мир, чтобы найти пятого монстра, которого звали Здоровяк.
   Когда дреуги правили миром, Принц Даэдра Молаг Бал был их вождем. Потом он принял другую форму, покрытую шипами и доспехами, уготованную для моря. Вивек, давая рождение многим потомкам этого брака, сбросил в мир старый образ Молаг Бала: мертвую личину памяти. Она никогда бы не стала монстром, если бы дитя Велоти не захотело бы произвести впечатление на свою деревню её ношением.
   Здоровяк был наименее сложным из восьми монстров. Он обращал тех, кто носил его, в могучих убийц, и ничего более. Он существовал только физически. И только география делает его особенным.
   Когда Вивек нашёл его около деревни мальчика, Гнисис, жестокое столкновение орудий и восстание земли случилось там. Их битва породила Западное Нагорье. Странники, которые ещё бродят там, до сих пор слышат звуки той битвы: скрежет меча о панцирь, бормотание Бога, хруст раздробленных ног его ребенка-монстра.
   После победы Вивек взял панцирь Здоровяка и отнес его к дреугам, которые изменили его мать. Королева Дреугов, чьё имя трудно записать, была в то время в фазе самоинкубации. Ее привратники взяли подарок Вивека и пообещали ему охранять его от мира. Это первое доказательство того, что дреуги были лжецами.
   Через десять лет Здоровяк появился снова, в этот раз около Тира, его носил своенравный шаман, который следовал пути Дома Забот. Вместо того, чтобы охранять, дреуги наполнили живой доспех мистической непоколебимостью. Он полинял вскоре после того, как вытянул из шамана все его способности и разбросал его кости по пяти углам.
   Когда Вивек снова встретился с монстром в бою, он увидел кровь трех деревень, капающую с его ног. Он принял свою гигантскую форму и победил монстра путём Символического Коллажа. Поскольку он больше не доверял Альтмер моря, Вивек отдал личину монстра праведным и преданным мистикам Комнаты Чисел. Он сказал им:
   "Вы можете сделать доспех философа из Здоровяка".
   Мистики начали с того, что один из мудрецов надел доспех, и его обрабатывали два нумерата, один гармонично высокий, второй доставал до подмышек первому. Они бегали вокруг личины и сквозь друг друга, применяя святую смолу, вытопленную из каркасов ныне бесполезных чисел между двенадцатью и тринадцатью. В мистический покров они быстро втыкали золотые соломинки так, чтобы мудрец мог дышать. После того, как на остывающей смоле были сделаны церемониальные гравировки, написаны списки мёртвых имён и уравнений, решения которых можно найти только во рту внутри Кимер, они взялись за украшения, нарисованные ярким, ужасным ногтём Вивека. С кончика ногтя капала обжигающая жидкость, наполняя желобки церемониальных гравировок. Они кровоточили до тех пор, пока не нарисовали венозные узоры на мудреце-раковине, расшифровывать которые теологи будут вечно.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь двадцать девятая.
   Писание Чисел:
   1. Прорыв Дракона, или Башня. 1
   2. Энантиоморф. 68
   3. Невидимые Врата, АЛЬМСИВИ. 112
   4. Углы Дома Забот. 242
   5. Углы Мира. 100
   6. Следуемые Пути. 266
   7. Меч в Центре. 39
   8. Колесо, или Восемь Дарителей. 484
   9. Потерянный. 11
   10. Племена Альтмер. 140
   11. Число Мастера. 102
   12. Небеса. 379
   13. Змея. 36
   14. Кашель Короля. 32
   15. Спасительная Сила. 110
   16. Желанное Богохульство. 12
   17. Брошенный Диск. 283
   18. Яйцо, или В Шесть Раз Мудрее.
