Аннотация: Монолог умирающего Шульдиха. Дед-фиков не пишу, так что...
Ну вот и всё. Всё закончилось.
Моя вечная усмешка выползает на мои губы. Ах, нет... это моя кровь.
Город грохочет, орёт, исходит воплями боли, наслаждения и ядом равнодушия. У меня нет сил закрыться, как нет сил подняться с этой чёртовой мостовой, залитой моей чёртовой кровью. Алой. Неестественно - для тех, кто видел только подделку в кино или заветренную, плохого качества, - в новостях. У меня она такая же, как и у тех, кого я освободил от необходимости жить, не чёрная и не зелёная, хотя многие называли меня демоном или ядовитой тварью. Мне хочется смеяться - смотри! У меня яркая алая кровь, как у всех!
Не могу.
Мне не больно, нет. Это, наверное, шок. Да и рана, хоть и страшная, но не смертельна. Меня можно было бы спасти... Но ты ведь не станешь этого делать, верно? Зачем бы? Я ведь уже не нужен тебе...
О, нет, я не ненавижу тебя. Я ведь отлично знал, чем всё это должно было кончиться. Знаешь, я просто благодарен тебе. Даже несмотря на то, что ты сейчас развернёшься и уйдёшь, бросив меня здесь, а твой силуэт будет нырять из тьмы в редкие пятна фонарного света и исчезать вновь, и вновь, и вновь, пока тебя не закроют крысы, неизвестно зачем (ради смеха, наверное) прикидывающиеся днём людьми. Они добьют меня ради моих шмоток. Кто-то найдёт, как использовать тело. Но я не злюсь на тебя, нет. Это, наверное, тоже шок... Ведь я верил, вопреки всему - верил. Что что-то значу для тебя. Этого никогда не было в моей паскудной жизни, и потому - спасибо тебе за обман. За то, что он позволил мне верить.. Иногда я был счастлив - больше, чем за двадцать с хреном лет моей жизни. Мне должно бы было быть больно за твоё предательство, но - нет. Знаешь, я понял, это не шок - это смерть. Чёрт с ним, с телом, без тебя мне не жить.
Что же ты, проклятье, не уходишь? Чего ждёшь? Ты всё сделал, ты теперь свободен, я лишь помеха для тебя, а ты всегда без жалости расставался со старьём, так зачем... почему... Дьявол, ты настоящий дьявол, ты только ты, зачем ты поднимаешь меня, заворачиваешь в свой пиджак и несёшь, тащишь куда-то?! Ведь это глупо, неправильно, нелогично, а ты никогда не делал таких вещей, расчётливый ублюдок!
Чёрт. Какой же ты сильный... Мне тепло, хотя от холода могли бы стучать зубы.
- Не смей подыхать, гадёныш, - шипишь всегда такой сдержанный и вежливый ты.
Больно... Мне больно. Проклятье, значит, я всё-таки жив.