   19. Временный Дом. 258
   20. Лунная Сеть. 425
   21. Утроба. 13
   22. Неизвестное. 453
   23. Полый Пророк. 54
   24. Звёздная Рана. 44
   25. Император. 239
   26. Неисправный План. 81
   27. Тайное Пламя. 120
   28. Затонувшая Лампа. 8
   29. Пленный Мудрец. 217
   30. Скарабей. 10
   31. Слуховая Структура. 473
   32. Ложный Зов. 7
   33. Предтечи. 234
   34. Беззаконная Грамматика. 2
   35. Тюремные Одежды. 191
   36. Часы. 364
   "Присутствие глухого свидетельства -- вот, что есть числа. Они настойчиво держатся на Аурбисе как на последней ностальгии об их божественности. Образы чисел есть их текущее применение; это непредусмотрительность. Быть связанным с символом -- слишком, слишком определенно".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцатая.
   Затем Вивек оставил мистиков Комнаты Чисел и вернулся в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы найти шестого монстра, именем Лицо-Город. Он раздосадовался, когда не смог найти его, и возвратился в Скорбную Крепость в тайной ярости и убил мистика, что спросил о высшем порядке.
   Неревар, Хортатор, увидел это и спросил: "Зачем вы делаете это, милорд? Мистики ищут вашего руководства. Они трудятся, чтобы ваш храм стоял прочно".
   И Вивек ответил: "Никто не знает, кто я есть".
   Хортатор склонил голову и вернулся к своим занятиям.
   Вот как Лицо-Город спрятался от своего отца-матери: он родился с именем Ха-Нот, чистое желание власти, эзотерический нерв ветра, настроенный на частоту собирающихся масс. Он находил корень в деревнях и множился, находя в сознаниях осёдлых людей завуалированную астрологию, звёздные карты культуры, и этот резонанс заставлял его главу плавать. Ха-Нот окольным путями проник в Смежное Пространство, расширяясь, но без ведома. Выше голоса, он содрогался новыми эмоциями, бессмертными, поглощающими более тридцати известных в мире. Когда Ха-Нот стал скучать по дому, Воры забрали его.
   Вор сказал: "Новые эмоции у одинокого возникают лишь из-за безумия. Всё кончено, теперь он наш".
   Воры никогда не строили своего города, и вид Вивека, сияющего святостью через все сферы, привлек их внимание.
   "Вот почему отпрыск Вейка проник в наш мир, привлеченный нашей жаждой, спрятанный в безвестности. Мы построим свою башню надежды на его лице".
   И вот, множество лет прошло в Ресдайнии, и высшие жрецы Двемеров строили что-то похожее на Вивек и что-то -- на новый Ха-Нот Похитителей. Хортатор выступил против их армии и стал чересчур храбр, говоря глупые слова, и Неревар помог уничтожить их с помощью сиротского легиона Айем. Когда он пришёл отдать трофеи Вивеку, он увидел, что на его милорда напал Лицо-Город. Чудовище говорило:
   "Мы пришли, чтобы сместить твой город, Вейк и Вейк. Мы пришли из места более-чем-известных эмоций, и наши граждане погибли от них. Мы пришли за двумя вещами, но останемся только ради одной. Мы или попросим тебя исправить нашу ошибку в культуре, или возьмем твою силой. Второе, мы думаю, проще".
   Вивек вздохнул.
   "Вы сместите моё правление, -- сказал он. -- Я устал от этого, хотя целую эпоху назад я собирался убить тебя. Ресдайния больна, и у меня нет времени для другой воображаемой аналогии с неизвестным инцидентом. Вот, возьмите это".
   С этими словами он коснулся башни надежды Лица-Города и исправил ошибку Воров.
   "И это".
   С этими словами он пронзил сердце Лица-Города Ножом Этос, который был, к слову, RKHT AI AE ALTADOON AI, короткий клинок точных отношений.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцать первая.
   Много лет прошло в Ресдайнии, и высшие жрецы Двемер были почти готовы объявить войну правителям Велота. Хортатор стал мужем Айем и первым святым Триединого пути. Вивек устал от войны со своими сыновьями и дочерями, потому решил передохнуть от их поиска.
   Хортатор спросил у жены: "Где Вивек? Я все ещё люблю его, хотя он становится холоднее. Его стенания, если их можно так назвать, изменили кожу целого государства. Его не могут найти нигде в Велоте. Народ начинает беспокоиться".
   Айем сжалилась над мужем и рассказала ему, что меч Триединства сражается с меньшими монстрами, которых нечаянно побеспокоили Двемер, работая над новым осадным орудием. Она впустила Хортатора в себя и показала, где был его учитель.
   АЛЬМСИВИ, или по крайней мере тот его аспект, что решил стать Вивеком, сидел в Зале Литании Храма Ложного Мышления, отдыхая после битвы с Ограми Флейты-и-Свирели Западного Нагорья. Он снова начал писать что-то в своей Книге Часов. Прежде, ему пришлось надеть Водяное Лицо. Так он смог отделить бронзу Старого Храма от синевы Нового и писать с радостью. Затем ему пришлось выдернуть ещё одно перо из Большой Луны, тем самым убивая её. Так он мог писать о смертных правду. Он вспомнил Банкет Гранатов, где его заставили жениться на Молаг Бале с мокрыми писаниями, укрепить своё подобие Мефале и писать чёрными руками. Он написал:
   Последний раз, когда я слышал его голос, выражавший еле уловимое нетерпения, я научился контролировать себя и подавлять волю в других. Затем я осмелился взглянуть на священный огонь и понял, что там не было равновесия с ЭТ'АДА. Они были лжецами, потерянными корнями, и самое большее, что я могу сделать -- это стать интерпретатором в рациональное. Даже если это не оправдает потребности людей. Я восседаю на опоре милосердия и выношу приговор, состояние пробуждения и фазовый аспект природного желания. Только здесь я могу сомневаться, в этой книге, написанной водой, расширенной, дабы содержать зло.
   Затем Вивек залил чернилами этот абзац, чтобы скрыть его (для мирского читателя), и вместо него написал:
   Найдите меня в очерненной бумаге, бездоспешного, в последнем пейзаже. Правда -- словно мой муж: наставлена бить, полна процедур и шума, молотящая, тяжёлая, тяжесть сделана схематически, уроки заучиваются лишь посредством булавы. Пусть тех, кто услышит меня, изобьют, и пусть часть из них умрёт в пепле от побоев. Пусть тех, кто найдёт их, найдут убитыми озарением, избитыми, как вероломный дом, ибо если час золотой, затем бессмертный, я секретное послание. Я соучастник Барабана Судьбы, избранный из всех живущих в срединном мире, дабы носить эту корону, отражающую правду, и я искажённый мессия.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцать вторая.
   Писание Булавы, Первое:
   "Удовольствие уничтожения есть удовольствие исчезновения в нереальном. Все те, кто бросает вызов спящему миру, будут искать участия в этом движении. Я предвещаю отчуждение Расщеплённой Двойственности с молотом".
   Второе:
   "Прими от меня уроки, как наказание за бытие смертного. Быть созданным из грязи -- значит быть ласкаемым разве что как вашими тюремщиками. Таковы ключ и замок Даэдра. Почему, ты думаешь, они избежали компромисса?"
   Третье:
   "Велоти, ваша кожа стала беременной тьмой. Мои размышления привели к этому. Помните, что Боэта просил вас принять цвет кровоподтёка. Как ещё познакомить вас, людей исхода, с жизненно важным явлением -- болью?"
   Четвертое:
   "Мудрец, кто не есть наковальня: условная фраза и не более того. Под чем я подразумеваю мёртвый, четвёртый следуемый пути".
   Пятое:
   "Истинное понимание всех добродетелей: достигнуть ступени и быть убитым".
   Шестое:
   "В конце возрадуйся, словно заложник, освобожденный от барабанящего мучения, но наслаждающийся своей раной. Барабан замолкает, и ты увидишь, что это гнездо шершней, что значит: твой сон закончен".
   Седьмое:
   "Подозрительное -- видимость, а ложь -- лишь теоретическое вдохновение".
   Восьмое:
   "Но тогда почему, спрашиваешь ты, жаждут Даэдра совокупиться с Аурбисом? Потому, что они есть радикальная критика, бессмертная, как и все мученики. Это большее зло, чем другое в не иллюзии. Или наоборот, это необходимая иллюзия".
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцать третья.
   Затем Вивек оставил Зал Литании Храма Ложного Мышления, где так долго размышлял над писанием раздробленного света, и вернулся в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы найти седьмого монстра, который назывался Лежачий Камень.
   Лежачий Камень родился из Второго Отверстия Вивека и был выброшен с Банкета Гранатов одним из гильдии Мусорщиков, ещё одной забытой гильдии. Мусорщик не счёл его монстром, коим тот являлся, и не ожидал, что тот улетит с его руки прямо в небеса.
   "Я рожден из золотой мудрости и сил, которым нет равных! И потому меня приглашают в Сокрытые Небеса!"
   Под этим он подразумевал Чешуйчатое Одеяло, сделанное из не-звезд, число которых равнялось тринадцати. Лежачий Камень наполнился глупостью, вздоря с Призраком Пустоты, что прячется в религиях всех людей. Призрак Пустоты сказал:
   "Останься со мной на полных сто лет, и я дам тебе силу, которой не осмелится воспротивиться ни единая божественность".
   Но сто лет ещё не прошло, когда Вивек начал разыскивать Лежачий Камень и нашёл его.
   "Глупый камень, -- сказал Вивек. -- Прятаться в Чешуйчатом Одеяле -- всё равно, что помечать ничто. Он торгует только с правящими королями!"
   И Вивек послал в небеса Хортатора, чтобы он разрубил Лежачий Камень своим топором на куски. Неревар заключил мир с южной полярной звездой воровства и северной полярной звездой воинов и третьей полярной звездой, что существовала только в эфире, и которая управлялась учеником Магнуса-Солнца. Они позволили ему путешествовать среди своих подопечных и дали ему красное зрение, чтобы он мог найти Лежачий Камень в Сокрытых Небесах.
   Так случилось, что сначала Неревар встретил Призрака Пустоты, который сказал ему, что он пришёл не туда, на что Хортатор спросил: "Я или ты?", а Призрак Пустоты ответил, что они оба. Эта проповедь не говорит, что ещё обсуждалось в беседе этих мастеров.
   Лежачий Камень, однако, воспользовался замешательством, чтобы атаковать бога-город, Вивека. Его ускоряли все три черных стража, которые хотели, чтобы он исчез как можно скорее, хотя и не желали зла лорду срединного воздуха.
   Жители Вивека закричали, когда увидели, что на них из дыры в небесах падает огромная звезда, подобная пути в ад. Но Вивек лишь поднял руку и заморозил Лежачий Камень прямо над городом, а потом пронзил монстра Муатрой.
   (Практика пронзания Второго Отверстия теперь запрещена.)
   Когда Неревар вернулся, он увидел замороженную комету над городом. Он спросил, хочет ли Вивек убрать её.
   "Если бы я хотел, то сделал бы это сам, глупый Хортатор. Я сохраню её со своим последним намерением нетронутой, и если любовь людей этого города ко мне когда-нибудь иссякнет, пусть эта сила уничтожит их".
   Неревар сказал: "Любовь зависит только от тебя".
   Вивек улыбнулся и сказал Хортатору, что он стал Министром Истины.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
  
  
   Проповедь тридцать четвёртая.
   Затем Вивек оставил Министерство Правды и вернулся в пространство, кое не было пространством. Из Временного Дома он взглянул на срединный мир, чтобы найти восьмого и последнего и самого могучего монстра, по имени GULGA MOR JIL и более того. Мудрый должен поискать эту струну силы в других местах.
   Вивек позвал на свою сторону Хортатора, и это был первый раз, когда Неревар посетил Временный Дом. У него было то же видение, которое Вивек имел так много лет назад: видение двухголового правящего короля.
   "Кто это?" -- удивился он.
   Вивек сказал: "Красный камень завоевания".
   Неревар, может быть, потому что был испуган, был раздражён ответом своего повелителя: "Почему ты всегда так уклончив?"
   Вивек сказал Хортатору, что быть иным означало предать свою природу.
   Вместе они отправились в срединный мир, в деревню неподалёку от того места, где Вивека нашли Айем и Сет. Восьмой монстр был там, но он не вел себя как монстр. Он сидел, опустив ноги в океан, с обеспокоенным лицом. Когда он увидел своего мать-отца, он спросил, почему он должен умереть и вернуться в забвение.
   Вивек сказал восьмому монстру, что быть иным означало предать свою природу. Поскольку это, кажется, не удовлетворило монстра, а Вивек ещё нёс отпечаток милости Айем, он сказал:
   "Огонь мой; да поглотит тебя
   И соорудит тайную дверь
   В алтаре Падомая,
   В доме Боэт-и-А
   Где мы будем в безопасности
   И окружены заботой".
   Монстр принял Муатру с мирным видом и его кости стали основанием Города Мёртвых, или Нарсиса.
   Неревар убрал свой топор, который держал наготове, и нахмурился.
   "Почему, -- спросил он, -- ты попросил меня прийти, если ты знал, что восьмой монстр сдастся так легко?"
   Вивек долго смотрел на Хортатора.
   Неревар понял: "Не предавай свою природу. Отвечай как хочешь".
   Вивек сказал: "Я привел тебя сюда, потому что я знал, что самое могучее моё создание предастся Муатре без спора, если прежде я дам ему утешение".
   Неревар долго смотрел на Вивека.
   Вивек понял. "Говори, Хортатор".
   Неревар сказал: "Теперь я самое могучее из твоих созданий".
   Пусть эта проповедь будет утешением тем, кто читает её, будучи обречён умереть.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцать пятая.
   Писание Любви:
   Формулы истинной магии Велоти исходят из древней традиции, но их зрелость мертва, под чем я подразумеваю, по крайней мере замещена. Своей целебной природой правда обязана установлению мифа правосудия. Так же её целительное действие обязано концепции жертвенности. Принцы, вожди, и ангелы сходятся здесь во мнении. Оно главным образом основано на продуктивном устранении подразумеваемого богохульства, наблюдаемого в обрядах, боях на ножах, охоте и исследованиях поэтического. О ритуале явлений, что восходит к дням пещерного сияния, я могу сказать лишь то, что он развеивает ваш баланс настроений в лунное течение. Позже, я хочу сказать намного, намного позже, моё правление будут рассматривать как акт высочайшей любви, что есть возвращение от астральной судьбы и свадьбы. Под этим я подразумеваю катастрофы, что придут изо всех пяти углов. Потом последуют пересмотры, дифференцированные между надеждой и обезумевшим, ситуациями, требующимися лишь для периодической смерти непреложного. Космическое время повторимо: это я уже писал в прежней жизни. Имитация погружения -- это предостережение любви, её недальновидность перед преисподней, под чем я подразумеваю день, когда вы прочитаете о своей наружности в эру золота. Ибо в этот день, что есть тень концепции жертвенности, вся история обязана увидеть меня, как вас: влюбленного во зло. Сохранить чьи-то силы нетронутыми на подобной стадии -- позволять существовать тому, что можно назвать только непрекращающимся духом. Сделайте свою любовь защитой от горизонта. Чистое существование даруется лишь святым, что приходят в мириаде форм, половина из них пугающа, а вторая половина разделена поровну между самоуверенными и бесполезными. Поздно приходит тот любящий, который приходит к этому любым другим следуемым путем, кроме пятого, что составляет число предела этого мира. Любящий есть высочайшее государство и череда верований. Он священный город, утративший вдвое больше. Невозделанная земля монстров есть владычество. Это ясно свидетельствует АНУ и его двойственность, которая, как известно любви, никогда не случалась. Подобно тому, все остальные символы абсолютной реальности есть древние идеи, готовые сойти в могилу, или, по крайней мере, суть подобного. Это писание прямо продиктовано кодексами Мефалы, началом секса и убийства, побеждённое только теми, кто воспринимает те идеи без моего вмешательства. Религиозная элита это не тенденция и не взаимосвязь. Они догма, дополненная влиянием ненадёжного моря и правления звёзд, управляемая в центре мечом, что не значит ничего без жертвы, необходимой, чтобы вонзаться. Это любовь Бога, и он покажет вам больше: хищничество, но в то же время эффективность воли решающего урожая, сценария, по которому один становится таким, какой он есть, женщиной или мужчиной, магическим гермафродитом. Отметь нормы насилия, и оно едва замечает, поглощённое, как есть, договорами, подписанными между первичными духами. Это должно рассматриваться как возможность, ни в коем случае не утомительную, но некоторые могут сдаться, ибо проще поцеловать любовника, чем стать им. Нижние пространства кишат этими душами, пещерами ложных сокровищ, встречающихся, дабы свидетельствовать путём расширения, хотя любовь удовлетворяет лишь значительное (неисчислимое) усилие.
   И конец этих слов -- АЛЬМСИВИ.
   Проповедь тридцать шестая.
   Это было в дни Ресдайнии, когда Кимер и Двемер жили под мудрым и благожелательным правлением АЛЬМСИВИ и их героя Хортатора, однако Двемер явили глупость и бросили вызов своим господам.
   Из своих крепостей они вышли с золотыми баллистами, что ходили, и могучими атронахами, и прочими орудиями, изрыгавшими огонь и певшими песни погибели. Королём их был Думак Гноморк, но верховным жрецом был Кагренак Созидатель Мора.
   Под горами и по горам разразилась война с Двемер, а затем на помощь Кагренаку пришли люди с севера и вновь привели Исмира.
   Воинства же Кимер вёл раб не из тех, кто погибают, Хортатор Неревар, выменявший свой топор на Нож Этос. Он уничтожил Думака у Красной Горы и впервые увидел сердечную кость.
   Латунное воинство разрушило одиннадцать врат Скорбной Крепости, а за ними пришли Двемери зодчие звука. Айем сбросила свой плащ и предстала Ликозмеиной Царицей Трёх в Одном. Тех, кто взирал на неё, переполняли значения звёзд.
   В морских глубинах пробудился Сет и собрал свою армию, над которой работал в крепостях стекла и кораллов. Заводные Дреуг, насмешки над боевыми машинами Двемер, восстали из моря и утащили противников вглубь, и пучина поглотила их навсегда.
   Красная Гора взорвалась, ибо Хортатор зашёл слишком далеко в поисках Шармата.
   Тогда верховный жрец Двемери Кагренак раскрыл, что он встроил в образ Вивека. Это была странствующая звезда, что выжгла армии Триединства и разрушила центр Велота, породив Внутреннее Море.
   А затем каждый аспект АЛЬМСИВИ снова восстал, сочетаясь в единое, и явил миру шестой путь. Айем переняла от звезды огонь, Сет взял её мудрость, а Вейк взял её основу, что создали прежде дара Молаг Бала и разрушили путем истины: молотящим ударом. Когда душа Двемер более не могла странствовать, они покинули этот мир.
   Ресдайнии отныне не существовало. Она была очищена от всех проявлений глупости. АЛЬМСИВИ забросили сети из Изначального Место и поймали пепел Красной Горы, который, насколько они знали, был Мором Двемер, и который мог послужить лишь заразой всему среднему миру, и съели его. ALTADOON DUNMERI!
   И начало этих слов -- АЛЬМСИВИ. И я дарю это вам, как Вивек.
   Нетчимен -- охотник на нетчей и/или торговец их шкурами.
   [АЙЕМ ЭЙ СЕЙТИ ЭЙ ВЕЙК]
   Хортатор -- англ. Наставник, Учитель; лат. Увещеватель, Подстрекатель.
   Деревья, похожие на грибы. Вы не могли не заметить их, прогуливаясь по Аскадианским Островам.
   [ГАРТОК ПАДОУМ ГАРТОК ПАДОУМ]
   Старинное название Морнхолда.
   [ХЕРМА-МОРА-АЛЬТАДУН! ЭЙ АЛЬТАДУН!]
   Шармат -- араб. дьявольская соблазнительница, грязная проститутка, реже -- сексуальный жрец.
   [ЧИМ]
   [ГУЛГА МОР ДЖИЛ ХЬЯЭТ ЭЙ ХУМ]
   [БАЛ ДАГОН МАЛАК ШЕОГ]
   Правильный перевод -- Плавучие Оруженосцы (англ. Buoyant Armigers)
   [АЛЬТАДУН ДАНМЕРИ]
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"